Маска, кто ты?

– В чем мне было оправдываться? По-твоему, я должна была доказывать, что вовсе не та бессердечная корыстная дрянь, оставившая без гроша собственных родителей, которой ты меня считал? – ядовито спросила Робин. – Я уже говорила тебе, Рей: ты сметаешь жизни других людей, не заботясь о том, какую боль и страдания причиняешь…

– Неправда! – Он сжал кулаки.

– Пожалуй, «не заботясь» – не совсем точное определение, – согласилась она. – Ты просто об этом не задумываешься, что еще хуже. Как ты считаешь, что происходит с человеком, когда ты отнимаешь у него труд всей его жизни? По-твоему, он просто пожмет плечами и начнет все заново?

– Это бизнес, Робин…

– То же самое сказал мне отец, пытаясь объяснить твое поведение! – презрительно выкрикнула она. – Но я так не считаю!

– Давай не будем забывать о главном виновнике случившегося, – тяжело дыша, возразил Реймонд. – И это был вовсе не я!

Стивен… Все снова возвращалось к Стивену. А значит, и к Алекс…

– Если уж ты вспомнил о моем муже, то не забудь и про свою жену! – с горечью напомнила Робин. – Как ты думаешь, на кого Стивен старался произвести впечатление, соря деньгами направо и налево?

– Я и не отрицаю, что Алекс тоже виновата, – внезапно остыв, произнес Реймонд.

– Да что ты? – Робин безжизненно улыбнулась. – Она была красива, но совершенно аморальна и ни о ком не думала, кроме себя. Она знала о моей беременности – Стивен ей сказал, но это не помешало ей увести у меня мужа…

– Алекс не могла иметь детей, – негромко вставил Реймонд. – Она прошла обследование, и ей сказали, что она бесплодна. С тех пор она испытывала зависть ко всем беременным женщинам.

Робин на мгновение стало жаль соперницу, но это чувство быстро испарилось.

– Это еще не давало ей права заглядываться на чужих мужей!

– Согласен! – тяжело вздохнул Реймонд. – Но именно этим она и занималась.

До Робин не сразу дошел смысл его слов.

– Ты хочешь сказать, что Алекс проделывала такое не один раз?

– Она была очень неуравновешенной, – ответил Рей, устало проводя рукой по лбу. – А когда узнала о том, что бесплодна, и вовсе перестала контролировать себя…

– Я задала тебе вопрос, – не сдавалась Робин.

Он твердо встретил ее взгляд:

– Я как-то уже сказал тебе, что Алекс гораздо больше интересовалась чужими мужьями, чем своим собственным.

– Особенно теми, у кого были беременные жены? – продолжала допытываться Робин.

– Да! – не выдержал Рей и сразу отвернулся. – Для Алекс не было ничего прекраснее, чем женщина, ожидающая ребенка. Ей казалось, что они просто светятся. Более того, они несли в себе новую жизнь, а потому казались ей верхом совершенства.

– Но это абсурд! – воскликнула Робин. – Большинство беременных чувствуют себя плохо и ужасно выглядят. Конечно, в том, что в твоем теле растет живое существо, есть какая-то магия, – продолжала она, – но на ранних сроках тебя мучает тошнота, а потом ты начинаешь чувствовать себя толстой и уродливой…

– Беременные женщины вовсе не толстые, – мягко перебил ее Реймонд. – Они цветущие.

– Откуда тебе знать, – отмахнулась Робин.

Она хорошо помнила, с каким отвращением смотрел на нее Стивен, хотя на таком маленьком сроке ее фигура еще не изменилась.

– Возможно, – со вздохом согласился Реймонд. – Но для женщины, которая никогда не сможет иметь детей, беременность кажется счастьем. Пойми, я не пытаюсь оправдать поведение Алекс…

– Надеюсь, – сухо отрезала Робин.

Она потеряла ребенка – единственное, что было хорошего в ее браке, – только из-за того, что муж бросил ее ради этой женщины. А потом они оба погибли в аварии. Какие тут вообще могут быть оправдания!

– Согласен, – мрачно кивнул Рей. – Но такова уж была Алекс.

– Тогда почему ты сам ее не оставил? – нахмурилась Робин. – Почему ты продолжал жить с ней, смирившись с таким бесстыдным поведением?

На щеке Реймонда задергался мускул.

– Я не смирился, Робин, и, конечно, ни за что на свете не мог бы одобрить такое поведение. Но я надеялся, что, оставаясь с ней, смогу… – Он покачал головой. – Я был против развода, Робин, и Алекс тоже.

– Как же так? – обомлела та. – Но ведь она бросила тебя…

– Она меня не бросала. – И он снова тяжело вздохнул.

– Но…

– Я знаю, что сказал тебе Стивен три года назад, и тогда все именно так и думали, но на самом деле Алекс не собиралась от меня уходить. – Он горько усмехнулся: – Это я мечтал, чтобы она ушла. Но я был ее палочкой-выручалочкой, за которую она цеплялась каждый раз, когда очередная интрижка заходила слишком далеко. Так вышло и со Стивеном…

Робин уже ничего не понимала. О чем он толкует? Стивен ведь ясно сказал, что они с Алекс решили жить вместе.

– Ты хочешь сказать… – Она облизнула внезапно пересохшие губы. – Ты хочешь сказать, что Стивен и Алекс?..

– Вот именно, – мрачно кивнул Реймонд. – В день аварии моя жена была вне себя от ярости. Стивен позвонил ей и сказал, что ушел от тебя. Он требовал, чтобы она меня бросила. Алекс согласилась встретиться с ним, только чтобы объяснить, что он идиот, что она не имеет ни малейшего желания оставлять меня и что ему лучше мчаться домой и попытаться помириться с тобой, пока ты не сообразила, что его уход – самое счастливое событие в твоей жизни! Я привожу ее слова буквально, Робин, – бесстрастно закончил он.

Однако возвращаться Стивену было уже некуда. Может, Робин еще и не поняла, что его уход был «самым счастливым событием в ее жизни», но он уже зашел слишком далеко в другом. Будучи помощником Уолтера Стенфилда, он украл огромную сумму денег в компании и тем самым поставил ее на грань краха.

– Я часто спрашивал себя, была ли эта авария случайной, – тихо произнес Реймонд, словно прочитав мысли Робин.

Она смотрела на него, как сквозь туман.

О чем это он? Впрочем, она ведь только что призналась себе, что для Стивена не было пути назад, потому он уже сжег мосты и в деловой, и в личной жизни. Неужели он решил, что нет смысла жить дальше?

Нет, в это невозможно поверить! Стивен был слишком эгоцентричной и слабой личностью, чтобы пойти на самоубийство, а уж тем более не решился бы отнять жизнь у Алекс.

– Этого мы никогда не узнаем, – мягко продолжал Реймонд. – Наверное, оно и к лучшему.

Робин была с ним согласна.

– Любовь – странная вещь, – тихо сказала она. – Почему-то любят часто тех, кто этого вовсе не достоин.

Алекс не заслуживала любви. Однако Реймонд считал ее «совершенством» – кажется, так он выразился.

– Смерть всегда ужасна, – так же тихо отозвался он. – Но все равно хорошо, что ты отделалась от Стивена Шермана.

– Я никогда… – Робин оборвала себя и покачала головой. – Мы уклонились от темы.

– Наверное, я заразился от тебя, – попытался отшутиться Реймонд, но не смог выдавить улыбки и уж тем более – заставить улыбнуться ее. – Так о чем мы говорили? Я уже забыл.

Она и сама почти забыла! Ах, да, все началось с того, что она узнала: Реймонд давно раскрыл ее инкогнито, и пыталась выяснить, почему он ей об этом не сказал.

Робин смерила его холодным взглядом.

– Дело в том, что вместе со Стивеном я похоронила свое прошлое. Как ты думаешь, почему я просила тебя оставить меня в покое? Потому что ты напоминаешь мне о том, что я хочу забыть.

Реймонд побледнел.

– Я думал… то, что между нами только что произошло…

– Прошло слишком много времени, Рей, – насмешливо произнесла Робин. – Мой брак, конечно, мог быть ошибкой, но я по-прежнему живая женщина с нормальными физическими потребностями, а ты…

– А я просто подвернулся под руку, – с отвращением закончил он. – Так?

Ничего подобного! – хотелось вскричать ей. За три года она встречала множество мужчин, не менее красивых и не менее заинтересованных в том, чтобы завязать с ней роман. Но ни один ей не понравился, и никому она не позволила зайти так далеко.

Но Робин устала копаться в своих переживаниях.

– Да, именно так! – твердо ответила она. – Может быть, тут еще и Рождество сыграло свою роль, – намеренно оскорбительным тоном продолжала она. – В конце концов, кому приятно проводить праздник в одиночестве.

И вдруг, хотя нынешнее Рождество ничем не отличалось от трех последних, которые она провела с родителями, Робин остро ощутила, насколько ей будет одиноко.

Что сделал с ней этот человек? Что она к нему испытывает?

Реймонд сжался, словно от боли.

– Что ж, полагаю, мне лучше убраться отсюда. – Он снял со стула пиджак, но не надел его. – У тебя останется время найти себе еще кого-нибудь до праздника.

Его слова обожгли Робин, но она не стала защищаться.

Он вышел и тихо закрыл за собой дверь.

Мы все сказали друг другу, подумала она, может, даже больше, чем надо!

Она так и не узнала, почему Реймонд так упорно преследовал ее все эти двенадцать дней. И теперь, когда выяснилось, что он все это время знал, кто она такая, Робин терялась в догадках, не находя объяснений его поведению.

Однако теперь она знала твердо: во-первых, он очень любил свою жену, иначе не смог бы терпеть ее поведение. А во-вторых, ей стало окончательно ясно, почему она так реагирует на Реймонда.

Ответ пришел сразу, как только за ним закрылась дверь.

Каким-то непостижимым образом ее угораздило влюбиться в этого мужчину. Влюбиться, как девчонка, глупо и бесповоротно!

13

Утром накануне Рождества Робин ехала к родителям еще более неохотно, чем обычно.

Несколько дней после того, как Реймонд навсегда ушел из ее жизни, дались ей с большим трудом, и в результате она казалась бледнее обычного, несмотря на умело наложенный макияж. Кроме того, за эти дни она ухитрилась так исхудать, что это сразу бросалось в глаза.

Чтобы хоть как-то исправить положение, Робин намеренно надела длинный просторный джемпер коричневато-оранжевого оттенка и черные брюки, однако это не могло скрыть потерянного выражения ее лица и глухой боли в глазах.

Она все-таки позволила Реймонду Мертону до нее достучаться. И, хуже того, сама неожиданно влюбилась в него. Наверное, на это он и рассчитывал.

Теперь даже работа не помогала ей отвлечься – образ Реймонда неотступно стоял перед глазами.

Итак, он своего добился, хоть и не догадывается об этом. Во всяком случае, Робин надеялась, что это так. Пусть уж лучше не знает, как она страдает, иначе это было бы совсем невыносимо.

Припарковав фургон, молодая женщина сделала глубокий вдох и, нацепив на лицо жизнерадостную улыбку, зашагала к родительскому дому.

В конце концов, мне нужно вытерпеть всего несколько часов вынужденного веселья, сказала она себе. Неужели я не справлюсь? Это же Рождество!

– Ты что-то очень бледна, дорогая, – озабоченно сказала мать, целуя ее.

– И похудела, – с упреком добавил отец.

Все попытки замаскироваться пошли прахом!

– Вы тоже хорошо выглядите, – попыталась отшутиться Робин. – Один твой рождественский обед, мама, и все будет в порядке! – весело заявила она.

– Надеюсь, – мрачно заметил отец. – Но для начала стаканчик моего рождественского пунша, годится?

– Гарантия того, что к вечеру мы все заснем, – засмеялась Робин, с удивлением обнаружив, что, каковы бы ни были обстоятельства, она рада в этот праздничный день оказаться в родном доме.

– Искренне надеюсь, что этого не случится, – улыбнулась Марта. – Во второй половине дня к нам приедут гости.

Робин удивилась, но, хотя ей самой общество чужих людей было ни к чему, была рада за родителей. Что ж, подумала она, каким бы бизнесом ни занялся ее отец, это событие явно возродило их с матерью к светской жизни, ведь прошло несколько лет с тех пор, когда дом на Рождество был заполнен гостями.

Наверное, это неплохо. Компания поможет мне снять напряжение, сказала себе Робин.

– В таком случае предлагаю выпить пунша и открыть подарки. А потом я помогу тебе готовить обед, мама, – предложила она.

Миссис Трумен всегда проводила Рождество у своей сестры в Брайтоне. Она жаловалась, что в это время года там холодно и ветрено, но хозяева считали, что ей лучше быть с семьей.

– За работу даже в праздничный день, Бетти? – усмехнулся отец.

Улыбка Робин на мгновение померкла, ведь последним, кто называл ее так, был Реймонд.

Нет, сегодня она не будет о нем думать! Родители в кои-то веки в отличном настроении, и она не допустит, чтобы ее проблемы испортили им праздничный день.

Увы, вскоре выяснилось, что это не так уж просто, ибо долгожданными гостями оказались Реймонд Мертон и его родители!

Робин и в голову не пришло спросить, кто приглашен, поскольку она была уверена, что это кто-нибудь из тех, кого она знала с детства, – друзья Марты и Уолтера, в обществе которых она будет чувствовать себя совершенно свободно.

Родители отправились открывать дверь вдвоем, и вскоре в комнату в обществе Марты вошел мужчина – высокий, темноволосый, с проседью на висках. А несколько секунд спустя Уолтер провел в гостиную статную, белокурую, элегантную красавицу, чей протяжный американский выговор подал Робин сигнал тревоги еще до того, как, замыкая компанию, появился Реймонд.

Она приросла к месту. В самом страшном сне ей не могло присниться, что на Рождество она окажется в компании семьи Мертон.

Как это могло случиться?!

Не веря своим глазам, Робин изумленно смотрела на Реймонда. В его ответном взгляде был холодный вызов, и ее вдруг осенило: в тот день, когда ее родители неожиданно приехали в Лондон, он говорил, что у него на десять часов назначена важная встреча. Видимо, Реймонд Мертон и был тем, кто предложил отцу работу!

Не может быть! Неужели он снова взялся за старое?

Нет, конечно, уверенно сказала себе Робин. Человек, которого она узнала за последние две недели, никогда бы этого не сделал. Но тогда что все это значит?

– А ты поразмысли немного, Робин.

Реймонд, как всегда прочитав ее мысли, подошел и встал рядом. Его тон был приветлив, но аквамариновые глаза – холодны как лед. Как айсберг, который Робин как-то видела на фотографии…

– Подумай обо всем хорошенько, – хрипло повторил он. – А пока познакомься с моими родителями.

Беда была в том, что она вообще потеряла способность соображать.

Словно в тумане, Робин пожала руку отцу Реймонда, мимоходом отметив, что сын – его точная копия, только моложе. Кроме того, сине-зеленые глаза пожилого мужчины смотрели тепло и приветливо, а в глазах молодого застыл леденящий холод.

Тереза Мертон, хотя ей было уже за шестьдесят, оставалась очень красивой женщиной, и весь ее вид говорил о том, что она вполне довольна жизнью.

Робин обнаружила, что ее невольно потянуло к родителям Реймонда. Они ей очень понравились.

– У вас прелестное имя, – негромко произнесла Тереза, – оно вам очень идет, дорогая. – Она ласково сжала руку Робин и повернулась к ее отцу, чтобы принять из его рук стаканчик пунша.

– Бетти предлагает отправиться на прогулку, – громко объявил Реймонд. – Кто-нибудь хочет к нам присоединиться?

– Замечательная мысль, – одобрительно кивнул его отец. – Но после долгой поездки, – он протянул руки к ярко пылающему камину, – в доме гораздо уютнее.

– Дорогая, возьми в холле мое пальто, – велела дочери Марта. – Не хватало еще, чтобы ты простудилась.

Робин вовсе не собиралась идти на прогулку, но четверо пожилых людей выжидательно смотрели на нее, так что выбора не оставалось.

– Я решил, что, если тебе есть что сказать мне, лучше сделать это с глазу на глаз, – резко объявил Реймонд, когда они вышли на морозный декабрьский воздух и направились к конюшням, где Стенфилды когда-то держали лошадей.

Пораженная его появлением в доме родителей, Робин не была уверена, что хочет с ним разговаривать. Она думала, что больше никогда его не увидит…

– Почему, Рей? – наконец выдавила она.

Он долго смотрел на бледный декабрьский пейзаж. Ночью выпал снежок, покрыв все хрустящим белым налетом.

– Почему я приехал сюда со своими родителями? – сухо переспросил он. – Потому что нас пригласили, Робин, и отказаться было бы невежливо.

Она подняла глаза. Реймонд был бледен и мрачен, словно человек, ожидающий удара. Робин судорожно сглотнула:

– Я не хотела… – Она прервалась и, покачав головой, спросила: – Зачем ты искал меня три года назад?

У нее было такое ощущение, что он может пролить, хотя бы отчасти, свет на всю эту странную историю.

Реймонд пристально посмотрел на нее, и морщинка на его лбу стала глубже.

– Ты же считаешь, что знаешь ответ на этот вопрос, – язвительно отозвался он. – Я жаждал мести, так ведь? Я мечтал отомстить женщине, которую бросил муж ради моей жены, которую терзали репортеры, потому что эти двое погибли в аварии вместе и разразился скандал… В довершение ко всему она еще и потеряла ребенка. И эту женщину я собирался безжалостно преследовать! Так было дело, Робин? – с отвращением спросил он. – Видишь ли, я немного поразмыслил, и выводы оказались весьма неутешительными.

Она по-прежнему смотрела на него, не в силах отвести глаз. Как же она любит этого человека!

– Я… – Робин облизнула пересохшие губы. – Я могла ошибаться…

– Могла?! – Реймонд круто развернулся к ней, схватил за руки и до боли стиснул их. – Что значит «могла»? – Его глаза опасно сверкнули, на щеке забилась жилка. – На самом деле ты настолько далека от истины, что это просто смехотворно. Вот только мне не до смеха, – мрачно закончил он.

Робин многое передумала за последние дни. Она поняла, что, по-видимому, все было совсем не так, как она считала до знакомства с Реймондом две недели назад. Может, он и переживал после смерти жены, но не стал бы винить в смерти Алекс кого-то другого и, тем более, вымещать свой гнев. Слишком хорошо он знал, насколько его жена была склонна к саморазрушению. Так что три года назад разыскивал Бетти Шерман не ради мести. Но тогда зачем?

Ей отчаянно хотелось это узнать.

– Рей, я знаю, что была не права, – запинаясь произнесла Робин и положила ладонь на его плечо. Реймонд вздрогнул, но она не убрала руки. – Теперь я в этом уверена, потому что узнала тебя.

– Нет, ты меня совсем не знаешь, – покачал головой он.

«И никогда уже не узнаешь». Это он хотел сказать? – спросила себя Робин. Но если Рей снова уйдет из ее жизни, она этого просто не вынесет. Последние дни были для нее сплошным кошмаром, и пройти через это снова она бы не смогла.

– Рей, прости меня за все, что я думала о тебе, – просто сказала она.

– Что ж, твои извинения приняты, – сухо ответил он, по-прежнему сохраняя каменное выражение лица. – Может, вернемся в дом?

– Зачем ты помогаешь моему отцу, Рей?

Робин продолжала стоять на месте, понимая, что если они сейчас не разберутся во всем, Реймонд станет для нее чужим. И, хотя она почти две недели твердила, что только об этом и мечтает, сейчас ей было страшно подумать, что такое может случиться.

– Так ты и об этом знаешь? – скривился он. – Ну, и как? Решила, что это черные замыслы, как бы втянуть твоего отца…

– Рей! – простонала вконец расстроенная Робин. – Я ошибалась! Прости меня! Ну, что еще я могу сказать? – И она умоляюще подняла на него глаза.

Он замер на месте и устремил на нее настороженный взгляд.

На самом деле она хотела сказать ему многое, а прежде всего – слова любви, однако за последние годы так привыкла быть осторожной и беречь свой душевный покой, что не отваживалась на такой шаг. Что если ее отвергнут?

Робин закусила нижнюю губу.

– По-моему, я понравилась твоей матери, – как ни в чем не бывало объявила она, помня, какого мнения была та об Алекс.

Выражение его лица смягчилось:

– Это правда, ты ей понравилась, – сухо согласился он.

– Рей, скажи, зачем ты искал меня три года назад? – повторила давно мучивший ее вопрос Робин, теперь уже уверенная, что ответ на него и есть ключ к разгадке. – Пожалуйста! – взмолилась она, увидев, как снова замкнулось его лицо.

– Ты имеешь хотя бы отдаленное представление о том, что значит любить? – неожиданно взорвался он. – Любить так, что уже ничего не видишь, кроме дорогого лица, так, что оно в конце концов заполняет весь твой мир… – Он хрипло застонал. – А потом этот человек исчезает из твоей жизни, словно его и не было, словно он существовал лишь в твоем воображении? – Его руки были стиснуты в кулаки, лицо побледнело.

Если он до сих пор так говорит о своей покойной жене, с горечью осознала Робин, то моя любовь к нему обречена.

– Мне очень жаль, что Алекс умерла, – вздохнула она.

– Алекс?! При чем здесь Алекс? Речь вовсе не о ней! – воскликнул Реймонд. – Она была моей женой, и я, конечно, переживал из-за того, что с ней случилось. Она вызывала у меня не ненависть, а скорее жалость. Но я разлюбил ее за много лет до того, как она умерла… если вообще когда-нибудь любил, – бесцветным тоном продолжал он. – В сравнении с тем, что я знаю о любви теперь, мне кажется, что сначала Алекс удалось меня обольстить, но вскоре после свадьбы эти чары развеялись и сменились печальной привязанностью. Ибо за маской бессердечной эгоистки скрывалась очень ранимая женщина, чувствовавшая себя ущербной, – я тебе уже объяснял почему. Я жалел свою жену, заботился о ней, но не любил. Ни до ее смерти, ни после, – мрачно заключил он.

– Но… – недоумевающе начала Робин и запнулась. – Если не Алекс, то кто же та идеальная женщина, которая исчезла, словно растворилась у тебя на глазах?

Реймонд пристально взглянул на нее и убедился, что она спрашивает искренне.

– Ты и в самом деле не догадываешься? – Он покачал головой, словно иронизируя над собой, а потом, отойдя в сторону, прислонился к плетню и поднял воротник, ежась от холода. – Тогда слушай. Однажды я был на приеме – одном из тех бесчисленных мероприятий, которые никому не доставляют удовольствия. В зале стояла Она!..

Робин замерла, не смея дышать. Реймонд не смотрел на нее, мыслями он был весь в прошлом.

– Я сказал себе: не будь идиотом, – хрипло продолжал он. – Любовь не приходит так внезапно…

– С первого взгляда, – подсказала Робин, вспомнив, как он спрашивал, верит ли она в это, и услышал резкий отрицательный ответ.

– Вот-вот, – насмешливо кивнул Реймонд. – Но я не мог отвести глаз от этой женщины. Она была не просто красивая, но грациозная, живая и теплая – разговаривала со всеми одинаково приветливо… Там был один пожилой господин, который приехал уже навеселе и от него все шарахались. А она, в отличие от других, села с ним рядом и спокойно проговорила почти час. Он вскоре протрезвел и вел себя вполне прилично.

– У него незадолго до этого умерла жена, – мягко вставила Робин, которая начала все понимать. – В тот вечер он впервые после ее похорон появился в обществе. Кстати, люди избегали его не потому, что он немного перебрал, – они просто не знали, что сказать и как себя с ним вести, и поэтому предпочитали просто не обращать на него внимания.

Она прекрасно помнила тот вечер – тогда они с Стивеном в последний раз появились в свете вместе, потому что, по иронии судьбы, через несколько дней его не стало.

– Я знаю, – кивнул Реймонд. – Я спросил, кто эта женщина, и выяснил, что она замужем.

Так, стало быть, я и есть та идеальная женщина, которая словно растворилась в воздухе, догадалась Робин.

Именно так она поступила после аварии и гибели своего ребенка.

Неужели Реймонд был влюблен в нее три года назад! Значит, он разыскивал ее не ради мести, а потому, что полюбил с первого взгляда!

– Ты тоже был женат, – сердито напомнила она.

– Тогда уже нет, – твердо покачал головой Реймонд. – Да, когда я впервые увидел тебя, мы оба были связаны семейными узами с другими людьми, и я не посмел бы надоедать тебе своими ухаживаниями. Впрочем, наверное, я и в самом деле действовал с непозволительной поспешностью, бросившись искать тебя сразу после гибели наших супругов, – признался он. – Но случилось так, что мой самый страшный кошмар стал реальностью, – ты бесследно исчезла. Как я ни старался, между нами каждый раз словно вырастала стена. А потом выяснилось, что ты потеряла ребенка…

– Стоп! Ты заключил сделку с Гилбертом Спенсером и не стал выкупать у него компанию, потому что узнал о беременности Теренс? – вдруг осенило Робин.

– Это было слишком похоже на то, что произошло три года назад, – тихо произнес он.

– Но ты же не виноват в моем выкидыше! – с жаром запротестовала Робин.

– Я много думал об этом и понял, что, наверное, мог что-то сделать, чтобы остановить Алекс, – вздохнул Рей. – Но было уже поздно. В конце концов я вернулся в Штаты и с головой ушел в работу, твердя, что Бетти Шерман была лишь вымыслом и, если бы даже я наконец сумел встретиться с тобой и поговорить, ты все равно меня уже возненавидела. Поэтому я решил хранить твой образ в мечтах. Но потом я приехал сюда, и ты вдруг стала реальностью, – с гримасой боли заключил он.

– Ни одна живая женщина не выдержит сравнения с мечтой, – тихо заметила Робин.

Реймонд быстро отвернулся и снова устремил взгляд на конюшни.

– Когда я встретил тебя две недели назад, ты оказалась именно такой, о какой я все это время думал. Я был уверен, что ты меня узнала, но по глупости решил, что, если мы познакомимся поближе, ты поймешь, что я не бессердечный монстр, и, может быть… Ладно, какая теперь разница, что я думал, Робин, – оборвал он себя. – Все равно я ошибся, страшно ошибся.

– Меня зовут Бетти, – мягко поправила его она. – Так меня всегда ласково называл папа. Или Роберта, если тебе так больше нравится.

Реймонд любит меня! – пело ее сердце. Во всяком случае, любил три года назад. Неужели я – его воплощенная мечта?

– Я однажды так и назвал тебя, – обернулся к ней Реймонд.

– Да, – кивнула Робин. – Не знаю, что ты собираешься делать, чтобы помочь моему отцу…

– Я предложил ему место старшего менеджера в компании Гилберта, – мягко пояснил он. – Уолтер – блестящий специалист, и вдвоем они за полгода поставят компанию на ноги. – Он с трудом сглотнул. – Кстати, ты была права в отношении меня – я тоже ошибался. Три года назад я не знал, в каком отчаянном положении оказался твой отец, и не подозревал о долгах, которые ему пришлось выплатить…

– Это были долги Стивена, – с горечью уточнила Робин. – Отец пошел ради меня на все. А то, что ты сейчас для него делаешь, изменило всю его жизнь – и мамину тоже. Я могла бы полюбить тебя уже за одно это.

– Не надо, Робин… – отшатнулся Реймонд.

– Но я люблю тебя не только за это, – решительно продолжала она, поднимая на него вишнево-карие глаза, казавшиеся огромными на бледном лице. – Я люблю тебя за то, что ты живой и теплый, заботливый и любящий. А когда ты меня целуешь… – И Робин смущенно засмеялась.

– Когда я тебя целую, – тихо произнес он, – то снова возвращаюсь в тот вечер, когда впервые увидел тебя: у меня все плывет перед глазами, в голове туман. Я люблю тебя всем сердцем. Ох, Бетти!

Этот призыв не нужно было повторять еще раз.

Она бросилась в его объятия.

Сколько времени они так простояли, Робин не знала. Наконец она тихонько рассмеялась и отстранилась от его теплой груди.

– Теперь остается только сообщить нашим родителям, что мы собираемся пожениться, – произнесла она. – Учитывая то, что мои даже не знают, что мы знакомы…

– Пожениться, Робин? – Реймонд испытующе заглянул ей в глаза. – Ты настолько любишь меня, что готова стать моей женой?

И даже более того, мысленно ответила Робин.

Ее брак со Стивеном был полон боли неразделенной любви. Но сейчас она верила – с Реем ее ждет счастье. Она была готова не колеблясь принять на себя любые обязательства. Без малейших сомнений.

– Если ты согласен, – робко кивнула Робин.

Ей вдруг пришло в голову, что после злосчастного брака с Алекс он мог быть не готов к семейной жизни.

У Реймонда вырвался крик радости. Он подхватил ее в объятия и закружил.

– О, я готов взять тебя в жены, Бетти Стенфилд, Роберта Шерман, Робин Стюарт! Я так люблю тебя! – Он осторожно опустил ее на землю. – И мои родители знают, как я к тебе отношусь. Они давно подозревали, что я оставил свое сердце в Англии три года назад, – признался он. – Что же касается твоих родных, то, я думаю, они желают тебе счастья, а я решительно намерен сделать тебя счастливой. Когда ты выйдешь за меня замуж, Бетти? – Он снова крепко прижал ее к себе. – Давай сыграем свадьбу как можно скорее.

Он уже и так слишком долго ждал, поняла Робин, видя умоляющее выражение его лица. Да и я тоже, призналась себе она.

– Мы поженимся так скоро, как только можно, – пообещала она. – Я тоже жду не дождусь, когда мы будем принадлежать друг другу. Надо же, – усмехнулась она, – папа только сегодня спрашивал меня, когда же я наконец подарю им внуков…

– Дети… Наши дети, Бетти, – прошептал Реймонд, обнимая ее. – Это будет скоро. Очень скоро.

14

ЗОЛОТО.

Яркое, сияющее, теплое золото.

Ее волосы уже почти год как стали естественного цвета.

Реймонд любил играть локонами жены, и они струились сквозь его пальцы, как жидкое золото.

Это был чудесный год – год, когда они поженились и переехали в новый дом в Лондоне. Сначала внимание Робин было поглощено выбором мебели и обустройством их жилья, но скоро – очень скоро! – им полностью завладеет их сын или дочурка.

Она наконец познала величайшее счастье в жизни – засыпать в объятиях любимого и любящего мужчины, просыпаться в кольце его сильных рук, проводить вместе дни и ночи напролет.

Родные часто навещали молодую пару и с нетерпением ждали появления на свет первого внука.