Боскасл (№2) - Любовная история виконта

Вдруг где-то наверху, над их головами, зазвенел колокольчик. Доминик в тревоге поднял глаза к потолку.

– Боже правый, это что еще такое?

– Это моя тетя Гвендолин, – ответила Хлоя после долгой паузы. – Она пытается изгнать одного хулиганистого призрака.

Доминик ухмыльнулся:

– Что плохого я ей сделал?

– Тетя убеждена, что ты собираешься соблазнить во сне мою кузину Памелу.

– Какую кузину?

– Перестань ухмыляться, демон в человечьем обличье! После того, что ты сотворил со мной прошлой ночью, я и сама подумываю, не устроить ли тебе вечное упокоение.

Он издал тихий смешок и повел ее снова вверх по ступеням, обратно в коридор, который тянулся внутри стены.

– Ну, если бы ты действительно спала, то не знала бы о том, что произошло – если вообще что-то произошло. Может, тебе попросту приснился сон, а, Хлоя?

– Точнее, ночной кошмар?

Доминик откашлялся. Интересно, как далеко она позволила бы ему зайти? И тут же порадовался, что в полумраке тоннеля невозможно увидеть блеск его глаз. Он так страстно желал эту барышню, что ему стало не по себе.

– Что ж, мы были близки с тобой?

– Ты был близок со мной – ты демон, инкуб.

– А ты, бедная невинная дева, спала и не сопротивлялась.

– Именно так. И не смей меня больше расспрашивать о подробностях.

Он тут же опомнился и поднял глаза, когда сверху донесся звук колокольчика.

– Сэр Эдгар в курсе предприятия, затеянного твоей тетенькой?

– Надеюсь, нет.

– Надо немедленно прекратить эти колокольные звоны, и как можно скорее. Насколько мне известно, дядя ни разу в жизни не обидел женщины, но не будем искушать судьбу и проверять, насколько далеко он готов зайти.

Хлоя же думала о том, что она, должно быть, совсем сошла с ума. Ей живо представилось, как старшие семейства Боскасл, известные в узком кругу под прозвищем Испанская Инквизиция, учинят ей допрос, требуя объяснить, как она посмела закрутить странный роман. Хит на черной кухне привяжет ее к стулу, как, бывало, частенько делал в детстве, а Грейсон станет трясти над ее головой что-нибудь ужасное, вроде мертвой вороны, дабы сломить ее сопротивление.

А Эмма, Прелестная Диктаторша, будет осуществлять сам допрос, расхаживая вокруг привязанной пленницы в надежде, что та сломается и выдаст важную информацию. Но Хлоя была достаточно упряма, чтобы сохранить тайну, которую не желала раскрывать. Допустим, Хлою спросят, к каким методам прибегал покойный виконт Стрэтфилд, ухаживая за ней.

Хлое придется ответить:

«К самым обычным: шантажировал, угрожал, давил на жалость и целовал до беспамятства».

Тут поднимется переполох. В кухню ворвутся Девон, Дрейк и Брэндон и ринутся освобождать пленницу. Начнется битва на столовых ножах и вилках, начищенных старательной прислугой, и будет продолжаться до появления в черной кухне экономки или гувернантки, явившихся чтобы приструнить несносных детей.

Хлоя покачала головой, улыбаясь этим сладостным и вместе с тем горьким воспоминаниям. Какой же простой была жизнь в те времена, когда они жили одной семьей. Где…

– Где ты была, Хлоя? – раздался над ее ухом шепот Памелы.

Тут только Хлоя заметила, что уже стоит в дверях.

– Ты все пропустила.

– Я… э-э… сторожила на галерее. Ну что, удалось тете прогнать духа?

Памела вздохнула и поставила свечку на место, в настенный светильник.

– Мама устроила такой кошачий концерт! Боюсь, наслушавшись таких завываний и молитв за упокой его души, бедный призрак решит, что не так уж плохо быть мертвым.

Тетя Гвендолин, услышав перешептывания девушек, обернулась к ним. Колокольчик и Библию она прижимала к груди.

– По-моему, у меня получилось! – торжественно объявила она.

Хлоя с любопытством оглядела пустую спальню, но на кровать, где едва не убили Доминика, избегала смотреть. И кто? Родной дядя!

– С чего вы взяли, тетя? По-моему, комната нисколько не изменилась.

– Ну, – начала тетя Гвендолин, – во-первых, здесь больше не ощущается его присутствия…

– А я с самого начала не ощущала его присутствия, – перебила мать Памела, не скрывавшая своего разочарования. – Я так надеялась, что нам удастся увидеть призрака прежде, чем ты организуешь ему вечный покой.

Тетушка нахмурилась.

– С чего бы тебе вдруг захотелось увидеть этого несносного призрака?

– Чтобы спросить, кто его уби… – Памела не договорила, и у нее вырвался пронзительный вопль, поскольку в этот момент в спальню влетело четвероногое мохнатое существо.

Тетя Гвендолин ахнула и выставила вперед Библию, как щит, что не произвело на существо особого впечатления.

Это был пес. А конкретнее – обожаемый волкодав Доминика, Арес. Видимо, догадавшись, что визжащая Памела и ее мать с Библией наперевес вряд ли окажут ему теплый прием, пес кинулся к ногам Хлои. Хлоя посмотрела на собаку, и ее охватила легкая паника.

– Ты что здесь делаешь? – прошептала она псу, погладив его по гладкой рыжей голове.

Девушка сразу поняла, что пес выскочил из подземелья, когда Доминик выпускал ее в коридор. Ну что теперь ей делать?

Тетя Гвендолин с явным облегчением опустила Библию. На лестнице раздался топот ног и эхом разнесся по галерее.

– Прекрати истерику, Памела. Это пес его милости, покойного виконта.

Хлоя выдохнула. Тетя Гвендолин была несносной старухой, но очень любила животных.

Памела опустилась на кровать и тут же с визгом вскочила. Ведь на этой кровати был зарезан покойный виконт!

– Откуда этот пес явился? – Голос Памелы дрогнул.

Тут послышался голос сэра Эдгара, а затем и сам он ворвался в спальню, держа в руке дуэльный пистолет. Дядя Хэмфри и трое лакеев следовали за ним по пятам.

– Кто кричал? Что случилось? – Сэр Эдгар окинул спальню быстрым цепким взглядом.

И в следующее мгновение увидел пса у ног Хлои.

Лицо его окаменело от гнева.

– Откуда здесь это животное? Он напал на вас? Что вы здесь делаете?

Хлоя заметила, что, хотя сэр Эдгар сохранял самообладание, рука его слегка дрожала. Тут ей вспомнилось, что сэр Эдгар грозился пристрелить пса. Это из-за нее Арес ускользнул из подземелья, и, сама того не желая, Хлоя может выдать Доминика.

– Мы прогуливались по галерее и вдруг услышали шум в этой комнате, – спокойно сообщила девушка сэру Эдгару. – Открыли дверь и увидели собаку. Она никому не причинила вреда, сэр Эдгар.

Тетя Гвендолин слегка приподняла брови, услышав столь далекую от истины версию, однако во взгляде ее сквозило одобрение. И что самое главное, подобная отговорка никак не могла навести на след Доминика.

Сэр Эдгар, видимо, совладавший с собой, опустил пистолет.

– А я-то гадал, где может прятаться проклятое животное. Странно, что прислуге не пришло в голову проверить эту спальню. Мне следовало прикончить этого пса в первый же день.

– Ничего подобного, – заявила возмущенная тетя Гвендолин. – Бедный зверь скорбит по своему хозяину. Это свидетельствует о его верности и уме.

Сэр Эдгар покосился на Хлою и Памелу и ответил, как предписывала вежливость:

– Как вам будет угодно, леди Дьюхерст.

– К тому же, – продолжала тетя Гвендолин, – псу, похоже, пришлась по душе Хлоя. Не исключено, что собака через нее пытается вступить с нами в контакт.

– Вступить в контакт? – изумилась Хлоя.

Тетя Гвендолин нетерпеливо тряхнула головой. До чего же племянница непонятлива.

– Чтобы сообщить нам о смерти хозяина. Уверена, Стрэтфилд пытается сообщить нам что-то с того света.

– Что? Что ему приглянулась Хлоя?

Сэр Эдгар устремил взгляд на освещенную свечами галерею и процедил сквозь зубы:

– Сейчас прикажу, чтобы с этой проблемой было покончено раз и навсегда.

Тетя Гвендолин так и ахнула:

– Неужели вы и в самом деле собираетесь умертвить это безобидное животное? Сэр Эдгар! Ведь ваш покойный племянник просто обожал этого пса. Сердце радовалось смотреть на них, когда пес бежал за лордом Стрэтфилдом во время их частых прогулок.

Хлоя взглянула на устроившегося подле нее мастифа краешком глаза. Нельзя сказать, что она так уж любила животных, но ни за что не допустила бы, чтобы животному причинили зло.

К тому же, несмотря на сентиментальные рассуждения тети Гвендолин о верности и уме пса, Хлоя опасалась, что пес выведет сэра Эдгара на тайное убежище Доминика. И добром, разумеется, это не кончится.

– Мне всегда хотелось иметь такую собаку, – пролепетала Хлоя, совершенно несвойственным ей тоном легкомысленной светской барышни.

– В самом деле, дорогая? – Тетя Гвендолин уставилась на нее с недоверием, смешанным с восхищением.

Памела прищурилась.

– О да, – выдохнула Хлоя, прижав руки к сердцу. – Папа обещал мне такую собаку незадолго до смерти.

Это было самое наглое вранье в ее жизни! У папы Хлоя выпрашивала диадему с бриллиантами, а вовсе не собаку. Арес уселся на пол рядом с ней.

– Я буду счастлив найти для вас подходящую комнатную собачку, леди Хлоя, – сказал сэр Эдгар, кривя рот в улыбке. Он шагнул к Аресу, пес оскалил зубы. – Разве вы не видите, что это животное непредсказуемо?

– Ошибаетесь, сэр Эдгар, – вмешалась тетя Гвендолин. – Пес просто защищает свою хозяйку. – И дабы окончательно разбить доводы противника, тетя Гвендолин подошла к собаке, опустилась на корточки и принялась чесать ее за ухом.

Арес оставался кротким, словно агнец. Хлоя же думала про себя: что она станет делать с собакой-убийцей?!

Или – с человеком-убийцей.

Она подняла глаза на сэра Эдгара, силясь понять, что может скрываться за маской гостеприимного хозяина, который был сама любезность. Неужели такой благовоспитанный, лощеный джентльмен способен на убийство? Может, Доминик ошибся? Может, плохо разглядел напавшего, ведь в спальне наверняка было темно.

– Ну, что скажете, сэр Хэмфри? – воскликнул сэр Эдгар, обращаясь к своему гостю, маячившему в дверях спальни. – Вам решать, если вы согласны терпеть в своем доме эту псину.

– Ах, сэр Эдгар, я еще ни разу не смог отказать супруге, когда речь шла о том, чтобы взять в дом очередное бездомное животное, – добродушно ответил сэр Хэмфри, пожав плечами. – Было бы глупо с моей стороны воспротивиться сейчас.

Сэр Эдгар покачал головой, признав свое поражение.

– Что же, берите зверюгу, но если она бросится на вас, не говорите, что я не предупреждал.

Сэр Эдгар стоял на каменных ступенях крыльца рядом с Хлоей, в то время как остальные члены семейства рассаживались в карете, собираясь отправиться домой.

– Благодарю вас за удовольствие, которое вы доставили мне своим посещением, леди Хлоя. Жаль, что я не сумел устроить для вас вечер позанимательнее.

Хлоя заставила себя с улыбкой принять этот комплимент. Да, их хозяин был сама галантность, сама утонченность, но ничего, кроме ужаса и отвращения, он Хлое не внушал.

– Благодаря вам, сэр Эдгар, я провела очень интересный вечер, – ответила она.

Боже, а ведь это было чистой правдой. Воспоминание о том, как Доминик целовал ее в темноте, о ласках, которые он дарил ей, заставило ее покраснеть до корней волос. Никогда еще на ее долю не выпадало такого интересного вечера! И теперь она знала, пусть только в общих чертах, всю историю Доминика.

Сэр Эдгар улыбнулся:

– Не знаю, право, надолго ли мы оба задержимся в Чизлбери. Я начал всерьез скучать без упражнений в военном искусстве, вы же, леди Хлоя, совершенно очевидно, принадлежите лондонскому свету, где вам способны воздать должное.

Мгновение Хлоя соображала, уж не намекает ли этот лощеный тип, что ей лучше бы убраться отсюда подобру-поздорову.

– Вы льстите мне, сэр Эдгар. – «И пугаете меня», – добавила она про себя.

Подумать только, такой светский человек и убийца. Неужели и гибель Брэндона на его совести? Возможно ли это? Не ошибается ли Доминик? Но ведь совершил же кто-то это чудовищное покушение на самого Доминика, а сэр Эдгар многое выигрывал в случае смерти своих племянников.

– Ах ты, милый мой малыш, – ворковала тетя Гвендолин над громадным псом, который уселся на замшелых ступенях крыльца Дьюхерст-Мэнор и так и сидел в настороженном молчании. – Вы только посмотрите, до чего он послушный!

– И какой громадный, – проворчал дядя Хэмфри. – Отбивных на этой неделе мне уж точно не достанется.

– Ты столько слопал сегодня у сэра Эдгара, что до Рождества хватит.

Сэр Хэмфри пропустил мимо ушей это замечание. Он смотрел на Памелу и Хлою, которые рука об руку вошли в дом. Арес двинулся за ними. Сэр Хэмфри был тронут готовностью пса охранять девушек.

– Знаешь, Гвенни, что-то не понравился мне наш новый сосед, – обратился сэр Хэмфри к жене.

Он ожидал бурных возражений с ее стороны, но она спокойно ответила:

– Признаться, мне тоже. Человек, который не любит животных, не заслуживает доверия.

Доминик проводил глазами карету, пока она не исчезла за поворотом, в надежде хоть мельком увидеть Хлою. Ему так хотелось унести с собой в темноту ее образ, ее дразнящую улыбку. Когда ему снова станет невыносимо душно во мраке, он будет думать о своей возлюбленной, которая, словно луч солнца, осветила его лишенное света мрачное убежище.

В некотором смысле он был рад, что Арес ушел с Хлоей. Проклятый пес был для него обузой, как и роман с восхитительной Хлоей, узнавшей все тайны.

Доминик, приуныв, отправился в свое логово. Он видел, как долго сэр Эдгар торчал на крыльце, провожая гостей. Безупречный хозяин дома. Безупречный солдат. Предатель, губивший и свою родину, и свою семью ради золота, убивавший без малейших угрызений совести. А как он смотрел на Хлою! При одном воспоминании об этом у Доминика мурашки побежали по спине.

Он постоял мгновение в потайном переходе. Надо приниматься за расшифровку письма, но он никак не может сосредоточиться, взять себя в руки. Письмо явно имеет отношение к предательской деятельности сэра Эдгара, но кто написал его? И кому оно адресовано?

Доминик стал спускаться в подземелье. И вдруг почувствовал, что мысли путаются, что ему необходимо глотнуть свежего воздуха. Ночная прогулка взбодрит его.

Почти полчаса прошло, прежде чем он пробрался по узкому ходу, прорубленному в меловом склоне холма, и, подняв деревянную крышку люка, оказался на заброшенной мельнице. Сегодня путь по тоннелям показался ему бесконечным, и он испытал огромное облегчение, оказавшись наконец на воле.

Ветка хрустнула под чьей-то ногой. Доминик потянулся к пистолету, заткнутому за пояс. Это уже второй гость за сегодняшний вечер.

Вопль тети Гвендолин, такой душераздирающий, что кровь стыла в жилах, разнесся по дому. Вопль этот разбудил Хлою, которая едва успела положить голову на подушку. Девушка накинула жакет, кинулась к двери, споткнулась об Ареса, и тут вопли неожиданно смолкли.

Собственно говоря, тетя Гвендолин выглядела довольно спокойной, когда Хлоя и дядя Хэмфри обнаружили ее в гостиной.

– Боже мой, душа моя, – лепетал дядя Хэмфри, пытаясь надеть очки. – Как это понимать? Зачем ты стоишь тут, закутавшись в плащ, и кричишь так, что стены дрожат?

– Я видела его, Хэмфри, – взволнованно сообщила тетя Гвендолин мужу, волоча его к окну. – Я видела, как он проехал лесом на своем жеребце. Я видела призрака, Хэмфри.

Дядя Хэмфри и Хлоя переглянулись.

– Тетя Гвендолин, это был не призрак, – заговорила Хлоя. – Если вы и в самом деле видели всадника, то это был, вероятно, Девон.

– Девон? – усомнилась тетя.

– Да, Девон, – подтвердил дядя Хэмфри раздраженно. – Юный негодяй скорее всего явился сюда за помощью, а ты спугнула его своими криками.

– Это был не Девон, – ответила тетя Гвендолин. – Что я, не знаю, как выглядит этот озорник мальчишка? Призрак гораздо крупнее Девона. К тому же он ехал на жеребце Стрэтфилда.

Дядя Хэмфри встревожено покачал головой:

– Полагаю, следует увезти тебя отсюда ненадолго. Съездим в Дорсет, погостим там, отдохнем.

– Нет, – резко заявила тетя.

Хлоя даже отвернулась от окна, в которое выглядывала в надежде разглядеть всадника.

– Неужели ты настолько бесчувствен, Хэмфри? Мы не можем уехать, Хлоя влюблена.

У Хлои сердце пропустило удар. Она влюблена? Первое, что пришло ей на ум, что тетя каким-то образом узнала о Доминике, но тут же подумала: это исключено. К тому же ведь она вовсе и не влюбилась в этого восставшего из мертвых виконта. Разве это любовь, когда ни на минуту не покидает тревога, когда хочется то смеяться, то плакать от отчаяния. Она – и вдруг влюбилась? В Доминика. Братья будут рвать и метать. Да они войну устроят!

Хлоя представила себе, как ее призовут к ответу и она начнет давать объяснения.

«Прошу вас, познакомьтесь с человеком, которому я отдала свое сердце. Он мертв вот уже несколько недель, но пусть это вас не смущает. Так же как и меня. Где мы познакомились? Строго говоря – в моем сундуке с нижним бельем. Где он живет? В доме своих предков, вернее, внутри стен дома…»

– Да, – продолжала между тем тетя Гвендолин. – Хлоя отдала свое сердце нашему местному мальчику, Джастину, и они будут прекрасной парой, хотя Памела и недолюбливает его. Думаю, такой союз одобрят все члены семьи. Так что главное – не погубить этот брак в зародыше.

Хлоя сама не знала, вздохнуть ли ей с облегчением или рассмеяться.

– Боже правый! Но я вовсе не влюблена в Джастина! Я едва познакомилась с ним. – Строго говоря, с Домиником она познакомилась даже позже.

Но разве можно сравнить Доминика с Джастином! И ее чувства к этим мужчинам! Впрочем, не так давно Хлоя и сама думала, что Джастин неплохая партия.

Хлоя набрала побольше воздуху и выпалила:

– Думаю, тетя Гвендолин, пора мне сказать тебе правду. Девон тайно приезжал ко мне несколько раз – ему нужна была помощь. Я знаю, что поступила некрасиво – нехорошо злоупотреблять вашим гостеприимством, но он все же мне брат…

– Он мне племянник, – перебила ее тетя Гвендолин. – И думаю, я люблю этого озорника не меньше, чем ты, Хлоя. Я знаю, что Девон приезжал сюда тайком и тихонько пробирался в твою комнату. Я просто не вмешивалась по доброте душевной.

Хлоя почувствовала, как запылали у нее щеки.

– Поверить не могу, что вы все знали, тетя.

– Я знаю, что некоторые вещи лучше держать в тайне и что такое верность своей родне, тоже знаю. Я ведь по крови Боскасл, если помнишь.

– Помню, – ответила Хлоя, поглядывая на дядю, на лице которого появилось насмешливое выражение.

– Я не так уж глупа, Хлоя, – продолжала тетя Гвендолин. – Да и слышу неплохо. Несколько дней назад вы с Девоном подняли такой тарарам в твоей комнате, будто собрались плясать контрданс.

Какой там контрданс. Хлоя покраснела до корней волос. Тетя явно имела в виду ночь, когда Хлоя обнаружила Доминика в своей гардеробной. Ночь, когда он швырнул ее на кровать и перепугал до полусмерти. Эта ночь изменила всю последующую жизнь Хлои.

– Мне очень жаль, что мы вас побеспокоили, – произнесла Хлоя после неловкой паузы.

На лице тети Гвендолин появилось выражение досады, смешанной с огорчением.

– Вы с Девоном меня вовсе не обеспокоили. Кто меня беспокоит, так это призрак!

– Ты и в самом деле полагаешь, что всадник, которого ты видела, был Стрэтфилдским Призраком? – осторожно осведомился дядя Хэмфри у супруги. – Но зачем тогда ему разъезжать перед нашим домом?

– Ответ более чем очевиден, Хэмфри, – отрезала супруга. – Несчастный дух молит прекратить его муки.

– Как и все остальные, – пробормотал дядя себе под нос.

– А я, – продолжала тетя Гвендолин, – явно не справилась со своей задачей, не обеспечила духу упокоения. – Она повернулась к Хлое и сэру Хэмфри. – Я только еще больше всполошила этого духа, вместо того чтобы его успокоить. Он явился сюда просить моей помощи. И я не могу ему отказать.

Доминик смотрел, как долговязая фигура забирается на полуразрушенную мельницу.

– Эйдриан, я ведь мог раскроить тебе череп, – произнес Доминик. – Какого черта ты здесь делаешь в столь поздний час?

Этот явившийся без предварительного уведомления визитер был Эйдриан Ракели, виконт Вулвертон, профессиональный наемник, блудный сын и будущий наследник герцогской короны. Криво ухмыляясь, Эйдриан принялся стягивать кожаные перчатки, затем присел на корточки перед люком, из которого Доминик совсем недавно явился на мельницу. Коротко стриженные светлые волосы Эйдриана только подчеркивали резкость черт и темный загар его лица. Карие глаза выражали добродушную озабоченность.

– Доминик, дружище, ну и заставил же ты меня поволноваться. Мы же договорились с тобой встретиться сегодня в лесу в девять. Не может быть, чтобы я перепутал время! Почему ты не пришел?

Доминик бросил на друга мрачный взгляд:

– Дяденька принимал гостей.

– Я догадался. В доме все окна так и сияли. Очень соблазнительно было бы явиться незваным гостем и посмотреть на его реакцию. – Эйдриан обернулся через плечо, тихо свистнул, и его жеребец послушно перешел в густую тень мельницы. – Должно быть, интересный был вечер, если ты пожертвовал нашим свиданием, – добавил он.

Последовало молчание. Их дружба возникла и окрепла в той же Прусской военной академии, где оба познакомились с Хитом Боскаслом. Пути Эйдриана и Доминика совсем недавно снова сошлись после долгой разлуки. Эйдриан, отвергнутый гордым и озлобленным отцом, полагавшим, что сын явился на свет в результате любовной связи его молодой жены на стороне, последние восемь лет провел в добровольном изгнании. Только три месяца назад он вернулся в Англию по просьбе своего отца. Эйдриан был не дурак, и перспектива получить наследство казалась ему привлекательной.

Повеса, смутьян, наемник, циник, он был заметной фигурой лондонского света, единственным человеком, которому Доминик доверял.

Доминик опустил пистолет.

– По правде говоря, я забыл, что у нас с тобой назначена встреча.

– Что ж, не велика беда, – заметил Эйдриан. – Знай я, что ты следишь за Эдгаром, посоветовал бы тебе не приходить. Вдруг ты упустил бы какую-нибудь важную информацию? Ведь это не прежние деньки, когда мы с тобой постоянно ссорились из-за каждой встречной юбки.

– Ты так думаешь?

Эйдриан прищурился:

– Ты что, был с женщиной? Ну как можно так рисковать? Я понимаю, искушение велико – после месяца в изоляции, без секса, в этой душной дыре. Надеюсь, дама ничего не знает?

– Она знает все.

– Какой же ты дурак! – не веря своим ушам воскликнул Эйдриан. – Что ж, надеюсь, от этой особы можно будет откупиться или услать ее по крайней мере до той поры, когда наше дело будет завершено. Кто она, скажи на милость? Одна из твоих горничных?

– Леди Хлоя Боскасл. – Доминик закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Его рубашка еще хранила ее неповторимый запах. Все тела трепетало при воспоминании о том, как он ее обнимал. Долго копившаяся страсть выплеснулась наружу.

– Боскасл? Не родственница ли она Хиту Боскаслу?

– Думаю, да.

Эйдриан, ошеломленный и восхищенный, рассмеялся, сверкая белыми зубами.

– Насколько мне известно, тебе единственному удалось соблазнить эту восхитительную красу Лондона, причем в то время когда все считали тебя мертвецом.

– Это не входило в изначальный план, все получилось случайно.

Эйдриан вдруг посерьезнел.

– Перед ней действительно трудно устоять?

Доминик потер подбородок, заросший щетиной.

– Не то слово. Ведь я не мог ухаживать за леди, как подобает, будучи трупом, как ты мне тактично напомнил.

– Полагаю, ты изыскал новый способ ухаживания.

– Барышня стоит любых усилий.

– Позволь мне активней участвовать в этой истории с Эдгаром.

– Ты и так достаточно сделал, – медленно проговорил Доминик, глядя на ручей, залитый лунным сиянием. – Без твоей помощи мне бы не выжить.

– Я бы с большим удовольствием голыми руками вырвал у него из груди сердце, только позволь мне.

Еще когда они были юнцами, Эйдриан отличался замашками изгоя и бунтаря, чего нельзя было сказать о Доминике, который держался в рамках традиции, предписанной английскому лорду. Когда отец отрекся от Эйдриана, он долго скитался по Индии, служил наемником в самых дальних колониях. Эйдриан не колеблясь прирезал бы сэра Эдгара, только позволь ему.

– Будет и на твоей улице праздник, – произнес Доминик.

– Лучше раньше, чем позже, – отозвался Эйдриан. – Смотреть противно. Ты влачишь жалкое существование, в то время как сэр Эдгар наслаждается плодами своих злодеяний.

Ни единый мускул не дрогнул на лице Доминика. Все та же сумрачность, напряженность, решимость. Эйдриан на его месте поступил бы так же, оба это понимали.

– Полагаю, ничего нового о сэре Эдгаре ты не узнал?

– Узнал, но очень мало. По милости Веллингтона его обошли повышением после битвы при Ла-Корунь. Он довольно резко высказался в связи с этим в присутствии не того человека. Похоже, в Ост-Индскую компанию он перебежал потому, что высший офицерский состав его не жаловал. К тому же можно сколотить неплохое состояние на одних призовых деньгах, если покинуть регулярную армию. Но он не мог действовать в одиночку. Учитывая, что торговал «горячей» информацией.

– Это понятно. Но кто, кто мог ему помогать?

– Представления не имею, но знаю, что многим не терпится это выяснить. Я постараюсь сделать все возможное, прежде чем пойду встречаться с отцом, хотя связи в Лондоне у меня не бог весть какие. Не все встречают наемников из колоний с распростертыми объятиями. А пока наслаждайся обществом своей дамы сердца, но будь очень осторожен. Надеюсь, она действительно заслуживает доверия.

Доминик тихонько засмеялся:

– У меня нет выбора.

Эйдриан разочарованно улыбнулся:

– Ее никак нельзя услать отсюда на месяц-другой?

– Я не стал бы этого делать, даже если бы мог.

Хлоя понятия не имела, расшевелила Доминика нелепая церемония в спальне, осуществленная тетей Гвендолин, или спугнула. Не знала она также, был ли таинственный всадник, замеченный теткой в лесочке, Домиником, и очень в этом сомневалась.

Зачем Доминику рисковать, разъезжая верхом по окрестностям, когда он не жалеет усилий на то, чтобы убедить свет в том, что он и в самом деле мертв? Если, конечно, ночная верховая прогулка не была частью хитроумного плана, имеющего целью вывести на чистую воду сэра Эдгара. Вот только Хлоя сомневалась, что сэр Эдгар, профессиональный вояка, способен поверить в такие театральные эффекты, как явление призрачного всадника.

Но если таинственный всадник в лесочке не был Домиником, то кем же он был? Конечно же, не Девон. И не Джастин, которого тетя Гвендолин обязательно бы узнала. Друг, решивший навестить Доминика? Посторонний, проезжавший по деревне по своим собственным делам? Хлоя места себе не находила из-за того, что никак не могла связаться с Домиником и сообщить ему о неизвестном всаднике.

Он словно и в самом деле принадлежал загробному миру. Час проходил за часом, вестей от него не было, и Хлоя опасалась, что никогда больше его не увидит.

Доминик не шел у нее из головы. Она думала о нем в церкви, во время грозной проповеди преподобного, которая потрясла верующих Чизлбери. Валяясь на кровати и пытаясь при свете свечи разобрать шифр Брэндо-на. В заросшем розовом саду, где она гуляла часами, надеясь, что ее милый призрак хотя бы подаст знак, что он жив-здоров.

Хлою одолевала тревога. Не попал ли он в беду, не лежит ли беспомощный в одном из этих мрачных тоннелей, не в силах связаться с ней.

Велико было искушение послать весточку Хиту, попросить брата о помощи. Но она обещала Доминику держать язык за зубами.

Для него, разуверившегося в людях, очередное предательство станет последней каплей, переполнившей чашу. Теплившаяся в его душе нежность иссякнет. Приверженность законам чести едва ли не все, что у него осталось. Эта добродетель, разумеется, обоюдоострая, однако Хлоя испытывала к ней смешанное чувство уважения и досады.

Хлоя все ждала его, ждала. Просыпалась посреди ночи от смутного беспокойства, сжигаемая неудовлетворенным желанием. И не в силах заснуть, шла к окну посмотреть на затянутый туманом лесок в надежде, что он ей подаст знак.

Раз или два, перед самым рассветом, высунувшись в окно, Хлоя размахивала своей рубашкой. Никакой реакции.

Через четыре дня этот маневр сработал, привлек внимание, но, увы, не того мужчины. Лорд Сент-Джон зашел навестить ее в то время, когда она выгуливала Ареса в яблоневом саду.

– Убери собаку, Хлоя, – заговорил Джастин, приблизившись к ней сзади.

Он был в белой рубашке и нанковых панталонах, в плаще. Сапоги забрызганы грязью.

– Мне не до романтики, когда я думаю о том, что эта зверюга сейчас вцепится мне в задницу.

Хлоя рассмеялась, притянув собаку ближе к себе. Она и забыла, как по-мальчишески непосредственно умел держаться Джастин, что выгодно отличало его от лондонских юношей, которые старались произвести на нее впечатление, щеголяя родословной и модными нарядами.

– Меня он ни разу не укусил за задницу, к твоему сведению.

– Значит, этот пес просто глуп, – сострил Джастин, блестя глазами. – Будь я твоей собакой, я бы…

Он шагнул к Хлое. Взгляды их встретились, и Хлоя поняла, что он собирается ее поцеловать. Эта перспектива ее ничуть не шокировала – никто не мог их увидеть в обнесенном высокой стеной саду. Но Арес внезапно сделал стойку и зарычал.

Джастин издал вопль притворного ужаса, отскочил и спрятался за корявый ствол старой яблони.

– А он не к заднице примеривался, а к совсем другой части тела, самой драгоценной.

Хлоя закусила губу, чтобы не рассмеяться.

– Как ты думаешь, удастся мне ввести в моду четвероногих дуэний?