Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ласточка

ModernLib.Net / Приключения / Хаггард Генри Райдер / Ласточка - Чтение (стр. 6)
Автор: Хаггард Генри Райдер
Жанр: Приключения

 

 


– Далеко не уйдешь! – крикнул ей вслед часовой. – Утром я отыщу тебя и вытащу свой дротик.

– Ну, это тебе едва ли удастся сделать! – прошептала Сигамба, скрываясь в тени деревьев.

Она узнала в этом часовом того самого кафра, который по приказанию Черного Пита накидывал петлю ей на шею, и решила отомстить ему.

Наконец она очутилась у задней стены хижины, устроенной из толстых ветвей, переметенных лианами, и для устойчивости кое-где подпертой кольями. Сквозь тонкие щели хижины проникал свет, и слышался мужской голос, что-то с жаром говоривший.

Окон у подобных строений не полагается, и только на крыше имеется отверстие над очагом для выхода дыма. Этим отверстием и воспользовалась Сигамба. С проворством кошки она взобралась на покатую крышу и, уцепившись там за край отверстия, осторожно заглянула в хижину. То, что она увидела, несколько успокоило ее.

Сузи полулежала на постели; волосы ее были распущены и растрепаны; лицо мертвенно-бледное, «пустые» глаза были устремлены прямо перед собой; из-под платья виднелась веревка, которой были связаны ее ноги.

На столе горела свеча из бараньего сала, вставленная в бутылку. У стола стоял Черный Пит и, размахивая руками, оживленно говорил:

– Выслушай же меня, Сусанна. Я всегда любил тебя, еще с детских лет, когда в первый раз увидал. Но я понял свою любовь только тогда, когда встретил тебя в лесу, верхом, рядом с тем ненавистным англичанином, которого я вчера убил на твоих глазах (при этих словах Сузи всю передернуло, но она не сказала ни слова). Да, в этот день я понял, что насколько люблю тебя, настолько же ненавижу этого англичанина… Я стал говорить тебе о своей любви – ты убегала от меня… Тебе нужен был не я, а этот… Кензи. Это еше больше разжигало мою любовь, сводило меня с ума… Да, благодаря моей любви к тебе, я – сумасшедший и делаю такие вещи, о которых даже мне стыдно говорить… Впрочем, все равно скажу. Я связался с кафрами, научился у них колдовству и разным жестокостям, отрекся от Бога и продался… дьяволу… Я поднял даже руку на родного отца, когда он был пьян и требовал от меня повиновения… Говорят, что он от этого умер. Может быть… Но я об этом не жалею. Он поступил со мной хуже, научив понимать силу зла. Я хорошо сознаю, что все мои дела очень… скверны, но я иначе не могу… Я знаю, что ты думаешь в эту минуту обо мне: «Какой, дескать, это злодей, убийца, обрызганный кровью моего мужа и своего родного отца. Как только земля терпит такое чудовище!» Так ведь? Но ты в моей власти, и ничего не можешь сделать мне… Это-то меня и радует… Да, я и убийца, и злодей, и чудовище, но в этом виноват не я. Дед и отец вложили в меня предрасположение к сумасшествию, а ты… ты дала толчок к его развитию… Значит, на вас всех надает и ответственность за все то, что я делаю дурного… От моей бабки, которая была кафрянкой и знахаркой, перешла ко мне жажда мести, но зато перешли и знания, каких никогда не может быть у белых… Когда тот, тело которого, надеюсь, уже съедено акулами, нанес мне тяжкое оскорбление, мое сумасшествие окончательно прорвалось, и я поклялся… Я сдержал эту клятву: англичанин умер, а ты в моей власти… Ты молчишь, Сусанна? Значит, ты понимаешь, что ничто в мире не заставит меня отказаться от тебя? Ты права: я хитростью и преступлением добыл тебя, – хитростью же и преступлением и удержу у себя. Ты в моей власти, тебе от меня не уйти, и никому тебя не найти здесь: это место известно только немногим из моих кафров, а они никогда не решатся изменить мне, потому что хорошо знают, как я им отплачу за это… Итак, будь моей женой добровольно, и ты найдешь во мне самого нежного и преданного мужа… Огонь страсти, пожирающий мой мозг и мою кровь, угаснет, и я сделаюсь таким же тихим и кротким, каким был до тех пор, пока не увидал тебя и твою любовь к этому англичанину… Слышишь, Сусанна?.. Ты не отвечаешь!.. Хорошо! Я теперь тебя покину, но через час снова явлюсь, и ты тогда должна дать мне ответ, иначе я… Ну да об этом потом, а теперь я пойду принять еще некоторые меры на случай поисков со стороны твоих родственников, хотя и уверен, что они не найдут твоих следов. Ха!.. Теперь даже сама продувная Сигамба ни за что не пронюхает, куда ты девалась, а все-таки известные предосторожности не будут лишними… «Береженого и Бог бережет».

После этих слов негодяй захохотал и вышел из хижины.

– Убийца! – проговорила ему вслед Сузи, и страшное отчаяние появилось на ее лице.

Как только Черный Пит отошел достаточно далеко от хижины, Сигамба спустилась в нее сквозь потолок, как раз в то время, когда Сузи вынула свой кинжал, перерезала веревку на ногах и, опустившись на колени, готовилась произнести предсмертную, быть может, молитву.

Для того, чтобы Сузи не вскрикнула от неожиданности, знахарка, подкравшись сзади, зажала ей рот обеими руками и прошептала:

– Это я, Ласточка, твоя Сигамба, не бойся.

С этими словами она обошла вокруг Сузи так, что та могла убедиться собственными глазами, что перед ней действительно Сигамба. Сузи равнодушно взглянула на знахарку и тихо спросила:

– Зачем ты здесь, Сигамба?

– Чтобы спасти тебя, Ласточка.

– Меня уже никто не может спасти, – тихо прошептала Сузи.

– Я вырву тебя отсюда, и ты опять будешь счастлива.

– На что мне теперь жизнь? Ральфа уже нет…

– Ральф жив. Он был только ранен. Мы нашли его на берегу моря и отправили к твоим родителям, – быстро проговорила Сигамба.

Сузи мигом вскочила на ноги. Личико ее покрылось румянцем радости, и в пустых до того глазах засветился огонь неземного восторга. Но словно боясь поверить невероятному, она спросила Сигамбу, пристально глядя ей в лицо:

– Ты не лжешь?

– Клянусь Великим Духом, что муж Ласточки жив и будет долго еще жить!.. Но время бежит, нужно скорее действовать. Ты очень слаба. Выпей вот молока, подкрепи свои силы, они тебе понадобятся, а я пока займусь своим делом.

На столе стоял кувшин с молоком и лежали маисовые лепешки. Пока Сузи утоляла голод, которого раньше не чувствовала, знахарка подняла веревку, сделала из нее петлю и накинула на вбитый в стену гвоздь.

– Что это ты делаешь? – спросила заинтересованная молодая женщина.

– А вот увидишь, – ответила знахарка. – Ты кончила закусывать?

– Да, и чувствую, что силы ко мне возвратились.

– Тем лучше. Теперь слушай меня, Ласточка. Перед хижиной стоит на часах кафр, который повесил бы Сигамбу, если б тогда Ласточка не спасла меня. Я ему тогда же предсказала скорую смерть. Теперь его час настал. Я сейчас просуну голову в эту петлю и притворюсь, будто я удавленная. Ты беги к двери и кричи. Когда часовой прибежит в хижину, ты с испугом укажи на меня. Он подумает, что это привидение, которое явилось напомнить ему о моей угрозе, и бросится бежать. Но этот дротик догонит его и не позволит поднять тревогу. Потом мы…

– Зачем же тебе нужно разыгрывать удавленницу и пугать этого несчастного? – недоумевала Сузи.

– Так нужно, Ласточка, – отвечала знахарка. – Делай, пожалуйста, как я говорю, – прибавила она, просовывая голову в петлю и только кончиками пальцев опираясь о земляной пол, точь-в-точь как тогда в лесу.

Сузи бросилась к двери и громко закричала:

– Помогите!.. Помогите!.. Ко мне кто-то забрался!

Часовой поспешно отодвинул наружную задвижку и вошел в хижину. Свет падал на страшно искаженное, с высунутым языком лицо Сигамбы. Взглянув на мнимую удавленницу, суеверный дикарь с ужасом закрыл лицо руками и попятился к двери. В то же время его поразил в сердце дротик, пущенный ловкой, привычной рукой знахарки. Дикарь, не испустив ни звука, упал на пол и тут же умер.

Сигамба сбросила с себя петлю, схватила за руку Сузи и выскочила из хижины. Обе пустились бегом к утесу.

Очутившись по ту сторону утеса, Сигамба испустила крик совы. Зинти, все время не спускавший глаз с тоннеля, уже заметил женщин и догадался, не дожидаясь дальнейших приказаний, подвести к ним лошадей.

– Слава Великому Духу! – прошептала Сигамба, усаживал дрожавшую спутницу на лошадь.

Усевшись затем сама на другую лошадь, она быстро проговорила:

– Зинти, домой, к Ласточке!

– А как же быть с мулом, госпожа? – спросил кафр.

– Отвяжи его и оставь здесь. Он сам найдет дорогу домой, – распорядилась Сигамба.

Кафр поспешил исполнить это приказание, и через минуту беглецы во всю прыть мчались по дороге к нашей ферме. Все шло хорошо, как вдруг из одного ущелья, через которое нужно было проехать, выступил небольшой отряд всадников с Черным Питом во главе.

Беглецы остановились, как по команде.

– Есть другой проход, Зинти? – торопливо спросила Сигамба.

– Нет, госпожа, – ответил кафр. – Но направо есть большая гора, можно переехать через нее.

– Значит, едем к горе, – сказала Сигамба. – Только вот что. Если кому-нибудь придется отстать друг от друга, то тот, кто приедет раньше, должен ожидать других на той стороне горы.

X. КАК СТРЕЛА СПАСЛА СУЗИ И СИГАМБУ. ПРЕДСКАЗАНИЕ О БЕЛОЙ ЛАСТОЧКЕ

Когда беглецы повернули лошадей в сторону, Черный Пит со своими спутниками был от них всего в ста шагах, но беглецов спас лесок, через который лежал их путь. Ван-Воорен не думал, что они решатся покинуть этот лесок, и потому искал их там во всех направлениях, между тем как они, проехав лес, уже мчались по открытой равнине.

Ехали всю ночь и только перед рассветом добрались до небольшого ручья. Теперь до той горы, о которой говорила знахарка, осталось всего миль двадцать. Сузи оглянулась назад и, не заметив более погони, предложила остановиться, чтобы дать возможность измученным лошадям немного отдохнуть и утолить мучившую их жажду.

Удостоверившись в свою очередь, что непосредственной опасности пока нет, Сигамба согласилась на небольшую остановку на берегу ручья.

– Там есть место, где можно будет укрыться в случае надобности. – ответила Сигамба. – А когда нас перестанут преследовать, мы можем спуститься с той стороны горы и направиться прямо к вам домой через смежную цепь гор. Это будет гораздо безопаснее, чем ехать по открытому месту, где нас можно увидеть за несколько миль.

– А эта гора обитаема? – спросила Сузи.

– Да, Ласточка, там живет могущественный начальник красных кафров, Сигва, который считает своих воинов тысячами. Он мог бы помочь нам; но я слышала, что он отправился к северу на войну с некоторыми из племен свацци, с которыми поссорился.

– А его народ разве не может оказать нам помощь?

– Мог бы. Но я не знаю, кто там остался из начальников… Вот приедем – увидим… Во всяком случае, у красных кафров мы будем в большей безопасности, нежели где-либо, пока не доберемся до дому.

Сузи хотела еще что-то спросить, но вдруг раздалось восклицание Зинти, увидавшего сзади, на расстоянии всего одной мили, нескольких всадников, несшихся во весь опор прямо к ним. Во всаднике, мчавшемся впереди, не трудно было узнать Черного Пита.

– Ага! – проговорила Сигамба, вглядевшись во всадников, – они на свежих лошадях. Должно быть, переменили их в краале, мимо которого мы недавно проехали. Этот крааль тоже принадлежит Черному Питу. Вот почему они отстали от нас…

– Так нам надо скорее ехать! – воскликнула побледневшая Сузи.

– Да, мешкать нечего, тем более, что наши лошади немного отдохнули и напились, – отвечала Сигамба, поспешно подсаживая свою испуганную спутницу на лошадь.

– Скорее! Скорее! – твердила Сузи, со страхом оглядываясь назад.

– Не бойся, Ласточка, – успокаивала ее Сигамба. – Они еще далеко и не настигли нас, да едва ли и настигнут.

Но если в ее тоне и слышалась уверенность, то в душе возникло сильное опасение, потому что она хорошо видела, что их лошади сильно утомлены этой бешеной скачкой и что преследователи легко могут догнать их на своих свежих лошадях. Только лошадь Сузи выглядела еще хорошо – та самая Страт, с помощью которой знахарка уже раз спасла всех нас, когда мы возвращались от ван-Роозена. Стрела была подарена Яном Ральфу» и Сигамба догадалась взять ее вместе с роером нашего зятя, как бы предчувствуя, что она еще раз может принести пользу.

Успокоенная словами своей спасительницы, Сузи села на лошадь, и скачка возобновилась. Однако через некоторое время, когда беглецы очутились в местности, усеянной буераками и изрезанной во всех направлениях глубокими оврагами с густой порослью, Зинти вдруг объявил Сигамбе, что его лошадь не может более поспевать за их лошадьми.

– Спустись вон в тот овраг и посиди там, пока наши преследователи не проедут мимо.

– А потом, госпожа?

– А потом… потом ты сам придумай, как лучше поступить.

Обе женщины поскакали дальше, а кафр, соскочив со своей тяжело дышавшей лошади, поспешно новел ее к оврагу и вскоре исчез из вида. Ван-Воорен со своими спутниками как раз в это время переезжал через пригорок, за которым ему ничего не было видно.

Через час наши беглянки подъехали к реке, по ту сторону которой ясно виднелась громадная гора. Стрела все еще не уменьшала своего бега, хотя бока ее, покрытые мылом, втянулись, а глаза страшно расширились; лошадь же Сигамбы, видимо, слабела, но все еще старалась, напрягая последние силы, не отставать от Стрелы.

– До реки у нее хватит сил, а дальше едва ли, – сказала Сигамба, гладя по шее свою измученную лошадь.

– А потом что же мы будем делать? – с ужасом прошептала Сузи, оглядываясь назад и видя, что расстояние между ними и преследователями значительно уменьшилось.

– А потом мы увидим, – ответила Сигамба, понукая свою выбившуюся из сил лошадь.

Наконец беглянки очутились почти на самом берегу реки, известной у дикарей под названием «Красных Вод». К немалому испугу Сигамбы река страшно поднялась и разлилась благодаря ночному ливню. Выступив из берегов, она с шумом катила свои мутные, покрытые грязной пеной, красноватые волны.

– Неужели нам нужно переправляться через эту реку? – ужасалась Сузи.

– А разве Ласточке приятнее опять попасть в руки к Черному Питу? – заметила Сигамба.

Сузи вздрогнула и молча стала подгонять Стрелу.

В двух шагах от воды лошадь Сигамбы вдруг затрепетала, подпрыгнула и, как подстреленная, упала на землю.

– Вперед, Ласточка!.. Смелее! – воскликнула знахарка, ловко спрыгнувшая с седла в момент падения лошади. – Стрела перенесет тебя на тот берег, а там ты…

– А ты, Сигамба? – перебила Сузи. – Неужели ты…

– Я?.. Я останусь здесь, – отвечала мужественная женщина. – Жаль только, что я не догадалась взять у Зинти роер.

– Нет, нет! Я не могу допустить этого! Ты не останешься, если не хочешь, чтобы я бросилась прямо в воду! – вскричала моя благородная дочь.

– Садись скорее ко мне. Места хватит нам обеим, притом ты такая легонькая.

Сигамба молча кивнула головой. Когда Стрела вошла в воду, знахарка последовала за лошадью и, ухватившись за ее густую гриву, поплыла рядом. В это время преследователи тоже подъехали к реке, и ван-Воорен крикнул беглянкам, чтобы они лучше сдались, если не желают погибнуть в реке.

Сигамба чувствовала, как задрожала Сузи, услыхав этот противный голос. Ободрив свою спутницу несколькими словами, знахарка погладила шею лошади и что-то шепнула ей. Умное животное, тряхнув головой, быстро направилось к противоположному берегу, прямо наперерез быстрому течению.

Преследователи испустили крик удивления и досады. Черный Пит тоже хотел перебраться через реку вплавь, но никакие понукания не могли заставить его лошадь последовать примеру Стрелы, и он вынужден был оставить свое намерение. Скрежеща в бессильной ярости зубами, он молча смотрел на ускользавших от него беглянок.

Между тем Стрела, победоносно справившись со стремниной, приближалась к противоположному берегу, а преследователи вынуждены были направиться вдоль берега, чтобы найти брод. Сигамба засмеялась, зная, что на это им понадобится несколько часов.

Через десять минут храброе и преданное животное благополучно доставило обеих женщин на землю и с громким радостным фырканьем стало отряхиваться.

Потрепав по шее свою спасительницу, Сигамба помогла Сузи сойти с седла и весело сказала:

– Ну, теперь нам всем можно немного отдохнуть после такого подвига. Никто не поверит, что мы переплыли через Красные Воды во время разлива на одной лошади, и притом вдвоем. Спасибо тебе, наша храбрая спасительница!

С этими словами она обхватила обеими руками мокрую морду лошади и крепко поцеловала, животное ответило на это тихим ласковым ржанием, точно понимая, что его благодарят. Сузи тоже с благодарностью погладила Стрелу по ее крутой, красивой шее.

Через полчаса обе путницы уселись опять на лошадь и продолжили путь. В нескольких стах шагах от берега начинался подъем на гору.

– Долго нам еще придется ехать? – спросила Сузи.

– Нет, теперь мы скоро доберемся до селения Сигвы, – отвечала Сигамба, зорко посматривая вокруг.

– Слава Богу! – продолжала Сузи. – А то я так устала, что едва держусь в седле.

– Знаю, знаю, Ласточка, – ласково говорила ее телохранительница. – Что же делать, потерпи еще немного.

Подъем на гору продолжался часа полтора. Но вот, завернув за один громадный выступ горы, путницы вдруг очутились на обширном, ровном и открытом пространстве, на котором было разбросано множество хижин. На площадке стояла целая армия черных воинов, распределенная по полкам, как у бледнолицых. От блеска множества металлических наконечников копий и дротиков резало глаза. Немного в стороне стояла группа предводителей.

– Сейчас решится наша участь, – прошептала Сигамба, направляя Стрелу прямо к этой группе.

Все с изумлением смотрели на неожиданное странное явление: на чистокровную, видимо, загнанную лошадь и сидевших на ней прекрасную бледнолицую женщину и маленькую негритянку. Остановившись перед предводителями, Сигамба сошла на землю, а Сузи осталась в седле.

– Кто ты? – спросил Сигамбу стоявший впереди предводитель, высокий статный человек в одежде из леопардовых шкур, пристально глядя на растрепанную и мокрую фигуру маленькой женщины.

– Я – Сигамба Нгенианга, знахарка, о которой вы, быть может, кое-что слыхали, – смело ответила последняя.

– Слыхали, слыхали!.. Знаем! Она великая знахарка! – раздалось несколько голосов из рядов войска в ответ на вопросительный взгляд вождя.

– К какому роду и племени ты принадлежишь? – продолжал предводитель в леопардовых шкурах.

– К роду Звида, которого Шака прогнал из земли зулусов. По рождению я начальница племени упомодванов, живущих в горах Упомодвана. Они были детьми Звида, а теперь стали детьми Шака…

– Что же заставило тебя так далеко удалиться от своего дома?

– Когда Звида и его народ были прогнаны Шакой, мой народ, упомодваны, добровольно, вопреки моей воле, подчинился Шаке. Я этого не могла стерпеть, и потому ушла.

– Хотя твое тело мало, но ум и сердце велики, – сказал предводитель.

– То, что рассказывает Сигамба, – верно, – заметил один из стоявших рядом воинов. – Я слышал об этом, когда меня посылали к эндвандцам.

– А кто эта красивая женщина, которая сидит на лошади? – снова продолжал предводитель.

– Это – моя сестра и госпожа, которой я буду служить до самой своей смерти, потому что она спасла мне жизнь. Ее зовут Ласточкой.

При этом слове все, слышавшие ее слова, вскрикнули от изумления и переглянулись радостно сверкнувшими глазами. Недалеко от предводителей стояло несколько человек мужчин и женщин, принадлежавших, судя по одежде, к почетному званию знахарей и знахарок. Все они теперь подошли ближе и с явным благоговением смотрели на Сузи.

Сигамба заметила впечатление, произведенное именем Ласточки, но, не желая показывать этого, спокойно продолжала:

– Ласточка и я спешили сюда, надеясь застать мудрого Сигву. Мы нуждаемся в его совете и помощи. Если он не выступил еще против врагов, то…

– Я – Сигва, – перебил беседовавший с нею высокий кафр в леопардовых шкурах. – Чего хочет от меня моя сестра?

– Привет тебе, великий вождь! – проговорила Сигамба, сложив на груди руки в знак своего уважения к предводителю. – Выслушай меня и разреши нам укрыться в тени твоего могущества.

В немногих словах Сигамба рассказала всю историю Сузи и Черного Пита. При имени Пита, которого она, конечно, назвала Бычачьей Головой – именем, более известным дикарям, последние переглянулись; а когда услыхали, как она с Сузи переправилась через разлившиеся Красные Воды, многие пожали плечами, считая это простой похвальбой. Нисколько не смущаясь этим, Сигамба докончила свой рассказ и добавила:

– Мы просим у тебя, великий вождь, защиты против Бычачьей Головы и охраны, чтобы проводить нас до морского берега, в дом Ласточки. Ее отец – великий белый начальник, он тебя щедро вознаградит за эту услугу. Я сказала все и жду ответа.

Сигва отозвал в сторону знахарей и, поговорив с ними несколько минут, снова подошел к Сигамбе и Сузи.

– Сигамба Нгенианга, и ты, Белая Ласточка, выслушайте теперь меня. Сегодня в моем селении произошел удивительный случай, какого не помнят даже наши отцы. Вы видите, войско мое собрано. Завтра оно должно выступить в поход против эндвандцев, смертельно оскорбивших меня и мое племя. И вот сегодня, по обычаю наших предков, наши знахари и знахарки вопрошали судьбу, чтобы узнать, чем для нас окончится война. Вопросив судьбу, они поведали нам, что, если моих воинов будет сопровождать белая ласточка, то мы возвратимся победителями и нашей крови будет пролито немного, но сама ласточка не должна возвращаться с нами, потому что, если она повернет свою голову на полдень, мы все должны погибнуть. Пока мы удивлялись этому пророчеству и недоумевали, где нам взять белую ласточку, подъехали вы, и одна из вас оказалась именно Белой Ласточкой. Теперь мы поняли, что это и есть та самая Ласточка, которая должна сопровождать нас и принести нам счастье. Поэтому ваша просьба будет мной исполнена, но с тем условием, что вы пойдете к северу вместе с нами, а не к югу, к себе домой. Хотя я и иду против твоего народа, Сигамба Нгенианга, но я пощажу твое племя, несмотря на то, что оно подчинено враждебному мне народу и одной с ними крови. Пока вы будете с нами, не бойтесь ничего; вам будут оказываться все почести, которых вы достойны, и вы будете находиться под моим особым покровительством, а Белая Ласточка получит десятую часть всей нашей военной добычи, как главная виновница нашей будущей победы над врагами. Но знайте, что не будь нам такого предсказания, я вынужден был бы отказать вам в вашей просьбе и выдать Белую Ласточку Бычачьей Голове, потому что поклялся ему в дружбе. Теперь же обстоятельства изменились: честь и благо моего народа – прежде всего, и я буду защищать вас от Бычачьей Головы, если он явится сюда требовать Ласточку хоть с целыми сотнями вооруженных воинов. Я сказал все, и слово мое неизменно, – прибавил вождь и, отвернувшись от разочарованных женщин, показал этим, что аудиенция окончена.

Сузи с тоской взглянула на Сигамбу и тихо прошептала:

– Да ведь это перемена одного плена на другой… Нас хотят тащить Бог весть куда, и ни Ральф, ни мой отец не будут знать, куда я девалась и где меня искать… Ральф умрет с горя… да и я…

– Да, это скверно, – перебила шепотом Сигамба, – но все-таки лучше, чем если б мы опять попали в руки Черного Пита… Ведь ты знаешь, что ожидает тебя там… Если же мы пойдем за Сигвой и его войском, то будем в полной безопасности и, быть может, найдем способ как-нибудь известить твоих родных о том, где ты находишься, Ласточка, или же придумаем средство к бегству.

Во время этой беседы Сузи с Сигамбой прибежал часовой и донес Сигве, что к селению приближаются пять всадников, в числе которых находится Бычачья Голова.

По знаку Сигвы, Сузи и Сигамба сейчас же были окружены сплошным кольцом из нескольких сот воинов. Только успел сомкнуться этот круг, как появился Черный Пит со своими четырьмя спутниками.

Увидев Сузи, все еще сидевшую на лошади, в самой середине круга копьеносцев, Пит с торжеством улыбнулся и вместо обычного приветствия громко крикнул предводителю кафров:

– Сигва! От меня сбежала одна из моих жен вместе со служанкой… Вот она сидит на лошади, окруженная твоими воинами. Прикажи скорее выдать их мне, чтобы я мог отвести их обратно в свою хижину и наказать за бегство, как они того заслуживают.

– Привет тебе, Бычачья Голова, – вежливо и с достоинством проговорил Сигва. – Благодарю тебя за твое посещение. А что касается белой женщины и ее спутницы, то это мои гостьи, и вопрос о выдаче их подлежит серьезному обсуждению. Я узнал, что это дочь богатого белого начальника, которого зовут Толстой Рукой; я узнал также, что ты хотел убить ее мужа, чтобы сделать ее насильно своей женой. Эти женщины просят моего гостеприимства и отдались под мою защиту, поэтому я должен разобрать это дело по справедливости, как все дела, с которыми обращаются ко мне. В настоящем же деле я особенно обязан быть справедливым, потому что не желаю ссориться с белыми и навлекать их гнев на себя и на свой народ… Будь пока моим гостем, а завтра утром я соберу своих советников и разберу твое дело.

Хорошо зная характер и обычаи кафров, Черный Пит понял, что Сигва только отводит ему глаза и вовсе не намерен выдать Сузи и Сигамбу. Мысль, что Сузи, несмотря на все его проделки и даже преступление, так же далека от него, как была раньше, привела его в страшное бешенство. Соскочив с лошади, он схватил роер, подбежал к кругу воинов и крикнул, чтобы они расступились. Но ни один из них не тронулся с места.

Два раза он обежал вокруг живого кольца, скрипя зубами от ярости. Видя, что ему не удастся проскользнуть в круг, он закричал:

– Эй, Сигамба! Ты там?

– Здесь, – послышался голос маленькой женщины из-за живой стены воинов. – Расступитесь-ка немного, друзья мои, – обратилась она к кафрам, – дайте возможность этому ублюдку полюбоваться на меня.

Воины потеснились и образовали узкий проход, на одном конце которого оказалась Сигамба, а на другом – Пит.

– Ну, Бычачья Голова, о чем ты желаешь побеседовать со мной? – продолжала наша знахарка, когда ее небольшая фигурка сделалась видна ван-Воорену. – Не о Ральфе ли Кензи, которого ты, быть может, воображаешь, что убил? Так успокойся: этого лишнего греха на твоей черной душе нет. Он только неопасно ранен и скоро выздоровеет, чтобы выплатить тебе долг… Не о нем? Может быть, о новой хижине в твоем тайном месте, которое, ты думаешь, никому неизвестно? Так могу тебя успокоить и на этот счет: я уже давно хорошо знаю его и даже могу дать тебе добрый совет относительно твоей новой хижины – исправить в крыше отверстие для дыма; я, кажется, немного повредила его, когда пролезала, чтобы насладиться твоей речью, которую ты говорил Белой Ласточке. Что, и об этом не желаешь говорить?.. Так уж я, право, не знаю, о чем… Ах, да! Разве вот о том, как я и Ласточка, сидя на измученной лошади, и притом вдвоем, переправились на твоих глазах через Красные Воды; а ты, мужчина, не мог сделать этого на свежей лошади.

Сигамба произнесла всю эту речь и в особенности закончила ее таким насмешливым тоном, что стоявшие вокруг кафры, несмотря на всю свою сдержанность, не могли не улыбнуться, а Черный Пит прямо выходил из себя от бешенства.

– А, проклятая колдунья, я сейчас покажу тебе, как насмехаться над Питом ван-Воореном!

Проговорив эти слова с пеной у рта, Черный Пит поднял свой роер, прицелился в Сигамбу и выстрелил. Но сообразительная маленькая женщина предвидела это: в тот самый момент, когда Пит поднимал роер, она упала на землю, и пуля, просвистев над ней, попала в одного из воинов и уложила его на месте.

Крик негодования пронесся по рядам кафров. Сигва подошел к Питу и резко сказал ему:

– Бычачья Голова! Ты нарушил долг гостя и этим навсегда порвал узы нашей дружбы. Хотя за смерть моего воина ты и должен был бы отплатить смертью, но во имя нашей прежней дружбы я пощажу тебя, а наказания ты все-таки не избегнешь. Возьмите этого человека, – обратился он к кафрам, – и накажите его палками, потом выгоните из нашего селения.

Кафры в отместку за смерть своего товарища так добросовестно исполнили приказание вождя, что если после этого Пит и остался жив, то благодаря исключительно своей крепкой натуре.

После экзекуции полуживого Пита сдали на руки его провожатым и выпроводили всех с насмешками из селения, а Сузи и Сигамбу с почестями отвели в большую и сравнительно хорошо обставленную хижину, в которой Сигва обыкновенно помещал своих особенно уважаемых гостей.

XI. СОН РАЛЬФА И СУЗИ. ПОХОД БЕЛОЙ ЛАСТОЧКИ

На другой день утром Сигва пригласил к себе Сигамбу и сказал ей, указывая на Зинти, стоявшего в почтительном отдалении:

– Сигамба Нгенианга, вот человек, которого мои люди нашли около нашего селения. Этот человек уверяет, что он твой слуга и ищет тебя. Он приехал на лошади, и с ним мул, нагруженный пищей и вещами.

– Да, это действительно мой слуга Зинти, – ответила обрадованная Сигамба. – Я уж не надеялась опять увидать его.

И она рассказала, как и когда рассталась с ним.

Потом и Зинти по приказанию Сигамбы рассказал, как он попал сюда.

Спрятавшись по совету знахарки в овраге, он вскоре после того, как проскакал Черный Пит со своими спутниками, крепко заснул от утомления и проспал в овраге до тех пор, пока его не разбудил топот лошадей. Осторожно выглянув из-за кустов, он увидел Бычачью Голову и его людей, возвращавшихся прежней дорогой назад. Лицо Черного Пита было такое опухшее, покрытое синяками и ссадинами от побоев, нанесенных ему красными кафрами, что его с трудом можно было узнать. Он скрежетал зубами, потрясал кулаками и страшно ругался на всех знакомых ему наречиях.

Сообразив, что Сузи и Сигамба нашли защиту в горах у красных кафров, которые и отделали так Черного Пита, Зинти решил, что опасаться его более нечего, вывел из оврага лошадь, которая тоже хорошо отдохнула, и поехал по следам Сузи и Сигамбы.

Добравшись до Красных Вод, он, конечно, подумал, что женщины никак не могли в этом месте переправиться через реку, и стал искать следы лошадей вдоль берега до брода. Но он напал на следы Черного Пита и его спутников. Эти следы и привели его к броду. Так как тем временем уже стемнело, то Зинти пустил свою лошадь пастись на некотором расстоянии от берега, а сам улегся на ночь под небольшой горкой, где и проспал до рассвета.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10