Хроники крови (№5) - Долг крови

– Ну все, с меня хватит! – обернувшись к ним, рявкнул он. – Я сыт вами обоими, – он резко взмахнул рукой, – по горло! Мне осточертели все ваши игры в детей Князя Тьмы. Вы хоть видели, как напугали этих несчастных? В чем они провинились? Я вас спрашиваю! Вы замечаете вообще, что творите? Ваша мышиная возня за превосходство не дает спокойно жить обыкновенным людям! И я положу этому конец!

– Мышиная возня за превосходство?! – сдавленным голосом прорычала Вики.

Селуччи не дал ей продолжить.

– Да, именно мышиная. Мне вот, скажем, в высшей степени наплевать, кто из вас двоих окажется круче. Да хоть глотку друг другу перегрызите, только помните, что, кроме вас двоих, на свете есть и еще кое-кто! Сколько людей должны пострадать до того, как вы утолите свою жажду крови?

– Ну, ты-то пока еще жив...

Майк резко обернулся к Фицрою.

– Черт бы тебя побрал!

Детектив был настолько взбешен, что не думал о возможных последствиях своих слов. Он с вызовом посмотрел Генри прямо в глаза.

Вампир оскалил зубы и тихо зарычал.

Вики попыталась остановить его.

Мускулы Селуччи были напряжены до предела. Он выстоит! Пот ручьями тек с его лба. Майк прижал руки к груди, как бы помогая сердцу биться. Раз. Два. Три... Нет, он выстоит... В глазах начало темнеть.

Внезапно Генри с удивлением заметил, что ярость и голод отступают.

Ему вдруг вспомнилась та страшная ночь, которую им всем пришлось пережить пару лет назад, когда они усмирили мятущуюся душу матери Вики. Оба они тогда были тяжело ранены – Вики же оказалась при смерти. И Майк тогда первым сказал, что у Генри остался только один выход: поделиться с ней своей кровью, то есть превратить ее в вампира. Раненый вампир сам был настолько слаб, что не мог завершить ритуал, и тогда свою кровь предложил Майк Селуччи. Он сделал это, хотя полагал, что может с обращением подруги потерять все. Полагал ошибочно...

Для Фицроя то был самый удивительный поступок, который он когда-либо наблюдал за четыреста пятьдесят с лишним лет своего существования в человеческом мире.

Однако ныне детектив превзошел самого себя.

Сержант Майкл Селуччи был физически очень сильным человеком. Его сила духа, его смелость поистине восхищали Фицроя. Простой смертный сказал ему, вампиру: "Я этого не позволю!" И ведь детектив прекрасно знал, что у него нет ни малейших шансов выжить в схватке с Генри, единственное, что он может, – это заставить себя выслушать.

Перед Фицроем стоял человек, со всеми своими недостатками и несомненными достоинствами, и вампиру стало стыдно, что он начал о них забывать и ему еще раз нужно было об этом напомнить.

Все еще не отрывая взгляда от Генри, Вики вспомнила то же, что и вампир, и почувствовала то же самое, что и он. Впервые в его присутствии ее заставили подумать о ком-то другом. Острый стыд пронзил сердце женщины, когда, отведя взгляд от Фицроя, она в ужасе уставилась на пульсирующую на шее Майка вену.

Селуччи почувствовал, что они капитулируют, и опустил руки. Очень вовремя! Еще секунда, и он бы не выдержал. Детектив еле держался на ногах. В воздухе еще чувствовалось напряжение, но, как ни странно, исходило оно не от вампиров.

– Мне кажется, мы забыли, – произнес Майк так тихо, что его голос стал почти неузнаваем, – что обладание силой подразумевает ответственность за ее применение.

– Думаю, я действительно забыла, что это значит.

Без сомнения, этот голос принадлежал его подруге, но в нем будто бы что-то надломилось.

– Это относится и ко мне. – К изумлению детектива, Генри, человек... ну, существо, которое, как неожиданно вспомнил Селуччи, он когда-то несомненно уважал и к которому испытывал несомненную признательность, протянул ему свою бледную изящную руку. – Я должен извиниться перед вами, детектив. Я бы очень хотел пообещать вам, что сегодняшний инцидент никогда больше не повторится, но опасаюсь это делать. Могу лишь заверить вас, что в будущем я постараюсь держать себя в руках.

Рукопожатие Фицроя было холодным как лед. Таким же холодным было и рукопожатие Вики.

В следующую секунду Генри захлопнул за собой дверь лифта.

– Где мы сейчас?

– На первом парковочном уровне. Наш фургон – на втором. Тебе он сегодня еще понадобится?

Селуччи еле стоял на ногах, пот заливал глаза, колени дрожали. Он позволил себе опереться на плечо Вики, почти полностью повиснув на ней.

– Бери на здоровье. Сейчас я даже и парковки-то не найду!

– Я подброшу тебя.

– Спасибо...

Воздух на парковке был влажным, душным и прохладным – ведь она располагалась под землей. Тут не было даже кондиционера. И Селуччи поймал себя на мысли, что думает о склепах и заброшенных кладбищах.

– Вики, что я только что сделал?

– Я бы сказала, что ты одним ударом разрушил вековую башню.

– Я не говорю о физических действиях...

Женщина вздохнула, что было абсолютно несвойственно для вампиров, которые, как известно, дышат иначе, чем смертные.

– И я не об этом. Ты открыл нам глаза на собственную ограниченность.

Майк остановился и внимательно посмотрел на подругу.

– Попытайся выражаться чуть яснее.

– Все очень просто: показал нам, что мы ведем себя как парочка выживших из ума идиотов.

– Ну, я и раньше утверждал нечто похожее, только ты ведь меня не слушала. Что же изменилось на этот раз?

– На сей раз...

Вики остановилась, встала на носки и погладила его по щеке.

– На сей раз Генри услышал тебя.

Она порывисто обняла детектива, положила голову ему на грудь и почувствовала себя под защитой его силы, силы его жизни, его духа.

– Я люблю тебя, Майк.

– Ну ладно, чего там, я ведь тебе верю.

Селуччи крепче притянул подругу к себе и внезапно подумал: а что же все-таки она ему не сказала?

7

Вики пришлось припарковаться в узком переулке, за два квартала до магазинчика, где работал Тони.

Селуччи открыл дверь машины, затем снова ее захлопнул.

– Ты сделаешь кое-что для меня?

– Все что угодно.

Короткий смешок детектива говорил сам за себя: он не слишком ей верит, но что остается делать!

– Просто попытайся быть осторожна, я очень тебя об этом прошу! Не ожидай, что эти типы будут себя вести так же цивилизованно, как герои "Крестного отца"...

– А как же сцена, в которой убивают Сонни или когда задушили зятя дона Корлеоне? Или где они сбрасывают труп Фреда в озеро? – Женщина театрально нахмурилась.

– Вики...

– Майк, – передразнила она. – Послушай, я ведь, если ты забыл, тоже работала когда-то в полиции и не раз видела покойников. И догадываюсь, что все эти мафиози не слишком-то хорошие парни.

– И ты тоже послушай. Преступный мир серьезно изменился за последние годы. – Селуччи устроился на сиденье машины так, чтобы видеть лицо подруги. – Большинство бандитов старой выучки мертвы, остались буквально единицы. Сейчас действуют отморозки вроде бритоголовых неонацистов, которые убивают без повода, только потому, что им это нравится, да это и единственное, что они умеют делать. Когда-то у мафии имелся свой свод правил. Теперь эти правила не действуют. – Он сильно сжал ее руку, с горечью подумав, что теперь, когда Вики стала вампиром, как бы крепко ни держать ее за руку, все равно не удержишь. – Для них главное – деньги и власть, и им наплевать, какими средствами они этого добиваются.

Вики улыбнулась. Ее неестественно белые зубы блеснули в свете проезжающей машины.

– Меня этим не запугаешь.

– Может, ты и права. Но я очень прошу тебя иметь в виду две важных вещи. Твоя задача – задать этим деятелям пару-тройку вопросов, а не зачищать улицы Ванкувера.

Выражение лица Вики говорило о том, что она-то уверена как раз в обратном. Но Селуччи сделал вид, что ничего не заметил: ведь особого выбора у него не было. И ему, так или иначе, приходилось полагаться на слова подруги.

– Хоть ты и практически бессмертна, тебя можно ранить или убить, если очень уж постараться.

Произнеся это, он наклонился и поцеловал Вики, после чего быстро выбрался из фургона, пока его окончательно не захватило желание выяснить, что же на самом деле она собирается предпринять.

– Майк, я не пойду на глупый риск. – Хотя ее бледное лицо и было совсем близко от него, казалось, что оно уже исчезает где-то вдали. – Если ситуация потребует от меня сверхгероических действий, я немедленно вернусь обратно.

И тем не менее она не просила его не беспокоиться.

– Надеюсь, ты помнишь: рассвет в четыре шестнадцать, – только и оставалось произнести на прощание детективу.

* * *

– Что за...

– В чем дело, Буковски?

– Не могу понять... – Нахмурившись, Фрэнк Буковски почти что прижался носом к монитору. Камеры слежения были направлены на входную дверь. – Вот опять что-то мелькнуло.

Сигнализация на главном входе была отключена.

Две пары глаз впились в экран камеры, установленной у входной двери. Вместо того чтобы служить крепким барьером между домом и внешним миром, стальная дверь раскачивалась взад-вперед на петлях.

– Босс же приказал тебе все запереть! – зло взглянул на своего напарника Гарри Хейден.

– Да я и запер! – проблеял Фрэнк.

– А вот монитор говорит совсем о другом.

По тону Хейдена было ясно, что он непременно доложит начальству об этом происшествии. Тот и в самом деле со злобным удовлетворением предвкушал, что Буковски будет примерно наказан.

– Следил бы лучше повнимательнее за тем, что происходит, тупица ты эдакий!

Входная дверь на экране монитора по-прежнему медленно раскачивалась из стороны в сторону, рядом не было ни души. Хейден с Буковским настолько привыкли вышибать двери, что сразу не обратили внимание на такую незначительную деталь, как искореженный, вырванный прямо-таки с мясом замок.

– Дерьмо, вот дерьмо-то!

Буковски потянулся к кнопке экстренной связи, но нажать нее не успел. Рука в черной кожаной перчатке легла ему на плечо. От удивления громила онемел. Ему сжали руку с такой силой, что захрустели кости. Буковски тихо взвыл. На него, заглядывая прямо в душу, смотрели безжалостные серебристые глаза. Ледяной ужас сковал его сердце. Буковски пожалел, что сразу не закричал, – может, кто-нибудь и помог бы. Одним ударом он оказался вышибленным из кресла и с отвратительным чмокающим звуком стукнулся о противоположную стену. На пол потекли струйки крови.

Хейден не сразу даже разобрался, что происходит, изумленно наблюдая, как кровавым мешком оседает на пол его напарник. Разум громилы изо всех сил кричал ему, что нужно бежать, причем перед тем, как вскочить на ноги, лучше было бы достать из кобуры пистолет... однако, вопреки гласу рассудка, он не двинулся с места. Перед ним стояла высокая молодая женщина, одетая во все черное. Остатки здравого смысла подсказывали Хейдену, что, если он немедленно не скроется, эти глаза будут последнее, что он увидит в своей жизни.

Женщина окинула зачаровывающим взглядом его пистолет, затем посмотрела ему прямо в глаза.

– Нет, – мягко произнесла она.

За свою жизнь Хейден множество раз слышал слово "нет". Кто-то умолял о пощаде, кто-то кричал от страха. Некоторые его жертвы просто повторяли "нет" снова и снова, не в силах поверить, что им сейчас суждено умереть. Но для него самого это слово, показывающее, как он был уверен, страх, ни разу еще не звучало как угроза. Поэтому Хейден и не обратил на предостережение никакого внимания.

Всю свою жизнь он был хищником и вот теперь, впервые, сам превратился в добычу. Да, ему многому еще нужно было научиться.

Сердце неистово билось, Хейден судорожно хватал ртом воздух. Стальные пальцы все сильнее сдавливали его горло.

У Хейдена были сломаны обе руки, но боли он не чувствовал. Громила был не в силах оторвать взгляд от ослепительной белоснежной улыбки.

– Босс дома? – осведомилась женщина.

Еще минуту назад Хейден готов был голову дать на отсечение, что пожертвует жизнью, чтобы защитить Себастьяна Карла. Рассмеется смерти в лицо и скажет ей: "Да плевать я на тебя хотел". Вместо этого он услышал собственные слова:

– Они с женой наверху, в большой спальне за гостиной, переодеваются к ужину.

Хейден надеялся, что этой информации будет достаточно.

* * *

Мистер Карл был в спальне один. Он как раз натягивал на себя шелковые черные носки. Из ванной комнаты раздавался звук работающего фена: его жена укладывала волосы.

Хотя Вики никогда и не видела раньше этого человека, все же было в Себастьяне Карле что-то очень знакомое. Она стремительно пересекла комнату и, схватив его за горло, только тут поняла, в чем дело. Все в нем дышало уверенностью в собственном могуществе. Очень знакомая вампирская уверенность. "Это все принадлежит мне, – будто кричал он. – Вы все ничто, пока я не решу вас использовать для собственных целей".

Ее охватил внезапный приступ ярости. Она с трудом подавила его. Убить – не главное.

– Между нами нет ничего общего, – прорычала Вики, не обращая внимания на пальцы мужчины, которыми тот вцепился в ее запястья. – Я только хочу задать тебе несколько вопросов. – Ногой в шелковом носке он попытался ударить ее под колено. – И лучше бы ты не трепыхался.

Мистер Карл счел разумным утихнуть. Пальцы его продолжали сжимать запястья напавшей на него женщины, грудь тяжело вздымалась, видно было, что воздух с трудом проходил через дыхательное горло. "Смерть мое оружие, – словно говорил он всем своим видом, – не твое".

Вики все сильнее начинала ощущать свой голод. Сдерживаться становилось все труднее.

– Подпольная трансплантация органов. Твоих рук: дело? Отвечай.

– Нет, – прохрипел гангстер.

Как бы Себастьян ни сопротивлялся смерти, врать, когда его пронзает взгляд этих ужасных серебристых глаз, он не мог.

Он даже не в силах был отвернуться.

– А ты знаешь, кто за этим стоит?

– Нет.

Свободной рукой Вики вытащила из кармана копии фотографий жертвы – изуродованного человека из морга – и помахала ими перед его лицом:

– Раньше видел когда-нибудь этого парня?

– Нет.

"Ну, давай, – казалось, бросал он ей вызов, – покажи, на что ты способна".

Вики в ярости швырнула его на кровать. Мистер Карл быстро сообразил, что к чему. Он бывал в разных переделках. На другом конце кровати на красном атласном постельном белье среди одежды лежал пистолет. Но дотянуться до него он не успел, поскольку в следующее мгновение был уже мертв.

* * *

Выключив фен, Люси Карл отбросила со лба прядь обесцвеченных волос.

– Себастьян, – нахмурившись, позвала она, выходя из ванны, – ты только что...

Тело на полу в спальне не удивило ее. Люси была посвящена в дела мужа, и для нее не являлось секретом, что бизнес, которым он руководил, зиждился на крови. Убийство являлось в его кругу обычным делом. Женщину не удивило даже то, что убили ее мужа. Однако способ, которым его убили, – вот такого она не видела никогда. Кто-то...

Или что-то... Люси с трудом подавила крик ужаса.

...как куренку свернул ему шею.

Перешагнув через труп, она взобралась на кровать и дрожащими руками открыла сейф, который был встроен в ее спинку. Там все было на месте. Тяжело дыша, она вцепилась в пачки бумаг и попыталась сосредоточиться. Все, что ей надо сделать, это стащить тело мужа вниз – как хорошо, что она не позволила ему построить одноэтажное бунгало! Его адвокаты знают, что делать, кому заплатить. Несчастный случай! Надо поспешить с похоронами, тогда она сможет получить деньги, и...

"Я никогда из этого не выберусь!" Если ее не загоняют до полусмерти по судам, так значит расправятся подельники мужа.

– Значит, надо забрать то, что здесь лежит!

Через несколько минут сейф был пуст. А еще через минуту ее "порше" выехал из гаража и исчез в направлении Марин-драйв.

А в помещении охраны Хейден и Буковски продолжали пялиться в мониторы мертвыми глазами.

* * *

Район Ванкувера, известный под названием Китсилано, был излюбленным местом для тех, кто целью своей жизни поставил сделать успешную карьеру. Брокеры, программисты, системные администраторы, аналитики, криминальные авторитеты... Все они начинали здесь свое восхождение по служебной лестнице, вместе со своими закладными, женами, детишками.

У Габриэля и Лори Константин сегодня устраивалась вечеринка с барбекю. Неподвижно стоя в тени деревьев, Генри, с трудом удержавшемуся, чтобы не чихнуть, ударил в нос терпкий запах пряностей. Возле дома прогуливались гости. Кроме Константина, хозяина дома, было еще шестеро приглашенных.

Две машины, около каждой из которых торчат по два телохранителя, и еще те двое, что прогуливаются около бассейна и явно не напоминают влюбленную парочку. Так просто не подберешься! Необходим обходной маневр. Через мгновение вампир уже стоял у забора на соседнем участке. Он затаился в зарослях сирени, запах увядания которой слегка щекотал ему ноздри, и начал наблюдение.

Сад семьи Константинов мало чем отличался от остальных садов в этом районе. И дом не слишком сильно выделялся среди соседних. Места для приема гостей здесь было вполне достаточно.

Генри обратил внимание, что среди приглашенных не было соседей Константинов. Ничего удивительного, с чего бы это хищникам общаться с дичью?

Четверо громил в пиджаках поверх костюмов для гольфа слонялись по саду. Генри подождал, пока один из них не подошел почти вплотную к его укрытию. Когда незадачливый телохранитель приблизился к Фицрою, настало время применить внушение. Генри удалось войти в его сознание и направить поток мыслей в новое русло.

"Ты сейчас пойдешь и скажешь мистеру Константину, что у соседского забора обнаружил нечто странное. Не опасное, но весьма любопытное. Скажи, что ему самому стоит на это посмотреть".

Внушение вампира действует подобно взгляду удава на кролика. У большинства людей сознание подавляется неотвратимостью надвигающейся смерти. Полностью подчинить себе волю человека удается редко, но заставить его выполнять несложные указания вполне возможно. Охранник кивнул, развернулся и покорно зашагал к бассейну. Такая власть над смертными длится недолго, но большего Фицрою сейчас и не требовалось.

Для Генри, который был в состоянии услышать биение сердца ребенка, спавшего наверху в спальне, не представляло особой сложности подслушать разговоры на другом конце двора. Гости беседовали на светские темы: о частных школах, уроках музыки, о том, как трудно найти хорошую добропорядочную домработницу, о преимуществах импортных машин перед отечественными, об обывателях, которые не понимают, почему растут цены. Такая вот невинная болтовня. Случайный прохожий никогда бы не догадался, откуда эти люди берут деньги для уплаты налогов! Наконец Фицрой услышал разговор охранника с Габриэлем Константином. Все шло как надо.

Нахмурившись и не ответив на вопрос одного из своих гостей, Константин велел охраннику идти первым. Что-то было не так: выражение лица громилы показалось ему странным, но Константин равно был уверен как в своей охране, так и в безобидности соседей.

"Что тебе может здесь угрожать? – по мере того как мужчины приближались, вкрадчиво твердил ему Генри. – Здесь повсюду торчат спутниковые антенны, на лужайке готовится барбекю, а газоны еженедельно подстригает один и тот же специально приглашенный для этого человек. Что может подстерегать тебя в центре твоего благополучного мирка?" Когда те, кого он ожидал, подошли к кустам сирени, вампир насмешливо улыбнулся. В конце концов, это был риторический вопрос.

Встав в метре от Фицроя, Константин со скептическим выражением на лице заглянул в глубь сиреневых кустов, в самую темноту. К его ужасу, тьма и сама смотрела на него.

– Если пошевелишься, я тебя убью.

Вследствие темноты собравшиеся на прием гости не заметили, как окаменел хозяин дома, а на спине и под мышками его футболки мгновенно проступили пятна пота. И, разумеется, никто не смог увидеть того ужаса, что отразился на его лице.

Несколько вежливых вопросов, произнесенных так; тихо, что никто не в состоянии был их расслышать, – и Генри убедился, что Константину ничего не известно ни о подпольной торговле органами, ни о личности призрака. Вместо этого, правда, хозяин дома готов был рассказать о многих других своих прегрешениях.

Несмотря на ряд событий, которые произошли в течение того года, когда Вики стала его возлюбленной, Генри никогда не считал себя эдаким вампиром-Бэтменом, героем комиксов, ведущим непримиримую борьбу с таящимся в ночи злом. Хотя он и уничтожал зло, попадавшееся ему на пути, это не было его самоцелью. Так же поступают с тараканами – их давят, если они заползают в вашу квартиру. Что, однако, вовсе не значит, что вы готовы положить свою жизнь на борьбу с ними, Фицрой не хотел провести отпущенную ему вечность в погоне за преступниками. В этом мире слишком много несовершенства, чтобы стремиться искоренить его полностью.

В доме спал ребенок, и только ради него вампир пощадил этого "таракана", понадеявшись, что в благодарность за подаренную ему жизнь Габриэль Константин найдет другой способ обеспечить существование своего наследника.

* * *

– Прекрасная кухня...

Не успев закончить мысль, выходящий из ресторана Селуччи проворно отступил в сторону, так как его едва не сбила с ног стайка веселых красоток. Одна из них дерзко окинула мужчину оценивающим взглядом, рассмеялась и побежала догонять ушедших вперед подруг. Через минуту они, о чем-то оживленно шушукаясь и хихикая, уже заворачивали за угол Робинсон-стрит. И ведь хохотушки эти определенно не проститутки: на своем веку детективу не раз приходилось задерживать представительниц этой древнейшей профессии, и он узнавал их в любой ситуации. К тому же эти девчонки были слишком юны, чтобы предлагать себя в столь поздний час.

– Чувствуете себя старым?

Майк изумленно воззрился на своего спутника.

– Я что, начал мыслить вслух?

– Нет, – отрицательно покачал головой Тони, – но вы так тяжко вздохнули...

– Да, так частенько делают пожилые. – Детектив сделал глубокий вздох, чтобы глотнуть свежего воздуха – в ресторане было довольно душно. – Я еще, по крайней мере, обхожусь собственными зубами. И могу насладиться хорошей едой.

– Я как раз подумал, что, раз уж вы приехали на побережье, вам непременно надо было отведать наших морских деликатесов.

– Понятно теперь, по какой причине Фицрой по пятницам предпочитает на обед матросов.

– А вы изменились, – широко раскрыв глаза, воскликнул юноша. – Вы не... – Он немного помолчал, пытаясь найти более или менее вежливое определение, после чего закончил: – Я хотел сказать, вы уже не такой скрытный, как раньше.

– Многое переменилось за последние несколько лет.

– Что именно вы имеете в виду?

– Например, Вики.

– Да, конечно. Она изменилась, но и вы ведь меняетесь из-за того, что ее любите.

– В общих чертах верно. – Майк снова вздохнул и окинул взглядом Турлоу-стрит по направлению к Инглиш Бэй. – Далеко ли отсюда до твоего дома? Я имею в виду, дома Фицроя, а не того места, где ты сейчас обитаешь.

Тони пожал плечами.

– Ну, какое-то расстояние пройти придется.

– Значит, довольно далеко?

– Вовсе нет. Сначала прямо по Турлоу до Дэйви, затем вдоль Дэйви до Сеймур-драйв, и там уже совсем близко. Обычно я пользуюсь роликами, очень удобно. – Взглянув на свои одетые в кроссовки ноги, он покачал головой. – Сегодня это займет немного больше времени. Но ведь вы не торопитесь?

С южной стороны города послышался звук сирены.

Селуччи стиснул зубы.

– Нет, я никуда не спешу. – Выйдя из ресторана, он беспрестанно ловил себя на том, что пытается разобраться в отдаленных звуках, раздававшихся в ночи. – Просто мне не хочется сидеть просто так без дела и ждать.

* * *

Подозреваемый номер два из списка Вики уехал из города пару дней назад.

– ...Я ничего не знаю ни о каких органах! В самом деле! Пощадите!

Номер третий засиделся допоздна на работе. Он как раз собирался уходить, когда в помещение его офиса вошла Вики.

Сначала между ними стоял охранник, но вскоре единственное препятствие составлял навязчивый запах лосьона после бритья. Потом...

Спустя некоторое время трое его подручных обнаружили хозяина ничком лежащим возле мусорных баков в переулке недалеко от офиса. Увидев их, он с трудом поднялся на ноги.

– Босс? Что произошло?

– Ночь, – едва проговорил он. Смертельный ужас сковал его сердце. Он дрожал всем телом, пот ручьями тек со лба. И его состояние невозможно было объяснить холодным ветром, который обдувал лицо со всех сторон.

– Меня поглотила ночная тьма.

Старший из громил бросил тревожный взгляд на своих товарищей, но все-таки смог перевести в уме с китайского на английский, как того требовал от них босс, следующую фразу:

– С вами все в порядке?

– Где Фэнг? – Прищурившись, через плечи своих подручных он пытался разглядеть что-нибудь в темноте. – Он должен был заботиться о моей безопасности!

– Он исчез. Вместе с вами...

Номер третий сжал кулаки, чтобы скрыть от подчиненных, как трясутся его руки. Но голос все еще срывался от страха:

– А где, мать вашу, находились вы?

* * *

Руль жалобно заскрипел Вики, нахмурившись, слегка ослабила хватку. Ей все труднее и труднее становилось сдерживать свои инстинкты вампира. Непреодолимо хотелось напиться горячей крови обезумевших от ужаса жертв!

"Как только ты войдешь во вкус, – предупреждал ее Генри, – станет все сложнее и сложнее держать себя в руках. Будь осторожна, крайне осторожна".

"Ну конечно. Совершенно с тобой согласна. Если ступишь хоть однажды на дорогу зла, она станет частью твоей судьбы. Ну и черт с этим, тоже мне Оби Ван, – передразнив Фицроя, женщина прибавила скорость и промчалась на желтый свет, не притормаживая фургон на повороте.

Она была напряжена до предела. Все это напоминало многочасовые занятия сексом без какой-либо разрядки.

– Надеюсь, Селуччи хорошо выспится к моему возвращению. Думаю, ему понадобятся все его силы!

* * *

Юань-Цзонг Чен, которого партнеры по криминальному бизнесу знали под именем Гарри, ждал в коридоре, пока один из охранников осмотрит туалет – и не потому, что так уж боялся нападения, а просто потому, что предпочитал мочиться в одиночестве. Он пропустил вперед пару человек, которые посещали туалет исключительно в сопровождении охраны.

– Все в порядке, там никого нет, мистер Чен.

Когда криминальный босс вошел в уборную, один охранник кивнул другому, стоявшему в конце холла, и занял пост у дверей. Стоя там, он беспрестанно отбивал такт огромным башмаком; этот назойливый звук; разносился по всему клубу.

Облегчившись, Гарри с удовлетворением вздохнул и подошел к ряду начищенных до блеска раковин. На блестящей поверхности одной из них были видны следы белого порошка. Чен неодобрительно покачал головой. Только слабые люди могут подпасть под власть наркотиков. Эти слабаки сделали его богатым, хотя сами не стали от этого ни сильнее, ни умнее.

Чен сунул ладони под кран и, когда из него полилась теплая вода, взглянул в собственное отражение в зеркале.

– Всегда в этих клозетах плохое освещение... – но закончить эту сентенцию не успел. Из зеркала на него взирала сама Смерть.

– Вы Гарри Чен, если я не ошибаюсь? – с безукоризненной вежливостью осведомился стоящий у него за спиной Генри, зубы которого, однако, были оскалены в не предвещавшей ничего доброго улыбке.

Чен оцепенел, прекрасно понимая, что этот светловолосый человек прекрасно знает, чью жизнь сейчас держит в своих руках. Беспомощно опустив мокрые руки, он обернулся.

– Если попытаешься позвать на помощь, умрешь раньше, чем хоть один звук вылетит из твоей глотки, – предупредил Фицрой, как только гангстер попытался открыть рот.

– Похоже, я и так обречен... – Но все-таки он еще не был мертв, поэтому говорил почти шепотом, голос его дрожал, и он ничего не мог с этим поделать. Но все же, несмотря на весь свой страх, Чен надеялся на помощь охраны. – Кто подослал тебя? Нгуен, эта вьетнамская собака? Нет, – ответил он сам себе, – этот тип не воспользовался бы услугами проклятых... – Внезапно осознав, что в подобных обстоятельствах крайне неблагоразумно поднимать расистские темы, Чен поправился: – Нгуен бы не подослал тебя. Слушай, ты ведь профи, верно? Я тоже. Кто бы ни заплатил тебе за мое убийство, я дам тебе больше. Гораздо больше. Наличными, наркотиками, девочками. Всем, чем ты, черт тебя подери, захочешь. Я все для тебя достану.

Не услышав в ответ ни звука, Чен повернул голову и посмотрел своему противнику в глаза. Лучше бы он этого не делал!

– Таких, как ты... не... должно... существовать... – с трудом произнося слова заплетающимся языком, выговорил он.

Он едва сдержался, чтобы не взвыть от ужаса. Говорить становилось все труднее. Генри с трудом разбирал его слова.

– Ты так полагаешь? – спокойно спросил Фицрой. Несмотря на все презрение, которое он испытывал к этому китайцу, вампир был удивлен силой его духа. – В таком случае тебе нечего бояться, разве не так?

– Ну сделай, сделай это, подонок!

– Сначала ты ответишь на мои вопросы.

Чен сглотнул и с трудом совладал с желанием подставить этому странному убийце свое горло.

– Иди... к... дьяволу!

Генри глухо зарычал.

Несколько минут спустя удивленный долгим отсутствием босса охранник распахнул дверь уборной.

– С вами все в порядке, мистер Чен? Мистер Чен? – В голосе его слышалась все более сильная паника; тело босса, лежащее под раковиной, он разглядел не сразу.