Последний бог

Надо же! До сих пор не верил ни в какую любовь-морковь. А тут – такие гормональные взрывы… Жаль, что из всех возможных вариантов событий мне остается только грезить. Типа, о том что мы могли бы поступить в один институт… И ездить вдвоем на каникулы к морю… А осенью гулять по Петропавловке… Бли-ин!!! Неужели ничего мне не светит?!..

Ух ты! По всему Исаакию пошла легкая дрожь. Колонны трясутся. Земля дрожит. Купол накрыло зеленоватое свечение. Потом расползлось по сторонам" растворяясь в пелене дождя. Бог-то, оказывается, знал, что делать. Обнаружить в таком ползучем мареве источник просто невозможно. Фон растворяется по всему городу, сразу теряясь под облаками. Та-ак! Пора бдеть. Во всех смыслах этого слова. Постараемся забыть о любимой девушке и начнем высматривать врага…

Они появились почти в три часа ночи. Видимо, купол и дождь, все же, не смогли сбить ориентировку проклятым тварям. Две, вроде бы, мужские фигуры возникли из темного провала Конногвардейского бульвара. Надо же, как ребята целеустремленно шагают! Прямо к собору. Почему-то у меня даже сомнений не возникло, что это – по наши с Палычем души. Ладно. Теперь можно не прятаться. Для начала сбросим баранью шкуру. Уф-ф! Полный кайф! Без вонючей овчины и умирать полегче. Теперь, пока титаны еще далеко, закроемся от смертных. То есть сплюнем на асфальт и забубним:

– ЦБКЛОРЭНЧ ХВМУУТД ЧШЫР…

В ладонях разгорается зеленый огонек. Разводим руки, и всю Исаакиевскую площадь накрывает невесомая и непроницаемая зеленая паутина. А, кроме того, все, происходящее за паутиной, для обычного взгляда становится невидимым. Титаны чуть притормозили. Может, остановятся? Может, это вообще не они?.. Ага! Щаз! На мои манипуляции им абсолютно наплевать. Идеально ровная поверхность защиты даже не дрогнула. А эти двое уже проскользнули под нее и топают в направлении главного входа. Пламя, мерцающее на ладони, заколебалось и начало затухать. Надо заканчивать:

– ВЖЛИХБУТФ УНПТСЧЫ!

В небе возник плотный зеленый щит, закрывший собор сверху. Все! Инструкции старого бога Петра Павловича выполнены. Огонь у меня в руках окончательно потух…

Из-за облаков белая ночь сегодня темновата. Но для меня это – фигня. Я теперь вижу и в полной темноте. Хотя некоторые вещи лучше бы никогда не видеть. Например, рожу первого титана, знакомую еще по квартире Максимыча. Вот они и подобрались вплотную. На вид – приличный такие мужики в цивильных костюмах. Надо бы с ними поздороваться, для приличия:

– Привет, мужики!

Хотя ни хрена приветливого в нашей встрече нет. И голос без интонаций тоже восторга не вызывает.

– Уйди. Ты нам не нужен.

Прикольно! Как будто вы мне нужны! А вот и еще одна образина. Нарисовалась у края скамейки, фиг сотрешь. А не попробовать ли запачкать им мозги? Открываем рот…

– Можно, я скажу? – Язык, как чугунный. – У меня предложение. Сейчас я договариваюсь с руководством Конфедерации. И мы с вами делим планету по-братски. Вам Америку, мне Европу… Договорились?

Титаны тормознули. Не знаю, что там у них сейчас на уме. Но чувствую, надо продолжать. Время-то идет!

– Будете там себе править, будете наслаждаться. А я вам еще и Австралию подгоню. Там кенгуру, страусы… Получается как раз – две Америки и Австралия. Каждому по материку. Будем друг к другу в гости летать…

Такой пурги я в жизни не нес. Даже титаны, по-моему, опупели. Хотя на их рожах никаких эмоций не видать. Застыли уроды, уставившись на меня и молчат. И на том спасибо. Надо закреплять успех:

– Вам же лучше будет! Потому что, если вы не согласитесь, я могу и с Конфедерацией договориться. Они-то вас сдадут с удовольствием! Только свист пойдет. Думаете, вас для чего послали? Чтобы избавиться, однозначно! Мы же с вашим руководством постоянно на связи. Ваш главный так и сказал – делайте с ними, что хотите… А я предлагаю его кинуть. Вы как?..

Что я несу? Телки-метелки! Такая лапша даже у нашего физрука бы на ушах не повисла. Даром что бывший боксер… Однако титанов, как будто, пробрало! Как-то многозначительно они переглянулись. И даже рты приоткрыли. Надо же, стоят, слушают! Значит, надо продолжать. А что делать? Когда хочется жить, слова вдруг как-то сами находятся…

Еще минут двадцать я порол чушь, мешая сюжеты из блокбастеров с научно-фантастической галиматьей из серии «Звездный лабиринт». Где-то между хитрым предложением вызвать джедаев и завуалированной угрозой пятым элементом неподвижные фигуры в накидках зашевелились.

– Хватит, – прошипел один из титанов. – Ты ничего не знаешь. Боги хитры. Но нам пора.

Вот как?! Всего-то и удалось затянуть время на полчаса. И это – за все мои «титанические» усилия?! После изнасилования мной всякого правдоподобия?!! Эти две рожи просто развернутся и попрут в собор? Ну, уж банан вам, уроды! Раз продолжения у нашей милой беседы не будет, тогда переходим к физическим упражнениям… Очевидно, бдительность этих человекообразных болванов все же притупилась. Потому что нападения с моей стороны они явно не ожидали. За что им большое человеческое спасибо…

Дотягиваемся до ближайшего затылка. Хряп! Под пальцами хрустит кость. Один готов! Ага! Надо же, как я крут! Скорость движений – мама не горюй! И сил тоже немерено. Еще две колотухи – ногой, рукой… Попал! Теперь добавим локтем. Блок, уход. Вот черт, пропустил! Вскользь, а больно!..

Формула абсолютного подчинения сковывала смертных накрепко. Видимо, хитроумные боги немало потрудились над созданием надежного орудия воздействия на своих непоседливых детей. Ни у одного человека на Земле не было сил сопротивляться приказу, произнесенному на древнем языке КШТРЫ.

В резервной шахте метрополитена было тихо. До ниши, превращенной в копию обычной городской квартиры, не доносился даже шум поездов. Надежная дверь, закрытая на все замки, отгораживала пленников божественной воли от внешнего мира. Ключи от замков лежали на тумбочке возле дивана. Они ждали, когда смертные смогут двигаться и пожелают выбраться наружу.

Через сутки действие формулы абсолютного подчинения должно было закончиться. Весь вопрос заключался в том, что к этому моменту могло заодно прекратиться и существование планеты Земля. Но тут уж отец с дочерью ничего поделать не могли. Во всяком случае, боги твердо на это рассчитывали.

Прошел час после того, как они ушли. Потом еще один, еще… В нише-квартире ничего не изменилось. Смертные продолжали пребывать в неподвижности, будто окаменев. Только лишь небольшие колебания грудной клетки при дыхании свидетельствовали о том, что они живы.

Где-то на поверхности земли два бога зашли внутрь Исаакиевского собора. Один из них сосредоточился на произнесении сложнейшей формулы, меняющей мироздание. Второй создал вокруг площади защитный купол. И тут же, глубоко под землей в заброшенной шахте метрополитена, шевельнулась девушка. Она открыла глаза и тихо вздохнула. Потом вдруг села на кровати и взволнованно осмотрелась. Ее тревожный взгляд пробежался по привычному интерьеру собственной квартиры и остановился на настенных часах. Девушка ойкнула, вскакивая с кровати. В гулком пространстве шахты раздался крик:

– Папа, проснись!

Но мужчина с большим красным носом, лежащий на соседнем диване, даже не шевельнулся. На его лице не дрогнул ни один мускул. Девушка в отчаянии схватила ключи с тумбочки. Она метнулась к двери. Щелкнули замки. В квартиру ворвался затхлый подземный воздух. Вместо лестничной клетки перед девушкой открылась безрадостная панорама темного тоннеля. Она отшатнулась назад, поворачиваясь к отцу.

– Папа, вставай! Нам нужно идти!!!

Однако Борис Максимович Баклуха на оглушительные вопли в самое ухо не реагировал. А также не обращал внимания на звон будильника и поливание холодной водой. Он продолжал пребывать во власти формулы абсолютного подчинения. Несмотря на свой неистребимый скепсис и полное презрение к чуждой божественной воле.

Люда присела рядом и ненадолго задумалась. Неизвестно, какими путями шла ее мысль, но, похоже, из глубин памяти выплыли обрывки русских народных сказок. А поскольку других пособий по борьбе с колдовскими чарами у нее под рукой не оказалось, девушка без колебаний воспользовалась старинным народным рецептом.

– Ну, спящий красавец, не подведи! – пробормотала она и звонко чмокнула отца в нос.

При этом с ее губ само собой сорвалось совершенно незнакомое слово:

– ШЦИХЦДК!

Возможно, от резкого прилива крови к голове ей показалось… А может, просто под землей сами собой возникали галлюцинации… Девушке почудилось, что от нее к отцу протянулась светящаяся зеленая нить. Она пробежала по окаменевшему в неподвижности лицу и исчезла. Неожиданно Борис Максимович поморщился и тут же от души чихнул, одновременно поднимаясь!

– Сказка ложь, да в ней намек… – вполголоса прокомментировала чудесное пробуждение Люда. – Папа, мы должны идти!

Отец уставился на нее непонимающим взглядом.

– Ты меня слышишь? – на всякий случай спросила она.

– И вижу, и слышу, – успокоил ее Борис Максимович, окончательно приходя в себя. – А сколько времени?

– Почти полночь! Сейчас метро закроют!..

Он поднес к глазам руку с часами и присвистнул:

– Мы же должны были сутки тут валяться?

– Папа, давай не сейчас! – нетерпеливо прервала его дочь. – Там, наверху, они, он… – На глазах у нее показались слезы.

Борис Максимович решительно встал с дивана, покосившись на дверь. Какое-то внутреннее сопротивление еще сдерживало его порыв. Но было совершенно очевидно, что от непререкаемого подчинения божественной воле не осталось и следа.

– Надо спасать пацана! – решительно высказался он.

Отец и дочь торопливо выскочили в тоннель. Перед тем как устремиться к ближайшей станции метро, гражданин Баклуха аккуратно запер дверь" Словно собирался вернуться…

Приближалось время закрытия метро, и полноводный поток пассажиров превратился в редкую капель. Поэтому странная активность в районе первой двери сразу привлекла внимание заинтересованных лиц. Наблюдатель Седьмого Управления перевел взгляд на монитор и увеличил изображение. Камера слежения, установленная над перроном станции «Елизаровская», замерла, фиксируясь на одной точке. Две старушки, терпеливо ожидающие поезда, вдруг шарахнулись в сторону и засеменили в другой конец платформы, опасливо озираясь. Солидный мужчина в шляпе, сошедший с эскалатора, неожиданно заложил большую дугу, словно огибая источник какой-то опасности.

Камера еще немного повернулась. Б поле зрения появилась первая дверь перрона. И тут выяснилась причина беспокойства граждан. Между двойных створок торчала железная труба! Она качалась, протискиваясь все дальше. Створки под ее давлением медленно расходились. Наконец, образовалась приличная щель, и из темноты тоннеля вылез мужчина. На вид он совершенно не походил на обитателя мрачных подземелий. Скорее, на обычного среднестатистического горожанина средних лет с большим красным носом. Оказавшись на платформе, мужчина по пояс нырнул в недра метрополитена и легко выдернул наружу стройную белокурую девушку.

Наблюдатель вскочил и, будто боясь спугнуть долгожданную дичь, тихо шепнул:

– Есть!

После этого он схватил телефонную трубку и торопливо доложил:

– Баклуха с дочкой на «Елизаровской»! Похоже, выезжают в сторону центра…

Когда парочка, выбравшаяся из тоннеля, доехала до станции «Невский проспект», их уже ждала спецгруппа отдела перехвата. Операцией руководил лично майор Чугунов. Он стоял, прислонившись к закрытому газетному ларьку, и изображал засыпающего алкаша. Увидев Баклуху, Игорь Сергеевич негромко произнес в микрофон оперативной связи, закрепленный на воротнике:

– Не приближаться! Пока ведем.

Отец с дочерью вышли из метро. Группа наблюдения рассредоточилась, охватывая объекты неприметным, но плотным кольцом. На улице моросил мелкий противный дождь. Немногочисленные прохожие, приехавшие на последней электричке, поспешно разбрелись по переулкам. Следить за объектами в таких условиях было сложно. Чугунов перешел на другую сторону Невского проспекта и слился с темными стенами домов. Остальные сотрудники Управления растворились в ночном городе, перекрывая все возможные пути следования…

Захват был проведен на перекрестке с Малой Морской улицей. Навстречу торопящейся парочке вдруг попалась большая шумная компания подвыпивших мужчин. Они что-то горячо обсуждали, абсолютно не обращая внимания на окружающих, и оживленно подталкивали друг друга. Поравнявшись с Борисом Максимовичем Баклухой, компания расступилась, пропуская его между своих нестройных рядов. Казалось, никому нет дела до запоздалого пешехода и его спутницы…

Внезапно, на плечи Баклухе прыгнули двое, впечатав его в стену. Чья-то рука в перчатке накрепко закрыла ему рот. То же самое произошло и с девушкой. Их мгновенно спеленали по рукам и ногам. Несколько слоев специальной липкой ленты лишили отца с дочерью возможности издавать хоть какие-нибудь звуки, кроме сдавленного мычания. Из переулка выкатился микроавтобус с выключенными фарами. Приняв на борт группу захвата с пленниками, он фыркнул двигателем и стартовал. Вся операция заняла меньше минуты…

Допрос начался в экстренном порядке, прямо в микроавтобусе. Начальник отдела перехвата чувствовал, что события требуют немедленных действий. Но ему катастрофически не хватало информации. Ждать он не имел права. Поэтому был вынужден рисковать.

Игорь Сергеевич сел напротив пленников, положив перед собой блокнот с ручкой. Он слегка наклонился и, глядя в глаза пленнику, произнес:

– Мы с вами уже встречались. Вы – гражданин Баклуха Борис Максимович. А я начальник отдела перехвата Седьмого Управления при Министерстве Обороны России – майор Чугунов. В настоящий момент возглавляю операцию по ликвидации Вторжения на Землю. Я уполномочен на любые действия по его предотвращению. И мой долг – принять соответствующие меры… По нашим данным, вы обладаете сведениями по аномальным проявлениям, опасным для человечества. Нам бы хотелось знать детально, что происходит. Но времени на подробности нет. Поэтому мне нужен ответ всего на один вопрос: «Где ОНИ?». К сожалению, мы не можем дать вам возможность объясняться с помощью речи. Поэтому будем признательны за письменный ответ…

Борис Максимович выразительно замычал и энергично закивал головой. Ему тут же освободили кисть правой руки. За его спиной застыли два «перехватчика». Один положил ладонь поверх липкой ленты, закрывающей рот пленника. Второй приставил к его шее блестящее сопло инъектора, заряженного парализующим препаратом мгновенного действия.

Но гражданин Баклуха совершенно не собирался вступать в единоборство с Седьмым Управлением. Потому что Вторжение, которое собирался ликвидировать майор Чугунов, уже давно шло полным ходом. Более того, где-то в районе Исаакиевского собора кипела битва за существование человечества. И любой союзник был нужен позарез. А уж тем более специалист, обладающий всем необходимым для борьбы с пришельцами! Борис Максимович схватил ручку и торопливо написал несколько слов…

Буквально через несколько минут все тот же неприметный микроавтобус вылетел на набережную и резко затормозил напротив Медного всадника. За ним остановились несколько спецфургонов Седьмого Управления. Из них посыпались люди в бронекостюмах и шлемах.

Двое «перехватчиков» вывели надежно спеленатых пленников. Ноги им все-таки освободили. Но цепочка, соединенная с наручниками, опоясывала обоих, не позволяя рукам подняться до уровня рта. Так что, избавиться от кляпов у отца с дочерью не было ни малейшей возможности. Они, не обращая внимания на охранников, торопливо двинулись вслед за всеми в сторону Исаакиевского собора…

На первый взгляд, площадь была безлюдна. Она просматривалась насквозь, и на ней не наблюдалось ни единого человека. Однако ни гражданин Баклуха, ни «перехватчики» не смогли продвинуться вперед ни на сантиметр. Перед ними внезапно выросло какое-то невидимое препятствие. Его не удавалось преодолеть ни поодиночке, ни в составе группы. И даже огромный фургон забуксовал на месте, не в силах протаранить внезапно уплотнившийся воздух.

– Точно здесь! Аномалия восьмого порядка! – возбужденно констатировал старший аналитик, тенью следующий за майором Чугуновым.

После нескольких бесплодных попыток преодоления невидимой преграды начальник отдела перехвата скомандовал:

– Обследовать периметр! При обнаружении прохода – общий сбор. Предположительно, внутри «чужие»!

Группа «перехватчиков» рассредоточилась. Бойцы побежали по кругу, отмечая обследованные участки вешками и красно-белой лентой. Стена сопротивления кругом охватывала Исаакиевский собор, и просвета в ней не было. Игорь Сергеевич тенью следовал за Баклухой. Полученной от него информации он верил. Тем более, что семенящий следом за ним в полном боевом облачении руководитель группы аналитиков гарантировал ее достоверность.

Тем временем поднятый по тревоге полк ОМОНа оцеплял весь квартал от набережной до канала Грибоедова. Полномочия Седьмого Управления, действительно, были безграничны. План «Вторжение» пришел в действие…

Палец входит между шеей и плечом. Нужная точка здесь. Это я знаю точно. Кисть сама дергается вперед, посылая смертоносный импульс в найденный нервный узел. Титан моментально цепенеет и валится набок. Получи, урод! Во, как я могу! Древнее знание, заложенное в меня Палычем, работает как часики. Я и задуматься не успел, а вторая рука уже врезается титану в шею, над седьмым позвонком. Хруп! И спинной мозг превратился в кашу. Изо рта вырывается последний злобный всхлип. Каюк! Последний готов!..

То, что мы с этими инопланетными агрессорами вытворяем целый час вокруг Исаакия, на киношную драку ну никак не похоже. Оказывается, чтобы вырубить кого-то, не нужно лупить по башке со всей дури. Достаточно нажать в одном месте, ткнуть в другое… И этот кто-то отключается. Или начинает орать от боли. Хотя и приложиться от души тоже можно. Мне, например, насовали по полной программе. И потому у Даниила Алексеевича болит все тело. Зато – наша взяла!

Второй титан валяется на ступеньках возле входа в собор. Отсюда его тела не видать. Но если заглянуть под кустики, там обязательно найдется такой бесформенный мешок с переломанными костями… На нем я прыгал минуты две, попутно отбиваясь от первого.

Что у нас, кстати, со временем? Опа! Пятый час утра. Как-то я подозрительно быстро управился. Однако, вспомним советы старого бога и, пожалуй, сожжем этих тварей, от греха подальше. Вываливаем на ближайшее тело мусор из урны. Складываем сверху баранью шкуру и доски от разобранной скамейки. Чиркаем зажигалкой… Обертки от мороженого и сигаретные пачки загораются плохо. А вот газеты сразу полыхнули желтым пламенем. Как и положено бульварной прессе. По титану ползет огонь. Шипит краска на бывшей скамейке. Воняет паленой овечьей шерстью. Пора подложить в костерок второе туловище…

Блин! Если бы мне кто рассказал, что я буду жечь пришельцев на Исаакиевской площади, уписался бы от смеха. Такую жуть и представить-то себе невозможно! А вот, таскаю по газонам человекоподобные тела – и ничего! Как будто так и надо! Правда, каждое движение – мука. Похоже, у меня ни одной целой кости не осталось. Но зато уделал я этих титанов, только свист пошел! Зря Палыч меня недооценил…

Та-ак… Берем второе бездыханное туловище за ногу. Тянем, потянем… вот блин! Тяжелый попался. И весь переломанный. У меня у самого отбитая селезенка болтается по всему животу, больно – сил нет! Но та самая регенерация, о которой говорил Петр Палыч, видимо, все же работает. Все три сломанных пальца уже начали шевелиться. И кровь из рассеченного затылка перестала капать за шиворот. Ну, и ладно.

Кладем второго кандидата в покойники на костер-Вонища стоит знатная. Но разгораются гости нашей планеты хиленько. А раздуть из этой долбаной искры нормальное пламя надо позарез. Чтобы избежать разных ненужных воскрешений. До заветного срока – еще почти час. Собор подрагивает. Внутри гуляют зеленые отблески. Процесс идет! Мне нужно просто продержаться, пока старый бог там, внутри Искаакия, не закончит бормотать формулу спасения всей планеты. И тогда, даже если оба урода восстанут из пепла, можно будет помножить их на ноль с помощью КШТРЫ…

И тут, на пике благостных надежд, мое собственное шестое чувство гаденько захихикало. Караул! Откуда это у меня такое ощущение опасности?! Зря я отвлекся. Медленно поворачиваем голову… Надеюсь, что тревога все-таки ложная?.. Ни фига! Вот, блин, невезуха!

Второй титан, вместо того чтобы мирно жариться на костре, выполз и уже топает на своих ногах. Причем, уже успел на них доковылять до служебного входа. Да еще и приступить к взлому двери. Ничего… Сейчас! Внутри моего разбитого в слякоть колена что-то противно хрустит. И селезенка екает, больно стукаясь о стенки живота. Но разбираться с увечьями некогда. Бежим, прыгаем, удар…

Титан скользнул мне под ногу и успел зацепиться за куртку. Пальцы без ногтей входят мне в шею. Уходим от захвата, падаем, откатываемся. Встаем в стойку, переводим дыхание… Опять все по новой! Сейчас я тебя порву, как Тузик грелку! Вот только отвлеку внимание:

– Слышь, убогий, а твой кореш-то уже прогорел. Пора тебе к нему, дожариваться!

Обгоревшая башка чуть поворачивается в сторону разгорающегося костерка. Мой кулак тут же врезается титану в грудь. Тот отскакивает, ставит блок. Такое впечатление, что у него сил только прибавилось. Фигня! От меня не уйдешь…

Под куполом собора мерцало зеленое пламя. Оно скручивалось в тугие спирали и концентрировалось под древними сводами. В центре пересечения вихрей Би-поля стоял бог. Он смотрел прямо перед собой и безостановочно бормотал древние слова КШТРЫ. Они складывались в формулы, меняющие законы физики. Изумрудный воздушный столб представлял собой катализатор процессов чудовищной силы. И он готовился вырваться на волю.

Сложнейшие молекулярные реакции должны были породить гигантские всплески энергии, способные изменить Вселенную. Но до поры Би-поле послушно колыхалось на месте, в ожидании последней решающей команды. До завершения формулы оставалось совсем немного. Бог утратил слух и зрение, не обращая внимания на происходящее вокруг. И лишь его мозг продолжал работать, как безупречная вычислительная машина. Он генерировал уравнения силовых полей и гравитационных линий. Пространство и время сплетались в новые причудливые узоры, угодные богу…

Я его сделал! Прямо возле двери служебного входа. Несмотря на сломанную руку и туман перед глазами! Титан и раскрылся-то всего на долю секунды. Типа, имитировал атаку. Вроде бы, собирался выдавить мне глаз и через глазницу достать до мозга. А на самом деле, шарахнул мне по шее. По самому больному месту. Наверное, хотел добраться до сонной артерии, чтобы потом добить коленом в висок. А вот хрен! Не прокатило! Потому что, пока он валялся под кустами, то же самое уже пытался продемонстрировать его кореш. Тот, который сейчас горит вонючим пламенем где-то за спиной…

Оказывается, если заранее знаешь, как тебя будут убивать, отмахнуться – дело техники. Изображаешь, что купился, потом показываешь уклон… А когда титан раскрылся – два резких тычка в открытую грудь, локтем по горлу, подсечка… Сначала у него останавливается сердце. Затем чавкает гортань, хрящ разлетается на куски. Последний удар – и висок превращается в раздробленную кашу. Есть!.. Вот так я его и сделал!..

Остается только оттащить туловище к костру. Берем за шиворот, разворачиваемся… Бац! Мой собственный череп внезапно взорвался! Жуткая колотуха по затылку прилетела из ниоткуда. Раз! И я лечу головой прямо в стену. Два!.. Врезался и растекся, как бабушкин кисель…

Не знаю, насколько я отрубился. Скорее всего, на несколько минут. Потому что меня успели скрутить по рукам и ногам моим же ремнем и обрывками куртки. И даже почти дотащили до костра. Прикольно! И кто у нас тут суетится? Ух ты! Знакомые лица! Оба урода снова на ногах. Правда, в сильно подгорелом варианте. Но это им, похоже, не мешает. Несут это они меня к разгоревшемуся огоньку и по дороге пытаются добить! То в голову, то в живот… От боли уже ни хрена не соображаю! Что ж вы делаете, уроды-ы?!..

Очевидно, запас жизненных сил у меня неисчерпаем. Потому что сознание я больше не теряю. И даже могу приоткрыть глаза. Сквозь слипшиеся от крови ресницы видимость – так себе. Но титанов вокруг не заметить трудновато. Стоят, гады. Живые и невредимые. Если не считать почти сгоревших костюмов. В дымящихся прорехах виднеется свежая розовая кожа.

Видимо, пока я возился с одним на ступеньках, другой успел выползти из костра, регенерировать и достать меня со спины. У них и ожоги-то уже заросли. Этот, только что уделанный мною лично в полную кашу, стоит на своих ногах. Да-а, не только я быстро восстанавливаюсь.

Губы уродов шевелятся. Но мне, почему-то, ни фига не слышно. Наверное, из-за треска. А что это за треск? А это я горю! Вот в этот-то момент меня и накрыла боль! Кошмарная, нестерпимая, обжигающая боль! Разведенный мною огонь жадно впивается в спину, лижет руки и жрет волосы…

– А-А-А!!! Мама!!! НЕ-ЕТ!!!

Густой запах моего собственного горящего мяса забивает ноздри. Вздохнуть! Один раз вздохнуть! Не хочу-у! Мышцы скручивает в последней судорожной попытке… Не-ет! Из пламени не вырваться. Только треснул прогоревший ремень на руках. Сил, хотя бы отползти к краю костра, не осталось.

– А-А-А!!! Не-ет!..

Где-то в единственном, не охваченном ужасом уголке сознания мелькает прощальная мысль. Нужно на миг перестать орать, отрешиться от боли и уцепиться за нее. Потому что перед смертью мне необходимо знать самое главное. Успел или не успел? Ну же! Время?! Сколько сейчас времени?!!

Очень трудно вытащить из-под себя сломанную руку… Ну, еще немного… Получилось! Огонь тут же добрался до обрывков рукава. Но часы еще идут. Перед тем, как у меня в орбитах закипели глаза, я успел!.. Я увидел!!! Стрелки показывают пять утра!!! Есть! Я продержался!!! Можно умирать спокойно. Они будут жить! Все, кого я знал и любил. И мама, и отец, и девочка Люда с лицом ангела…

Осталось последнее, что еще можно сделать в этом мире. Надо суметь! Надо сделать еще одно дело. Самое важное… Единственное, которое держит меня в спасенном мире. Мои лопнувшие губы разомкнулись, и я выхаркнул вместе с ошметками сгоревших легких:

– СБЛЫБЖУРГ ФТРПШ!..

Стена была абсолютно прозрачна. И, в то же время, непроницаема. Она огибала Исаакиевскую площадь, не оставляя ни малейшего просвета. Спецгруппы отдела перехвата в течение нескольких часов штурмовали ее всеми способами. Но безуспешно. Невидимый купол накрывал собор даже с воздуха. Два вертолета Седьмого Управления так и не смогли снизиться. Каждый раз они словно соскальзывали по невидимой сфере к крышам домов. Оставался только один неиспробованный путь – через канализацию.

В результате длительных поисков в компьютерной базе Управления отыскались планы подземных лабиринтов. К счастью, один из коллекторов имел сечение достаточного диаметра. На разработку плана проникновения у аналитиков ушло двадцать минут. После чего началась фаза подготовки.

Выставленные в оцепление бойцы ОМОНа наглухо перекрыли все подступы к площади. На крышах застыли снайперы. Группы «перехватчиков» приступили к патрулированию периметра, пристально вглядываясь в панораму собора. Однако за стеной ничего не происходило. По данным активного наблюдения даже листья на кустах оставались абсолютно неподвижны. Хотя ветерок, безусловно, легко преодолевал непостижимую разумом преграду.

Майор Чугунов вылез из штабного фургона вместе со старшим аналитиком. Оба они были одеты в бронекостюмы, покрытые радиоизоляционной пленкой. Между боковой дверью микроавтобуса и стеной гостиницы «Астория» чернел провал открытого канализационного люка. Возле него стоял Борис Максимович Баклуха. Его дочь сидела рядом на корточках и задумчиво всматривалась вниз. Руки у них по-прежнему были скованы наручниками, а рты заклеены несколькими слоями специальной ленты. Начальник отдела перехвата подошел к пленникам и негромко произнес:

– Вы пойдете с нами. На случай опознания. А возможно, и как прикрытие. – Он повернулся к Пенскому. – Идешь замыкающим. Будешь за ними приглядывать. Пять минут на подготовку.

На сборы, действительно, хватило нескольких минут. В отделе материального обеспечения нашлись фонари, веревки, водонепроницаемые планшеты и прорезиненные костюмы с накидками для отца с дочерью. Юрию Ивановичу Пенскому выдали портативный огнемет. Майор Чугунов вооружился скорострельным автоматическим пистолетом с лазерным целеуказателем. Никого из «перехватчиков» он с собой не взял, посчитав, что внезапность и скрытность важнее численного превосходства.

Они спустились по скользким металлическим ступеням, соблюдая интервал в два метра. После их ухода над люком остались дежурить два «перехватчика». Плюс три группы захвата, в полной боевой экипировке. При получении соответствующего сигнала им предстояло броском преодолеть подземный коллектор и ликвидировать все живое, оказавшееся в зоне их действия…

Вопреки ожиданиям, вонь в канализационном тоннеле оказалась не очень сильной. Зато низкий потолок давил на плечи, заставляя пригибаться почти к самой поверхности бурой жижи, плещущейся на уровне колен. Передвигаться пришлось почти ползком. К счастью в подземном коллекторе ни ям, ни развилок не имелось. Поэтому путь много времени не занял. Примерно через сто метров майор Чугунов остановился. Над ним обнаружилась шахта колодца, уходящая вертикально вверх. «Перехватчик», на всякий случай, сверился с планом. Потом уверенно ткнул пальцем вверх:

– Сюда!

Он протиснулся в колодец, бесшумно устремившись наверх. Остальные с хлюпающим звуком выбрались из тоннеля и полезли за ним. Юрию Ивановичу Пенскому, шедшему последним, пришлось тяжелее всех. На него стекало все, что прилипло к ногам шефа и костюмам пленников. На забрало шлема густо ложились коричневатые потеки, затрудняя обзор. Ржавые перекладины, перепачканные бурой дрянью, норовили выскользнуть из рук аналитика. Но он упрямо полз в темноту и неизвестность.