Женский убойный клуб (№3) - Третья степень

– Мне нужно срочно поговорить с вами, – сказала я, не вдаваясь в подробности. – Это очень важно. Встретимся у Сьюзи ровно в полдень.

Когда я пришла в небольшое кафе в конце Брайант-стрит, мои подруги уже сидели за нашим столиком в дальнем углу зала. Обе были заметно взволнованны.

– А где Джилл? – обеспокоенно спросила Синди. – Мы думали, вы придете вместе.

– Нет, я специально не пригласила ее, так как речь пойдет именно о ней. – Я уселась напротив них и глубоко вздохнула.

– Ладно, в чем дело? – кивнула Клэр, выжидающе посмотрев на меня.

Я рассказала им о подозрениях, которые появились у меня, когда я увидела синяки на руках Джилл, о том, как я думала, что она сама сделала это, обезумев из-за потери ребенка.

– Это старая история, не так ли? – не выдержала Синди.

– А ты спрашивала ее об этих синяках? – поинтересовалась вслед за ней Клэр. В отличие от Синди она была очень серьезна и не скрывала своей тревоги.

Я молча кивнула, не сводя с нее глаз.

– И что?

– Сначала она сказала, что ударилась о дверь ванной, но потом намекнула, что это произошло не без помощи мужа.

Клэр долго смотрела на меня немигающим взглядом, словно пыталась прочесть мои мысли, а Синди растерянно моргала длинными ресницами, наконец начиная понимать, о чем идет речь.

– Матерь Божья! – пробормотала Клэр. – Неужели ты хочешь сказать, что Стив...

Я молча кивнула, подтверждая ее ужасную догадку.

Над столиком повисла гнетущая тишина. Подошла официантка, и мы сделали заказ. Я выжидающе посмотрела на подруг.

– Какой же он все-таки сукин сын, – проворчала Синди после долгой паузы. – Яйца ему надо за это оторвать.

– Да, я уже думала об этом сегодня ночью.

– Как долго это продолжалось? – поинтересовалась Клэр.

– Точно не знаю, – ответила я, пожав плечами. – Она говорит, что все началось тогда, когда она потеряла ребенка. Этот чрезмерно чувствительный тип почему-то стал обвинять в этом именно ее. Джилл говорила мне, что он попрекает ее тем, что она все время уделяет работе и не смогла сделать то, что делают все женщины, то есть родить ребенка.

– Нам нужно как-то помочь ей, – предложила Синди.

Я тяжело вздохнула:

– Каким образом?

– Забрать ее оттуда к чертовой матери, – спокойно рассудила Клэр. – В конце концов, она может пожить у кого-то из нас. Кстати, она сама хочет уйти от него?

Я не знала, что ответить.

– Не думаю, что она охотно примет подобное предложение. Мне кажется, она сейчас испытывает нечто вроде стыда. Может быть, ей кажется, что она разочаровала своих друзей и знакомых, то есть прежде всего нас. А может быть, и его. Это может показаться странным, но мне кажется, что она изо всех сил пытается доказать ему, что способна быть хорошей женой и матерью, то есть тем, кем он хотел бы ее видеть.

Клэр задумчиво кивнула.

– Значит, нам нужно поговорить с ней, я правильно понимаю? Когда?

– Сегодня вечером, – решительно ответила я и посмотрела на нее.

– Хорошо, – согласилась Клэр. – Пусть будет сегодня вечером.

В этот момент официантка принесла наш заказ, и мы стали есть молча и без аппетита. Судьба подруги так взволновала Клэр и Синди, что ни одна из них даже не спросила меня о расследовании.

Вдруг Клэр подняла голову и пристально посмотрела на меня:

– Тебе сейчас только этих забот недоставало.

– Кстати, о делах, – опомнилась Синди и схватила свою сумку. – У меня кое-что есть для тебя. – Она порылась в сумке и, вынув оттуда небольшой блокнот, вырвала страничку и протянула мне.

На ней было написано несколько слов: "Роджер Лемоуз, Двинелл-холл, 555-0124".

– Это парень из университета Беркли. Он работает на факультете лингвистики и является признанным экспертом по проблемам глобализации. Однако будь готова к тому, что его взгляды на жизнь, так сказать, не совсем совпадут с твоими собственными.

– Благодарю, – рассеянно сказала я, пряча свернутый листок в бумажник. – Где ты это достала?

– Я уже говорила тебе, – отмахнулась она. – За миллион миль отсюда.

Глава 33

Я постаралась отвлечься от мыслей о Джилл и связалась по телефону с Роджером Лемоузом. К счастью, он был в своем офисе и великодушно согласился встретиться со мной.

Выйдя из здания полицейского управления, я с удовольствием вдохнула свежий воздух. В последнее время я редко бывала в этом районе. Остановившись возле стадиона, неподалеку от Телеграф-авеню, я оставила свой "иксплорер" на небольшой стоянке и пошла пешком по узкой улочке, уставленной автомобилями. Солнце ярко освещало Спраул-плаза, где собралось множество студентов. Некоторые из них читали, сидя на ступеньках.

Офис Лемоуза находился в Двинелл-холл, небольшом бетонном здании, расположенном у главной аллеи. Я постучала в дверь.

– Открыто, входите, – прозвучало в ответ с сильным средиземноморским акцентом, к которому примешивался и какой-то другой, свидетельствующий о том, что говоривший получил хорошее образование. Может быть, британский?

Профессор Лемоуз сидел в небольшой комнате, склонившись над письменным столом, заваленным бумагами и книгами. Это был крупный, широкоплечий мужчина с курчавыми черными волосами, которые густыми прядями спадали на его высокий лоб, отбрасывая тень на смуглое лицо.

– А, инспектор Боксер, – сказал он, оторвав голову от бумаг. – Садитесь, пожалуйста, и будьте как дома. Извините за беспорядок.

В кабинете профессора пахло книжной пылью, типографской краской и сигаретным дымом. В большой пепельнице на краю стола высилась гора окурков, рядом лежала пачка сигарет "Ротманс" без фильтра.

Я молча присела на стул и протянула ему визитную карточку, а затем достала из сумки блокнот и приготовилась к беседе.

– Отдел по расследованию убийств... – задумчиво протянул он и плотно сжал губы. Было видно, что это произвело на него должное впечатление. – Значит, вас привело сюда отнюдь не любопытство, вызванное моими этимологическими изысканиями?

– Нет, меня больше интересуют другие ваши увлечения, – сдержанно ответила я. – Вы, должно быть, слышали о недавних трагических событиях на другой стороне залива?

Он тяжело вздохнул.

– Да, даже такой книжный червь, как я, который редко отрывается от своих любимых книг, иногда оказывается в курсе того, что происходит вокруг. Это ужасно и, что самое печальное, контрпродуктивно. Как сказал Фа-нон, "насилие есть собственный суд и судья". Впрочем, ничего удивительного в этом нет.

Фальшивое сочувствие Лемоуза резануло мне слух, как звук бормашины.

– Вы не могли бы пояснить, мистер Лемоуз, что вы хотите этим сказать?

– Разумеется, мадам инспектор, – мило улыбнулся он, – если только вы будете так добры и расскажете мне о цели своего визита.

– Лейтенант Боксер, – поправила я его. – Я возглавляю отдел по расследованию убийств и хотела бы выяснить у вас некоторые подробности происходящих здесь событий. Мне порекомендовали вас как человека, который неплохо знает местные обычаи и идеологическую подоплеку здешней жизни. Людей, которые считают актом справедливого возмездия взрыв дома с тремя спящими жильцами, во время которого чуть не погибли двое невинных детей. Думаю, здесь есть определенная категория молодежи, которая относится к подобным преступлениям как к вполне допустимой форме протеста.

– Я полагаю, под словом "здесь" вы подразумеваете мирные аллеи университета Беркли, – сказал Лемоуз.

– Мистер Лемоуз, под этим словом я подразумеваю любое место, где могут находиться люди, способные на подобные преступления.

– Профессор, – подчеркнуто вежливо поправил он меня. – Профессор романской филологии, если быть точным.

– Профессор, вы сказали, что вас не удивили все эти ужасные преступления.

– А почему они должны меня удивлять? – вопросом на вопрос ответил Лемоуз и пожал плечами. – Удивится ли пациент тому, что болен, если все его тело покрыто язвами? Наше общество, лейтенант, серьезно больно, и те самые люди, которые разносят болезнь, оглядываются по сторонам и вопрошают: "А при чем здесь я?" Известно ли вам, лейтенант, – тут Лемоуз сделал многозначительную паузу и закатил глаза, – что в наши дни гигантские транснациональные корпорации имеют доход, значительно превышающий ВВП девяноста процентов стран мира? Они подменяют собой правительства, берут на себя социальные функции. Почему же мы так протестуем против моральных изъянов политики апартеида, когда это затрагивает наши расовые чувства, но продолжаем равнодушно взирать на это явление, когда оно касается экономической жизни? – Он цинично усмехнулся. – Да потому, что мы предпочитаем смотреть на это не глазами бедных и угнетенных людей, а глазами нашего культурного превосходства, нашей неоспоримой экономической мощи. Именно такой взгляд навязывают нам эти корпорации через контроль над телевидением.

– Простите, – прервала я его затянувшуюся лекцию, – но я пришла сюда в связи с четырьмя ужасными убийствами. Гибнут ни в чем не повинные люди.

– Да, гибнут, лейтенант, – охотно согласился он. – Именно об этом я вам и говорю.

В этот момент мне вдруг захотелось схватить его за шиворот и хорошенько встряхнуть, чтобы привести в чувство. Однако вместо этого я достала из сумки фотографию юной няни и фоторобот женщины, которую видели входящей в отель "Клифт" вместе с Джорджем Бенгозианом.

– Вы знаете кого-нибудь из этих женщин?

Лемоуз снова рассмеялся мне в лицо.

– Ну почему, скажите на милость, я должен вам помогать? Главной причиной социальной несправедливости является наше государство, а не эти две несчастные женщины. Скажите мне, пожалуйста, кто из них причинил людям большее зло? Эти подозреваемые, – он швырнул в мою сторону последний номер газеты "Кроникл", – или неизлечимые пороки нашей политической системы?

Я молча уставилась на черно-белые фотографии Лайтауэра и Бенгозиана.

– Если эти люди заявляют о начале войны, – продолжал Лемоуз с усмешкой, – я лишь скажу: пусть она начнется поскорее. Как это сейчас говорят американцы, забыв обо всех своих моральных принципах? Давайте веселиться!

Я молча спрятала фотографии в сумку и встала, ощущая себя опустошенной и совершенно разбитой. Надо поскорее уйти от этого профессора романской филологии, пока я не врезала ему по его физиономии.

Глава 34

Всю обратную дорогу я кипела от злости из-за безумных сентенций этого профессора, а еще больше из-за того, что нам никак не удавалось напасть на след преступников. Следствие зашло в тупик, и сейчас у нас не было абсолютно никаких зацепок. Я не успокоилась даже тогда, когда вошла в свой кабинет. Было чуть больше шести часов вечера. Я позвонила Синди и договорилась встретиться с подругами в нашем кафе. Может быть, пиво и хорошо поджаренные куриные крылышки помогут нам найти выход из положения.

Не успела я положить трубку, как в кабинет вошел Уоррен Джейкоби.

– Вам лучше пойти в ресторан "Янг Синг", – с порога заявил он, улыбаясь. – Там вам расскажут о том, как цыплята в остром соусе привели к гибели китайскую императорскую династию Цинь.

Он уселся напротив меня.

– Где ты была?

По его сверкающим глазам и таинственной улыбке я поняла, что он пришел не с пустыми руками.

– Да так, навещала одного занудного профессора в Народной Республике Беркли. У тебя есть какие-нибудь новости, кроме обзора ресторанов?

– Мы вышли на след Уэнди Рэймор, – сказал он, продолжая улыбаться.

Я даже подпрыгнула от неожиданности.

– Нам позвонили из магазина "Сейфуэй", что на другой стороне залива. Один из продавцов, работавший в ночную смену, утверждает, что узнал ее. Правда, он сказал, что она покрасила волосы в рыжий цвет и носит темные очки, но, когда она подошла к кассе и стала расплачиваться, ей пришлось их снять. Он готов поклясться, что это была она.

– А где именно находится этот магазин?

– В Окленде, на Хармон-авеню.

Я мысленно представила себе карту того района и сразу поняла, что это именно то, что нам надо.

– Это же рядом с тем рестораном "Макдоналдс", где была обнаружена маленькая Кэтлин. – Да, все совпадало. – Уоррен, немедленно разошли ее фото во все магазины района.

– Уже сделано, лейтенант, – сказал он и снова сверкнул глазами, как бывало, когда он что-то недоговаривал.

– Уоррен, в последнее время у нас было много аналогичных звонков. – Я пристально посмотрела ему в глаза, словно пытаясь увидеть в них то, о чем он мне не рассказал. – Почему ты решил, что на этот раз информация подлинная?

Он хитро подмигнул.

– Она покупала средство от астмы.

Глава 35

Когда пришла Джилл, мы с Синди и Клэр успели выпить почти все пиво и съесть целую тарелку куриных крылышек. Она повесила пальто на вешалку и устало опустилась рядом с Клэр. По ее натянутой улыбке было видно, что она нервничает.

– Итак, – сказала она, ставя на пол свой брифкейс, – кто начнет?

– Никаких нравоучений, – предупредила я ее. – Сначала допьем пиво и покончим с едой. На твою долю крылышек тоже хватит. – Я налила ей пива, и мы дружно подняли стаканы. При этом все лихорадочно думали, с чего начать нелегкий разговор. Интересно, сколько раз мы встречались за все это время? Все началось с попытки распутать зашедшее в тупик расследование жестокого убийства, а сейчас мы уже готовы поддерживать друг друга даже в личных делах.

– За друзей, – торжественно провозгласила Клэр. – За тех самых друзей, которые всегда готовы прийти на помощь по первому зову. Это много значит для Джилл.

– Пожалуй, мне стоит выпить, – шутливо сказала Джилл, и мы увидели, что ее глаза заблестели. – А то еще расплачусь от умиления.

Она залпом выпила почти треть стакана и глубоко вздохнула.

– Ну ладно, нет смысла ходить вокруг да около. Насколько я понимаю, вам уже все известно.

Мы все дружно закивали.

– Понятно, телефон, телеграф, теле-Боксер, – заметила она и подмигнула мне.

– Джилл, – осторожно прервала ее Клэр, – ты же знаешь, что если тебе плохо, то и плохо всем нам. Думаю, тебе тоже было бы плохо, если бы нечто подобное произошло с кем-нибудь из нас.

– Да, я знаю, – согласилась она. – Могу предположить, что будет дальше. Сейчас вы скажете, что я не совсем соответствую идеальному образу добропорядочной жены.

– Нет, – сказала я, вытирая губы, – сейчас мы попросим тебя рассказать о том, как ты себя чувствуешь.

– Да, конечно, – сказала Джилл и снова вздохнула. – Ну так вот, я хочу сообщить вам, что я далеко не идеальная жена. Стив очень упрямый, и в последнее время мы часто ссоримся. Но он никогда не бил меня, даже по лицу.

Синди хотела было возразить, но Клэр остановила ее легким движением руки.

– Я понимаю, что это нисколько не оправдывает его, я просто хочу, чтобы вы знали правду. – Она замолчала и прикусила нижнюю губу. – Думаю, что сейчас мне будет нелегко описать свои чувства. Через мои руки прошло немало подобных дел, и я хорошо знаю, что обычно испытывают люди в такой ситуации. Скажу честно, что мне стыдно. Стыдно признать – такое могло произойти со мной.

– Как дол го все это продолжается? – спросила Клэр.

Джилл подалась вперед и улыбнулась.

– Ты хочешь правдивый ответ или тот, который я сама предпочитаю в последние несколько месяцев? Если правдивый, то могу сказать откровенно: с первого дня нашей совместной жизни.

Я крепко стиснула зубы.

– У него всегда были какие-то претензии ко мне, – продолжала Джилл. – Он указывал мне, что надевать, что купить для дома, чтобы это соответствовало его утонченному вкусу, и так далее и тому подобное. Кроме того, он всегда напоминал мне, какая я глупая.

– Глупая? – с возмущением выдохнула Клэр. – Да ты в тысячу раз умнее его!

– Нет, Стив не дурак, – возразила Джилл. – Просто он не понимает, что все люди разные. Вначале он хватал меня за руки, за плечи и всегда делал вид, что это выходило случайно. Пару раз во время ссоры он швырял в меня какие-то вещи – мою сумочку или, – тут Джилл засмеялась, – кусок сыра.

– Почему он это делал? – спросила Синди, недоверчиво покачивая головой.

– Потому что я поздно оплатила счета. Или потратилась на новые туфли, когда у нас было мало денег. – Джилл пожала плечами. – Поводом для ссоры могло стать что угодно.

– И все это происходило уже тогда, когда мы только познакомились? – спросила я, сокрушенно качая головой.

Джилл судорожно сглотнула.

– А вы что, считаете, что я должна была повесить на вас свои семейные проблемы?

В этот момент официантка принесла нам очередную порцию пива. В конце зала тихо звучала модная песенка в исполнении Шании Твэйн.

– Мне кажется, вы пытаетесь подкупить меня, – сказала Джилл, макая крылышко в соус. – Это что, новый метод допроса? "Да, я знаю, где скрывается Усама бен Ладен, но, пожалуйста, можно я съем еще вот это..."

Мы дружно рассмеялись. Джилл всегда умела развеселить нас.

– Знаете, в таких делах, как правило, нет ничего интересного, – грустно продолжила она. – Самые обычные скандалы. Главное заключается в том, что мы считаем себя надежными партнерами и немало пережили вместе за все эти годы. А вот мелочи... Я, например, могу его понять, когда он злится, что я ужинаю с людьми, которые ему не нравятся. Или когда я забываю отослать в прачечную его грязные рубашки. Из-за этих мелочей он считает меня просто ребенком. Глупым и несмышленым.

– Но ты же очень незаурядный человек, – возразила Клэр.

Джилл быстро посмотрела на нее и улыбнулась:

– Иногда вы напоминаете мне группу поддержки... Даже если бы я застрелила кого-нибудь, вы все равно нашли бы этому оправдание.

– Кстати, мы уже обсуждали этот вариант, – вмешалась Синди.

– Если честно, я и сама думала об этом, – призналась Джилл и густо покраснела. – О том, кто будет вести мое дело в суде. Ну ладно, похоже, я превращаю самое обычное дело в какую-то мелодраму.

Я пристально посмотрела на нее.

– А что бы ты посоветовала делать женщине, пришедшей к тебе с подобными обвинениями в адрес мужа? Не как к женщине и жене, а как к юристу? Что бы ты сказала ей?

– Я бы сказала, что немедленно заведу на него уголовное дело и так его прищучу, что он не подойдет к ней до конца своей жизни. – После этих слов Джилл весело рассмеялась.

Мы переглянулись и последовали ее примеру.

– Ты говоришь, что тебе нужно еще немного времени, – сказала я после непродолжительной паузы. – Мы собрались здесь вовсе не для того, чтобы уже сегодня радикально изменить твою жизнь к лучшему. Но я же знаю тебя, Джилл. Ты всегда ощущаешь личную ответственность за все, что происходит вокруг, и вряд ли сможешь отважиться на какие-то решительные действия. Поэтому ты должна дать нам обещание, что он больше никогда не посмеет тебя обидеть. А если это все же случится, я сама займусь этим делом и засажу его за решетку, а Клэр и Синди помогут мне в этом. Нет, Синди, пожалуй, я не стану привлекать к этому делу. Короче говоря, дорогая, я хочу, чтобы ты знала, что у тебя есть выход. Ты должна пообещать нам, что в следующий раз, когда он станет угрожать тебе, ты бросишь все к чертовой матери и уйдешь от него.

Голубые глаза Джилл заблестели от слез. Я подумала, что никогда раньше не видела ее такой красивой.

– Обещаю, – тихо сказала она и смущенно улыбнулась, пытаясь скрыть охватившее ее волнение.

– Имей в виду, что все это вполне серьезно, – предупредила ее Синди.

Джилл подняла руку в торжественном жесте.

– Клянусь своим лучшим подругам, что никогда не предам вас, в противном случае да постигнет меня ваша справедливая кара. Клянусь!

– Звучит убедительно, – весело заметила Клэр.

Джилл схватила нас за руки и соединила их на середине стола.

– Я люблю вас, девчонки.

– И мы тебя любим, Джилл.

– А сейчас давайте закажем еще немного пива и хорошенько поедим, – подытожила она, смущенно моргая длинными ресницами. – У меня сейчас такое ощущение, что я веду очередное заседание суда. А в такие моменты я всегда испытываю приступ голода.

Глава 36

В ту ночь я не сомкнула глаз и все время думала о своей подруге, подвергавшейся насилию со стороны самого близкого человека. А ведь на людях он всегда вел себя подчеркнуто вежливо и вообще старался произвести впечатление любящего мужа и хорошего друга. Вероятно, из-за этой бессонной ночи и моей озабоченности судьбой Джилл я решила поговорить со Стивом, причем немедленно, пока еще не утихла боль от нашего последнего разговора.

Все утро я сидела в кабинете, тщетно пытаясь сосредоточиться на делах, а потом решила, что не смогу нормально работать, пока не выясню истинной причины их семейной драмы.

В конце концов я схватила сумку и быстро направилась к выходу.

– Если Траккио будет меня искать, – бросила я на ходу, – скажите ему, что я вернусь через час.

Минут через десять я свернула с дороги и осторожно въехала на стоянку перед огромным сверкающим небоскребом, где находились юридические конторы, адвокатские фирмы и прочие организации, включая и небольшой офис Стива. Поднимаясь на скоростном лифте на тридцать второй этаж, я старалась успокоиться и взять себя в руки. Сделав несколько глубоких вдохов, я вышла из лифта и толкнула стеклянную дверь адвокатской фирмы "Норт-стар". Меня встретила хорошенькая секретарша, которая приветливо мне улыбнулась.

– Мне нужен Стив Бернардт, – сухо произнесла я, сунув ей под нос свой полицейский жетон, и, не дожидаясь ответа, сразу же проследовала в угловой офис, в который когда-то приходила вместе с Джилл. Стив покачивался в кресле и болтал с кем-то по телефону. Он был одет в светло-зеленую рубашку от "Лакоста" и свободного покроя брюки цвета хаки. Увидев меня, он удивленно заморгал, а потом показал рукой на свободный стул напротив себя.

Я молча уселась и стала терпеливо дожидаться конца делового разговора, который безумно раздражал меня бесконечными клише вроде: "Это все равно, дружище, что пытаться вскипятить океан".

Наконец он тяжело вздохнул, положил трубку и повернулся ко мне.

– Линдси?.. – удивленно протянул он, словно не понимая, что происходит.

– Стив, давай обойдемся без идиотских восклицаний, – решительно заявила я. – Ты прекрасно знаешь, зачем я здесь.

– Понятия не имею, – еще больше удивился он и покачал головой. – Может, что-то случилось с Джилл?

– Стив, мои нервы сейчас на пределе, поэтому давай поговорим начистоту, иначе я могу не сдержаться и хрястну тебя по голове этим телефоном. Джилл все нам рассказала, так что не стоит отпираться.

Стив недоуменно пожал плечами и закинул ногу на ногу, сверкнув желтоватой подошвой своих дорогих туфель.

– Что именно она вам рассказала?

– Я сама видела синяки у нее на руках, а Джилл рассказала, что происходит у вас в семье.

– А-а-а... – протянул он и откинулся на спинку кресла. – Да, да, она говорила мне вчера, что собирается встретиться с вашей бандой. – Он заметно помрачнел и посмотрел на часы. – Линдси, я бы с удовольствием посидел с тобой и поболтал о всякой личной ерунде, но, к сожалению, в половине первого я должен быть в холле...

Я наклонилась над столом и пристально посмотрела ему в глаза:

– Стив, слушай меня внимательно. Я приехала сюда, чтобы предупредить тебя: если ты не прекратишь распускать руки, у тебя могут возникнуть большие проблемы. Если после сегодняшнего дня ты хоть пальцем ее тронешь, если она появится на работе в дурном настроении или что-нибудь в этом роде, я предъявлю тебе обвинение в насилии и засажу за решетку. Ты понял меня, Стив?

Лицо Стива оставалось спокойным. Пригладив рукой короткие курчавые волосы, он хмыкнул:

– Боже мой, сколько страсти. Линдси, я давно знал, что ты отличаешься крутым нравом, но не мог даже представить, что до такой степени. Джилл не имела никакого морального права выносить сор из избы. Конечно, я понимаю, что для вас это не имеет никакого значения, но все же хочу напомнить, что мы состоим в законном браке. Что бы ни происходило в нашей семье, это касается только нас и больше никого.

– Нет, Стив, – злобно прошипела я ему в лицо, – это касается всех нас. Я найду на тебя управу, поверь мне.

– Джилл ни за что на свете не станет давать показания против меня, – заметил он и снова нахмурился. – Господи, мне пора. Линдси, давай закончим этот разговор, если не возражаешь. В холле меня уже давно ждут люди.

Я встала и развела руками.

– Стив, я очень хочу, чтобы ты правильно понял мои слова. Это вполне серьезно. Если у нее появится хотя бы еще один синяк, мы обойдемся без всяких показаний. Ты же знаешь, как иногда бывает: возвращаешься поздно вечером домой, ставишь машину в гараж, и вдруг происходит такое, что и в кошмарном сне не приснится. Запомни мои слова.

Я повернулась и направилась к двери, оставив его в растерянности. Уже выходя из кабинета, я успела краешком глаза заметить, что он по-прежнему раскачивается на стуле, но уже с тревогой в глазах.

– И не пытайся вскипятить океан, – бросила я на прощание.

Глава 37

Синди Томас сидела за своим письменным столом в редакции газеты "Кроникл". Она пребывала в дурном настроении и не знала, чем отвлечь себя от неприятных мыслей о Джилл. Взяв стакан с натуральным абрикосовым соком "Фрутопия", она отпила глоток и поставила его на стол, после чего развернула последний номер газеты и посмотрела на заголовок своей статьи, набранный крупным шрифтом: "Второе убийство крупного менеджера заставляет полицию пересмотреть свое отношение к первому".

Отодвинув газету на край стола, она включила компьютер, чтобы проверить электронную почту. Щелкнув мышью по значку "Интернет иксплорер", она увидела, что у нее двенадцать непрочитанных сообщений.

Одно из них было отправлено Аароном, с которым она прекратила всяческие отношения четыре месяца назад. "22 мая в 8 часов вечера в церкви будет выступать Пампкинсид Смит. Хочешь послушать?"

Пампкинсид Смит был самым популярным трубачом, на которого народ валом валил. "Еще бы! – тотчас же ответила она Аарону. – Даже если для этого мне придется выслушать от тебя целую проповедь".

После этого она быстро просмотрела остальные сообщения, среди которых обнаружила отклик одного журналиста, занимающегося частным расследованием убийств Лайтауэра и Бенгозиана. Этот тип уже успел побывать в суде и изучить дела известных политических монстров за последние два года. Каков проныра!

Последнее сообщение показалось ей совершенно абсурдным. Оно пришло от неизвестного автора. Она хотела было стереть его, но в самый последний момент ее взгляд упал на заголовок: "[e-mail]. Что случится потом".

Синди выпила немного сока и пробежала глазами короткий текст.

"Не спрашивайте, как мы узнали ваше имя или почему вступили с вами в контакт. Если хотите сделать доброе дело, не совершайте ошибок".

Синди придвинулась поближе к монитору.

"Так называемые трагические инциденты последней недели, – говорилось далее в сообщении, – всего лишь верхушка айсберга. Остальное случится потом. На следующей неделе министры финансов экономически развитых стран мира встречаются, чтобы окончательно избавиться от последних маргинальных остатков так называемой свободной мировой экономики, доставшейся нам в наследство от Бретон-Вудса. Это последние осколки свободного мира, который они еще не проглотили".

При чтении следующих строк сердце у Синди тревожно забилось.

"Мы готовы каждые три дня убивать по одной жирной свинье из числа кровососов, пока они не поумнеют и не уничтожат глобальный вирус под названием "система свободного предпринимательства". Эта Великая Ложь закабалила бедные и беспомощные нации, а ее разоблачение сделает их свободными. Великая Ложь – это миф о свободном предпринимательстве, сказка о том, что торговля сделает их богатыми и свободными, ложь о том, что транснациональные корпорации несут народам добро и благополучие. Эти монстры отнимают у американских рабочих последние сбережения, нагло используя инсайдерскую информацию на рынках акций, что является самым бесстыдным из всех известных видов коррупции.

Сегодня мы уже не одиноки. Мы представляем собой целую армию – такую же сплоченную и эффективную, как и государства-вампиры".

Синди молча смотрела на экран, не веря своим глазам. Она даже пошевелиться не могла в эту минуту. Что это? Проделки интернет-маньяка или неудачная шутка какого-нибудь бездельника? Она включила печать, отодвинула в сторону все бумаги и, плечом прижав телефонную трубку к уху, продолжала читать сообщение.

"Мы сообщаем эту информацию вам по той простой причине, что традиционные средства массовой информации коррумпированы и эгоистичны не меньше, чем те транснациональные компании, которым они принадлежат. Вы тоже являетесь частью этого коррумпированного мира? Скоро мы это узнаем.

Мы обращаемся к государственным деятелям "большой восьмерки", которые соберутся на свою очередную встречу в Сан-Франциско на следующей неделе, с требованием исполнить свой исторический долг, разорвать цепи рабства, простить долги бедным странам, поддержать идею свободы, а не сверхприбылей. Мы требуем, чтобы они остановили чудовищный механизм колониального господства и открыли мировую экономику для всех стран и народов.

Если мы не услышим их голос, они услышат наш. Каждые три дня мы будем убивать очередную жирную свинью, которая того заслуживает.

Вы хорошо знаете, как нужно поступить с этим материалом, миссис Томас. И не тратьте зря время, пытаясь нас выследить. Если, конечно, вы сами не захотите снова услышать наш голос".

Синди оторопело смотрела на экран и не знала, что делать. У нее даже во рту пересохло от волнения. [e-mail]. – это настоящий адрес или фальшивка? Может быть, кто-то решил просто-напросто разыграть ее? Она посмотрела в самый конец сообщения и обомлела. Присланное по электронной почте сообщение было подписано уже знакомой фамилией – Огаст Спайс.