Губы Фалько вытянулись в одну печальную линию.
– Без хорошеньких леди, но зато со знаменитым вором-взломщиком по кличке «Кот».
Фалько рассказал ей, что произошло, и как все его попытки поймать вора ни к чему не привели. От услышанного рот леди Клифтон время от времени принимал форму буквы «о». Он доверял ей все свои тайные мысли, а когда упомянул имя Хезер, его мягкий голос сразу же привлек к себе внимание леди Клифтон.
– Хезер Максвелл, дочь сэра Уолтера, тоже оказалась впутанной в это дело?
Когда Фалько вынужден был печально кивнуть, она продолжила:
– Я помню ее ребенком. Никогда не встречала более милой девочки, поэтому ни капли не сомневаюсь в том, что подозревать ее в такого рода преступлении, как кража, – сущая бессмыслица, несмотря даже на то, какого рода прошлые скандалы могут связываться с ее именем.
Фалько был очень удивлен.
– Какие скандалы вы имеете в виду, она не упоминала ни о чем подобном.
– Хм, может быть и так, что лично ей об этом ничего не известно. Это случилось намного раньше ее рождения.
Фалько уловил, как внутри у него напряглась каждая мышца, кровь с силой стучала в висках. Он почувствовал, что находится на пороге важного открытия.
– Конечно, скандал сохранялся в тайне. Я узнала о нем только благодаря Гарольду – моему последнему мужу, который тоже оказался вовлечен в это дело. Он и мистер Максвелл были друзьями. Гарольд также сохранял дружеские отношения и с Уэсткоттом. Они были школьными друзьями во время учебы в Оксфорде. Состоялась ссора между Максвеллом и Уэсткоттом, но, поскольку Гарольд и Максвелл были особенно близки между собой, я думаю, что сэр Уолтер доверял моему мужу.
Фалько наклонился вперед, он был в крайнем возбуждении.
– Пожалуйста, продолжайте и постарайтесь вспомнить мельчайшие детали.
– Если быть точной, Лайонел Уэсткотт не принадлежал к нашему обществу, но его отец был банкир и чрезвычайно богат. Я не знаю точно, сохранилось ли что-нибудь от его наследства: Лайонел и его отец оба страдали одним пороком – страстью к азартным играм. – Она задумчиво посмотрела вдаль. – Между тремя: Уэсткоттом, Максвеллом и женой Уэсткотта – прелестной Люси – образовался любовный треугольник. Люси, без сомнения, была в те времена настоящей красавицей. В итоге, когда Лайонел месяцев шесть пробыл на континенте по делам, его полностью заменял Максвелл. Он, вероятно, стал и отцом той девочки, которая родилась позже. Ее назвали Аполиной.
– Аполина! – Фалько, услышав это имя, сразу же метнулся к двери.
ГЛАВА 18
Хезер с интересом рассматривала серый предмет, валявшийся на земле. Это был парик.
Она посмотрела вверх, на ветку, и ее взгляд встретился со злобными огоньками в глазах мисс Уэдж. Внезапная метаморфоза произошла с этой набожной женщиной: она разразилась грязной бранью.
«Какая продуманная, совершенная маскировка!» – подумала Хезер. Обилие белой пудры, серый парик. На самом деле мисс Уэдж выглядела намного моложе, золотисто-каштановые волосы спадали с ее плеч. И на дерево она забралась со сноровкой, которую вряд ли могла себе позволить немолодая дама с больной ногой.
– Значит, это вы. Вы и есть вор по кличке «Кот»… – тихо произнесла Хезер; у нее внезапно сдавило в груди, кровь застучала в висках от волнения.
Аполина бросила на нее взгляд, полный ненависти; Хезер отпрянула, споткнулась, зацепившись за корни дерева, и упала на спину в холодную грязь.
Аполина резвым прыжком спрыгнула с дерева и приземлилась около лежащей Хезер. Кровь из ее лодыжки все еще текла довольно сильно, но она, казалось, не ощущала боли. Женщина порылась в своей сумочке и достала из нее пистолет.
Хезер судорожно барахталась в луже, пытаясь подняться или хотя бы отползти в сторону. Боковым зрением она видела, что Муттон был еще не в состоянии прийти ей на помощь. Пес все еще не мог отойти от полученного удара и повизгивал от боли.
Аполина бросилась на соперницу и силой стала переворачивать Хезер к себе лицом, и та увидела под толстым слоем пудры пятна ярости на молодой коже. Хезер пыталась схватить ее за руки, но Аполина была физически явно сильнее. Ткнув дулом пистолета ей в лицо, она приказала:
– Вставай!
Хезер пришлось повиноваться; она увидела, что у нее с Аполиной одинаковый цвет волос. Оказавшись на ногах, девушка взмахнула руками, чтобы удержать равновесие, и Аполина, воспользовавшись этим, крепко ухватила ее запястье и заломила ей руку за спиной, пока Хезер не закричала от боли.
– Оставьте меня! Чем я провинилась перед вами? – еле двигая губами, произнесла Хезер.
– Сегодня настал день твоей смерти. Можешь помолиться в последний раз. Никто не услышит твоих слов, кроме дьявола… – прошипела ей прямо в ухо Аполина, тыча в спину дулом пистолета. – Иди вперед!
– Не понимаю, зачем вам это нужно. Я ведь ничем не спровоцировала ваш гнев. Я даже не знаю, кто вы в действительности! – Хезер, шатаясь, шла по дороге; боль в руке становилась едва терпимой.
Аполина повела ее к строению, стоявшему за каретным сараем, который полностью загораживал его от окон таверны. Дверь, сколоченная из необработанных досок, была закрыта.
Еще один тычок в спину заставил Хезер двигаться быстрее. Девушке казалось, что к ее ногам привязали тяжелые гири. Каждый новый шаг оказывался для нее пыткой.
– Открой дверь! – приказала Аполина, ее голос был полон злобы и отвращения. – Открывай!
Хезер безуспешно пыталась выполнить этот приказ, работая лишь одной левой рукой. К тому же ржавая задвижка двигалась с большим трудом. Задыхаясь, она оправдывалась:
– Она словно заледенела.
Аполина ударом рукоятки пистолета наконец сдвинула задвижку, и дверь отворилась. Хезер, шатаясь, вступила в темноту. В ее мозгу возникла мысль о бегстве, но металл пистолета постоянно напоминал ей о себе. В полуобморочном состоянии от страха она продолжала движение вперед, постепенно ее глаза привыкли к полумраку, и она разглядела копны сена и кое-какие сельскохозяйственные инструменты.
– Ложись на живот! – приказала ей Аполина голосом, не терпящим возражений, и Хезер пришлось повиноваться.
Ее охватил ужас. Пол сарая был покрыт грязной соломой, запах плесени резко ударил в ноздри, и ей пришлось зажать нос пальцами.
Каждая клеточка тела молодой женщины болела, к тому же Аполина своим весом придавила ее к полу; она боялась, что позвоночник не выдержит такой нагрузки. Хезер почувствовала, что преступница связывает ей руки за спиной.
– Помогите! – попыталась закричать Хезер, но ее голос оказался очень слабым, и страх полностью сковал тело.
– Бесполезно звать на помощь, дорогая сестра. Отсюда все равно тебя никто не услышит. Однако, на случай, все-таки придется закрыть тебе рот.
– Сестра?.. Сестра? Что вы хотите этим сказать? – спросила Хезер уже довольно громко.
Удивление пришло на смену страху, но тут Аполина стала засовывать ей в рот какую-то тряпку. Хезер едва не задохнулась; в ярости она успела укусить Аполину за палец, из которого сразу же потекла кровь.
Преступница взревела от ярости и с силой ударила Хезер головой об пол.
В глазах несчастной закрутились яркие звезды вперемешку с полосками ярко-красного света. Она смутно почувствовала, что кто-то снял тяжелый груз с ее спины. Голос Аполины, полный злобы и ненависти, звучал для нее откуда-то издалека.
– Смерть от пули – слишком легкое наказание. Для тебя, дорогая сестра. Тебя лучше сжечь заживо.
«У меня нет никакой сестры, – подумала Хезер. – Кроме того, ведь сестры не должны убивать друг друга, не так ли?» После этих мыслей она провалилась в черную бездонную дыру.
* * *
– Вам придется идти первым! Мне бы не хотелось подставлять вам свою спину, – произнес Тео и толкнул сэра Питера внутрь через тяжелую крепкую дверь. – Клянусь небесами, здесь слишком темно. Лучше хотя бы немного приоткрыть дверь, иначе мы не сможем прицелиться.
– Я смогу разглядеть вашу черную душонку где угодно и даже в полночь, – проворчал сэр Питер. – Давайте кончать с этим побыстрее. Через час мне необходимо отправляться в Гретна Грин.
– Вот как! Вы собираетесь добираться туда пешком? Ведь этот дилижанс в сторону Лондона, а северный дилижанс ожидается только завтра, – усмехнулся Тео. – Думаю, что вам вообще не придется больше никуда путешествовать. Разве что в гробу. И в одиночестве.
Сэр Питер хрипло задышал.
– Это не по правилам, без секундантов, вы же знаете.
– Вы что, совсем струсили, юный Ромео? Я окажу неоценимую услугу всему человечеству тем, что избавлю его от вас – пусть даже вы и поэт. Своим героическим поступком я спасу много юных и невинных девушек от ваших грязных поползновений.
– Хватит болтать, щенок! – ответил сэр Питер. – Приступим к делу!
– Сколько шагов вам угодно? Я предлагаю стандартные двенадцать, – спокойно, как о чем-то уже давно решенном, произнес Тео. – Эй, что там такое?
Они услышали громкий стук копыт. Кто-то на полном скаку приближался к таверне.
– Это наверняка Фалько. Если он не вернулся с целью помешать нам, то мы успеем, если, конечно, поторопимся, – произнес Тео. Он сразу же начал заряжать один из своих «Мантонов». – И никакого жульничества с числом шагов, а также с мерой пороха для обоих пистолетов.
Несколько минут соперники работали в тишине.
К Хезер вернулось сознание в тот момент, когда оба молодых человека вошли в сарай. Она попыталась заявить о себе, стуча своими связанными ногами об пол, но сено поглощало почти все звуки. Девушка хотела крикнуть, но почувствовала во рту кляп.
В воздухе стал ощущаться явный запах керосина. Неподалеку от ее головы мерцал огарок свечи; подсвечник опасно накренился в сторону. На расшатанном стуле лежал кувшин, кое-как укрепленный бруском дерева, из его горлышка стекала тонкая струйка керосина, а на полу совсем близко от свечи образовалась лужица. Если свече суждено будет упасть – а это рано или поздно произойдет, – сено сразу же загорится, и тогда ее ждет страшная участь – сгореть заживо. Огонь унесет с собой все следы преступления. Все будут считать, что бедная мисс Максвелл сгорела по причине несчастного случая, а мисс Уэдж при этом сделает печальное лицо, наблюдая за тем, хорошо ли горит сарай. И никто даже не заподозрит ее.
От таких мыслей Хезер ужаснулась. Какой простой – и какой хитрый и жестокий план расправиться с ней. Девушка боялась пошевелиться, чтобы не опрокинуть свечу.
Она лежала, закрытая от входа большой охапкой сена. Тяжело ступая, Тео и сэр Питер прошли совсем близко от нее, но так и не заметили ничего подозрительного. Ей надо каким-то образом заявить о себе, но при этом ни в коем случае не опрокинуть свечу. Хезер начала осторожно отползать в сторону от опасной керосиновой лужицы.
– А как я могу быть уверен, что этот пистолет выстрелит? – высокомерно спросил сэр Питер, заглядывая в дуло.
– Вот как! Вор и разбойник наконец-то открывает свое истинное лицо – лицо труса и подлеца. Что, трясутся поджилки? Вы так же хорошо, как и я, знаете о том, что это надежные пистолеты. Самые надежные, изобретенные для дуэлянтов. Удобно держать в руке; курок срабатывает от малейшего прикосновения. Такой штукой одно удовольствие пробить ваше лживое и лицемерное сердце, – с горечью ответил Тео.
Хезер продвинулась еще чуть-чуть, на ее лбу выступил холодный пот.
– Хорошо, отправляйтесь к противоположному концу сарая, и начнем счет, – заскулил сэр Питер.
– Куда? К окну, где яркий свет будет помогать вам взять меня на мушку?
– Ну что ж, признаюсь вам, что я плохо вижу. С трудом различаю белую кошку в сумерках, – дрожащим голосом пожаловался сэр Питер.
– Вам надо было подумать об этом раньше! Начинаем счет! – приказал Тео.
Звуки шагов сходящихся дуэлянтов эхом отдавались в голове Хезер. Раз, два, три… «Черт побери, ваши тяжелые шаги вот-вот опрокинут свечу!» – в полный голос хотелось закричать ей. – «Все это закончится тем, что вы убьете друг друга, идиоты!» Четыре, пять, шесть, семь…
В голове Хезер прозвучал немой крик: «Восемь, девять, десять… Нет! не надо! Пожалуйста, помогите мне! Одиннадцать – двенадцать!» Два оглушительных выстрела разорвали воздух. Пленница тут же почувствовала запах пороха.
Хезер вслушивалась в звуки, ожидая услышать стоны, удары от падения и агонии тел, но ее худшие опасения не оправдались.
– Клянусь Юпитером, вы стреляли в воздух, Тео!
– Конечно. Вы что, думаете, что мне нужна чья-то жизнь, чтобы она потом мучила мою совесть? Тогда вы действительно глупец.
Гнев сэра Питера оказался более осязаемым.
– Ну а я целил в вас!
– Тогда я могу лишь посочувствовать вам, поскольку на моем теле нет ни единой царапины. Даже одежда не тронута, – удовлетворенно констатировал Тео. – Но в следующий раз, боюсь, я могу быть менее снисходительным. Держитесь от леди Флер подальше, вы меня слышали? Если я хоть раз застану вас вместе, мне придется закончить то, что я начал сегодня. Я это вам торжественно обещаю!
Дверь сарая распахнулась.
– Что здесь происходит?! – раздался взбешенный голос Фалько. – Я слышал выстрелы.
– Ах, это… Мы практиковались в стрельбе, да, и только это, – запинаясь, начал Тео. – Мы теперь друзья. Смотрите, мы стреляли вон в тот ряд бутылок вдоль стены.
Хезер в смущении услышала похлопывание по спине и звуки шагов. Мальчишки! Лжецы! Измученная женщина, извиваясь, попыталась сесть у стены сарая, чтобы потом головой стукнуть по доскам. Уж этот звук они должны услышать.
– Хм. Ну что ж, два юных барана! Что бы вы тут ни собирались делать, все это совершенная глупость. Вам не удастся меня одурачить. Предлагаю вам потренироваться в стрельбе на свежем воздухе! – Фалько сделал паузу. – Кстати, вы не видели мисс Максвелл?
– Нет, дядюшка, последний раз я видел ее, когда она собиралась на прогулку вместе с мисс Уэдж.
– Черт побери! – воскликнул Фалько. – Не заметили, в каком направлении они пошли?
Хезер начала ударять головой о стену, но удары эти, вероятно, получились очень слабыми.
– Думаю, на север, – ответил Тео.
До ушей Хезер донесся хорошо знакомый ей звук дружеского подвывания и повизгивания. Муттон! В душе Хезер опять ожила надежда. Муттон жив, ее друг обязательно должен ей помочь. Девушка стучала головой о стену до боли. Тем временем, керосиновая лужица неподалеку становилась все больше и больше; она уже со всех сторон окружала подсвечник.
Никогда Хезер Максвелл с такой страстью не молилась Богу. «Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы Муттон нашел меня. Пожалуйста, пусть кто-нибудь найдет меня, пока это не будет слишком поздно!»
Послышался звук царапанья когтями по дереву и затем тихий вой. «Муттон, иди сюда, Муттон!»
– Что это так тревожится собака? – послышался голос Тео.
– Наверное, почуяла крысу. Здесь их, должно быть, великое множество, – ответил Фалько.
Хезер вздрогнула и продолжила свои безмолвные молитвы. Затем она еще несколько раз ударила головой о стену. Казалось, что ее голова вот-вот треснет от этих ударов.
– Эй, что за странные звуки? На улице сейчас совершенно нет ветра. Что бы могло так стучать? – вслух размышлял Фалько.
Бум. Бум. Бум…
Муттон пробирался к ней мимо копны с сеном.
«Боже мой! Спасибо тебе, Господи!» – подумала Хезер. Она улыбалась подошедшему к ней Муттону. «Только не переверни свечу!»
Муттон начал лаять и с восторгом замахал хвостом. Пес несколько раз лизнул Хезер в лицо; комок подкатил к ее горлу. От полученных ушибов у Муттона почти закрылся один глаз, но зато другой был полон бодрости.
– О Боже! Хезер! – закричал Фалько и встал на колени возле нее. – Что случилось?
Хезер попыталась ответить ему, но, проходя через кляп во рту, ее слова превращались в бессвязный шум. Фалько, не мешкая, вытащил его, и она прошептала:
– Потушите свечу!
Блэкхерст заметил свечу и сразу же оценил смертельную опасность, связанную с ней. Смочив слюной пальцы, он аккуратно погасил пламя. К потолку потянулась струйка сизоватого дыма.
– Спасибо вам. – Хезер почувствовала резкую слабость, когда он начал освобождать ее руки.
Тео и сэр Питер склонились над ней с раскрытыми от удивления ртами.
– Она была здесь с самого начала? – чуть дыша спросил Тео.
– Побыстрее отыщите мисс Уэдж. Она и есть вор по кличке «Кот»… – устало произнесла Хезер. Ее голос сделался хриплым. – Остановите ее, чего бы это ни стоило.
ГЛАВА 19
Тео и сэр Питер выбежали из сарая. Фалько окончательно освободил Хезер от пут и начал растирать ее холодные руки и ноги. Кровь потекла быстрее, и в оживающих конечностях появилась сильная тупая боль. Хезер попыталась подняться, но ноги ее не слушались.
– Мы обязательно должны найти ее… – простонала она. – Мисс Уэдж наверняка отправится на лондонском дилижансе, если она уже куда-нибудь не сбежала. – Держась за руки, Фалько и Хезер, шатаясь, двинулись к двери сарая.
– Дилижанс уже прибыл и вот-вот должен отправиться на Лондон. Далеко ей не уйти, – мрачно пообещал Фалько. Он взял Хезер на руки. – Так будет быстрее. – Бегом, сокращая расстояние, Блэкхерст направился в сторону таверны.
Хезер прижалась к его плечу и тихонько всхлипывала.
– Вы знаете, ведь она моя сестра. Я не знаю, почему и как это случилось, но мисс Уэдж сказала, что она моя сестра… При этом воровка вела себя довольно странно.
– Я знаю. Совершенно случайно леди Клифтон открыла мне эту тайну. Я расскажу ее чуть позже, а пока нам надо поймать мисс Уэдж-Уэсткотт. Это ее настоящая фамилия.
– Мне она кажется знакомой, но я не могу сказать, где и когда я ее могла слышать.
Они наконец добрались до таверны, и Фалько поставил девушку на ноги.
– Мы будем вести поиски вместе. Я не хочу рисковать вашей жизнью, если воровка попытается напасть на вас снова, – обняв Хезер за талию, произнес Фалько.
Они поторопились внутрь, Блэкхерст начал раздавать приказы мистеру Пратту и мистеру «Члену», которые к тому моменту уже добрались до комнаты с пивным бочонком.
– Мисс Уэдж не должна бежать через эту дверь. Скажите другим гостям, пусть отыщут ее…
Он усадил Хезер в кресло, выбежал наружу, чтобы осмотреть дилижанс, но, никого там не обнаружив, быстро вернулся.
– Думаю, что она еще где-то здесь, в таверне.
Все пришло в движение: леди Флер метнулась в угол и спряталась там, дрожа от страха; мисс Даймонд, встав на четвереньки, искала мисс Уэдж под столом; Роза, вооружившись топориком, пересматривала буфеты; Муттон принюхивался к чему-то за стойкой.
Вверху раздались шаги, а затем голоса Тео и сэра Питера, переходивших из комнаты в комнату. Затем Тео спустился вниз:
– Ее самой и ее вещей нет ни в одной из комнат.
Снаружи раздался сигнал отправляющегося дилижанса.
– Экипаж уже отправляется! – вскричала Хезер. – Где же она?
– Я попрошу кучера задержать отправление, – отозвался мистер Пратт.
– Тео, обследуйте конюшни и прилежащие постройки, – приказал Фалько.
Тео повиновался, вслед за ним отправились сэр Питер и мистер «Член». Фалько и Хезер побежали наверх, чтобы обследовать чердак. Хезер исследовала каждый чемодан, каждую коробку, но никаких признаков Аполины не было.
Девушка сбежала по ступенькам вниз как раз вовремя: за стойкой бара мелькнула полоска фиолетового люстрина. Муттон заливался лаем, его спина от ярости изогнулась дугой.
Кучер и мистер Пратт громко спорили на крыльце. Затем кучер забрался на козлы и взмахнул кнутом. В эту же секунду из-за стойки с сумочкой в руке появилась Аполина. Сзади отчаянно лаял Муттон. На лице воровки была маска трудно скрываемой ярости.
Хезер, увидев ее, оцепенела; сердце, казалось, вот-вот выскочит из ее груди.
– Фалько, она здесь! Она пряталась в погребе! – закричала молодая женщина.
В воздухе что-то блеснуло и со свистом пролетело совсем близко от уха Хезер, а затем ударило в стену. Повернув голову, девушка увидела вонзившийся в дубовое перекрытие кинжал. Хезер схватила тяжелую пивную кружку и метнула ее в Аполину. Кружка попала ей в плечо, Аполина качнулась вперед.
Муттон с лаем набросился на ее мантилью, а Хезер повисла на спине, но Аполина продолжала двигаться в сторону входной двери. Изловчившись, она сумела ударить Хезер локтем в живот так сильно, что та, задыхаясь и корчась, упала на пол. Один Муттон не разжимал челюсти, уцепившись за мантилью своей обидчицы.
– Нет! – закричала Хезер, видя, что Аполина уже открывает дверь.
Фалько стремглав сбежал с лестницы и мгновенно оценил сложившуюся обстановку. Он схватил пустой бочонок из-под пива и кинул его под ноги Аполины. Воровка споткнулась у порога и упала через открытую дверь на каменные ступеньки. Выругавшись, она беспомощно скатилась по ним в грязную лужу.
Мистер Пратт рывком поднял женщину на ноги и, удерживая за шею рукой, втолкнул ее обратно в комнату с пивным бочонком. В этот же момент дилижанс тронулся в путь.
Пратт заставил Аполину сесть и ловко привязал ее руки к деревянным ручкам кресла.
– Вот и все! Теперь эта птичка уже больше никуда не улетит! – закончил он и что-то удовлетворенно проворчал.
Фалько склонился над Аполиной, его глаза потемнели от ярости. Хезер не могла отвести свой взгляд от налившегося ненавистью лица истинной преступницы. На самом деле ей можно было дать двадцать восемь.
Удлиненные черты лица воровки были несколько изможденными, но не лишены приятности. Она была очень похожа на сэра Уолтера, если не брать в расчет холодного блеска глаз и жесткой линии губ. От такого открытия сердце Хезер сжалось в комок и из глаз потекли слезы. Без сомнения, у нее с Аполиной было много внешнего сходства.
Тео и сэр Питер вбежали через парадную дверь.
– Все в порядке, да? Наконец-то она поймана! – воскликнул Тео.
Другие гости тоже стали потихоньку собираться, чтобы своими глазами увидеть знаменитого «Кота». Последним появился сержант, очевидно, вернувшись с прогулки. Он еще ничего не знал о последних событиях в таверне.
– Что здесь происходит? – отрывисто спросил полицейский.
– Наконец-то нами пойман вор по кличке «Кот»! – объяснил Тео.
– Как офицер при исполнении служебных обязанностей, не могли бы вы осмотреть сумочку мисс Уэдж с целью поиска драгоценностей? – предложил ему Фалько голосом, не терпящим пререканий. – Кстати, ее настоящее имя Аполина Уэсткотт – а не Уэдж…
Фалько изучающе посмотрел на Хезер и нежно обнял ее за плечи.
– Не возражаете, если все сейчас узнают правду? – пробормотал он.
Хезер согласно кивнула.
– У них есть все права узнать правду после стольких дней страха и подозрений. Я тоже бы хотела узнать все.
– Хорошо. Я расскажу то, что сегодня утром сообщила мне леди Клифтон. – Фалько сложил руки за спиной и начал свой рассказ, ни на секунду не отводя взгляд от лица Аполины.
– В Оксфорде сэр Уолтер Максвелл приобрел хорошего друга в лице банкира Лайонела Уэсткотта. У них был еще один друг – лорд Гарольд Клифтон, из Клифтон-Холла. Он-то и обнаружил, что у сэра Уолтера Максвелла состоялась… хм… любовная связь с миссис Уэсткотт, в то время, пока ее муж, мистер Уэсткотт, отсутствовал в течение шести месяцев по делам в Париже. – Он подошел поближе к Аполине. – И вот перед вами дочь сэра Уолтера и миссис Уэсткотт. Другими словами, сводная сестра мисс Максвелл.
– Ха-ха! Как будто это принесло мне что-то, кроме боли и унижения! – с надменностью в голосе произнесла Аполина.
Хезер мысленно поблагодарила Фалько за то, что он тактично назвал Аполину сводной сестрой, а не внебрачной дочерью и не ублюдком.
Все, затаив дыхание, слушали Фалько, а сержант тем временем изучал содержимое сумочки Аполины.
– Лайонел Уэсткотт не стал распространяться о случившемся семейном скандале, но Аполина узнала, кто ее настоящий отец.
– Конечно, – злобно зашипела Аполина. – Он совершенно не заботился обо мне, будто я вообще не существую. Я поклялась своей матери отомстить ему.
– Это слишком дико, чтобы быть похожим на правду! – закричала Хезер. – Мой отец был самым великодушным человеком из тех, кого я знала. Он не мог совершенно отвернуться от вас – если бы знал правду. Могу поспорить, что папа просто не знал ее!
Глаза Аполины метали громы и молнии.
– Нет, он знал! После этого у них состоялась ужасная ссора. Он твердо решил разорить супруга моей матери и для этой цели даже нанял карточного шулера. В итоге Максвелл одержал верх, а мои родители закончили жизнь в богадельне, а я начала свою на улице, заботясь сама о себе.
– Понимаю, – тихо ответила Хезер. – Но я об этом ничего не знала. Кроме того, и я осталась бедной, как церковная мышь, так что в этом вы не одиноки…
В комнате воцарилась гнетущая тишина.
– И поэтому вы решили отомстить мисс Максвелл за грехи ее отца, – продолжал Фалько.
– Так как Хезер тоже носила фамилию Максвелл, она должна заплатить своей жизнью за грехи своего отца передо мной. А моему отцу пришлось в конце концов застрелиться.
– Но где же тут вина мисс Максвелл? – жестко спросил Фалько. – И вы захотели, чтобы ее повесили якобы за кражу рубинов, да?
– Хезер этого заслуживает. Она должна умереть медленной смертью, в мучениях, но я вижу, что вы никогда не будете считать ее виновной в краже, все мои старания оказались напрасными, – от злости Аполина даже сплюнула в сторону Фалько.
Хезер поморщилась.
– Если бы вы пришли прямо ко мне и честно обо всем рассказали, мы бы могли стать просто настоящими сестрами. Я бы не держала на вас никакого зла. Я ведь тоже одинока в этом мире. Мои дальние родственники не желают меня видеть.
– Ха-ха! Ну что ж, это тоже месть, я довольна и этим. Желаю тебе всю жизнь оставаться в бедности, выброшенной из высшего общества! А этот скандал навсегда закроет тебе дорогу в бальные залы! – злорадствовала Аполина.
– Почему вы не обратились к сэру Уолтеру за помощью? – пролаял сержант Бэгберн. – Что заставило вас пойти на кражу? Вас разыскивает вся лондонская полиция.
Аполина восприняла эти слова сержанта как комплимент и продолжала злорадно усмехаться.
– Да, это моя работа! Я самая известная воровка в Англии. Я начала буквально с нуля, когда мне приходилось добывать себе на пропитание. С тех пор я живу неплохо, и очень трудно найти человека, под которого я не смогла бы замаскироваться. Признайтесь, что я всех одурачила своими нарядами под благочестивую, слегка эксцентричную старую деву. – Она холодно улыбнулась. – Конечно, мне пришлось потратить много месяцев на подготовку к такой роли.
– А как вам удалось похитить рубины Блэкхерста? – спросил Тео.
– О, это не стоило мне большого труда. Я была знакома с домоправительницей в доме Эшли: мы вместе учились в пансионе для благородных девиц в Челтенхэме. Я навестила ее в этой новой должности, и мне удалось сделать слепки ключей. Через пару дней я без труда вошла и забрала драгоценности. – После этих слов она опустила голову. – Теперь это потеряло всякий смысл.
Аполина быстро овладела собой и со злостью бросила Хезер:
– Мне надо было убить тебя там, в сарае.
– Так это вы подбросили драгоценности в мою корзину? – холодно произнесла Хезер.
– Конечно. Я съела твою не очень свежую булочку и положила драгоценности в корзину во время стоянки в таверне «Лебедь с Двумя Шеями» в Лондоне. А ты ничего не заметила.
– Лучше бы вы этого не делали. Преступление никогда не приводит к добру. Оно обернулось и против вас.
– Ты просто дура! – злобно выплюнула Аполина. – Заберите меня куда-нибудь подальше от ее общества. Не могу видеть этой самодовольной рожи!
Хезер не выдержала, отвернулась, в ее глазах стояли слезы. Фалько обнял девушку за талию.
– Не слушай ее… – прошептал он.
– Ага! – закричал сержант Бэгберн. Он раскрыл Библию Аполины. Внутри книги в специальном углублении лежало несколько острых ножей.
Глаза Хезер расширились от ужаса. Она, не мигая, смотрела Аполине в лицо.
– Вы… вы пришли той ночью ко мне в комнату, держа в руках эту Библию, – с трудом произнесла она. – Значит, вы хотели меня убить…
Аполина злобно усмехнулась.
– Да, именно так. Это было бы совсем нетрудно сделать, если бы не эта дворняжка. Она наверняка бы напала на меня и подняла бы шум. Она меня ненавидела, так как ее пришлось немножко порезать там, в конюшне. – Воровка плюнула в сторону пса, а тот в ответ зарычал. Тео с трудом удержал Муттона от нападения, его пришлось даже на время закрыть в чулане.
– Это означает, что вы были там, в проходе к каретному сараю в тот день, когда я нашла Муттона, – сделала вывод Хезер. Ей стало дурно, она чуть-чуть не упала в обморок. Фалько прижал ее к себе. Мистер Пратт налил порцию бренди и предложил Хезер.
– Почему же вы не убили меня там, в конюшне? – тихо спросила Хезер.
– Я не хотела, чтобы на меня пало подозрение. Самой совершенной смертью для тебя я считала повешение по обвинению в краже, – объяснила ей Аполина, ее лицо вдруг потемнело, возможно, в голове женщины мелькнула мысль, что виселица может стать теперь ее собственной судьбой.
– В сумочке нет никаких драгоценностей, – разочарованно сообщил Бэгберн и почесал затылок.
– Что? Нет рубинов? Но они обязательно должны быть, ведь настоящее ожерелье еще нами не найдено, – голос Фалько был нетерпеливым и требовательным.
Аполина злобно хихикнула.
– Ха-ха! А как вы докажете, что их украла именно я? Боюсь, что вам скоро придется освободить меня.
Хезер задумчиво посмотрела на свою сводную сестру. Где она могла спрятать драгоценности? Где-нибудь на себе самой? Мантилья сидела на ней в обтяжку, признаков карманов не было и в других местах. Вряд ли ожерелье может быть спрятано в ее ботинках.
Взгляд Хезер наконец остановился на фиолетовой шляпке с широкими полями. Она вспомнила, что эта шляпка была на Аполине и там, на дороге, и что она во время их схватки упала в грязь.
