Сладкая месть

Гордо прошествовав к окну, Деми повернулась к хозяину спиной и скрестила руки на груди. Она слушала, как он быстро говорит по-французски, поражаясь безукоризненности произношения и интонации. Беседа начала действовать ей на нервы. Торрес отдавал распоряжения как настоящий феодал-аристократ, кем, впрочем, он и являлся. Когда Альберто положил трубку, девушка посмотрела на него.

— Я слышал, тебя развлекал отец Эстебан…

— Ложные слухи распространяются со сверхзвуковой скоростью, правда? — резко оборвала его Деми, подняв дрожащий подбородок. Ее чувственные губы изобразили некое подобие улыбки. — И твоя маленькая птичка не нащебетала тебе, что, по его словам, мы собираемся пожениться?

— Странная мысль, — отозвался Альберто, нимало не смутившись. Глаза, темные как ночь, пристально смотрели на девушку, красивый рот насмешливо изогнулся. — Четыре года назад я мог не сдержать желания и овладеть тобой. Но, если ты помнишь, я никогда не делал тебе предложения. Короче говоря, дорогая, такие мужчины, как я, не женятся на женщинах вроде тебя, если только не страдают временным помешательством.

Кровь отхлынула от искаженного болью лица девушки.

— Понимаешь, — лениво продолжал Альберто, — когда я встретил тебя, мне наскучили легкие победы, никто не привлекал меня. Напротив, представительницы прекрасного пола изощрялись, стремясь завоевать и удержать мое внимание. Я чувствовал себя охотником, а мне не приходилось даже прикладывать никаких усилий…

— Я не желаю больше слушать, — с внезапной яростью перебила его Деми.

— А я хочу высказаться. — Альберто сидел, вальяжно развалившись, за массивным старинным письменным столом и разглядывал ее, чуть опустив ресницы. — И вот однажды я встретил изумительно красивую девушку, которая время от времени очаровательно краснела. А когда она смотрела на меня, мысли и чувства отражались в ее прекрасных глазах. Восхитительная юная барышня отличалась таким целомудрием, что я вдруг ощутил себя настоящим романтиком, чего не происходило по отношению к другим женщинам. Да, да. И не смотри на меня с таким сомнением. Хотя мне исполнилось двадцать четыре года, — иронически напомнил Альберто, — я не был настолько умен, как хотелось бы думать!

— Да? — Деми так смутила его насмешка над самим собой, что она изо всех сил сжала кулаки, и ногти больно впились в ладони.

— Мужчины всегда мечтают о недосягаемом. Именно в ней заключалась почти вся твоя привлекательность, — мрачно заявил Альберто. — И по мере того, как я узнавал тебя — или верил, что узнаю, — я обнаружил живость, остроумие, искренность, честность — качества не менее важные, чем красота. А факт, что тебя нужно ждать, десятикратно увеличивало мое желание. Раньше такого не происходило. И я терпеливо считал дни, наделял тебя воображаемыми достоинствами.

Презрение, с которым Альберто раскладывал по полочкам свои чувства, больно ранило девушку. Он шаг за шагом воскрешал события тех невинных дней, которые жгли душу каленым железом.

— Зачем, черт побери, ты привез меня сюда? — взволнованно спросила Деми, подавляя в себе горькое чувство обиды и разочарования.

— У меня появилось непреодолимое желание наказать тебя и, признаюсь, я получаю, сейчас огромное удовлетворение, — безжалостно заявил Альберто.

— Ты тиран… подлый тиран, — в ужасе прошептала Деми. Его темные брови изогнулись.

— Однако ты еще не все услышала. Я хочу, чтобы ты лежала подо мной, задыхаясь от наслаждения, слившись с моим телом в единое целое. Тогда и только тогда я буду полностью удовлетворен, ожидание любовной игры лишь добавляет остроты.

Не раздумывая ни секунды, Деми влепила ему пощечину. Звук — неестественно громкий — повис в напряженном молчании. Альберто даже не пошевелился. Красный след от пальцев появился на щеке: Он резко поставил Деми перед собой, заметив испуг, промелькнувший в ее огромных глазах.

— В постели я тебе это припомню, Деми! Еще ни одна женщина не осмеливалась меня ударить.

— Я тебя ненавижу! — выкрикнула она. — Пусти меня!

— Я хочу узнать правду…

— Да, но придуманная тобой история — чудовищная ложь! — горячо возразила Деми.

— Однако же Том был твоим любовником. Мне стало известно о ваших отношениях прежде, чем мы расстались. Я требую, чтобы ты призналась! — властно заявил Альберто.

— Ради Бога, да я никогда не имела любовника! — еле выдавила. Деми. — И меня до смерти тошнит от тебя, когда ты обращаешься со мной как с восторженной нимфоманкой!

— Как, ты не завела себе любовника? — Темные глаза сочувственно-насмешливо смотрели на девушку. — Де-ми-я, неужели ты думаешь, что я поверю русалочьим сказкам? Зачем притворяться? Разве что-нибудь изменится? Но ложь приводит меня в ярость!

Бесполезно убеждать Альберто. Деми начала сожалеть о своей откровенности.

— Пожалуйста, пусти меня, — прошептала она.

Альберто убрал руки, и девушка, еле держась на ногах, отступила назад, сердясь на себя за внезапную слабость.

— Конечно, тебе стыдно за любовные утехи с Томом, — горящие глаза Альберто смотрели с презрением. — Правда, немного поздновато.

— Убирайся! — закричала Деми, чуть не плача. — Ты омерзителен!

— И тебе еще больнее, потому что ты хочешь меня, правда? — беспощадно продолжал он.

— Да я скорее отправлюсь в постель с… с первым встречным!

— О, не сомневаюсь, ты уже пробовала, — отрезал мужчина. — Доступ к твоему телу неограничен.

Вне себя от гнева, Деми попыталась смело заглянуть ему в лицо.

— Отлично! Да и ты не слишком разборчив, верно? — со злостью прошипела девушка, разочарованная тем, что ей не удается заставить мучителя замолчать. — Ты тешишь себя напрасными надеждами, Альберто. После твоих откровений надо быть душевнобольной, чтобы позволить тебе прикоснуться ко мне.

Альберто шагнул к девушке. Она ощетинилась, как дикая кошка, в любой момент готовая к прыжку. Деми поняла свою ошибку, только упершись спиной в стену.

— Я здесь не останусь! — завопила она в порыве отчаяния,

Альберто приближался к ней. Легкая улыбка играла на его губах.

— А ты куда более забавная, нежели четы ре года назад. Тогда только и слышалось: «Да, Альберто, нет, Альберто, ты прав, Альберто», — и я не мог понять, куда исчезла твоя живость, — признался он, захватив девушку в кольцо. — Выглядело впечатляюще. Ты играла по высокой ставке. И хотя не догадывалась, что у меня на уме, преследовала одну цель — свадьбу…

— Черта с два! — Деми опять пришла в ярость от жестоких обвинений. Ее нервы натянулись до предела — она ощущала неумолимое приближение горячего тела. — Отойди от меня!

— А разве ты этого хочешь? — Мужчина опустил голову и приблизился. Его сверкающие глаза сверлили пылающее лицо девушки. Деми застыла, загипнотизированная. Ее дыхание замерло во внезапно сжавшемся горле. — Всем своим существом ты жаждешь полностью отдаться мне, так же как я желаю овладеть тобой…

Глава шестая

У Деми мурашки побежали по коже от завораживающей хрипотцы его низкого глубокого голоса. Знакомый терпкий запах обволакивал девушку, настойчиво дразня ее обоняние. Крепкие уверенные руки легли на бедра и внезапно притянули ее тело. Сердце девушки бешено заколотилось. Пульсирующие сильные толчки возле ее живота лишь подтверждали, как велико его возбуждение. В следующее мгновение Альберто поднял ее на руки словно пушинку. Такая легкость-признак немалой мощи — даже развеселила Деми. Она смотрела на мужчину сверху вниз, и непрошеные слезы подступали к горлу, безжалостно разрушая слой притворства и самообмана, который кирпичик за кирпичиком складывала ее гордость.

Неожиданная боль пронзила все существо Деми, пугая осознанием собственной уязвимости. Еще ни один мужчина не привлекал ее так, как Альберто. В темноте ночей, в глубине самых сокровенных мыслей девушку влекло к нему с неугасимой страстью, и она презирала себя за предательскую тоску. Сейчас пожирающее расплавленное золото глаз зажигало в ней пламя желания, и Деми чувствовала мгновенный отклик его великолепного тела.

Альберто опустил ее на пол и крепко обнял, припав к ее губам глубоким, настойчивым, яростным поцелуем, от которого ее лихорадочно бросало то в жар, то в холод. Опьяненная, словно вином, Деми отвечала со всей страстью, разбуженной его прикосновением. Язык Альберто проник между полураскрытыми губами, ее ногти впились в его широкие плечи, и приглушенный вздох возбуждения вырвался из глубин ее естества.

Он простонал что-то на своем языке и нетерпеливо, со страстью, причиняющей физическую боль, снова оторвал девушку от пола. Она обхватила его лицо ладонями и, глядя на него изумленными глазами, тихонько вздохнула. Альберто, казалось, полностью терял контроль над собой. Он прижал девушку к стене и завладел ее губами с поглощающей, неистовой, требовательной страстью, которая едва не сводила Деми с ума.

— Матерь Божья… — тяжело дыша, прошептал он, склонившись к ее шее. Затем внес Деми в спальню, положил на кровать и прижал девушку с дикой, возбуждающей горячностью.

Пиджак полетел в сторону, за ним галстук и рубашка, но губы ни на миг не отрывались от ее жаждущего рта. Сердце Деми гулко колотилось, глухо отдаваясь в ушах. Его пальцы нашли молнию на блузке и стянули тонкую ткань с плеч девушки. Альберто сжал налившиеся страстью груди, и Деми, беспомощно изогнувшись, задрожала в неистовом возбуждении.

Мужчина легонько прикусил напряженныи розовый холмик. Взрыв дикого желания от этой шаловливой ласки заставил девушку вскрикнуть и стиснуть зубы.

— Прости, — пробормотал он, поднимая темную голову и глядя на нее. Он поспешно расправлялся с оставшейся одеждой. — Так долго… Я так долго ждал…

Да, очень долго, напряженно пронеслось в голове Деми, и она сама непроизвольно притянула его к себе. Неистовая страсть охватила все ее существо, когда он опустился на кровать рядом с ней. Ее тело пылало. Деми повернулась к возлюбленному и прикоснулась к легкой поросли вьющихся черных волос на мускулистой груди, удовлетворенная тем, что наконец-то ее мечты сбываются.

Немного приподнявшись, Альберто снова вдавил девушку в подушки, унимая ее нетерпеливые руки. Он походил на властолюбивого самца, приказывающего женскому телу покориться. Из-под иссиня-черных ресниц на Деми откровенно смотрели глаза хищника. Их выражение заставило ее тело гореть и трепетать. Быстро стянув с девушки шорты и кружевные трусики, Альберто протиснул покрытые жесткими волосками бедра между ее ног. Затем взъерошил роскошную копну ее волос, и непокорные пряди огненным каскадом разлетелись по белым подушкам. Совершенно непостижимым образом мужчине удалось вернуть контроль над своими эмоциями, и теперь он рассматривал Деми как самодовольный собственник.

Девушка содрогнулась, встретив откровенный взгляд, и неожиданно вспомнила: она находится в его спальне, в его постели. И обстановка, и воспоминание об угрозах Альберто вызывали озноб во всем теле и жуткую боль где-то глубоко внутри.

— Нет, — резко запротестовала она. — Не здесь…

— Да… Но я хочу! — тихо сказал Альберто.

— А я — нет! — Внезапно ей стало трудно дышать. Разум постепенно возвращался, предупреждая об опасности.

— Хочешь… — Альберто проигнорировал ее попытку вырваться из железных объятий. Напротив, он прижал девушку к матрацу с необычайной силой, укрощая ее непокорность. Сверкающие ястребиные глаза с усмешкой изучали потрясенное, смущенное лицо, как будто хищный самец забавлялся своей безжалостной властью. — С первого момента нашей встречи ты хотела только этого. Не лимузин прельщал тебя, и не акцент притягивал, словно магнит, а непреодолимое желание обладать и отдаваться.

— Нет, — Деми с силой втянула в себя воздух и замотала головой, настойчиво отрицая услышанное.

Альберто провел пальцем по губам девушки, слегка задев зубы.

— И ты не в состоянии удержать страсть в себе, правда?

Кончик ее языка непроизвольно дотронулся до его пальца, а когда Альберто рассмеялся, она резко дернулась назад.

— В чем дело? — прошептала Деми.

— Твое тело подтверждает мои слова… Ты принадлежишь мне, и я могу делать с тобой все, что пожелаю. — Доказывая свою правоту, Альберто нагнул голову и захватил языком затвердевший розовый сосок, а потом схватил его зубами. Мучительная ласка ввергла девушку в темный водоворот первобытных чувств. Она ощутила возрастающее требование своего тела, умоляющего о продолжении сладостной пытки.

Со знанием дела Альберто медленно прикоснулся к губам девушки дразнящим поцелуем, как бы отклоняя просьбу каждой клеточки ее кожи о продолжении более страстных ласк. Она, запустив пальцы в его волосы, притянула мужчину к себе, дрожа от неослабевающего желания, уступив невероятно мощному отклику собственного тела.

Его пальцы гладили ее гладкий, упругий живот, опускаясь ниже, к влажному, покрытому золотистыми завитками холмику между ее бедер. Деми больше не могла оставаться неподвижной. Она стонала, извиваясь от наслаждения, понимая, что сгорает заживо, пока Альберто исследовал ее мягкую податливую плоть, находя самые чувствительные точки. И когда он прикасался к ним, дыхание вырывалось из ее горла яростными всхлипами.

Деми не была готова к столь сильному наслаждению и возбуждающей пульсации животного вожделения, заставившего ее изогнуть бедра в отчаянной мольбе. Невыносимая боль пронзила ее тело глубоко внутри. — Девочка, ты так напряжена.

Она слышала его вздох, но не смогла вникнуть в суть слов. Ее мозг полностью отключился, ответы стали бессознательными и неконтролируемыми. Она сжалась от боли, когда Альберто раздвинул ее бедра и вошел в нее, одновременно успокаивая сильными руками. А потом Деми ощутила его, остро почувствовала твердость напряженного мужского естества внутри себя — горячую пульсирующую частицу другого тела. Ее глаза широко раскрылись в интуитивном страхе перед неизведанным. Другая, уже не физическая боль шевельнулась в ней, задевая ее глубокие чувства. В беспомощной покорности девушка откинулась назад, трепеща от неожиданной силы собственного желания.

— Боже… ты ведешь себя как девственница.

Альберто раздвинул ее бедра шире, приподнял их, как бы приглашая принять его, и погрузился в нее одним уверенным движением. Острая боль от этого вторжения застала девушку врасплох.

— Де-ми-я… — Прямые, как стрелы, черные брови сдвинулись, золотистые глаза смотрели с недоумением. — Нет… нет, невозможно, — простонал он и инстинктивно двинулся дальше, подтверждая обладание ее телом.

Чтобы не закричать, Деми вонзила зубы в мякоть нижней губы. Однако после первого болевого ощущения она почувствовала необыкновенное удовольствие от осязания мужчины внутри себя. Ослепляющая жаркая волна захлестнула ее. Она чувствовала, какие усилия прилагает Альберто, контролируя свою страсть, медленными и осторожными толчками проникая в самую сердцевину ее естества. Его дыхание стало неровным, вспотевшее тело скользило по ее возбужденной плоти. Деми откинула голову назад и, застонав, произнесла его имя, когда почувствовала, что давление стало невыносимым.

Каждое новое наслаждение было необычайно сильным. Сердце девушки бешено застучало в груди, когда движения Альберто стали более быстрыми и настойчивыми. Блаженство охватило Деми, поднимая к неведомым доселе высотам, куда ее разгоряченное тело увлекалось потоком неописуемо сладострастного экстаза. Она почувствовала, что мужчина достиг тех же вершин, когда его тело содрогнулось, и он последний раз со стоном погрузился в нее.

После близости потрясенная Деми впала в длительный шок, ошеломленная необычайной реакцией своего тела. Альберто лежал в кольце девичьих рук, и ей очень нравилось чувствовать на себе мужское тело, его тяжесть, его плоть внутри себя, пряный запах кожи. А когда он скатился на подушки, ее охватило беспокоящее чувство потери. Деми сжала пальцы в кулаки, чтобы превозмочь острую потребность снова прикоснуться к нему, испытать близость, о которой молило тело.

Неужели она сошла с ума? — спрашивал внутренний голос. Они с Альберто не были любовниками в буквальном значении этого слова. Она почувствовала пустоту и холод. Что ж, каждый может согрешить хотя бы раз в жизни, почему бы и нет? Альберто — ее грех. Первый и последний. Они занимались любовью — нет, они занимались сексом, поправила себя Деми. Она закрыла глаза, настойчиво отгоняя пугающее ощущение собственной уязвимости. Он использовал ее тело так же, как она взяла его, беспощадно вынесла приговор Деми. Она же всегда хотела Альберто Торреса…

— Я куплю тебе дом в Париже, — спокойно прошептал он, нарушив молчание. — Изредка ты сможешь путешествовать со мной… если будешь благоразумна. Но ты никогда не вернешься сюда и прекратишь переписку с моей сестрой. Я окружу тебя роскошью, как принцессу. Я дам тебе все, кроме своего имени.

Его слова вонзались в сердце, словно нож. Живот Деми болезненно сжался. Он говорил так равнодушно! Разве такого безразличия она ожидала четыре года? Стать его содержанкой? Девушка содрогнулась от отвращения. Она не унизится до положения его любовницы. Никогда!

— Скажи хоть что-нибудь… — Альберто без особой нежности наклонился над девушкой и неожиданно отбросил влажную прядь волос с ее лица.

Тупую боль между бедрами Деми воспринимала как величайший акт предательства, совершенного по отношению к себе. Буквально на миг девушка столкнулась с внимательными темными глазами и торопливо отвела взгляд.

— Матерь Божья! — вскричал Альберто, нарушив бессвязный поток ее мыслей о своем позоре. — Де-ми-я!..

— Мне нужна ванна, — пробормотала она. Лежа на краю кровати, Деми собиралась с духом, чтобы подняться и пройти через комнату совершенно обнаженной.

Его пальцы железными тисками сомкнулись на запястье Деми. Альберто заставил девушку повернуться и посмотреть в глаза. В его взгляде застыл немой вопрос. Заостренные черты лица, бледность, проступившая сквозь светло-золотистый загар, выдавали его потрясение. — Что-то не так? — спросила Деми.

— Скажи, что это не то, о чем я думаю… — настаивал Альберто. Его неровный голос перешел в шепот.

Деми проследила за его взглядом и увидела на простыне небольшое пятно крови. В ужасе она хотела прикрыть его, но опоздала.

— Ты же сохраняла невинность, — тихо проговорил Альберто, нервно проведя длинными пальцами по растрепавшимся волосам.

— Не смеши! — иронично заявила Деми, прижав к себе подушку. — Посмотри на меня.

Девушка сжала пересохшие губы в решительную, ожесточенную линию. — Ты была девственницей…

— Ерунда! И если ты не возражаешь, я бы хотела вернуться в свою спальню.

Он резко вырвал подушку, и снова очень сильные и решительные руки прижали ее к матрацу. — Возражаю… Я очень даже возражаю. Глаза Деми столкнулись с его внимательным взглядом, который улавливал малейшие изменения в выражении ее лица.

— Прекрати смотреть на меня так, — запротестовала девушка.

— Я чувствовал преграду… подумал, что сошел с ума… Я просто не мог поверить в твою невинность? — нетвердо выдавил Альберто.

— Не понимаю, о чем ты говоришь…

— Хватит, Деми, — хрипло оборвал ее Альберто. — Сознайся, ты была девственницей?

— Ты перестанешь спрашивать?

— И все же?

— Ладно, да, ты — мой первый мужчина. Теперь сделай зарубку на ножке своей проклятой кровати! — вскричала Деми, почувствовав, как слезы обожгли глаза.

— О Боже… Но как… как такое возможно? — со стоном выдохнул Альберто.

— Да оставь меня в покое!

Без предупреждения мужчина сгреб ее в объятия. Деми ощутила напряжение его мускулистых рук и груди, но оставалась неподвижной и окаменевшей, как манекен. Почувствовав ее холодность, Альберто еще крепче прижал девушку к себе.

— Прости меня… смогу ли я когда-нибудь вымолить прощение? Что я сотворил? — дрогнувшим голосом шептал он. — Но почему такая жертва? Чтобы доказать, как я ошибался… Разве я могу возместить причиненную боль?

Альберто всегда загонял ее в тупик именно тогда, когда она меньше всего была готова к самозащите. Деми пыталась разобраться в абсолютном хаосе собственных ощущений. Но его последнее невероятное заявление прорвалось сквозь смятение и остановило внутреннюю борьбу. Он на самом деле верил, что она подарила ему невинность, чтобы доказать, как он ошибался, считая ее женщиной определенного поведения. Более омерзительного предположения Деми никогда не слышала.

— Я не нуждаюсь в какой-либо компенсации, ибо не стремилась ничего тебе демонстрировать! Ты ничего не понял, Альберто!

— Ты так не считаешь, — ответил он с явным недоверием.

Улучив момент, когда хватка Альберто немного ослабла, Деми вырвалась из объятий и сразу обмоталась простыней.

— Прости, но я высказала то, что думаю. Подобная идея никогда не приходила мне в голову, — выпалила девушка, сытая по горло его явной несообразительностью. Альберто не понимал намеков и не желал оставить ее в покое, хотя именно сейчас Деми хотела сама разобраться в сумятице новых ощущений, которые внесла в ее душу первая близость с мужчиной.

— Подожди, — вмешался Альберто. — Ты не можешь утверждать, что мое мнение ничего не значит для тебя. Тем более после того, что между нами произошло.

— А что, собственно, случилось? Беседа по душам? — Деми уловила ехидные нотки в своем голосе. — Мы занимались сексом…

— Мы занимались любовью…

— Никакой любви, — оборвала она.

— Не говори так. — Золотистые глаза наполнились гневом.

— О, значит, тебе можно, а мне — нет? — сдержанно отозвалась Деми, ощущая в себе нарастающее ожесточение, вызванное собственной беспомощностью. — Я на самом деле не понимаю, почему ты делаешь проблему из обыкновенной банальности.

Длинные пальцы снова сжали ее руки. Альберто с силой повернул Деми к себе,

— Как ты можешь называть тривиальными наши интимные отношения? — жестко спросил он.

— Немногие женщины сходят в могилу девственницами. Ради Бога, мне уже двадцать три года, и я просто подумала, что настало время… Ладно, если честно, я вообще не соображала, — выдала Деми со всей откровенностью. — Но если бы знала, что будет так больно…

— Ты расстроена, смущена… Я все испортил, — понуро вздохнул Альберто.

— Мне следовало бы к этому быть готовой.

— Мне стыдно… совесть пожирает меня живьем, — тихо признался он, и, взяв в ладони ее напряженно сжатую руку, стал поглаживать маленькие пальчики. — Я причинил тебе столько боли! Четыре года назад ты пыталась защитить себя, а я не захотел даже выслушать. Зачем ты отводишь глаза? Почему молчишь?

— Возможно, стану похитрее, когда в следующий раз останусь с кем-нибудь на ночь, — огрызнулась Деми. Однако голос ее слегка задрожал, а подступившие слезы сдавили горло. Она отдернула руку. — Такое не повторяется.

Он прав. Урок дался Деми нелегко. Но разве можно научиться жизни без боли? Действительно ли Альберто чувствует себя виноватым? Она хотела пронзительно закричать, выцарапать ему глаза, причинить боль, которую испытывала сама. Ей казалось, что Альберто может лишить ее даже гордости, чувства собственного достоинства. Прошлое есть прошлое. И Деми не горела желанием вновь открывать ящик Пандоры.

Но как она могла? Бесстыдные движения и стенания, которые вытворяло ее тело ради любимого мужчины. Деми казалось, что сексом занималась не она, а кто-то другой. Альберто обращался с ней как аристократ с грязной дешевкой. Она же отдалась на его кровати. Одинокая слезинка медленно скатилась по щеке, обжигая нежную кожу девушки.

— Дорогая… пожалуйста… пожалуйста, не плачь, — умоляюще прошептал Альберто. — Я обещаю выполнить любое твое желание… Только скажи, что ты хочешь.

— Улететь домой. И как можно скорее. — Единственная отчаянная мысль вертелась в голове Деми.

— На самом деле ты не желаешь расставаться со мной. — Альберто выразительно произнес каждое слово.

Его самоуверенная убежденность стала последней каплей. Деми в упор взглянула на мужчину.

— Откуда, черт возьми, ты можешь знать, что мне требуется?

Расстроенный взгляд Альберто, казалось, укорял девушку в несправедливости ее обвинений. Он поднялся с кровати и прошел в ванную. Деми снова откинулась назад. — Отделалась, — пробормотала она. Потом девушка перекатилась на живот и яростно зарылась пылающим лицом в прохладу разбросанных подушек. Почему он не оставит ее в покое? Неужели у него нет собственной ванной? Она сдержала подступившие рыдания. Нет, она не заплачет ни за что на свете! Даже, если он подвесит ее за ноги над костром и начнет пытать. Одной глупости за день для нее более чем достаточно!

Теперь конец. Завершилось все, что началось четыре года назад, нет, шесть лет назад, когда она впервые обратила внимание на Альберто Торреса. Наваждение, рожденное подростковой влюбленностью. Оно увенчалось сексом, который навсегда избавил ее от заблуждений. Но стоило ли приносить в жертву погребальному костру дружбу с Инес Ребеккой?

Однако у нее нет выбора. Последнюю ниточку их взаимных симпатий придется оборвать. Не будет писем, где всегда упоминалось имя Альберто… Иногда его сестра так много рассказывала о нем, что Деми задумывалась: неужели собственная жизнь Инес Ребекки настолько скучна, что она не затрагивала других тем? Зачем Деми нужны подробные отчеты о поездках Альберто, его докладах и деловых интересах? Но…

Но после писем, призналась себе Деми, всегда возникал образ Альберто. Сейчас нужно выбросить его из памяти и продолжать жить, не возвращаясь к прошлому. А если поддерживать связь с Инес Ребеккой, она никогда не забудет ее брата!

Полностью погруженная в водоворот собственных переживаний, Деми очнулась только тогда, когда сильные руки подняли ее с кровати. — Что ты делаешь?

— Я приготовил тебе ванну.

— Зачем? — упрямо спросила Деми.

— Мне кажется, тебе она действительно необходима, — сухо произнес Альберто. Подняв ее, отнес в ванную и, сдернув простыню, опустил девушку в теплую воду. Деми даже не сообразила, что с ней происходит.

Крепко обхватив руками колени, девушка замерла в середине роскошной мраморной ванны, невидящим взором уставившись в воду.

— Бог свидетель, я убью его. — Слова Альберто, сказанные с ледяным спокойствием, прозвучали словно взрыв в затянувшейся тишине.

— Кого? — пробормотала она без особого интереса, слишком измученная вновь нахлынувшим ощущением потери.

— Неважно, — спокойно ответил Альберто!

— Я хочу домой, — сдержанно произнесла Деми.

— А я думал, ты желаешь повидать Инес Ребекку и… и Демиана.

Девушка напряглась.

— Нет.

— Нет? — переспросил Альберто с явным недоверием.

— Нет, — повторила Деми более твердо.

— Почему? Забудь о моих словах… — не договорив, Альберто неожиданно исчез.

Деми не знала, сколько времени просидела, съежившись в ванне. Наконец она механически вымылась, вытерлась полотенцем и вернулась в спальню. Простыни сменили. Щеки Деми запылали. Чудесно, теперь все знают! Ну и что? Она не выйдет отсюда до тех пор, пока хозяин дома собственноручно не подготовит ей побег! Надев дрожащими руками ночную сорочку, девушка снова легла в кровать, не в силах сопротивляться захлестнувшему ее отчаянию,

Почему не посмотреть правде в глаза? Когда она влюбилась в Альберто? Шесть лет назад, четыре года или только вчера? А, впрочем, какое это имеет значение! Он отвернулся от нее, удовлетворив свою похоть. Она предполагала, что так произойдет, но когда он додумался предложить ей роль содержанки, подозрение превратилось в мучительную реальность. Его последнее оскорбление. Любить мужчину, который причинил столько боли, — явный признак помешательства!

Гордость, самолюбие-все восставало против такой любви. Но факт остается фактом: она увлечена Альберто и в то же время ненавидит его. Под маской неприступности скрывались страсть и отчаянное стремление быть желанной.

Деми погрузилась в беспокойный сон. Ее разбудил едва различимый шорох. Испугавшись, она приподнялась и увидела Альберто. Девушка вздрогнула и побледнела.

— Я принес тебе поесть… Ты ведь проспала ланч, — осторожно произнес Альберто.

Деми была ошеломлена. Альберто с подносом? Что за нелепая картина!..

Альберто выглядел так, будто не спал всю ночь: темные круги под глазами, небритые щеки, жесткая напряженная складка на лбу, четкая линия плотно сжатых губ. Он слегка ослабил галстук на бронзовой шее, верхние пуговицы его рубашки расстегнулись, в разрезе воротника виднелись черные завитки волос.

Деми отвела взгляд.

— Спасибо, — тихо поблагодарила она. Альберто обошел кровать и сомкнул пальцы на спинке.

— Я объяснил Хуаните, что ты приболела… и, — он запнулся, — сменил постель, — напряженно продолжил он.

Сменил постель?! Что, черт возьми, происходит? Почему он так странно ведет себя? Деми готова была поспорить, что прежде Альберто никогда не стелил простыни. О, конечно, ему необходимо скрыть улики. Ну, теперь держу пари, думала она, завтра я улечу домой.

— Нам нужно побеседовать, — протянул Альберто, поняв, что Деми не намерена прерывать молчание.

— Нет. — Она даже не подняла головы.

— Тогда я буду говорить, а ты — слушать.

— Я не хочу.

Худощавая рука резко рассекла воздух, выражая нетерпение.

— Я не ищу оправданий своему поведению за последние сорок восемь часов. Должно быть, умом тронулся. — Признания Альберто звучали удивительно спокойно. — Я пренебрег своими принципами. Вел себя низко. Впервые в жизни сошел с рельсов и действительно глубоко сожалею обо всем, что произошло между нами.

У Деми пропал аппетит. Глазами, полными слез, она глядела на отлично приготовленный обед. Господи, он стоит чуть ли не на коленях перед ней, а она не испытывает даже удовлетворения. Он оскорбил ее, угрожал, лишил свободы, и единственное, что может сказать — «извини»? Но для него подобное смирение — жертва, приносимая его неукротимой гордостью. Девушке мучительно захотелось соскочить с кровати и обнять Альберто.

— Ладно. Извинения принимаются, — выдохнула она с наигранной беспечностью. — Очень великодушно.

Они занимались любовью — это было неизбежно. Ведь Альберто никогда бы не затащил ее в постель, не будь ее молчаливого согласия, даже поощрения. Девушка заставила себя поднять голову и взглянула из-под густых ресниц цвета меди, пожав худенькими плечиками.

— Меньше слов, больше дела, — выпалила Деми, процитировав покойную бабушку.