Братья Баркли (№1) - Отважный герой, нежные поцелуи

— Меня приняли туда только месяц назад. Очень приятная компания… может быть, вы как-нибудь захотите присоединиться к нам…

Луанн замолчала, потому что кто-то громко постучал в дверь.

— Ах, это, верно, мистер Рейли! Прошу прощения. — И, быстро улыбнувшись Кэтлин, она поспешила к двери.

— Входите же, мистер Рейли. Позвольте, я вас представлю остальным гостям.

Вошел высокий широкоплечий мужчина, одетый в костюм модного покроя. Он быстро снял котелок. Кэтлин был хорошо знаком взгляд, которым он оглядел комнату. Она повидала много людей с таким взглядом в филадельфийских гостиных и танцевальных залах — самонадеянный мужчина, методично составляющий мнение о других гостях и решающий, кто из них может быть ему полезен или интересен, а кто нет. И еще в нем было нечто, вызывающее у Кэтлин легкое беспокойство, но она не могла вспомнить, где и при каких обстоятельствах его видела.

— Дорогие друзья, позвольте познакомить вас с мистером Дрю Рейли! — воскликнула Луанн, как только появились Уиннифред, Эдна и Амелия, улыбнувшись незнакомцу сияющей улыбкой. — Мистер Рейли приехал сюда по делам из Нью-Йорка. Мы оба вчера были приглашены к супругам Уивер.

— Да, — добавил, усмехаясь, приезжий, — к счастью для меня, мисс Портер отнеслась ко мне с состраданием. Я мало с кем знаком в городе, и она любезно предложила сегодня представить меня ее друзьям. — Голос у Рейли был спокойный, густой и тягучий, как майский мед, что создавало странное впечатление в сочетании с его привлекательным лицом с резкими чертами и пронзительными глазами орехового цвета. Его светлые волосы были аккуратно причесаны, кожа слегка покрыта красноватым загаром, как если бы он ездил верхом по равнинам Вайоминга.

Мужчины обменялись рукопожатиями, женщины пробормотали «Добрый вечер», и Кэтлин поднялась с софы. Взгляд ее на мгновение остановился на Уэйде. Она заметила, что Луанн тоже украдкой поглядывала на него, пока они разговаривали. Кэтлин была теперь абсолютно уверена, что между ним и рыженькой учительницей существует нечто большее, чем дружба, в особенности если учесть замечание миссис Портер.

Сердце у нее сжалось. Что же это за человек? Связан с одной женщиной, а целуется с другой?

Это непорядочно!

Кэтлин вспомнила предостережения миссис Каспер, и по спине у нее пробежал холодок. Она знала, что люди вроде Доминика Трента могут поступать таким образом — тогда, в Филадельфии, он и пытался совершить нечто подобное, если не хуже, — но не думала, что Уэйда Баркли можно упрекнуть в этом. Не думала до сегодняшнего вечера.

Когда Уэйд поднял глаза и увидел, что Кэтлин смотрит на него, она отвела взгляд и отвернулась, разозлившись на себя. Как это было ни глупо, но все же в глубине души она надеялась, что, несмотря на его невыносимое высокомерие и упрямство, он на самом деле такой надежный и порядочный, каким кажется. Теперь она поняла, что это не так.

Кэтлин подавила желание потереть губы, чтобы, насколько это возможно, с них исчезло ощущение его поцелуя.

Мысли Кэтлин прервал дружеский голос Луанн, которая подошла к ней вместе с Дрю Рейли.

— А это мисс Саммерз, — сказала Луанн.

— Кэтлин, прошу вас.

— Конечно, Кэтлин. Она тоже недавно в Хоупе, — пояснила Луанн. — И владеет ранчо «Синяя даль» вместе с Уэйдом Баркли.

— А, ранчо «Синяя даль»! — Дрю Рейли приветливо улыбнулся. — Великолепное имение. Я много о нем слышал.

— Слышали и забудьте. — Уэйд появился за плечом Кэтлин так внезапно, что она вздрогнула. Выгоревшие брови Рейли высоко взлетели. — Ранчо «Синяя даль» не продается. Ни сейчас, ни когда-либо в будущем. — И Уэйд посмотрел Рейли прямо в глаза.

— Мистер Баркли, — возразил тот, слегка насмешливо улыбаясь, — почему вы думаете, что я хочу его купить?

Кэтлин видела, как он смерил Уэйда взглядом, а Уэйд — его. Уголки рта Рейли слегка опустились, а на лице Уэйда не дрогнул ни единый мускул.

— Видите ли, Рейли, — вмешался Сет Уивер, — дело в том, что я только что говорил Уэйду о том, что привело вас в Хоуп. — Он обратил взгляд своих карих близко поставленных глаз на Кэтлин. — Дрю представляет восточный хмельный синдикат, интересующийся приобретением крупного скотоводческого ранчо в наших краях, — объяснил он. — Его синдикат уже владеет скотоводческими акциями в Аризоне и Монтане. И еще я сказал ему сегодня днем, когда мы встретились в банке, что из всех здешних владельцев ранчо ни Баркли, ни Тайлеры, ни Лесситеры не собираются ничего продавать. На самом деле, — добавил он, бросив на приезжего острый взгляд, — я дал понять, что не знаю, при каких обстоятельствах стали бы продавать ранчо Уэйд или его братья.

— Это верно, Баркли. Сэр Уивер именно так все и объяснил, — кивнул Дрю Рейли. — Но он не упомянул о мисс Баркли — то есть я хочу сказать, о мисс Саммерз. Вы вдвоем владеете ранчо… значит, вы родственники? — спросил он, глядя на Кэтлин с очаровательной улыбкой.

— Нет. Мы не родственники — ни в каком отношении, — горячо сказала Кэтлин. Остальные гости насторожились, удивленные многозначительностью ее тона, но Уэйд всего лишь взглянул на нее со своей обычной невозмутимостью.

— И лично я, — продолжала она уже спокойнее, — с удовольствием продала бы свою долю, мистер Рейли, если бы позволили обстоятельства. Но к несчастью, они не позволяют.

— Иными словами, не тратьте зря время, пытаясь умаслить ее. — Уэйд протянул к Кэтлин руку, словно хотел увести ее, но она отпрянула.

Ореховые глаза Дрю Рейли были прикованы к лицу Кэтлин.

— Если бы я хотел умаслить столь красивую особу, это касалось бы не цены имения, — тихо отозвался он.

В глазах этого человека Кэтлин прочла нескрываемое восхищение, но это ее не взволновало. Она встречала людей типа Дрю Рейли много раз. И, вовсе не польщенная его слишком очевидным вниманием, а только лишь потому, что Уэйд хмыкнул у нее за спиной, пробормотала:

— Вы очень любезны, мистер Рейли. Благодарю вас. Уэйд поморщился.

— Зовите меня Дрю, я настаиваю. — Улыбка представителя синдиката стала шире. — А откуда приехали вы, мисс Саммерз?

— Я Кэтлин, вы помните? И мне бы больше хотелось послушать вас.

Они принялись непринужденно беседовать, но Кэтлин все время чувствовала на себе взгляд Уэйда. В глазах его словно застыл лед. И во время обеда, и когда гости стали играть в карты и разговаривать, он не обращал на нее внимания и либо шутил с Сетом Уивером, либо обсуждал цены на скот с Фредериком Портером, либо говорил комплименты Луанн и ее тетке по поводу прекрасного угощения.

Незадолго до конца вечера Кэтлин хватилась своего ридикюля. Она вспомнила, что заходила в маленькую швейную комнату в задней части дома с Амелией Портер, чтобы взглянуть на платье, фасон которого, как та слышала, вызывает на востоке страшный ажиотаж. Может быть, подумала девушка, он остался там. Она незаметно вышла в холл и увидела свой ридикюль на маленьком диванчике. Направившись в переднюю часть дома, Кэтлин услышала справа от себя какой-то звук и обернулась.

Она оказалась лицом к кухонной двери. А там, за порогом, увидела Уэйда и Луанн, которые стояли так близко друг к другу, что как бы сливались в одно целое. Руки Луанн лежали на плечах Уэйда, а он обнимал учительницу за талию. Потрясенная, Кэтлин смотрела на них. Луанн подняла лицо, и они поцеловались.

Глава 12

Ридикюль выскользнул из онемевших пальцев Кэтлин, ударившись об пол с глухим стуком, и Уэйд резко отпрянул от Луанн.

Когда взгляд его упал на стоявшую совсем рядом Кэтлин, растерянную и бледную, глаза его сузились. В течение одной мучительной минуты она не могла отвести глаз от его лица; ей казалось, что в ушах раздается оглушительный звон. Потом она услышала, как Луанн что-то пробормотала, Уэйд опустил руки, и Кэтлин пришла в себя. С яростью и отвращением она подхватила с пола ридикюль и выбежала в холл.

— Кэтлин, постойте! — прозвучал позади нее голос Уэйда, но она только ускорила шаги, с такой быстротой летя по направлению к гостиной, что столкнулась с Уиннифред Дейл, когда та вышла в холл.

— Ах! Простите, милочка… — Она уставилась на Кэтлин, белую как мел. — Господи, детка, что случилось? У вас такой вид, будто вы сейчас упадете в обморок.

— Нет-нет, что вы… у меня не бывает обмороков. Просто у меня… болит голова и… Уэйд, кажется, хочет побыть у Портеров еще немного, так что я подумала… может быть, Уиверы будут так добры и отвезут меня домой — сейчас же.

— Конечно, конечно! Сию минуту пойду спрошу у них. — Уиннифред с беспокойством оглядела ее. — Мне очень жаль, что вы плохо себя чувствуете. Подождите минутку, я пойду найду Эдну и…

— Если бы у меня была повозка, я счел бы за честь отвезти вас домой, Кэтлин. — Дрю Рейли подошел к ним со стороны гостиной, озабоченно глядя на Кэтлин. — К сожалению, сегодня я приехал верхом. Вы не позволите мне проводить вас до кресла, пока Уиверы соберутся? Принести вам рюмку бренди?

— В этом нет нужды, — раздался голос Уэйда за спиной у Кэтлин. Она резко обернулась.

Мрачный, нахмурившийся Уэйд подошел к ней и, схватив за руку, с демонстративным видом положил ее на свой согнутый локоть.

— Простите, что заставил вас ждать. Поехали.

— Извините. — Она высвободила руку и посмотрела ему в лицо. Ее зеленые глаза вспыхнули от негодования. — Я еще ни с кем не простилась.

— Ну так прощайтесь.

— Прошусь, когда буду готова.

— Сдается мне, вы уже готовы.

В воздухе между ними ощущалось напряжение, и Уиннифред удивленно переводила взгляд то на нее, то на него. Дрю Рейли молча наблюдал, как они обмениваются репликами.

В душе у Кэтлин царил хаос, и единственное, что она могла сделать, — это заставить себя не опускать глаза и смотреть прямо на Уэйда Баркли, в его ледяные синие глаза — она-то не сделала ничего, чего стоило бы стыдиться. Но он, судя по всему, тоже не считал себя виноватым ни в чем, потому что смотрел на нее так же твердо, упорно и безжалостно, как и она — на него.

Из безвыходного положения их спасла Уиннифред — она увела Кэтлин, чтобы та простилась с Портерами Вскоре после этого Кэтлин оказалась в коляске рядом с тем, кого ненавидела, в ночи, полной запахов диких цветов и хвои, под мерцающим лунным светом. Оба не проронили ни слова, пока не подъехали почти к самому ранчо «Синяя даль».

— Считаю, я должен кое-что объяснить.

Кэтлин буквально вскипела, до того спокойным был его голос, но тут же взяла себя в руки.

— Вот как? — произнесла она со всей холодностью, на какую была способна в данный момент.

— Позвольте мне вам кое-что пояснить, — продолжал он. — Ни при каких обстоятельствах вы не будете иметь никаких дел с Дрю Рейли.

Дрю Рейли! Кэтлин меньше всего ожидала, что Уэйд заговорит об этом.

— Так вы хотите поговорить о Дрю Рейли? — вырвалось у нее.

— Ясное дело, нет. Меньше всего мне хочется говорить о нем. Просто я велю вам держаться подальше от этого человека.

— Вы не имеете никакого права велеть мне что бы то ни было, мистер Баркли. И единственный человек, от которого я собираюсь держаться подальше, — это вы!

— Это почему же? Из-за… ошибки, которую мы допустили вчера вечером?

— Разумеется. А сегодня вечером вы, очевидно, допустили еще одну «ошибку», — возразила она. — С Луанн Портер.

— Это была не ошибка. Мне хотелось поцеловать ее, — небрежно проговорил Уэйд.

Кэтлин повернулась и посмотрела на него, в душе ее возмущение соперничало с ревностью. Красивое мрачное лицо Уэйда ничего не выражало; он смотрел прямо на дорогу, но она заметила, что у него слегка напряжены плечи и сильные руки, которыми он так умело держал вожжи.

— В таком случае мне жаль эту бедную девушку! — воскликнула она.

— Вроде бы ей это понравилось. Так же, как и вам. — Он, прищурясь, взглянул на нее. — Если уж на то пошло.

Она не знала, закричать или дать ему пощечину, и ограничилась тем, что, крепко сжав руки в кулаки, отодвинулась от него настолько, насколько позволяли размеры коляски.

— Разве? Я не помню.

— Да что вы говорите!

— Правда. Я стараюсь не держать в голове неприятные вещи. Это гораздо проще, чем размышлять о них. А значит, что бы там ни произошло между вами и мной… какую бы ошибку ни совершили вы, я не имею к этому ни малейшего отношения. Это всего-навсего неприятный эпизод, и не более того.

К великому удивлению Кэтлин, он натянул вожжи и остановил лошадей так резко, что она покачнулась на сиденье. Их окружала темная непроглядная ночь, и вокруг не было никого, только деревья, луна и звезды.

— Что вы задумали?

— Хочу освежить вашу память, — сказал Уэйд, заключая ее в объятия.

Кэтлин тихонько охнула от удивления и широко раскрыла глаза, но он только ближе привлек ее к себе и накрыл ее рот поцелуем, с наслаждением вкушая упоительные розовые губы, которые преследовали его денно и нощно.

Он не собирался целовать ее — ни в тот раз, ни сегодня, но этот необыкновенный зловредный ангел обладал способностью язвить по его адресу, как никто другой.

— Значит, вы забыли, что чувствовали, когда я целовал вас? — пробормотал Уэйд, и она затрепетала в его объятиях.

— Д-да.

— И ничего не вспомнили?

— Н-нет… совсем ничего, кро…

Уэйд еще раз поцеловал ее. Кэтлин попыталась высвободиться, но замерла, издав короткий тихий стон, когда его горячие губы впились в нее и ее пронзило ощущение сладостного восторга.

— Вы не помните эту часть? — Голос у него был низкий, хриплый, он немного отстранился.

— М-м-м… нет… может быть…

— А я уверен, что помните.

Новый поцелуй оказался еще глубже, еще настойчивее. Кэтлин почувствовала, что голова у нее закружилась, губы жгло, как огнем, и с нежной мучительной радостью она ответила на поцелуй.

Оба они покачнулись, почти не сознавая, где находятся. Теперь Уэйд уже не мог остановиться, даже если бы захотел этого. Кэтлин была у него в крови, ее вкус, ее запах пьянили его сильнее, чем виски, и казалось, что во всем Вайоминге, да и вообще на всей земле, нет никого, кроме них двоих.

Поцелуй следовал за поцелуем, руки Уэйда принялись ласкать ее, гладить роскошные выпуклости бедер, а губы настойчиво покоряли ее, вызывая негромкие чувственные стоны, заставляя отвечать на его поцелуи, такие пламенные, что оба они пылали от страсти.

— Кэтлин, что вы со мной делаете? — простонал он, и губы его коснулись ее стройной шеи, а рука скользнула вверх, к чудным золотым волосам, и пальцы замерли на шпильках и заколках.

— Н-нет… не нужно, Уэйд!

В груди у него вспыхнуло, когда он услышал, что она назвала его по имени, и сердце забилось с такой скоростью, с какой не билось, когда он оказывался рядом со змеей, или рысью, или хулиганами, устраивающими драку в салуне.

— Молчите, — выдохнул он, и в то время как одна его рука обвилась вокруг талии Кэтлин, пальцы другой сомкнулись на одной из ее проклятых заколок. — Давно уже хочу это сделать…

Осторожно потянув, Уэйд ловко вытащил шпильки — одну, другую, третью, четвертую — и швырнул их в темноту.

Густые золотые локоны рассыпались в буйном беспорядке, и словно солнечный свет смешался с лунным. Уэйд зарылся пальцами в шелковистые пряди и поцеловал Кэтлин с такой страстной нежностью, словно та шла из самой сокровенной глубины его чувственности, о существовании которой он никогда не подозревал.

Кэтлин замурлыкала, как котенок, потом прижалась к нему, тела их слились в одно целое, и запах ее духов смешал все его мысли.

Уэйду казалось, что он умрет от наслаждения, когда нежные губы Кэтлин раскрылись навстречу его языку и он проник в ее рот. Он был почти на небесах… но не совсем — ему хотелось сорвать с нее это великолепное платье и овладеть ею при свете луны, целовать всю, вкусить целиком и полностью, чтобы перестать мечтать о ней.

Уэйд был уверен, что тогда все придет в норму и он не станет думать о ней постоянно. Его пальцы запутались в ее волосах, лаская шелковые пряди, а потом скользнули ниже. Неодолимое желание охватило Уэйда, когда он осторожно дотронулся до ее груди. Кэтлин тихо ахнула, содрогнувшись от наслаждения, но вдруг неожиданно напряглась и отпрянула.

— Нет! — услышал Уэйд ее шепот. И тут словно кто-то разрушил волшебные чары этой ночи, она высвободилась из его объятий, глядя на него с паническим ужасом, который постепенно вытеснил из ее глаз мерцание страсти. — Нет!

Уэйд забыл о своих порывах и почувствовал неожиданное желание успокоить ее.

— Ничего страшного, принцесса. Мы пока все отложим — пока. Если это то, чего вы хотите…

— Чего я хочу! — Голос Кэтлин сорвался, разрумянившееся было лицо снова стало бледным. — С каких это пор вы — вы все! — стали считаться с моими желаниями! Они не имели значения ни для Алека, ни для Доминика Трента, — с горечью вскричала она, — а вы, вы удерживаете меня на ранчо «Синяя даль» против моей воли с той минуты, как я сюда приехала. Да разве для вас важно, чего я хочу!

Руки Уэйда опустились, он встревожился, потому что увидел, что она вся дрожит, изо всех сил стараясь не расплакаться.

— Успокойтесь, — сказал он ровным голосом. — Кто такой Алек и кто такой Доминик Трент?

— Это не ваше дело, но вы такой же противный, как и они!

Уэйд всмотрелся в ее испуганное лицо.

— Сдается мне, они плохо с вами обращались, Кэтлин. А я никогда не сделаю вам ничего дурного.

— Уже сделали! — бросила она, тронув свои распухшие губы, но тут же ей захотелось взять свои слова обратно.

— Что вы имеете в виду? — резко спросил он.

— Вы не даете мне вернуться к Бекки, а я нужна ей. Мне необходимо забрать ее, мы должны убежать, прежде чем… — Поняв, что почти проговорилась, Кэтлин осеклась и почувствовала, как кровь отхлынула от лица. — А вы поцеловали меня! — укоризненно бросила она.

— Это плохо?

— Вы этого не хотели! Вы поцеловали меня не потому что… я вам нравлюсь… или что-нибудь такое. Вы и с Луанн… я видела вас… так зачем же?

— Зачем? — Уэйд скрипнул зубами. В глазах Кэтлин было такое выражение, что он не мог солгать. — Черт меня побери, если я знаю. Но мне хотелось сделать это с той ночи, когда я нашел вас у ручья.

— Зачем?!

— Считаю, что потому же, почему и вам хотелось меня поцеловать.

— Мне совсем не хотелось! Я никогда…

Уэйд быстро схватил ее за запястья и осторожно привлек к себе.

— Вы хотите, чтобы я опять доказал вам это? Потому что если мы начнем, я не знаю, сможем ли остановиться.

Их взгляды встретились. Какова бы ни была причина, по которой Кэтлин тоже хотелось поцеловать его, она даже не пыталась задуматься над этим.

— Черт вас побери! — крикнула она, потом вырвалась и оттолкнула его. В глазах ее блестели слезы, но ни одна не скатилась по щеке.

Прежде чем Уэйд успел понять, что происходит, Кэтлин выскочила из коляски, споткнувшись в густой траве, и бросилась бежать. Ее светло-зеленое платье переливалось в лунном свете, пышная юбка мешала бегу, распущенные волосы, доставая почти до пояса, развевались на ветру.

Она побежала в сторону ранчо, точно прекрасная фея ночи, ни разу не замедлив бег и не оглянувшись.

Уэйд смотрел ей вслед, в груди у него ныло. Желание снова обнять ее охватило его с бешеной силой.

Черт побери, что же это он делает?

Он не мог сказать Кэтлин, что поцеловал Луанн только потому, что пришел в отчаяние, думая о ней, Кэтлин, что он надеялся — когда они с Луанн поцелуются, он забудет о том, что произошло вчера вечером.

Но он не забыл, не смог. Уэйд чувствовал, что подло поступает с Луанн, но все время, пока он целовал ее, из головы у него не шла Кэтлин.

Пропади все пропадом! Уэйд стукнул кулаком по сиденью коляски, испугав лошадей. Риз доверил ему свою дочь, и он обещал позаботиться о ней, но не учел, какие чувства она возбудит в нем. Он человек спокойный, уравновешенный, все так говорят, а в последнее время ведет себя как круглый дурак.

Он смотрел, как она бежит, нереальная, будто сновидение. Ему хотелось удержать ее рядом с собой, но Кэтлин Саммерз убегала от него.

А от чего еще?

«Мы должны убежать, прежде чем… « — сказала она о себе и своей сестре.

От кого? От чего? От тех мужчин, чьи имена случайно сорвались с ее губ?

У Уэйда было такое ощущение, что не только от них. Кэтлин Саммерз, несмотря на свою красоту, независимый характер и храбрость, убегала от самой себя.

Глава 13

Целую неделю Кэтлин избегала Уэйда. Она спускалась к завтраку, когда он уже уходил, чтобы начать повседневную работу, находила занятия в своей комнате, когда он возвращался к ленчу, а обед приносила к себе на подносе. Вечера она проводила либо за чтением, либо писала письма Бекки.

Настало время клеймить скот, Уэйд был постоянно занят и не делал никаких попыток отыскать Кэтлин, за что она была ему благодарна. На сегодня с клеймением было покончено. Все работники разошлись по другим делам, Маркиз гнал к ручью белку и отчаянно лаял.

А Кэтлин не находила себе места. Она не ездила верхом одна с тех пор, как за ней погнались бандиты, хотя, как и предвидел Уэйд, Звездочка сама вернулась после этого приключения. Хватит трусить и сидеть в доме, внезапно решила Кэтлин, стоя у окна и глядя на пустынный двор.

Взяв свое письмо к Бекки, Кэтлин, закусив губу, задумалась. Она писала сестре каждый день, но все еще ни разу не получила ответа и решила сегодня во второй половине дня съездить верхом в Хоуп, отправить очередное письмо и проверить, не написала ли ей Бекки ответ.

Шайка бандитов, по всей видимости, исчезла из их мест — не было никаких признаков их присутствия с того рокового дня, когда она наткнулась на них, — так что опасности, пожалуй, не было никакой, если не считать волков, змей или медведей, подумала Кэтлин, крепко завязывая тесемки стетсона под подбородком и спускаясь вниз. Костюм для верховой езды сливового цвета был ей очень к лицу.

Она прошла прямиком на кухню, где еще раньше приметила стоящий у дверей дробовик. Был уже полдень, и Франческа как раз вынимала из печки яблочный пирог, когда вошла Кэтлин и взяла ружье. — Сеньорита?

Вопросительный взгляд экономки вызвал у Кэтлин раздражение. Она понимала, что та просто удивилась, увидев, что она берет ружье, но была не в настроении отвечать ей. Ей хотелось промчаться верхом по этой великолепной земле, побыть одной, забыть о Уэйде, о ранчо «Синяя даль» и трудном положении, в котором она оказалась. И о том впечатлении, которое произвели на нее поцелуи Уэйда.

— Я еду в город, Франческа. Оставить ружье вам, или я могу взять его?

— У нас есть еще одно, лежит под полкой в кладовой, если понадобится. Но, сеньорита, разве вы умеете стрелять из таких ружей?

— Вряд ли это очень трудно. — Кэтлин пожала плечами и направилась к двери. — Вам ничего не нужно в городе?

— Нет. Послушайте, сеньорита Кэтлин, если вы никогда не стреляли из ружья, сеньор Уэйд предпочел бы, чтобы вы знали, как это…

— Сеньор Уэйд не имеет права диктовать мне, что я должна делать. — Кэтлин с вызовом посмотрела ей в глаза. — Я не нуждаюсь в его разрешениях.

Неожиданно Франческа усмехнулась, и ее симпатичное лицо с оливковой кожей посветлело.

— Ваш отец — он тоже, бывало, заупрямится. Сеньор Уэйд — вот он куда терпеливее. Но все ж таки…

— Терпеливее в каком смысле?

Услышав низкий голос Уэйда, и Кэтлин и экономка повернулись и увидели, что он стоит, прислонившись к двери, ведущей из холла, низко надвинув на глаза стетсон.

— Не важно. — Кэтлин крепче обхватила ружье и хотела было уйти, но его голос остановил ее:

— Что вы собираетесь с этим делать?

— Не ваше дело.

Бросив эти слова через плечо, она захлопнула за собой дверь, не оглянувшись.

Она слышала, что Уэйд последовал за ней, но не остановилась, а пошла еще быстрее. Он настиг ее у самого сарая и заступил дорогу, став перед ней. Кэтлин шагнула в сторону, пытаясь подойти к двери, но он двигался проворнее, и ей это не удалось.

— Прекратите немедленно и оставьте меня в покое, — приказала она.

— Ни за что, пока вы не скажете мне, куда направляетесь с этим дробовиком.

— В город, если уж вам так хочется знать. Мне нужно отправить письмо сестре — той, которая терпеливо ждет, когда я вернусь к ней в Филадельфию, помните? Вот за этим я и еду, если вы ничего не имеете против.

— А дробовик? Его вы тоже собираетесь отправить сестре?

— На ранчо все принадлежит мне не меньше, чем вам, — холодно напомнила она. — Так что я полагаю, что могу пользоваться этим ружьем и мне не нужно вашего разрешения, чтобы взять его на время.

— Но вам, черт побери, нужно знать, как из него стреляют! — Уэйд выхватил у нее ружье. — Держу пари, вы в жизни не держали в руках дробовик, верно?

— Какая разница…

— Вы хотя бы знаете, заряжено ли оно? Заряжено ли? Кэтлин немного опешила.

— Я не посмотрела… пока что. Это не значит, что я не собиралась…

— Послушайте, маленькая неженка! — Уэйд нахмурился и покачал головой. — Вы можете покалечиться, если будете стрелять из него, не зная, чего нужно ожидать. У этого ружья сильная отдача, его нужно держать определенным образом, особенным образом целиться, если вы хотите хоть куда-то попасть.

— Хорошо, тогда я не возьму этот дурацкий дробовик. Вы удовлетворены? Отойдите. Мне нужна моя лошадь.

— Выбросите это из головы. Я запрягу повозку и сам отвезу вас в город.

— Вот уж что мне совершенно ни к чему, так это ваше общество!

— Это почему же? — Он шагнул к ней. — Боитесь?

— Не смешите меня. — Кэтлин усмехнулась. — Вы переоцениваете свои возможности, мистер Баркли, если думаете, что пребывание в вашем обществе вызывает у меня хотя бы толику страха. Просто мне не хочется смертельно скучать всю дорогу!

С этими словами Кэтлин попробовала проникнуть в сарай, обойдя Уэйда, но тот, пробормотав проклятие, схватил ее за талию.

— Вы самая упрямая женщина, какую я когда-либо встречал. Я сказал, что отвезу вас в город, и сделаю это.

Кэтлин попыталась высвободиться, но в это мгновение послышался еще один голос — глубокий, мягкий, немного насмешливый:

— Я считаю, что больше не могу ждать ни минуты, чтобы познакомиться с леди, которая так рассердила моего старшего брата. Полагаю, я должен пожать ей руку.

К ним подошел молодой человек, высокий и мускулистый, как Уэйд, с такими же черными волосами, но глаза у него были темно-серыми, а не синими. На его красивом лице играла довольная улыбка.

— Откуда ты, черт побери, взялся?! — воскликнул Уэйд, все еще держа Кэтлин за талию и глядя в насмешливо прищуренные глаза младшего брата.

Ник Баркли пожал мощными плечами.

— Умывался в ручье. Хотелось выглядеть прилично при встрече с дочуркой Риза. Полагаю, мэм, что это вы и есть, — сказал он с легким галантным поклоном.

Кэтлин смотрела на него, смущенная не только тем, как близко стоит к ней Уэйд и как крепко он держит ее — отчего сердце у нее билось быстрее и щеки запылали, — но и тем, что появился еще один мужчина, который тоже оказался Баркли.

— Вы, наверное, Ник… или Клинт, — в смятении выговорила она, тщетно пытаясь вырваться из рук Уэйда.

— Ник Баркли — к вашим услугам, мисс Саммерз. Помните только, что нельзя верить ничему, что говорил вам обо мне мой старший брат, там нет ни слова правды. А скажи, братец, почему ты держишь эту девочку так, словно боишься, что она убежит? — Голос Ника Баркли звучал серьезно, но в уголках его серых глаз, опушенных длинными ресницами, снова появились веселые морщинки.

Уэйд отпустил Кэтлин, больше не сдерживая усмешку, которая расплылась на его лице. Он прислонил ружье к стене сарая и подошел к брату, чтобы пожать ему руку, и в следующее мгновение братья Баркли принялись обниматься и хлопать друг друга по спине.

Кэтлин видела, что они искренне любят друг друга. Напряжение и возмущение Уэйда исчезли, и когда он отпустил брата, вид у него был вполне умиротворенный.

— Как долго ты сможешь пробыть здесь? — спросил он.

— Пару дней. Пока ты мне все не выложишь об этих бандитах, после чего я пойду их выслеживать. — Он потер подбородок. — Никого Риз так не ненавидел, как угонщиков скота.

Риз. Опять Риз! Братья Баркли знали его, любили, сделали своим божеством. Ну а почему бы нет? — с горечью спросила себя Кэтлин. Он вырастил их, был им отцом в этом просторном, удобном доме — доме, где она, Кэтлин, оказалась посторонней.

Она отвернулась, охваченная знакомой болью.

— Не буду вам мешать, — спокойно сказала она, холодно посмотрев на каждого из братьев, и вернулась в дом. Когда она сообщила Франческе, что приехал Ник, та пришла в восторг и засуетилась на кухне, торопясь приготовить гостю поесть.

Кэтлин накрыла стол белой кружевной скатертью и поставила красивые тарелки с белыми и голубыми цветочками. Франческа в это время носилась от буфета к плите и в кладовую, точно охваченная пламенем. Когда вошли Уэйд с Ником, Кэтлин расставляла кофейные чашки и резала яблочный пирог, а сияющая Франческа вплывала в столовую, неся блюдо с нарезанной ветчиной, фасолью в густом соусе из патоки и лука и толстыми кусками дрожжевого хлеба.

— Присоединяйтесь к нам, — сказал Ник, обращаясь к Кэтлин, когда та направилась к лестнице.

Он обладал таким же обаянием и спокойными манерами, как и Уэйд, и почему-то она не смогла отказаться. Садясь за стол, Кэтлин почувствовала на себе взгляд Уэйда, но не посмотрела на него.

Во время этой поздней послеполуденной трапезы она говорила немного, в основном слушая беседу братьев, которые то и дело наполняли свои тарелки. Между ними существовало веселое товарищество, тепло, которое показалось Кэтлин сродни тому, что чувствовали друг к другу она и Бекки. Но оба они были мужчинами, ровнями и, несмотря на все свои дружеские препирательства, ощущали себя таковыми. Бекки же была всего лишь девочкой, подумала Кэтлин с болью, маленькой девочкой, которая нуждается в присмотре старшей сестры.