Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Корабль-призрак. Файл №219

ModernLib.Net / Картер Крис / Корабль-призрак. Файл №219 - Чтение (стр. 4)
Автор: Картер Крис
Жанр:

 

 


      — В чем? — хрипло спросил Трондхайм.
      — Развяжи меня, и я тебе объясню…
      — Так что же все-таки произошло? Ведь ты должен был за ним наблюдать!
      Молдер был в ярости. Скалли сидела в своем кресле, и вид ее выражал глубокую усталость. Трондхайм сидел понурившись и сложив руки между колен, теперь он походил на двоечника в кабинете директора школы.
      — Ну ладно, заснул — могу понять. Если бы Зигфрид каким-то образом развязал веревки — тоже не было бы ничего удивительного. Но ведь веревка была перерезана!
      — Видимо, у него был нож.
      — Свой нож он выбросил в море во время драки.
      — Значит, у него был еще один. И вообще, чего вы ко мне привязались? Я не обязан подчиняться вам и отчитываться перед какими-то американцами за свои действия! Убирайтесь в свою страну и командуйте там неграми, если вам это нравится. А меня оставьте в покое!
      — Молдер, в самом деле, оставь его в покое, — подала слабый голос Скалли. — Сейчас уже бесполезно выяснять отношения. Надо думать о том, что делать дальше.
      — По-моему, это достаточно ясно. В первую очередь необходимо найти на камбузе подходящую посуду, перелить в нее как можно больше воды, а потом принести сюда. Пока по кораблю бродит этот Зигфрид, любые прогулки в одиночку смертельно опасны. Ты можешь примерно прикинуть, сколько незараженной воды осталось в той цистерне?
      — Не могу сказать точно, но, по-моему, не так много.
      — Тем более надо поторопиться. А кроме того, я бы хотела, чтобы вы оба сдали мне анализы крови и мочи.
      — Это еще зачем? — вскинулся Трондхайм.
      — Для исследования. Мы, кажется, нашли средство приостановить ускоренное старение, но мы до сих пор не знаем ни механизмов этого заболевания, ни способа его лечения. Кроме того, у нас нет никакой гарантии того, что вода подействует успешно и на всех.
      «С момента нашего появления на корабле прошло тридцать четыре часа тридцать минут, а с момента первого появления симптомов ускоренного старения — около восемнадцати часов. Исследование воды из коллектора замкнутого цикла показало, что содержание ионов и свободных радикалов в ней практически не отличается от нормы. В то же время результаты анализов мочи и плазмы крови дают еще одно подтверждение гипотезе о том, что феномен ускоренного старения вызван забортной водой. Несмотря на то, что эта вода прошла через опреснительные установки корабля и полностью лишена хлорида натрия, она обладает рядом очень странных особенностей, в том числе свойствами сильнейшего электролита. У неорганических материалов (в частности, металлов) такая вода способствует ускоренной реакции окисления.
      В веществах органического происхождения она вызывает распад межмолекулярных связей, действуя подобно кислоте. При этом чем меньше размер органических молекул, тем сильнее рвутся связи. Однако воздействие такой воды на живую клетку резко отличается от воздействия на мертвую органику. Первые два-три часа оно вообще никак не проявляется, а затем начинает вызывать повышенную проницаемость липидных клеточных мембран, обезвоживание клетки и нарушения репликации клеточной ДНК…»
      Хлопнула дверь, и Скалли, отложив карандаш, обернулась назад. В рубку вошел Молдер, держа в руке пустую кастрюлю. Скалли нахмурилась:
      — Неужели в коллекторе было так мало воды?
      Молдер криво усмехнулся:
      — Нет, в цистерне еще что-то осталось, но доблестный шкипер Трондхайм решил подстраховаться и заперся в коллекторе. Теперь ему воды хватит как минимум на пару недель, а вот нам до нее уже не добраться.
      — И что же нам теперь делать? — растерянно спросила Скалли.
      — Не знаю, — пожал плечами Молдер, тяжело опустившись на сиденье. — Господи, как я устал… У меня есть предложение — еще раз обшарить камбуз, собрать все консервы, которые там найдутся, и слить из них жидкость. При этом постаравшись, чтобы персиковый компот и селедочный сок не попали в одну банку. Может быть, таким образом мы чего-нибудь и наскребем. По крайней мере, на несколько дней нам этого хватит.
      — Меня утешает лишь то, что Зигфрид попал в ту же переделку, что и мы, — пробормотала Скалли. — Он ведь тоже остался без воды. Кстати, ты видел какие-нибудь его следы?
      — Никаких. Создается впечатление, что он просто исчез. Или каким-то образом нашел способ покинуть корабль.
      — Может быть, у него здесь была лодка. Впрочем, сейчас это уже не имеет значения. Ничего не имеет значения. Мне просто очень хочется спать. Разбуди меня, пожалуйста, часа через три…
      «Прошло ровно двое суток с того момента, как мы попали на этот корабль, и около тридцати двух часов — со времени появления первых симптомов заболевания. Судя по всему, употребление незараженной воды и сока, добытого из консервов, несколько приостановило процесс быстрого старения. По крайней мере, за последние четырнадцать часов мы оба не слишком сильно изменились. Молдер ослабел, но все еще в состоянии передвигаться на ногах, а я вполне могу возиться с пробирками и заносить результаты исследований в этот журнал. Однако существует другая проблема — чрезмерно повышенная сонливость. Нас постоянно клонит в сон, у меня слипаются глаза, и сейчас лишь огромным усилием воли я заставляю себя держать карандаш. Исследование жидкостей из наших организмов, даже проведенное с помощью той примитивной аппаратуры, что имеется в моей экспресс-лаборатории, дает все и новые и новые интересные результаты. В частности, выясняется, что при разных внешних условиях воздействие зараженной воды на клетки одной и той же культуры ткани будет совершенно разным. Более того, похоже, что это воздействие зависит от времени суток — или каких-либо других неизвестных мне факторов, изменяющихся с периодом, кратным двенадцати часам. Молдер почти все время спит. Наверное, это хорошо — так он потребляет гораздо меньше воды, и ее хватит на большее время. Трондхайм заперся в коллекторе и с тех пор не подает признаков жизни…»
      «Меня страшно клонит в сон, даже карандаш валится из руки. Но боюсь, что если я сейчас засну, то уже не проснусь — как уже почти сутки не просыпается Молдер. Как хорошо, что я тогда выспалась целых три часа!
      Исследования жидкостей и тканей пришлось прекратить — отчасти из-за того, что возможности моей аппаратуры подошли к концу, отчасти потому, что я уже не способна стоять на ногах. Кажется, туман за окном постепенно становится все гуще и гуще. А еще снаружи слышится странный рокот, похожий на…»
 
      Военно-морской госпиталь Святого Георгия, Скапа-Флоу, Оркнейские острова
      — Мисс Скалли! Мисс Скалли, вы меня слышите? Откройте, пожалуйста, глаза!
      Скалли с трудом приподняла веки. Снаружи царила белая дымка, сквозь которую постепенно прорисовывалось женское лицо. Лицо было смутно знакомым — оливково-смуглая кожа, мелко вьющиеся черные волосы…
      — Вы находитесь в Скапа-Флоу, в госпитале Сент-Джордж. Я — доктор Сара Мэнсфилд, мы с вами уже один раз виделись. Как вы себя чувствуете?
      Скалли открыла и закрыла глаза, потом попыталась пошевелить кончиками пальцев рук. Это ей удалось. Окружающий мир постепенно выплывал из дымки, обретая контуры и краски.
      — Я себя… чувствую. Сколько времени мы здесь находимся?
      — Вас привезли в госпиталь на вертолете тридцать шесть часов назад. Это отделение интенсивной терапии. Вы подключены к аппарату искусственной почки, и вам уже проведена полная замена всей крови. Кроме того, сейчас вам проводится внутривенное вливание высокомолекулярной плазмы, синтезированной на основе результатов ваших исследований, записанных в журнал. — Доктор Мэнсфилд улыбнулась. — В настоящий момент патологический процесс в клетках вашего организма взят под контроль. Проницаемость липид-ных мембран восстановилась, как и нормальная репликация ДНК, и в тканях началась обратная реакция. Если хотите, можете называть ее реакцией омоложения…
      — А как же Молдер? — Скалли попыталась приподнять голову с подушки и оглядеться, но доктор Мэнсфилд мягким движением заставила ее опуститься обратно.
      — Не беспокойтесь, он находится в соседней палате. С ним было несколько сложнее, процесс старения зашел слишком далеко. Но сейчас он тоже остановлен, и начата постепенная регенерация клеточных структур.
      — На корабле… после нас проводились какие-либо исследования? Вы связались с военной разведкой?
      Доктор Мэнсфилд покачала головой:
      — Через несколько часов после того, как вертолет забрал вас, эсминец «Карнарвон» исчез. Очевидно, затонул из-за проржавевшего корпуса. По крайней мере, на поверхности моря он не обнаружен.
      — Они же должны знать, что в этом тумане не действуют никакие радиолокаторы. Эсминец может еще быть там…
      — Эсминца там уже нет. Туман рассеялся вскоре после того, как вас доставили в больницу. Согласно данным спутниковой съемки и донесениям с патрульных кораблей, в настоящий момент между Тронхеймом и Лофотенскими островами стоит ясная солнечная погода, а видимость на море совершенно идеальная — сто на сто. Моряки говорят, что подобная погода там бывает раз в тысячу лет. Кажется, норвежские рыбаки сочли это за настоящее чудо.

Эпилог

      Норвежское море, 65 градусов северной широты, 8 градусов восточной долготы.
      8 апреля 1940 года, утро.
      Трондхайм дремал в углу своей конуры, когда непонятный звук проник в его сознание, заставив насторожиться. Это не был стук в дверь — нет, скорее он напоминал жужжание сверла. Неужели эти американцы раздобыли где-то дрель и пытаются высверлить замок, пока он спит?
      От этой мысли Трондхайм окончательно пробудился. Он вскочил на ноги и кинулся к двери. Нет, здесь все было тихо, рычаг запора находился в том же самом положении, что и вчера. Для уверенности шкипер подергал железную дверь — она даже не шелохнулась. Нет, звук шел не отсюда и даже не из-за переборки. Да, конечно, он слышался снаружи, из-за борта корабля!
      В два прыжка Трондхайм подскочил к иллюминатору, дрожащими пальцами отвинтил барашки и откинул внутрь круглую крышку со стеклом. За бортом все еще царил непроглядный туман, где-то внизу о корпус корабля размеренно ударялись волны.
      И мерный рокот, доносящийся сверху, из-за этой молочно-белой пелены. Вертолет! Спасательный вертолет!
      Протиснуться в узкое отверстие иллюминатора, конечно же, было невозможно. Трондхайм схватился обеими руками за его края, как можно дальше высунул голову и закричал:
      — Эй, на вертолете! Помогите! Э-ге-гей! На помощь! Я здесь!
      Слова канули в туман, не возымев на окружающий мир никакого действия. Да их никто бы и не услышал — ротор вертолета ревел совсем рядом, заглушая все посторонние звуки. Судя по грохоту, до машины было всего несколько метров, но пелена тумана сделалась такой плотной, что казалось: протяни руку — и упрешься ладонью во влажную упругую вату.
      Трондхайм уперся плечами в края иллюминатора и покрутил головой, пытаясь хотя бы приблизительно определить, откуда доносится чудовищно усиленный туманом звук — сверху, снизу или с противоположной от борта стороны. Но все оказалось бесполезно — шум вертолета как будто исходил из самой белой пелены, превратившейся в плотную, окутавшую корабль субстанцию. Трондхайм попытался крикнуть еще, но голос захрипел и сорвался в кашель — возможно, от того, что шкипер чересчур нервничал. А может быть, от простуды.
      И тут до Трондхайма дошло, что дверь на палубу — вот она, совсем рядом. Теперь ее уже можно открыть, не опасаясь, что придут другие и отберут у него всю воду. Он бросился обратно, вцепился руками в неподатливый рычаг. Рычаг остался неподвижен. Проклятье! Трондхайм уперся ногой в переборку, поглубже вдохнул воздух и откинулся назад, всем телом повиснув на рычаге. Тот заскрипел и нехотя сдвинулся с места. Еще, еще немного…
      Внезапно рычаг с легкостью повернулся в нейтральное положение, и Трондхайм, не успев вовремя среагировать, повалился назад, стукнувшись затылком о железную стенку. Даже не почувствовав боли, он вскочил на ноги, распахнул дверь и бросился вверх по грохочущей лестнице. Площадка. Железная дверь. Узкий коридор с трубопроводами. Еще одна дверь, а за ней — лестница наверх. Взлетев по ней, Трондхайм оказался в маленьком помещении с массой распределительных щитов и какой-то непонятной аппаратурой, а также двумя выбитыми окнами и распахнутой дверью, ведущей наружу. Там, за краем узкой штормовой галереи, ограниченной леерными стойками, царила та же плотная белесая мгла. Несколько мгновений Трондхайм стоял на месте и крутил головой, вновь пытаясь сориентироваться и понять, откуда доносится шум вертолета. Наконец он сообразил, что для приема винтокрылых машин пригодно лишь одно место на корабле — кормовая вертолетная площадка. То есть вертолет либо опустился туда, либо завис над самой палубой. Корма находится по левую руку, то есть, надо срочно бежать туда!
      Крытая штормовая галерея оказалось довольно длинной — она тянулась вдоль борта метров на пятьдесят и обрывалась лесенкой, ведущей вниз. Отсюда уже был виден ангар — громоздкое сооружение на корме, за которым находилась только вертолетная площадка. Шум вертолета действительно становился все громче и громче. Трондхайм уже взялся за поручень и опустил ногу на следующую ступеньку, как шум вдруг перешел в оглушительный грохот, а вслед за этим из-за ангара сквозь белую дымку мелькнула округлая темная тень, медленно набирающая высоту. Рокот стал постепенно удаляться и утихать, будто проваливаясь в туман.
      И тогда шкипер Ивар Трондхайм закричал.
      Он кричал долго и протяжно, изливая на молчаливый туман, на холодные волны, на мертвое равнодушное железо свое отчаяние, свою ярость и свою досаду — на проклятых американцев, затащивших его сюда, на Свена Хантера, подло угнавшего «Мориту», на коварно улыбающегося Зигфрида и на не дождавшийся его вертолет. Он проклял и небо, и землю, и воду, и Того, кто это все когда-то создал на погибель ему, Ивару Трондхайму.
      Наверное, Тот, кто когда-то все это сотворил, все-таки услышал шкипера. Потому что внезапно налетевший порыв ветра раздвинул полог тумана — и в этом разрыве Трондхайм увидел смутный силуэт корабля. Он снова закричал — на этот раз от радости. А потом вдруг замолк, ибо в сердце его черной змеей прополз пока еще безотчетный ужас.
      Корабль был большим. Большим и очень красивым — летящий силуэт, будто стелющийся поверх свинцовых волн. Косо срезанный форштевень вздымал белый бурун, из трубы валил густой черный дым. Орудийные башни были развернуты вправо, и длинные стволы пушек глядели Трондхайму прямо в лицо.
      Старший артиллерийский офицер тяжелого крейсера «Адмирал Хиппер» опустил бинокль и повернулся к вахтенному командиру.
      — Флага не вижу, но это явно англичанин. Кажется, лежит в дрейфе. Судя по размерам и силуэту — легкий крейсер типа «Каледон». Я открываю огонь из носовых башен.
      Вахтенный командир кивнул и что-то сказал замершему у штурвала рулевому. Артиллерийский офицер поднял трубку внутренней связи и тоже произнес несколько слов. Как бы в ответ на его приказ огромное стальное тело крейсера легко изменило курс, ложась в пологую циркуляцию.
      Теперь крейсер описывал гигантскую дугу, в фокусе которой находился вражеский корабль. Обе носовые башни медленно разворачивались вправо, нащупывая цель длинными хоботами стволов. Противник пока не проявлял никаких признаков жизни. Еще одна отрывистая команда — и стволы вспухли багровым пламенем. Два первых снаряда легли с недолетами, два следующих подняли белые столбы у борта и чуть позади кормы цели, которая все еще не отвечала. Все шло почти как на учебных стрельбах.
      — Перейти на поражение! — скомандовал в трубку артиллерист.
      Следующий залп был уже четырехору-дийным. А после седьмого или восьмого залпа на том месте, где только что находился неизвестный корабль, осталась только бурлящая водяная круговерть. В мощный цейссовский бинокль можно было различить лишь вращающиеся в пене останки — кусок стеньги, край оранжевого надувного плота и что-то, похожее на человеческую голову.
      Вахтенный офицер пожал плечами, оторвался от бинокля и нагнулся к переговорной трубе.
      — Самый полный вперед! — отдал он команду в машинное отделение.
      Шум турбин изменил тональность и стал более басовитым. Длинное стальное тело крейсера вздрогнуло, будто пришпоренный конь, и прибавило скорость. Егеря-десантники, скрючившееся в неудобных позах по кубрикам и коридорам, пошевелились, но не проснулись — лишь крепче сжали в руках автоматы и винтовки. Им оставалось еще несколько часов покоя. Взрезая волны и время от времени вздымая форштевнем огромные фонтаны брызг, «Адмирал Хиппер» мчался дальше — к мирно спящему в блаженном неведении Тронхейму.
 
      Необходимое уведомление. Все упомянутые в тексте географические названия и координаты, характеристики кораблей, а также их бортовые номера и большинство наименований полностью соответствуют действительным. Автор повести счел возможным лишь несколько исказить ряд фактов (в том числе исторических), либо дать им чрезмерно вольную трактовку. В частности, это относится к судьбе эсминца «Глоуорм», героизм моряков которого автор ни в коем случае не собирался ставить под сомнение.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4