Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Бомба для пpедседателя

ModernLib.Net / Детективы / Семенов Юлиан Семенович / Бомба для пpедседателя - Чтение (стр. 20)
Автор: Семенов Юлиан Семенович
Жанр: Детективы

 

 


      - Но ведь тогда еще не было ни ультраправых, ни ультралевых молодчиков, - заметил Кроне, - книги они начали жечь позже.
      - К этому готовиться надобно, милый Кроне, готовиться загодя, сугубо серьезно. Только добро - внезапно, жестокость и гнусь всегда планируются.
      - Цитировать вас можно?
      - Валяйте. Под рубрикой <народная мудрость>... Ну-с, пойдем дальше... Июль шестьдесят третьего. Доктор Бауэр посетил Тайбэй, где вел переговоры о возможности поставки химикатов для сельского хозяйства. <Переговоры проходили весьма интересно, - заявил доктор Бауэр, - и, надо думать, в ближайшем будущем мы начнем цикл деловых контактов с нашим партнером. Думаю, что наш наблюдательный совет поддержит инициативу, предпринятую мною и моими внешнеполитическими советниками>.
      - Долго же он подкрадывался, - заметил Кроне.
      - Это еще надо проанализировать - кто к кому, - ответил Исаев и попросил: - Передайте-ка мне ту вырезочку...
      - Из <Вельт>?
      - Нет, в белой папочке, там мюнхенская пресса.
      Исаев сильно потер глаза - устали от шрифта, надел снова очки:
      - Октябрь шестьдесят третьего. Читаем:
      <Нам стало известно, что на заседании наблюдательного совета концерна <Дорнброк К. Г.> председатель совета директоров доктор Бауэр внес проект о перестройке структуры концерна, предлагал заменить <К. Г.> па <А. Г.>; доктор Бауэр мотивировал свое предложение о перестройке концерна из <семейного> (К. Г.) в <акционерный> (А. Г.) тем, что за последние годы <Дорнброк К. Г.> стал истинным народным предприятием и прежний жупел <семейного> концерна лишь дает повод недоброжелателям в сопредельных странах Востока, в Азии, Латинской Америке и Африке пугать общественное мнение, вызывая, словно на спиритическом сеансе, зловещие тени довоенных времен и фигуру Круппа, который прочно ассоциируется с <империализмом и нацизмом>. Доктор Бауэр утверждал, что в будущем эта формальность, не меняющая, по его словам, существа дела, станет мешать концерну налаживать деловые связи в <третьем мире>...>
      - Интересно, - сказал Кроне. - Я ото пропустил.
      - В системе семейного концерна Бауэр не имел шансов стать руководителем наблюдательного совета. Его вершина - совет директоров, то есть практическое исполнение предписаний, а он перерос совет директоров. Он личность. Он ворочает делами наравне с Дорнброком, он планирует, а не исполняет, он теоретик-наблюдатель, а не практик-директор...
      - Но он же стал заместителем председателя наблюдательного совета!..
      - Когда это случилось? Лишь после смерти Ганса...
      - Погодите... Вы думаете, что он...
      - Я пока ничего не думаю. Я читаю материалы из вашего досье... Вот, в частности, заметочка из <Геральд трибюн>. У вас очень хорошее досье, молодцы... Только вы потонули в информации. Слушайте... Это ноябрь 1965 года. <Вчера стало известно, что председатель совета директоров концерна <Дорнброк К. Г.> д-р Бауэр (49 лет) развелся с фрау Анабеллой Бауэр, которая уехала в Испанию, где ей был куплен бывшим супругом особняк в Торремолинос, на Берегу Солнца, в двенадцати километрах от Малаги. Объяснить причину этого развода пока что невозможно, поскольку семья д-ра Бауэра считалась одной из наиболее счастливых в Западном Берлине. Анабелла Бауэр (36 лет), в прошлом владелица журнала <Спорт>, чемпионка Федеративной Республики по теннису, отличается шармом, доброжелательностью и тонким умом - все мы помним ее великолепные эссе по истории средневековой германской музыки...> Возьмите меня обозревателем, Кроне, усмехнулся Исаев. - У меня ограниченные запросы.
      - Возьму, возьму, валяйте дальше.
      - Ладно. Двинемся дальше. Вот заметочка из <Бамса>. Август 1965 года. <Вчера на яхте Ганса Дорнброка, которая приписана к порту Палермо, на трехдневную морскую прогулку отправились Ганс Дорнброк, фройляйн Гизелла Дорнброк (57 лет) и доктор Бауэр (49 лет). Фройляйн Дорнброк месяц назад переехала из Базеля, где она жила последние двадцать три года, в Западный Берлин. Она является единственной, кроме сына, родственницей Дорнброка-старшего>. Ну? Что вам это говорит? Это было в августе. А в ноябре Бауэр развелся с женой. Тихо и по-доброму. Дальше. Февраль 1966 года. <Фридрих Дорнброк, фройляйн Гизелла Дорнброк и доктор Бауэр провели зимние каникулы в итальянских Альпах, в доме, который был куплен Дорнброком в 1935 году на имя его старшего сына, погибшего в последние дни войны. Лыжники, проживавшие по соседству с виллой магната, злословят, утверждая, что в ближайшее время Дорнброк объявит о том, что д-р Бауэр входит в состав семейного концерна. Естественно, это будет возможно лишь после бракосочетания хорошо сохранившейся Гизеллы с д-ром Бауэром, живущим ныне в одиночестве>. Словом, даю руку на отсечение: Бауэр делает ставку на старушку. Она ведь хорошо сохранилась... Знаете историю про возраст женщины? Нет? Девочка - девушка - молодая женщина - молодая женщина молодая женщина - молодая женщина - молодая женщина - бабушка умерла... Не гогочите, это старая байка. <По слухам, встречи д-ра Бауэра с фройляйн Гизеллой Дорнброк прерваны из-за Дорнброка-младшего, который поставил условие перед отцом, что, если Гизелла выйдет замуж, позволив, таким образом, войти в руководство наблюдательным советом семейного концерна Бауэру, он покинет дело>. Это уже весна нынешнего года, Кроне.
      - Значит, смерть Ганса Дорнброка выгодна в первую очередь Бауэру?
      - А вы как думаете?
      - По вашей версии выходит, что Дорнброки стали жертвой Бауэра, который рвется к власти?
      - Не совсем так... Старый Дорнброк оказался раздавленным той организацией, которую сам выстроил... Умом-то он понимал, что Бауэр держит в руках все рычаги, но ведь помимо ума есть сердце. Сердце отца. Обратите внимание, как старик насильно затаскивал сына в свое дело. Это теперь общеизвестно... Лишь потеряв сына, он отдал пост заместителя Бауэру. Когда кончится траур, он объявит о помолвке Гизеллы с Бауэром, помяните мое слово. Все может погибнуть, но дело обязано жить. Старик сейчас ненавидит Бауэра, он ненавидит его страшной ненавистью, и он, именно он, провел его на пост своего заместителя...
      - Фантастика какая-то, - сказал Кроне. - Вы можете торговать сюжетами...
      - Было бы наивно считать, дорогой Кроне, что все зло сконцентрировано в Бауэре. Концерн - это мощный механизм с громадным количеством темных лабиринтов. Там, в недрах этой организации, может расти злой гений века, пока никому не известный. Но все это частности, Гейнц. Очень важные конечно же частности... Главное, куда идет концерн Дорнброка, на что он устремлен в плане политической перспективы... Это вас интересует?
      - Ха! - сказал Кроне. - Еще бы! Много денег потребуете за информацию?
      - Я старый человек, милый Гейнц, и на сигареты мне пока хватает. Миллион дадите, и будет, - усмехнулся Исаев и разложил перед собой несколько белых картонок из досье. - Вот это я взял из прессы. Могу прочитать по порядку, в хронологической последовательности. Итак, первое: <Нации без собственного ядерного оружия вряд ли смогут в будущем играть роль великой державы. Нации без собственного ядерного оружия не смогут идти в ногу с теми, кто создает ядерное оружие в плане дальнейшего научного и технического развития...> Это говорил Греве, представитель ФРГ в НАТО, 24 января этого года. Заметьте: Греве тесно связан с делом Дорнброка, Гейнц. Далее: <Обладание и право использования ядерного оружия должно стать символом и даже характерной чертой, определяющей критерий суверенитета>. Это Штраус в бытность свою министром обороны у Аденауэра. Заметьте: Штраус - член наблюдательного совета у Дорнброка. Далее: <Западногерманская фирма <Ваффен унд Люфтрюстунге А. Г.>, связанная договором с Дорнброком, испытала на своем полигоне многоступенчатую ракету, заявив, что отныне она готова принимать заказы на исполнение всех систем тактических ракет>. Это <Штутгартер цайтунг>. Продолжаю: <С 1956 по 1966 год в ФРГ на цели министерства обороны израсходовано 200 миллиардов марок, что в два раза больше сумм, затраченных Гитлером на военные нужды Германии за все время его пребывания у власти>. Сие <Альгемайне цайтунг>. Далее: <По полученным сообщениям, Ганс Оповер и Вам Пресс из Высшего технического училища в Мюнхене проводят в высшей мере интересные эксперименты. Суть их окружена плотной завесой секретности, однако осведомленные источники считают, что они работают над созданием плазм, генерирующих с помощью лазеров мощные лучи света, сфокусированные так, чтобы создать при этом необходимую высокую температуру. В связи с этим высказываются предположения, что таким же образом можно будет вызвать реакцию синтеза дейтерия и трития. А, как известно, водородные бомбы получают свою энергию от синтеза ядер дейтерия и трития, которые нужно нагреть до температуры, превышающей 100 миллионов градусов по Цельсию. Это достигается с помощью атомной бомбы, являющейся взрывателем во дородной бомбы. Оповер и Пресс собираются, вероятно, использовать вместо старого атомного взрывателя новый - лазер, который будет надежнее при взрыве водородной бомбы>. Это пишет <Санди таймс>, Гейнц. А Высшее техническое училище в Мюнхене Дорнброк опекает последние три года очень активно... Интересно? То-то. Далее: <Политика США ни в коем случае не предусматривает передачу контроля над ядерным оружием Соединенных Штатов в руки какого-либо государства, не обладающего ядерным оружием>. А это представитель США в <Комитете восемнадцати> в Женеве, июнь прошлого года. Это одна рука, Гейнц, которая не ведает, что творит другая. А другая вот что творит: <В течение многих лет мы представляем своим партнерам по НАТО системы тактического ядерного оружия. Мы проводим обучение по применению этого оружия с большим числом союзнического военного персонала. Мы прилагаем всевозможные усилия, чтобы информировать наших партнеров по НАТО о проблемах ядерной войны>. Это Макнамара, министр обороны США. И далее: <В США в ракетных частях проходят стажировку 5 тысяч офицеров и солдат бундесвера>. Это <Франкфуртер рундшау>. А теперь послушаем пангерманистов: <Мы, разумеется, тоже знаем, что американская политика в Европе преследует в первую очередь американские интересы. Необходимо уточнить, насколько эти интересы совпадают с нашими>. Это канцлер Кизингер. И все это, мой друг, покоится на занятной концепции: <Н а ш и т е р р и т о р и а л ь н ы е т р е б о в а н и я п р о с т и р а ю т с я д а л е к о з а л и н и ю О д е р - Н е й с е, м ы с н о в а х о т и м з а п о л у ч и т ь с т а р ы е о б л а с т и н е м е ц к о г о г о с п о д с т в а. 2000 г о д н е д о л ж е н с т а т ь г о д о м 83-й г о д о в щ и н ы О к т я б р ь с к о й р е в о л ю ц и и>. Это генерал фон Хассель, кавалер четырнадцати наград, полученных от Гитлера, министр обороны ФРГ в кабинете Аденауэра - Эрхарда. И, наконец, последнее: <В р а ж д а м е ж д у П е к и н о м и М о с к в о й п о р о д и л а в Г е р м а н и и м ы с л ь о т о м, н е л ь з я л и с д е л а т ь К и т а й р ы ч а г о м в г е р м а н с к о м в о п р о с е, в к л ю ч а я л и н и ю О д е р - Н е й с е, в с о о т в е т с т в и и с ф о р м у л о й: <В р а г м о е г о в р а г а - м о й д р у г>. М ы, б е з у с л о в н о, в п р а в е в к л ю ч и т ь П е к и н в н а ш и р а с ч е т ы>. Это писал Майоника, член фракции ХДС/ХСС в бундестаге. Не думаю, что ему это удастся, я думаю, что в Пекине победит здравый смысл, наша дружеская рука всегда им протянута... Я читал вашу статью, Гейнц, по поводу водородной бомбы Дорнброка. Вы ищете сенсацию и хотите, чтобы она была взрывчатой, яркой, хлесткой. Я же зову вас к тщательному анализу допустимых возможностей, мой друг. Допустимая возможность - это важнее, чем очевидный факт. Простите за назидательность, но мы, старики, спасаемся от склеротического маразма, вещая истины. Не сердитесь на меня. Просто я вам рассказал сугубо схематично то, что меня тревожит сейчас, но в будущем может тревожить еще больше... И не одного меня. Вас тоже...
      - Слушайте, - сказал Кроне, зачарованно слушавший Исаева, - я спрашивал вас два раза: кто вы?
      - Я отвечу вам, - сказал Исаев. - Только сначала я задам вам несколько вопросов. Первый: вы социал-демократ? Можете не говорить. Я знаю. Второй: почему вы ненавидите Дорнброка, Круппа и всех, кто с ними?
      - Потому, что Крупп и Дорнброк - это война и это Гитлер.
      - Кто сломал голову Гитлеру?
      - Русские.
      Исаев откинулся на спинку кресла и достал из кармана паспорт.
      - Вот, - сказал он. - Читайте. Там только не написано, что я профессор Института экономики в Москве и что мой аспирант - это тот самый Кочев, который <попросил политического убежища>...
      - Ничего не понимаю... Вы русский? Коммунист?
      - Конечно. Что, стало страшно? Кроне, Кроне, милый мой Кроне, когда же мы научимся видеть то, что нас объединяет, а не то, что разводит по разным углам ринга?! Словом, может понадобиться ваша помощь в получении улик. Согласны вы нам помочь?
      - <Нам>? Кого еще вы имеете в виду?
      - Прокурора Берга. Он ведет честную борьбу, и ему будет очень трудно, потому что он теперь один на один против банды...
      - Я готов помочь вам, профессор.
      - Спасибо... Когда вы сформируете кабинет из социал-демократов, улыбнулся Исаев, - можете написать обо всем этом деле. А теперь будем ждать новостей от Берга, он позвонит из Италии. Именно вам... мы с ним так уговорились...
      ИЩИТЕ ЖЕНЩИНУ
      _____________________________________________________________________
      Люс рассвирепел: в Европе знакомые говорили, что в Токио все понимают английский. <Японский там необязателен, - уверяли Люса. - Интеллигенция даже думает по-английски... Не говоря уже о тех, кто работает в сфере <сабиса> - так японцы переиначили на свой лад слово <сервис>.
      - Большой дом! - вдалбливал Люс шоферу такси. - Ваш небоскреб! Касумигасеки! Понимаете? Самый высокий дом в Токио! Рядом с парламентом! Огромный дом! Касумигасеки!
      Шофер кивал, улыбался, но не понимал по-английски ни единого слова. А Люс не мог, просто не имел права опоздать, потому что сейчас решалось все, сейчас его ждет человек, который скажет правду... Без этой правды он не сможет продолжать борьбу... А токийский таксист не понимает ни единого слова...
      ...В том, что Япония не говорит по-английски. Люс убедился вчера вечером, прилетев из Гонконга в Осаку. Там он едва не опоздал на встречу с журналистом Онумой, потому что ни шофер, ни прохожие не понимали его, когда он называл адрес. Слава богу, случайный прохожий - о чудо! - понял Люса и растолковал адрес шоферу, а Онума дождался его.
      - Я так и подумал, что вы без переводчика, - сказал тогда Онума. Это обычное заблуждение. Считают, что если двадцать лет у нас стоят американцы, то мы обязательно должны усвоить их язык. Наоборот, то, что навязывают отвращает. Американцы старались навязать нам модерн во всем. Результат получился обратный: поэзия средневековья никогда не была так популярна в Японии, как сейчас. Причем книги раскупают не старики, а молодежь. Вам не кажется это симптоматичным? С моей точки зрения, это весьма симптоматично.
      - Подвиги, самураи и прекрасная женщина? - спросил Люс.
      Онума покачал головой.
      - Нет, - ответил он. - Я понимаю, отчего вы сразу так. решили... Вы не правы. <В горах прошел ливень, и ветка вишни сделалась пепельной> - это образец той поэзии, которой увлечена молодежь. К одному и тому же можно идти разными путями, не так ли? Можно сразу поднимать культ самурая, а можно сначала привить вкус к поэзии эпохи расцвета самурайской империи. У вас в Европе перепрыгивают через ступеньки, у нас это не принято - смешно, особенно когда спотыкаешься, и больно, если упадешь. Сколько у вас времени? Очень спешите?
      - Я прилетел сюда специально, чтобы увидеться с вами. Мне сказали, что вы знаете, где я смогу найти Исии...
      - Простите! - удивился Онума. - Какую Исии?
      - Ну, девушку из группы Шинагавы... Фокусы, предсказания судьбы по линиям руки, немного стриптиза...
      - Странно... Я получил телеграмму от Чен Шена, он просил помочь вам с делом Дорнброка.
      - Правильно, - Люс начал раздражаться. - Она была девушкой Дорнброка, эта Исии. А Чен Шен сказал, что вы дружите с продюсером Шинагавой...
      - Шинагава-сан действительно мой друг, но Исии я не знаю.
      - Чем же тогда вы сможете помочь мне с делом Дорнброка?
      - Если у вас есть время, - предложил Онума, - мы зайдем в один маленький симпатичный бар. Там собираются журналисты и актеры. Славные люди. А потом мы навестим дом, где я вас познакомлю с гейшами... У вас, европейцев, неверные представления о гейшах, и я всегда стараюсь вести контрпропаганду, - пояснил Онума. - Ну как?
      - С удовольствием, спасибо, - ответил Люс. - У меня совершенно свободный вечер. Я успею к завтрашнему утру добраться до Токио?
      - Экспресс идет через каждые двадцать минут. Скорость - двести пятьдесят километров, очень удобно...
      <Чем-то он похож на Хоа>, - подумал Люс и содрогнулся, вспомнив, как Хоа вызвал его на черную лестницу того морского бардака. После скандала в клубе <Олд Айлэнд> они все же поехали в тот дом, где жили моряки-проститутки. Джейн отговаривала его, уверяла, что это опасно, что это может бросить тень на его репутацию. Но Люс был унижен тем, что позволил усадить себя в такси, а не схватился с тем длинным Ричмондом, и поэтому настоял, чтобы пойти в бордель. Когда они вошли в тот дом, их сразу же окружили страшные создания, не похожие на нормальных людей. Высокие, завитые, напудренные, хрипло смеющиеся, пьяные, плачущие, они повели хоровод вокруг европейцев, а Хоа стоял в стороне и смотрел на Люса без улыбки - впервые за все время их знакомства... Люс лишь на мгновение увидел этот его взгляд, а потом снова с отвращением повернулся к морякам... У моряков были страшные руки - громадные, натруженные; обгрызенные ногти, покрытые красным лаком; очень большие, неживые стеариновые груди. Люс заметил, что кожа на этих искусственных грудях (декольте на их платьях было глубоким) какого-то мертвенного цвета желтая, с отливом синевы.
      ...Ах Осака, Осака, сумасшедший город! Европа, Америка, Азия, Марс все здесь смешалось, сплавилось воедино яростное сине-желто-красное ночное соцветие реклам, которые слепят, трижды отраженные в мокром асфальте, в стеклах витрин, в жирных капотах черных автомобилей... Осака, Осака, неистовый город, весь в пульсации жизни, ни на минуту не затихающий, весь в гомоне, крике, шуме, - самый неяпонский город в Японии, самый японский город в Азии!
      <Что нового он может мне сказать о Гансе? - думал Люс, вышагивая следом за Онумой по узеньким улочкам Сидзукуси. - О Дорнброке мне больше ничего не надо. Мне теперь надо увидеть Исии. Тогда все закольцуется. Ей-то уж Ганс наверняка должен был сказать о мистере Лиме>.
      Онума вошел в маленький - всего пять столиков - бар. Хозяйка приветствовала его обязательным возгласом:
      - Добро пожаловать!
      Две девушки сняли с Люса дождевик и провели его к маленькому столику под лестницей, которая пахла свежей сосной и вела наверх, в жилое помещение.
      - Как вы относитесь к сырой рыбе? - спросил Онума. - Я хочу предложить вам суси. Это очень вкусно: сырая рыба и рис. Некоторые европейцы не могут есть сырую рыбу, но на этот случай у нас припасена макахура, то есть икра. Или осьминог, он не так физиологичен.
      - Я люблю сырую рыбу. И сырое мясо. И вообще, больше всего мне нравится поедать ежей, - ответил Люс.
      Онума чуть посмеялся - каждая нация вправе шутить по-своему - и спросил:
      - Был трудный перелет?
      - Нет, все нормально...
      - Не очень устали?
      - Это вы о ежах? Простите меня: я так шучу.
      - Нет, это вы простите, что я не понял ваш юмор, - ответил Онума.
      Как только к их столику подошли девушки и принесли целлофановые пакетики с горячими влажными салфетками, пропитанными благовониями, с лица Онумы сошло напряжение, и оно сделалось непроницаемо спокойным.
      <Такое же лицо было у Хоа, - подумал Люс, - когда он сказал на черной лестнице, что я родился счастливым, потому что мне покровительствует случай>.
      <Вообще-то, случай обращен против людей, - сказал тогда Хоа. - Ведь рождение, как, впрочем, и смерть, случайно>. Он тогда три раза повторил, что случай спас мне жизнь. <Не будь поездки в этот <Олд Айлэнд> и не пойми я, что вы действительно разгневаны поведением мистера Ричмонда (я это до конца понял, когда вы так испугались мистера Ричмонда, испугались около такси; я его тоже очень испугался, я вообще боюсь белых: только потому я согласился выполнить просьбу мистера Лао...), вы бы исчезли. Я ведь ничего против вас не имел... Вы мешали мистеру Лао, помощнику председателя Лима. Я наблюдал за вами в клубе и понял, что убирать вас будет легко, потому что вы сопротивляетесь лишь на словах - на деле вы беспомощны. Но вы действительно очень сильны в словах. Я не очень вас сначала понимал, мистер Люс, - продолжал Хоа, - вы всегда и всем говорили правду, а я не понимал, как это можно говорить всю правду: это ведь значит оставить себя незащищенным... А потом я понял, что ваш прием самый действенный: ложь заставляет держать в голове тысячи версий, ложь тренирует разум человека, без лжи невозможен прогресс, мистер Люс, но когда лжи противостоит правда, тогда, значит, человек, говорящий правду, очень надеется на свои инстинкты, тайные провидения - он уверен, что и во лжи собеседника ему откроется истина>.
      Онума сказал:
      - Суси надо обязательно макать в соевый соус, это придает пище особый колорит, лишь соя может объединить рис и сырое мясо тунца в единый ансамбль лакомства. Нет, нет, макайте еще смелее, мистер Люс... Знаете, лучше я буду называть вас Люсо-сан, ладно?
      - <Сан> - это господин?
      - Я бы не стал так переводить. <Чио-Чио-Сан> популярна у вас в Европе. Вы переводите <Чио-Чио-Сан> как <Мадам Батерфляй>... А ведь это неверно. <Ночная бабочка во время грозы кажется черной, но утром она умирает белой, как солнце в дни тумана...> Это средневековье... Я бы так перевел имя героини оперы... <Сан> заключает в себе массу смыслов. Вообще, иероглифика весьма многосмысленна. <Сан> - это проявление уважительности в обращении к человеку... Нет, я бы не хотел переводить этот иероглиф как <господин>. Мне слово <господин> не нравится, очень не нравится... <Сан> нельзя перевести на ваш язык. Только иероглифика способна передать истинное значение <сан>. Кстати, в чем я не был согласен с Мао, так это с его попыткой реформировать язык, переведя иероглифы на латинский шрифт...
      - Интересуетесь филологическим экспериментом ультралевых?
      - Выпьем сакэ, пока оно горячее. Нашу водку надо пить очень горячей. Здесь дают прекрасное сакэ из Иокогамы. Двойная очистка, причем наш рис смешан с южнокитайским, чуть желтоватым. Здесь действительно особое сакэ.
      - Очень вкусно. И суси замечательно. Никогда не думал, что у вас такая прекрасная еда...
      - Ну, это мы только начинаем экскурс в нашу кулинарию, Люсо-сан. Вас ждут сюрпризы... Редактор коммунистической газеты как-то сказал мне, что он согласен помириться с феодализмом лишь на базе народной японской кухни.
      - Вы тоже коммунист, Онума-сан?
      Онума рассмеялся:
      - Вы правильно обратились ко мне. Некоторые европейцы говорят <Онума>, некоторые - <мистер Онума>, и это все обижает меня. <Онума-сан> это очень приятно. Хорошо, что вы именно так обратились ко мне. Иногда приходится подсказывать, и тогда уже не так приятно, если тебя называют по правилам. Сюрприз всегда приятен. Нет, я не коммунист... А вы?
      - Я их уважаю.
      - Вы член партии?
      - Для художника членство в партии необязательно.
      - А я к коммунистам отношусь плохо.
      - Приветствуете Мао и не любите коммунистов...
      - Я не связываю личность Мао с общезначимым коммунизмом. Мао - лидер азиатской страны, которая за двадцать лет превратилась в мощную державу...
      - Сама по себе или с помощью Кремля?
      Онума словно не слышал вопроса Люса.
      - Мао, - продолжал он, - обратился к молодежи, а мы, например, мучаемся с нашим дзенгакуреном...
      - Что такое дзенгакурен? - спросил Люс.
      - Это те, кого у вас называют длинноволосыми, новые левые. Мы с ними мучаемся, компрометируем себя политикой кнута и пряника, заигрываем с ними, сажаем их, платим им... А Мао взял да и сделал государственную ставку на молодежь, когда понял, что идеи мирового коммунизма входят в противоречие с практикой его внутренней и внешней политики. Он сумел использовать в своих целях поколение молодых. В этом смысле я приветствую эксперимент Мао. Он собрал воедино догмы буддизма, и методику Троцкого, и концепции научной революции последнего десятилетия. Это серьезная комбинация. Недаром же в Австралии редакторам газет уже предписано воздерживаться от карикатур на Мао, а многим из них рекомендовано писать об его эксперименте в уважительных тонах. При этом о Японии там пишут в совершенно разнузданном, недопустимом тоне. Меня это наполовину радует, а наполовину огорчает. Моя мать - китаянка, а кровь - это всегда кровь, не так ли?.. Но, как сын японского отца, я обижен за Японию...
      - Но что же главное, привлекающее вас в опыте Мао? Игра с молодежью?
      - Нет, Люсо-сан... Главное, что меня привлекает в эксперименте Мао, это борьба против партийной и государственной бюрократии...
      - Вы убеждены, что в Китае была партийная и государственная бюрократия?
      - Это наивно опровергать.
      - У меня сомнение: если начинали все вместе - Мао, Лю Шао-ци, Пын Дэ-хуай, Линь Бяо, Дэн Сяо-пин, Чэнь И, то почему один из них стал бюрократом и наймитом иностранной державы, а другой остался верным идее? Не кажется ли вам странным обвинение, выдвинутое против председателя КНР Лю Шао-ци, в служении интересам иностранной державы? У нас может случиться, что генерал или незадачливый помощник министра оказывается агентом иностранных держав - их ловят на алчности, на бабах или гомосексуализме, но в мире еще не было такого, чтоб глава государства, министр иностранных дел, военный министр и генеральный секретарь партии оказывались агентами и наемниками иностранцев. В чем же дело?
      - Видите ли, Люсо-сан, вы должны делать скидку па пропагандистский аспект вопроса. Мао нужно было сплотить народ. Как можно иначе сплотить народ, если нет войны, а в стране масса трудностей?!
      - Значит, партия, которую возглавлял Мао, не знала о том, что происходило в стране, возглавляемой Лю? Как же тогда быть с руководящей ролью партии в красном Китае?
      - Партия и была лидером общества, она и поняла, что бюрократы перекрыли путь молодому поколению к управлению страной.
      - Значит, раньше ничего не понимали, а потом вдруг взяли и поняли! А что поняли? Окружены старыми шпионами и врагами, да? И кто же это понял? Молодой Мао? Ему сколько? Сорок? Или пятьдесят? Он что - уступил свое место молодому? А может, он просто заставил молодого хунвейбина пытать стариков - своих соратников по революционной борьбе - для того, чтобы самому стать живым богом? Бросьте вы о бюрократии, Онума-сан. Просто Мао захотел быть единственным... А для этого надо забыть многое и многих. Он решил сделать так, чтобы нация лишилась памяти.
      - В ваших словах есть доля истины, Люсо-сан... Но вы судите о предмете лишь по последним событиям и делаете из Лю мученика. А ведь он с Мао вместе в свое время предал анафеме бывшего секретаря ЦК Ван Мина... Они тогда обвинили его в тех же грехах, в которых сейчас Мао п Линь Бяо обвиняют Лю. И чтобы это самопожирание было последним, Мао сделал ставку на молодежь. Поймите же, когда выстроена перспектива, надо во имя великой цели уметь идти на определенные жертвы! Но разве цель - призвать молодежь к борьбе против всех и всяческих проявлений бюрократизма - это не здорово?
      Люс рассмеялся. Он продолжал смеяться, прикуривая от спички, зажженной предупредительным Онумой.
      - Какая перспектива, Онума-сан? - сказал он. - Молодежь-то ведь повзрослеет! Она прочитает о подвигах маршала Пын Дэ-хуая во время освободительной корейской войны. Она услышит о том, что именно Чжу Дэ создавал Красную Армию Китая! Это еще пока в Китае мало радиоприемников, с информацией туго. Мао сделал ставку на китайскую стену, но ведь скоро телевизионные программы будут со спутников передавать! Какая там стена! Ни одна стена не выдержит натиска информации... А что касается сегодняшнего дня... Знаете, лично мне очень не нравится, когда борьба с бюрократией сопровождается сожжением книг Шекспира, Толстого и Мольера...
      - В большом надо уметь жертвовать малым, Люсо-сан.
      - Это ваша первая ошибка за все время, Онума-сан. Шекспир и Толстой это, по-вашему, <малое>? Да все бюрократии мира, вместе взятые, ничто в сравнении с гением одного из этих писателей!
      - Почему вы оперируете именем русского писателя, Люсо-сан?
      - Вы думаете, я путешествую на деньги Москвы? А почему не Лондона? Я оперировал и Шекспиром... Нет, Онума-сан, просто Шиллера в Пекине пока не сжигали.
      - Я там был, когда разбивали пластинки Бетховена.
      - Спасибо за информацию. Вы не делали фотоснимков этого эпизода <по борьбе с бюрократизмом>?
      - Делал. Но, к сожалению, пленка была засвечена китайской таможенной службой.
      - Странно, вы их апологет - и такая неуважительность...
      - А это ваша вторая ошибка, Люсо-сан. Я отнюдь не являюсь апологетом красного Китая. Я лишь стараюсь быть объективным. Я патриот Японии, Люсо-сан, в такой же мере, как и Китая...
      - Китай - руки, Япония - голова, Азия - матерь планеты, так, что ли?

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22