Автобаза

      - Не кипятитесь. Мне это тоже неприятно.
      - Что ж тут приятного? Пашешь в жару, а какой-то крючок на фирме, который здесь ни разу не был, затеял инвентаризацию. Смотрите: десять столов, сорок стульев, стойка барная... Все перед вами, а я пошла.
      В шикарном массажном салоне, куда пошел Костя-пыточник, тоже шла инвентаризация. Но салон продолжал работать. Костя залег на стол, желая тоже совместить полезное с приятным. Такое случалось не часто. Отдав себя в опытные руки массажиста, он некоторое время жмурился и помалкивал. Но недолго.
      - А что тут у вас происходит? Ходят два мужика. В тренажерный центр зашли, треники пересчитали, к маникюршам, в парную... Нюхают везде. Так всех посетителей распугают. Один все на видик снимает... По телевизору светиться не хочу. Жена со свету сживет. Я ж на работе в данный момент, -вдохновенно врал Костя.
      - Сам не пойму. Мы здесь тоже пайщики-акционеры, но нам никто ничего толком не объясняет. Если это просто проверка состояния обслуживания, прислали бы подставного. Он бы нарочито капризничал, нарываясь на грубость. Но у наших нервы крепкие - никто места лишиться не хочет.
      - Может, налоговая?
      - Нет. С налоговой у хозяина отношения налажены.
      - Ты где тянул?
      - Видно? Уже и наколки свел. Специалисты тут высокого класса. Хочешь, устрою?
      - Это - память, а память не сотрешь. Похоже, браток, с молотка вас пустили. Ждите нового хозяина...
      Когда съехались у старшого и сверили данные, картина предстала в полном объеме. Несомненно, готовилась распродажа. Однако о банкротстве не могло быть речи - все предприятия рентабельны.
      - Может, по другим прошвырнемся? Время еще есть, - вставил Валек, ему хотелось выделиться.
      Старшой недовольно глянул на молодого:
      - Думаю, там то же самое. Сворачивается, гадина, втихаря.
      Старшой сам ездил к загородной резиденции. Терпеливо ждал, когда машина Хорошилова выйдет из гаража, и последовал за ней. Хорошилов приехал в центр, к офисному зданию, где располагалось несколько фирм. Среди них одна - "Комфорт и досуг" - бывшие конкуренты Хорошилова. Значит, продавать собирается и мотать.
      Старшой сообщил в Питер результаты проверки. На том конце провода помолчали.
      - Будем мочить? - не выдержал паузы старшой.
      - Конечно. Но сначала вытряхни его - узнай номера счетов и все такое. Не мне тебя учить...
      - Сделаю днем. Охрана не так бдительна, да и он себя в безопасности чувствует.
      Так был подписан приговор.
      Закатное солнце щадило прохожих. Жара спадала. Целый день работавшие на улицах Москвы поливалки ушли на короткий отдых в отстойники и парки. Скоро начнется ночная жизнь столицы. Закрутится рулетка, театры и концертные залы распрощаются со своими зрителями, а бандюки выйдут "на работу"...
      Глава 46
      СЕСТРЫ
      После отъезда Артура Зоя не стала терять времени. На этот раз макияж потребовал больших усилий, но выражение удовольствия на лице скрыть не удалось.
      Она приветливо кивнула охраннику, чем несказанно того удивила, села в машину и поехала на квартиру Величко.
      Зоя никогда не бывала на квартире сестры. Семейные торжества и праздники отмечались всегда у отца, а редкие приглашения от младшей сестры она игнорировала, объясняя отказ разными причинами. Именно поэтому вид небольшой, но изящно обставленной прихожей произвел на нее ошеломляющее впечатление все-таки это была квартира наркоманки. По крайней мере, никак не ожидала найти здесь уютное гнездышко.
      Сестры расцеловались.
      - Зойка, как чудесно, что ты наконец появилась у меня! - искренне обрадовалась младшая.
      - Совестно стало, да и шла мимо. Думаю, время есть. Почему не заскочить?
      - И правильно, и правильно. Я ведь у тебя тоже не бывала. То твои дела, то мои загулы, но теперь с этим покончено. Мы ведь будем ходить в гости друг к другу? Сестры все-таки...
      - Конечно, милая.
      - Чай? Кофе? У меня есть выпечка из "Праги". Или чего покрепче?
      - Коньяку на донышке.
      Сестры расположились в большой комнате, оборудованной под гостиную. По стенам были развешаны головы животных.
      - Артур разве охотник? - спросила Зоя. - Вот уж не знала...
      - Когда-то увлекался. Сейчас не вырваться. Работа. И я доставляла массу хлопот.
      Она так трогательно брала вину на себя, что это могло растрогать кого угодно, но только не Зою.
      - А хочешь, я тебе квартиру покажу? - засветилась Женя.
      - Ох, не надо, избавь. Это пошло.
      - Да, да... -согласилась Женя.
      Повисла пауза. Сестрам говорить было не о чем.
      - Почему ты так на птицу смотришь? - спросила младшая, заметив, что Зоя рассматривает сову.
      - Птица в доме - к несчастью.
      - Когда влетает с улицы или о стекло бьется. А эта - старинная. Стояла в Английском клубе. Сова - символ мудрости и терпения. Может, мимо нее Пушкин проходил, когда в Москве бывал.
      - Это не сова, это филин. Совсем другой символ.
      - Ты меня расстраиваешь.
      Погоди, еще не так расстроишься, мелькнуло у старшей. Она решила более не тянуть и приступить к цели своего визита.
      - У тебя как с мужем? - спросила она.
      - В каком смысле?
      - И в том, и в другом.
      - Еще недавно все было плохо-плохо, просто ужасно. Ты понимаешь, о чем я? Но внезапно он изменился. Стал щедрее, добрее, внимательнее. И я подумала: чего искать? Уже под тридцать накатывает. Начала искать у мужа положительные черты. Раньше считала, по расчету меня взял, вот и мучила. А дней десять назад чуть ли не при охраннике взял. На следующий раз, наоборот, нежен был, как летний грибной дождик. Каждый раз по-иному...
      - И давно это у вас?
      - С месяц, а секс дней десять.
      Старшую захлестнула зависть и злоба.
      - Вот что, милая, соврала я тебе. Я не по пути, а специально к тебе зашла. Хоть мы и не очень дружны, но все-таки сестры. Должна предупредить. По расчету все совершалось несколько лет назад. По расчету... Примерно десять-одиннадцать дней назад сидела я в шикарном бутике. Ждала, когда другие туфли принесут. Смотрю, входит твой Артур под ручку с известной манекенщицей. Шаль ей подарил к платью. А сегодня в ресторанчике "Интим" вижу их опять вдвоем. Садятся в уголке, так делают, когда светиться не хотят, и воркуют, как голубки. Таких совпадений не бывает, милочка...
      Зоя посмотрела на окостеневшее лицо сестры и поняла - попала в яблочко. Дольше оставаться здесь не имело смысла. Обманутая женщина способна на все, вплоть до убийства. Но Зоя знала: Женька - размазня. Она, скорее, с собой что-нибудь сделает, чем с другим.
      - Ладно. Я, пожалуй, пойду.
      И ничего в ответ - ни вопросов, ни рыданий. Застывший комок горя.
      Хлопнула дверь, и в квартире повисла тишина. Только бой напольных часов напомнил о времени, Женя очнулась, взяла телефонную трубку и набрала номер:
      - Стасик, приезжай немедленно, ты мне нужен. Захвати все необходимое. Я свою машинку для ширялова выбросила на днях, как дура. Все будет оплачено. Ты меня знаешь...
      Глава 47
      РАЗРЯДКА
      Когда минует опасность, людьми, ее пережившими, овладевают разные чувства. Одни облегченно вздыхают, другие становятся апатичными, третьи - излишне возбужденными, ощущается полное моральное опустошение. Рассказывают, что на фронте, после тяжелого боя, когда батарея еще продолжала стрелять в сторону убегающего противника, молодой лейтенантик (только из училища) повалился у раскинутых сошников и уснул "как убитый". Его таковым и посчитали до тех пор, пока канонада окончательно не стихла. Тогда солдаты орудия услышали молодецкий храп. В небе пели жаворонки, а над донской степью разносился храп.
      У троих сидевших в кабине возникло общее чувство веселья. Они хохотали, как дети в цирке. Хохотали - и не могли остановиться. Ласточку тоже дергало и мотало, потому что правая нога Гуна то соскальзывала с педали газа, то вдавливала ее в пол. Рулил он почти вслепую из-за застилавших глаза слез. Наконец, чудом разглядев съезд, свернул к лесопосадке.
      Вывалились прямо на траву. Едва уняв приступ смеха, Ольга пыталась выразить словами обуявшие ее чувства. Не получалось. Тогда она поцеловала парней - сначала Климова, потом Артеменко. Второй поцелуй не был похож на первый. Он длился и длился... Климову стало неловко, сначала он отвернулся, потом лег на спину. Над ним простиралось необъятное небо - такое видел только в детстве, и почему-то сразу вспомнилось время, когда мать называла его Крольчонком. Ему почему-то стало жаль себя.
      - Пойду осмотрю Ласточку, - сказал он, стараясь не глядеть в их сторону.
      Зашел за фуру. Сорвал горькую травинку. Черт поймет этих баб: всю дорогу с ним любезничала, а с напарником воевала. Оказалось, это от чувств. Почему-то вспомнилась автобаза, татарская девушка Зарема, откликающаяся на русское имя Варвара.
      - Ну ты че, осмотрелся? - возник рядом Дима.
      - Не жениться ли мне, Артеменко? - неожиданно для самого себя произнес Гун.
      - Зарема, наверное, не одну подушку промочила, - догадливо ответил напарник. -Левый борт осмотрел. Шесть дырок. Пойдем на правый.
      В правом не нашлось ни одной.
      - Стреляли снизу. Значит, выходные легли по крыше.
      - Ничего, заштопаем.
      Решили звонить Глотову. Трубку взяла Мария Игнатьевна. После ресторана диспетчер наконец вспомнила о просьбе Величко не заезжать к заказчику в Киеве. И вот теперь звонок ильичевских. Дальнобойщики требовали соединить их с Глотовым.
      - Его сейчас нет, где-то на территории, а вот Величко рядом, через стену.
      Но водители требовали именно Глотова. Мария Игнатьевна вызвала директора по трансляции и, пока тот спешил в диспетчерскую, поинтересовалась, все ли у них в порядке.
      - Глотова давай, Маша, у нас аккумуляторы садятся.
      - Вы извините меня, старую, во время прошлого сеанса забыла передать: Величко просил в Киев не заезжать, заказ аннулирован.
      - Ничего, Маша, мы разобрались сами.
      Вот и славно, подумала диспетчер, хорошо, что все обошлось. В диспетчерскую, обливаясь потом, поднялся Глотов. Мария Игнатьевна не слышала, что сообщали дальнобойщики, но видела, что лицо директора сделалось красным. Мария Игнатьевна налила стакан воды. Глотов, держа трубку у уха, выпил залпом.
      - Все понял. С грузом на автобазе не появляйтесь. У Кольцевой на Можайке заправку знаете? Вот там на стоянке и ждите. Ну, Бог в помощь, ребята.
      Глотов пошел к себе. У дверей офиса сшивался Величко.
      - Знаете, Василий Степанович, я решил заявление забрать, - начал он и запнулся, увидев тяжелый взгляд директора. - Что-то случилось с грузом?
      Оба знали, о каком маршруте речь.
      - Ты под суд пойдешь, мальчик-попрыгунчик, - стараясь сдержать ярость, сказал Глотов.
      - Хорошилов будет очень недоволен. Так впервые прозвучала фамилия Бориса Евгеньевича, и оба знали, кто протежировал Величко.
      - А может быть, кое-кто и повыше... - с угрозой в голосе произнес Артур, но не договорил: тяжелый кулак бывшего шоферюги, несмотря на возраст обладателя, сработал по-боксерски - только искры из глаз...
      Глотов молча ушел в офис. Набрал телефон Хорошилова:
      - Ваш протеже зарвался. В Киеве моим ребятам устроили тепленький прием.
      - Не понимаю, о чем вы...
      - Все вы прекрасно понимаете. Когда орудуют бандюки с большой дороги, это понятно. Груз отнимут, а то и жизнь. Но когда в центре города люди Величко стреляют по ним из пулемета... Надеюсь, вы прочитали дискету? Левые две-три тонны - это я понимаю. Вы сами приказали Не вмешиваться, пусть делает свой маленький бизнес. Но это уже не маленький бизнес. Что погрузили в Ильичевске?
      - Ни сном ни духом...
      - Бросьте, я не первый день на свете живу. Даже из-за очень большой партии пылесосов, утюгов и кофемолок городские на такое дело не пошли бы. Нужны складские помещения, реализация, документы, а все это требует времени. Городские пойдут на мокруху только за товар, который очень быстро сбывается... Хапнул - и на Майорке.
      На той стороны трубки было тихо.
      - Вы что, Борис Евгеньевич, наркобарон?
      - Приезжайте. Обсудим.
      - Я в вашу цитадель ни ногой. Больно смердит там. И от вас, и от ваших протеже.
      Глотов бросил трубку, закурил. Дал себе зарок бросить и потому определил дневную дозу - пять штук. Выкурив одну, снова потянулся к пачке. Но она была пуста. Вызвал секретаря:
      - Будь любезна, купи мне пачку сигарет, минералку и бутылку водки.
      У секретаря глаза округлились - Глотов на работе ни себе, ни другим не позволял. Однако вопроса не задала. Через двадцать минут все заказанное было у директора на столе.
      Василий Степанович налил стакан горькой и выпил одним махом. Потом вызвал секретаря и попросил справочник учреждений по Москве. Покопался. Нашел номер приемной ФСБ, позвонил. Дотом вызвал Митрофаныча. Тот явился быстро, будто ожидал под дверью.
      - Пей! - приказал Глотов и налил второй стакан себе.
      Митрофаныч не удивился, словно каждый день выпивал с директором...
      Глава 48
      ОЖИДАНИЕ
      Пока Артур добирался до Зои, в Москве (в разных ее частях), в Подмосковье и в Питере произошло немало событий...
      Борис Евгеньевич дышал с трудом, но не жара его донимала - кондиционеры натыканы по всему дому, - Хорошилову не давали спокойно дышать тяжелые мысли. Час назад позвонил старинный приятель и сообщил, что, гуляя по ВВЦ с дочками, видел трех питерцев и двух узнал точно: Гришу-маленького и Костю-пыточника.
      Хорошилову сначала стало знобко, потом жарко, потом он снова замерз. Пришлось прибегнуть к коньяку. Напиток помог лишь отчасти. Он чувствовал кольцо вокруг него сжимается. Зря не поехал хоронить Сашка, хоть разузнал бы что или догадался бы, откуда угроза.
      Борис Евгеньевич спустился на второй этаж, в комнату охраны, вызвал старшего и приказал усилить бдительность.
      - Свихнулся шеф, - резюмировал один из шестерых охранников. - Приказал вызвать всех, даже тех, кто дежурил в прошлую смену, а мы ведь тоже люди, и отдых нам положен.
      - Кто полезет днем?
      - А может, на этом и строится расчет? В конце концов, двойная плата еще никому не помешала, - веско произнес старший охраны.
      Охранники разошлись по постам, включили дополнительно четыре камеры наблюдения. Слова начальника возымели действие. Как профессионалы, они не могли исключить и такой вариант...
      А в гостиничном номере "Туриста" собралась вся команда. Старшой объявил о переносе операции на завтрашний день. Объяснил, как им несказанно повезло, что на ВВЦ один знакомец заметил Гришу, Костю и Музыканта. Клиент обязательно задергается, усилит охрану. Люди будут в бесполезном напряжении четырнадцать часов, на следующий день будут злы, а злой человек службу разумеет плохо.
      Снова расстелили кальку, привезенную из Питера, - ее презентовал архитектор, близкий шефу. По фотографиям виллы архитектор определил, что при ее постройке использовался проект К-22, известный еще с семидесятых годов. Ныне старые проекты извлекли из пыльных коробок, показали желающим, и те пришли в восторг. Правда, каждый вносил поправки сообразно своему вкусу. Судя по снимкам, проект К-22 выполнен с незначительными изменениями.
      Архитектор набросал три варианта расположения внутренних помещений, и каждый член группы изучил их.
      Зарема накануне проснулась с нехорошим предчувствием и прямо с утра метнулась на станцию. Пересаживалась из электрички в электричку, пытаясь отыскать своих цыганок. На восьмой пересадке повезло: работала ее бывшая бригада. Старшая подружка сразу поняла:
      - Помощь нужна?
      Татарка кивнула.
      - Вижу, неспокойно тебе. Сон был. Вестей от любимого нет. На сердце жар, рука холодна, ни о чем думать не хочется, сердце разрывается, тоска...
      Зарема снова кивнула.
      - Милый знает, что ты его любишь? Сама сказала?..
      - Записку написала в дорогу.
      - Записку прочел, - убежденно сказала цыганка. - Дорога у него к тебе трудная, но он понял. Слышишь, понял. Все понял сокол. И все сладится в двадцать четыре часа... Часы купишь?
      Зарема не могла отказать и отдала последнее. Цыганка помедлила и вернула половину.
      - Дорогой, что случилось? - изумилась Зоя, увидев разукрашенную физиономию Артура.
      - Войти можно?
      - Конечно. Иди умойся, сейчас бодягу поищу.
      - Она воняет.
      - Естественно. На то и бодяга. Может, у тебя сотрясение? Врача вызвать?
      - Лучше коньяку налей и льда поколи в грелку. Завтра совсем рожу разнесет.
      Зоя бросилась к холодильнику.
      - Кто? Скажи кто, и я папе позвоню. Она, кажется, впервые отца назвала папой.
      - Я сейчас чуть мальчишку на роликах не раздавил... - тихо сказал Артур. Так кипел, так кипел... Все навалилось, успевай разгребать, иначе весь в дерьме утонешь... А тут мальчонка... Представляешь, если бы я его колесами? Тюрьма. Прощай, Мальта, прощайте, Гавайские острова...
      Зоя принесла грелку. Он приложил, но тут же отбросил - их снова потянуло друг к другу. Они неистовствовали, каждый стремился забыться в угаре страсти, захлебнуться чувствами, уйти хоть на время от страшной повседневности... И не услышали звонка. А звонили, чтобы сообщить о несчастье: Женя в состоянии наркотического опьянения выбросилась из окна шестого этажа.
      Первый мяч они отыграли в свою пользу.
      Митрофаныч с утра испросил отгул и поехал навестить дочку в оздоровительный лагерь под Новый Ирусалим, куда та на лето устроилась воспитательницей. Дочь приезду отца обрадовалась. Посидели на бережку. Митрофаныч выложил на газету незамысловатую еду. А что вы хотите, он же, считай, холостяк, к тому же инвалид. Купил, что было в магазине.
      Потом фотографировались. Одной девочке из группы подарили фотоаппарат, и теперь та ходила по территории, уговаривала позировать ей.
      - Как мама? -осторожно спросил Митрофаныч.
      - Плохо. Она, конечно, храбрится, но я-то вижу.
      Месяц назад стало известно, что у его жены рак. Третья стадия. Побаливал раньше живот, но как-то не обращали внимания, а теперь вот что вышло. Митрофаныч втайне надеялся, что уж теперь-то его бывшая жена вернется. Однако напрасно...
      Глава 49
      АГЕНТ
      Глотов всегда знал, что государству на него, грубо говоря, наплевать. И не один он рассуждал так. В стране, где многие люди не понаслышке знают, что такое "лагерная пыль", где властвовал принцип "лес рубят - щепки летят", привыкли не доверять службе с известным трехбуквенным наименованием. И все-таки Василий Степанович, обратившись в ФСБ, почему-то был уверен, что найдет и понимание, и поддержку, что в борьбе с нар-кодельцами чекисты будут на его стороне.
      Отправив секретаря еще раз в буфет, директор стал ждать, куря одну сигарету за другой. К черту самозапрет, сейчас, когда события развиваются так стремительно, ему предстояло действовать четко и без промедления. Но прежде следует еще раз все обдумать...
      Наконец явился тот, кого Глотов с нетерпением ждал. В кабинет заглянул молодой бородатый парень в джинсовом костюме. Василия Степановича Удивило, что агент с бородой. Глотов считал всех причастных к органам агентами, хотя слышал, что сами себя они называют сотрудниками.
      - Проходите, если вы тот, кого я жду, - пригласил Глотов бородатого агента. - Глотов Василий Степанович.
      - Николай, - представился тот.
      - Выпить хотите? Или вы за рулем?
      - Я не прочь. Можно окно открыть? Душновато.
      - Не курите? И правильно. Я тоже зарок дал, - усмехнулся Василий Степанович.
      Они выпили молча. Глотов вдруг растерялся.
      - С чего начать? Покороче или в подробностях?
      - Я не тороплюсь.
      Глотов крякнул и выразительно посмотрел на стакан.
      - Пейте, если вам так легче, - разрешил Николай.
      Глотов начал свой рассказ с момента развала таксопарка. Ничуть не смущаясь, поведал, как собирал начальный капитал, как давал взятки, как договаривался с прежним владельцем автобазы, как крал, покупал, выменивал технику, как по человечку подбирал коллектив - из безработных, но классных водил, как поднимал предприятие. Рассказал и о том, как нашелся добрый человек, проявивший интерес к базе, о негласном с ним договоре. Николай слушал уже час. Не перебивал. Глотов высказал предположение, что с Хороши-левым поступили по схожему сценарию. Приманкой стали автомашины по демпинговым ценам. Коготок увяз - всей птичке пропасть. Потом рассказал о дискете и своем разговоре с Хорошиловым.
      - Она при вас?
      - Естественно.
      - Что же вы раньше молчали? Давайте сюда. Компьютер имеет электронную почту?
      - Я в этом не разбираюсь. Он у меня, скорее, для фона. Все держу в голове.
      Николай включил компьютер.
      - Все в порядке. Сейчас я перекачаю данные нашим аналитикам и попрошу заняться дешифровкой и анализом. Возможно, будем иметь информацию уже сегодня.
      - А у вас голова хорошо работает. Я о том, что не записываете ничего.
      Николай, усмехнувшись, снял миниатюрный микрофон с костюма Глотова и показал. Тот расхохотался:
      - Вот шельмец!..
      Впервые за весь день у него стало легко на душе. Будто невидимые тиски разжались. Если прислали такого оборотистого агента, значит, отнеслись как полагается.
      Николай позвонил в управление и попросил поднять все данные на Хорошилова и Величко: биографии, связи, перемещения. Далее следовало попытаться выйти на личные компьютеры. Это сложная задача. Найти фирмы, которые занимались их установкой, испросить личные коды, что является безусловной тайной, испросить разрешение на прослушку телефонов. Слава богу, на наружное наблюдение спецразрешение не требовалось, потому все решили в оперативном порядке.
      Пока аналитики ФСБ трудились над дискетой, Глотов рассказал о телефонном разговоре с дальнобойщиками. Николай опять позвонил начальству - надо было связаться с Управлением по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Машина заработала, как всегда на первом этапе, с натугой, но с каждым часом все быстрее и быстрее.
      - Спасибо, Василий Степанович. Я попрошу, чтобы вас включили непосредственно в группу. Вы, в сущности, проделали гигантскую подготовительную работу - без этого нам бы пришлось потратить уйму времени. Но вы сильно рисковали.
      Глотов вздернул брови. Агент Николай показал ему дискету:
      - На месте Хорошилова я не выпустил бы вас из дома. Думаю, убивать он не стал бы - кишка тонка. Но подержать в подвале на хлебе и воде, подождать, пока круги разойдутся, - это вполне в его стиле. Опять же, сужу о нем с ваших слов. Вот Величко, тот мог бы грохнуть. Трусы в панике иногда совершают неожиданные поступки. Что ж, давайте прощаться, вернее, до свидания. Как мне с вами связаться?
      - У меня на даче телефон... Запишите.
      - Мы сделаем по-другому. Возьмите мой мобильник. Стоит нажать здесь, и вы на связи с оперативным дежурным, дважды - со мной, трижды - тревога для спецгруппы.
      Возвращался на дачу директор электричкой - что-то с машиной неладно, видно, полетели шаровые. Сапожник без сапог. Он смотрел на темный лес вдоль железки, на бегущие по черным кронам пятна света из окон, видел собственную тень, скользящую по склону откоса. Или это ему казалось...
      В это время в морге Первого медицинского института шло опознание тела Евгении...
      Глава 50
      БОРИСОВ И ЗМЕЕЛОВ
      Аркадий Карпович, некогда носивший отчество Карлович, за последние несколько часов сильно сдал. Железный Аркадий стал подобен шерстяному носку, от долгой носки потерявшему цвет и форму. Враз потух всегда грозный взгляд, откуда-то появилась дрожь в руках, седые волосы взлохматились.
      Борисову всего шестьдесят четыре, но сейчас он выглядел на восемьдесят. От запаха формалина его мутило. Вот уже двадцать минут он сидит в морге Первого медицинского института в компании молодого следователя прокуратуры. Куда-то ушел тот самый работник, у которого ключ от смотровой. Этот проклятый запах формалина возвращал Борисова в давние дни его молодости.
      И вспомнилось ему...
      Туркмения. Археологическая экспедиция. Жара. Штаны, обрезанные под шорты. Рваные китайские кеды. Они с Пашей на преддипломной практике. Руководитель экспедиции Сперанский уже неделю как начал сворачивать экспедицию. Сегодня последний выход на объект. К нему давно потерян интерес, но два друга, два соперника и коллеги, все еще надеются что-то найти.
      Здесь найдено несколько старинных женских украшений, очень оригинальных, разных культур, а также медная и глиняная посуда, несколько глиняных же плашек с насечкой по сырому, но это не клинопись, скорее всего, хозяйские подсчеты доходов и расходов неграмотного человека.
      Строения взбираются вверх уступами, и часто крыша одного упирается в основание стены другого.
      Обед.
      - Паш, курить осталось?
      - Одна.
      Они по очереди докурили последнюю "памирину", выпили теплой, подкисленной лимонной кислотой воды и размечтались о том, как хорошо бы оказаться сейчас в тундре...
      - Ладно. Последние две хибары берем - и вниз. Твоя левая, моя правая.
      А могло быть и наоборот.
      Через двадцать минут свет дверного проема загородила фигура Паши.
      - Боря... - тихо позвал он.
      - Мы же договорились, осмотрим - и вниз. Я еще не закончил. .
      - Боря, меня змеи покусали.
      - Что?
      - Змеи, говорю, покусали. Борис выскочил на свет. Лицо Павла было бурого цвета.
      - Идти сможешь?
      - Нет...
      Борис оглядел ноги Паши и обнаружил с десяток царапин, словно тот пробирался сквозь кусты боярышника где-нибудь в России.
      - Иди в лагерь, может, достанешь сыворотки, а я здесь посижу. И принеси сигарет, - натужно улыбнулся Паша.
      И Борис пошел. Дважды чуть не сорвался. В лагере был через час. Кинулся к медсестре - нужна вакцина.
      - А мы все медикаменты уже отправили. Перед обедом машина ушла в город.
      - Как отправили?
      - Да, отправили. Ведь последний день. Работы свернуты. И все равно бы не помогло. Если одна особь укусила, то еще можно спасти, а вы говорите несколько. Час спускались... Ничего не поделаешь. Это конец. Берите двух рабочих, одеяло, шпагат и несите.
      Через два часа они вернулись с продолговатым тюком. В него был завернут Паша. Два полузагруженных грузовика уже ожидали. Пашу положили в кузов. Туда сел только Борис. Остальные, потеснившись, устроились в первой машине. На половине дороги пришлось заночевать в лаборатории серпентария. Оставлять тело в кузове без присмотра было нельзя - собаки могли прибежать на запах. Борис опять остался с Пашей. Задремал. Очнулся от толчка. Кто-то невидимый в темноте протянул ему сигарету:
      - Кури...
      Боря взял молча.
      - Последний сезон здесь башляю - и домой. В столицу. Холодное пивко, девочки, коктейль "Маяк"... Красота...
      - Слушай, уйди...
      - Я-то уйду, да не довезете вы. До аэропорта два дня, а он уже сейчас... У меня банка формалина есть. Могу помочь. На сутки хватит. Москвич? - кивнул незнакомец на Пашу.
      - С Остоженки.
      - Земляк. Понесли, что ли?
      Они отнесли тело Паши в лабораторию. Змеи зашевелились за своими сетками, разбуженные ярким светом. Был неурочный час для кормления. Незнакомец сделал все, как надо. Снова завернули то, что было Пашей, в одеяло, зашили сапожной иглой и отнесли в машину.
      - Судьба... - протянул змеелов. Его по-прежнему тянуло на разговор. Хотя Борис не задавал вопросов, рассказал, что приезжает сюда каждый сезон. Ловит змей, за это хорошо платят. В Москве ждут сын и пьющая жена.
      ...По возвращении Борис встретил в коридоре института Сперанского и при всех обматерил его. Даже если бы вакцина не помогла - Сперанский об этом знать не мог, - все равно должна быть в наличии. По инструкции, тем более в горных условиях, медикаменты и минимальный запас продуктов вывозятся вместе с последним участником экспедиции.
      Борисова отчислили...
      Явился человек с ключами. Следователь набросился на санитара:
      - Ты где шляешься?
      - У меня обед.
      - Да я тебя...
      - Не надо... - тусклым голосом произнес Борисов.
      - Ладно, - смилостивился санитар и бросил следователю ключи: - Открывай!
      Следователь долго возился с большой связкой, подбирая нужный ключ.
      - С круглой головкой, - подсказал санитар и протянул Борисову яблоко:. Ешь, дед. Или брезгуешь? Не многие здесь питаться могут. Работа сволочная.
      Борисов откусил от яблока.
      - Не многие, - согласился он. - Платят мало?
      - Платят мало. Но родственники иногда подкидывают. Особенно если увечья. Вчера деваху привезли, так я полтора часа голову лепил заново.
      - И как?
      - Лучше, чем было. Я же профессионал, - с гордостью сообщил санитар.
      - Из студентов?
      - Пластическая хирургия. Сам сюда попросился.
      - Аркадий Карпович! - пригласил следователь.
      - А вы к кому? - спросил санитар.
      - К той, которой ты голову лепил.
      Борисов встал и пошел в смотровую.
      - Как себя ведешь, поганец! Видел, у входа машины и парни крепкие? Они же вмиг тебя на свободный стол в морге определят...
      Санитар подавился яблоком.
      Борисов встал у стола. Тут же возникший санитар осторожно трясущимися руками откинул с лица мертвой простыню.
      - Все верно. Она... Женя...
      Санитар снова закрыл лицо. Борисов достал из бумажника тысячную купюру мельче не носил, - и протянул следователю.
      - Дай ему...
      - Но это противо...
      - Я знаю. Дай.
      - Он же теперь так цены взвинтит, - позеленел следователь, сам никогда пока столько в руках не державший.
      - Он больше брать не будет. Не будешь?
      - Буду, - честно признался санитар.
      - И правильно, - согласился Аркадий Карпович. - Всякий труд должен быть оплачен. - Пришлите протокол, я подпишу. Артура нашли? - спросил Аркадий Карпович, садясь в машину.
      - Как в воду канул, - ответил шеф охраны. - Ни на работе, ни у любовницы. Та говорит: два месяца не был. Вернулся в лоно семьи.
      - Поехали к Зое. На Кутузовский.