Черный человек (№2) - Черная сила

– Ну что, сдал экзамен?! – бросился он к приятелю.

Дар кинул взгляд на вставшее солнце, неяркое, с заметной черной щербиной на диске.

– Будет назначено дополнительное Испытание.

– Почему?! Ты не справился?!

– Мне помешали.

– Кто?!

– Слышал об отеллоидах?

Борята озадаченно дернул себя за вихор.

– Это же миф…

– Отнюдь, я встретился с тремя черными уродами на болоте, они гнались за лягунами, убили многих.

– Зачем?! – вытаращил глаза Борята.

– Не знаю, я спас одного, подрался с двумя черными, они убежали.

– Расскажи!

– Ты ко мне шел? Пошли посидим в шатре, попьем чего-нибудь вкусненького, погода хорошая.

Чаевня хутора уже открылась. Обслуживала ее семья Яра Палагуты: отец, мать и дочь Оксана, ровесница Боряты. Молодые люди дружили с детства, но Борята питал к девушке не только дружеские чувства, и уже поговаривали о свадьбе.

Встретили ранних гостей радушно.

Оксана, такая же крупнотелая, как и ее мать Анфиса, но очень подвижная, веселая, милая, захлопотала вокруг гостей, принесла фрукты, чайные приборы, варенье и сыр. Села рядом, делясь впечатлениями от вчерашнего вечернего выступления песняров общины. Борята посматривал на нее снисходительно и нежно, как на маленькую, и Дар мимолетно подумал, что характеры влюбленной пары так близки, что в будущем это обстоятельство может сыграть с ними злую шутку.

Заметив, что мужчины слушают ее вполуха, девушка упорхнула, пообещав рассказать им какую-то жутко интересную историю.

– Болтушка, – сказал Борята, мечтательно глядя ей вслед. Очнулся. – Ну рассказывай, что тебе досталось в качестве Испытания? Говорят, ты взорвал черноболь?

– Кто говорит?

– Да все, – простодушно пожал круглыми плечами Борята. – Я от дядьки Симы узнал. А что, не так было?

– Ничего я не взрывал. – Дар отхлебнул горячего душистого напитка, нарочито делая паузу, потом все-таки не выдержал и поведал приятелю историю своего похода в черноболь. Закончил небрежно: – Теперь можно будет очистить всю зону и посмотреть, что сгодится для хутора.

– А давай прямо сегодня и махнем туда? – загорелся Борята. – Вдруг те звездные корабли действительно в состоянии летать?

– Нет, сегодня праздник, – мотнул головой Дар. – Вечером гуляние, в честь моего дня рождения.

– Забыл, прости! – прижал к груди руку Борята, приподнялся. – Посиди тут, я за подарком сбегаю.

– Успокойся, успеешь, – остановил его чистодей. – Весь день впереди.

– Отдыхать будешь?

– Я не устал. – Это была неправда, но признаваться приятелю в желании поспать пару часов, чтобы компенсировать ночное бдение, не хотелось.

– Тогда у меня идея. Давай рванем до обеда в Брянск? Лука вчера был там, открыл заград, купался в бассейне, играл с местными в ролевик.

– И местные его приняли?

– Он был в унике, а на лице не написано, где ты родился и живешь, в городе или на воле. Кстати, мы со Скибой нашли вход в один из центральных жилых комплексов, прошлись по квартирам, такое увидели…

– Какое?

– Ну, много чего… техника там интересная… почти все квартиры пустые… а в некоторых сетлеры сидят, грезят… Давай слетаем, посмотрим? Все равно каникулы, а дома торчать скучно.

Дар допил чай, подумал.

– Ладно, до обеда я действительно свободен, можно и погулять.

– Отлично! – обрадовался Борята, вскакивая из-за стола. – Возьмем кого с собой? Может, Оксанку и Славу?

Дар усмехнулся. Борята искренне считал, что у друга со Славой роман. Девушка ему и в самом деле нравилась, но о любви речь не шла. Встречаться с ней было приятно – и только.

– Зачем? Не люблю быть зависимым, а если с нами полетят подруги, мы и к вечеру не обернемся.

– Тоже верно, – легко согласился Борята. – В таком случае летим вдвоем, Скиба куда-то еще вчера сорвался. Будешь переодеваться?

– Пожалуй, – кивнул Дар.

– Попроси летак у старшины, ладно? Ты теперь без двух минут гриф-чистодей, тебя он не станет расспрашивать, куда и зачем летишь.

Они разошлись и через четверть часа встретились на краю хутора, возле транспортного лабаза.

Дар надел свой обычный повседневный костюм: светло-коричневый замшевый кафтан с бахромой, такие же штаны и мягкие сапожки. На Боряте красовался блестящий уник, обтягивающий фигуру, но не скрывающий ее достоинства и недостатки. Фигуру же приятель Дара имел примечательную и был весьма похож на японских борцов сумо. Впрочем, это не помешало ему стать неплохим бойцом, не уступающим в силе и скорости многим мастерам рукопашных видов самозащиты.

– Приветствую молодежь, – буркнул вечно хмурый Малх, старшина хутора, отвечающий за хранение и использование оружия и транспортных средств. – С чем пожаловали?

– Нужен летак, – сказал Дар уверенным тоном. – По важному делу.

– Нужен так нужен, – кивнул старшина без удивления. – По важному так по важному. Я слышал, ты успешно прошел Испытание?

– В общем, да, – уже менее уверенно сказал молодой чистодей, слегка краснея. – Только вернулся.

Малх не обратил внимания на его обмолвку.

– Говорят, ты встречался с черными бродягами?

– Было дело.

– Они действительно черные?

– Как сажа. С головы до ног. Только глаза белые.

– Как же ты с ними справился? Утверждают, что они ничего не боятся.

Дар вспомнил бой с первым отеллоидом, поведение человека-тени , его реакцию на сильный удар.

– Они боятся мощного броска, сплющиваются от удара, буквально расплываются лужей.

Старшина с сомнением почесал бровь.

– Уверяли, что черные бродяги неуязвимы.

– Они не люди, дядя Малх, псевдоживые существа. Их тела действительно состоят из какого-то странного материала, который может превращаться в жидкость, а потом восстанавливает форму.

– Понятно, нежить, значит, объявилась. То беривсеи нас пугали, то хочушники, то мутанты, а ныне другая напасть. Так в лес теперь ходить опасно?

– Повременить надо. Отец сказал, что пошлет дружину для поимки черных людей.

– Жаль, я по грибы собрался. – Малх озабоченно скрылся в лабазе, выглянул. – Берите что хотите.

Дар выбрал такой же куттер, на каком его доставили на хутор отец с наставником и витязем, сел на место пилота. Помалкивающий Борята занял место рядом. Взлетели.

Хутор, стоящий на берегу речушки Ветьмы, – всего в нем насчитывалось двадцать теремов, не считая лабазов с продовольствием и бытовой техникой, – провалился вниз, ушел под деревья, окружавшие селение, растворился в сочной зелени леса. Строили его с расчетом, чтобы не было видно с высоты, потому что в те времена еще действовал закон, запрещавший людям селиться в заповедных зонах – так он звучал официально. На самом деле в лесах и в горных ущельях селились индивидуалы – интрасенсы, и закон работал против них. Однако цивилизация развалилась, население городов резко сократилось, исчезли контролирующие социум службы, и закон перестал служить средством давления на вольнолюбивых потомков интрасенсов. Строить свои поселения они могли теперь где угодно. Хотя предпочитали все же лесную глушь. Лес защищал их, кормил и предупреждал об опасности.

На горизонте соткались из воздуха стеклянно-призрачные пирамиды Брянска. Когда-то город окружали светящиеся столбы орбитальных лифтов, соединявшие технические сооружения на земле со станциями в космосе. Но последний из них перестал работать еще до рождения Дара, и знал он о существовании лифтов только из исторических Хроник и учебных Вед.

В небе просияла золотом точка.

– Кто-то летит к городу с юга, – сказал Борята.

– Вижу, – отозвался Дар. – Маленькая машина, двухместная.

– Догоним?

– Зачем?

– Ну… посмотреть, кто там, – простодушно сказал Борята. – Не каждый день встречаются летающие машины. Может быть, это кто-то из соседей?

– Может быть.

– Мы со Скибой однажды встретили китайца. В Брянске.

– Ну и что?

– Китайцы теперь редкие гости, их совсем мало осталось. Кстати, почему? Я читал, что раньше их было очень много, чуть ли не половина неселения Земли.

– Вымерли. – Дар вспомнил Хроники социума. – В условиях снижающейся плотности населения китайский этнос прошел через «бутылочное горлышко» резкого уменьшения размера популяции. К тому же против них было применено этническое оружие.

– Какое?

– Этническое, влияющее на генофонд.

– Не слышал.

– Это произошло давно. Им начали поставлять так называемые пищевые добавки, что привело к резкому ослаблению иммунитета и росту заболеваний. Разве в универсалии вы этого не проходили?

Борята виновато шмыгнул носом.

– Нет.

– Еще будете. Все, не отвлекайся. Показывай, где находится ваш перспективный заград.

Приятель встрепенулся, поднес ко лбу ладонь козырьком.

– У него форма необычная… гриб на кристаллической ножке… вот он! Чуть правее.

– Вижу.

Дар повел куттер к грибовидному зданию, выросшему среди стандартных пирамид и конусов города. Высота «гриба» достигала не менее трех сотен метров, в «ножке» – опоре здания располагались лифты и торговые модули, в двухсотметрового диаметра шляпке находился собственно комплекс жилых модулей и блоков, каждый из которых имел выход в атмосферу и в центральное ядро, имеющее зоны отдыха и развлечений.

– Куда теперь?

– Садись на купол, он пробит. – Борята поймал взгляд приятеля, заторопился. – Это не мы, дыра уже давняя, кто-то до нас ее сделал.

Дар обнаружил звездообразный пролом в прозрачном куполе здания, как раз над центральной зоной, и повел летак на снижение.

Под куполом повеяло теплом и запахами жилого помещения, несмотря на дыру в крыше. Климатические установки здания работали, что говорило о его состоянии: здесь еще жили люди.

Дар вылез первым, огляделся.

Рощица хилых березок, не гигантских, как в настоящем лесу, а миниатюрных, в два человеческих роста. Ровные шпалеры цветущих розовых кустов, заросли цветущей травы. Красивые беседки и ротонды, зеркально-стеклянные гнутые стены, витрины, статуи, стелы, фонтаны, тихая музыка… и ни души вокруг!

Борята, выбравшийся вслед за другом, шумно выдохнул:

– Мороз по коже… правда, странное ощущение? Будто на кладбище попали…

Дар не ответил, хотя у него сложилось примерно такое же впечатление. К тому же показалось, что на них кто-то посмотрел, внимательно и оценивающе.

– А вообще-то мне здесь нравится, – добавил Борята с виноватой ухмылкой. – Я не прочь пожить тут какое-то время. Все работает, рестораны, бары, игровые… библиотека есть, мы со Скибой заходили… можно жить безбедно, учиться.

– Учиться и жить безбедно можно везде… если нет других запросов. Ты меня за тем и притащил, чтобы сказать, как тебе нравится городская жизнь?

– Идем, – заторопился Борята, – тут недалеко.

Они направились к ближайшему порталу зоны отдыха, открывающему вход в западный жилой сектор.

Над блестящей полосой хоум-контроля зажглось мигающее оранжевое колечко: инк контроля предупреждал о недопущении в жилую зону вооруженных людей и о запрете на пронос опасных грузов.

Гости шагнули на полосу.

Колечко изменило цвет на зеленый и растаяло. Гости не представляли опасности для обитателей сектора.

Вышли в широкий светлый коридор с полосой травы и цветов по центральной части. Двери слева и справа со светящимися номерами на них. Красные номера означали, что хозяева выбыли и освободили модуль, желтые – что хозяева отсутствуют «временно», зеленые – что в этих блоках живут. Но таких было меньше, чем желтых и красных.

Борята остановился перед дверью с номером 12. Номер был зеленым.

– Здесь.

– Но ведь блок – жилой!

– Сейчас увидишь, какой он жилой. – Борята по-хозяйски стукнул кулаком в дверь. – Открывай, свои!

Дверь на мгновение изменила цвет с розовато-мраморного на белый и расползлась дымком.

Гости вошли. Борята – как родственник хозяина, без колебаний, Дар – с чувством неловкости.

Небольшой холл с красивыми вазами по углам, перламутровые стены, приятное освещение. А вот запахи не слишком приятные, запахи застоялости, плесени, давно не убиравшегося помещения, человеческого пота и гнили.

– Амбре, однако…

– А я что говорил?

Борята шагнул в среднюю дверь, на которой светился желтый значок в форме непонятного иероглифа. Дверь автоматически скользнула в сторону, открывая вход в средних размеров комнату, занятую игровым комплексом грезира. У прозрачной стены, сквозь которую был виден ландшафт города, синее небо с космами сизо-фиолетовых туч и неяркое солнце с черной отметиной, стоял необычный формы стол со множеством каких-то наростов и вмятин. Рядом – диван с горой подушек, бесформенное кресло, стойка с прозрачными полочками до потолка, на которых лежат кассеты компакт-игл, кнопки игровых программ, кристаллы видеозаписи и множество непонятных мелких предметов. В центре комнаты располагалось кокон-кресло грезира, внутри которого полулежал с закрытыми глазами…

Дар вздрогнул, показалось, что в кресле находится труп!

Но хозяин модуля был жив. Хотя его жизнедеятельность поддерживалась автоматикой комплекса. Это был самый настоящий сетлер ^[2]. Тело его в настоящий момент жило самостоятельно, питаемое белково-клеточными растворами через специальную аппаратуру, а где, в каких мирах обитало сознание – слепок личности, перенесенный на компьютерную матрицу, – можно было только догадываться.

Теория подобного отдельного существования разума и его носителя была разработана очень давно, в начале двадцать первого столетия Ветхой Эры, насколько знал Дар. Принцип инвариантности информации относительно своего материального носителя позволил разработчикам сетлер-программ не только переносить психику и сознание личности в игровое поле компьютера, но и материализовать избранную человеко-программу из компьютера, внедрить в биологический объект – тело человека или животного. Из школьного курса теории психогенеза Дар помнил, что до середины двадцать четвертого века процесс переселения человека в виртуальные миры сдерживался на государственных и общепланетных уровнях. Но потом к власти пришел Орден адептов «свободы выбора и удовлетворения всех потребностей личности», основа морали которых – слоган: «Бери от жизни все!» – была заложена еще в далеком двадцатом веке, и цивилизация покатилась в пропасть стихийного бесструктурного управления, анархии и деградации. Живое человечество превратилось в Е-человечество ^[3].

Впрочем, мысль об этом мелькнула и погасла. В настоящий момент душу Дара переполняла жалость. Он смотрел на «живой труп» и не знал, как помочь человеку, сознание которого скользило по выдуманным, несуществующим мирам. Хотя для него они, наверное, существовали реально. И был ли он несчастлив – неизвестно. Вот только судьбы такой Дар себе не желал.

Сетлер был немолод, судя по длинным и не седым, а пегим, беловато-прозрачным волосам. Мышцы его лица за долгие годы сидения в игровом коконе атрофировались, несмотря на постоянную регенерацию тканей и стимуляцию нервных волокон, и лицо выглядело мертвой маской. Лишь глазные яблоки изредка шевелились под веками, напоминая, что сетлер еще жив.

– Жуть, да? – пробормотал Борята. – Уж лучше в тюрьме мучиться, чем так… жить.

– Не лучше, – качнул головой Дар. – Но и это не жизнь. Уходим.

Они вышли из игрового холла модуля, Борята хотел было заглянуть в другие помещения блока, но Дар вытолкал его в коридор.

– Не трогай здесь ничего.

– Я только посмотреть…

– И смотреть нечего, это чужое жилище.

– Ладно, я покажу тебе совсем пустую квартиру, там никто не живет. Скиба в ней останавливался несколько раз. Там очень уютно.

– Стоит ли? – засомневался Дар. – Что у тебя за интерес шарить по чужим квартирам? Дома же все есть.

– Не все. Хотя это и неважно на самом деле. Но ты же знаешь, я собираю коллекцию старинных часов, а где их еще можно найти, кроме брошенных жилых модулей?

– Мне кажется, это не вполне этично.

– Но ведь я же не ворую часы? Они же никому не нужны. К тому же…

Борята остановился. Дар тоже.

В двух десятках шагов от них открылась дверь одного из модулей, выпуская в коридор двух девушек в серебристо-зеркальных комбинезонах. Одна была высокая, русоволосая, смуглолицая, зеленоглазая, с тонкими бровями вразлет и необычного рисунка – с трагическим изгибом – полными губами. Другая – с черными волосами, с тонким изящным носиком и черными глазами. Видимо, ее предками были выходцы из Индии.

Девушки, заметив молодых людей, переглянулись и зашагали навстречу независимой походкой, окинули друзей любопытствующими взглядами.

– Привет, – сказал Борята, покосился на приятеля.

– Здравы будьте, – очнулся Дар, слегка поклонился, ощущая прилив крови к коже лица; красота зеленоглазой незнакомки его буквально заворожила.

– Здравствуйте, – ответили девушки, проходя мимо с тем же независимым видом. Понимая, что на них смотрят, они с поднятыми головами прошагали до выхода из сектора, оглянулись, прыснули и скрылись в зоне отдыха.

– Хохотушки, – хмыкнул Борята, глянул на задумавшегося Дара. – А ничего себе девки, да? Особенно та, с зелеными глазами. Понравилась?

– Идем, – нахмурился Дар, жалея, что не спросил, кто они и откуда. Почему-то он был уверен, что девушки такие же гости здесь, как и они сами.

– Может, догоним, познакомимся? – предложил Борята.

– Незачем. – Настроение Дара испортилось. Захотелось побыстрей уйти отсюда. Особого интереса к жизни горожан он и в самом деле не испытывал.

– Давай покажу наш модуль, – заторопился Борята, – и полетим в парк, развлечемся, в ресторане посидим.

Дар не хотел идти в парк, но промолчал. Появилась крохотная надежда, что они встретятся с незнакомками в парке, и тогда уж он своего шанса не упустит.

Борята остановился у двери под зеленым номером 44, привычно стукнул кулаком в перламутровую пластину. Дверь распалась на струйки дыма, пропуская гостей.

Модуль был пятикомнатный, чистый, просторный. Две спальни с конформным интерьером, изменяющимся по воле хозяина. Гостиная в «марокканском стиле», со множеством ковров, пуфов, подушек, лежбищ, статуэток, кувшинов и старинным кальяном на полу. Туалетный блок – сплошной хрусталь, зеркала, мрамор, множество разного рода приспособлений для ухода за телом, уютные ванны и лежаки. Кабинет с вириалом инка, стены которого представляют витрины с богатой коллекцией оружия.

– Ух ты! – качнул головой Дар.

– Нравится? – расплылся в довольной улыбке Борята. – Мы тоже обалдели, когда увидели. – Он поймал взгляд друга и добавил торопливо, вытянув вперед ладонь: – Но мы почти ничего не взяли! Честно!

– Почти, – проворчал Дар, разглядывая коллекцию. Многие виды оружия он встречал впервые.

– Скиба забрал глушак без батарей, я нож, и все. Но ведь хозяина-то нет? Почему нельзя взять?

– А если он вернется?

– Не вернется, Скиба пообщался с домовым, и тот сказал, что модуль давно свободен, лет сто.

Дар заинтересовался необычной формы пистолетом с длинным, без отверстия, стволом, обвитым спиралью. Поколебавшись, достал его с полки, повертел в руках. Пистолет внушал уважение массой, размерами и формой, но главное – он был заряжен! И стрелял не пулями и не электрическими разрядами, а направленными звуковыми пакетами. Дар понял это, обнаружив на щечке пистолета значок: рупор и несколько расширяющихся дужек, обозначавших звуковые колебания.

– Возьми себе, – посоветовал Борята, заметив интерес друга. – Это грапль, гиперзвуковой пистолет. Уровень звукового давления до ста пятидесяти децибел, длина импульса – одна тысячная секунды.

– Откуда ты знаешь такие подробности?

– Скиба сказал, он же оружейник. Возьми, пригодится.

Дар еще раз осмотрел красивую опасную машинку (слава богу, не смертельно опасную, это большой плюс) и засунул под ремень штанов. Вряд ли он в тот момент предвидел, что грапль понадобится ему в будущем. Но интуиция сработала тихо, не затрагивая сознания, хотя некоторое время он и размышлял о законности и этичности своего поступка.

Бегло оглядев оставшиеся экспонаты коллекции – интересно, кем был ее владелец? – друзья покинули брошенное жилище, вполне годное для уютного проживания семьи из трех-четырех человек.

– Пошли дальше, – сказал возбужденный Борята, – здесь еще есть кое-что интересное.

Дар хотел было согласиться, азарт приятеля передался и ему, но вдруг почуял холодное дуновение ветра в спину и насторожился. Пришло неуютное ощущение рассеянного беспокойства. Подсознание отреагировало на изменение пси-поля в здании и предупреждало об опасности.

– Возвращаемся, – сказал он.

– Почему? – удивился Борята. – Мы никому не помешаем, здесь же почти никого нет.

Дар вышел в коридор, определяя вектор пси-шума. Источник его находился в здании, в зоне отдыха. Судя по колебанию и дроблению сигнала, там появились люди, целая группа в количестве восьми-десяти человек.

– Не отставай.

Борята хотел было возразить, но посмотрел на сдвинувшиеся брови приятеля и не решился.

– Ладно, в другой раз посмотрим. Скиба нашел пустой блок с галереей древних картин, хорошо сохранившихся, много ликон…

– Тихо! – Дар прижал палец к губам. – В зоне отдыха гости, и, судя по пси-спектру, не очень добрые.

Борята примолк.

Они вернулись ко входу в жилой сектор и услышали возбужденные голоса, смех, возгласы, шум.

За блестящими пилонами, поддерживающими прозрачный купол крыши, между фонтанами и цветником, стояли три летака: куттер прибывших первыми хуторян, стреловидный двухместный пинасс и большой многоместный флайт, разукрашенный разнообразными надписями на русском и английском языках от «Люблю е…лю!» до «Пропади все пропадом!». Это была машина беривсеев, как называли эту дурацкую секту молодых отморозков сородичи Дара. Он уже неоднократно сталкивался с ними, будучи дружинником, при защите хутора и в других городах. Эти люди – хотя язык не поворачивался называть их людьми – привыкли жить по волчьим законам, руководствуясь только собственными желаниями и лозунгом: «Бери от жизни все! Свое и чужое!» Что такое совесть, справедливость и уважение, они не знали.

Группа насчитывала восемь человек: пятеро парней и три девицы. Одеты они были в невообразимое тряпье, подчеркивающее их отношение к жизни. Смуглые, грязные, размалеванные физиономии, плывущие от употребления алкоголя и наркотиков глаза, дикие разноцветные прически разных форм, множество колец на пальцах, браслеты на руках и ногах, блестящие побрякушки на лохмотьях, непонятный по большей части жаргон, ухмылки, обезьяньи ужимки, ни тени мысли… А у пилона, окруженные кривляющимися, хохочущими членами группы, стояли давешние незнакомки, с которыми Дар и Борята встретились в жилом секторе. Девушки стояли спиной к спине и явно находились в растерянности, не зная, что предпринять в такой ситуации.

Дар встретил озадаченный взгляд приятеля, двинулся к центру зоны отдыха.

Первыми его заметили незнакомки в бликующих, как жидкая ртуть, униках. Повернули к нему головы.

Оглянулся один из беривсеев, второй, третий. Одна из размалеванных девиц подергала за руку здоровенного парня с оранжевыми волосами, собранными в петушиный гребень. Очевидно, это был вожак группы. Он тоже оглянулся. На несколько мгновений стало тихо. Затем «петух» вскинул руки и дурашливо пропел:

– Какая клевая парочка! Папочка и мамочка! Фадер и мадер. У нас были две телки, а теперь и два борова подтянулись. Сбацаем им таньгу, братаны?

– Йе! – дружно взревели «братаны».

Дар, не задерживаясь, прошел мимо двух размалеванных, как попугаи, здоровяков, словно не видя их, – они посторонились, озадаченные его независимым видом, – остановился в метре от незнакомок.

– Извините, что вмешиваюсь. Разрешите вас проводить?

– Благодарю, – улыбнулась смуглолицая зеленоглазая девушка: в ее глазах читался интерес и почему-то изумление. – Мы бы и сами справились, но коль уж вы так любезны, предложение принимается.

Говорила она с едва заметным акцентом, но очень правильно и приятно. Ее приятельница дернула зеленоглазую за руку:

– Ты посмотри… он похож на…

– Я тоже обратила внимание, – ответила та. – С ума сойти! Вы, наверное, тоже не из здешних?

– Хуторские мы, – обозначил улыбку Дар, ощутив эфемерное прикосновение пси-ветерка к своей пси-сфере; девушка была интрасенсом! – В дебрянских лесах живем.

– А я подумала… Вы случайно не родственник дяде Аристарху?

– Аристархов в нашем роду нет.

– Удивительно! Вы очень на него похожи, просто копия. А я, по-моему, видела ваш хутор, возле речки, километрах в пятидесяти отсюда, к югу.

– Да, это хутор Жуковец.

– Очень красивый.

– Спасибо.

– Не за что.

– Как вас зовут?

– Меня Дарья, ее Аума. А вас?

– Дар.

Девушка распахнула глаза шире.

– Надо же, какое совпадение. – Пошутила: – Вашего друга случайно не Аумом звать?

– Борятой, – прищурился Дар.

– Жаль.

– Э-э… а-а… какого хява?! – обрел дар речи вожак банды. – Вы чо бузлаете, в рюх влябываетесь?!

– Идемте, – будничным тоном сказал Дар, направляясь из круга к летательным аппаратам. – Это ваша машина?

Ошеломленные его непосредственностью и напором, беривсеи снова расступились. Наверное, им не приходилось сталкиваться с человеком, который не только не откликался на их речь, но и вообще словно не замечал.

Девушки шмыгнули вслед за чистодеем.

Блистер их небольшого летака откинулся, обе нырнули в кабину. Зеленоглазая помахала рукой.

– Приятно было познакомиться. Может, еще свидимся, мир тесен.

«Оставьте координаты», – хотел попросить Дар, но постеснялся.

– Доброго пути. Пусть вам сопутствует удача.

– Вам тоже, – хором ответили девушки.

Блистер встал на место.

Аппарат взлетел, свечой вонзился в дыру в куполе, исчез.

– Не, ну ты гля! – взревел вожак беривсеев. – Они на нас хяв позюрили! Облаеды воньские! Совсем оборзели, хомлы! Пацаны, посячим обех, чтоб хайлом не торгали!

Вожак и трое его «телохранителей» бросились на Дара, намереваясь «посячить» наглеца по полной мере. В руках их появились дубинки, а у вожака – электрошоковый разрядник. Дар хотел было пресечь атаку в стиле древнекитайского да-цзе-шу, но вспомнил о грапле и достал пистолет.

Первую звуковую «пулю»-оплеуху получил вожак. С воплем отскочил, роняя оружие и хватаясь за уши. Заорали и его сподвижники, нарвавшись на звуковые пакеты, от которых едва не лопались барабанные перепонки, а голова начинала кружиться и «плыть».

Остальные остановились, не понимая, что происходит.

Дар поднял грапль над головой, покачал указательным пальцем левой руки.

– Не стоит рисковать! Эта штука позюрит любого. – Он перевел взгляд на так и стоявшего в столбняке Боряту. – Поехали, они больше не будут.

Борята выдохнул, обошел опасливо отодвинувшихся парней, сел в летак. Дар устроился рядом, захлопнул колпак.

Куттер устремился вверх.

Толпа разинувших рты беривсеев осталась внизу.

Вылетели за пределы здания. Однако небо по всем направлениям было чистым, если не считать облачных косм и стай птиц над городом. Летак с понравившейся Дару красавицей по имени Дарья исчез.

Глава 4

Отец хмурился и молчал.

Дар особой вины за собой не чувствовал, однако понимал, что напрасно поддался увещеваниям Боряты и полетел в город. Время отдыха следовало тратить с умом, не уступая соблазну пустого времяпровождения. Люди, отвергающие этот принцип в угоду собственным желаниям, никогда не добиваются высот творческой реализации. С другой стороны, Дар считал, что имеет право распорядиться свободой по своему усмотрению. После дела.

– Да, банды беривсеев все еще существуют, – проговорил Боригор, взялся горстью за подбородок. – И продолжают терроризировать городских. Власти нет, контроля нет.

– Все они подлый люд, – тихо сказал Вольга. – Они не понимают смысла слов и делают только так, как их научат, но по-своему, и делают только то, что им по нраву, и требуют за свои дела поощрений. Они не ведают осознания, и понимание их ущербно. Много будет беды, когда они придут к власти. Они не пощадят вас, но унизят. Они будут воевать и убивать ради власти, Высшие Ценности заменят низменными, будут разделять народы, низвергать Правду и заменять ее ложью, извратят Язык и обесценят слова, назовут уродство красотой, глупость мудростью и отменят Огнь Славы…

Князь посмотрел на наставника общины вопросительно, и Вольга добавил:

– Это Предсказание Честьяраты, мудреца двадцать первого века Ветхой Эры. До нас дошли тексты его Вед. Хотя, может быть, такого человека и не было вовсе.

– Я пойду, отец? – пробормотал Дар.

Старший Железвич посмотрел на сына, кивнул.

– Иди. Вечером поговорим. Сегодня ты свободен от всех обязанностей и выговоров.

Дар поклонился делегатам Рады, прибывшим на хутор для посвящения его в мастера жизни, и вышел из приказни отца.

На улице было тепло и солнечно. Дул приятный свежий ветерок, принося запахи луга.

Борята, поджидавший друга у своего дома, встрепенулся и помахал рукой. Дар подошел.

– Все обошлось? Грапль не отобрали?

– Пойдем в шатер, – сказал чистодей. – Посидим полчасика и пойдем собирать гостей. В шесть мама стол накроет.

– С удовольствием! – Борята вразвалку зашагал рядом. – Я тебе подарок приготовил, хочешь, зайдем?

– Он такой большой?

Борята засмеялся.

– Это оберег. Ладно, я сам принесу. А тебе, мне показалось, та зеленоглазая приглянулась. Нет? Удивительно, что у вас имена совпали, правда?

– Угу, – промычал Дар. Смуглолицая зеленоглазая незнакомка ему действительно понравилась, но обсуждать эту тему с приятелем не хотелось.

На крыльцо терема вышла мать Дара.

– Сынок, сходил бы в лес, набрать ягод, а то я не успею морс сварить.

– Хорошо, мамуля, – согласился он, не показывая виду, что в лес ему идти неохота.

Веселина улыбнулась, прекрасно разбираясь в чувствах сына, протянула ивовое лукошко.

– Не заблудись. Много не надо, на донышке.

Дар засмеялся. Мать всегда находила слово, снимающее возникшее напряжение, улучшающее плохое настроение и разряжающее любой назревающий конфликт. Ему до нее было еще далеко.

– Я с тобой, – быстро сказал Борята, – если не возражаешь.

– Конечно, не возражаю, вдвоем быстрее наберем.

– Только, чур, – я поведу. Я место знаю, недалеко, на болоте, там морошка крупная, с кулак, и куманики много.