Реликт (№7) - Абсолютный игрок

«Будь осторожен. Борейский архипелаг – не место для отдыха, там исчезли десятки искателей. Не забывай оглядываться. Найдешь что-нибудь полезное, сразу дай знать».

Пси-голос старосты растворился в шумах ментального канала, ощущаемого как упиравшийся в голову упругий рукав, затем исчез и сам канал. А вот волна пси-эха, сопровождавшая передачу, которую можно было сравнить со щупальцами спрута, пытавшегося обнаружить светящийся в ментальном поле объект, пропала не сразу. «Щупальца» повозились в пространстве, бледнея, становясь прозрачными и эфемерными, втянулись куда-то вверх, в космос, как показалось Владу, оттуда на него снова недобро посмотрели внимательные глаза, и все закончилось.

«Нас запеленговали, – доложил притихший Нестор. – Теперь жди неприятностей».

Тогда и Влад понял, что пойманное им колебание пси-пространства на самом деле представляло собой процесс пеленгации. Кто-то умело воспользовался включением старостой рации и определил координаты Влада, хотя трудно было поверить в существование такой тонкой пеленгирующей аппаратуры.

«Никуда мы отсюда не побежим, – сказал кладоискатель твердо. – Волков-мутантов бояться – в лес не ходить».

«Безумству храбрых поем мы песню…» – проворчал терафим.

Влад промолчал.

Гепард посмотрел на человека светящимися янтарными глазами и слабо мяукнул, излучая волну дружелюбия и уверенности. Сильный зверь не знал страха, а в том, что он будет защищать хозяина до последнего дыхания, сомневаться не приходилось.

Влад подвесил птеран в метре от пола коридора и позавтракал, прислушиваясь к тихому шелесту пси-полей, достигавших внутреннего слуха. Затем покормил Секама, приготовил оружие к бою и повел машину в глубь левой ветки коридора, намереваясь закончить его обследование еще до наступления света сна. Он успел осмотреть половину тоннеля, ощупывая его стены сенсинг-сферой, нашел несколько скрытых каверн, не имеющих входов, и одну пещеру явно искусственного происхождения – к ней вел узкий коридорчик с замаскированной под камень дверью, – но проникнуть в нее не смог. На острове появились гости, причем появились очень тихо, упакованные в защитные костюмы, практически не пропускающие излучений, в том числе и мысленных. Влад смог обнаружить их появление только по скрипу камней под дном летательного аппарата, доставившего отряд на остров: часть сознания кладоискателя работала в режиме дивьясротра – «небесного уха» – и отмечала все звуки, порождаемые жизнью острова.

Влад попытался расширить зону восприятия пси-полей до уровня поля Сил, и это ему удалось. Плотная шапка защитного поля отряда на несколько мгновений стала почти прозрачной, и Влад сосчитал торчащие в поле головы – островки сознания: гостей прибыло четверо, они имели оружие, а главное, все они были интраморфами. Конечно, Влад встречался с паранормами во время своих походов, но с целой группой интраморфов сталкивался впервые.

«Что будем делать, советник?» – задал он вопрос терафиму.

«Отступать, – посоветовал Нестор. – Лучше быть живым и здоровым, чем покалеченным или мертвым».

«Очень своевременное замечание, – усмехнулся Влад. – Только отступать нам с тобой некуда, выход здесь один – через дырку, пробитую метеоритом, а он уже перекрыт».

«Тогда почему бы не попробовать пойти вниз?»

Влад хмыкнул, почесал Секама за ухом, изрек: «Нестор, ты молодец! Вовремя мне тебя подарили. Идея, конечно, смелая, мы можем упереться в тупик и потерять свободу маневра, но ведь и эти люди будут думать так же? Попробуем».

Птеран устремился к шахте, пронизывающей горизонтальный коридор, и провалился вниз, в темноту недр острова, заигравшую всеми оттенками бордового, вишневого и фиолетового цветов, когда Влад перешел на инфракрасный диапазон зрения. Одновременно он прислушался к изменениям пси-полей и уловил-таки пульсацию ментальных потоков: люди, появившиеся на острове, переговаривались между собой в пси-диапазоне.

Шахта, пробитая в породах острова нагуалем – теперь Влад в этом убедился окончательно, – продолжала уходить в глубины земной коры перпендикулярно ее поверхности, ни капли не уменьшаясь в диаметре, что уже произошло бы, будь на месте нагуаля метеорит. На глубине двух километров она пересекла ряд бесформенных полостей, а затем пронзила еще один горизонтальный коридор, такой же, что и оставшийся выше, – трапецеидальный в сечении, только его стены не светились, если не считать слабого теплового излучения, позволившего Владу разглядеть этот штрек.

Что он имеет искусственное происхождение, стало ясно сразу, как только птеран завис над гладким полом коридора, уходящего в обе стороны чуть ли не в бесконечность. Во всяком случае, зрения молодого воина не хватало, чтобы увидеть конец коридора.

«Мы могли бы пролететь сквозь всю Землю по этой шахте, – сказал Нестор. – Знаешь, на что она похожа? На отверстие, оставшееся в теле планеты после того, как из нее вынули ось, вокруг которой она вращается».

«Земля давно уже не вращается, – рассеянно ответил Влад, продолжая прислушиваться к шорохам пси-эфира, доносившимся сверху. – Если мы будем продолжать спуск, то в конце концов упремся в дно из нагуалей».

«То есть как это Земля не вращается? – удивился терафим. – Что за сказки ты мне рассказываешь?»

«Потом объясню. Прими это как факт. Земля разбилась о нагуали и стала почти плоской лепешкой».

«Когда это произошло? И почему я об этом не знаю?»

«Потому что тебя сделали раньше этого события. Помолчи, пожалуйста».

Тихая, невидимая молния пси-разряда пронеслась по шахте сверху вниз, отражаясь от стен и вызывая у Влада вибрацию его ментальной оболочки. Он похвалил себя за то, что не остался висеть в шахте, а проник в коридор. Неизвестные охотники владели пси-локатором и теперь «высвечивали» тоннель, пытаясь найти беглеца. Судя по всему, они точно знали, что кладоискатель находится на острове, и упорно шли по его следам. Ждать их появления не стоило.

Влад тронул птеран с места, мимо побежали гладкие, почти не тронутые землетрясениями и временем стены коридора, который строили хозяева Борейского материка десятки тысяч лет назад. Причем строители эти были гигантами, пришла мысль. Если бы тоннели строили люди, их высота не превышала бы трех-четырех метров, как у тоннелей старинного рельсового метро, здесь же высота штрека – метров десять-двенадцать. Интересно, каков был рост строителей? Метров восемь?

«У меня нет информации по данной теме», – отозвался Нестор с извиняющимися нотками, хотя Влад задавал вопрос не ему, а себе самому.

Зашевелился свернувшийся клубком на полу машины Секам, чувствующий себя не в своей тарелке. Ему еще не приходилось спускаться так глубоко под землю, где все его природные органы чувств переставали работать. Влад погладил гепарда по голове, и тот успокоился. Птеран продолжал мчаться в темноту, как пуля сквозь ствол карабина, оставив далеко позади шахту, пробитую в каменной толще нагуалем, и четверых интраморфов на бесшумных летательных аппаратах, пытавшихся определить, куда подевался объект их поисков.

Километров двадцать птеран преодолел за три минуты, не встретив на своем пути ни одного препятствия, затем стены тоннеля начали светиться нежным зеленовато-желтым светом, в них появились трещины, ниши, вывалы, дыры, на полу все чаще стали попадаться упавшие с потолка глыбы и груды камней. Здесь начиналась зона разрыва земной коры, повредившего тоннель, и Влад понял, что напрасно тешил себя надеждой выбраться из-под земли каким-нибудь нетривиальным способом. Если тоннель и соединялся с поверхностью земли вертикальными шахтами, то они были хорошо замаскированы либо располагались друг от друга на значительном расстоянии.

Птеран приблизился к очередному завалу из рухнувших с потолка глыб, остановился. Тоннель в этом месте уже потерял форму трапеции, гигантская сила землетрясения скрутила его, разорвала глубокими провалами, перегородила скальными стенками, и он перестал быть транспортной артерией, соединявшей некогда материки древней Земли. Впрочем, его могли строить и для других целей, подумал Влад мимолетно, решая, что делать. Назад возвращаться не хотелось, а прятаться в трещинах и кавернах разрушенной зоны не имело смысла.

Птеран с трудом пролез между горой камней и выщербленным зубастым потолком, завис над глубоким провалом, разорвавшим тоннель. За провалом начинался ряд пузырчатых камер, похожих на полости, проделанные во льду текущей водой. Затем Влад разглядел на стенках камер шлаковые наросты, принюхался к невыветрившимся запахам серы, железа, гудрона, метана, сероводорода и понял, что по коридору действительно когда-то мчался поток жидкости, только не воды, а магмы. И этот поток имел выход, в противном случае коридор был бы закупорен пробкой остывшей лавы.

Влад сосредоточился на сенсинге и обнаружил впереди огромную полость в форме груши, в которой вполне могла бы уместиться гора, такая, например, как Единорог. Не раздумывая, он направил птеран в ту сторону, миновал ряд каверн, соединенных узкими протоками, и оказался внутри полости, из которой ответвлялись проходы: два боковых, ведущих в толщи пород, и один вертикальный, венчающий более узкий конец грушевидного объема.

«Кажется, мы попали в остывший вулканический, – предположил Нестор. – Где-то наверху стоит вулкан, а здесь когда-то кипела магма. Пойдем вверх?»

«А что нам терять? – отозвался Влад. – Будем искать жерло вулкана. Не найдем – вернемся назад и станем пробиваться силой».

«Мы можем спрятаться и переждать…»

«Чего ждать? Пока наши преследователи не взорвут шахту? Я и так жалею, что послушался тебя. Надо было начинать бой сразу, как только они себя обнаружили. Маневр и внезапность были на нашей стороне».

«Не кричи на меня, – обиделся терафим. – Я только даю советы. Что делать, решаешь ты сам».

«Извини, – примирительно сказал Влад, мысленно погладив Нестора по спине, словно он был кошкой. – Я досадую на себя. Как ты думаешь, наверху нас не ждет засада?»

«Ты же интраморф, – удивился терафим. – Разве интраморфы уже не обладают способностью погружать собственное индивидуальное сознание в поле сознания космоса? В крайнем случае – планеты? Выйди туда и посмотри вокруг».

Влад засмеялся:

«Я просто хотел помириться».

Нестор тоненько хихикнул:

«Я на людей не обижаюсь».

«Я тоже», – снова засмеялся кладоискатель, и терафим присоединился к нему, словно в действительности был живым разумным существом, понимающим юмор.

Птеран поднялся к потолку грушевидной полости, проник в тоннель, по которому когда-то вверх текла жидкая лава, и начал подъем. Через час он преодолел все изгибы двухкилометрового рукава и оказался в кратере вулкана, похожем на тот, где едва не нашел свой конец афроид Уанкайова. Впрочем, оглядевшись повнимательней, Влад обнаружил знакомый уступ, затем туманное облако над горой и понял, что это и в самом деле тот самый вулкан, торчащий посреди бухточки в форме подковы, в одном из фиордов которой пряталась древняя атомная подводная лодка.

«Ну что, все тихо?» – поинтересовался Нестор, порхая по кабине птерана полупрозрачной бабочкой.

Влад тихонько высунул голову в пси-поле, осмотрел горизонт, наткнулся на чью-то ауру, отпрянул, но тут же вернулся, заметив знакомые линии ментального свечения. Аура принадлежала Уанкайове, мутант находился где-то поблизости, на острове, больше никого в радиусе десятка километров сенсинг-сфера Влада не нащупала.

Птеран поднялся над срезанной верхушкой вулканического конуса, окунулся в туман. Однако белесая пелена не помешала видеть свечение мысленной сферы афроида, и вскоре Влад обнаружил его лодочку, а затем и самого Уанкайову, возившегося на корпусе подводной лодки. Мутант грузил в свою посудину продукты и не удивился, заметив птеран Влада. Дружески подал руку, когда тот спрыгнул на волдырь рубки атомохода.

– А у меня для тебя сообщение.

– Какое сообщение? – с недоумением вытаращился на афроида Влад.

– Буквально час назад меня посетила интересная молодая дама в сопровождении трех богатырей и оставила вот это. Велела передать тебе, когда появишься.

Уанкайова протянул кладоискателю сверкающую, как драгоценный камень, пуговку.

– Эта штука называется фрейм^[20]. Клади его на ладонь и мысленно попытайся открыть.

Влад осторожно взял пуговку фрейма двумя пальцами, погрузил в нее взгляд, и драгоценная капелька всосалась в пальцы легким дымком. В сознании молодого воина образовался светящийся овал, развернулся слоганом: бездна космоса-звезды-одна стремительно приближается, превращается в планету-горное плато-скала-силуэт космического корабля-женская фигурка-лицо старика, похожего на учителя. И тут же в голове зазвучал голос Ванессы, женщины-геянки, с которой Влад встречался уже дважды:

«Эрм, я жду тебя на берегу залива Нерпичья губа. Поторопись».

Видение перед внутренним взором кладоискателя пропало, голос умолк. Запись фрейма закончилась.

Влад оторопело посмотрел на невозмутимое коричневое лицо Уанкайовы.

– Больше она ничего не передавала?

– Сказала только, что тебя скоро ожидает встреча с учителем. А что? Что-нибудь не так? Плохие известия?

– Не плохие, – пробормотал Влад, стесняясь сказать, что он вовсе не ждал от незнакомой геянки каких-либо известий, – странные.

– Где успел побывать? Нашел что-нибудь полезное для общины?

– Систему тоннелей, – нехотя признался кладоискатель, ломая голову, зачем он понадобился Ванессе и почему ради этой встречи надо спешно лететь на материк. – Их строили не люди…

Афроид внимательно заглянул в глаза своему спасителю.

– Их строили гиганты-борейцы. Я тоже нашел эти тоннели. А больше ты ничего не обнаружил?

– Времени не было, – отвернулся Влад, краснея, не желая рассказывать о своем бегстве от неизвестной четверки преследователей. – Спасибо за передачу.

– Не за что. Посидишь со мной? Кают-компания внутри этой железяки вполне комфортабельная, уютная.

– К сожалению, мне надо торопиться.

– Что ж, вольному воля. Надеюсь, еще свидимся.

Влад забрался в кабину птерана, поднял аппарат над островом, унося в душе взгляд афроида, умный, сочувствующе-иронический, доброжелательный, и подумал, что этот человек гораздо глубже, чем кажется с виду.

«Люди, что передали послание, – задумчиво сказал Нестор, – не те ли, кто нас преследовал?»

Влад не ответил. Он был уверен, что это именно те люди: Ванесса и пограничники из ее отряда.

Горизонт раздвинулся, оставаясь далеким, размытым и туманным. Солнце засияло ярче, усеянное веснушками нагуалей. Океан, наоборот, потемнел, приобрел фиолетовый цвет и глубину, покрытый серебристой чешуей ряби.

Птеран повернулся носом к едва заметной серо-зеленой полосе материка на севере и устремился прочь от островов Борейского архипелага с его удивительно хорошо сохранившейся системой тоннелей, ждущей своих исследователей. Зашипел в оперении машины ветер.

Влад в нетерпении увеличил скорость до максимума, вдруг осознав, что в его жизнь вторгается нечто новое, совершенно неизведанное и значительное, что на человеческом языке всегда называлось двумя словами: подарок судьбы.

«Где я, а где завтра», – вспомнил Влад слова афроида.

Кто сказал, что вольному воля?..

ИНЦИДЕНТ

Схема называлась «Сбалансированный отряд охраны типа «эшелон». Зелеными звездочками на ней обозначались «боевые единицы» поддержки – телохранители первой линии защиты, синими звездочками – оперативники непосредственного отражения агрессии, желтыми – наблюдатели, серыми квадратиками – технические службы, соединенные со всеми членами отряда оранжевыми линиями. Командир отряда – «кобра» по терминологии контрразведчиков (командир обоймы риска) – также был связан со всеми членами отряда через сеть «спрута» – компьютеризированную консортрацию. Объект охраны – «особо важная персона» – обозначался на схеме красным треугольником и при перемещении всегда оказывался в центре защитных линий.

«Остроумно, – подумал Горан, разглядывая схему, а потом видеокартинку к ней в объеме оперативного виома. – Давно надо было взять эти разработки предков на вооружение».

Следующим императивом подстраховки охраняемых лиц был штатный режим под названием «кольчуга». В этом режиме телохранителей задействовалось в два раза меньше, чем в «эшелоне», однако рассчитан он был отлично и перекрывал доступы к охраняемому объекту надежно. Не спасал он только от снайперского выстрела.

Трековые^[21] императивы – дежурные режимы системы личной безопасности – были созданы специалистами еще до Катастрофы и переселения людей на Гею, а именно – после появления Конструктора. Во времена войны с ФАГом они приобрели законченную форму и применялись весьма успешно, судя по тем документам, которые оказались в распоряжении претора ОКО, а потом и у комиссаров. Горан кое-что знал и до этого, как потомок рода интраморфов, но в полном объеме документацию сектора контрразведки читал впервые.

«Императив «носорог», – высветилось в виоме название следующего режима. – Разработан для группы, отвлекающей на себя основные силы противника. Предназначен для сознательной «засветки» членов группы с последующим переходом в императив «змея».

Горан хмыкнул, полюбовался на схему взаимодействия сил безопасности по императиву «носорог», затем просмотрел примеры применения императива, одним из которых было участие синклита старейшин Правительства Земли в войне против ФАГа. Старики-интраморфы тогда приняли на себя удар эмиссаров ФАГа, потеряли много друзей, но не дрогнули, выдержали бой и перешли в контратаку.

На столе замигал зеленый глазок вызова.

Горан включил канал связи. Вспыхнул виом консорт-линии, на комиссара СОБ глянули глаза Ауриммы.

– Все уже собрались. Ждем официальных лиц и тебя.

– Иду, – отозвался комиссар безопасности, давая команду «Умнику» свернуть оперативное поле компьютерного манипулирования.

Ауримма звал его на официальное представление нового претора ОКО, назначенного на место погибшего Цамцоя. Гибель претора потрясла всю службу, но больше всего тех, кто стал участником секретной разработки отдела контрразведки, которые с этой минуты тоже становились объектами охоты неведомого противника. Убийцы знали о намерениях Цамцоя и нанесли упреждающий удар, что говорило об их колоссальной осведомленности и оперативности. Остальным членам инициативной группы следовало теперь вести себя гораздо осмотрительней.

Однако на Горана смерть претора подействовала, как пощечина. Он вдруг понял, что опасность реальна, что опасения Цамцоя имеют под собой все основания и что бороться с неведомой силой, получившей название Ползучий Террор, просто необходимо. Эксперт, способный найти и правильно проанализировать создавшееся положение, был необходим как воздух, но Горан уже знал, где его искать. Ценную идею подал старик-землянин Дивий, с которым комиссары встретились после похорон Цамцоя в колумбарии Центрального Нома.

Горана все еще грызли сомнения насчет необходимости восстановления службы контрразведки, поэтому он начал встречу с вопроса: не проще ли обязанности контрразведки возложить на один из уже существующих в ОКО секторов? Ведь сектор СОБ, то есть служба общественной безопасности, не только заботится о здоровье общества, но и занимается оперативно-разыскной работой.

Ответил Дивий:

– Новый сектор должен заботиться не о безопасности общества, но о безопасности личности. Между этими понятиями есть существенная разница.

– Это какая же? – осведомился Ауримма, мрачный, колючий, настроенный скептически ко всем предложениям землянина.

Дивий печально посмотрел на комиссара пограничной службы, зная, что его слова могут быть истолкованы неверно:

– Человечество Геи деградирует, дорогой мой комиссар. Оно уже больше ничего не создает, только пользуется тем, что было создано тысячу и более лет назад. Оно скатилось с высот знания в мрак суеверий и пустого времяпрепровождения, постепенно приближаясь к стайному состоянию.

– Можно подумать, на Земле происходит не то же самое, – скривил губы Ауримма, взглядом призывая Горана присоединиться к нему.

– На Земле люди ушли от образования стай и племен и исповедуют принцип всестороннего развития личности. Нам идти еще далеко, но уже виден свет в конце тоннеля. Общество Геи все больше привыкает к понуканию и стадному образу жизни, к бессмыслице желаний и поступков. Лозунг правления на Гее: «Государство, Империя – это все! Личность – ничто!» А ведь человечество это уже проходило в двадцатом и двадцать первом веках. Я понимаю, ты не интраморф и воспитан на неприятии паранормальных способностей у людей, которые дают им свободу воли, но, кроме того, ты умный человек, комиссар, и должен понимать, кто виноват в создавшемся положении.

– Я нормально отношусь к интраморфам, – буркнул Ауримма. – Но вы, на мой взгляд, их слишком идеализируете. Мои пограничники довольно часто посещают Землю и знают тамошнее положение дел. Земляне ничем не отличаются от нас.

– Физически – почти ничем, психически – весьма сильно. Геяне привыкли опираться на технику, создающую любые комфортные условия для проживания, земляне – только на самих себя. Доля тех, кого вы называете паранормами, среди землян намного выше, чем среди переселенцев на Гею. У них уменьшился объем рассудочного поведения, расширилось понимание энергосвязей человека с космосом, увеличилась роль интуиции…

– Хорошо, хорошо, – поморщился Ауримма, – не стоит продолжать петь дифирамбы землянам, они далеко не ангелы и способны драться за власть так же, как и мы. К тому же у вас развелось немало кочевых банд, по сравнению с которыми наши преступники кажутся овцами.

– К сожалению, ты прав, сынок. Но этап буйного роста кочевых стай на Земле закончился, а вспышка патологически бессмысленных преступлений в последнее время совпадает с увеличением безжалостных преступлений на Гее. Что указывает на какой-то целенаправленный процесс, затрагивающий все челове-чество, и земное, и внеземное.

– Не вижу связи…

– И не увидишь. Процессы, продолжительность которых существенно превышает время наблюдения, воспринимаются как неуправляемые. Твой коллега прав. – Волхв посмотрел на молчащего Милича. – Первая задача новой службы – определение того, что происходит. А для этого нужен очень сильный эфаналитик, причем желательно – интраморф. Надеюсь, ты не обидишься на это пожелание? – Взгляд из-под седых бровей на насупленное лицо Ауриммы. – На Гее таких не найти, надо искать на Земле.

– Но ведь среди землян нет эфаналитиков… – начал было комиссар пограничной службы.

– На Земле остались потомки файверов, – пояснил свою мысль Дивий. – Они неохотно идут на контакты, однако попытаться выйти на них стоит.

– Этим тоже будут заниматься наши ходоки? – встрепенулся Горан.

– Информационный поиск веду я, физический могут выполнить и они. Или у тебя есть другие предложения?

– Эту работу надо проделать как можно быстрей.

– Я согласен. – Дивий посмотрел на Ауримму. – Принципиальные возражения есть?

– Нет, – хмуро ответил комиссар СПС.

Идея, поданная землянином, действительно оказалась весьма ценной, и Горан увлекся ею, мысля уже категориями контрразведки и взвалив на свои плечи груз ответственности новой должности. У него появился стимул – лично найти причины Ползучего Террора. Расстраивало комиссара лишь упрямство Ванессы, бросившейся сломя голову в водоворот событий с непредсказуемыми последствиями. Уверенность землянина Дивия в способностях его ученика, предложенного вторым кандидатом в ходоки, на Горана впечатления не произвела. Опасность, грозящая обоим, была слишком велика, а результативность их миссии казалась слишком спорной.

Официальная церемония представления нового претора ОКО шестерке комиссаров секторов прошла без обычных торжественных речей и перечисления заслуг кандидата. Представлял его министр контроля общественных связей, а претором стал пятидесятилетний заместитель директора Управления аварийно-спасательной службы Асур Вариг, успевший до этого назначения поработать во всех властных структурах. Перед своей последней должностью в УАСС он числился советником премьера Правительства по вопросам безопасности. Интраморфом, судя по его поведению, он не был.

После знакомства с комиссарами Асур Вариг произнес дежурные фразы, поблагодарил представителя Правительства за оказанную честь, пообещал своим подчиненным сделать все возможное, чтобы, во-первых, найти и покарать убийц Цамцоя, а во-вторых, превратить службу ОКО в суперподразделение, не только быстро реагирующее на преступную деятельность, но и предупреждающее преступления.

– А для этого нам надо создать внутри службы новый сектор, – закончил он. – Сектор внутренних расследований и разведки. Надеюсь, вы понимаете целесообразность данного шага?

Комиссары переглянулись. Горан прочел в глазах Ауриммы веселое недоверие, кивнул в ответ. Неожиданное решение нового претора было на руку заговорщикам, создающим свой сектор контрразведки. Но все же совпадение замыслов Цамцоя и Варига впечатляло.

– Подумайте над моим предложением, – продолжал Асур Вариг, худой, высокий, с шапкой рыжих волос и костистым лицом, на котором выделялись буквально все детали: крупные губы, длинный нос, мощные брови, пронзительные черные глаза. – Когда исчезают молодые девочки и даже зрелые женщины – это одно, а когда убивают руководителя такой организации, как ОКО, – это совсем другое. С таким положением дел мириться нельзя. Кстати, насчет пропавших без вести женщин. Чей сектор занимается этой проблемой?

– Мой, – встал по стойке «смирно» Горан.

– Сидите, комиссар. Вы уже вышли на их след? Я имею в виду похитителей. Есть какие-нибудь идеи, мысли, решения?

– Пока нет. Но поскольку ни одна из пропавших женщин не найдена… убитой, причину их исчезновения следует искать не только в криминально-уголовной плоскости. Возможно, их похищают.

– Зачем?

– Вариантов много, аналитики сектора работают над ними.

– А как вы объясняете нападения на ученых и пограничников?

Горан встретил красноречивый взгляд Ауриммы, помедлил.

– Ответа на этот вопрос у меня нет.

– У меня тоже, – добавил комиссар погранслужбы. – Сектор потерял уже двенадцать человек и три погранзаставы. Кто-то буквально отстреливает пограничников, в особенности тех, кто контролирует дальние границы Империи, но объяснить действия террористов мы не в состоянии. Возможно, это как-то связано с новым явлением – сближением Стенок Космориума?

– Каким образом?

– Не знаю.

– Очень плохо, что не знаете! Обязаны знать! Это касается и вас, комиссар Милич. Медленно работаете, хотя вы и интраморф. Я вижу, Цамцой, светлая ему память, не спрашивал с вас так, как следует. Я буду требовательней. Гибнут люди, и мы должны положить этому конец. Даю вам сутки на разработку концепций и планов работы секторов. С этого дня мы переходим на режим повышенной готовности. Возражения есть?

– Концепции и планы у нас разрабатывают стратеги, – не выдержал Ауримма. – Погрансектор не имеет собственных стратегических аналитиков, только оперативно-тактических.

– Заведите. – Асур Вариг встал, показывая, что совещание закончено. – Прошу поторопиться с предложениями по новому подразделению.

Комиссары дружно встали и вышли из кабинета претора.

– Как тебе новый начальник? – спросил Горана комиссар информационного сектора Лемье, когда они шли по коридору Управления к лифту. – Не круто берет?

– Он прав, – отозвался Милич. – Пора вводить чрезвычайное положение. Мы на пороге каких-то событий, которые надо встретить во всеоружии.

– Извини, Иван. – Ауримма догнал комиссара стратегического сектора. – Я не хотел тебя подставлять.

– Все в порядке, – рассеянно отозвался Иван Троянов, единственный из всех комиссаров не признающий официальной формы. – Ты был прав.

Троянов был воплощением былинного богатыря: два с лишним метра ростом, косая сажень в плечах, русые волосы, пшеничного цвета усы и бородка. Из комиссаров ОКО он, опять же, был единственным профессиональным спортсменом-хоккеистом и продолжал играть до сих пор. Горан иногда жалел, что Иван не интраморф, хотя и без того относился к нему по-дружески.

– Но и господин Асур Вариг тоже прав, – продолжал Троянов. – Мы перестали работать на упреждение. Требуется новая стратегическая концепция работы всей службы.

– Вот вам и карты в руки, – хмыкнул Ауримма.

– Мы не боги, – посмотрел на него Троянов, – и даже не интраморфы. Класс эфаналитиков высокого уровня выродился, надо воспитывать новых, а времени у нас, судя по всему, нет. Кстати, вы знаете, что Правительство завело картотеку на вероятных лидеров и кандидатов на высшие властные посты?

Он вошел в кабину лифта, улыбнулся, глядя на вытянувшиеся лица коллег: сектор стратегических исследований находился двумя этажами ниже, в то время как сектора СОБ и СПС располагались в верхних этажах пирамиды Управления.

– Что ты этим хочешь сказать? – нахмурился Ауримма.

– Только констатировал факт. В список лидеров входил и Цамцой. – Троянов прищурился. – Там есть и мы. Думайте, комиссары.

Дверь лифта закрылась и через несколько секунд открылась вновь: подошла пустая кабина.

– На что он намекал? – спросил комиссар информсектора.

– Он не намекал, – качнул головой Горан. – Иван указал на возможную причину ликвидации Цамцоя.

– Ничего не понимаю.

– Потом поймешь. – Ауримма зашел в лифт, увлек за собой Милича. Дверь лифта закрылась, отрезая подходивших к лифту комиссаров СКС и СПАС.

– Какое отношение имеет картотека лидеров к нашим проблемам? – спросил Ауримма, выходя на своем горизонте здания. – К росту преступности? К похищениям женщин? К сближению Стенок Космориума, наконец?

– Может быть, никакого. – Горан подумал. – А может, самое прямое. Будем размышлять, ничего другого нам пока не остается.

– Как ты отнесся к предложению Варига?

– В данный момент оно не мешает нашим планам. Можно будет работать параллельно.

Свет в коридоре, ведущем в сектор погранслужбы, померк. Ауримма оглянулся на стеклянную стену коридора, сквозь которую была видна панорама Центрального Нома – сплошной технологический пейзаж самых разнообразных архитектурных форм, ограниченный близким горизонтом. Горан тоже кинул взгляд на небо, хотя то, что произойдет, почувствовал заранее. Наступило очередное «малое» нагуалезатмение, между Солом и Геей проходило скопление нагуалей, перекрывающее световой поток.