Другие редакции - Статьи из "Арабесок"

      у самого подножия здания
 
      Огромный восточный купол, или совершенно круглый, или выгибающийся, как сладострастная ваза, опрокинутая вниз, или в виде шара, или обремененный, облепленный резьбою и украшениями, как богатая митра, патриархально властвует над всем зданием; внизу, у самого подножия строения небольшие куполы целою оградою обходят его пространные стены, как покорные рабы; со всех сторон летят тонкие минареты, представляющие самый очаровательный контраст своею легкою, веселою торнюрою с важным, величественным видом всего здания.
      великолепным видом
 
      Так величественный магометанин в широком, убранном золотом и каменьями, платье возлежит среди гурий стройных, обнаженных, ослепительных своею белизною.
      как величественный магометанин [в чалме, окружен<ной> жемчугами, в од<ежде?>]
 
      Так величественный магометанин в широком, убранном золотом и каменьями, платье возлежит среди гурий стройных, обнаженных, ослепительных своею белизною.
      шитом золотом
 
      Так величественный магометанин в широком, убранном золотом и каменьями, платье возлежит среди гурий стройных, обнаженных, ослепительных своею белизною.
      посреди гурий
 
      Нигде зодчество не принимало столько разнообразных форм, как на Востоке.
      Нигде арх<итектура>
 
      Нигде зодчество не принимало столько разнообразных форм, как на Востоке.
      разных форм
 
      Нигде зодчество не принимало столько разнообразных форм, как на Востоке.
      как на Востоке. [Дух]
 
      Там каждое здание выливалось, можно сказать, всегда мимо прежних условий, или, лучше сказать, оно выливалось, облеченное новыми условиями собственного предчувствия, сходствовавшими с прежними разве только в самом отдаленном начале религиозном или национальном.
      а. в них можно только отыскать
      б. сходству<я?> с другим в самом отдаленном начале его — в религиозном
 
      Вся Индия усеяна прекрасными зданиями.
      прекраснейшими здания<ми>, исполнены<ми> [такой] соверше<нной?> оригина<льности?> [такого резкого отличия между собою]
 
      Каждое из них сохраняет свое резкое отличие, свой особый отпечаток, до такой степени, что их совершенно нельзя подвесть под одну категорию.
      особый печаток
 
      Каждое из них сохраняет свое резкое отличие, свой особый отпечаток, до такой степени, что их совершенно нельзя подвесть под одну категорию.
      до такой крайности
 
      Множество разных куполов всех возможных форм, вовсе не похожих один на другого, украшений и убранств, совсем отличных и всегда новых, — всё говорит о необыкновенном воображении их, которое не стеснялось никакими правилами.
      которые не стеснялись
 
      Множество разных куполов всех возможных форм, вовсе не похожих один на другого, украшений и убранств, совсем отличных и всегда новых, — всё говорит о необыкновенном воображении их, которое не стеснялось никакими правилами.
      никакими правилами и никаким кодексом
 
      Впрочем, причиною этого разнообразия, может быть, было бесчисленное множество сект, наполняющих Индию, производивших вечную оппозицию, вечную раздражительность воображения.
      производивших вечную оппозицию в иде<ях?>, вечное раздражение воображения
 
      Но более исполнены роскоши очаровательной, которою говорит восточная природа, те здания, которых коснулся вкус аравитян.
      а. Еще более
      б. Но были более
 
      Но более исполнены роскоши очаровательной, которою говорит восточная природа, те здания, которых коснулся вкус аравитян.
      роскоши, роскоши очаровательной
 
      Но более исполнены роскоши очаровательной, которою говорит восточная природа, те здания, которых коснулся вкус аравитян.
      как <1 нрзб.> восточная природа
 
      Но более исполнены роскоши очаровательной, которою говорит восточная природа, те здания, которых коснулся вкус аравитян.
      к которым тронул<ся>
 
      В Азии, во время этих разрушительных встреч новых и старых народов, особенно магометан, произошло необыкновенное смешение архитектур, произошли самые дерзкие отступления.
      особенно магометанских
 
      В Азии, во время этих разрушительных встреч новых и старых народов, особенно магометан, произошло необыкновенное смешение архитектур, произошли самые дерзкие отступления.
      а. такие
      б. <1 нрзб.> дерзкие отступления создания [Но вообще те здания, которые носят в себе более отпечатка воображения арабов]
 
      Но никогда, нигде не соединялось смелое с такою прекрасною роскошью, как у аравитян.
      Никогда не соединялось
 
      Но никогда, нигде не соединялось смелое с такою прекрасною роскошью, как у аравитян.
      с такою роскошью, с такою прекрасною роскошью
 
      Они заимствовали от природы всё то, что есть в ней верх прекраснейшего.
      что было в ней самого прекраснейшего
 
      Их архитектура не носит на себе печати дремучих лесов; она вся состоит из цветов.
      не носит в себе элементов дремучих лесов и мрака<?>
 
      Она убрана цветами, она потоплена целым морем цветов, прекрасных, роскошных, какими убрана нежная долина Кашемира.
      морем цветов, цве<тов?> прекрасных
 
      Она убрана цветами, она потоплена целым морем цветов, прекрасных, роскошных, какими убрана нежная долина Кашемира.
      какими изоб<илует?>
 
      Их узорные колонны увенчаны тюльпаном; их резьба в виде незабудок и цветов с четырью лепестками или развивающихся роз; их галлереи похожи на ветви пальм, вершинами своими образующих своды.
      нет.
 
      Их узорные колонны увенчаны тюльпаном; их резьба в виде незабудок и цветов с четырью лепестками или развивающихся роз; их галлереи похожи на ветви пальм, вершинами своими образующих своды.
      а. соед<иняющихся?>
      б. вершиною своею образующих <…>
 
      Всё отозвалось необыкновенной роскошью цветистого их вкуса.
      нет.
 
      Эта архитектура как-то именно создалась для жизни, отданной наслаждениям, для веселых, светлых жилищ человека.
      Какая архитек<ту>ра пошла бы так для частных домов [<1 нрзб.> как арабская]
 
      Она решительно изгнала из себя всё мрачное.
      Она изгоняя из
 
      Здание так прелестно, очаровательно, как восточная красавица с черными, яркими как молния глазами, в пестром своем убранстве и драгоценных ожерельях.
      так мило и очаровательно возвы<шается>
 
      Здание так прелестно, очаровательно, как восточная красавица с черными, яркими как молния глазами, в пестром своем убранстве и драгоценных ожерельях.
      с черными [живыми]
 
      Здание так прелестно, очаровательно, как восточная красавица с черными, яркими как молния глазами, в пестром своем убранстве и драгоценных ожерельях.
      в перстн<ях?> своих, убранстве [Внизу той же страницы написано: Первых внушителей [архитек<туры> зодчества]
 
      Это колонны, не гладкие, но распещренные украшениями от пьедестала до капители.
      Это сквозные прозрачные колонны
 
      Это колонны, не гладкие, но распещренные украшениями от пьедестала до капители.
      облепленные украшениями
 
      Иногда эти колонны бывают совершенно сквозные и прозрачные: резьба проникает их насквозь.
      колонны встречаются
 
      Иногда эти колонны бывают совершенно сквозные и прозрачные: резьба проникает их насквозь.
      проходит насквозь
 
      Здание, как бы ни было громоздко, но с такими колоннами кажется воздушно.
      а. кажется соверш<енно?>
      б. как бы ни было оно громоздко
 
      Здание, как бы ни было громоздко, но с такими колоннами кажется воздушно.
      с этими колоннами
 
      Почему бы, казалось, нам не перенести их на свою почву?
      европейцам не заметить это и не перенести это
 
      Но ум и вкус человека представляют странное явление: прежде нежели достигнет истины, он столько даст объездов, столько наделает несообразностей, неправильностей, ложного, что после сам дивится своей недогадливости.
      Но странное
 
      Но ум и вкус человека представляют странное явление: прежде нежели достигнет истины, он столько даст объездов, столько наделает несообразностей, неправильностей, ложного, что после сам дивится своей недогадливости.
      он достигнет к истине
 
      Но ум и вкус человека представляют странное явление: прежде нежели достигнет истины, он столько даст объездов, столько наделает несообразностей, неправильностей, ложного, что после сам дивится своей недогадливости.
      такие сделает объезды
 
      Но ум и вкус человека представляют странное явление: прежде нежели достигнет истины, он столько даст объездов, столько наделает несообразностей, неправильностей, ложного, что после сам дивится своей недогадливости.
      фальшивого
 
      Обо всех сих памятниках Европа и не заботилась.
      и заботиться не хоте<ла>
 
      Один только вкус китайцев, который можно назвать самым мелким, самым ничтожным из всех восточных народов, каким-то поветрием занесся к нам в конце XVIII столетия.
      вкус китайской
 
      Один только вкус китайцев, который можно назвать самым мелким, самым ничтожным из всех восточных народов, каким-то поветрием занесся к нам в конце XVIII столетия.
      самым низшим
 
      Один только вкус китайцев, который можно назвать самым мелким, самым ничтожным из всех восточных народов, каким-то поветрием занесся к нам в конце XVIII столетия.
      в конце XVIII столетия. вкус, который решительно не способен ни к чему великому
 
      Хорошо, что европейцы, по обыкновению своему, тотчас обратили его на мостики, павильоны, вазы, камины, а не вздумали приспособить к большим строениям.
      обратили его на мостики [беседки в садах]
 
      Хорошо, что европейцы, по обыкновению своему, тотчас обратили его на мостики, павильоны, вазы, камины, а не вздумали приспособить к большим строениям.
      приспособлять к строениям
 
      Этот вкус точно был недурен в безделках, потому что европейцы его тотчас усовершенствовали по-своему и дали ему ту прелесть, которой он сам в себе не имеет, так же как и его народ не имеет энергии, несмотря на всю свою образованность.
      сам по себе не имеет
 
      Этот вкус точно был недурен в безделках, потому что европейцы его тотчас усовершенствовали по-своему и дали ему ту прелесть, которой он сам в себе не имеет, так же как и его народ не имеет энергии, несмотря на всю свою образованность.
      и народ его
 
      Это архитектура катакомб индейских и египетских, где эти два народа так удивительно сошлись между собою и дали повод подозревать древнее между ими родство.
      сошлись между собою [что]
 
      Главный характер ее — тяжесть.
      характер ее должен быть
 
      Здесь всё должно соединиться в массу и толщу; здание тяжело ступает, как на слоновых пядях, на коротких, тяжелых колоннах, которых ширина своим диаметром равняется почти с высотою.
      а. <на> коротких, тол<стых>
      б. <на> коротких и далее как в тексте.
 
      Здесь всё должно соединиться в массу и толщу; здание тяжело ступает, как на слоновых пядях, на коротких, тяжелых колоннах, которых ширина своим диаметром равняется почти с высотою.
      почти равняется
 
      Здесь всё должно соединиться в массу и толщу; здание тяжело ступает, как на слоновых пядях, на коротких, тяжелых колоннах, которых ширина своим диаметром равняется почти с высотою.
      с высотою их
 
      На ней как будто отпечаталась тяжесть земли, внутри которой она скрывает тяжелое свое величие.
      свое тяжелое величие
 
      То, что порок в других родах ее, то здесь достоинство.
      То, что [было] порок
 
      То, что порок в других родах ее, то здесь достоинство.
      то здесь первое достоинство
 
      Эта подземная архитектура имеет что-то также величавое, хотя внушает совершенно другие мысли.
      Она
 
      Эта подземная архитектура имеет что-то также величавое, хотя внушает совершенно другие мысли.
      также величава
 
      Эта подземная архитектура имеет что-то также величавое, хотя внушает совершенно другие мысли.
      другие мысли. [Если художник]
 
      Здесь тяжесть не безобразна, а величественна, потому что составляет главную идею всего здания.
      всего создания
 
      Если художник предположил создать тяжелое и массивное и выполнил это, его творение верно будет хорошо; но когда начертал он план тяжелого, а из него вышло вовсе не тяжелое, или наоборот, когда он замыслил произвесть легкое, а вышло тяжелое, то это уже решительно дурно.
      а. и исполнил это точно
      б. и исполнил это хорошо
 
      Если художник предположил создать тяжелое и массивное и выполнил это, его творение верно будет хорошо; но когда начертал он план тяжелого, а из него вышло вовсе не тяжелое, или наоборот, когда он замыслил произвесть легкое, а вышло тяжелое, то это уже решительно дурно.
      величественно
 
      Если художник предположил создать тяжелое и массивное и выполнил это, его творение верно будет хорошо; но когда начертал он план тяжелого, а из него вышло вовсе не тяжелое, или наоборот, когда он замыслил произвесть легкое, а вышло тяжелое, то это уже решительно дурно.
      он мыслил
 
      Если художник предположил создать тяжелое и массивное и выполнил это, его творение верно будет хорошо; но когда начертал он план тяжелого, а из него вышло вовсе не тяжелое, или наоборот, когда он замыслил произвесть легкое, а вышло тяжелое, то это уже решительно дурно.
      нет.
 
      Здание это, когда с него сбрасывали землю и оно выходило на свет, представляло всегда странный и вместе страшный вид; как будто бы земля выказывала свою глубокую внутренность, как будто бы мрак очутился вдруг среди яркого света, мрак, только освещаемый светом, а не прогоняемый им, как египетская урна или мертвая голова среди пиршеств.
      Эта архитектура
 
      Здание это, когда с него сбрасывали землю и оно выходило на свет, представляло всегда странный и вместе страшный вид; как будто бы земля выказывала свою глубокую внутренность, как будто бы мрак очутился вдруг среди яркого света, мрак, только освещаемый светом, а не прогоняемый им, как египетская урна или мертвая голова среди пиршеств.
      земля выказала
 
      Здание это, когда с него сбрасывали землю и оно выходило на свет, представляло всегда странный и вместе страшный вид; как будто бы земля выказывала свою глубокую внутренность, как будто бы мрак очутился вдруг среди яркого света, мрак, только освещаемый светом, а не прогоняемый им, как египетская урна или мертвая голова среди пиршеств.
      кото<рый> свет освещает, но
 
      Мне кажется, напрасно эту архитектуру вгоняют в землю: показавшись вдруг, нечаянно, среди светлых, легких домиков, она должна непременно поразить всякого и произвести свой эффект.
      Мне кажется, что напрасно
 
      В строениях такого рода все части состоят из тяжестей, но при всем том отношения их между собою исполнены какой-то внутренней; несколько страшной гармонии и создать в этом роде совершенное весьма нелегко.
      В нем, хотя все части дышат тяжестью
 
      В строениях такого рода все части состоят из тяжестей, но при всем том отношения их между собою исполнены какой-то внутренней; несколько страшной гармонии и создать в этом роде совершенное весьма нелегко.
      а. но в отношении их между собою наблюда<ется> великая гармония
      б. но отношение их между собою исполнено гармонии
 
      В строениях такого рода все части состоят из тяжестей, но при всем том отношения их между собою исполнены какой-то внутренней; несколько страшной гармонии и создать в этом роде совершенное весьма нелегко.
      и сделать ~ совершенное здание
 
      Египетская архитектура надземная составляет совершенно другой род: она массивна тоже; но стройность и простота в высшей степени с нею неразлучны; главный же ее характер — колоссальность.
      величайшая
 
      Египетская архитектура надземная составляет совершенно другой род: она массивна тоже; но стройность и простота в высшей степени с нею неразлучны; главный же ее характер — колоссальность.
      характер ее
 
      Чем она глаже снизу доверху, без всяких разделений и резких украшений, тем лучше.
      Даже чем глаже она
 
      Но не употребляйте её на небольшие мостики: без колоссальности эта архитектура менее нежели ничто.
      Но, бога ради не употребляйте ее
 
      Еще раз повторяю: всякая архитектура прекрасна, если соблюдены все ее условия и если она выбрана совершенно согласно назначению строения.
      согласно [к] назначению здания
 
      Без этой благонамеренной, беспристрастной терпимости не будет ни истинных талантов, ни истинно величественных произведений.
      Терпимость, терпимость нам нужна, без нее не будет
 
      Прочь этот схолацизм, предписывающий строения ранжировать под одну мерку и строить по одному вкусу!
      по одному вкусу! [Поболее в]
 
      Город должен состоять из разнообразных масс, если хотим, чтобы он доставлял удовольствие взорам.
      удовольствие взору
 
      Пусть в нем совокупится более различных вкусов.
      более совокупится
 
      Пусть в одной и той же улице возвышается и мрачное готическое, и обремененное роскошью украшений восточное, и колоссальное египетское, и проникнутое стройным размером греческое.
      величественное готическое
 
      Пусть в одной и той же улице возвышается и мрачное готическое, и обремененное роскошью украшений восточное, и колоссальное египетское, и проникнутое стройным размером греческое.
      массивное, обремененное роскошною резьбою и украшениями восточное
 
      Пусть в одной и той же улице возвышается и мрачное готическое, и обремененное роскошью украшений восточное, и колоссальное египетское, и проникнутое стройным размером греческое.
      простое
 
      Пусть в нем будут видны: и легко выпуклый млечный купол, и религиозный бесконечный шпиц, и восточная митра, и плоская крыша италианская, и высокая фигурная фламандская, и четырехгранная пирамида, и круглая колонна, и угловатый обелиск.
      нет.
 
      Пусть в нем будут видны: и легко выпуклый млечный купол, и религиозный бесконечный шпиц, и восточная митра, и плоская крыша италианская, и высокая фигурная фламандская, и четырехгранная пирамида, и круглая колонна, и угловатый обелиск.
      плоской
 
      Пусть в нем будут видны: и легко выпуклый млечный купол, и религиозный бесконечный шпиц, и восточная митра, и плоская крыша италианская, и высокая фигурная фламандская, и четырехгранная пирамида, и круглая колонна, и угловатый обелиск.
      млечный, сладостра<стный>
 
      Пусть в нем будут видны: и легко выпуклый млечный купол, и религиозный бесконечный шпиц, и восточная митра, и плоская крыша италианская, и высокая фигурная фламандская, и четырехгранная пирамида, и круглая колонна, и угловатый обелиск.
      религиозный темный, бесконечный шпиц [теряющийся в небе]
 
      Пусть в нем будут видны: и легко выпуклый млечный купол, и религиозный бесконечный шпиц, и восточная митра, и плоская крыша италианская, и высокая фигурная фламандская, и четырехгранная пирамида, и круглая колонна, и угловатый обелиск.
      египетская пирамида
 
      Пусть в нем будут видны: и легко выпуклый млечный купол, и религиозный бесконечный шпиц, и восточная митра, и плоская крыша италианская, и высокая фигурная фламандская, и четырехгранная пирамида, и круглая колонна, и угловатый обелиск.
      колонна и обелиск
 
      Пусть как можно реже дома сливаются в одну ровную, однообразную стену, но клонятся то вверх, то вниз.
      как можно менее
 
      Пусть как можно реже дома сливаются в одну ровную, однообразную стену, но клонятся то вверх, то вниз.
      дома соединя<ются>
 
      Пусть как можно реже дома сливаются в одну ровную, однообразную стену, но клонятся то вверх, то вниз.
      но идут
 
      Пусть разных родов башни как можно чаще разнообразят улицы.
      разнообразят улицу
 
      Неужели найдется такой смельчак или, лучше сказать, несмельчак, который бы ровное место в природе осмелился сравнить с видом утесов, обрывов, холмов, выходящих один из-за другого?
      Можно ли [срав<нить?>] ровное гладкое место в природе сравнить с тем [<видом?> горы над <1 нрзб.>] возвыше<нием?> в виде утесов, обрывов, холмов, <которые> выходят один из другого. [Но мне скажут, что нельзя же для частных домов и] Но я знаю, что соглашаясь на разнообразие зданий общественных, со мною будут [не соглашаться] спорить в том, что [долж<ны?>] частные дома не должны в нем [принимать разнообразный архитекту<рный>] разнообразить фасад свой. Правда в столицах, где меркантильность и существенные выгоды выгнали великолепное украшение и употребляют его на пустые мелочи, [в столицах] там дома частные не могут принимать такого разнообразия и смелости архитектуры. Но из этого никак не следу<ет>, чтобы лепить совершенно однообразными. Возьмите самые старинные города немецкие или фламандские. Они несмотря на всю невыгоду своих узеньких улиц имеют то преимущество; <что> сохраняют характерно<сть>. Массы домов их, на которых можно читать всю летопись города, [нимало] совсем не сливаются в однообразную стену; дома делятся один от другого и отличаются бесконечным разнообраз<ием> своих фронтонов, украшенных или вазами, или другими украшениями, всегда разними; окна исполненные бесчисленных вариантов. Я согласен, что дома должны в столицах выигрывать побольше места и потому тут колонны и арки совершенно не нужны, а особливо в городах север<ных>, где отнимают еще и солнце у жителей. Тут должна быть архитектура совершенно гладкая, строение почти не должно [выходить] выступать или уходить выпуклостями и уступами, их главная идея четыреуголь<ник>. Но эту четырехугольную стену можно [представить <?>] скрасить разным образом. Ее можно испестрить всею тысячью разных украшений [В рукописи: разными украшения<ми>] или всю обратить в клетку и решетча<то>образную поверхность как есть некоторые дома в Венеции или [обратить всю] [превратить всю] по<ве>рхность его составить всю из линий и узоров, густо один на <другом> идущих прямо <?> снизу доверху, натурально перемежая это поперечными противоположностями или множеством таких украшений, которые архитектор<ы> совершенно изгнали из своих кодексов. Но между этими домами необхо<димо> помещать совершенно гладкие, без всяких карнизов. Тогда дома будут лучше отделяться один от другого [и всегда луч<ше?>]. Еще другое украшение гладких домов балконы. [Это самое] Доныне делают их <и> делали слишком просто и очень мало варииру<ю>т, между тем как они могут составить прелес<т>ное украшение. Их нужно как можно поболее лепить к дому по всем этажам его, чтобы балкон висел над балконом, чугунные перила как можно [эфирнее] воздушнее и разнообразнее решетку. [Чтобы] От них пускать вниз множество висящих чугунных украшений. Тогда они сообщат легкость не одной массе дома. При этом [это] сообщают живость городу [жители чаще] сидящие на балконе группы, внушая какую-то веселость.
 
      Но и в гладкой, простой архитектуре сколько можно найти нового. Это<му> [для] доказательством может служить прекрасная лютеранская кирка, строющаяся Брюловым, архитектором, который доселе у нас один только показал решительный истинный талант. Жаль, что ему до сих пор не поручено еще ни одно колоссальное дело. [что до сих пор еще ни одно колоссальное дело [не попало] [не поручено ему] [Я уверен за]] Но если только это последует, [то античное <?> изящное искусство верно не будет вместе <1 нрзб.> обширною надеждою] то во мне заранее теплится предчувствие, что я увижу гениальное творение
 
      Далее зачеркнутый текст:
      Если же группы не на всех балконах показывают<ся>, тогда выставлять на них цветы. Для этого можно приделывать их к окнам, и дом, облеченный этою сквозною <?> паутиною балкон<ов> с цветами и амфитеатром голов, освещенный солнцем, всегда будет картиною [Лучше гораздо, если домы б<ыли бы?>] Разнообразие могут придать еще окна. Есть много родов окон, которых архитектора тоже не внесли в свой словарь. Образцы их может представить архитектура фламандская. Есть окна широкие четырехугольные с тонкими и густыми переплетами, есть окна узкие, длинные и делятся только вдоль [переплетом], есть окна, окончивающие<ся> вверх правильным трехугольником, стрельчатою аркою, есть [двойные, тройные] окна, соедин<енные> по два, по три вместе. Будучи размещены строгим и тонким вкусом, они скрасят здание. Но главное правило то, чтобы окна делать большого размера и погуще их, особливо в ту сторону, где солнце. Через это дом будет весел. Всегда лучше, ежели дом более высок, нежели [широк] и длинен, и потому дом, имеющий слишком длинный фасад, лучше делить таким образом, чтобы он казался двумя или тремя домами, чтобы единственно по соединении [можно наблюсть] его видно было только симметрию. [К этому месту, по-видимому, относится вставка в конце страницы: Но между рядом узких и высоких домов [не дурно] не мешает иногда помести<тъ> и длинные, раз<у>меется, чтобы [эти] они не были похожи на ту гладкую, неуклюжую длину, какую обыкновенно положили у нас употреблять для казарм, конюшен и других зданий] Но для архитектора, одаренного гением, можно представить столько бесчисленных оттенок [Так в рукописи. ] [различия], какие не могут прийти на ум нам, пишущим только <о> том, что ему назначено исполнять на деле. Но как только архитектор коснулся здания, [не для] назначенного не для существенных и мелких выгод человека, его должна в ту же минуту осенить мысль о великом, он должен разом оторваться от низменных расчетов, развязать все [препятствия] вериги, связывающие свободную мысль и вольно-прекрасную устремить к небу
 
      Архитектор-творец должен иметь глубокое познание во всех родах зодчества.
      Истинный архитектор
 
      Он менее всего должен пренебрегать вкусом тех народов, которым мы в отношении художеств обыкновенно оказываем презрение.
      в художественном отношении
 
      Он менее всего должен пренебрегать вкусом тех народов, которым мы в отношении художеств обыкновенно оказываем презрение.
      а. привык<ли>
      б. обыкнов<енно> показываем
 
      Но самое главное: должен изучить всё в идее, а не в мелочной наружной форме и частях. Но для того, чтобы изучить в идее, нужно быть ему гением и поэтом.
      Тогда они соста<вят> ему великий запас. Но [впрочем для это] [более всего ему должно] гению, умевшему бы вдруг схватить [резкое] физиогномию каждого <…> [Это] У него <2 нрзб.> ничего не значить если он обременен [занят] всеми чертами [стр<оения>] здания. Сколько ни затверди он имен, сколько ни заметь он последние [точки] <1 нрзб.>, все украшения здания, он всё будет мелок, ничтожен и пуст, если не имеет истинного гения, если он не поэт. [Общая] Идея здания ему во веки будет недоступна. Он будет похож на [того] любопытного в басне Крылова, который заметил букашек и таракашек, но не заметил слона.
 
      Но обратимся к архитектуре городов.
      к городу
 
      Город нужно строить таким образом, чтобы каждая часть, каждая отдельно взятая масса домов представляла живой пейзаж.
      отдельн<ая> и не отде<льная> масса дом<ов>
 
      Город нужно строить таким образом, чтобы каждая часть, каждая отдельно взятая масса домов представляла живой пейзаж.
      могла представить пестрый пейзаж
 
      Нужно толпе домов придать игру, чтобы она, если можно так выразиться, заиграла резкостями, чтобы она вдруг врезалась в память и преследовала бы воображение.
      Нужно непременно толпе
 
      Нужно толпе домов придать игру, чтобы она, если можно так выразиться, заиграла резкостями, чтобы она вдруг врезалась в память и преследовала бы воображение.
      заиграла контрастами, резкостями
 
      Нужно толпе домов придать игру, чтобы она, если можно так выразиться, заиграла резкостями, чтобы она вдруг врезалась в память и преследовала бы воображение.
      а. так чтобы ее
 
      б. так, чтобы она вдруг
 
      Есть такие виды, которые век помнишь, и есть такие, которых при всех усилиях не можешь заметить в памяти.
      [и] есть такие виды
 
      Есть такие виды, которые век помнишь, и есть такие, которых при всех усилиях не можешь заметить в памяти.
      которые, бог знает, сколько употребляешь времени, чтобы заметить
 
      Зодчество грубее и вместе колоссальнее других искусств, как-то: живописи, скульптуры и музыки, и потому эффект его — в эффекте.
      Архитектура грубее
 
      Зодчество грубее и вместе колоссальнее других искусств, как-то: живописи, скульптуры и музыки, и потому эффект его — в эффекте.
      эффект ее
 
      Масса города имеет уже тем выгоду, что ее вдруг можно изменить, исправить по своему произволу.
      тем имеет выгоду для художника
 
      Масса города имеет уже тем выгоду, что ее вдруг можно изменить, исправить по своему произволу.
      поправить [и до]
 
      Иногда одно только строение среди ее — и она совершенно изменяет вид свой, принимает другое выражение; так, как всякой рисунок ученика вдруг оживляется под кистью или карандашом его учителя, который в одном месте подкрепит, в другом отделит, в третьем только тронет, — и всё уже не то.
      между ними
 
      Иногда одно только строение среди ее — и она совершенно изменяет вид свой, принимает другое выражение; так, как всякой рисунок ученика вдруг оживляется под кистью или карандашом его учителя, который в одном месте подкрепит, в другом отделит, в третьем только тронет, — и всё уже не то.