Война. Штрафбат. Они сражались за Родину - Танк «Иосиф Сталин». Иду на прорыв!

Но самый большой размах приобрела партизанская война против оккупантов летом 1943 года после неудавшегося гитлеровского наступления на Курской дуге. Центральный штаб партизанского движения в Москве разработал операцию под кодовым названием «Рельсовая война». Она началась 3 августа, продолжалась до 15 сентября и была приурочена к наступлению советских войск на белгородско-харьковском направлении. В Белоруссии железнодорожное движение было парализовано на срок от двух недель до целого месяца! Оккупанты понесли огромные потери в паровозах, вагонах, рельсах, шпалах, живой силе.

Железнодорожные перевозки были жизненно важными для огромной и сложной военной машины Третьего рейха. Танковые клинья и орды гудящих в небе «Юнкерсов-87» и «Мессершмиттов-109», грохот мощных гаубиц – это всего лишь наконечник копья. А длинное его «древко» является бесконечными, многокилометровыми путями снабжения сражающейся группировки войск. Поэтому гитлеровцы предприняли самые суровые и бесчеловечные способы защиты своих коммуникаций.

Целые села, имевшие несчастье расположиться возле железной дороги, уничтожались безжалостно. Местных жителей, от мала до велика, расстреливали, жгли в хатах, вешали, забивали насмерть прикладами и коваными сапогами только потому, что они жили не там, где следовало, по мнению тех, кто нес на штыках «новый мировой порядок»! [1]

Но и партизаны стали еще непримиримее в своей праведной борьбе. Они мстили за убитых с еще большей яростью. И, что самое главное, у них была поддержка Большой земли и того самого Центрального штаба партизанского движения вместе с «супердиверсантом» Сталина опытнейшим разведчиком Ильей Стариновым.

* * *

Там, где очередной лесной массив уступал место чахленькому лугу у небольшой речушки, мальчик пас двух тощих коров. Одет он был в старую шинель с обрезанными полами, на ногах – онучи. Длинная домотканая рубаха заправлена в видавшие виды портки. Мальчишка лениво пощелкивал кнутом, отгоняя буренок от небольшого моста через речку. Туда приближаться было нельзя – возле полосатой будки был устроен навес из маскировочной сети, откуда из-за мешков с песком хищно смотрел на окружающий невеселый мир безжалостный черный зрачок пулемета.

Над лесом и лугом разнесся протяжный свисток паровоза, коровы, вяло помахивая хвостами, неспешно отошли от железнодорожной насыпи. Рогатая скотинка предпочитала пастись неподалеку от железнодорожных путей – резкий запах креозота, которым были пропитаны деревянные шпалы, отгонял слепней и других летучих паразитов.

Под аккомпанемент стального лязга, перестука колес, грохота и свиста пара из-за поворота показалось пышущее паром и дымом стальное клепаное чудище. Это был немецкий бронепоезд «Panzer Zug». От орудийных башен, серой брони, узких бойниц веяло леденящим дыханием смерти. Впереди перед уродливой бронированной коробкой локомотива была устроена сцепка из двух платформ: первая была нагружена мешками с песком и должна была принять на себя возможный взрыв мины, а на второй располагались два пулеметных расчета с MG-42, готовые выкосить «косами Гитлера» придорожную поросль вместе с теми, кто в ней скрывается. Основой огневой мощи были танковые башни с орудиями разного калибра.

Это был «гибридный» бронепоезд с чешскими бронеплощадками, вооруженными вращающимися башнями от легких танков «Pz.Kpfw-38 (t)». Башни сохраняли стандартный комплект вооружения из 37-миллиметровой пушки и спаренного пулемета. В середине вагонов в специальных казематах устанавливались 47-миллиметровые противотанковые орудия – тоже трофейные. Дополнительно бронеплощадки вооружались пулеметами и автоматическими 37-миллиметровыми пушками Гочкиса.

Для усиления зенитного вооружения в состав бронепоезда включили бронеплощадки с 20-миллиметровыми зенитными автоматами «2-cm Flakvierling», а еще на одной была смонтирована спаренная 37-миллиметровая зенитка.

Счетверенки «2-cm Flakvierling» имели поистине чудовищную скорострельность в 400 выстрелов в минуту, а суммарную – 1600 выстрелов! При этом слабость отдельного 20-миллиметрового снаряда с лихвой компенсировалась их сплошным огненным потоком.

Также на обычных железнодорожных платформах, прикрытых с бортов листами брони, стояли легкие танки «Pz.Kpfw-II» Ausf-F» и чешские «Pz.Kpfw-38 (t)». Это делалось для увеличения боевой гибкости бронепоезда. В случае повреждения железнодорожного полотна танки могли действовать автономно, прикрывая бронепоезд.

Вслед за немецким бронепоездом появился паровоз, который тянул за собой вереницу тяжелогруженых платформ. Даже толстый брезент не мог скрыть угловатые очертания тяжелых танков «Panzerkampfwagen-VI» «Tiger». Как водится, информация эта была строго секретной, но местные, как всегда, были в курсе, что тут не сельскохозяйственные трактора немцы перевозят. Перемежаясь с грузовыми платформами, в немецком эшелоне на открытых площадках были установлены зенитные орудия.

Сейчас новенькие тяжелые танки шли на восток – в сторону Минска. А вот год назад, в августе 1943-го, такие же эшелоны шли на запад, а «Тигры» и «Пантеры» на платформах были испещрены пробоинами от советских снарядов. Тогда свирепые «хищники» панцерваффе получили хорошую трепку! Ну, ничего, и на этот раз стальным «зверям» недолго осталось резвиться на земле Белой Руси…

Вечером пастушок докладывал командиру партизанского отряда все, что видел. Старый вояка, заставший еще Первую мировую и революцию, нахмурился.

– Танки новые, говоришь… Это славно. Сейчас же отдам приказ нашим разведчикам приготовиться. Все, иди, тебя накормят.

– Дядя Вася, а можно и мне с группой пойти, а то я тута только коров пасу…

– Я те пойду! Я те пойду!.. Так ремнем отхожу, что мало не покажется… Все, разговор окончен.

Когда паренек, шмыгая носом, вышел, командир партизанского отряда обратился к заместителю:

– Сегодня ночью самолет с Большой земли прилетает. Проследи лично, чтоб без «сюрпризов» обошлось. Да, и дай радиограмму с разведданными и запросом на Большую землю. Передавать только новым кодом!

– Есть! Все сделаем.

* * *

Совсем маленький, почти игрушечный биплан По-2, тарахтя пятицилиндровой «звездой» мотора М-11, полз по усыпанному звездами небосводу. Ночь была хорошая: облачная и безлунная. В такую пору «Мессершмитты-110» не рыскают по небу в поисках беззащитной добычи.

Летчица поправила защитные очки и сверилась с картой, разложенной на коленях. Света маленького фонарика едва хватало, чтобы осветить паутину дорог, пятна лесных массивов, отметки навигационных ориентиров. Она и так успела изучить район полетов за неполных два месяца и ориентировалась безошибочно. Но проверить все равно надо было.

Ага, вот приметный изгиб реки, а дальше от него на север. Точно! Снизившись, летчица убрала газ и спланировала над полянкой почти бесшумно. Со стороны маленький бипланчик заметить было практически невозможно. Вот с земли несколько раз мигнул свет карманного фонарика. Условный сигнал. Мотор М-11 зарокотал тоном ниже: самолет набирал высоту, чтобы построить маневр захода на посадку.

А на земле вспыхнул «конверт» условным образом расположенных костров. Они указывали границы посадочной площадки и направление приземления. Летчица отдала ручку управления от себя, задавая угол пикирования, и осторожно пошла на снижение. Даже коснувшись колесами земли, летчица была готова дать мотору полный газ, чтобы уйти прочь. Бывало и так, что карательные отряды СС или полицаев устраивали ложные площадки, и тогда им в плен лучше было не попадать.

Но на этот раз все обошлось, По-2 ювелирно, «на три точки» приземлился и сразу же развернулся носом по направлению взлета. Каждая минута была на счету. Партизаны открыли задний отсек и очень быстро начали разгружать ящики.

– Что там?

– Взрывчатка, отдельно – детонаторы и элементы радиоуправления для фугасов.

«Воздушный мост» с партизанскими отрядами имел огромное значение в деле подрывной борьбы против гитлеровцев. Так, с 15 сентября 1942 года по 1 января 1943 года белорусским партизанам авиация перебросила 3762 автомата, 2106 карабинов, 444 пулемета, 294 миномета и другое вооружение и боеприпасы. Из-за линии фронта в Беларусь направлялись также и специально подготовленные группы. В течение 1943 года из советского тыла прибыло тринадцать партизанских отрядов и сто одиннадцать организаторских и диверсионных групп.

На этот раз маленький биплан По-2 по мощности перевозимой взрывчатки был сравним с пикирующим бомбардировщиком Пе-2, ну, образно, конечно.

Выполнив свою опасную миссию, По-2 пошел на взлет – впереди у отважной летчицы девятнадцати лет от роду был не менее трудный путь домой.

* * *

Впереди бронепоезда катился, плюясь сизым выхлопом, специализированный железнодорожный броневик. И не какой-нибудь французский «Панар», а советский – трофейный БА-10. В вермахте он получил обозначение «Panzerspahwagen BA-203 (r)». В основном эти неприхотливые и весьма неплохо вооруженные броневики применялись в качестве штабных и связных машин. Также довольно охотно немцы эксплуатировали вариант БА-10жд, поскольку при движении по рельсам такой недостаток советской машины, как ограниченная проходимость, уже не имел значения. В составе германского бронепоезда № 102 (Pz.Sp.Zug.102), например, в августе 1941 года имелись четыре бронеавтомобиля БА-10жд.

А один такой «дожил» и до 1944 года, но уже в составе другого бронепоезда.

Вообще-то первым бронепоездом, начавшим боевые действия во Второй мировой войне, стал германский бронепоезд «Panzer Zug № 3». Этот состав был построен еще в начале тридцатых годов, в межвоенный период. И лицемерно назывался «грузовым защищенным поездом», уже тогда нарождающийся немецкий фашизм понимал, что лучшая защита – это нападение! В августе 1939 года «грузовой защищенный поезд» снял «овечью шкуру» и показал клыки орудий и пулеметов. Он был практически моментально переоборудован в бронепоезд, получив дополнительно в состав трофейную чехословацкую артиллерийскую площадку.

А к моменту нападения Третьего рейха на Советский Союз в вермахте имелось уже четырнадцать бронепоездов – номерных «Panzer Zug». Немецкое командование придавало «железнодорожным крепостям» большое значение. За один только предвоенный год их количество увеличилось в два раза. Большинство бронепоездов было сосредоточено на Востоке.

Германское командование после начала войны с Советским Союзом столкнулось с проблемой, доставившей много хлопот железнодорожным войскам. Дело в том, что в Европе железнодорожные пути были с шириной колеи в 1435 миллиметров, а в СССР была принята колея шириной 1524 миллиметра. Для использования немецкого подвижного состава требовалось или заменять колесные тележки, или перешивать железнодорожное полотно под европейские стандарты.

Но и с этим немцы справлялись весьма оперативно и с присущим им порядком в организации дел.

А кроме того, на заключительном этапе планирования операции «Барбаросса» весной 1941 года встал вопрос о необходимости постройки бронепоездов с широкой, русской колеей. Естественно, планировались к использованию в России бронепоезда нормальной европейской колеи, но возможность их немедленного применения, без предварительной перешивки путей с широких на европейские, исключалась. Было принято решение сосредоточить усилия на постройке «бронепоездов 1941 года». Началось создание пяти таких поездов. В состав включили две контрольные платформы, три бронеплатформы с танками и паровоз серии «57», переделанный на колею 1524 миллиметра. Впоследствии было принято решение об обязательном включении в состав бронепоездов платформ с низкими бронестенками, в которых имелись бы амбразуры.

Немцы также широко использовали и трофейные чешские, и особенно польские бронеплощадки, а также бронированные локомотивы для формирования своих бронепоездов.

С первых же дней нападения Германии на Советский Союз немецкие бронепоезда вступили в бой.

Однако германское командование стало использовать бронепоезда на «вторых ролях» – в основном для охраны железных дорог, отведя их с линии фронта в тыловые районы. И тому были серьезные причины, главная из которых – авиация. Несмотря на то что в состав современных сороковым годам бронепоездов входили уже зенитные бронеплатформы с пулеметами и скорострельными пушками, лишенные маневренности, стесненные колеями составы становились легкой добычей крылатых стальных хищников.

А вот охрана железнодорожных путей и станций с каждым днем становилась все актуальнее для немцев, поскольку в их тылу действовали многочисленные группы советских войск, попавшие в окружение и пытающиеся пробиться к своим. Объектом их нападений часто становились грузовые эшелоны, двигавшиеся к фронту, к тому же они перебирались через железнодорожные пути, становясь добычей для немецких бронепоездов.

В начале Великой Отечественной войны в руки германской армии попало немало трофеев, в том числе и бронепоезда.

И тут завоевателей ждало разочарование: выяснилось, что оригинальные германские бронепоезда были просто примитивными по сравнению с советскими аналогами! Существенным недостатком «Панцер-Цугов» было то, что они совершенно не годились для использования в условиях суровой зимы. Полностью закрытые броневагоны советского образца обеспечивали экипажам бронепоездов несоизмеримо более высокий уровень защищенности в бою и комфорта в быту. И гитлеровцы по достоинству оценили это, используя трофейную технику. В состав немецких бронепоездов включались как «пехотные», так и артиллерийские броневагоны. Нередко германские паровозы в составе бронепоездов заменялись советскими серии «Ов» – «Овечки». Гитлеровцами использовались и полностью «советские» бронепоезда.

Но все же к середине войны многие из них были уничтожены советскими бомбардировщиками и штурмовиками. Это с земли мощный «Panzer Zug № 3» выглядит внушительно благодаря своей броне и пушкам. А с высоты – это мирная бронированная «гусеница», паразитирующая на тоненьком железнодорожном «стебле». Бомбить такую – одно удовольствие, все равно никуда она не денется!

Так что сейчас в строю остались как раз вот такие, «гибридные» немецко-чешско-польские бронепоезда. Они больше прятались, нежели воевали, потому и уцелели.

Внезапно башня БА-10жд, заимствованная от легкого танка Т-26, развернулась и врезала из спаренного с 45-миллиметровой пушкой пулемета по тщательно прореженной опушке леса. Бледно-малиновые трассеры прошили предутренний туман.

Пули свистнули над головами пятерых партизан, лежащих в десяти метрах от насыпи железнодорожного полотна.

– Вот сволочи! – ругнулся тихим шепотом один из них. – Перестраховываются… Вот бы и бронепоезд подорвать!..

– Ему своя участь уготована, – ответил командир диверсантов-подрывников. – Вперед! Пошли.

По-пластунски, словно проворные ящерицы, партизаны выбрались на насыпь. Железнодорожный броневик вместе с бронепоездом уже успели скрыться за поворотом. Подрывник быстро установил заряды под обоими рельсами, взвел нажимной детонатор, который должен был сработать, когда реборда колеса надавит на рельс. Причем минирование было «хитрым»: под рельсами заложено несколько зарядов, соединенных в единую цепь таким образом, чтобы срабатывать с запаздыванием. Так что не только локомотив, но и весь состав был обречен.

Пока велось минирование, боевые товарищи взрывника прикрывали его по всем направлениям.

– Готово! Взрыватель взведен.

– Уходим!

* * *

Пыхтящий паровоз с эшелоном танков появился примерно через четверть часа. Эшелон с «Тиграми» задержался на экипировочном пункте: заливали воду в теплообменник, чистили топку от шлака, догружали уголь – вот и задержались. Вдобавок в хвост состава венгры из тыловых служб вермахта умудрились прицепить две цистерны с синтетическим бензином. Это было строжайше запрещено инструкциями по перевозке, но тыловикам, как обычно, наплевать. Главное, чтобы груз скорее дошел. Венгры, что с них взять, хоть и союзники вермахта.

По встречной колее шел санитарный эшелон в Германию. Два паровоза приветствовали один другого длинными свистками.

И вот паровоз, пыхтя и сопя, прошел над тем местом железнодорожного полотна, где были заложены мины.

Реборда продавила рельс, который, прогнувшись, нажал на взрыватель. И тут же огромный столб огня и дыма взвился до небес!

Мощный локомотив толкнуло вперед, он встал на дыбы, а сзади уже нагромождались на паровоз искореженные, разбитые и объятые пламенем платформы с тяжелыми танками «Тигр». Вслед за этим взорвались прицепленные к эшелону, против всяких правил, цистерны с синтетическим бензином для танков, и целый водопад огня обрушился на платформы с немецкой боевой техникой.

Новые взрывы от заложенных цепочкой зарядов швыряли вверх платформы с 56-тонными танками «Pz.Kpfw-VI». В мгновение ока шедевры инженерной мысли стоимостью по 300 000 рейхс-марок каждый превращались в груду искореженного, пылающего металлолома! Их стальные «внутренности» выворачивались наизнанку. На исковерканных железнодорожных путях творился ад кромешный.

Досталось и встречному санитарному эшелону. Все было мирно и спокойно, как говорится в таких случаях: «ничто не предвещало беды». Паровозные гудки, мерный перестук колес, шнапс, тушенка, приглушенные разговоры – все как в мирное время. За исключением того, что вперемежку с пассажирскими и товарными вагонами в составе были платформы с установленными на них счетверенными 20-миллиметровыми зенитными автоматами «2-cm Flakvierling». А впереди себя паровоз толкал контрольную платформу, нагруженную шпалами и мешками с песком.

Но взрыв произошел на соседней колее, и контрольная платформа оказалась бесполезной. Равно как и таковая у эшелона с танками из-за «хитрого» взрывателя с запаздыванием.

Творящийся на путях огненный ад приумножился, когда на санитарный эшелон, круша вагоны и раскатывая раненых в фарш, обрушились сорванные с креплений 56-тонные угловатые туши «Тигров»!

Тяжеленный, многотонный локомотив подпрыгнул, как игрушечный, и завалился набок. Вместе с обломками под откос летели и ошметки человеческих тел: руки, ноги, головы, изорванные и выпотрошенные туловища. Многие из выживших солдат сошли с ума – дико и страшно хохоча, они бродили среди обломков или сидели рядом со своими убитыми боевыми товарищами.

Всего за сутки на полустанке с труднопроизносимым русским названием выросло солдатское кладбище. Бесконечные ряды наспех срубленных крестов с надетыми на них немецкими касками. А сформированные здесь же похоронные команды продолжали находить все новых и новых убитых.

Вот она, цена за Железные кресты на груди, – бесконечные ряды крестов деревянных на бескрайних просторах России. И с каждым месяцем войны на Восточном фронте таких кладбищ с бесчисленными деревянными крестами становилось все больше и больше.

Многим выжившим вдруг вспомнилась пропагандистская листовка русских – одна из сотен тысяч тех, что русские кидали на Сталинград вперемешку с бомбами. На ней были изображены немецкие солдатские кладбища, а поверх бесчисленных деревянных крестов легли царапающие сердце каждого немца слова: «Гитлер обещал немцам землю на Востоке. Гитлер сдержал обещание!» И непонятная подпись: «Кукрыниксы» [2].

Эсэсовцы и полевая жандармерия после этого случая озверели вконец. Каратели носились по белорусским селам и выжигали их дотла, расстреливали оставшихся мирных жителей. Не щадили ни женщин, ни детей, ни стариков. Но в итоге они добились не повиновения, а еще большей ненависти.

* * *

Но и это было еще не все.

Когда прогремел взрыв, превративший в кроваво-стальное месиво два немецких эшелона, бронепоезд «Panzer Zug» поспешил на помощь. Пыхтя, гудя и скрежеща, угловатый и нескладный стальной монстр запоздало спешил выполнить свой долг. Не успел.

На перегоне было небольшое ответвление – колея, ведущая на работавшую до войны лесопилку. И сейчас там немецкого бронепоезда дожидался паровоз серии «Ов» – знаменитая «Овечка». Его машинист решил таранить во что бы то ни стало этот проклятый «Panzer Zug»! Семью Тимофея Тимофеевича Зырянова расстреляли каратели вместе с другими жителями деревни, слишком близко оказавшейся к железной дороге. Старый машинист ушел в партизанский отряд, и с тех пор единственным смыслом жизни для него была месть. Вот опытный машинист и решил подороже продать жизнь, чтобы уж наверняка, он не просто угнал паровоз, а умудрился к нему еще и прицепить пятнадцатитонную, совсем небольшую, цистерну с мазутом. Не торопясь, он развел пар, раскочегарил топку. Тяжеловато одному управляться со всем этим стальным хозяйством, ну да ничего, справиться можно.

И вот уже за тонкой стеной леса показалось облако дыма от топки бронированного локомотива немецкого бронепоезда.

Тимофей Тимофеевич Зырянов укрепил на паровозе древко с красным флагом и развернул полотнище. Умирать нужно за идею.

Опытный машинист проверил давление пара по манометру и положил широкую мозолистую ладонь на кран регулировки движения. Он дал задний ход, выезжая на главную магистраль.

И вот перед ним – стремительно приближающийся немецкий бронепоезд. Вперед – на всех парах, навстречу бессмертию! Наш паровоз на этот раз отнюдь не на запасном пути! И развевается на ветру красное знамя!

Удар и последовавший за ним взрыв был ужасен! Немецкому бронепоезду не помогла даже контрольная платформа – ее просто смяло от чудовищного удара. Огненный шар взрыва лопнул потоками горящего мазута, который мгновенно заполнил броневагоны, выжаривая все внутри. Волна детонации боекомплекта внутри орудийных башен разрывала броневагоны, превращая весь бронированный состав в груду металлолома. О людях и вообще речь можно не заводить – в лучшем случае горстка пепла и пара обугленных косточек останется!

Земля горела под ногами оккупантов, и на оккупированной территории многострадальной Белоруссии партизаны приближали Победу – ту, что одна на всех! А цена… Она просто бесценна.

Глава 3

Новая техника

Ночь осенняя – долгая, низко надвинуты седые папахи облаков, сеет мелкий дождь. Замечательная погода! Такой ночью не пролетит высотный дальний разведчик «Дорнье» Do-17, не сфотографирует землю, что расстилается под его крыльями. Но все равно – настороже и девчонки-зенитчицы у своих длинноствольных полуавтоматических и автоматических пушек. Наготове – прожектористы, готовые поймать в слепящие столбы света раз и навсегда заученный ненавистный силуэт. Наготове звукометристы и радисты, чтобы загодя обнаружить угрозу и передать на аэродром дежурному звену легкокрылых Як-9 или лобастых Ла-5. Затерянную в лесах Подмосковья неприметную железнодорожную станцию охраняли, как неприступную твердыню, – и с земли, и с воздуха. На лесных, хорошо укатанных щебенчатых дорогах дежурили патрули отдельного стрелкового батальона НКВД. На перекрестках стояли замаскированные трехосные бронеавтомобили БА-10 с башнями от легких танков Т-26.

Конечно же, против танков, да тем более сейчас, этот броневик тягаться не мог. Но вот для пехоты его «сорокапятки» и спаренного пулемета было вполне достаточно! А шрапнельные снаряды Щ-240 унитарных выстрелов УЩ-243 и вовсе превращали тела в ненавистной серой, «фельдграу», униформе в фарш «по-рейнски»! Они несли в себе несколько слоев свинцовых пуль, уложенных вокруг центрального заряда, – и это было самое страшное для вражеской пехоты оружие!

Вместе с броневиками дежурили в секретах и мотоциклы с пулеметами.

Такие меры безопасности были приняты не зря.

Глубокой дождливой осенней ночью могучий паровоз «Иосиф Сталин» притащил на затерянную в лесах станцию воинский эшелон. Выбрасывая клубы угольного, черного дыма, весь окутанный клубами пара, локомотив остановился с пронзительным металлическим скрежетом.

Сразу же у платформ выстроились бойцы в синих фуражках с малиновыми околышами. В ночи раздалась отрывистая и резкая перекличка команд, сопровождаемая лязгом оружия и топотом сапог.

Гвардии лейтенант Стеценко тут же скомандовал своим танкистам строиться. Бойцы первой и второй тяжелотанковых рот вместе с инженером полка и зампотехом торчали здесь вот уже три дня – и все в обстановке строгой секретности. Просто среди ночи объявили тревогу, погрузились в «полуторки», и с соблюдением мер светомаскировки они покатили на железнодорожную станцию. Вместе с танкистами был и представитель особого отдела – как же в секретном деле без него?..

И вот после трех суток ожидания Степан Никифорович, наконец, смог увидеть то, ради чего они здесь были. Точнее, он смог увидеть только лишь серо-зеленый брезент, под которым угадывались очертания чего-то массивного.

Когда брезент был снят, под ним оказались стальные тела неведомых танков. Мокрая броня блестела, словно лакированная. Брезентовые чехлы на массивных пламегасителях темнели от напитавшей их влаги.

– Какие пушки здоровые на этих танках! – удивился один из молодых наводчиков.

– Да, самые большие, что есть на боевых машинах… – кивнул Степан Никифорович.

Он, опытный ветеран, начавший войну еще в Финляндии – на первых в мире трехбашенных танках Т-28, был поражен. Стеценко воевал и на тяжелом «сухопутном крейсере Сталина» Т-35, и на непобедимом богатыре – «Климе Ворошилове». На «тридцатьчетверке» различных модификаций и даже на легких танках. Так случилось, что ему довелось «перепробовать» практически все конструкции отечественных боевых машин. Ему выпала интересная военная судьба, если так вообще можно было выразиться относительно всего того, что довелось пережить не раз горевшему в боевой машине опытному «бронетанковому бойцу».

Новые танки отличались компактными размерами, в конструкции внешне выделялись наклонные броневые листы, широкие гусеницы, массивные, выдвинутые вперед башни обтекаемой формы. И конечно же – толстые «хоботы» пушек, увенчанные двухкамерными дульными тормозами.

– Экипажи! Разобраться по машинам, приступить к разгрузке железнодорожных платформ. – Отдав приказание, Степан Никифорович невольно усмехнулся. Получается, что локомотив «Иосиф Сталин» привез на подмосковную станцию состав с тяжелыми танками с тем же названием.

Танкисты вместе с железнодорожными служащими и техниками приступили к разгрузке техники. Тут же подъехали и «полуторки» с другими танкистами. Те тоже быстро разобрались по машинам и стали помогать в разгрузке нового смертоносного оружия. Неразберихи не было: все команды исполнялись четко, хоть прибывшие были и из разных подразделений. По разумению Степана Никифоровича, это было сделано также из соображений секретности.

Тяжелые машины, ведомые механиками-водителями, сидящими в открытых люках, осторожно съезжали по аппарелям из толстых брусьев. Боевая масса нового танка составляла 46 тонн, поэтому съезжать нужно было очень аккуратно. Командиры экипажей направляли бронированных монстров вспышками карманных электрических фонариков. Вскоре разгрузка была завершена. Подогнали топливозаправщики, наполнили баки тяжелых танков соляркой.

– Строиться! Равняйсь! Смир-рна! Приказываю: построить боевые машины в колонну и проследовать в расположение части. На марше соблюдать полное радиомолчание и светомаскировку. Двигаться будем за грузовиком в голове колонны, он будет подсвечивать задними фарами. По машинам!

– Есть!

Грохочущая, лязгающая стальными сочленениями бронированная змея потянулась по лесной дороге обратно.

* * *

Строй тяжелых танков новой конструкции смутно обрисовывался в рассветном тумане. Мелкие капли влаги скользили по бронированным бокам толщиной 90 миллиметров, они собирались в ручейки и стекали по надгусеничным полкам под массивные стальные траки. Покатые «лобастые» башни были увенчаны толстыми стволами 122-миллиметровых орудий – самых мощных в мире!

Степан Никифорович Стеценко не уставал любоваться и восхищаться новой боевой машиной. Новый тяжелый танк был существенно компактнее широкого и массивного «Клима Ворошилова». Именно из-за размеров КВ-1 и получил весьма нелицеприятные прозвища вроде «чемодана» или «стального бегемота». Но «Иосиф Сталин», в отличие от своего предшественника, был и гораздо ниже, так что и обнаружить, и подбить его становилось весьма непросто. Степан Никифорович, как опытный танкист, знал еще и о так называемом «экране местности». Как правило, «экран местности» составляет около метра. Половина этого метра приходится на клиренс, остальное закрывает примерно треть высоты корпуса танка. Большая часть верхней лобовой детали корпуса экраном местности уже не закрывается. Однако новая боевая машина была более компактной, с низким силуэтом. Это был тяжелый механизированный боец, рассчитанный на тяжкую и кровопролитную борьбу с превосходящим противником.

Теоретическую часть танкисты уже освоили, наступал черед опробовать новую технику на полигоне.

Командира тяжелотанковой роты, как бывшего механика-водителя, интересовало «пламенное сердце» «Иосифа Сталина». Могучий танк прорыва имел не менее мощный двигатель: двенадцатицилиндровый V-образный дизель «В-2-ИС» мощностью 520 «лошадей».

Маневренность «ИСа» при такой мощности и массе в сорок шесть тонн была не слишком хорошей. И тем не менее удельное давление гусениц ИС-2 на грунт составляло около 0,8 килограмма на квадратный сантиметр.

По этой величине советский тяжелый танк прорыва намного превосходил немецкие средние и тяжелые танки. У первых были слишком узкие гусеницы, а тяжелые – были чересчур перетяжелены. Да и удельная энерговооруженность у «уберпанцеров» была тоже не ахти какая.

Максимальная скорость ИС-2 не превышала 35 километров в час, однако для тяжелого танка прорыва это было не так существенно, как возможность уничтожения тяжелобронированных танков противника, бетонных огневых точек и противотанковых батарей. «Иосиф Сталин» умел также и держать удар – с его наклонной лобовой броней толщиной в 120 миллиметров и наклонными же бортами – 90 миллиметров. Также была бронирована и тяжелая башня танка прорыва: 100 миллиметров – лоб и маска орудия и 90 миллиметров – борта башни.