Ваш ребенок. Как уберечь от наркотиков

Один наркоман со стажем сказал: «В самом начале это настолько хорошо, что лучше не пробовать, никто не может с этим справиться потом». Для большинства наркоманов наркомания – болезнь на всю жизнь, и бывших наркоманов не бывает, то есть практически полного излечения как такового, без опасности рецидива, не бывает вообще, по определению. Недавно я услышал от одного весьма уважаемого нарколога такую фразу: «Наркоман – это пожизненный диагноз». Это нужно знать каждому! А если вероятность излечения приближается к 0%, то стоит ли пробовать? Нет, пробовать не стоит в любом случае, слишком велика цена! Но ведь пробуют же, и чужой опыт не учит!

Почему же большинство упорно не хочет учиться на чужих ошибках?

Мне представляется, что все мы, в разной степени, имеем врожденное чувство нашей исключительности, беспочвенного подсознательного оптимизма, которое вселяет в нас уверенность в том, что с нами ничего плохого произойти не может по определению. Вот с кем-то может произойти, а с нами нет! Это чувство придает нам порой абсолютно ничем не обоснованную бесшабашность, бездумность в поступках и решениях, которые у некоторых со временем становятся чертой характера. Это неосознанное чувство немало способствует первому приему наркотиков и, как результат, попаданию через определенное время в состояние зависимости от них.

Для того чтобы что-то принесло радость, нужно, прежде всего, обратить на это внимание. Попробуйте просто, как бы без цели погулять с ребенком, ну, например, в парке, где ничто практически не может отвлечь от природы. Понаблюдайте за ним. Если он не обращает внимания на окружающую природу, не радуется мелочам, не видит красоты растений, деревьев, насекомых, цветов, неба, попробуйте ненавязчиво обратить его внимание на эти красоты, превратите эти наблюдения в игру. Объясните ему, что это все можно и не замечать всю свою жизнь, но будет ли его жизнь от этого интереснее и богаче, красочнее, наконец.

Устройте архитектурную прогулку по старой части вашего города, поднимите его глаза на здания, на архитектуру, ведь их красота существует и для вас и для вашего ребенка тоже.

Три-четыре прогулки изменят в этом плане вашего ребенка до неузнаваемости. Он у вас научится получать удовольствие от наблюдения за окружающим его миром, радоваться обычным и доступным радостям. Он не должен обкрадывать себя, обеднять свою жизнь. Нужно, чтобы на жизнь он смотрел, как на дар как на чудо. То, что ваш ребенок рожден, рожден здоровым со здоровыми генами и полным набором хромосом, это ведь тоже маленькое чудо? Он это должен знать и радоваться этому чуду.

Ребенок должен усвоить, что наше призвание – быть счастливым без химических веществ и препаратов, что радость можно почувствовать в любой момент, сегодня и сейчас, и не нужно для этого травить свой мозг ядами. Он должен понимать, как важно снова и снова испытывать радость, наслаждаться обычными радостями, их много, нужно только научить его их видеть.

Своевременно вооружите своего ребенка не стыдными, правдивыми, осознанными аргументами:

1. Я хочу быть здоровым.

2. Я не хочу быть наркоманом.

3. Мне не нужны отравленные мозги.

4. Я не хочу мучиться от ломки.

5. Я не хочу случайно умереть от передозы.

6. Мне не нужны неприятности дома.

7. Мне не нужны неприятности с милицией.

8. Мне не нужна «дурь».

9. Я занимаюсь спортом, мне нужны сила и здоровье.

10. Я не знаю, что это такое, и не хочу даже пробовать.

11. Мне хорошо и без этого.

12. Я не хочу попадать в зависимость ни от кого и ни от чего.

13. Я не знаю, кто это сделал, что там намешано.

14. Почему ты думаешь, что там нет крысиного яда?

15. Это сделал кто-то для меня, от большой любви ко мне?

Первая попытка лечения

Итак, наступило прозрение. Нужно было принимать срочные меры. В первую очередь в такие минуты вспоминаешь приятелей, знакомых, кому можно довериться в таких случаях. Нашелся и у меня один знакомый, врач психоневрологической больницы, который посоветовал, как поступить и куда обратиться.

Первое знакомство с наркологическим отделением нашего города произвело на меня настолько удручающее впечатление, что я не скоро отошел от шока, выйдя из покоев этой больницы. Мне показалось, что я попал в позапрошлый век и я подумал: «Только не здесь!» Я не избалованный жизнью интеллигент и видел в своей жизни всякое. Но обстановка в этом лечебном учреждении поражала. Кроме старых железных кроватей, застиранных простыней, огромных палат с паркетом столетней давности, вытертым до дыр, поражал набор пациентов. Кого там только не было! Психически больные, тихопомешанные, что-то бормочущие себе под нос или канючащие сигареточку. Мрачные алкоголики со следами недавних пьяных баталий, ободранными щеками и носами, фингалами во все глаза. Полусонные или спящие на ходу наркоманы, в основном молодые ребята полублатного типа. Смешанные палаты по 10—15 человек в палате. Кто спал, кто бредил с открытыми глазами, кто шел в туалет, держась за стеночку, чтобы не упасть.

О каком лечении здесь можно было говорить?

Я позвонил коллеге и старому приятелю. К моему «счастью», у него оказался знакомый, который мог «организовать звонок» в городской наркологический центр.

* * *

Надо отдать должное, что Ростик чувствовал свою вину и вел себя в это время как побитая собака, сидел дома, как и было ему приказано, под присмотром домашних, был слегка напуган и на все согласен. Единственное, что он у меня выторговал, – я купил ему несколько пачек обезболивающего лекарства, это был трамал.

В связи с тем, что любой немного соображающий наркоман в результате длительных экспериментов с наркотиками и лекарственными препаратами со временем становится «сам себе фармаколог», то вполне естественно, что при появлении желания уменьшить дозу или при ситуации, когда он «прижат к стене», он обращается, прежде всего, к своему опыту. В результате он пытается постепенно уменьшить дозу, заменить привычный наркотик на более слабый, или на другие психоактивные вещества.

Это потом, намного позднее, я узнал, что многие лекарства тоже содержит опиаты, но об этом я тогда даже не догадывался, и свободно его купил в аптеке без всякого рецепта. Намного позднее его запретят свободно продавать в аптеках, но к этому времени уже тысячи подростков «присядут» на него и получит опиатную зависимость.

Главный нарколог предупреждает:

Все лекарственные препараты в России должны быть под рецептурным отпуском, как это происходит во многих странах. Лекарства должны выдаваться на срок лечения под контролем врачей.

Ростислав указал мне аптеку, где всегда есть этот препарат. Позднее я не один раз бывал в этой круглосуточной аптеке, пользовался ее услугами, чтобы при необходимости купить без рецепта какие-то лекарства в период лечения Ростислава. Я называл эту аптеку «молодежная», так как около нее всегда встречал, по преимуществу, молодых людей в возрасте от 14 до 20, которые там «толкались» и покупали какие-то лекарства. Позднее я узнал еще несколько таких «молодежных» аптек. Не знаю, как в других городах, а в нашем городе тогда существовало несколько «волшебных» аптек, где можно было купить без рецепта почти любые запрещенные лекарства: обезболивающее, снотворное, лекарственные препараты, действующие на эмоциональное состояние человека и формирующие привыкание.

Можно удивляться степени влияния некоторых бизнесменов от фармакологии на государственные органы, можно восхищаться их возможностями выводить из зоны влияния закона и подзаконных актов эти «заколдованные» аптеки, но с этим тоже нужно что-то делать! Старшее поколение привыкло к тому, что государство, хотя бы путем запрета, оберегало нас, простых граждан, от вредных препаратов, в том числе лекарственных. Но оказалось, что на практике сейчас это далеко не так.

И еще меня поразили некоторые факты, которые я узнал позднее с помощью Ростислава. Оказывается, что безобидное снотворное лекарство, которое свободно до некоторого времени продавалось без рецепта в аптеках и которое все еще можно купить в некоторых «волшебных» аптеках без рецепта, при соответствующей кустарной обработке и внутривенном введении способно «вставлять» наркомана в течение 6–8 часов. Оказывается, что всем знакомый, копеечной стоимости сердечный препарат при несложной обработке становится сильным наркотиком, способным при передозировке привести «экспериментатора по психическому воздействию» к «полному отрубу» и даже к смертельному исходу. Это знает чуть ли не каждый начинающий наркоман.

* * *

Как я сейчас понимаю, тогда Ростислав с помощью таблеток в течение 4–5 дней избавился от «ломки», и, когда мы приехали к врачу, чувствовал себя уже почти нормально.

Нас принял заведующий отделением. Дядька был суров и сильно занят, быстро и коротко расспросил Ростислава, а мне сказал: «Вопрос ясен, ваш сын – наркоман». Это прозвучало как приговор, без вариантов, нюансов и сомнений. Я понял и с покорностью принял этот вердикт, но почувствовал, что такая категоричная безапелляционность Ростиславу очень не понравилась, но он не возразил.

Жизненное наблюдение

Так уж получалось, что в момент поступления Ростислава на лечение, во всяком случае, при первых знакомствах и разговорах с врачом, я всегда присутствовал и был, вольно или невольно, свидетелем этого первого разговора. Во всяком случае, с добрым десятком наркологов и психологов я успел познакомиться.

Я хотел бы высказать им одно пожелание: «Если вы спешите, то лучше перенесите разговор на более поздний период, мы подождем, когда вы будете иметь время». Ждать, конечно, неприятно, но это не скажется на эффективности лечения. А вот разговор в спешке с наркоманом, психически, мягко говоря, нездоровым человеком, но никогда это не признающим, явно не даст ожидаемой сторонами пользы и не сработает на авторитет врача».

В начале разговора, как правило, врач сразу брал «быка за рога», то есть сразу приступал к теме: «Стаж, доза, вены, наркотик?» Вместо того, чтобы для начала попытаться понять, что за человек сидит перед ним, что есть этот очередной пациент, каково его психическое устройство, каково его состояние психики на сегодня, насколько разрушена личность, что у него там осталось от его «Я». Ведь столько первостепенных и необходимых вопросов стоит перед врачом в эту первую встречу! Как велико у пациента желание лечится? Что этого наркомана привело на этот стульчик в кабинете доктора? Что им движет – осознанная необходимость, понимание тупиковости продолжения психоделических экспериментов или желание сбить дозу и привести себя в такое состояние, чтобы снова, хоть ненадолго, чувствовать хоть какую-то эйфорию от приема наркотика? Сколько у него осталось душевных сил для возвращения в нормальную жизнь? Ведь для того чтобы упасть, не нужно сил, а для того чтобы подняться, необходимо много душевных сил, много усилий и времени.

Причем разговор почти всегда проходил с высоты положения врача, судьи с прокурорскими замашками, здорового, образованного человека. А перед ним, возможно, сидел человек, больной дошедший до края, жаждущий помощи, понимания и сострадания, а не дальнейших унижений. А может быть, наоборот, лживое насквозь существо, за которого говорит не его «Я», а наркотик, сидящий в его сознании, искалечивший его сознание? Понимает ли он свое положение до конца, в нем наконец-то проснулось чувство вины перед родными и близкими?

Каждый наркоман смертельно боится начала и даже первых сигналов абстинентного синдрома (ломки). Очень редко я видел у врача желание войти в положение, понять пациента, хоть на время встать с ним на одну ступеньку, на которой стоят как бы два человека, обладающие душой, полученной от одного Творца, двух людей, одному из которых нужна помощь, а второй может и призван оказать ему эту помощь. А вообще-то, на мой взгляд, больница – это то место, где к человеку нужно относиться по-человечески, не хорошо и не плохо.

Заведующий вызвал врача и поручил ему ознакомить нас с условиями и порядком лечения. Из разговора с ним я понял, что центр занимается лечением наркоманов в условиях стационара, срок лечения зависит от состояния больного и продолжается 7–10 дней.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.