Леонид Кучма. Настоящая биография второго Президента Украины

Геннадий Корж

Леонид Кучма. Настоящая биография второго Президента Украины

«Папа, безусловно, найдет, чем ему заняться. Но мне бы не хотелось, чтобы он занимал какой-либо пост в исполнительной власти. Наверное, сейчас во мне преобладает детская ностальгия по более близкому ощущению отца и семьи в целом.

И еще одно. Я хочу посмотреть на Украину, которая останется без Кучмы. Единственное, чего не хотелось бы, – это конфликта элит. Я опасаюсь, чтобы определенные люди и силы не перегрызлись друг с другом».

Дочь Леонида Кучмы Елена Франчук

– Не боитесь, что и против вас компромат нароют?

– Я могу честно смотреть в глаза любому. Если против меня что-то было бы, это давно уже пустили бы в ход.

Интервью Леонида Кучмы «Комсомольской правде» накануне выборов-2004

«Леня, мы были не правы!!!»

Надпись на заборе спустя 100 дней после выборов-2004

В начале февраля 2005 года появились сообщения, которые еще несколько месяцев назад могли бы присниться второму Президенту Украины Леониду Кучме, правившему страной десять лет подряд, только в страшном сне.

Писали, что уже в ближайшее время он может быть взят под арест – на этом настаивал целый ряд народных депутатов Верховной Рады. При этом в Генеральную прокуратуру Украины поступали депутатские запросы относительно возможности возбуждения против Леонида Кучмы уголовного дела и взятия экс-президента под стражу.

Бывшего украинского лидера подозревали в организации похищения в 2000 году оппозиционного журналиста Георгия Гонгадзе. Генеральный прокурор Украины Святослав Пискун даже сообщал о возможном вызове Леонида Кучмы на допрос по этому делу, и некоторые аналитики не исключали, что допрос может обернуться арестом (впрочем, он пришел в прокуратуру сам, и его не арестовали).

Депутаты также подозревали экс-президента в незаконном прослушивании разговоров, получении взяток, злоупотреблении властью, пособничестве отдельным государственным служащим в присвоении средств в особо крупных размерах и их отмывании. Да и сам он, считали депутаты, за годы правления стал далеко не бедным человеком. Например, он якобы владеет яхтой стоимостью 3 миллиона фунтов стерлингов.

После выборов 2004 года звучали высказывания о том, что история еще выставит справедливые, отличные от сегодняшней молвы, оценки президенту Кучме. Но стоило бы уже сегодня попытаться разобраться, что же это за человек и как он пришел к своему нынешнему итогу.

1. Ракетчик

Биография вкратце

Однажды он сказал: «Не могу сказать о себе, что я верующий человек, однако часто, особенно в тяжелые минуты, мысленно повторяю: «Господи Боже, помоги Украине и украинцам, народу украинскому пройти через это без больших потерь, дай нам всем – и молодым, и старым, – пережить эти тяжелые времена. Дай ясные мысли политикам и не политикам, чтобы мы не допустили какую-то величайшую глупость, которую потом не смогут исправить ни наши дети, ни внуки».

Вряд ли он мыслил так масштабно до того, как стал президентом.

Говорят, на заводе его поначалу называли «Чекушкой» – за малый рост и любовь к выпивке. Но пьяным практически его не видели, особенно в первые годы работы в КБ «Южное». Даже КГБ, который рьяно искал компромат на ракетчиков, не мог похвастаться, что у него были такие факты. Инженеры не могли даже близким рассказывать о том, чем занимаются. А уж за пьянки и аморалку выгоняли с треском. Однако не быть уличенным в пьянстве еще не означает не пить. Злые языки утверждают, что Кучма пил, только по нему это никогда не было видно.

Но только кто у нас не пьет? Либо больные, либо большие сволочи – гласит народная пословица. Да и стал человек президентом, два срока оттрубил на этом посту: далеко не каждый может таким похвастать. Нет, отталкиваться нужно не от «чекушки» – от другого.

Кстати, знаете ли вы, что у президента Кучмы был свой герб? Я нашел его описание: в щите, перевязанном лазурным и золотым, лев противоположных тинктур, армированный красным, который стоит на задних лапах и держит в передних лапах Государственный герб Украины – золотой тризуб в лазурном пятиугольном щите с золотым обрамлением. Щит увенчан золотой Украинской административной короной, над которой рыцарский шлем. Клейнод: на двухцветном бурелете (лазурь, золото) золотой, армированный красным, лев, который держит в руках серебряный тризуб. Щитодержатели: два бриллиантовых черниговских орла, армированных золотом, с красными языками. Девиз: RE, NON VERBIS – «Делом, не словами».

И так далее. Да, умеют у нас «лизнуть». Причем так, что поверишь, будто предки твои были не крестьянами, а как минимум византийскими императорами.

Большую часть своей жизни Леонид Кучма и не думал о том, что у него когда-нибудь появится свой герб. Он родился в селе Чайкино Черниговской области в 1938 году, 9 августа. Отец погиб на фронте, мать работала в колхозе. Старший брат и сестра трудились на шахтах. О них он вспоминает так: «Брат был шахтером, в 53 года ушел на пенсию, рак легких – и все… Сестра еще в 48 лет умерла, она была машинистом электровоза в шахте».

Окончил Днепропетровский государственный университет, по специальности – инженер-механик. Кандидат технических наук. Профессор Днепропетровского университета. Академик Инженерной академии Украины. Лауреат Ленинской премии за разработку ракет СС-18 и СС-20 (также лауреат Государственной премии Украины).

С ракетами связана почти вся его жизнь. С 1960 по 1975 год он работал инженером, затем старшим инженером, ведущим конструктором, помощником главного конструктора ракетно-космического конструкторского бюро «Южное». В 28 лет стал техническим руководителем испытаний на космодроме «Байконур». С 1975 по 1982 год был секретарем партийной организации КБ «Южное». В 1982–1986 годах – первый заместитель генерального конструктора КБ «Южное». Затем, до 1992 года – генеральный директор производственного объединения «Южный машиностроительный завод» в Днепропетровске.

В 1990 году был избран народным депутатом Украины. С октября 1992 года – Премьер-министр Украины (второй в ее истории), его назначение лоббировал директорский корпус. Возглавлял государственную комиссию по проведению денежной реформы.

В течение 1993 года несколько раз требовал предоставления ему как премьер-министру дополнительных полномочий и заявлял о своей возможной отставке в случае невыполнения этих требований. 10 сентября 1993 года очередное прошение об отставке было удовлетворено Президентом Украины Леонидом Кравчуком, а 21 сентября – парламентом Украины. В декабре 1993 года возглавил Украинский союз промышленников и предпринимателей. В июле 1994-го избран Президентом Украины. Переизбран на эту должность 14 ноября 1999 года.

Среди увлечений – теннис, бег, футбол.

В избирательной кампании-1994 поддерживался Россией. Основные предвыборные лозунги – придание русскому языку статуса официального, максимальное сближение с Россией. Но после избрания своих предвыборных обещаний не выполнил. Многие избиратели в этой связи посчитали себя обманутыми. В результате на следующих президентских выборах, например, в Крыму явка избирателей была очень низкой, и Кучма набрал крайне мало голосов.

Зимой 2000 года президент был обвинен в устранении неугодного власти журналиста – Георгия Гонгадзе (так называемый «кассетный скандал»). Лидер Социалистической партии Украины Александр Мороз предъявил запись якобы разговоров самого президента, главы его администрации Владимира Литвина и министра внутренних дел Украины Юрия Кравченко, касающихся исчезновения Гонгадзе. Это послужило началом акции «Украина без Кучмы», организованной оппозицией. Акция представляла собой многолюдные уличные демонстрации и палаточные городки в центре Киева.

В 2001 году Верховная Рада несколько раз пыталась начать в отношении Леонида Кучмы процедуру импичмента. Его обвиняли в незаконной продаже оружия, в пособничестве в избиении депутата Александра Ельяшкевича. Тогда Леонид Кучма начал стремительно терять популярность. Его рейтинг доверия составлял в Украине 20 процентов, недоверия – примерно 60.

На парламентских выборах-2002 Кучма поддержал блок «За единую Украину!», который возглавил Владимир Литвин, вторую позицию в избирательном списке занял тогдашний премьер-министр Украины Анатолий Кинах.

Леонид Кучма женат, имеет дочь, которая состоит в браке с известным политиком и крупным бизнесменом Виктором Пинчуком.

В ноябре 2004-го Кучма сообщил, что создал общественный фонд «Украина», который и возглавил после ухода с поста президента. Тогда же он говорил, что финансирование этого фонда планируется осуществлять за счет частных пожертвований.

Настоящая история

Эти факты из биографии Леонида Кучмы известны довольно многим. Я же попытаюсь исследовать, что за ними скрыто.

Вы никогда не задумывались над тем, что означает его фамилия? В одной из публикаций встретилось такое объяснение: «кучма» – это казацкая шапка из овчины. Чтобы проверить, я полез в словарь Даля. И прочитал там следующее: вислоухая меховая шапка, поповская зимняя шапка, малахай. Словом, весьма своеобразный головной убор. Хотя и сам Кучма где-то объяснял, что это казацкая шапка, мол, об этом написано на целую страницу. Видимо, эту страницу ему подготовили подчиненные, которые опять «лизнули». Но я склонен верить Владимиру Далю – уж у него-то в этом деле не было никакого интереса, кроме научного.

Чайкино, где родился Леонид Кучма, находится в сущем захолустье – это Черниговское Полесье, изобилующее болотами.

Ему было три года, когда началась война. Отца забрали в армию, и он пропал без вести. Когда Кучма станет Президентом, могила отыщется в Новгородской области – братское захоронение. Семья оказалась в оккупации. Кормились, в основном, картошкой – благо, она здесь растет неплохо. Она, родимая, была и единственным источником доходов местных жителей. Наверное, это определило и его вкусы. «Я, например, люблю сало с прожилкой, – признался как-то Леонид Данилович. – Картошка, квашеная капуста и сало – я и сам рос на этом».

Однажды в 1955 году грузовик с картошкой отвез Леню Кучму в Днепропетровск, где он собирался поступить в университет. В школе он увлекался точными науками, много читал, так что мог рассчитывать на поступление.

Поступить нужно было во что бы то ни стало: в Чайкино перед ним не открывалось никаких перспектив. Да и жизнь там была очень тяжелой. «Целью каждого крестьянина было выжить», – вспоминал одноклассник Кучмы Александр Дубина. Это было очень бедное село, где жили в хатах под соломенными крышами, с колодцами и туалетами во дворах. Здесь не было электричества, телефона, канализации и водопровода.

Он и сейчас не чужд ручного труда. «Я все умею делать. Для меня любой труд в радость, особенно я люблю ковыряться в земле. На даче, где я живу, всю округу заставил работать. По выходным беру косилочку, хлопцев и косим травку. Одно удовольствие», – признался однажды Кучма.

…Денег у новоиспеченного абитуриента было совсем немного – десятка. Не случайно он первейшим делом выяснил, на каком факультете самая большая стипендия. Это был физтех (сейчас самостоятельный институт), где готовили специалистов для «оборонки». Туда и поступил. Стипендию действительно платили неплохую, к тому же он часто «прирабатывал» преферансом – вспоминают, что играл в него весьма прилично. «У студента было два пути получить лишнюю копейку – идти разгружать вагоны или писать пулю. Я предпочитал второе. И позже, на полигонах, когда ждали запуска ракет, преферанс спасал. Вернейший способ убить время. Сейчас не играю. Хотя преферанс люблю – очень интеллектуальная игра», – рассказывает Кучма.

Его как-то спросили об эпизоде со стипендией, и он ответил: «Конечно, мог бы рассказывать всем, что с детства мечтал стать ракетчиком, но откуда бы в глухом полесском селе на Черниговщине я узнал о космосе? Нет, я собирался в учителя, мечтал походить на своего школьного наставника. А когда приехал в Днепропетровск и пришел в приемную комиссию, то там услышал, что есть, оказывается, закрытый, секретный факультет – физико-технический. Знакомые ребята, туда собиравшиеся, стали меня агитировать: «Леня, айда с нами». Я и согласился».

А стипендия была вот такой: на первом курсе – 450 рублей, на втором – 500, на третьем, четвертом и пятом – по 600. Немало по тем временам.

О повышенной стипендии Кучма узнал сразу перед подачей документов. Рассказывает теперь об этом так: «Не скрою, материальная сторона занимала меня, я ведь приехал в город с абсолютно пустыми карманами, мог рассчитывать только на собственные силы – отец погиб на войне, в селе оставалась лишь мать. Если уж так говорить, то первые деньги я увидел во взрослом возрасте, в деревне их ни у кого не было – в колхозе ведь платили трудоднями, а город от нас был далеко, и на базар со своими картоплею да салом мы не ездили. Словом, рубль я взял в руки только в Днепропетровске».

И о том, как часто держит деньги в руках сейчас: «Дважды в месяц. Когда мне зарплату в кабинет приносят. Беру конверт и вечером отдаю его жене. Сами понимаете, президенту тратить деньги некогда да и негде. По магазинам и рынкам я не хожу, по ресторанам тоже».

Заначку тоже теперь не держит: «Когда работал на заводе, то, честно говорю, кое-что имел за подкладкой. Впрочем, это не составляло труда, поскольку жена никогда не интересовалась, сколько я получаю. Что отдал, то ее, довольствовалась этим. Правда, зарабатывал я и тогда неплохо, часто ездил на полигоны, получал суточные, премиальные за пуски ракет».

Первый в Украине ракетостроительный завод был построен в Николаеве еще в XIX веке. Свою первую продукцию, в том числе и боевые ракеты, он выпустил в 1871 году. А через сорок лет кое-что из того, что здесь производили, – ракеты осветительные, для спасателей – передали на пороховой завод в Шостку. А вот Днепропетровский физтех был первым в Украине специализированным учебным заведением, созданным на базе ведущего университета с целью подготовки высококвалифицированных специалистов для ракетно-космической и других отраслей машиностроительного комплекса.

За это время его окончили 20 тысяч человек! Не случайно на своих встречах они поют такие строки:

…И как не вспомнить гул физтеха,

Неугомонный этот рой!

Как часто вздрагивал от смеха

Наш корпус скромный и родной!

Лишь потому, что здесь собрались

Так много мыслящих парней,

В ракетном деле оказались

Мы впереди планеты всей.

В 1956 году группа молодых ученых предложила разработку новой ракеты. И в Днепропетровске было создано Особое конструкторское бюро, главным конструктором которого был назначен знаменитый Михаил Кузьмич Янгель. Потребность в квалифицированных кадрах резко возросла, и это сказалось на судьбе физтеха: увеличился набор студентов, появились новые корпуса, стало больше современного оборудования.

Кучма учился неплохо, активно занимался общественной работой. Дважды побывал на целине, и получил за это медаль. И ведь было за что. Вспоминает В. Лобанов: «Август 1956 года. Целина. Полевой стан бригады совхоза им. XIX партсъезда Михайловского района Павлодарской области. На большой скорости на стан въезжает грузовик ЗИС-15. Солдат-водитель сообщает, что километрах в трех горит степь! Мы все хватаем лопаты, куски брезента, огнетушители, заскакиваем в кузов и едем к месту пожара. На невероятной скорости подъезжаем. Языки пламени прыгают по соломе спелой пшеницы. Издалека видно фигуры двух юношей, которые уже ведут борьбу с огнем. Оказывается, это наши товарищи – Леня Кучма и Виталий Чернобривец. Общими усилиями пожар удалось погасить».

Судя по всему, студенты физтеха были дружными. Кстати, места в общежитии и стипендию в каждом семестре они распределяли самостоятельно. «А какие во дворе общежития были танцы! Собиралась молодежь со всего города: потанцевать, на других посмотреть, себя показать», – вспоминает Г. Орлов. А учившийся на одном курсе с Кучмой Б. Зорич уточняет: «Мы танцевали под непревзойденную эстрадную музыку. Звучали песни в исполнении Г. Виноградова, Л. Утесова, К. Шульженко, В. Трошина, М. Бернеса, Л. Торрес. Мы влюблялись и были счастливы».

На физтехе до сих пор бытует легенда, будто одному из студентов физтеха выпуска 1960 года цыганка нагадала, что он станет президентом. Хорошая сказка, но вот только слово «президент» явно не из лексики тех лет…

Говорят, уже тогда проявилась одна неприятная черта его характера. Очень самолюбивый, он тяжело воспринимал обиды, особенно насмешки по поводу небольшого роста. Но он быстро научился отвечать врагам, используя свое положение в комсомольской организации.

Хотя и дружить он умел – вспоминают, что был душой компании. Да и не мог ею не быть – играл на гитаре, мог поднять рюмку. Гитару и сейчас иногда берет в руки, а песни поет в основном тех лет. И по-русски.

В Чайкино говорили на смеси русского, украинского и белорусского, Днепропетровск тоже в значительной степени русскоязычный город, да и в отрасли, куда Кучма попал после университета, украинский по понятным причинам был не в чести. Так что когда он стал президентом, язык пришлось учить. По-украински он говорил все лучше и лучше, и теперь владеет этим языком очень прилично. Хотя с друзьями предпочитает общаться по-русски, а если верить пленкам Мельниченко, то и с изобильными вкраплениями матерного. Не знаю – лично я не слышал. Могу лишь утверждать, что очень свободно говорит на любые темы даже без подготовки, держит себя раскованно в любом обществе.

После университета Кучма распределился на знаменитый днепропетровский «Южмаш». Именно это, крупнейшее в мире предприятие по выпуску ракет, имел в виду Хрущев, когда, запугивая американцев, говорил, что СССР печет ракеты как блины (перевод, правда, был другой: выпускает ракеты, как сосиски).

Решение о создании этого завода, на базе Днепропетровского автомобильного и строящегося Днепропетровского шинного, было принято в 1951 году. Здесь предстояло выпускать боевые ракеты Р-1, Р-2, Р-5. Новому заводу, который получил № 586, предстояло уже в 1951 году выпустить 70 ракет Р-1, через два года довести производство до 700 единиц, с перспективой в 2500 ежегодно. Выпускали немного меньше, но уже куда более грозные Р-5. В 1959–1963 годах здесь поставили на производство боевые стратегические ракеты 8К63, 8К65, 8К64. А в конце 80-х – знаменитые 15А18М (по натовской классификации 88-18-3), 15Ж61 (88-24-2), 15Ж60 (88-24-1).

Кучма подходил для работы на «Южмаше» по всем параметрам – у него было «правильное» происхождение, отличные оценки и комсомольская биография. Смекалка молодого инженера была замечена – вскоре его перевели в конструкторское бюро, занимавшееся ракетными разработками. Тут и зарплата оказалась повыше, и квартирные перспективы получше. Здесь он возглавил комсомольскую, а в 1975 году – партийную организацию.

Через шесть лет на глаза ему попалась дочь одного из руководителей завода «Южмаш» Николая Туманова, миловидная Люда Талалаева, певшая в самодеятельном хоре. Впоследствии Туманов станет министром среднего машиностроения СССР, а Леонид с Людмилой поженятся.

Людмила была русской, но она замечательно исполняла украинские песни, хорошо готовила. Можно сказать, что с женой Кучме повезло, – еще и потому, что ее отец был высокопоставленным ракетчиком и способствовал карьере зятя. Вскоре у них родилась дочь Лена.

В 1981 году Леонид Данилович стал ведущим конструктором КБ «Южное» (вторая должность после генерального конструктора) и участвовал в испытаниях «изделий» (так в ВПК для секретности именовалась любая новая продукция, проходившая испытания) на Байконуре. Однажды ракета вдруг загорелась. Все бросились наутек: была памятна катастрофа 1960 года, когда погибло много людей, в том числе и Главный маршал артиллерии Герой Советского Союза Митрофан Неделин. Не потерял самообладания лишь Леонид Кучма, который и организовал тушение пожара.

Вскоре после этих событий он был выдвинут на Государственную премию, однако «наверху» сказали: «Молод еще, пускай поработает». Но спустя несколько лет он все равно стал лауреатом Госпремии (сам он об этом вспоминает так: «Меня в первый раз выдвинули в 28 лет. Тогда я отказался в пользу более заслуженного человека. А лет через пять подошел мой черед становиться лауреатом. Премией горжусь. Меня и на Героя Соцтруда представляли, но Горбачев не успел подписать указ»), потом – секретарем партийной организации КБ, членом ЦК Компартии Украины.

О годах, посвященных ракетной технике, он вспоминает так: «Я отвечал за запуски, поэтому приходилось и месяц заниматься подготовкой, и два. Но я не только на Байконур ездил, много времени проводил в Плесецке…

К «Протону» я не имел отношения. Наша ракета называется «Зенит». С ней тоже недавно неприятность приключилась, из-за неполадок на второй ступени мы не смогли вывести на орбиту американские спутники связи, но в том виновата не ракета, а система управления, разработанная российской фирмой. К чести изготовителей, они не стали перекладывать на нас ответственность, признали свою ошибку.

Считаю, что Украина не имеет права терять завоеванные позиции в такой наукоемкой отрасли, как эта. Очень тяжело. Но мы ведь инвестируем в будущее. Сегодня важно сохранить ученую элиту, не растратить попусту потенциал, а завтра, если появятся деньги на развитие, подумаем о перспективе. Мы и так уже много глупостей натворили, пора останавливаться.

Мы стратегические ракеты перестали делать, о чем я очень сожалею, потому что ничего лучшего, чем наша «Сатана», никто не придумал и еще долго не придумает. Сегодня эти ракеты стоят на вооружении в России, и мы продолжаем технологический надзор за ними. Это ракета, которую уважают все потенциальные противники, потому что она может легко преодолевать любую противоракетную оборону. Мы делаем вместе с Россией и с американцами ракетные комплексы «Силонч» – «Морской старт». Это изумительный проект. Слава богу, все последние пуски успешны. Сейчас ведем переговоры с «Боингом», чтобы этот проект перенести и на Байконур. Нужны, конечно, некоторые доработки. С экватора старт двухступенчатый, а на космодроме появляется третья ступень, но это доделать несложно».

В 1982 году он стал секретарем парткома «Южмаша», первым заместителем генерального директора. В 1986 году в возрасте 48 лет он уже был генеральным директором «Южмаша». В те годы военно-промышленный комплекс страны поглощал до 80 процентов производства тяжелой промышленности (в стоимостном выражении). Это было тяжелое бремя. Тогда, в середине 80-х, были сломаны традиционные рычаги управления экономикой, хотя новые еще не появились. В таких условиях, в первую очередь, страдали предприятия ВПК, особенно такие гиганты, как «Южмаш». К экономическому кризису добавьте политический, и вы поймете, в каких условиях приходилось Кучме руководить «Южмашем». Тем не менее комплекс не только продолжал выпускать новейшую ракетно-космическую технику, но и активно участвовал в конверсии производства. Ему принадлежит идея создания далеко не военной продукции: печей СВЧ, троллейбусов, ветряных генераторов, оборудования для мясоперерабатывающей промышленности…

Уже в бытность президентом его как-то спросили: у вас глобус есть? Кучма ответил: «Здесь, на работе? Сейчас уже нет. Долго пылился – большой-пребольшой, а потом я сказал, чтобы убрали. Я им не пользовался, только зря ржавел без дела, а так быть не должно. Помню глобус, который стоял в Днепропетровске в кабинете у Владимира Уткина, моего генерального конструктора. Его, глобус, расчехляли, чтобы посмотреть, откуда стартуем, над какими районами пролетаем, где район падения наших ракет. Мы же занимались космической техникой, и глобус у нас был рабочим атрибутом. Зачем держать его для мебели: Президенту Украины не приходится ежедневно решать такие глобальные мировые вопросы, которые вынуждали бы постоянно на глобус поглядывать».

В этих словах вижу отголосок давней позиции: к политике он долгое время относился равнодушно. Даже когда ему предложили стать премьер-министром, колебался: его тогдашнее, директорское положение, казалось ему более предпочтительным. Любил говорить: «Я не политик, а ракетчик».

Один из моих друзей так его и называет: ракетчик. Объясняет это так: мол, Кучма-президент регулярно придумывал для себя задачи, которые потом и решал. Похоже, так оно и было. Но вот важнейшую для себя задачу – остаться на третий президентский срок он так и не сумел решить. Переоценил себя и недооценил других. Так у нас бывает со всеми, кто долго находится во власти и в конце концов начинает верить убаюкивающим речам сладкоголосой свиты…

Толчок карьере Кучмы дала перестройка. Тогда что-то не заладилось с пусками ракет, и на «Южмаш» приехал Горбачев. Для всех было огромной неожиданностью, когда он снял с должности легендарного генерального – Александра Макарова. Второй неожиданностью было назначение на этот пост Леонида Кучмы. Остается только гадать, чем же именно он привлек внимание могущественного генсека. Скорее всего, возрастом. Уже тогда Горбачев потихоньку убирал старые партийные кадры, которые могли помешать выполнению его планов.

Назначению Кучмы тоже пытались помешать, затем он ощутил скрытое противодействие коллег. Но умело «разрулил» ситуацию – уже тогда он проявил себя как истинный мастер закулисной интриги. И все же, как бы то ни было, именно при Кучме были успешно запущены в производство напугавшие Запад ракеты СС-18 и СС-24.

Эти ракеты, прошедшие конверсию, сейчас выводят на орбиту космические аппараты. Однако уникальное производство едва не было разрушено в результате политики разоружения, которую проводил Горбачев. Все довершили распад СССР и изоляционистская политика, которую тогда проводило правительство России.

Премьер

Президента Кучму неоднократно пытались обвинить в том, что он хочет угодить сразу всем: России – поддержкой русскоязычного населения, националистам – обещаниями вступить в НАТО, Америке – осторожной антироссийской риторикой. Но именно таким должен быть лидер государства, которое находится на пограничье между Востоком и Западом, где еще не сформировалась единая политическая нация, которое относительно легко (и это показали выборы-2004) можно привести на грань раскола. И в то же время трудно сказать, что Кучма торговал суверенитетом Украины.

Конечно же, независимое государство многим из бывших коммунистов было выгодно – теперь становилось возможным обогащаться без оглядки на Москву. Поэтому 24 августа 1991 года, испуганные попыткой путча в Москве, большинство депутатов Верховной Рады проголосовали за независимость. Был среди них и Леонид Кучма. А ведь еще 9 января 1990 года на страницах днепропетровской газеты «Прапор юностi» он выступал против независимости. Но уже через месяц кардинально поменял свою позицию.

На референдуме 1 декабря 1991 года большинство граждан Украины, 90 процентов, проголосовали за независимость. В этот же день выбирали президента. Победил Леонид Кравчук. Начался грандиозный «дерибан» нажитого трудом нескольких поколений. От приватизации в Украине выиграла лишь небольшая группа лиц, основная же часть населения стала жить хуже. Передел собственности сопровождался грубым попранием законов, зачастую насилием и поразительно некомпетентными действиями власти. В стране шел жутчайший экономический спад.

И тогда в премьеры был выдвинут Леонид Кучма. На самом деле ожидалось, что парламент его не пропустит, и была подготовлена совсем другая кандидатура. В то время Кучма был мало известным в Украине директором крупнейшего не только в Украине, но и во всем бывшем Советском Союзе оборонного завода. Другие его коллеги-депутаты вспоминали, что он ни разу не взял слово для выступления в Верховной Раде.

Но премьер-министром все-таки стал именно он, выиграв этот пост то ли у одессита Валентина Симоненко, то ли у ставленника металлургического лобби Александра Булянды. Поговаривают, что тогда в роли союзника Леонида Кучмы выступил Виталий Сацкий – генеральный директор «Запорожстали», который уговорил поддержать Кучму руководителей других предприятий региона.

13 октября 1992 года Верховная Рада Украины большинством голосов утвердила народного депутата Украины Кучму Леонида Даниловича на посту Премьер-министра Украины. Был создан второй за годы независимости Кабинет министров во главе с представителем директорского лобби.

Сработала психология советского человека, которому пропаганда сумела навязать несколько мифов. Один из них заключался в святой вере в исключительность специалистов, работавших на предприятиях ВПК.

На самом деле они работали в тепличных условиях, когда их обеспечивали буквально всем. Не хватало комплектующих – доставляли самолетами. Но миф продолжал работать даже после развала Союза. Вот и сейчас авторитет «оборонки» сработал на Кучму. К тому же он входил в состав объединения «Новая Украина», которое выступало за радикальное реформирование экономики, и его поддержали не только «красные директора», но и реформаторы. В итоге за него проголосовали 316 депутатов.

Он умел нравиться всем, а не только директорам. На востоке Украины нравилось, что правительство возглавил человек, постоянно говорящий о дружбе с Россией. Западу Украины было приятно наличие в его правительстве национал-демократов Александра Емца, Игоря Юхновского, Николая Жулинского, Виктора Пинзеныка, Тараса Стецькива. Да и сам Вячеслав Чорновил несколько раз похвалил Кучму.

Тем не менее время его премьерства характеризовалось активной борьбой с парламентом. Во многих случаях причиной тому было несовпадение экономических интересов, которые выражали политические группировки в парламенте и правительстве. Вот интересный факт. 14 октября 1992 года украинский парламент утвердил его в качестве нового премьер-министра, а уже через месяц… хотел отправить в отставку по состоянию здоровья. Дело в том, что в середине ноября Кучма оказался на больничной койке. И после запроса одного из депутатов, который просил подтвердить или опровергнуть слух о том, что премьер находится в больнице, а не на своем рабочем месте, началось… На следующий день спикер Верховной Рады информировал коллег: «Да, это так. Премьер-министр Украины перенес плановую операцию по поводу хронического воспаления на щитовидной железе». Среди депутатов сразу же пополз слух, будто премьер смертельно болен. Но решили не горячиться.

Как только премьер оправился после болезни, его сразу же пригласили в здание, что наискосок от Кабмина. Это явно выглядело вызовом на депутатский ковер. Но Кучма предложил не тратить время на обсуждение состояния его здоровья, а заняться, например, состоянием экономики, которая переживала глубокий и затяжной кризис. На вопрос о том, куда ведет страну его экономическая политика, он парировал: «Вы мне скажите, что мы строим, и я это сделаю!» И попросил дополнительных полномочий (он всегда стремился к исключительной власти).

Депутаты рассудили, что в случае столь быстрой замены премьера ответственность за экономический кризис ляжет на них, и решили с вотумом недоверия не торопиться. Они даже делегировали часть своих полномочий правительству – сроком на полгода предоставили ему право издавать соответствующие декреты. Это была первая аппаратная победа Кучмы-политика. В целом Кучма стремился к реализации модели, при которой вся исполнительная власть находилась бы в руках премьер-министра, который издавал бы декреты, регулирующие экономические процессы.

Но ситуация не улучшалась. Экономика страдала и от инфляции, и от коррупции, которая в независимой Украине расцвела самым пышным цветом. 18 ноября 1992 года премьер предложил создать правительственную комиссию по борьбе с «мафиозной деятельностью». Ее предполагалось наделить широчайшими полномочиями, речь шла даже о лишении депутатской неприкосновенности. Впоследствии его самого стали обвинять в коррупции, которой он якобы был и сам подвержен в период, когда возглавлял правительство.

В этой связи неоднократно упоминалось имя народного депутата Александра Волкова.

Юлий Иоффе, который работал в правительстве Кучмы вице-премьером, в своей книге «Один на один с системой» описал этот период в главе с характерным названием «Обреченное правительство».

Вот как он оценивал ситуацию: «Момент ухода правительства Фокина в отставку я видел – происходящие в индустрии Украины процессы разрушительны, а взамен не предлагалось даже намека на реформирование. Все было пущено на самотек, и стремительно безвозвратно разрушался старый организм. Гибли такие мощные его составляющие, как производственные объединения, металлургические комбинаты. Взамен же ничего не строилось. Никто не искал пути выхода из создавшегося положения. Большинство из тех, кто обладал маломальской властью, были заняты сколачиванием первоначального капитала. Как пчелы в улей, кропотливо тащили они в свои соты то, что в пчеловодстве метко названо взяткой».

Иоффе, который и сам происходил из директорского лобби, не раз с группой депутатов-промышленников обсуждал шансы Кучмы. И, ставя себя на его место, все они соглашались, что ему надо браться за это дело. Ведь кто-то же должен остановить обвал. Иоффе знал Кучму по работе в комиссии Верховной Рады по базовым отраслям. Зная повадки директоров крупных предприятий, он сразу отметил, насколько от многих из них отличался этот «абсолютно скромный человек».

Иоффе так пишет о своем назначении: «Став премьер-министром, Леонид Данилович позвонил мне в Стаханов (в работе парламента был перерыв, и я поехал в объединение). Разговор был коротким, примерно следующего содержания: все вы уговаривали меня соглашаться, а теперь сами разъехались. Словом, он пригласил меня для серьезной беседы в Киев. И поздно вечером у себя в кабинете, с ходу предложил занять пост вице-премьера. На эту тему мы проговорили долго, обсуждали все «за» и «против». Скажу сразу, что формирование топливно-энергетического комплекса Украины под единым началом было идеей Кучмы. Я согласился, руководствуясь при этом все той же логикой: кому-то нужно остановить обвал».

Себя и своих коллег по работе в правительстве Иоффе назвал «наивными провинциалами», а участие в правительстве Кучмы «чистой воды донкихотством». Дело в том, что в отличие от западных держав, где многие экономические отношения регулируют законы и налоги, промышленностью Украины нужно было управлять с уровня правительства. Ведь в абсолютном своем большинстве промышленность являлась государственной собственностью.

В тот период государство не имело законодательной базы для реформ. Продолжалось активное формирование первоначального капитала, причем, грабеж не останавливался – видимо, еще не нажрались досыта наверху. В таких условиях судьба правительства, взявшегося наводить порядок, была предрешена.

«Мы были дважды провинциалами: не только потому, что никогда до этого не управляли государством, но и потому, что отнюдь не были сильны в интригах, аппаратных играх, являющихся неотъемлемой чертой столичных коридоров власти», – вспоминает Иоффе.

Кучма и Иоффе в 1992 году были единомышленниками, когда вместе с другими членами Кабинета взвалили на себя тяжелейшее бремя управления государством с 52-миллионным населением. Увы, их команда не была единым организмом и не могла выполнять единую программу. Так сказать, отсутствовала единая связующая нить. Каждый, безусловно, должен был играть собственную игру на своем участке поля, но – во исполнение общего замысла. А это происходило далеко не всегда.

Правительство по неопытности наделало ряд ошибок. Будучи генеральным директором крупного завода, Кучма привык решать конкретные задачи. А когда ему дали право управлять с помощью декретов, которые, не вызвав в десятидневный срок протестов со стороны Верховной Рады, приобретали силу законов, Кучма и его команда принялись печь эти декреты, словно пироги.

Под любую задачу, требующую решения, появлялся декрет. Они были не до конца проработанными, но не это главное. С сиюминутной точки зрения декреты казались необычайно нужными, ведь каждый день требовалось что-то подтолкнуть, начать, разрешить. Но закон потому и уникален, что вбирает в себя опыт не одной ситуации, а очень многих. Этого у правительства не получалось. Одни декреты сменялись другими, они вносили поправки в действующее законодательство, а порой даже сводили на «нет» усилия законодателей или вступали в противоречие с уже принятыми законами.

Но ведь и трудности, с которыми встречалось правительство Кучмы, были очень непростыми. Многое приходилось начинать буквально с «нуля» – как будто и вовсе не заседали до них в здании на Садовой другие правительства.

Оказалось, например, что в Украине не было органа, руководящего деятельностью атомных электростанций. И это в стране, где действовало шесть АЭС. Директора атомных, понимавшие, что так быть не должно, объединились в некий концерн – по сути, создали орган самоуправления в государственной отрасли промышленности. Пришлось создавать Комитет по атомной энергетике. Кучма мгновенно поддержал это предложение.

В то же время был осуществлен парламентский мораторий на строительство АЭС в Украине. В итоге в строй действующих не вошли пять блоков мощностью по 1 миллиону киловатт каждый, причем высокой степени готовности. Эта популистская мера оказалась направленной против нового поколения реакторов, систем защиты. Ведь все они были значительно безопаснее, чем тот, что взорвался в Чернобыле.

Комитет по атомной энергетике получил в подчинение также и урановый рудник под Желтыми Водами. Для развития атомной энергетики необходимо было создание замкнутого ядерного цикла. Ведь как все происходило? Мы добывали уран, везли его на переработку в Россию и там же покупали топливо для АЭС. К тому же у нас не было места для захоронения ядерных отходов (в этом аспекте предлагалось обсудить в том числе чернобыльскую зону – однако со всеми необходимыми предосторожностями).

Но такой цикл так и не создали до сих пор. Мы продолжаем закупать тепловыделяющие элементы, или, как их еще называют, ТВЭЛы, в России, часть из них получали в обмен на боеголовки, снятые с ракет. А ведь еще тогда могли начать создание собственного производства топлива для АЭС. Для этого вполне можно было бы использовать технологии некоторых американских компаний, выпускающих новое поколение ТВЭЛов. К сожалению, правительству Кучмы было отведено очень мало времени. И не только в атомной энергетике.

Тогда же начали создавать программу реконструкции угольной отрасли. Ясно было, что без угля не обойтись. За всю историю отрасли в Украине добыто 10 миллиардов тонн угля. А разведанных сейчас запасов – 40 миллиардов! То есть это единственный для нас реальный энергоноситель. Даже если утроить добычу угля, его хватит еще лет на 400.

Почему же тогда эта отрасль повисла тяжким бременем на экономике Украины? В год, когда Леонид Кучма возглавил правительство, из 245 украинских шахт около 230 не могли себя прокормить. И это не вина шахтеров, которые работают в тяжелейших условиях. Просто в течение последних десятилетий в капитальное строительство, закладку новых шахт средств практически не инвестировали. Минуглепром СССР вкладывал деньги туда, где, как считалось, отдача будет большей: Кузбасс, Караганда, Воркута. А шахты Украины все менее соответствовали современным требованиям, из-за этого падала производительность труда.

Уже тогда было ясно, что Украина не может остаться без такого важного энергоносителя, как уголь, если других у нее нет. Была очевидна необходимость поочередной ревизии и реконструкции существующих шахт. Специалисты утверждали, что на таких предприятиях можно будет смело говорить о производительности в 20–25 тонн на человека в сутки – против 10 тонн, которые тогда в среднем добывали в отрасли. А там, где пласты выработаны, предлагалось построить мелкие шахты. В относительно недавнем прошлом у нас был такой опыт: вспомните историю комсомольских шахт. Они помогли бы Украине пережить этот тяжелый период. Но этого сделано не было.

В итоге многие шахтеры сами начали разрабатывать пласты, которые залегали недалеко от поверхности, то есть, начали строить небольшие шахтенки, где совсем не соблюдалась техника безопасности, были адские условия труда. Виноваты они в этом? Конечно же, нет. Они решались на этот отчаянный шаг в условиях, когда десятки шахт принялись бездумно останавливать, и горняки остались без работы, не могли прокормить семью.

А тогда аппарат вице-премьера по ТЭКу вместе с коллегами из производственного объединения «Стахановуголь» разработал пакет предложений по реконструкции угольной отрасли. Среди ключевых идей документа был вопрос о концентрации рабочей силы. Ведь в те годы вопрос о создании рабочих мест не стоял – правильнее было говорить об отсутствии рабочих рук.

Документ предлагал разделить шахты на три категории: шахты, которые могли доработать до 2000 года, экономически неподъемные предприятия и перспективные шахты. Возникало три главных проблемы: трудоустройство горняков, шахтерские поселки и закрытие шахт. Если бы шахтеров сконцентрировали на перспективных шахтах, то работы хватило бы для всех. А незагруженные проектные институты должны были немедленно заняться созданием проектов по закрытию шахт. Даже на таких предприятиях еще 3–4 года люди работали бы по погашению выработок, демонтажу оборудования, труб, арочного крепления, рельсов, кабелей, механизмов. Все это могло снова пойти в ход в других шахтах. Просчитали и расходы на дотацию содержания горняцких поселков. Оказалось, что на сам поселок тратятся буквально копейки – по сравнению с тем, что поглощает нерентабельная шахта.

Но предложения так и не были учтены. Возможно, кому-то было выгоднее завозить уголь из Польши – вот и сейчас к этому снова ведут. А кому-то не терпелось нагреть руки на закрытии шахт – и они впоследствии действительно закрывались грабительскими, воровскими методами.

В правительстве Кучмы всерьез занимались нефтью и газом – жизненно важными для Украины энергоносителями. При инвестировании достаточных средств можно было примерно в два раза поднять добычу и нефти, и газа.

Надо было вплотную заниматься энергосбережением. В этой области советские предприятия значительно отстали от западных. На единицу продукции у нас в среднем расходовали в 4–8 раз больше энергии, чем на Западе. Но тогда энергоносители в основном ввозились, поэтому расходовали 42 миллиона тонн нефти, а добывали всего 5, потребляли 125 миллиардов кубов газа, а добывали 20. Оставаться столь же расточительными было нельзя, поэтому в энергетике намечалось начать выпуск парогазовых турбин на харьковском «Турбомаше». Были мысли о поставке на электростанции котлов с низкотемпературным кипящим слоем. Их выпуск тоже должна была организовать украинская промышленность.

Такие перспективы намечало правительство Кучмы. Но ждать от него больших результатов при незапущенном рыночном механизме было нельзя. К тому же вязали по рукам текучка, постоянное затыкание дыр. Все это вынуждало работать по 12–16 часов в сутки, не щадя себя.

Но тут Россия заявила, что даст Украине всего 5 миллионов тонн нефти на год – вместо 40. Она обвиняла Украину в реэкспорте нефти, которая поставлялась по внутренним, то есть значительно более низким, чем мировые, ценам. Реэкспорт действительно существовал, и руки на нем нагрели многие. Поставки нефти были остановлены, а ведь впереди ждала зима.

Представители украинского правительства поехали в Москву, но им тут же указали на 8 миллионов тонн, перепроданных на Запад. Несмотря ни на какие аргументы, нефть на декабрь уже не давали. Проблему удалось решить только при помощи Виктора Черномырдина, который тогда был в российском правительстве вице-премьером.

Еще одна важнейшая проблема, которой пришлось заниматься правительству Кучмы, – сооружение нефтяного терминала в Одессе. Шли яростные дебаты на тему, нужно ли терминал строить вообще. Хотя известно, что для экономической стабильности государства необходимо иметь не менее четырех независимых источников снабжения энергоресурсами. Но споры вокруг и терминала, и трубопровода от него продолжаются до сих пор. Просто и в Украине, и в России очень могущественными оказались именно те силы, которые строили свой бизнес на российских энергоносителях. Именно поэтому потерпел крах проект поставки нефти из Эмиратов, хотя и украинские дипломаты, и сам Кучма проделали здесь колоссальную работу.

В правительстве Кучмы уже тогда видели, что в былые годы Россия максимально давала 620 миллионов тонн нефти в год. Сама расходовала, перерабатывая на своих заводах, 225 миллионов тонн. В 1992 году в России добыча упала до 390 миллионов тонн. Снижение продолжается. Аналитики прогнозируют, что уже в ближайшее время из нефтепродаюшей страны Россия станет нефтезавозящей.

Именно с приходом правительства Кучмы совпало обострение отношений с Россией. Но не он тому виной. Став президентом, Кучма все же сумел сохранить добрые отношения с Кремлем, в то же время значительно развив и западный вектор. Но почему же тогда многое из начатого во время работы в правительстве он так и не продолжил на посту президента? Почему в последний период правления так явно качнулся в сторону России?

Короля, как известно, играет свита. Леонид Кучма, став президентом, с годами сменил свое окружение, и не во всех случаях удачно. Он слушал всех, и в ожесточенной схватке окружения за его подпись очень часто побеждал тот, кто заходил к нему в кабинет самым последним.

Впрочем, Кучма был особым «королем» – так сказать, себе на уме: свиту он слушал и все же во многих решениях был абсолютно самостоятельным, и за их последствия приходится винить его самого. Тем не менее в последние годы его правления к власти пришли такие сильные топ-менеджеры, как Литвин, Азаров, Кирпа, Тигипко и другие. Народившаяся национальная буржуазия начала четко формулировать и интересы во внутренней и внешней политике.

К их числу относилось и сближение с Россией. С одной стороны, мы связаны с этим соседом очень тесными узами, игнорировать которые просто нельзя. Да и Россия, наконец, поняла, что с Украиной следует строить иные отношения, нежели те, которые сложились после распада Союза. Путин начал новую политику по отношению к «ближнему зарубежью», но странным образом она везде наталкивалась на противодействие местных элит.

Одной из излюбленных тем в спекуляциях на тему украинско-российских отношений долгое время было мифическое воровство Украиной газа. Именно Кучме удалось снять эту тему с повестки дня. Вот что он рассказывает: «Украина не всегда была примерным плательщиком, но мы никогда газ не крали. Мы всегда договаривались с «Газпромом», он сам давал согласие на отбор газа, и мы потом платили за него увеличенную цену. Можем показать документы. Были накопившиеся долги, но они погашались. А потом, у нас на границе с Европой находится самое большое хранилище газа, которое до отказа заполнено. В случае нехватки – пожалуйста, открывай, качай газ. Но такого не было, чтобы мы не выполняли обязательств по поставкам газа в Европу и залезали в резервные емкости.

Хотя, с точки зрения платежей, рыльце у нас в пушку, долги есть. Можно вспомнить всякие наши экономические структуры, которые на этом паразитировали. Причем, паразитировали не только благодаря усилиям украинцев, но и с помощью российских коллег, которые прекрасно знали, что делают. Долги есть, но мы же их признаем. Какое же это воровство?»

Однако отнюдь не только интересы национальной буржуазии столь сильно толкнули Кучму в сторону России. Здесь явно было что-то личное, и об этом я расскажу позднее – исследуя тот период, когда начался этот процесс.

А тогда… Вот еще одна цитата из книги народного депутат Юлия Иоффе «Один на один с системой»: «Мы работали на износ. Например, нужно было думать, где взять насосы для буровых – Украина их не выпускала. И в то же время простаивали незагруженными огромные мощности предприятий военно-промышленного комплекса. Что ж, приходилось брать на себя размещение таких заказов и контроль за их выполнением. И если я одну из глав этой книги назвал «Под прессом конфронтации», то абсолютно правильным будет утверждение, что правительство Кучмы работало под прессом обстоятельств.

Работали лихорадочно, верили – еще чуть-чуть, и дело пойдет. Но мы не знали, как близок цейтнот. Время упустили еще до нас, в самом начале. И Кравчук, и Фокин должны были выработать новую стратегию действий – в условиях разрыва связей. Старые, налаженные, а теперь вдруг напрягшиеся отношения нужно было спешно модернизировать. Многие тогда считали, что главное – это государственная символика. А главным была экономика. Тризуб, флаг, гимн и даже шаровары будут уважать тогда, когда будет экономически сильным само государство. Забота об экономике была бы истинной заботой о государственности, суверенитете и независимости.

Но момент был бездарно упущен, запасы – проедены или украдены. Не думая о завтрашнем дне, сонм ненасытных чиновников бессовестно грабил Украину. Кравчук занимался политикой, а Фокин своими делами. Правительство Кучмы я часто представляю себе в колеснице по управлению страной, бешено катящейся вниз. Остановить это падение при помощи декретов, запуска программ, нацеленных в отдаленную перспективу, было невозможно. Нужна была твердая власть. Еще больше она нужна сегодня – иначе не остановить падение в пропасть».

Летом – осенью 1993 года разразился кризис, который закончился поражением Леонида Кучмы и потерей им премьерского портфеля. В июне президент Леонид Кравчук издал указ «О неотложных мерах по стабилизации экономической и политической ситуации в Украине», согласно которому именно президент сам должен был возглавить правительство. Кучма подверг критике этот документ и заявил о намерении подать в отставку. «Должность премьер-министра на Украине фактически упразднена, – заявил он тогда. – Мне же определена роль вице-президента для особых поручений. Я шел в правительство руководителем кабинета, с твердым желанием вывести экономику из кризиса, а не председателем комитета, у которого отобрали все силовые правительственные структуры и средства массовой информации. Поэтому на ближайшей сессии парламента будет сделано обоснованное заявление об отставке».

В сентябре 1993 года украинское правительство ушло в отставку. На самом деле это означало, что Кучма вышел из тени Кравчука и заложил фундамент для собственного успеха на президентских выборах 1994 года.

Но ему пришлось пережить непростой период, о котором он вспоминает следующее: «Разницу между жизнью во власти и в нормальном мире я почувствовал почти мгновенно. Оставив пост премьера, я сразу же физически почувствовал вакуум, возникший вокруг меня и моей семьи: почти все те, кто демонстрировали любовь и преданность премьеру Кучме, от Кучмы-отставника отвернулись».

Он вернулся в Днепропетровск. Было ощущение пустоты и огромной усталости. Мучила болезнь, горько было от всего, что произошло. Врачи потребовали, чтобы он бросил курить – пришлось это сделать.

О том периоде можно узнать из интервью ЛЬВОВСКОМУ «Пост-Поступу», которое экс-премьер дал осенью 1993 года.

«Корр.: В чем причина терзаний, Леонид Данилович?

Леонид Кучма: Знаете, иногда трудно смотреть в глаза людям, которым что-то обещал. Обещал – и не выполнил. Хотя понимаю, что не имел возможность выполнить…

Корр.: Говорят, вас хотели отправить послом в какую-то страну, а потом – сделать заместителем директора брошенного когда-то «Южмаша»…

Леонид Кучма: Глупости! Я за границей более трех суток не выдерживаю. На завод тоже не могу вернуться, хотя мой преемник Алексеев всегда говорит, что уступит должность… Основная моя работа сейчас – народный депутат Украины. После отпуска, если будет согласие Ивана Плюща, можно будет идти в парламент на постоянную работу, хотя это – лишь до июня. Странно, но впервые в жизни я чувствую себя безработным…

Корр.: Когда в 1992-м вы приняли предложение стать премьером, это была уступка честолюбию?

Леонид Кучма: Честолюбие у меня есть, но лишнего, думаю, нету… После отставки Фокина надо было кому-то тянуть эту телегу. Я и согласился. Хотя не знал тогда двух вещей. Во-первых, для высших эшелонов власти нет ничего святого. С людьми я всегда общался на основе доверия, порядочности. А в «коридорах власти» ничего такого нету. Во-вторых, я свято верил в то, что наша Украина является такой богатой, что кормит весь Союз. Да, богатой она является, но на самом ли деле кормит? Чтобы ответить на этот вопрос, следует посмотреть на торгово-платежный баланс страны… Уже сейчас мы должны России $2,5 млрд., что же будет, когда с 1 января тонна нефти будет стоить $100–120, а газ $80 за 1000 кубов? Сельское хозяйство у нас убыточное, от угольной, металлургической, химической промышленности в последнее время не поступало ни одной копейки… Я об этом постоянно говорил в парламенте с весны: наша промышленность мировых цен не выдержит. Это был глас в пустыне… Я так думаю, что с этим парламентом невозможно было что-либо сделать, он должен поскорее отойти. Относительно положения дел: должна быть политическая договоренность с Россией о том, что на протяжении двух лет цены на энергоносители расти не будут. Тогда нам хватит времени на структурную перестройку. А так мы долго не выдержим. Думаю, где-то в ноябре-декабре все может развалиться…

Корр.: Вы шли в правительство, чтобы стать реформатором. Но именно в ваше время государственные институции начали «закручивать гайки»…

Леонид Кучма: Государство для того и существует, чтобы регулировать экономику. Я категорически против всяких там революций в экономике, место в ней только эволюции. Любое государство шло постепенным путем преобразований – Турция, Корея, Чили… Необходимо согласие в обществе, совместные действия парламента, президента, правительства, а у нас – лебедь, рак и щука.

Корр.: Можно ли считать революционными преобразованиями введение льготных кредитов или фиксированного курса доллара?

Леонид Кучма: Льготные кредиты вводились указом президента. Кредитовать сельское хозяйство необходимо, но должны быть соответствующие механизмы. Кредит надо давать только под то, что покупает в селе государство. Остальное – крутитесь, как хотите! Но, повторюсь, должны быть механизмы… Относительно фиксированного курса: на заседании Кабмина речь шла о рекомендации регулируемого, а не фиксированного курса. То, что сейчас фиксированный курс остался на отметке 5970 карбованцев, – это нонсенс. Фиксированный курс – это ошибка. Вообще же следует понять две вещи: во-первых, следует лечить торгово-платежный баланс, и, во-вторых, не надо нас сравнивать с Россией, где экспорт намного больше импорта… Ни одна экономика не выдержала бы такого роста цен на энергоносители. Я не снимаю вину с правительства 1992–1993 годов, но мы многое сделали: выдержали основной удар по энергоносителям, появилась система в работе с госпредприятиями и во внешнеэкономической деятельности, на селе много сделали – урожай собрали…

Корр.: Вы собираетесь вернуться в большую политику?

Леонид Кучма: Пока я от нее отхожу. Хотя, наверно, быть вне ее не удастся.

Корр.: Хорошо, спросим конкретнее: будете ли вы выдвигать свою кандидатуру в президенты Украины?

Леонид Кучма: Сам себя выдвигать же не могу… Если выдвинут, будет время задуматься, взвесить… Знаете, пока что я достаточно пессимистично смотрю на то, что нам удастся сделать большинство в будущем парламенте реформаторским. Во-первых, нам не хватает сильных экономистов, юристов, руководителей; надо заниматься генофондом, выращивать их… Во-вторых, зачем нам аж 450 депутатов? Хватает 100–150. Партии у нас слабые. Кто придет в парламент – можно только прогнозировать. И еще одно можно прогнозировать: где будут те, кто сегодня много обещают… Я уже видел, как левые становились правыми, и наоборот…

Корр.: И все же, где вы планируете работать?

Леонид Кучма: Надо быть независимым. Поэтому на государственную службу я не пойду: ни в кабминовские структуры, ни в президентские. Меня экономике учила жизнь. Вот и буду поближе к жизни».

В этом интервью заложены идеи, которые затем сопровождали Кучму на протяжении двух его президентских сроков: парламент всегда виноват, а с Россией необходимы особые отношения.

Что же касается того, чтобы быть ближе к жизни, то это не получилось. Директорское лобби настойчиво толкало его на выборы. Был готов к сотрудничеству подавший в июле 1993 года в отставку заместитель председателя Верховной Рады Владимир Гринёв, который создал в Харькове движение либеральных сил «Новая Украина». Соглашались сотрудничать левые, для которых Кучма был единственным эффективным вариантом противодействия национал-демократам.

Именно Гринёв одним из первых заявил о возможности выдвижения Кучмы в президенты. Это случилось в ноябре, а уже в декабре прозвучало заявление Гринёва и Кучмы о создании Межрегионального блока реформ (МБР). В том же месяце Кучму избрали президентом Украинского союза промышленников и предпринимателей (УСПП). На одной из пресс-конференций в 1993 году Гринёв говорил о том, что для избрания Президента Украины необходим миллиард долларов и он уже есть.

Таким образом, складывалась солидная основа для победы на президентских выборах. Но для начала нужно было выиграть выборы в парламент.

Кучма сделал правильный ход, когда решил баллотироваться в родном Новгород-Северском районе. Своих соперников – коммуниста, руховца и беспартийного он обошел с разгромным результатом: за него проголосовали 90,41 процента избирателей! Причем победа была достигнута фактически на «голом» энтузиазме, без особых средств, с небольшой группкой помощников. Я давно заметил, что на выборах зачастую побеждают те, кто идет к избирателям в искреннем порыве, и далеко не все определяют деньги. Важны личность кандидата и его умение откровенно говорить с людьми.

Характерный пример – МБР, который на тех выборах провалился. Не только большинство в парламенте, но и собственную фракцию создать не удалось. А вот Гринёва попросту сняли с дистанции. Хотя он на выборах победил, парламент победу не засчитал – потому что у него не оказалось соперника.

В 1990 году премьер-министр Витольд Фокин приглашал Пинзеныка стать министром финансов, но тот отказался. Позднее Виктор Михайлович пришел в правительство Леонида Кучмы. Затем работал с премьерами Виталием Масолом, Евгением Марчуком, Павлом Лазаренко. «Самый лучший период моей жизни связан с работой в правительстве. Я знаю эту работу. Я знаю, что делать», – говорит он.

Правда, с Лазаренко у него отношения не сложились, и Кабмин пришлось оставить. Но Пинзенык не жалеет: «Я держался за власть, пока видел, что могу что-то делать. Когда же становился свидетелем того, как кто-то делал ужасные поступки, я бросал эту власть».

В правительстве Кучмы он претендовал на роль украинского Бальцеровича. Однако те, кто работал с ним тогда, считают Пинзеныка сугубым теоретиком и сравнивают с бегуном, который всю жизнь бегал в кроссовках по тартановой дорожке, в то время как приходится бежать по болоту в тяжеленных кирзачах.

Пинзенык был одним из инициаторов проведения «шоковой терапии», которая отбросила за черту бедности большинство граждан. Сам же он к прошлому относится философски: «Очень плохо, что 1993 год был экспериментом. Но без этого ужасного эксперимента, я уверен, не было бы стабильности». Стабильность дорого обошлась. Не случайно в 1999 году Наталия Витренко обещала в случае своей победы на президентских выборах отправить Пинзеныка на рудники.

Последние два года Пинзенык находится в тени Ющенко, претендуя на роль одного из идеологов экономической политики. На самом же деле эти люди связаны давно и прочно. «При моем участии Ющенко был приглашен возглавить Национальный банк. Мы даже жили длительное время рядом, я – над ним, – говорит Пинзенык. – Я всегда был с ним. Независимо от того, где он находился… И я точно знаю: мы были вместе и будем».

Виктор Михайлович Пинзенык родился 15 апреля 1954 года в селе Смогловица Иршавского района Закарпатской области. По окончании в 1975 году Львовского университета им. И. Франко работал там же ассистентом, заведующим кафедрой экономики и управления народным хозяйством экономического факультета. В 1991 году был избран в Верховную Раду. Был основателем и первым директором Львовского института менеджмента (1989–1992). С октября 1992 года – министр экономики и вице-премьер-министр по экономике. С сентября 1993 года возглавлял Фонд поддержки реформ. С октября 1994 по август 1995 года – первый вице-премьер-министр, а затем – вице-премьер. В 1994 году выдвигался кандидатом в президенты Украины. Собрал около 200 тысяч подписей, но снял свою кандидатуру накануне регистрации.

С октября 1997 года – председатель партии «Реформы и порядок» (ПРП). ПРИ была инициатором общественной акции «За правду!» и солидаризировалась с требованиями ФНС относительно отставки должностных лиц, причастных к делу исчезнувшего Георгия Гонгадзе.

В марте 2002 года Пинзенык избран в Верховную Раду по партийному списку блока «Наша Украина», был заместителем руководителя фракции.

Доктор экономических наук, профессор. Кандидатская диссертация – «Экономические проблемы стимулирования повышения уровня качества продукции (на материалах предприятий машиностроительной промышленности», 1980).

Докторская диссертация – «Цены в механизме управления качеством машиностроительной продукции производственно-технического назначения» (1989, защищена в МГУ).

Автор около 250 статей и книг – «Материальное стимулирование повышения уровня качества работы» (1985), «Цены и качество продукции производственно-технического назначения» (1988), «Азбука хозрасчета» (1991) и др.

Книга о реформах в Украине – «Конi не виннi» (1998,1999).

Выборы-1994

Вскоре после выборов к Кучме приехала внушительная делегация промышленников под руководством генерального директора «Мотор-Очi» Вячеслава Богуслаева. Говорили о том, что, кроме него, против Кравчука выставить некого. Задача формулировалась примерно так: «Спасем промышленность – спасем Украину».

21 марта 1994 года в курортной Пуще-Водице под Киевом по инициативе УСПП состоялось совещание директоров крупнейших предприятий бывшего СССР. Это был неплохой избирательный ход в условиях, когда в стране нарастала ностальгия по советским временам. А тут еще и заявление одного из участников встречи, который оценил ситуацию в СНГ как «временный период успеха тех сил, которые не желают экономического могущества единого геополитического комплекса»…

Слишком короткое время Кучма проработал на посту главы правительства. Поэтому многие его так и не узнали, а некоторые даже недоумевали, когда в июле 1994 года несколько партий выдвинули Леонида Кучму кандидатом в президенты – тогда на политической арене было полно куда более заметных людей (но куда многие из них подевались впоследствии, ничем себя не проявив?).

Несмотря на противодействие, он грамотно построил свою кампанию. В Киеве говорил о том, что обеспечить подлинную независимость страны может не политик, а только крепкий хозяйственник. А в русскоязычных регионах – о нерушимости дружбы с Россией, о том, что пора сделать русский язык вторым государственным. Заручился он и поддержкой Москвы, и российские СМИ, тогда весьма популярные в Украине, наперебой агитировали за Кучму.

Помогли и деньгами. Называли имя вездесущего БАБа – Бориса Абрамовича Березовского и сумму – 50 миллионов долларов.

Предстояло организовать поддержку США, и Кучма отправился за океан – по приглашению экс-президента США Ричарда Никсона. Его встретили очень тепло, об этом свидетельствует высочайший уровень приема. Скорее всего, в его победе не сомневались, хотя и ставили на всякий случай и на Кравчука. Труднее всего ему было объяснять пророссийскую направленность своей программы. Но он убежденно отвечал, что сотрудничество с Россией не означает разрыва отношений с Западом, равно как не означает потери государственности Украиной. Ему поверили.

Вспоминает Юлий Иоффе: «В 1994 году, перед президентскими выборами, Кучма приехал в США. Мы встретились в Вашингтоне, где я работал главой торгово-экономической миссии Украины. Долго говорили на разные темы, в том числе подробно обсуждали нашу деятельность в правительстве. Признались тогда друг другу, что оба пришли туда, зная до мельчайших деталей организацию деятельности громадных предприятий и абсолютно не разбираясь в хитросплетениях кулуарной политики. В тот день мы немало спорили, а по многим вопросам даже объяснились. И Леонид Данилович прямо сказал мне: «Кучма 94-го – это не Кучма 92-го». В вопросах политических, набив шишки, он очень многому научился. Кучма выставил свою кандидатуру в президенты, я собирался вновь баллотироваться в парламент, и мы пожелали друг другу победы. Расстались, как и прежде, единомышленниками».

Параллельно формировалась команда. Ее возглавил Дмитрий Табачник, который при Кучме руководил пресс-службой Кабмина. Именно он привел своего преподавателя Владимира Литвина и Леонида Новохатько. Были привлечены наиболее перспективные в то время политологи Виктор Небоженко и Дмитрий Выдрин. В команде Кучмы понимали, что победить будет непросто и выкладывались до последнего.

Кравчука же окружение убедило в легкой победе, однако многое на деле оказалось иным. Кое-кто из окружения сразу же перебежал к оппоненту. Так, видимо, на некие договоренности с Кучмой пошел председатель СБУ Евгений Марчук. Кравчук об этом пишет прямо. Он убежден в том, что силовые структуры работали против него: «Позже у меня накопилось много вопросов к руководителям силовых ведомств. Весной и летом 1994-го представители избирательных штабов неоднократно сообщали мне о том, что в Украину из России незаконно ввозится огромное количество агитационных материалов, а также большие партии фальшивых бюллетеней. Но ни одно руководство официальных учреждений мне такой информации не давало. Правда, благодаря извечной конкуренции между двумя силовыми ведомствами, МВД и СБУ, некоторую информацию я все же получал. Например, от некоторых представителей Министерства внутренних дел я иногда узнавал, что кое-кто из ответственных сотрудников СБУ знал о грубых нарушениях избирательного закона, но по неизвестным причинам закрывал на это глаза. Марчук эти данные опровергал, называя сплетнями».

Сотрудничали со штабом Кучмы и другие чиновники из администрации Кравчука. И это неудивительно. Все эти люди отлично знали друг друга: росли, учились, работали вместе.

Кравчук позже дал своей команде уничтожающую характеристику: «У моей команды был недостаток. Она от пяток до волос на голове была большевистской. Меня окружали люди, которых я знал давно и доверял им. Но каждый прошел компартийную школу. Значит, все они не были способны на нестандартные шаги. Им хватало прилежности и старания, но им катастрофически не хватало инициативы, новых подходов. Советская привычка – начальник умнее.

А чего, собственно, следовало ожидать от этих людей, работавших еще в команде Щербицкого? Когда Владимир Васильевич говорил, остальные сидели и молча слушали. Вот они и во время выборов в основном сидели и молча меня слушали. На самом деле я должен был слушать их советы, их идеи. А мои многочисленные советники и консультанты боялись меня лишний раз потревожить. Им было неудобно лишний раз давать интервью или делать заявления – это же не по правилам, они же должны быть за спиной у руководителя, они должны быть исключительно исполнителями его воли. Им, согласно канонам, следовало исполнять роль фона для первого лица. Вот и исполнили.

Все без исключения члены моей команды, считаю, были людьми честными и порядочными. Но абсолютно беспомощными в условиях жесткой политической борьбы, происходившей тогда. Мне, каюсь, немного не хватило прагматизма – надо было уволить их всех, от первого до последнего. Поблагодарить за преданность и уволить. И набрать новых людей. Ради победы следовало сделать этот шаг».

В президентских выборах 26 июня 1994 года, кроме Кучмы и Кравчука, принимали участие пять главных претендентов: Александр Мороз, Владимир Лановой, Валерий Бабич, Иван Плющ, Петр Таланчук. Двое последних работали на электоральном поле Кравчука, то есть объективно помогали Кучме. Он попытался договориться с Чорновилом, поскольку Рух на этих выборах не выдвигал своего кандидата. Однако в западных областях Кучма проиграл с оглушительным результатом. В итоге получилось так, что его поддержали регионы-доноры бюджета, а Кравчука – дотационные области.

С каждым днем борьба обострялась. Помнится, группа журналистов буквально терзала Кучму некорректными вопросами – а после выборов многие из них стали его горячими сторонниками.

Кучма вспоминал: «Меня подвергали жестокой критике и справа, и слева. Хорошо бы, если бы только критике – не обходилось и без прямого обмана избирателя. В перекрученном виде подавалась моя позиция относительно русского языка. Мои призывы к дружбе и сотрудничеству с Россией представляли как попытку отказаться от суверенитета государства. Тут, правда, я уже не смог удержаться в рамках вежливого поведения, и когда однажды во время интервью меня спросили, что я думаю по поводу таких обвинений, я прямо ответил, что только либо негодяй, либо больной человек может говорить такое. Доходило до прямого запугивания началом гражданской войны в случае моей победы. Список обвинений конкурентов в мой адрес может быть очень длинным. Не удивительно, что «страшным Кучмой» удалось запугать запад Украины, для которого, как известно, независимость важна точно так же, как воздух. Западные области голосовали не за Кравчука, они голосовали против меня. А впрочем, точно так же верно и то, что восток и юг голосовали не столько за меня, сколько за изменения в политической и экономической жизни страны».

За несколько недель до выборов аналитики отмечали, что Кучма несколько сбавил пророссийские обороты, но это уже не могло изменить сложившийся имидж, а значит, и симпатии избирателей.

Запомнился популярный плакат того времени – Кучма в свитере и подпись: «Я наведу порядок». В отличие от Кравчука Кучма оказался для избирателя простым и понятным. И сельский труд знает, и по общежитиям мотался, и песни под гитару поет. Провинциал с русской речью и внешностью многим казался удачным выбором.

К тому же во время этой избирательной кампании Кучма активно эксплуатировал образ крепкого хозяйственника, которому не дали осуществить намеченное. Этот образ пытались разрушить и даже использовали для этого действующего президента. На одной из пресс-конференций тот буквально обрушился на Кучму-премьера: «Анализ ситуации, сделанный нынешним президентом Украинского союза промышленников и предпринимателей, взят из реальной жизни. Но возникает одна моральная проблема, а именно ответ на вопрос – кто до этого довел?

Существуют попытки переложить всю вину на правительство, на президента, на другие исполнительные структуры со стороны человека, который был в правительстве и который приложил все свои силы к тому, что есть сегодня. Во время «правления» Леонида Даниловича цены подскочили в десять раз, было нарушено соотношение между фондом потребления и фондом накопления. Самые большие катаклизмы, забастовки состоялись в это время. Если взять декреты правительства Кучмы, то этими декретами перепахано все. Я сегодня подписываю гарантии инофирмам, которые хотят, скажем, строить терминал. Они уже нашим законам после этих декретов не верят. А утратить доверие инвестора – это самое страшное…

В одном из последних заявлений Леонида Кучмы ставится цель устранить «партию власти» Кравчука от руководства. Когда это говорит Вячеслав Чорновил, я еще понимаю (хотя он тоже принадлежал к «партии власти», возглавлял Львовский облсовет). Но для Леонида Кучмы «партия власти» была колыбелью. Производственное объединение «Южмаш» – это государство в государстве. Такое положение давало все, что можно было иметь: Кучма был и членом ЦК Компартии, и депутатом, и директором, и секретарем парткома. До сих пор Кучма относится к «партии власти», поскольку возглавляет Украинский союз промышленников и предпринимателей. Имеет ли он моральное право призывать к устранению «партии власти»?..

Антикучмовская пропаганда была тотальной. Его поддерживал только один канал – принадлежавший Александру Волкову «Гравис». И тут его решили закрыть. Канал обвинили в чрезмерном использовании русского языка, пропаганде насилия и секса, рекламе алкоголя и табачных изделий. Это возмутило политологов, журналистов, Запад, всколыхнуло общественное мнение. И, конечно же, как и многие другие глупые шаги власти, прибавило голосов Кучме.

26 июня состоялся первый тур. Вот его результаты: Леонид Кравчук – 37,7 процента, Леонид Кучма – 31,27 процента, Александр Мороз – 13 процентов, Владимир Лановой – 9,3 процента, Валерий Бабич – 2,4 процента, Иван Плющ – 1,3 процента, Петр Таланчук – 0,5 процента. Если бы во второй тур вышел, как это планировалось на Банковой, Мороз, Кравчук остался бы на второй срок. А так при внимательном рассмотрении результатов оказывалось, что у Кучмы есть очень хорошие шансы на победу (около 62 процентов проголосовали против Кравчука).

Важно было в оставшееся время не сделать неверный шаг. Казалось, что Кравчук вел себя спокойнее – видимо, сработал громадный опыт. Он говорил о возможной ликвидации независимости избирателям на западе, о придании русскому языку статуса официального – на юге и востоке, пытался завоевать расположение коммунистов.

В то же время, рассказывают: увидев, что в первом туре за него проголосовало меньшее количество избирателей, чем за его главного соперника, Кучма ужасно расстроился, и только ценой огромных усилий его удалось уговорить не снимать кандидатуру.

В последнюю неделю перед вторым туром обострилась борьба за телеэфир. Кучма использовал российские СМИ, поскольку выход на телеэкран в Украине был для него закрыт. Команда Кравчука бурно протестовала против использования иностранных медиа.

В свою очередь, Кучма обратился с заявлением в президиум Верховной Рады по поводу равных условий для ведения предвыборной агитации. В нем говорилось, что украинское телевидение за последний месяц фактически превращено почти в круглосуточный телеэфир одного кандидата в президенты – Л. М. Кравчука. Ответ был легко прогнозируемым: освещается деятельность Кравчука не как кандидата в президенты, а как главы государства.

А накануне выборов на телевидении выступили представители творческих союзов, которые клеймили Кучму как «врага государственности» и призывали проголосовать за Кравчука.

Все эти схемы, порожденные в недрах чиновничьего аппарата, будут впоследствии применяться и при президенте Кучме.

И вот 10 июля, второй тур. Мой товарищ, который живет неподалеку от здания, где расположен Центризбирком, вспоминал, что около полуночи там вдруг вспыхнул свет во всех кабинетах. Видимо, пытались «исправить цифру». Но не удалось.

Интересно, что утром 11 июля СМИ сообщили о победе Кравчука. Вспоминает Кучма: «Ближе к полудню 11 июля у меня зазвонил телефон, к которому подошла моя дочь Лена. «Папа! – крикнула она мне. – Это председатель Центризбиркома звонит. Просит к телефону господина президента!» – и торжественно передала мне трубку». Так Кучма, находившийся в Днепропетровске, узнал о своей победе.

Через несколько часов из администрации президента Кравчука позвонили в штаб Кучмы и признали себя побежденными. За Кучму проголосовали 14 миллионов 660 тысяч избирателей (52 процента), за Кравчука – 12 миллионов 100 тысяч граждан (45 процентов).

Многие тогда голосовали не за Кучму, а против Кравчука. Хотя и не все. Первый Президент Украины как-то рассказывал мне, что когда его главным оппонентом был Вячеслав Чорновил, против Кравчука проголосовали 90 процентов избирателей западных областей Украины. Но когда он соревновался в паре с Кучмой, ситуация в корне изменилась. К тому же Кравчук сделал ту же ошибку, что и Кучма в 2004 году, – чересчур доверился подчиненным. «Сейчас я бы этой ошибки не повторил», – говорил мне экс-президент.

Так или иначе, но торжественную присягу президента 19 июля 1994 года произнес именно Леонид Кучма. И произнес по-украински. Хотя и запинаясь.

2. Первый срок

В 1994 году, после победы Леонида Кучмы на президентских выборах, одесские кавээновские джентльмены пошутили: «Раньше наш президент выглядел хорошо, а страна – плохо. Теперь и президент, и страна выглядят одинаково». Они намекали на то, что второй Президент Украины выглядит простовато. Но внешность, как говорится, обманчива…

Началась напряженная работа. Об этом времени он вспоминает так: «Я считаю, то, что я сделал за эти годы, – это почти неподъемно. Я же принял Украину, когда инфляция была 10 600 процентов в год! Вы представляете? Я вообще не знаю в мире такой инфляции. В годы Великой депрессии в США была намного меньше. Цена на нефть и газ у нас была меньше, чем на американскую газировку. И мы выжили. Мы прошли через это… И выжили, не растеряв многого».

Президент оставил прежнего премьер-министра Виталия Масола, которого всегда считал профессионалом. В правительстве появилась новая должность вице-премьера по вопросам государственной безопасности и обороны. Им стал Евгений Марчук. В октябре 1994 года Кучма назначил двух первых вице-премьеров – Виктора Пинзеныка и Евгения Марчука. Пинзенык должен был проводить экономические реформы, Марчук отвечал за проблемы правопорядка, государственной безопасности и внешнеполитическую деятельность.

Кучма так вспоминал эти события: «Укрепить Кабинет должны были новые первые вице-премьеры – Виктор Пинзенык и Евгений Марчук, бывший председатель СБУ. По правде, Марчук стал «первым вице» скорее волею судьбы: после того как переговоры относительно Черноморского флота, которые он проводил в ранге вице-премьера с российским заместителем министра иностранных дел Дубининым, зашли в глухой угол, Борис Ельцин заменил Дубинина на первого вице-премьера Олега Сосковца. Статус Марчука по нормам международных отношений автоматически должен был повыситься, чтобы соответствовать статусу его партнера на переговорах. Марчук представлял собой невиданный доселе тип украинского политика – импозантный, эрудированный, он владел иностранными языками, играл на фортепиано и производил впечатление человека знающего и энергичного, легко ориентирующегося в информационных потоках. Плюс ко всему он был сравнительно молодым – на добрых полтора десятка лет моложе Масола».

Марчуку также предстояло разрешить кризис, связанный с действиями президента Крымской Автономии Юрия Мешкова, направленными на отделение полуострова от Украины и присоединение его к России. Марчук сделал ставку на постепенное подогревание антимешковских настроений.

В сентябре 1994 года в Крыму начиналось противостояние. 7 сентября Верховный Совет АРК утвердил изменения к закону «О президенте Республики Крым», ограничив полномочия президента лишь функциями главы исполнительной власти, лишив функций главы государства. 8 сентября Мешков выступил по телевидению и назвал действия парламента государственным переворотом. Мешков приостановил деятельность парламента и правительства Крыма, а парламент осудил его действия как антиконституционные.

Так и происходило противоборство ветвей власти, пока 21 февраля 1995 года Кучма не издал указ «О некоторых указах президента Автономной Республики Крым». Это было началом конца. Однажды утром в резиденцию Мешкова вошла группа спецназовцев, и он был отправлен самолетом в Москву.

Спецпредставителем президента в Крыму был Евгений Марчук, и этот кризис ему удалось разрешить успешно. 8 февраля 1995 года Марчук и Олег Сосковец парафировали украинско-российский Договор о дружбе, сотрудничестве и партнерстве. Видимо, судьба Мешкова была неотъемлемой, хотя и тайной частью этих соглашений.

Весна 1995 года характеризовалась очередным противостоянием между президентом и Верховной Радой. Леонид Кучма требовал себе больших полномочий, нежели имел. В то же время парламент предлагал, чтобы именно президент возглавил исполнительную власть и нес ответственность за экономическую ситуацию в государстве. Тогда Кучма 1 марта назначил Марчука исполняющим обязанности премьер-министра, и тот оставался в этом качестве 97 дней.

Когда же 8 июня Александр Мороз и Леонид Кучма подписали Конституционный договор, в котором пришли к ряду компромиссов, в тот же день президент назначил Евгения Марчука премьер-министром, без обидной приставки и.о.

Почему Кучма все же назначил Марчука, которому до конца не доверял? Вот что пишет Леонид Кравчук: «Кучме не удавалось быстро найти личность, которая отвечала бы некоторым критериям, и к тому же имела реальные шансы быть утвержденной парламентом. Скорее всего, Марчук воспринимался президентом как переходная фигура, как своеобразный временный заменитель. Леонид Данилович желал выиграть время, нужное ему для дальнейшего поиска».

А вот как первый президент оценивает профессиональные качества Марчука: «Профессиональный премьер из него не вышел. Опытный Марчук, оказавшись в не совсем привычных для себя условиях, начал допускать непонятные ошибки. Безусловно, ошибкой стала демонстрация своих амбиций. Это не было просто неосторожностью, это было превышением служебных полномочий. Не надо забывать, что тогда премьер не был первым лицом отдельной ветви власти, он был подчиненным президента, только и всего. А президент не привык прощать своим подчиненным подобную недисциплинированность.

Сходно и мнение самого Кучмы: «Именно его я назначил первым «своим» главой Кабинета. И именно на заседаниях этого Кабинета я впервые заметил новые для меня черты Марчука. Оказавшись за столом председательствующего, Евгений Кириллович проявил полное отсутствие вкуса к ежедневной хозяйственной работе и желанию ее выполнять, неугомонную страсть к многословию. Заседания Кабмина длились по 6–8 часов, и при этом половина вопросов, рассматривавшихся на них, постоянно переносилась на следующий раз. Сначала я относил это на счет желания Марчука самому разобраться во всех проблемах совершенно, как он любит говорить, «с лабораторной точностью», собрать о них исчерпывающую информацию. Но вскоре начал подозревать, что он просто не хочет, просто боится принимать решения, а страх этот базируется на непонимании экономических механизмов, попытках дистанцироваться от любых непопулярных шагов. Очевидно, длительная работа в КГБ научила Евгения Кирилловича только собирать информацию (причем для того, чтобы на ее основе решения принимали другие!), но внедрять собранное в интересах экономики он не умел.

На дворе лето, потом осень 1995 года. Впервые начинают накапливаться значительные задолженности по пенсиям и зарплатам, которые растут из месяца в месяц. Производство падает. А Кабмин явно не успевает за ситуацией, изыскивая возможности заморозить ее, тормозит с принятием решений, неадекватно реагирует на проблемы промышленности и сельского хозяйства. Возможно, это – элементарная некомпетентность? Такая же, как, например, решение председателя Государственной комиссии по денежной реформе Марчука осенью 1995 года, вопреки рекомендациям экспертов, все же не вводить гривню?

Ведь почти год, который Украина прожила после этого с карбованцем, утратившим практически все денежные функции, означал огромную потерю темпа и интенсивности реформ в стране… В дополнение ко всему, у Евгения Кирилловича оказался не особо развит командный дух. Наверное, под воздействием тех, кто нашептывал ему на ухо слова о том, что Марчук станет следующим Президентом Украины, он пытался не только дистанцироваться от принятия непопулярных решений, но и вообще не вступать ни в какие конфликты с кем бы то ни было, не становясь при этом явно ни на одну из сторон. Скажу прямо – в разведку с ним я бы не пошел».

В самом начале июля 1995 года Кучма столкнулся с серьезным кризисом. Умер патриарх Украинской автокефальной православной церкви Владимир, и во время его похорон начались столкновения граждан с силами правопорядка. В день похорон президент и глава его администрации находились с визитом в Беларуси, а все остальные попытались спихнуть с себя ответственность, выставив «мальчиком для битья» Романа Шпека.

События развивались так. Вся полнота власти находилась в руках премьер-министра Марчука. Вдруг участники похоронной процессии решили похоронить Владимира не на Байковом кладбище, как договаривались, а в Софийском соборе. Этого делать было нельзя, ведь на Софию претендовали еще несколько конфессий и никому нельзя было отдавать предпочтение. Процессия все же решила взять Софию штурмом.

У стен Софии траурную колонну встретили спецотряды милиции. Завязалась драка, в ходе которой оказалось немало пострадавших – в том числе и народные депутаты Украины.

Оказалось, что Марчук, зная о планах демонстрантов, решил заблаговременно покинуть Киев. Кучма так сказал о случившемся: «Я уверен в одном: имея такой богатый опыт работы в КГБ, а тем более в идеологическом управлении (занимающемся борьбой с инакомыслием), Марчук не мог не знать, к каким последствиям приведет его позиция бездеятельности. Значит, он, очевидно, сознательно подталкивал развитие ситуации в определенном им направлении, рассчитывая поставить под удар меня и получить дивиденды для себя. Зачем Марчук, получив от меня перед отъездом в Беларусь четкие директивы ни на миг не терять контроль над ситуацией, сразу же отправился в поездку по Киевской области? Не для того ли, чтобы, как говорят, «сбежать со связи», а значит – и из зоны ответственности? Зачем, уезжая, он перепоручил функции контроля Роману Шпеку, занимающемуся в правительстве вопросами экономики, но отнюдь не политики? Да и вообще – допустимо ли премьеру при отсутствии президента оставлять столицу без высшего руководства, тем более в такой напряженный момент?»

Едва став премьер-министром, именно Марчук добился от президента назначения первым вице-премьером Павла Лазаренко. Кучма вспоминает: «Марчук хотел закрыть опытным «хозяйственником» Лазаренко свои собственные прорехи в знании экономики и прикрыть отсутствие собственного хозяйственного опыта… Марчук в конце концов убедил меня дать Лазаренко пост первого вице-премьера. И надо сказать, что на фоне многих министров – да, по большому счету, и самого Евгения Кирилловича – Павел Иванович, как хозяйственник, имел совсем неплохой вид. Надо все-таки отдать ему должное: хватка, хитрость, выдержка. Лазаренко, кроме опыта и трудоспособности, имел в сравнении с Марчуком еще одно качество: он умел принимать решения и претворять их в жизнь».

А Леонид Кравчук считает привлечение Лазаренко к работе в правительстве огромной ошибкой Марчука.

Но вот что Кучма писал о Марчуке-премьере: «Я уверен, что Марчук вполне мог бы работать на посту премьера. Но только не в нашей стране и не в переходный период, когда главе правительства нужны не только внешние данные и общая эрудиция, но и знание и понимание экономической ситуации, умение решать вопросы, ежедневно возникающие в условиях продолжающегося кризиса. В некоей благополучной стране, где хозяйственные механизмы уже сто лет как настроены и законодательно закреплены, где от премьера, образно говоря, требуется не выезжать каждый день на ремонт испорченной канализации, а просто сидеть в удобном кабинете и время от времени краном регулировать напор воды – пожалуйста! Ради бога!

Но Украина пока что – не такое государство. А экономика – не литература и живопись, и даже не госбезопасность».

Под знаком борьбы с парламентом

Годы правления Кучмы прошли под знаком постоянного соперничества с парламентом. По каким бы частным вопросам ни разворачивалась эта полемика, в ее основе лежало одно – борьба за власть. Вот как однажды сам Кучма сформулировал эти отношения: «Я тоже сторонник сильной президентской власти, но для этого в стране должны быть созданы соответствующие условия. Кроме прочего важно, чтобы лидер государства имел время не только декларировать намерения, но и реализовывать их на практике. Мы говорим о немецком чуде, но забываем, что наш добрый друг Коль у власти был семнадцать лет, Миттеран правил Францией, по-моему, четырнадцать лет, а Тэтчер Англией – двенадцать.

С другой стороны, для меня совершенно очевидно: какими неограниченными полномочиями ни наделяй президента, не продвинуться ни на шаг в построении демократического государства, если нет баланса между исполнительной и законодательной властями. Когда парламент, правительство, президентская администрация увлечены бесконечным перетягиванием каната, нечего и мечтать об успехах в экономике.

…Считаю абсолютно недопустимым лишать президента права на роспуск парламента. Конечно, распускать надо не из прихоти или дурного настроения, а за дело, вернее, бездействие. Допустим, депутаты не в состоянии объединиться в коалиционное большинство и сформировать правительство. Или, скажем, вместо конструктивной работы парламент сессию за сессией занимается политической трескотней и демагогией. Какой тогда прок терпеть этих пустых говорунов?

Конечно, с позиции сегодняшнего дня я к некоторым проблемам относился бы совсем по-другому. Я считаю: очень плохо, что с самого начала не появилась Конституция, которая закладывала бы нормальные механизмы деятельности и ответственности государственной власти. Парламент работал сам по себе, правительство – само по себе. Мы все эти годы работали в условиях жестокого противостояния парламента и даже порой правительства президенту. В России, как известно, эта проблема была разрешена расстрелом Белого дома, потому что двух центров власти не может быть.

Я скажу так: если бы мы заложили принцип формирования правительства коалиционным большинством в парламенте, заложили принцип взаимной ответственности, мы бы сегодня были намного дальше в своем развитии и ситуация в Украине была бы совсем другая. Пока мы не создали ответственной законодательной власти. Конечно, проще сидеть в парламенте и ни за что не отвечать, следить себе за работой правительства.

Механизм взаимной ответственности властей должен быть тот, что существует в Европе. Проходят парламентские выборы. Победившие партии формируют коалиционное правительство. Одна коалиция развалилась – пожалуйста, ищите другую. Но не может правительство работать без политической поддержки парламента. Или – если не так – пусть будет чисто президентская республика.

Конечно, на переходном этапе нужно сильное президентское правление. Мы пытались провести референдум в 2000 году, но парламент заблокировал два изменения: что он формирует правительство вместе с президентом и что президент получает право роспуска парламента. К сожалению, в проект записали ряд других вопросов, которые депутатами не воспринимались. Это была, наверное, наша ошибка – и реформа провалилась».

Президент прав, когда говорит, что исполнительная и законодательная ветви должны уравновешивать друг друга. Если взять последнюю, то очевидно, что парламент раздирали политические страсти. Политические группировки депутатов уравновешивали друг друга, да и каждый из 450 парламентариев решал в первую очередь собственные проблемы. Так что силы, достаточной для баланса между ветвями, из парламента не получалось.

Тем не менее в ходе перманентной борьбы с парламентом Кучма сумел достичь очень важного: он наполнил реальным содержанием должность президента, чуждую для нашего прежнего политического опыта. И именно президент в Украине остается гарантом дальнейших демократических преобразований.

Значительную роль в постсоветской Украине (а значит, и в парламенте) неизменно играли коммунисты (хотя их влияние, подобно шагреневой коже, неумолимо уменьшается). Возможно, именно поэтому в интервью польской телекомпании ТУР в 2001 году Кучма так охарактеризовал ситуацию в Украине во время переходного периода: «При социализме мы жили, как звери в зоопарке: государство обеспечивало еду, воду, электроэнергию. Однажды открылись клетки, и мы разбежались по лесу – выживет сильнейший». А кто в Украине был и остается сильнейшим? Коммунисты-прагматики, сам себе ответил тогда Кучма.

Это интересно. Действительно, огромное большинство населения у нас охвачено левыми идеями – в той или иной степени. Аналитики, например, утверждают, что и новая власть – классический носитель левой идеологии.

В изданной в 1998 году книге «О самом главном» Леонид Кучма писал: «Да, моральную и идеологическую победу одержали народно-демократические силы (которые, стоит заметить, во многих делах не пошли далее утверждения важной для них национальной символики, не взялись за строительство не просто государственности, но государственности принципиально новой и жизнеспособной), однако фактически победа досталась мудрейшей и наиболее опытной части административно-бюрократической системы. И заплатили они за эту победу только сменой вывесок, идеологии и партийных билетов».

Но, как известно, значительная часть коммунистов партбилеты не сдала. Они и оформились в ту силу, которая находится в постоянной оппозиции к власти и извлекает из этого дивиденды. Агентство «Контекст», например, сообщало, что коммунисты лоббировали законопроект об особенностях приватизации государственного пакета акций Мариупольского металлургического комбината имени Ильича. В результате действий «левых» лоббистов приватизация комбината состоялась «в пользу трудового коллектива». «Однако по данным Агентства по развитию инфраструктуры фондового рынка пакетом в 81,16 % акций комбината владеет ЗАО “Ильич Сталь”», – сообщало агентство.

Об отношениях коммунистов и Леонида Кучмы рассказывают всякое, но в основном имеют хождение две версии. Первая – экс-президенту, мол, всегда было удобно держать подле себя «ручную» оппозицию в лице КПУ. Вторая – что коммунисты якобы «сдали» президентскую кампанию 1999 года и с тех пор «стригли купоны».

Одним из наиболее последовательных критиков Кучмы и «режима» все эти годы оставался лидер коммунистов Петр Симоненко. Один из исследователей политической биографии Симоненко так определил, в чем сила компартии и ее лидера: «За ним – организованная политическая сила, которая продолжает руководствоваться принципом демократического централизма и имеет четкую идеологию. Стойкий и непритязательный электорат, который ностальгирует по прошлому, позволяет сегодня КПУ не только собирать многотысячные митинги, но и удерживать одну из главных позиций в украинской политике. Последние социологические исследования Киевского международного института социологии свидетельствуют о том, что за президентство Симоненко готовы проголосовать 5,8 % респондентов. Это – четвертое место среди 22 претендентов на пост главы государства».

Тем не менее он длительное время выступал за отмену института президентства, как «чуждого украинскому народу». Зачем же он неизменно выставляет свою кандидатуру на президентских выборах? Для того, чтобы этот институт разрушить, отвечает он.

Накануне президентских выборов 1999 года он заявил в одном из интервью: «Я в 37 лет уже был вторым секретарем обкома партии и знаю, что значит руководить». Его спрашивали о том, есть ли у него желание возглавить все левые силы, и он ответил, что такие амбиции отсутствуют. Любит ли он власть как таковую? Думаю, в той же степени, что и каждый, ее вкусивший.

Петр Симоненко родился 1 августа 1952 года в Донецке. В 1974 году окончил Донецкий политехнический институт по специальности инженер-электромеханик, затем работал конструктором в известном институте «Донднепроуглемаш».

О своих студенческих годах вспоминает так: «К девушкам не бегал, пил умеренно и в молодежных бригадах работал. Был в стройотряде на шахте, заработал 250 рублей. С разрешения мамы купил на них очень модный в то время проигрыватель-приемник. Би-би-си по нему слушал, не скрываю. А кумиром моим тогда, как и у многих, был Владимир Высоцкий. Его «Песня о друге» до сих пор моя самая любимая».

С 1975 по 1988 год Симоненко работал в комсомоле, сделав карьеру от инструктора горкома до секретаря ЦК ЛКСМУ. Затем возглавлял Мариупольский горком КПУ, был вторым секретарем Донецкого обкома партии, но тут случился августовский путч, за ним – запрет компартии.

Два года, с декабря 1991-го по декабрь 1993-го занимал должность заместителя генерального директора корпорации «Укруглепром». После возобновления в 1993 году деятельности компартии был избран ее первым секретарем.

С 1994 года – народный депутат и лидер фракции коммунистов в парламенте. В 1998 году дважды баллотировался на пост спикера Верховной Рады. Оба раза для избрания ему не хватило 5 голосов. На президентских выборах в 1999 году занял второе место – во втором туре за него проголосовали 37,8 процента избирателей.

Напомню, что в июле 1994 года, перед вторым туром президентских выборов, коммунисты развернули активную агитацию за Леонида Кучму. Скорее всего, главным критерием для них здесь было его отношение к России. Но уже в октябре 1994 года, когда Кучма провозгласил новую экономическую политику, они обрушили на него шквал критики. Самое же интересное заключается в том, что программу этих либеральных преобразований они в результате поддержали. Поддерживали коммунисты (хотя и не в полном составе) Кучму и при голосовании по Конституционному соглашению, Конституции.

И это никого не должно удивлять: торг в политике самое обычное дело.

Не случайно в этом контексте выделяют президентские выборы 1999 года. Тогда категорический отказ Симоненко выдвинуть единого кандидата от левых позволил Кучме еще раз занять президентское кресло. Примечательно, что на этих выборах была повторена российская модель на противопоставление кандидата от власти «красной угрозе».

Критики коммунистов неизменно связывают их с Россией и пытаются обвинить в получении оттуда финансовой помощи. Коммунисты эти обвинения столь же регулярно отметают, как, впрочем, и то, что Саддам Хусейн им якобы обещал дешевую нефть в обмен на их поддержку отмены санкций ООН.

Симоненко активно выступал против избрания президентом и Ющенко, и Януковича. «Я все сделаю для того, чтобы ни олигархи Ющенко, ни олигархи Януковича не пришли к власти», – говорил он в телеэфире в августе 2004 года.

В том же августе в другом интервью он сказал еще одну важную вещь: «Я считаю, что ситуация с блокированием конституционной реформы означает: Кучма начал работать на избрание Виктора Ющенко президентом в 2004 году».

Хотя эту связку он видел уже осенью 2003 года: «…Я боролся и буду бороться против того, что Ющенко и Кучма насаждают у нас в Украине. Они оба одним миром мазаны».

Прыжок к либерализму

Кучма понимал, что за поддержку нужно платить. И все же, несмотря на то что он победил во многом благодаря поддержке левых партий, президент начал выполнять весьма либеральную программу. В октябре 1994 года он обратился к Верховной Раде с документом «Об основных принципах экономической и социальной политики», в котором намечалась стратегия рыночных реформ, в том числе – широкой приватизации. Она отвечала интересам руководителей государственных корпораций, представленных в парламенте или имевших влияние на народных депутатов. Тем самым Кучма заручился поддержкой многих депутатов-мажоритарщиков и представителей нелевых партий в своих попытках наполнить президентскую должность реальными полномочиями.

Тогда же он внес в Верховную Раду проект Конституции и активно продавливал в парламенте закон «О государственной власти и местном самоуправлении». Это был очень важный документ: хотя бы потому, что в нем впервые были расшифрованы функции и полномочия президентской должности как высшей в системе государственного управления. Ведь в июле 1991 года, когда Верховный Совет УССР принял закон об учреждении должности Президента Украины, в действующую Конституцию 1978 года было внесено лишь короткое дополнение: «Президент Украины является главой государства и главой исполнительной власти Украины». И все.

Чтобы закон был принят, требовалось так называемое конституционное большинство, то есть две трети голосов. Но такое большинство тогда не могла сформировать ни одна политическая сила.

Однако проект этого закона на самом деле был своеобразным тараном по пробиванию дополнительных полномочий. И Кучма сумел добиться получения на год зафиксированных в проекте закона значительных полномочий, оформленных в виде Конституционного договора между президентом и большинством депутатов. А через год, за который он сумел создать вертикаль исполнительной власти, Кучма стал добиваться принятия Конституции с широкими президентскими полномочиями.

В случае отказа он намеревался провести референдум в поддержку этого проекта, причем без поправок, которые уже были согласованы в ходе длительной дискуссии. Было очевидно, что народ президента поддержит. Как было ясно и то, что согласно действующей Конституции 1978 года Кучма не мог объявить референдум без согласия парламента, чтобы не вызвать обвинений в попытке государственного переворота.

Нужно было искать компромисс. В итоге 27 июня 1996 года Верховная Рада приступила к рассмотрению Конституции. Пришлось работать ночь напролет. Депутаты разработали вариант, который набрал даже больше, чем необходимо, голосов – 315 вместо 300. Так Украина стала президентско-парламентской республикой.

В конце своего второго президентского срока Леонид Кучма выступит с новым проектом конституционной реформы, который предполагает обратное – превращение нашей республики в парламентско-президентскую…

А в 2000 году развернулось новое противостояние президента и парламента. Леонид Кучма предложил вынести на всенародное обсуждение в ходе Всеукраинского референдума шесть вопросов. Все они направлены на ограничение прав парламента. Первый из них касался недоверия Верховной Раде, четвертый предполагал лишение депутатов парламентского иммунитета, шестой предполагал принятие путем этого референдума Конституции. Если бы референдум состоялся, законодательная ветвь власти могла бы здорово усохнуть.

Но Конституционный суд первый и шестой вопросы снял и отказался признать прямое действие результатов референдума: соответствующие решения должна была бы принять Верховная Рада, причем конституционным большинством голосов.

Для проведения результатов референдума через парламент, Кучма сделал все, чтобы они звучали как можно более убедительно. Он поручил организацию референдума своему советнику Александру Волкову, и положительно на вопросы референдума ответили от 82 до 90 процентов участников голосования. Да и явка оказалась неправдоподобно высокой – 81 процент от количества избирателей.

За рубежом, да и оппозиция внутри страны, тут же поставили результаты референдума под сомнение. Наблюдатели отмечали, что была использована технология досрочного участия в голосовании. Оказалось, что в целом по Украине таким правом воспользовались 54 процента граждан, а в Закарпатье, где тогда были очень сильны позиции пропрезидентской СДПУ(о), и вовсе 74 процента.

А в парламенте пролег глубокий политический разлом, здесь образовалась так называемая «право-левая» оппозиция президенту, которая пыталась объединиться вокруг премьер-министра Виктора Ющенко. Но их надежды не оправдались – Ющенко уклонился от почетной, но очень опасной роли главы оппозиции. Это ему, впрочем, не помогло.

В оппозиции объединились оба Руха, социалисты и партия «Батьківщина», которую возглавляла Юлия Тимошенко.

Со стороны президента на депутатов было организовано мощное пропагандистское давление. В медиа появились десятки заявлений о том, что депутаты обязаны прислушаться к голосу народа, обязаны исполнить его волю, выявленную в ходе референдума. Но это давление встретило скрытый саботаж. В июне за имплементацию результатов референдума проголосовал только 251 депутат.

Лето – это всегда период затишья в парламенте. Правда, и осенью стало не до референдума – ситуацию взорвали «дело Гонгадзе» и сопутствовавшие ему события.

Но мы с вами все еще находимся в лете 2000 года. Депутаты разъезжаются на каникулы, госчиновники уходят в отпуск. Президент Кучма, например, как всегда, проведет его в Крыму. Тем более, что 7 августа у него день рождения, и на госдаче в Форосе соберется его ближайшее окружение. В том числе, и семья.

Семья

Поначалу отношение украинцев к Людмиле Кучме было скорее прохладным. Но ее умение общаться с людьми и безупречный стильный гардероб изменили первоначальное мнение. Помогло и то, что если было нужно, она переходила на украинский. В поездках по стране и за рубежом, там, где требует протокол, она всегда была рядом с президентом, но не впереди. То есть ее скорее отождествляли с Наиной Ельциной, чем с Раисой Горбачевой.

Людмила Николаевна Кучма родилась 19 июня 1940 года на Урале (Российская Федерация). Специальность – техник-механик. 30 лет работала инженером в конструкторском бюро производственного объединения «Южное» (Днепропетровск).

В 1996 году по инициативе государственных и общественных организаций указом президента Леонида Кучмы был создан Национальный фонд социальной защиты матерей и детей «Украина – детям», его почетным президентом была избрана Людмила Кучма.

В 2000 году Людмила Кучма избрана председателем опекунского Совета Всеукраинского благотворительного Фонда надежды и добра.

Сотни тысяч детей благодаря деятельности Людмилы Кучмы получили возможность улучшить здоровье и условия жизни.

Под ее патронатом в международном детском центре «Артек» с 2001 года ежегодно проходил международный фестиваль детского творчества «Изменим мир к лучшему!» С 2000 года Людмила Кучма поддерживала параолимпийское движение в Украине. В частности, патронировала украинскую параолимпийскую сборную.

12 мая 2004 года за поддержку одаренной молодежи Людмиле Кучме присвоено почетное звание «Специальный Посланник ЮНЕСКО в деле содействия молодым талантам». Кроме этого, за благотворительную помощь Людмила Кучма получила ряд наград от различных украинских и зарубежных общественных организаций.

Увлекается музыкой, фольклором, живописью, литературой.

Именно в связи с благотворительной деятельностью по большей части и упоминалось имя Людмилы Кучмы в прессе. Но было и два не совсем обычных случая.

Одно время имя Людмилы Кучмы часто вспоминали в связи со скандалом, связанным с квартирой в доме по улице Десятинной, 10. В 1996 году много писали о том, будто она была разочарована, что стена в квартире на шестом этаже не позволяет видеть купола Андреевской церкви. Рядом на Десятинной, 12, был отведен участок для строительства британского посольства, и возникли опасения, что здание закроет панораму даже в том случае, если прорубить окно.

Газета «Сегодня» писала о том, что власть потребовала от бывшего тогда мэром Киева Леонида Косаковского разорвать с англичанами контракт, но тот не согласился. Тогда Косаковского заменили Александром Омельченко. В доме, который предстояло перестраивать под посольство, вдруг обрушилась стена, и контракт был разорван. А в квартире президента прорубили окно с видом на купола. Теперь его может увидеть каждый. Его легко узнать – на огромной глухой стене оно единственное. Сообщают, что впоследствии квартира была продана Григорию Суркису, и там поселился его отец.

Моя жена, между прочим, говорит, что окно прорубила бы любая женщина, ставшая обладательницей этой квартиры, – хотя бы из простого любопытства…

И еще раз о Людмиле Кучме заговорили, когда в Киеве начались допросы по поводу «дела Лазаренко». Тогда американский судья Мартин Дженкинс выписал повестки президенту, Евгению Марчуку, Валерию Пустовойтенко, Александру Волкову, Игорю Бакаю. Поначалу список свидетелей состоял чуть ли не из 80 имен, в том числе Людмилы Кучмы и Елены Франчук.

Адвокаты экс-премьера, настаивая на необходимости допроса членов семьи президента, утверждали следующее: «Людмила Кучма. Мисс Кучма (так в оригинале) может свидетельствовать приблизительно о 75 беседах в 1995—97 годах, в которых она принимала участие вместе с Лазаренко, своим мужем, своей дочкой и своим бывшим зятем по поводу бизнес-деятельности Лазаренко. Она также может свидетельствовать, что Лазаренко не пытался скрыть свое богатство или создавать впечатление, будто он зарабатывает 5000 долларов в год, и что он дарил дорогие подарки ей, ее мужу и дочке.

Елена Франчук. Мисс Франчук является дочерью Леонида Кучмы. Она присутствовала приблизительно при 75 беседах ее отца с Лазаренко, которые касались бизнес-деятельности Лазаренко. Это будет свидетельством того, что Лазаренко не пытался скрывать эту деятельность. Она будет свидетельствовать о том, что Лазаренко лично делал ей дорогие подарки, и она присутствовала во время ряда встреч, когда Лазаренко дарил дорогие подарки ее родителям, в том числе часы Franck Muller стоимостью 42 тысячи долларов, 19 августа 1997 года. Ценность этого свидетельства не в том, чтобы, как утверждает власть, доказать коррумпированность представителей украинской власти. Скорее эти подарки являются еще одним подтверждением, что Лазаренко не скрывал своего богатства и своей бизнес-деятельности. Кроме того, это показывает, что представители украинской власти знали о деятельности Лазаренко и не считали необходимым ее осуждать».

Допрос не состоялся, потому что судья решил ограничить число свидетелей.

Во время визита в Москву в декабре 2001 года президент Кучма и его супруга ответили на вопросы газеты «Труд», которое я процитирую, – в нем есть интересные детали.

«– Вы находитесь в Москве накануне знакового юбилея – десятилетия Беловежских соглашений. Какие мысли вызывает у вас то событие?

Леонид Кучма: – Сегодня бессмысленно говорить о том, плохое оно или хорошее. К сожалению, распад СССР назрел и был закономерным. Сейчас надо думать о том, чтобы через 10 лет после Беловежья не совершить новых глупостей, не заключить новые соглашения, из-за которых начнется очередное перекраивание нашего пространства. Десять лет спустя все смотрят на происшедшее по-иному. Прошла эйфория, прошла надежда на «помощь со стороны». Каждый понимает, что надо рассчитывать на себя, на свои собственные силы.

Сейчас, когда мировую экономику лихорадит, отношения с Россией приобретают для Украины жизненно важную роль. Я никогда не скрывал и не скрываю, что для нас сотрудничество с Россией – это стратегическая политика, которая идет на пользу народам. Сегодня надо искать новые формы укрепления сотрудничества. Всем нам необходимо окончательно избавиться от тоталитарных комплексов: с одной стороны, от имперских рецидивов, а с другой – от позы вечно угнетенной и униженной страны. Надо уходить от преступного копания в отдельных страницах общей истории, от огульного перечеркивания вместе прожитого и пережитого.

Мы не забываем и никогда не забудем нашей общей истории. Слава богу, негативные явления, омрачавшие последние 10 лет наши отношения, уходят. Мы чисто по-человечески очень соскучились друг по другу.

Леонид Кучма: – Думаю, моя реакция на те события, такая же, как у многих. Легли спать в одном государстве, которое называлось Советский Союз, а проснулись в некоем Содружестве Независимых Государств. И были ошеломлены, пребывали, можно сказать, в шоке. Потом стали привыкать к тому, что возникло 15 независимых государств. А на самом деле оказалось, что мы все очень зависимы друг от друга. Сейчас всем нам следует проявить терпение и мудрость, чтобы между Россией и Украиной были нормальные цивилизованные отношения.

– Ваши слова невольно подталкивают к вопросу о русском языке в Украине. Будет ли ему придан официальный статус?

Людмила Кучма: – На мой взгляд, не стоит акцентировать внимание на этом вопросе. Я сама родом из уральского города Воткинска, а родители мои жили и работали в Москве, похоронены здесь на Долгопрудненском кладбище. Однако считаю, что граждане Украины, независимо от национальности, должны знать украинский язык и читать Тараса Шевченко, Лесю Украинку в подлиннике. Тем не менее и сейчас, и 10 лет назад говорила и говорю, что человек не может изучить украинский язык по правительственному постановлению. Сегодня в школах обязательное изучение украинского языка. Это нормально. Пройдет 10–15 лет – вырастет новое поколение, которое будет говорить на украинском языке свободно.

Другое дело, что русский язык, на котором говорит половина страны, ни в коем случае не должен вытесняться специально, целенаправленно. Как можем мы, славяне, жить и воспитывать своих детей, внуков без Пушкина, Толстого, Достоевского, Чехова, без того, чтобы они читали их в подлиннике? Могу сказать, что в нашей семье гармония. Мы любим не Украину или Россию отдельно, а конкретных людей – милых нашему сердцу родственников, друзей и в одной, и в другой стране.

Леонид Кучма: – Я всегда говорил и говорю, что русский язык не должен себя чувствовать иностранным в Украине. Государственным языком у нас должен быть украинский, а русскому надо дать статус официального языка. Но этот вопрос полностью зависит от законодателей».

Важнейшую роль в окружении второго Президента Украины играет его дочь Елена Франчук. Она хорошо известна в деловых и политических кругах страны. Хотя на телеэкране Елена Леонидовна впервые появилась не так давно, и это говорит о том, что президент Кучма умеет отделять семью от политики. Она попала в кадр, когда встречалась с приехавшим в Киев Папой Римским.

До сих пор не слишком известно и то, кто и при каких обстоятельствах познакомил Виктора Пинчука с дочерью Президента Украины. Знакомство состоялось приблизительно в 1997 году. Оба – и Виктор, и Елена – в это время пережили развод с предыдущими партнерами. Виктор Михайлович – с Еленой Аршава, Елена Леонидовна – с Игорем Франчуком, народным депутатом Украины и сыном бывшего премьер-министра Крымской Автономии. Позже Елена Франчук утверждала: «Выбирала по любви. Хотя, можно сказать, что и по расчету. Ведь, выходя замуж, мы всегда на что-то рассчитываем. Например, на поддержку, уважение, наконец, на то, что это будет на всю жизнь».

«Все было непросто, – вспоминала она в интервью журналу «Корреспондент». – Я сама очень переживала. Я – человек ответственный, и точно понимала, что создаю дополнительные трудности для своего отца. Но папа же не может мешать личному счастью своей любимой единственной дочери. Он только вздохнул и сказал: «Лена, ты никак не можешь выбирать себе кого-нибудь попроще».

Долгое время, до лета 2002 года, Виктор Пинчук и Елена Франчук находились в гражданском браке, и только потом в одном из киевских загсов узаконили свои отношения. При этом свидетелем на их свадьбе был известный скрипач Владимир Спиваковский – друг Пинчука.

Дочь Катю Елена рожала в Австрии. Когда это случилось, в заседании парламента объявили перерыв, а в буфете накрыли стол.

От первого брака у Пинчука есть взрослая дочь, у Елены – сын Роман: тот самый мальчик, который со своей лохматой собакой сидел перед телекамерой рядом с Леонидом Кучмой, когда тот однажды в новогоднюю ночь поздравлял украинский народ. Он иногда появлялся на экране или в газетных репортажах, когда президентская семья отдыхала в Трускавце или на даче под Киевом, – чаще с бабушкой Людмилой Николаевной.

Несколько лет назад в одном из интервью Игорь Франчук коснулся отношений с бывшей женой: «То, что Роман мой сын – внук президента – ну так в жизни случилось. Сейчас у меня есть семья, у Елены Франчук тоже есть семья. У меня с ней нормальные отношения, Роман нормально общается с двумя другими моими сыновьями, одному 4 года, второму 2 года. – Почему вы разошлись с Еленой Франчук? – Ну, я не хочу это комментировать. Это личное дело двух человек, и не стоит это обсуждать. – Но отношения вы поддерживаете? – Да, поддерживаем, у нас нормальные отношения, общаемся, созваниваемся, интересуемся здоровьем друг друга, детей».

Роман родился 3 апреля 1991 года. Ходит в украинско-британскую школу, знает английский язык в совершенстве. Его отец говорил, что сын хочет быть юристом. Рассказывал, что Роман «берет пример с Медведчука, говорит: «Очень хороший юрист, хочу быть юристом». Это с ним произошло после общения с Виктором Владимировичем. Но в жизни еще может все поменяться. В 10 лет у него был непростой период. Звездной болезни у него не было никогда. Но отношения с одноклассниками были немного непростые. Все-таки накладывался отпечаток. Но сейчас он нормальный коммуникабельный ребенок, легко входит в любой коллектив».

А Елена Франчук дополняет бывшего мужа: «Я ставлю задачи: языки и математика на первом месте. Это мое убеждение: если человек знает математику, ему будет легко все – и физика, и химия». Что ж, дочь ракетчика не может в этом случае иначе расставлять приоритеты. Кстати, когда ее спросили, почему она, выйдя второй раз замуж, не сменила фамилию, ответила, на мой взгляд, очень веско: «Из солидарности с сыном».

Виктор Пинчук – один из наиболее влиятельных украинских политиков и бизнесменов. Окончил Днепропетровский металлургический институт, а также докторантуру. Перед тем как стать депутатом, в Днепропетровске возглавлял научно-производственную инвестиционную группу «Интерпайп» – четвертый по величине производитель стали в мире. Контролирует ряд крупнейших предприятий (в том числе Никопольский завод ферросплавов, доля которого в мировом рынке этой продукции составляет 11,5 процента). Под его влиянием – телеканалы ISTV, СТБ и «Новый», а также ряд радиостанций и газета «Факты».

Бизнес президентской семьи раздражал многих, особенно политиков. Время от времени против зятя Кучмы разворачивались некие кампании. Как-то в Генпрокуратуру поступил депутатский запрос «о проверке информации об открытии счетов за границей и укрывательстве на них валютной выручки» народным депутатом, советником президента Виктором Пинчуком. Теперь же у всех на слуху скандальная ситуация с «Криворожсталью», которую Пинчук приватизировал на пару с Ринатом Ахметовым. Заговорили и о том, что Пинчук ведет переговоры о продаже «Интерпайпа».

Недавно американский журнал «Форбс» назвал Пинчука в списке богатейших людей мира, тот занял 507 место с 1,3 миллиарда долларов. Украина в этом списке представлена тройкой в составе Ахметов – Пинчук – Тарута. А польский журнал «Wprost» называл его одним из 25 самых состоятельных людей Восточной Европы. В этом списке Пинчук оказался на 10-м месте, опережая российских олигархов Дерипаску, Гусинского и Березовского. «Wprost» оценивал состояние Пинчука в 2,5 миллиарда долларов. Разница в цифрах, возможно, объясняется различными методами оценки.

Елена Франчук тоже пошла в бизнес – стала заместителем директора по маркетингу компании мобильной связи «Киевстар GSM», одной из ведущих на украинском рынке. В администрации президента Кучмы всегда категорически опровергали сведения о том, что эта компания имеет правительственные преференции. Однако вспоминается, что когда компания МТС собиралась выходить на украинский рынок, ее менеджмент честно предупредил зарубежных инвесторов: могут возникнуть некоторые риски, связанные с тем, что конкурирующая компания «Киевстар» принадлежит дочери и зятю президента. Недавно, правда, появились сообщения, что часть акций в этой компании, принадлежавшая президентской семье, продана.

Как и Виктор, Елена увлеклась искусством: лично вручала премию «Золотая жар-птица» Руслане. Создала фонд по борьбе со СПИДом.

Летом 2004 года эта семейная пара дала интервью «Зеркалу недели». Вот некоторые из их высказываний.

Виктор Пинчук: Думаю, что 22 ноября (следующий день после второго тура президентских выборов. – Г. К.) эпоха Кучмы не закончится. Я об Украине вообще думаю очень хорошо – я оптимист. Я считаю, что Кучма весьма высоко поднял планку президентской ответственности. Это заключается не только в его отказе от баллотирования на третий срок, но и в его отношении к предшественнику. С самого начала он показал, как нужно относиться к бывшему президенту, своему конкуренту. Я думаю, что победитель определится ближе к ночи 21 ноября по окончании второго тура, что само по себе является признаком демократии.

Елена Франчук: Я хочу посмотреть на Украину, которая останется без Кучмы. Я считаю своего отца великим человеком и великим политиком. Все десять лет он работал на пределе возможностей на интересы страны.

Виктор Пинчук: Президент имеет все основания считать, что он обладает рядом качеств, выгодно отличающих его от нынешних претендентов. Понимание проблем современной Европы, в частности Восточной и Центральной ее частей, у Кучмы существует глубочайшее. Ну вот если бы Ленка пошла в мэры, то у нее он стал бы доверенным лицом. Посмотрите на его зарплату. Многие мои сотрудники зарабатывают больше, чем он. Кучма в политике джентльмен. Мой тесть умный мужик.

Елена Франчук: Я знаю, что мой отец – политик планетарного масштаба. Так, как он понимает глубину процессов в стране и за ее пределами, не понимает никто. То, что он не терпел конкуренции, это верно. На то он и лидер. Я думаю, что сейчас на любой улице отец встретит много благодарных людей. Но будут среди прохожих и те, кто настроен критически. Но первых будет больше, потому что Украина прожила десять лет без войны, без кровопролития, потому что мы сохранили независимость и ввели собственную валюту. Масштаб действий таких людей, как отец, лучше всего оценивать спустя определенное время.

Виктор Пинчук: Я считаю, что самой большой ошибкой, а точнее, недоработкой президента стало то, что он не вырастил безусловного всенародного лидера для следующего стратегического шага. Мой личный выбор как гражданина пал на Януковича Виктора Федоровича… Но я считаю, что мне лучше, чтобы в прозрачных и честных выборах победил не мой кандидат, чем в непрозрачных и нечестных мой. У меня лично неплохие отношения и с Виктором Федоровичем (Януковичем. – Г. К), и с Виктором Андреевичем (Ющенко. – Г. К). Каждого есть за что уважать, и при этом оба кандидата не являются идеальными. Между нынешними конкурентами нет чего-то принципиально антагонистического, и я полагаю, что по большому счету после выборов они должны сформировать единую команду.

Елена Франчук: Единственное, чего не хотелось бы, это конфликта элит. Я опасаюсь, чтобы определенные люди и силы не перегрызлись друг с другом.

Виктор Пинчук: Мы в Париже можем жить очень долго – дня три-четыре. Есть другие места на планете, где мы можем провести недели две. А если честно, то еще нам нравится Крым и Днепропетровск. Мы исключаем для себя другое место жительства, кроме Украины, если за нас не будет принято иное решение. Все, кого сейчас принято называть миллиардерами, в ту пору (в момент знакомства Пинчука и Франчук. – Г. К.) были миллионерами. Это объективный процесс. Растет страна, экономика, капитализация предприятий, состояния. Мы с Леной обратили внимание вот на что. Папа начинает нам звонить и говорить: «Приезжайте, чайку попьем», – в те периоды, когда ему очень сложно или просто трудно. Иногда Лена говорит: «Что-то папа давно не звонил». А я отвечаю: «Значит, все в порядке». Недавно был день рождения Людмилы Николаевны (Кучмы. – Г. К.). Они как сели рядком, как обнялись, как запели, как расцеловались.

Елена Франчук: Мой муж выстраивал свой бизнес долго и кропотливо. И когда мы с ним познакомились, он уже был миллионером, которым стал не благодаря Кучме. В дальнейшем же он лишь наращивал свой капитал… Виктор добился того, что у нас есть, не потому, что он зять Кучмы, а потому, что он, с моей точки зрения, самый сильный и системный бизнесмен в Украине. Я думаю, что дочке президента с несправедливостью бороться легче… До мамы действительно многим было проще дойти, чем до папы. И она, вне сомнения, излишне доверчива. Во всяком случае, менее искушена в определении фальши, чем отец.

Клан

Незадолго до президентских выборов 1999 года, на которых его повторно избрали главой государства, Кучма сказал журналистам: «Наверное, у меня было больше возможностей построить нормальный законотворческий процесс. Конечно, я виню себя и за ошибки в кадровой политике. Самое главное – не ты меняешься, а меняются те, кто приходит на эти должности.

Мне казалось, что я разбираюсь в людях. Мне в жизни всегда везло на хороших людей. А в большой политике много грязи. Поэтому для меня это были удары судьбы, от которых очень трудно отходить».

Кучму часто обвиняют в том, что он привел во власть множество представителей днепропетровского клана. Даже называют цифру – 200 человек (но это явно только на первом этапе). Острословы тогда стали повторять шутку времен Брежнева: история делится на три периода – допетровский, петровский и днепропетровский.

Интересно, что никто не обвиняет Буша в том, что он поменял команду Клинтона на своих людей. Там это – сам собой разумеющийся элемент политической системы. Но мы только строим эту систему, поэтому давайте рассматривать перемещение в Киев днепропетровцев как один из важнейших элементов предлагаемой нам демократии. К тому же не надо демонизировать представителей региональных кланов. Хотя один мой товарищ всех их метко называет недокиевлянами, тем не менее, перебравшись в столицу, они постепенно отрываются от провинциальных корней.

Самым ярким представителем днепропетровского клана был, конечно же, Павел Лазаренко.

В ходе своей первой каденции президент Кучма с женой проживали на улице Десятинной, что у Андреевского спуска. Рядом – Замковая гора, где жили киевские князья, руины Десятинной церкви, где во время штурма Киева татаро-монголами погибли многие знатные киевляне, в том числе княгиня. Древний центр древнего города…

Я всегда любил бродить по Десятинной. И однажды был очень удивлен, когда обнаружил, что с одной стороны ее перегородили цепями – чтобы перекрыть сквозной проезд. Это случилось вскоре после того, как рядом со старым домом, где в свое время жил Щербицкий, вырос дом-близнец. Правда, он был отделан материалами, которые почему-то ужасно напоминали те, которые примерно в то же время использовались в ходе реконструкции киевской филармонии.

В этом доме, этажом ниже президента Кучмы, жил премьер-министр Украины Павел Лазаренко. Свой премьерский срок он начал с серьезного «наезда» на донецкий клан. Как повод для этого он использовал попытку покушения на него, совершенную в Киеве. В этом негласно обвиняли дончан, хотя очень многие специалисты указывали на то, что покушение на самом деле попахивало банальной инсценировкой.

Лазаренко, правивший всего-то полтора года, бежал из Украины в 1998 году, накануне голосования в парламенте относительно лишения его депутатского иммунитета и дачи согласия на его арест. Он сначала бежал в Грецию, откуда прислал факс, в котором просил Верховную Раду отложить голосование в связи с плохим состоянием здоровья. Поговаривали, что перед отлетом Лазаренко ходил прощаться к президенту, и именно тот позволил ему уехать. Возможно, именно в этом и был расчет: уедет ставший опасным Лазаренко по панамскому паспорту, и на одной из границ его обязательно на этом поймают.

По слухам, Лазаренко составил колоссальное состояние, и по Украине до сих пор действуют принадлежащие ему предприятия.

В уже упоминавшейся книге «О самом важном» Кучма писал: «Если мой внук Роман когда-нибудь спросит меня о самой большой ошибке в жизни, без сомнений отвечу: Лазаренко».

И далее: «На назначении Лазаренко вице-премьером постоянно настаивал тогдашний премьер Евгений Марчук». В конце концов Кучма ему уступил, но потом задумался, почему это было так важно для премьера. «Марчук не имел опыта в экономике и хотел кем-нибудь залатать дыру своей некомпетентности. Он был также убежден в лояльности Лазаренко, очевидно имел на него компрометирующие материалы».

«Когда я освободил Марчука, – пишет Кучма, – то назначил премьером Лазаренко. И до сегодняшнего дня убежден, что в других условиях из него мог выйти хороший премьер. К сожалению, он в совершенстве умел умножать собственный капитал. Моей ошибкой было то, что я не отреагировал на информацию о его поступках. У него же была привычка падать передо мной на колени и кричать: «Отец! Все делаю для Украины, жизни не пожалею».

Внезапно оказалось, что Лазаренко монополизировал газовые поставки, близок к монополизации рынка зерна и спирта, занимается недвижимостью, фабриками, берет на себя контроль над банками. Думаю, через год-два он приватизировал бы всю страну. Последние иллюзии рассеялись, когда возмущенный Виктор Черномырдин (тогда премьер России) в присутствии Лазаренко сказал мне: «Леонид Данилович, я с этим человеком больше работать не буду». И на конкретных примерах продемонстрировал моральные ценности Лазаренко.

К сожалению, я снова сделал ошибку. Лазаренко приполз на коленях и просил прощения. Я сказал ему все, что о нем думаю и принял его отставку, как он хотел, – по состоянию здоровья».

Действительно, несмотря на то, что в должности премьера он проработал чуть больше года, Лазаренко быстренько перехватил контроль над большинством основных финансовых потоков. Наиболее доходной статьей была продажа природного газа, которая часто производилась при помощи корпорации «Единые энергетические системы Украины». На рынке были и другие операторы, но именно ЕЭСУ часто связывают с именем Лазаренко.

И все же Лазаренко спас свою «империю», создал политическую партию, остался депутатом. Прокуратура взялась за него только тогда, когда он заговорил о намерении стать президентом.

Он сумел перевести за рубеж значительную сумму, даже купил в США роскошную виллу, которая раньше принадлежала известному киноактеру Эдди Мерфи. Но заграничные счета были только базой. Главную задачу предстояло решать в Украине. Для этого скупались СМИ, была создана партия «Громада», развернута критика власти. У «Громады» были амбициозные планы на парламентских выборах, но главной ставкой был пост президента. На парламентских выборах карты «Громаде» в значительной степени смешали, на самого бывшего премьера спешно завели дело, и он бежал в США, где и оказался в тюрьме. Интересно, кто именно посоветовал Лазаренко въехать в США по панамскому паспорту и тут же заявить о своем намерении остаться – от лица украинского гражданина?

29 января 2000 года заместитель главы МВФ Стэнли Фишер на форуме в Давосе подтвердил факт нецелевого использования украинской властью части кредитных средств Фонда в 1998 году. Как сообщила за несколько дней до этого «Financial Times», по свидетельству Павла Лазаренко, сотни миллионов долларов кредитных средств МВФ были переведены на иностранные счета близких к Кучме людей. Лазаренко, в частности, сообщил американским властям, что 613 миллионов долларов из средств МВФ были переведены из Нацбанка Украины в декабре 1997 года и вложены в спекулятивные облигации правительства под 66 процентов годовых. Около 200 миллионов долларов прибыли якобы были переведены в бельгийские и швейцарские банки на счета людей, близких к Кучме. На тот момент украинское правительство отрицало информацию о нецелевом использовании кредитов МВФ.

Когда Кучму спросили, почему он, несмотря на доказательства, долго не решался возбудить дело против Лазаренко, он сослался на славянскую жалость. Есть и другая версия: президент боялся, что тот расскажет об общем с Кучмой бизнесе. Или вообще о том, как делается бизнес в Украине. Скорее всего, обо всем этом и еще очень о многом другом Лазаренко уже в подробностях поведал американскому правосудию, и эти сведения вполне могли послужить дополнительным рычагом давления на Кучму в период выборов-2004.

В апреле 2004 года федеральный суд Сан-Франциско завершил допрос основного свидетеля обвинения по делу Павла Лазаренко, его бывшего партнера бизнесмена Петра Кириченко, который раскрыл основные схемы работы экс-премьера. Он также заявил, что Лазаренко задолжал Кучме 50 миллионов долларов, но отдавать их не собирался. На самом деле Лазаренко якобы решил на эти деньги оплатить создание оппозиции в Украине.

Суд интересовала не только оппозиция. Американские власти обвиняли экс-премьера Украины по 53 эпизодам. Главное – коррупция и отмывание денег, полученных незаконным путем. Именно показания Кириченко-свидетеля позволили прокуратуре подтвердить большинство обвинений. Он пояснил, как взятки Лазаренко переводились на его счета в США через подставные фирмы. В те дни пресса сообщала, что он также назвал основных «клиентов» – Юлию Тимошенко («Единые энергетические системы Украины») и Алексея Дитятковского («Днепронефть»). Экс-премьеру также инкриминировалось незаконное приобретение за 100 тысяч долларов панамского паспорта, который дает право безвизового въезда во многие страны.

В своих показаниях Кириченко предположил, что частью своих теневых доходов экс-премьер делился с президентом. По его словам, до 1997 года взаимоотношения Кучмы и Лазаренко были «очень хорошими», а испортились из-за того, что окружение президента было недовольно премьером. «Лазаренко говорил, что у него были конфликты с Волковым и Рабиновичем – это люди, которые входили и входят в ближайшее окружение Кучмы, – пояснил Кириченко. – И уже когда Лазаренко был уволен с должности; он как-то рассказал, что остался должен Кучме 50 миллионов долларов. Но сказал, что лучше потратит их, чтобы снять Кучму с должности».

За то, что Кириченко сотрудничал со следствием, он получил гарантии собственной неприкосновенности. Прокуратура разморозила его счета свидетеля на общую сумму 40 миллионов долларов, а по окончании процесса ему с семьей позволено остаться в США. Кириченко полагает, что его бывший партнер также пытался снять с себя вину: «Вопрос был в том, кто первый договорится с государственными органами, ведь Лазаренко тоже встречался с прокурором».

Утверждали, что в случае, если вину экс-премьера докажут, тому грозит тюремное заключение сроком до 250 лет, конфискация недвижимого имущества и средств со всех банковских счетов, известных американской прокуратуре. В то же время защита Лазаренко была уверена в оправдательном приговоре. Адвокаты строили защиту по такой схеме: мол, тот не брал взяток и заработал 114 миллионов долларов законным путем, используя несовершенство украинского законодательства; при этом высшее руководство страны знало об основных операциях. В связи с этим они настаивали на необходимости допроса представителей украинской власти – президента Леонида Кучмы, экс-главы налоговой администрации Николая Азарова и предшественника Лазаренко на премьерском посту Евгения Марчука.

Попытка допросить свидетелей в украинской прокуратуре завершилась неудачей. «Кучма официально отказался давать показания, Марчук на допрос не явился, а Азаров сбежал от нас из Генпрокуратуры», – пояснил адвокат экс-премьера Дэниел Горовиц.

Интересно, что в последнее время заговорили о том, что депутатского мандата Лазаренко был лишен незаконно. Не удивлюсь, если со временем он вдруг появится в Украине. Для Леонида Кучмы, думаю, это будет неприятная встреча.

В апреле 2005 года в «Комсомольской правде» появилось интервью Павла Лазаренко, в котором он излагает собственный взгляд на случившееся.

– Павел Иванович, вы в США уже не один год. Изменила ли эта страна ваши взгляды на жизнь и политические убеждения? Много ли в сегодняшнем Лазаренко осталось от того человека, который вместе с «Громадой» победил на парламентских выборах 1998 года?

– С самого начала хотел бы передать самые добрые пожелания всем читателям «Комсомолки». Знаете, ваша первоапрельская шутка насчет моего возвращения в Украину не просто взбудоражила людей, но и заставила многих поверить в мой приезд на родину, как в свершившийся факт. К сожалению, до этого пока еще далеко. Да и в моей ситуации, когда в США продолжаются судебные слушания, даже неэтично говорить о каких-то сроках возможного возвращения. Но я надеюсь, что это произойдет, и довольно-таки скоро. Отвечая же непосредственно на поставленный вами вопрос, скажу, что вряд ли я значительно изменился за эти, прожитые в Соединенных Штатах, шесть лет. Все-таки я жил все это время одной мечтой – скорейшего возвращения на родину. И это, бесспорно, наложило свой отпечаток.

Я всегда стремился понять психологию открытого демократичного американского общества, но при этом даже и не пытался в него интегрироваться, стать его частью. Я благодарен Соединенным Штатам потому, что эта страна защитила меня от произвола прежних украинских властей. Она дважды спасла меня от угрозы физического устранения, подготовленного режимом Кучмы. США – это страна с таким высоким уровнем независимой судебной власти, где никакое давление Генпрокуратуры Украины, фальсификация так называемого «дела Лазаренко», навешивание грязных ярлыков и даже бредовых обвинений меня в заказных убийствах не смогли существенно повлиять на суд Северного округа штата Калифорния, где и сегодня рассматривается мое дело.

Поэтому я до сих пор не сломлен. Несправедливость по отношению ко мне прежней украинской власти не столько ожесточила меня, сколько еще больше утвердила в правоте моих убеждений.

– Неужели за шесть лет вашего изгнания не возникало желания отомстить?

– Месть – это удел слабых, неспособных постоять за себя людей. Я же уверен, что скоро справедливость восторжествует, и такие личности, как экс-президент Кучма, бывший генпрокурор Потебенько со своим заместителем Обиходом, организовавшие уголовное преследование меня по сфабрикованным ими же обвинениям, понесут заслуженное наказание в соответствии с требованиями украинского законодательства.

Вы знаете, что партия «Громада», которую я возглавляю, по требованию тысяч моих единомышленников подала судебный иск с целью привлечения Кучмы и его пособников к уголовной ответственности. Мои соратники предоставили Генеральной прокуратуре Украины десятки фактов преступной деятельности по фальсификации уголовных дел, пыткам и преследованию лидеров оппозиции, грубому давлению на народных депутатов Украины при помощи силовых структур. Это будет показательный судебный процесс над криминальным режимом Кучмы, и я уверен, что я этот процесс выиграю.

– Даже и без ваших комментариев еще год назад в украинской прессе уже звучали сомнения насчет обвинений, выдвинутых против вас прокурором Васильевым о причастности к убийству Щербаня и Гетьмана. Об этом писало, например, интернет-издание «Обком». И все-таки хотелось бы выяснить, что вы сами думаете об этих обвинениях?

– Я уже не раз заявлял, что все эти обвинения были сфабрикованы ради одной цели – создать образ Лазаренко как человека, приближенного к криминалитету, а потом организовать его физическое устранения под видом каких-то разборок в бизнесе. План разработан в лучших традициях режима Кучмы. Подобным методом в Украине был устранен не один влиятельный бизнесмен и политик.

Знаю, что Кучма никак не мог остановиться и после того, как уже я оказался в США. В середине августа 2000 года по каналам ФБР пришла информация о том, что украинские власти собираются меня уничтожить. Мне сказали, что для этого наняли киллера, которого собирались подсадить ко мне в тюремную камеру. Мою жизнь спасли только оперативное вмешательство американской прокуратуры и почти полугодичная изоляция.

Что же касается непосредственно убийств народных депутатов Вадима Гетьмана и Евгения Щербаня, то исчерпывающий ответ на этот вопрос содержится в записях майора Мельниченко. Там четко слышно, как в президентском кабинете Кучмы Генеральный прокурор Потебенъко предлагает убийство известных деятелей Щербаня и Гетьмана «повесить» на Павла Лазаренко, мол, «…давай ему предъявим. Таких дел в Америке особенно не любят». Президент Украины цинично соглашается: «…Действуйте, как раз через две недели в Киев приезжает Клинтон». Таким образом они пытались добиться от американских властей моей экстрадиции в Украину, где они смогли бы меня в скором времени уничтожить физически.

– Поддерживаете ли вы контакты с украинской прокуратурой? Не поднимался ли еще вопрос о том, чтобы закрыть уголовные дела, возбужденные против вас?

– Американские адвокаты и юристы, представляющие мои интересы в Украине, на протяжении пяти лет неоднократно обращались с различного рода вопросами в Генпрокуратуру Украины, требовали прекратить противоправные действия по разглашению тайны досудебного следствия, настаивали на соблюдении принципа презумпции невиновности. И все без толку… Власть демонстративно игнорировала любые законные требования моих представителей.

Но в феврале 2005 года лед тронулся: Шевченковский суд Киева полностью удовлетворил иск моих адвокатов к телеканалу «Интер» и Генеральной прокуратуре Украины о признании недостоверной информации, прозвучавшей в фильме «Настоящий детектив». Авторы этого фильма пытались навязать телезрителям мнение о якобы моей причастности к заказным убийствам Щербаня и Гетьмана. В ходе судебного разбирательства выяснился вопиющий факт: оказывается, Генпрокуратура заказала, а потом и оплатила производство этого сфальсифицированного телефильма из государственного бюджета Украины?! Из бюджета, с таким трудом создаваемого украинским налогоплательщиком.

Второе. Мои адвокаты обратились в Генпрокуратуру о закрытии всех дел, инкриминированных мне режимом Кучмы. И для этого есть все основания. Еще 7 мая 2004 года американский судья Мартин Дженкинс вынес решение, в соответствии с которым с меня сняты все обвинения в причастности к каким-либо незаконным действиям в отношении «Единых энергосистем Украины», компании «Итера», Somoly Enterprises, United Energy, «Интернова», «Накоста», бизнесменов Дитятковского, Миханева, Куркаева. В Генпрокуратуре не могут не знать, что еще в прошлом году Украина присоединилась к международной конвенции, которая упраздняет необходимость легализации на ее территории отдельных актов других государств. К числу таковых относятся и приговоры судов, в частности американских. То есть я не могу быть привлечен на территории Украины к уголовной ответственности по обвинениям, которые были рассмотрены в США и решение по которым вступило в законную силу.

И, наконец, последнее. В октябре прошлого года мои адвокаты подали ходатайство относительно повторного процесса в США. Основанием послужили новые факты, скрытые режимом Кучмы от правосудия, о финансово-хозяйственной деятельности агрофирмы «Наукова», которые свидетельствуют об абсолютно законных операциях этого крупнейшего сельхозпредприятия Украины. Но показать их в полном объеме американскому правосудию – значит развеять миф о причастности Лазаренко к коррупционным действиям. Мыльный пузырь – видимость борьбы режима Кучмы с коррупцией – мгновенно лопается.

Вы знаете, что народный депутат Украины, бывший директор агрофирмы «Наукова» Николай Агафонов перед своей смертью более полугода находился в тюрьме. Его допрашивали в 2000 году, как минимум, раз семь-восемь. Моим же адвокатам не выдали ни одного протокола допроса и как бы в насмешку прокуратура передала американскому следствию лишь протокол допроса Агафонова за 1998 год. Скажите, разве при таких обстоятельствах жюри присяжных могло вынести объективный вердикт?

– Разве за 6 лет задержания в США украинского гражданина, тем более бывшего премьер-министра, ни одна правозащитная организация не встала на сторону своего соотечественника?

– Вы нажали на самую больную точку. Многих я могу понять – режим пресекал любые попытки восстановить доброе имя Лазаренко, порой ценою жизни тех людей, которые не смирились с диктатом Кучмы, не предали, под пытками не оклеветали меня. Настоящими патриотами считаю бывшего председателя Верховного Суда Украины Виталия Бойко, экс-генерального прокурора Виктора Шишкина, не побоявшихся приехать в Сан-Франциско в качестве экспертов и дать квалифицированные ответы на бездоказательные обвинения в мой адрес.

Хотя как, например, относиться к действиям уполномоченного по правам человека Верховной Рады Нины Карпачевой, которая ни разу за эти годы не приняла абсолютно никакого участия в решении моей судьбы? Почему она не поинтересовалась, в каких условиях находится гражданин Украины, нуждается ли он в квалифицированной помощи? Более того, 31 марта Верховный суд Украины установил, что решения местного и апелляционного судов Киева, ограничивших мои конституционные права на судебную защиту при лишении депутатских полномочий, не соответствовали нормам Конституции Украины. Высшая судебная власть признала этот факт! А уполномоченный по правам человека, видите ли, не желает замечать нарушения гражданских прав Лазаренко. Нина Карпачева и дальше продолжает служить Кучме и его окружению, несмотря на процесс очищения, происходящий во всех структурах государственной власти. Вместо защиты прав человека и свобод – двойные стандарты к оппозиционерам, зарубежные вояжи и самолюбование перед телекамерами.

– У вас остался бизнес в Украине? Есть ли в нашей стране какие-либо издания или телеканалы, которые по-прежнему прямо или косвенно принадлежат Лазаренко («11-й канал», «Днепровская правда»)?Как так получилось, что ваш бизнес в основном перешел именно к Виктору Пинчуку?

– Мой бизнес (а я еще в 1989 году создал первое фермерское хозяйство на Днепропетровщине, которое со временем переросло рамки сельскохозяйственного предприятия, – мы расширили деятельность и на другие отрасли, привлекли к делу зарубежных инвесторов) и бизнес моих партнеров был к 2000 году полностью уничтожен нынешним зятем экс-президента Виктором Пинчуком. Он отобрал все.

Вы спрашиваете, почему именно Пинчук? А это в стиле людей, устраивающих ритуальные пляски на могилах своих соперников. При таком идеологе «крышевания», как Леонид Кучма, грех было не воспользоваться «льготным режимом». Именно бывший президент Украины несет персональную ответственность за сотню важнейших народнохозяйственных объектов – от облэнерго, угольных объединений до мощнейших предприятий черной металлургии, украденных у государства.

Подчеркиваю, украденных… Ведь цинично воровалось практически все: от футбольного клуба «Динамо» до телевизионного «11-го канала» в Днепропетровске. Поэтому мне ближе цифра, называемая Кабмином, о существовании трех тысяч объектов, приватизированных с нарушением закона. И не думаю, что Генпрокуратура, предоставившая этот список, выполняет чей-то политический заказ. Я слышал, что в новом украинском правительстве стараются не называть эти процессы реприватизацией или национализацией. Не знаю, это, скорее, дело вкуса. Но игра в названия – от лукавого, сути это не меняет. Нужно заставить нынешних собственников «Криворожстали», «Укррудпрома», Никопольского ферросплавного завода, Днепровского металлургического и других доплатить в госбюджет значительную сумму денег или же вернуть предприятия государству.

Высказывания Лазаренко лучше всего уравновесить мнением человека, который был одним из основных его политических противников – бывшего главы администрации президента Дмитрия Табачника. В одном из интервью он уделил Лазаренко немало времени.

«– В свое время у вас был жесткий конфликт с премьер-министром Павлом Лазаренко…

– Очень жесткий!

– Однажды вы мне сказали: «Вот увидите, Павел Иванович еще в Украину вернется». Сегодня вы думаете так же?

– Я от своих слов не отрекаюсь, потому что Павел Иванович Лазаренко – человек по физическому возрасту еще не старый. Хочу напомнить, что в январе этого года ему исполнился 51 год, то есть в запасе у него очень много времени для путешествия, не говоря уже о другом.

Когда нужно, Павел Иванович Лазаренко умел быть предельно тактичным, внимательным и толерантным. Кроме того, это человек такой бурной энергии, таких непомерных властных и экономических амбиций, такой внутренней силы, что, я думаю, он обязательно возвратится. Ну, если не для того, чтобы принимать активное участие в каких-то действиях, то хотя бы посмотреть, что и как здесь изменилось.

Иногда конфликт, который у нас был, упрощают. Говорят, что это была борьба за власть, за доступ к президенту. Неправда! Глава администрации и тогда, и сейчас общается с президентом намного больше по времени, чем председатель правительства, – такова специфика работы. Он готовит документы, поэтому видит президента, как минимум, три-четыре раза в день, сопровождает его в командировках, утром и вечером подписывает бумаги, информирует о каких-либо происшествиях.

– Значит, за доступ к президенту вы с Лазаренко не соревновались?

– Нет. Я не боюсь, что это прозвучит высокопарно или как-то не совсем скромно с моей стороны, но мы с Лазаренко боролись за более фундаментальные вещи. Павел Иванович рассматривал весь народнохозяйственный комплекс Украины как свое хозяйство. Он хотел быть не политиком и не премьером, а, подчеркиваю, хозяином, а я считал, что это не просто неправильно – это преступный путь развития для наибольшей по территории европейской страны.

Заметьте, я сейчас не даю оценку, хорошим хозяином или плохим, – это дело специалистов: экономистов, юристов, работников Генеральной прокуратуры, но ментально у него был абсолютно феодальный подход. Он хотел создать что-то типа своего родового домена. Если бы Лазаренко родился лет на 500 раньше, в семье Габсбургов, Гогенцоллернов, ну, по меньшей мере, Валуа или Плантагенетов, это был бы абсолютно естественный подход, соответствующий времени, месту происхождения и так далее… Больше того, он мог быть не уроженцем королевской династии, а простым кондотьером. Мало ли этих удачливых искателей приключений Средневековья своим умом и мечом сколотили себе неплохие состояния. Это и герцог Висконти, и герцог Де Ласкала, и другие…

– Лазаренко – талантливый человек?

– Очень талантливый, с сильной памятью, с глубокой хозяйственной хваткой. Мы с Павлом Ивановичем не соревновались за право принимать хозяйственные решения: он премьер, это его парафия, – но чтобы их провести, Лазаренко стремился полностью овладеть кадровой политикой. Хоть драный сапог, но из Днепропетровска: привези и поставь на любое министерство. Как же он старался везде навязать свои… ну скажем так, не совсем модельные кирзачи, скроенные по образцу испанских сапог– известного орудия пыток…

Именно на почве кадровой политики мы с ним столкнулись. Я говорил тогда – и сейчас могу повторить и президенту, и другим, – что он пытался расставить везде людей неподходящих, а очень часто абсолютно неподходящих, с одной целью: взять всю власть, финансовые потоки, раздел государственного имущества, заказы, бюджет в свои руки. Кого же он ставил? Своего министра финансов, министра экономики хотел водрузить, министра агропромышленного комплекса. Тогда же земля не была приватизирована, а управлялась государством, а это 40 процентов потенциала страны. И так – на все ключевые позиции.

Иными словами, мы с ним соревновались не по части бизнеса. У меня не было ни газового, ни металлургического, ни нефтяного, ни какого-то другого промысла, то есть тут я Лазаренко не конкурент, и столкнулись мы с ним не из-за того, кому будет принадлежать припортовый завод или какой-нибудь металлургический комбинат. Мне они как не принадлежали тогда, так не принадлежат и сегодня. Речь шла о кадровой политике и, самое главное, о пути развития Украины, потому что он первый начал выстраивать модель кланового руководства государством.

Лазаренко хотел слаженный, сплоченный, могучий днепропетровский клан механически пересадить на печерские холмы и взять власть в свои руки, причем очень часто он старался еще и спекулировать этим, говорил мне: «Вот, ты против земляков президента». На что я ему неизменно отвечал: «Президент Украины родом из Новгород-Северского района – там у него тысячи земляков, которых он любит и уважает. Некоторое время – возможно, лучшее в своей жизни – он работал в Днепропетровске, но земляки его, пуповина, отцовский двор – на севере Украины, за Черниговом».

– Представим теперь, что пройдет какое-то время и Лазаренко вернется сюда, в Киев. Вы встретитесь с ним случайно где-нибудь в антракте очередной театральной премьеры, и он скажет: «Ну что ж ты, Дмитрий Владимирович, такое обо мне говорил?..»

– Я не скрывал своего мнения и тогда, когда он был премьером, а не калифорнийским заключенным, и когда мы вместе заседали в Верховной Раде. В своих интервью открыто говорил, что этот безусловно талантливый, одаренный человек пытался сделать Украину своим хозяйством. Если, приехав сюда, он снова возьмется за старое, я снова буду выступать против этого всеми цивилизованными и доступными мне средствами.

– Интересно, а перебранки какие-то у вас были?

– Нет. Он меня, я думаю, откровенно не любил и поэтому все время был сдержан и не переходил на брань. Ну а в моем лексиконе мат как операционный инструмент вообще отсутствует.

– Вы говорите: сдержанный… Наверное, он был хорошим актером?

– Несомненно.

– А подобострастным по отношению к вам Павел Иванович мог быть?

– Еще как! Когда он был губернатором Днепропетровской области, и ему нужно было, как он говорил, какой-то вопрос пробить, он сыпал без устали комплиментами, мог часами сидеть рядом, приглашал на охоту. Говорил: «Так, как ты составляешь бумаги, никто не составит». «Мне бы такую память, я бы горы свернул…» Очень часто спрашивал что-то, как бы советовался. Ну и просто был приветливым человеком в общении.

…Если он возвратится, мы поздороваемся. Мы же, когда я уже не был главой администрации, а он премьером, были некоторое время депутатами Верховной Рады третьего созыва. Никогда с ним не целовались, но в кулуарах Верховной Рады виделись, и здоровались, и дискутировали. Ну, например, по поводу избрания Александра Николаевича Ткаченко на пост председателя Верховной Рады – это тоже в полной мере победа Лазаренко. Именно Павел Иванович эту кандидатуру отстаивал».

Окружение-1

Когда в 1994 году Леонид Кучма неожиданно для многих победил на выборах, его команда, состоявшая из политиков нового поколения, которых называли молодыми волками, не скрывала своего упоения победой. Это были Дмитрий Выдрин, Виктор Небоженко, Александр Разумков, Владимир Литвин, Дмитрий Табачник, Сергей Лелик, Николай Рудьковский, Анатолий Гальчинский. Далеко не все они остались с президентом, и это понятно. Одни люди нужны для того, чтобы прийти к власти, и порой совсем другие для того, чтобы ее удержать и упрочить.

«Я не хочу переходить на субъективные факторы, и после того, как из администрации президента ушли Горбулин, Яцуба, Табачник, Кремень, Матвиенко, умер Разумков и др., многое изменилось. Я не хочу ничего говорить о ныне действующих людях. Но, к сожалению, те, кто приходил на смену, не смогли воссоздать систему, которую создавали их предшественники», – сказал однажды Роман Безсмертный.

За время своей первой каденции Кучма избавился почти от всей команды. Остался один Владимир Литвин. «Никогда и никому президент не будет верить, как верил Горбулину, Табачнику, Разумкову, Волкову», – писала Юлия Мостовая.

Первым ушел вечный оппозиционер Маленкович. Индивидуалист и нон-конформист, он не мог поступить иначе. Не учел новых реалий Рудьковский, и тоже распрощался с местом. Затем команду покинул Лелик. Выдрин, Разумков, Небоженко и Гальчинский (последний со временем вернулся) ушли громко, со скандалом, который был направлен против Табачника. Считается, что именно из-за него возник конфликт, который и разорвал на части первую команду президента.

И действительно, Табачник долго тянул на себя отрицательные эмоции общества, парламента, всего политикума. В его свете президент Кучма чувствовал себя довольно комфортно. Перед ним стояла существенная проблема – самому взять властные полномочия, которых в начале своего первого срока он не имел. И хотя первый год президентства Кучмы политики и журналисты метко называли «чернобородой димократией», а по поводу президента язвительно замечали: «Кучма работает президентом в администрации Табачника», все равно время было выиграно – Кучма стал сильным главой государства и мог спокойно освободить Табачника от занимаемой должности. Собственно, Табачник сам создал себе должность, наделил ее полномочиями, демонизировав в массовом сознании. Своей чрезвычайной активностью и подчеркнутой публичностью Табачник вызвал огонь на себя. И этот огонь сжег его как политика на несколько лет.

«Сильный человек должен иметь много друзей и врагов. Полагаю, равнодушных ко мне нет потому, что я был и надеюсь остаться мыслящим человеком и самостоятельным политиком», – эти слова принадлежат одному из наиболее близких соратников Леонида Кучмы Дмитрию Табачнику.

Однажды его спросили, присуще ли ему честолюбие. И он рассказал, как на первом курсе обсуждал с товарищами университетские планы. «Я тогда был достаточно наивным человеком и сказал, что до конца учебы поступлю в партию, поеду за границу, опубликую несколько научных работ в серьезных изданиях и получу направление в аспирантуру. В комнате стоял такой хохот!.. Но по прошествии пяти лет я все свои задачи реализовал», – вспоминает Табачник. Работу политика он сравнивает с преферансом или со спортивным бриджем. «Для того чтобы получить результат, нужно продумать наперед огромное количество ходов, успешность которых не всегда зависит от тебя, а чаще от партнера», – утверждает Табачник.

Он был главой администрации президента, вице-премьером Украины, а начинал когда– то копиистом, реставратором Центрального архива кинофотодокументов.

Дмитрий Владимирович Табачник родился 26 ноября 1963 года в Киеве. Доктор исторических наук, профессор, академик Академии правовых наук Украины, главный научный сотрудник Института национальных отношений и политологии Национальной академии наук Украины, член Совета по вопросам рекламы и рекламной деятельности при Кабинете министров Украины.

В 1986 году окончил Киевский государственный университет им. Т. Г. Шевченко (исторический факультет). Работал зав. отделом в Киевском горкоме ЛКСМУ. С января 1991 года старший консультант, главный консультант при секретариате Верховной Рады Украины. С декабря 1992-го – руководитель пресс-службы, пресс-секретарь – начальник Главного управления информации, прессы и связей с общественностью Кабинета министров Украины.

Сентябрь 1993 года – август 1994 года – первый заместитель председателя Государственного комитета Украины по делам прессы, издательств, полиграфии и книгораспространения.

С 1990-го по 1994-й был депутатом Киевского городского Совета. Возглавлял предвыборную кампанию кандидата в Президенты Украины Леонида Кучмы.

Июль 1994 года – декабрь 1996 года – глава администрации Президента Украины. С сентября 1997 года по май 1998 года – советник Президента Украины. Народный депутат двух созывов – 1998, 2002.

В 1999 году – заместитель руководителя штаба Леонида Кучмы на выборах Президента Украины.

Автор (соавтор) свыше 200 научных работ. Член редколлегий многих журналов. Лауреат премии Союза журналистов Украины «Золотое перо» (1989), премии им. Н. Островского (1991). Лауреат Государственной премии Украины в области науки и техники (1999).

Начинал молодой аспирант Института истории АН Украины с того, что писал в газеты и журналы на очень популярную в те годы тему: сталинские репрессии, причем очень многие эти материалы выходили в соавторстве с другими исследователями.

Но особенно популярным он стал, когда в конце 80-х, на пике перестройки и гласности, привез из Москвы в Киев бывшего первого секретаря ЦК Компартии Украины Петра Шелеста. Встречи с ним собирали полные залы. Привлекло внимание и его полемическое исследование о бывшем первом секретаре ЦК Компартии Украины Владимире Щербицком, напечатанное в популярнейшей в то время газете «Комсомольское знамя».

В 26 лет Табачник окончил аспирантуру, в 29 – стал пресс-секретарем Кабинета министров, затем – профессором кафедры политологии…

В 30 лет он возглавил администрацию президента – занял должность, которую впоследствии сравнивали с постом второго секретаря ЦК Компартии Украины. А еще через полгода Леонид Кучма подписал распоряжение, которым запретил кому бы то ни было, кроме Табачника, использовать в служебных документах гриф «По поручению президента».

О том периоде Табачник вспоминает так: «Какого-то самолюбования, головокружения от власти у меня не было – навалилось чувство огромной ответственности, которое буквально преследовало меня первые пять-шесть месяцев на новой должности. Увы, сколько бы ни работал – а я начинал в 8.00 и засиживался иногда до часу-двух ночи, – не успевал сделать все, что должен, обязан был. Даже просмотреть почту в полном объеме не удавалось… Ну представьте, если ежедневно только звонили 40–60 человек, разве я мог с каждым из них переговорить, встретиться? Все время было чувство цейтнота.

Потом, когда я овладел кругом своих обязанностей, когда появились люди, которые взяли на себя часть функций, оно сгладилось, стало не таким острым. Просто тогда перед страной стояло много задач, которые Украина благодаря Леониду Даниловичу Кучме и его окружению, его команде, успешно решила.

У нас ведь не было Конституции – Основного закона, а коли так, мы не могли сказать, что строим: социализм, рыночную экономику? Конституция – это паспорт государства. Конечно, если оно прожило, как Британия, полторы тысячи лет, в нем есть привычный уклад, сложившаяся демократия, возможно, это не надо оформлять на бумаге. Когда у страны есть такое старинное свидетельство о рождении, оно вполне может заменить паспорт.

А проблема ядерного разоружения? Позиция Верховной Рады одна, позиция, скажем, зарубежных партнеров – совсем другая. Какие выводы сделать? Какие недостатки учесть? Где подстелить соломки?

Следующая проблема – галопирующая инфляция, развал экономики, необходимость приватизации… В общем, было несколько неотложных задач, которые свалились на страну, на президента, и он уже непосредственно ставил задачу, поручал готовить документы не просто разновекторные, а из разных галактик… Ну что общего у проблем приватизации земли и, скажем, вопросов ядерного разоружения? И когда у тебя по нескольку совещаний в день, просто трудно перестроиться, задыхаешься… Только что ты выслушивал специалистов по Конституции – известных юристов академика Бурчака, профессора Сташиса, академика Тация из Харькова, – а на следующем совещании общаешься уже с военными, которые рассказывают совсем о другом…

Да, я отвечал за подготовку кадровых документов. Принимая решения, президент мог советоваться, мог не советоваться, мог спросить, а мог обойтись и без этого… Конечно, Леонид Данилович больше знал военно-промышленный комплекс – у него не было знакомств в бизнесе, в сфере образования, культуры, социальной защиты. Потому иногда он просил найти какую-то приемлемую кандидатуру, подыскать специалиста, который мог бы заняться тем или иным важным участком работы.

В 94-м в отставку, на пенсию, в основном шли откровенно политические фигуры, но какой-то тотальной замены кадров не было. Разные были ситуации. Генерал армии Андрей Владимирович Василишин, например, очень спокойно, достойно принял отставку с поста министра внутренних дел. Ему было больше 60 лет, и как человек военный, просто как человек он уже имел право на пенсию. За много лет у него набежало около 300 дней неиспользованного отпуска. Он спросил: «Как вы считаете, будет правильно, если я ими воспользуюсь?» Я в ответ: «Безусловно, правильно. Нужно воспользоваться». Никаких конфликтов и недоразумений у нас не было.

Когда речь шла о человеке не пенсионного возраста, ему обязательно предлагалось другое место работы. В команде Президента Украины это правило неизменно соблюдалось, хотя, конечно, де-факто реализовано было не всегда. Почему? Потому что люди как-то склонны успокаиваться, самообманываться.

Благодаря великому изобретению – демократии – сегодня у нас нет наследственных, как в феодальные времена, позиций на социальной лестнице общества, и должность, даже высшая, не может быть пожизненной. Конечно, лишившись ее, человек хочет получить что-то приблизительно равноценное, но это требование соблюсти тяжело, а в большинстве случаев невозможно.

Мне приходилось быть неким фильтром, очищать информацию перед тем, как президент примет решение. Скажем, кто-то хочет взять в аренду государственное предприятие. Казалось бы, почему нет? Но оно успешно работает, и нет никакой надобности искать более эффективного собственника. Если же это делать, то лучше направить предприятие по конкурсу на приватизацию. Тогда в бюджет поступят большие деньги, а владелец получит возможность развивать производство. Нет, старались что-то накрутить, напустить туману: мол, сейчас именно этот вариант стране выгоден.

И так в любом вопросе. У нас вообще, я думаю, какая-то ментально больная нация, потому что все гонятся за наградами. Складывается впечатление, что многие просто с ума сошли: хотят иметь этих цацек не меньше, чем участники всех войн на земном шаре… Я, кстати, разделяю людей на две категории: есть орденоносцы, а есть «орденопросцi», которые всеми силами стремятся попасть в число награжденных. До сих пор успешно работает один заместитель министра. Едва он стал заслуженным работником в своей области, тут же – еще и года не прошло! – его со всех сторон стали проталкивать на орден. Такое впечатление, что без этой награды отрасль, которую он возглавляет, развалится…

Нет, что ни говорите, у меня и впрямь была очень конфликтная работа. Обратите внимание на такой незаурядный факт: за все годы независимости Украины в должности главы администрации не было ни одного доброго человека. Был Табачник – крайне плохой. Допускаю, что Евгений Петрович Кушнарев был более приемлем, но его тоже хаяли. На Владимира Михайловича Литвина тоже нападали – и то ему приписывали, и это, и пятое, и десятое, и, пока он не ушел с этой должности, какие-то разговоры и бесконечные инсинуации продолжались».

Свидетельства людей, которые занимали такие высокие должности, как Табачник, очень важны для моего исследования, ведь он был непосредственным свидетелем того, что происходило. Вот что он говорит об окружении Кучмы: «Вы знаете, у Леонида Даниловича всегда был довольно широкий круг людей, которые влияли на его позицию, на принятие решений, на отношение к какой-либо проблеме. Хочу подчеркнуть: никогда у него не было одного источника информации, даже двух, трех источников. Когда Леонид Данилович стал президентом, он прежде всего – это был один из его первых шагов – приказал заменить в кабинете пульт прямой связи, который был у президента Кравчука, на более многоканальный.

Сейчас в президентском пульте есть прямая связь с премьер-министром, со всеми вице-премьерами, двухсторонний телефон с руководством Верховной Рады: председателем и первым заместителем, с генеральным прокурором, министром обороны, министром внутренних дел, председателем Службы безопасности. Смешно говорить, что какой-то коварный Табачник или не менее коварный Медведчук может запереть президента, отрезать от информации, свести ее к личным собеседованиям и документам, которые сам подает. Кроме того, у президента есть все виды связи: междугородний, высокий правительственный, просто правительственный, городские телефоны. Он может сам позвонить или вызвать кого-то, и ни дежурный в приемной, ни тем более глава администрации, об этом не будут знать.

Думаю, он всегда считался и считается с мнением руководителей правительства и парламента. Отрицательное или позитивное их влияние – не имеет значения, но оно всегда велико, без преувеличения. Не говорю о себе, но человек в должности главы администрации президента готовит всю экспертную базу, формулирует разные мнения и позиции, на основании которых будет принято решение.

Безусловно, на позицию президента влияют также те люди, которые в силу специфики работы своих ведомств, возглавляемых ими органов власти владеют более тайной информацией. Это силовики.

Могу сказать, что, например, встречая новый, 94-й (а также пятый, шестой и другие годы), президент приглашал к себе не очень большой круг людей, но обязательно с женами. Пять-шесть семейных пар. Тогдашний премьер Евгений Кириллович Марчук, министр внутренних дел Владимир Иванович Радченко, я, председатель Службы безопасности, первый вице-премьер… Это были нормальные семейные вечера».

В другом интервью он признался, что всегда старался не говорить неправду, а это значит, что очень часто вынужден был молчать. «Это весьма болезненные жертвы. Ведь отказываясь от возможности говорить правду или заставляя себя молчать, человек внутренне травмируется, подвергает свою душу в той или иной степени коррозии. Чтобы смягчить эту боль, необходимо иметь четкий ответ на вопрос: ради чего промолчал? Он звучит так: ради того, чтобы выполнить намеченное, то, что считаешь позитивным, важным и стопроцентно безошибочным», – вспоминал он.

Именно период работы в администрации Табачник считает самым тяжелым этапом своей политической карьеры. Признается: «Только возраст помог выдержать тот темп жизни. Будучи всегда – я этого не скрываю – искренним сторонником нашего президента, на посту главы его администрации я не имел права на высказывание своей позиции. Именно поэтому после отставки стремился попасть в Верховную Раду – чтобы быть публичным политиком и высказывать свою точку зрения не только на совещаниях…»

Головокружительный взлет Табачника стал возможен исключительно благодаря уму и титанической работоспособности. Он сам объясняет свой успех несколько иначе: «Я всегда занимался современной политической и военной историей. Исторические биографии – это чудесный набор ролевых, игровых и политических коллизий. Они учат человека, который проштудировал довольно большое количество подобной литературы, искать и находить выход из запутанных и нестандартных ситуаций».

В другой раз он рассказал: «В студенчестве к экзаменам готовился по своей особой методе. За пять суток до экзамена по заданной теме читал три-четыре разные работы – не только учебники. Во-первых, это позволяло сравнивать информацию, полученную из разных источников. Во-вторых, тематическая художественная литература дополняла, помогала запоминать исторические факты. И в-третьих, из полученной информации я составлял схемы. В личной жизни схем нет! Нельзя во всем быть педантичным, потому что это очень усложняет жизнь окружающим. Но я знаю, что у меня действительно тяжелый характер. Например, не нравится, если дома без моего ведома что-то переставляют, а потом я не могу найти нужную вещь на привычном месте. По этой причине Таня (актриса Татьяна Назарова, жена Табачника. – Г. К.) никогда не убирает у меня на письменном столе. Если она все, что там находится, попытается разложить, то я теряю ориентацию, и начинаю искать то, чего там никогда не было!..»

Табачник коллекционирует холодное оружие и картины, любит театр. Говорит, что последнее у него «от прабабушки, глубоко интеллигентной женщины Натальи Францевны Глебовой, закончившей Киевский институт благородных девиц в 1913 году. Она обожала театр. Благодаря мужу имела возможность слушать Шаляпина, Лемешева и массу других великих российских и европейских оперных певцов. А меня она с трех лет водила в Киеве на все балеты и оперы! Причем, не только на детские, но и взрослые постановки. Правда, в этом был не только положительный, но и отрицательный момент. Меня «перекормили» в детстве балетом, поэтому сейчас я больше люблю драматические театры…»

Известный журналист Виталий Портников как-то назвал Табачника «одним из самых известных честолюбцев последних лет». Говорили даже, что с должности главы администрации Табачник был уволен «за личную нескромность»: за время работы в администрации получил звание полковника, хотел и генерала, но вызвал гнев Леонида Кучмы, а с ним и отставку. Однако, по утверждению обозревателей, реальной причиной отставки Табачника стало то, что он фактически монополизировал доступ к главе государства.

Считается также, что именно Табачник «выдавил» из администрации таких толковых советников, как Разумков и Выдрин. Хорошо информированная Юлия Мостовая одну из своих публикаций о Табачнике назвала «“Зубная боль” державы». Вот что она писала:

«– Через месяц Табачника переведут в МИД. – Президент отправляет Табачника в ООН на место Зленко. – Табачник будет назначен послом в Хельсинки. – Максимум, что он получит, – это пост ректора Института международных отношений. – Табачник будет назначен министром информации.

Вот уже два года эти и другие предположения высказываются несерьезными и серьезными политиками в кулуарных беседах. После каждого из суждений следует утверждение: «На этот раз – точно». Табачнику отводят сроки, анализируют причины, казалось бы, неминуемой отставки, прогнозируют последствия. Полтора года назад в Токио перспективы пребывания главы администрации президента на постумы обсуждали с самим Дмитрием Владимировичем. Я сказала – год. Он назвал другой срок. Ошиблась я, ошибся он, ошиблись все. Сегодня – 11 октября 1996 года – Дмитрий Табачник по-прежнему пребывает на посту главы администрации.

После серии статей, разоблачающих аферы Табачника с квартирами (странно, что никаких более крупных претензий взявшиеся за документальные разоблачения журналисты не предъявляют); после того, как некоторыми газетами был применен в отношении Табачника безукоризненный по технике, но очень нечистоплотный, с интернациональной и этической точки зрения прием; после вторичного обращения парламентариев к президенту с рекомендацией отставки Табачника; после того, как стало ясно, что друзей у Дмитрия Владимировича в этой стране нет, а количество врагов давно перешло границы критической массы; после того, как все поняли, что символизировать недругов главы администрации могут такие влиятельнейшие политические фигуры, как Лазаренко, Горбулин и Марчук, – после всего этого лично я поверю в отставку Дмитрия Табачника только после опубликования соответствующего указа.

Будь на месте Табачника любой другой человек, можно смело предположить, что он бы уже раз десять потерял свою работу. Непотопляемости Дмитрия Табачника находят много объяснений. В частности, некоторые считают, что глубокая информированность Табачника не позволяет президенту пойти на столь радикальный шаг, как отставка. Не думаю, чтобы это было так. По крайней мере, Борис Ельцин не побоялся за время своего президентства сменить трех (!) глав администрации, и никто из них ни разу не пытался порассказать о личных тайнах Президента России. И Петров, и Егоров, и Филатов допускали резкие высказывания в адрес людей, окружавших лидера России (что себе, в принципе, позволяли и покинувшие администрацию Леонида Кучмы бывший первый помощник Александр Разумков, и советник по макроэкономическим вопросам Анатолий Гальчинский), но разоблачением персонально президентов никто не занимался.

Кто-то убежден в том, что на Дмитрии Табачнике лежит обязанность генерирования стратегической линии президента и подотчетных ему структур. В редакции «Зеркала недели» ожидает приз того, кто доставит нам аналитические наработки Дмитрия Табачника по внешней политике или проекты указов, существенно влияющие на изменения в структуре экономики страны (кадровые указы не предлагать, поскольку таким количеством призов редакция не обладает).

Осмелюсь предположить, что обделен Дмитрий Владимирович и организаторскими талантами. Именно этот его недостаток нередко становился причиной тех нагоняев, которые глава администрации получал от своего патрона. Организационная работа на самом деле лежала на руководителях управлений и исполнительном, умеренно амбициозном Владимире Яцубе.

Одной из причин устойчивости Табачника многие считают то, что Дмитрий Владимирович является непревзойденным мастером интриги, а интрига и политика, как известно, – это совсем не одно и то же, но одно без другого – невозможно. В этом таланте Табачнику, безусловно, отказать нельзя. Однако находящийся рядом с президентом все эти годы Владимир Горбулин также мог бы претендовать на приз в этой номинации. Разница между ними лишь в том, что Владимир Павлович работает по-крупному и имеет ощутимо более высокий порог нравственности; арсенал же методов, применяемых Табачником, границ не знает.

Итак, ясно, что не страх разоблачений, не боязнь потерять серьезного аналитика, не опасения лишиться мастера политической интриги или любимца народа, образ которого питает симпатии населения к президенту – отнюдь не все это сдерживает президента в его, думаю, периодически возникающем желании разобраться с Дмитрием Владимировичем. Не в этом дело.

Табачник талантлив. И оспаривать этого не будут даже его враги, если они способны на объективность. Именно в Дмитрии Табачнике сконцентрированы те качества, которых не хватает самому президенту. Президент осознает это. Леонид Кучма – опытный технарь. Дмитрий Табачник – гуманитарий, обладающий великолепной механической памятью, секторами очень неплохо образованный, отнюдь не косноязычный, очень раскованный в общении. Своим существованием он мягко заполнял психологические пустоты кристаллической решетки характера президента.

После победы в президентском марафоне рядом с Леонидом Даниловичем было много людей, которые знали, что такое оффшор, чем отличаются банки Ливана от банков Швейцарии, механизм украинско-российских долгов и массу других экономически важных и неважных для государства вещей. Но в те дни только Дмитрий Владимирович мог рассказать президенту, как мы относимся к НАТО, только он больше Анатолия Зленко знал об арабских королевских семьях и как сказку ведал их историю Леониду Кучме.

Вторым моментом, способствовавшим убеждению президента в незаменимости Табачника, стала та атмосфера, которую создал в администрации ее глава. Дмитрий Владимирович – способный психолог. Такое чисто человеческое качество Леонида Кучмы, как мнительность, было взято Табачником за основу конструирования взаимоотношений с президентом. Табачник убедил Кучму в личной преданности, и этот тезис мы оставим без комментариев, ибо они могут быть сродни политическому стукачеству. В результате способности Дмитрия Табачника были направлены не на решение государственных проблем, а на информирование президента о любой реальной и нереальной угрозе, исходящей от так называемых врагов президента.

Создавая вокруг президента затхлую атмосферу подозрительности, Дмитрий Табачник, насколько это было в его силах, ограничил доступ носителей информации к президенту. В результате их круг фактически сузился до самого главы администрации, Владимира Горбулина, Владимира Радченко и Александра Волкова. Дмитрий Владимирович прилагал все усилия к тому, чтобы любая информация попадала к президенту если не через него, то, по крайней мере, одновременно с его комментарием. Как правило, глава государства зачастую получал переработанный продукт со штампом главы администрации. В одном из интервью Дмитрий Табачник сам сказал о том, что в его обязанности входит «дозирование» информации для президента. Непонятно, кто наделил его этим правом – «дозировать». Обобщать, конкретизировать – безусловно, но не «дозировать». Президента удалось убедить в том, что вокруг все кишит врагами, завистниками и мастерами политического подкопа, а в таких условиях разве можно лишиться человека, который, подобно рентгену, видит всех злодеев насквозь? Генератором же подобных рентгеновских лучей в самом Дмитрии Владимировиче является отнюдь не его способность к анализу, а его, порой очень мощная и точная, интуиция. Во многих случаях работающая не на защиту президента (и уж тем более не на державу), а на самосохранение.

Любопытно, что поначалу многие, а некоторые и сейчас, считают, что президент не сдает Дмитрия Табачника, поскольку тот служит своеобразной публичной губкой, которая впитывает в себя весь негатив, направленный в адрес президента. Это так и не так. Так, потому что Табачника не любят многие – бизнесмены, политики, журналисты. Его не любят все те, кого в результате его действий не назначил президент, и многие из тех, кого президент в результате его действий назначил, но ценой незабываемых унижений. А не так, – потому, что максимум 9—10 % населения Украины, согласно социологическим опросам, знают кто такой Дмитрий Табачник. Для остальных его «злой гений» неактуален. Но и это не главное. А главное то, что все те поступки, за которые Табачник так горячо нелюбим, не могли вершиться без прямого или косвенного согласия президента, поскольку Дмитрий Табачник – это глава администрации президента, а не Кабмина или парламента. Именно поэтому отставка Табачника не принесет ощутимого психологического облегчения для народа Украины и уже не будет в такой степени оценена посвященными, как это могло быть еще год назад. Иными словами, Табачник перестал на данном этапе быть предметом президентского торга. За его отставку президент уже ничего не получит.

Безусловно, Леонид Кучма отдает себе отчет в том, что присутствие Табачника в администрации президента, особенно после серии последних публикаций (безусловно, не появившихся просто так), бросает тень на него самого. Однако президент еще ничего и никогда не делал под нажимом. Если даже предположить, что деятельностью начальника собственного штаба Леонид Данилович недоволен лично и созрел для принятия радикального решения, то можно смело сказать – поднятая антитабачниковская публичная волна сыграет исключительно на руку главе администрации, поскольку президент вряд ли захочет создавать прецедент результативности нажима на него. И потом, в сложившейся ситуации не нужно забывать: президент без Табачника все равно останется президентом, тем более что от психологической зависимости в отношении своего оруженосца Леониду Даниловичу в значительной степени удалось избавиться. А вот кем будет Табачник без президента? Мало того, я бы сказала так: будет ли Табачник без президента?..

Для страны же никакого значения отставка или неотставка Табачника не имеет. Президенту решать его судьбу. И при решении ему учитывать степень негатива, привнесенного Табачником, с одной стороны, а с другой – предстоящие, обещающие быть горячими баталии с парламентом, премьером или чересчур самостоятельными губернаторами…

В администрации президента цинга. Выпадет или не выпадет вследствие ее «зубмудрости», важно исключительно и только для президента. Смогут ли обязанности этого самого «зуба» взять на себя оставшиеся (без ущерба для организма в целом)? Это тоже проблема президента. И ничья более, ибо в администрации в последнее время страной занимаются далеко не в первую очередь. А это уже проблема не только президента. Это беда и его, и всей страны».

Карьера Табачника закончилась, когда он стал главой администрации. Куда стремиться выше? Он прекрасно понимал, что президентом ему не стать, а все остальное казалось мелким. Однажды депутат-новичок стал убеждать Табачника в значимости депутатского кресла. И тот его быстренько осадил одной фразой: «Ты до этого дорос, а я – докатился».

Табачнику принадлежит и другая меткая фраза: «Когда говорят, что тот или иной политик интриган – это просто абсурд. Значит – он блестящий игрок». И еще: «Работать активно – это мешать вообще кому-то. Понимаете? Кто-то пришел и хочет съесть все пирожки со стола, а в это время кто-то за этим наблюдает и говорит: дорогой, нужно оставить часть пирожков, чтобы покушали другие. Конечно, такой мешает!»

Все это может служить своеобразным ответом на изложенные выше обвинения.

Не отнять у него и того, что он был безусловно предан Кучме. В одном из интервью, сравнивая Кучму и Ельцина, он сказал: «Я все-таки считаю, что большое счастье Украины, что в президентском кресле сидит не Ельцин, а Леонид Кучма. Потому что, оценивая абсолютно здраво, даже, может быть, ну, скажем так, фармацевтически точно, достоинства и недостатки, нужно сказать об одном: Кучма больше демократ, чем Ельцин – по внутренней своей природе, по убеждениям. Ельцин – это кадровый партийный работник, выросший в партийных органах, для него не существует (и никогда не существовало) альтернативного мнения, он не умеет спорить, он не умеет слушать, пускай бы даже раздражаясь, но слушать. Поэтому я считаю, Украине повезло, что ее президент в значительно большей степени с уважением относится к законодательной базе своей страны и к Конституции, и, по возможности, старается ее явно или демонстративно не нарушать.

В Украине за весь период ее развития никогда государственная исполнительная власть не прибегала к силовым методам воздействия против оппонирующей ей ветви законодательной власти. Это есть непреложный факт, хронологически и исторически доказанный. Я два с половиной года руководил администрацией Президента Украины, так вот за это время ни разу сценарий силовых действий против парламента, ни секретный, ни сверхсекретный до декабря 1996-го (дальше я не знаю) не отрабатывался».

Однажды его спросили, верит ли он в судьбу. Табачник ответил: «Нет, к сожалению. Я рационально-прагматичная личность и абсолютно уверен, что человек – кузнец своего счастья». И это похоже на его credo. А еще он убежден, что нормальный человек, саморефлексирующий, не может считать себя счастливым. «Знаете, если бы я сказал, что всего достиг и абсолютно счастлив, то посчитал бы это первой стадией дегенеративности. Потому что не может человек, не утративший интереса к жизни, быть самодовольным, отупевшим набобом, который уже не может пошевелиться то ли от тяжести золотых браслетов, то ли от толщины собственной шеи!»

Уйдя из администрации, Табачник работал в парламенте, в партии «Трудовая Украина», был вице-премьером по гуманитарным вопросам. Врагов у него значительно поубавилось, зато изменился их качественный состав. Это те люди, кому Табачник «наступил на мозоль» в бизнесе, но не они являются темой моего исследования.

Когда администрацию президента возглавлял Дмитрий Табачник, первым помощником Кучмы был влиятельный Александр Разумков.

После окончания в 1982 году Киевского госуниверситета Александр Разумков работал в Днепропетровском обкоме и ЦК ЛКСМУ. В дальнейшем заведовал секретариатом комиссии Верховной Рады по делам молодежи, был не только первым помощником президента, но и руководителем его группы помощников и референтов.

С июня 1997 года Разумков занимал должность заместителя секретаря СНБО Украины, руководил украинской частью стратегической группы по вопросам украинско-российских отношений, возглавлял также Украинский центр экономических и политических исследований (УЦЭПИ), который теперь носит его имя. Парадоксально, но факт: Разумков выступал против вступления Украины в НАТО, а нынешний министр обороны Анатолий Гриценко, возглавивший после смерти Разумкова УЦЭПИ, очень активно Украину туда затаскивает.

Александр ушел из жизни молодым. Мы неплохо знали друг друга, были земляками, сотрудничали в ЦК комсомола. И от него, и от других знакомых из первой команды Кучмы я знал о происходящем в администрации президента.

В декабре 1995 года там возникли первые разногласия. Из-за конфликта с Дмитрием Табачником ушли Александр Разумков и Дмитрий Выдрин. Это был ощутимый удар: Кучма остался без двух чрезвычайно талантливых и верных ему людей.

Разумков был одним из сильнейших украинских аналитиков. Иногда он действовал под влиянием заранее принятой им схемы, но все же был готов сменить позицию под влиянием сильных аргументов. Он много работал, даже выходные и отпуск зачастую проводил в кабинете. При этом он неустанно искал свежую информацию, получал ее из различных источников, перепроверял, и это помогало ему прийти к верным выводам. Особенно четко он действовал в кризисные моменты, а это отличительная черта состоявшегося политика. Думаю, если бы он был жив, вряд ли «кассетный скандал» получил такое развитие.

Даже его геополитический оппонент Владимир Горбулин был вынужден признать: «Саша принадлежал к когорте политиков, которым предстояло ввести Украину в двадцать первое столетие. Его отличали не только огромная работоспособность, блестящие аналитические способности, умение чувствовать перспективу. Он был настойчив, принципиален, и если во что-то верил, то верил свято.

Работать с ним было сложно. Максимализм, ему присущий, иногда трудно было понять. Складывалось впечатление, что Саша спешит. И только теперь стало ясно, что он чувствовал, как мало ему отведено судьбой. Каждый день последних месяцев жизни был для него экзаменом на мужество. И он работал, пока продолжал жить…»

Конечно же, он раздражал многих матерых аппаратчиков, которые сделали карьеру путем интриг и подсиживаний, и новые интриги они плели против него даже тогда, когда стало известно, что он неизлечимо болен. Разумкова очень огорчало наличие этих людей в окружении президента, и он надеялся, что после выборов 1999 года Кучма от них избавится. Он активно не нравился тем, кто вылезал за счет политической трескотни, кто регулярно выдавал желаемое за действительное.

Разумков был очень влиятельным человеком. Когда Украине грозил энергетический кризис из-за срыва поставок ядерного топлива, под одно его честное слово из России пошли составы с тепловыделяющими элементами. Именно он генерировал ровный тон в отношениях президентской администрации с парламентом, и не его вина в том, что зачастую здесь побеждали те, кто действовал по принципу «разделяй и властвуй». В то же время, он пользовался доверием иерархов всех церковных конфессий и деликатно подводил самых непримиримых к согласованному решению.

Не случайно Мыкола Вересень сказал о нем именно такие слова: «Бессмысленно говорить о том, что ему было сорок, и о том, что он был одним из самых перспективных политиков страны. Глупо говорить, что он был важным комсомольцем раньше и большим чиновником сейчас, потому что умерла не функция – умер человек. Может быть, уместно сказать, что он умел помогать и мирить. Скорее, не умел, а хотел, и у него получалось. Совершенно разные люди просили у него помощи и совета: левые и правые, мусульмане и христиане, мелкие предприниматели и пышные олигархи могли рассчитывать на его помощь, но не могли – на соучастие в неправедности. Кроме того, о человеке могут сказать его эмоции. Последние годы он был переполнен эмоциями, последние годы он был окружен любовью и умер он в любви. В этом, может быть, заключается трагедия счастья».

Он всегда оставался верным Кучме, даже когда ушел в оппозицию. Эта оппозиция была конструктивной, сутью ее было выдвижение новых, незашоренных идей. Кстати, Александр был одним из немногих людей, на которых Кучма никогда не повышал голос. Когда Кучма узнал, что Александр Разумков не в состоянии прийти к нему на прием, он отложил все и сам поехал в госпиталь. Потом президент о нем скажет: «Для меня Александр Разумков, Саша, был больше, чем помощник. Я относился к нему как к сыну… Могу сказать лишь одно: Саша был мужественным человеком».

Он вел себя в соответствии с собственным кодексом чести. Родившись в семье военного, он хорошо знал, что такое долг и служение Отчизне. А еще он был мужественным человеком. Он знал свой диагноз и трезво оценивал ситуацию. До последнего беспрекословно выполнял все указания врачей, но в то же время продолжал работать до последних дней. А когда его хоронили, оказалось, что у него нет государственных наград.

Не зря Сергей Набока, тоже ныне покойный, так писал после смерти Разумкова:

«Насправді ми були не ворогами. Опонентами. Але щоб усвідомити це – потрібний був не один рік. Перша ж наша зустріч, здається, ще в дочорнобильські часи – зустріч функціонера ЦК ЛКСМУ з тусовкою «олдових гіпі» – закінчилася, здавалося б, принципово нерозв’язуваним конфліктом. Та й як могло бути інакше? Незадовго до того я вийшов з зони, антісовєтчік, націоналіст, «неформал» – і як ми могли порозумітися з ним? Змогли. Пізніше. Вже під час мітингів та заворушень, суперечок та дискусій.

Він був різним. Але завжди – людиною діалогу.

Він був розумний чоловік. І швидко, стрімко зростав. Де була його межа, якою була його стеля? Колись я його запитав: «Саша, чому ти з опозиції знову пішов у чиновники?» Відповідь була простою. Гадаю, саме це керувало його вчинками – любов до України і бажання принести максимум користі. І нехай ми багато на що дивилися по-різному. На виході ми були однодумцями.

Він був достойним і гідним опонентом. Настільки, що інколи хотілося погодитися з ним – просто, аби зробити йому приємне, спостерігати його реакцію. Цікаво, якою вона була б?

Тепер я вже ніколи не дізнаюся цього…»

…Вы конечно же заметали, что раздел, написанный об Александре Разумкове, отличается от других страниц этой книги, он больше похож на эпитафию. А это и есть эпитафия. И не только памяти Александра Разумкова, но и многому тому хорошему, что могло произойти в судьбе Украины, но не произошло.

Многие оказались в первой команде Кучмы потому, что он их знал еще по Днепропетровску. Среди них – Владимир Горбулин, который в значительной степени делит ответственность за первую «пятилетку» президента Кучмы. Его влияние часто сравнивали с влиянием Табачника. Но, как справедливо отметил Сергей Рахманин, «должность Табачника – глава администрации – красивее звучала, пост Горбулина – секретарь Совета нацбезопасности – дороже стоила».

Владимир Павлович Горбулин родился 17 января 1939 года в Запорожье. Инженер-механик, в 1962 году закончил физтех Днепропетровского государственного университета по специальности «летательные аппараты».

У 1962–1977 годах – научный сотрудник КБ «Южное», участник разработки стратегических ракетных систем и космических аппаратов серии «Космос». В 1977–1990 годах – в аппарате ЦК Компартии Украины, причем с 1980 года – в качестве заведующего сектором ракетно-космической и авиационной техники.

С декабря 1990 года – заведующий подотделом оборонного комплекса, связи и машиностроения Кабинета министров Украины. В марте 1992 года стал генеральным директором Национального космического агентства. С августа 1994 по ноябрь 1999 года – секретарь Совета национальной безопасности при Президенте Украины, советник президента по вопросам национальной безопасности, секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины.

Затем, до июля 2000 года – советник президента.

Доктор технических наук, профессор, академик НАН Украины.

Лауреат Государственной премии СССР (1990); премии Академии наук Украины (1988).

Награжден орденами Трудового Красного Знамени (1976, 1982), князя Ярослава Мудрого Уст. (1997) и IV ст. (2004), Святого равноапостольного князя Владимира Великого I ст. УПЦ КП (1999), тремя медалями.

В школьные годы у него было три учителя, и их советам он следовал на протяжении всей жизни. Учитель математики научил логически мыслить. Учитель истории – запоминать. Учительница русского языка и литературы – нестандартно думать. Во время учебы в школе увлекался шпионскими романами и детективами, до сих пор считает своими любимыми книгами романы «Поджигатели» и «Заговорщики». Они же формировали мировоззрение будущего политика. В юности Горбулин решил поступить в МГИМО и стать дипломатом, но случилось так, что стал инженером-механиком.

В те годы играл в КВН, публиковал свои «непричесанные мысли» в «Литературной газете», писал статьи и стихи. Он и теперь играет в баскетбол, делает угол на брусьях, качается гантелями. Ценитель творчества Сальвадора Дали.

И хотя учился на одном факультете с Кучмой (с разницей в один год), оба утверждают, что в университете друг друга не знали. Знакомство состоялось во время совместной работы в КБ «Южное». Кучма пришел на работу в КБ в 1961, Горбулин – на следующий год.

Они подружились после того, как съездили вместе в отпуск. В 1975 году Кучма возглавил партком, Горбулин стал его замом. В сентябре 1999 года Горбулин вспоминал: «Жизнь часто нас противопоставляла. Были тяжелейшие моменты, когда нас вынуждали не просто подвести друг друга, а буквально предать, но это так и не случилось. Ни разу».

У директора «Южмаша» Александра Макарова Горбулин учился управлять людьми. Академик Янгель стал его научным руководителем. Дружил с Сергеем Королевым и Германом Титовым. Он действительно жил своей профессией. За вклад в разработку ракетного оружия в 1976 году Горбулин был награжден орденом Трудового Красного Знамени. И вскоре было принято решение о переводе Горбулина в Киев, в аппарат ЦК КПУ. Через несколько лет его перевели в Москву. В Киев его вернул тогдашний премьер Витольд Фокин.

А победа Кучмы на президентских выборах открыла перед ним новые перспективы.

Возглавив СНБ, Горбулин постепенно подмял под себя очень многое. В октябре 1994 года – Национальный институт стратегических исследований. Через несколько дней Горбулин возглавил Экспертный совет Фонда поддержки исследований в сфере национальной безопасности. В ноябре – Наблюдательный совет Фонда делового сотрудничества «Украина». Оба фонда одновременно получали существенные налоговые льготы. В декабре 1994-го СНБ подчинили комиссию по вопросам ядерной политики при Президенте Украины, в начале 1995-го – Национальное агентство по вопросам информатизации при президенте, куда откомандировали представителей Министерства обороны, Министерства внутренних дел, Службы безопасности Украины, погранвойск, Национальной гвардии.

18 июня 1996 года президент Кучма заявил, что Совет национальной безопасности и обороны должен быть «действенным органом», который «принимает решения, исходя из сложившейся ситуации, когда одному человеку решение принять трудно». А вот как сам Горбулин видел свою задачу: «…обеспечить Президента Украины как гаранта ее национальной безопасности максимально точной информацией… обеспечить ее компетентное обсуждение с президентом, помочь ему определить собственную позицию по этому поводу».

Секретарь СНБОУ действительно занимает очень важное место в системе государственной власти Украины. В соответствии с указом президента Кучмы № 773/96 от 30 августа 1996 года он приравнен «по условиям оплаты труда, материально-бытового обеспечения, медицинского и транспортного обслуживания к первому вице-премьер-министру Украины».

Проблематика, которой занимается СНБОУ, охватывает практически все. Но все сделать качественно невозможно, поэтому при Горбулине не все доводилось до логического конца. Хотя при нем в деятельности этого органа существовали три основных направления (систематизация В. Пиховшека).

Первое – Верховная Рада и Александр Мороз. Парламент тогда рассматривался в качестве прибежища оппозиции, и Горбулин свой интерес к ее деятельности рассматривал с точки зрения того, «насколько протест или любая другая деятельность против действующего государственного или общественного порядка законны и оправданы с точки зрения национальной безопасности». Ну а о Морозе он и вовсе говорил, что считает «полезным замену Мороза на должности спикера».

Горбулин сумел добиться принятия Верховной Радой в январе 1997 года Концепции основ политики национальной безопасности Украины. Но уже в сентябре 1997-го парламент прокатил закон «О СНБО». Критики выдвигали предположение, что СНБОУ превратится в неограниченного диктатора и будет представлять угрозу демократии. Григорий Омельченко и Союз офицеров Украины потребовали от президента отставки Горбулина, а Степан Хмара назвал его «резидентом России».

Второе направление – против спецслужб. Он торпедировал премьера Марчука – как известно, выходца из КГБ. Другими жертвами стали Валерий Маликов, затем Андрей Хомич. Александр Разумков по этому поводу писал, что команда президента «очищает кадровое поле от людей, которые способны руководствоваться не только соображениями личной преданности».

В дальнейшем он продолжал активно работать против Марчука, присоединив к нему Мороза, назвав этих политиков «единой «противопрезидентской» коалицией».

Третье направление было связано с Лазаренко. Подключение Горбулина к атакам на Лазаренко в ноябре 1996 года прозвучало в русле нескольких острых заявлений президента. Говоря о несогласованности действий налоговых служб, Горбулин, в частности, сказал, что между Кучмой и Лазаренко «нет достаточного взаимопонимания», и что «к сожалению, Лазаренко не согласовывает с главой государства свои действия».

Лазаренко, в свою очередь, включил все возможности, и текст Горбулина в прессе подвергся сильному редактированию. Более того, в СМИ появились высказывания Лазаренко о том, что «кое-кто» занят «поиском несуществующих проблем, созданием нестабильной ситуации, отвлечением правительства от решения неотложных дел».

В дальнейшем Горбулин настаивал на «моральной отставке правительства». Кстати, именно он провел решение СНБО по энергоносителям, которым «работа правительства по решению проблем энергообеспечения Украины была признана неудовлетворительной».

Интересно, что некоторое время Лазаренко считался человеком, близким к Горбулину. И когда кресло под ним зашаталось, даже ездил в Баден-Баден, где в то время отдыхал Горбулин. Но Горбулин как-то признался: «Больно за Павла Лазаренко. Кстати, процесс его развенчания начался с закрытого заседания Совета безопасности и обороны. Оно шло два с половиной часа. С отчетом выступал Лазаренко, а содокладчиком был я. Лазаренко тогда впервые понял, что в Украине он «хозяином» не станет». Впоследствии Лазаренко угрожал разоблачить окружение президента, а особенно Горбулина и министра Сергея Осыку.

«Моя работа состоит в активном поиске и создании новых идей. В круг служебных интересов входят важнейшие сферы жизни. Потому я имею все основания считать себя не только специалистом в ракетно-космической области. Обрабатывая всю информацию, которая поступает от министерств и ведомств, СНБО готовит предложения, которые корректирует и подписывает президент. Впоследствии появляется соответствующий указ», – раскрывал особенности своей работы Горбулин.

На таком ответственном посту он все же порой делал непростительные «ляпы». Взять хотя бы такое его высказывание, сделанное в феврале 1997 года: «Будучи партийно незаангажированным надпартийным политиком, Леонид Кучма одновременно выступает как либерал-реформатор (в экономике), социал-демократ (в социальной сфере), национальный демократ (в отстаивании и развитии государственности Украины)». Это похоже на умничанье, потому что на самом деле политик, исповедующий три идеологии, не имеет права таковым именоваться.

В марте 1997 года Горбулин сказал: «Сейчас нужна «революция» в управлении экономическими преобразованиями и поиск людей, которые могли бы взять на себя ответственность за проведение реформ». Должность секретаря СНБОУ – самая что ни на есть ответственная, так что ему и карты в руки, зачем же революция?

Именно он привел Кучме многих, кто впоследствии стал его политическими оппонентами. Например, Михаила Бродского, Александра Зинченко, Бориса Тарасюка.

Горбулин пытался проводить прозападный курс внешней политики. Здесь ему активно оппонировал его первый заместитель Александр Разумков, который утверждал, что Украина к вступлению в европейские структуры не готова и должна в полной мере использовать свои потенциальные возможности на северо-востоке…

Конечно же, Горбулин не раз становился объектом и провокаций. Вот одна из них. Перед выборами 1998 года в «Независимой газете» появилась статья о плане «уничтожения» «Громады» за его подписью. Тут же она была перепечатана украинской прессой, и на Горбулина посыпались обвинения. Сам он говорил по этому поводу так: «Я не мог быть автором такого письма хотя бы по той причине, что на нем было вначале написано «Президенту Украины», а уже потом – «Совершенно секретно». Человек, который 40 лет проработал в закрытых структурах, не может так написать – он напишет сначала «Совершенно секретно», а потом уже «Президенту Украины». Там еще было о том, что автор послания обещал президенту доложить другие предложения при личной встрече. Но весной 98 года я встречался с президентом в среднем три раза в день».

В свое время Горбулин взял под свой контроль еврейские организации в Украине и привел к изгнанию из страны Вадима Рабиновича. Впоследствии Горбулин использовал фактор Рабиновича для дальнейшего обострения борьбы против руководства Службы безопасности в лице давнего друга президента Кучмы Леонида Деркача. Во время одной из пресс-конференций Горбулин недоумевал: почему в перелетах между Украиной и дальним зарубежьем Вадима Рабиновича сопровождал сын главы СБУ народный депутат Андрей Деркач? Говорят, что именно последний и вернул Вадима Рабиновича в Украину.

Однажды Горбулина спросили о причинах этого конфликта экс-главы СБУ и его сына с СНБОУ. Тот ответил: «Я здесь вижу личностные причины. Они заключаются в том, что у последнего экс-председателя СБУ и его чада наблюдалось желание быть в этой крайне важной государственной функции первыми и неконтролируемыми. И конфликтовать Деркачи начали не с сегодняшним секретарем СНБО, а с предыдущим. Ситуация развивалась не так, как это было представлено потом некоторыми гражданами иностранных государств, а на другой основе: вначале СБУ было обеспечено – в том числе и с моим участием – определенное поле деятельности, которое потом стало перерастать в определенные антидемократические формы. Сам конфликт начался в 99 году, когда Евгений Марчук шел на президентские выборы вне всяких контактов с Леонидом Деркачом. Независимо от того, кто был секретарем СНБО, кто сегодня работает на этой должности и кто будет занимать это кресло в будущем, семейство Деркачей всегда будет конфликтовать с этими людьми. Потому что они за собой оставляют право быть вершителями такой крайне важной государственной сферы, которой является Служба безопасности. Они также считают, что имеют право очень вольно использовать эту сферу в своих личных интересах. И любая ситуация, когда бывший секретарь СНБО или же нынешний приближались к сфере интересов семейства Деркачей, приводила к конфликту. Это было в 99 году, это мы наблюдаем сейчас уже в течение года. Причины я бы поискал в личных качествах этих людей. А в целом эта ситуация приносит несомненный вред Украине как молодому строящемуся демократическому государству».

Сконцентрировав в своих руках огромную власть, узурпировав право принимать важнейшие решения, нажив множество могущественных врагов, он не мог не закончить так, как это случилось. Нет, его никто не выбрасывал на улицу. Но все-таки его отстраняли от власти – постепенно. Сначала перенесли помещение СНБОУ подальше от Банковой (потом секретари этой могущественной организации вновь туда вернулись), стали назначать заместителями «не его» людей. Президент начал получать информацию из нескольких источников. Аналитики предполагают, что основным игроком, который «развел» Горбулина, стал Владимир Литвин.

Отставка Горбулина произошла в момент между первым и вторым туром президентских выборов, когда Леонид Кучма уже был на сто процентов уверен в собственной победе. Очевидцы рассказывали, что в тот день непьющий Горбулин изрядно напился и даже плакал, недоумевая, за что же его отстранили.

Он все же остался советником президента, курируя оборонную отрасль, а в июле 2000 года был назначен председателем Государственной комиссии по вопросам оборонно-промышленного комплекса Украины. Возглавлял украинскую делегацию на переговорах по вопросу урегулирования приднестровского конфликта, но особыми дипломатическими талантами не блеснул. Осенью 2000 года премьер-министр Виктор Ющенко доверил ему руководить Государственным комитетом по национальной безопасности и обороне и даже собирался переподчинить ему силовых министров.

Чуткий к любым поползновениям на его власть президент Кучма ситуацию не только разгадал, но и разрулил. Горбулин исчез с политического горизонта. Потом, правда, много говорили о том, что он может быть назначен министром обороны. 27 октября 2001 года Владимир Горбулин возглавил Совет партии «Демократический Союз», известной как «олигархическая» партия, или «карманная партия» Александра Волкова, но чуда не произошло, и она практически исчезла с политического горизонта. Теперь он вновь во власти.

Говорят, что одна из самых любимых книг Горбулина – это «Крестный отец». Однажды он сказал: «Там в одной фразе сконцентрирована вся суть политики. Помните, когда наркодельцы ранили дона Корлеоне, они объяснили это весьма оригинально: «Мы против тебя лично ничего не имеем. Ты нам даже симпатичен. Но ты мешаешь нашему бизнесу, поэтому мы тебя убьем». Сам он до сих пор жив, даже работает советником президента Ющенко, хотя, говорят, помешал бизнесу очень многих.

Еще одним из наиболее близких к Кучме людей длительное время был украинский олигарх Александр Волков. Числясь советником президента, он занимал кабинет в той же режимной зоне в здании администрации, что и ее глава Владимир Литвин.

Александр Михайлович Волков родился в Киеве 30 апреля 1948 года в рабочей семье. Образование высшее, инженер-технолог, окончил Киевский торгово-экономический институт.

Его отец, Михаил Карпович Волков, в годы Великой Отечественной войны получил звание Героя Советского Союза.

В 16 лет Александр Волков начал свою трудовую биографию – стал слесарем-ремонтником в Киеве. Затем служил в армии, учился в институте. Работал в торговле.

Длительное время работал в системе торговли агропромышленного комплекса, в частности, был директором плодокомбината.

В 1989 году он основал и возглавил производственный кооператив «Декор», в 1991 году – производственно-коммерческое предприятие «ВГВ» и производственное объединение «ВАМ». Все они специализировались на поставках предприятиям агропромышленного комплекса топлива, запчастей, а также занимались переработкой сельхозпродукции.

В 1992 году Волков основал телерадиокомпанию «Гравис». Тогда же был принят в правление Украинского союза промышленников и предпринимателей, приглашен в совет при премьер-министре Украины Леониде Кучме, в период первого президентского срока Кучмы стал его советником по внешнеэкономическим связям.

Волкова часто называли «серым кардиналом», и он действительно имел значительное влияние на принятие президентом важных решений. 30 апреля 1998 года Кучма наградил его орденом «За заслуги» 3-й степени – «за весомый личный вклад в содействие развитию рыночной инфраструктуры в Украине». Именно Волков стоял во главе избирательной кампании Кучмы на второй срок и создал тому образ «нового старого президента». Примечательно, что тогда действовали три штаба, но именно волковский оказался наиболее эффективным.

После победы он еще более усилил свое влияние на президента, но вот в последние годы что-то не заладилось. Волков ушел в тень. Свою роль, вероятно, сыграло сильнейшее давление, которое оказывали по его поводу на президента Кучму государственный департамент США и Международный валютный фонд.

Уголовное дело против Волкова пытались возбудить бельгийские власти, а украинские «борцы с мафией» обвинили его в укрытии на зарубежных счетах в Бельгии, Великобритании, Франции, Люксембурге, Германии, Швейцарии и Латвии не менее четырех миллионов долларов. В многочисленных публикациях сказано и о том, что многие финансовые операции якобы производились в паре с президентом. Все это, впрочем, не помешало Александру Михайловичу не только встать на сторону «оранжевой революции», но и внести в ее победу значительный вклад. Не исключено, что при этом он действовал с ведома и по поручению президента: такой вот высокопоставленный связник. А если принять версию о том, что победе Ющенко якобы способствовали консолидированные усилия киевского и днепропетровского кланов, решивших не допустить «донецких» к власти, то такой его шаг получает тогда особое значение.

Одной из наиболее ярких личностей в первой команде президента Кучмы был политолог Дмитрий Выдрин, в прошлом журналист и психолог. Впрочем, люди этих профессий никогда не бывают бывшими, они используют свои знания и мастерство повсюду. Выдрин отличается афористичностью мышления, знанием человеческой психологии и глубоким пониманием проблематики.

Дмитрий Игнатьевич Выдрин родился 25 мая 1949 года в поселке Назрань Чечено-Ингушской АССР. Окончил философский факультет Киевского государственного университета им. Т. Г. Шевченко в 1972 году. Преподавал философские дисциплины и обществоведение, кандидат философских наук. Работал в Институте кибернетики АН УССР, в газете «Комсомольское знамя», в Институте философии АН УССР, заведовал кафедрой политологии в Киевском институте политологии и социального управления, был директором Международного института глобальной и региональной безопасности.

С октября 1994 по февраль 1996 года – советник президента по вопросам внутренней политики. Затем – советник премьер-министра, сопредседатель Южно-украинского экономического союза, президент всеукраинской медиакорпорации «Ведомости», директор Европейского института интеграции и развития, советник премьер-министра на общественных началах.

Автор и соавтор более 300 работ, в том числе 15 индивидуальных и коллективных монографий, среди которых «Все на продажу» (1986), «Очерки практической политологии» (1991), «Невостребованные идеи» (1990), «Украина на ядерных качелях» (1994), «Украина на пороге XXI столетия» (1996), «Политика: история, технология, экзистенция» (2001).

Присутствие Дмитрия Выдрина в окружении президента, безусловно, служило повышению уровня дискуссий и качества решений. Он всегда отличался парадоксальными, но оттого не менее глубокими подходами. Во время одной из наших бесед, опубликованной в «Независимости» в 1995 году, мы подробно обсуждали исламский фактор в различных регионах, и Выдрин заметил, что у нас с этим было бы значительно проще, если бы намного быстрее пошли экономические реформы. Говоря о крымских татарах, он заметил: «Как ни странно, называя себя антикоммунистами, они в значительной степени проникнуты большевистской идеологией. Ведь большое количество причин конфронтации связано с их претензиями по поводу собственности, требования бесплатных квартир, бесплатных домов, бесплатной земли. На этой основе возникает поле напряженности, которое при определенных условиях может трансформироваться в политическое противостояние».

Возможно, теперь, спустя десятилетие, кому-то этот анализ может показаться очевидным, но тогда так думали очень немногие.

То, что реформы не продвигались, Выдрин пояснял боязнью будущего, присущей очень многим. Причем эта боязнь была также присуща элите, которую он называл «политической тусовкой». Он говорил в том же 1995 году: «Украинская политическая тусовка сложилась примерно три года назад. Очень маленькая, она вся, пожалуй, может поместиться на геополитическом пятачке между ресторанами гостиниц «Киев» и «Национальная». Три года ее составляют одни и те же люди. Меняются президенты, парламенты, правительства, меню в ресторанах и цены, а тусовка остается прежней. В силу многих психологических особенностей между политиками Украины существует как бы интуитивная договоренность об игре с нулевым риском (но, соответственно, и с нулевым результатом). Такая игра подразумевает неделание никаких резких шагов и движений. Вот почему эти люди тусуются три года и надеются, что такое существование продлится еще тридцать три года. Среди них, кстати, много рыночников, но они тоже не заинтересованы играть на результат, боясь рисковать. Для того чтобы удостовериться, что это так, стоит сравнить их декларации в парламенте и практические действия, когда они попадают в состав правительства.

Есть аппаратные работники, которые из этой сумятицы извлекают свое. Они считают, что можно жить с рынком и госпланированием, с Западом и с Востоком. Такая «бисексуальность» сознания в конечном счете приводит к разрушению важных государственных структур. А пока, выжимая свои взятки, эти люди тоже не заинтересованы в проведении реформ.

Кто же тогда заинтересован? Единицы. Небольшая группа частных предпринимателей, сосредоточенная в нескольких крупных городах, да скромный слой фермеров».

Вот такой анализ. Сравните с тем, что происходит сегодня, и поймете, что Украина сделала огромный шаг вперед. Уверен, что мы ушли бы еще дальше, оставайся такие люди, как Выдрин, в окружении Кучмы. Но он ушел, и больше не возвращался, хотя попытки были. А страну в конечном итоге двинули вперед не столько робкие политики и искушенные аппаратчики (они, наоборот, мешали реформам), сколько набравшая сил национальная буржуазия, которая выдвинула и собственных политиков.

Я был очень удивлен, когда оказалось, что в биографическом справочнике «Хто є хто в Україні» отсутствует статья о Владимире Гринёве. А ведь в начале 90-х это был один из наиболее влиятельных украинских политиков…

Когда в январе 2002 года бывший заместитель председателя Верховной Рады 1-го созыва и бывший советник Леонида Кучмы Владимир Гринёв заявил, что будет баллотироваться по 170-му округу Харькова при поддержке блока «Наша Украина», это стало неожиданностью для многих. В 90-е годы Гринёв был главной мишенью для национал-демократов за приверженность федеративному устройству Украины, государственному статусу русского языка и тесным отношениям с Россией. Такую позицию он высказывал все годы, когда был на виду в политике.

Владимир Борисович Гринёв был избран заместителем председателя Верховной Рады в 1990 году. Приверженность тесным отношениям с Россией всегда сочеталась у него с экономическим либерализмом и антикоммунизмом. В августе 91-го он сразу осудил ГКЧП. Летом 93-го Гринёв добровольно ушел с поста вице-спикера. А осенью того же года создал вместе с ушедшим в отставку с премьерского поста Леонидом Кучмой движение Межрегиональный блок реформ «Гринёв – Кучма».

Гринёв одержал победу на парламентских выборах в 1994 году, но его полномочия не были признаны Верховной Радой, так как заметно отстававший от него соперник снял свою кандидатуру перед вторым туром. После победы Леонида Кучмы на президентских выборах Гринёв стал его советником по региональной политике, но быстро оказался в тени других фигур, а после повторного избрания Кучмы утратил этот пост. После неудачи возглавляемого им блока «СЛОН» (Социал-либеральное объединение) на выборах 1998 года (0,91 процента голосов), Гринёв не был заметен на украинской политической сцене.

Вот что он вспоминает: «Если вспомнить время первого парламента, то надо заметить: мы пытались в том парламенте провести реформы в законодательной сфере, демократические реформы, которые включили в себя логику прав личности, экономических преобразований, внешнеэкономических и внешнеполитических векторов Украины. Тогда это выглядело несколько романтично, а с другой стороны – почти безнадежно. Потому что состав первого парламента был явно номенклатурно-коммунистическим, и этим определялись многие его шаги. Я уходил из парламента и в своем последнем выступлении сказал, что сложилась тупиковая ситуация с точки зрения реализации демократических идей. Тогда это было необычной акцией, и в политическом истеблишменте воспринималось далеко неоднозначно.

Вы, вероятно, заметили, что у меня была неудачная попытка войти в парламент в составе целой фракции, которая называлась «Межрегиональный блок реформ», но набрать нужное число голосов мы не сумели. В нашу фракцию входило чуть меньше 30 человек, но самое печальное для меня состояло в том, что меня не пустили в парламент откровенно, нагло, беспардонно… Это был нонсенс, потому что при положительном решении ЦИК, при совершенно четком заключении, что никаких нарушений не было, члены комиссии, которую послала Верховная Рада, просто включили машину голосования. В частности, тогда этим отличился Мороз, который точно разделил всех на «наших» и «ненаших». Индивидуальное голосование по каждому показало, что у меня достаточно много противников в ВР. Это некая предтеча правового беспредела, который сейчас просматривается в избирательной кампании. Глядя на сегодняшние публикации, мы видим, что правовое государство – это «терра инкогнита» для нас.

Я пытался работать в должности советника Президента Украины, активно участвовал в подготовке важных законодательных актов, как Конституция, например. Причем у меня была своя позиция по Конституции, и я до сих пор считаю, что мы преждевременно приняли Основной закон. Моя идея была несколько другой, так называемая идея малой Конституции. Группа, которую я возглавлял, подготовила закон о власти, закон о правах личности и очень важный закон о судебной защите прав экономического субъекта. Потому что наш экономический субъект, от малого предпринимателя до крупного бизнесмена, не защищен в судебном плане. Власть может расправиться с ним как угодно, и десятками способов. Из этих трех конституционных законов, по сути, был принят только закон о власти.

Через год мы приняли Конституцию. Я был членом конституционной комиссии и до сих пор немножко ошарашен тем, как мы делали Основной закон. Комиссия работала квалифицированно, довольно долго, потом весь материал был передан в парламент, где все искромсали, изменили и за одну ночь приняли нечто несуразное. В результате получился достаточно противоречивый документ, который не позволяет точно осознать, какое мы государство строим, на какой базе… Мы вроде пытаемся придерживаться европейских норм и в то же время скатываемся к самим убогим принципам этнического государства. Я не могу считать, что тот период полностью исчез из политической логики моей деятельности, но и похвастаться им нельзя».

И все же Гринёва в политике не хватает. Как не хватает Юрия Щербака, Вячеслава Чорновила, Александра Емца, Сергея Рябченко. Возможно потому, что не хватает той немного наивной, но куда более чистой политики, которая кружила в своем вихре страну в начале 90-х.

3. Второй срок

По сути, кампания по выборам президента началась еще на выборах в парламент, продолжилась на выборах спикера. Это была ожесточенная схватка, вплоть до дискредитации идей парламентаризма. Борьба за власть мостила дорогу тем, кто наблюдал за схваткой со стороны.

Большие шансы на выход во второй тур были у Александра Мороза. Он длительное время находился в центре внимания общественности как спикер Верховной Рады, на парламентских выборах блок социалистов и селян выступил, в общем-то, успешно. Успех коммунистов оказался еще значительнее, однако перед их лидером Симоненко у Мороза есть важное преимущество, – своим его считают не только «левые». Иными словами, в случае консолидированного выдвижения Мороза кандидатом от левых сил за него могли проголосовать очень многие избиратели с центристскими взглядами, да и те представители электората, у которых нет взглядов вообще, а осталась только ностальгия по сытым и спокойным прежним временам.

Евгений Марчук оказался наиболее закрытой из всех основных кандидатов фигурой. Бывший шеф СБУ, бывший премьер, он запомнился большинству избирателей многозначительной молчаливостью и велеречивыми рассуждениями. Правда, эти рассуждения были мало понятны среднестатистическому украинскому избирателю. Марчуку следовало бы коренным образом изменить свою манеру общения с людьми.

Очень многие клевали Марчука из-за его «комитетского» прошлого. Ведь до сих пор многие испытывают иллюзии по поводу этой организации и ее сотрудников, которые якобы в состоянии навести порядок в стране. Все это результат старой советской пропаганды и некоторых попыток Андропова закрутить гайки.

Крупный недостаток Марчука, которого еще совсем недавно некоторые наши политологи самонадеянно называли «третьим Президентом Украины», заключался в отсутствии полноценной команды. Хотя сам он значительно эволюционировал, уйдя с поста премьера. Мало кто знает, что тогда он много ездил за рубеж, встречаясь с ведущими политиками не только Запада, но и России. Для него это был период интенсивной учебы, из которой Евгений Марчук сделал определенные выводы.

Задолго до выборов было ясно, что Павел Лазаренко во второй тур не пройдет. В случае победы Мороза ему был обещан пост премьер-министра. Примечательно: Лазаренко оказался единственным из всех украинских публичных политиков, кто извлек уроки из парламентских выборов и активно поменял имидж свой и возглавляемого им движения «Громада». Он стал улыбаться, поменял заунывно-жалующуюся интонацию на спокойно-уверенную, а главное, и он, и «Громада» от огульно-площадной критики перешли к конструктиву.

Позиции основных кандидатов были глубоко уязвимы хотя бы потому, что они в той или иной степени связаны или были связаны с властью. По большому счету, у нас всегда было две партии власти: одна у руля, другая в оппозиции и мечтает за этот руль подержаться.

Однако в самой сложной ситуации, конечно же, оказался сам президент. За годы его правления вырос огромный аппарат чиновников. Уже внутри него самого возникали партии и партийки, выдвигались лидеры, шла борьба за влияние на президента. Как саркастически заметил покойный Юрий Коваль, происходила «борьба борьбы с борьбой».

В те дни один зарубежный дипломат осторожненько рассуждал о том, а не повторяет ли Кучма путь Ельцина. Я его внимательно слушал, а потом прямо спросил: «Вы хотите узнать, не расстреляет ли Кучма Верховную Раду?» Дипломат был настолько растерян такой огрубленной постановкой вопроса, что сам на него и ответил: не расстреляет. Не тот парламент – нет резона. Добавлю, что и страна, и традиции не те, и исполнители под рукой негодящие. Правда, здесь мы вновь вернулись к проблеме команды…

Ситуацию также осложняло то, что с именем Кучмы были связаны большие надежды избирателей, которые проголосовали именно за него, а не за Кравчука, но они не оправдались.

Анализируя шансы претендентов на пост президента, называли и имя председателя Нацбанка Виктора Ющенко. О нем (как впрочем, и о Валерии Пустовойтенко) говорили как о возможном преемнике президента. Сам Ющенко ужасно боялся таких высказываний – потому что понимал: в таком деле лучше не высовываться.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.