Пожиратели гашиша

      - Привет, - сказал я.
      - Входи.
      Мы переместились на кухню.
      - Помнишь наш разговор, - спросил я, - в кафе?
      - Да, - коротко ответила Марина.
      - Ты обещала подумать.
      - Я подумала.
      - И? - Я отщелкнул замки кейса и вытряхнул на обеденный стол его содержимое. Много-много Бенджаминов Франклинов.
      - Да, - зачарованно прошептала она, - да.
      Воистину, любовь правит миром - любовь к деньгам!
      Часть III
      СМЕРТНИКИ ГОРНОГО СТАРЦА
      Комната была похожа на искусственный рай, как если бы Эдем решили воспроизвести в музейной экспозиции. Стены буквально низвергали водопады нейлоновой зелени, и сквозь эту пластиковую благодать жалобно выглядывали головы давно убитых животных - их пожелтевшие рога и тусклые черные носы выступали из сочных полихлорвиниловых джунглей, как будто зверье окружило поляну, называемую гостиной, и все не решается выйти навстречу людям.
      Под изумленными взглядами зверей я прошел по ворсистому ковру в дальний конец комнаты, сел в кресло и взял со стола трубку радиотелефона.
      - Алло.
      - Здравствуйте, Илья Игоревич, - произнес знакомый голос де Мегиддельяра, и у меня оборвалось сердце.
      Вот уже месяц я жил у Маринки, не особенно утруждая себя общением с внешним миром. Ее родители до конца лета обитали на даче, за что я был им весьма признателен: самостоятельная жизнь пошла нам на пользу. На счастливое будущее денег у нас хватало, а регистрировать заново наши отношения в загсе мы не спешили. Свадьбу решили сыграть, когда все уляжется. Даже дома я с тех пор не появлялся - нарваться на розыскную группу не хотелось. Лишь один-единственный раз я "засветился", когда купил и зарегистрировал в ГАИ машину - 1993 года выпуска "Ниву", недорогой и надежный транспорт, как раз для наших дорог. В настоящий момент автомобиль отдыхал в арендованном гараже, а я - на своем любимом диване в Маринкиной спальне, удобно устроившись с книжкой. Меня никто не должен был потревожить, по идее: номер "Дельты" я давал только Славе, а с испанцами у меня больше He было общих дел. Поэтому звонок де Мегиддельяра стал для меня неожиданностью. И неожиданностью неприятной.
      - Здравствуйте, господин де Мегиддельяр, - как можно спокойнее произнес я, - чем могу служить?
      Офис СП "Аламос" за месяц успели отделать заново. Белоснежная обивка стен приятно ласкала глаз, а пара со вкусом подобранных миниатюр (надо полагать, от наших питерских художников) гармонично дополняла интерьер.
      Мы со Славой сидели за общим столом в кабинете управляющего, где происходило нечто вроде совещания. Свой собственный стол, Т-образно приставленный к нашему, занимал подлечившийся Франсиско Мигель де Мегиддельяр, а напротив нас расположились Хорхе Эррара и Хенаро Гарсия. Они наши заказчики, а мы исполнители, рабочие по найму.
      В добровольно-принудительном порядке.
      Именно так. Порядок в этом царстве коммерции, конечно, был не очень строгий, но слишком уж добровольно-принудительный. Вся беседа проходила в таком тоне: мол, есть, мол, надо, мол, придется.
      Несильно, но с нажимом. Славу такой расклад устраивал, а меня почему-то нет. Но, с другой стороны, их предложение было слишком заманчивым, чтобы легко от него отказаться: хашишины везли в Москву перстень, и не только его.
      - Серый микроавтобус "мазда", номер двести шестьдесят шесть, зачитывал Эррара под мерные кивки моего компаньона, - отправится приблизительно в семь утра. Пойдет без сопровождения до Твери. Там на трассе его встретит машина посла. Вы должны захватить перстень ас-Сабаха до момента их встречи. Нападать на дипломатических представителей, а тем более убивать их нельзя ни в коем случае.
      - Перстень далеко из Питера не уйдет! - заверил Слава.
      - У вас хорошо получается, - удовлетворенно кивнул де Мегиддельяр. Эта вещь - последняя, и ваш долг как христианина не допустить ее возвращения в секту убийц.
      "Странно, что нас еще не заставляют принять католицизм", - раздраженно подумал я. Мегиддельяр с самого начала разговора взял жесткий приказной тон, который здорово портил мне настроение.
      Но, честно сказать, я не знал, что мне делать.
      Я не жадный человек, и мне, по большому счету, наплевать на деньги. Они хороши лишь как инструмент для создания комфортных условий жизни, но сейчас во мне взыграла алчность. Хашишины, или ассасины, как говорил де Мегиддельяр, везли в Москву золото. Много, много золота! Они накапливали его здесь годами и сейчас, когда образовалось "окно" через представителей посольства, спешили переправить его в резиденцию Ага-хана в Швейцарию.
      Я не мог упустить такой случай. Сейчас я видел, что Слава уже решился на эту работу и занялся бы ею, в случае моего отказа, в одиночку, и поэтому я тем более не мог устоять. Куш был слишком велик, и по сравнению с ним те сто тысяч, которые предлагались за перстень, выглядели смешными. Испанцы не могли назвать точное количество золотого запаса хашишинов, но это для них не имело значения - ведь кольцо ас-Сабаха было для них самой главной ценностью. Я им верил, и теперь прикидывал, каким может быть неблагополучный исход.
      - Сколько человек в охране? - деловито осведомился Слава.
      - Затрудняюсь назвать... - Эррара помялся. - Точное количество секьюрити невозможно с уверенностью говорить. Наш источник тоже сам не осведомленный человек.
      - Ясно. - Слава посмотрел на меня: - Нам машина понадобится.
      - Есть машина, - немедленно кивнул испанец. - Госоподин Гарсия оформит с вами доверенность.
      Мы с Мегиддельяром молча глядели друг на друга. Во взгляде старика читалось недоверие, впрочем, обоснованное. Одно дело я ему провалил, и только по счастливой случайности удалось восстановить статус-кво. И то лишь при помощи Славы.
      Вот в моем друге он, похоже, не сомневался: бывалый, опытный воин, парень без затей.
      - ...На накладные расходы, - продолжал торговаться Слава, которому совместная жизнь с Ксенией прибавила ума. - Бензин, оружие, всякое такое.
      Эррара переглянулся со своим шефом.
      - Хорошо, - сказал он. - Тысяча долларов вам хватит. Вот, прямо сейчас.
      Он вытащил портмоне и отсчитал десять сотенных бумажек. Впрочем, обилием валюты его кошелек не радовал, из чего я сделал вывод, что аванс был приготовлен заранее. "Хитер бобер, но и рак не дурак". Cojudo, да, господин Мегиддельяр? Франсиско Мигель де Мегиддельяр с сожалением смотрел на меня, и во взгляде его читалось: "Cojudo".
      - Ништяк, - заключил Слава, убирая в карман купюры. За месяц он привел в порядок свою шевелюру, вставил зубы, купил коричневую кожаную пропитку и вообще начал косить под средней руки бандита. Я даже не возражал, чтобы он вел переговоры, коли стал такой центровой. Совковой стильности другану было не занимать, и своим ухоженным видом он, надеюсь, порадовал испанцев. Развлекайся, цивил ты наш!
      - Мобильная связь у вас есть, - подытожил Эррара, - мы вас проинформируем, если что. Будьте готовы.
      - Всегда готовы! - с энтузиазмом ввернул я.
      Слава гулко хрюкнул.
      Испанцы не поняли нашего веселья, но из солидарности улыбнулись.
      - Госоподин Гарсия покажет вам машину. - Эррара встал, за ним поднялись все остальные.
      - Желаю вам удачи, - сказал Мегиддельяр с кислой миной, протягивая нам руку.
      - Все будет в порядке, - заверил его Слава, кивнув коротко стриженной головой. Только что каблуками не щелкнул. И куда только делся выпускник Рязанского воздушно-десантного командного училища? Надо было еще честь отдать. Впрочем, честь (как и совесть) была давно отдана и похоронена в горах Кандагара.
      Мы вышли на Миллионную улицу, и Хенаро подвел нас к красному акулообразному джипчику.
      - Садитесь, поехали, - сказал он, доставая из кармана ключи.
      Новенький "фольксваген-гольф-кантри" был словно специально создан для наших городских дорог. Мы сгоняли к нотариусу, и я смог по достоинству оценить мастерство немецких автомобилестроителей, закинув Гарсию в офис и возвращаясь домой. Доверенность снова была на мое имя, поскольку Слава сидел за рулем своей подержанной "Волги", купленной им на днях. Образ разбогатевшего совка давно манил его. Я не возражал, мне нравились иномарки, которыми снабжал нас "Ал амос".
      Дома нас ждала Марина. Она теперь не работала и в мое отсутствие успела заскучать. Мы со Славой уселись на кухне, чтобы обсудить план предстоящих действий. Арабов надо было выцеплять на безлюдном участке трассы, стопорить и увозить в лес.
      - За Подберезьем начинается большой перегон, - московское направление я знал хорошо и уже представлял, где и что мы будем делать, - объездная дорога, чтобы через Новгород не пилить. Километров шестьдесят до ближайшей деревни и почти столько же до поста ГАИ.
      - Это где такой рай? - спросил Слава.
      - Сто семидесятый километр Московского шоссе.
      - Чудненько, там мы их и прихватим. "Дельта" в этом районе берет?
      - Должна брать. - Телекоммуникационная компания "Дельта Телеком" в своем развитии делала ставку на расширение охвата. В Новгородской области связь уже была довольно устойчивая.
      - Значит, испанцы свяжутся, если что. Дальше. Железо у нас есть: "Токарев" у тебя, "Макаров" и лимонка у меня. "Узи" еще с.половиной обоймы особо не разойдешься, но очереди на три хватит. Пуганем духов, чтоб сговорчивее были. Итак, выходим на финишную прямую, ты подрезаешь нос, я им сигналю. Выгоняем на обочину, тормозим, дальше по обстановке. Либо они сразу сдаются, и тогда тихо-мирно отгоняем обе машины в лес и там потрошим, либо гранату в салон - тянуть резину времени у нас не будет.
      - А если не захотят остановиться?
      - Подрезай. Ты на что водитель?! Хоть поперек дороги им становись пусть бьют, только меня не особенно под удар подставляй. Тачку не жалей, испанцы себе новую купят. Главное, эту "мазду" остановить, дальше они от меня не уйдут.
      - Хашишины ребята крутые, - напомнил я.
      - Ой, да брось ты! "Черные" только перед бабами пальцы гнуть умеют, а как до дела дойдет - сразу в обратку. Что я, духов не знаю?
      Самоуверенность "специалиста по духам" меня не очень-то вдохновила. Лучше переоценивать врага, чем недооценивать. Хотя, это, может быть, я такой перестраховщик, а Слава, как всегда, прав, тем более что в боевой ситуации он себя показал с лучшей стороны. Наверное, так и есть. В том, что он не растеряется, я был уверен.
      - Встанем у Подберезья и будем ждать, - сказал Слава, - а как еще? Не вести же их полторы сотни верст, этак они могут и дуркануть с перепугу дадут из задних дверей очередь по машине, и Д гаси огни, сливай воду.
      - Дать-то, может, и дадут, но вперед им стрелять не с руки. Во-первых, через лобовое стекло поливать придется, а это значит - машину свою раздербанить, во-вторых, чтобы вывести ствол по ходу открывания дверей, нужно время. У нас же будет открытая директриса огня через боковое окно, а это фора, да и фактор нервозности не учитывать нельзя. Навалимся, прижмем, тут у кого хочешь очко заиграет. Попробуй постреляй, когда у тебя руки трясутся.
      - Ты считаешь, такой груз мальчиков охранять поставят?
      - Мальчиков не мальчиков, но и у обстрелянных мужиков адреналинчик в кровь выделяется. Тут главное внезапность, а если у них на дороге будет время подумать и преследователя на прицел взять, тогда нам хана. Сначала тебе, как водиле, ну а потом и мне заодно. Останавливаться и добивать не станут, но контрольную очередь по уходящей в кювет тачке запросто могут посадить. Это если из одного ствола. А если из двух? Нет, - Слава бескомпромиссно покачал головой, - их надо на месте ждать. Тем более телефон там работает. Если не поедут, испанцы нам отзвонятся.
      - А если они гранату кинут?
      - Колеса себе попортят, - поморщился Слава. - Им груз нужно до места доставить, а значит, без заморочек постараться обойтись. Что, если они в дороге застрянут? Милицию ждать? Не-е, им эта машина дороже жизни. Так что если и будут обороняться, то только шмалять. Ну а в ближнем бою, без балды, гад буду, перед ними я с отрывом лидирую. Тут можно будет и маятник покачать, и лестницу, и лейесток покрутить. Я эту охрану прямо в фургоне завалю, даже гонять их не придется. Ты на всякий случай, как остановишь машину, сразу пригнись, открывай дверцу и падай. Шмаляй из-под днища, целься по ногам, меня только не задень. Добро?
      - Ну что с тобой поделаешь! - За неимением лучшего варианта, пришлось удовлетвориться этим.
      Когда Слава ушел, мы с Мариной отправились в центр - обмывать свеженькую тачку. Выбрали ресторанчик поуютнее и как следует там оттянулись.
      Отдыхать так отдыхать!
      - Давай обратно такси возьмем, - попросила Марина, когда мы прикончили аперитив, - а то вдруг тебя милиция остановит.
      - Ерунда, - усмехнулся я, - и хватит меня поучать. Пока я с тобой, ни о чем не беспокойся.
      - Ох, милый, если б всегда было так, как ты говоришь!
      Домой мы вернулись без приключений. "Гольфик" Маришке понравился, и день закончился преотлично.
      "Наес fac ut felix vivas"[ Так поступайте, чтобы жить счастливо (лат.). ], в натуре!
      Трель "Бенефона" подняла меня ни свет ни заря.
      Я схватил радиотелефон и, словно лунатик, наугад ткнул в кнопку. Попал в нужную.
      - Госоподин Потехин? - По гнусавому тенорку я без труда определил, кто это говорит. Какого черта в такую рань понадобилось?
      - Да. Слушаю вас.
      - Надо торопиться. Они уже выехали. Нам только что стало известно.
      - Как давно? - моментально проснулся я.
      - Минут десять назад. Машина еще не выехала из города.
      - Ясно, мы начали! - Я выключил аппарат и, прикрыв одеялом посапывающую Марину, вышел в прихожую и включил свет. Сколько же времени?
      Времени было без двадцати шесть. Обалдеть.
      Слава, наверное, не проснется. Я набрал Ксении номер. Длинные гудки. А время идет...
      - Говорите...
      - Алло, здравствуйте, это Илья. Позовите Славу, пожалуйста.
      - Сейчас, - хриплый спросонок голос, недовольный. Как я вас, сударыня, понимаю, но ничего не могу поделать - работа. Зачем мы только на нее подрядились?
      - Слушаю, - пробасил Слава.
      - Собирайся, машина выехала, - коротко сказал я. - Через двадцать минут выходи на улицу и жди меня.
      - Понял. Давай, дуй.
      Я впрыгнул в одежду и торопливо зашарил под трюмо. Тэтэшник, приклеенный снизу скотчем, ждал своего часа вместе с полной коробкой патронов. Я сунул арсенал в куртку, проверил наличие документов на машину и поскакал вниз. Время: сорок семь минут! Только бы не упустить!
      С непрогретым двигателем машина тянула слабо, но до дома Славы мотор раскочегарился. Дружок, к счастью, обитал на проспекте Юрия Гагарина - по дороге, - и делать крюк не пришлось. Город в сей предрассветный час был пустынен, и домчался я в "космический" район на удивление быстро. Корефан уже мерз, нарезая круги по тротуару, и, когда я подъехал, с радостью запрыгнул в салон.
      - Че творится?
      - Объясняю, - я тронул машину, и мы погнали, стремительно увеличивая скорость, - позвонил Эррара и сказал, что машина выехала, а им только что стало об этом известно.
      - Понял. - Слава вынул из-под пропитки "узи" и засунул его под сиденье. - Плохо, что с засадой не подучилось, придется их вести. Теперь вся надежда на тебя. Паси их осторожно, постарайся не засветиться, лады?
      - Лады, - кивнул я.
      Мы проскочили перекресток с улицей Ленсовета и свернули на Московское шоссе. Машин на нем не было ни одной. Вот невезуха, теперь мы будем, конечно, как на ладони! Арабы тоже не дураки, знали, когда ехать: не в вечер, не ночью, а под утро, чтобы не останавливали и "хвост" можно было отследить.
      Когда мы проезжали КПМ, догадки лучшим образом подтвердились: притомившийся ОМОН дремал, а сонный И ДПС шмонал какую-то фуру и на нас внимания не обратил. Проехав пост, я притопил газку.
      Стрелка спидометра шустро поползла вправо: 130, 140, 150 километров в час; молодец, машинка!
      "Гольфик" шпарил вовсю, а никаких микроавтобусов впереди по курсу не появлялось. Неужели опять какая-то неувязка?
      Я сунул Славе радиотелефон:
      - Звони в офис. Номер уже набран, просто кнопку нажми. Узнай, когда точно вышла машина. Передай, что у нас пусто.
      - Але! - гаркнул Слава в трубку. - Это кто? Нет, это я. Мы сейчас на трассе. Пусто здесь... Ничего нету, говорю. Да, порядком отъехали уже. Ты мне вот что скажи, когда точно отъехала машина? Чего? Ну уточни, уточни. Да? Ну!
      - Ну? - покосился я в его сторону. Поворачивать голову, отрывая взгляд от дороги, не хотелось - машина летела под сто шестьдесят, и убраться в кювет ничего не стоило. - Как там?
      - Да все так же, - пожал плечами Слава, - Отбазарился, что через десять минут после отправки груза агент с ними связался.
      - Тогда где они?
      - А я почем знаю? - удивился компаньон. - Может быть, стоит передохнуть?
      - В каком смысле? - Я бы с удовольствием сбавил скорость, лететь в Никуда уже надоело.
      - Они вполне могли еще не выехать из Питера, - объяснил Слава. Допустим, отправили они груз, отзвонился этот дятел в "Аламос", все путем, а сама машина могла застрять где угодно. Это ты как угорелый летел, да и тачка у нас классная, а у духов - фургончик груженный, вряд ли он быстро едет. Мы их, скорее всего, обогнали. Давай выберем место и постоим.
      - Хорошая мысль, - обрадовался я.
      Действительно, мало ли что могло задержать машину в городе. То же ГАИ, например. Но как бы там ни было, стоило покараулить арабов где-нибудь на обочине и, убедившись, что они действительно выехали, отправляться тогда уж в засаду. Я выбрал неширокую грунтовку, отходящую от шоссе, и свернул на нее, спрятав автомобиль за кустами, не мешающими обзору дороги.
      Я заглушил двигатель, и мы стали ждать. Сходив отлить, я вернулся и пошарил между сиденьями специально заготовленную в дорогу бутылку "Кокаколы". Не нашел - вероятно, Маринка по-хозяйски захватила ее вчера домой.
      - Сушняк долбит, - пожаловался я, - и жрать охота.
      Слава закурил.
      - Ты ничего поесть не взял?
      - Потом похаваем, - выдохнул он в окно облачко голубоватого дыма. - На голодный желудок воевать спокойнее. Если пуля в живот попадет, перитонита не будет.
      "Шутник хренов", - сморщился я. Напоминание о пулях изрядно подпортило настроение. Он был, конечно, прав: вытекающая из желудка пища обязательно вызвала бы нагноение в брюшной полости и заражение крови, но и в больницу с пулевым ранением обращаться удовольствия мало. Как объяснишь - мол, случайно пуля залетела? Поэтому завтракать можно было смело - умирать, так хоть на сытый живот.
      Пока мы стояли, трасса постепенно оживала. Мимо завжикали разнокалиберные машины, обдавая нас порывами ветра: крупнотоннажные вихрем, легковые - дуновением. Наконец Слава встрепенулся: - Гляди.
      Я проводил взглядом микроавтобус цвета мокрого асфальта. Может быть, и не наш, таких сейчас много, но проверить нужно. Торчать как вкопанному меня порядком достало, я завел мотор и с удовольствием вырулил на дорогу.
      Разом пропали чувство голода и сушняк, когда я увидел номерной знак фургона - двести шестьдесят шесть. Тоскливо засосало под ложечкой, и я приотстал для конспирации. Мне не хотелось ввязываться в безрассудную затею с ограблением на дороге, уж слишком все непродумано. А если вправду придется стрелять? И менты... Даже мысль о золоте не могла меня развеселить. Придумать бы какую-нибудь отмазку, чтобы не лезть в это пекло...
      И тут я заметил длинный широкий гроб - голубой "фольксваген-пассат", эту тачку я ни с чем не мог перепутать. Уверенности добавил "Москвичок", борзо вывернувший на обгон и попытавшийся втиснуться между "пассатом" и "маздой". Однако не тут-то было, голубой "фолькс" надбавил хода, часто замигал фарами и басовито гуднул: мол, убирайся. Водила "Москвича" отчаянно затормозил, чтобы съехать со встречной полосы, по которой летели два "Икаруса".
      - Видел? - спросил я.
      - Думаешь, охрана?
      - Я помню эту машину, арабы ездили на ней.
      Слава набычился, шевеля мозгами.
      - Давай догоним ее и посмотрим, - наконец сказал он.
      Я включил поворотники, перешел на третью скорость и нажал на газ. Мотор взревел на форсаже, мы в мгновение ока нагнали "пассат" и несколько секунд ехали рядом, благо встречная полоса была свободна. В машине сидели четверо явных южан, с интересом повернувших морды в нашу сторону. Решив не нервировать раньше времени эту братию, я увеличил скорость, обошел "мазду" и погнал по прямой, словно меч, дороге. На передних местах микроавтобуса я заметил парочку хашишинов, но дальше не разглядел - салон разделялся занавесочкой. Ехали арабы не спеша, километров девяносто в час, и я быстро от них оторвался.
      - Ну, как они тебе?
      - Придется повозиться, - без воодушевления заметил Слава и поскреб щетину. - А че еще делать, не бросать же, раз взялись!
      - Разумеется, - поддакнул я. Отговаривать друга не было смысла, он уж если что вобьет себе в голову - сделает обязательно. А Слава, я видел, успел настроиться на бой. "На бой кровавый..." Тьфу, черт!
      До Подберезья ехали около часу и, поскольку время в запасе у нас было, решили заморить червячка в закусочной, оборудованной в роскошном двухэтажном здании - бывшем КПМ. Так сказать, кафе "ГАИ". Не хватало только швейцара с полосатым жезлом, заманивающего клиента.
      Поднялись наверх, откуда хорошо просматривалась дорога, взяли по куре-гриль, паре сэндвичей и банке лимонада. Спиртного, по негласному договору, решили не употреблять, что меня удручило: коли Слава от выпивки отказался, заварушка и в самом деле предстоит серьезная. Выбрали столик у окна и принялись за еду.
      - Как думаешь, - спросил я, - испанцы про золото не надудели?
      - Чего там думать, - буркнул Слава, - упремся - разберемся.
      Позавтракав, он вынул сигарету и уставился в окно, задумчиво постукивая фильтром по коробке,
      - Двинули, - вдруг сказал он, проводив взглядом серый микроавтобус и голубой плоский "сарай" - спутать такой кортеж было ни с чем невозможно.
      Выйдя наружу, мы убедились, что на развилке они повернули налево - на Москву, а не к Новгороду, то есть все было в норме.
      - Действуем как договорились, - напомнил Слава, когда мы выезжали на шоссе. - Твоя задача - прижать и остановить автобус, духами займусь я сам.
      - О'кей, о'кей, - заверил я друга. - Так и поступим.
      Нагоняли их не спеша. Наконец, когда закончились поля и по обеим сторонам замелькал густой лес, я вырулил на свободную полосу и скоро поравнялся с "маздой".
      - Колеса бы ему прострелить, - сказал Слава, косясь на "пассат". - Было бы маслят побольше - стегнул бы из "узи". Эх, все не в масть! Ладно, жми его.
      С тоской в сердце я крутнул рулем вправо и ударил по тормозам. Микроавтобус резко вильнул, ухитрившись избежать столкновения, и тоже притормозил, зато "фольксваген" вышел на середину дороги и резво попер на нас. Я еще раз подрезал "мазду", на сей раз более жестко. Послышался сильный удар, нас тряхнуло, а микроавтобус едва не улетел в кювет, но каким-то чудом удержался на обочине, подняв тучу пыли. Не давая движку заглохнуть, я переключил передачу, и тут "фольксваген" протаранил нам борт.
      "И аз воздам!" Будь наша скорость побольше - загорать бы в канаве. Команда сопровождения комплектовалась арабами, видимо, из конченных смертников. "Пассат", как самолет камикадзе, бил на поражение, отсекая нас от микроавтобуса, который быстро выехал на асфальт и стал удаляться. Голубой "фольксваген" еще раз притормозил, лягнув наш передок задним крылом, и тоже решил не задерживаться, надеясь, что преподнес нам хороший урок.
      Но не тут-то было, мы сами с усами! Я покрутил ключом, реанимировав замолкнувший мотор, гудком прогнал любопытствующий "Жигуленок" и мигом догнал хашишинов. От волнения меня всего трясло.
      Эх, двум смертям не бывать!..
      - Стопори фургон! - приказал Слава, опуская стекло и шаря под сиденьем. Он извлек "узи" и передернул затвор. - Не жалей их, дави!
      Теперь федаи переменили тактику. "Пассат" стал маневрировать, не давая обогнать, пока по встречной полосе нам в лоб не пошла колонна КамАЗов.
      Тогда сидевший за рулем "пассата" араб решил схитрить: ушел на крайнюю правую полосу, освобождая проход, а когда я по инерции сунулся в пустой коридор - дернул влево, выжимая нас под колеса дальнобойщиков. Запоздало осознав свою ошибку, я отчаянно вильнул в свой ряд под оглушительный в замкнутом пространстве салона грохот "узи". Слава спас положение, открыв огонь. Не знаю, что стало с арабами, но "фольксваген" убрался, дав нашей машине разминуться с грузовиком.
      Несколько секунд я приходил в себя, плетясь у хашишинов в хвосте и отставая, пока не почувствовал, как меня колотят по плечу.
      - Ильюха, заснул?!
      - А? - вскинулся я, все еще не веря в реальность происходящего.
      - Давай за ними, - ткнул подельник в лобовое стекло.
      Вероятно, между машинами арабов существовала радиосвязь, ибо действовали они на редкость слаженно. Пока "фольксваген" зажимал втиснувшуюся между нами парочку машин, давая оторваться пододтечному, "мазда" свернула на грунтовку и вовсю разгонялась. Наконец "гроб" последовал за нею, я отмигал уцелевшим поворотником и повторил их маневр.
      - Теперь мы им жару дадим! - обрадовался Слава, снимая с предохранителя ПМ.
      Я его восторга почему-то не разделял. Хашишины, уяснив, что спокойной жизни им не дадут, решили принять бой в ближайшем лесочке, чтобы не привлекать к себе внимания. Судя по тому, как самоотверженно федаи защищали фургон, отваги им было не занимать, и сейчас, вероятно, мы получим об этом самое полное представление.
      - Готов? - ни к селу ни к городу спросил кореш.
      - Всегда готов! - выцедил я пионерское приветствие.
      Хорошая дорога кончилась, пошла "гребенка", от которой вибрировал позвоночник, и преследуемые машины скрылись в облаке рыжей пыли.
      - Не давай им оторваться, - еще раз предупредил Слава. - У них не должно быть времени приготовиться. Сиди впритык на хвосте. Дашь им фору изрешетят!
      - Знаю, - нервно огрызнулся я. - Не учи ученого...
      За окном промелькнуло неширокое поле, и "мазда" свернула на боковую дорожку, уходящую в лес, "пассат" последовал за ней, а мы за "пассатом".
      Пыли стало меньше, я впритирку шел к заднему бамперу "фольксвагена". Из бокового окна высунулась рука с пистолетом, и что-то жесткое ударило по внешней стороне стойки, от чего в лобовом стекле появилась длинная трещина. Я вильнул, убираясь с линии огня, тут же на "фольксвагене" загорелись стоп-сигналы, и он стал притормаживать, давая микроавтобусу уйти.
      - А чтоб вас... - выругался Слава и тыркнулся в окно, дважды шмальнув из "Макарова". Заднее стекло "пассата" покрылось трещинами. Стоп-сигналы тут же погасли, и машина рванулась вперед. - Застремали козлов! - Он ввалился назад и тут же предупредил: - Теперь держись!
      Арабские машины нырнули за поворот, я дернул за ними и увидел впереди поляну, на которой и должно было состояться главное "толковище".
      - Ебень хуйню! - крикнул Слава, и я его понял. Велик и богат русский язык, многокрасочна его палитра! Я воткнул вторую скорость и с прогазовкой влетел на поляну, обгоняя "пассат", идя наперерез "мазде", успевшей завернуть влево.
      Мы разом остановились, образовав нечто вроде прямоугольного треугольника, где катетами служили машины арабов, а гипотенузу представлял наш "гольф-кантри", в считанных сантиметрах замеревший у передка микроавтобуса. Слава пальнул в окно. Из открывающейся дверцы "мазды" выпал водитель с простреленной головой, и это было достойное начало. Мы тут же ринулись наружу: я во внешнюю часть треугольника, занимая позицию под колесами, а Слава - во внутреннюю, под огонь, но секунда форы у него была ошарашенные нашим рывком федаи не успели покинуть "сарай".
      Я видел, как синхронно распахнулись все четыре двери "пассата" и оттуда, словно на пружинах, выскочили боевики. Слава был уже на полпути к заднему бамперу "гольфа", за которым мог бы укрыться. Он как-то странно скакал боком на полусогнутых ногах, держа вытянутые руки на уровне плеч, в правой был зажат "узи", в левой - ПМ. Коротко дернула очередь. Хашишина вбило на заднее сиденье "фольксвагена" - "гроб" и в самом деле стал для него гробом. Я наугад послал пулю, но не попал и больше туда не стрелял, боясь зацепить подельника. Слава быстро смещался, делая короткие рывкц из стороны в сторону и ведя огонь с двух рук.
      Поляна наполнилась грохотом и дымом. Я занял удобную позицию у переднего колеса и переключил внимание на "мазду", в которой, по моим понятиям, должен был еще кто-то находиться. Этот кто-то тут же проявился, высунув из-за передка свой "чайник", в который я моментально послал пулю.
      Тэтэшник жестко ударил по руке. В нос шибануло удушливым запахом гари, и, несмотря на щелчки выстрелов, удалось различить хлопок пули, пробившей череп араба. Хашишин вывалился вперед, открыв верхнюю половину тела, и его втянул назад кто-то третий, прятавшийся за фургоном. Сколько их там всего? Тут меня осыпало стеклом, я пригнулся и увидел катящегося по земле Славу, без остановки ведущего огонь. Двигался он теперь в обратном направлении - к фургону - и каким-то образом оставался цел.
      Я приник к земле, чтобы по ногам определить количество бойцов в "мазде", но узкий просвет между днищем и травой заслоняли туши водителя и убитого мною араба. Единственное, что мелькнуло, - это ноги Славы. Корефан вскочил в кабину, и, взревев мотором, микроавтобус дернулся вперед, открыв третьего - и последнего - защитника. Я тут же всадил ему две пули - в бедро и в пах, благо клиренс[Здесь: расстояние между опорной поверхностью и нижним краем кузова автомашины. (Прим. автора.)] "гольфа" позволял вести огонь под достаточно широким углом. Федаи свалился, и наступила гробовая тишина.
      По-моему, она длилась вечно. Но и вечность иногда кончается. Я вдруг различил затихающее урчанье "мазды", непонятные гортанные вопли арабов, которых Слава загнал за машину, и их негромкое бормотание. Осторожно отполз под прикрытие заднего колеса и приподнял голову.
      Спрятавшиеся за "пассатом" федаи решали, что им делать дальше. Я разглядел только ноги, торчащие с заднего сиденья, остальное скрывали трава и днище "гольфа". Если я правильно понимал, арабы лихорадочно размышляли, как лучше поступить - пойти проверить, жив ли "неверный", то есть я, либо догонять удаляющийся фургон, что было гораздо важнее, ибо спрятать машину в лесу не представляло труда.