Перри Мейсон (№25) - Дело об искривленной свече

Эрл Стенли Гарднер

«Дело об искривленной свече»

Глава 1

Перри Мейсон распахнул дверь своего кабинета и улыбнулся Делле Стрит, протиравшей его письменный стол с присущей всем секретаршам тщательностью.

— Доброе утро, шеф. — Она улыбнулась тоже.

Мейсон убрал шляпу в стенной шкаф, подошел к столу и взглянул на почту, разложенную на три стопки. На первой из них лежала записка: «Просмотреть, ответа не требуется». На второй значилось: «Прочитать, ответить под вашу диктовку». В третьей стопке было с полдесятка писем, эти следовало «Прочесть и ответить лично».

Делла Стрит прошла в свой секретарский офис, примыкающий к кабинету Мейсона, убрала пыльную тряпку в ящик письменного стола, вернулась в кабинет и села на стул, пристроив блокнот на коленях в ожидании, когда шеф начнет диктовать.

Сначала Мейсон взялся за письма, требующие его личного ответа. Прочел первое, постоял перед окном, глядя на безоблачное небо, и неожиданно произнес:

— Сегодня пятница, Делла?

Делла кивнула, не опуская карандаш.

— Интересно, почему они казнят преступников непременно по пятницам?

— Может быть, потому, что начинать путешествие в пятницу — дурная примета.

— Точно! Варварский обычай. Убийца тоже имеет право вступать в другой мир в счастливый день.

— Но люди умирают по пятницам точно так же, как и в другие дни, — заметила Делла, — почему убийцам такая привилегия?

Мейсон посмотрел на нее:

— Делла, ты становишься реалистом. А тебе никогда не приходило в голову, что мы тоже можем начать мыслить по шаблону?

— Только не это, шеф. Это — последнее, что может случиться с нами в вашем офисе! — уверенно воскликнула Делла Стрит.

Мейсон кивком указал на дверь, которая вела в правовую библиотеку и приемную:

— Делла, за этой дверью идет повседневная работа. Герти на коммутаторе отвечает на звонки, узнает имена, адреса и род занятий моих клиентов. Рядом с приемной сидит Джексон, преисполненный сознания собственной значимости. Его жизнь так упорядочена общепринятыми нормами права, что он просто не в состоянии воспринимать что-то новое. Он…

Раздался стук в дверь со стороны библиотеки. Мейсон усмехнулся:

— Легок на помине! Экспонат явился, чтобы проиллюстрировать мою мысль. Мистер Джексон собственной персоной. Входите же!

Джексон распахнул дверь. Его худощавая фигура выражала чувство собственного достоинства, а узкое продолговатое лицо — крайнюю сосредоточенность в сочетании с безмятежным спокойствием. Примечательными на этом лице были длинный нос и решительно сжатый рот с тонкими губами, кончики которых резко загибались книзу. От носа тянулись глубокие борозды, зато на лбу не было ни единой морщины. Твердое убеждение Джексона, что все должно делаться по закону, поддерживалось уверенностью в том, что ему-то в точности известно, что такое закон. Отсюда и происходило олимпийское спокойствие и безмятежность.

Погруженный в юридические проблемы, Джексон не снисходил до того, чтобы тратить время на такие условности, как «С добрым утром», поэтому прямо с порога сообщил:

— Я столкнулся с весьма сложным и запутанным делом. Однако сильно сомневаюсь, имею ли я право заниматься им далее. Грузовик Скиннер-Хиллзской компании, перевозившей партию породистых каракулевых овец, внезапно остановился. Водитель не изволил подать никакого сигнала. Машина, управляемая Артуром Виклером, который просит нас представлять его интересы, врезалась в него сзади и получила довольно серьезные повреждения.

В машине Виклера находился кто-то еще?

— Да, его жена, Сейра Виклер.

Усмехнувшись, Мейсон сказал:

— Водитель грузовика уверяет, конечно, что он подал сигнал об остановке, что он видел в зеркало заднего обзора приближающуюся машину, что он обратил внимание на то, что водитель машины разговаривает с женщиной и не смотрит за дорогой, что он трижды нажимал гудок да еще отчаянно махал рукой, а затем выключил и вновь включил задние огни, чтобы привлечь внимание водителя и заставить его снизить скорость.

Джексон даже не улыбнулся. Он сосредоточенно просматривал свои записи, очки в роговой оправе придавали ему сходство с совой. Затем подтвердил:

— Водитель грузовика настаивает, что он подал сигнал и видел в зеркальце приближающуюся легковую машину. Однако она даже не пыталась замедлить ход и врезалась в кузов его грузовика. Но он ничего не говорил о том, что водитель седана не следил за дорогой.

Мейсон весело посмотрел на Деллу Стрит:

— Вероятно, неопытный водитель.

— Создалась весьма своеобразная ситуация, — невозмутимо продолжал Джексон. — Сначала начался обычный обмен взаимными упреками, обвинениями и угрозами. Затем Артур Виклер достал карандаш и блокнот и записал название «Скиннер-Хиллзская каракулевая компания», значившееся на грузовике. Никаких возражений не последовало.

— Что тут могло бы вызвать возражения? — удивился Мейсон.

Джексон часто-часто заморгал.

— Это и есть самая странная часть истории. Мистер Виклер спокойно обошел грузовик и записал его номер. Но как только он это проделал, водитель прокричал какие-то ругательства, вырвал у Виклера блокнот и карандаш из рук, быстро забрался в кабину и тотчас уехал.

— Виклеры получили физические повреждения? — поинтересовался Мейсон.

— У миссис Виклер произошел нервный шок.

— В телефонной книге есть данные этой компании?

— Нет. Такого названия вообще не существует.

— Ол-райт, — сказал Мейсон, — привлеките к работе Пола Дрейка. Каракулевых овец продают всего в нескольких местах. Пускай Пол свяжется с ними и выяснит, отправляли ли они недавно овец в округ Скиннер-Хиллз и известно ли им вообще что-нибудь о такой компании. Выйти на них не будет слишком сложно.

Джексон принялся пространно объяснять, с каким неясным случаем с точки зрения права они столкнулись, но Мейсон не стал его даже слушать.

— Прекратите! Что стоит сомневающийся юрист? Считаете, что у нас есть шанс выиграть дело, беритесь за него! Нет — откажитесь.

— Хорошо. Но поскольку данное дело связано с расходами на проведение расследования, я должен испросить вашего согласия.

— Вы получили его! — закончил разговор Мейсон. Джексон закрыл дверь.

Мейсон плутовато посмотрел на Деллу Стрит:

— Ты должна признать, что Джексон консервативен.

Делла задумчиво произнесла:

— Разве этого нельзя сказать про других адвокатов?

Мейсон вопросительно приподнял брови, и Делла торопливо добавила:

— Импульсивный адвокат бывает опасен.

— Но беда в том, что осторожный адвокат обычно идет проторенными путями. Возьми того же Джексона. Его голова забита процессуальными отводами, ссылками на разные дополнения и статьи Уголовного кодекса. Он не прибегает к догадкам. Он занимается делом, которое твердо стоит «на всех четырех», он даже опасается думать, дабы не отклониться случайно в сторону. Когда он решил жениться, то избрал себе вдову. Он не осмелился приблизиться к женщине, пока не убедился, что кто-то до него уже это сделал и не был отклонен, так что он может быть уверен в прецеденте…

На столе у Мейсона зазвонил телефон, он кивнул Делле, та взяла трубку.

— Герти интересуется, будете ли вы говорить с мистером Стикленом из фирмы «Стиклен, Гроув и Росс». Он настаивает на беседе лично с вами.

Мейсон протянул руку к трубке.

— Вели Герти соединить нас… Хэлло!

— К.В. Стиклен, мистер Мейсон, из компании «Стиклен, Гроув и Росс».

— Да, мистер Стиклен?

— Вы представляете клиента по имени Виклер, Артур Виклер? Дорожный инцидент.

— Да.

— Чего требует ваш клиент в виде компенсации?

— А сколько вы рассчитываете заплатить? Голос Стиклена звучал осторожно:

— Во избежание дальнейших неприятностей мои клиенты могли бы заплатить триста долларов.

— Вы представляете компанию «Скиннер-Хиллзский каракуль»?

— Да.

— Я позвоню вам.

— Не откладывайте, пожалуйста, в долгий ящик. Моему клиенту не терпится урегулировать недоразумение.

Мейсон положил на место трубку и подмигнул Делле:

— Дело сдвинулось. Попроси Джексона зайти.

Через несколько минут Делла возвратилась вместе с Джексоном.

— Виклеры все еще в вашем офисе? — спросил Мейсон.

— Да.

— Сколько они хотят получить компенсации? — спросил Мейсон.

— Виклер считает, что за ремонт автомашины ему придется выложить двести пятьдесят долларов.

— Как сильно повреждена машина в действительности?

— Ну, — с сомнением произнес Джексон, — если раздобыть запасные части, то ущерб не так уж велик. Но Виклер желает получить двести пятьдесят долларов.

— А миссис Виклер, сколько она хочет за свой нервный шок?

— Она называла пятьсот долларов.

— То есть их устраивает семьсот пятьдесят долларов?

— Несомненно. Думаю, что и пятьсот долларов им покажется достаточной компенсацией.

— Пойдите поговорите с ним. Джексон вернулся через пару минут.

— Пятьсот долларов их вполне удовлетворят, — объявил он.

У Мейсона заблестели глаза. Он поднял трубку и попросил Герти соединить его с мистером К.В. Стикленом из «Стиклен, Гроув и Росс».

А через несколько минут он услышал в трубке голос Стиклена.

— Я выяснил, что ситуация гораздо серьезнее, чем мне казалось. Нанесен ущерб не только имуществу. Миссис Виклер перенесла тяжелейший нервный шок и…

— Сколько? — перебил его Стиклен.

— Более того, — продолжал Мейсон, не обращая внимания на прямой вопрос, — имело место грубейшее оскорбление и факт игнорирования прав нашего клиента, похищение его…

— Сколько?

— Две с половиной тысячи долларов.

— Что? — завопил Стиклен.

— Вы меня слышали. В следующий раз не прерывайте меня, когда я сообщаю о жалобах клиента.

— Но это же абсурдно! Возмутительно! Просто лишено здравого смысла…

— О’кей, — сказал Мейсон, — разрешайте данный вопрос по-своему.

И повесил трубку.

Глаза Джексона округлились.

— Но… почему? Зачем?

Мейсон положил свои часы на стол.

— Даем ему пять минут. За это время он свяжется со своим клиентом и сделает встречное предложение.

— Но откуда эти адвокаты узнали, что их делом занимаемся мы?

— Возможно, пытались дозвониться до Виклеров и выяснили, что они отправились к адвокату. Ну, расспросили соседей… Черт побери, Джексон, откуда мне знать? Важно то, что им не терпится уладить данное дело.

Мейсон следил за секундной стрелкой на лежащих перед ним часах.

Зазвонил телефон.

— Две минуты десять секунд! — весело сообщил Мейсон, снимая трубку.

— Мистер Мейсон, — заговорил Стиклен охрипшим от волнения голосом. — Я связался со своими клиентами. Они считают требования ваших клиентов неразумными.

— Ол-райт, — бодро ответил Мейсон, — мы сейчас оформим жалобу в суд и увидим, как он посмотрит на случившееся. Мы…

— Мои клиенты, — поспешно прервал его Стиклен, — готовы предложить тысячу двести пятьдесят долларов в качестве полной компенсации.

— Это не деньги!

— Послушайте, — взмолился Стиклен, — чтобы покончить с этим делом, я постараюсь убедить своих клиентов добавить еще двести пятьдесят долларов и заплатить в общей сложности полторы тысячи.

— Мистер Стиклен, — сказал Мейсон, — вы не учитываете, что миссис Виклер перенесла тяжелейший шок.

— Уверен, что небольшие дополнительные деньги ее полностью вылечат, — насмешливо произнес Стиклен.

— Вы хотите, чтобы я пренебрег интересами моих клиентов, — упрекнул его Мейсон. — Вот что, Стиклен, скажите своим клиентам, что, если они уплатят две тысячи долларов в течение часа, мы подпишем документ об урегулировании конфликта… Как скоро вы можете дать мне ответ?

— Минуточку. Не отходите от телефона.

Мейсон услышал едва различимые голоса, затем снова заговорил Стиклен:

— Хорошо, мистер Мейсон, мой человек будет у вас в офисе с подтвержденным чеком в течение получаса. Пусть ваши клиенты подождут у вас, мы подготовим соответствующую расписку, которую они могли бы подписать в присутствии нотариуса.

Мейсон опустил трубку на рычаг и подмигнул Джексону:

— Джексон, может быть, вы считаете, что меня должны мучить угрызения совести? Увы…

Джексон наморщил лоб.

— Я не понимаю, как вы это делаете. Я смог бы договориться максимум о пятистах долларах. Кажется, за эти две с небольшим минуты я прожил сотню лет.

— Минуточку, Джексон, прежде чем вы уйдете. Мне кажется, что я недавно слышал какие-то разговоры о Скиннер-Хиллз. Нет ли у вас в производстве дела, относящегося к собственности в этом округе?

Джексон покачал головой, но через секунду воскликнул:

— Обождите, мистер Мейсон, имеется дело Кингсмена!

— Что это за дело?

— Помните, вы получили письмо от Аделаиды Кингсмен, которое передали мне? Я ответил ей и посоветовал ходатайствовать через суд о своей собственности. Но она заявила, что у нее нет денег на судебную тяжбу, так что, по всей вероятности, дело само собой прекратилось.

— Расскажите-ка поподробнее об этом деле, — попросил Мейсон.

Джексон с важным видом откашлялся, что являлось непременной прелюдией ко всем его юридическим выступлениям.

— Аделаида Кингсмен имеет узаконенное право на участок земли в округе Скиннер-Хиллз общей площадью восемьдесят акров, расположенный на склоне холма. Она оформила договор на продажу этого участка с овцеводом по имени Фрэнк Палермо. Договорная цена, насколько я помню, равнялась пятистам долларам. Земля практически бросовая, лишь несколько акров пригодны под пастбище. Палермо не заплатил договорную цену, но настаивает на том, что имеет право на эту землю. Он пользовался участком в течение нескольких лет, что-то там построил и платил соответствующие налоги, поэтому считает себя законным землевладельцем. Видно, он один из тех беспринципных, изворотливых и жадных типов, которые идут к намеченной цели напролом, не считаясь с законом.

— Так Аделаида Кингсмен не востребовала через суд свою собственность обратно? — спросил Мейсон.

— Нет. Как раз в это время она сломала ногу. Насколько мне известно, она лежит в больнице в Сан-Франциско. Ей шестьдесят пять лет, практически она не имеет средств к существованию. По этой причине она и не решилась судиться с этим типом.

— Садитесь, Джексон. Давайте немного подумаем. Джексон пристроился на краешке стула напротив Мейсона.

— Как вы считаете, почему «Скиннер-Хиллзская каракулевая компания» так быстро и без пререканий пошла на предложенные нами условия соглашения? — спросил Мейсон.

— Несомненно, они побоялись явиться в суд, когда услышали, что водитель грузовика отобрал у Артура Виклера его записную книжку и карандаш.

Мейсон покачал головой.

— Порассуждаем. Итак, произошло столкновение автомобилей, — заговорил он. — Полицейский составил рапорт, но до десяти часов утра более ничего не было предпринято. Запомните это хорошенько, Джексон. Все началось уже после десяти.

— Ну и что тут особенного? — спросил Джексон.

— Именно это мы и должны выяснить. Чем примечательно это время?

— Это время, когда открываются банки.

— И когда приступают к работе большие начальники, — подхватил Мейсон. — Так что давайте предположим, что донесение о дорожной аварии было передано какому-то мелкому чину, который, в свою очередь, положил его на стол большого начальника, явившегося на работу в десять часов утра. Большой начальник попытался связаться с Виклером, срочно направил к нему домой «своего человека», а тот выяснил, что Виклер поехал к адвокату. Возможно, кто-то из соседей даже сообщил ему мою фамилию. После чего большой начальник, кем бы он ни был, позвонил своим поверенным и распорядился уладить дело, чего бы это ни стоило… Почему?

Джексон покачал головой:

— Откуда же я могу знать?

— Мне кажется, я догадываюсь. Делла, позвони Полу Дрейку в его детективное агентство. Выясни, навел ли он уже справки о «Скиннер-Хиллзской каракулевой компании» и что удалось ему выяснить у поставщиков каракулевых овец? Кому были проданы овцы? Пусть он проверит все, что сможет, в связи с этой компанией. Но прежде чем Виклеру будет предъявлена расписка для подписи, надо постараться получить назад его записную книжку. В ней записан номер грузовика, На котором перевозили овец. Предполагаю, что этот номер является ключевым ко всей ситуации.

Джексон казался немного растерянным.

— Должен сознаться, — пробормотал он, — что я не в состоянии следить за ходом ваших мыслей, мистер Мейсон.

— И не старайтесь! — Усмехнувшись, Мейсон добавил: — Я и сам не уверен в правильности своих рассуждений. Действую по наитию. Позвоните Аделаиде Кингсмен, скажите, чтобы она не подписывала никаких бумаг и ни о чем не договаривалась до тех пор, пока мы не дадим ей на это «добро», а со всеми вопросами пусть обращается к нам. Сообщите ей, что мы переведем ее из общей палаты в отдельную со специальным персоналом. Проследите за тем, чтобы лучший хирург Сан-Франциско был приглашен на консультацию завтра утром.

По физиономии Джексона было видно, что он потрясен.

— А кто оплатит счет? — поинтересовался он.

— Мы, — ответил Мейсон.

Глава 2

На следующее утро Пол Дрейк, высоченный, худощавый и поразительно пластичный, сидел в своей излюбленной позе в большом мягком кресле кабинета Мейсона. Он упирался спиной в один подлокотник, а через второй перекинул ноги, внимательно глядя на хозяина кабинета.

— Откуда такой неожиданный интерес к каракулю, Перри?

— Не знаю. Может быть, мне захочется приобрести каракулевую шубу… Что ты сумел выяснить?

— Что каракулевая компания напоминает кролика в шляпе фокусника: то он есть, то его нет. Вроде бы компания существует совершенно легально и в то же время нет. Компания скупила много земли в Скиннер-Хиллзском округе.

— С какой целью?

— Под пастбища для каракулевых овец.

— Почему именно Скиннер-Хиллз?

— Мне все это многословно объясняли сотрудники компании с прекрасно подвешенными языками. Там же как раз требуемое количество солнечного света, подходящее количество выпадающих дождей и необходимый процент минеральных веществ в почве, которые весьма пользительны для овечек.

— Кто стоит за красноречивыми торговцами? — поинтересовался Мейсон.

— Вроде бы главным у них является Фред Милфилд. Он проживает в доме 2291 по Вест-Нарлиан-авеню, это многоквартирный дом… Он женат. Супруга — Дафна Милфилд. Оба они из Небраски, уроженцы какого-то городка близ Лас-Вегаса.

— Есть и другие комиссионеры?

— Некто по имени Харри Ван Ньюис, тридцать пять лет, тощий, узкоплечий, с бледной кожей и темными глазами, довольно наглый и развязный. Тоже откуда-то из-под Лас-Вегаса, штат Невада. Занимает шестьсот семнадцатый номер в отеле «Корниш», если только когда-нибудь посчастливится его там застать. Моим людям до сих пор это не удавалось.

— Что скажешь про Милфилда?

— Непосредственно мы с ним не контактировали, просто навели справки. Лет пятидесяти четырех, с солидным брюшком, сохранившиеся кое-где волосы, светлые голубые глаза немного навыкате, что придает ему простодушный, бесхитростный вид, самоуверен. Довольно бесцеремонно похозяйничали эти ребята в округе!

— Покупают или арендуют?

— Покупают и заключают контракты.

— Почему ты сказал, что эта компания похожа на кролика в шляпе фокусника, Пол?

— За этими овечками скрывается что-то такое, чего никак не разглядеть. Я имею в виду человека-невидимку.

— С чего ты взял?

— Да так, просто разные мелочи…

— Это как раз тот человек, который мне нужен, — заявил Мейсон.

— Его будет трудно разыскать, уверяю тебя. Милфилд заключил сделку, которая требует огромной суммы наличными, причем немедленно. Он и человек, с которым он договаривался, отправились в банк на Бейкерсфилд. Милфилд достал из кармана чистый чек, проставил на нем требуемую сумму денег и просунул чек в окошечко. За окошечком раздалось какое-то бормотание, кассир отправился в кабинет управляющего и оставался там довольно долго. Очевидно, они звонили в Лос-Анджелес. Подпись на предъявленном Милфилдом чеке была весьма своеобразна: человек, ожидавший денег, не смог разобрать первое имя на подписи, но он уверяет, что фамилия была Бербенк. Это тебе о чем-нибудь говорит?

— Абсолютно ничего, кроме того, что мистер Бербенк наверняка именно тот человек, который мне нужен.

— Зачем он тебе, Перри?

Официально я хочу продать ему восемьдесят акров пастбищной земли приблизительно за сто тысяч долларов.

— Как это понять?

— Пол, неужели ты не учуял никакого запаха, пока занимался этим расследованием?

— Что ты имеешь в виду?

— Принюхайся. — Мейсон втянул носом воздух.

— Ну и что?

— Запах мести.

Дрейк присвистнул.

— Сколько они платили за землю? — поинтересовался Мейсон.

— Не дороже, чем были вынуждены. Пойми, Перри, сегодня суббота. Я работаю по данному делу чуть больше суток, и, хотя я направил туда порядочно людей, мне приходилось очень спешить. Так что ты не можешь…

— Я все понимаю, — сочувственно произнес Мейсон, — но я сам страшно спешу. Раз они приобрели эти земли, они перестанут стесняться. Пока сделка не оформлена, любой человек может вмешаться и все переиначить по-своему. Вот я и хочу предъявить свои условия в интересах женщины по имени Аделаида Кингсмен, которая лежит с переломом ноги в Сан-Франциско, уверенная, что она за свой участок вообще ничего не получит.

— Ну, — усмехнулся Дрейк, — ты сможешь прижать либо Милфилда, либо Ван Ньюиса…

— Они мне не нужны! — покачал головой Мейсон. — Я хочу иметь дело с человеком, который стоит за ними. Он приходил вчера в офис в десять часов утра, выяснил, что Виклер записал номер грузовика, и это его настолько встревожило, что он приказал своим поверенным урегулировать конфликт любой ценой. Вот с этим человеком я могу говорить о деле!

— Нельзя ли что-нибудь выяснить по номеру грузовика? — спросил Дрейк.

Мейсон рассмеялся:

— Они, разумеется, возвратили Виклеру записную книжку и карандаш. Но эта книжка с листочками на спирали, знаешь такие? Один листок исчез. И что-либо доказать невозможно, как ты сам понимаешь. Они действуют быстро, я тоже не стану ждать.

— У меня все, — вздохнул Дрейк. — Я должен работать, но пока единственный обнаруженный нами след указывает на Милфилда и Ван Ньюиса. Причем ни одного из них нам не удалось найти.

Мейсон взглянул на часы и стал что-то выстукивать пальцами на крышке стола.

— Они расплачиваются за землю, как за пастбищные угодья? — спросил он через несколько секунд.

— По отчетам так, — кивнул Дрейк, — но, похоже, эти дельцы еще что-то доплачивают сверху указанной суммы. По документам это не видно. Так что ничего не докажешь… Будь человеком, Перри, дай мне время до понедельника, надеюсь, что тогда я смогу обрисовать тебе всю схему в подробностях.

— До понедельника? Боюсь, это будет слишком поздно! — вздохнул Мейсон. — Я намерен встретиться с Дафной Милфилд. Что твои молодцы узнали о ней, а?

— Практически ничего, за исключением того, что она живет в многоквартирном доме по Вест-Нарлиан-авеню.

Мейсон глянул на Деллу Стрит.

— Задержись здесь на полчасика, — попросил он, — возможно, это пустая затея, но все-таки какой-то шанс.

Глава 3

Дом на Вест-Нарлиан-авеню был экстра-класса. Сидевший в вестибюле за конторкой молодой человек изо всех сил старался внушить Перри Мейсону, что только из-за нехватки рабочих рук на коммутаторе не работает специальный оператор.

— Мистер Фред Милфилд? — следом за Мейсоном повторил он. — Простите, как доложить?

— Мейсон.

— Он вас ожидает, мистер Мейсон?

— Нет.

— Одну минуточку, пожалуйста… Мы столько времени обходимся без телефонистки, что уже потеряли надежду ее отыскать. Но ведь постояльцы не должны от этого страдать, не так ли?

Он прошел к коммутатору и тихо заговорил в трубку. Настолько тихо, что Мейсон ничего не услышал.

Через пару секунд он повернулся к адвокату и сообщил:

— Мистера Милфилда нет на месте. Его ожидают лишь поздно вечером.

— А миссис Милфилд дома? — небрежно осведомился Мейсон.

Администратор снова вернулся к коммутатору. После краткого разговора сообщил:

— Миссис Милфилд не знает, кто вы такой, мистер Мейсон.

— Скажите ей, что я по делу о каракулевых овцах. Клерк был явно озадачен, но передал ответ Мейсона в точности.

— Она с вами встретится. Квартира 14-В. Можете подняться.

Негр в голубой ливрее с золотым галуном управлял лифтом весьма неуверенно, сразу было видно, что он новичок.

Сначала кабина остановилась дюйма на три ниже пола, а когда парень попытался исправить ошибку, кабина поднялась дюймов на пять выше нужного. Он снова направил ее вниз, с еще худшим результатом, чертыхнулся, поднял вверх опять с ошибкой в пару дюймов. Мейсон решил, что он прекрасно дойдет пешком.

— Осторожно, мистер! — все же предупредил бедняга.

— Возможно, вы и правы! — усмехнулся Мейсон, думая совсем о другом.

Выйдя из кабины, он двинулся по коридору и увидел квартиру 14-В. Мейсон нажал на звонок. Через несколько минут ему отворила дверь женщина лет тридцати. Она несомненно следила за своей фигурой так же, как вообще за своей внешностью. Лицо ее было самоуверенным и несколько настороженным. Его портили подпухшие глаза.

— Слушаю вас, — произнесла она, стоя в дверях. — Не могли бы вы объяснить мне, в чем дело? Мужа сейчас нет дома.

Мейсон огляделся.

— Я спущусь с вами в вестибюль, — холодно произнесла миссис Милфилд, но тут же заколебалась. Видно, что-то заставило ее изменить решение. — Впрочем, возможно, вам лучше войти.

— Как вам будет угодно…

Мейсон прошел следом за ней в хорошо обставленную квартиру. Он отметил, что свет на лицо женщины падает из южного окна. Стало видно, что глаза у миссис Милфилд заплаканы. Причем плакала она долго. Об этом говорили покрасневшие распухщие веки. Она заметила, что Мейсон разглядывает ее лицо, и села спиной к окну, указав ему на стул против себя.

Мейсон сел, достал из кармана визитную карточку:

— Я адвокат.

Она взяла протянутую карточку:

— О, да… Я слышала о вас. Но я думала, что вы занимаетесь только делами об убийствах.

— Любой судебной работой, — ответил он.

— Могу ли я полюбопытствовать, почему вы интересуетесь каракулевыми овцами?

— У меня есть клиент, которому нужны деньги. Она улыбнулась:

— Разве не всем клиентам нужны деньги?

— Большинству… Но этой женщине они просто необходимы, и я собираюсь их раздобыть для нее.

— Очень мило с вашей стороны. Это как-то касается моего мужа?

— Касается бизнеса с каракулевыми овцами.

— Не можете ли вы объяснить поточнее?

— Имя моей клиентки Кингсмен, Аделаида Кингсмен.

— Боюсь, что это имя мне ничего не говорит. Видите ли, я не в курсе дел моего мужа.

— Крайне важно, чтобы я его поскорее увидел.

— К сожалению, он вряд ли появится раньше начала недели, мистер Мейсон.

— Можете ли вы мне сказать, как с ним связаться?

— Нет, не могу.

— В таком случае не могли бы вы сами с ним связаться? Она секунду подумала и покачала головой:

— Во всяком случае, не немедленно.

— Как только вы сможете с ним переговорить, передайте ему, что у меня исключительно чувствительный нос, я все обнюхал в округе Скиннер-Хиллз, и там пахнет вовсе не каракулевыми овцами. Вы сможете это запомнить?

— Разумеется… Но, согласитесь, это странно звучит, мистер Мейсон.

— Скажите ему также, что в случае необходимости моя клиентка может поговорить с соседями, но лучше, чтобы она этого не делала. Лучше для него. Главное, не забудьте сообщить ему имя Аделаиды Кингсмен.

Она улыбнулась:

— Я все скажу.

— Очень важно, чтобы он понял мою позицию, а я — незамедлительно получил бы ответ на свое послание.

— Хорошо.

— Прошу вас, постарайтесь передать при первой же возможности.

— Мистер Мейсон, вы так внимательно следите за выражением моего лица, пытаясь разгадать какую-то тайну. Я разрываюсь между желанием быть вежливой и стремлением оставаться совершенно беспристрастной.

Женщина улыбнулась ему, и он подумал, что в эту минуту она забыла о своем лице, которое главным образом говорило о том, что она недавно горько плакала.

Мейсон поклонился:

— Не сомневайтесь, у меня даже и в мыслях нет пытаться выведать у вас деловые тайны вашего мужа, миссис Милфилд.

Но мне бы очень хотелось внушить вам безотлагательность этого дела.

Неожиданно она заговорила другим тоном:

— Мистер Мейсон, я должна откровенно поговорить с вами. Я собираюсь вам кое-что сообщить.

Она помолчала, собираясь с духом, глубоко вздохнула, как это делают люди, приступая к долгому разговору.

Но телефонный звонок не дал ей возможности произнести первое слово. Она с раздражением взглянула на аппарат. Ее замешательство было настолько очевидным, что Мейсон, не удержавшись, сказал:

— Возможно, это как раз звонит ваш муж?

Она прикусила губу и обеспокоенно заерзала на стуле.

Звонок повторился.

Мейсон сидел, спокойно ожидая, что будет дальше. Он больше не произнес ни слова, предоставив ей самой сделать следующий шаг.

Ее растерянность стала еще более заметной. Очевидно, она никак не могла решить, что лучше: ответить ли на звонок в присутствии Мейсона или же не снимать трубку, таким образом продемонстрировав, что она не желает ни с кем разговаривать в его присутствии.

Наконец она решилась.

Коротко бросив: «Прошу извинить меня!», она схватила трубку. Сейчас ее лицо, оказавшееся на свету, можно было с полным основанием назвать «каменной маской».

— Алло? — произнесла она бесстрастным голосом. Мейсон увидел, что на ее лице появилось растерянно недоумевающее выражение.

— Нет, я не знаю никакого мистера Трэгга… Лейтенанта Трэгга? Нет… О, понимаю… Скажите ему, что мой муж вернется лишь поздно вечером… Что! Я не могу… Он? Ох!.. — Она бросила трубку на рычаг и, разъяренная, повернулась к Мейсону. — Что за наглый тип! Он едет сюда. Я просто не открою ему дверь!

— Одну минуточку, — торопливо заговорил Мейсон. — Вы знаете, кто такой лейтенант Трэгг?

— Какой-то солдат, который…

— Лейтенант Трэгг не солдат. Он лейтенант полиции. Из управления, связан с отделом по расследованию убийств. Я не знаю, почему вы плакали, миссис Милфилд, но лейтенант Трэгг никогда не занимается пустяковыми преступлениями. Если вы имеете какое-то отношение к убийству… вам самое время задуматься. И думайте быстрее!

— Великий Боже! Никто, кроме, возможно, моего…

— Говорите же! — понукнул ее Мейсон, когда она замолчала на полуслове.

— Нет-нет, никто!

— Вы сказали «моего» и остановились. Это местоимение невольно выдало вас. Вы собирались сказать «моего мужа», не так ли?

— Господи, нет! С чего вы взяли? Вы намереваетесь вложить мне в рот свои слова?

— Почему вы плакали? — спросил Мейсон.

— Откуда вы знаете, что я плакала?

— Послушайте, у вас нет времени для пустых препирательств. Поймите, если что-то случилось и Трэгг застанет меня здесь, вы окажетесь в затруднительном положении. Вам ни за что не удастся убедить его, что я приехал к вам по вашей просьбе. В квартире есть другой выход?

— Нет.

— У вас найдется лук?

Она растерялась:

— Лук? А лук-то здесь при чем?

Мейсон объяснил:

— Я нырну в кладовую. Не говорите Трэггу, что я здесь. И что вы меня знаете. Положите несколько луковиц в раковину. Наденьте фартук… Когда раздастся звонок, идите открывать с ножом в руке. Скажете ему, что вы чистили лук. То есть если вы желаете избавиться от дополнительных неприятностей… Это всего лишь полезный совет от случайного знакомого. Вы…

Дверной звонок разорвал тишину.

Мейсон схватил шляпу, обнял миссис Милфилд за плечи и подтолкнул к кухне.

— Где ваш фартук?

— Вон там висит.

Надев ей через голову фартук, он застегнул его сзади на две пуговицы.

— Доставайте лук, это единственная возможность объяснить ваши заплаканные глаза.

Она открыла ларь для овощей. Мейсон схватил несколько луковиц и бросил в раковину.

Звонок повторился, на этот раз он звучал дольше и громче.

Мейсон выдвинул ящик кухонного стола, схватил нож, разрезал луковицу пополам, натер луком левую руку миссис Милфилд и сказал:

— Ол-райт, идите открывать. Подумайте, прежде чем что-то говорить. Сразу же объясните, что вы чистили лук. И самое главное, не упоминайте, что я здесь. Желаю удачи.

Мейсон похлопал ее по плечу и подтолкнул к двери как раз в тот момент, когда лейтенант Трэгг позвонил в третий раз.

Мейсон неслышно пересек кухню, отворил дверцу чулана, вошел, увидел стул и уселся на него.

Он слышал, как открылась входная дверь, донеслись голоса людей, обменивавшихся несколькими предварительными фразами, затем дверь закрылась, голоса зазвучали громче. Слов он не мог разобрать, различал лишь низкие ноты голоса лейтенанта Трэгга и высокие миссис Милфилд. Вдруг миссис Милфилд вскрикнула, после чего несколько секунд длилось молчание.

Тишину нарушил настойчивый баритон Трэгга.

Разговор пошел на пониженных тонах, потом вообще смолк.

Мейсон нетерпеливо взглянул на часы, приоткрыл дверь кладовки и прислушался.

Он слышал, что люди ходили в передней. Открылась и закрылась дверь, после чего голос Трэгга что-то спросил о туфлях.

Мейсон снова закрыл дверь кладовки и сел, глаза его невольно обежали полки со съестными запасами. Ему захотелось есть. Не устояв перед соблазном, он потянулся к большой коробке с тонкими хрустящими крекерами. Запустив в нее руку, Мейсон с удовольствием стал их жевать. Заметил горшочек с арахисовым маслом. Перочинным ножом намазал золотистую тягучую массу на крекеры. Сухое рассыпчатое печенье крошилось ему на колени. Когда дверь в кладовку распахнулась, он был весь усыпан крошками.

Мейсон продолжал намазывать маслом очередной крекер и не поднимал головы.

Лейтенант Трэгг произнес:

— О’кей, Мейсон, можете выйти.

— Благодарю, — невозмутимо ответил адвокат. — Я бы хотел еще раздобыть стакан молока.

— Оно у меня в холодильнике, — сказала миссис Милфилд сладким голосом. — Сейчас налью.

Трэгг посмотрел на Мейсона и внезапно захохотал.

— Зачем вы это сделали? — спросил он.

— Должен же я был вам помочь, лейтенант!

— Помочь мне?

— Совершенно верно!

— Не понимаю.

— Я приехал к миссис Милфилд по делу. Я не знал цели вашего визита, но не сомневался, что если вы увидите меня здесь, то миссис Милфилд окажется в затруднительном положении, а вы начнете дело с неверной предпосылки. Поэтому я решил не показываться, пока вы не удалитесь.

— Вот ваше молоко. — Миссис Милфилд протянула большую бутылку и стакан, который Мейсон наполнил до краев, подмигнув лейтенанту:

— Осторожнее, не толкните меня.

— Мейсон, а у вас не было намерения плеснуть это молоко мне в физиономию?

Мейсон с набитым ртом ухитрился все же довольно ясно произнести:

— Нет, конечно! Я просто испугался, как бы вы не толкнули меня. Тогда бы я и правда мог вас облить… Кто на этот раз жертва?

— Почему вы думаете, что есть жертва?

— Разве это не профессиональный визит?

— Поговорим сначала о вашем деле.

Мейсон усмехнулся:

— Мне нечего скрывать. Я заглянул сюда подкрепиться…

Трэгг раздраженно воскликнул:

— Так у нас ничего не получится, Мейсон!

— Я доволен прекрасным ленчем, удивительно вкусное арахисовое масло, миссис Милфилд. Разрешите вас поздравить. Вы превосходная хозяйка.

— Благодарю вас. Трэгг нахмурился:

— Ол-райт, умник-разумник… — И добавил: — Убит муж миссис Милфилд.

— Какой ужас, — пробормотал Мейсон с набитым ртом.

— Не думаю, что вам об этом было что-нибудь известно, — заметил Трэгг.

— Впервые слышу от вас.

Трэгг посмотрел на луковицы в раковине.

— Этот лук чистили вы? — спросил он у миссис Милфилд.

— Да.

— А где уже очищенный?

— Я… я только что начала, когда вы позвонили.

Трэгг хмыкнул и бросил на Мейсона подозрительный взгляд.

— Где был убит мистер Милфилд? — спросил Мейсон, сделав пару глотков молока.

— В пределах границ города Лос-Анджелеса, Мейсон.

— Неплохо. Вам будет чем заняться. Кто же его убил?

— Не знаем.

— Звучит интересно.

Трэгг промолчал.

— Как вы догадались, что я здесь? — спросил Мейсон.

— Я ему об этом сказала, — пояснила миссис Милфилд.

— Зачем? — поинтересовался Мейсон, наливая себе еще молока.

Трэгг усмехнулся:

— Глядя на вас, и мне захотелось поесть.

— Так в чем же дело? Наливайте, вот крекеры и масло, — предложил Мейсон, — это же одна из прерогатив полиции, вы же знаете… Почему вы сказали ему обо мне, миссис Милфилд?

— Я подумала, что так будет лучше, когда узнала, зачем пришел лейтенант Трэгг. Не хотелось выглядеть в ложном свете.

— Понятно, — кивнул Мейсон, взглянув на свои руки, вымыл их и, оторвав кусок бумажного полотенца, тщательно вытер.

— Я объявила лейтенанту Трэггу, — продолжала она, — что вы зашли ко мне совсем по другому вопросу: что-то связанное с бизнесом моего супруга. А когда вы услыхали, что Трэгг будет здесь, вы решили, что будет лучше, если он вас не увидит.

Трэгг усмехнулся:

— Вам не нужно «натаскивать» Мейсона, миссис Милфилд. Ему известны уловки, даже ваши.

Мейсон неодобрительно покачал головой:

— Я же вас предупреждал, миссис Милфилд. Лейтенант мне не доверяет. Ну что же, я пошел. Выражаю вам сочувствие в связи с гибелью вашего мужа. Полагаю, лейтенант не огорчил вас подробностями?

— Да нет, лейтенант мне все сообщил. Похоже, что…

— Помолчите! — резко оборвал ее Трэгг. — То, что я вам сказал, не обязательно знать другим.

Она замолчала.

Трэгг подошел к раковине, глянул на лук и недовольно нахмурился.

Мейсон повторил:

— Ну, я пошел. Еще раз выражаю вам свое искреннее сочувствие, миссис Милфилд.

— Благодарю вас. — Она повернулась к лейтенанту. — Это все, что я знаю. Я совершенно откровенно обрисовала вам положение вещей.

Трэгг, продолжая смотреть на лук, буркнул:

— Очень рад, что вы так поступили. В ваших же интересах ничего не скрывать от полиции.

Очевидно, желая завоевать его полнейшее доверие, она заговорила очень быстро:

— Это мистер Мейсон сказал, что вы не должны обнаружить его здесь. Я, конечно, не имела понятия, зачем вы сюда едете. Известие о Фреде для меня неожиданный удар, но я подумала, что я обязана рассказать вам все в точности…

Это были последние слова, которые услышал Мейсон, выходя из квартиры.

Глава 4

В аптеке на углу висел телефон-автомат. Опустив монетку, Мейсон набрал тот номер своего офиса, который не был напечатан в телефонном справочнике. Аппарат с этим номером стоял у него на письменном столе. Делла Стрит ответила сразу:

— Хэлло, — бодро заговорил адвокат. — Ты поела?

— Нет, конечно. Вы же велели мне ждать.

— А я побывал на ленче.

— Вот и прекрасно!

— У нас есть убийство.

— Новое?

— Правильно.

— Кого убили?

— Фреда Милфилда.

— Шеф, как это случилось?

— Не знаю.

— Кто же наш клиент?

Мейсон расхохотался:

— Такового не имеется. Не будь рабыней условностей, Делла. Почему мы не можем иметь убийство без клиента?

— Невыгодно.

— Да, конечно. В этом ты права. Передай-ка Полу Дрейку, чтобы он принимался за дело, связался с ребятами из газеты и постарался побольше выяснить про убийство Милфилда.

— Шеф, — запротестовала она, — я должна знать какое-то имя, хотя бы для того, чтобы оформить свой гроссбух.

— О’кей, пусть нашим клиентом будет миссис Кингсмен.

— Что именно Дрейк должен выяснить об этом убийстве?

— Решительно все. Ты сходи перекуси, а я скоро подъеду.

Мейсон поймал такси, приехал в офис и обнаружил, что Делла Стрит его дожидается.

— Хэлло! — удивился адвокат. — Я был уверен, что ты ушла на ленч.

— Я уже совсем было собралась, когда увидела хорошо одетую молодую женщину, отчаянно пытающуюся проникнуть в ваш офис. Я ее пожалела и объяснила, что вас не будет до утра понедельника. Она и без того была бледной как мел, а тут пришла в такое отчаяние, что только могла без конца повторять, что ей необходимо с вами увидеться.

Мейсон нахмурился:

— Сейчас у меня нет времени кого-либо принимать. Прежде всего — дело об убийстве Милфилда. Его жена была…

— Молодую женщину, — прервала его Делла Стрит, — зовут Кэрол Бербенк.

— Мне безразлично, кто она такая… Погоди! Ты сказала — Бербенк?

Делла Стрит кивнула.

— Она имеет какое-то отношение к тому Бербенку из каракулевой компании?

— Возможно. Поэтому я ее и впустила.

Мейсон присвистнул.

— Поговорим с Кэрол Бербенк, — сказал он. — Она взволнована?

— Не то слово. Она в отчаянии.

— Так она сейчас в офисе?

Делла молча кивнула.

— О’кей, отправляйся к Полу Дрейку. Сообщи ему об убийстве Милфилда, а также о том, что полиция об этом знает. Он сумеет раскопать для меня подробности. Пускай немедленно займется именно этим, остальное может подождать. Пока ты будешь у него, я выясню, связана ли эта Кэрол Бербенк с тем Бербенком, который нас интересует.

Делла Стрит побежала по коридору, ее каблучки четко отстукивали в субботней тишине здания. Мейсон же прошел через правовую библиотеку в приемную.

Кэрол Бербенк сидела в напряженной позе, крепко сжав колени. Ее лицо походило на застывшую белую маску, на котором выделялись лишь подмазанные красным губы.

Она вздрогнула, когда Мейсон вошел. Это показывало состояние ее нервной системы. Большие глаза впились в Мейсона. В них не было паники, разве что капелька страха. А так — твердая решимость.

— Мистер Мейсон?

— К вашим услугам.

— Как я понимаю, вы вчера занимались дорожно-транспортным происшествием, в котором участвовал грузовик «Скиннер-Хиллзской каракулевой компании»?

— Совершенно верно.

— Мой отец считает, что вы все уладили очень быстро и эффективно.

— Благодарю вас.

— Он сказал, что, если у нас когда-нибудь будут неприятности, было бы желательно иметь вас на нашей стороне.

— Ваш отец имеет какое-то отношение к компании каракулевых овец? Или как она в точности называется?

— Лишь косвенное.

— Его имя?

— Роджер Бербенк.

— И, как я понимаю, у вас возникли неприятности?

— Мистер Милфилд, партнер моего отца, был убит на борту папиной яхты.

— Вот как! И что вы хотите от меня?

— У моего отца особое, я бы даже сказала, сомнительное или ненадежное положение. Я хочу, чтобы вы ему помогли.

— Он находился на борту яхты в момент убийства?

— Господи, нет! В этом и заключается основная трудность. Он хотел, чтобы все считали, что он находится на яхте. На самом деле его там не было.

— Где он сейчас?

— Я не знаю.

Мейсон заговорил осторожно:

— Прежде чем вы мне что-либо сообщите, мисс Бербенк, я хочу вас предупредить, что едва ли смогу представлять вашего отца.

— Почему?

— У Меня противоположные интересы.

— В каком смысле?

— Аделаиды Кингсмен, законной владелицы восьмидесяти акров земли, которые…

— На самом деле этим участком владеет Фрэнк Палермо! — прервала его она.

— Сожалею, но вы ошибаетесь.

— Он же ею пользуется!

— Вот именно, по контракту о продаже. Но контракт давно утратил силу. Палермо владеет этой землей свыше пяти лет.

— Правильно, именно по этому контракту. — Она с минуту колебалась. — Сколько вы хотите? — спросила она наконец.

— Много.

— Как пастбище для овец, мистер Мейсон, это…

— …практически непригодная земля, — прервал ее Мейсон. — Но как нефтеносный участок ценится очень дорого.

— Кто говорит о нефти?

— Я.

Вся она напряглась.

— Боюсь, я не улавливаю связи.

— Аделаида Кингсмен, — отчеканил Мейсон, — желает получить сто тысяч долларов наличными за свою собственность.

— Но это же абсурд, мистер Мейсон! Это даже не смешно!

— Вот поэтому, — продолжал невозмутимо адвокат, — я боюсь, что не смогу представлять вашего отца.

Она прикусила губу.

— Такая цена абсолютно неоправданна! Мистер Мейсон, уверяю вас…

Тот весело ответил:

— Сожалею… Вы сказали, что ищете адвоката, который взялся бы представлять вашего отца? Но ведь сегодня суббота, так что едва ли вам удастся найти…

— Мы хотим только вас, мистер Мейсон!

— Вы сами понимаете, что с моей стороны было бы крайне неэтично согласиться на ваше предложение, поскольку я имею…

— Послушайте, договоримся таким образом. Если вы будете представлять моего отца, вы сможете заниматься и вопросом собственности этой Кингсмен, а когда встретитесь с отцом, уверена, вы с ним обо всем договоритесь. Поторгуетесь, так сказать…

— Договориться будет непросто.

— Ничего, договоритесь.

— Вы имеете право решать за своего отца?

— Да… в экстренных случаях вроде этого. Я знаю, что он со мной согласится.

Мейсон поднялся.

— Мне бы не хотелось, чтобы в этом вопросе оставались какие-то неясности или недопонятость.

— Не сомневайтесь, ничего такого не будет.

— Так что же вы хотите? Что я должен сделать?

— Я хочу, чтобы вы отправились вместе со мной к отцу. Нам необходимо его увидеть.

— Чем он занимается?

— Он работает над чем-то настолько важным, что требует абсолютной секретности. Никому не разрешается знать, что именно он делает и где находится… Вы представляете, в каком положении он из-за этого оказался?

— Вы имеете в виду убийство?

— Ну да. Фреда Милфилда убили на его яхте. Обычно каждую пятницу отец уходит на яхте и бросает якорь где-то в устье реки. Так он привык отдыхать. В эту пятницу он, как всегда, поставил яхту на якорь, но сам там не остался.

— Вы знаете, где он находится?

— Более или менее представляю. Надеюсь, что сумею его отыскать. И мы должны там оказаться раньше полиции. Надеюсь, вы понимаете, мистер Мейсон?

— Нет, не понимаю. Почему?

— Чтобы сообщить ему о случившемся.

— Это сообщит ему и полиция.

— Но они сначала вынудят его сделать необдуманные заявления.

— Какие, например?

— Неужели вы не понимаете, мистер Мейсон? Отец работает над чем-то настолько важным, что без колебаний угодит в первую же ловушку, которую они ему подстроят!

— Вы имеете в виду, что он поклянется, будто находился на яхте как раз в то время, когда было совершено убийство?

— Именно так.

— А если мы приедем к нему раньше полиции?

— Тогда мы успеем ему объяснить что к чему.

— Ну и что?

— У него будет возможность обдумать, что он может сказать полиции.

— То есть придумать правдоподобную ложь?

— Нет, конечно. Он им скажет правду, но, скорее всего, не полностью…

— Думается, мне все же необходимо знать больше о вашем отце. Чем он все-таки занимается?

— Это имеет какое-то отношение к политической ситуации. Кажется, они хотят свалить какую-то крупную фигуру в нефтяной промышленности. Отец закладывает фундамент. Вы понимаете, это было бы равносильно самоубийству, если бы все выплыло наружу до того, как планы будут детально разработаны.

— Понятно.

— Так что нам необходимо срочно его разыскать. Пальцы Мейсона стали выстукивать какой-то мотивчик на крышке стола.

— Но вам придется работать значительно больше, чем мне. Кстати, каков мой статус?

— Вы должны защищать интересы моего отца.

— И только?

— Ну, можно сказать, что вы будете действовать в качестве семейного поверенного.

— Что мы конкретно собираемся предпринять?

— Поедем по разным местам.

Она посмотрела на свои часики:

— Когда я вернусь?

— После того, как мы отыщем отца.

Мейсон прошел в свой кабинет за пальто и шляпой, достал их из стенного шкафа и повернулся к Кэрол Бербенк:

— Вы готовы?

Она опять бросила взгляд на часы, хотела было что-то сказать, но передумала, ограничившись простым «да».

Когда они проходили мимо Детективного агентства Дрейка, Мейсон приоткрыл дверь и позвал:

— Делла!

Делла Стрит показалась в коридоре.

Мейсон подмигнул левым глазом.

— Я уезжаю. Отправляйтесь перекусить. Меня не ждите.

— Когда вы вернетесь, шеф?

Ей ответила Кэрол Бербенк:

— Сейчас это трудно сказать.

Глава 5

Взяв Мейсона под руку, Кэрол сказала:

— Сюда, пожалуйста.

Они прошли пешком с полквартала до платной стоянки.

— Он должен быть здесь, — сказала она, хмуро всматриваясь в людей, стоявших вокруг.

— Кто, ваш отец?

— Нет, Джадсон Белтин.

— Кто такой Джадсон Белтин?

— Правая рука отца.

— Он знает про убийство?

— Да.

— Знает, куда вы едете?

— Нет. Джадсон не знает ничего, кроме того, что он должен заполнить бак горючим, две канистры про запас и пригнать машину сюда. Ему следовало находиться здесь еще пять минут назад и ждать меня. Конечно, я понимаю, его могло что-то задержать, но… Ага, вот и он!

Машина, идущая непозволительно быстро в таком плотном потоке транспорта, резко свернула и въехала на стоянку.

— Это Белтин. Не подавайте вида, что вы его заметили, — предупредила Кэрол. — Стойте спокойно, будто мы просто ожидаем машину, которую нам должны подогнать.

— К чему все эти тайны?

— Пожалуйста, — взмолилась она, — верьте мне! Делайте то, что я говорю.

Белтин подъехал на машине к служителю, который получил с него двадцать пять центов, оторвал от длинной перфорированной ленты номерок и вручил его водителю. Белтин, сухопарый мужчина лет тридцати пяти и с явно выраженной сутулостью, вышел из машины, двинулся прямиком к тому месту, где стояли Кэрол и Мейсон. Проходя мимо них, он ничем не проявил того, что их знает, только незаметно передал Кэрол номерок.

Кэрол сказала Мейсону:

— Давайте-ка посмотрим, не следил ли кто-нибудь за ним… Смотрите, смотрите, вон тот человек! Видите? Он вышел из припаркованной машины и пошел следом за Белтином.

Мейсон покачал головой:

— В конце концов, это оживленная городская улица. Если вы сейчас оглянетесь, то убедитесь, что следом за вами идут человек двести. Разве это означает, что они преследуют вас?

Она не возражала, но дождалась, когда Белтин скроется за углом.

Затем подошла к другому служителю, предъявила ему номерок и стала спокойно дожидаться, когда машину подгонят к выходу из парковочной стоянки. Скользнула за руль, подождала, когда Мейсон усядется рядом, после чего так легко и ловко влилась в поток машин, что Мейсон не мог не восхититься ее сноровкой, хотя и не выразил своего одобрения вслух.

— А теперь, — сказала она, — проверим, не увязался ли кто-нибудь за нами.

Она вдруг резко повернула машину влево перед потоком транспорта, идущего в противоположном направлении. Поток, огибая машину Кэрол, продолжал мчаться вперед.

— Кто-нибудь последовал за нами? — спросила она, выравниваясь с потоком.

Мейсон глубоко вздохнул и даже не стал оглядываться.

— Если бы какой-нибудь безумец последовал за нами, мы бы почувствовали это на себе.

На следующем перекрестке Кэрол повернула направо, сбавила скорость перед светофором и, едва загорелся зеленый свет, вновь крутанула машину поперек дороги, повторив предыдущий маневр.

Убедившись, что их никто не преследует, она повела машину через Голливуд, мимо Кахуенга-Грейд к бульвару Вентура, обгоняя впереди идущие машины одну за другой.

Мейсон сидел, откинувшись на подушку, и курил сигарету.

Они поднялись на невысокую возвышенность у Конеджо-Грейд, потом понеслись вниз под уклон к Саминилло.

Кэрол вновь посмотрела на свои часики, как и в Вентуре.

— Надеюсь, — сказала она, — мы прибудем вовремя. Это были первые произнесенные слова после того, как они выехали из Лос-Анджелеса.

Мейсон промолчал.

Где-то посередине между Вентурой и Санта-Барбарой она неожиданно сбросила скорость и свернула к мотелю «Санрайз», аккуратные небольшие коттеджи которого эффектно выделялись на фоне зелени пальм и синевы океана, простирающегося за ними.

— Нам сюда? — спросил Мейсон.

— Да.

Адвокат прошел следом за ней в офис администратора, которым оказалась женщина.

— Мистер Дж.К. Лэссинг остановился здесь? — осведомилась девушка.

Администратор справилась по регистрационному журналу.

— Коттедж четырнадцать.

Они зашагали по дорожке, гравий хрустел у них под ногами. Солнце, уже клонившееся к закату, нарисовало длинные тени возле построек. И теперь, выйдя из машины, они почувствовали, что поднялся довольно сильный ветер. Они шагали, наклонившись вперед, Кэрол обеими руками прижимала юбку к ногам.

Коттедж номер четырнадцать выглядел темным и тихим. В гараже было пусто.

Кэрол поднялась на ступеньки и заколотила в дверь.

Ответа не последовало. Она попробовала повернуть ручку.

Дверь была не заперта. Стоило девушке дотронуться до ручки, как она распахнулась. Кэрол шагнула вперед, пытаясь удержать дверь, чтобы та не ударилась о стену.

— Полагаю, мы войдем? — спросила она с нервным смешком.

Мейсон прошел следом за ней, локтем захлопнул за собой дверь и громко осведомился:

— Хэлло, есть здесь кто-нибудь? Ответа не последовало.

В коттедже было четыре просторных и довольно уютных комнаты, которые можно было по желанию превратить в два отдельных помещения, закрыв соединительную широкую дверь.

В большой передней комнате стояли две аккуратно застланные кровати; в ней было достаточно места, чтобы она могла служить также и гостиной. Меблировка была не хуже, чем в первоклассном отеле. Вокруг небольшого стильного письменного стола полукругом стояли три стула.

Пепельницы, а точнее, все, что можно было использовать в качестве пепельниц, было заполнено окурками. На табурете стояло пять стаканов, а в корзине для бумаг возле письменного стола виднелись бутылки из-под ликера и содовой. Помещение пропахло табаком и спиртным.

Кэрол пробормотала:

— Боюсь, что они уехали. Давайте-ка проверим, не осталось ли здесь багажа.

Они обошли все комнаты.

Багажа не было. В ванной висели грязные полотенца. На одной из полочек лежали безопасная бритва и помазок. Кэрол посмотрела и воскликнула:

— Да это же папина бритва!

Возможно, он возвратится? — предположил Мейсон.

— Его чемодана нет. А бритву и помазок он просто забыл, такое с ним часто случается.

— Так что вы не думаете, что он вернется?

— Нет. Этот коттедж выполнил свою роль, ради которой его арендовали.

— Какую?

— Политическое совещание. Несколько заправил из Сакраменто. Я не могу вам сказать, кто на нем присутствовал, и даже не осмелюсь намекнуть, о чем они договаривались. Это политический динамит, нечто настолько грандиозное, что преждевременное обнародование их планов погубило бы политическую карьеру участников совещания.

— Ол-райт, — пожал плечами Мейсон, — это ваша забота. Что вы теперь намерены предпринять?

— Ничего. Просто заберу папины бритвенные принадлежности. Больше нам нечего здесь делать.

Мейсон молчал.

Кэрол взяла в руки помазок и задумчиво посмотрела на безопасную бритву на стеклянной полочке.

— Он ее даже не вымыл! — пробормотала она. Затем повернулась к Мейсону: — Как вы считаете, мне следует их вымыть и вытереть?

— Все зависит…

— От чего?

— От того, считаете ли вы важным установить тот факт, что ваш отец здесь находился.

— Он ни за что в этом не сознается!

— Почему?

— Я же объясняла: это было бы политическим самоубийством.

— Но ведь это не повредило бы карьере вашего отца, не так ли?

— Что именно?

— Факт, что он здесь находился.

— Нет, папе не повредит. Я говорю об остальных.

— Ну, а если ваш отец не будет поминать их имена?

— Ну и что от этого изменится?

— В том случае, если вашему отцу придется давать показания, где он находился вчера вечером, эта бритва могла бы стать косвенным доказательством. Микроскопическое исследование волос, понимаете?

У Кэрол посветлело лицо, она поняла значение сказанных Мейсоном слов.

— Вы правы! — воскликнула она. — Вы сто раз правы!

— Вы могли бы зайти в офис управляющей, — продолжал Мейсон, — объяснить ей, что желаете сохранить за собой этот коттедж на неделю, заплатить наличными и договориться, что все здесь останется нетронутым. Чтобы никому не разрешали сюда входить, даже уборщице.

— Это мысль. Пойдемте!

Мейсон добавил:

— Мы должны запереть входную дверь. Ключа нигде не видно?

Они обыскали все помещение, но ключа так нигде и не нашли. Дверь номера тринадцатого была заперта, ключ торчал снаружи, но к номеру четырнадцать ключа не было.

— Очевидно, ключ забрали с собой, — пробормотал Мейсон. — Как вы думаете, где в настоящее время может быть ваш отец?

Кэрол в панике посмотрела на адвоката:

— Поехал назад на яхту. Полиция будет ждать его там для допроса, и он скажет какую-нибудь ужасную глупость в отношении того, где он находился. Все, что угодно, лишь бы не признаться, что был здесь.

— Давайте договоримся со здешней администрацией и сразу же поедем в Лос-Анджелес, попытаемся разыскать вашего отца, — сказал Мейсон.

Он придержал входную дверь, пропуская вперед Кэрол Бербенк, не без удовольствия взглянул на ее стройные ножки, когда налетевший ветер высоко задрал ее широкую юбку. Пока она боролась с юбкой, адвокат ухитрился захлопнуть дверь — западный ветер с океана был очень сильным.

— Поговорите с управляющей сами, — попросила Кэрол и внезапно добавила: — Вот тут немного денег на текущие расходы.

Она сунула ему в руку пачку двадцатипятидолларовых купюр, перетянутую прорезиненной бумажной лентой со штампом Лос-Анджелесского банка и указанием того, что в пачке находится пятьсот долларов.

Мейсон заметил:

— Так много не потребуется.

— Держите у себя. Будут и другие расходы. Учитывайте все траты, потом разберемся.

Мейсон сунул деньги в боковой карман пиджака, вошел в коттедж с надписью «Офис» и молча остановился у конторки в ожидании, когда появится особа, действующая в качестве управляющего.

Ее улыбка была запрограммирована.

— Нашли нужных вам людей? — осведомилась она. Мейсон ей доверительно сообщил:

— Своеобразная и довольно сложная ситуация.

Улыбка моментально исчезла с лица женщины, глаза у нее стали холодными и неприветливыми. Она оценивающе переводила взгляд с Мейсона на нарядную особу, стоящую рядом с ним.

— Да? — спросила она ледяным тоном. — В каком плане?

— Мы разыскивали отца этой молодой особы, — пояснил Мейсон. — Он должен был встретиться с нами в коттедже номер четырнадцать, но мы опоздали, и я боюсь, что он поехал нам навстречу в надежде перехватить по дороге. Нам придется теперь разыскивать его, и мы боимся разминуться.

Женщина по-прежнему смотрела холодно и недовольно. Она молчала, ожидая продолжения.

— Таким образом, — продолжал Мейсон, — у нас есть единственный выход: договориться, чтобы вы никому не сдавали этот коттедж.

— За коттедж уплачено до двенадцати часов завтрашнего дня, — сказала управляющая.

— В вашем журнале указаны фамилии людей, остановившихся в этом коттедже? — спросил Мейсон.

— А что?

— Я хочу убедиться, что это именно та компания, которая нам нужна.

— Снимал ее некто мистер Лэссинг. Кэрол поспешно объяснила:

— Да, это фамилия одного из членов их компании, но не папина. Меня интересует, все ли они зарегистрировались?

— Как зовут вашего отца, дорогая? — несколько смягчилась управляющая.

Кэрол посмотрела ей в глаза.

— Бербенк, — сказала она. — Роджер Бербенк.

— Мы обычно не регистрируем всех участников группы, если она большая. Регистрируется один человек, владелец автомобиля, он записывает марку своей машины и номер. Одну минуточку, я сейчас посмотрю. — Она полистала регистрационный журнал и покачала головой: — Нет, тут просто сказано: «Дж.К. Лэссинг и гости».

Заговорил Мейсон:

— В коттедже все прибрано, так что заходить туда до завтрашнего утра никому не нужно.

— Чего ради туда будет кто-либо заходить? — рассердилась управляющая.

— Например, уборщица, чтобы заменить полотенце.

— Ну и что из этого?

— Мы бы предпочли, чтобы коттедж оставался в таком виде, как он есть.

— Плата восемь долларов в сутки, — холодно сообщила управляющая.

Мейсон протянул ей сорок долларов:

— Вот возьмите. Я плачу еще за пять дней. Взглянув на деньги, она сразу подобрела:

— Вам нужна расписка?

Голос Мейсона звучал так же холодно, как и ее:

— Обязательно.

Глава 6

— Ну и что вы думаете? — спросила Кэрол у Мейсона, когда они выехали из мотеля и направились обратно в Лос-Анджелес.

— Пока это ваша сольная партия! — буркнул адвокат, но через минуту спросил: — Вы не планируете где-нибудь перекусить?

Она улыбнулась:

— Проголодались?

— Практически умираю от голода. Вам не кажется, что этот холодный ветер возбуждает аппетит?

— Хорошо, пообедаем где-нибудь по дороге… Мне не терпится разыскать отца.

— А вам не кажется, что мы уже опоздали? К этому времени его вполне могла задержать полиция.

— Она, конечно, действует быстро! — вздохнула Кэрол. — Все возможно.

Солнце садилось, океан потемнел, только белые барашки, гонимые ветром, вспыхивали в последних лучахзаходящего солнца. Справа на западе чернел резко очерченный силуэт Чэннел-Айленда.

— Пожалуй, пора включить фары, — пробормотала Кэрол. Они миновали Вентуру и приближались к Камарилло. Мейсон спросил:

— Как вам кажется, когда ваш отец уехал из мотеля?

Она на секунду отвела взгляд от дороги и посмотрела на адвоката:

— Не знаю… А что?

— Просто мне пришла одна мысль.

— Откуда ж мне знать?

— Понятно.

Машина, урча, поднималась по Конеджо-Грейд. промчалась холмистым плато с редкими могучими дубами. Ветер немного улегся, на потемневшем небе зажглись звезды.

В скором времени, минуя пограничный знак Лос-Анджелеса, машина въехала в город, а минут через пятнадцать — двадцать Кэрол сообщила:

— Сейчас будет ресторан, где обычно обедает мой отец, когда едет по этой дороге. Есть шанс застать его там, если только он выехал из мотеля незадолго до нас.

— В таком случае мы должны были бы встретиться с ним на шоссе, — заметил Мейсон.

— Может быть, все именно так и было, я не знаю, на какой машине он ехал. Вон видите впереди красную неоновую вывеску — «Хижина Доба»?

Мейсон промолчал.

Кэрол, ловко пристроив машину на стоянке, выключила зажигание. Пока она запирала машину на ключ, Мейсон осмотрелся и заметил припаркованную напротив машину с красной мигалкой на крыше.

— Похоже, что полиция тоже здесь ужинает! — сказал он.

— Да, обычно здесь едят дорожные патрули.

— Но это не транспортная полиция.

Кэрол ничего не ответила. Мейсон осторожно взял ее за локоть и повел в «Хижину Доба».

В обеденном зале было штук пятнадцать столов. В гигантском камине потрескивали дубовые поленья, распространяя приятное тепло. Хозяйка, облаченная в костюм испанской танцовщицы, черноглазая, черноволосая, одарила заученной улыбкой Мейсона и указала им на свободный столик.

Кэрол вдруг громко вскрикнула и устремилась в левый угол, где за столиком беседовали три человека.

Мейсон увидел рослого силача с коротко подстриженными седыми усами и зоркими серыми глазами, которые радостно засияли при виде девушки.

— Хэлло, пап! Каким ветром тебя занесло сюда? — воскликнула Кэрол.

Все трое мужчин одновременно поднялись со стульев. Мейсон, подойдя к столику следом за Кэрол, поклонился человеку с седыми усами и сказал:

— Мистер Роджер Бербенк, не так ли?

— Мистер Перри Мейсон, отец, — представила Мейсона Кэрол. — Адвокат, ты ведь знаешь?

Бербенк протянул Мейсону большую ручищу с толстыми пальцами.

— И лейтенант Трэгг, — добавил Мейсон, улыбаясь явно озадаченному Трэггу. — Разрешите мне вам представить Кэрол Бербенк, лейтенант. Как я понимаю, с вами джентльмен из отдела убийств?

— Джон Эйвон, — с явной неохотой сообщил Трэгг. Затем, как будто не зная, стоит ли это объяснять, добавил: — Специалист по отпечаткам пальцев.

Мейсон обменялся рукопожатием с Эйвоном.

— Садитесь, пожалуйста! — вежливо пригласил Роджер Бербенк.

Хозяйка, сверкая белыми зубами, с широкой улыбкой, тотчас подошла к ним.

— Господа присоединяются к друзьям? Официант, сюда два стула!

Официант принес два стула, Мейсон придвинул один Кэрол Бербенк, затем сел сам.

— Мы умираем с голоду! — сообщил он. Трэгг сухо заметил:

— Вашему подкреплению, Бербенк, не потребовалось много времени!

Бербенк приподнял брови:

— Моему подкреплению?

— Вашему поверенному, иными словами. Бербенк пожал плечами:

— Думаю, вы ошибаетесь, я не посылал за мистером Мейсоном.

— Вы ему еще ничего не сказали? — спросила у Трэгга Кэрол.

— Я здесь совсем недавно, успел задать один-два вопроса… — ответил Трэгг.

— Что он мне не сказал? — Бербенк повернулся к дочери. Трэгг сразу же вмешался:

— Я хочу точно выяснить, мистер Бербенк, где вы были и что делали во второй половине дня вчера и ночью. Это крайне важно. Пока вы отмалчивались. Теперь, может быть, начнете говорить правду?

— А почему вас интересует мое местонахождение?

— Послушайте, господа, надо быть честными, — произнес Мейсон.

— Пап, ты должен рассказать этим джентльменам, где ты был, — вмешалась Кэрол. — Тебе вовсе не обязательно говорить, с кем ты был, но совершенно необходимо сообщить этим офицерам, где ты вчера находился и когда туда приехал. Это очень важно, поверь мне!

Мейсон вежливо пояснил:

— Дело в том, что Фред Милфилд вчера был убит на борту вашей яхты.

Лейтенант Трэгг раздраженно махнул рукой:

— Вот чем кончаются попытки быть вежливым и лояльным. Мне следовало отвезти вас в управление и там допросить.

Бербенк, казалось, его не слышал.

— Фред Милфилд убит? — переспросил он недоверчиво.

— Это правда, пап. Мы весь день пытались тебя разыскать.

— Поэтому посчитали необходимым захватить с собой адвоката? — ядовито осведомился Трэгг.

Кэрол холодно посмотрела на него:

— Конечно. И если вы знали все факты этого дела… Бербенк ее перебил:

— Никак не могу сообразить, зачем кому-то понадобилось убить Фреда Милфилда? Лейтенант, вы уверены, что убили действительно Фреда Милфилда?

Но Кэрол гнула свою линию:

— Пап, ты должен согласиться, что я не лишена здравого смысла. Перестань же играть в молчанку! Неужели ты так до сих пор ничего и не понял?

Роджер Бербенк нахмурился:

— Помолчи, дочка. Давай сначала послушаем, что скажет лейтенант.

Кэрол повернулась к Трэггу:

— Папа вообще там вчера не был. Понимаете, отец занимается политикой, есть вещи, которые необходимо держать в полнейшей тайне. Даже сейчас я не могу сообщить вам всего. Допустим, что у отца была встреча с известными людьми из Сакраменто. Папа просто не может назвать вам их имена.

Если вы у них спросите, они все равно отопрутся. Они приняли всяческие меры предосторожности, встретились в коттедже мотеля на самом берегу. Обсуждали там какие-то планы и совсем недавно разъехались… Я подумала, что отец мог остановиться здесь, и на всякий случай заехала сюда. И вот нашла его…

— Интересно! — воскликнул Трэгг. — Вы говорите, что ни один из этих людей не признается, что присутствовал на совещании?

— Да. Никто не осмелится!

Трэгг нахмурился:

— Ол-райт, хватит ходить вокруг да около! Мы должны иметь возможность проверить, так ли это, как вы говорите.

В голосе Трэгга послышались грозные ноты.

— Папа, скажи им! — попросила Кэрол.

Бербенк молчал. Лицо у него стало сердитым, он хмуро смотрел на дочь.

— Хорошо! — воскликнула Кэрол. — Я должна сама это сделать. Можно навести справки в мотеле «Санрайз» на шоссе между Вентурой и Санта-Барбарой, довольно большой мотель с левой стороны.

— Да, я знаю, где это, — кивнул Трэгг. — Так именно там проходило совещание?

Трэгг повернулся к Бербенку:

— Если это не высосано из пальца, вам лучше подтвердить слова дочери.

Бербенк обозлился.

— Ладно! — махнул он раздраженно рукой. — Она уже все равно выпустила кота из мешка… Но если вы спросите меня, — черт побери! — я не стану отрицать!

— Какие-нибудь доказательства? — Трэгг обратился к Кэрол.

— Конечно, доказательства там имеются. Рекомендую немедленно туда отправиться. Пепельница с окурками и пустые бутылки все еще там. Мы попросили управляющую все оставить так, как есть. Папа даже позабыл там свои бритвенные принадлежности на стеклянной полочке в ванной комнате.

— Господи! — воскликнул Бербенк. — Я вечно забываю про эту проклятую бритву!

Трэгг сердито спросил:

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.