Перри Мейсон (№62) - Дело мифических обезьян

Эрл Стенли Гарднер

«Дело мифических обезьян»

Глава 1

Глэдис Дойл поступила секретаршей к Мовис Нилс Мид в январе, но сегодня, 6 февраля, она уже ясно сознавала, что за месяц работы, о которой она так восторженно писала своему приятелю, ей так и не удалось ничего узнать о своей нанимательнице.

Разумеется, она занималась почтой и посетителями, но частная жизнь писательницы, подарившей миру последний бестселлер, оставалась для ее секретарши и домохозяйки тайной за семью печатями. Можно было подумать, что мисс Мид отгородилась от всего света глухой стеной. И это крайне поражало Глэдис.

Поселившись на верхнем этаже одного из небоскребов Лос-Анджелеса, мисс Мид поместила объявление в газете о том, что ей нужна симпатичная секретарша, домоправительница и компаньонка лет двадцати двух-двадцати четырех, уравновешенная, не болтливая и скромная.

Глэдис Дойл удовлетворяла всем этим требованиям. Мисс Мид поставила условием, что Глэдис должна находиться в ее распоряжении все двадцать четыре часа в сутки, предоставила ей отдельную комнату, и на следующий день Глэдис приступила к своим обязанностям. Работа ее главным образом заключалась в ведении переписки мисс Мид. Она должна была посылать телеграммы, отвечать на письма и телефонные звонки, согласовывать и уточнять часы интервью, особенно в тех случаях, когда мисс Мид не хотела, чтобы ей надоедали. Журналисты поговаривали, что мисс Мид писала новую книгу. Однако ее секретарша об этом ничего не знала.

Да и вообще о жизни мисс Мид было известно весьма немногое. А к автору такого бестселлера, как «Уничтожьте этого человека», с вопросами особенно не подступишься.

В этой книге говорилось о провинциальной девушке, которая отправилась в столицу на поиски своего счастья, но судьба была к ней немилостива. Познакомившись во время какого-то уик-энда с компанией мошенников, она сбилась с праведного пути, познала все экономические и моральные тяготы, с которыми неизбежно сталкивается молодая женщина в подобном положении, и пристрастилась к такому дорогому и опасному удовольствию, как наркотики.

После этого молодая красотка повстречала одного беспринципного человека, который основательно вскружил ей голову. Правда, он и сам настолько ею увлекся, что не только принялся лечить ее от наркомании, но и возвестил во всеуслышание, что, если кто-то вновь попытается угостить девушку зельем, живым от него не уйдет.

Потом очаровательной наркоманке удалось покорить сердце хитрого и ловкого адвоката, пользующегося большим влиянием, которым он, правда, злоупотреблял.

Книга была написана с редким знанием дела, словно ее автор был своим среди людей, опустившихся на самое дно. Правда, начинающий автор немного переборщил в описании главных героев, но тем не менее критики в один голос заявили, что это «сама жизнь».

В пятницу после полудня мисс Мид вызвала Глэдис Дойл.

Когда та явилась, писательница сидела, откинувшись на спинку шезлонга, и курила сигарету, вставленную в длинный мундштук.

— Сколько у вас сейчас денег на расходы, Глэдис?

— Около пятидесяти долларов.

Мисс Мид открыла сумочку, вынула из нее пачку банкнот, отделила от нее три стодолларовые купюры, зажала их между двумя пальцами правой руки и протянула их Глэдис:

— У вас должно быть больше. Возьмите-ка.

Глэдис взяла деньги, сделала соответствующую пометку в своей записной книжке и выжидательно посмотрела на хозяйку.

— Я хотела, чтобы вы съездили вместо меня на одно свидание.

— На свидание?

— Ну да. Теперь мне страшно жаль, что я продала права на экранизацию моего романа, идиотская будет картина.

Поскольку ходили слухи, что за эту «идиотскую картину» мисс Мид получила двести семьдесят пять тысяч долларов, Глэдис Дойл не смогла подыскать подходящего ответа. Но мисс Мид, видимо, его и не ждала.

— Человека зовут Эдгар Карлайл, — продолжала она. — Вы встретитесь с ним в гостинице «Саммит-Инн». Я обещала ему быть там в конце недели. В тех местах хорошо кататься на лыжах, но ехать туда мне не хочется.

Поезжайте на машине и захватите с собой лыжи. Номер люкс заказан. Его всегда держат для меня, живу я там или нет. Кстати, я заплатила за месяц вперед. Если возникнут какие-то расходы, можете не стесняться.

Карлайл позвонит вам вечером в гостиницу. Объясните ему, что сама я приехать не смогла и что вы — моя помощница. Узнайте, чего он хочет. Речь идет о какой-то публикации, а возможно, о рекламе в связи с этой картиной.

— Что ему сказать? — спросила Глэдис.

— Действуйте по обстоятельствам, — ответила мисс Мид. — Если эта реклама каким-то образом будет способствовать продаже тиража моей книги, то, значит, все в порядке. Поскольку картина вызывает интерес, я попыталась повысить авторские проценты, но они не пошли на это. По-видимому, мой представитель был недостаточно расторопен. Я не собиралась особенно наживаться на этом деле, но и продешевить не хочется. Только и всего. Фирма Карлайла отнюдь не сборище филантропов. Они уже проделали кое-какую работу по рекламе и заинтересованы в этом предприятии. Вам необходимо вести себя тактично, любезно и дипломатично. Главное, чтобы меня не слишком донимали. Пусть себе рекламируют и мою книгу. Да, вот еще что, Глэдис…

— Да?

— Этот человек довольно молод и, судя по его манере говорить по телефону, любит приударить за женщинами.

Значит, я должна держать его на расстоянии по амурной части, но в то же время пустить в ход личное обаяние, когда речь пойдет о деле? — поинтересовалась Глэдис.

— О Боже ты мой! — воскликнула Мовис Мид. — Я вовсе не собираюсь давать вам указания, как себя вести. Я просто обращаю ваше внимание на эту, возможно, не слишком привлекательную для вас сторону дела. И еще, Глэдис. Возвращаясь в воскресенье по главной дороге — а вы пробудете там до воскресенья, — вы наверняка попадете в пробку. Машины идут по шоссе сплошным потоком. Эта горная дорога измотает вас донельзя. Существует и более короткий путь. Дорога ответвляется в сторону в девяти-десяти милях от «Саммит-Инн». Дорога довольно скверная, но ехать можно. Она тянется миль на пятнадцать и выходит на другую магистраль. Там есть карта, дайте-ка ее сюда.

Глэдис подошла к столу, выдвинула ящик, достала карту и протянула ее мисс Мид.

— Вот здесь не езжайте, — предупредила мисс Мид. — После недавней непогоды дорога наверняка превратилась в сплошное месиво. Ехать вниз сравнительно легко, зато в гору практически невозможно. А эта дорога в некоторых местах очень крутая. Возьмите свой блокнот. Придерживайтесь вот такого маршрута. Выезжайте из «Саммит-Инн» на главную магистраль, через два квартала, сразу за почтой, сверните направо. У почты засеките расстояние. Через десять миль будет развилка. Сверните направо. Проехав пятнадцать с половиной миль, у следующей развилки снова сверните направо. Таким образом вы доедете до шоссе. Но на него не сворачивайте, пересеките и двигайтесь в прежнем направлении. Дорога ровная и гладкая, но сильно петляет по апельсиновой роще. Вы проедете еще мили три-четыре и попадете на одну из улиц Лос-Анджелеса.

Мисс Мид отдала план Глэдис.

— Положите его, пожалуйста, в стол.

Потом спросила:

— У вас есть подходящая одежда?

— Да.

— Лыжи?

— Конечно. Я очень люблю кататься.

— Хорошо. В таком случае, выезжайте в три часа, вернетесь поздно вечером в воскресенье. Не забудьте взять ключ. И не выезжайте из «Саммит-Инн» раньше шести часов. Вы должны там оставаться ДО ШЕСТИ ЧАСОВ, понятно?

— А выезжать я должна сегодня в три часа?

— Да. В гараже проверьте, не спущены ли камеры и заправлен ли бензобак. Я не хочу, чтобы в дороге у вас произошли какие-нибудь неполадки. Собственно, у меня все. Остаток дня я проведу не дома, так что отвечайте всем по телефону, что меня нет и не будет до понедельника. Где я нахожусь, вы не знаете. Берите с собой все, что вам может понадобиться. Ну, и наведите на себя блеск, чтобы быть еще обаятельнее во время уик-энда. Думаю, что вам нужно сегодня пораньше пообедать. Ну, еще раз желаю хорошенько отдохнуть, дорогая.

Глэдис привела себя в порядок, упаковала вещи и отправила их с посыльным в гараж, в машину. И вдруг, уже в дверях, она неожиданно обнаружила, что кто-то вырвал ту страничку из блокнота, где она записала, как ей следует ехать из «Саммит-Инн». Мисс Мид уже ушла.

Глэдис никак не могла понять, кому и чего ради понадобилось это сделать. Но триста долларов По-прежнему лежали в ее сумочке, она помнила имя человека, с которым должна была встретиться, а уж тем более название того отеля, где ей следовало остановиться. Ну, а вернуться в город, на худой конец, можно будет и по главной дороге.

Впрочем, выход есть — воспользоваться той картой, которая лежит в столе у мисс Мид.

Она подошла к столу, выдвинула ящик и достала карту. Но на ней была обозначена лишь вторая развилка, стрелка указывала повороты.

Глэдис, конечно, удивилась: зачем мисс Мид дала ей столько денег, если отель был оплачен за месяц вперед? И почему она должна выехать обратно не раньше шести часов в воскресенье?

Но это были уже детали.

Перспектива провести уик-энд в роскошном отеле в горах в обществе очаровательного молодого человека, который вдобавок еще и слыл сердцеедом, не шла ни в какое сравнение с сидением взаперти у телефона с девяти утра до пяти вечера.

Поэтому она без всяких раздумий нажала на газ и выехала из гаража.

Глава 2

Погода была словно создана для лыжных прогулок, а Эдгар Карлайл действительно оказался молодым и красивым мужчиной, и его не смутило даже то, что мисс Мид не смогла приехать. Очевидно, он считал, что обо всем можно договориться с секретаршей. Более того, он не скупился на расходы, и Глэдис Дойл очень-очень весело провела время.

Вопреки предостережениям мисс Мид Карлайл не производил впечатление человека, бегавшего за каждой встречной юбкой. Он вел себя корректно и внимательно, и ей было с ним так хорошо, что она даже и не помышляла о том, чтобы вернуться раньше.

В воскресенье, в четыре часа, небо внезапно заволокло тучами, и пошел мокрый снег. Она решила возвращаться в город все же по главной магистрали, но вскоре заметила, что в машине нет цепей для колес. В конце концов все это было не так уж и страшно, но она знала, что в такую погоду, вне всякого сомнения, дорожная полиция не пропустит ее на главную магистраль без таких цепей. Но Глэдис это не смутило: есть ведь и другой путь, и потому она беззаботно села в машину и поехала. Доехав до почты, она свернула направо. Дорога действительно вела вниз, извиваясь и петляя среди скал. Временами ей даже приходилось тормозить, чтобы не развивать слишком большую скорость.

Снег усилился. Хорошо, что на этой дороге почти не было движения. За все это время ей встретилось всего лишь две машины, да и то в начале пути, а после этого вообще никого не было видно.

Между тем снег сменился сильным дождем с порывистым ветром.

Добравшись до второй развилки, она остановилась в нерешительности. Насколько ей помнилось, мисс Мид говорила о том, что нужно сворачивать направо, но стрелка на карте показывала левый поворот.

После некоторого раздумья она выбрала левую дорогу. Первые же несколько сотен ярдов показали, что путь будет нелегким. Дождь продолжал хлестать в стекла машины. За окном совершенно стемнело, а дорога только ухудшилась. Это была не дорога, а настоящая топь, в конце концов Глэдис добралась до глубокого каньона, по дну которого бежал хотя и узкий, но стремительный поток.

Продолжая осторожно ехать вдоль каньона, Глэдис подумала, что карта наверняка подвела ее, надо было ехать по правой дороге, а не по левой. Она пыталась вспомнить, что говорила ей мисс Мид, но так ничего и не вспомнила. Но на карте стрелка показывала влево.

Глэдис слегка растерялась.

Дорога, шедшая вдоль каньона, была настолько узкой, что развернуться и поехать назад было практически невозможно, а ехать в темноте задним ходом — очень опасно. И если сначала она боялась кого-нибудь встретить, то теперь, наоборот, мечтала об этом. Ведя машину под проливным дождем и пронизывающим ветром, она почувствовала себя одинокой.

В свете фар она увидела поворот направо. Глэдис свернула, но почти сразу же дорога вообще исчезла.

Она в отчаянии нажала на газ, надеясь, что, проехав несколько метров, снова увидит колею, но тут случилось самое страшное: машина забуксовала и остановилась. Ни вперед, ни назад.

Фонарика у нее не было, а темнота вокруг сгущалась с каждой минутой. Дождь лил не переставая, и, когда Глэдис на секунду высунулась из машины, она почувствовала, что он очень холодный. В нескольких сотнях ярдов, повыше в горах, наверняка шел не дождь, а снег.

Она захлопнула дверцу машины, выключила двигатель и фары, прекрасно понимая, что без фонарика ничего не сделаешь и, таким образом, ей скорее всего придется дожидаться рассвета, потому что на постороннюю помощь надежды мало.

Глэдис поудобнее устроилась на сиденье, но уже минут через пятнадцать почувствовала, что замерзает. Она вновь включила мотор, хотя и понимала, что это весьма опасно. Но что было делать, необходимо согреться, иначе она наверняка подхватит воспаление легких.

Минут через пять, согревшись, она выключила мотор. Машина сразу же начала охлаждаться. А еще через двадцать минут Глэдис подумала, что надо что-то делать, иначе она рискует окончательно замерзнуть в машине. Девушка вылезла и чуть не по колено утонула в грязи.

С трудом достав из багажника брезентовую накидку, она решила вернуться к подножию гор и поискать какую-нибудь доску или слегу, чтобы подложить под колеса.

Она понимала, что чем выше она будет карабкаться в гору, тем меньше шансов кого-нибудь встретить. И решила двигаться по седловине горы: должна же там быть хоть тропинка!

Глэдис было ясно, что она ошиблась, — от развилки нужно было ехать направо! Здесь не было никаких признаков цивилизации, машин не было слышно, а только шум дождя, завывание ветра и грохот разбухшей от дождя речки в каньоне.

Тьма кромешная. Глэдис буквально нащупывала дорогу. Не видно даже деревьев. Вообще ничего не видно.

Ее охватило чувство, близкое к панике, но она продолжала двигаться вперед. Трудно было сказать, сколько времени Глэдис шла, когда вдруг заметила впереди мерцающий огонек. У нее даже перехватило дыхание. Сперва она подумала, что это фары какой-нибудь машины, но вскоре убедилась, что источник света не движется и находится не очень далеко.

Глэдис кинулась было бежать навстречу этому огоньку, но потом подумала, что осторожность не помешает, и, наоборот, замедлила шаг.

Когда Глэдис наконец добралась до коттеджа, в окне которого горел свет, она уже основательно промокла. Свет исходил от электрической лампочки, и было видно, что в доме кто-то есть: за окном несколько раз промелькнула чья-то тень.

Наконец она решилась: подбежав к двери, она постучала в нее и крикнула:

— Эй, есть там кто-нибудь? Выручайте!

Она услышала чьи-то шаги. Сперва скрипнула дверь внутри, а потом наконец открылась и наружная. В проеме возник силуэт мужчины. Она увидела только, что он высокий, широкоплечий и довольно молодой. Когда он заговорил, голос его прозвучал неожиданно резко:

— Кто там еще? И что вам здесь нужно?

— Прошу вас, помогите мне! — взмолилась она. — Я сбилась с пути. Я выехала сегодня из «Саммит-Инн», и в ярдах трехстах отсюда моя машина забуксовала и завязла в грязи…

Человек так долго не отвечал ей, что Глэдис даже испугалась. Наконец он сказал:

— Ну ладно, входите. Во всяком случае, здесь вы можете обогреться.

Он отступил в сторону, и она вошла в дом, где ее сразу окутало тепло и запах ароматного табака.

— Устраивайтесь у печки, — предложил он, — там вы быстрее высохнете.

Она благодарно улыбнулась ему:

— Если ваша жена не будет…

Он покачал головой:

— У меня нет жены.

— Ах, вот как.

Она внимательно посмотрела на него. На вид лет двадцать восемь-тридцать, прямой нос, волевой подбородок, да и вообще все черты лица были суровыми.

— Нет ли у вас телефона? — спросила она.

— Боже мой, откуда ему здесь взяться?

— Но ведь у вас есть электричество.

— Электричество дает аккумулятор, точнее сказать, батарея, работающая от ветряной мельницы, так Что приходится экономить.

От печурки, топившейся соляркой, исходило приятное тепло. Она увидела, что от ее одежды пошел пар.

— Послушайте, — жалобно проговорила она. — Я должна вернуться в Лос-Анджелес сегодня вечером. Я уже сейчас должна быть там. Как вы думаете, вы не смогли бы…

Он покачал головой, даже не дождавшись конца ее фразы.

— А почему? — спросила Глэдис. — Я готова заплатить. Я буду…

— Дело совсем не в деньгах, — ответил он. — В любом случае надо дождаться света. Сейчас, в такую погоду, вы и дороги не увидите, даже с фарами.

— Вы правы, — согласилась Глэдис, глядя на свои грязные ноги. — А куда ведет эта дорога? Под гору?

— Да.

Внезапно она снова почувствовала надежду!

— У вас, конечно, есть машина. Можно же зацепить мою тросом и вытащить из грязи. Там есть местечко, где я смогу развернуться, а потом…

И опять он покачал головой, даже не выслушав ее.

— Увы, у меня сейчас нет машины, — заявил он.

— Как, вообще нет машины? — не поверила она.

— Да, вообще.

— Но как здесь можно обходиться без машины? Ведь этот дом расположен в таком месте, где…

— Не думаю, что сейчас есть смысл обсуждать мои личные дела, — холодно оборвал он ее.

— Но поймите же! — воскликнула она, от отчаяния всплеснув руками. — Я не могу оставаться здесь всю ночь.

Он, в свою очередь, пожал плечами и красноречиво развел руками.

— Давайте так, — не сдавалась Глэдис. — Вы здоровый и сильный мужчина. У вас есть плащ и резиновые сапоги, и вы могли бы пойти со мной туда. Короче говоря, мне нужна ваша помощь.

— Я уже говорил вам, что всем этим нужно заниматься при свете дня.

— Неужели у вас нет фонаря?

— Есть электрический… но нет батареек. Днем я, разумеется, помогу вытащить вашу машину. Но в кромешной тьме я делать этого не буду, уж увольте.

— Как вы не можете понять, что мне крайне важно…

— Мне очень жаль, — заявил он тоном, не допускающим возражений, — но я после воспаления легких, и мне совсем не хочется барахтаться в холодной грязи. Кроме того, я не совсем понял, как вы очутились здесь… Ваше объяснение меня не удовлетворяет.

— Но я вам почти ничего и не объяснила, — сказала она.

— Вот именно.

— Но неужели вам недостаточно того, что я заблудилась? Поехала не по той дороге. Хотела спуститься с гор кратчайшим путем.

— Почему же в таком случае вы не поехали по шоссе?

— Потому что у меня нет цепей на колесах. Вот я и свернула на эту дорогу.

Он посмотрел на нее с откровенным недоверием:

— А почему вы решили, что должны свернуть именно сюда? Кто вам сказал, что можно попасть в город этой дорогой?

— Я не запомнила в точности, что вы мне только что сказали: что-то вроде «не думаю, что сейчас время обсуждать мои личные дела»?

Он улыбнулся в ответ.

— Если у вас есть виски, — произнесла Глэдис довольно сердито, — то вам давно бы следовало догадаться предложить мне горячего пунша. Но я предупреждаю, что сумею осадить всякого, кто вздумает оказать мне чересчур пристальное внимание.

— Не волнуйтесь, я вообще не намерен оказывать вам какое-либо внимание. Откровенно говоря, ваше неожиданное появление здесь очень некстати. К тому же ваши объяснения меня все еще не устраивают. Как вас зовут?

— А вас?

— Зовите меня Джоном.

— А как ваше полное имя?

— Такого вообще не существует.

— В таком случае зовите меня Глэдис, — ответила она. — Своего полного имени я вам тоже не скажу.

— Чудесно! — воскликнул он. — Вот и познакомились… Сейчас я нагрею воду и сделаю пунш.

Пока он двигался по комнате, приготавливая все для напитка, она наблюдала за ним и вскоре пришла к выводу, что такие четко скоординированные движения могут быть или у жонглера, или у спортсмена. А может быть, он и тот, и другой?

— Мне что, всю ночь придется сидеть у этой печки? — спросила она.

— В этом доме есть две спальни. Есть и ванная с горячей водой. Кроме того…

— Отлично! — сказала она. — Если вы не возражаете, я приму ванну.

Точнее говоря, горячий душ, — поправил он.

— Пусть будет горячий душ.

— Когда вы хотите его принять?

— Как только вы угостите меня пуншем и я смогу скинуть мокрую одежду.

Пунш оказался превосходным. Допив его, Глэдис поднялась и направилась в ванную комнату. Разделась и с наслаждением встала под горячую струю. Потом растерлась махровым полотенцем, заглянула в спальню, примыкавшую к ванной, поскольку ей было сказано, что она может занять ее, и зябко передернула плечами: в спальне, естественно, было гораздо холоднее, чем в ванной.

Глэдис начала было натягивать на себя мокрую одежду, но через мгновение остановилась в нерешительности. После всего, что произошло…

Она стянула с кровати плотное шерстяное одеяло, завернулась в него с головы до ног и снова вышла в гостиную.

— Я хочу повесить свою одежду рядом с печкой. Простите, я немного похозяйничала и уже использовала в качестве халата ваше одеяло и…

Внезапно она замолчала, увидев, что в комнате никого нет.

Придвинув стулья поближе к печке, Глэдис развесила на них свою одежду, от которой почти сразу же пошел пар. Уселась поудобнее и поплотнее закуталась в одеяло, наслаждаясь теплом, разлившимся по всему телу.

Горячий пунш притупил ее чувства, и через некоторое время ее потянуло ко сну. Она встала, перевернула мокрую одежду другой стороной и снова уселась в кресло. Так она повторила эту операцию несколько раз, пока вся одежда не высохла.

Глэдис как раз собиралась одеться, как услышала за порогом шаги. Дверь раскрылась. В комнату ворвался поток холодного воздуха.

Хозяин был в плаще и высоких сапогах, блестевших от дождя.

— Великолепно! — воскликнула она. — У вас есть все шансы опять подхватить пневмонию.

Он посмотрел на нее таким отсутствующим взглядом, что это ее встревожило больше, чем если бы он предпринял попытку сорвать с нее одежду.

— Я вижу, вы уже чувствуете себя, как дома.

— У меня вполне приличный вид! — вызывающе ответила она.

— А я разве сказал, что у вас неприличный вид?

— Не могу же я сидеть в мокрой одежде.

— А вас никто и не принуждает, мы живем в свободной стране.

— Напоминаю вам еще раз, что сумею постоять за себя.

— Послушайте, — в его голосе послышалось раздражение, — вы действительно симпатичная девушка, но вы, по-видимому, еще никогда не встречались с Людьми, которые думают не только об этом. Я вас сюда не приглашал, и ваше даже случайное присутствие меня отнюдь не радует. Тем не менее я предложил вам все, что мог… Вот эта дверь ведет в спальню, и там вы сможете отдохнуть, сколько хотите. Забирайте свою одежду и отправляйтесь туда. Ложитесь в постель и спите себе на здоровье.

— А что вы там делали под дождем? — спросила она с удивлением и в следующее мгновение вспомнила, что окно в спальне не было занавешено. — Вы, наверно, подсматривали за мной в окно?

Вместо ответа он лишь ткнул пальцем в сторону спальни.

— Пора спать, сестренка. Все маленькие послушные девочки давно уже легли в свои кроватки. Идите ложитесь.

Немного помолчав, он произнес:

— Вы предпочли бы, чтобы я вел себя как голливудский ловелас? Так вот, довожу до вашего сведения, что я ухаживаю не за всеми женщинами, которые встречаются мне на пути.

— Очень остроумно, — насмешливо заметила Глэдис.

Он молча подошел к стульям, ощупал ее вещи, сказал, что они абсолютно сухие, собрал все в кучу, подошел к двери в спальню и бросил их на кровать.

— Вот и все, Глэдис, — проговорил он.

Девушка вызывающе посмотрела на него. В тот же момент Джон шагнул в ее сторону, и внезапно она поняла, что, если сейчас же сама не уйдет в спальню, он буквально затолкает ее туда силой. Поэтому она быстренько подобрала края своего одеяла и поспешила прочь из комнаты.

— Спокойной ночи, Джон, — попрощалась она с подчеркнутой вежливостью.

— Спокойной ночи, Глэдис, — ответил он тоном человека, чьи мысли уже заняли какие-то более важные вопросы.

Глава 3

Закрыв за собой дверь, Глэдис включила свет и посмотрела на окно, не занавешенное ни занавесками, ни шторами. Потом она сбросила с себя одеяло, но сразу почувствовала, что стоять обнаженной неприятно: казалось, будто она выставляет себя напоказ.

Она снова подошла к выключателю, погасила свет и уже в темноте приготовила себе постель. После этого она забралась под одеяло и уснула.

Проснувшись среди ночи, она вспомнила, что из-за всех треволнений забыла запереть дверь спальни, но потом решила, что сейчас эта предосторожность будет запоздалой и излишней.

Лежа без сна, она раздумывала о том о сем. Через некоторое время ей показалось, будто она слышит шум мотора.

Полежав неподвижно на спине еще немного, девушка повернулась на бок, и, закрыв глаза, опять уснула. Когда она проснулась, было уже совсем светло. Дождь прекратился, часы показывали половину восьмого.

Перед кроватью лежал коврик, поэтому ее ноги не почувствовали холода пола. Она быстро оделась и распахнула дверь в гостиную. Глэдис знала, что печка долго сохраняет тепло, и хотела погреться в более теплом помещении.

Но в гостиной было еще холодней. Печь не топилась и воздух успел сильно остыть за ночь.

— Джон, — позвала она. Ответа не последовало.

Девушка открыла наружную дверь и выглянула за порог.

— Джо-он!

Ее крик эхом пронесся в горном воздухе. Она вернулась обратно в гостиную и с раздражением посмотрела на дверь, ведущую во вторую спальню.

— Джон, у вас найдется что-нибудь перекусить? — спросила она. — Я сильно проголодалась.

И снова никакого ответа. Глэдис нажала на дверную ручку, и дверь неожиданно поддалась. Глэдис заглянула в спальню.

— Пора вставать, вы, соня! — сказала она. — Мне нужно спешить на службу. А вы до сих пор…

Внезапно у нее перехватило дыхание — на полу кто-то лежал.

Ей показалось, что прошла целая вечность, а она все стоит и стоит здесь, судорожно вцепившись в ручку двери.

Она пронзительно закричала.

Лишь впоследствии Глэдис вспомнила, как упала на колени, посмотрела на кровавые пятна, на безжизненную руку, на мелкокалиберный пистолет, валявшийся у окна, который она сначала подняла, а потом сразу выронила… В следующее мгновение Глэдис Дойл опрометью выскочила из дома и, не разбирая дороги, помчалась куда глаза глядят — лишь бы оказаться подальше от этого страшного места.

Глава 4

— Одна очень перепуганная и возбужденная женщина желает переговорить с вами по делу чрезвычайной важности, шеф, — сказала Перри Мейсону его секретарь Делла Стрит.

Тот приподнял брови.

— Ее зовут Глэдис Дойл, — продолжала она не спеша. — Она работает секретарем и делопроизводителем у мисс Мовис Ниле Мид. Вы, наверное, помните, что мисс Мид написала роман «Уничтожьте этого человека», бестселлер этого года.

— Да, да, — сказал Мейсон, — сущая каша из высоконравственных рассуждений и откровенной грязи. Обычно именно такие романы и становятся бестселлерами… Ты говоришь, она выглядит очень взволнованной?

— Это еще мягко сказано. Кажется, она возвращалась под дождем домой с какой-то прогулки, но вместо этого попала сюда.

— Сколько ей лет?

— Года двадцать два — двадцать три, миловидная, с хорошей фигуркой.

— Я хочу ее видеть, — решил адвокат. Делла улыбнулась.

— Не потому, что она миловидная, а потому, что она взволнована. И, судя по твоему замечанию, она даже не переоделась. Если девушка решается побеспокоить адвоката в таком виде, то, значит, у нее имеются для этого веские основания.

— Вы правы, — согласилась Делла. — В таком случае я приглашу ее.

Она вышла в приемную и вскоре вернулась вместе с Глэдис Дойл.

— Доброе утро, мисс Дойл, — сказал Мейсон. — Мисс Стрит сказала мне, что у вас ко мне дело чрезвычайной важности.

Та кивнула.

— Вы можете вкратце изложить его мне? — спросил Мейсон. — Тогда я решу, смогу ли чем-нибудь помочь вам. И если да — вы расскажете мне все подробнее.

— Я отправилась на уик-энд покататься на лыжах, — начала Глэдис Дойл, — и была там с человеком, которого почти не знала. Собственно, это было скорее поручением моей хозяйки, мисс Мид.

— А потом вы вернулись домой? — спросил адвокат, глядя на грязь, присохшую к обуви Глэдис.

Девушка покачала головой:

— Я хотела вернуться обратно более коротким путем, но моя машина застряла в грязи. Неподалеку от того места есть коттедж, дома был молодой человек. Лет двадцати восьми или что-то около того. Вид его не внушал подозрений… Мне пришлось заночевать в этом коттедже.

Мейсон приподнял брови:

— Вы были там вдвоем?

— Да… У меня не было выхода.

— Мне кажется, вам лучше обратиться в полицию.

— Прошу вас, выслушайте меня до конца, — попросила она. — Он настоял, чтобы я легла спать в одной из двух спален и заперла за собой дверь. Утром, когда я проснулась, то не увидела его ни в гостиной, ни на кухне. Я выглянула наружу позвать его. Потом открыла дверь в другую спальню и заглянула туда. И там… и там я увидела, что на полу лежал мертвый человек.

— Тот самый, который приютил вас в коттедже? Глэдис покачала головой:

— Нет, это был кто-то другой. Я… расскажу вам только о самом главном и важном, мистер Мейсон, если вы позволите?

— Разумеется.

Адвокат не скрывал своей заинтересованности.

— Я помчалась обратно по дороге, вряд ли сознавая, что делаю. Свою машину я оставила накануне застрявшей в грязи. Когда я добежала до машины, то увидела, что она уже вытянута из грязи и даже развернута в обратную сторону. Кто бы это ни сделал, но ему пришлось здорово поработать, чтобы вытащить ее на более высокое место. Ключи зажигания находились на месте. Короче говоря, все было готово — садись и поезжай.