Чудный рассвет

      Их сделали такими, чтобы сохранить хоть какой-то контакт между нулевиком и окружающим миром - боясь, что в противном случае его разум перестанет работать. На висках, у запястий, на шее виднелись небольшие язвочки - точки подключения электродов. Нулевик, как ни странно, был одет во что-то, напоминающее пижаму из теплоизоляционного материала, но от пижамы остались одни лохмотья.
      Признаки пола у нулевика отсутствовали. Под грудной клеткой был странный провал - органов пищеварения у него также не было. Но они ему и не требовались. Все тело этого СОЗДАНИЯ покрывали шрамы и кровоподтеки. Местами пузырились ожоги. Местами, в основном на руках, виднелись следы обморожений - результаты его встреч с ночными растениями.
      Мне стало жутко. Это был неподдающийся описанию первобытный ужас, пришедший из самого темного уголка подсознания.
      Это пришло из Дакоты, в этом можно было не сомневаться. Он пережил свой Мозг и каким-то неведомым путем прошел сквозь огненный ад и добрался до этой долины. Вряд ли он преследовал какуюто цель; скорее всего, он случайно натолкнулся на брешь в корпусе Мозга и пошел по прямой. Какой-то древний, так и не вытравленный Объединением, инстинкт, помог ему одолеть все преграды. Последнее подтверждалось его поведением у края откоса. Раньше инстинкт помогал ему. Но теперь он оказался бессилен. То, что это существо добралось сюда, было воистину чудом. А муки, что он вынес в пути... Меня передернуло, и я почувствовал, как волосы у меня на голове становятся дыбом.
      Нулевик пошел мне навстречу.
      От неожиданности я вскрикнул и отскочил в сторону.
      Нулевик замер. Его голова шаталась из стороны в сторону.
      Он вращал глазами, но, по-моему, я должен был им восприниматься, как просто более темное серое пятно.
      Я постарался успокоиться. Это существо было абсолютно безвредным... Но я...
      Я стал медленно подходить к нему. Он шевельнулся, но остался на месте. Внизу, в долине, в лучах звезд поблескивал гравитопаром. Я осторожно поднял руку. Нулевик продолжал неподвижно стоять, Стоя с ним рядом, я видел, как его грудная клетка поднимается и опадает в такт неровному дыханию. Он дрожал. Я удивился, что он не обладает запахом. Вообще, мне рассказывали, что они жутко воняют. Сказка, одна из многих, ходивших в то время...
      Я с интересом рассматривал это создание, но опыт подсказывал: надо уходить, здесь, на склоне, мы у всех на виду... Подойдя еще ближе, я протянул руку и заколебался... Я не мог дотронуться до него. Перебарывая отвращение, я нашел на его руке участок с неповрежденной кожей и крепко сжал руку. Нулевик вздрогнул, но вырываться не стал. Секунду я ждал, но он оставался спокоен. Довольный тем, что он не сопротивляется, я повел его к склону.
      Он послушно шел передо мной, пока мы не добрались до зарослей. Там он остановился и издал звук, больше всего похожий на кошачье мяуканье. Его обжег куст... На коже, в тех местах, которых коснулись листья, появились уродливые рубцы. Пожав плечами, я вновь подтолкнул его вперед. В ответ он снова мяукнул и дернулся. Я остановился. Нулевик внимательно смотрел на меня своими огромными глазами, скуля от боли или... в общем, не знаю, какие ощущения он испытывал. Проклиная себя за потерю времени и все такое прочее... я полез вперед, ломая кусты и делая проход. Ветки хлестали по термокомбинезону, не причиняя вреда, впрочем, иногда какая-то из них выскакивала и стегала нулевика, тогда тот вздрагивал и мяукал. Весь наш путь я думал: а на кой черт я нянчусь с ним? Зачем мучиться, оберегая кого-то (скорее, что-то, невольно поправил я себя) от боли, если через мгновение это придется убить. Что это дает? Прогнав эти мысли, я сосредоточился на прокладывании дорог. Нулевик очень ослаб и не сопротивлялся, но, ведя его, я очень устал. Он спотыкался каждые несколько шагов, и тогда приходилось его поднимать. Я вспотел, рубашка прилипла к спине, но я шел и шел - ходьба прогоняла вздорные мысли.
      Мы спускались, пока не очутились футов на тридцать ниже окопа. Место казалось подходящим. Высокие кусты должны были полностью скрыть труп от наблюдателей с воздуха.
      Я остановился. Нулевик ткнул, меня в спину и замер, опираясь мне на плечо. Над самым ухом раздавалось его хриплое дыхание. Меня передернуло от отвращения. Мурашки пробежали по рукам, и все тело покрылось гусиной кожей. На ум приходили какие-то смутные ассоциации, но я гнал их прочь под угрозой все нарастающей паники.
      Я НЕ ХОТЕЛ ЕГО УБИВАТЬ!!!
      Я стряхнул с плеча руку нулевика. Он соскользнул на пару футов вниз по склону, чуть не упал, но в последний момент удержал равновесие.
      Я смотрел на него и не мог перевести дыхание, я задыхался. Воспоминания лавиной теснились в моем мозгу, покидая мрачные подвалы подсознания.
      Вновь вспоминался Мэйсон, на четвереньках ползущий по гребню к ожидающей нас подводной лодке, а за ним огонь и свет прожектора. Скалы Кап Итика, орудия хлещут небо, стараясь добраться до нас. Мэйсон слишком медленно ползет по склону, балансируя, как на лезвии бритвы, на ее остром гребне. Пучок из распылителя настиг его, пучок, выпущенный с вершины горы. Мэйсон, уже мертвый, с дыркой в спине, падает ко мне на руки, роняя меня на колени. Он лежит у меня на руках и кажется страшно тяжелым. Мейсон, оторванный от меня набежавшей волной. Мэйсои, исчезающий в волнах, и Гейнит, стоящий по шейку в воде и орущий, чтобы я поспешил к лодке... Вот что заставил меня вспомнить нулевик.
      Мэйсон, лежащий у меня на руках.
      Почему нулевик ассоциируется у меня с Мэйсоном???
      Я разозлился на себя за то, что сравниваю Мэйсона с ЭТИМ. Мэйсона, заменившего мне отца. Я злился, стараясь заглушить стыд... Я больше не мог этого выносить. Я чуть не плакал... И в бессильной злобе бросился на нулевика... Схватил его за плечо, и его безобразная голова закачалась на тонкой шее, и ни звука! Я бросил его на колени и выхватил штык...
      В свете звезд сверкнула сталь. Я схватил это беззащитное творение за горло, собираясь задрать ему подбородок... Он был теплым, я почувствовал, как под пальцами бьется пульс...
      И сразу же гнев исчез, остались лишь тошнота да горечь вины...
      Мне стало холодно...
      Нулевик смотрел на меня огромными глазами...
      Мне кажется, что когда-то я знал, что такое счастье. Это теперь почти не бывает сирот... А во времена моей юности... нет... Да, большинство клонировалось в лабораториях. Но случались и исключения, люди всегда оставались людьми...
      Я родился в семье неклонированного инструктора, и все могло сложиться иначе, если бы отец не взял в банке крупный кредит... Ему не повезло, и он был объявлен банкротом.
      Объединение выжгло у него верхние зоны мозга и взяло часть кожи, из которой создало несколько клонов. Затем отец и клоны были направлены в одну из безразумных Сред. Чтобы таким способом компенсировать потерянные человеко-часы. Но этим дело не ограничилось...
      Мою мать тоже клонировали, правда, выжигать ей мозг не стали и она смогла вернуться к работе... Но ей предоставили работу самой низкой категории... Она не могла меня содержать, и я попал под опеку государства. Объединение направило меня в одну из Промышленных Сред. Представь, что ты живешь в постоянном, однообразном шуме типа шшшшшшшшшшшшш... Если сможешь представить, то поймешь, каково мне там приходилось... Нет, с нами обращались довольно сносно, кормили, держали в тепле, а за это заставляли работать на конвейере, на монтаже какого-то миниатюрного оборудования, вечером нас усыпляли электрогипнозом, а утром мы просыпались, и пальцы сами по себе начинали выполнять монотонные, ритмичные движения. Как им это удавалось, я не знаю. За годы, проведенные там, я сделал несколько миллионов таких движений. Пища состояла из концентратов и витаминов. Через равные интервалы нас заставляли делать что-то типа зарядки. Когда мы подросли, раз в неделю у нас стали брать кровь. Инструкторов мы почти не видели. Больше всего надоедало постоянное шшшшшшшшшш... И постоянная работа на конвейере: взял деталь, вставил... взял деталь, вставил... Разговаривать нас не учили, но мы создали какой-то свой, понятный только нам язык из полутысячи слов. Инструкторы иногда заходили и проверяли исправность аппаратуры, следившей за нами. На нас они не обращали внимания.
      Мы не знали, кто мы. Откуда нас привели. Где мы находимся. Это нас не касалось, и никто не рассказывал нам об этом. Честно говоря, мы больше походили на животных или... на НУЛЕВИКОВ... Единственной нашей реальностью было бесконечное, шшшшшшшшш... Наше психическое развитие никого не интересовало. Из Промышленных Сред выхода не было. В жестоком обществе Объединения для нас не было места... Объединение, с его точки зрения, выполняло свой долг, по-своему заботясь о нас. И используя нас...
      Работы, которые мы выполняли, думаю, с большей точностью и гораздо лучше выполнил бы простой робот, но куда в таком случае дели бы нас?
      Нас держали там, чтобы мы жили. По их расчетам, мы должны были вырасти, постареть и умереть в этом нескончаемом шшшшш...
      Моим первым ярким воспоминанием стало нападение отряда Квесторов на нашу Среду; одна из стен конвейерного цеха раскалилась докрасна и рухнула... Мэйсон с автоматом наперевес ворвался во главе небольшого отряда... и подошел ко мне. Это я вспомнил позже. А тогда это было нарушение привычного уклада.
      В одно мгновение наш мир был разрушен, и нас поволокли в другой. Квесторы забрали всех наших, погрузили в гравитопаром и отвезли в свои подземные лаборатории, пытаясь вернуть нас в общество людей. Они потратили на нас массу времени, подключили свои лучшие Мозги, но тщетно. Большинство из моих собратьев по Среде погибло, не выдержав бремени перемен. Мне повезло, я выжил и даже сохранил рассудок. Как потом выяснилось, мне дважды повезло, я был Воскресшим. И значит. Объединение могло вместо того, чтобы отправить меня в Среду, превратить меня в клон низшей категории или НУЛЕВИКА!!! И использовать в качестве блока памяти в ограниченном компьютере, или, как их тогда было принято называть, в Мозге!
      Огромные глаза смотрели на меня.
      Под пальцами бился пульс.
      Я подумал, что сейчас меня стошнит.
      Ветер пробежал по долине, всколыхнул в памяти бесконечное шшшшшшшшшшш...
      Донесся шепот Гейнита, командир велел поторапливаться. Это вернуло меня в реальность. Я крепче сжал рукоятку ножа. Я ободрял себя, доказывая, что нулевики лишены разума. Его мозг используют как ячейку памяти... Он лишен индивидуальности... Ему все равно - жить или умереть... Я убеждал себя, что он страдает от боли, и я творю акт милосердия...
      Я вновь поднял нож и прижал его к горлу нулевика. Потом стал, пересиливая отвращение, давить все сильнее и сильнее... Под лезвием появилась вмятина, кожа утончилась, готовая, лопнуть в любой момент.
      Нулевик скосил глаза и следил за лезвием.
      К горлу подступил комок, дышать стало трудно. Я отвернулся и оглядел долину. Мой мир рассыпался в пыль... Я почувствовал себя вновь отправленным в Промышленную Среду. Но сейчас я БОЯЛСЯ!!!
      Неожиданно блеснул прожектор гравитопарома. Дважды мигнул и погас.
      Я залег, чисто машинально увлекая за собой нулевика и заставив его тоже улечься на земле.
      Рен подавал сигнал в ответ на сигнал звездолета... Я представил, как он сейчас включил прожектор и с блаженной улыбкой прожигает очередную дыру в обивке.
      Приподнявшись на локте, я поднял нож и на секунду замешкался, ища на шее нулевика точку, после удара в которую смерть приходит мгновенно... Если мне надо это (его) убить, то надо спешить. И тут же возникла мысль: Дакота- Мэйсон кадет - нулевик!!! Понятно, "это" и "он" еще мешались в моем сознании... Затем вдруг я - твердо решил: "ОН". Нож упал на землю. Я не мог его убить! Он был ЧЕЛОВЕКОМ!!! Каждый из нас им был!!!
      Не знаю, стал я в тот момент лучше или хуже... Я и сейчас этого не знаю... Но в одном я твердо уверен - за эти секунды я изменился и стал ДРУГИМ.
      Я посмотрел вверх, на звездолет, зависший в вышине. Спокойный и неподвижный - казавшийся маленькой металлической баночкой. Но он прилетел, чтобы погубить наше дело и удержать бесчеловечную власть, превращавшую людей в НУЛЕВИКОВ или СОЛДАТ, не знаю, что хуже.
      Когда я его увидел, от него отделялся орбитальный бот корабль для выведения грузов на орбиту.
      Этот корабль был набит зародышами миллионов безразумных клонов. Здесь их должны вырастить и, подключив к Большому Мозгу, использовать в качестве живых роботов-солдат. Жестоко... зато эффективно!!! Еще на борту орбота находились бесчисленные металлические кубики и прямоугольники. Они лежали под невероятным давлением. При уменьшении давления молекулярная память восстанавливала их первоначальные формы, превращая кубики в грозный арсенал самых совершенных орудий убийства и разрушения... Требовался лишь источник питания...
      В общем, орбот вез огромную армию с полным снаряжением, и все это тайно, под покровом темноты, должно было быть перегружено в гравитопаром и доставлено в Урхейм, где вся эта армия должна была быть приведена в боеготовность. Это был последний козырь Объединения. Только это могло предотвратить падение его жестокой власти. Акцию финансировали крупнейшие фирмы сообщества, которым была выгодна власть Объединения на Мире. Корабль был отправлен задолго до Дакоты, тогда Администрация надеялась одержать легкую победу над повстанцами... Теперь же вся надежда Объединения была на этот груз. Без него власть Администрации не могла продержаться и двух месяцев. Объединение опасалось,'что повстанцы смогут захватить груз... поэтому и решили посадить корабль в тихом, укромном уголке, а потом с помощью парома доставить в Урхейм.
      В долинах Доминикан, по сведениям Объединения, повстанцев не было...
      Четыре человека погибли, пытаясь добыть план организацииЕще двое погибли, пытаясь узнать время и место встречи... И несмотря на все предосторожности Администрации, информация вовремя попала к Квесторам.
      Орбот спускался. Я, как зачарованный, смотрел на его все увеличивающуюся махину. Сбоку зашевелился нулевик. Я отпустил его и сел. Орбот медленно по спирали опускался все ниже.
      Я представил, чем сейчас занимается Гейнит. И мысленно представил его, пригнувшегося в окопе, с пальцами на пуяьте управления лазером. И Гота, заглядывающего через плечо, от напряжения закусившего губу. Он всегда ее закусывал перед боем...
      Я чувствовал, что должен стоять рядом с ними. Но не мог пошевелиться. Страх и напряжение ушли... я был пуст и не мог ничего делать, ощущая себя сторонним наблюдателем, словно это меня не касалось.
      Орбот увеличился до размеров горы...
      Он опускался в точности на то место, которое мы взяли под прицел. На секунду он завис, потом продолжил спускПервым его встретил лазер Гейнита, вслед за ним остальные... три луча уперлись в борта орбота.
      Сначала я подумал, что ничего не выйдет, но вот борта покраснели.. красный цвет сменился белым...
      Нулевик стал подыматься, я тоже встал, прикрывая ладонью глаза...
      Орбот взорвался...
      Нет, главный реактор уцелел, он не мог взорваться... Взлетели на воздух вспомогательные энергоустановки. Но ядерный взрыв - всегда ядерный взрыв...
      Представь, что тебе на голову падает дом... Боль жуткая, но сознание тебя покидает раньше, и ты не успеваешь ее почувствовать.
      О взрыве я догадался чисто инстинктивно и еще успел подумать, что эта ночь не кончится никогда и... прикрыть нулевика своим телом.
      Дальше я не помню...
      Следующее, что я помню, это нестерпимая боль. Мир, полный кровавой красноты и боли. Чей-то крик достиг моих ушей. Это был мой крик.
      Когда я очнулся в следующий раз, боль утихла. Я видел!!! Солнце грело голые скалы. Надо мной стоял нулевик - казалось, его голова упиралась в небо... Я закричал... Все погрузилось в вязкую черноту.
      Когда сознание снова вернулось ко мне, шел дождь - один из проливных полуденных ливней, столь обычных на Мире. Невдалеке стоял гравитолет. Надо мной склонился врач и что-то делал с моей ногой. В нескольких метрах от меня лежал нулевик... пуля попала ему прямо в сердце.
      В огромных глазах нулевика отражался дождь...
      Вот и все... думаю, не надо объяснять, что случилось с моей ногой. Сгорело слишком много нервных окончаний, и врачи не смогли пришить мне ногу. Я не жалуюсь... Я привык к своему жестокому протезу и считаю его не такой уж большой платой за урок...
      Я понял, что человек - всегда человек, и что Вселенная безразлична ко всему. За все отвечают только люди... Вселенной же все - до одного места. И мне кажется, это правильноВселенная никогда не будет тебе помогать, но она никогда и не подставит тебе подножку. Ты можешь рассчитывать только на себя. Каждый из нас может надеяться, только на себя. И каждый должен заботиться лишь о себе. Только от нас зависит, где мы будем жить - в аду или в раю. И некого винить, если тебе придется не по нраву то, чего ты достиг. Не буду спорить, всегда приятно сваливать вину на других... Но поверь, они тут ни при чем.
      Я мог бы примешать к своему рассказу какие-нибудь сверхъестественные силы - сказать, что был спасен потому, что спас нулевика. Что кто-то всеведущий спас меня... Но как же с Готом? Он погиб, а если бы он не отказался выполнить приказ, то я так бы и остался в окопе... Все остальные члены отряда тоже погибли, но могу поклясться - я был не лучше. Нет... это все чепуха... причина не в этом... Все гораздо проще... Когда я наконец понял, что нулевик такой же человек, как и я... я закрыл его от взрыва. Кстати, трое из наших пережили этот взрыв, но когда солнце взошло, оно попросту их поджарило задолго до прилета врачей... Я выжил только благодаря тому, что нулевик закрывал меня от солнца... закрывал своей собственной тенью... Не знаю, сознательно он это делал или это была случайность. В одном уверен - он узнал от меня тепло, которого не знал до этого. Ведь вся его жизнь походила на бесконечный коридор, переполненный болью. Познав тепло, он остался подле меня, хотя мог уйти... Впрочем, его гибель в любом случае была предрешена.
      Для того чтобы ответить добром на добро, тебе не нужны ни слова, ни воспоминания... Все можно выразить простым касанием пальцев. Ты должен знать это... если когда-нибудь любил или был любим. Меня спасла доброта - тепло за тепло, добро за добро...
      Медики, прилетев, застрелили нулевика, они подумали, что он мне угрожает... Это тоже на тему добрых поступков и наград за них Ашомни, добро и доброжелательность к людям - это то, благодаря чему наша цивилизация до сих пор существует... Это негасимый огонь, которым мы бесконечно делимся с другими, чтобы погасить мрак страха...
      Я шел по жизни, совершая ошибки, перепробовал множество профессии, перелетал с планеты на планету... Единственно чего я не испытал... это любви... Здесь, на Косе, я нашел свой последний приют. Скоро вечер. Но ночь - скорее, понятие относительное Поверь - каждая ночь когда-нибудь заканчивается. Всегда. Потому что даже если ты далеко - всегда найдется кто-нибудь, кто увидит рассвет.
      Сегодня чудный рассвет, не так ли?
      Запомни, парень, всегда где-то есть чудный рассвет. Даже в день смерти...
      Ты молод, но, поверь, со временем ты это поймешь.