Большая книга ужасов - Большая книга ужасов – 46 (сборник)

И Гришка басовито провыл:

– «…Ежели любы к роду людскому в тебе проснутся, то и сам проснешься с брезгом не в шуте тряпошном, а в теле собственном, молодом и крепком, да жизнь свою проживешь, как человеку положено…»

Гришка фыркнул:

– Ну и смешно же в старину говорили! «Любы», «брезг», «дроля»…

Дина сказала:

– Ничего смешного, по-моему. «Любы» – любовь, «брезг» – рассвет, «дроля» и сейчас иногда говорят…

Лена сердито буркнула:

– Ему все смешно!

– А мне понравилось, – призналась Света. – Старинные слова красиво как-то звучат… нелегковесно! А мы сказали бы о рассвете – брезжит, наверное, от «брезга» и пошло…

– Как ты только все запомнил? – удивилась Дина. – Я и забыла, что кукла может снова мальчиком стать! – Динины карие глаза посветлели, она задумчиво улыбнулась.

Гришка, привлекая внимание друзей к следующим словам, поднял палец вверх.

– В конце концов, по легенде – не забывайте об этом! – поменяться с Панасом местами может лишь законченный урод. У-род! Повторить специально для вас еще раз, по буквам? Такого нечего жалеть! Согласны, нет?

Ребята подавленно молчали и отводили глаза. Они прекрасно понимали: соглашаться с Лапшиным в споре – значит проиграть его сразу же.

Печальный опыт!

Гришка обозлился.

– Эй, мальчики-девочки, а вы не забыли про выигранное мной пари? Нет?

Сергей невольно хмыкнул. Он давно ждал, когда же Гришка о нем вспомнит. Дина испуганно ойкнула. Лена со Светланой обменялись мрачными взглядами.

Лапшин повысил голос:

– Так я напомню! Для особо забывчивых! Итак, внимайте. Вы на мое предложение просто обязаны согласиться! Даже если вы и против! Ясненько или повторить для особо тупых? Могу, не гордый!

В комнате повисла напряженная тишина. В очередной раз. Все упрямо молчали, не желая радовать откровенно торжествующего Лапшина.

Встревоженной Светлане неожиданно показалось: тряпочная кукла на столе странно дрогнула, а ярко-красные губы растянулись в зловещей ухмылке. Девочка даже зажмурилась на секунду, прогоняя морок.

Дина дрожащей рукой заправила локон за ухо и прошептала:

– З-зачем т-тебе это?

– Затем! – отрезал Лапшин.

Но друзья смотрели вопросительно, и Гришка раздраженно пояснил:

– Попытка борьбы с дурацкими суевериями! Может, и безнадежная. Но если Пахан явится в школу как ни в чем не бывало, значит, я прав, и кукла – это только кукла. А вы – дурачье. Суеверные кретины. Все четверо. Доступно излагаю, нет?

Сергей устало кивнул.

– Ну хорошо. Ты выиграл пари, и мы согласны. Только… как ты собираешься вручить клоуна Пахану?

Лена злорадно ухмыльнулась:

– Он же тебя просто пошлет куда подальше! Еще и шею намылит!

Светлана серьезно добавила:

– И будет в принципе прав.

Сергей довольно удачно спародировал быстрый говорок друга:

– Паханчик! У нас для тебя сюрприз! Куколка на добрую и долгую память…

У него получилось очень похоже, Сергей даже слегка грассировал, совсем как Гришка, и все невольно рассмеялись.

Дина вдруг сказала:

– Это-то, к-как ни странно, не п-проблема.

Лена удивленно обернулась к подруге. Настырный Гришка воскликнул:

– Что – не проблема?

– П-понимаешь, – подняла на него растерянный взгляд Дина, – П-пахан вчера п-пригласил нас со Светой на день рождения… Как специально!

Глава 8

Сувенир на память

Следующий день оказался удивительно длинным. Только уроки пролетели быстро. А после обеда, когда друзьям пришлось расстаться, время будто забастовало.

Отправленные на день рождения Пахана девочки казались теперь чуть ли не бойцами, рискующими жизнями на поле боя. Как-то мгновенно забылось, что Динка со Светланой развлекаются на обычном празднике. То бишь – вечеринке. Да и задача у них пустяковая – вручить подарок. Каждый приглашенный придет с подарком, так что девчонки ничем выделяться не будут. И все же…

Все же Лена с Гришкой и Сергеем не находили себе места. Причем каждый из них маялся по-своему.

Просторная светлая комната на первом этаже ильинского дома, отведенная отцом Сергея под библиотеку, казалась сегодня тесноватой и душной. Несмотря на работающий кондиционер.

Сергей, например, изводил себя мыслями о возможных последствиях глупого эксперимента. Забавная игрушка могла обернуться магической ловушкой для несчастного Сушкова, а мифический Панас становился прямо на глазах вполне реальной и зловещей личностью.

«Дождался-таки своего часа, зараза средневековая», – вертелось в голове. Сергей мысленно уже видел древнее чудище: коренастое, грязное и лохматое. Ископаемое, не иначе. Оно злорадно скалило желтые острые зубы: мол, попались, голубчики!

Лена кругами ходила по библиотеке и недобро косилась на внешне беззаботного Гришку. Она переживала, что отправила девчонок одних. Мало ли каких глупостей они без нее наворотят? Лену совсем не успокаивала мысль, что один на один подруги с Паханом не останутся.

Особенно она переживала за Зимину.

«Динка со своей дурацкой деликатностью и послать-то Пахана подальше не осмелится, – раздраженно размышляла Лена. – Будет стоически терпеть его наглость, а ночью рыдать в подушку. Единственная надежда на Лукьяненко. Светка – та еще штучка! Внешне – ангелок во плоти, глаз не отвести, а на деле…»

Гришка же, развалившись в самом удобном кресле, периодически доставал друзей самыми глупыми разговорами о различного рода суевериях.

На отсутствие фантазии Лапшин никогда не жаловался, можно только удивляться, откуда он выкапывал все эти дикие сведения о потустороннем мире.

Вот и сейчас Гришка отбросил в сторону очередной журнал для автолюбителей и снова пристал к Сергею.

– Нет, ты уж скажи, – настырно зудел он, – а в привидений ты веришь?

– Отстань, а? – безнадежно отмахивался Ильин.

– Ну хотя бы в фамильных? – настаивал Гришка. – Тех, что по старым замкам костями гремят? Убийцы там или утопленники? На твой выбор. Злодейчики, короче, различного калибра!

Мрачный Сергей, стиснув зубы, промолчал. Гришка, ничуть не комплексуя, перешел к следующему пункту.

– Значит, в привидений не очень. Жаль-жаль. Ну да ладно. А в этого… как его? Ну, домашнего… черт, из головы вылетело…

– Домового, что ли? – лениво подсказала Лена.

Она отошла от окна, с любопытством ожидая ответа. Впрочем, вымощенную цветной плиткой дорожку Лена из поля зрения все же не выпускала.

Как-никак десятый час, вот-вот должны подъехать девчонки. Не ночевать же они у Пахана останутся!

– Точно, – восхитился Гришка чужой эрудицией. – В домового! Ну, веришь?

Он смерил насмешливым взглядом Сергея – тот демонстративно отвернулся – и разочарованно вздохнул.

– Что, и в него не веришь? Кошмар! Кто ж там еще? Э-э… – Гришка прикусил нижнюю губу, раздумывая, и снова оживился. – Серый, а в вампиров? Таких симпатичнейших голодненьких вампирчиков? Во-от с такими зубищами?

Сергей невнятно высказался. Гришка картинно обиделся.

– Нет, я так не играю! В них ты просто обязан верить, это же почти правда! Еще один-два ужастика поприличнее, и я сам в них поверю, клянусь шоколадным мороженым! Тем самым, что ты проиграл и до сих пор мне не купил!

Лена недоверчиво хмыкнула. Сергей упорно молчал. Гришка сдвинул рыжие брови и раздраженно протянул:

– Скажи-ите, пожалуйста, какая цаца! В домового не верит! В несчастные привидения – тоже. Вампиры для него, видите ли, не существуют, как и водяные, лешие и другая честная нечисть… – Гришка сделал выразительную паузу и зло рявкнул: – А вот на сказочку о древней колдунье из вологодской деревни он купился! – Лапшин по-девчоночьи всплеснул руками. – И ладно бы что серьезное! А то – тьфу! Это надо ж придумать – превратить живого мальчишку в тряпочную куклу! Петрушку! Ха-ха! Нет, три «ха-ха»!

Гришка вопил темпераментно. Бегал по комнате. Ерошил рыжие жесткие волосы. Дергал себя то за ухо, то за длинные пряди волос.

Лена даже временно забыла про окно, около которого дежурила с восьми часов вечера, и заинтересованно наблюдала за мальчишками.

У Сергея из-за криков Лапшина тоже вылетело из головы твердое решение бойкотировать все Гришкины выпады. Он недовольно буркнул:

– Не превратить, а заключить! Не тело, а душу. Так в легенде сказано. И не верю я, нечего преувеличивать!

– Не веришь? – Гришка ехидно ухмыльнулся. – А что ж тогда икру мечешь? Паркетины, блин, протираешь! Носишься кругами! В глазах уже мельтешит, меня вот-вот укачает, ей-ей!

Сергей пожал плечами и равнодушно бросил:

– Просто мне не нравится эта история. И не устраивает, что ты втянул в нее девчонок.

– Ты не юли! – возмутился Гришка. – При чем тут девчонки?!

Сергей мрачно посмотрел на друга.

– При том. Еще неизвестно чем кончится их поход к Пахану.

Лена протяжно вздохнула, невольно соглашаясь. Гришка с усмешкой воскликнул:

– Нашли монстра – Игорешку Сушкова! – И укоризненно заметил: – Не съест же он их? Да и не одни они приглашены на день рождения, сами знаете. Там целая толпа будет.

– Толпа-то толпа, – угрюмо пробормотал Сергей, – только вот контингент там…

Гришка озадаченно поскреб затылок – дурная привычка! Лена моментально припомнила все свои страхи и отвернулась к окну. В комнате повисла напряженная тишина.

Наконец Лапшин пришел в себя. В упор уставился на Сергея и язвительно усмехнулся:

– Какие мы слова знаем, упасть – не встать! Как ты сказал, Серый? Кон… чего кон? Кон… кенген? Так? Это еще что за зверь?

Вдруг Лена вздрогнула. По пояс высунулась в окно и, обернувшись, весело закричала:

– Кончай собачиться, парни! Такси подъехало!

* * *

Девчонок, немного растерянных от бурной встречи, затащили в библиотеку, даже не дав толком избавиться от верхней одежды. Дина со Светой только обувь и успели скинуть.

Плотно прикрывая двери в комнату, Гришка возбужденно воскликнул:

– Ну что? Получилось?

Дина со Светланой переглянулись. Светлана бросила светло-бежевую куртку на стол и устало упала в кресло.

– А что могло не получиться? Отдали!

Дина весело поправила:

– То есть в-вручили. Как с-сувенир на добрую п-память. От нас обеих.

– И что? – жадно поинтересовалась Лена.

– А ничего, – зевнула Светлана.

Дина присела на подлокотник ее кресла и пояснила:

– Все ж упаковано в к-коробку! И к-кукла. И игры компьютерные. Так что пока он мог видеть т-только открытку с п-поздравлениями, ее мы сверху прилепили.

– Он даже не посмотрел, что внутри? – разочарованно протянул Сергей.

Светлана снова зевнула. Дина рассмеялась:

– Не-а! Там, знаешь, с-сколько таких к-коробок на столе н-навалено? Тьма! Если бы он к-каждую при гостях вскрывал, в-вечера бы не хватило! Теперь если т-только вдруг перед сном посмотрит.

Гришка присвистнул. Сергей пожал плечами. Лена растроенно пробормотала:

– Вот черт! Вы хоть догадались нашу коробку сверху пристроить? Ну, чтоб он до нее первой добрался?

Светлана потянулась и смешливо фыркнула:

– Не волнуйся! Как только Дина подняла на него свои восхитительные глазищи и пролепетала, что это от нас на память, Пахан в нашу коробочку так и вцепился! Обеими ручками, так сказать. И уложил ее совершенно отдельно от других. Заявил, что перед сном обязательно посмотрит.

Гришка удовлетворенно крякнул и хищно потер руки. Светлана сочувственно взглянула на бледную, как полотно, подругу.

– Ох, и достал же Пахан ее сегодня! Как только Динка выдержала, не представляю. Не отходил буквально.

Дина смущенно покраснела и отвернулась. Светлана едва слышно рассмеялась:

– Только во время белого танца Динка от него и избавилась!

– Почему во время белого? – удивилась Лена.

Светлана снова засмеялась:

– А какая-то шустренькая барышня его перехватила! Носатенькая и с прыщами. Дине пришлось уступить.

– Д-да ладно т-тебе!

Дина перебралась на диван, улеглась и прикрыла глаза. Помолчав, пробормотала:

– Г-главное – отстрелялись.

– Очень мерзкая компашка подобралась? – присела у нее в ногах Лена.

– Н-нет. Н-нормальная.

Гришка с Сергеем переглянулись и недоверчиво уставились на девочек. К их удивлению, Светлана с готовностью подтвердила:

– Действительно, очень приличная. – Она тоже перешла на диван и села рядом с Леной. – Наоборот!

– Что – наоборот? – вдруг помрачнел Сергей.

Светлана фыркнула:

– То! Это мы с Динкой на их фоне смотрелись простенько. Даже слишком.

– Ты серьезно? – развернулась к ней Лена.

– Серьезнее не бывает. Там та-акое светское общество собралось – закачаешься! Одежда, драгоценности, я только в фильмах похожее видела…

– И я, – вставила Дина.

Светлана со смешком воскликнула:

– Заметьте, мы с Динкой за весь вечер ни одного крепкого выраженьица не слышали! Ну, честное слово! Все было жутко благопристойно: разрешите… пожалуйста… благодарю… Ни одного «елки» или «блин». Даже к черту никого не посылали! Короче, они могли служить для нас образцом.

– Ага. Особенно для Гришки с Ленкой, – угрюмо хмыкнул Сергей.

И еле успел увернуться от запущенной в него Леной диванной подушки.

– Вот вам и крутые, – пробормотал Гришка. В очередной раз поскреб затылок и недоверчиво переспросил: – Что, и Пахан не выражался?!

– И Пахан. Был предельно вежлив. И галантен. – Светлана усмехнулась. – Его мамуля, когда заглядывала к нам в комнату, только что слезы умиления не роняла!

Все помолчали, переваривая услышанное.

– Кстати, – добавила Светлана, – его там Паханом никто не называл.

– А как? – округлила глаза Лена.

– Только Игорем. И вообще, мы там с Динкой ни одной клички не слышали.

– Да-а… Удивили… – задумчиво протянула Лена. Она немного помолчала и с явным разочарованием заключила: – А я-то думала, что вы как в кунсткамеру попадете – вокруг сплошь моральные уроды типа нашего Пахана. Все-таки воротилы теневого бизнеса! Предки-то большей частью и школ не кончали. А детишки, получается, будьте-нате…

– Ну хватит, – неожиданно оборвал ее Сергей. – Уже одиннадцатый час. Сейчас папа к нам спустится.

– И что? – удивилась Лена.

– То! Забыла, на каких условиях ваши родители – твой отец, например, – согласились оставить вас на ночь?

Лена скривилась. Гришка демонстративно отошел к компьютеру. Светлана сонно зевнула. Практически заснувшая Дина свернулась калачиком и сунула ладошку под щеку.

Сергей сердито прошептал:

– Мы через полчаса должны быть в постелях! Я папе обещал. И не забывайте, завтра в школу!

Светлана зябко поежилась. Дина с трудом подняла отяжелевшие веки и еле слышно пробомотала:

– Д-да… С-спать… Т-теперь лишь в школе п-правду узнаем…

– Какую правду? – насмешливо посмотрел на нее Гришка.

– Н-не знаю. Н-насчет куклы. И П-пахана. Т-то есть Игоря.

Глава 9

Ленкины инсинуации

Дина ошиблась. Они утром ничего не узнали. И причина оказалась самой простой: Пахан так и не пришел в школу.

Разочарование было всеобщим. Правда, вначале друзья надеялись, что бессовестный Пахан просто заспался после вчерашней вечеринки и явится уроку к третьему. Потом – к четвертому. После пятого поняли: Сушков уже не придет.

Если уж честно, они и сами могли сегодня спокойно остаться дома. Все равно просидели все шесть уроков как на иголках, почти не слушая учителей. Да еще и вздрагивали на любой скрип двери или звуки шагов в коридоре. И дружно отгоняли тревожные мысли.

– Ну и гад этот ваш Пахан, – возмущенно заявил ребятам на последней перемене Гришка. – Устроил-таки себе каникулы! Спиногрыз мордастый!

Лапшин уселся на подоконник. Некоторое время наблюдал за десятиклассниками, бегающими на футбольном поле. Потом презрительно скривился.

– Подумаешь, день рождения! Будто он один его отмечал!

Друзья переглянулись. Лена, заговорщицки подмигнув девочкам, задумчиво приподняла брови.

– Зря ругаешься! Может, он не мог прийти.

– Конечно, – огрызнулся Гришка, – лишнего вчера хлебнул, паразит, вот и не смог! Шампанское, небось, за свои тринадцать годков пил! Аррристократ, елки!

– Это т-ты напрасно, – возразила Дина. – С-спиртного на столах ни капли не было.

– И я совсем другое имела в виду, – поддержала Лена.

Сергей нервно хмыкнул.

Гришка недобро посмотрел на девочку.

– Давай-давай, заканчивай свою поганую мыслишку! Небось, сейчас о дурацкой кукле начнешь лопотать!

– Угадал, – кивнула Лена.

Мнительная Дина побледнела. Ей мгновенно полезли в голову всякие ужасы. Светлана мягко улыбнулась и успокаивающе похлопала ее по плечу.

Сергей с любопытством ждал продолжения. Лена самым трагическим шепотом выдала:

– А что, если Пахан действительно перед сном добрался до нашего подарка?!

Семиклассники снова переглянулись, скрывая за ухмылками невольное беспокойство. Конечно, никто из них всерьез в это не верил, но…

На единственного человека Ленкина мрачная шутка совершенно не подействовала – на Гришку. Он лишь фыркнул:

– Даже если и так! В лучшем случае, попускал слюни от умиления и прицепил вашего шута с бубенчиками где-нибудь над письменным столом. Или у монитора.

– Нет, – отрицательно замотала головой Лена. – Я все вижу не так! – Она немного помолчала, нагнетая напряжение, и тихим, таинственным голосом продолжила: – Знаете, как оно было? Как в легенде! Помните? Ну, представьте же!

Дина поежилась. Светлана обхватила руками узкие плечи. Лена провыла тоскующим привидением:

– Вечер! В единственное незашторенное окно светит луна! От нее по стенам и по потолку блики, блики, блики… Знаете, мертвенные такие! Шевелятся, словно живые, и ползут, ползут, ползут…

Бедный, ничего плохого не подозревающий мальчик вскрывает коробку! Нашу коробку, с нашей открыткой на крышке. А повязанную Динкой красную ленточку он нежно целует и прижимает к сердцу. Бедолага, знал бы он…

Вот он вынимает наш подарок… Вот восхищенно улыбается… Вот заглядывает в зловещие глаза клоуна, и…

Динка со Светланой дружно охнули. Сергей болезненно поморщился. А Гришка насмешливо прищурил глаза.

– И – что?

– Болван! – возмутилась Лена. – Ты сбиваешь мне весь настрой! Все вдохновение!

– Виноват, – хмыкнул Гришка.

– То-то же! Молчи! И слушай. Главное – впереди.

Лапшин ухмыльнулся и изобразил пай-мальчика: выпрямил спину и даже уложил руки на колени. Девочки невольно фыркнули.

Лена показала друзьям крепкий кулак. Потом набрала в грудь побольше воздуха, зажмурилась и, подражая манере Динкиной бабушки, продолжила вдохновенно вещать:

– И сверкает молонья! Гремит страшный гром! От него закладывает уши, а грохот заставляет прятаться под одеялами самых смелых! И тут… – Лена сделала многозначительную паузу. – Тут-то все и происходит!!!

Панас с нашим Паханом меняются, наконец, местами! Наш Паханчик в ужасе: он оказывается в темной клетке и совершенно не чувствует своего тела.

Где он? Бедненький не знает. Что с ним? Ответа нет. И, может быть, никогда не будет.

Зато Панас получил наконец долгожданную свободу! Но и у него тоже проблемы. Свои! Специфические!

Несчастный совершенно не знает мира, в котором оказался. Он в ужасе, поэтому решил затаиться и потихонечку адаптироваться…

– Хватит! – испуганно прервала ее красноречие Светлана. – Ты нас с Динкой пугаешь!

Лена застыла с открытым ртом. Раздраженно посмотрела на Светлану и с досадой бросила:

– Елки, всю игру мне испортила! Пугаю я их! Да с чего бы?!

Побледневшая Светлана не нашлась, что сказать. Зато Дина осторожно дотронулась до руки разозлившейся подруги и еле слышно выдохнула:

– А в-вдруг – п-правда?

Лена оторопела. Гришка внаглую ухмылялся. Сергей отвернулся. И покосился на часы: он ждал звонка.

Ждал с нетерпением, потому что не хотел продолжать сейчас этот странный разговор. Сергею нужно было подумать.

Но Лена бесцеремонно прервала его лихорадочные, путаные размышления. Она смерила друзей презрительным взглядом и холодно произнесла:

– Ну нет уж! Хватит с меня кошмариков! Я и без того после той вечерней сказочки чуть не свихнулась. А потом как следует подумала-подумала и поняла: все это глупости! – Она насмешливо улыбнулась Динке со Светланой. – Обычные сказки, поняли, нет? Из вурдалачьей серии. А у меня уже не тот возраст, когда дрожат под страшилки, проехала, слава богу. Так что увольте!

Гришка удовлетворенно захохотал:

– Молоток! Классно по ним проехалась! Теперь тебя узнаю! – Он пожал Лене руку. – А то надо же: ты и суеверия! Дико как-то.

Лена раздраженно фыркнула, но смолчала. Лишь руку вырвала и демонстративно сунула в карман джинсов.

Сергей осторожно заметил:

– Но ведь Пахан все-таки в школу не пришел. – Он обернулся к Гришке. – А ты, кажется, критерием ставил именно это!

Гришка на секунду опешил. Поморщил лоб, потом ухмыльнулся:

– Подумаешь, не пришел! – Он заговорщицки подмигнул хмурой Лене. – Вот вечером девчонки позвонят ему и все выяснят. Увидишь, Пахан элементарно прогулял. День рождения все-таки!

Друзья замолчали. Посмотрели на настенные часы и неохотно побрели в класс.

Их ждал последний урок – математика. И не любили ее именно мальчишки. Не просто не любили – ненавидели. Особенно Гришка Лапшин. Сергей все-таки вытягивал на твердую четверку.

С трудом, но вытягивал!

Мальчишек, как будущих художников, точные науки интересовали мало. Что всегда искренне возмущало Лену.

Как же – любимый предмет!

Ребята уже подошли к дверям. Встревоженная недавним Ленкиным «представлением», Дина обернулась и вяло сказала:

– Кстати, бабушка п-просила п-передать – завтра она уезжает. Так что п-поторопитесь со своими п-портретами. – Девочка слабо улыбнулась. – Ей же инте-р-рресно, что там у в-вас вчера получилось…

– Мне тоже интересно! – воскликнула Светлана. – А то мы с Динкой уехали рановато, вы только-только начали, даже наброски не успели закончить.

– Ладно вам стонать, – Гришка фыркнул. – Увидите еще. И потом – было б на что смотреть! – И признался: – Я свой уже практически добил. Серега, по-моему, тоже. Так, Серый?

Сергей неохотно кивнул. Гришка бодро предложил Дине:

– Соберемся после школы у тебя, хорошо? Бабуля пусть любуется картинками, а мы вечерком Пахану звякнем, просто чтоб точку над «i» поставить. Побережем ваши нервишки!

Лена помрачнела. Окинула Гришку свирепым взглядом и проворчала:

– Ну, конечно, после школы! Как раз, когда у меня тренировка!

– А ты пропусти, – вкрадчиво предложил Гришка.

– Иди ты! – огрызнулась Лена. И тяжело вздохнула. – Ладно уж, собирайтесь. К пяти все равно подойду, так что без меня ничего не начинайте.

– Успеешь, – понимающе хмыкнул Гришка. – Пока то-се…

Глава 10

Об одном, но по-разному

Лена могла не волноваться. В Динкином доме царствовали свои законы, так что освободиться раньше ее прихода друзья смогли бы разве что чудом.

Для начала им пришлось отдать должное обеду.

С аппетитом уплетая наваристый борщ, Сергей невольно задумался, почему абсолютно все здесь кажется ему вкусным. Просто поразительно вкусным! Ведь живут-то Зимины куда стесненнее. И блюда у них попроще. Салаты из свежих овощей, отбивные, красную рыбу, икру или копчености тут не часто едят. Зарплаты Дининой матери хватает только на самое необходимое.

«Наверное, не в этом дело… Зато Динина мама сама готовит. И у Ленки с Гришкой так же. Да и едят они всей семьей. На уютной кухне, а не в столовой. – Сергей непроизвольно поежился, вспоминая огромную комнату в собственном доме. Голоса там казались гулкими, а они с папой терялись, сидя друг против друга за длиннющим столом. – Где только папа его выкопал, тот стол?!.»

Сергей покраснел: нет, Карповна, конечно, готовила прекрасно, но… Ему обычно совершенно не хотелось есть одному, пока папа на работе. И он по часу копался в каждом блюде. А бедная Карповна переживала из-за его худобы и изобретала все новые и новые деликатесы…

Видела бы она, как Сергей лопал здесь!

Мама Сергея умерла несколько лет назад. Он жил в новом двухэтажном особняке с отцом и Карповной, дальней родственницей по линии матери.

Старушка вела хозяйство и, как могла, присматривала за мальчиком. И не чаяла в нем души.

Своих-то детей у Карповны нет. А Сергея она воспитывала с пеленок. Возилась с ним, еще когда мама была жива.

Время от времени в их большом доме появлялась очередная претендентка на руку и сердце Ильина-старшего. По счастью, ненадолго. Исчезая, дамы практически не оставляли после себя следов в доме. К искренной радости Сергея и Карповны.

Сергей почему-то совсем не верил в искренность чувств этих молоденьких девиц с кукольными личиками. И часто думал, что не будь папа банкиром, им жилось бы куда проще.

* * *

– Ну все!

Гришка высунулся из комнаты и бестолково замахал руками, приглашая друзей в зал.

– Можете идти смотреть. Только – по очереди!

Странное предложение удивило девочек. Лена долго разглядывала Гришкину веснушчатую физиономию, потом с большим подозрением спросила:

– С чего бы это?

– Что – с чего? – не понял Гришка.

– Спрашиваю: с чего вдруг по очереди заходить?

Гришка снисходительно ухмыльнулся:

– Ты не так поняла. Я имел в виду: вначале идите к Серегиному полотну, оно между окнами, лишь затем к моему. Ну, к противоположной стене.

Девочки переглянулись.

– А почему? – приподняла брови Светлана.

– Ну-у… – замялся Гришка, – мы с Серегой решили – так лучше.

– Ясненько, – хмыкнула Лена. Обернулась к подругам и язвительно пояснила: – Это чтоб нас с перепугу кондрашка не хватила. От Гришкиных художеств. А так, мы чуть подготовимся, нервишки в кулак сожмем, то-се…

– А бабуля твою работу в-видела? – опасливо поинтересовалась Дина.

– Естественно, – кивнул Лапшин.

– И что?

Гришка разозлился:

– Ну, прилипли! Она хочет вас послушать. Каждую. Поняли? Тогда вперед! – И он решительно подтолкнул Светлану в спину.

Руку Сергея девочки узнали сразу же. И настороженно замерли перед портретом Динкиной бабушки.

Очень странным портретом. Где старые, как сам мир, глаза смотрели с лица еще довольно молодой женщины.

Эта женщина прощалась с ними. И жалела их, остающихся жить в этом сложном мире. Мире, в котором для нее уже не было тайн.

Каждому, кто стоял перед портретом, становилось ясно: она уходила. Уходила добровольно. И усталость в золотисто-карих глазах, так напоминающих Динкины, сменялась умиротворенностью.

Девочки стояли долго и молча. Отойти от полотна оказалось трудно, портрет буквально притягивал. И наполнял их души щемящей грустью.

Наконец Лена с усилием встряхнула головой и преувеличенно бодро сказала:

– А что, похожа! И даже очень. Вот только Серега чуть годков убавил, да?

– Н-ничего с-себе – убавил! – возмутилась Дина. – Т-ты посмотри на глаза! Н-наоборот – прибавил! Н-надеюсь, бабуля не обиделась…

Светлана промолчала. Лишь внимательно и чуть удивленно посмотрела на подруг: неужели ничего не поняли? Причем тут внешний возраст? Главное, человек уходил. Сам. Разве можно с этим смириться?!

Она развернулась и медленно, с опаской пошла к противоположной стене. Светлане почему-то было страшновато. Гришкины работы всегда пугали ее.

Светлана не могла отчетливо понять – чем именно. Может, эмоциональным накалом? Хорошо различимой сумасшедшинкой? Феерией красок?

– Ничего себе, – вдруг гневно зашипела за ее спиной Лена. – Лапшин, конечно, в своем репертуаре! – Лена обернулась к Дине. – Нет, ты глянь только! Ну и где тут твоя бабушка?!

Светлана встревоженно посмотрела на сидевшую в кресле Динину бабушку. Наткнулась на чуть насмешливый, все понимающий взгляд и невольно поежилась.

Светлана аккуратно обошла подруг. Подняла глаза на Гришкино полотно и невольно отступила на шаг.

«Ну вот, – ошеломленно подумала она. – Я так и думала!»

Гришка Лапшин себе не изменил – обычным классическим портретом здесь и не пахло. И не классическим, впрочем, тоже.

Просто очередной парад красок.

Причем сумеречных.

«Интересно, – улыбнулась Светлана, – зачем Гришке нужно было, чтобы ему позировали? Мог бы писать и по памяти, какая разница?..»

Но чем пристальнее всматривалась в картину Светлана, тем лучше ее чувствовала. И, забывшись, она застыла перед очередной Гришкиной работой, впитывая ее странноватую ауру.

Конечно, лица Динкиной бабушки Светлана не видела и теперь, зато перед ней все полней раскрывался совершенно незнакомый мир. И среди гаснущих, умирающих красок все более выпукло выступал изрезанный, узловатый, все повидавший в своей жизни ствол древнего, практически расставшегося с листвой дуба.

Потерявшие жизнеспособность корни были уже не в состоянии питать старое дерево. Дуб умирал. Но умирал спокойно, с достоинством.

«Это даже не смерть, – рассеянно подумала Светлана, – это что-то другое. Может быть – просто добровольный уход…»

Чем дольше она смотрела на необычный портрет, тем сильнее ощущала светлые, радостные чувства. Еще через пару минут Светлана наконец поняла – почему.

Среди иссыхающих и почти бесполезных корней упорно пробивался к свету едва заметный ярко-зеленый росток!

То рвался к жизни крепкий молодой дубок. Именно в его листьях скоро будут прятаться холодные звезды. Те, что пока путались в ломаных, сухих, темно-коричневых ветвях…