Русское слово в лирике XIX века (1840-1900): учебное пособие

Так, нельзя не отметить «молитвы» с гражданственным и патриотическим настроением, которые писали замечательные поэтессы графиня Е.П. Ростопчина и Ю.В. Жадовская. Из ряда этих стихотворений особенно интересны две «молитвы» Е.П. Ростопчиной: «Молитва за святую Русь» (1855) и «Молитва об ополченных, сложенная в часовне Иверской Богоматери, в день праздника Чудотворной Иконы и открытия Московских выборов по ополчению» (1855).

Говоря о жанре гражданской молитвы, важно вспомнить о главной государственной стихотворной «молитве» России XIX в. Еще в 1816 – первой половине 1818 г. В.А. Жуковский написал «Молитву русского народа», которая в 1833 г. была положена на музыку

А.Ф. Львовым и получила статус официального гимна России под названием «Боже, царя храни».

В этой просительной по содержанию молитве на первый план выведена «Русь православная», ради которой гимн и был написан:

Перводержавную

Русь православную

Боже, храни!

Царство ей стройное!

В силе спокойное!

Все ж недостойное

Прочь отжени.

…………………

Эта соборная «молитва», написанная поэтом высоким слогом, с широким использованием стилистических славянизмов[38] (ниспошли, отжени, воспомяни; воинство бранное, благословение, к Богу стремление и т. д.), сконцентрировала в себе основную концепцию государственности, освященной религиозной верой в Богохранимость России и ее Царя.

Среди гражданственных стихотворений подобного типа выделяется «Молитва» (1854) А.Н. Майкова, написанная на вечную для России тему, касающуюся взаимоотношений Запада и Востока.

МОЛИТВА

Шла туча с запада, другая от востока.

Сошлись, ударились: гремит в раскате гром,

И свищет молния – и на земле кругом

И зверь, и человек замолк в тоске глубокой.

Лишь пастырь душ один, грозою осиян,

Подъемлет длань к Тому, кто властвует вселенной,

Колеблет твердь земли и движет океан.

Один он, мудростью библейской просветленный

Смиренно молится: Да суд свершится Твой,

И мир, десницею Твоею обновленный,

Возблещет радостней! Твоя нам скрыта цель,

Но благ еси, Господь! Долинам шлешь  Ты грозы —

Да утучняются! Даешь ты людям слезы —

Да перст познают Твой! Кровавую купель

Народам – да ярмо греховное с них канет,

И новый человек из старого восстанет!

В молитве использованы библейские образы и слова повышенной экспрессии, почерпнутые из церковнославянского источника: грозою осиян, / подъемлет длань..:, десницею Твоею обновленный,/ Возблещет радостный!; Но благ ecu, Господь!; Да перст познают Твой!

В среде поэтов романтического направления можно встретить стихотворные «молитвы», в которых звучит тема любви к женщине. Наиболее выразительной иллюстрацией в этом отношении может служить одно из любовных стихотворений Я.П. Полонского, написанное в 1845–1850 гг.

Вижу ль я, как во храме смиренно она

Пред образом Девы, Царицы небесной, стоит, —

Так молиться лишь может святая одна…,

И болит мое сердце, болит!

Вижу ль я, как на бале сверкает она

Пожирающим взглядом, горячим румянцем ланит,

Так надменно блестит лишь один сатана…

И болит мое сердце, болит!

И молю я Владычицу Деву, скорбя:

Ниспошли ей, Владычица Дева, терновый венок,

Чтоб ее за страданья, за слезы, любя,

Я ее ненавидеть не мог.

…………………

Молитва-просьба, обращенная к Царице Небесной, Владычице Деве в первой части стихотворения, приобретает в конце стихотворения характер призыва – заклинания. Использованная стилистическая фигура повтора в конце каждой из двух строф – И болит мое сердце, болит! – подчеркивает душевный диссонанс молящегося. Это же настроение усиливается употреблением возвышенной лексики (Владычица– Дева, святая, молить, ниспослать), сменяющейся по контрасту сниженной характеристикой той, во имя которой молится лирический герой (пожирающий взгляд; так надменно блестит лишь один сатана…). Возникшее противопоставление выражает силу чувства и драматической напряженности. В стихотворении чувствуется связь с лермонтовской темой искупительного страдания. Сюжет очищающего страдания восходит к канонам христианства, и эта тема была одной из излюбленных в русской литературе 2-й половины XIX в.

Шло время. Отчужденность и прозаической, и стихотворной литературы от русской жизни ощущалось все в большей степени. Еще в 1835 г. Белинский напоминал поэтам: «Истинная и настоящая поэзия нашего времени» есть «поэзия реальная», поэзия жизни, поэзия действительности. Само понятие народности как «альфы и омеги нового периода» должно состоять «в верности изображения картин русской жизни». Развитие стихотворного творчества в этом направлении приводило и к поискам новых тем и к заметному преобразованию традиционных поэтических жанров, в том числе и жанра стихотворной «молитвы».

Появился жанр социальной «молитвы», в которой поэты напрямую затрагивали тему страданий и бедности русского народа. Наиболее убедительные и выразительные духовные произведения этого типа были созданы Н.А. Некрасовым. Так в стихотворении «Молебен» (1876) поэт писал:

МОЛЕБЕН

Холодно, голодно в нашем селении.

Утро печальное – сырость, туман,

Колокол глухо гудит в отдалении,

В церковь зовет прихожан.

Что-то суровое, строгое, властное

Слышится в звоне глухом,

В церкви провел я то утро ненастное —

И не забуду о нем.

Все население, старо и молодо,

С плачем поклоны кладет,

О прекращении лютого голода

Молится жарко народ.

Редко я в нем настроение строже

И сокрушенней видал!

«Милуй народ и друзей его, боже! —

Сам я невольно шептал…

…………………

Стилистика некрасовской социальной «молитвы» существенно отличалась от стилистики «молитвы» романтического типа. В стихотворении «Молебен» четырехкратный дактиль гармонично согласуется и с повествовательным, почти прозаическим тоном вступления, в котором обрисовано холодное и голодное существование прихожан, и с мольбой лирического героя о помощи народу во всех его бедствиях и несчастьях. Стихотворный рассказ написан простым и непринужденным слогом. Характерна семантика подобранных поэтом наречий и прилагательных, оценивающих ситуацию с отрицательной экспрессией: холодно, голодно; колокол глухо гудит..:, утро печальное, утро ненастное; что-то суровое, строгое, властное/ Слышится в звоне глухом…

Во второй части стихотворения поэт усиливает настроение печали и безысходности. Это стихотворение в прижизненные издания Некрасова не входило, а в собрание его сочинений было впервые включено лишь в 1879 г. Но сразу же стало популярным, широко известным, а в 1902 г. оно было положено на музыку Ц.А. Кюи.

Сравнительно с поэтами романтического направления Некрасов предпочел в жанре «молитвы» иную семантическую и образную систему с особым стилистическим обертоном и с другим душевным настроем. В поэтике его стихотворной «молитвы» сменились художественные ориентиры. Так, в стихотворении, написанном в форме гимна – обращения ко Господу, Некрасов публицистически обозначил, какой должна быть программа действий по отношению к народу. В одном из своих писем к Л.Н. Толстому поэт писал: «Вы забываете, что здоровые отношения могут быть только в здоровой действительности». Какой же должна быть «здоровая действительность»? Процитируем «молитву» 1866 г.

ГИМН

Господь! твори добро народу!

Благослови народный труд.

Упрочь народную свободу,

Упрочь народу правый суд!

Чтобы благие начинанья

Могли свободно возрасти,

Разлей в народе жажду знанья

И к знанью укажи пути!

И от ярма порабощенья

Твоих избранников спаси.

Которым знамя просвещенья,

Господь! ты вверишь на Руси!..

В этом стихотворении нет сюжетной «пружины». В торжественной «молитве», названной гимном, крупным планом выделены лишь ключевые, концептуальные слова. В ней говорится только о том, что поэт считал бы самым важным для народа: свобода, благословенный труд, правый суд и просвещение (к знанью укажи пути!). Поэт пропел хвалебную и просительную «молитву», обращенную ко Господу и относящуюся к народу, в выражениях точных и прямых, не стремясь к изысканной метафорической красоте.

Далеко не все «молитвы» общественного характера были столь определенными в социальном смысле по содержанию просьб, обращенных к Всевышнему. Так, Ф.И. Тютчев писал в жанре «молитвы» самые искренние, исповедальные стихотворения. Одно из таких произведений, написанное в 1850 г., поэт посвятил всем, кто чувствует себя в этой жизни обделенным и обойденным.

Пошли, Господь, свою отраду

Тому, кто в летний жар и зной

Как бедный нищий мимо саду

Бредет по жесткой мостовой;

Кто смотрит вскользь через ограду

На тень деревьев, злак долин,

На недоступную прохладу

Роскошных, светлых луговин.

…………………

Пошли, Господь, свою отраду

Тому, кто жизненной тропой

Как бедный нищий мимо саду

Бредет по знойной мостовой…

Роскошь, красота и благополучие не для бедных… Высказывание в символической форме «тем поэтичнее, чем менее удаляется от образа конкретности, но вскрывая при этом наиболее полно его смысловое значение»[39].

В свое время эта художественная «молитва» Тютчева произвела глубокое впечатление. И.С. Тургенев в статье «Несколько слов

о стихотворениях Ф.И. Тютчева» писал: «… Такие стихотворения, каковы:

Пошли, Господь, свою отраду…

и другие, пройдут из конца в конец Россию и переживут многое в современной литературе, что теперь кажется долговечным и пользуется шумным успехом». Л.Н. Толстой отметил это стихотворение буквами «Т.Ч.» («Тютчев. Чувство» и отчеркнул три первые строфы).

В середине XIX в. социальная «молитва» как разновидность жанра была достаточно широко распространена. Например, в стихотворении Л.А. Мея «О господи, пошли долготерпенье!..» (1855) встречаются строки с ярко выраженным чувством возмущения несправедливостями в обществе:

Но, господи, ты первенцев природы

Людьми, а не рабами создавал.

Завет любви, и братства, и свободы

Ты в их душе бессмертной начертал,

А твой завет нарушен в род и роды.

…………………

От упрочившегося во второй половине века жанра социальной «молитвы», «молитвы» протеста и жалоб на царящую вокруг несправедливость, было рукой подать до «молитвы» пародийно-сатирической, в которой поэтам оказывалась важной и нужной лишь внешняя форма традиционной стихотворной «молитвы». В этом отношении выразительной иллюстрацией может служить стихотворение Н.Ф. Щербины «Молитва современных русских писателей» (1858):

О ты, кто принял имя Слова!

Мы просим твоего покрова:

Избави нас от похвалы

Позорной «Северной пчелы»

И от цензуры Гончарова…

Причиной написания этой «молитвы»-эпиграммы стало требование цензора И.А. Гончарова изменить четверостишие в стихотворении «Поколению», в котором были использованы образы из Евангелия. В первой строке эпиграммы перифраза – «О ты, кто принял имя Слова» – поэт имеет в виду первые слова Евангелия от Иоанна: «В начале было Слово – Слово было Бог». Известно, что петербургская газета «Северная пчела» (1825–1864), издаваемая Ф. Булгариным, возмущала многих литераторов. Внешнюю форму молитвы (евангельское обращение и просительную интонацию) поэт использовал как средство создания тончайшей иронии.

Интересным представляется пример сатирической «молитвы» поэта Н.Л. Ломана, который выступал в печати под псевдонимом Н.Л. Гнут, что дало повод одному из стихотворцев (П.А. Степанову) написать каламбур:

Судьбой ты мало избалован —

Порою Гнут — порою Ломан.

Сатирическое стихотворение Н.Л. Ломана «Перед Милютиными лавками» (опубликованное в «Искре», 1860, № 3) было пародией на стихотворную «молитву» Ф.И. Тютчева «Пошли, господь, свою отраду…». Пародия в целом значительно отличалась от тютчевского произведения. Она, скорее, являлась литературной вариацией на тему «молитвы» Тютчева. В этом можно убедиться, прочитав хотя бы фрагменты из нее.

ПЕРЕД МИЛЮТИНЫМИ ЛАВКАМИ

Пошли, Господь, свою подачку

Тому, кто жаркою порой,

Как утлый челн в морскую качку,

Идет по знойной мостовой…

…………………

Так облегчи, Господь, вериги

Тому, кто много претерпел,

Кто в здешней жизни кроме фиги.

Других плодов еще не ел.

Не позднее 1869 г.

Милютины лавки – гастрономический магазин в Петербурге. В пародии сохранены лишь некоторые внешние языковые контуры стихотворения Тютчева – в его первой и последней строфе. Так, у Ломана использовано одинаковое начало первой строфы и ее грамматическая конструкция:

Пошли, Господь, свою подачку

Тому, кто…

То же заимствование и в последней строфе:

Так облегчи, Господь, вериги

Тому, кто…

Этих строк было достаточно, чтобы создать выразительную аллюзию – намек на хорошо известное стихотворение. Собственно говоря, сатирические стрелы внешне направлены не против произведения Тютчева. В пародии лишь усилена мысль о социальном неравенстве. В концовке стихотворения остроумно использован каламбур – игра разных значений слова фига.

В этой «молитве», как и в других случаях, Ломан использовал маску поклонника пародируемых поэтов. Отвечая критикам своих пародий, Н.Л. Ломан писал: «Решительно я начинаю считать себя непонятою натурою!.. Хвалю откровенно, простосердечно – в похвале моей видят иронию; пишу рабское подражание любимому поэту – литературную вариацию принимают за пародию… Вариация не пародия: она только выясняет основной мотив, выставляет рельефнее красоты подлинника. Варьировал же я стихотворение г. Тютчева: «Пошли, господь, свою отраду», хотя мне очень хорошо известно, что оно перейдет в потомство наравне с лучшими произведениями Пушкина» (Искра. 1860. № 39).

Жанр сатирической «молитвы» пользовался большим и неизменным успехом. Трудно обойти вниманием еще одну разновидность жанра – шутливую и даже игровую «молитву». Так, во 2-й половине XIX в. ходила по рукам комическая эпиграмма-эпитафия под названием «Пастору». Она была написана в форме молитвенного обращения к Господу. Сочинивший ее автор предпочел остаться неизвестным:

Лежит здесь пастор Симеон;

Он проповедник был достойный.

Пошли, Господь, ему тот сон,

Что нагонял на нас покойный.

Тонкая ироническая, но, как кажется, добродушная насмешка заключена здесь в одном лишь прилагательном (достойный!), но подкреплена удачным каламбуром, в котором использована игра прямого и переносного значения у слова сон.

В языке комических вариантов «молитвы» нередко употреблялись разговорные формы, так же как стилистические фигуры, рассчитанные на эффект остроумной, насмешливой речи (аллюзии, гиперболы, иронии, гротеска и под.), и сниженные эпитеты не столько художественного, сколько обличающего плана.

Неполной была бы характеристика разнообразия образцов «молитвы», если не упомянуть ее игровой вариант. В лирических стихотворениях с игровым элементом особенно популярным приемом было использование акростиха. Акростих известен как предпочтительная, избранная форма языковой игры, которую, как дорогой и нарядный убор, особенно ценили отечественные поэты. Этим приемом пользовались поэты XVIII и XIX вв.: Ю. Нелединский-Мелецкий, Л.А. Мей, B.C. Соловьев, В.Я. Брюсов и некоторые др. Например, B.C. Соловьев на протяжении 1992–1894 гг. сочинял акростих, состоящий из девятнадцати перенумерованных четверостиший, в каждом из которых первые четыре буквы по вертикали составляют лишь одно имя поэтессы – «прекрасной филистимлянки» Сафо. Седьмое четверостишие из этой серии по форме представляет собой короткую «молитву», обращенную к поэтессе. Приведем некоторые четверостишия из этого цикла, среди которых более рельефно выделится и «молитва».

Примечания

1

Ильин И.А. Россия в русской поэзии // И.А. Ильин. Одинокий художник: Статьи. Речи. Лекции. М., 1993. С. 173–174.

2

Там же. С, 174.

3

Прокопович Феофан. Из трактата «О поэтическом искусстве» // Л.K. Граудина, Г.И. Кочеткова. Русская риторика. М., 2001. С. 231.

4

Аверинцев С.С. Риторика и истоки европейской литературной традиции. М., 1996. С, 133.

5

Аристотель. Риторика. Поэтика. М., 2000. С. 149.

6

Опубликована в хрестоматии «Русская риторика» (М.,1996. С. 200–207).

7

Виноградов В.В. Поэтика и риторика //В.В. Виноградов. Избранные труды: О языке художественной прозы. М., 1980.

8

Гофман В. Слово оратора (Риторика и политика). Л., 1932. С. 25.

9

Там же. С. 131.

10

¹ Квятковский А.П. Поэтический словарь. М., 1966. С. 3–4.

11

Поэты «Искры» Л., 1933. С. 20.

12

Там же. С. 21.

13

Интересные сведения в этом отношении приведены в книге Н.А. Купиной «Тоталитарный язык». Екатеринбург – Пермь, 1995.

14

Статья датируется 1859 г.

15

Тургенев И.С. <Несколько мыслей о современном значении русского дворянства;-: «Полное собр. соч. и писем: В 30 т. Т. 11. М., 1983. С. 285.

16

За исключением очень немногих поэтов, вышедших из разночинных и купеческих семей.

17

Журнал «Русская речь». 1997. № 2. С. 41.

18

Ильин И.А. Одинокий художник. М., 1993. С. 255.

19

Справедливости ради все-таки следует отметить, что в последние годы стали появляться книги, помогающие «освоению» всей поэзии 2-й половины XIX в. Такова, например, «Книга для ученика и учителя. Русские поэты 2-й половины XIX в. (Школа классики)» (М., 2001) и «Русские поэты XIX века. Хрестоматия» (под редакцией и методическим руководством Л.П. Кременцова. М., 2004).

20

Русская речь. № 4. 2005. С. 123.

21

Жирмунский В.М. Задачи поэтики //В. Жирмунский. Поэтика русской поэзии. СПб., 2001. С. 67.

22

Соловьев В.С. Литературная критика. М., 1990. С. 117.

23

Там же. С, 118.

24

Христианство. Словарь. М., 1994. С. 512.

25

Кременцов Л.П. Несколько слов о поэзии: Вступительная статья // Русские поэты XIV в. М., 2004. С. 4.

26

Бердяев Н.А. Философская истина и интеллигентская правда // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990. С. 12.

27

Булгагов С.Н. Героизм и подвижничество // Вехи: Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990. С. 72.

28

Миркина 3. Дорога к внутреннему храму // Лики культуры. М., 1995. С, 474.

29

Евсеев Б. Век любви // Любовная лирика русских поэтов М., 2004. С. 5.

30

Сергей Аверинцев. Стихи духовные. Киев. 2001. С. 8.

31

Там же. С. 3.

32

Ильин ИЛ. Одинокий художник: Статьи. Речи. Лекции. М., 1993. С. 219.

33

Там же. С, 224.

34

Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. М., 1994. С. 176.

35

Гоголь Н.В. О лиризме наших поэтов // Духовная проза. М., 1992. С. 76.

36

Афанасьева Э.М. Русская стихотворная «молитва» XIX века: Антология / Предисловие. Томск, 2000. С. 8.

37

См. АКД О.А. Прохватиловой на тему «Речевая организация звучащей православной проповеди и молитвы» М., 2000. С. 21–22.

38

Стилистические славянизмы – это славянизмы, имеющие общеупотребительные синонимы и обладающие высокой и поэтической стилистической окраской (чело — лоб, злато — золото, вран — ворон, сребро — серебро и под.).

39

Флоренский ПЛ. О поэзии // П.А. Флоренский. Оро. Лирическая поэма. 1934–1937 гг. Документы, отрывки из переписки с семьей. Рисунки. М., 1998. С, 171.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.