Звезда Хиоба

– На нем кандалы. Что с ним делать?

– Освободи его! Ключи должны быть вон у того типа.

Щелчок пальцев, и огромный дог положил передние лапы на плечи Йонаса. Клыки зверя щелкали в паре миллиметров от шеи спецагента, и тому оставалось лишь стоять смирно. Женщина вытащила ключи из кармана его куртки и сняла наручники с Хиоба.

– Итак, – продолжал Руланд, – вы все останетесь в этом помещении и не покинете его без моего приказа. Собаки будут неподалеку, так что проявите благоразумие. А вы, – он указал дулом пистолета на капитана и первого помощника, – пойдете с нами.

Захватчики покинули столовую, псы улеглись у самой двери, нервно постукивая хвостами по полу.

Люди были так потрясены и напуганы, что потеряли дар речи.

Что все это означало? Ответа не знал никто, но вскоре все заметили перепады гравитационного поля – корабль менял курс.

Теперь положение Йонаса ничем не отличалось от положения Хиоба – оба были пленниками, и оба могли только догадываться, что же будет с ними завтра. Впрочем, Йонас твердо знал одно: во что бы то ни стало он должен выполнить свое задание и доставить подопечного на Землю. Однако для этого сначала необходимо было как-то разрешить ситуацию, возникшую на корабле.

Пока он мог лишь ждать и коротать время в бесплодных размышлениях. Остальные члены экипажа тоже строили догадки, но ни один из них не мог сказать ничего определенного.

Как ни странно дни проходили довольно спокойно. Автоматическая кухня продолжала работать, так что никто не голодал; в соседнем помещении захватчики поставили два биотуалета, а спать приходилось в гамаках, подвешенных к стенам.

Итак, они приближались к неведомой цели. Время от времени Руланд забирал одного или двоих специалистов, чтобы они могли выполнять свою работу на корабле – регулировать климат в оранжереях, выполнять мелкий ремонт в машинном отделении, тестировать систему управления. Люди получили возможность выходить в коридор, но при этом они все время находились в поле зрения четвероногих сторожей. И хотя над экипажем не чинилось никакого насилия, напряжение росло. «В один прекрасный день нас всех просто расстреляют! – говорили одни. – Мы должны бороться!» «Надо просто делать так, как они скажут, и нас освободят», – возражали другие.

Йонас стал замечать, что Хиоб присматривается к собакам-сторожам. Позже он остановил выбор на одном псе – том, который охранял вход в радиорубку. Йонасу показалось, что он разгадал замысел своего пленника. Очевидно, Хиоб решил тем или иным способом добраться до тахионного передатчика и послать сигнал SOS. Это могло сыграть на руку и самому Йонасу. Поэтому он решил не вмешиваться.

Обычно за обедом Хиоб выбирал самый аппетитный кусок мяса, заворачивал его в бумагу и прятал в карман. Затем, когда ему предоставлялся случай выйти в коридор, он начинал осторожно подходить к собаке, бормоча под нос какие-то успокоительные слова. Видимо, он внимательно прислушивался к тому, как разговаривал с собаками Руланд.

Часам Хиоб сидел напротив пса, отщипывал от своего мяса мелкие кусочки и бросал их животному, постепенно придвигаясь все ближе и ближе. На третий день он уже сидел у самой двери и чесал собаку за ушами. Затем Хиоб встал, повернул ручку двери и беспрепятственно прошел в радиорубку.

Вечером, когда все заканчивали ужин, Йонас тихо спросил своего пленного:

– Ну что, тебе удалось? Есть шанс, что нас найдут?

Тот рассмеялся:

– Думаешь, я должен тебе отвечать? Я же говорил тебе раньше: я использую любой шанс, чтобы освободиться.

– Ты рассчитываешь, что нас освободят твои люди? – уточнил Йонас.

– Хм! Нас? Не тешься иллюзиями, на этот раз я не возьму тебя с собой.

– Зато я тебя возьму, будь уверен, если первыми здесь окажутся мои люди. Кстати, ты не заметил, что корабль постепенно снижает скорость?

– Вот как? Ну что ж, посмотрим, что будет дальше.

Оба замолчали. В тишине раздавались только щелчки джойстиков, да приглушенные выстрелы – члены экипажа коротали время за любимыми видеоиграми. Наконец Йонас собрался с духом и задал вопрос, который беспокоил его уже давно:

– Почему ты борешься против правительства? Против порядка?

– Это не одно и то же, – возразил Хиоб. – Я ничего не имею против порядка, просто у нас с твоим правительством разные представления о порядке. Нужно быть слепцом, чтобы не видеть, что ваша политика приводит к уничтожению естественной среды на планетах.

– Ты ставишь абстрактную идею охраны природы выше конкретных интересов людей? Мир и благополучие человечества для тебя – пустой звук? Цивилизация и культура не имеют права на существование?

Хиоб покачал головой:

– Что ты называешь «абстрактной идеей охраны природы»?

– Все очень просто. Человек – это часть природы. Ему нужен привычный биотоп, как любому растению, любому животному. Ты сам не выживешь и минуты в неподходящих условиях. Так в чем дело? Ты хочешь защищать одну часть природы в ущерб другой? Я думаю, что ты не так глуп.

– Человек – давно уже не часть природы, – возразил Хиоб. – И тем не менее я защищаю интересы человечества. Ты заметил, что сейчас уже речи быть не может о свободном развитии? Люди, которые говорят о мире и счастье человечества, чаще всего озабочены собственным обогащением или тем, чтобы любой ценой не подпустить к пирогу конкурентов. Скажешь, я не прав?

Было заметно, что слова Йонаса задели его за живое.

Йонас помедлил. Он искал новые неопровержимые аргументы в пользу своей позиции, но ничего достойного не приходило в голову. Наконец он заговорил:

– Мне кажется, ты готов добиваться своей цели любыми средствами. Но твоя цель недостижима в реальном мире. Тебе всегда будут мешать другие люди.

Хиоб пристально посмотрел в глаза своему бывшему конвоиру, но ничего не сказал. Потом оба снова склонились над тарелками. Они ясно понимали, что каждый из них уверен в своей правоте и не готов взглянуть на ситуацию с иной точки зрения. Но сейчас их цели совпадают, а потому надо попытаться сохранить хотя бы видимость согласия.

В столовой не было иллюминаторов, и пленники не могли определить, где они находятся. На шестой день заточения в столовой снова появился Руланд в сопровождении нескольких человек и своры собак.

– Мы приближаемся к цели нашего путешествия, – объявил он. – Рад видеть вас по-прежнему в добром здравии. Возможно, вы немного заскучали в последние дни? Не беспокойтесь, с завтрашнего дня у вас начнется совсем новая, интересная и весьма насыщенная жизнь. Надеюсь, здесь никто не считает, что вы находитесь в увеселительной поездке? – он громко рассмеялся собственной остроте. – Ну что ж, время не ждет, залезайте в ваши защитные костюмы, и мы начинаем торможение.

И в последний раз окинув всю компанию насмешливым взглядом, он покинул столовую.

Через несколько минут была отключена искусственная гравитация, затем сила тяжести снова начала расти – корабль сбрасывал скорость. На тормозной маневр ушли часы, потом гравитация стала постоянной – вероятно, корабль совершил посадку на планету, но сигнальное табло все еще горело, а значит, люди не могли покинуть противоперегрузочные костюмы. Из коридора доносился глухой шум, голоса, лай. Потом дверь отворилась, появились псы и люди.

– Мы должны поспешить, – сказал один из вошедших, лицо которого было незнакомо Йонасу. – У нас осталось всего два дня.

Пленников вывели из корабля и отконвоировали в кое-как сколоченный барак, который стоял на краю огромного поля. Высоко в черно-красных небесах медленно двигался темный косматый шар солнца. Он давал больше тепла, чем света, и на планете царили вечные сумерки. Поле находилось на широком плато то ли искусственного, то ли естественного происхождения. На краях возвышались песчаные дюны или груды мусора – разглядеть поточнее не удавалось, так как поле зрения в этой полутьме было ограничено парой метров. На поле ровными рядами поднимались зеленые всходы; порыв ветра донес до барака острый, специфический запах. «Душистый репей!» – хором воскликнули люди. Теперь все стало ясно: их привезли сюда на уборку урожая. Особого урожая. Из плодов душистого репья – культуры, выведенной на одной их колонизированных планет – изготавливали вещество с необычайно сильным психоделическим эффектом. Разумеется, служба по борьбе с наркотиками выслеживала «агрономов-нелегалов» и преступных торговцев, однако они не бросали свой опасный, но чрезвычайно выгодный бизнес. Здесь, под темным небом неведомой планеты, располагалась одна из секретных делянок наркоторговцев.

Впрочем, пленным не дали времени осмотреться и перевести дух. Им было приказано оставить в бараках свои вещи и немедленно отправляться на поле. Там бывших межзвездных торговцев ожидали огромные корзины и красно-фиолетовые плоды размером с теннисный мяч. Далее находилось поле с молодыми ростками. Их нужно было аккуратно выкопать, пересадить в дерновые горшочки и погрузить в корабль. Преступники спешили: видимо, они ждали незваных гостей и хотели убраться с планеты до их прилета. Пленников, а точнее рабов, охраняли надсмотрщики с собаками. Сначала работа не казалась слишком сложной, но пряный, сладковатый запах вызвал головную боль, острые края листьев наносили весьма болезненные раны, а тяготение немного выше земного быстро истощало силы. Только три раза в день пленники получали возможность отдохнуть несколько минут, а ночной сон должен бы продолжаться не более пяти часов.

Но что будет с ними, когда урожай погрузят на борт корабля? Они будут бесполезным грузом, более того, они станут нежелательными свидетелями преступления. Значит их дни сочтены? Любой ценой необходимо было освободится, но у них не было ни малейшей возможности обсудить план побега или восстания. Не было времени на разговоры, дискуссии – днем конвоиры строго следили за обреченными людьми и пресекали любую попытку заговорить. К ночи же все были так измучены, что даже думать не могли от усталости.

Йонас и Хиоб были в лучшей физической форме, чем большинство пленников. Поэтому они по крайней мере не утратили способности наблюдать, анализировать и принимать решения. Йонас не сомневался, что его коллеги ищут их и скоро найдут. Дело было даже не в нем самом, а в его пленнике. Хиоб не мог сгинуть бесследно в глубинах космоса, иначе его сторонники объявят известие о его пленении обычным блефом. Нет, преступник должен был любой ценой попасть на Землю и предстать перед судом. Милиция обладала самыми скоростными кораблями в Галактике, и Йонасу оставалось только надеяться, что и на сей раз они успеют вовремя.

Хиоб в свою очередь тоже не терял надежды на помощь своих сподвижников. Он ни слова не сказал об этом Йонасу, но тому и не нужно было открытого признания. Он видел, как его бывший пленник то и дело отвлекается от работы и поглядывает в небо – видимо, он, как и Йонас, надеялся, что его друзья не будут мешкать.

Наступил вечер первого дня, и изможденные люди поплелись в бараки, повалились на пол, как кули с зерном, и мгновенно заснули.

Йонасу, хотя и не без труда, удалось победить усталость. Он лежал и сквозь полуопущенные веки внимательно наблюдал за стражником у дверей. Тот неподвижно сидел, низко опустив голову и прислонившись к косяку, сигара, зажатая в его зубах дымилась, и Йонас различал уже навязший в зубах сладковатый запах. Скорее всего, сигара была скручена из листьев душистого репья. Возможно, стражник заснул, одурманенный зельем, и глубоко погрузился в свои грезы? Возможно, и так. Но другой, четвероногий, сторож не спал. Пес сидел у ног человека – уши торчком, ноздри с шумом втягивают воздух.

Йонас взглянул на лежащего рядом Хиоба. Его глаза были закрыты, грудь равномерно поднималась и опускалась, однако Йонас был твердо уверен, что повстанец тоже не спит.

– Хиоб, послушай… – шепотом позвал Йонас и быстро взглянул в сторону двери. Человек… собака… оба спокойны.

– Что такое? – прошептал Хиоб, не открывая глаз.

– Если мы утром отсюда не уберемся, нам конец. Мы должны попытаться бежать.

– Мы попытаемся.

Пес повернул голову в сторону заговорщиков. Йонас замер.

Прошло две или три минуты, казалось, что пес успокоился, и Йонас решил сделать еще одну попытку:

– Утром, во время работы…

Пес вскочил на ноги. Мужчина поднял голову, выплюнул окурок сигары. В бараке было тихо, лишь время от времени кто-то из пленников стонал или поворачивался во сне. Охранник встал, прошелся между рядами.

Больше Йонас не рискнул заговаривать с Хиобом. Он расслабился и через минуту уже спал.

Плато, на котором располагалась станция, представляло собой не что иное, как толстый пласт пемзы, извергнутый в незапамятные времена соседним вулканом. Пепел вулкана удобрил почву на плато, поэтому наркоторговцы использовали это место для своих нелегальных посадок.

В отдельных местах на поле имелись выходы на поверхность темной стеклянистой вулканической породы. Приглядевшись, можно было различить в глубине сеть красных трещин – вероятно, порода там все еще оставалась горячей. В том месте, где плато резко обрывалось, поднимались в небо белые дымы – внизу расстилались до самого горизонта лавовые поля. Йонас внимательно приглядывался к местности, пытаясь найти наиболее слабое место в обороне бандитов. Границы поля патрулировали люди с собаками, станция и корабль охранялись так же тщательно. Почти не контролировалась только внешняя граница, но в этом не было нужды. Горячая, едва застывшая лава сама по себе отпугивала любого, кто вздумал бы проложить себе путь к свободе, спрыгнув с обрыва. Вдоль гряд ходили надсмотрщики и стегали лазерными лучами тех, кто останавливался, чтобы перевести дух. «Боль прогоняет усталость!» – кричали они со смехом.

Незаметно наступил вечер, и стало ясно, что работа близится к концу. Все молодые ростки были уже доставлены на корабль, туда же отправлялись последние корзины с фруктами. Неубранными остались лишь несколько гряд на дальнем конце поля. Нужно было придумывать что-то прямо сейчас, через несколько минут будет поздно!

Солнце опускалось за горизонт, небо на западе окрасилось желто-оранжевым светом, который быстро мерк. В темноте ярче засветились красные трещины лавовых полей.

Йонас и Хиоб переглянулись и заспешили к неубранным грядам. Охранники строили людей в колонну, но в подступающих сумерках было сложно разглядеть, все ли рабы на месте. Беглецы нырнули за дюну, приникли к земле.

Они видели, как наркоторговцы выстроили своих рабов перед бараком. Прозвучала команда, лязгнули затворы лазерных ружей. Однако характерного вибрирующего звука беглецы не услышали. Не было и вспышек. Колонну погнали дальше – в чрево корабля.

– Им нужна рабочая сила на других плантациях, – прошептал Йонас.

Хиоб кивнул.

Приготовления к старту продолжались недолго, уже через несколько минут в небе вспыхнуло новое солнце. Двигатели загудели, затем глухой гул перешел в надсадный вой, визг и поднялся за пределы спектра частот, слышимых человеческим ухом. Потоки ионов из дюз хлестали почву, вспыхнуло бело-зеленое пламя, и корабль пошел вверх.

– Теперь нам остается только ждать, – крикнул Йонас Хиобу, тактично не уточняя, чьего именно прилета он рассчитывает дождаться.

– Погоди радоваться! – отозвался повстанец.

Он смотрел в небо, туда, где корабль поднимался, словно на гигантских ходулях, на трех ионных лучах. Йонас тоже задрал голову и увидел, как от корабля отделяется небольшое темное тело и начинает падать вниз.

Двигатели снова загудели, выходя на форсаж, и через несколько секунд корабль превратился в крошечную яркую звезду, быстро исчезнувшую за пеленой облаков.

Беглецы не успели толком осознать, что происходит, когда бомба коснулась земли. При взрыве в воздух поднялось молочно-белое облако пемзы. На глазах у Йонаса и Хиоба барак, служивший для них пристанищем не одну ночь, расплавился и потек, та же судьба постигла прочие строения. Потом в эпицентре образовался ярко-красный раскаленный круг – бомба прожгла верхний слой почвы, и дремавшие в глубине вулканические массы выплеснулись на поверхность.

– Эти ребята всегда убирают за собой на совесть, – констатировал Хиоб.

Зона поражения стремительно росла. Пора было бежать. Но куда? Для них оставался только один путь, равносильный самоубийству, – напрямик, через лавовые поля.

Двое мужчин переглянулись.

– Мне доводилось пересекать вулканическое плато, – сказал Хиоб. – Там было довольно горячо, но как видишь, я выбрался. Хорошо, что сейчас темно, мы сможем различать горячие и холодные зоны. Капелька удачи, и мы прорвемся!

– А что дальше?

Вопрос был риторическим. Граница темно-красного круга, где бушевали термоядерные реакции была уже совсем близко.

– Пошли! – скомандовал Хиоб. – Мы или найдем дорогу, или погибнем.

Они спустились по неровной стеклянистой стене, образованной застывшей магмой, все время ощущая, как снизу поднимаются клубы горячего пара. Перед ними лежало лавовое поле, покрытое глубокими складками и расселинами, между которыми выделялись ровные островки.

Хиоб первым осторожно спустился на раскаленную поверхность лавы, и замер, не решаясь оторвать руку от уступа стены. Однако верхний, относительно холодный, слой выдерживал человека, и Хиоб двинулся вперед. Йонас последовал за ним.

Сзади, за их спинами раздался страшный треск. Зона термоядерных реакций достигла края плато, и началась страшная битва первоэлементов: огонь против огня. Реакции распада не могли больше распространяться вширь, они затухли, были поглощены магматическими массами, и выделившаяся энергия буквально взорвала плато изнутри. В небо взметнулся фантастический фейерверк невероятной, завораживающей красоты. Затем на землю посыпались сгустки раскаленной магмы, из недр земли хлынул новый поток жидкого огня, а вулканический пепел едва не засыпал обоих беглецов.

– Вперед! – прорычал Хиоб.

Йонас бежал следом, стараясь хотя бы не терять из виду своего напарника. Невероятным, звериным чутьем тот отыскивал дорогу среди рек раскаленной лавы, и, хотя в это невозможно поверить, двое людей были пока невредимы.

Внезапно удача изменила им. Тонкая корка застывшей магмы треснула. Йонас отпрыгнул назад и сумел удержаться на ногах, однако Хиоб по колени провалился в горячую лаву.

Он упал на землю, попытался отползти. Невероятным усилием ему удалось освободить правую ногу, однако левая завязла в лаве. Йонас, ухватив его за плечи одним рывком освободил напарника из плена. Он не решался смотреть вниз, не решался увидеть, во что превратились ноги Хиоба. Тот застонал, а потом пробормотал сквозь стиснутые зубы: «Вот уж влип, так влип».

Йонас все еще прижимал пленного к себе, не давая ему упасть. Они застыли на крошечном островке – дорогу впереди перерезал поток жидкой лавы, сзади стояла стена дыма огня и света. Сам воздух накалился и, казалось, превратился в кипящую жидкость.

– Мы должны идти дальше, – сказал Йонас.

– Ты все еще хочешь устроить мне экскурсию на Землю? – прошептал Хиоб.

Йонас не ответил. Он пытался найти дорогу в клубах раскаленного пара и дыма. Хиоб тоже замолчал. Без сомнения, он когда-то освоил техники, позволявшие справляться с болью, и только благодаря этому оставался сейчас в сознании. Однако его дыхание было хриплым и затрудненным. Впрочем, и Йонас задыхался. Раскаленный воздух буквально разрывал легкие.

Атомный пожар настигал людей. Йонасу понимал, что они заблудились в лабиринте огня, из которого нет и не может быть выхода. И все же он шел вперед и тащил за собой Хиоба, пока еще мог идти. Когда силы оставили его, он опустился на крошечный островок среди бушующего пламени и приготовился встретить смерть.

Вместо смерти пришла боль. Страшная, раздирающая, лишающая рассудка. Вдруг он ощутил капли холодной жидкости на губах, слизнул их, попытался открыть глаза, но не смог.

Потом… Кажется, прошло несколько часов. Боль все еще гнездилась в его теле, но уже не закрывала сознание темной пеленой. Он помнил все, что случилось. И даже смог сделать вывод, что раз он еще может думать и вспоминать, значит, каким-то невероятным образом им удалось спастись.

Открыв наконец глаза, он обнаружил, что лежит в регенерационной ванне.

– К счастью на коже остались необугленные участки, – прозвучал над его головой чей-то голос. – Это значительно ускорило процесс. Мы смогли взять пробы и вырастить новые ткани: кожу, подкожную клетчатку, мышцы…

Йонас попытался сконцентрироваться и понять, о чем идет речь. Отдельные слова казались знакомыми, но смысл ускользал. Йонас уснул.

Новое пробуждение и новый голос:

– … только благодаря этому мы вас нашли. В каком-то смысле вы должны быть благодарны ядерному взрыву. Мы смогли воспользоваться детектором инфракрасных излучений. В противном случаем нам пришлось бы прочесывать всю планету. Вы были холоднее, чем окружающая среда. Ну разве не забавно? – незнакомец рассмеялся.

Йонас пытался собраться с мыслями.

– Что с Хиобом? – неожиданно для себя самого спросил он.

Снова негромкий смешок.

– Хиоб в соседней палате. Его ткани хорошо регенерируют, врачи говорят, что через неделю он будет в полном порядке.

Теперь Йонас мог спокойно заснуть. Хиоб жив, следовательно, их приключение действительно закончилось успешно. Но почему это было для него так важно? И что именно было важно: жизнь Хиоба или то, что Йонас сможет выполнить задание? Он не знал ответа.

Уже через два дня оба спасенных могли передвигаться по кораблю, правда, пока еще сидя в инвалидных колясках. Капитан спрашивал Йонаса, нужно ли надевать на Хиоба наручники, но Йонас не видел в этом необходимости.

Корабль приближался к станции, откуда стартовали к Земле скоростные космопланы. Это был милицейский крейсер, оснащенный и вооруженный по последнему слову техники. Здесь также был крошечный госпиталь, все достоинства которого Йонас смог в полной мере оценить. Госпиталем руководил доктор Бриди – всемирно известный специалист по космической медицине.

Практически всю свою жизнь он провел на борту космического корабля и ни разу не опускался на поверхность планет. Единственный раз он стоял на твердой почве, когда оказывал помощь космонавтам, потерпевшим крушение на Фобосе. Однако доктор Бриди живо интересовался флорой и фауной открытых человечеством миров, а также особенностями психологии и социальной жизни обитателей колоний. Он часто расспрашивал об этом Йонаса и, как он сам честно признался, не упустил случая побеседовать с Хиобом. Йонас не знал, стоит ли поощрять подобные беседы, но в конце концов они оба были обязаны доктору Бриди жизнью, и поэтому он оставил свои сомнения при себе.

– Признаюсь, я представлял себе Хиоба по-другому, – сказал как-то доктор Бриди.

Они с Йонасом сидели в кабинете рядом с огромной голографической стеной, на которой тонула в небесной синеве цепь белоснежных гор. С ледника спускалась в долину река, по берегам которой можно было различить здания. Вдали, у самого горизонта, поднимались в небо градирни электростанции и трубы заводов и фабрик. Типичный облик колонии. Картина, как нельзя более подходящая для того, чтобы служит фоном разговора о Хиобе.

– Я видел передачи об этих страшных террористических актах, – продолжал доктор Бриди. – Я думал, что столкнусь с тупым жестоким фанатиком. Но не обнаружил ничего подобного. Вы уверены, что этот тот самый человек? С точки зрения психологии это кажется невероятным.

– По-моему, поведение Хиоба довольно логично, – возразил Йонас. – Сейчас он полностью зависит от нас, а потому ведет себя так, чтобы произвести на окружающих благоприятное впечатление. Не забывайте, что он – специалист по выживанию.

Вдоль берега реки по направлению к поселку двигалась белая черточка – Йонас предположил, что это поезд на магниторельсе.

– Все же я немного разбираюсь в психологии, – настаивал доктор Бриди. – Хиоб не просто умен. У него есть нравственное чувство. Он знает, что такое закон и справедливость.

Йонас покачал головой:

– Он хорошо знает человеческую натуру, иначе ему не удалось бы собрать столько сторонников. Боюсь, что вы заблуждаетесь на его счет, доктор.

Доктор рассмеялся:

– Мало кому удавалось прежде меня обмануть. Я знаю одно: Хиоб сознает какую цену должен заплатить за свои поступки. И он готов это сделать. Он – не фанатик уничтожения, напротив, он пытается сберечь природу в ее первозданной красоте, сохранить гармонию открытых нами миров. И я могу его понять, хотя ни разу не видел ландшафта, к которому не приложил бы руку человек. А может быть, именно поэтому его слова показались мне не лишенными смысла.

– Но вы должны также понимать и другое! – Йонас почувствовал, что разговор задевает его за живое. – Разумеется, есть прекрасные места, которые мы должны сохранить нетронутыми, и, поверьте, мы сохраняем их…

– А все остальное будет уничтожено?

– Все остальное будет окультурено. Но дело даже не в этом. Когда речь заходит о противостоянии цивилизации и хаоса, человек должен оставаться на стороне людей. Мы должны использовать любую возможность, чтобы сохранить человечество и не ограничивать его развитие. Вспомните историю. Пока человечество оставалось в пределах Земли, его терзали голод, нищета, эпидемии, войны. Энергии постоянно не хватало, была нарушена экология, начались катастрофические изменения климата, загрязнение почвы и воды. Нарастало всеобщее отчуждение, одиночество среди толпы. Человечество было подобно ребенку, которого посадили на цепь в темном подвале. Наука, техника, социальные теории – всему грозил коллапс просто из-за отсутствия широких горизонтов, по-настоящему сложных задач, стимулов к развитию. В тем времена даже говорили об «ограничении роста», но любое ограничение жизненно важных потребностей человека или человечества возможно лишь ценой насилия. И вот наконец, после тысячелетнего заключения, двери нашей темницы отворились. Люди снова стоят перед неведомыми горизонтами. Разумеется, и в этой ситуации необходимы разумные ограничения, бесконтрольный рост также не приведет ни к чему хорошему. Но именно для этого существуют банки и торговые союзы. Однако другие ограничения, веками стягивающие человечество, как путы теперь можно легко отбросить. Больше не существует общественной, расовой, религиозной дискриминации. Семена человечества посеяны на многих планетах, а вы хотите отказаться от урожая? По вашему, мы должны погибнуть от голода и перенаселения, но сохранить в неприкосновенности все достопримечательности иных миров?

В глубине души Йонас сам удивился силе собственного гнева. Почему вдруг он так разволновался? Потому что доктор Бриди поставил под сомнение то, что казалось Йонасу само собой разумеющимся? Или Йонаса возмутило, что его собеседник считает Хиоба вполне нормальным и даже в чем-то симпатичным человеком?

Доктор Бриди молчал, и по его лицу нельзя было понять, какое впечатление произвели на него доводы оппонента.

– Я не могу и не хочу указывать вам, как вам следует относиться к Хиобу, к его словам и делам, – сказал Йонас. – Мы живем в свободном мире. Но я должен вам напомнить, что Хиоб должен предстать перед судом, и я несу за это персональную ответственность. Коль скоро вы служите в рядах милиции, вы также должны исполнять свой долг, независимо от личных симпатий.

Доктор кивнул:

– Вы исполняете свой долг, я исполняю свой. Вы совершенно правы.

На этом они расстались.

Позже Йонас много раз обдумывал этот разговор. Специалисты, такие как доктор Бриди, всегда дорожат независимостью своих суждений и с неохотой подчиняются общей дисциплине. В данной ситуации это может оказаться небезопасно. Пожалуй, следует внимательнее понаблюдать за Хиобом. Задание близится к завершению, и лучше было бы обойтись без неприятных сюрпризов.

Однако полет проходил спокойно и через несколько дней корабль благополучно состыковался с пересадочной станцией. Йонас и Хиоб уже окрепли настолько, что снова могли самостоятельно ходить. Молодая кожа была еще очень тонкой и чувствительной, Хиоб говорил, что еще временами чувствует боли в лодыжках, но доктор Бриди рекомендовал ему специальные упражнения и пообещал, что через пару недель все будет в порядке. Доктор сделал обоим пострадавшим последние инъекции гормонов, которые должны были контролировать регенерацию тканей в течение следующих месяцев, попрощался со своими пациентами и пожелал им удачи.

Пересадочная станция вращалась вокруг одной из внешних планет солнечной системы Эксксон. Отсюда, с периферии системы солнце выглядело всего лишь звездой, чуть более яркой, чем другие звезды. Саму планету можно было увидеть лишь тогда, когда по солнцу скользила ее тень.

Сама станция представляла собой сложную решетчатую структуру, состоящую из множества титановых балок, внутри которой вращались светло-серые шары. Бесчисленные нуклеарные лампы освещали и саму конструкцию, и ближайшее к ней пространство. Под их лучами шары и балки сверкали, как луны, отражающие свет солнца.

Люк из шлюза вел в лифт, шахта которого служила одним из важнейших связующих каналов на станции. Сквозь иллюминаторы Йонас мог видеть десятки других кабин, которые перемещались во всех направлениях от шара к шару.

В тот момент, когда на станцию прибыли Йонас и Хиоб, в шлюзах не было кораблей, готовых к старту на Землю. Поэтому Йонас, скрепя сердце, смирился с тем, что возвращение откладывается на два-три дня.

На станции было совсем немного людей: специалисты по строительству в вакууме, радиоинженеры, техники. Все рутинные работы выполняли роботы, люди нужны были лишь для принятия решений в сложных и нестандартных ситуациях.

Внутри жилых помещений была создана искусственная гравитация, но пока Йонас с Хиобом находились в кабине лифта, им пришлось смириться с невесомостью. Оба приникли к иллюминаторам – сверкающие балки конструкции на фоне звездного неба были довольно эффектным зрелищем. В гостевом модуле станции Йонаса и его пленника встретили около двух дюжин человек. Местные жители были рады гостям, но Йонас заметил признаки беспокойства – видимо, присутствие Хиоба на станции тревожило здешних обитателей.