Восхождение (№3) - Дерзкая разбойница

Рэйф, открыв рот, недоверчиво смотрел на отца. Он с трудом обрел голос:

— Мама знает?

— Нет. Слава Богу, нет, — прошептал отец. — Я не хочу, чтобы она волновалась раньше времени.

— А в чем проблема? Доктор знает, что это за болезнь?

— Что-то связанное с желудком. Возможно, рак.

— О Господи! — ошеломленно воскликнул Рэйф. — Как это могло случиться? Ты никогда в жизни не болел! Доктор уверен, что это рак? л

— Абсолютно уверен. Рэйф, сейчас самое главное — привести в порядок наши дела. Поэтому ты выбрал не самое подходящее время устраивать забастовку.

Рэйф был потрясен. Пытаясь разглядеть признаки болезни, он пристально всматривался в лицо отца. Его дубленная солнцем кожа была туго натянута на скулах, под глазами лежали тени, словно он провел много бессонных ночей.

Он не мог в это поверить. Отец всегда казался ему неуязвимым и бессмертным, как Бог.

— У тебя что-нибудь болит?

— Нет, пока я не ем.

— Отец, почему ты мне первому не рассказал об этом вместо того чтобы загонять меня в угол, как сделал это сегодня? Я очень сожалею, что не сдержался…

— Я не хотел, чтобы ты знал. Тебе предстоит много! забот, особенно если на твои плечи свалится полмиллиона населения. — Король сжал плечо сына. — Возможно, я вел себя сегодня слишком властно, но я хочу, чтобы ты женился. И не только ради королевства и семьи, но и ради тебя самого. Мне небезразлично, как сложится твоя, жизнь.

Рэйф молчал.

— Ты начинаешь хотеть, чтобы кто-то был рядом с тобой, когда на тебя сваливается беда. Скажу откровенно, я бы не протянул долго, если бы не твоя мать.

Рэйф не мог больше этого выносить и уставился взглядом в пол, чувствуя, как к горлу подступает комок. Он боялся расплакаться как ребенок.

— Да, отец, — пробормотал он. Теперь, когда он узнал правду, он не мог не уступить желанию отца. Не настолько же он бессердечен. Раз он должен жениться, значит, так тому и быть, хотя для него это равносильно смерти. — Я сделаю так, как ты просишь. Но я боюсь, отец, что другой такой женщины, как моя мать, в мире не существует.

Отец неожиданно улыбнулся. «Он еще может улыбаться перед лицом смерти», — с благоговейным страхом подумал Рэйф. Король ласково похлопал его по спине.

— В этом ты прав, — сказал он. — Пойдем. Нам еще надо обсудить кое-какие детали.

Лазар обнял сына за плечи и подтолкнул к лестнице, ведущей в зал совещаний.

— Не расстраивайся, сын, все будет хорошо. Дон Артуро подготовит тебя к предстоящей жизни.

Если когда-нибудь он станет хоть чуть-чуть походить на отца, то можно будет сказать, что его жизнь состоялась, думал Рэйф, все еще не в силах оправиться от шока. Его ум отказывался понимать, что отец может скоро умереть.

Возможно, поэтому его мысли приняли другое направление. Необходимо заставить врачей проверить, не пытались ли отца отравить.

Но с другой стороны, если бы имело место отравление, его отец не принял бы диагноз «рак желудка». Кроме того, кто посмеет отравить великого короля Лазара ди Фиори, надежду и опору Асенсьона? Его величество был любим и уважаем своим народом.

Рэйф принял решение: он навестит королевского врача и потребует, чтобы тот обрисовал ему ситуацию. Он так же твердо Решил послать собственного шеф-повара на корабль, на котором отплывает его семья, так как был уверен, что этому человеку можно доверять. И кроме всего прочего, он перед отплытием заменит все запасы провианта и поставит у корабля охрану.

К счастью, он знал, что если его отцу в плавании будет угрожать опасность, то под крышей Дариуса в Испании он может не бояться за свою жизнь. Свирепый и беспощадный муж сестры был сторожевым псом королевской семьи, и именно он помог отогнать наполеоновскую армию от берегов Асенсьона в тот судьбоносный день десять лет назад.

И действительно, в минуту опасности они сразу сплачивали свои ряды, и это делало их непобедимыми. Рэйф решил, что будет выбирать себе жену именно по этому принципу. Ему нужен человек, которому он мог бы доверять.

Теперь Рэйф занял свое место за столом с серьезным и мрачным выражением лица. Он коротко извинился перед членами совета за свою вспышку.

— Мой сын и я пошли на компромисс, — начал король, откашлявшись. — Рафаэль согласился остановиться к моему возвращению на одной из молодых дам, которых мы выбрали для него. Тогда же состоится и свадьба. Я не вижу причин заставлять его принимать решение прямо сейчас. Поспешность может привести к тому, что он сделает выбор, о котором будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Тем более что у принца сейчас и без того много забот, в чем, уверен, вы со мной согласитесь.

Советники короля хмуро кивнули. Соглашаясь. Настало время доказать всем, что они его недооценивали. Бледный от волнения, с сильно бьющимся сердцем, он взялся изучать документы, переданные ему кузеном. Рэйф листала страницы, чувствуя себя школьником, который не выучил заданный урок. Глубоко вздохнув, он поднял голову.

— Итак, синьоры, — стараясь скрыть нервозность, спросил он, — с чего мы начнем?

Дон Артуро хитро прищурился:

— А с чего бы вы хотели начать, ваше высочество?

Рэйф не сразу нашелся что ответить. Эти первые секунды полной монархической власти были похожи на ни с чем не сравнимое ощущение наездника на гордом скакуне, готовом взять препятствие, а наездник должен помочь ему это препятствие преодолеть. Волнующее, головокружительное, опьяняющее чувство! Но годы беспощадной муштры основательно подготовили его именно для этого момента, и учение пошло ему на пользу.

Когда он заговорил, его голос был твердым и властным:

— Давайте начнем с вопроса о засухе. Как обстоят деда с запасами воды в городе? Как скоро мы можем провести дополнительные ирригационные каналы, чтобы обеспечить водой зерновые фермы, расположенные в низинах?

Министр сельского хозяйства поднял палец, прося слова. Рэйф, совсем уже успокоившийся, слушал его очень внимательно. Краем глаза он заметил, что отец опустил голову, пряча улыбку.

Глава 4

Дэни разбудил солнечный луч, скользящий по потертому миткалевому балдахину, который давно уже служил ей сеткой от назойливых мух. Луч осветил поблекшие краски старой мебели и грязные, давно не штукатуренные стены. Она поморщилась от жгучей боли в руке и, закрыв глаза, стала вспоминать события прошедшей ночи.

Накануне вечером она ездила в деревню, где жила семья Габбиано, и сообщила их матери о том, что случилось с ее сыновьями. Испытывая страх за своих друзей, мучаясь от боли в Руке, она пыталась вспомнить каждое слово, которым обменивалась с принцем Рафаэлем, и поэтому почти не спала и совсем не отдохнула, хотя впереди ее ждал тяжелый день.

Сегодня она основательно подготовится к тому, чтобы всадник в маске смог вызволить из тюрьмы своих друзей.

Зная, что скоро приедет синьора Габбиано — они договорились вместе отправиться в город, — Дэни потерла слезящиеся от бессонницы глаза, протяжно зевнула, села в постели и наконец с трудом заставила себя встать. Прежде чем осмотреть свою руку, она должна выпить чашечку кофе. В накинутом поверх ночной рубашки халате она спустилась вниз и, почувствовав запах кофе, распространившийся по первому этажу, поблагодарила Марию.

«Крепкий кофе — это все, что мне сейчас нужно для! счастья», — думала она, садясь за стол, где ее ждала маленькая чашечка горячего ароматного напитка.

В открытое на кухне окно задувал свежий легкий ветерок. Он доносил до нее отдаленный запах моря и острый аромат дикой мяты, которая росла во дворе среди сорняков. Этот запах напоминал ей о Рэйфе, его мятных лепешках манящих губах, золоте его волос.

Дэни нахмурилась и сделала еще один глоток. Она пожалела, что была с ним так откровенна. Какой же она была дурой! Однако, заметив в его глазах жалость, она сделала все, чтобы его мнение о ней изменилось.

Она вдруг вспомнила о его приглашении на бал. Но разве могла она веселиться, зная, что ее друзья попали в беду? Вчера вечером ее ослепил его внешний вид, очарование и та доброта, которую он проявил по отношению к дедушке, и поэтому она не в состоянии была трезво рассуждать, но сегодня, при ясном свете утра, его настойчивое желание непременно видеть ее у себя на дне рождения показалось ей весьма и весьма странным.

А его предложение прислать за ней карету? Он даже не вспомнил о том, что молодую девушку на бал должна сопровождать пожилая дама. Он просто заявил, что передаст ее в руки одной из его знакомых женщин, чтобы та одолжила ей свое платье и помогла одеться. Боже милосердный!, Зная его репутацию, невольно задашься вопросом: чем вызвана такая щедрость? Впрочем, она тут же отмахнулась от своих подозрений. Он просто привык к красавицам, одетым по последней моде и к сиянию роскошных бриллиантов. Такой мужчина, как он не захочет видеть у себя в доме рыжеволосую девчонку с мальчишескими замашками — и слава Богу. Перед этим сладкоречивым дьяволом с лицом ангела и зелеными глазами с поволокой никто не сможет устоять.

В это время дверь, ведущая из сада на кухню, открылась, и вошел дедушка. Дэни весьма удивилась: она никак не ожидала, что он встанет в такую рань.

— Доброе утро, моя дорогая! — весело поприветствовал он ее.

Она улыбнулась ему, переполненная радостью, что сегодня он в ясном уме, хотя бы в это утро.

— Как ты себя чувствуешь, дедушка?

— Превосходно, моя дорогая, превосходно! — ответил он бодрым голосом, и его морщинистое лицо просияло улыбкой. — Я немного прогулялся по свежему воздуху и думал о принце Рафаэле. Какой прекрасный молодой человек, а, Дэни?

Внучка скептически посмотрела на него, но решила не противоречить. Старик выглядел счастливым, и она должна;

быть благодарна принцу за то, что на лице дедушки появилась улыбка; она не будет портить ему настроение. У них так редко бывают гости.

— Почему ты не хочешь, чтобы он за тобой ухаживал!

— Дедушка!

Он засмеялся и погладил ее по голове.

— А почему бы и нет? Ты пререкалась с ним, потому что он не такой, как мы все, кем ты привыкла командовать. Но это не значит, что он не позаботится о тебе.

— Тебе хорошо известно, что я сама могу о себе позаботиться. — Дэни с упреком посмотрела на дедушку и отпила кофе. — К тому же я никем здесь не командую.

Дед засмеялся и вышел в сад.

Когда он ушел, Дэни поднялась в спальню, чтобы одеться для поездки в город. Она надела свое лучшее платье из белого хлопка с цветочным рисунком. У него были короткие, фонариком, рукава, которые, к сожалению, не прикрывали забинтованную выше локтя руку. Ей пришлось сменить его на платье с длинными рукавами из вылинявшего голубого шелка. Представив себе, как ей будет жарко в этом платье, Дэни застонала. После того как Мария помогла заплести ей косу и уложить короной вокруг головы, Дэни осталось только надеть шляпку и взять перчатки.

Несколько минут ушло у нее на то, чтобы уложить все необходимое для спасения ее друзей в большой мешок, и тут она услышала грохот повозки. Похоже, это приехала синьора Габбиано. Дэни быстро проверила содержимое мешка: три обмазанные глиной бомбы, которые она сделала Только вчера, каждая величиной с ее кулак. Эти бомбы она аккуратно завернула в костюм для верховой езды. Кремень, чтобы поджечь их, большой моток пеньковой веревки, обмотанная тряпками шпага и сапоги со шпорами. Она поло-жила туда же свою маску из черного атласа и завязала мешок. Стоя перед зеркалом, она надела шляпку, завязала под подбородком ленточки, натянула перчатки, взяла мешок и спустилась вниз.

Здесь ее ждала коренастая пожилая крестьянка, синьора Габбиано. Мария проводила их во двор. Пока Дэни укладывала в повозку мешок и седло, пожилые женщины о чем-то шептались, с тревогой поглядывая на нее. Наконец Дэни привязала к повозке своего игривого гнедого коня, и на этом все приготовления к опасному мероприятию были закончены.

Все эти действия разбередили рану. Боль была такой сильной, что у Дэни закружилась голова. Но она все-таки взобралась на козлы и устроилась рядом с синьорой Габбиано.

— Друг Матео, Паоло, будет ждать меня и мальчиков в своей лодке, чтобы отвезти на материк, — сказала синьора Габбиано, как только повозка тронулась.

Дэни кивнула, стараясь не думать, что ей придется расстаться с ними, особенно с маленьким мошенником Джанни м с Матео, который на протяжении многих лет был ее закадычным другом. Но она не стала говорить о своей печали.

— У меня с собой бомбы, — проговорила Дэни. — Если охранники позволят мне вместе с вами навестить мальчиков, я передам им эти взрывные устройства, и тогда ваши сыновья наверняка сумеют выбраться из тюрьмы.

— Надеюсь, вы знаете, что делаете, синьорита, — вздохнула несчастная мать и стегнула серую в яблоках кобылу. Дэни промолчала, понимая, что синьора Габбиано считает ее виновной в том, что случилось с мальчиками, хотя та не обмолвилась об этом ни словом.

Двигаясь к городу по королевской дороге, они увидели всадника, скакавшего им навстречу.

Сердце Дэни упало, когда она узнала графа Бульбати. Граф был настолько тучен, что несчастная лошадь с трудом выдерживала его вес. Бульбати выглядел, как всегда, смешным в пышном наряде с многочисленными бантами.

— Нам остановиться? — спросила синьора Габбиано, чуть не упав в обморок от страха.

— Нет, не стоит. Может, он куда-нибудь спешит, и у него нет времени для болтовни?

— Скорее всего он едет именно к нам, — последовал ответ.

— Синьорита Даниэла! Как хорошо, что мы встретились, моя дорогая соседка! — воскликнул этот жирный боров, свесившись с лошади, отчего та даже присела на передние ноги.

— Доброе утро. Я вижу, вы куда-то спешите…

— Я провожу вас, синьорита, ради вашей же безопасности.

Граф круто развернул лошадь и поехал рядом с повозкой. Обильный пот заливал его круглое розовощекое лицо. У него были маленькие коричневые глазки, вечно хитро прищуренные, и толстые красные губы, которые Дэни видеть не могла, так как он без конца их облизывал, когда крутился возле нее как кот вокруг сметаны.

— Моей безопасности? — переспросила она, героически стараясь придать своему голосу заинтересованность, на лицо наклеить маску любезности.

— Синьорита Даниэла, я слышал, что вчера ночью солдаты устроили облаву на ваших землях и этих мерзких бандитов, которые целых полгода мучили нас, наконец арестовали! — Он замолчал и внимательно оглядел синьору Габбиано. — Господи, да это же мать тех самых разбойников! Любезная, вы плохо их воспитали. «Подвига» ваших сыновей потрясли всю страну.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.