Агент 007 (№3) - Мунрейкер

Его лицо сначала покрылось пятнами, а затем вновь приобрело обычную красноту.

— А вам бы следовало предупредить меня, — обратился Дракс к девушке, закипая от гнева. — Крайне удивлен вашим поведением.

— Это моя вина, — вступился Бонд за Галу и сделал несколько шагов вперед, чтобы видеть всех сразу. — Прогулка оказалась чуть более продолжительной, чем я предполагал. Мне показалось, что нас может отрезать прилив, и мы отправились в Сент-Маргаретс, пообедали там и вернулись обратно на такси. Мисс Бранд хотела позвонить вам, но я убедил ее, что мы будем дома до восьми. Так что ругайте меня. Но, прошу вас, продолжайте ужин. С вашего позволения, я присоединюсь к вам для кофе и десерта. Мисс Бранд, вероятно, захочет удалиться к себе. Долгий день, кажется, утомил ее.

Бонд церемонно обошел стол и занял место везде Кребса. Белесые глаза Кребса, уже пережившего первое потрясение, были устремлены, как заметил Бонд, в тарелку. Проходя у него за спиной. Бонд с удовлетворением обратил внимание на огромную шишку на его макушке.

— Да, отправляйтесь к себе, мисс Бранд, поговорим утром, — раздраженно проговорил Дракс.

Гала послушно покинула комнату. Дракс вернулся к своему месту и тяжело опустился на стул.

— Замечательные все-таки эти скалы, — весело сказал Бонд. — И гулять под ними так занятно, никогда не знаешь, где и в какой момент они обрушатся. Вроде «русской рулетки». Но что удивительно, я ни разу не слыхал, чтобы кто-нибудь погиб под ними. Видимо, ничтожно мала вероятность попадания. — Он помолчал. — Кстати, вы только что говорили о каком-то обвале?

Справа от Бонда раздался слабый стон, и следом — звон разбитого стекла и фарфора. Кребс головой рухнул на стол.

Бонд посмотрел на него с вежливым любопытством.

— Уолтер, — воскликнул Дракс. — Вы что, не видите, что Кребс болен? Отведите его спать. И без снисхождения. Он слишком много пьет. Поторопитесь.

Вальтер с лицом, искаженным яростью, широким шагом обошел стоп и рывком поднял голову Кребса из месива осколков. Схватив за шиворот, Вальтер поставил его на ноги и выволок из-за стола.

— Du Scheissker! [Негодяй! (нем.)], — прошипел Вальтер, глядя в покрытое пятнами, с бессмысленными глазами лицо. — Marsch! [Пошел! (нем.)] — Он развернул Кребса и вытолкнул в буфетную. Послышался приглушенный шум заплетающихся шагов и проклятия, затем хлопнула дверь, и все смолкло.

— Видно, у него был тяжелый день, — сказал Бонд, глядя на Дракса.

Великан обильно потел. Одним движением он отер лицо салфеткой.

— Чушь, — отрезал он. — Напился.

Лакей с негнущейся спиной, который, казалось, ничуть не был потревожен внезапным вторжением Кребса и Вальтера в буфетную, подал кофе. Бонд налил себе и сделал маленький глоток. Он ждал, пока закроется дверь в буфетной. Еще один немец, подумал он. Уж этот-то наверняка разнесет новость по казармам. Хотя, может быть, остальные сотрудники и не при чем. Возможно, что внутри одной группы действует еще и другая. И если так, знает ли об этом Дракс? Можно ли объяснить его изумление, хотя бы отчасти, оскорбленным достоинством, потрясением себялюбца, чья исключительность была поставлена под вопрос хрупкой секретаршей? У самого у него прекрасное алиби. Весь день он провел в шахте, наблюдая за заправкой. Бонд решил копнуть слегка в этом направлении.

— Как прошла заправка? — спросил он, не сводя глаз со своего визави.

В этот момент Дракс зажигал длинную сигару. Сквозь дым и огонь спички он посмотрел на Бонда.

— Превосходно. — Раскуривая сигару, он сделал несколько глубоких затяжек. — Теперь все готово. Оцепление выставлено. Утром часа за два все подчистим, закроем площадку. Кстати, — добавил он, — завтра днем я отправлюсь в Лондон и возьму мисс Бранд с собой. Мне понадобится и Кребс, и секретарь. А у вас какие планы?

— Мне тоже нужно в Лондон, — выпалил Бонд. — Я должен представить в министерство окончательный доклад.

— Вот как? — небрежно осведомился Дракс. — О чем? Я думал, вы вполне удовлетворены принятыми мерами.

— Да, — сказал Бонд уклончиво.

— Тогда все в порядке, — оживился Дракс. — А теперь разрешите мне, — он встал из-за стола, — удалиться в кабинет, нужно еще поработать кое с какими бумагами. Поэтому я прощаюсь.

— До свидания, — уже вдогонку произнес Бонд.

Бонд допил кофе, прошел в холл, а оттуда поднялся к себе. Что в комнате проводили повторный обыск, он понял с первого взгляда. Бонд пожал плечами. В комнате был лишь кожаный кейс. Его содержимое вряд ли могло рассказать о многом, за исключением разве того, что Бонд снаряжен всеми необходимыми в его профессии инструментами.

«Беретта» в плечевой кобуре лежала там, где он ее и оставил — в пустом кожаном футляре, в котором Тадлон хранил бинокль. Бонд достал пистолет и сунул его под подушку.

Он принял горячую ванну и, замазывая йодом синяки и ссадины, извел добрую половину флакона. Затем лег в постель и потушил свет. Все тело болело. Он был измотан до предела.

На мгновение в его мыслях снова возникла Гала. Он советовал ей принять таблетку и запереться на ключ, чтобы по крайней мере до утра ни о чем не думать.

Прежде чем отключиться, он, не без тревоги, успел подумать о ее завтрашней поездке с Драксом в Лондон.

Не без тревоги, но без отчаяния. Со временем многие вопросы обретут ответы, многие тайны — разгадки, но главные факты по-прежнему казались незыблемыми и неразрешимыми. Этот странный миллионер построил мощнейшее оружие. Министерство ассигнований довольно им и считает это разумным. Того же мнения придерживаются премьер-министр и парламент. Запуск ракеты должен состояться через 36 часов под строгим контролем и с соблюдением всех мер безопасности. Но кто-то, и быть может этот кто-то не одинок, хочет убрать его и девушку с дороги. Все на нервах. Напряжение почти осязаемо. Может, корень всему зависть. А может, и в самом деле кто-то увидел в них диверсантов. Но какое это может иметь значение, если они с Галой будут глядеть в оба? Осталось-то чуть больше суток. Ведь они открыты как на ладони — май, Англия, мирное время. Глупо забивать себе голову мыслями о кучке лунатиков, раз самому «Мунрейкеру» ничто не грозит.

А что касается завтра, думал Бонд, погружаясь в сон, то они с Галой договорятся встретиться в Лондоне и вернуться вместе. Или она может на ночь остаться в Лондоне. В любом случае он позаботится о ней, пока «Мунрейкер» не будет успешно запущен, а потом, до начала работ по созданию второго экземпляра оружия, здесь проведут настоящую чистку.

Но то были предательски успокаивающие мысли. Опасность была рядом, и Бонд знал это.

Наконец, сон овладел им, но одна маленькая деталь по-прежнему сверлила мозг.

Что-то зловещее было в сегодняшнем ужине. Дело в том, что стол был накрыт только на троих.

18. Маска сорвана

«Мерседес» был великолепен. Остановив рядом с ним свой серый видавший виды «бентли», Бонд с любопытством разглядывал машину.

Это была спортивная модель «мерседес 300S» с убирающимся верхом, одна из полудюжины, имевшихся в Англии, прикинул Бонд. Рулевое управление сделано по континентальному образцу. Скорее всего, приобретена в Германии. Бонд там видел такие. Год тому назад одна из них промчалась мимо него на мюнхенском автобане, когда сам он на своем «бентли» выжимают законные девяносто миль. Кузов «мерседеса», слишком короткий и тяжелый, чтобы поражать изяществом линий, был окрашен в белый цвет, сиденья обтянуты красной кожей. Для Англии, пожалуй, чересчур ярко, однако, догадался Бонд, Дракс, видимо, выбрал белый цвет в честь спортивных цветов знаменитого «Мерседес-Бенца», который после войны вновь захватил лидерство на автомобильных треках Европы.

Как это в характере Дракса купить именно «мерседес». Есть что-то безжалостное и волшебное в этих машинах, решил Бонд, вспоминая 1934—1939 годы, когда внуки неповторимого «блитцен-бенца», еще в 1911 году установившего мировой рекорд скорости в 142 мили в час, доминировали в формуле Гран-при. Бонд припомнил имена прославленных гонщиков: Караччола, Ланг, Симен, Браушитц, и те дни, когда они на скорости в 190 миль в час проносились по крутым виражам Триполи или с вымпелами Автомобильного союза мчались вдоль обсаженных деревьями улиц Берна.

И все же, Бонд бросил взгляд на капот "своего оборудованного нагнетателем «бентли», который хотя и был почти на четверть века старше машины Дракса, но мог еще выжимать до ста миль, все же, покуда «Роллс-Ройс» не прибрал «бентли» к рукам, превратив его автомобили в степенные городские экипажи, они вытворяли на трассе со своими запыхавшимися конкурентами все, что хотели.

Когда-то Бонд вращался на периферии мира автогонок, и теперь, когда Дракс в сопровождении Галы Бранд и Кребса вышел из дома, воспоминания вновь нахлынули на него; он вновь услышал, как с надрывным ревом мимо трибун Лемана проносится белый монстр Караччолы.

— Быстрая машина, — сказал Дракс, польщенный полным восхищения взором Бонда. Он указал жестом на «бентли». — Раньше и эти были ничего, — прибавил он с покровительственными нотками в голосе. — Теперь годятся разве что по театрам разъезжать. Слишком уж чопорно. А ну-ка ты, полезай назад.

Кребс послушно втиснулся на узкое сиденье позади водителя. Он сел боком, до ушей подняв воротник макинтоша, его глаза загадочно вперились в Бонда.

Гала Бранд, в элегантном темно-сером костюме и черном берете, с легким черным плащом и перчатками в руках, села спереди. Широкая дверца, словно шкатулка Фаберже, закрылась с мягким двойным щелчком.

Ни Гала, ни Бонд не подали друг другу никакого знака. Свои планы они согласовали еще до обеда, в его комнате, шепотом — в семь-тридцать ужин в Лондоне, а затем возвращение на базу в машине Бонда. Она спокойно сидела, сложив руки на коленях и глядя перед собой, когда Дракс плюхнулся на сиденье, повернул ключ и, потянув сверкающую ручку переключения скоростей возле руля, сразу включил третью скорость. Автомобиль почти бесшумно рванулся с места и, прежде чем Бонд успел сесть в свой «бентли» и не спеша тронуться, исчез за деревьями.

Мчась в «мерседесе», Гала погрузилась в раздумья. Ночь пролетела без происшествий, и утро было посвящено удалению со стартовой площадки всего того, что могло возгореться при запуске «Мунрейкера». Дракс никак не напоминал о событиях вчерашнего дня, его поведение не претерпело никаких перемен. Она подготовила последний полетный график (завтра этим займется лично Дракс), затем по заведенному обычаю был вызван Вальтер, и она сквозь дырку подсмотрела, как они занесли данные в черную тетрадку.

День стоял жаркий, солнечный, и Дракс, сидевший за рулем, был без пиджака. Гала опустила взгляд. Он тут же уткнулся в кончик тетрадки, торчавшей из заднего кармана брюк Дракса. Эта поездка могла оказаться ее последним шансом. После вчерашнего вечера она чувствовала, что в ней произошла перемена. То ли Бонд пробудил в ней дух соперничества, то ли ей опротивела столь долго разыгрываемая роль секретарши, то ли просто на нее повлияло потрясение от обвала и осознание того, что после стольких месяцев спокойствия она вдруг оказалась вовлеченной в опасную игру. Но теперь она поняла, что пришло время рискнуть. Обнаружить полетный график «Мунрейкера» — это рутина, но раскрыть тайну черной тетрадки — подлинное удовольствие. Это будет просто.

Гала небрежно положила свернутый плащ в пространство между собой и Драксом. Одновременно с этим, сделав вид, будто хочет устроиться поудобнее, она на дюйм или два придвинулась к нему, запустила руку в складки разделявшего их плаща и стала ждать.

Как она и предполагала, удобный момент представился сразу же, как только они оказались в перенасыщенном транспортом Мейдстоне. Весь как сжавшаяся пружина, Дракс пытался проскочить светофор на перекрестке Кинг-Стрит и Габриэл-Хилл, однако поток автомобилей двигался слишком медленно и он вынужден был плестись в хвосте побитого семейного седана. Стоило светофору поменять огни, как Гала почувствовала, что Дракс решил вклиниться в вереницу машин перед самым носом ползущего впереди седана и тем самым заставить его владельца пережить несколько неприятных мгновений. Превосходно владея искусством вождения, Дракс был мстителен и нетерпелив и никогда не забывал сделать ту или иную пакость оплошавшему водителю.

Только лишь зажегся зеленый свет, как Дракс немедленно дал сигнал своим тройным клаксоном, переложил руль вправо, что было силы газанул и рванулся вперед, посылая на ходу водителю седана гневное ругательство.

В результате этого дерзкого маневра Галу — вполне естественно — притиснуло к Драксу. Тут же ее левая рука нырнула под плащ, пальцы единым движением нащупали и вытянули тетрадку. Затем рука вновь зарылась в складки плаща, а Дракс, по-прежнему видел лишь автомашины и думал о том, как ему проскочить «зебру» возле отеля «Ройял Стар» так, чтобы не задеть двух женщин и мальчика, добравшихся почти до середины улицы.

Теперь оставалось только выдержать раздраженное шипение Дракса, когда она кротко, но настойчиво попросит его остановиться где-нибудь на секундочку, чтобы привести себя в порядок.

Гараж отпадает. Вдруг он захочет заправить бак. Не исключено, что он хранит деньги именно в заднем кармане брюк. Нет ли поблизости отеля? Есть, вспомнила она, «Томас Уайетт», при выезде из Мейдстона. И там нет станции заправки. Она потихоньку начала ерзать. Потянула плащ к себе на колени. Откашлялась.

— Прошу прощения, сэр Хьюго, — сказала она каким-то придушенным голосом.

— Да. В чем дело?

— Очень прошу меня извинить, сэр Хьюго, но не могли бы вы на минуточку остановиться. Я хотела, то есть я очень извиняюсь, но мне нужно попудриться. Ужасно глупо с моей стороны. Извините.

— Черт, — бросил Дракс. — Какого дьявола вы... Ладно. Хорошо. Скажите, где остановиться. — Он еще что-то проворчал в усы, но все же сбавил скорость до пятидесяти миль.

— Тут за поворотом есть отель, — волнуясь, проговорила Гала. — Большое спасибо, сэр Хьюго. Мне следовало подумать об этом раньше. Я буквально на секунду. Да-да, вот здесь.

Огромная машина свернула к фасаду гостиницы и, брыкнувшись, застыла на месте.

— Поторопитесь. Поторопитесь, — крикнул вдогонку Дракс, когда Гала, оставив дверцу машины открытой, послушно заспешила по посыпанной гравием дорожке, прижимая к себе плащ с драгоценной добычей.

Зайдя в кабинку уборной, она заперла дверь и раскрыла тетрадку.

Как она и ожидала, это были расчеты. Каждую страницу под проставленной датой заполняли аккуратные столбцы цифр — атмосферное давление, скорость ветра, температура, все то же самое, что переписывала она из сводок военно-воздушного министерства. В нижней части каждой страницы стояли расчетные параметры гироскопов.

Гала нахмурилась. Одного беглого взгляда хватило ей, чтобы вонять, что эти данные полностью отличались от ее расчетов. Расчеты Дракса даже отдаленно не напоминали те, что делала она.

Она отыскала последнюю заполненную страницу, где были записаны данные на сегодня. Странно, от расчетного курса она отклонилась почти на 90o. Если бы ракету запустили по ее параметрам, то она приземлилась бы где-нибудь во Франции. Ошеломленная, она посмотрела на свое отражение в зеркале над умывальником. Как она могла так чудовищно ошибиться? И почему Дракс молчал об этом? Она еще раз быстро перелистала тетрадь, так и есть — ежедневно ее ошибка составляла 90o к истинному курсу «Мунрейкера». И все же она никак не могла ошибаться настолько. Известны ли эти секретные расчеты в министерстве? И почему они секретные? Вдруг ее недоумение переросло в ужас. Ей просто необходимо добраться до Лондона целой и невредимой и обязательно поделиться хоть с кем-нибудь своим открытием. Даже если ее назовут дурой и выскочкой.

Немного успокоившись, Гала отлистала несколько страниц назад, достала из сумочки пилку для ногтей и, стараясь, чтобы это было незаметно, отрезала страницу в качестве образца. Затем она свернула ее в плотный шарик и затолкала в кончик пальца перчатки.

Она снова посмотрела на себя в зеркало. Лицо ее было бледно, и она быстро натерла ладонями щеки, чтобы к ним прилила кровь. Затем Гала напустила на себя вид провинившейся секретарши и, пряча тетрадку в складках плаща, заторопилась к машине.

Двигатель «мерседеса» работал на холостых оборотах. Когда она садилась в машину, Дракс сверкнул в нее нетерпеливым взором.

— Скорее, скорее, — сказал он, врубая сразу третью скорость и убирая ногу с педали сцепления так резко, что Гала тяжелой дверцей едва не прищемила лодыжку. Дракс поддал газу, и машина, зашелестев шинами по гравийному покрытию, сорвалась с места и юзом вылетела на лондонскую дорогу.

Галу дернуло назад, но она не забыла опустить плащ вместе с преступной рукой, укрытой его складками, между собой и водителем.

Теперь предстояло вернуть тетрадку на место.

Стрелка спидометра застыла на отметке «70», Дракс, лавируя, гнал тяжелый автомобиль по середине дорожного полотна.

Она попыталась вспомнить пройденные уроки. Отвлекающее давление на какую-то другую точку тела. Отвлечение внимания. Отвлечение. Жертва не должна быть расслаблена. Органы восприятия должны быть сосредоточены на чем-то постороннем. Она не должна чувствовать прикосновение. Парализованная более сильными раздражителями.

Как, например, сейчас. Притиснувшись к рулю, Дракс был целиком поглощен поиском возможностей обгона 60-футового тягача ВВС, однако встречное движение не оставляло места для маневра. Заметив свободное пространство, Дракс рывком переключился на вторую скорость и вклинился в промежуток, повелительно гудя клаксоном. Рука Галы сдвинулась под плащом влево.

Но вдруг она почувствовала, что ее руку, словно змея, схватила чья-то чужая рука.

— Попалась.

Кребс почти всем туловищем насел на водительское сиденье. Его рука все вдавливала кисть Галы в скользкую обложку тетрадки под складками плаща.

Гала словно вмерзла в глыбу черного льда. Она изо всех сил пыталась высвободить руку. Но безуспешно. Кребс уже навалился на нее всей тяжестью.

Дракс обошел прицеп, впереди открылся свободный путь. Кребс взволнованно затараторил по-немецки:

— Пожалуйста, остановите машину, mein Kapitan [мой капитан (нем.)], мисс Бранд шпионка.

Дракс бросил испуганный взгляд вправо. То, что он увидел, было для него вполне достаточно. Он немедленно сунул руку в задний карман, а затем, нарочно не спеша, снова положил ее на руль. Слева только-только показался крутой поворот на Мируорт.

— Не отпускай ее, — приказал Дракс. Он резко нажал на тормоз — так, что завизжали покрышки, — сбавил скорость и свернул на боковую дорогу. Проехав по ней ярдов сто, он прижался к обочине и остановил машину.

Дракс оглядел дорогу. Она была пуста. Он вытянул руку в перчатке и с силой повернул Галу к себе.

— В чем дело?

— Я объясню, сэр Хьюго. — Несмотря на написанные на ее лице ужас и отчаяние, Гала всеми силами пыталась отвести от себя подозрение. — Это недоразумение, я вовсе не хотела...

Тряхнув негодующе плечами, она незаметно убрала правую руку за спину и сунула компрометирующие ее перчатки под кожаную подушку.

— Sehen sie her, mein Kapitan [посмотрите сюда, мой капитан (нем.)]. Я видел, как она придвинулась к вам. Мне показалось это подозрительным.

Свободной рукой Кребс смахнул в сторону плащ — под ним обнаружились побелевшие, скрюченные пальцы Галы, впившиеся в обложку тетрадки, которая по-прежнему была в футе от кармана Дракса.

— Все ясно.

От слов Дракса веяло могильным холодом и вселявшей трепет определенностью.

Дракс отпустил ее подбородок, но ее исполненный ужаса взгляд так и не мог оторваться от его глаз.

Сквозь добродушное, румяное лицо, обрамленное бакенбардами, проглядывала леденящая жестокость. Перед ней сидел другой человек. Человек в маске. Некое неведомое существо, которое обнаружила Гала, перевернув залежалый камень.

Дракс снова оглядел дорогу.

Затем, впившись взором во внезапно все осознавшие голубые глаза, он стянул с левой руки кожаную перчатку и изо всей силы хлестнул ею по лицу девушки.

Из горла Галы вырвался лишь короткий крик, но слезы боли побежали по щекам. Вдруг она стала бешено защищаться.

Собрав все силы, она боролась с обхватившими ее железными объятиями руками, пытаясь вырваться. Правой, свободной рукой Гала старалась дотянуться до зависшего над ней лица и вцепиться в глаза. Но Кребс легко отвел голову в сторону и лишь сильнее сдавил ей горло, злобно прошипев что-то вполголоса, когда она ногтями содрала кожу с тыльной стороны его ладони, и глазом знатока отметив, что ее сопротивление ослабевает.

То и дело поглядывая на дорогу, Дракс пристально наблюдал, как Кребс постепенно брал верх, затем завел автомобиль и осторожно поехал по дороге, с обеих сторон которую обступал лес. Наткнувшись на уходившую вглубь леса просеку, он издал удовлетворенное мычание, свернул в лес и остановился лишь тогда, когда убедился, что их не видно с дороги.

Только услышав, как Дракс сказал: «Здесь», Гала поняла, что мотор заглушен. Чей-то палец коснулся ее головы за левым ухом. Рука Кребса отпустила горло, и Гала, глотнув воздуха, вся подалась вперед. Затем в том месте, куда ткнулся палец, что-то кольнуло, и вслед за этим — вспышка боли и тьма.

Час спустя прохожие могли видеть, как к небольшому дому на Эбьюри-Стрит, в той ее части, что прилегает к Букингемскому дворцу, подкатил белый «мерседес», и двое добрых джентльменов вывели из него занемогшую девушку и помогли ей войти в дом. Те, кто оказался поближе, могли заметить, что лицо девушки было чрезвычайно бледно, глаза закрыты, и джентльменам едва не приходилось нести ее вверх по лестнице. Было также слышно, как высокий джентльмен с красным лицом и бакенбардами отчетливо сказал своему спутнику, что бедная Милдред обещала не выходить из дома, пока не поправится. Как это все печально.

Гала пришла в себя в комнате верхнего этажа, которая, казалось, до отказа была нашпигована аппаратурой. Она была крепко привязана к стулу и кроме жесточайшей боли в голове чувствовала, что губы ее и щеки разбиты и опухли.

Окно было зашторено тяжелыми портьерами, в комнате стоял затхлый воздух, как будто она была нежилая. Мебель покрывала пыль, и лишь хромированные и эбонитовые поверхности приборов выглядели чистыми и новыми. Гала подумала, что, вероятно, находится в госпитале. Она закрыла глаза и погрузилась в раздумья. Вскоре память вернулась к ней. Несколько минут она потратила на то, чтобы прийти в себя, и затем открыла глаза.

Дракс стоял к ней спиной и следил за шкалами аппарата, внешне напоминавшего огромный передатчик. В поле ее зрения было еще три таких аппарата, от одного из которых к потолку тянулась тонкая стальная антенна, уходившая в неровную дыру, что специально была проделана в гипсовом декоре. Комнату ярко освещали несколько высоких торшеров, снабженных мощными лампами.

Откуда-то слева доносился звук ремонтируемого механизма. Скосив насколько было возможно полузакрытые глаза, отчего боль в голове лишь усилилась, Гала увидела фигуру Кребса, склонившегося над электрогенератором, стоявшим на полу. Возле него стоял небольшой бензиновый двигатель, который и был причиной неполадки. Кребс то и дело хватался за пусковую рукоятку и бешено вращал ее, однако двигатель неизменно отвечал измученным иканием, и Кребс вновь принимался за починку.

— Идиот, — сказал Дракс по-немецки, — торопись. Мне еще надо повидать этих остолопов из министерства.

— Момент, mein Kapitan, — озабоченно ответил Кребс. Он снова взялся за рукоятку. Теперь, два или три раза чихнув, мотор завелся и заурчал.

— Никто не услышит? — поинтересовался Дракс.

— Никто, mein Kapitan. Комната оборудована звукоизоляцией, — успокоил его Кребс. — Доктор Вальтер заверил меня, что за ее пределами не слышно ни звука.

Гала прикрыла глаза, решив, что единственный ее шанс спастись заключается в том, чтобы как можно дольше разыгрывать обморок. Намереваются ли они ее убить? Здесь же, в комнате? И для чего все это оборудование? С виду напоминает приемник, или даже радар. Этот выпуклый стеклянный экран над головой Дракса, который вспыхивал всякий раз, когда Дракс нажимал кнопки под шкалами.

Медленно ее сознание вновь включалось в работу. С какой стати Дракс, к примеру, вдруг заговорил на безупречном немецком языке? И почему Кребс обращается к нему Herr Kapitan [господин капитан (нем.)]. Эти цифры в черной тетрадке. Почему они едва не убили ее, как только она узнала о них? Каков их смысл?

Девяносто градусов. Девяносто градусов.

Ее мозг не спеша обдумывал задачу. Поправка на девяносто градусов. Предположим, ее график полета ракеты к цели, расположенной в Северном море и в восьмидесяти милях от берега, все время был верен. Предположим, она не допустила ошибку. Тогда она вовсе не целила вглубь Франции. Но расчеты Дракса. Девяносто градусов влево от цели в Северном море? Это должно быть где-то в Англии. В восьмидесяти милях от Дувра. Ну, конечно, вот оказывается в чем дело. Расчеты Дракса. График полета в маленькой черной книжке. Они хотят обрушить «Мунрейкер» прямо на центр Лондона.

Боже, Лондон! Лондон!

Значит, от страха действительно перехватывает горло. Как странно. И все же дышать стало труднее.

А теперь, дай Бог, сообразить: итак, этот радар наведения. Как все просто. Точно такой же, какой будет размещен на плотике в Северном море. Выходит, снаряд рухнет в ста ярдах от Букингемского дворца. Но какой в этом смысл, если боеголовка начинена аппаратурой.

Может быть, именно та жестокость, с которой Дракс ударил ее по лицу, и расставила все на свои места, внезапно она поняла, что боеголовка будет настоящей, ядерной, и что Дракс — враг Англии и завтра в полдень он сравняет Лондон с землей.

Гала предприняла последнюю попытку понять все.

Сквозь этот потолок, этот стул, в землю. Тонкая словно игла ракета. Падающая с безоблачного неба со скоростью звука. Толпы на улице. Дворец. Няни в парке. Птицы на деревьях. Огромный огнедышащий цветок в целую милю в поперечнике. А потом грибовидное облако. И больше ничего. Ничего. Ничего. Ничего.

— Нет. Нет!

Но крик этот прозвучал лишь в сознании Галы, и она, чье тело вместе с миллионами других тел обречено было превратиться в обугленную шелуху, лишилась чувств.

19. Пропавшая без вести

Бонд сидел в ресторане за своим любимым столиком — для двоих, в правом углу на втором этаже — и разглядывал прохожих и автомобили на Пиккадили и Хеймаркете.

Было семь-сорок пять, и старший официант Бейкер только что принес ему вторую порцию сухого мартини с водкой и с большим ломтем лимонной цедры. Бонд сделал глоток и стал размышлять, впрочем, без особой тревоги, о причинах опоздания Галы. Это было на нее не похоже. Она была не такой девушкой, которая забыла бы позвонить, если бы задержалась в Скотленд-Ярде. Вэлланс, которого сам он посетил в пять часов, сообщил, что их встреча с Галой назначена на шесть.

Вэлланс очень хотел увидеть ее. Он был страшно занят: когда Бонд кратко докладывал о системе безопасности на площадке, Вэлланс, казалось, слушал вполуха.

Выяснилось, что на бирже зарегистрировано резкое падение курса фунта. Падение началось в Танжере и мгновенно распространилось на Цюрих и Нью-Йорк. Мощные потоки фунтов выплеснулись на валютные рынки мира, и перекупщики заработали огромные прибыли. За один день фунт упал на 3 цента и дальнейший прогноз был малоутешителен. Вечерние газеты информировали об этом на первых полосах, и в довершение всего Казначейство, связавшись с Вэллансом, сообщило сногсшибательную новость — волну распродажи начала компания «Дракс Метал Лимитед» в Танжере. Операция началась утром и к концу дня фирме удалось продать британской валюты на 20 миллионов фунтов стерлингов. Рынок не смог вместить этого количества; чтобы избежать дальнейшего обострения ситуации, вынужден был вмешаться Английский Банк и скупить излишки. Тогда-то и стало известно, что в качестве продавца выступила «Дракс Метал».

Теперь Казначейство, естественно, желало знать, что произошло — сам ли Дракс выбросил на рынок валюту или же это была группа крупных вкладчиков, которые являлись акционерами его фирмы. Первое, что сделали в Казначействе, — разыскали Вэлланса. Вэлланс же мог только сказать в порядке предположения, что «Мунрейкер» каким-то образом обречен на неудачу и что Дракс, зная это, решил извлечь из этого выгоду. Он немедленно высказал это мнение также в министерстве ассигнований, но там отвергли подобную догадку. Оснований сомневаться в успехе «Мунрейкера» нет, но даже если испытания завершатся провалом, то факт этот будет объяснен техническими неполадками и тому подобными вещами. В любом случае, увенчается ли запуск успехом или наоборот, завершится неудачей, это никак не отразится на британских финансовых кредитах, Нет, они ни в коем случае не собираются ставить в известность премьер-министра. «Дракс Метал» — крупная торговая организация. Возможно, она действует от имени какого-либо иностранного правительства. Скажем, Аргентины. Или даже России. Или кого-то еще, кто располагает большими запасами фунтов. Однако, все это не имеет ни малейшего касательства ни к министерству, ни к «Мунрейкеру», который в строгом соответствии с графиком будет запущен завтра ровно в полдень.

Такое объяснение имело свою логику, но Вэлланс тем не менее был по-прежнему обеспокоен. Он не любил загадок и был рад поделиться своими заботами с Бондом. Кроме того, он хотел выяснить у Галы, не попадались ли ей на глаза телеграммы из Танжера и, если попадались, то что о них говорил Дракс.

Бонд был убежден, что Гала обязательно проинформировала бы его о подобных фактах, и прямо сказал об этом Вэллансу. Они поговорили еще немного, и Бонд отправился в свой штаб, где его уже ждал М.

М. заинтересовало решительно все, даже бритые головы и усы мужчин. Он расспросил Бонда обо всех подробностях и, когда Бонд закончил доклад, изложив вкратце свой последний разговор с Вэллансом, долго сидел, погруженный в раздумья.

— 007, — наконец произнес он, — не нравится мне все это.