Оракул - Снежный странник

Пока ремонтировали корабль, Джесса принялась копаться в своей сумке.

— Что ты ищешь?

Она не услышала, как к ней подошёл Торкил. Он выглядел очень усталым, прекрасная вышивка на его накидке почти скрылась под слоем грязи.

Джесса закрыла сумку:

— Браслет Гудрун. Его здесь нет.

— Думаешь, его украли?

— Нет. — Джесса усмехнулась. — Думаю, я всё-таки бросила его за борт. Прошлой ночью. Наверное, я даже не соображала, что делаю.

Торкил рассердился:

— Джесса, это же серебро! Мы бы нашли ему применение!

Она пожала плечами:

— Ну и хорошо, что его нет. А вообще я не думала, что ты станешь носить её подарки. Ты что, хочешь его продать?

Торкил потрогал гладкую голову змейки:

— Нет ещё.

— Будешь хранить?

— Пока да. Кому он мешает?

— Думаю, никому, — неуверенно сказала Джесса. И решила не рассказывать Торкилу о своей встрече с бродячим торговцем, как собиралась прежде.

Они с радостью покинули Ост, но, когда корабль вошёл во фьорд, почувствовали, что встреча со зловещим Трасирсхоллом приближается. А торговец всё не появлялся. Джесса старалась о нём не думать. Что, если он был одним из прислужников Гудрун и попросту обманул их? Джесса ужасно злилась на себя.

Всё утро они плыли по спокойной воде, разглядывая отвесные острые скалы, оставленные отступающим ледником.

Торкил сидел молча, время от времени притрагиваясь к своему браслету. Гребцы тоже помрачнели и держались настороже, время от времени перебрасываясь короткими фразами. Хельги стоял на носу корабля, поглаживая шею дракона, и почти не оборачивался. Их молчаливый, угрюмый корабль тихо вошёл в гавань Тронда.

Казалось, она вымерла. На мелководье стояло несколько лодок. От маленьких домиков, крытых дёрном, поднимался лёгкий прозрачный дымок. Хельги выбрался на берег и стал ждать. Потом закричал. Никого. Джесса слышала только тихий плеск воды о борта лодок да пронзительные крики чаек и поморников.

Но вот залаяла собака, и на скале появился высокий мужчина с рыбацкой острогой в руке.

— Что вам нужно? — спросил он, разглядывая их.

— Мы посланники, — коротко ответил Хельги. — Ярла Рагнара.

— К нам?

— В Трасирсхолл, — помедлив, сказал Хельги.

Возможно, страж был поражён, но не подал виду.

— Чем докажете?

Хельги достал из кармана знак ярла — серебряное кольцо с вырезанной на нём руной и бросил его стражу. Поймав кольцо на лету, тот принялся его рассматривать. Потом посмотрел на корабль. Джесса услышала, как за её спиной кто-то тихо вынул из ножен меч.

— Не двигаться! — прошипел, не оборачиваясь, Хельги.

Страж начал спускаться со скалы, съезжая по насыпи вместе с осыпающимися камешками. Он был высокий, седовласый, с обветренным лицом.

— Я не один. Нас много, поэтому советую тебе, друг с мечом, быть поосторожнее. Ваш знак, господин.

Серебряное кольцо вернулось к Хельги. Стейнар сунул меч в ножны.

— Так что же, — спросил страж, — вам от нас нужно?

Его тон изменился, и Хельги заметил это, потому что ответил с кривой улыбкой:

— Ваше гостеприимство, вождь, на несколько ночей. Безопасную гавань для корабля и приют для моих людей. И, кроме того, сани, собак и, если у вас есть, лошадей для тех из нас, кто пойдёт дальше, в замок. Мы заплатим по возвращении.

— По возвращении! — Страж удивлённо поднял бровь. — Господин, вы заплатите до отъезда. Оттуда ещё никто не возвращался.

Повернувшись, он что-то крикнул. На скале появился отряд вооружённых людей. Среди них было несколько юношей, но в основном это были взрослые мужчины: суровые, грубые, сильные и уж конечно умеющие владеть своими топорами и копьями. Спус-тившись, они принялись разглядывать незнакомцев, особенно Джессу и Торкила. В дверях некоторых домов показались женщины.

— Идите за мной. — Высокий страж привёл Джессу, Торкила и Хельги в небольшой дом, где было тепло и темно, а в очаге горел яркий огонь. — Так вот, — сказал он, — собак и саней у нас много, но там, куда вы идёте, сани не пройдут. Вам нужны лошади. А они здесь, на Севере, стоят дорого.

— Но они у вас есть?

— Есть — за хорошую цену.

В комнату вошли несколько человек. Худощавая женщина с неприбранными волосами подала подогретого вина. Джесса с благодарностью приняла угощение.

— Меня зовут Зигмунд, а иногда называют Серый Плащ, — сказал страж.

— Ты вождь?

— Конечно нет. У нас нет вождей, господин; здесь мы все равны. Меня выбрали вести с вами переговоры. Так у нас принято.

Хельги нахмурился:

— Ярл…

— Какой ярл? Кто здесь говорит о ярле? — Зигмунд оглянулся с притворным удивлением.

Мужчины засмеялись. Хельги смутился:

— Сколько вы хотите за лошадей?

— Сначала позвольте мне исполнить долг хозяина. Ваша барышня нуждается в заботе.

Кивнув одной из девушек, он что-то ей сказал, и та подошла к Джессе.

— Идём со мной, — робко улыбнувшись, проговорила она.

Уходя, Джесса заметила, с какой тревогой смотрит на неё Хельги, и усмехнулась. Дверь за ними закрылась.

Горячая вода и чистая одежда — как это было замечательно после стольких дней пути, Джесса сразу почувствовала себя гораздо лучше. Девушка с любопытством наблюдала за ней, осторожно трогая её брошь.

— Какая красивая. Это из Ярлсхольда?

— Нет.

— А правда, что Ярлсхольд очень красивое место? А эта Снежная странница, Гудрун, в самом деле такая злая, как говорят?

— Да, — рассеянно ответила Джесса, зашнуровывая сапоги. — И ещё она очень могущественна. Так что на твоём месте я бы не болтала лишнего, даже здесь.

— О, но здесь мы защищены.

Джесса вскинула на неё глаза:

— Защищены?

— Да. — Девушка села рядом с ней на покрытую вышитой тканью скамью. Её пальцы рассеянно перебирали петельки ткани. — Мы знали, что вы едете к нам.

— Откуда вы это знали?

— Нам рассказали руны. И мой отец просил тебе кое-что передать. Если вы и в самом деле пленники людей с корабля, ты и мальчик, то скажите мне. Мы вас освободим.

Джесса напряжённо думала.

— Это предложил бродячий торговец?

Девушка удивилась:

— Какой бродячий торговец?

— Да ладно, не обращай внимания… А как вы нас освободите?

— Команда корабля будет перебита. Никто не удивится, если они не вернутся назад. Корабли часто гибнут в море. А из Трасирсхолла никогда не бывает вестей. Ярл не узнает, добрались вы или нет.

Всё это было слишком неожиданно. Торговец не мог побывать здесь до них. И если этим людям всё «рассказали руны», то, значит, дело не обошлось без колдовства.

— Откуда нам знать, что вы не заманиваете нас в ловушку? — сказала Джесса. — Зачем вы нам помогаете?

Девушка пожала плечами:

— Из-за твоего отца.

Джесса подошла к очагу. Вот оно что. Это люди Вулфинга. Она подумала об обещании, которое дала торговцу, — вот дура! — а потом о страшном чёрном замке среди снегов. Не ходить туда, прервать долгое путешествие. Но он говорил так уверенно. Да и Гудрун — можно ли её обмануть?

— А что это значит — вы здесь защищены? Что вас защищает? Колдовство?

Девушка подняла на Джессу чёрные глаза:

— Нас защищает шаманка. Когда Гудрун хочет нас увидеть, она видит лишь туман. Шаманка знала, что вы едете к нам.

— Можно мне с ней поговорить?

Немного подумав, девушка кивнула:

— Хорошо. Сегодня ночью. Я всё устрою.

— Отлично. И скажи отцу, — Джесса помедлила, — что я благодарю его, но пусть он ничего не предпринимает. Ещё не время.

Девушка снова кивнула.

— А эту брошку возьми себе, — сказала Джесса, — если хочешь.

Глава седьмая

Вот что отвечу, когда вопрошаешь о рунах божественных.

Джесса внезапно проснулась. В темноте кто-то тряс её за плечо. — Иди за мной, — послышался над самым её ухом шёпот девушки.

Вздохнув, Джесса сбросила с себя тёплое одеяло, надела меховую накидку и кожаные сапоги и, откинув занавеску боковуши, молча последовала за девушкой.

В тёмном зале пахло пивом и мясом. Огонь в очаге почти угас, по углам громко храпели гребцы. Девушки неслышно проскользнули мимо. Одна из собак подняла голову и внимательно посмотрела им вслед. Проходя мимо боковуши Торкила, Джесса приостановилась, но девушка покачала головой:

— Только ты. Больше никто.

Подле входной двери лежали люди Хельги; с тяжёлым дыханием, они привалились к стене. Джесса сразу поняла, что их усыпили, — ни один опытный воин никогда не впал бы в такой тяжёлый сон. Джесса осторожно переступила через их тела.

Мир снаружи был чёрен. Где-то тихо плескалась вода, на холме ветер шевелил замёрзшие ветви деревьев. Ступая по лужам, девушки миновали посёлок и вышли на окраине к одиноко стоящему домику. Внезапно небо над ними осветилось. Посмотрев наверх,

Джесса увидела, как над верхушками деревьев появился какой-то зловещий свет; переливаясь зелёными, золотыми и голубыми огнями, он, словно прозрачный колышащийся занавес, затмил собой звёзды.

— Это Огни Сурта, — заметила девушка. — Поэты сказали бы, что в Доме великанов идёт праздник.

Джесса кивнула, захваченная зрелищем, от которого снег светился и мерцал разноцветными огоньками. Потом, пригнувшись, вошла в дом.

Внутри было темно и дымно; в дальнем углу возле очага скорчилась какая-то фигура. Медленно пройдя вперёд, Джесса осторожно присела на свободную табуретку. В комнате было очень душно, стены были завешаны плотной тканью, сплошь покрытой вышивкой с изображениями богов, великанов, троллей и ещё каких-то странных существ.

Напротив Джессы сидела старая женщина с жёлтым сморщенным лицом. Редкие волосы были заплетены в сложные узлы и косички; она была обвешана амулетами и талисманами, некоторые из которых были пришиты к одежде. На плечи женщины была наброшена накидка из птичьих перьев, поблёскивавших в дымном полумраке. Пока Джесса разглядывала шаманку, та протянула тонкую высохшую руку и стала перебирать лежавшие перед ней камешки, одни отодвигая, другие переворачивая, — маленькие плоские камешки, на каждом из которых была начертана чёрная руна.

— Выйди, Хана.

Девушка неслышно вышла.

Джесса ждала, наблюдая, как тонкие руки двигают камешки. И тут, не поднимая глаз, шаманка заговорила:

— У меня нет её силы. Ты должна это знать. Я не знаю, что она за существо, эта Гудрун-ничья-дочь, не знаю, каким богам она поклоняется, но она очень сильна. И всё же, — в полумраке стукнул камешек, — у меня тоже есть кое-какая сила, накопленная за много лет. Словно птица крыло, простёрла я свой разум над этим родом. И здесь мы в безопасности. Она не может нас увидеть.

— И если бы мы, я и Торкил, остались здесь…

— Она бы об этом не узнала. Но вы не могли бы отсюда уехать. Её разум словно поверхность озера — в нём отражается всё, что происходит в мире.

Джесса отодвинулась от ярко пылавшего огня:

— Да, но наше бегство… произойдёт, если будут убиты все люди с корабля?

— Люди! — Мрачно улыбнувшись, шаманка посмотрела на Джессу. — Что такое люди? Их и так много.

Джесса похолодела. Потом спокойно сказала:

— Я не хочу, чтобы их убивали. Я этого не позволю.

Камешки задвигались.

— Другого пути нет. Им нельзя возвращаться назад — она заставит их говорить.

— Что ж, значит, так тому и быть. Мы пойдём дальше. — Джесса сказала это как можно твёрже. Только её слово отводило нож от груди Хельги, и не только его одного. Нет, только не убийство.

Шаманка перевернула последний камешек:

— Так говорят руны.

Джесса склонилась к ней. В комнате, казалось, стало темнее; сзади что-то зашуршало. Амулеты шаманки зазвенели.

— Не знаешь ли ты, — прошептала Джесса, — кто живёт в Трасирсхолле? Там есть кто-нибудь живой?

— Там живёт страх. Твой. Твоего брата. Гудрун.

— Страх Гудрун?

Женщина захихикала:

— Её страх самый сильный. Она всё время смотрит туда. Девять лет назад там поселился Брокл, сын Гуннарса. И с ним был кто-то ещё, так завёрнутый в шкуры, что его и видно не было. Так они в замке и остались. Но я чувствовала, что её мысль тянется туда, словно рука, пытаясь потрогать, а потом отдёргивается назад. О да, в том замке есть кто-то живой, и она боится его так же, как боится своего зеркала.

Джесса потрогала камешек. Он был холодный и гладкий.

— Какого зеркала?

— Гудрун никогда не смотрится в зеркало. — Шаманка плюнула в огонь. — Руны сказали, что её погубит собственное отражение. В Ярлсхольде нет зеркал. — И тут, зашуршав перьями накидки, шаманка крепко схватила Джессу за руку. — Слушай внимательно. Она никогда не отпустила бы вас, если бы у неё не было с вами какой-то связи. Найди эту связь. Разорви её. Разорви, чего бы это ни стоило. Что же касается Кари, сына Рагнара… иногда, когда вокруг стояла кромешная тьма, я что-то… чувствовала. Какое-то странное, холодное прикосновение к моему разуму.

Шаманка пожала плечами и внимательно посмотрела на Джессу:

— Но я не знаю, какой он. Когда ты это выяснишь, приходи и расскажи мне.

Это была древняя дорога, построенная великанами. Сейчас ею уже никто не пользовался — через несколько миль она превратилась в узкую замёрзшую тропу, петляющую по берегу фьорда среди валунов и насыпей. Шесть лошадей и вьючный мул, осторожно ступая, шли вперёд, время от времени по щиколотку проваливаясь в топкое ледяное болото. Джесса смертельно устала от бесконечных стараний удержаться в седле.

Прошло уже четыре часа, как они оставили Тронд; в ущелье среди отвесных скал завывал ветер. Они отправились в путь ещё до рассвета, но даже сейчас едва различали дорогу, ведущую в сторону от фьорда, к холмам. Закутанные по самые глаза всадники ехали беспорядочной группой, понукая вздрагивающих, спотыкающихся лошадей. Первым ехал Хельги, за ним Джесса и Торкил. За ними — трое из тех гребцов, которым в Тронде, после шумных споров, выпало по жребию ехать дальше. Это были Торгард Бланд, его худощавый кузен Транд и огромный шумный Стейнар, по прозвищу Волосатая Рука. Джесса понимала, насколько туго приходится им сейчас; позади то и дело звучали крепкие словечки. Теперь эта недовольная и насторожённая троица держалась поближе друг к другу.

Дорога повернула вверх, к вечным снегам. Теперь лошади шли след в след, пробиваясь по ослепительно белой снежной равнине, ровную гладь которой нарушали лишь редкие узкие речушки, журчащие под ледяным панцирем. Они были невидимы и очень коварны; один раз в такую речку провалилась лошадь Торкила, едва не выкинув его из седла. Всадники старались держать направление по солнцу, однако небо вскоре заволокло тучами. К полудню они окончательно потеряли дорогу.

Хельги остановился и выругался. Узкая долина, по которой они пробирались, заканчивалась камен-ной стеной, покрытой сосульками и гладким льдом. Хельги повернулся к своим спутникам:

— Придётся вернуться. Это не та дорога. Джесса увидела, как Стейнар бросил взгляд на своих товарищей.

— А как насчёт отдыха? — проворчал он. — Лошади совсем измучились.

Хельги посмотрел на Джессу. Она потянула вниз тёплый шарф, закрывавший нос и рот:

— Я не тороплюсь.

Они расположились под нависающим уступом скалы; накормив лошадей, Хельги присоединился к своим спутникам. Они ели молча, слушая, как среди голых скал свистит ветер. Трое гребцов сидели в. сторонке, о чём-то тихо переговариваясь. Хельги внимательно наблюдал за ними; наконец они позвали его и, когда он подошёл, встали. Стейнар был гораздо выше и тяжеловеснее своего капитана. Он положил руку на плечо Хельги. Разговор начался на повышенных тонах, и вскоре перешёл в жаркий спор.

— Что-то мне всё это не нравится, — тихо сказал Торкил.

Джесса стряхнула с себя дремоту. Хельги сердито тряс головой. Наконец что-то сказал, как отрезал.

— Им страшно, — сказал Торкил. — Они не хотят идти дальше.

— Ну что ж, их можно понять.

Ребята следили, как яростно спорят их провожатые. «Они ведь солдаты, — думала Джесса, — они умеют и привыкли воевать, а здесь — что они могут сделать здесь? Не зная, что их ждёт в Трасирсхолле, они поддались страху; их можно понять».

— Как ты думаешь, он сможет заставить их идти дальше?

— Попытается. Но он один против троих.

— Нас трое против троих.

Торкил усмехнулся:

— Ты права. Только подумай, если бы… нас не было, им не нужно было бы никуда идти. Думаешь, они этого не понимают?

Сбросив с плеча руку Стейнара, Хельги пошёл назад. Пройдя мимо Джессы, он взял под уздцы лошадь.

— Держитесь возле меня, — тихо сказал он. — И молитесь, чтобы мы поскорее нашли замок.

Глава восьмая

Муж не должен хотя бы на миг отходить от оружья; ибо как знать, когда на пути копьё пригодится.

Легко сказать, молитесь. Взобравшись на усталую лошадь, Джесса подобрала поводья. Оглянувшись, она увидела, как Стейнар и Торгард Бланд слушают худого Транда. Он что-то тихо им говорил. Наконец Стейнар рассмеялся и взглянул на Джессу. Потом вскочил в седло.

Джесса и Торкил ехали рядом. Все молчали. Дорога лежала вдоль кромки соснового бора, неподвижные ветви деревьев прогибал тяжёлый снег. В лесу было тихо и сумрачно, только кое-где тихонько попискивали птицы да один раз дорогу перебежала куница.

Теперь Хельги знал, куда ехать, это понимали все. Солнце превратилось в холодный шар, медленно опускавшийся в дымку и пар; сумерки окрашивали мир в чёрные и серые тона. Снег перестал блестеть и приобрёл голубой оттенок, на стволах деревьев образовались кристаллики льда.

Не оборачиваясь, Хельги тихо сказал:

— Торкил, ты умеешь владеть ножом?

— Каким ножом?

— Тем острым ножом, который ты прячешь под одеждой.

Торкил усмехнулся:

— Острым бывает не только нож. Да, умею.

Джесса быстро оглянулась. За деревьями мелькали три призрака на лошадях-тенях.

— Слушай, Хельги…

— Не бойся. Может, дело до этого и не дойдёт. А если дойдёт, нам уже ничто не поможет. — Он вгляделся в тёмные холмы. — Хотелось бы мне поскорее найти эту чёртову дыру, и плевать я хотел на всех её троллей.

Тишина, только тихо падает снег. Джесса высвободила клинок, вделанный в её пояс, нагревшийся под одеждой. Ночь спустилась, словно огромная птица; сквозь деревья заблестели звёзды. Джесса вспомнила бродячего торговца и его слова: «Жди от меня вестей». Но где он? Бросил их, вот и всё.

Внезапно сзади раздался голос:

— Капитан!

Хельги резко остановил лошадь. Было видно, как напряглась его спина. Потом он оглянулся.

Трое всадников, выстроившись в линию, ждали. В свете звёзд блестели их мечи. На одежде и бороде поблёскивал иней.

— Мы зашли слишком далеко, — сказал Стейнар. — Мы возвращаемся.

— Понятно, продолжай. Мне следовало выбрать кого-нибудь посмелее.

Стейнар засмеялся:

— Что толку в храбрости, если имеешь дело с троллями и чудовищами? Пошли с нами, дружище.

— А что вы скажете ярлу? — Голос Хельги звонко разносился в тишине. — И что вы скажете ей?

Стейнар покосился на Транда.

— Мой отец был поэтом, — ответил тот. — И я чувствую, что кое-что от него передалось и мне. Например, сейчас мне очень хочется сложить песню о том, как двое детишек во время шторма случайно выпали за борт.

Хельги вытащил из ножен меч:

— Пока я жив, этого не будет.

Внезапно мул шарахнулся в сторону. Среди ветвей мелькнула чёрная тень, за ней вторая. Волосы Джессы усыпал снег: на ветвях деревьев сидели два огромных блестящих ворона.

Хельги мрачно засмеялся, крепко держась за лошадиную гриву:

— Смотрите. У Верховного бога есть такие же птицы. Он посылает их в мир людей, чтобы знать всё, что там происходит. Мне поручили доставить детей в Трасирсхолл и проследить, чтобы с ними ничего не случилось. Если вы намерены следовать за мной — вперёд. Если нет — возвращайтесь. Только не надейтесь, что я никому не расскажу о вашей трусости.

Стейнар слегка наклонился вперёд:

— Мы попусту теряем время, приятель. Впрочем, я думаю, волки будут иного мнения.

Вороны закаркали. В темноте вихрем поднялся снег.

— Беги, Джесса! — рявкнул Хельги, но она и так всё поняла; пришпоренная лошадь рванулась вперёд, в небо, которое словно раскололось, образовав светящуюся арку, из которой искрами рассыпалось зелёное и алое пламя. Джесса бросилась прямо в него, чувствуя, как обжигает лицо странный огонь. Склонившись к тёплой и потной лошадиной шее, она неслась вперёд. Сзади раздавались вопли, крики Торкила, что-то просвистело мимо неё и воткнулось в снег.

Джесса всё пришпоривала и пришпоривала лошадь; они вылетели из леса, перенеслись через замёрзший ручей и помчались вверх по склону холма. С неба сыпались трескучие огни; лошадь казалась то зелёной, то золотой, потом стала красной. Позади нёсся галопом Торкил, его накидка развевалась, на лицо падали разноцветные отблески огня. Вверх, вверх по крутому склону, по глубокому снегу, пришпоривая лошадей, понукая и проклиная их, — и вот наконец вершина!

Джесса выбралась на холм, оставив позади звёзды и огненную арку. В ушах ревел ветер; из ноздрей лошади валил пар.

— Вперёд! — закричал Торкил, подъезжая к ней. — Не останавливайся!

Но Джесса не двигалась с места. Она молча сидела в седле, глядя вдаль.

— Больше ехать некуда, — мрачно сказала она. И посмотрела вниз, в долину.

На Трасирсхолл.

Даже отсюда было видно, что он огромен: гигантское нагромождение чёрных разрушенных башен, покрытых льдом. Над ним в абсолютной тишине светился холодный огонь, отражаясь в гладких стенах и тёмных узких окнах. А над холмами висела луна, освещая полуразвалившуюся крышу безмолвного замка и чётко вычерчивая его длинную чёрную тень на ровном снегу.

Нигде ни дымка, ни звука.

Джесса услышала, как рядом фыркнула лошадь Хельги, а вскоре показались и остальные. Она не двинулась с места. Прежние страхи ушли. Их забрали чёрные руины, блестевшие в лунном свете.

После долгого молчания Торкил сказал:

— Там никого нет. Смотрите, ни огней, ни следов на снегу. Наверное, все давно умерли.

— Может быть, — сказал Хельги, на лице которого играли блики Огней Сурта. — Ну что? — спокойно спросил он.

Трое мужчин смотрели на замок, их лошади беспокойно топтались на месте. Потом Стейнар решительно вложил меч в ножны и глянул на остальных; Транд пожал плечами:

— Нам нужно держаться вместе.

Казалось, они внезапно потеряли все силы; их глаза были устремлены на замок.

— Никто ничего не скажет? Так, никто. — В голосе Хельги слышалось презрение. Не говоря больше ни слова, он поехал вперёд. Сзади в лесу послышался волчий вой; ему ответил другой, уже ближе. Лошади нервно задвигали ушами.

Сбившись в кучу, всадники начали спускаться с холма. Все молчали. Сзади старался не отставать мул.

Подъехав к замку, они услышали, как в разрушенных стенах свистит ветер. Возле них намело огромные сугробы, через которые пришлось пробиваться, чтобы приблизиться к замку. Возле первой арки, свод которой нависал как-то подозрительно низко, все остановились.

— Факелы, — пробормотал Транд. — Чем больше света, тем лучше.

Хельги кивнул. Мрачные камни замка были покрыты льдом; лёд образовал на них гладкие наросты и пласты. Вокруг не раздавалось ни звука.

В дорогу они захватили с собой торфяные факелы. С большим трудом их удалось зажечь; лошади шарахнулись от удушливого дыма.

— Двух хватит, — сказал Хельги, беря один факел. — Я пойду первым. Ты, Стейнар, последним. Возьми факел.

Они прошли арку. Ворот в ней давно не было; от них остался лишь один железный столб, который торчал из снега, словно обугленный палец. Тусклый свет факелов освещал заледенелые камни и нагромождения льда, которые когда-то, вероятно, были резными украшениями. Подойдя к внутренним воротам, они увидели, что путь закрыт; вниз до самой земли свисали огромные сосульки. Хельги и Транду пришлось спешиться и рубить их мечами и жечь факелами, сосульки обрушивались с оглушительным звоном.

Одну за другой лошадей провели внутрь. Теперь они оказались в просторном дворе, покрытом нетронутым снегом. По нему гулял ветер, стеная в полуразвалившихся надворных постройках; где-то скрипела дверь, через пустые окна внутрь замка сыпался снег. Тишина давила на них, тишина и пустота. «Кари мёртв», — подумала Джесса. Кем бы он ни был.

Хельги повернулся к спутникам:

— Смотрите, там дверь. Попробуем попасть внутрь. Он слез с лошади и по колено в снегу побрёл к двери. Подняв факел, осветил вход: дверь была совсем старая, её, видно, не раз чинили. Кое-где к ней были прибиты новые железные планки, но даже они уже успели заржаветь. Хельги толкнул дверь; она не поддалась. Все ждали, стоя во тьме и тишине, но из замка не доносилось ни звука.

Хельги достал нож. В то же мгновение с неба раздались хриплые крики и мелькнула чёрная тень. Закричав от испуга, Хельги уронил факел; лошади взвились на дыбы. Сверху захлопали крылья.

Джесса взвизгнула. Кто-то схватил её за руку:

— Тихо! Эй, Хельги!

Стейнар вышел вперёд, подняв свой факел над головой. В красном отблеске пламени они увидели Хельги, который, с бледным от страха лицом, стоял на четвереньках.

— Всё в порядке.

— Что это было?

— Птицы. Две птицы.

Теперь они сидели на подоконнике: два ворона, которых они видели в лесу. Птицы внимательно следили за людьми.

Стейнар сжал в руке молоточек Тора, висевший у него на шее.

— Здесь пахнет колдовством, а может, ещё и чем похуже. Пошли отсюда, приятель. Пока есть время!

Но Хельги вырвал факел из его рук и повернулся к двери. И внезапно замер на месте.

Джесса вцепилась в поводья.

Дверь начала медленно отворяться.

Она скрипела и дёргалась, словно рассохлась и покорёжилась.

Из щели хлынул свет, осветивший лица людей и отразившийся в глазах лошадей. Упав на снег, он окрасил его в кроваво-красный цвет.

В дверях стоял мужчина. Это был настоящий великан; головой он касался наддверной планки, и хотя у него на плечи была наброшена тяжёлая меховая накидка, было видно, как он могуч. Его лицо горело от тепла очага; тёмно-рыжие волосы и борода были коротко подстрижены.

Хельги взялся за нож, сразу сделавшись каким-то маленьким и бледным. Смерив его взглядом, великан оттолкнул его плечом и подошёл к Джессе. Она почувствовала, что от него так и пышет теплом очага, когда он положил руку на гриву её лошади.

— Ты опоздала, Джесса, — сказал он. — Суп-то уже остыл.

Глава девятая

Дающим привет!

Гость появился!

Где место найдёт он?

Стул был для неё слишком велик; когда-то его, видимо, украшала резьба, от которой теперь оставалось лишь несколько едва различимых деревьев да северный олень. Откинувшись на спинку, Джесса маленькими глотками пила суп, такой горячий, что он обжигал язык.

Они находились в очень маленькой и тёмной комнатке, где стоял ещё один старый стул, стол и в углу — несколько пустых полок. Возле очага была свалена охапка сырых наколотых поленьев. Окна комнатки были заколочены досками, поверх которых натянули ещё и старую зелёную тряпку, очевидно от сквозняков.

Чувствуя, как начало обжигать колени, Джесса отодвинулась от огня. С её накидки на пол натекла лужа воды.

На столе лежали две остроги и нож, воткнутый глубоко в доски. Торкил был занят тем, что тщетно пытался его вытащить.

— Интересно, — сказал он, показывая на пустые тарелки, — еды было наготовлено на шестерых. Откуда он узнал?

Джесса только покачала головой.

Снаружи зазвучали голоса, и дверь распахнулась. Вошёл великан Брокл и с ним Хельги, тревожно всматривающийся в каждую тень. Никто из них не забыл, что в замке находится это существо.

— Мы уходим, Джесса, — быстро сказал Хельги. Она удивлённо посмотрела на него:

— Прямо сейчас?

Он только рукой махнул:

— Ты же видела. Они не хотят здесь оставаться. Честно говоря, я тоже. Слишком здесь много всякого колдовства.

Джесса молча кивнула.

— Прости, мне жаль вас здесь оставлять.

— Не надо их жалеть, — сказал Брокл, заслоняя собой огонь. — Здесь они в большей безопасности, чем на земле Гудрун.

Хельги печально улыбнулся и пошёл к двери. Внезапно Джесса почувствовала, что ужасно хочет уйти вместе с ним; она резко вскочила, разлив суп, но взгляд Хельги пригвоздил её к месту.

— Удачи, — сказал он и закрыл за собой дверь.

В наступившей тишине они услышали, как зазвенели уздечки и копыта лошадей мягко затопали по снегу. Потом снова наступила тишина, и только ветер выл и свистел в пустых комнатах и коридорах замка.

Брокл сел за стол. Одним движением смахнув с него остатки ужина, он вытащил нож и сунул его за пояс. Потом положил локти на стол и сказал:

— Ну вот, я знаю, как вас зовут, а вы, как я понимаю, уже поняли, кто я. Я Брокл, сын Гуннарса из Хартфелла. Когда-то давно я знал ваших отцов. Я также знаю, что Рагнар отправил вас сюда в ссылку.

— Откуда ты знаешь? — спросила Джесса. — Как ты мог это узнать?

Брокл зажёг свечу.

— Мне сказали, — коротко бросил он. В его голосе слышались какие-то странные нотки, но она слишком устала, чтобы думать об этом.

Достав из кармана письмо, Джесса протянула его Броклу.

— А об этом тебе сказали?

Брокл поднёс письмо к глазам, потом придвинул свечу и разорвал узлы, стягивающие тюленью шкуру. Оттуда выпал пергамент; Брокл осторожно расправил его, положив на стол.

Все склонились над письмом. Тонко нацарапанные коричневые буквы едва проступали на грубом пергаменте. Брокл потрогал его пальцем.