Выход?

      - Ну вот, - Вадим с досадой шлепнул себя по коленке. - Откуда вы все знаете? Кто-то уже выходил? Возвращался? Или это все байки да легенды?
      - Байки да легенды, - согласился Мироныч. - А что ж еще? Говорят, знаешь что? Что никаких Зрителей нет, а Экран - так, обманка. Что Режиссера тоже нет, есть только голос. Слышимость одна. Говорят, ничего снаружи нет - все это миф и сотрясение воздуха. Брожение ума. А есть только одна штука - Рейтинг. Пока наш Рейтинг высок - мы на коне. Нам платят, снимают, нас кормят, поят и снабжают сигаретами. А упадет Рейтинг - и нас... в расход. Как Безяева.
      - И вы верите в это?
      - Я не знаю, Вадя. - Мироныч взглянул с такой тоской, что Вадим вздрогнул и непроизвольно отодвинулся. - Я не знаю, во что верить. Ничего ведь не видел, кроме этого, - он кивнул в сторону съемочной площадки, которая в полумраке напоминала нагромождение скал.
      - Но ведь это же тюрьма! Неужто вам не хочется вырваться из нее?
      - Я тебе уже ответил, - пожилой актер протяжно вздохнул. Помолчал и спросил: - Как думаешь, сколько времени понадобится, чтобы пробить дыру?
      Вадим пожал плечами, думая о своем.
 
      Казалось, что стена бесконечна. Они работали и работали, а конца не было. Но однажды Вадим, уже собираясь закончить работу, ударил особенно сильно, и лом провалился, едва не вырвавшись из усталых рук.
      - Ура! - хрипло сказал Мироныч, заглядывая в отверстие. - Завтра доделаем. Пошли спать.
      - Завтра? - Вадим покачал головой. - Я уснуть не смогу. Так и буду всю ночь таращиться в темноту.
      - Да скоро уж свет выключат!
      - Ну и черт с ним, со светом! Вы бы лучше фонарь раздобыли. Или свечу.
      - Фонарь - вряд ли, - Мироныч задумался. - А вот свечу я тебе найду!
      Он ушел, а Вадим принялся работать с удвоенной силой.
      Мироныч, конечно, не удержал язык за зубами, и весть о том, что дыра все-таки проделана, быстро разнеслась по студии. Вадима окружили все, кто так или иначе занят в сериале.
      - Ну, ты, Вадька, молоток! - с восхищением сказал Сергей. - Я думал, ты не продолбишься.
      - Точно, молоток! - подхватила Маша. Она встала на колени, выпятив толстый зад, и попыталась заглянуть в дыру. - Просто, я бы сказала, два молотка. Или даже три. Вадя, а ты меня с собой возьмешь?
      Вадим остановился, оперся на лом, отдышался.
      - Отчего не взять? Возьму.
      - Там не видно ничего, - сообщила Маша.
      Все принялись заглядывать по очереди. Появился Мироныч со свечным огарком. Огарок зажгли, попытались осветить черноту в дыре, но так ничего и не смоги разглядеть.
      - Ничего, - сказал Сергей. - Залезешь - все увидишь.
      - Потом уж поздно будет, - сказал Бодряков.
      - Как поздно? - удивилась Маша.
      - А так, - Иван сделал страшное лицо. - Туда-то он залезет, а вернуться не сможет. А если там... чудище зубастое? Ам! - и нет Вадима.
      - Как не сможет? Какое чудище?
      Вадим тяжело вздохнул и принялся работать.
      - Никакого чудища там быть не может! - уверенно заявила Маша.
      Ее поддержал Мироныч. Но Иван и Сергей делали страшные глаза, скалили зубы и заронили-таки в сердце девушки сомнение. Она отошла в сторону и задумалась.
      - Мироныч, - сказал Вадим, переводя дух. - А как узнать - вход или выход?
      - Свечу поставь. В какую сторону пламя упадет, там и выход.
      В это время погас свет. Все разом заголосили, возникла возня, все потянулись к свече, и чуть не погасили ее. Огарком завладел Мироныч, затолкал его в дыру, отошел, чтобы всем было видно.
      - Выход! - выдохнул Вадим.
      Пламя легло в сторону отверстия.
      - А ведь ты уже пролезешь! - сказал Сергей.
      - Я-то пролезу, а вот Маша...
      Вадим спохватился, что сболтнул лишнего. Маша ужасно не любила, когда намекали на ее полноту. Но девушка только хмыкнула:
      - Полезай. Я останусь.
      - Маша, ну что ты, - укоризненно сказал Вадим. - Наслушалась наших зубоскалов?
      - Не, я не полезу. В другой раз. Завтра. Вот Сережа завтра мне лаз расширит.
      - Я-то расширю, - осклабился Сергей. - А ты чем рассчитываться будешь?
      - Я водки тебе притартаю. Ящик.
      Сергей только хмыкнул.
      - Ну ладно, - Вадим вытер руки, оглядел всех. - До свидания, люди добрые.
      - Эх, соколик, - тетя Люба подошла, прижала голову Вадима к груди и заплакала. - На кого ты нас покидаешь?
      - Но-но! - прикрикнул Мироныч. - Вадя, не слушай старую хрычовку. Она ума решилась на старости лет.
      Тетя Люба только рукой махнула, вытерла слезы краем платка, отошла.
      - Ну, это, старик, - сказал Сергей, смущенно протягивая руку. - Давай, типа, полезай. И ни пуха тебе, ни пера.
      - К черту! - ответил за Вадима Мироныч.
      - Вадик, ты что же, правда полезешь? - спросила Милочка, блеснув влажными глазами.
      - Полезу, Люда. Как не полезть. Для чего же я столько работал? - Он оглядел собравшихся, поинтересовался: - Кто-нибудь со мной?
      Все прятали глаза и отворачивались.
      - Ну ладно. Ежели что, не поминайте лихом.
      Он взял свечу, принялся протискиваться в лаз. Его встретила чернота.