Зарубежная фантастика (изд-во Мир) - Пятое измерение (авторский сборник)

      — Он предсказал, что я заблужусь в космосе…
      — В самом деле? Я слышал о твоем приключении…
      — Во всяком случае, я ему верю.
      — А другим он тоже что-нибудь предсказывал? — Ворт перестал смеяться.
      — Конечно. Он предсказал Кобару, что его законы сверхконцентрации управляющих систем окажутся неверными.
      — Кобару? Кибернетику, жившему триста лет назад?
      — Да, ему. Кобар тогда был председателем Всесолнечного кибернетического общества. Свое предсказание автомат сделал публично. Теперь вы понимаете, почему старик и его автомат были преданы анафеме. В то время законы Кобара еще были теоретической основой для кибернетиков-конструкторов и ничто не предвещало их падения.
      — И автомат не сообщил, как звали старика? — я хотел наконец услышать что-нибудь конкретное.
      — Нет. Старик, повинуясь решению Верховного собрания кибернетиков, стер свое имя из памяти автомата.
      — Значит, оно никому не известно? — удивилась Лили.
      — Никому.
      — Невероятно. Ведь твой безымянный старик — один из величайших кибернетиков всех времен.
      — Если только эта история правдива, — Ворт не был убежден.
      — Мы можем проверить, — сказал я и выжидающе посмотрел на Таффа.
      — Сможете, если только автомат захочет с вами разговаривать. Он, знаете ли, со странностями. Прежде чем я добился от него ответа, мне пришлось три дня кряду поливать его десятипроцентным раствором поваренной соли. Его сосед по музею, надстратосферный охотник, сказал мне, что он это очень любит…
      — А как зовут твой удивительный автомат? — пыталась узнать Лили.
      — В том-то и дело, что никак, во всяком случае в нашем понимании.
      — Но ты же к нему как-то обращаешься? — не унималась Лили.
      — Да. К нему надо обращаться так: «О стоящий на грани двух времен».
      — Немного длинновато.
      — Что делать, иначе он вообще не реагирует. Я считаю это безвредным чудачеством.
      — Почему на грани двух времен? — заинтересовался я странным названием.
      — На грани прошлого и будущего, — объяснил Тафф. — Он это объясняет гораздо сложнее, но смысл примерно такой.
      — Что же общего у этого названия с предсказанием будущего?
      — Очень много. Я не упомянул о главном: как он это делает.
      — Не гадает же он по руке? А, Тафф?
      — Конечно, — Тафф даже не взглянул на Ворта. — Он вообще не гадает, а предсказывает. Это разные вещи.
      — Ну, так как же он это делает?
      — Переносится в будущее, понимаете? В его предсказаниях нет ничего мистического. Наоборот, они опираются на науку. Автомат переносится в будущее, узнает что к чему, потом опять возвращается в наше время и предсказывает. Если он согласится сделать предсказание относительно твоего экзамена, то перенесется в завтрашний день, проверит, сдала ли ты, и сообщит нам.
      — Значит, он никогда не ошибается? — задумалась Лили.
      — Никогда! Только не всегда хочет предсказывать.
      — А как ты думаешь, мне он станет предсказывать…
      — Не знаю. Я сделаю все, что смогу. Давайте встретимся в четыре у музея.
      — А раньше нельзя?
      — Нет. Мне надо пообедать. Разговор с ним требует космического терпения.
      Лили хотела еще о чем-то спросить, но Таффа уже не было. Он бросил: «Привет!» и стал проталкиваться к выходу.
      — И что вы об этом думаете? — спросила Лили.
      — Посмотрим, — сказал я.
      — Ерунда, — авторитетно заявил Ворт.
      — Так ты не придешь после обеда?
      — Приду… Чего не сделаешь ради друзей.
 
      Мы ждали Таффа у главного входа на древних каменных ступенях. Погода была солнечная, и от серых камней балюстрады веяло жаром.
      — Не придет… Наплел, а теперь не придет, — сказал Ворт, когда часы пробили четыре.
      Но в то же мгновение я услышал посвистывание Таффа. Он медленно брел по аллее, усаженной старыми деревьями. Подошел к лестнице и, перескакивая сразу через две ступеньки, поднялся к нам.
      — Пошли, — бросил он и, отворив старые деревянные двери, нырнул в дом. Мы прошествовали по длинному коридору, усеянному солнечными пятнами.
      — Здесь, — Тафф наконец остановился перед одним из залов. Внутри было темно, но я разглядел контуры автоматов, стоящих вдоль стен.
      — В этом зале? — шепотом спросила Лили.
      — Да, только не толкайтесь, — вполголоса ответил Тафф.
      — Ну и рухлядь! Подумать только, что человечество изготовляло подобные гробы! — Ворт внимательно рассматривал автоматы.
      — Тише. У них отличный слух.
      Вдруг что-то щелкнуло, и мы услышали странный звук: пум-пум-пум…
      — Что это? — остановилась Лили.
      — Надстратосферный охотник. Ему скучно, вот он и имитирует охоту на метеориты, — объяснил Тафф.
      — Он всегда так? — спросил я.
      — Нет, только иногда. Диапазон акустических частот у него довольно широк, и он может издавать разнообразные звуки. Охотнее всего он подражает коровам.
      — Коровам?
      — Ну да. Были в древности такие животные. Обязательно сходи как-нибудь в зоопарк, посмотри.
      — Но при чем тут коровы? — поинтересовалась Лили.
      — Автоматы неравнодушны ко всем белковым существам.
      — И к людям тоже?
      — Прежде всего. Но признаваться в этом они не любят. Считают дурным тоном.
      — Так и к нам твой предсказатель неравнодушен? Прекрасно! — обрадовался Ворт.
      — Тише! Вон он стоит.
      — Что? Тот ржавый ящик? — Ворт с неодобрением посмотрел на автомат.
      — Это печать времени, выгодно отличающая благородные автоматы минувших эпох от современных, одетых в дешевую оболочку, — громко, очень громко произнес Тафф.
      — Зато современная оболочка прочна… а эти рассыплются через сто лет… — дополнил Ворт.
      — Еще что-нибудь в таком духе, и мы можем спокойно уйти, — твердо сказал Тафф. — Автоматы очень чувствительны к такого рода замечаниям.
      Неожиданно завыл надстратосферный охотник.
      — Тафф, прикажи ему успокоиться или выключиться, — попросил Ворт.
      — Сразу видно, что ты воспитывался в наш век. Тебя совершенно, не интересует психология робота…
      — Лекцию о психологии этих милых систем ты прочтешь нам в следующий раз. Мы не за этим пришли.
      — Поговорим, наконец, со стоящим на грани… — предложила Лили и шагнула к автомату.
      — Не подходи слишком близко, — предостерег ее Тафф. — С ним надо разговаривать, держась на расстоянии не меньше пяти метров.
      — Почему?
      — Не знаю. Иначе он не отвечает.
      — Ну, мы стоим точно так, как желает уважаемый робот, заметил я. — Давайте начинать.
      — Ну, Тафф, начинай, — поддержала меня Лили.
      Тафф набрал в легкие воздуха и напыщенно сказал:
      — О стоящий на грани двух времен, мы пришли к тебе…
      Робот не отвечал. Некоторое время мы стояли молча.
      — Ну и что? — спросила наконец Лили.
      — Повтори еще раз, — посоветовал я.
      — О стоящий на грани двух времен, ответь нам! — воскликнул Тафф.
      — Ответь же, наконец! — произнес Ворт совершенно нормальным тоном, и, быть может, именно это подействовало. В автомате что-то щелкнуло, и мы услышали низкий металлический голос.
      — Что вы хотите узнать? Когда космические корабли достигнут системы Сириуса? Наступит ли ледниковый период после превращения Солнца в сверхновую? А может, вы хотите узнать о величайшем дне вашей жизни, дне победы или поражения? Дне, который будет иметь решающее значение в вашей жизни, от которого зависят все остальные дни…
      — Нет… я… только хотела бы знать, сдам ли завтра экзамен, — робко ответила Лили.
      — Жизненный экзамен? Выдержишь ли ты его так, как должен выдержать человек… — автомат замолк.
      — Нет… экзамен по системе Юпитера… Мне сдавать перед полуавтоматной…
      Ответа не было. Тафф встревоженно шевельнулся. Затем сказал:
      — Прости, что мы беспокоим тебя, о стоящий на грани двух времен, по столь незначительному поводу. В действительности он очень важен. Но ты, о стоящий на грани двух времен, никогда не был студентом и не знаешь этого…
      Автомат молчал.
      — Прости, я неправильно выразился. Не то, чтобы ты не знал, просто тебе, о стоящий на грани двух времен, трудно взглянуть на это с точки зрения студента… Потому что, видишь ли… — начал заикаться Тафф.
      И вдруг автомат заговорил:
      — Не понимаю. Не понимаю, что значит полуавтоматная?..
      — Экзаменационная комиссия, в состав которой входят и люди, и автоматы, — тут же ответила Лили.
      — Не понимаю, что там делают люди, раз есть автоматы, но это, наверное, еще одна странность вашей эпохи… В мое время такое было бы немыслимо.
      — Итак, о стоящий на грани двух времен, можешь ли ты ответить на наш вопрос? — Тафф сделал шаг вперед, но тут же отступил.
      — Я исполню ваше желание, — сказал автомат громче прежнего, а может, нам только показалось. Потом он зашумел и… исчез.
      — Где он? — первым воскликнул Ворт.
      — Исчез! Что с ним? — Лили сделала шаг вперед, но Тафф схватил ее за руку.
      — Перенесся в будущее. Осторожнее, теперь туда нельзя входить.
      — В каком смысле перенесся? — спросил я.
      — Таков принцип его действия. Он переносится в будущее и проверяет. Я вам уже говорил. — Тафф объяснял все так, словно описывал принципы действия ракеты.
      — И когда же он вернется? — нетерпеливо спросила Лили.
      — Через минуту. Мы послали его в завтрашний день. Чтобы отправиться на сто лет вперед, ему понадобилось бы больше времени…
      — Подумать только, триста лет назад… — Ворт хотел что-то сказать, но его слова потонули в басовитом гуле. Автомат стоял на прежнем месте.
      — Вернулся! — крикнула Лили. — Вернулся!
      — Действительно, он уже здесь, — подтвердил Тафф, а потом обратился к автомату: — О стоящий на грани двух времен, можешь ли ты дать ответ на наш вопрос?
      Автомат молчал.
      — Почему он не говорит?! Наверное, я провалюсь!
      — Может, он испортился? — подсказал я.
      — О стоящий… — начал было Тафф, но автомат прервал его:
      — Минуточку, молодые люди, дайте старому автомату прийти в себя…
      — Как с Лили? — спросил я.
      — Сдаст, если завтра не будет трогать рукой цветных металлов.
      Автомат сказал это тихо, словно очень устал.
      — Как тебя понять? — Лили удивленно смотрела на нас.
      — Предсказание не хуже других, — пожал плечами Тафф.
      — Не понимаю. Что это значит? Объясни, автомат! — крикнула Лили.
      — Кончено, — сказал Тафф.
      — Что «кончено»? — Лили еще не понимала.
      — Сегодняшняя беседа. Ты назвала его автоматом. Теперь он не ответит.
      — Но он должен мне объяснить…
      — Ничего он тебе уже не объяснит. Я предупреждал. Благодарим тебя, о стоящий на грани двух времен… — обратился Тафф непосредственно к автомату.
      — Нам пора сматываться? — догадался Ворт.
      — Вот именно.
      — Ну, так привет, старый ящик, — сказал Ворт, и мы вышли.
 
      На следующий день толчея у входа в экзаменационный зал была еще больше. Начались экзамены перед полуавтоматной комиссией. Я немного запоздал и, когда проталкивался сквозь толпу, услышал, как автомат вызывал Лили:
      — Внимание, Том Лили приглашают на полуавтоматную комиссию. Внимание, повторяю: Том Лили приглашают на полуавтоматную…
      Я увидел Ворта и Таффа. Они стояли в сторонке.
      — Как думаешь, сдаст? — спросил я Ворта, вовсе не будучи в этом уверен.
      — Не знаю, — неопределенно ответил Ворт. — Она неплохой нейроник, но идеальным мнемотроном по вопросам системы Юпитера ее не назовешь.
      — Автомат сказал, что сдаст, — заметил я.
      — Ты в это веришь? — засмеялся Ворт.
      — Сам не знаю. Мы, кажется, видели, как он перенесся в будущее.
      — Видели, как он исчез, — уточнил Ворт.
      — Наши предки многое умели…
      — Хватит вам разглагольствовать о гениальности предков, перебил меня Тафф. — Замечу только, что они были даже более гениальны, чем нам кажется.
      — Посмотрим, Тафф, сдаст ли Лили, — серьезно сказал Ворт. — В противном случае я отправлю уважаемый автомат на склад кибернетического лома. Если только его примут. Такие развалины просто выкидывают на свалку.
      — Сдаст, если не прикасалась ладонью к цветным металлам. Так он сказал?
      — Могу тебя заверить, Тафф, не прикасалась. Она с самого утра натянула перчатки…
      — Думаешь, поможет? — Тафф засмеялся. — Автомат сказал о руке, но не говорил насчет перчаток.
      — Но ведь без перчаток она рано или поздно будет вынуждена к чему-нибудь прикоснуться.
      — Надо быть повнимательнее, если хочешь, чтобы предсказания сбывались… — Тафф хотел еще что-то добавить, но помешала Лили.
      Она радостно смеялась, словно ребенок, который первый раз летит на вироплане.
      — Сдала! Сдала! Вы слышите?!
      — Молниеносно.
      — Поздравляю!
      — Цифирка сидит какой-то заспанный, автоматы все время болтали друг с другом, а потом, прежде чем он успел хоть что-то сказать, единодушно вывели мне плюс!
      — Значит, стоящий на грани не обманул… — отметил Тафф.
      — Ага. Впрочем, сегодня утром я ходила к нему еще раз, засмеялась Лили.
      — И что же сказала тебе эта развалина? — спросил Ворт.
      — Он разговаривал с тобой? — Тафф подозрительно посмотрел на нее.
      — Ну, конечно. Мы подружились.
      — Лили, ты не шутишь? — Тафф был немного обеспокоен.
      — Как можно! Милая транзисторная труха так мне помогла! Неужели я позволю себе смеяться над лучшим другом…
      Тафф остановился перед ней.
      — Не разыгрывай нас, Лили. Что он тебе сказал?
      — Мы беседовали на различные темы.
      — Ну и что?
      — Ничего. Да, совсем забыла. Он просил передать тебе привет. Уж так тебя хвалил., так хвалил. Сказал, что такие обаятельные юноши, как ты, в теперешние времена вообще не встречаются… Говорил еще что-то, но надстратосферный охотник ужасно мешал ему…
      — Как все это понять? — покраснел Тафф.
      — Лучше спроси у него сам. Я иду поблагодарить его за прекрасные, научно обоснованные предсказания. Может, сходим вместе?
      — Согласен, пошли, — сказал я.
 
      Надстратосферного охотника мы услышали уже издалека.
      — Не обращайте на него внимания, — сказала Лили тоном завсегдатая здешних мест.
      — Где… где автомат? — спросил Тафф, и только тогда я заметил, что автомата нет. На паркете, там, где он раньше стоял, темнело пятно.
      — Как ты его назвал? Автомат?! — возмутилась Лили. — Хорошо, что его нет!
      — Но где же он? — настаивал Тафф.
      — А, понимаю… Он еще не вернулся… — сказала Лили.
      — Откуда не вернулся? — Тафф сделал шаг к пятну на полу.
      — Не подходи, — крикнула Лили.
      — Шутки в сторону. Где ты его спрятала?
      — Я спросила его, когда будет конец света, и он отправился в будущее, чтобы ответить на этот вопрос.
      — Так он никогда не вернется, — заметил я.
      — Еще бы.
      — Не шути, Лили. Куда ты его запрятала? Это мой любимый автомат… — Теперь Тафф говорил спокойно.
      — Ты же слышал… Она только что сказала… — Ворт смотрел на Таффа.
      — Она издевается, ясно вам?
      — Ничего не понимаю, — сказал я, и это была истинная правда.
      — Я тоже, — согласился Ворт.
      — Автомат — просто игрушка, — объяснил Тафф.
      — Значит, он не предсказывает будущего?
      — Нет.
      — И не переносится во времени?
      — Нет, не переносится…
      — Значит, ты просто нас обманул, — возмутился Ворт.
      — Обманул. Я хотел поднять настроение Лили.
      — Ладно, но как же он исчезает? — спросил я.
      — Создает вокруг себя поле, сквозь которое не проникает луч света. Вот и вся его тайна. Это древний автомат для развлечений.
      — А история с забытым кибернетиком? — не сдавался я.
      — Рекламная сказка. Но ее рассказывает сам автомат. Я не выдумал ее. Лили, что ты с ним сделала?
      — Разобрала на части. Как нейроник, я хотела познакомиться с его устройством.
      — И он не протестовал? — удивился я, потому что помнил, как вопят демонтируемые автоматы.
      — Еще как! Он предсказывал мне скорую и мучительную смерть…
      — И ты не боялась? — я серьезно взглянул на Лили.
      — Немного боялась, — призналась она, — но решила довести дело до конца. Я нейроник и действовала во имя науки.
      — И все-таки я бы этого не сделал, — сказал Ворт.
      — Может, и я не решилась бы, но я обратилась к смотрителю музея.
      — Ну и что? — на этот раз Тафф был явно заинтересован.
      — Он разрешил мне демонтировать эту рухлядь. А потом кое о чем спросил. Знаешь, о чем, Тафф?
      — Нет. Меня это не интересует. Ты испортила лучший автомат…
      — Он спросил меня: не новая ли я симпатия Таффа. Тафф всегда приходит с ними сюда, к автомату, который предсказывает будущее. То будущее, о котором говорил автомат, программировал сам Тафф, но бедные девочки об этом не знали.
      — Одним словом, соблазнение с помощью автомата, так что ли, Тафф? — Ворт громко засмеялся.
      — Надо же было тебе его уничтожить! Не зря он мне советовал не связываться с женщинами-нейрониками!

НУЛЕВОЕ РЕШЕНИЕ

      Лязг, треск лопающихся швов и скрежет раздираемой брони — все это было уже позади. Эми прислушалась: стояла обычная лунная тишина. За прозрачной оболочкой шлема Эми видела искаженное гримасой лицо Корота, низко склоненную над столом голову Нора, четко вырисовывающуюся на фоне экрана внешнего обзора, где ослепительно яркие скалы отбрасывали черные однообразные тени. Она знала, что Корот и Нор тоже ждут, прислушиваясь к едва уловимому шипению уходящего наружу воздуха.
      — Выдержала, — сказал наконец Корот. — Все-таки эта старая трухлявая консервная банка выдержала.
      — Газонепроницаемые переборки после удара автоматически закрылись… — Нор выпрямился и взглянул на экран, — …стало быть, попало не в систему управления.
      — Думаешь, это был болид?
      — На столкновение с Землей что-то не похоже…
      — А дезинтеграторные установки базы, вся система безопасности? У дезинтеграторов дальность действия несколько сот метров…
      — Это был болид, болид, — повторил Нор еще раз, — а вовсе не маленький метеорит, тот сразу же испарился бы в силовом поле дезинтегратора…
      — Странно! Ведь не было даже сигнала тревоги… — Корот встал и стянул с головы шлем.
      «Не все ли равно, — подумала Эми. — Во всяком случае сейчас».
      — Разве это важно? — спросила она. — Давайте-ка лучше проверим передатчик…
      Нор поднял глаза.
      — Посмотри на экран, Эми. Видишь, за тем вон камнем… головка передающего излучателя… Но если это был болид, его должны были заметить на спутниках противометеоритной охраны и проверить место падения…
      Эми уже знала, что им не удастся вызвать Централь и услышать приглушенный голос дежурного автомата.
      Взглянув на Корота, она поняла, что и он только сейчас заметил отломанную головку.
      — Хорошо хоть, что мы в это время собрались здесь, чтобы послушать передачу из Централи, — сказала она, прежде чем Корот успел ответить. — Там удачно выбирают время передач, она попыталась улыбнуться, но мужчины этого не заметили.
      — И надо же было ему угодить в базу, — Корот мерил шагами пространство между нишей, где висели космические скафандры, и стеной, на которой матовым светом отливали экраны телевизионной связи с Централью. — На Земле… на Земле он сгорел бы в атмосфере километрах в пятидесяти над поверхностью. — Корот остановился и взглянул на товарищей.
      — Да, но вероятность попадания в базу… — Эми осеклась.
      — Вероятность… — Корот склонился над ее креслом. Больше тебе не о чем думать. Ты ведешь себя так, словно все еще сидишь в аудитории Академии космонавтики на Земле. А здесь Луна… понятно?!
      — Спокойно, Корот. Мы это знаем, — Нор даже не повернулся и продолжал смотреть на скалы на экране.
      — Как послушаешь вас…
      — Не нервничай, Корот. В таком состоянии ты расходуешь больше кислорода, — Эми посмотрела на него так что он выпрямился и отошел, а потом взглянула на экран.
      «Нор тоже глядит туда, на скалы, и так же, как я надеется… Но вероятность…»
      — Немного душно, — сказал Корот.
      — Возросло содержание углекислого газа. Индикатор здесь у нас, — Нор наклонился над приборами, — а вот регенераторы остались на той стороне.
      — Все осталось на той стороне, и аварийная радиостанция…
      «Аварийная радиостанция находится в помещения автоматического управления базы. Управление не уничтожено, иначе бы не сработали газонепроницаемые переборки. Стало быть, уничтожен только переход и наружных установки базы…» — Эми знала, что именно так и случилось.
      — Надо же было ему угодить именно в переход…
      — А по-твоему, лучше, Корот, чтобы он попал в купол? — на этот раз Нор смотрел прямо на Корота.
      «Тогда бы нас уже не было», — подумала Эми.
      — Сколько у нас еще кислорода? — спросила она, чтобы не дать Короту ответить на вопрос Нора.
      — Здесь часа на три и еще на шесть часов в баллонах космических скафандров.
      — Нас найдут?
      — Сомневаюсь, — немного помедлив, ответил Нор.
      — Тогда давайте выйдем наружу. Здесь нам делать нечего. Тут только выходные шлюзы и шкафы для космических скафандров.
      — Ну, выйти мы всегда успеем, — заметил Нор.
      «Нор прав, — подумала Эми, — мы бы выпустили воздух, тот воздух, которым дышим».
      — Но снаружи можно бы воспользоваться ракетой послать сигнал с помощью передатчиков скафандров… — Корот говорил все громче.
      — Тут, на невидимой с Земли стороне Луны, селенопланы появляются очень редко, — Нор, как всегда, подчеркивал окончания слов. — Стало быть, вероятность того, что кто-нибудь примет слабые сигналы передатчиков наших скафандров, ничтожна…
      — Ха! Ты уже заговорил, как Эми!.. Вероятность!..
      Какое мне дело до вероятности! Сидя тут, мы только зря расходуем кислород!
      — А световые сигналы, — Нор не изменил тона, — световые сигналы просто невозможно заметить.
      «Он прав», — подумала Эми и повторила уже вслух:
      — Нор прав.
      Корот остановился, сел в кресло и тихо спросил:
      — Так что же мы будем делать? — и немного погодя добавил: — На будущей неделе мне необходимо быть на семинаре в Централи…
      — Может, тебе это еще и удастся… — сказала Эми, — у нас есть какие-то шансы…
      — С таким же успехом можно предположить, что мы будем торчать здесь. Слышишь?!
      «Расклеился, — подумала Эми. — Расклеился, как первокурсник в сурдокамере».
      — Космонавты не должны плести чепуху, — сказала она. Тебя не этому учили в Академии космонавтики Корот. Еще со времен Гагарина известно, что основная черта космонавта выдержка.
      — Перестань, Эми. Ты брюзжишь, как старый Зодиак на лекции… Тут тебе не академия…
      — В том-то и дело, практикант Корот. Тут не академия и нечего ерундить. Спектакли можешь разыгрывать на Земле, в кругу семьи. Ясно?!
      «Я говорю слишком громко, определенно слишком громко, тут же подумала она. — А Короту не придется разыгрывать спектакли в кругу семьи. У него слишком мало шансов… У меня тоже… А на Земле сейчас, наверно, вечер и мама моет посуду после ужина. Окно кухни выходит на реку, а над рекой висит серп луны. „Гляди, Дей, там твоя сестра Эми“, — говорит мама. — Душно здесь. Интересно, что у нас с кислородом».
      — Как там с кислородом?
      Нор не ответил. Он смотрел на экран.
      «Он смотрит слишком внимательно, так, словно и вправду может увидеть что-нибудь еще, кроме скал, звезд и черного космического неба».
      — Идите-ка сюда, быстрее, — Нор продолжал смотреть на экран.
      Корот подбежал первым, Эми встала сзади.
      — Кажется, я что-то там вижу, глядите, на фоне вон той большой скалы… Движется…
      «Ничего я не вижу, — подумала Эми, — там только скала и ее тень».
      — Вон там, слева… вроде бы вездеход…
      — Ага, вижу, вижу!.. — воскликнул Корот.
      Теперь Эми тоже видела.
      — Куда он едет?
      — Я думаю, это автоматический вездеход, обслуживающий селенофизическую сеть… — сказал Нор.
      — Надо его задержать… Он приближается к нам…
      Минуту они молча глядели на экран. Металлический жук уже выполз из тени и двигался по освещенному солнцем каменному плато.
      — Нет… ошибаешься, Корот. Он обойдет базу, проедет под скалами… — Нор отвернулся от экрана и взглянул на товарищей.
      — Эти автоматы отвечают на фонический вызов… — медленно сказала Эми.
      — Кто их там знает, — пожал плечами Корот.
      — Отвечают. Я помню. Ты, должно быть, катался на виролете, вместо того чтобы слушать лекции.
      — Все равно. Лучше пойдемте наружу. Надо его как-то задержать. — Корот схватил шлем и защелкнул герметизаторы.
      «Вездеход уйдет, — подумала Эми, — выйдет за пределы действия наших передатчиков, и его не остановишь».
      — Пошли, Нор, — сказала она.
      — Не все. Пойду я — вы останетесь.
      — Почему? Я тоже пойду, — Корот уже стоял у входа в наружный шлюз.
      — Ты останешься. Тебе там делать нечего.
      — А тебе?
      — Я-то по крайней мере знаю, как он действует. И вообще существует правило: с базы должно уходить как можно меньше народа.
      — Корот, ты остаешься. Нор прав, — сказала Эми, подумав, что, если б Нор решил иначе, ей бы пришлось остаться одной в лунной тишине, на разрушенной базе.
      Корот стоял в нерешительности.
      — Подай мне провод, Эми, — сказал Нор. — Я оставлю снаружи радиостанцию — шлем от скафандра, в который она вмонтирована, — и мы сможем переговариваться… Помоги мне надеть скафандр, Корот.
      Нор никогда не надевал скафандра на базе, подражая старым космонавтам, верившим в свою звезду и счастье.
      «Если бы газонепроницаемые переборки не выдержали, он был бы уже мертв», — подумала Эми.
      — Второй шлем, — Нор защелкнул герметизаторы, поднял шлем с радиостанцией и вошел в шлюз. Захлопнулись выходные переборки, потом послышался стук тяжелых ботинок по бронированным плитам шлюза.
      — Его все еще нет на экране, — сказал Корот. — Что он там копается?..
      — Наверно, открывает шлюзы…
      — Не успеет… Автомат уйдет, не догонишь… Ну, наконец-то он вышел…
      Эми смотрела на фигурку в скафандре, которая делала многометровые прыжки, каждый раз как бы отрываясь от своей продолговатой, деформированной тени, чернеющей на скалах. Эми подстроила приемник и услышала в нем свистящее дыхание Нора…
      — Автоматическая станция… автоматическая станция… кричал Нор.
      «Он кричит, когда находится на самом верху параболы, которую вычерчивает его шлем при каждом прыжке, — подумала Эми, — тогда между ним и приемником станции нет скал».
      Станция ответила при третьем вызове.
      — Четвертая станция юго-восточного сектора селенофизической сети на приеме, — примитивное голосовое устройство автомата искажало звуки, и голос был бесцветный, плоский.
      — Стой! Стой! Стой!.. — Нор на бегу повторял приказ.
      — Ну, как? Остановилась? — спросила Эми.
      — Не знаю, станция довольно далеко, — ответил Корот, продолжая смотреть на экран. — Да, остановилась! Остановилась! Теперь я вижу ясно…
      Нор тоже заметил это и теперь уже не бежал, а шел.
      «Он далеко, и кажется маленьким движущимся камнем, подумала Эми. — Сейчас он подойдет к автомату, передаст вызов о помощи…»
      — Нор пошлет сигнал бедствия, и нас отсюда заберут, сказала она. — И к чему были все эти разговоры…
      — Откуда же мы могли знать, что сразу появится какой-то автомат?!
      — Космонавты должны принимать во внимание и эту возможность.
      — Космонавты вечно все должны, — рассмеялся Корот. — Вы с Зодиаком два сапога пара.
      — Не шути. Зодиак лысый и выше меня на голову.
      — Но во всем остальном вы поразительно похожи.
      — Лучше посмотри, что там с Нором, — со злостью сказала Эми.
      — Верно. Что-то он долго возится. — Корот подошел к микрофону: — Нор, ты меня слышишь? Как там у тебя?
      — Скверно, — лаконично ответил Нор.
      — Что скверно?
      — Что случилось, Нор? — Эми вырвала у Корота микрофон. — Что случилось?
      — Поврежден главный передатчик автомата.
      — Хорошенькая история… И ничего нельзя переделать?
      — Ничего.
      — Исправить сможешь?
      — Как раз сейчас смотрю, только сомневаюсь, удастся ли что-нибудь сделать. Этот автомат свалился со скалы… весь бок у него вмят, передатчик вышел из строя…
      — Значит, сидим крепко, здесь и подохнем, — Корот бросился в кресло так, что взвизгнули амортизаторы.
      «Вот и все. Автомат поврежден, база разбита и тишина… тишина в приемнике, тишина в пространстве… Проклятая лунная тишина», — подумала Эми, и ей захотелось плакать. Но вспомнив, что она — космонавт Эми только спросила:
      — Так что же делать? Что будем делать, Нор?
      — Подожди. Я должен его как следует осмотреть.
      — Мне душно, — сказал Корот.
      — Проверь содержание углекислого газа… или нет, не проверяй. Все равно от этого не станет легче…
      — Нет, мне тут ничего не сделать, — ответил наконец Нор.
      — И что же дальше?
      Нор минуту молчал, потом сказал:
      — Я думаю, мне придется идти с этим автоматом до ближайшей станции…
      — Но это же больше десяти часов пути. Не хватит кислорода ни тебе, ни нам… Это не выход, Нор.
      — Я пойду напрямик, а не обычным путем, Эми.
      — Заблудишься!
      — Не бойся. Сейчас лунный день, у меня есть карты…
      «Счастье, это лунные карты такие подробные, — подумала Эми, — на Земле только с одной картой не перебраться бы через такие перевалы. А тут еще и трещины…»
      — Тебе не перебраться через трещины… Это опасно, сказала она.
      — А ты можешь предложить другой выход? — отозвался Корот.
      — Но почему… Почему именно ты, Нор?
      — Потому что я уже здесь, снаружи. Выход каждого из вас — это лишняя потеря кислорода на базе…
      — Логично… — буркнул Корот.
      — Но несправедливо! Ты понимаешь, чем он рискует?
      — Прекратите спор. Я постараюсь поддерживать с вами связь, по крайней мере до тех пор, пока это возможно.
      — Желаем успеха, — сказал Корот.
      Спустя немного он встал и подошел к экрану.