Архив Троцкого (Том 3, часть 2)

Фельштинский Ю Г
Архив Троцкого (Том 3, часть 2)

      Юрий Фельштинский
      Архив Троцкого
      Том III
      часть 2
      ОГЛАВЛЕНИЕ
      Предисловие 3
      Листовка "Позорная политика". 1 октября 4
      И. Врачев. Письмо Радеку. 2 октября 6
      К товарищам группы "15". 12 октября 13
      И. Смилга. Платформа правого крыла ВКП(б).
      (Н. Бухарин. "Заметки экономиста"). 23 октября 19
      Промышленность и сельское хозяйство 25
      Правое крыло (Бухарин) 25
      Центристское болото 28
      Пролетарский путь 29
      Темп индустриализации 32
      Позиция центристов 35
      Точка зрения оппозиции 37
      Бухарин и вопросы партийной и рабочей демократии ..43
      Послесловие 46
      Листовка "Ко всем членам московской организации
      ВКП и рабочим Москвы". 24 октября 47
      Циркулярное письмо. [Октябрь] 48
      Циркулярное письмо. [Октябрь] 63
      Внимание к перевыборам завкомов. [ Октябрь] 69
      О положении рабочих СССР в 1928 г. [Октябрь] 73
      Состояние денежного обращения и покупательной
      силы денег к началу 1928/29 г. [Октябрь] 83
      Листовка "Ко всем членам партии". Октябрь 97
      Листовка "Ко всем членам партии-рабочим". Октябрь. 100 Как помочь партии и советской власти обеспечить
      рабочие центры хлебом 101
      Что делать, чтобы не только не допустить падения
      зарплаты, но и поднять ее 101
      Как бороться за то, чтобы хозяином в партии был
      рабочий-большевик 101
      Где искать сознательным рабочим-коммунистам опоры
      в этой борьбе 102
      Листовка "Ко всем членам коморганизации". [Октябрь]. 103 О настроениях в парторганизациях в связи
      с пленумом МК и МКК. [Октябрь] 107
      Сводка МК 107
      Правые настроения 107
      Отношение к правой опасности 108
      2. Характерные выступления 109
      Выступления оппозиции 109
      Отношение к оппозиции 109
      О положении в партии 110
      О ЦК и ПБ 111
      Л. Троцкий. Одиннадцатая годовщина Октября.
      [Октябрь] 111
      Л. Троцкий. Кризис правоцентристского блока
      и перспективы. [Конец октября] 116
      Кризис блока 116
      Пятилетие общественно-политической реакции
      на основах пролетарской диктатуры 119
      Бюрократический режим как орудие реакционных
      тенденций и сил 122
      Что такое центризм? 126
      Что такое правое крыло? 133
      В чем разногласия центристов с правыми? 135
      Каков же идейный багаж центристской борьбы
      с правыми? 135
      Л. Троцкий. О философских тенденциях бюрократизма.
      [Конец октября] 150
      Справка о деятельности бывшей троцкистской
      оппозиции по Краснопресенскому району. 1 ноября 186
      Листовка "Ко всем рабочим, ко всем членам партии".
      7 ноября 190
      Письмо из Берлина. [Первая половина ноября] 193
      Листовка "К рабочим завода No 1 имени Авиахима".
      [Первая половина ноября] 201
      Задачи колдоговорной кампании. [Первая половина
      ноября] 203
      Справка о деятельности троцкистской оппозиции
      в празднование Одиннадцатилетия Октябрьской
      революции. 12 ноября 218
      Октябрьская годовщина в Москве. Листовка.
      [После 12 ноября] 220
      Л. Троцкий. Что такое смычка? [Ноябрь] 222
      Из доклада Угланова на пленуме МК и МКК.
      [Конец ноября] 229
      Л. Троцкий. На злобы дня. [Декабрь] 231
      О "блоке" с правыми и о чепухе вообще 231
      Еще раз о лозунгах демократии для Китая 238
      Л. Троцкий.. Пакт Келлога и борьба за мир. (Несколько бег
      лых замечаний) 241
      Приложение. Л. Троцкий. Новый курс 247
      Предисловие 247
      Вопрос о партийных поколениях 250
      Общественный состав партии 257
      Группировки и фракционные образования 262
      Бюрократизм и революция (Конспект
      непрочитанного доклада) 271
      Традиция и революционная политика 277
      "Недооценка" крестьянства 285
      Предложение, вносившееся в ЦК в феврале 1920 года. 292 Основные вопросы продовольственной
      и земельной политики 292
      Плановое хозяйство 293
      Выполнениеприказа No1042 (в процентах
      по отношению к плану) 296
      Приложения 308
      Приложение 1-е. Новый курс .(Письмо к партийным
      совещаниям) 308
      Приложение 2-е. О казенщине, военной и всякой иной ..316 Приложение 3-е. О смычке. (Точнее: о смычке
      и о ложных слухах) 321
      Приложение 4-е. К вопросу о двух поколениях) 327
      Примечания 331
      Указатель имен 362
      Указатель географических названий 375
      Материалы публикуются с любезного разрешения администрации
      Хогтонской библиотеки Гарвардского университета и Международного института социальной истории (Амстердам)
      Документы для публикации подготовлены к печати д-ром ист. наук Ю.Г.Фелыитинским и д-ром ист наук Г. И. Чернявским
      Редакционная коллегия:
      д-р ист. наук Юрий Георгиевич Фельштинский (Бостон, США); д-р ист. наук, проф. Георгий Иосифович Чернявский (Балтимор, США); д-р ист. наук, доц. Михаил Георгиевич Станчев (Харьков, Украина); канд. ист. наук, доц. Владимир Михайлович Духопельников (Харьков, Украина); д-р ист. наук Валерий Васильевич Лантух {Харьков, Украина); д-р ист. наук, проф. Аркадий Исаакович Эпштейн (Харьков, Украина); д-р ист. наук, проф. Любомир Найдя (Гарвардскийуниверситет, США); канд. ист. наук, доц. Юрий Петрович Волосник {Харьков, Украина).
      В третью книгу 3-томного собрания документов из Архива Л. Д. Троцкого, хранящегося в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США), вошли материалы, охватывающие период с августа по сентябрь 1928 г. Данный трехтомник продолжает документальную серию публикаций "Коммунистическая оппозиция в СССР. 1923 -- 1927 гг.".
      Подавляющая часть документов данного издания публикуется впервые.
      ПРЕДИСЛОВИЕ
      Документы, публикуемые в четвертом томе, охватывают октябрь--декабрь 1928 г. Ими завершается публикация архивов Троцкого, связанных с деятельностью коммунистической оппозиции до высылки Л. Д. Троцкого из СССР. Том построен в соответствии с археографическими принципами и методами, сформулированными в первом, втором и третьем томах издания. Примечания третьего и четвертого томов содержат сплошную нумерацию, а именной и географический указатели к третьему и четвертому томам помещены в конце четвертого тома.
      Материалы архива Троцкого хранятся в Хогтонской библиотеке Гарвардского университета (США) и публикуются с любезного разрешения администрации библиотеки.
      В виде приложения в том включена брошюра Троцкого "Новый курс" (для приложения примечания и указатели не составлялись).
      Ю. Г. Фелъштинский
      Г. И. Чернявский
      М. Г. Станчев
      ПОЗОРНАЯ ПОЛИТИКА
      Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
      Москва 1 октября 1928 года
      Число сосланных большевиков-ленинцев приближается к тысяче. Верность ленинской линии оплачивается дорогой ценой. Товарищи, отдавшие свою жизнь и здоровье делу революции, старые большевики-подпольщики, герои Красной армии, участники Октября снова брошены в дебри сибирской тайги, к пустынным границам Китая и Афганистана.
      ГПУ не довольствуется тем, что осуждает ленинцев на медленную физическую смерть. Непрекращающиеся издевательства, бессмысленные и бесцельные -- таков удел товарищей, сохранивших верность ленинизму.
      Мы не знаем и сотой доли того, что приходится переносить ссыльным товарищам. Письма не доставляются. Телеграммы протеста, в том числе и адресованные в ЦК ВКП или в прокуратуру, задерживаются местными органами ГПУ. Но и те отдельные факты, которые вам известны, говорят о неслыханном режиме ссылки, в которой находятся большевики-ленинцы (оппозиция) в СССР.
      Приведем несколько примеров:
      Тов. Зарге выслан в Обдорск, за полярным кругом. Выслан туда по этапу, вместе с ворами, убийцами, спекулянтами. По дороге побывал в десятке тюрем и изоляторов, причем в одном только Свердловском изоляторе провел свыше месяца, ночуя под нарами из-за недостатка места. Отобраны и не возвращены все его вещи, в том числе часы, полученные в Красной Армии, как боевая награда.
      В своем заявлении, поданном в ЦК ВКП, т. Зарге пишет:
      ... те, кто осуждены по 107 статье (спекулянты), при всех условиях, даже при конфискации имущества, пользуются покровительством советской тюремной и гепеусской администрации. Поездка в ссылку без конвоя, "за свой счет", получение за плату ресторанных обедов, покупка мест на нарах у "шпаны", полная обеспеченность. Шпионам, растратчикам, взяточни
      кам разрешены частые свидания, переписка, передача денег. Оппозиционеры всего этого лишены."
      Вот к каким выводам пришел т. Зарге, понаблюдав советские тюрьмы.
      Не менее возмутительна история, разыгравшаяся в селе Ку-дымкор (Урал). Когда к одному из сосланных туда товарищей приехала жена (член партии), то ей предложили немедленно уехать. Товарищу даже не позволили проводить ее до станции, хотя такое разрешение было выдано одной участнице взрыва партийного клуба в Ленинграде.
      Когда четверо Кудымкорских ссыльных-большевиков (Вяз-никовцев и др.) пожаловались на неслыханную грубость и беззаконные поступки заведующего почтой (матерная ругань, отказ выдать полученные письма и пр.), то вместо того, чтобы одернуть зарвавшегося самодура, жаловавшихся т[оварищи] предали суду и приговорили к году тюремного заключения за оскорбление начальства. Пока этот неслыханный приговор был отменен по приказанию из Москвы, товарищам пришлось проделать несколько сот верст по этапу и отсидеть 2 месяца в тюрьме.
      Один из организаторов московского восстания в октябре 1917 г., тов. В. М. Смирнов приговорен к тюремному заключению за 5-минутное опоздание на регистрацию в ГПУ.
      Комсомолец т. Грязнов, сосланный в глухое село Тобольского округа, лишен пособия и фактически обречен на голодную смерть.
      Тяжелобольных: старейшего большевика, политкаторжанина Виленского-Сибирякова, руководителя КИМа тов. Вуйовича и многих других сослали в места, где отсутствует достаточная медицинская помощь и не разрешают даже кратковременной отлучки с места ссылки (Крайний Север), для лечения.
      Эти примеры бессмысленных издевательств, нелепых жес-токостей и тупого бюрократизма -- только малая часть того, что происходит в действительности.
      Бессовестно лжет тот, кто говорит, что такая политика вызывается интересами Советской страны. Наоборот, она подрывает авторитет СССР в глазах всего мирового пролетариата. Она отталкивает рабочих, которые вместо классовой политики видят поблажки арестованным спекулянтам и жестокую расправу с рабочими-большевиками.
      Нынешнее руководство помиловало шахтинских контрреволюционеров на том основании, что они-де еще принесут пользу Советской Власти, хотя совершенно непонятно, в чем проявится полезность этих предателей.
      В то же время сотни большевиков, которые действительно понадобятся в тяжелый момент и партии и рабочему классу, которые, не в пример единогласно голосующим чиновникам, грудью станут защищать СССР от врагов, 90% ссыльных, либо подпольщики, либо участники гражданской войны,-- эти большевики обречены на медленное умирание в далекой ссылке.
      Милости -- шахтинцам и расправа с большевиками-ленинцами -- вот линия нынешнего руководства.
      Это линия, сползающая с пролетарских позиций. Эта линия ведет к термидору. Революционный рабочий должен напрячь все силы в борьбе против этой гибельной линии.
      Требуйте прекращения бессмысленных издевательств и репрессий. Требуйте возвращения ссыльных большевиков.
      И. ВРАЧЕВ445. ПИСЬМО К. РАДЕКУ
      Вологда, 2 октября 1928 г.
      Дорогой Карл Бернардович!
      Как писал уже в открытке тотчас по получении Вашего письма от 16/IX, я тоже смеялся, читая Ваше письмо. Да и как не смеяться. Вы объявляете меня противником реформы и сторонником... второй революции. Я уже писал Вам в открытке, что это так же основательно, как и обвинение нас с Вами в социал-демократизме. Впрочем, давайте сначала устраним то, что основано на недоразумении.
      Вы пишете, будто я ссылаюсь на неизвестное Вам письмо нашего друга к Л [ьву] Д [авидови]чу, которое я определяю как "пятаковское с оттеночком сафаровщины". В конце письма Вы возвращаетесь к этому же вопросу, заявляя, что "на основе критики" нельзя "в дальнейшем болтать о подготовке пята-ковщины".
      Если бы Вы прочли более внимательно то, что я писал, то в Вашем письме не было бы таких строк. В самом деле. Я писал Вам: "Вы совершенно справедливо говорили о влиянии де-цистов в нашей среде. Верно, это есть, как есть у нас и влияние пятаковщины и даже сафаровщины. А Вы, как будто, этого не замечаете. Я допускаю, что когда Вы писали свое письмо,
      то Вам не все было известно по этой части. Теперь-то Вы, надеюсь, осведомлены о настроениях Ищенки, Теплова, Серебрякова, а главное, знаете наверно, что наш известный и влиятельный друг446 прислал Л [ьву] Д[авидови]чу [Троцкому] письмо, по оценке Л. Д. [Троцкого] "совершенно предпята-ковское с оттеночком сафаровщины".
      Таким образом не я оцениваю письмо нашего друга как пятаковское, а Лев Дав[идович], и притом не как пятаковское, а как предпятаковское. Ввиду важности вопроса я приведу более расширенную цитату по этому вопросу; Лев Дав[идович] пишет А. Г. Белобородову: "...От нашего приятеля... получил я из Москвы неслыханное письмо, совершенно предпятаковское с оттеночком сафаровщины. Меня даже слегка стошнило..."
      "Письмо мое от 9/5 писалось так, чтобы дать ему возможность отступить без полемики. Возможно, что это была ошибка, истолкованная им как "колебание". Во всяком случае, он зашел далеко..."
      К сожалению, письма этого у меня нет, и я не могу указать даты; приведенное же выписано из письма тов. Белобородова.
      Согласитесь, дорогой друг Карл Бернардович, что Вы зря подозревали меня, если не в распространении неверных сведений, то скороспелых и легкомысленных выводов. Я достаточно уважаю того, о ком идет речь, чтобы распространять о нем сплетни. Я бы не стал даже затрагивать вопроса, если бы сведения не исходили из столь авторитетного источника. Да, наконец, я бы не стал распространять сомнительных сведений и в силу политической вредности этого. Скажу больше. Даже об этом документально мне известном факте я до сих пор сообщил только Вам и Льву Семеновичу. По этим же соображениям я намеренно ничего не писал Вам и Леониду Петровичу, несмотря на то, что после личной беседы с ним мне стало ясно, что он уже отошел от нашего движения, по крайней мере, на данной стадии. Как видите, я в этих вопросах очень лоялен (может быть, даже больше, чем следует).
      А теперь перехожу к основному вопросу. Вначале я думал, что мне придется пространно отвечать Вам, благодаря чему и задержался с ответом на целую неделю. Но сейчас я не вижу потребности в большом количестве строк.
      Вы пишете: "поскольку мы стоим на точке зрения реформы, а не революции, то без того, чтоб в самой партии и даже
      в аппарате нашлись силы, борющиеся за реформу, никакой реформы быть не может".
      Отвечаю: я с этим согласен. Да и нельзя не согласиться с этим потому, что мы делаем ставку не на потрясения или катастрофы, не на вторую революцию, а на исправление политики посредством партийной, а через это и государственной реформы. Только так стоит вопрос. Вы помните примеры Льва Давыдовича с Переедем. Да, мы Переели советского государства. Цепь нынешнего политического режима в Англии проходит через такие звенья: Чемберлен, Макдональд, Пер-сель. Макдональд без Перселя ничто. Персель связан с массами, но Персель -- реформист. Когда всеобщая стачка в Англии грозила превратиться в большой революционный пожар, Персель помогал Макдональду тушить этот пожар. Так и мы. Мы говорим, что происходит сползание с рельс пролетарской политики, что пролетарская диктатура у нас, испытывая жесточайшее давление чуждых классов, значительно ослабляет силу своего сопротивления, что все это таит в себе величайшие опасности, но т. к. мы не считаем, что давление капиталистических сил уже привело к перерождению власти, к утрате ее рабочего характера, то мы не зовем пролетариат к новой революции и боремся за реформу. Так мы ставим вопрос не из дипломатии и трусости, конечно, а из глубокого нашего убеждения, что дело поправимо. Стало быть, мы реформисты.
      Всякий, кто по этому основному вопросу держится иного мнения, кто, подобно друзьям Вл. М. Смирнова, считает, что основные процессы (которые развиваются пока как подспудные, о которых мы предупреждали и предупреждаем партию и рабочий класс) уже завершены, что ВКП стала оппортунистической партией и что над ней надо поставить крест,-- тот не может считать себя выразителем взглядов оппозиции и должен или стать на нашу точку зрения, или уйти к Вл. Смирнову. Так смотрю я на этот вопрос.
      Но есть ли, спрашивается, в нашей среде люди, расценивающие положение вещей так, как только что сказано. Да, есть. Но, по-моему, это одиночки, а по-вашему, вся наша молодежь. Вот здесь у нас с Вами разногласие есть. А когда Вы пытались заподозривать меня в ультралевизне, то ведь это же, право, смешно, и на этом можно не останавливаться. Надо ли бороться с носителями не наших (и опасных) взглядов. Безусловно, надо. И я веду посильную борьбу. Но отсюда, от борьбы с от
      дельными, сбивающимися с правильной линии товарищами до отрицания правой опасности в наших рядах, когда мы стоим накануне тяжелого удара именно с этой стороны (отход Л. П. С[еребрякова], эволюция взглядов Е.А. [Преображенского]), до намеков на заигрывание Л [ьва] Д[авидови]час молодежью до перспектив "секты ленинцев" (Е. А.), до "опасности ревизии Ленина слева" и пр. и пр. -- далеко. Вот здесь-то и заложены наши с Вами расхождения.
      Вы пишете, что я по-вашему должен был бы "признать опасность и слева и справа". Совершенно правильно. И я это признаю и в письме, на которое Вы отвечаете, об этом писал. А вот Вы, как я уже Вам заявлял, признаете только опасность "слева" (с моей точки зрения, сильно преувеличивая ее) и совершенно не замечаете опасности справа. Кстати, Вы пишете: "На мое утверждение, что у нас в оппозиции опасность слева, а не справа, Вы отвечаете совершенно по-детски указанием на колебания товарищей Ищенко и Теплова и на неизвестное мне письмо... к Л. Д. [Троцкого], которое Вы определяете как совершенно "пятаковское с оттеночком сафаровщины".
      На это я Вам скажу: прежде всего почему-то Вы опустили стоявшее у меня имя Серебрякова, а затем почему это перечисление в подтверждение существования левой опасности трех имен Вами не является "детским указанием", а перечисление мною -- да является (как говорят местечковые евреи).
      В письме к тов. Абрамскому Вы говорите о том, что Лев Дав[идович] не видит опасности ультралевизны и не хочет с нею бороться. Это не совсем верно. Когда Л. Д. [Троцкий] из письма в письмо разъясняет, как должна относиться оппозиция к тому, что сейчас происходит, когда он пишет "Что же
      . 447 т-"
      дальше?" , с которым Вы солидаризируетесь, и заявление конгрессу, которое Вы подписываете, то это, по-моему, и есть (наряду с другим) борьба с ультралевизной. В одном из своих писем Л. Д. [Троцкий] пишет:
      "Сдвиг в политике ВКП и Коммунистического] И[нтерна-ционала] будет иметь крупнейшее значение и может стать даже исторической вехой".
      "...Недопустим формально отрицательный подход к левому сдвигу: "ничего, мол, не произошло, одни махинации, все останется по-прежнему".
      "Нет, произошли и происходят крупнейшие события: сдвиги в партии отражают глубокие сдвиги в классах, многое говорит за то, что накопившееся количество готовится перейти в некоторое новое качество. Конечно, в этом процессе будут еще свои подъемы и спуски. Но ясно одно: даже и немногочисленные кадры, если они вооружены ясным пониманием обстановки в целом, если они насквозь проникнуты пониманием своей исторической миссии и если они в то же время умеют или учатся пойти в ногу с прогрессивным движением в партийной массе и рабочем классе... такие кадры могут сыграть в нынешнем и в неизбежном переломе решительную роль" и т. д. в таком же духе, (из письма Л. Д. Троцкого от 17 июля с. г.).448
      Разве это не борьба с "левой опасностью"? Я допускаю, что Л. Д[авидови]чу просто неизвестны вывихи отдельных товарищей и что если бы до него дошли такие письма, как письмо к Вам Нечаева, Рубашкина и др [утих], то он реагировал бы на них соответствующим образом.
      Далее, Вы указывали на то, что Лев Д [авидович] в своем заявлении конгрессу "не дотронулся до самого главного проверочного средства левого курса, а именно: положения рабочего класса". Справедливое указание. Но я думаю, что Л. Д. [Троцкий] не по несогласию или забывчивости не включил этого вопроса в свой документ, а в силу общей нашей беды. Ведь мы очень мало знаем, вернее ничего почти не знаем о материальном и бытовом положении рабочих. Я вот видел Ваше письмо, в котором Вы зло ругались по этому поводу. Целиком поддерживаю Вас в данном случае.
      Это, пожалуй, все, что я смог высказать в ответ на Ваше письмо. Когда я писал, я не собирался ни увертываться, ни играть в прятки. Есть ли здесь что-либо не наше, "децистское" или от какого-нибудь самобытного "уклона" от общей нашей линии -- судите сами.
      Вы прилагали копии Вашего письма товарищам Абрамско-му и Рубашкину. Я, в свою очередь, разошлю их некоторым нашим друзьям. Кстати, с письмом Вашим Рубашкину, высказавшемуся за организацию второй партии, я целиком и полностью согласен, чего не могу сказать о письме Абрамскому, с рядом мест которого я не согласен.
      Что же касается Вашей работы о демократической диктатуре, то не входя пока что в оценку ее по существу, должен
      откровенно заявить, что мне не нравится самый факт появления этой работы и тем более в данное время. Простите, друг, но Вы, по-моему, надумываете опасность ревизии Ленина слева. Такой опасности у нас нет. А вот опасность от самой постановки этого вопроса -- неоспорима. Ведь т[ак] наз[ываемый] "исторический троцкизм" является главным пугалом в руках наших противников и той удочкой, на которую ловятся не только простаки из "монолитчиков", а иной раз и наши единомышленники. Нельзя забывать и того, что все отходящие от оппозиции начинают с указания на "возрождение исторического троцкизма", а докатываются до проработки нас в стиле Стецкого и Марецкого, Слепкова и Ярославского.
      Вам ведь хорошо известно, что никто из нас нигде и никогда не солидаризировался со взглядами Льва Дав[идовича] в период первой революции и никто из нас не считал себя хотя бы в какой-нибудь степени ответственным за теорию "перманентной революции". Так на это смотрел и сам Л. Д. [Троцкий] . Только Вы составляли исключение и публично защищали дооктябрьскую концепцию тов. Троцкого. И я очень жалею, что именно Вы начали воскрешать старые и так "проработанные" в последние годы разногласия по вопросу об оценке движущих сил революции. Я глубочайше убежден, что Вы совершили большую ошибку, т. к. не сомневаюсь, что Ваша "переоценка ценностей", вернее заявление об этой переоценке, да еще с намеками на "ревизию Ленина слева" принесет величайший вред нашему движению.
      Ну теперь все. Ежели что не понравилось, не сетуйте на меня. Я знаю, что Вы там порою не особенно хорошо себя чувствуете, но политика ведь такая штука, которая требует от людей, даже и спаянных общностью основных идей и совместной борьбой,-- крепких нервов. Вы ведь это отлично знаете.
      Если Вы не обременены очень -- пишите и уж во всяком случае засылайте копии своих писем и текущих работ. Я буду рад получить все это и обещаю, как и раньше, по мере возможности, знакомить с Вашими письмами товарищей, состоящих со мною в переписке (не говоря уже о товарищах по колонии). Также обещаю и делиться с Вами всякими новостями. С нетерпением буду ждать Вашей китайской работы. Кстати, о Вашей работе. Я давно собирался сделать на этот счет предложение.
      Почему бы Вам, по примеру Льва Дав [идовича], не заняться в промежутках между основными работами воспоминаниями. У Вас ведь счастливая революционная участь, и Вы о многом можете рассказать. Если бы Вы взялись за эту работу, то у Вас вышли бы не голые мемуары, а полезнейшая книжка, в которой Вы сумели бы осветить как историю революционного движения в период развития и распада соц [нал]-демократии, возникновения и развития современного коммунизма в основных странах, так и вопросы стратегии и тактики пролетарского авангарда. А это было бы в высокой степени полезно. Вы ведь в своих письмах часто ссылаетесь на опыт тех или иных партий последних десятилетий, а между тем исторические примеры, на которые Вы указываете сплошь и рядом, многим товарищам неизвестны. Так бывает не только тогда, когда речь идет о предвоенном периоде или более поздних, но иной раз и тогда, когда в пример берутся отдельные этапы в борьбе за коммунизм в послеоктябрьский период. Чтобы не быть голословным, укажу, что мне приходилось сталкиваться с рядом наших товарищей, считающимися вполне подготовленными и занимавшими более менее видное положение в наших рядах, которые, однако, или не знали, или совершенно забыли даже такие этапы в развитии Коминтерна (я бы сказал, и в развитии наших взглядов), как III конгресс Коминтерна с его борьбой с теорией офензивы450, основанием тактики единого фронта и пр.
      А вопрос германской революции, опыт Венгрии, Баварии, Саксонии, Болгарии, Эстонии и пр. и пр.
      Меня очень обрадовало, что Лев Дав[идович] в своей критике проекта программы Коммунистического] Щнтернаци-онала] все эти вопросы не только поставил, а и осветил светом марксистской критики. Но этого еще недостаточно. И Вы бы смогли написать много полезного. Право же, принимайтесь за такую работу.
      Наша колония, кстати сказать, в настоящее время пополнившаяся еще на два человека (теперь нас 6 человек), шлет Вам привет, а я, помимо привета, обнимаю Вас крепко. Ваш И.Врачев
      Какое-то "страшное" письмо писали Вы в конце августа Вуйовичу. До меня дошли слухи. Не найдете ли возможным сообщить?
      К ТОВАРИЩАМ ГРУППЫ "15*
      Дорогие товарищи! До нашей Воронежской группы ссыльных оппозиционеров дошло письмо тов. Сапронова от 5/VIII, адресованное тов. Нечаеву, и выдержки из письма тов. В. М. Смирнова, относящегося, очевидно, к тому же периоду.
      Ознакомившись с этими письмами и всесторонне продумав выдвигаемые в них положения, мы считаем своим революционным долгом сказать вам следующее.
      1. Никогда еще с момента Октябрьской победы страна дик
      татуры пролетариата не была в большей опасности, чем в пе
      реживаемый период. Мы стоим перед фактом трусливой ка
      питуляции высших органов партии и соввласти перед капи
      талистическими силами, возросшими на дрожжах оппортуни
      стического руководства.
      Лишь этот грозный факт и общее к нему отношение может быть в данный момент решающим критерием для определения дальнейших путей оппозиции и для создания соответствующих политическим задачам взаимоотношений между отдельными оппозиционными течениями.
      2. Мы считаем, что на данном историческом этапе наши
      принципиальные разногласия имеют больше политических
      предпосылок к изживанию, чем к дальнейшему нарастанию.
      Ликвидировать между собой несущественные ныне политиче
      ские счеты прошлого для революционного дела будущего -
      первейший долг оппозиции. Такое сознание живет в среде
      большевиков-ленинцев, и мы уверены, что оно разделяется
      всеми товарищами, примыкающими к группе "15". Высказан
      ное нами положение находит свое подтверждение также в на
      чальной части письма тов. Сапронова к Нечаеву от 5/VIII, где
      он пишет: "Ты пишешь "если бы удалось нам сговориться на
      счет одной общей позиции. Никаких других причин к раз
      дельному существованию больше не имеется" -- совершенно
      правильно. И желание оппозиционеров к этому есть -- тоже
      правильно".
      Из приведенных строк письма тов. Сапронова мы видим, что он считает даже возможным подтвердить несколько преувеличенное в настоящий момент утверждение Нечаева о полном отсутствии причин к раздельному нашему существованию. Какие же, однако, шаги предпринимает тов. Сапронов и его ближайшие друзья из группы "15" для ликвидации бес
      принципного раздельного существования двух родственных оппозиционных групп? На этот вопрос остальная часть его письма дает неожиданный и довольно-таки безотрадный ответ. Не формулируя сколько-нибудь существенного пункта принципиальных, организационных или тактических расхождений между большевиками-ленинцами и группой "15" на данной стадии развития политической борьбы, автор письма тем не менее ухитряется в излишне возбужденном тоне цепляться за устаревшие эпизоды, чтобы резко противопоставить себя другим и сердито поругивать руководителей нашей оппозиционной группы, позволяя себе даже прибегнуть к методам полемики, часто применяемым бухаринской гвардией и верноподданническим сталинским аппаратом.
      Очевидно, из своего горячего стремления прекратить беспричинное раздельное существование тов. Сапронов решается в своем письме утверждать, что наши вожди не желали подачи общего заявления конгрессу, что наши вожди ориентируются лишь на левый курс, что тов. Троцкий желает брать ответственность за левый курс, что у нас много противоречий между оценкой состояния партии и нашей дальнейшей ориентацией на нее, между стремлением защиты платформы и нашего отказа от фракций, что наша группа игнорирует "раб [очий] вопрос" и даже, представьте себе, что мы против восстановления группы "15" в партии и против возвращения ее из ссылки. Так по существу выглядит аргументация тов. Сапронова против раздельного нашего существования.
      Для тов. Смирнова же вопроса о прекращении войны не только не существует, но, напротив, он как бы весь озабочен еще большим разжиганием и обострением ненужной драки. Тов. В. М. Смирнов в своем артиллерийском наскоке, исключающем всякие элементы политической честности и добропорядочности, называет заявление тов. Троцкого конгрессу капитулянтским, своим признанием левого курса поддерживающим мелкую буржуазию и т. п. смертные грехи.
      Если бы все эти приведенные характеристики, а особенно характеристики тов. Смирнова, не представляли собой обычной демагогии, клеветы, подтасовки, грубой фальсификации, пустого напыщенного кривляния и сплошной истерии, то мы в действительности имели бы неопровержимые аргументы за сохранение раздельного существования, а не обратно. Спра