Лица и лицедеи - Сильные женщины. Их боялись мужчины

В следующую встречу, сопровождая Клинтона в Москву, автор мемуаров не только увидела обновленный Кремль, в котором стояли старые царские троны, декорированные горностаем, но и сама поразила всех своим нарядом. Три ее брошки отображали трех обезьян в позах «не слышу зла, не говорю зла, не вижу зла». Ельцина она восприняла как напыщенного эксцентричного субъекта, который говорил так, будто бы все, что происходило на этот раз в Кремле, касалось его лично. Путин же, заключает госсекретарь США, напротив, мыслил ясно, был откровенно радушен и невозмутим. Ельцин бравировал своей дружбой с Клинтоном, а Путина прежде всего интересовало решение сугубо деловых вопросов.

Пожаловавшись на московские пробки, залетная гостья любителей политбиографий с присущим ей шармом упорхнула в аэропорт, оставив читателей один на один с ушедшей в Лету эпохой, гвоздем которой стал сексуальный роман Билла и Моники… Да веселые были времена. Есть что вспомнить…

Как отмечают биографы, возможно, мир не узнал бы о Мадлен Олбрайт, если бы ранним январским утром 1982 года ее муж Джо, собираясь на работу, как бы между прочим не произнес: «Я люблю другую».

Мир, которым жила Мадлен, рухнул. И тут на волне страшной обиды, попранного чувства справедливости и стремления доказать, что она самая-самая, на свет появилась госпожа Олбрайт, о которой заговорил весь мир.

Четвертое место в американской политической иерархии – после президента, вице-президента и спикера палаты представителей, нижней палаты Конгресса! Это не шутка!

О многом говорит и такой факт: Мадлен захотелось изучить русский язык, близкий к ее родному чешскому. Следуя своей привычке все доводить до конца, Мадлен Олбрайт овладела русским в совершенстве. Много позже, когда она стала представителем США при ООН, произошел такой случай. Российский представитель Юлий Воронцов выступал с каким-то важным заявлением, как вдруг заметил, что Олбрайт сняла наушники с синхронным переводом. «Разве вам не интересно, что я говорю?» – удивился Воронцов. «Я вас внимательно слушаю», – ответила Олбрайт по-русски.

Мадлен окончила аспирантуру и получила степень магистра политологии за работу «Советская дипломатия: профиль элиты». Она продолжала работать над докторской диссертацией, посвященной роли прессы в период «пражской весны».

– Поэтому-то я и считаю, что у женщины должен быть выбор, – говорит Мадлен Олбрайт, очевидно, имея в виду выбор между семейными неурядицами и карьерой.

2004

АВАНТЮРНАЯ КРАСАВИЦА ОЛЬГА КАБО

– В самом начале разговора хочу спросить о вашем учителе по ВГИКу Сергее Федоровиче Бондарчуке. Бондарчук считался деятелем официозным, государственным, работавшим в угоду власти и идеологии. Каким видится сегодня ваш мэтр и учитель?

– Могу ответить словами Горького: «Какой талант, какая глыба, какой матерый человечище…» Знаете, Феликс, когда я говорю о Сергее Федоровиче, мне хочется встать. На всю жизнь я запомню его уроки актерского мастерства. Когда он входил, то заполнял собой всю нашу аудиторию, нес в себе такую энергетику, так полно выкладывался перед студентами, что мы теряли дар речи. Он был настолько надо мной, что я, сковываясь, ничего не могла делать, ни о чем не могла думать. Сергей Федорович взял меня на свой курс практически без экзаменов, он поверил в меня сразу, с первого тура, и, мне кажется, мы понимали друг друга все четыре года учебы: видимо, я была одной из любимых его студенток. На дипломном спектакле я сыграла Раневскую в «Вишневом саде», репетировали мы очень много. Бондарчук приучил нас к тому, что театр и кино – это большая работа, что лентяям и духом, и телом в искусстве делать нечего. Он считал, что ты должен быть полным хозяином роли, начиная от текста и заканчивая всеми сценическими движениями и даже трюками. Он считал, что актер – понятие синтетическое, что он должен уметь делать все и никогда не говорить «нет». Именно поэтому я и стала совершать свои, простите, подвиги, прыгать с пятнадцатого этажа, пытаться лететь в космос, и мое членство в Ассоциации каскадеров, наверное, было заложено еще во ВГИКе, на уроках Бондарчука.

Супруга великого режиссера – актриса Ирина Константиновна Скобцева – также преподавала у нас. Об этой семейной паре много в свое время говорили и писали, и я видела, как они удивительно дополняли друг друга. Если он весь был напор, страсть и движение, то она была сдержанная, интеллигентная, и мы учились у нее манерам поведения в обществе, тому, как должны общаться между собой мужчина и женщина. Когда я смотрю нынче какой-то фильм, то вижу все белые нитки – актеры не умеют общаться друг с другом, мужчины не умеют носить фрак, женщина путается в шлейфе, зажимается кринолинами – и я уже не верю.

Простите за столь обстоятельный ответ на ваш вопрос о моих учителях, но я им буду вечно благодарна. Они подарили мне ощущение праздника в этой профессии и желание победить.

– Тогда в продолжение этой темы. А как, по-вашему, должны общаться между собой мужчина и женщина?

– Женщина, на мой взгляд, должна быть уверенной в себе, иметь чувство собственного достоинства. Она имеет право быть личностью, самореализовываться. Конечно, для многих это понятие выражается в семейных отношениях, в детях, в воспитании. Я безумно люблю свою дочь и понимаю, что предназначение каждой женщины прежде всего быть матерью, но при этом считаю, что творческое самовыражение наиболее адекватно натуре женщины. Любая женщина – прежде всего актриса – ив жизни, и дома, и на сцене. Нет более женской профессии, нежели профессия актрисы. И я страшно довольна, когда моя дочь обращается ко мне: «Мама, ты будешь сегодня играть в спектакле, а я хочу прийти в зал и кричать тебе «Браво, браво». Я считаю, что с детьми надо вести себя как со взрослыми, стараться быть с ними наравне, не сюсюкать. Я, например, свои встречи с дочерью даже режиссирую, придумываю, готовлюсь к ним заранее. Мы куда-то с ней идем, гуляем, общаемся, и она мне как подруга. Я хочу, чтобы она стала личностью. Мои родители принимали меня такой, какой я была. Вообще я очень домашний человек. Я люблю вечно что-то убирать, готовить, делать перестановки, устраивать праздники. Да, у меня есть профессия, от которой я никогда не откажусь, но, когда семья радуется моим успехам, это главное в моей жизни.

– Известно, что Марина Цветаева считала, что профессия актера вторична. Ведь прежде всего – автор пьесы, сценарист, драматург, режиссер, костюмер, гример… На каком месте в этом ряду актер?

– Возможно, Цветаева в чем-то и права, но в театре, когда ты живешь в течение трех часов на сцене, тебя уже никто не остановит и ты можешь ни на кого не оглядываться: либо ты летишь куда-то высоко-высоко, либо ты точно с обрезанными крыльями. А если это так, ты не должен выходить на сцену.

В кино другое. Там и впрямь артист далеко не полностью принадлежит себе, он принадлежит сценаристу, режиссеру, партнеру, композитору, оператору. И лишь примерно на двадцать процентов это он сам. Но я стараюсь эти проценты отработать сполна, как могу отработать только я. В этом, наверное, и состоит самодостаточность актерской профессии.

– В личной жизни вы тоже счастливы?

– (Будто бы готовая к такому моему вопросу, немного смутившись.) Извините. Я не люблю никого впускать в личную жизнь. Скажу лишь, что, по-моему, семейная жизнь, отношения между мужем и женой – это философия. Два человека должны уметь понимать друг друга, уступать друг другу и принимать друг друга такими, какие они есть. Кто-то очень мудро резюмировал: «Дело не в том, чтобы супруги смотрели друг на друга, а чтобы они смотрели в одну сторону». Когда они смотрят в одну сторону, тогда они идут по жизни нога в ногу. И еще, две личности в одной семье – это сложно. Одна из двух всегда недобро конкурирует.

Как-то меня пригласили в телепередачу «Женские истории». Я ответила Оксане Пушкиной, что не считаю себя героиней этой передачи, что мне нечего рассказать телезрителям, нечем их заинтересовать по части личной жизни. Вот о работе, о кино и театре, о папе, о маме, о дочке – пожалуйста. Это ведь тоже личное. Ведущая сначала как бы засомневалась, но потом сказала: «Что же, попробуем». Телегруппа приехала ко мне домой, и четыре битых часа загоняли мне под ногти иголки, «пытаясь» расколоть на личную тему. В результате ничего у них не вышло, я молчала, как партизан. А через несколько дней раздается звонок и меня извещают, что передача состоится, и она будет очень возвышенной: как говорится, семья и школа. Это-то меня и устраивало.

– В народе говорят, не родись красивой, а родись счастливой. Видит бог, вы родились не просто красивой, а ослепительно красивой.

– Отношусь к своей внешности достаточно спокойно. Ведь красота – это не только и даже не столько пропорциональные черты лица, большие глаза и шикарные волосы – все это заслуга мамы с папой, заслуга природы. Красота женщины идет изнутри, ее красота в доброте, в благородстве, в том, чтобы согревать дом, мужчину, семью. Холодность, статуарность не по мне. Мраморное изваяние тоже бывает красивым, но не у всех оно вызывает эмоции. Так что я абсолютно счастлива – я люблю дарить людям нежность, ощущение комфорта и спокойствия.

– Обывательский вопрос. Недавняя история с одной известной певицей, когда муж-джигит в пылу ревности разбил нос своей суженой? Это как, по-вашему?

– Да, я не считаю, что милые бранятся – только тешатся. Мужчина мужчине рознь. Если его физическая сила зашкаливает и он считает единственным аргументом ударить слабое существо, он для меня не мужчина. Но в этой истории есть другое – я бы не хотела, чтобы, если бы, не дай Бог, я оказалась в подобной ситуации, меня жалели, я бы не стала эту тему обсуждать в прессе и эпатировать публику.

– Хотите поговорить об эмансипации – коня на скаку остановит, в горящую избу войдет?

– Нет, я имею в виду, что женщина должна быть загадкой. А жареное на потребу публики не по мне.

– Время, к сожалению, диктует свои правила поведения…

– Да, сейчас любой прохожий считает за право знать, что у тебя на душе. Раньше такого не было. Еще не так давно, я уж не говорю о XIX веке, к внутренней сокрытой жизни индивидуума относились с пиететом. А сейчас любой далеко не самый талантливый корреспондент считает возможным изложить мое видение жизни «дома и мира» таким, каким это видится ему. Я не запрещаю, пиши, только на меня не ссылайся, ибо я этого всего не говорила.

– Любовь Орлова всегда оберегала личную жизнь с Григорием Александровым от чужих глаз. Но потом все экзотические ее подробности стали известны.

– Но при этом ей удалось остаться человеком-загадкой, актрисой-легендой.

– Вы, случайно, не консерватор, Ольга Кабо?!

– Что ж, консерватизм не самое худшее свойство человеческой натуры. Да, я консерватор. И в этом, наверное, наше советское воспитание. Оно, конечно же, коснулось и меня. Я даже стихи читала Леониду Брежневу на двадцать каком-то съезде партии. И, будучи пионеркой, старалась быть в первых рядах счастливого детства. Конечно, нынче это веселит, но, увы, из песни слова не выкинешь.

– Стихи-то помните?

– Еще бы!

Я от всех детей хочу

Пожелать с любовью

Леониду Ильичу

Доброго здоровья.

Подарить букет цветов

Цвета огневого

И обнять от всей души,

Как отца родного.

– Браво, браво, Ольга, вы и впрямь не робкого десятка. Давайте, однако, вспомним ваши мужские подвиги. Рассказывайте, не боялись прыгать с какого-то там ужасного этажа?

– Это было на съемках фильма «Крестоносец». Но прыгала я еще до рождения ребенка. Тогда я была другая. Сейчас бы, наверное, не прыгнула, берегу себя для доченьки. Не такая уж я авантюристка, я и ремнем пристегиваюсь, когда еду на машине, и шестидесяти километров держусь, не нарушаю. Но мои друзья знают, что до того, как стать матерью, правила дорожного движения для меня не существовали. Я в открытую пользовалась своим обаянием, и мне ничего не стоило уговорить любого гаишника простить мне дорожные шалости. В то время я доказывала себе, что все могу. Вот мне режиссер «Крестоносца» и заявил решительно, что я должна прыгнуть. И я решилась. Прыгала с четвертого этажа. Три раза. Самым страшным был второй прыжок. Поначалу ты не знаешь, что тебя ждет внизу, просто манит неизвестность. Хочется попробовать, испытать себя в необычной ситуации. Поэтому первый шаг делается легко. Даже очень. Я оделась, загримировалась, вместе с коллегой-партнером Александром Иншаковым мы встали на край окна, взялись за руки. Я спрашиваю как бы в последний раз, хотя не хотелось выглядеть трусихой: «А это не опасно?» Саша говорит: «Да что ты, нет, конечно, только хорошенько сгруппируйся». И вот мы летим. Секунды… Вроде бы мгновение, но оно так растянулось, я столько успела за эти секунды передумать, что будто настал конец света.

Второй дубль мне дался с трудом, меня чуть ли не выталкивали. Внизу лежали подстраховочные коробки, и мне казалось, что я пролечу мимо них. Но, слава богу, что называется, пронесло. Я стала героиней, меня носили на руках. И теперь, если у меня в жизни возникнут проблемы, каскадеры – мои верные друзья, они помогут.

– О чем все-таки думали, когда летели вниз?

– Об одном думала – только бы не лицо.

– Ну а руки-ноги разве не жалко?

– Конечно, летишь – не знаешь, что там внизу, чего ты можешь, неровен час, лишиться, но я думала о лице.

– После нашего разговора хочется еще раз посмотреть «Крестоносца», теперь уже зная, о чем в самом деле вы думали, спасаясь от выдуманных сценаристом врагов… Вся наша жизнь состоит из контрастов, то вниз падаешь, то вверх летишь. Вот и с вами так же случилось. Вы догадываетесь, о чем я хочу спросить.

– О несвершившемся полете в космос. Да, существовал проект Юрия Кары по книге Чингиза Айтматова «Тавро Кассандры». И меня пригласили на роль покорительницы безвоздушного пространства, то бишь космонавтики. Многие известные актеры эстрады и кино хотели попытать счастья. Но этому предшествовали самые настоящие космонавтские испытания, проходившие в Центре подготовки космонавтов. И никто не выдержал нагрузок, кроме меня и Володи Стеклова. Что только с нами ни делали: подвешивали вниз головой, крутили на центрифугах, все тело опутывали какими-то датчиками, приборами… Помню такой эпизод. Во время очередной нагрузки мне надо было, отвечая на вопросы испытывавших меня, нажимать на какие-то кнопки – проверялась реакция организма на неординарные ощущения. Скажем, «да» – надо нажимать левую кнопку, «нет» – правую. И вот во время проверки я увидела свое отображение на камере, это ужас – лицо было распластано, изуродовано, было ощущение, что с тебя сняли кожу, текли одновременно и слезы, и слюни, и сопли. Но ты должна нажимать и нажимать. И я все выдержала.

– А во имя чего такие муки? Вам хотя бы заплатили?

– К сожалению, проект заморожен. Если бы я полетела в космос, в принципе можно было уже не работать, ибо резко бы подскочил уровень моей популярности, конечно, хотелось и тут быть первой актрисой, полетевшей в космос. А испытания и впрямь серьезная штука. Самое главное было, собственно, не здоровье как таковое, а функциональность вестибулярного аппарата. Со мной и с Володей общались светила медицины, крупные ученые. И я нынче имею документ, что мой организм готов к полету в космос. Но после разрушения станции «Мир» все мои творческие планы, связанные с покорением околовоздушного пространства, рухнули.

– Искренне вам сочувствую. Напоследок хочу задать уже ставший риторическим вопрос из известной песни: «Почему же нельзя быть красивой такой?» Так можно или нельзя?

– Мне лично кажется, что, с одной стороны, красота притягивает, а с другой – отторгает. У каждого мужчины внутри сидят комплексы, и многие чувствуют, что на ту или иную женщину он и претендовать не может. По крайней мере, им так кажется. Наверное, поэтому для таких несмелых представителей сильного пола красивая женщина не может быть «красивой такой». Они считают, что шансов завладеть ею у них нет. Остается только повторять слова ставшей хитом песенки.

– Ладно, последнее: чтобы быть красивой, женщине надо еще и много спать. Вам удается высыпаться при таком активном образе жизни?

– Ой, вы знаете, постоянный недосып, прямо-таки хронический. Тут сошлось все: съемки в кино, игра в театре, учеба в МГУ, не дай бог, приболевший ребенок, домашние заботы и, что называется… ах да, о личной жизни мы уже говорили. Так что без будильника могу проспать целые сутки.

2002

ВОРОНА ПО ИМЕНИ ЛИНДА

Если честно, я не думал, что поймаю в сети удивительную птицу по имени Линда. Мне говорили, что эта сумасшедшая девушка умеет общаться только сама с собой. Что разговаривать с людьми, особенно с журналистами, ей очень трудно. Если она и снисходит до собеседования, то бормочет что-то непонятное в духе нескладных причитаний. Поэтому для общения с ней, дескать, надо иметь железные нервы и выдержку. Но все же, подготовленный к всяким неожиданностям, я вошел в «клетку» с «тигровороном» – совершенно пустую комнату-подмосток в одном из старинных двухэтажных строений среди таганских переулков. Передо мной и впрямь сидел нахохлившийся, въежившийся в себя человечек, с повязкой на голове и перебинтованными марлей кистями рук. Мне показалось, что птица со мной не поздоровалась, а только наклонила клюв.

– Скажите, Линда – это ваша фамилия, имя, псевдоним или символ? Как вас называть?

– Так и называть – Линда.

– И это все? Вы родились Линдой?

– Да, я родилась Линдой.

– А кто вы по крови?

– По национальности? Я еврейка, родилась в городе Кентау, это Нижний Казахстан. Это даже не город, а небольшой поселок, заброшенный между степью и горами. Удивительно, с одной стороны степь, песок, с другой – горы. Места же на самом деле волшебные, дикие. И мне там очень нравилось. Потому что не было рядом никакой цивилизации. В Кентау ссылались люди, в основном это были греки. И вот среди их культуры я и выросла.

– Значит, вы греческая еврейка?

– Почему греческая, просто еврейка, мои бабушка и дедушка были сосланы туда Сталиным на рудники. А потом там родились и мои родители.

– Наверное, ваше детство было нелегким? Ведь вы жили среди людей с изломанной биографией?

– Наверное, в боли и через боль человек совершенствуется и развивается дальше. И человек как бы заново рождается с верой, с духовным началом, и это очень здорово. И ради такого стоит переживать боль. А в общем-то, все в жизни уравновешивается. Я, например, впервые села в автобус в двенадцатилетнем возрасте, а до этого вокруг меня были только ишаки. Зато позже я познакомилась с суперцивилизацией, со столицами мира, с людьми-гениями.

– Не раздражает ли вас огромный город: трамваи, метро, суета, милиция на каждом шагу?

– Да нет, наверное, не раздражает. Просто жизнь у людей здесь совершенно другая, люди другие. Поначалу и впрямь мне было непросто, пока я не встретила людей, близких мне по духу, которые меня понимали и которых понимала я.

– Я слышал, что ваш папа – богатый человек. И что он помогал вам делать карьеру.

– Мой папа и впрямь финансист. Он человек очень строгих нравов, и теми ценностями, которые во мне воспитали папа с мамой, я очень дорожу. Для меня самое важное – это моя семья. И сейчас так же, и так будет всегда.

– Вы замужем?

– Нет, я не замужем, но у меня есть близкий человек, у него другая профессия.

– Когда вы впервые появились в Москве?

– Это было девять лет назад. До этого мы жили в Челябинске, в Самаре, в Тольятти, нигде не останавливались на долгое время. Москва меня поразила, здесь огромное количество людей, ведь в моем родном Кентау все жители знали друг друга в лицо, вместе отмечали греческие, китайские, еврейские, русские праздники. Очень люблю в памяти возвращаться в свое маленькое местечко. Я помню все запахи, которые тогда впитала. Приехав в Москву, я познакомилась с удивительным человеком – Юрием Гальпериным, музыкальным режиссером театра «Эрмитаж». Со знакомства с ним и началась моя карьера. Именно он дал мне возможность почувствовать сцену и определенный образ жизни, который я стала вести и к которому стремилась. Я поступила в Гнесинское училище, окончила его и как бы параллельно стала входить в мир музыки. Хотя я еще очень люблю рисовать. Но я не продолжила стезю своих родителей и не стала юристом, за что какое-то время на меня очень обижался отец. Но потом он смирился, поняв, что я не поверну назад и что мой удел пение, сцена, люди, искусство.

Певица Линда, впервые вышедшая на большую сцену около 6 лет назад, все еще считается едва ли не самым прикольным и вызывающе экстравагантным персонажем нашей эстрады. От ее мелодий и манеры их воспроизведения в восторге не только пятнадцатилетние подростки, но и те, кто уже немало слышал в своей жизни необычного и яркого, появившегося на российских подмостках после перестройки. Каждый ее альбом, а их было, кажется, четыре, не похож не только на любой предыдущий, но и на все, что поется вокруг.

Вообще о Линде ходят самые невероятные слухи: то кому-то она кажется японским мальчиком, а сам же «оригинал» якобы умер от наркотиков; то будто бы у Линды есть двойник, выходящий за нее на сцену Но самым распространенным слухом, конечно же, является байка о том, будто бы Мадонна в одной из своих песен присвоила себе «вороньи» аллюзии российской исполнительницы. Якобы международные агенты американской звезды никогда не дремлют, выискивая для Мадонны по всему свету прикольные ноу-хау. Вот будто бы и ущипнули от Линды. В своем музыкальном поп-эстрадном кругу Линда считается самой загадочной и непредсказуемой певицей, способной на самые неожиданные выходки, хотя, по признанию ее педагога в Гнесинском училище Владимира Хачатурова, Линда – это чистейший человек и эта чистота и возвышенность чувствуются в ее музыке. Таких, как она, запачкать невозможно, считает он. Училась Линда усердно, выдерживая все нагрузки. И вот из андерсеновского неказистого утенка она превратилась в прекрасного лебедя. А я бы сказал: лебедя, обернувшегося вороной, чтобы стать еще прекрасней и заманчивей. Недаром суперхит «Ворона» взял все мыслимые и немыслимые рекордные продажи, сумасшедшие гастроли, мировое паблисити, трансконтинентальные контракты. Один из них, предложенный американской компанией BMG, воплощающийся в реалию уже два года, считается самым удачным коммерческим проектом российского шоу-бизнеса.

– Вы стали звездой эстрады несколько лет назад. И ваша слава, Линда, появилась мгновенно и была ошеломляющей. Что больше всего поразило вас за эти последние годы? Глухое местечко между Казахстаном и Китаем для вас, наверное, уже как сон?

– Возможно, одним из самых удивительных эпизодов было выступление в Киеве, когда я пела «Ворону». Передо мной на огромном поле было почти полмиллиона человек. Это что-то невероятное, когда ты видишь перед собой такое количество людей. Ты даже не видишь их фигуры, а перед тобой огромное, уходящее в бесконечность, гудящее полотно. Это был мой и моей группы сольный концерт, и я, такая маленькая, ощущала себя каким-то мизерным существом. И вот в определенный момент, когда я повторяла: «Я ворона, я ворона…» – неисчислимая толпа почему-то сорвалась и нас просто снесло. Казалось, еще мгновение – и меня не будет. Нам помогли солдаты, которые охраняли сцену. Их было очень много, и они буквально на руках унесли меня и музыкантов. И спрятали в подвале помещения, где мы находились. И мы там долго сидели. И мне было очень страшно. Концерт я так и не закончила. После этого случая, как я слышала, такие массовые выступления запретили.

– Да, Линда, это, конечно, апофеоз. И думается мне, что более яркого успеха достичь трудно.

– Ну, конечно, количество публики – это важный показатель, это всегда хорошо. Но для меня важнее, чтобы меня понял и почувствовал каждый из зрителей в отдельности.

– Странный, Линда, вопрос: что такое все-таки для вас музыка?

– Музыка, это когда ты чувствуешь человека и понимаешь его. Ведь музыка не требует языка, она язык души и разума.

– А каков регистр вашего голоса с профессиональной точки зрения? Помню, когда в Москву много лет назад приезжала Има Сумак, то все меломаны сходили с ума от ее четырех октав.

– Полагаю, меццо-сопрано.

– Как возник образ знаменитой «вороны»? Кому этот символ пришел в голову: вам, продюсеру или команде? И почему ворона?

– Ну вообще названий к альбому было много, и до самого последнего момента мы не могли определиться. Но потом на стыке дискуссий о различных философиях нам показалось, что птица ворона ассоциирует связь между миром живых и миром запредельным. То есть на жизнь людей я поглядела глазами птицы, а именно ворона очень ярко к этому подходит. Я бы даже сказала, не ворона, а ворон, считающийся самой мудрой птицей.

– К тому же ворона – это символ благополучия и успеха?

– Да, да, это символ солнца, хорошего урожая, веры в завтрашний день. Нам это было близко и понятно, и мы оттолкнулись от этого символа.

– И впрямь, вы так почти физически осязаемо воплотили сущность этой мифической, хотя и дворовой птицы, что, извините, породнились с ней.

– Может быть, это и так. Вероятно, какую-то параллельность я ощущаю.

– Вы наверняка человек верующий? Во всяком случае, мне кажется, что вы пытаетесь постичь религию.

– Конечно, единственная ценность на земле, которая нужна человеку, – религия, вера. И неважно, какая религия, у всех религий одни и те же корни, хотя различна форма выражения.

– Вы верите в реинкарнацию? Любопытно, кем вы себя представляете в прошлой вашей жизни или вы не думали об этом?

– Нет, об этом не думала. Не знаю, почему.

– А читали ли вы книжку «Жизнь после смерти» Моуди? Вы верите в тот самый черный тоннель, за которым человек улетает и в никуда, и в вечность, за которым ему так хорошо?

– Конечно, эта тема мне интересна и Моуди я читала. У меня возникло много вопросов, и ответов на них я не нашла, мне думается, искать их можно всю жизнь. Я люблю такие состояния, когда в тебе происходит духовный, ценностный переворот на 180 градусов. А в то, что существует жизнь после смерти, я верю, потому что есть только два настоящих события, которые истинны: рождение и смерть, а то, что происходит между ними, – это, наверное, обретение какой-то истинности. Поэтому я все время и говорю, и пою о том, что есть форма истины, а есть форма заблуждения. Заблуждений миллиард, а истина одна. И еще, мне кажется, что чем ты старше становишься, тем меньше чувствуешь в себе уверенности в каких-то вещах. Чем больше ты познаешь, тем меньше уверенности, и будто ты вообще ничего не понимаешь. Со мной это бывает постоянно. И я люблю такие ощущения.

– Линда, как вы переносите новолуние, которое будет как раз сегодня?

– Люблю эти изменения. И полнолуния, и новолуния. Они такие яркие. Промежуточные явления я ощущаю быстропроходящими. А вот такие вспышки люблю.

– Предпоследний ваш альбом посвящен тибетским мотивам. Вслед за Борисом Гребенщиковым, который сроднился с Тибетом, вы пытаетесь что-то выкристаллизовать для себя из самобытной восточной культуры?

– Гребенщиков здесь ни при чем. У меня всегда был свой интерес к этнической музыке, к восточной философии и истории. Просто название альбома получилось красивое – «Песни тибетских лам». Что касается кристаллов истины, то мне кажется, человек приобретает мудрость, когда становится взрослым. Я сейчас еще только познаю мир и ищу свой путь духовного развития. Эти поиски помогают мне в творчестве.

– Простите, Линда, что означает маленькая татуировка на вашем плечике? Или это просто баловство?

– Ну почему баловство? Это солнце, символ удачи, и мне нравится этот рисунок на моем плече. Я сделала его лет семь назад.

– О вас ходят всякие невероятные легенды. От того, что вы не выносите папиросного дыма, до того, что вы едва ли не ушли на тот свет от передозировки наркотиков.

– Это все бредни. А запах дыма я и впрямь не переношу, и мне становится плохо, когда в зале курят. Я всегда предупреждаю об этом, и публика меня понимает.

– Вы любите фотографироваться?

– Я люблю фотографировать. Это одно из моих увлечений. Фотоаппаратом я как бы снимаю своего рода картину, эмоцию, застывшую во времени, которое нельзя вернуть. Очень люблю снимать небо, в разных тонах, вычурные движения облаков – все это определенная стихия и это похоже на музыку.

– Линда, не могу обойтись без лобового гражданского вопроса. Что такое для вас Россия? Вы патриотка?

– Меня раздражает, что нас все ругают и ругают, и я верю, что Россия поднимется немножко. Россия сама по себе очень мощная, ее и поднимать не надо. У нее мощные корни, из которых все вырастет. Я считаю, что Россия самая лучшая.

Закончив общение, Линда заторопилась на ночной прямой эфир. Я, удовлетворенный вроде бы своей победой, поднялся со стула, спрыгнул с некоего помоста и пошел к выходу. Время позднее, в помещении – ни души. Но у самой двери я натолкнулся на огромный мотоцикл, и мгновенно мелькнула мысль, что именно на нем моя собеседница умчится сейчас в ночную Москву. Это могло входить в ее понимание сути огромного мегаполиса (Чулпан Хаматова, говорят, носится по Москве на роликовых коньках) и скорости жизни. Уже спускаясь по переулку вниз к высотке, я обернулся и увидел, что Линда шагает по асфальту рядом с высоким молодым человеком. Ну вот, подумал я, в который раз Линда обманула ближнего, попытавшегося распознать ее сущность. Не надо, дескать, ничего круто го, необычного, сверхъестественного. Все в жизни просто, как первый и последний шаг по земле. Не сумев побороть любопытство, я через минуту обернулся снова, но Линды уже не было. И в эту же секунду прямо надо мной прошелестела какая-то странная птица. Мне показалось, что она поглядела мне прямо в глаза, и я на всякий случай трижды перекрестился.

1999

МАДОННЕ МУЖЬЯ НЕ НУЖНЫ

Ее проклял Ватикан.