Вождей не выбирают (№1) - Вождей не выбирают

Надежда Федотова

ВОЖДЕЙ НЕ ВЫБИРАЮТ

* * *

Из зеркала на меня смотрело Нечто. Именно так, с большой буквы. То есть – абсолютное. Я в недоумении крутила в руках коробку с модной краской для волос. И это у них называется «Лиловая Дымка»… Нет, может, это и дымка, конечно, но если лиловая – тогда я балерина Большого театра Майя Плисецкая! Потому что мои волосы стали цвета перезрелой малины, выросшей на окраине Чернобыля… Я взлохматила шевелюру и вгляделась в свое отражение:

– М-да, живенько…

Идея покрасить волосы явно была не из лучших. Сама по себе я рыжая. Ну а теперь буду красная… Все мои знакомые будут делать большие глаза, мама схватится за сердце, папенька из дому выставит… но не это самое обидное! Главное, что через два часа у меня свидание! Причем не абы с кем, а с шикарным блондином-пятикурсником Юрой из моего института, по которому сохнут поголовно все наши вузовские девицы и половина преподавательниц… Столько усилий, столько интриг, в ходе которых я разругалась со всем потоком и растеряла всех кавалеров, столько нервов потрачено, сколько денег на французские духи угроблено – страшно вспомнить! И вот – он таки пригласил меня в кино! Намекнуть пришлось, конечно, но это не суть… А что теперь?! Куда я пойду с таким, пардон, костром на голове?.. Да он сбежит, едва меня увидит!

Заметила надпись на упаковке: «Самое стойкое окрашивание». Тьфу, блин!..

В клетке заскребся Мыш. Вообще-то он не мышь, а крыса. Крыс. Серый, с длинным розовым хвостом и умными черными глазками. Сейчас эти глазки смотрели на меня со здоровым недоумением…

Я вытащила крыса из клетки и посадила себе на плечо. Мыш вцепился в майку коготками и фыркнул мне в ухо. Мог бы и не фыркать, самой на себя смотреть не хочется… Бросив злополучную коробку в угол, я подошла к окну. Весна плавно переходит в лето, погода – просто курорт, что для Питера совсем нехарактерно. Полгода представляла себе, как пройдусь это я, в легком прозрачном платьице, по Невскому под ручку с блондином Юрочкой, и все будут мне завидовать, оборачиваться… Угу! Оборачиваться-то будут непременно…

Из подъезда, сгибаясь под тяжестью кое-как увязанных растрепанных книг, вышел наш новый сосед с первого этажа. Неприятный парень, страшный, как моя жизнь, и культуры – ну никакой! Пивные бутылки в окно выбрасывает, до трех ночи на полной громкости слушает «Радио-Шансон», а вчера бабу Клаву из двенадцатой квартиры послал туда… ну, в общем, понятно, куда – куда ей по старости лет ходить не положено… Даже не верится, что он внук академика Попретинского, который умер год назад. Вот то был человек! Таких сейчас мало. Он был какой-то крупный ученый, тихий, как мышка, и вежливый просто до изумления – даже к пятилетним детям обращался исключительно на «вы»! Несмотря на то что был, как говорит моя мама, Светилом Науки… ну, всем известно, что на детях гениев природа отдыхает… а уж на внуке академика она просто оторвалась! Вон, дедовскую библиотеку на помойку поволок… Не знаю, кому как, но мне в детстве за разорванную книгу влетало сильнее, чем за двойку по поведению! И спокойно стоять и смотреть, как какой-то гопник тащит на мусорку то, что академик собирал всю жизнь… нет уж, увольте!

Не снимая с плеча Мыша, я вышла из квартиры, оставив дверь открытой, и, сбежав по лестнице, бросилась вслед за вандалом. Нагнала я его, когда он, побросав книги у контейнера, вразвалочку направлялся к пивному ларьку. На языке вертелось подходящее выражение, но, подумав, я мысленно плюнула – только нервы себе портить, такому раздолбаю что ни скажи – как слону дробина…

Книги сиротливой горкой валялись в пыли, рядом с битыми бутылками. Я ухватила стопки и, пыхтя, как паровоз, потащила ценный трофей домой. Там разберемся. Если уж мне совсем ничего не пригодится, сдам в научную библиотеку. Не пропадет! Я сложила книжки возле своей кровати – займусь ими, когда вернусь, – и сняла со шкафа купленные еще зимой ботинки. Бешеных тыщ стоили, между прочим, специально для такого случая… Надела, Полюбовалась. Настоящий «Мартенс», красота! Родственнички, правду сказать, в тихом ужасе от моего прикида (майка – «три шва, пять разрезов», рэпперские штаны и ботинки военного образца…), но ничего не запрещают, говорят – перебесится, станет, как все… Угу! Хотели бы, чтоб была как все, назвали бы по-людски! Станислава – это ж разве нормальное женское имя?! Говорят, редкое – и это единственное, что меня утешает…

Зазвонил телефон на столе. Я схватила трубку:

– Алло?

– Стася?

– Юрка, ты? – с деланой небрежностью переспросила я, расплываясь в самодовольной улыбке.

– Я. Слушай, тут такое дело… В общем, ничего не получится сегодня вечером.

– То есть как? – остолбенела я.

– Ну, – заюлил он, – семейные обстоятельства… нетелефонный разговор. Увидимся в универе, расскажу. Не обижаешься?

– Да все нормально…

– Тогда до скорого! – повеселев, сказал он, и из мембраны понеслись быстрые гудки.

– Вот сволочь!.. – взвыла я, швыряя трубку на рычаг. Она жалобно дзинькнула. Мыш, бегающий по дивану, оторопело посмотрел в мою сторону. Да уж, давненько меня так не обламывали… Семейные обстоятельства… ага, держи карман шире! Кипя от злости, я, не снимая новых ботинок, плюхнулась на ковер рядом с диваном и посмотрела на книги.

– Ну и пошел он! – решительно тряхнула головой моя оскорбленная светлость. – Козел! Правда, Мышель?.. Что мы себе, других не найдем?.. Тоже мне Ален Делон… Мыш, отвали от книги, она невкусная. Мыш! Кому говорят?..

Так как положительной реакции на мои увещевания не последовало, пришлось брать увлекшегося грызуна за шкирку и отдирать от толстой книжищи, лежащей самой последней в стопке. Чем она ему так приглянулась?.. А-а, так это же чистая кожа! Елы-палы, раритет! Этому тому, наверное, лет двести!.. Вот это да… Я раскрыла книгу посередине, наугад. Полистала. Желтые, будто пергаментные, листы, обтрепанные края страниц, причудливые рисунки, странные письмена. Непонятно, но… красиво!.. Пожалуй, оставлю себе. Я стала разглядывать картинки. Одна, с изображением грозовой ночи, так и притягивала взгляд: черные тучи, расколотые сине-белой молнией, необъятная степь, странное сооружение из веток треугольной формы, сверху клинком вверх воткнут меч, лезвие которого блестит от чего-то темного… от крови, что ли? Ничего себе!.. Вокруг сооружения – коленопреклоненные кочевники, суровые мужчины в кожаной одежде, замершие с поднятыми к небу, мокрыми от дождя лицами. Реалистичность иллюстрации завораживала. Даже Мыш, перебравшийся со спинки дивана ко мне на плечо, замер, настороженно блестя глазами.

Под рисунком было что-то написано. Не похоже ни на один из известных языков. Что-то между арабской вязью и китайскими иероглифами. Буквы порыжели от времени, но не стерлись. Эх, знать бы, что они означают!.. Жаль, нет уже академика, он-то, наверное, смог бы это прочесть… В груди снова вспыхнула злость, усиленная досадой на вероломного Юрика. Нет, ну это же надо – выбросить на помойку такую вещь! Старик Попретинский в гробу бы перевернулся от подобного святотатства – он относился к книгам как к детям… А его внучок, аллергию ему на пиво и поражение «Зенита» в шести сезонах, взял – и просто… просто… Что такое?.. Я в изумлении уставилась на разворот библиографической редкости. Мне показалось, или тучи на картинке шевельнулись?.. Так, надо валерьяночки заглотнуть… Я усмехнулась и, стараясь успокоиться, провела пальцами по странице. Она была теплой и шероховатой… буквы горели под рукой, изгибались, четче проступая на пергаменте, неуловимо изменяя форму… Мыш больно вцепился острыми коготками мне прямо в плечо и запыхтел. Но мне было не до его переживаний. Потому что до сих пор непонятные письмена вдруг… стали вполне читаемы!

…«Услышь нас, Арес, великий и яростный! Услышь и внемли нашей боли! Пошли нам свой знак, не оставь нас в минуту отчаяния…» – обалдев, прочитала я, – ну ни фига себе!.. а вот тут дальше: – «Отмстить ли за смерть, иль исчезнуть с позором, оставив врагу наши земли? Ответь, мы взываем к тебе! Пусть разверзнется небо, и громы его пусть разят все живое, что не склонится перед тобой, темноликий…» Елы-палы! Нет, Мындер, ты слышал?!

По спине у меня побежали мурашки, даже голос охрип. Осталась последняя строчка:

«Мы ждем, повелитель!»… Блин, вот это да! Хотела бы я на это посмотреть…

Мурашки стали холодными… и мокрыми. В воздухе запахло гарью. Мыш придушенно заверещал. Черт, что такое?! В комнате потемнело, потом яркая вспышка молнии озарила ночную степь…

Степь?! Я ошалело завертела головой и заверещала не хуже Мыша. И было, елки-палки, от чего верещать! Комната исчезла. А я находилась на верхушке пирамиды из веток с картинки из проклятой книги… из книги, которой у меня в руках больше – не было!.. Холодный ветер вперемешку с дождем хлестал в лицо. Внизу с разинутыми ртами замерли кочевники…

Я усиленно заморгала, отгоняя наваждение. Ничего не изменилось.

– Мамочки… – просипела я, затравленно оглядываясь. – Это что же делается?! Где я?!

– Женщина?! – взревели кочевники, обретя дар речи. Судя по интонации, меня тут не ждали…

– Смилуйся, великий Арес! – возопил здоровенный бородач, стоявший ближе всех. – В ответ на наши мольбы ты послал нам… женщину?!

– Да еще такую… страшную! – брякнул чей-то голос из толпы. Ну ни фига себе! Нахалы!..

– На себя посмотрите, обезьяны волосатые! – возмутилась я. – Уж покрасивше вас!..

– А-а-а! – дрогнули кочевники. – Она… оно… разговаривает!!

– А вы что думали, барбосы, что я вам тут молчать буду?! – Со страху меня понесло во все тяжкие: – Да кто вы такие, вообще?! А ну, варежки захлопнули и тихо отвалили!..

От такой несусветной наглости даже молнии перестали высверкивать… Бородач смущенно оглянулся на товарищей. Те пожимали плечами.

– Арес послал нам знак! – наконец заговорил он. – Мы будем мстить!.. Вперед, воины, окропим свои топоры жертвенной кровью, ниспосланной нам повелителем!

Все дружно загалдели и двинулись в сторону пирамиды. Это они про чью кровь?.. Уж не про мою ли?! Э, не-не-не! Так не пойдет!

– Вы это… – запаниковала я, – это самое!.. Мужики!.. Не надо!

Ноль эмоций. Кочевники медленно, но верно окружали пирамиду. Господи, неужто – все?..

– Чего стоишь, ядрен батон?! – завопил кто-то мне прямо в ухо нервным фальцетом. Я шарахнулась в сторону, зацепилась штанами за острие меча и, ломая ветки, кубарем скатилась сверху прямо на землю.

– А-а-а!.. – вопил тот же голос, не затыкаясь даже во время моего падения. – Ты что делаешь?! Я чуть без хвоста не остался!

Я села и потрясла головой. На колено мне спрыгнул Мыш. Сверкая глазами, он погрозил мне лапкой:

– Сидит!.. Она сидит! И ждет, пока нас зарежут, как кроликов! Что смотришь?! Валить надо!

– Кого?.. – брякнула я. Ум начал плавно заходить за разум. Моя крыса… мой крыс – разговаривает?..

– Сзади-и! – взвизгнул Мышель, вытаращив глаза. Я дернулась. Это меня и спасло – клинок кого-то из нетерпеливых мужиков просвистел мимо моего уха и рубанул грязь. Хвостатый взлетел мне на плечо:

– Меч бери! Меч, кому говорю?!

Я увидела в двух шагах от себя тот самый меч, который был воткнут в пирамиду пару минут назад. Я перекатилась в сторону и схватила холодную, склизкую от дождя рукоять. Вскочила на ноги.

Кочевники, не ожидавшие подобной прыти, заворчали и, сплотив ряды, двинулись на меня. Да что они, очумели совсем?! Такой толпой на беззащитную девушку!.. Дрожащими руками я подняла меч над головой и приготовилась помереть с честью. Нашли, понимаешь, козла… козу отпущения! Фигу вам!.. Ну-ка, суньтесь, я вам покажу… кузькину мать!

– Ну че, кто тут первый на кастрацию? – воинственно заподпрыгивал на плече Мыш. – В очередь становись!.. Ща мы вам тут устроим Варфоломеевскую ночь! Что, крутые, да? Кучей на одного?.. Да кто вы после этого?!

– Разговаривает!.. – уже во второй раз обалдели кочевники и притормозили.

– Видала? – зашептал мне на ухо крыс– Учись, пока я жив! Вот что значит – сила слова!

– Угу… только вряд ли их так напугали твои пламенные речи…

– А что же еще? – изумился он.

– Женщина! – Подталкиваемый в спину, вперед выдвинулся бородач. – Кто ты, и для чего Арес послал тебя?.. И что это за зверек, столь умело изъясняющийся на человеческом языке?..

– Я тебе дам – зверек! – возмутился хвостатый полиглот. – Подбирай выражения, дедуля!.. Эй! Эй!.. Ты чего?

Я перестала дергать плечом, на котором восседал серый приятель, и прошипела:

– Умолкни!

– А я-то че?.. – обиделся Мыш. – Я вообще молчу…

– Послушайте, – обратилась я к кочевникам, – извините, если помешала, только… я тут ни при чем. И никакой Арес меня к вам не посылал. Ну, ей-богу, случайно вышло!.. Сижу себе, книжку листаю, картинки разглядываю, никого не трогаю… а тут – бац! И я здесь!

– Это воля богов! – непреклонно заявил бородач. – Если Арес внял нашему зову и прислал тебя, значит, ты нам и поможешь.

– Да чем я могу вам помочь?!

Он посмотрел на меня оценивающим взглядом.

– Стоп! На «жертвенную кровь» даже не надейтесь! – торопливо добавила я. – Я вам тут не донор!

– Значит, ты воин…

– А… еще варианты есть?

– Нет.

– Хреновенько… – Я краем глаза покосилась на сердитого Мыша. – Что делать будем?..

– Сама влезла, сама и думай, – последовал ответ. Ладно… Я повернулась к бородачу:

– Как вас по имени-отчеству?..

– Таврус имя мое, – с достоинством ответил тот. – Позволишь ли и мне спросить?..

– Станислава. – Я протянула ему руку. – Приятно познакомиться.

Мы обменялись рукопожатиями.

– Нет, я с нее обалдеваю! – бухтел Мышель. – Ее минуту назад чуть не прирезали, а она им ручки жмет…

Я пропустила мимо ушей его бормотание.

– Послушайте… э-э… Таврус! Вы тут, как бы это выразиться… главный?

– Увы… – печально опустил плечи бородач. – Наш вождь, неукротимый Торосар, пал героем на поле брани от меча коварного Деймера. Мы скорбим…

– Извините. – Мне стало неудобно, как будто я заглянула в чужую замочную скважину. – Я не знала… – Мне на ум пришли строчки из книги. – А-а, так вы поэтому просили помощи у Ареса?

– Истинно, – кивнул он. – Деймер знал, что без предводителя варвары не смогут противиться его тирании. Зло захватит наши земли…

– Ну… зачем же так сразу? А вы бы провели выборы, как в культурных странах, подсчитали бы голоса, да и вперед, с песнями – крушить неверных!.. Де-лов-то! Только не говорите мне, что у вас выбрать не из кого! – Я кивнула на молчавших воинов: – Вон какая команда. Один другого круче… да и вы, между прочим… вполне!

Таврус польщенно заулыбался и пожал плечами:

– Нельзя! Исстари наши вожди приходили по велению Ареса. Только он может указать сильнейшего из достойнейших! Мы молились ему сегодня, и он…

– Тэк… это я уже слышала… Только тут вышла маленькая несостыковочка – я не воин! Ну, то есть– абсолютно!.. Чего-то там ваш верховный перепутал…

– Арес не может ошибаться! – оскорбился Таврус.

– Да какой я вождь?! Вы что, ослепли, любезный?!

– Не нам решать! – уперся рогом непонятливый кочевник. – Хотя ты, конечно, совсем не то, чего мы ожидали… Я распоряжусь, чтобы тебе приготовили шатер. Утром выступаем.

Он обернулся к напряженно замершей толпе и поднял руку к небу:

– Да возрадуются ваши сердца, воины! Мы будем мстить, и посланница Ареса поведет нас на священную войну!

– Велик Арес! – восторженно взревели кочевники.

Моих жалких попыток что-либо вякнуть против было попросту не слышно…

По натянутой коже шатра стучал дождь. Под потолком горела жутко чадящая коптилка, света от которой едва хватало, чтобы разглядеть скудное убранство моего нового жилища: шкуры, набросанные на землю, самодельная кровать из хвороста и… все. Больше тут ничего не было. Спартанские условия, особенно после отдельной комнаты в кооперативном доме, двуспального дивана и стеклопакетов… Я уселась на жестких ветках, кое-как прикрытых мехом, и обреченно уставилась в стену. Вот положеньице…

– Ну? – ехидно раздалось снизу. – И как?.. Вы счастливы?..

– Да иди ты! – огрызнулась я.

Снаружи в шатер юркнул Мыш, абсолютно мокрый. Он отряхнулся, взобрался ко мне на колено и доложил:

– Отсюда не сбежишь – я проверил. У входа серьезный дяденька, оберегает твою ценную особу. Еще четверо маршируют вокруг лагеря. Кстати, о лагере– он, должен тебе сказать, не маленький – я около тридцати палаток насчитал! И в каждой – минимум по три мордоворота…

– Спасибо, утешил!.. – Я полезла в карман штанов за сигаретами. Щелкнула зажигалкой. Голубоватый дым поплыл по шатру. – Кстати, с каких это пор ты разговариваешь? Или у меня совсем с головой беда?

– Нет, – подумав, ответил крыс– Как говорил папа Дяди Федора – с ума поодиночке сходят!.. А всю эту хренотень я тоже вижу… А что говорить начал – слушай, я и раньше так же разговаривал!

– Да ладно?! Что-то не припоминаю!

– Просто тогда ты меня не понимала.

– Разумное объяснение… Значит, это правда? И степь, и кочевники, и… Господи, какой кошмар! Ну за что это мне, за что?..

– За многочисленные грехи, – с видом библейского проповедника изрек Мыш. – Как то: пьянство, курение, сквернословие…

– Ой, подумаешь!.. – Я недовольно спихнула моралиста с колен. – Не надо, пожалуйста, из меня олицетворение Порока делать!.. У нас проблемы, между прочим! Не знаю, как ты, а мне совсем не хочется погибать во цвете лет в какой-то средневековой междоусобице…

– Ну и пошли ты их всех подальше! Нашла проблему!

– Ну, хорошо, – предположила я, – положим, пошлю я их. И, допустим, они пойдут… А нам с тобой куда деваться, дружок? Мы, между прочим, не в Питере, если ты не заметил! Тут небось другие порядки.

– Ну и что ты предлагаешь? Принять командование этой рогатой оравой и геройски погибнуть под местным Аустерлицем?! Не хочу!

– Есть вариант…

– Какой?

– Сделаем вид, что согласны, а потом, суд да дело, разберемся в обстановке и слиняем! И волки сыты, и овцы целы…

– …и пастуху вечная память! – недоверчиво проворчал он. – Ох, не нравится мне все это, Стаська! Но…

– …но другого пути у нас все равно нет.

Я, кряхтя, как старый дед, улеглась на жесткое ложе. Вот уж влипли так влипли!.. Какая-то война, какая-то месть какому-то тирану… По мне, так пропади оно все пропадом, и пусть разбираются сами! Проблема в том, что некоторые считают иначе…

Надсадный звук рога вырвал меня из сладких сонных грез. Я высунула нос из шкур, что служили мне одновременно простыней и одеялом, и прохрипела:

– Б-блин, обалдели совсем… выходной же… Такой же сонный Мыш, моргая, выпутался из моихволос, где устроил себе гнездо на ночь:

– Труба зовет… Сто к одному, шас нас придут будить!

– Куда уж дальше-то?.. – Я села на хворосте и продрала глаза. Спать хотелось ужасно. Было такое ощущение, что едва я опустила голову на подушку (которой, между прочим, не было!), как меня тут же подняли…

Полог шатра заколыхался, и на пороге нарисовался Таврус:

– Пора! Скоро рассвет. Кони оседланы, воины рвутся в бой…

– Э, минуточку!.. А как насчет завтрака? – возмутились мы с Мышелем.

Суровый варвар несколько смутился:

– Сытый воин – не воин. Это правило! Полный желудок навевает сон, и…

– Чушь! – заявила я. – Еще великий маршал Кутузов говорил: «Завтрак съешь сам, обед раздели с другом, а ужин отдай врагу!» Насчет ужина, конечно, он переборщил… но не в этом суть! Короче – есть хочу!..

– Тут неподалеку лес…

– И что? Намекаешь, будто я стану носиться по нему вдоль и поперек в поисках пищи?! – разозлилась я, сложив руки на груди. – Ни за что! Я к вам в вожди не набивалась, а раз такой расклад – извольте меня кормить!.. Понятно?!

Таврус беспомощно посмотрел на меня, но я была непреклонна.

– И ничего не знаю! Чтобы через полчаса здесь, – я ткнула пальцем в середину шатра, – был мой законный завтрак! Иначе уволюсь кедре не фене и ищите себе другую дуру!!

Тавруса как ветром сдуло… Нет, вы не подумайте, я не такая злыдня, просто… меня нельзя не кормить! Я от этого зверею…

Кое-как пригладив волосы, я выползла из шатра. На горизонте небо уже начало светлеть, звезды потихоньку гасли. Куда ни глянь – пустынная равнина, кое-где – чахлые деревца, далеко сизой дымкой проступали неясные очертания гор, слева – темная полоска леса.

– Степь да степь кругом… – удрученно сказал Мыш, занявший привычное место у меня на плече.

– Вы правы, коллега!.. – Я закурила и, разминая затекшие за ночь мышцы, пошла осматриваться.

Лагерь уже свернули. То тут, то там догорали ночные костры – и, судя по их количеству, Мыш вчера не соврал, кочевников действительно было не так уж мало. Фыркали лошади, воины цепляли к седлам скарб… Кстати, о воинах – не представляю, зачем им я? Каждый – воплощение инструктора по бодибилдингу, один кулак почти с мою голову! Я ни одному даже до плеча не дотянусь… но плюс все-таки есть– я единственное существо слабого пола на весь этот фитнес-клуб! А это, что ни говори, не может не радовать… в наш технический век такой роскоши ждать не приходится, тем более в большом городе. А тут открываются весьма заманчивые перспективы!.. Одно только смущает – основная масса местных культуристов пялилась на меня как-то недвусмысленно… Что они, женщин никогда не видели, что ли?

– Мыш, – тихонько позвала я. – Я что, плохо выгляжу?..

– Да как обычно, – отозвался тот, —разве что… скромнее надо быть! Может, у них слабый пол в парандже ходит, а ты тут – с вырезом до пупка!

– Ой, подумаешь… – Я невзначай опустила глаза. Вырез как вырез… И вообще – стыдно не тому, у кого видно, а тому, кому нечего показать!

Я задрала нос и, независимо попыхивая сигаретой, пошла дальше. Пусть смотрят – где они еще такую красоту увидят?! Хотя… умыться, конечно, не помешало бы!

– Где у них тут водопровод?

– А вон, – кивнул крыс, – прямо по курсу. Того мокрого гориллу видишь?.. За ним сразу и ручей.

Нам навстречу двигалось то, что Мышель обозвал гориллой. Прямо скажу, что мой хвостатый приятель ему очень польстил!.. Вы когда-нибудь видели обезьян под два метра ростом, косая сажень в плечах, с мускулистой шеей, плавно переходящей в голову, пудовыми кулачищами… и жутко неприличным взглядом?!

– О! – взревела «горилла», узрев мою персону. – Женщина-а?!

Нет, у них тут точно фатальный дефицит с дамами…

– Мое! – заявил «красавец», ткнув пальцем в мою сторону.

Чего он там хочет?.. А, понятненько… проходили.

– Иди сюда! Кис-кис-кис…

Это он мне? Ни фига себе… ни тебе «здравствуй», ничего… М-да, а я еще бочку катила на любвеобильных горцев с рынка. Зря! Те хотя бы для начала рестораны обещают…

– Ну же, подойди ко мне! – не успокаивался кочевник. – Папочка Спиртус тебя не обидит…

– Ага, разбежалась! – фыркнула я. – Может, тебе еще шнурки погладить?! Орангутанг-переросток!

– Что-о?!

– Что слышал, бицепс ходячий! – разозлилась я. – А ну, уйди с дороги, кому говорят?!

Варвар расхохотался и сделал попытку ухватить меня за руку. Щаз-з!.. Я быстренько отскочила в сторону и обернулась на остальных. Кочевники с интересом наблюдали за происходящим, и ни одна сволочь даже не пыталась вступиться за честь новоиспеченной «посланницы богов»!.. Ах, так? Ну и пожалуйста, ну и не надо, сами с усами… ай! Пока я возмущалась, этот неотесанный баобаб шустренько сграбастал меня за шкирку.

– Люблю непокорных женщин! – радостно сообщил он. – В постели они просто… ох!

Это я, извернувшись, врезала ему пяткой в солнечное сплетение. Ишь ты, постели ему захотелось! Казанова недоделанный!..

– Прибью! – отдышавшись, взревел оскорбленный варвар, бросаясь на меня. Никогда не думала, что у меня такая быстрая реакция!.. Взбешенный кочевник гонял меня по всему лагерю, но поймать никак не мог – его, как тяжелый крейсер, заносило на поворотах, а я, визжа от души, проскакивала даже под брюхом у обалдевших лошадей, пряталась за спинами ухмыляющихся воинов… нет, дружочек, нас голыми руками не возьмешь! Не на тех напал! Я, к твоему сведению, один из лучших нападающих нашей дворовой сборной по футболу, и у меня та-акой опыт… Гикнув, я с разбегу прыгнула через потухший костер. На этом, собственно, мое везение благополучно и кончилось… потому что кто-то – узнаю, кто, задушу своими руками! – подставил мне подножку. Вследствие чего я ласточкой пролетела пару-тройку метров и, вспахав носом каменистую землю, рухнула. Что и говорить – озабоченный варвар не преминул этим воспользоваться…

– Убери конечности, солдафон! – орала я, безуспешно пытаясь вырваться из железных тисков. Ну и ручищи! Задушит ведь, гад… – Мы-ыш!.. Сделай же что нибу-удь…

– Да что я могу? – нервно огрызнулся взъерошенный питомец. – Он же меня на одну ладонь положит, другой прихлопнет!..

– У-у… – придушенно захрипела я, чувствуя, что в глазах начинают гаснуть лампочки…

Кочевник внезапно завопил и ослабил захват. На моем плече плевался Мыш:

– Они хоть иногда моются?! Тьфу ты, полный рот всякой дряни!.. Прощай, кислотно-щелочной баланс… А-а-а, мама-а!..

Окончательно сорвавшийся с цепи варвар схватил моего защитника за хвост, швырнул на землю и поднял тумбообразную ногу… У меня аж в глазах потемнело. Плохо соображая, что делаю, я кошкой прыгнула ему на спину. Не ожидавший нападения сзади, кочевник закачался и грохнулся со всей высоты своего роста… Я плюхнулась на него сверху и заломила ему правую руку.

– Ну все, дуболом… – рычала я, – сейчас ты у меня землю жрать будешь!.. Да я тебя… да я тебе!..

Воющий от боли варвар замолотил левой рукой по камням:

– Пусти!.. А-а, пусти, бешеная!.. Сми… смилуйся, я больше не буду-у…

– Конечно, не будешь… – не прекращая экзекуции, я ощутимо пихнула поверженного врага коленом в бок, – трупы – они тихие!!

– Что здесь происходит? – раздалось над нами. Я подняла голову – рядом стоял удивленный донельзя Таврус.

– Эта ненормальная хочет меня убить! – жалобно вякнул снизу убийца крыс. Я ухватила его за волосы и впечатала физиономией в землю:

– Хорошенькие у вас тут порядки! Шагу не ступишь без телохранителя!.. А кто мне теперь Мыша вернет?! Что, молчишь, гад, молчишь, да?!

Острые коготки вскарабкались мне на плечо.

– Да ладно, мать, – проговорил целый и невредимый Мышель, дыша мне в ухо. – Вот он я… но как ты его, а?! По ящику бои без правил – дешевая подстава!

– Так ты живой?! – Я оскорбилась до глубины души.

– А ты думаешь, пусть я бы лучше умер, да?! – в свою очередь возмутился мой живчик, – Хозяйка, на фиг!..

– Простите, – вклинился Таврус, – как я понимаю, вопрос улажен? Твой завтрак готов, предводительница, и если ты соблаговолишь встать…

– Кто?! – ахнул лежащий бревном кочевник. – Предводительница?! Откуда?!

– От верблюда! – мстительно сказала я, соскакивая со спины громилы. – Головой думать надо, а не… другим местом!

– Ты вчера все проспал, – сердито проворчал бородач. – Это – посланница Ареса.

– Ой, горе мне!.. – схватился за голову недалекий сладострастник. – Откуда же мне было знать? Только не убивайте!..

– Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка!.. – Я махнула рукой. – Вставай уж! Но если еще раз…

– Понял, понял! – обрадованно закивал тот, поднимаясь и отряхиваясь.

Я милостиво кивнула и направилась за Таврусом к своему шатру. Черт с ним, после завтрака умоюсь…

Зажаренного на углях зайца мы с Мышом слопали в пять минут. Крыс уселся мне на колено чистить блестящую от жира мордочку, а я, полная сытого благодушия, развалилась на шкурах. Терпеливый Таврус, увидев, что мы закончили, бодренько приподнялся:

– Теперь мы можем выступать?

– Да подождите, ну ей-богу… – На полный желудок меня потянуло в сон. – Ну куда вы так торопитесь?

Он удивленно приоткрыл рот, и я замахала руками:

– Нет, что в бой – это ясный-красный!.. А куда? А с кем?.. А за… ну, зачем – это понятно – мстить. Я вчера так поняла – за безвременно ушедшего вождя?

– Да.

– Прямо вот сию секунду?

– Да.

– А где тот, кто его укокошил? Где главная ставка вражеского командования? Карта местности с красными крестиками?.. Что доносит разведка?..

– Ну, э-э…

– Сестренка, да не грузи человека, – оторвался от утреннего туалета Мыш, – он и так, кажется, кроме слова «разведка», ничего не понял…

– Не мешай стратегу! – цыкнула я. – Короче, любезный, где логово вашего… нашего заклятущего врага?

– На юге.

– А точнее?

– Южные Пещеры.

– Угу… и далеко они отсюда?

– Около месяца пути.

– Скоко?! И к чему тогда, скажите пожалуйста, так торопиться?! Будить меня в такую рань?!

Кочевник развел руками. Я горестно вздохнула:

– Ладно… Так, говоришь, он в Южных Пешерах?

– Этого я не знаю. Скорее всего – еще нет. Это очень далеко, а он всего неделю назад покинул степи. Если мы поторопимся, то, может быть, успеем нагнать Деймера до того, как он достигнет Пещер.

– А зачем?

– В Подземелье его ждет подкрепление, в десять раз большее, чем его действующая армия. Ей-то мы уж точно не сможем противостоять. Один Деймер чего стоит!..

– Да кто он, в конце концов? – Во мне проснулось здоровое женское любопытство: – Знаете что, любезный, расскажите-ка мне о вашем мире! И о Деймере! Да поподробнее…

Таврус опустил плечи и нехотя заговорил. И вот что я узнала.

…Еше с давних пор этот мир разделился на два культа – Солнечный и Лунный. Предки Тавруса поклонялись Солнечному – светлым богам небес, земли и воды, как большинство людей. Они пахали землю, выращивали скот, и вся эта благодать длилась бы еще многие и многие годы, если бы на безмятежной земле не вспыхнула братоубийственная война – равноправие устраивало не всех… С появлением самозваных королей сплоченный народ начал дробиться на племена, воюющие с соседями, появились доносы, ложь, ненависть, и гармонии не стало.