Славянские традиционные праздники и ритуалы: справочник

Федор Сергеевич Капица

Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы

Предисловие

Кто такие древние славяне? Когда они жили? В настоящее время существует несколько гипотез и версий, связанных с их происхождением и местами расселений. После публикаций ряда исследований, в частности, работ М. Гимбутас, недавно впервые представленных русскому читателю, стало ясно, что наши прежние представления далеко не полны, хотя в истории изучения наших предков сделано немало.

Отходя от предвзятых и односторонних социологических исследований прежних лет, привлекая труды как отечественных, так и западных ученых, сегодня мы восстанавливаем более полную и детальную историю жизни древних славян, узнаем, как они постепенно шли все дальше и дальше на север и запад. В конце концов им удалось заселить обширную территорию в Центральной и Восточной Европе и на Балканском полуострове. Приходилось нелегко, практически славяне проделывали тот же путь, какой в свое время прошли древние китайцы, постепенно устраивая собственное государство.

Ассимилируясь в новых землях, славяне со временем упорядочивали систему межплеменной организации, выстраивали порядок отношений с соседями, определяли свой внутренний уклад. Проясняя особенности мироустройства древних славян, автор справочника предполагает ввести читателя в мир славянской мифологии: познакомить с древними богами, мифологическими персонажами, праздниками, обрядами, основными понятиями и символами народной духовной культуры. Он также хочет показать, как подспудно в народный обиход входили и элементы постепенно утверждавшегося христианства.

Процесс носил двусторонний характер и в церковной книжности, и в иконописи, и даже в литургической практике отразились следы древнейших верований. Зачастую (особенно в ритуалистике) они выражены даже более отчетливо, чем собственно христианские представления. Конечно, автор данной книги понимает, что подобное исследование должно стать предметом капитального научного труда. В предлагаемом справочнике сделан один из шагов в данном направлении, обозначены основные тенденции бытования двух пластов русской культуры и выделены наиболее значимые особенности. Заметим, что в течение ряда лет подобные вопросы исключались из сферы научных исследований.

Очевидно, что система верований каждого народа складывается на протяжении длительного времени и зависит от различных исторических, общественных и личностных факторов. Особенностью славянской мифологии стала контаминация, соединение разных составляющих. Одной из них явилось «язычество» – огромный комплекс первобытных верований, воззрений и обрядов, сложившийся в незапамятные времена и ставший той основой, на которой позже сформировались основные мировые религии.

У восточных славян, как и у других европейских народов, существовала детально разработанная система верований и представлений о сверхъестественном мире. Ее корни уходят в индоевропейскую древность.

Термин «язычество» происходит от слова «языци», т. е. народы, иноземцы, еще не принявшие христианства. Часто вместо понятия «язычество» используют другой термин «многобожие» («политеизм»), Подобное употребление терминов представляется неточным, поскольку они отражают два различных уровня познания мира: язычество основывается на одухотворении окружающей человека природы, а политеизм – на вере в существование обширного сонма богов.

Как и в других религиях, в славянском язычестве отразилось стремление людей понять окружающий их мир. Древний человек уподоблял предметы и явления живым существам, наделял их душой и характером. Он верил, что деревья, и камни, воду и воздух населяли добрые или злые духи. Поэтому любое действие человек совершал как бы в присутствии таинственных сверхъестественных сил. Среди них оказывались как языческие божества (Перун и Велес, Даждьбог и Мокошь, Стрибог и Хоре), так и мифологические существа (русалки, лешие, домовые, фантастические звери и птицы).

Сверхъестественные существа могли и помочь, и навредить человеку. Значит, их следовало расположить к себе, сделав соответствующие жертвоприношения, исполняя при этом ритуальные танцы и песни. Формой общения со сверхъестественными существами становились так называемые магические обряды. В отличие от религиозных ритуалов они не направлялись на достижение какого-либо конкретного результата, чаще всего люди просто стремились отогнать или отпугнуть враждебные силы.

Иногда их просили о личном благополучии, излечении от болезни или создании благоприятных условий для будущего урожая. Так и возникли первые обряды, которые сопровождали всю жизнь человека от рождения до смерти. Со временем многие обряды потеряли магическое значение и превратились в игры, дошедшие и до наших дней.

Одушевление потустороннего мира привело к появлению многобожия, каждое конкретное явление связалось с именем того или иного бога. Классическим примером подобной политеистической системы может служить религия Древней Греции, в которой существовало несколько десятков богов, как бы отвечавших за самые различные стороны повседневной жизни.

Пройдя длительный период развития в античном мире, в разных культурах, подобные системы к началу нашей эры насчитывали множество богов, распределенных по рангам (высшие и низшие боги и герои). С развитием письменности они стали оформляться в виде циклов, что постепенно привело к созданию национальных эпосов («Старшая Эдда»),

Мифологические верования славян коренным образом отличались от мифологий других европейских народов. Славяне начали формироваться как этнос только в IV–VI вв., поэтому к моменту принятия христианства в IX в. языческие представления еще не представляли стройной системы, а пантеон высших богов только начинал складываться, верования в отдельных богов продолжали бытовать и после введения официальной религии. Кроме того, мифология существовала только в устной форме, поскольку до принятия христианства у славян не было письменности. В свое время М.В. Ломоносов писал: «Мы бы имели много басней, как греки, если бы науки в идолопоклонстве у славян были».

В отличие от язычества более поздние религии – христианство, ислам, буддизм основаны на вере в единого бога, в единую сверхъестественную силу, которая управляет всем мирозданием. Они называются монотеистическими (от греч. «монос» – один). Но на самом деле и они, и язычество основаны на одном принципе – человек наделяет сверхъестественной силой природу, великий непознаваемый дух, который рождает все живое и погружает его в смерть.

После распространения христианства, несмотря на существование письменности, языческие верования не записывались, а становились объектом обличения, хотя, как отмечалось, полностью искоренить древние предания не удалось. Они продолжали бытовать в устной традиции. Сегодня, чтобы получить представления о славянской мифологии, приходится пользоваться опосредованными данными. Сведения, приводимые в сохранившихся сочинениях античных и византийских историков, довольно скупы и часто не отличаются точностью. Древние авторы не стремились проникнуться особенностями быта и нравов славян, оценивая увиденное с позиции плохо осведомленного стороннего наблюдателя.

Остановимся на организации процесса почитания божеств. Обожествление явлений природы не выражалось в конкретных ритуалах и обрядах, оно скорее носило стихийный характер и воспринималось как простое почитание. Более поздняя стадия базировалась на почитании изображений божеств или идолов и основывалась на сложных ритуалах и системе жертвоприношений.

Персонификация богов, или языческое благочестие, и установление системы жертвоприношений требовали организации мест поклонений, причем каждому богу воздавалось в зависимости от места, которое он занимал в пантеоне. Домашним богам приносили жертвы в семейном кругу. Главным (общим родовым) богам посвящали пышные церемонии, в которых участвовало много людей. Обычно подобные праздники, посвященные основным богам, происходили в течение нескольких дней и сопровождались обильными пирами. Ритуалы проводились в особые местах – капищах.

Первоначально их устраивали в местах, которые считались священными: на высоких холмах, в излучинах рек, у старых деревьев, больших камней. Когда объектом почитания стали специальные изображения богов, обряды начали совершать возле них. В определенные дни в капищах приносились жертвы (в том числе и человеческие).

После принятия христианства многобожие сменилось теизмом (от греч. «теос» – бог). Соответственно, языческие божества и мифологические персонажи получили наименование «нечистой силы». Однако в них продолжали верить, и следы этих верований сохранились во множестве примет, обычаев и поверий.

Вместо множества богов предметом культа стал единственный всемогущий бог, которого почитали как творца всего живого. Принесение в жертву конкретных предметов или людей заменили символической, «бескровной» жертвой, совершающейся только в сознании верующих.

Вместе с тем более древние представления не забылись, они слишком глубоко вошли в сознание людей и в повседневную жизнь и не могли сразу смениться новыми. Языческие верования восточных славян постепенно вошли в христианский культ. В результате сложилось так называемое «двоеверие», в котором языческие представления соединились в единое целое с догматами христианства настолько тесно, что иногда их вообще невозможно разделить.

Отметим, что и сами языческие представления менялись в процессе взаимодействия – одни образы забывались, исчезали, другие появлялись. Когда на основе единой восточнославянской культуры начали формироваться русская, украинская и белорусская традиции, в каждой из них общее мифологическое наследие изменилось на свой лад. Кроме того, появились поверья и предания, известные в определенной местности. Так, образ русалки известен всем восточным славянам, но на русском Севере о ней рассказывают иначе, чем на Юге или на Украине.

Хотя языческих божеств не признавали открыто, вера в них не исчезла. Привычные образы языческих божеств мирно уживались с христианскими святыми. Илья Пророк соотнесся с Перуном, богом грома и молнии, святой Николай стал отождествляться с покровителем скота Велесом.

Иногда происходило чисто механическое перенесение функций, например, на основе созвучия имен: христианский святой Власий стал покровителем домашнего скота, переняв свои «обязанности» от языческого бога Велеса.

Вобрав в себя более свободную и даже в некотором смысле аморфную структуру язычества, христианство подчинило ее собственной логике, что проявилось в систематизации языческих верований. Так, древние славяне не различали рая и ада, они верили в единый загробный мир, который мог находиться и где-то за морем, и на небесах, и в подземном царстве. Под влиянием христианства представления о «том свете» стали более определенными. Нижний, подземный мир (преисподнюю) стали воспринимать как место пребывания отрицательного духовного начала, нечистой силы.

Все места, близкие к нижнему миру – болота, ямы, овраги, подвалы населили враждебными и темными существами, противостоящими силе «крестной». Соответственно верхний, небесный мир – стали воспринимать как место обитания «сил праведных и божественных», светлых, преисполненных святости. Над всеми существами господствует воля божья и божий промысел.

Органичное слияние двух комплексов верований обусловливалось и совпадением отдельных ритуальных действий. Главными из них можно считать почитание хлеба и воды. Во время литургии хлеб, бескровная жертва богу, замещает «тело христово». Освященная вода, защищавшая от нечистой силы, стала основой таинства крещения. Горящий в лампаде огонь или огонь свечи символизирует чистую и негасимую любовь. Земля обозначает материальную сущность человеческой плоти («яко земля еси и в землю отыдеши»). Принесенные в церковь и освященные плоды получали лечебную силу.

Языческие ритуалы стали органической составляющей многих христианских праздников (Рождества, Пасхи, Покрова). Еще в середине XX в. белорусские крестьяне искренне почитали святого Николая, но одновременно совершали различные ритуальные действия, чтобы уберечься от происков ведьм на Ивана Купалу. Разностадиальные представления не только не вступают в противоречие, но и прекрасно сосуществуют, дополняя друг друга. Формой их сосуществования и является система народных обрядов и обычаев, получившая название народного православия.

Ставя перед собой конкретную задачу, направленную на представление народной культуры широкому читателю, автор справочника прекрасно отдает себе отчет в том, как сложно и непросто решить ее. Привлекая и интерпретируя различные источники, он стремился не упустить из поля зрения ни один заслуживающий уважения источник, а в то же время избежать попадания в справочник непроверенных и неподтвержденных сведений.

Основным источником сведений о славянской мифологии считаются записи фольклора и этнографические данные, собранные исследователями XIX и XX вв. Заметим, что изучение традиционной культуры славянских народов продолжается всего лишь чуть более двух столетий, однако оно велось настолько интенсивно, что лишь в течение XVIII – первой трети XIX в. появилось не менее полутора сотен исследований по различным сферам народной культуры. В конце и в начале этого потока можно выделить две энциклопедии – книгу журналиста и издателя М. Чулкова «АБеВеГа русских суеверий» (1782) и фундаментальный, но, к сожалению, еще не завершенный словарь «Славянские древности» под редакцией академика Н.И. Толстого (1995).

Между этими трудами огромная временная дистанция, отражающая непростую эволюцию взглядов на отечественную культуру. До середины XIX в. народную культуру считали чем-то низменным, грубым, нелепым, недостойным внимания образованных людей. В последующем она становилась объектом восторженного поклонения, и лишь с середины XIX в. можно говорить о начале ее научного исследования.

Все это время шла неустанная, кропотливая, внешне незаметная работа по собиранию, фиксации и изучению сохранившихся памятников прошлого. Процесс накопления материала отражался в появлении значительных научных трудов. Среди них необходимо отметить книги А.Н. Афанасьева, Е.В. Аничкова, А.Н. Веселовского, П.Н. Богатырева, Д.К. Зеленина, А.А. Потебни, В.Я. Проппа и многих других.

На основе проведенной работы и появляется возможность создать достаточно полное представление о славянском язычестве. Таким образом, то, что мы понимаем под словами «древнерусская мифология» – на 90 % реконструкция, и уже поэтому она предполагает большую долю условности. Но это научная реконструкция, ибо она основана на законах развития человеческой культуры и подтверждается сопоставлением фактов.

Количество достоверных первоисточников (обычно ими являются пересказы древнейших текстов православными авторами) достаточно ограниченно. Они так часто используются исследователями, что отдельные материалы, относящиеся к тому или иному персонажу, стали своего рода «общими местами», повторяющимися в большинстве изданий на данную тему. В ряде случаев авторы словарей и справочников по славянской мифологии основываются на сведениях, почерпнутых из работ XIX в., не отдавая себе отчета в том, что они в основном устарели много десятилетий назад. Не учитывают, что накопленные за последующие годы материалы, в том числе содержащиеся и в зарубежных исследованиях, привели к пересмотру многих оценок и точек зрения. Не всегда вводятся новые факты, полученные в результате сравнительных исследований.

Компенсируя недостаток сведений, некоторые авторы добавляют к ним собственные предположения и дополнения, не заботясь об их подтверждении фактами. Часто соединяют сходные факты, не принимая во внимание того, что они относятся к разновременным явлениям.

Следует сказать и о преднамеренных мистификациях. Они начали появляться в русской культуре еще в первые десятилетия XIX в., практически одновременно с развитием отечественной этнографии. В то время ими старались «компенсировать» отсутствие реальных научных фактов. В XX в. начали «открывать» неизвестные памятники. К ним можно отнести публикацию печально знаменитой «Велесовой книги». Хотя крупнейшие ученые – В.В. Виноградов, Д.С. Лихачев, О.В. Творогов еще во 2-й половине XX в. доказали, что она представляет собой мистификацию и составлена не в древности, а в начале XX в., многие авторы научно-популярных книг продолжают упорно «не замечать» подобных оценок. В результате образовался мощный пласт «вполне достоверной» информации, которую неискушенный читатель часто принимает за правдивую[1].

Конечно, и автор настоящего справочника мог не избежать некоторых ошибок и неточностей. Поэтому он будет благодарен за любые конструктивные замечания.

Электронный адрес: [e-mail].

Библиография

Апостолос-Каппадона Д. Словарь христианского искусства. Челябинск, 2000.

Беловинский Л. Российский историко-бытовой словарь. М., 1999.

Бернштам Т. Русская народная культура Поморья в XIX – начале XX века. Л., 1983.

Гимбутас М. Славяне. М., 2003, 2004, 2005.

Тимбутас М. Балты. М., 2004.

Громыко М. Мир русской деревни. М., 1991.

Духовная культура северного Белозерья: Этнодиалектный словарь. М., 1997.

Жили-были. Русская обрядовая поэзия. СПб., 1997.

Забылин М. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. М., 1880, 1989.

Зеленин Д. Восточнославянская этнография. М., 1991.

Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX – начало XX века. Зимние праздники. М., 1973.

Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. Конец XIX– начало XX века. Весенние праздники. М., 1977.

История мировой культуры: Справочник школьника / Сост. Ф. Капица, Т. Колядич. М., 1996.

Кагаров Е. Религия древних славян. М., 1918.

Кон-Шербок Д., Кон-Шеобок Л. Иудаизм и христианство: Словарь. М., 1995.

Коринфский А. Народная Русь. М., 1901.

Круглов Ю. Обрядовая поэзия. Т. 1–2. М., 1997–1998.

Круглый год. Русский земледельческий календарь. М., 1989.

Левкиевская Е. Мифы русского народа. М., 2000.

Максимов С. Нечистая, неведомая и крестная сила. СПб., 1903.

Мифы народов мира. Т. 1–2. М., 1982.

Мифологический словарь. М., 1986.

Некрылова А. Русские народные городские праздники, увеселения и зрелища. Конец XVIII – начало XX века. Л., 1988.

Очерки истории культуры славян. М., 1996.

Панченко А. Народное православие. СПб., 1998.

Петрухин В. Язычество древних славян в свете международных исследований. М., 1985.

Померанцева Э. Мифологические персонажи в русском фольклоре. М., 1975.

Поэзия крестьянских праздников. Л., 1970.

Пропп В. Русские аграрные праздники: Опыт историко-этнографического исследования. Л., 1963.

История культуры Древней Руси. Т. 1–2. М., 1951.

Русский демонологический словарь. СПб., 1995.

Рыбаков Б. Язычество Древних славян. М., 1981.

Рыбаков Б. Язычество Древней Руси. М., 1987.

Сад демонов: Словарь инфернальной мифологии средневековья и возрождения. М., 1998.

Семенова М. Мы – славяне! М., 1997.

Славянская мифология: Энциклопедический словарь. М., 1995.

Славянские древности: Этнолингвистический словарь. Т. 1. М., 1995; Т. 2. М., 1999; Т. 3. М., 2004.

Словарь религий. Иудаизм. Христианство. Ислам. СПб., 2008.

Снегирев И. Русские простонародные праздники и суеверные обряды. Вып. 1–4. М., 1838.

Соколова В. Весенне-летние календарные обряды русских, украинцев и белорусов. М., 1979.

Терещенко А. Быт русского народа. Т. 1–4. СПб., 1848.

Токарев С. Религиозные верования восточнославянских народов. М., 1957.

Чичеров В. Зимний период народного русского земледельческого календаря. XVI–XIX вв. М., 1957.

Харлицкий М., Хромов С. Русские праздники, народные обычаи, традиции, обряды: Книга для чтения. М., 1996.

Христианство: Энциклопедический словарь. Т. 1–3. М., 1991–1995.

Шангина ИМ. Русский традиционный быт: Энциклопедический словарь. СПб., 2003.

Шангина ИМ. Русский народ. Будни и праздники: Энциклопедия. СПб., 2004.

Шипов Я.А. Православный словарь. М., 1998.

Этнография восточных славян: Очерки традиционной культуры. М., 1987.

Языческие персонажи

Авсень

Мифологический персонаж, основное действующее лицо ритуала, связанного с празднованием Нового года или Рождества.

Вероятно, его имя восходит к древнерусскому корню «усинь» – синеватый, встречающемуся в названиях зимних месяцев (например, просинец – январь). Другие исследователи считают, что слово «авсень» происходит от слова «сень» (cвет). С приходом Авсеня прибавляется день, и начинается светлая часть года.

Авсеню посвящен цикл народных песен, где он выступает как антропоморфный персонаж. В них рассказывается, что Авсень приезжает на коне и строит мост, по которому «приходят» все остальные годовые праздники: Рождество Христово, Крещение, Васильев день.

Поскольку приезд Авсеня обозначал начало празднования Нового года, c чествования Авсеня в традиционном народном календаре начинался весенний цикл праздников, связанных с обеспечением плодородия земли. Поэтому Авсеня и стремились всячески умилостивить: его торжественно встречали, угощали специально приготовленными блюдами – блинами, лепешками, кашей, пирогами, свиными ножками.

Обрядовые песни исполняли дети, ходившие 1 января поздравлять односельчан. Они несли лукошко с зерном (пшеницей или овсом). Дети пели поздравления и бросали зерна через стол в красный угол. Хозяйка одаривала детей, и они переходили в следующий дом. Вот одна из таких песен:

Овсень, овсень!

Подай брусень!

На что брусень?

Косу точить.

На что косу?

Траву косить.

На что траву?

Коров кормить.

На что коров?

Молоко доить.

На что молоко?

Ребят кормить.

На что ребят?

Им пашню пахать.

Перележни ломать.

Банник

Дух, обитающий в бане, чаще всего на полке или в подпечье.

Банника представляли как небольшого голого старика, покрытого грязью или листьями от веников. Он мог также превращаться в собаку или кошку.

Иногда банника представляли в женском облике – тогда он выступал под именем шишиги (от диалектного глагола шишить – копошиться, шевелиться, делать украдкой). Внешне она выглядела, как маленькая женщина и была также опасна для человека, поэтому не рекомендовалось приходить в баню без соответствующего подношения.

Банник. Рис. И.Я. Билибина

В некоторых местах банника называли обдерихой. По поверьям, она выглядела как женщина с длинными руками, большими зубами, волосами до пола и широко расставленными глазами. Ее почтительно именовали «банной хозяюшкой». Перед мытьем почтительно просили: «Банная хозяюшка, пусти нас помыться, пожариться, попариться». Выходя, благодарили: «Спасибо, хозяюшка, за парну баньку. Тебе на строеньице, нам на здоровьице».

Поскольку баня всегда считалось местом обитания злых духов, банника обычно воспринимали как враждебного человеку персонажа. Чтобы уберечься от банника, ему приносили в жертву черную курицу, а после мытья в бане оставляли метлу, кусок мыла и немного теплой воды.

Перед тем, как войти в баню, «просились» у хозяина, чтобы он пустил помыться и не причинял вреда людям. Во время банного дня все люди обычно делились на три очереди и мылись в «три пара», «четвертый пар» предназначался для банника. Перед началом мытья банника предупреждали словами: «Крещеный на полок, некрещеный – с полка».

Считалось, что банник моется вместе с другими домашними духами – домовым, дворовым, кикиморой. Поэтому после третьего пара людям следовало покинуть баню. Кроме того, нельзя было мыться после полуночи, категорически запрещалось ночевать в бане. Не разрешалось топить баню в праздники, особенно на Святки, потому что в это время там мылись черти или банник со своими детьми.

Все приведенные поверья имеют четкую практическую основу, поскольку в закрытой бане постепенно накапливался угарный газ, и человек мог задохнуться.

Особенно сильно банник мог навредить ребенку, оставленному в бане без присмотра. Существовало поверье, что такого ребенка банник заменяет своим детенышем. Подменыш отличается уродливым внешним обликом и тем, что всегда кричит. В отличие от остальных детей он не растет и не начинает ходить вовремя. Обычно через несколько лет подменыши умирали, превращаясь в головешку или веник.

Являясь местом обитания нечистой силы баня считалась одним из мест святочных гаданий. В это время в полночь девушки подходили к двери бани или к челу (входу) каменки. Засунув туда руку или обнаженную заднюю часть тела, девушки ждали ответа банника. Если он касался мохнатой рукой, предполагалось, что жених будет добрым и богатым, если голой – бедным и злым.

В бане не только мылись, но и рожали, поскольку это было самое теплое и чистое место в доме. Чтобы банница не причинила вреда, роженица не снимала креста, и ее никогда не оставляли одну.

В северных областях считалось, что в бане живет банная бабушка, которая может вылечить любую болезнь. К ней обращались с заговором перед первым мытьем новорожденного ребенка.

Во время строительства новой бани или при переезде на новое место банника, как и домового, приглашали с собой. Обычно это делал хозяин дома, а его обитатели приносили в баню угощение и задушенного черного петуха или курицу. Потом курицу переносили в новую баню, где закапывали под порогом. Считалось, что после совершенных обрядов банник обживал новое место, и в бане можно было мыться.

Беловог

Бог удачи и счастья у славянских народов.

В сознании древнего человека весь мир делился на две части – благоприятную и враждебную. Каждая из них управлялась своим богом, определявшим человеческую судьбу. Одно божество отвечало за все хорошее (Белый бог), а другое за все плохое (Черный бог).

Существование веры в Белобога подтверждается связанными с ним топонимами, сохранившимися до наших дней у разных славянских народов – названиями гор (холмов). Так, гора Белобог встречается в Сербии, под Москвой еще в XIX в. существовала местность под названием «Белые боги».

Популярность Белобога подтверждается многочисленными упоминаниями в средневековых хрониках, куда включались рассказы путешественников из других стран. В частности немецкий монах Гельмольд, посетивший славянские страны в XII в., писал в хронике, названной его именем, что славяне не начинают никаких серьезных дел без жертвы Белобогу.

Однако со временем веру в Белобога утратили, хотя следы ее сохранились до наших дней. В частности, поверье что белый цвет приносит удачу.

В русских сказках образы Белобога и Чернобога слились в единого персонажа, получившего название «Доля», «Судьба». Она может быть хорошей или плохой. Отсюда и возникло представление, что судьбу человека определяют Доля или Недоля. Они похожи и на тех людей, которым даются. Отличие заключается в том, что Доля одета в красивое платье, а Недоля – в старое и рваное. Чтобы жить счастливо, надо знать свою долю, т. е. заниматься своим делом. Увидеть свою долю можно было так: пойти в поле в пасхальную ночь и, услышав звон колоколов к заутрене, спросить: «Где моя доля». Услышав ответ, следовало пойти куда сказано, и увидев Долю, спросить у нее совета.

В отличие от Доли Недоля, напротив, сама приходит в дом к человеку и садится на печь, потому что ей всегда холодно. В Белоруссии рассказывают, что иногда Недолю сопровождают мелкие демоны – Злыдни. Они выглядели как небольшие зверьки, обитающие за печью или сидящие на плечах. Иногда злыдень походил на облезлую кошку. Злыдней можно было посадить в мешок и утопить, закопать или оставить на перекрестке дорог. Во всех приведенных поверьях проявляется влияние европейской демонологии, где ведьму сопровождали домашние духи.

Бесы

Первоначально слово «бес» обозначало враждебного человеку духа. Следы верований в бесов можно найти в многочисленных древних заговорах.

По мере распространения христианства языческие представления о враждебном духе соединились с представлением о христианских демонах, персонифицированном воплощении всяческого зла. Известно, что бесами стали ангелы, выступившие против Господа Бога. В наказание ангелов низвергли с небес на землю. Оказавшись в мире людей, они утратили ангельские черты и превратились в многочисленных бесов. В преданиях также рассказывается, что бесы являются слугами Дьявола, главного падшего ангела, злейшего врага Бога. В житиях святых и поучениях бесами называют не только демонов, но и языческих богов. Обычно с ними связаны сюжеты об искушении святых.

Кроме того, они нападали на монахов, аскетов и пустынников, стараясь любыми способами помешать их служению Богу. Первые рассказы о подобных бесовских кознях относятся к XI в., их автором является египетский пустынник Антоний Великий. Он преодолевает различные искушения и избегает ловушек, которые подстраивают неутомимые бесы, стремящиеся помешать его монашескому уединению.

Бес. Рис. И.Я. Билибина

После распространения христианства на Руси также появились рассказы о проделках бесов. В Прологе встречается рассказ о том, как Иоанн Новгородский поймал беса, забравшегося в рукомойник, победил его и съездил на нем в Иерусалим. Победителем беса мог также выступать солдат или кузнец. Эти мотивы использовал Н.В. Гоголь в повести «Ночь перед Рождеством» (кузнец Вакула совершает путешествие на бесе в Петербург).

Двойственное происхождение бесов (божественное и земное) проявилось в том, что значительно расширились их функции, например, обусловило их власть над стихиями. Бесы могли закручивать вихри, поднимать метели, насылать дождь и бурю. Поверья отразились в стихотворении А.С. Пушкина «Бесы» (1831):

Посмотри, вон, вон играет,

Дует, плюет на меня,

Вот – теперь в овраг толкает

Одичалого коня,

Там верстою небывалой

Он торчал передо мной,

Там сверкнул он искрой малой,

И пропал во тьме пустой…

Вместе с тем бесы сохранили и некоторые свойства ангелов: сверхчеловеческое могущество, умение летать, читать человеческие мысли и внушать человеку свои желания.

В христианской традиции бесов обычно изображали как человекообразных существ, покрытых мохнатой шерстью, черной или синей кожей, с длинным хвостом, с когтями на руках и ногах. Чаще всего бес появлялся перед человеком в образе кошки, собаки, волка, но он мог превращаться и в людей.

Основная функция бесов связана с причинением разнообразного, чаще всего мелкого, вреда людям. Известны многочисленные сказки, в которых бес принимает образ человека и обольщает доверчивых людей. Считалось также, что бес способен наслать болезнь, лишить человека силы или просто обмануть. Особенно активно бесы ведут себя в рождественскую ночь и на Святки, которые традиционно считаются временем разгула нечистой силы.

Поскольку бес всегда находился где-то рядом, поблизости от человека, как бы ожидая его промахов, с ним обычно связывали повседневные неудачи. Отсюда происходят и многочисленные поговорки типа: «Бес попутал», «Вот бесова проказа», «Бесы глаза отвели». Чтобы уберечься от бесов, следовало носить на шее крест, и каждое дело начинать с молитвы или просто словами: «Господи, благослови».

Ведьма

Основной персонаж демонологии восточных и западных славян. В образе ведьмы соединились черты фольклорного персонажа и свойства некоторых демонологических существ.

Согласно народным представлениям, ведьмой делалась обычная женщина, в которую вселялся злой дух. Таковыми считались дьявол, черт, бес и даже ее умерший супруг. Ведьмой становились с целью обогащения после заключения соответствующего договора с нечистой силой.

Свойства ведьмы переходили по наследству от матери к дочери или от бабушки к внучке. Верили, что ведьма не могла умереть, пока не передаст своей колдовской силы. Иногда ведьмой считали и просто одинокую женщину, отличавшуюся от окружающих своим поведением или не общавшуюся с соседями.

Описание внешности ведьмы в славянском фольклоре не отличается от европейских аналогов. Она выглядела как обычная женщина, лишь иногда у нее были хвост и рожки. Ведьма обладала тяжелым, неприветливым взглядом, ее глаза едва виднелись из-под опухших покрасневших век. Полагали, что ведьма никогда не смотрит в глаза из-за того, что в ее зрачках можно увидеть перевернутое отражение человека.

Чаще всего ведьму представляли как безобразную старуху с крючковатым носом, костлявыми руками, иногда хромую или горбатую. Но она могла принять вид красивой женщины или девушки, чтобы легче завлекать людей в свои сети. Именно такую ведьму изобразил Н.В. Гоголь в образах Солохи и Панночки («Ночь перед Рождеством» и «Вий», 1831).

Ведьма. Рис. И.Я. Билибина

Функции ведьмы также практически не отличаются у разных народов. Обычно ведьма занималась наведением порчи на людей, домашних животных, растения, а также ворожбой. В результате ее действий люди начинали ссориться, болеть и могли даже погибнуть. На Украине и Карпатах ведьмам приписывали способности вызывать дождь, насылать ураган, град, пожары, бури и засухи. Ведьма могла причинять вред посевам, ломая или связывая колосья в поле. Верили, что, собирая колоски, ведьма забирала и будущий урожай с поля.

Демонологи полагали, что по ночам душа ведьмы покидала ее тело, стремясь навредить людям или посетить шабаш. Ведьма могла также портить скот и отбирать молоко у коров, сало у свиней, яйца у кур, пряжу у женщин. Для этого она собирала на пастбищах росу и поила ею свою корову. Известны многочисленные былички, герои которых повторяли у себя дома колдовские действия ведьмы, а потом не знали, что делать с большим количеством молока у коровы. Наконец, ведьма могла околдовать человека, превратить его в коня и заездить до смерти.

Восточные славяне верили, что ведьмы проявляют себя прежде всего во время праздников – на Ивана Купалу, Юрьев день, Благовещение, Пасху и Троицу. Считалось, что ведьмы особенно опасны в периоды полнолуния, грозовые ночи.

Западные славяне также считали наиболее опасными дни святого Яна, Люции, Петра и Павла, праздник тела Божьего, Вальпургиеву ночь. В такие дни ведьмы нападали на людей, превратившись в жабу, собаку, свинью или кошку.

Для защиты от ведьмы обычно применяли обереги. Чтобы ведьма не могла проникнуть на двор, на воротах следовало укрепить свечу, освященную в церкви на Сретение. Оберегом становились воткнутая вверх прутьями метла на длинной палке, зубья бороны или вил, а также печной ухват. Защищая дом, на порог клали нож, топор, косу или другие режущие предметы. В сказке («Финист – ясный сокол») говорится, что он не мог проникнуть в дом из-за ножей, поставленных у окна.

От ведьм уберегали и магические действия – осыпание дома или двора маком, обведение кругом, очерчивание мелом стен, нанесение крестов на ворота, окна и двери. Защищали и травы, например, полынь, чеснок, андреев крест, отпугивавшие нечистую силу.

Значительная часть поверий о ведьмах связана со способами их распознавания. Для этого следовало осуществить специальные ритуальные или обрядовые действия. Считалось, в частности, что увидев купальские огни, ведьма начинает мучиться – корчиться в судорогах, страдать головной болью. Чтобы прекратить неприятные ощущения, она выходила к костру. Тогда нужно было обезвредить ведьму, вылив на нее вскипяченную на купальском костре воду с брошенными туда иглами. Чтобы заставить ведьму подойти к костру, следовало вылить в огонь молоко коровы, на которую она навела порчу.

Собираясь расправиться с ведьмами, их подкарауливали в тех местах, где они могли причинить вред, например у хлева или конюшни. Обнаружив там жабу или лягушку, следовало отрубить ей лапу или выколоть глаз. Позже видели одну из женщин этого района с перевязанной рукой или глазом. Иногда пойманное в хлеву животное просто убивали и затем бросали в воду. Можно было также ударить ведьму осиновым колом или палкой.

В многочисленных былинках рассказывается о полетах ведьм на шабаш. Накануне Вальпургиевой ночи (на 1 мая) ведьма мазалась жиром крота и вылетала через трубу, произнося заклинание: «Вылетаю, вылетаю, ни за что не задеваю».

Добираясь до места сбора, ведьма пользовалась лопатой, метлой, кочергой, косой, вилами, стулом, палкой, лошадиным черепом. Она летала также на сороке и на животных (коне или кабане). Местами шабаша (сбора) ведьм были «лысые» горы (на которых не было леса или росли отдельные деревья). Таковыми местами также становились перекрестки дорог, большие камни. Собравшись, ведьмы пировали, поклонялись дьяволу в образе козла, затевали свои козни.

Считалось, что ведьма могла вредить и после смерти. Поэтому ее следовало хоронить вниз лицом или забивать в гроб осиновый кол.

Ведьмак

В отличие от ведьмы, ведьмак является персонажем исключительно восточнославянской демонологии. В его образе также объединились черты фольклорного персонажа и особенности представителя нечистой силы, заимствованные из христианской демонологии. Поэтому ведьмак обладал двумя душами – человеческой и демонической что, в свою очередь, обусловило многофункциональность действий ведьмака: он оставался враждебным человеку или относился к нему дружелюбно.

Считалось, что ведьмак выглядит как мужчина с небольшим хвостом, на котором растут четыре волоса. Он обладал «дурным глазом», если человек прямо смотрел ему в глаза, то мог заболеть и даже умереть. Внешний мир ведьмак видел в перевернутом виде. Он мог незаметно вынуть у человека глаза и затем вернуть их на место или подменить.

В большинстве быличек ведьмак действует заодно с ведьмами – причиняет вред людям, наводя на них порчу, отбирает молоко у коров, превращает людей в волкодлаков. Он и сам может превратиться в коня, волка и даже мотылька. Вместе с тем существуют поверья, согласно которым ведьмак совершал добрые поступки, заговаривая болезни, вылечивая людей и животных.

Ведьмак отличался и организаторскими способностями. Он знал всех ведьм и колдунов в округе и мог управлять ими. В украинской быличке рассказывается, как ведьмак спасает своего сына, околдованного ведьмой. Он отправляется на Лысую гору и там побеждает всех ведьм, включая и самую главную – киевскую.

Как и ведьма, ведьмак летает на шабаш. Иногда он возглавляет там всех ведьм. Тогда ведьмаку придаются традиционные функции дьявола, и ведьмы должны отчитываться перед ним. Ведьмак также учит молодых ведьм и не позволяет им слишком сильно вредить людям. В некоторых быличках рассказывается, что ведьмаки собираются отдельно от ведьм на перекрестках дорог или на Красных горах.

Перед смертью ведьмак обязан передать свою силу и знания другому человеку, но он продолжает действовать и после смерти, причем чаще всего на благо людям. Считалось, что ведьмак охраняет свое село, не пропуская туда мертвецов и упырей. Однако если вовремя не принять соответствующих мер, после смерти ведьмак сам может стать упырем. Чтобы этого не произошло, умершему ведьмаку следовало отрубить голову, положить его в гроб лицом вниз или забить в могилу осиновый кол.

Велес (волос)

В славянской мифологии Велес является богом домашнего скота. Следы культа Велеса-Власия сохранились во всех местах расселения славян, при раскопках находили идолов и святилища бога.

Известно, что в Киеве на Подоле стоял большой идол Велеса, перед которым регулярно совершались охранительные и умилостивительные обряды.

Велес упоминается и в документах. В частности, в тексте торгового договора с греками от 907 г. Велес выступает как поручитель со стороны русских. Его имя названо в «Повести временных лет» (XII в.) в качестве покровителя домашних животных. Владимир повелел «Волоса идола его же именовали яко скотьего бога в Почаину реку ввергнуть». Возможно, как божество нижнего мира Велес покровительствовал сказителям и певцам, очевидно, по этой причине в «Слове о полку Игореве» Боян назван «велесовым внуком».

После принятия христианства функции Велеса перешли на Святого Власия (очевидно, из-за соответствия имен), а также на святых Николая и Георгия (Юрия).

Велес. Маски

Известны многочисленные охранительные обряды, бытовавшие вплоть до конца XIX в. В день святого Власия, называвшегося на Руси «коровьим праздником», тягловый скот освобождали от работы. Тогда готовили угощение, состоящее из мясных блюд, а также блины и оладьи (оладки, чтобы волы были гладки), их обильно поливали маслом, чтобы новорожденные телята хорошо сосали молоко. Часть угощения приносили в хлев и скармливали животным со словами: «Святой Власий, дай счастья на гладких телушек, на толстых бычков». В частности, во многих местах на поле оставляли «волосову бородку», несколько несжатых стеблей хлебных злаков, обвязанных лентой. Считалось также, что при болезнях скота необходимо внести в хлев икону святого Власия.

Ветер

Как и другие стихии, ветер мог быть злым и добрым, разрушительным или полезным для человека. Небольшой, дующий в нужном направлении ветер был нужен для выполнения ряда хозяйственных работ – сева, веяния хлеба, вращения ветряных мельниц. Сильный ветер выворачивал деревья, разрушал дома и посевы, поднимал бурю на море. Считалось, что тихий ветерок возникает от дуновения ангелов, а сильный ветер порождает дьявол.

Славяне верили, что ветры подчиняются своему повелителю – Стрибогу. По четырем углам земли: на севере, юге, востоке и западе живут четыре главных ветра. В сказках ветры представлены в образах молодых людей. Вместе со своим отцом или матерью они обитают на краю света, в глухом лесу или на острове посередине моря-океана. Отсюда ветры разлетаются по всему свету, принося на землю дождь и помогая плыть кораблям.

Представление о ветре как об одушевленном существе привело и к появлению многочисленных рассказов о вызывании и даже приглашении ветра. Считалось, что ветер можно вызвать пением или свистом. Во многих приморских районах известны рассказы о том, как жены рыбаков по вечерам выходили к морю. Став лицом к востоку, женщины пели, обращаясь к ветру. Они просили его дуть в нужном направлении, не топить и не отгонять корабли от родных берегов. Взамен они обещали наварить каши и испечь блинов, чтобы накормить ветер.

Мельники и моряки обращались к ветру и с просьбами о помощи. Они подкармливали ветер, поднимаясь на верхушку мельницы или мачты и бросая вверх несколько горстей муки. Затем мельницу или парус поворачивали по ветру. Так появилось выражение «запрягать ветер».

Чтобы ветер не обижался, люди приносили ему жертвы: ежегодно в определенные дни кормили хлебом, мукой, крупой, мясом. По большим праздникам ветру отдавали остатки от праздничных блюд. Чтобы успокоить сильный ветер, ему делали подарки – сжигали старую одежду или обувь.

Известен также обряд посвящения ветру ребенка. Во время жары или длительной засухи на высокое место выводили нарядно одетую девочку и ласково уговаривали ветер: «Подуй, подуй ветерок, дадим тебе Анечку». В латышской свадебной песне звучит такое обращение к ветру:

Вей, ветерок, гони челнок,

Неси меня в Курземе,

К невесте любимой.

Считалось, что опасно обижать ветер, поскольку он из доброго превращался в злого, принося болезни, а также разнообразную нечистую силу. Но ветер мог и унести болезни, о чем его просили в специальном обращении «Унеси погань подальше». Иногда обращались и к самой болезни: «Ветер тебя принес, пусть ветер тебя и уносит». Чтобы «не отдать ветру», закапывали солому, на которой лежал больной или умерший. Запрещалось сушить на ветру детские пеленки, чтобы ветер не унес мысли или память ребенка.

Поскольку перед ненастьем муравьи всегда собирались в муравейник, возникло поверье об их связи с ветром. Считали, что разорение муравейника приведет к появлению разрушительного вихря.

Вечорка, Полуночка и Зорька

В русских сказках так называют триаду богатырей, олицетворяющих основные этапы суточного солнечного цикла. Их имена обусловлены временем появления на свет. Три богатыря родились друг за другом в одну ночь: старший вечером, средний – в полночь, а младший – на утренней заре.

Исследователи полагают, что образы Зорьки, Вечерки и Полуночки перешли в сказку из древних солярных мифов. В зависимости от характера связи с солнцем различаются они в силе. Вечорка и Полуночка всегда уступают Зорьке, который получает силу от солнца. Подобные образы тройных богов существуют в мифах различных народов мира: в сюжете «Махабхараты», например, рассказывается о трех детях богини Ушас, совершавших героические подвиги. В эпосе целого ряда кавказских народов встречаются герои-близнецы с аналогичными именами (Будзи и Кудзи).

В большинстве посвященных подобным героям сюжетов говорится, что когда они повзрослеют, то отправятся на поиски трех царских дочерей, похищенных Вихрем. Богатыри добираются до дремучего леса, в центре которого находят избушку. Они останавливаются и решают, что по очереди будут оставаться дома и готовить еду.

Когда двое братьев уходят охотиться, в избушке появляется «мужичок с ноготок, борода с локоток», избивающий оставшегося брата и забирающий приготовленную им еду. Так продолжается два дня. На третий день в избе остается Зорька, который оказывается сильнее братьев. Он побеждает старика и, чтобы тот не убежал до прихода братьев, защемляет его бороду в дубовом пне.

Однако старику удается вырвать пень с корнем и скрыться. Братья отправляются по его следам и обнаруживают, что он скрылся в «провалище», глубоком колодце или яме. Зорька спускается под землю, оставив братьев дожидаться его на поверхности. В подземном мире Зорька находит Старика, побеждает его и освобождает унесенных им царевен.

Этот сюжет часто включает мотивы из других сказок, например, с рассказом о трех царствах или о бое с чудовищами на Калиновом мосту. В русском сказочном эпосе он входит в группу наиболее архаичных сюжетов.

Вихрь

Сильный, опасный для человека ветер, который может закручиваться на одном месте и поднимать в воздух людей, животных и предметы.

Считалось, что вихрь образуют толпы разнообразных злых духов: бесов, чертей, ведьм, а иногда и леших. Они кувыркаются, танцуют, дерутся в мощном воздушном потоке. В подобном представлении отразились конкретные наблюдения. Известно, что мчащийся по полю вихрь похож на столб пыли, в котором несутся куски соломы, листья, ветки растений. Народная фантазия увидела в их мелькании и людей, и животных, и странных существ с куриными лапами вместо ног. Подобная пляска красочно описана А.С. Пушкиным в стихотворении «Бесы» (1831):

Бесконечны, безобразны,

В мутной месяца игре

Закружились бесы разны,

Будто листья в ноябре…

Сколько их, куда их гонят,

Что так жалобно поют?

Домового ли хоронят,

Ведьму ль замуж выдают?

Вихрь представляли и как антропоморфное существо с огромной головой и оскаленной пастью. Главной чертой является его разрушительная деятельность: он может вырвать с корнем деревья, сорвать крыши с домов, разбросать сложенное в скирды сено. Считалось, что Вихрь, приходит с того света. Из-за постоянной враждебности к человеку он причислен к представителям нечистой силы. Вихрь мог принести болезни, наслать порчу или даже вызывать паралич.

Для защиты от Вихря использовали обереги: завязывали в бурю веревку, святили на Пасху нож, произносили специальные заговоры. Чтобы отогнать вихрь, в бешено вращающийся столб брызгали святой водой, зачерпнутой из проруби на Крещение, или бросали остро наточенный освященный нож. Если тот покрывался кровью, то полагали, что Вихрь ранен вместе с несущимися внутри него злыми духами.

Согласно многочисленным быличкам демонов можно было увидеть. Для этого следовало нагнуться и посмотреть на вихрь назад между ног, из-под левого плеча или сквозь вывернутый рукав одежды. Подобным же образом можно было рассмотреть несущихся в вихре ведьм.

Оставленные вихрем разрушения также считались нечистыми. Вывороченные деревья, заломы колосьев на полях, а также «ведьмины метлы» (разросшиеся в клубок ветви) и даже обычный колтун на голове рассматривали как порождение нечистой силы.

Вода

В народных представлениях одна из основных стихий мирозданья. С глубокой древности человек осознавал огромное значение воды. Она считалась источником жизни и одновременно обладала огромной разрушительной силой. Поэтому в отношении к воде всегда соединялись два чувства – страх и благодарность.

В подавляющем большинстве народных обычаев вода существует как образ, наделенный положительной семантикой. Отсюда и соответствующие ласкательные характеристики – «милая», «чистая», «матушка» или же определения – «вода», «богова сестрица», «вода – царица».

Со временем сформировался двойственный взгляд на воду. С одной стороны, в воде видели средство очищения и одновременно искали в ней источник силы. В русских сказках, например, вода могла быть как живой, так и мертвой. С другой стороны, воду рассматривали как своеобразную границу между миром людей и «тем светом». Из глубокой древности происходит также представление о том, что после смерти душа человека погружается в воду. Именно через воду в большинстве мифологических систем проходил путь в загробное царство, где обитали души умерших и разнообразная нечистая сила. В частности, известен обычай похорон посредством отправления по воде усопшего на лодке, в которую клали предназначавшиеся для покойного предметы и пищу. До наших дней сохранился обычай после смерти человека выливать всю воду, имеющуюся в доме.

Многочисленные функции воды были обусловлены древностью связанных с нею обрядов, со временем в них соединились архаические представления, одушевлявшие ее, а также более поздние христианские верования, основанные на очистительной функции воды.

Древние славяне обожествляли источники, считая, что в этих местах из земли выходит ее сила. Поэтому вода из источника считалась целебной и использовалась как оберег от враждебных человеку сил. Отсюда же происходит и обычай обливаться водой перед каким-либо трудным делом или перед свадьбой. Сохранилось старинное благопожелание: «Будь здоров, как вода».

Страх человека перед разбушевавшейся стихией отразился в поверьях, что в воде обитают водяные, русалки и черти. Распространены такие поговорки: «Где вода, там и беда», «Черт огня боится, а в воде селится». Чтобы в воду, предназначенную для еды или для питья, не забрались черти, ее следовало накрыть крестообразно уложенными соломинками.

Набирая воду из ручья или собираясь искупаться, следовало соблюсти определенные действия: бросить в воду кусочки хлеба или оставить на берегу пищу, а также обратиться к воде с почтительным приветствием. Входя в воду, к черту обращались непосредственно, приговаривая: «Черт из воды, а я в воду». Выходя из воды, говорили: «Я из воды, а черт в воду».

После распространения христианства почитание воды сохранилось, органично войдя в христианский культ, в составе которого уже существовал обряд крещения. Очистительная функция воды отразилась, в частности, в обряде Водосвятия. Взятая в этот день из проруби вода считалась целебной, ее хранили в доме в течение всего года. В некоторых местах водосвятие совершалось и в другие праздники: накануне Пасхи, в День рождества Иоанна Предтечи.

Верили, что вода, взятая из источников на Рождество, в Сретенье и в Страстной четверг, обладала чудодейственными и даже магическими свойствами. Такой водой умывались, поили больных и скот, использовали для магических действий.

Стремясь избавить скот от болезней или от козней дворового, по углам хлева брызгали святой водой. Вместо нее можно было взять воду, которую сам домовой наделил магической силой. Чтобы получить ее, следовало опустить в горшок с водой несколько угольков, взятых из-под печки, где обычно обитал домовой. Этой водой полагалось обрызгать углы хозяйственных построек, а также ульи и вход в баню.

Воду использовали и как оберег. Маленьких детей обливали водой, произнося заговор: «С гуся вода, а с (имя) худоба». Известно предание, в котором святой Петр брызгает водой себе за спину. Считалось, что, сколько капель упадет, столько чертей погибнет. Следы подобных ритуалов сохранились в обрядах обмывания новорожденных, а также умерших. Для защиты от злых козней мертвецов, после выноса тела следовало вымыть пол и мебель в доме.

Чтобы обеспечить благополучное возвращение, святой водой брызгали вслед уходящему из дома. Воду широко использовали и для гаданий. Чтобы увидеть будущее, полагалось смотреть в сосуд с водой или на поверхность реки. Если вода оставалась прозрачной, то предсказание считалось благоприятным. В противном случае говорили о близкой болезни или даже смерти. Этот ритуал отразился в поговорке «Как в воду глядел».

Чтобы определить характер будущего мужа, в воду бросали камень. Если при падении раздавался всплеск, считали, что муж будет сварливым. Если же камень падал тихо, то и характер будущего супруга должен был оказаться спокойным.

Существовал также обычай кормления воды: бросая в нее специально выпеченное печенье, просили помочь в предстоящих делах или способствовать близкой свадьбе. Во время гадания девушки бросали на воду венок. Если река уносила его, то девушка ждала сватов.

Водяной

Дух воды, входящий в число главных представителей славянской демонологии, олицетворявший могущество враждебной человеку водной стихии. В образе водяного слились древнейшие представления различных культов: языческие и христианские черты дополнили друг друга и сложились в образ таинственного речного духа. Отсюда же происходят и его разнообразные наименования: «водяник», «водяной хозяин», «дедушка водяной», «пепельник», «волосатик». Рассказы и поверья о водяном распространены в Белоруссии и на северо-западе России, т. е. в районах с множеством природных водоемов. Считалось, что водяной живет в каждом озере, реке, пруду.

Чаще всего водяного представляли как высокого роста мужчину или безобразного плешивого старика, опутанного тиной, с длинной седой или зеленой бородой и большим брюхом. Обычно его окружали женские духи: водяницы и русалки. Нередко водяного наделяли чертами других злых духов, чаще всего черта. Отсюда и многочисленные описания водяного как существа с рогами или длинными когтистыми лапами. Как и другие представители нечистой силы, водяной обладал способностью превращаться в рыбу, лошадь, свинью, корову или собаку.

Согласно поверьям водяной жил в самых глубоких местах: речных омутах, водоворотах, мельничных запрудах. Полагали, что усадьба водяного находится под толщей воды, в темной глубине. Она напоминает богатый крестьянский дом. Правда, живущие там домашние животные всегда только черного цвета. Подобное косвенное указание на принадлежность к нечистой силе проявляется и в обычае приносить водяному в жертву черных животных: козла или петуха.

Рассказывают, что у водяного есть семья – жена водяниха и дети водяненки. Водяниха выглядит как уродливая женщина с огромной грудью. В некоторых местах считают, что весной, во время разлива рек, водяные справляют свадьбы.

Поскольку водяной олицетворял враждебную человеку стихию, его старались умилостивить всевозможными способами. Поскольку ближе других к водяному оказывались мельники, они ежегодно преподносили водяному черную свинью. Во время строительства плотины в дно реки закапывали лошадиный череп, который должен был уберечь мельницу от проказ водяного.

Рыбаки также старались всячески ублажить «водного дедушку». Поэтому часть первого улова кидали обратно в воду, приговаривая: «Возьми, дедушка, подарок!» Перед тем как зайти в воду, у водяного просили разрешения: «Хозяин, хозяюшка, спасите меня!» Чтобы не беспокоить водяного, ночью запрещалось брать воду из реки. Если же ее брали, то просили разрешения: «Хозяин и хозяюшка, разрешите мне водички взять».

Поскольку водяной слыл заядлым курильщиком, ему часто дарили щепотку табака, которую кидали в водоворот или под мельничное колесо. Известны многочисленные рассказы, в которых рассказывается, как по вечерам водяной сиживал на берегу мельничного пруда с трубкой в зубах.

Любопытно, что водяного почитали и как покровителя пчел. В подобном представлении, вероятно, отразилась зависимость пчеловодства от погодных условий и прежде всего от сырости и дождя. Известно, что длительные дожди мешали пчелам собирать мед и могли привести к гибели ульев. Чтобы водяной позаботился о пчелах, следовало подарить ему свежего меда, еще не вынутого из сот.

Образ водяного часто использовался писателями (в повести Н.В. Гоголя «Майская ночь или утопленница», 1830) В несколько шаржированном виде он встречается в некоторых произведениях XX в., в частности в «Озорных сказках» И. Лады (1956), повести О. Пройслера «Маленький водяной» (1965).

Воздух

Одна из четырех стихий мироздания.

В древних славянских представлениях воздух прежде всего рассматривался как среда, через которую насылается порча или распространяется болезнь. Считалось, что такой воздух возникает в моменты полного затишья, а также в безлунные ночи или во время затмения луны. Оказавшемуся в это время на улице следовало упасть на землю лицом вниз, чтобы не вдыхать нечистый воздух.

С принятием христианства взгляд на воздух изменился. Его стали рассматривать как место пребывания человеческой души. Полагали, что после смерти человека душа покидает тело и становится невидимой. В течение сорока дней душа находится в воздухе, после чего она поднимается на небо, где сам Господь Бог определяет ее дальнейшую судьбу. Поэтому по истечении сорока дней принято устраивать поминки по усопшему и обязательно ставить угощение на могилу. При этом душу приветствуют особым заговором: «Тело в яме, душа с нами, мы до дому, душа – в гору».

По другому поверью, также связанному с погребальной обрядовостью, из недавнего захоронения поднимается пар, принимающий образ женщины в белом платье или самого усопшего. Этот призрак крайне опасен, в поисках телесной оболочки он может преследовать людей и даже убивать их. Спасаясь от такого духа, следовало бежать против ветра или поднять навстречу ветру нательный крест (белый платок).

Воздух считался местом пребывания нечистой силы. Верили, что в быстро вращающемся вихре танцуют бесы и ведьмы, а в облаках тумана скрываются болезни. Согласно многочисленным быличкам ведьма могла выпить чудесную жидкость или намазаться волшебной мазью, после чего становилась легкой как перышко и невидимой. Она могла свободно носиться по воздуху или отправлялась на шабаш.

В народном православии воздух рассматривался как местонахождение бесов, стремившихся причинять людям мелкие неприятности. Невидимый бес мог опуститься на левое плечо человека. Тогда следовало обратиться к ангелу-хранителю, находившемуся на правом плече и остававшемуся невидимым. Следы этого представления сохранились в обычае плевать через левое плечо. Полагали, что так можно было отогнать злых духов.

Даждьбог (Дажьбог)

Бог Солнца у древних славян. В древнерусских источниках он упоминается вместе с Стрибогом, олицетворявшим ясное небо. В «Повести Временных лет» (1144) рассказывается, что главное святилище Даждьбога находилось в Киеве, на высоком холме.

Славяне считали, что Даждьбог является сыном одного из главных божеств – Сварога. Они видели в Солнце носителя огромной созидательной силы, от которой зависело их благосостояние. Отсюда и происходит название бога – «дающий людям благополучие».

Возможно, именно поэтому Даждьбог считался покровителем всего русского народа. Известно, что в «Слове о полку Игореве» главный герой произведения почтительно назван «Даждьбожьим внуком».

До настоящего времени следы верования в Даждьбога сохранились в украинских народных песнях, где он изображался как покровитель свадьбы. В одной украинской песне, в частности, рассказывается, как жених встречает Даждьбога по дороге на свадьбу и просит оказать ему покровительство.

Символ солнца на ритуальных браслетах XII–XIII вв.

Весной отмечался основной праздник, связанный с прославлением Даждьбога. Славяне считали, что именно Даждьбог встречает Солнце и приводит его на землю. В качестве помощника Даждьбога упоминался соловей. По преданию он приносил Даждьбогу ключи, чтобы тот запирал Зиму и отпирал Лето.

Дворовой

Домашний дух, обитавший во дворе. Как и домовой, дворовой служил покровителем всего домашнего скота.

В описании дворового соединились традиционные черты домового и оборотня, взятые из христианской демонологии. Внешне дворовой был похож на человека, но его ноги были куриными, козлиными или кошачьими. По другим рассказам, дворовой был похож на змею с петушиной головой и гребнем. Ночами он мог принимать облик хозяина дома. Местопребыванием дворового считалась специально подвешенная сосновая или еловая ветка с густо разросшейся хвоей.

Поскольку дворовой являлся ночным существом, он не любил ничего светлого. Купив белую лошадь, ее вводили во двор задом или через овчинную шубу, разостланную в воротах. Если лошадь ему не нравилась, то он о ней не заботился, животное начинало худеть, чахнуть, нередко по утрам оказывалось покрытым испариной. Такую скотину старались продать, иначе дворовой мог ее извести. Иногда для защиты от дворового прибегали к помощи домового или вешали в конюшне (в хлеве) убитую сороку. Считалось, что она отпугнет злого духа.

Дворового всегда старались умилостивить многочисленными подношениями. По большим праздникам ему оставляли угощение, при переезде на новое место почтительно приглашали последовать за семьей.

Отметим, что домовой и дворовой – персонажи-двойники, и во многих районах их не различают.

Домовой

Домашний дух охранитель дома и семьи.

Первоначально охранителем дома считался умерший предок – основатель рода, первый хозяин родового дома. В таких духов славяне верили еще во времена язычества. Со временем индивидуальные черты утратились, и из предка домовой превратился в домашнего духа – охранителя. Его называют и по месту «проживания» – «голбечник», «запечник», «подпечник», и почтительно – «избяной большак», «дедушка», «доброхотушка», «хозяйнушко мохнатый», «кормилец».

Именно поэтому в большинстве быличек и сказок домовой имеет человеческий облик. Обычно домового представляли в образе старичка небольшого роста с серебристо-белой бородой, большими руками и босыми ногами. Такой образ встречается у большинства европейских народов.

В редких случаях домовой сравнивается с деревом: «Вылезает престрашенная женщина, ростом, что столетняя береза, голова – разметанная копна сена, клок – направо, клок – налево, оттуда торчит колтун, словно перекати поле, да чертополохом свились длинные космы, а глаза горящие так и пялит».

С другой стороны, домового характеризовали и отрицательно, подчеркивая его принадлежность к нечистой силе – «лихой», «другая половина», «не свой дух», «лиходей», «домовый дьявол», «нечистый».

Обычно различались два вида домовых. Одним был доможил, обитавший в углу за печью, вторым считался дворовой, живший вне избы. В их различении видна традиционная оппозиция: дом – двор. Дом считался «своей» территорией, а все, что находилось за его пределами – чужим.

Домовой. Рис. И.Я. Билибина

Доможил всегда помогал хозяину, у него была семья, жена-домовичиха, или домаха, и дети. В некоторых рассказах женой домового называлась кикимора. Домовой пользовался большим уважением, по праздникам ему выставлялось угощение, сам хозяин дома приглашал его разделить трапезу, почтительно называя «кормильцем», «хозяином» и «дедушкой». В последнем обращении сохранилось древнейшее поверье, согласно которому домовым становился умерший предок семьи. Именно поэтому в образе домового преобладают антропоморфные черты.

Во время археологических раскопок ученые неоднократно находили небольшие фигурки или схематичные рисунки на бересте, изображавшие домовых. На находках отчетливо различаются человеческие черты.

Обычно домовой обитал в доме или в хозяйственных постройках, в темных уголках или подпечье. Иногда домовой жил в конюшне, поскольку лошади являлись его любимыми животными. Добрый домовой заботливо ухаживал за ними, расчесывал гривы, подкладывал лучший корм. Обиженный на хозяина домовой морил лошадей голодом, пугал их или даже насылал на них какую-нибудь болезнь.

Перед покупкой лошади рачительный хозяин заходил в конюшню и выспрашивал у домового, какой масти лошадь купить. Только что купленную лошадь хозяин не просто ставил в конюшню, а обязательно «представлял» домовому, умоляя его заботиться о ней так же хорошо, как и о других животных. Если лошадь нравилась, то домовой помогал хозяину и ухаживал за ней. Иногда лошадь не нравилась домовому и тогда он старался ее выжить – не давал корма, пугал, насылал болезнь.

Кроме лошадей, домовой особенно любил петуха, считавшегося «хозяином в дому». Чтобы выгнать из дома злого домового, часто использовали петуха, обметая его крылом все углы избы и двора.

Во время строительства нового дома, после укладки первого ряда бревен, совершался особый обряд привода домового. Ему выставляли угощение в виде блюдца с молоком, затем в течение всей ночи категорически запрещалось приближаться к месту строительства. В противном случае будущий дом мог остаться без домового и, следовательно, лишиться защитника, оберегавшего в дальнейшем от вторжения нечистой силы.

До наших дней сохранился обычай первыми впускать в новый дом петуха или кошку. Считалось, что на них должны обрушиться козни злой силы, которая могла подстерегать человека в новом доме.

Переезжая на новое место, домового специально приглашали переехать вместе со всеми. Иногда домового даже перевозили со скарбом. Придя в конюшню с угощением, хозяин уговаривал домового не оставлять без защиты семью и скот. В разных местах записаны рассказы о том, как покинутый или забытый домовой стонет и плачет в пустом доме. Иногда он начинал пакостить тем, кто осмеливался поселиться в таком месте. Во время новоселья домовому также подносили специальные съестные дары.

Считалось, что лучше всего переводить домового на день Усекновения главы Иоанна Предтечи (29 августа / И сентября). Придя в старый хлев, хозяин вынимал кол из яслей и переносил на новый двор со словами: «Батюшка-хозяюшко, матушка-хозяюшка, малые детушки! Мы пошли, и вы пойдемте с нами!» Если семья делилась – например, взрослый женатый сын переезжал в новый дом, то делилось и семейство домового – его дети переезжали на новое место.

В отличие от доможила дворовой считался отрицательным духом и по функциям сближался с овинником или банником. О вере в этого духа рассказано в «Житии Феодосия Печерского», памятнике XII в.: «Пришел монастырский монах к блаженному отцу нашему Феодосию и рассказал, что в хлеву, где скот затворяют, жилище бесов есть. Они многую пакость творят, не давая скоту есть».

Связанные с дворовым обычаи носили подчеркнуто охранительный характер: запрещалось оставаться на ночь как в бане, так и в овине; на двор не разрешалось пускать посторонних животных, поскольку доможил мог принять их облик. Любимым животным дворового была кошка (или кот), отличавшаяся активностью в ночное время суток. Отождествление дворового и кошки иллюстрируется загадкой: «Как у нас-то дворовой ходит с черной головой, носит шубку бархатну, у него-то глаза огненные, нос курнос, усы торчком, ушки чутки, ножки прытки, кохти цепки. Днем на солнышке лежит, чудны сказки говорит, ночью бродит, на охоту ходит».

Иногда вместо кошки дворовой предстает в сложном образе чудовища: «Немного кошки побольше, да и тулово похоже на кошкино, а хвоста нет. Голова как у человека, нос горбатый-прегорбатый, глаза большущие, красные, как огонь, а над ними брови черные, большие, рот широкущий, а в нем два ряда черных зубов, язык красный и шероховатый, руки как у человека, только когти загнутые. Весь оброс шерстью, вроде как серая кошка, а ноги человеческие».

Лохматость домового считалась благоприятным признаком. Верили, что в бедных домах он голый. Обычно домовой прячется от людей, и его появление предвещает какое-либо важное событие.

Если случится так, что домовой уйдет, то «дом держаться не станет»: хозяйство разладится, будет болеть скот или умрет кто-нибудь из членов семьи. Рассказывают также, что перед смертью хозяина домовой появляется в его шапке. Известно много рассказов о том, как домовой предупреждал о несчастье. Если он кричит под окном, ходит по дому, – к смерти, стучит в окно, скрипит дверью – к пожару, шумит на чердаке – к беде.

Чтобы домовой помогал вести хозяйство, его старались задобрить. Входя в хлев, здоровались: «Добрый день тебе, домовый хозяин. Охраняй меня от всякого зла». Уходя вечером, прощались: «Гляди, дедушка домовой, не допускай никого». По большим праздникам домового кормили: на Новый год на чердак относили борщ и кашу, в заговенье перед Великим и Рождественским постами – блины, кусок мяса и чашку молока, на Пасху – крашеные яйца. Считалось, что в день Ефрема Сирина (10 февраля) у домового именины. В этот день ему оставляли кашу, цветные лоскутки, овечью шерсть.

Кикимора

Демонологический персонаж, известный преимущественно в русском фольклоре. В образе кикиморы соединились представления разных эпох. Наиболее древний пласт сложился в языческие времена и связан с почитанием женского божества мокоши. Другая составляющая связана с верой в «проклятых». Кикиморой становилась проклятая родителями или умершая до крещения дочь. Поэтому и представления о внешнем облике кикиморы разнообразны – она выглядит и как маленькая безобразная старушка с куриными ногами, и как девушка с длинной косой, нагая или одетая в белую, черную или красную рубаху, и как крестьянка в обычном наряде замужней женщины, и как маленькая девочка.

Кикимора сама приходила в дом или ее «напускали». Так, недовольные вознаграждением плотник или печник, чтобы навредить хозяину, могли подложить под матицу (главную балку дома) фигурку кикиморы, грубо вырубленную из дерева. Как и домовой, кикимора жила в избе. Ее появление в доме или в хозяйственных постройках, на гумне, в хлеву, во дворе, в бане считалось недобрым предзнаменованием. Считалось, что кикимора поселяется в домах, построенных на «плохом» месте, т. е. там, где был зарыт удавленник или не отпетый покойник.

После новоселья кикимора обычно начинала вредить хозяевам. Чтобы она сменила гнев на милость и начала помогать семье, требовались обильные подношения. Если кикимора начинала пересаливать хлеб, следовало обвязывать солонку пояском из можжевельника. Полагали, что кикимора не любит это растение и не подойдет к нему.

В то же время, выступая в качестве духа женского пола, кикимора покровительствовала всем традиционно женским занятиям: пряденью, ткачеству, хлебопечению. Широко распространены рассказы о том, как кикимора помогала мыть посуду, качать детей, печь хлеб. Обычно она ткала или пряла для хорошей хозяйки. Нерадивую хозяйку кикимора наказывала: путала нитки, опрокидывала квашню. Особенно тщательно кикимора следила за девушками, собиравшимися на посиделки, ленивых она наказывала щелчками.

Кикимора. Рис. И.Я. Билибина

Отмеченные функции сближают кикимору с другими демонологическими персонажами русского фольклора, в частности с женой домового. Вместе с домовым кикимора могла заботиться о домашнем скоте, по ночам присматривала за курами.

Как и другие домашние духи, кикимора предсказывала будущее. Она появлялась перед каким-либо важным событием или смертью одного из членов семьи. Обычно перед бедой кикимора гремела утварью, стучала или плакала.

Самым распространенным оберегом от кикиморы считался «куриный бог» – небольшой плоский камень с естественным отверстием. Его вешали над куриным насестом, где обычно обитала кикимора. Нахождение камня считалось добрым знаком. Помогала и молитва «Отче наш». Считалось, что на день Герасима Грачевника (17 марта) кикиморы становятся смирными. В Лечебнике XVIII в. содержится заговор для изгнания кикиморы из дома: «Ах ты, гой еси, кикимора домовая, выходи из горюнина дома поскорее».

Примечания

1

См.: Боровский Я. Мифологический мир древних киевлян. Киев,

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.