Русский детский фольклор: учебное пособие

Федор Сергеевич Капица, Татьяна Михайловна Колядич

Русский детский фольклор

Предисловие

Детский фольклор относится к тем феноменам культуры, о которых все слышали или говорят. Признавая его самобытность и оригинальность, даже исследователи не всегда могут точно определить своеобразие данной разновидности фольклора, выделить его в самостоятельную область знания.

Специалисты разного профиля пытаются разработать методики, подготавливающие ребенка к школе, обучающие начальным приемам письма и счета. Особое значение придается развитию речи, умению правильно и грамотно выражать свои мысли, делиться своими впечатлениями от услышанного и прочитанного. Важнейшим средством формирования указанных навыков становится детский фольклор. Колыбельные, песенки, прибаутки, докучные сказки легко усваиваются и создают прекрасный воспитательный эффект. Позже развитию памяти, смекалки, игровым навыкам способствуют загадки, скороговорки, считалки.

С подобными произведениями ребенок знакомится как через отдельные издания, так и в составе хрестоматий («Родная речь», «Родное слово», «Азбука»), одновременно постигая основы родного языка. Между тем произведения в них нередко отбираются чисто механически, не учитывается специфика жанров, их взаимосвязь между собой. Отсутствие научного подхода проявляется и в том, что тексты часто повторяются, пропадает принцип новизны, а следовательно, исчезает интерес. Наша книга помогает восполнить этот недостаток.

Некоторые фольклорные формы и приемы использованы детскими писателями при создании оригинальных произведений, сюжетные мотивы фольклора становились основой цикла повестей А. Волкова, С. Прокофьевой. Переделки детского фольклора представлены в сборниках «Стихи – детям» К. Чуковского, «Детские песенки»– С. Маршака, сочинениях Т. Александровой и В. Берестова, Э. Мошковской и Д. Емеца.

Поводом к написанию настоящего учебного пособия стали разработки ведущего исследователя и собирателя детского фольклора О.И. Капицы. В 1928 году в издательстве «Прибой» вышла ее книга «Детский фольклор. Песни. Потешки. Дразнилки, сказки, игры. Изучение. Собирание материала». На протяжении многих лет она являлась настольным руководством для всех, кто работает с детьми.

Однако со временем книга О.И. Капицы перестала соответствовать уровню развития науки. Кроме того, в данной работе исследователю удалось лишь частично реализовать замысел. В рукописи осталась глава «Школьный фольклор», не были собраны программы и методические разработки.

В течение долгого времени наследие 20-х годов оставалось золотым фондом, практически неизвестным исследователям, которым пришлось заново открывать многие явления. В то же время было ясно, что хотя работы Г.С. Виноградова, О.И. Капицы сохранили несомненную историко-методическую ценность, они нуждаются в определенных комментариях и уточнениях. Естественно, что за прошедшие годы появились новые исследования, посвященные детскому фольклору: работы и публикации А.Н. Мартыновой, М.Н. Мельникова, М.П. Чередниковой. Одновременно продолжалось развитие сложившихся форм и возникали новые, прежде всего в области школьного фольклора.

Предлагаемое пособие реализует современный взгляд на труды наших классиков и отражает систему жанров детского фольклора на новом этапе его развития. Авторами были учтены основные разработки по теме. Новизна учебника заключается в том, что подобный комплексный подход реализован впервые. Поэтому любые конструктивные предложения по дальнейшему совершенствованию структуры и содержанию учебника будут с

Построение учебного пособия традиционно: оно включает в себя общие теоретические главы и проблемные главы, посвященные отдельным жанрам. Каждая глава сопровождается контрольными вопросами для самопроверки и заданиями. Методическая часть состоит из программы курса, вариантов тем семинарских занятий, примерного перечня вопросов к экзамену, тематики курсовых, бакалаврских, магистерских работ.

Особое внимание уделено образцам форм текущего контроля: коллоквиумы, письменные задания, групповые тематические консультации. Они могут быть использованы в качестве развития форм индивидуальной работы со студентами.

В приложении приведены программы по собиранию и обработке детского фольклора, варианты спецкурса по детской народной сказке.

В конце приведена библиография теоретических исследований, указаны сборники текстов, биографические справочники, словари, которые помогут студентам, бакалаврам, магистрантам, аспирантам, учителям и педагогам в их практической деятельности по изучению и собиранию детского фольклора.

В будущем предполагается превратить учебное пособие в учебный комплекс, включающий и хрестоматию, состоящую из текстов и отрывков из основных работ исследователей детского

Авторы полагают, что пособие может быть использовано как составляющая общего курса фольклора, для углубления основных знаний по предмету «Русский фольклор». Кроме того, предлагаемый материал может входить как одна из составляющих в курс «Детская литература». Материалы предназначаются для разных форм обучения, основного учебного процесса, подготовки бакалавров, магистров и аспирантов. Ряд глав может оказаться интересным и для учителя-практика, работающего в разных звеньях, использующего межпредметные связи.

В случае специализации курс «Детского фольклора» может быть использован при подготовке не только студента-словесника, но и психолога, этнолингвиста, учителя начальной школы и

Введение

Детский фольклор представляет одно из направлений устного народного творчества. Большой корпус текстов произведения бытует и в взрослой, и в детской среде, но методика исполнения, лексический и стилевой составы существенно различаются.

Несмотря на видимые отличия детского фольклора от фольклора взрослых, граница между ними устанавливается в ходе исторического и функционального изучения отдельных жанров. Так, колыбельные песни одними исследователями относятся к детскому фольклору, другие считают их фольклором взрослых, приспособленным для использования в детской среде. Вместе с тем продолжают существовать жанры, которые можно в равной степени отнести и к взрослому, и к детскому фольклору: загадки, песни, сказки.

Переходя в детскую среду, большинство заимствованных текстов перестраивается в соответствии с особенностями детской психики. Они выполняют как информативную, так и педагогическую и развлекательную функции. Процесс трансформации носит сложный характер. Многие произведения детского фольклора перешли к детям так давно, что память об этом утратилась, другие произведения перешли в детский фольклор недавно. Следовательно, необходимо изучать жанры с учетом их исторического происхождения.

Традиционно можно выделить два направления, по которым происходит пополнение детского фольклора. С одной стороны, фольклор взрослых приспосабливается к детской среде. С другой, самими детьми создаются произведения, учитывающие специфику мировосприятия ребенка (страшные рассказы, садистские стихи). Но есть и третий путь – создание взрослыми произведений, специально предназначенных для детей (поэзия пестования, колыбельные песни).

Приспособление фольклора взрослых предполагает упрощение сюжета, привнесение в конфликт большей занимательности, создание ярких запоминающихся образов, упрощение языка. Часто используется рифмованное изложение событий, тексты отличает несложный язык, понятные выражения и обороты.

Отметим и прямое перенесение из взрослой среды в детскую отдельных произведений, например, песен. В первую очередь это сатирические, скоморошные песни. Когда содержащаяся в произведениях сатира перестает быть понятной, уходят в прошлое породившие ее социальные явления, тексты перестают повторяться и забываются взрослыми. Обрядовые песни переходят к детям в тех местах, где взрослое население перестает осознавать их как часть ритуала. Так, обычай колядования исчез среди взрослого населения, но сохранился среди детей, которые воспринимают его как составляющую праздника Нового года.

Нередко подобные произведения становятся основой для словесных игр. Детей привлекают их яркая форма и интересный сюжет, необычные ситуации, передача животным функций людей. Произведения типа «Как у бабушки козел», «Сватовство совы», «Смерть комара», «Война грибов» превратились в обычные игры.

Со временем игры и народные драмы начинают бытовать исключительно в детской среде. Г.С. Виноградов писал, что народная драма – «Царь Максимилиан» больше не разыгрывается взрослыми, а стала сезонной игрой школьников. Похожий процесс произошел и с народной пьесой «Лодка». В Вологодской и Новгородской областях она также разыгрывается только детьми. Кроме сатирических произведений, дети перенимают и запоминают от взрослых песни любовного содержания, злободневные частушки и даже песни непристойного содержания.

Развитие средств масс-медиа и лексика из фильмов также расширяет поток фраз и словесных оборотов, встречающихся в детской среде. Это явление распространено среди детей всех социальных слоев. Подобные материалы постоянно встречаются в записях; они интересны как отражение окружающей среды детьми.

Особую роль в организации детского фольклора и выделении его как самостоятельной части устного народного творчества сыграла книжная традиция. В XIX веке в связи с общим интересом к национальной культуре начался процесс, приведший к постепенному развитию методики переложения оригинальных произведений фольклора для детей. Опыт братьев Я. и В. Гримм показал, что в большинстве западноевропейских стран оказалось возможным обособить детский фольклор от фольклора взрослых. Отдельные формы были специально введены в круг детского чтения. Столь распространенные в Англии «Колыбельные песенки» (Nurcery Rhymes[1]) произошли из песен взрослых и прошли те же стадии развития, что и наши детские песни.

Следовательно, детский фольклор представляет собой сложное единство трех составляющих – творчества взрослых для детей, произведений традиционного фольклора взрослых, перешедших в детскую среду, и оригинального детского творчества.

Согласно выводу М.Н. Мельникова «детский фольклор представляет собой специфическую область народного творчества, объединяющую мир детей и мир взрослых, включающую целую систему поэтических и музыкально-поэтических жанров» (Мельник, с.8)

Отметим следующие атрибутивные признаки детского фольклора: простоту конструкций, несложный, но динамично развивающийся сюжет, запоминающиеся образы, несложные синтаксические конструкции, четкий внутренний ритм, кумулятивность, звукоподражания, аллитерации, ассонансы. Тексты рассчитаны на образное, зрительное восприятие, быстрое запоминание. Часто в них повторяются одни и те же сюжетные мотивы, в колыбельной песне, например, они даже переходят из одного произведения в другое.

Ребенок способен запоминать информацию небольшими частями, поэтому для различных жанровых форм характерны повторы разного уровня: отдельных слов, оборотов и понятий. Часто для рифмовки используют прием звукоподражания.

Детский фольклор является предметом исследования нескольких смежных дисциплин: истории, филологии, этнографии, педагогики (в том числе педагогической антропологии), дефектологии. Они устанавливают свой объект изучения: в качестве источника он несет сведения об обычаях, обрядах, типовых играх, традициях и особенностях поведения. Детский фольклор используют как средство для изучения ребенка, познания его внутреннего мира, развития врожденных способностей, воспитания определенных навыков и умений (памяти и речи).

В свое время О.И. Капица писала: «Хорошо собранный и разработанный материал по детскому фольклору необходим и социологу, и этнографу, и лингвисту, и исследователю словесности, но собирание и исследование этого материала дело очень трудное и сложное»[2].

Объектом исследования становится фольклор различных социальных и бытовых групп. Прежде всего изучается традиционный, преимущественно крестьянский фольклор, бытующий на протяжении ряда столетий. Не менее подробно исследуется детское творчество, отражающее условия быта современного города.

И деревенский ребенок, воспринимающий с раннего детства обрядовую сторону фольклора благодаря общению с его носителями, и городской ребенок, формирующийся под воздействием средств масс-культуры, одинаково воспринимают отдельные жанры детского фольклора (в первую очередь колыбельные песни, сказки, приговоры, а затем и дразнилки, страшилки, обрядовые формы).

Детское мировосприятие отличается от мироощущения взрослых, детский фольклор способствует созданию собственного игрового мира[3]. Очевидно также, что в зависимости от возраста меняется характер детского творчества, круг интересов восприятия и, следовательно, изменяется использование форм детского фольклора[4]. Весьма своеобразно происходит трансформация разных речевых явлений (об этом говорится в соответствующих главах).

Термин «детский фольклор» стал употребляться с середины XIX века. Издавая «Русские народные песни» П.В. Киреевского, П.А. Бессонов впервые выделил детские песни в самостоятельную разновидность фольклора. В 1848 ходу П.А. Бессонов подготовил сборник текстов «Детские песни», ставший первой публикацией детского фольклора. Во вступительной статье составитель не только мотивировал отбор текстов, но и указал на отличие их бытования от произведений, предназначенных для взрослых.

Следуя методике П.А. Бессонова, учитывая тенденции развития, позднейшие собиратели расширяют границы понятия «детский фольклор». Е.И. Резанова, например, показала, что одной из его составляющих следует считать обрядовую поэзию, в частности, заклички и обращения к солнцу и стихиям[5].

Основное содержание понятия «детский фольклор» установилось в двадцатые годы XX века. Стало очевидно, что к детскому фольклору относятся произведения устной народной словесности, предназначаемые для детей и бытующие в детской среде. Носителями детского фольклора являются как сами дети, так и взрослые – матери, бабушки, няни и все те лица, на попечении которых находятся дети или которые в силу тех или иных обстоятельств близки к детям.

Контрольные задания

1. Почему детский фольклор стали выделять в самостоятельный

2. Когда, как и почему происходит процесс перехода текстов из

3. Как происходит пополнение детского фольклора?

4. Как книжная традиция повлияла на организацию детского фольклора в качестве самостоятельного раздела устной традиции?

5. Каковы составляющие детского фольклора?

6. Каковы атрибутивные признаки детского фольклора?

7. Какие дисциплины изучают детский фольклор и почему?

8. Кто первым осуществил публикацию детского фольклора?

9. Как дополнилось определение «детского фольклора» в работах

10. Кто является носителем детского фольклора?

1. Собирание и изучение детского фольклора

Собирание детского фольклора[6] началось позднее других видов народной поэзии. Только в 1868 году была опубликована программа П.В. Шейна, в которой специальный раздел посвящался методике анкетирования при сборе детского фольклора. В течение почто двух третей XIX века преобладало пренебрежительное к нему отношение, он воспринимался как часть повседневной жизни, поэтому не возникала потребность записывать подобные материалы. Последующее предпочтение иноязычной культуры и иностранных языков приводило к тому, что возникало даже своеобразное отторжение услышанного в детстве.

В то же время условия жизни и быта помещиков обуславливали их зависимость от крестьянской среды; дети помещиков и дворян находились на попечении мамушек, нянек и дворовых людей, которые знакомили своих питомцев с различными формами фольклора. В воспоминаниях разных лиц переданы образы наставниц, рассказаны некоторые запомнившиеся истории, сказки, былички, легенды. В своих мемуарах Д.И. Фонвизин вспоминает о том, как любил слушать песни и сказки одного из дворовых. Биографы будущего этнографа П.В. Киреевского свидетельствуют, что его детство прошло в помещичьей деревенской обстановке, «насыщенной народной поэзией»[7]. Даже в сатирическом журнале XVIII века можно встретить такое рассуждение: «Многие отцы и матери, когда дети по ночам не спят, приказывают им сказки сказывать»[8].

Столь разнообразные источники содержат как пересказы отдельных произведений, так и фактические сведения об условиях записи, некоторых бытовых и обрядовых аспектах. Однако в них не представлена общая методика записи текстов, содержатся самые общие сведения о месте записи и его носителе.

Одним из первых начал собирать и записывать детский фольклор И.П. Сахаров. В «Сказаниях русского народа» (1837) он опубликовал образцы некоторых жанров: потешку, колыбельную песню, описание нескольких детских игр. В следующей книге – «Песни русского народа» (1839) были напечатаны четыре колыбельные песни.

В книгу А.В. Терещенко «Быт русского народа» (1848) также включены тексты потешек («Ладушки», «Сороки»), колыбельные песни и описания игр; к русским песням приведены параллели на украинском и польском языках[9].

В своих воспоминаниях «Записки и замечания о Сибири» (1837) собирательница Е.А. Авдеева впервые дает живые зарисовки детского быта, тексты игровых приговоров и обрядовых рацеек. Она приводит тексты колыбельных песен и прибаутки, слышанные ею в детстве. «В старину, – пишет она, – нянюшки или, где их не было, мать или бабушка, укладывая ребенка, пели, или, лучше сказать, приговаривали разные рассказы и припевы. Конечно, в них нет ничего остроумного или поэтического, они изображают простой старинный быт и какие-то особенные понятия о воспеваемых предметах. В них, как в русских песнях и сказках, всего чаще встречается вольная бессмыслица, потому что этого нельзя назвать ни лукавым простодушием, ни юмором. Теперь редко где в отдаленных от столицы и больших городов местах можно услышать такие припевы»[10].

Е.А. Авдеева (1789–1865)

На основе собственных записей Е.А. Авдеева издает небольшой сборник детских народных сказок «Русские сказки, рассказанные для детей нянюшкой Авдотьей Степановной Черепьевой» (1844), впервые выделив сказку как самостоятельный жанр. Книга Е.А. Авдеевой была предназначена как читателям, так и тем, кто работал с детьми. Она также показала педагогическую и методическую ценность фольклорных материалов в отличие от текстов, стилизованных под фольклорные жанры.

Несмотря на авторскую интерпретацию, сводившуюся к упрощению текстов, собранные Е.А. Авдеевой материалы впервые представляли тексты, записанные конкретным собирателем от установленного лица. В дальнейшем подобная практика получит распространение и паспортизация текста станет обязательной.

В 1849 году Е.А. Авдеева опубликовала в «Отечественных записках» подборку текстов поэзии пестования – колыбельных, приговорок, потешек[11]. Правда, позиция собирателя страдала некоторой односторонностью и противоречивостью. Так, она заявляла, что в песнях матерей и нянюшек для детей «нет ничего остроумного или поэтического», «теперь редко где в отдаленных от столиц и больших городов местах можно услышать такие припевы»[12].

Для работ Е.А. Авдеевой также характерно некоторое любование старым бытом, что и обусловило резкий отзыв о ее книге В.Г. Белинского. В отзыве о книге «Записки о старом и новом русском быте» (1842) В.Г. Белинский отметил публикации Е.А. Авдеевой как довольно «добродушные рассказы умной и начитанной женщины», но не увидел в них никакой художественной ценности[13]. Мнение критика резко контрастировало с рецензией Ф.Б., заметившего, что «книга написана легко, рассказ живой»[14].

Качественно иной этап собирания и изучения детского фольклора наступает после появления изданий текстов из фольклорных собраний П.В. Киреевского. В сборниках песен, записанных П.В. Киреевским, напечатано шесть текстов колыбельных песен, сообщенных ему В. Пассеком, из них одна финская, переданная в русском стихотворном переводе[15]. Исследователи полагают, что именно с публикаций колыбельных песен началось научное собирание детского фольклора.

Составители указанных сборников отбирали в первую очередь произведения, которые затем можно было использовать в детской среде. В большинстве работ не предпринималось разделение текстов по жанрам. Детский фольклор рассматривался как составляющая фольклора.

Новый этап в собирании и организации детского фольклора как самостоятельного целого начинается с деятельности В. И. Даля (1801–1872). Начиная с 1842 года исследователь публикует сборники и подборки текстов различных жанров фольклора. Существенное место среди них занимает и детский фольклор. Приводимые в сборниках тексты достаточно разнообразны в жанровом отношении; это сказки, описания игр, детские песни, небылички, скороговорки, пословицы и поговорки[16]. Кроме того, в сборниках В.И. Даля приводятся рассказы из русского быта.

П.В. Киреевский (1808–1856)

В.И. Даль стремился к более простой форме подачи материала. Публикации носят адресный характер и предназначены для детей среднего и старшего возраста. Вместе с тем тексты сказок в детских книгах Даля часто переделываются и в них вводится морализирование, не свойственное народной сказке. В соответствии с взглядами своего времени В.И. Даль создает собственную версию «народного стиля», изобилующего прибаутками, поговорками, с ритмическим, часто рифмованным складом

Осуществляя публикации на протяжении ряда лет, В.И. Даль смог пробудить интерес читателей к народному быту. Отметим его книгу «Картины из быта русских детей» (1869). В сборник «Новые картинки из русского быта для детей» (1875), вышедший уже после смерти Даля, были включены материалы, печатавшиеся с 1870 года в детском журнале «Семейные вечера». Они представляли собой рассказы из русского быта, предназначенные для чтения вслух.

В основной сборник «Пословицы русского народа» (1861) В.И. Даль включил и произведения других жанров, в частности, скороговорки, загадки, игровые приговоры, сечки, считалки. Он также попытался ввести в научный оборот народную терминологию, использовавшуюся носителями текстов: «конанье», «жребий», «скороговорки», «прибаутки».

Существенные изменения в собирательской и исследовательской деятельности наблюдаются во второй половине XIX века под влиянием обострившейся общественно-политической борьбы, нового взгляда на положение народных масс и проблему воспитания крестьянских детей. Развитие светской литературы, потребность в грамотных и образованных людях вызвали необходимость реорганизации учебного процесса.

Общий интерес к народной школе приводит к усилению внимания к детскому фольклору со стороны педагогов, методистов; появляются разнообразные сборники, в которые одной из составляющих входит детский фольклор. Фольклор начинают воспринимать как материал, обладающий большой художественной и педагогической ценностью, через подобные тексты проводятся идеи народности, патриотического воспитания.

Детский фольклор становится органической частью круга чтения ребенка. Его печатают в сборниках, специальных изданиях, книгах для чтения.

Во второй половине XIX века начинают выходить детские журналы («Подснежник», «Звездочка», «Лучи», «Маяк»), на страницах которых печатаются народные сказки, былины, песни, игры, загадки и пословицы.

Публикации предваряют своеобразные пояснения. Так, сказкам «Три зятя» и «Кот и петух» предпосланы следующие Строки: «Предлагаемые русские сказки – сказки народные, народ сложил их. Они живут и передаются от отца к детям. Помещая время от времени в нашем журнале эти сказки без всяких прикрас, и прибавлений, мы заботились единственно о чистоте языка»[17].

Постепенно отрабатывается и методика сбора детского фольклора как профессиональными деятелями, так и теми, кто непосредственно работает с детьми. В педагогическом журнале «Учитель» издатель просит собирателей народных сказок, легенд и загадок «записывать детские игры с их припевами»[18]. Отклики читателей и присланные в редакцию материалы позволили печатать их почти в каждом номере журнала.

Проявление интереса в шестидесятые годы к крестьянскому вопросу активизировало педагогическое движение и привело к изданию целого ряда журналов («Воспитание», «Русский педагогический вестник», «Ясная Поляна», «Педагогический сборник», «Учитель», «Журнал Министерства народного просвещения»), на их страницах и печатались фольклорные материалы. Во многих городах губернские ведомости, сборники (известия) статистических комитетов предоставляли страницы для публикаций детской поэзии.

Отличительной особенностью публикуемых материалов можно считать их педагогическую направленность. Они предназначались родителям и воспитателям. Детским фольклором начинают заниматься педагоги В.Н. Добровольский, И. Голышев, П.Ф. Ефименко, Н.А. Иваницкий, В.Ф. Кудрявцев, А.Ф. Можаровский, И.В. Нечаев, К.С. Рыбинский. Даже в специальном литературно-публицистическом журнале «Современник» публикуются статьи Н.Г. Чернышевского и Н.А. Добролюбова, посвященные вопросам воспитания.

В 1867 году появилась книга К.Д. Ушинского «Родное слово», составленная для чтения детям. Она представляла собой подборку произведений фольклора и отрывков из произведений ведущих писателей. К.Д. Ушинский впервые определил состав книги для чтения, фольклорные и литературные тексты занимали равное место.

В «Родное слово» К.Д. Ушинский включил различные жанровые формы фольклора: сказки, песни, загадки, прибаутки, скороговорки и пословицы. Одновременно с книгой появилось методическое руководство, в котором Ушинский показал педагогическое и художественное значение народной поэзии, приемы работы с текстами. Особое внимание педагог уделил сказке, отдав ей предпочтение: «Я решительно ставлю народную сказку выше всех рассказов, написанных нарочно для детей образованной литературой»[19].

Среди авторских методик следует отметить работы Л.Н. Толстого. В первый период своей педагогической деятельности в Ясной Поляне он уделяет большое внимание фольклору: «Единственные книги, понятные для народа… это сказки, пословицы, сборники песен, легенд, стихов, загадок». Указывая на особый интерес у детей к такого рода произведениям, Толстой в специально организованном им журнале «Ясная Поляна»– печатал сказки, анекдоты, загадки и пословицы[20].

В 1855 году появляется первый выпуск «Народных русских сказок» А.Н. Афанасьева, а все издание завершается в 1863 году. Хотя публикатор основывался на архивных текстах и не выступал в роли собирателя, он выработал научные принципы собирания материала, определил методику обработки и публикации. На материале своего сборника исследователь выпускает книгу «Детские народные сказки»[21].

В 1868 году был опубликован сборник П.А. Бессонова «Детские песни», в котором тексты впервые были распределены по жанрам, в нем приводились колыбельные песни, потешки, прибаутки, песни о животных, колядки, сказки, игры и загадки. Отбор производился по частоте распространения и художественным достоинствам произведений. В предисловии свою задачу составитель определил следующим образом: «Песни, вошедшие в сборник, с раннего детства знал я сам и распевал с голоса и слов дорогой моей кормилицы, а потом долголетней моей няни Василисы Зиновьевны. Выросши, я поверял заученные тексты с образцами, записанными от других, признавая подлинным лишь те, кои явно – по всем отличиям – вышли из самого народа»[22].

А. Н. Афанасьев (1826–1871)

Точная паспортизация текстов отсутствовала, поскольку П.А. Бессонов печатал не только записи, но и тексты, извлеченные из воспоминаний разных лиц. Книга была проиллюстрирована несколькими рисунками на отдельных листах, а сам текст набран крупным шрифтом, что указывало на предназначение книги для чтения детьми младшего возраста. Тексты песен сопровождались нотами, которые записывались с голоса П.А. Бессонова. Редактирование провел известный композитор и музыковед А.Н. Серов. К сожалению, второй и третий выпуски, адресованные детям старшего возраста, не вышли[23]. Вскоре книга П.А. Бессонова вошла в круг учебной литературы и детского чтения. «Крестьянам она нравилась. Интеллигентные семьи изумлялись проникшей к ним «новости» и «странному» восторгу детей», – позже написал П.А. Бессонов[24].

Первым научным изданием детского фольклора считается сборник П.В. Шейна «Русские народные песни» (1870). Детскому фольклору отводится специальный раздел, в который включено 122 текста. В конце века в сборнике «Великорусе» исследователь печатает уже около 300 записей.

П.В. Шейн стал первым этнографом-собирателем, который обратил внимание на детский фольклор, указал на разнообразие его видов и выделил в особый отдел, положив тем самым основание систематическому изучению[25]. Он начал организационную собирательскую деятельность в пятидесятые году и продолжал ее практически до последних дней жизни, объединяя записи, полученные от разных собирателей.

П.В. Шейн вначале напечатал песни в «Чтениях Общества истории и древностей российских при Московском университете» (1859), затем они вышли отдельным сборником под заглавием «Русские народные песни» (1870). В 1892 году вышел его главный труд «Великорусе в своих песнях, обрядах, верованиях, сказках, легендах».

П.В. Шейн (1826–1900)

Главным принципом П.В. Шейн провозгласил собирание детского фольклора в конкретной обстановке. В примечаниях к книге он указал на источники публикации и попытался объяснить происхождение некоторых песен. Заслуга Шейна заключается прежде всего в выделении детского фольклора как особой области науки. Он предложил классификацию жанров детского фольклора, которая сохранялась вплоть до начала XX века. Все песни исследователь разделил на две группы. В первую П.В. Шейн включил песни для детей периода младенчества, колыбельные песни и небольшие песенки и прибаутки, которыми взрослые забавляют детей в первые годы их жизни. К второй группе исследователь отнес песни, «которыми дети, вышедшие из младенческого возраста, уже начинают сами себя забавлять и тешить». Он выделил песни, связанные с явлениями природы, «прибаутки, которыми ребята потешаются друг над дружкой и над взрослыми», грибные песенки, игры с рифмованными приговорами, конанье (считалки).

В приложении давались варианты песен и описания детских игр. Каждому виду детского фольклора предшествовала краткая заметка об условиях его бытования.

Шейн опирался на помощь свыше 300 собирателей, среди которых были как любители, гак и профессионалы (А.Е. Богданович, Н.Я. Никифоровский и др.).

Педагогический и собирательский интерес, проявленный к детскому фольклору, способствовал накоплению записей. Но еще нельзя было говорить о каком-либо научном анализе собираемого материала. Для печати выбирались произведения, отвечавшие педагогическим задачам, личным пристрастиям собирателя, интересные в художественном, но не в этнографическом плане. Поэтому редко фиксировались варианты и выделялись тематические разделы внутри конкретных жанров.

В большинстве случаев записи производились не в бытовой обстановке, от конкретных носителей, а от лиц, оторванных от крестьянской среды, иногда и по памяти. Материал подвергался не всегда мотивированной переработке, вносились изменения и со стороны языка, и со стороны содержания.

Значительное число публикаций детского фольклора оказалось разбросанным по различным специальным изданиям (в «Живой старине», «Этнографическом обозрении», «Губернских ведомостях», «Известиях Географического общества», «Трудах Этнографического отдела Известий Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии», «Памятных книжках земств», «Трудах губернских архивных комиссий»).

Отметим несколько местных сборников детского фольклора, составленных из материалов, ранее печатавшихся в специальных изданиях. Большое место ему отводит В.Н. Добровольский в своем «Смоленском сборнике»[26].

Сборник «Из жизни крестьянских детей Казанской губернии», составленный А.Ф. Можаровским содержит разнообразный и большой материал по детскому фольклору этой местности[27]. Большая часть песен и игр воспроизведены автором по воспоминаниям детства, проведенного в селе Бежбатман, остальной материал получен от народных учителей из разных мест Казанской губернии[28]. Материал разделен на две группы по возрасту: до шести лет и после шести лет; носителями фольклора являются крестьянские дети.

Кроме колыбельных песен, потешек, дразнилок и песен, обычно помещаемых в сборниках, А.Ф. Можаровский приводит детские остроты, шутки и подражания животным. Подобное расширение состава сборника допустимо, если бы оно сопровождалось не только педагогической оценкой, но и бытовыми данными. Некоторые песни подвергались литературной обработке.

Впервые местный игровой репертуар попытался зафиксировать В.Ф. Кудрявцев, начав собирательскую деятельность в шестидесятые годы XIX века. В 1871 году В.Ф. Кудрявцев издает сборник «Детские игры и песенки в Нижегородской губернии». Основную часть сборника составили описания детских игр. Исследователь впервые указал на своеобразие бытования детских счетных песен (считалок), которые не поются, а рассказываются речитативом. Тексты классифицировались по тематике: сказочные, календарные, комические, назидательно-поучительные, колыбельные. В отдельные группы выделялись потешки, считалки и дразнилки. Среди песен помещены и заговоры (например, «Бабушка Соломонида Христа повивала»). Кроме песен в сборнике напечатаны 42 игры, зафиксированные в Нижегородской губернии. Они разделены на группы по месту бытования – уличные, комнатные и школьные. Правда, жанровые границы соблюдались не всегда.

Книга «Детские игры преимущественно русские» (1887) Е.А. Покровского стала как бы продолжением исследования детского фольклора, предложенного В.Ф. Кудрявцевым. Для книги был использован материал, присланный из разных местностей России в ответ на разосланную автором программу. На обращение Е.А. Покровского откликнулись более двух тысяч помощни-

Е.А. Покровский не только напечатал записи игр, но и провел их анализ, выделив общие приемы и структурные элементы. Вначале он приводит приемы, которые существовали у детей для наказания за нарушение правил в той или иной игре, затем способы жеребьевки перед началом игры. Игры классифицируются по возрастным группам, внутри которых распределяются на умственные и физические. В особый отдел выделены игры имитационые (автор называет их символическими) и хороводные. Е.А. Покровский впервые сравнил русские игры с сходными формами игр других народов. Как врач, он видел в детских играх незаменимую школу физического, умственного и нравственного воспитания.

Подводя итог изучения детского фольклора в XIX веке, можно говорить о том, что оно характеризуется интенсивным накоплением фактического материала. С другой стороны, необходимо отметить и первые попытки его теоретического осмысления. Первоначально в изучении детского фольклора доминировал педагогический интерес, фольклор рассматривался в связи с возможностью его использования в воспитательном процессе.

Наиболее изученными оказались игры и колыбельные песни, они печатаются практически во всех сборниках, рассматриваются с разных точек зрения. Одновременно наметились подходы к их классификации. Однако жанровые критерии не всегда были обоснованы. Поэтому среди произведений детского фольклора можно встретить тексты песен самых разных жанров: исторические, свадебные и даже любовные. Сложность унификации определялась общим состоянием науки о фольклоре, отсутствием теории отдельных жанров и определением места детского фольклора в народной культуре.

Процесс систематизации детского фольклора начался в XX веке с разработки научно обоснованной методики сбора материала. Первыми к данной проблеме обратились ученые-этнографы, которые связали изучение детского фольклора с исследование^ других сторон народного быта. Одна из первых этнографических программ была составлена В.Г. Богоразом и помещена в «Сборнике программ для школьных наблюдений».

Г. С. Виноградов (1886–1942)

Детский фольклор стал одним из разделов программы. В сопроводительной статье ученый показал последовательность описания народного быта[29].

С аналогичных позиций подходит к собиранию и фольклорист А.И. Никифоров. В книге, посвященной изучению этнографии в школе, он рассматривает, методику фиксации отдельных сторон детского быта и в приложении приводит программу, посвященную собиранию различных жанров детского фольклора[30].

Особое значение для развития и изучения детского фольклора имело определение методики записи различных жанров. В книге Е.А. Звегинцева «Родиноведение и локализация в школе» (1923) содержатся методические указания по собиранию игр. Автор останавливается на формах привлечения самих детей к записи, считая, что игры необходимо «изучать с детьми и через детей»[31].

В руководстве для собирания произведений устной словесности Б.М. и Ю.М. Соколовы отвели детскому фольклору специальный раздел. Они определили круг проблем, которые следовало учитывать при собирании материала. Основной из них они считали учет возрастных особенностей детей. Исследователи также указывают на важность выявления и фиксации отношений между возрастными группами детей в деревне, степень участия девочек и мальчиков в играх. Не менее важно выявить восприятие детских развлечений и песен взрослыми.

Выделяя виды детского фольклора, авторы характеризуют их, подчеркивая те стороны, которые представляют особый интерес для собирателя[32]. Отмечая необходимость изучения этнографии детства, они писали в своей программе: «Вести изучение произведений устного творчества, оторвав его от этнографической основы, не только не целесообразно, но фактически невозможно». Они считали, что каждый собиратель должен руководствоваться следующими требованиями: 1) описывать предмет или явление в динамике, в процессе; 2) не увлекаться редкостями, собирать типичное, привычное; 3) не торопиться с выводами[33]. Одновременно Б.М. Соколов выпустил специальную программу по изучению быта, где также указал на необходимость собирания детского фольклора[34].

О. И. Капица (1866–1937)

Первым ученым, посвятившим свою жизнь исследованию различных жанров детского фольклора, стал профессор Иркутского университета Г. С. Виноградов. В двадцатые годы с помощью многочисленных корреспондентов он собрал уникальный материал, которым не располагало ни одно научное учреждение того времени.

С 1915 года он начал печатать статьи и материалы по детскому фольклору. Первая статья ученого называлась «К изучению детских народных игр у бурят» (1915). Практически ежегодно выходят в свет его работы «Детская сатирическая лирика» (1924), «Русский детский фольклор: Игровые прелюдии» (1925), «Народная педагогика» (1926), «Детский фольклор в школьном курсе словесности» (1927), «Дiтяча казка» (1929), «Сечки» (1930).

На основании длительных наблюдений, проведенных в нескольких деревнях Иркутской губернии, Г.С. Виноградов составил «Детский народный календарь», где привел календарные песни, игры, прибаутки, загадки и другие виды детского фольклора в сезонной последовательности. В своих трудах ученый создал целостную концепцию мира детства. В книге «Детский фольклор и быт» (1925) Г.С. Виноградов намечает широкую программу наблюдений[35].

Используя собственные материалы, автор рассматривает различные стороны детского быта и выделяет основные виды детского фольклора (календарный фольклор, песенки, не прикрепленные к какой-нибудь дате, потешки, заклинания, стишки-небывальщины, дразнилки и поддевки, считалки, скороговорки, загадки, прозвища, прибаутки и остроты, сказки, колыбельные песни, заговоры, детский лубок). Некоторые идеи ученого стали основой для формирования особого научного направления – этнографии детства[36].

Г.С. Виноградов показал, что изучение детского фольклора имеет не только прикладное значение – для педагога и, в частности, для преподавателя-словесника, но и представляет собой важную научную проблему. Исследователь специально останавливается на фольклоре, созданном взрослыми для детей, вызванном «к жизни педагогическими надобностями»[37]. К ним он причисляет колыбельные, потешки, приговорки, забавы, небылицы и т. п. произведения, иллюстрирует примерами применение их взрослыми в общении с детьми.

В «Детской сатирической лирике» (1924) Виноградов исследует дразнилки, издевки и поддевки. Автор знакомит с происхождением этого жанра, устанавливает и характеризует как сами формы, так и их конкретные особенности. К статье приложен сравнительный материал из разных местностей Сибири[38]. Особое внимание Виноградов уделяет играм. В книге «Игровые прелюдии» (1925) он дает детально разработанную программу их собирания.

Г.С. Виноградов останавливается на методике рассказывания, способе, «прекрасно разработанном и непрерывно используемом до наших дней в народной педагогике и совсем недавно перенесенным в педагогику научную»[39]. Приводя в качестве примера описание рассказывания сказки детям 60-летним стариком, автор анализирует влияние фольклора на формирование мира ребенка.

В статье «Детский фольклор в школьном курсе словесности» Г. С. Виноградов рассматривает возможности использования детского фольклора в качестве составляющей курса словесности[40]. Он полагает, что предлагаемый детям материал не соответствует особенностям и запросам детского возраста. Отмечая возможности использования детского фольклора, автор дает ряд методических указаний и намечает основные вопросы, на которых следует

«Детский быт в целом, детские игры, забавы, развлечения, песни и труд, отношения к миру взрослых, к миру животных и растений и пр. не могут изучаться без знания общих условий детской жизни; их следует изучать не вырванными, а в условиях реальной жизни во всех ее проявлениях. Детская жизнь – не соединение разрозненных частей, а живое единство. <…> Нужно целостное изучение детского быта»[41]. К такому выводу приходит исследователь.

Практически Г. С. Виноградов обосновал существование детской субкультуры, где традиционные нормы поведения, игровые правила, вербальные формулы и тексты передаются внутри группы от старших детей к младшим без посредничества взрослых. К сожалению, научная деятельность Г.С. Виноградова была насильственно прервана в середине тридцатых годов, когда его отстранили от преподавания и вынудили покинуть Иркутск.

В двадцатые годы продолжалась деятельность О.И. Капицы (1866–1937), видного исследователя и педагога, профессора Педагогического института имени А.И. Герцена. Сразу же после Октябрьской революции О.И. Капица приступила к педагогической деятельности в Институте дошкольного образования[42]. Когда в 1925 году Институт дошкольного образования вошел в структуру Государственного педагогического института имени А.И. Герцена, О.И. Капица стала основателем и первым заведующим кафедрой детской литературы[43]. Одновременно она работала в Институте детского чтения, а позже совмещала работу на кафедре с деятельностью в Институте живого слова[44].

О.И. Капица добивается принятия решения о создании первой специальной детской библиотеки, основой которой стала библиотека Учительского общества, в которой было более 2000 томов детских книг. Студенты института помогали отбирать и перевозить книги из других собраний, конфискованных во время революции. Постепенно библиотека становится не только богатейшим хранилищем, но и центром, вокруг которого группировались все, кто интересовался детской литературой.

В ней собираются детские писатели, критики, педагоги. Так, С.Я. Маршак, создавая для Театра юного зрителя детские пьесы, подолгу засиживался в этой библиотеке, подбирая и просматривая нужную ему детскую литературу. В библиотеке работали В.В. Бианки, ЕЛ. Данько, Б.С. Житков, К.И. Чуковский. О.И. Капица предоставляла им материалы из своего обширного архива.

Вместе с С.Я. Маршаком О.И. Капица создала кружок детских писателей, будущих редакторов и сотрудников детских журналов «Воробей» и «Новый Робинзон». Они совершенствовали свои профессиональные навыки, читали и обсуждали новые произведения, написанные для детей, рецензировали книги, изданные для детей в Советском Союзе и за рубежом.

О.И. Капица была «душой и организатором» этого центра изучения и популяризации детской книги. Как вспоминала Е.П. Привалова, «кружку была суждена недолгая, но полная содержания жизнь. С.Я. Маршак шутя называл его «колыбелью нашей детской литературы»[45].

Ежегодно студенты и участники кружка разъезжались в экспедиции, из которых привозили записи новых текстов. Они должны были составить основу задуманного О.И. Капицей свода русского детского фольклора. Но данная идея не была осуществлена, хотя и в наши дни не утратила актуальности[46].

По инициативе Г.С. Виноградова и О.И. Капицы в 1927 году при Российском Географическом обществе была основана комиссия по изучению детского быта, языка и фольклора. Задачу комиссии О.И. Капица обозначила следующим образом: «Хорошо собранный и разработанный материал по детскому фольклору необходим и социологу, и этнографу, и лингвисту, и исследователю словесности, но собирание и исследование этого материала дело очень трудное и сложное, т. к. требует совершенно иных методов, чем изучение фольклора взрослых»[47]. Итогом работы стал сборник статей «Детский быт и фольклор» (1930), в котором был обобщен опыт русских и западноевропейских ученых по изучению жанров детского фольклора.

В трудах членов комиссии учитывались данные русской и зарубежной педологии, этнографии, лингвистики, отрабатывались методики стационарного наблюдения ‘ самых разных явлений «детской культуры». Благодаря многочисленным поездкам в Англию, знакомству с системой местного образования и переписке с учеными того времени, О.И. Капица смогла впервые представить на русском языке исторический обзор английской научной литературы по детскому фольклору.

О.И. Капица опубликовала ряд руководств для собирания детского фольклора. Обратившись к «народным учителям, работникам детских учреждений и вообще лицам, стоящим близко к детям», с просьбой собирать детский фольклор, она отмечала самобытность детского творчества и необходимость его изучения[48].

Вместе со своими студентами О.И. Капица собрала более 8000 тысяч текстов, на основе которых освоила методику их публикации и обработки. Ознакомившись с опытом зарубежных исследователей, она также ввела его в научный обиход.

Многолетние наблюдения О.И. Капицы стали основой книги «Детский фольклор» (1928), которая более пятидесяти лет являлась единственной в русской фольклористике обобщающей работой по детскому фольклору. О.И. Капица смогла разграничить детское творчество и круг детского чтения, что способствовало более четкому определению границ детского фольклора. Некоторые из ее статей составили сборник «Детский быт и фольклор»[49].

К сожалению, с начала тридцатых годов ситуация изменилась. Об этом свидетельствует, в частности, отсутствие раздела, посвященного детскому фольклору, в учебнике Ю.М. Соколова «Русский фольклор» (1941). Ограничение рамок фольклористики текстологической проблематикой, насильственная социологизация привели к тому, что активное изучение и собирание детского фольклора на многие годы практически прекратилось.

Возобновление широкой собирательской деятельности началось в пятидесятые годы. Одной из значимых работ стала публикация И.П. Колпаковой сборника «Сокровище народа» (1957). Несмотря на практический характер издания (преследовались прежде всего публикаторские задачи), в нем содержались ценные наблюдения над бытованием традиционных жанров детского фольклора, зависимости материала от местных условий крестьянского быта, труда, хозяйства.

В том же 1957 году с публикации сборника «Русские народные пословицы, поговорки, загадки и детский фольклор» началось последовательное изучение материала профессором Московского университета В.П. Аникиным. В книге содержалась обширная подборка текстов и статья, подводившая итоги изучению детского фольклора в первой половине XX века. В.П. Аникин показал, что исторически сложились три направления – историко-генетическое, филологическое и функционально-педагогическое. Кроме того, он высказал ряд ценных замечаний по генезису отдельных жанров – считалок, колыбельных песен.

Особое значение имело введение в педагогических учебных заведениях фольклорной практики. Еще О.И. Капица ратовала за систематическое привлечение к этой работе студентов. Со временем работа приняла систематический и более последовательный характер и стала проводиться в летних лагерях отдыха, на детских площадках, в детских садах и школах.

В настоящее время существуют обширные архивы в целом ряде педагогических институтов и университетов, а также частные коллекции А.Ф. Белоусова, С.Б. Борисова, Т.В. Зуевой, Б.П. Кирдана, С.М. Лойтер, М.А. Мухлынина, Е.М. Неелова, М.Ю. Новицкой, И.А. Разумовой. Некоторые из них активно публикуются, на их основе ведутся научные исследования, пишутся диссертации[50].

Следует отметить учебники профессора Новосибирского педагогического института М.Н. Мельникова «Русский детский фольклор Сибири» (1970) и «Русский детский фольклор» (1987). М.Н. Мельников подвел итоги изучению детского фольклора.

Подходы Г.С. Виноградова и опыт О.И. Капицы были развиты в интересных работах С.М. Лойтер. Она указывает, что первоначально собиранием фольклора занималась вместе со студентами Карельского педагогического института в фольклорных экспедициях, одновременно обобщались записи, поступавшие из разных мест Карелии. Однако в дальнейшем произошли изменения в методике: «оказалась более продуктивной подготовка к стационарной работе либо заранее сориентированной микрогруппы, либо отдельных людей, обладающих особой расположенностыо к детям, умеющих легко устанавливать с ними контакт, быть, что называется, в их среде своим человеком»[51].

С.М. Лойтер называет подобную работу подвижнической, поскольку часто ею занимаются преподаватели, работники педагогических учреждений, общающиеся с детьми в летнем лагере, на игровой площадке, во дворах. Одна из таких собирательниц, Е. Медведева, сообщает в своем дневнике: «На первый взгляд может показаться, что собирать детский фольклор довольно просто. Однако это ошибочно. Дети чувствуют, когда к ним относятся с душой, с пониманием, и тогда лишь раскрываются перед вами…Не раз пришлось с ними играть в жмурки, скакать в классики, сидеть и думать над их непростыми, забавными ребусами. Недоверие, которое было вначале, стало постепенно исчезать»[52].

В настоящее время одной из актуальных задач становится разработка специальных программ, которые помогли бы собирателям в их конкретной практической работе. В них нужно учитывать как общие принципы методики собирательской деятельности, так и приемы, используемые собирателями именно детского фольклора.

Следует отметить собирательскую деятельность музыковедов: в 70—80-е годы в Москве несколько котированных сборников детского фольклора издал Г.М. Науменко[53].

Отметим, что конец XX века характеризуется интенсивным освоением опыта детского фольклора. Появляются публикации, статьи, регулярно проводятся научные конференции, в частности, ежегодные «Чтения памяти Г.С. Виноградова». Отметим и обращение педагогов к опыту народной педагогики, а также введение народоведческих дисциплин в программы начальной и средней школы

Контрольные вопросы

1. Каковы причины приспосабливания фольклора для детей?

2. Почему первые собиратели не проводили распределение фольклора для детей по жанрам?

3. С чего начался систематический сбор детского фольклора и его публикации? (Перечислить основные причины.)

4. Кто был первым публикатором детского фольклора, какие принципы издания текстов он предложил?

5. Каковы подходы В.И. Даля к детскому фольклору?

6. Как началась работа А.Н. Афанасьева над детским фольклором?

7. Каково значение авторских методик собирания и изучения

8. Когда и кто впервые выделил детский фольклор?

9. В чем заключалась деятельность П.В. Шейна? Почему именно с его деятельности начинается научный подход к изучению детского фольклора?

10. Каким жанрам отдавал предпочтение исследователь и почему?

11. Почему детским фольклором занялись в первую очередь педагоги, детские врачи?

12. Какую роль сыграли детские журналы в отборе детского фольклора?

13. Как нужно публиковать тексты в современных детских журналах?

14. Какую программу вы могли бы предложить по собиранию детского фольклора?

15. Какие принципы должны доминировать в авторской методике по собиранию детского фольклора?

2. Классификация детского фольклора

Проблема классификации детского фольклора рассматривается в двух аспектах – определение границ самого понятия и выделение системы жанров и жанровых разновидностей. Каждый из специалистов, работающих с детским фольклором, решает ее в соответствии с стоящими перед ним задачами. При изучении детского фольклора перекрещиваются интересы фольклористики, этнографии, этнопедагогики, возрастной психологии, что предполагает возможность использования в работе их методов исследования. Тем не менее до сих пор нет единого мнения по генезису отдельных жанров детского фольклора, их поэтике, общепризнанных принципов классификации текстов.

Отсутствие классификации следует объяснить и тем, что не было единой терминологии. Колыбельные песни нередко назывались «байками», считалки – «пересчетками», «конаньем». Исследователи приводили названия, данные теми лицами, от которых были сделаны записи. Неопределенное содержание вкладывалось и в сами термины. Понятия «прибаутки», «присказки», «приговоры» в разных работах имели неодинаковое значение. О.И. Капица впервые написала о том, что в изданиях и научных исследованиях следует пользоваться устойчивой и однообразной терминологией, обязательно указывая местное название данного вида детского фольклора, выявленное при записывании.

Первые попытки дать классификацию детского фольклора были предприняты только в начале XX века в трудах Г.С. Виноградова и О.И. Капицы.

Развивая предложенную П.А. Бессоновым классификацию детского фольклора в зависимости от возраста детей, О.И. Капица отмечает наличие двух групп носителей текстов. К первой она относит взрослых, опекающих и воспитывающих детей с рождения до 5–6 лет. Рассказываемые ими произведения воспринимаются и осмысливаются детьми. К второй группе она относила самих детей в возрасте от 5 до 15 лет. Но все произведения составляют единое целое – детский фольклор. Современный исследователь также видит необходимость выделения в детском фольклоре поэзии взрослых, предназначенной для детей, прежде всего поэзии пестования (колыбельных песен, пестушек, прибауток, докучных сказок)[54].

О.И. Капица полагает, что в зависимости от тех целей, которые ставит исследователь, классификация детского фольклора может быть сделана в разных разрезах: по возрастам, по сезонам, по местностям записей, по назначению данного произведения.

Ее вывод основан на сходстве бытования подобных форм: «Провести грань между пестушками и потешками для маленьких и песнями, входящими в репертуар детей, самостоятельно забавляющихся, почти невозможно. Дети удерживают в памяти то, что воспринимают, что отвечает их запросам и интересам, кроме того, подобные процессы наблюдаются из поколения в поколение. Только песни лирического содержания могут быть выделе-

Вторую группу произведений образуют те тексты, которые бытуют среди детей, когда они уже самостоятельно развлекают себя. Сама же исследовательница признается, что не располагает достаточным материалом для более детального выделения возрастных групп. Современные исследователи выделяют разнообразные группы детей, поскольку многие жанры бытуют в среде с более узким возрастным интервалом[55].

Другим критерием выделения детского фольклора О.И. Капица считает его назначение. Она называет колыбельные песни, поэзию пестования («пестушки»), игровой фольклор, потешки, прибаутки, календарный фольклор, дразнилки, загадки, задачи, вопросы, замечания (типа звуковых игр), заговоры, сказки, считалки (в том числе и жеребьевые прибаутки), детские игры, приговоры.

О.И. Капица теоретически обосновала деление детского фольклора по возрастным группам детей, предложенное в работе П.А. Бессонова. Она учитывала не только возраст носителей детского фольклора, но и его происхождение.

По генетическому принципу строит свою систему В.П. Аникин. Он выделяет три группы произведений: поэзию взрослых для детей, произведения, выпавшие из фольклора взрослых и усвоенные детьми, собственное творчество детей. Внутри них исследователь рассматривает отдельные жанры и их разновидности.

В.А. Василенко, предлагает функциональный принцип классификации, выделяя группы текстов по наличию в них игровых элементов: 1) колыбельные песни, или байки; 2) произведения, связанные с игровыми действиями; 3) произведения, которые занимают детей словесным содержанием и исполняются независимо от игровых действий[56].

Очевидно, что игровое начало можно отметить у всех жанров детского фольклора. Если тот или иной жанр не связан с игровыми действиями ребенка, то игра ведется на уровне смысла, понятия, слова, звука.

Однако деление детского фольклора на игровой и неигровой не приближает нас к пониманию сложной системы жанров. Система, которой наиболее последовательно придерживается В.П. Аникин, точно отражает многосоставность и генезис детского фольклора. Не вызывает сомнений правомерность выделения в детском фольклоре поэзии пестования (колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки), докучных сказок, создателями и носителями которых в первую очередь являются взрослые. Очевидно и наличие в детском устно-поэтическом репертуаре произведений, выпавших из репертуара взрослых, – собственно детского творчества. Но она не может быть основой рабочей классификации, так как многие жанры детского фольклора, отнесенные им к третьей группе – собственному творчеству детей (считалки, жеребьевые приговоры, дразнилки, поддевки, скороговорки), строятся, как показывает анализ, на основе прямых или опосредованных заимствований из фольклора взрослых или литературы.

Классификация М.Н. Мельникова более удачна. Она опирается на наблюдения Г.С. Виноградова, но учитывает принцип возрастной градации детей и некоторые другие положения работы О.И. Капицы. Рассмотрим ее подробнее. По назначению и характеру бытования ученый выделяет лишь основные группы детского фольклора. На основе общности поэтики, музыкального строя и выполняемой в быту функции внутри каждой группы выделяются самостоятельные жанры[57]. В колыбельный период дети могут только слушать и полностью зависят от взрослых. Матери, бабушки, няни создали для них поэзию пестования (материнскую поэзию).

Для детей более старшего возраста предназначен игровой фольклор. Его выделяют практически все современные исследователи, но каждый из них понимает его содержание по-своему. Г.А. Барташевич относит к нему считалки, игровые песни и приговоры. В.А. Василенко прибавляет к ним пестушки и потешки. Все остальные жанры детского фольклора, включая колыбельные песни, он обозначает как «поэзию словесных игр». Детские игры он рассматривает как форму, предшествующую детской народной драме.

Г.С. Виноградов относит к игровому фольклору все разновидности детских ролевых игр и «игровые прелюдии». Этим термином исследователь обозначает считалки, жеребьевые стихи, приговоры. Он считает, что словесные компоненты «не могут изучаться вне драматической игры, компонентом которой они являются»[58].

К другой группе текстов Г.С. Виноградов относит потешный фольклор. Его назначение – развлечь, развеселить, потешить себя и своих товарищей. В него входят «забавы, не связанные с драматическим действием», их игровая основа заключена в словах и вспомогательных действиях (сечки, голосянки) или только в словах (словесные игры, перевертыши, скороговорки, молчанки, поддевки)[59].

Неигровой фольклор исследователь делил на три группы: сатирическую лирику, календарный и бытовой фольклор. Каждая группа включала несколько жанров. К календарному фольклору относились детские обрядовые песни, заклички и приговоры; к сатирической лирике – дразнилки, поддевки; к бытовому фольклору – детские сказки, песни, загадки, страшилки.

О.И. Капица отмечала, что выделение детского бытового фольклора не правомерно, поскольку все жанры «теснейшим образом связаны с детским бытом». Только поэзия пестования с доминирующей воспитательной функцией «привносится» в быт детей взрослыми. Жанры игрового или потешного фольклора естественно объединяются благодаря своей функциональности, приемам исполнения. Вместе с тем у каждого жанра своя функция, своя поэтика, приемы исполнения. По форме одни жанры можно определить как словесно-речевые, другие – как повествовательные, третьи – как песенные. Последние две группы, за отсутствием термина, целесообразно объединить в группу бытового фольклора. Отметим, что с этим согласен и М.Н. Мельников, и многие современные исследователи.

Определение групп детского фольклора по назначению и характеру бытования – лишь первое звено классификации, предполагающее обязательное выделение внутри каждой группы по признаку единства поэтики, музыкального строя, манеры исполнения и бытовой функции составляющих ее жанров. Предложенная выше классификация далеко не совершенна, но может рассматриваться в качестве рабочей. Она последовательно реализована в структуре данного пособия.

О.И. Капица отмечала, что детский фольклор является «арсеналом и почвой» русской детской литературы, постоянно питает и обогащает ее. Творчество каждого литератора, писавшего для детей, тесно связано с детским фольклором, освоением накопленного в нем опыта. В свою очередь, детские писатели оказывают заметное влияние на детский устно-поэтический репертуар. В нем появляются устные реминисценции произведений, особенно малых форм, созданные профессиональными литераторами. В результате происходит расширение жанров детского фольклора. Однако анализ поэтики страшилок, оправдок, садистских стихов, отдельных форм школьного фольклора показывает, что все они являются детскими аналогами тех или иных жанров фольклора взрослых.

Проблема фольклоризма русской детской литературы имеет огромное теоретическое и практическое значение, заслуживает глубокого и всестороннего исследования. Решение этой проблемы не рассматривается в данной книге.

Наша задача – дать общее представление о содержании и объеме понятия «детский фольклор», его классификации, основных жанрах, их функциях, генезисе и художественном своеобразии.

3. Фольклор материнства и детства

Колыбельные песни

Основные понятия: определение жанра, краткая история происхождения, классификация (основные точки зрения), связь с другими жанровыми формами, особенности – композиция, образная система, ритмика, художественные средства.

Славянские названия колыбельных песен восходят к глаголам колыбать, кохать, колебать, качать, зыбать. В северных губерниях России колыбельные песни назывались «байками» от байкать, убаюкивать. По-французски колыбельная песнь называется berceuse (колыбельная), по-немецки – Wiegelied, по-английски – cradlesong (песня у колыбели) или lullaby (буквальный перевод: убаюкивательная песня), по-персидски – лоло.

Создателями и носителями колыбельных песен являются матери, бабушки, няньки, укачивающие ребенка в колыбели или на руках. Одновременно они обращаются к нему с песней. Умение укачивать ребенка считалось настоящим искусством. Об этом свидетельствует запись этнографа В.Н. Харузиной: «Не всякая байкать умеет, – говорят пудожанки, – у другой-то и ребят не бывало в заводе, а лучше сбайкает чем иная»[60].

Колыбель (XIX в.)

Колыбельные песни исполнялись до тех пор, пока ребенок не засыпал. При необходимости песни следовали одна за другой, скрепляясь припевом или повторами (чаще всего обращениями): «спи, младенец», «спи да усни», «спи, Таня», «спи, дите».

Определение. Наименования жанра связаны с назначением колыбельных песен, созданных для того, чтобы с помощью размеренного ритма и монотонного напева укачивать, убаюкивать ребенка. В колыбельный период ребенок воспринимает только ритмичную мелодию и соответствующее ей движение. Заметив, что при ритмичном покачивании ребенок засыпает быстрее, человек создал колыбель. Утилитарно-бытовая функция песен всегда дополнялась воспитательной и эстетической. Исполнитель песен выражал свое отношение к окружающему его миру, сообщал некоторые полезные сведения, выражал и свои потаенные желания.

Происхождение колыбельных песен. Этнографы показали, что тексты колыбельных песен складывались постепенно, вначале они состояли из цепочек междометий и побуждающих слов, повторяющихся в такт с движениями колыбели. К ним присоединялись и ритмичные поскрипывания ее деревянных частей. Подобные записи сделаны в разных частях земли от Африки до Северной Америки. Постепенно развилась словесная составляющая и появились собственно колыбельные песни.

Связь колыбельных песен с заговорами. Древнее происхождение колыбельных песен доказала А.Н. Мартынова[61]. Она считает, что колыбельные песни произошли из охранительных заговоров, входивших в обряд «первого укладывания ребенка в колыбель», которые должны были защитить ребенка от бессонницы, болезней, действий враждебных сил. А.Н. Мартынова показала, что антропоморфные образы Дремы, Сна, Покоя присутствовали в подобных заговорах и потом из них перешли в тексты колыбельных:

Ходит сон по сеням,

А дрема по терему,

Ищет Валю в пологу,

На гибком качелю.

Сон говорит:

«Надо Валю усыпить».

А дрема говорит:

«Надо Валю удремить».

Сон да дрема,

Накатитесь на глаза![62]

Если младенец не засыпал, то винили Сон и Дрему. К ним обращались с упреками:

Глупый Сон, Сон!

Неразумная Дрема!

Мимо ты ходишь,

Колыбели не находишь[63].

Тогда Сон и Дрему просили прийти к ребенку;

Сон да Дрема,

Приди к Ване в голова.

Сон да Дрема,

Накатися на глаза.

В старинной карельской колыбельной песне мы находим и прямо выраженную просьбу. Она воспроизводит древний погребальный обряд:

Приходи-ко дед-снотворник,

Дед-снотворник, бабка-дрема,

Сон с собою принеси,

Сладкий сон в корзинке медной,

Дрему в чаше оловянной,

Лентой шелковою мягкой

Повяжи ребенку глазки.

Лентой мягкой, золотою

Ты прикрой ребенку веки.

Завяжи ты глазки крохе

Лентой шелковою мягкой,

Ты закрой малютке уши

Золотой своей серьгою[64].

А.Н. Мартынова отмечает, что особенности композиции колыбельных песен напоминают заговоры. В некоторых текстах представлена типичная для заговора схема договора с представителями иного мира: им обещают подношение, а взамен просят сон и благополучие. Жертвой может выступать и ребенок:

Возьми, возьми маленькую

Туути, дочку, в край Туони,

Будет в Манале невеста[65].

В колыбельных песнях присутствуют и такие свойственные заговорам особенности, как обращения к животным: «Курица, возьми бессонницу у (имя), дай свой сон»[66].

Со временем появилось аналогичное обращение к коту: «Кошки, коты, / Принесите дремоты».

Как ночное животное кот считался носителем сна, поэтому его образ заместил курицу, ритуальное значение образа которой было утрачено. Перед тем как ребенка первый раз уложить в колыбель, туда помещали кота, чтобы на него пали возможные козни злых сил. «Спивать кота» – у белорусов и украинцев означает убаюкивать ребенка пением[67].

У народов, живущих в тайге, зафиксированы колыбельные песни, содержащие обращения к медведю и волку – важнейшим тотемным животным. С первых дней жизни ребенка мать просила их оказать покровительство.

После принятия христианства в колыбельных песнях появляются образы традиционных защитников – ангелов, святых, Господа Бога, которых призывают для помощи и благословения.

Чаще всего обращаются к Богородице с просьбой защитить младенца от нечистой силы, уберечь, усыпить:

Успения Мать,

Уложи младеня спать

На тесову на кровать.

В колыбельных песнях встречаются не только благопожелате-льные обращения. Известны тексты, в которых ребенку желают смерти. Они менее распространены, чем песни, содержащие пожелания долгой жизни. А.Н. Мартынова выделяет в подобных песнях три сюжета: описание будущих похорон ребенка, места его погребения, поминок. Некоторые тексты похожи на формулы, в них повторяются одни и те же слова и выражения:

Господи, благослови,

Вымылся, выпарился,

Сердецьное дитятко,

На сон, на рость,

На добрую милосъ.

Спи по ноцям,

А расти по цясам[68].

Пожелание смерти выражается не только в повествовательной, но и в вопросительной форме: «Нет ли местечка в раю?» (для ребенка).

А.Н. Мартынова считает, что, с одной стороны, подобные тексты представляют собой пережиток древнего обычая, когда слабых, увечных и «лишних» детей убивали, избавляя от мук болезни и голода. «Анализ текстов показывает, что пожелание смерти выражено вполне определенно, почти всегда традиционными устойчивыми формулами и не может быть истолковано как иносказание»[69]. Приведем в качестве примера моравско-силезскую колыбельную песню:

Баю, дитятко,

Качаю тебя,

Чтоб ты спало,

Не плакало

И матушке

Покой дало.

Бросим тебя в пруд,

В Дунай реку,

Хватай его водяной.

Обращение к смерти является одной из традиционных форм охранительной магии. Желая смерти своему ребенку, матери стремились обмануть злые силы[70]. Аналогичную направленность имели и отрицательные охранительные прозвища[71]. Хронология записей показывает, что тексты с подобными сюжетами появлялись в периоды различных бедствий, неурожаев, эпидемий.

В ходе эволюции колыбельные песни утратили магическую функцию, но тексты продолжали сохраняться в памяти. По древнейшим моделям стали создавать новые и новые произведения, носившие чисто практический характер. Ежедневное исполнение песен позволило сохраниться как древним текстам, так и новым, появлявшимся в практике ухода за детьми.

Выделение жанра. Колыбельные песни стали первым жанром, который большинство исследователей отнесли к детскому фольклору. Они представлены в культуре практически всех народов мира. Помогая старшим, крестьянские девочки с шести-семилетнего возраста начинали нянчить своих младших братьев и сестер. Во время укачивания они исполняли колыбельные песни, становясь носителями фольклора. В подобных песнях содержание связывалось с понятными детям реалиями, знакомыми чертами повседневной жизни.

Собирание. С первой половины XIX века десятки фольклористов, этнографов, врачей, педагогов активно начинают заниматься собиранием и изучением колыбельных песен. В настоящее время собрание колыбельных песен можно считать самой обширной частью записанного детского фольклора.

История изучения колыбельных песен. Первые исследователи отметили неоднородность репертуара. В 1889 году В.А. Жуковский выделил несколько групп колыбельных песен: «1) самые простые прозаические причитания, в которых выливается осаждающая женщину дума, 2) полупрозаические, рифмованные двустишия и, 3) приближенные к образцам литературных книжных форм настолько, что некоторые могут быть вдвинуты в рамки условного музыкально-стихотворного ритма»[72].

Исследователь также указал на некоторые особенности колыбельных песен: преобладание двустиший, четкую рифмовку, подражающую равномерному движению колыбели.

Классификация. Первая классификация была предложена О.И. Капицей и Н.М. Элиаш. О.И. Капица разделила колыбельные песни на исполняемые воспитателями (матерями, нянями, бабушками) и самими детьми. Н.М. Элиаш провела классификацию колыбельных по основным темам и образам. Она выделила образы Сна и Дремы, Кота, Гули, Буки. Недостатком классификации можно считать нечеткое выделение разновидностей. К колыбельным песням отнесены как традиционные песни (собственно колыбельные), так и исторические и бытовые.

Примечания

1

Nurcery Rhymes – доел, «нянины стихи» – термин, которым в английской фольклористике обозначают произведения поэзии повествования, т. е. стихи, предназначенные для самых маленьких детей.

2

Капица О.И. С. 8.

3

См. об этом более подробно, например, в работах С.М. Лойтер.

4

Детский быт и фольклор: Сборник / Под ред. О.И. Капица. – Л., 1930. – С. 11.

5

Резанова Е.И. Материалы по этнографии Курской губ.// Труды Курской Ар-

6

История собирания отдельных жанров рассмотрена и в соответствующих разделах пособия.

7

Соколов Б. Собиратели народных песен. П.И. Киреевский, П.И. Якушкин, П.В. Шейн. – М., 1923. – С. 25.

8

См.: «Смесь», 1769 – Кн. I. – С. 14

9

Терещенко А. Быт русского народа. – СПб., 1848.

10

Авдеева Е.А. Записки и замечания о Сибири. – СПб.,1837. – С. 34,

11

Авдеева Е.А. Простонародные русские анекдоты. Детские колыбельные песни и приговорки// Отечественные записки. – 1849. – Т.63. – С.240 —2 46.

12

Там же. – С.242.

13

Белинский В.Г. Записки о старом и новом русском быте Е.А. Авдеевой //Полн. собр. соч. – М., 1954: – Т.6. – С.260.

14

Цит. по: Белинский В.Г. Записки о старом и новом русском быте Е.А. Авдеевой // Полн. собр. соч. – М., 1954. – Т.6. – С.405.

15

Песни, собранные П.В. Киреевским. Новая серия, – М., 1911. – Вып. 1. – С.67.

16

См.: Казак Владимир Луганский. Солдатские досуги. – М., 1843. – С. 54–58 – приведена детская стихотворная таблица умножения.

17

Подснежник. – 1858. – № – С. 52.

18

Учитель. – 1862. – № 11–12. – С 467.

19

Ушинский К.Д. Руководство к преподаванию по «Родному слову». – СПб., 1867. – 4.1 – С.37.

20

Толстой Л.Н. Ясно-Полянская школа за ноябрь и декабрь месяцы 1862 г. // Педагогические сочинения графа Л.Н. Толстого. – М., 1914. – С. 374–388.

21

Более подробно критерии отбора и обработки фольклорного материала для детей, предложенные Афанасьевым будут рассмотрены на примере сказки.

22

Бессонов П.А. Детские песни. – М., 1868. – С.25.

23

В 1883 г. должно было появиться 2-е издание «Детских песен», был подписан договор с издателем, но по неизвестным причинам книга не была напечатана.

24

Бессонов П.А. К вопросу о собирании и издании памятников народного песнотворчества. – М., 1896

25

Соколов Б. Собиратели народных песен. П.И. Киреевский, П.И. Якушкин, П.В. Шейн. – М., 1923.

26

Добровольский В.Н. Детские песни и игры // Смоленский этнографический сборник. – М., 19U3. – Ч. IV. – С. 472–498.

27

Можаровский А. Из жизни крестьянских детей Казанской губ. Потехи, забавы, остроты, прозвища, стихи и песни. Собрание и очерки. – Казань, 1982.

28

Материал предварительно печатался в «Казанских губернских ведомостях» за 1868 г. и в «Трудах Московского общества естествознания» за 1877 г.

29

Богораз В.Г. Программа по этнографии // Сборник программ для школьных наблюдений. – П г.,1922. – С.16 —2 0.

30

Никифоров А.И. Этнография в школе. – 1926. – С.132–133.

31

Звегинцев Е.А. Родиноведение и локализация в школе. – М.,1923. – С.51.

32

Соколовы Б.М. и Ю.М. Поэзия деревни. Руководство для собирания произведений устной словесности // Новая Москва. – 1926. – С. 134.

33

Соколовы Б.И. и Ю.М. Поэзия деревни. Руководство для собирания произведений устной словесности // Новая Москва. 1926.

34

Соколов Б.М. Краевед за работой по изучению быта // Первые шаги краеведа. – Иваново-Вознесенск, 1926. С.77.

35

Виноградов Г.С. Детский фольклор и быт. Программа наблюдений. – Иркутск, 1925.

36

О научных трудах Г.С. Виноградом см.: Мартынова Л.И. Научное наследие

37

Г. Виноградова // Мир детства и традиционная культура. – 1924. – С.15.

38

Там же.

39

Там же – С.21.

40

Виноградов Г.С. Детский фольклор в школе // Родной язык в школе. – 1927. Сб.2. – С.52–66; Сб. З. – С.84 —9 7.

41

Виноградов Г.С. Детский фольклор // Публикация А.Н. Мартыновой // Из истории русской фольклористики. – Л., 1978. – С. 168–169.

42

12 декабря 1921 г. О.И. Капицу избрали действительным членом института (п. 43, № 40).

43

10 июня 1925 года она была утверждена в должности доцента ЛГП И им. Герцена (п. 12, № 26).

44

С конца 1928 года О.И. Капица являлась внештатным сотрудником Института методов внешкольной работы (п.43, № 40).

45

Привалова Е.П. У истоков // Я думал, чувствовал, я жил. Воспоминания о С.Я. Маршаке. – М., 1971. – С.157.

46

Первым подходом к изданию свода стал сборник А.Н. Мартыновой «Детский поэтический фольклор». – СП 6.,1998.

47

Детский быт и фольклор: Сб.1. – Л., 1930. – С.б.

48

Программа для собирания детского фольклора / Сост. О.И. Капица. – Петрозаводск: Общество изучения Карелии. – 1928; Поэзия крестьянских праздников // В помощь просвещенцу: Ежемесячник Наркомпросса АК ССР. – Петрозаводск: 1928. № 3–5.

49

В настоящее время один из авторов учебного пособия, Ф.С. Капица, осуществляет публикацию материалов из архива исследовательницы.

50

В качестве примера можно привести монографию М.П. Чередниковой «Современная детская мифология в контексте фактов традиционной культуры и детской психологии» (Ульяновск, 1995), основанную на коллекции В.Ф. Шевченко.

51

Русский детский фольклор Карелии. – Петрозаводск, 1991. – С. 12.

52

Цит. по: Русский детский фольклор Карелии. – Петрозаводск, 1991. —С.12.

53

Науменко Г.М. Народное детское поэтическое творчество. – М., 2001.

54

Мельников М.Н. Русский детский фольклор. – М., 1987. – С. 12. Похожую точку зрения высказывает и А.Н. Мартынова, отмечая, что фольклор для детей, созданный взрослыми, «включает в себя колыбельные песни, пестушки, потешки, прибаутки, сказочки» (Пест., с.5).

55

В качестве примера укажем страшные рассказы и садистские стихи.

56

См.: Василенко В.А. Детский фольклор // Русское народное поэтическое творчество. – М., 1978. – С. 132.

57

Мельников М.Н. Русский детский фольклор. – М., 1987. – С.12–13.

58

Виноградов Г.С. Игровые прелюдии. – СПб… 1999. – С.24.

59

Виноградов Г.С. Народная педагогика // Сибирская живая старина. – Иркутск, 1926. – Вып. 5. – С.24.

60

Харузина В.Н. О родильных и крестильных обрядах в Олонецкой губернии // Этнографическое обозрение. – 1906. – № 1. —С.94.

61

Мартынова А.Н. Опыт классификации русских колыбельных песен // Советская этнография. – 1974. – № 4.

62

Все тексты, приведенные без ссылок, цитируются по материалам архива О. И. Капицы: ОР ИРЛ И РАН, колл. 69, папки 24–36. Другие источники указаны в списке использованной литературы.

63

Шейн П.В. Великоросс в своих песнях, обрядах и верованиях. – Вып. I и II.

64

Власова О. Специфика северокарельских колыбельных // Мир детства и традиционная культура. – М., 1996. – С.30.

65

Туони – повелитель Маналы, царства мертвых.

66

Выбор курицы не случаен. В верованиях большинства славянских народов она рассматривалась как воплощение женского и материнского начала. Отсюда возникло традиционное наименование ребенка цыпленочком.

67

Подробнее см.: Редько А. Нечистая сила в судьбах женщины-матери // Этнографическое обозрение. – 1895. – № 3–4. – С. 54–131.

68

ИРЛИ, к.66, n..I, № 69.

69

Мартынова А.Н. Опыт классификации русских колыбельных песен // Советская этнография. – 1974. —Ко 4. – С. 126.

70

См.: Frazer J. The fear of the death in the primitive religion. – L., 1933. – V.3. – P. 162–163. См. также: Аникин В.П. Русские народные пословицы, поговорки. Загадки и детский фольклор. – М., 1957. – С.91.

71

См.: Веселовский С.Б. Ономастикок. – М., 1974. – С.245, 247.

72

Жуковский Я. Колыбельные песни и причитания оседлого и кочевого населения Пруссии Ц Журнал министерства народного просвещения. – 1889. – № 1. – С.12–13.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.