Как любят кумиры: звездные романы - Нежность

Федор Раззаков

Нежность

Вера МАРЕЦКАЯ

Знаменитая советская актриса (ее визитной карточкой на долгие годы стала главная роль в фильме «Член правительства», 1940) была весьма любвеобильной женщиной. Ее первым официальным мужем стал режиссер Юрий Завадский, который в 1922 году, после смерти Е. Вахтангова, возглавил театральную студию, где играла Марецкая. В конце 20-х у молодых родился ребенок – сын Евгений (назван в честь Вахтангова). Однако рождение первенца не уберегло молодую семью от скорого развода: спустя несколько лет супруги разойдутся. Правда, без всякого скандала, как вполне интеллигентные люди. Более того, Марецкая останется работать у Завадского и проработает с ним вплоть до его смерти в конце 70-х.

В 1936 году студия Юрия Завадского попала в опалу и была вынуждена покинуть Москву – ее отправили в Ростов-на-Дону. Марецкая имела полное право остаться в Москве, но предавать друзей она не умела. Поэтому поступила согласно голосу совести – отправилась вместе со студией. И не пожалела. Работы там оказалось непочатый край, да и зритель был не менее доброжелательный, чем в Москве. А по некоторым качествам даже лучше – неизбалованный. Кроме этого, удачно складывалась и личная жизнь Марецкой: в Ростове она вышла замуж во второй раз. Ее избранником стал актер ее же театра Юрий Троицкий. Спустя год у них родилась дочь Маша. Когда девочке исполнилось два года, ее родители вернулись в Москву. Марецкая поступила в Театр имени Моссовета и возобновила работу в кино.

Во время войны Марецкая с семьей оказалась в Алма-Ате. Там она снялась в очередном звездном фильме – «Она защищает Родину». Фильм принес ей вторую Сталинскую премию (первой она удостоилась за год до этого, в 1942 году, за театральные работы). Однако не стоит думать, что это признание как-то изменило характер Марецкой. Для большинства своих коллег и друзей она по-прежнему оставалась той же веселой и жизнерадостной женщиной, какой они ее знали все эти годы. Например, Марецкая обожала слушать неприличные анекдоты, а иной раз и сама с большой охотой их рассказывала. Не чуралась она и амурных приключений, хотя и была официально замужем за Юрием Троицким. Но к тому времени их отношения перешли в разряд формальных. Во всяком случае, для Марецкой, которая хоть и хорошо относилась к мужу, но считала его рохлей. Поэтому в Алма-Ате она взялась соблазнять… главу тамошнего правительства – самого председателя Совнаркома Казахстана. Но, несмотря на ее звездность, тот оказался крепким орешком – долго не падал под чарами актрисы. В итоге ее старания все же увенчались успехом. Об этом случае много позже весьма красноречиво поведает широкой публике актриса Лидия Смирнова, которая была с Марецкой в эвакуации. По ее словам: «Мы с подругами каждый раз спрашивали Веру: «Ну как, он отдался тебе или нет?» Наконец Вера приходит и говорит: «Он мой». И рассказывает подробно, как это случилось».

Не чуралась она заводить романы и в стенах родного Театра Моссовета, где проработала несколько десятилетий. Например, долгие годы ее большой любовью там был актер Ростислав Плятт (пастор Шлаг из «17 мгновений весны»). Марецкая готова была выйти за него замуж, но Плятт этого почему-то не захотел.

А потом Марецкая заболела раком. Судя по всему, болезнь спровоцировали трагические обстоятельства. Единственная дочь актрисы Маша (от второго брака с Юрием Троицким) вышла замуж за молодого ученого Дмитрия N. Жили молодые у Марецкой, в ее квартире в доме на улице Немировича-Данченко. Жили в общем-то неплохо. Марецкая души не чаяла в своем зяте, называла его не иначе как Димочка. Но затем случилось неожиданное: Димочка повесился. Под впечатлением этой трагедии его молодая жена попала в психиатрическую лечебницу. Марецкая осталась одна и вскоре заболела раком. Умерла она в августе 1978 года.

Евгений МАРТЫНОВ

Благодаря своей привлекательной внешности Евгений всегда пользовался успехом у женщин. Даже в школьные годы (когда еще жил в Артемовске) он обращал на себя внимание девушек и периодически «романил» с ними. Правда, поступив в Донецкий музыкально-педагогический институт, он повел себя скромнее. Просто стал вдруг комплексовать по поводу своей худощавости, что и создавало некоторые проблемы в его общении с противоположным полом. Нет, девушкам он по-прежнему нравился, но тем теперь приходилось прилагать определенные усилия, чтобы расшевелить его.

В 1971 году Мартынов отправился покорять Москву и практически с первого же захода покорил: его взяли в «Росконцерт» в качестве солиста-вокалиста. Год спустя на страну обрушился его первый шлягер – «Баллада о матери». За исполнение этой песни Мартынов был удостоен премии на Всесоюзном конкурсе исполнителей советской песни в Минске. А в 1975 году он завоевал Гран-при на фестивале «Золотая Братиславская лира», где прозвучал уже другой его хит «Яблони в цвету».

Как только к Мартынову пришла слава, вокруг его имени стали возникать всевозможные слухи и сплетни. Говорили даже, что он женат на внучке Героя Советского Союза, прославленного летчика Покрышкина, что тот якобы подарил ему самолет (!), на котором артист летает на дачу к самому Брежневу (!). На самом деле Евгений был тогда холост. Мимолетных романов, конечно, не чурался, однако внучка Покрышкина в числе его пассий не значилась. Вспоминает его брат Юрий: «Женя по свой натуре был однолюбом, хоть порой и засматривался, а возможно, и заглядывал «налево». До женитьбы Евгений вел «неопределенно-беспорядочный» образ жизни (как сказали бы урологи, венерологи или сексо-неврологи)… Сцена и телеэкран предъявляли артисту требования, во многом отличные от имиджа «солидного» композитора, и облик брата вновь изменился на стройный и легкий. Если в таком (внешнем) «амплуа» Женя больше нравился женщинам с материнскими, зрелыми чертами физиологии и психики, то сам он предпочитал и более ценил женщин девичьей физиологической конструкции с «дочерним» складом психики. Брату было естественнее видеть в женщине наивную девушку, почти ребенка, чем взрослую серьезную мать. Потому как в любовном лексиконе у него преобладали уменьшительно-ласкательные слова, так и отношение к женщине вообще было соответствующим…»

Однако, несмотря на огромную популярность, собственного жилья Мартынов долго не имел – жил в снимаемых квартирах. Так могло бы продолжаться и дальше, если бы не выручил Иосиф Кобзон. Однажды после очередного совместного концерта Кобзон вызвался подбросить Мартынова до дома. А тот, смущаясь, сообщил, что сегодня он ночует на… Курском вокзале.

Уже на следующее утро Кобзон повел коллегу к секретарю ЦК ВЛКСМ Борису Пастухову, от того – к зампреду Моссовета С. Коломину. Через неделю Мартынов внес необходимый задаток в жилищно-строительный кооператив, а через полгода получил ордер на новую двухкомнатную квартиру в доме № 32 по Большой Спасской улице. Случилось это в 1978 году, а в августе того же года певец женился.

Его супругой стала 19-летняя киевлянка, студентка 2-го курса фортепианного отделения Киевского музыкального училища Эвелина Старанченко, с которой он познакомился более года назад (до этого Мартынов состоял в фиктивном браке с москвичкой).

Стоит отметить, что практически все друзья и коллеги Мартынова отнеслись к его выбору скептически: им сразу показалось, что девушка хочет просто охмурить популярного артиста, а он, слепец, этого не видит. Евгению пытались «открыть глаза», но он все сделал по-своему. Полтора года он встречался с Эллой, после чего повел ее в ЗАГС. Свадьбу сыграли в одном из самых роскошных ресторанов Москвы – в «Праге». В конце торжества Мартынов преподнес гостям сюрприз: в течение получаса пел свои старые и новые шлягеры. Присутствующие были в восторге.

Несмотря на то что отныне у Мартынова появилась законная жена, многочисленная армия поклонниц у него практически не убавилась. Вот что рассказывает об этом Ю. Мартынов: «Поклонницы с чемоданами и раскладушками ночевали прямо у двери квартиры № 404. Смешно и трогательно вспоминать сейчас каждую из тех девушек, которые звонили и писали брату, признавались ему в любви. Со слезами на глазах каждая доказывала мне, что такой верной, любящей женщины, как она, Женя нигде никогда не найдет. Все они умоляли меня помочь им встретиться с их возлюбленным, с их недоступным идеалом. Чего только в своих посылках ни присылали: и вязаную одежду, и варенье, и пироги, и сувениры, и собственноручно написанные Женины портреты, и альбомы со стихами, посвященными любимому артисту!..

Телефон не смолкал. Женя к нему не подходил, на звонки отвечала Элла, я или родители.

Неизвестные голоса вещали мне в трубку:

– Евгений, не обманывайте, это вы! Я вас ни с кем не спутаю!..

А с Эллой разговаривали твердо и решительно, требуя незамедлительно позвать к телефону мужа:

– Я знаю, что он дома!.. Не надо ничего передавать, лучше дайте ему трубку!.. Кто я? Я его знакомая, но по имени он меня не знает!..

Жене, иногда все-таки бравшему трубку, приходилось и подлости выслушивать:

– Эллы нет? А вы знаете, где она?.. – И голос с другого конца телефонного провода подробно и «добросовестно» докладывал, «где», «зачем» и «с кем» сейчас Женина супруга.

А Элла сидела рядом, безмятежно склонив голову на плечо мужа, и, ничего не подозревая, смотрела телевизор. Бывало и наоборот: что-то подобное рассказывали Элле, а ее безгрешный муж все это с интересом слушал по другому телефону, в соседней комнате. Хотя, по рассказам телефонного «агента-абонента», должен был находиться там-то и там-то, у такой-то и с такой-то…»

На протяжении почти пяти лет Мартыновы жили в свое удовольствие, откладывая рождение первенца на потом. Наконец «созрев», они подошли к этому вопросу серьезно: в течение нескольких месяцев не брали в рот спиртного, питались по особой диете. Будущая мама посещала бассейн, а будущий отец регулярно делал физзарядку. И в результате 23 июля 1984 года Элла родила сына – день в день по прошествии девяти месяцев. Роды продолжались… 20 минут. Новорожденного назвали Сергеем (в честь Есенина и Рахманинова).

Тем же вечером Мартынов позвонил тестю и теще в Киев, чтобы сообщить им радостную новость. Но поскольку был уже навеселе, толком объяснить им так ничего и не сумел, тем более что на линии были постоянные помехи. На следующее утро родители Эллы сами позвонили в Москву, и брат артиста Юрий рассказал им, что у них родился внук Сережа. Те на радостях решили приехать в Москву. Встретить их должен был сам зять, но он в течение двух последних дней только и делал, что «отмечал» с друзьями рождение сына (как-никак почти год не брал в рот спиртного!). Поэтому утром в понедельник, когда должны были приехать тесть и теща, даже не мог встать с постели. Тогда Юрий применил радикальное средство – облил брата холодной водой. Хмель как рукой сняло, и они вместе отправились на Киевский вокзал встречать родственников.

О том, какими были отношения Евгения и Эллы, вспоминает все тот же Ю. Мартынов: «Очень часто внутреннее позитивное отношение к супруге менялось у Жени на полярно противоположное. Сегодня он мог вслух восхищаться своей «кисулей» и «лапочкой», желать мне найти такую же спутницу жизни, а через пару дней – поделиться со мной «наболевшим»:

– Я знаю, что вся Элкина любовь ко мне держится только на материальном комфорте. Когда трезвый, это порой настолько ясно понимаешь, что тут же приходят в голову две мысли: или разводиться, или напиться…

Слушая подобные откровения, я, со своей стороны, взял себе за правило не только не вмешиваться в семейную жизнь брата, но и не реагировать на нее. Ибо уже имел неудачный опыт, когда пытался поначалу корректировать их супружеские отношения. Мои попытки, естественно, ни к чему, кроме Эллиного крика, не привели. Женина супруга сразу застолбила за собой роль «теневого» лидера в семье, и потому я и наши с братом родители быстро сообразили: раз это хоть в какой-то мере Женю устраивает, лучше в их союз со своими инициативами не соваться. Хотя что лучше, а что – хуже, кому еще было определять? Тем более если думаешь об этом сейчас, спустя годы и пережив горе…

Объективности ради следует заметить, что как супруг и глава семьи Женя тоже вряд ли был идеален. Нередко он сам себя называл «не подарком для семейного гнезда». Любой женщине было бы с ним трудно так же, как и Элле. Но разве может быть легким супружество с творческим человеком, к тому же вынужденным постоянно бороться за лидерство?..»

Между тем с конца 80-х советская эстрада вступила в полосу своего кризиса. На авансцену «перестройки» вышел рок-н-ролл, и любовная лирика, которую писал и исполнял Евгений Мартынов, стала никому не нужна. А уж когда сцену заполонили так называемые «фанерщики», тут уж у артиста руки и вовсе опустились. Нет, он, конечно, продолжал активно работать и выступать, но былой радости этот процесс ему уже не доставлял. В семье Мартыновых все чаще стали возникать конфликтные ситуации. Свидетелем одного из таких эпизодов стал брат артиста Юрий. Он пришел к Евгению домой и застал его в неприглядном виде – тот лежал в коридоре чуть ли не нагишом и стонал. Жена была дома, а маленький сын бегал по коридору вокруг стонущего отца. Когда Юрий стал выяснять, что произошло, Элла рассказала, что убедила выпившего мужа принять димедрол, чтобы он не ходил «над душой».

Когда Юрий позвонил знакомой женщине-врачу и рассказал о случившемся, та с грустью отметила: «Ох, ребята, не бережете вы своего Евгения!..» Сам Мартынов, когда малость оклемался, заявил брату: «Я после себя Элке ничего не оставлю, она меня не любит. Умру – все тебе завещаю…»

Евгений Мартынов умер 3 сентября 1990 года. Умер внезапно: вышел из дома, чтобы найти мастера для починки своей «Волги» (собирался отвезти отца в клинику), и… не вернулся. Прямо на улице ему стало плохо, и он скончался до приезда «скорой».

Похоронили Е. Мартынова на Ново-Кунцевском кладбище.

Людмила МАРЧЕНКО

Известная советская киноактриса («Отчий дом», «Белые ночи», «Стряпуха» и др.) имела весьма бурную личную жизнь. Все началось еще в 1959 году, когда на экраны страны вышел дебютный фильм Марченко – «Отчий дом», где она сыграла главную роль. После него ее даже стали называть «советской Одри Хепберн», она превратилась в настоящую гордость ВГИКа. Именно этот дебют обратил на нее внимание мэтра советского кинематографа Ивана Пырьева. Однако если с творческой стороны это событие для молодой актрисы имело самые радужные последствия, то вот с личной наоборот: Пырьев от любви к Марченко буквально потерял голову.

В 1959 году Пырьев пригласил Марченко на роль Настеньки в свою картину «Белые ночи» по Ф. Достоевскому. И еще на стадии подготовительных работ стал ухаживать за молодой актрисой. К тому времени Пырьев уже не жил со своей второй супругой Мариной Ладыниной и считал себя свободным человеком. Однако случилось неожиданное. Вместо Пырьева Марченко внезапно увлеклась более молодым человеком: другим своим партнером по съемочной площадке – актером Олегом Стриженовым. Этот роман привел к тому, что оба ушли из своих семей и стали жить вместе в коммунальной квартире в доме в Малом Демидовском переулке, которую снял для Марченко… Пырьев. Только мэтр думал, что это поможет ему добиться расположения молодой актрисы, но вышло иначе – Марченко отдала предпочтение Стриженову. Тогда она еще не знала, к чему приведет этот выбор.

Весной 1959 года Марченко забеременела, но, поскольку ее партнер посчитал рождение ребенка преждевременным, ей пришлось лечь на операцию. Этот шаг стал для актрисы роковым: после этого она больше никогда не могла иметь детей. Как пишет ее родная сестра Галина Марченко: «Детей у сестры не было, и это стало одной из причин, сломавших ей жизнь. А главную роль женщины, роль матери, ей, к сожалению, сыграть не пришлось. Не стало у нее ребенка, и любовь улетучилась так же быстро, как и возникла…»

Вскоре после операции Марченко рассталась со Стриженовым и связала свою судьбу с Пырьевым. Вряд ли она по-настоящему любила его, однако ее сразила та настойчивость, с которой седовласый мэтр за ней ухаживал. Иной раз он ждал ее на морозе, прохаживаясь всю ночь по Малому Демидовскому переулку либо просиживая в своей машине по тому же адресу. Он заваливал ее цветами, водил в лучшие столичные рестораны и, главное, ни от кого не таился. Когда летом 1962 года Марченко снималась в Эстонии в фильме «Мой младший брат», Пырьев приехал туда и прожил почти две недели на глазах у всей съемочной группы. В том же году Пырьев собирался ставить на «Мосфильме» картину «Война и мир» и хотел именно Марченко отдать роль Наташи Ростовой. Но этим планам не суждено было сбыться: проект в итоге отдали Сергею Бондарчуку, и Ростову сыграла другая актриса – дебютантка Людмила Савельева.

Пырьев всерьез хотел жениться на Марченко, но резко против выступила мама актрисы. Когда режиссер пришел к ней просить руки ее дочери, мать заявила: «Людин дедушка – ваш ровесник». Но Пырьев все равно не сдавался и готов был жить с Марченко под одной крышей, даже не будучи в официальном браке. И отныне вместо «наша Одри Хепберн» в киношных кругах за Марченко закрепилось другое прозвище – «наша Пырченко». Видимо, именно это переполнило чашу терпения актрисы. И она ушла от Пырьева к другому человеку. Звали его Владимир Вербенко, он был сыном директора Агентства печати «Новости» и не имел никакого отношения к искусству – учился в МГИМО.

Когда Пырьев узнал об этом, он был вне себя от ярости. Но потом остыл и снова стал преследовать актрису. А поскольку та от него зависела напрямую – Пырьев был влиятельным деятелем кино – председателем правления Союза кинематографистов СССР и директором «Мосфильма», – ей пришлось смириться с его ухаживаниями. Вскоре она ушла от Вербенко и вновь сошлась с Пырьевым. Однако счастливой после этого почему-то не выглядела. И все чаще родные и знакомые видели ее выпившей – как будто она с помощью алкоголя хотела уйти от свалившихся на ее хрупкие плечи проблем.

Летом 1963 года Марченко окончила ВГИК и была зачислена в Театр-студию киноактера. А в начале следующего года она окончательно порвала с Пырьевым, влюбившись в другого человека – геолога Владимира Березина. Когда Пырьев узнал об этом, он устроил скандал – в отсутствие актрисы вломился в ее квартиру у метро «Аэропорт» и переломал там чуть ли не всю мебель, а также забрал с собой все вещи, которые он дарил ей все эти годы: посуду, обувь, одежду. Марченко тогда предстояла встреча со зрителями, и она попала в жуткую ситуацию, когда в ее гардеробе не осталось ни одной обновки. И ей пришлось занимать у своих подруг модную юбку, блузку, туфли.

Выходка Пырьева не испугала Марченко, а только утвердила в желании порвать с режиссером раз и навсегда. Впоследствии она пожалеет об этом своем поступке. И в конце жизни с горечью признается своей подруге: «Никогда и никого не слушай, кроме своего сердца. Если бы я прислушалась к себе и вышла замуж за Ивана Александровича, которого уважала как величайшего художника, моя жизнь сложилась бы по-другому».

Порвав с Пырьевым, Марченко связала свою жизнь с Березиным. Она понимала, что Пырьев ей этого не простит, но все-таки решилась на этот шаг. И очень скоро убедилась в злопамятности своего бывшего возлюбленного. После разрыва Пырьев стал делать все от него зависящее, чтобы главных ролей на столичных киностудиях Марченко больше не получала. И она стала сниматься в ролях второго плана или эпизодах. До конца 60-х таких ролей у нее было несколько – в фильмах «Стряпуха» (1966), «Цыган», «Дмитрий Горицвит», «Туннель», «Айболит-66» (все – 1967). А когда в феврале 1968 года Пырьев скончался от инфаркта и Марченко показалось, что слава может опять вернуться к ней, произошла трагедия: ее лицо оказалось изуродованным. А виновником трагедии стал гражданский муж актрисы.

В первые несколько лет семейная жизнь Марченко складывалась вполне благополучно. Несмотря на то что в кино ее приглашали сниматься нечасто, Марченко постоянно вращалась в киношной среде. Чаще всего эти встречи происходили у нее дома, куда любили заглядывать «на огонек» многие звезды тех лет: Владимир Высоцкий, Георгий Юматов, Валентин Зубков, Татьяна Гаврилова, Владимир Ивашов со Светланой Светличной, Евгений Шутов. Бывали и не киношные люди вроде писателя Александра Нилина или внучки «вождя всех времен и народов» Надежды Сталиной. Всех этих людей Марченко и ее муж с радостью принимали у себя, накрывали роскошный стол. Валентин Березин и до встречи с Марченко слыл компанейским человеком, а здесь и вовсе стал заядлым тусовщиком. Правда, дома он бывал не так часто, как того хотела его жена, – он был начальником геологической партии и регулярно уезжал в экспедиции. Когда это происходило, Людмила сильно скучала и буквально считала дни, остающиеся до встречи с ним. Его она по-настоящему любила. По словам Галины Дорожковой:

«Она сидела и ждала его, в подробностях думая о нем, о его приезде. Радовалась и наслаждалась мыслью, что вот скоро опять увидит его, представляла, как обнимет и расцелует дорогие ей глаза, улыбающиеся, влюбленные в нее, добрые и взволнованные. Думала о том, как он там, в своей геологической партии, что за люди его окружают, скучает ли так же, как она, не отвыкнет ли от нее…»

Почти семь лет длилась эта идиллия. А рухнуло все в одночасье. Березин хотел детей, а Марченко их иметь не могла. Когда после очередных обследований у врачей те вынесли актрисе этот жестокий вердикт, Березин пришел в отчаяние. И с тех пор его как будто подменили: он стал раздражительным, грубым. И однажды, вернувшись домой «под градусом», он набросился на жену с кулаками. И так сильно ее избил, что та попала в Институт Склифосовского. Врачи спасли ей жизнь, однако лицо ее было изуродовано. Но даже после этого Марченко не смогла прогнать прочь мужа. И даже не стала возбуждать против него уголовное дело, заявив, что покалечилась… в автомобильной аварии. Таким образом она хотела сохранить семью, но не получилось. Однажды Марченко приехала на место работы мужа, в деревню Дединово Луховицкого района, и узнала, что у Березина там есть любимая женщина, которая совсем недавно родила ему ребенка. Марченко не стала ничего выяснять и, вернувшись домой, собрала в чемодан все вещи мужа и выставила их за дверь. Березин ушел, оставив после себя у актрисы незаживающую рану в сердце и шрамы на лице. Березин уйдет из жизни в конце 80-х на 56-м году жизни. Марченко переживет его на десять лет, однако из жизни уйдет почти в том же возрасте – на 57-м году.

В 70-е годы Марченко какое-то время была в депрессии и боролась с ней старым способом – с помощью выпивки. И кто знает, к чему привела бы ее эта пагубная привычка, если бы не новая любовь. Нового избранника актрисы звали Виталий Войтенко. Он работал администратором в «Москонцерте», был на 18 лет старше Людмилы и поэтому был гораздо мудрее ее и опытнее. Именно благодаря ему она «восстала из пепла», вновь почувствовала интерес к жизни. Он даже уговорил Марченко лечь в Институт красоты, чтобы сделать пластическую операцию на лице, и хотя эта попытка закончилась неудачей, желание Войтенко помочь любимой женщине говорило само за себя. Как пишет Галина Дорожкова: «По значительному запасу энергии, предприимчивости, общительности, умению контактировать с любыми людьми в любых обстоятельствах Виталию трудно было найти равного. У него очень развито было чувство дружбы, родства, юмор. Не мог жить он без шутки, остроты, без постоянного общения: концертных поездок, телефонных переговоров, спектаклей, посещений друзей, родственников. Он смог излечить Людмилу от всяких ее комплексов, постоянно внушая, что «всех красавиц она милей и краше», и любил каждую ее клеточку. И она поднималась, начинала жить с ощущением, которому могла бы позавидовать не одна женщина…»

Будучи любимой, Марченко уже гораздо легче переносила свою невостребованность в кино. Тем более что муж сумел найти применение ее таланту: стал устраивать творческие вечера Марченко от «Москонцерта» в разных уголках страны. Так продолжалось на протяжении почти семи лет. А потом брак Марченко и Войтенко распался. Виновата в этом была Марченко, которая в 1975 году встретила новую любовь. Это был художник-график Сергей Соколов. С этим человеком Марченко проживет остаток своей жизни.

С Соколовым актриса прожила 21 год. И разлучила их смерть Сергея. Это случилось во время отдыха в деревне Лисицыно Тверской области. 22 июля 1996 года у Соколова случился внезапный сердечный приступ. Он умер практически мгновенно в возрасте 55 лет – в том самом возрасте, в котором ушел из жизни и другой возлюбленный Марченко – Владимир Березин.

После смерти горячо любимого мужа у Марченко начался период сильного психологического стресса. Как пишет ее родная сестра Г. Дорожкова: «Казалось, она умерла в один день с мужем, так мало была она похожа на себя: несвязная речь, отрешенность от всего, тяга к спиртному как единственному спасению от душевной муки, поведение, которое по всем законам логики объяснить невозможно.

Включилась программа на самоуничтожение. Вернувшись в деревню к девяти дням со дня смерти Сергея (до этого я находилась в Москве на лечении), застала Люду в состоянии тяжелой депрессии, она едва узнала меня. Предстояло ее «встряхнуть», вывести из этого. Прежде всего я уговорила ее перейти в мой дом, нельзя было оставаться одной. Около месяца она жила у нас, я забросила свои огородные дела, готовила, ходила с ней в лес. Постепенно она успокаивалась, оттаивала. К первому сентября, раньше обычного, мы возвратились в Москву…»

Возвращение в столицу не принесло душевного равновесия Марченко. Потеряв самого близкого человека, настоящую опору в жизни, она пошла вразнос. В ее дом стали приходить случайные люди, с которыми она заглушала душевную боль водкой. Дело дошло до того, что из дома актрисы вынесли большую часть вещей и даже надгробную плиту, приготовленную для могилы Соколова (она была еще без надписи). Марченко уговаривали продать часть мебели, квартиру. К счастью, этого не произошло, однако трагедия была уже не за горами.

Людмила Марченко скончалась 21 января 1997 года – ровно через полгода после смерти своего мужа Сергея Соколова.

Александр МАСЛЯКОВ

Популярный телеведущий (КВН) на отечественном телевидении являет собой редкий пример постоянного в любви человека: он более сорока (!) лет живет с одной женщиной. А началось все в середине 60-х, когда Масляков был ведущим популярной передачи КВН. Его соведущей была Светлана Жильцова, с которой народная молва тут же Маслякова и «поженила». И никакие объяснения, что это неправда, не могли поколебать эту веру. На самом деле у Маслякова хотя жену и звали Светой, но фамилия у нее была не Жильцова. Она пришла работать на ЦТ в 1966 году в 18-летнем возрасте в качестве помощника режиссера, и судьба свела ее с будущим мужем во время съемок КВН. В течение нескольких лет молодые люди встречались и только 2 октября 1971 года зарегистрировали свои отношения в ЗАГСЕ. Свадьбу сыграли шумную, на 80 человек, в ресторане гостиницы «Украина». В 1979 году на свет появился сын, которого по обоюдному согласию родителей решено было назвать, как и отца, Александром (он пойдет по стопам своего родителя – станет ведущим КВН).

В те годы Масляков по праву считался одним из самых популярных молодых ведущих ЦТ, оспаривая этот титул у бессменного ведущего «Утренней почты» Юрия Николаева. Кроме этого, у обоих ведущих была еще одна общая особенность – за каждым из них тянулся шлейф самых невероятных слухов. К примеру, Маслякову, который по долгу службы был всегда окружен представительницами прекрасного пола, приписывали массу любовных приключений. А в середине 70-х всю страну буквально потряс слух о том, что Масляков… угодил в тюрьму. Слух настолько активно распространялся по стране, что находились люди, которые затем рассказывали потрясенным слушателям о том, как они сидели в одной камере Бутырской тюрьмы с популярным ведущим. На самом деле никаких неприятностей с законом у Маслякова ни тогда, ни после не было, и он вместе с женой тихо и мирно жил в двух комнатах (29 кв. м.) коммунальной квартиры на Арбате.

Сегодня Масляков-старший вместе с женой (сын, окончив престижный МГИМО, женился на сокурснице и переехал от родителей) живет в 4-комнатной квартире сталинского дома на Смоленской набережной (купил ее в начале 90-х). Кроме этого, у него есть двухэтажная дача в Сергиевом Посаде и участок от Гостелерадио – 8 соток. Одеваться он предпочитает в «Hugo Boss», а из еды больше всего предпочитает блинчики с мясом и жареную картошку. Ездит на «Мерседесе». Дня не может прожить без книг, его кумиры – Анна Ахматова, Давид Самойлов.

В конце августа 2006 года А. Масляков стал дедом – сын подарил ему внучку Таисию.

Евгений МАТВЕЕВ

Свою первую и единственную жену Евгений Матвеев повстречал в 1946 году в Тюмени. Это была молоденькая студентка музыкального училища Лида. Матвеев руководил самодеятельностью военного училища, где тогда служил. И сам тоже в самодеятельности участвовал. Вся Тюмень ходила смотреть эти представления. Так что первый раз Лида увидела его на сцене. Он тогда играл Гитлера.

Вспоминает Е. Матвеев: «Я тоже Лиду впервые увидел на сцене. В их музыкальном училище был какой-то концерт, и Лида в нем выступала. Ее не украшенный никаким гримом или побрякушками вид поразил меня… Лицо, глаза, грудь были так целомудренны, что я просто онемел от этого! И держалась она на сцене так, будто говорила: «Я буду петь не для вас. Я просто не могу не петь…» И без напряжения, свободно и легко полилось: «Вижу чудное приволье…» Тут меня словно ударило током! Потом оказалось, что и ее…

Демобилизовавшись, я пришел работать в Тюменский драматический театр, а Лида там же проходила стажировку. Но жениться я боялся. Только кончилась война. Надо было учиться. Кроме шинели, надеть было нечего… Но Лида еще тогда каким-то своим бабьим чутьем почувствовала: если мы с ней будем идти по жизни параллельно и каждый будет стремиться к своему финишу – семьи не будет! Она всегда относилась ко мне по-матерински, воспитывала меня и помогала…

Поженились мы 3 апреля 1947 года. И сразу же «гордо» отделились от родителей Лиды – сняли комнату. Потом я привез туда свою маму…»

В 1948 году Матвеев вступил в ряды КПСС. Тогда же его пригласили в Новосибирск – в труппу знаменитого театра «Красный факел». Для начинающего актера это было большим успехом, однако руководство Тюменского театра нашего героя отпускать не собиралось. Уходить со скандалом Евгений не хотел, поэтому не очень-то и возражал. Кроме того, в Новосибирске ведь не было ни квартиры, ни продуктовых карточек… Но и тогда в дело вмешалась его молодая жена. Взяв с собой восьмимесячную дочку Светлану, она одна отправилась в Новосибирск, сказав мужу на прощание: «Если хочешь жить с нами – приедешь». И наш герой, естественно, приехал.

В Новосибирске они прожили без малого четыре года. К концу этого срока Матвеев стал одним из ведущих актеров «Красного факела», и его популярность среди местных зрителей была очень высока. Можно даже сказать, что многие ходили в театр специально «на Матвеева». Поэтому не случайно в 1952 году нашего героя пригласили в Москву – в Малый театр. Правда, предупредили, что квартиру сразу дать не смогут и какое-то время придется пожить в гостинице. Но Матвеевы согласились. В столицу наш герой отправился поначалу без жены (она тогда заканчивала учебу), а лишь с матерью и дочкой. Первое время они жили в гостинице, а затем получили небольшую комнатку на «Соколе». Туда же вскоре при-ехала и Лида. Она устроилась на работу в хор Большого театра (и проработала в нем, кстати, около 25 лет).

Несмотря на стесненные жилищные условия, молодая семья жила дружно. Хотя бывали и тяжелые моменты. Так, когда Матвеевы жили еще в Новосибирске, Лида едва не увлеклась своим сослуживцем, который слишком рьяно за ней ухаживал. Но когда женщина поняла, что это увлечение может стоить ей семьи, она поставила на нем крест и сама попросила мужа подыскать ей другую работу. А когда молодые супруги переехали в Москву, настала «очередь» Матвеева. Вот его собственный рассказ:

«Так случилось, что я влюбился. Да, влюбился. Влюбился в актрису. И не в красоту, не в женственность (этими качествами и моя Лидочка обладала в избытке), а в огненный темперамент (сценический), в страсть служить театру, кино, в способность воспламеняться…

Мне казалось, что я встретил неземное чудо… Вглядываясь в ее глаза, в ее пластику в момент исполнения роли, вслушиваясь в ее дыхание, я пытался понять: как такое может быть, какими струнами своей души она пользуется?

Может, это вовсе и не любовь была, а простое обожание, поклонение таланту? Как бы то ни было, но загрустил я, замолчал, ушел в себя…

Вывести меня из этого оцепенения Лида все-таки решилась. Однажды (мама и дочь уже спали, а жили все в одной комнате) мы улеглись в своем уголке за занавеской.

– Женя, тебе трудно? – шепотом спросила Лида.

– Да…

– Пойдем поговорим.

Пошли на кухню. Молчали долго.

– Ты влюбился?

– Кажется, да.

Помолчали еще. Я знал: Лида сильнее меня, она разорвет эту тупиковую паузу.

– Тогда уходи, – сказала она, не повысив голоса, но решительно. – Не мучай себя и нас…

До утра я вертелся под одеялом один, а Лида всю ночь готовила меня в «экспедицию на съемки» (как потом она сказала дочери). В чемодане уже лежали отглаженные, с накрахмаленными воротничками рубахи, белье, недочитанный том Бальзака…

Мама плакала, Светланочка, вытаращив глазенки, робко подходила то ко мне, то к Лиде… Решиться должен был я. Понимал: не переступлю порог – загоню болезнь в хроническую. Надо излечиться от тяжкого недуга. Сейчас или никогда…

Закрывая за мной дверь, Лида сказала:

– Мы тебя подождем год… Позже не беспокой… А мы будем думать, что тебе хорошо…

К Актрисе я не поехал. Две недели жил у своего приятеля, так сказать, «госпитализировался» у него… Правда, пил много – часто голову держал под струей холодной воды… Решил не видеть ни Жену, ни Актрису. Сил смывать с себя дурь-хмурь хватило недели на три…

Спасибо приятелю: он, всегда такой говорливый, тогда молчал. Молчал даже о своих победах над слабым полом, в чем отменно преуспевал. Его вовсе не в шутку называли «бабником-террористом»… И надо же, молчал.

– Что с тобой? Не заболел ли ты? Или еще не сезон охотиться за юбкой? – спросил я как-то, пытаясь сострить.

– Главное, что ты, заблудший, кажется, выздоравливаешь: хохмить тужишься, – ответил приятель, подавая на стол нехитрую закуску – ливерную колбасу, сдобренную им самим разными специями.

И, сорвав с бутылки «бескозырку», плеснул в стакан водки.

– Будь! – сказал. Выпил и добавил: – Ключ, если что, положи под коврик.

Я даже не успел спросить, куда он на ночь глядя так торопливо ушел. Оставил меня одного – побыть наедине со своими мыслями. Как он догадался, что мне нужна еще одна капелька в «чашу терпения» моих терзаний?..

Я уже знал, что утром, пока дочь в школе, а Лида еще не ушла к себе на работу в Большой театр, поеду домой.

За окном еще не рассвело, когда я, взглянув на стакан с недопитой водкой, легко щелкнул дверью квартиры приятеля. А вот поднять руку к звонку своей квартиры оказалось намного труднее: что там за дверью? Кто откроет? Только бы не мама – слезы…

Открыла Лида. Хотел сказать «прости» и… не сказал. В сердце кольнуло: лицо Джоконды. Только бледнее и красивее… А усмешка ее, Джоконды…

– Завтракал?

Сказать «нет» не успел. Только услышал, как что-то звякнуло на кухне – похоже, упала крышка на кастрюлю. И сдавленный стон. Мамин стон… Вскоре передо мной уже стояла сковородка с яичницей – такой, какую я люблю: с луком, салом, помидорами…

С тех пор Лида ни разу не напомнила мне о той давней истории…»

Спустя примерно год после этого у Матвеевых родился второй ребенок – сын Андрей. Причем врачи настоятельно не советовали Лиде рожать из-за проблем со щитовидной железой. Но она-то видела, как мечтает о сыне ее муж. А тут еще эта история с актрисой. Короче, она решилась. И едва не поплатилась за это жизнью. Вот как об этом вспоминает Е. Матвеев:

«Это было в октябре. Я пришел домой после очередного прогона пьесы (в Малом театре Матвеев тогда репетировал в спектакле «Привидения» по Г. Ибсену. – Ф.Р.). А дома… Вижу – мама в слезах:

– Женя! У тебя родился ребенок!..

– ???

– Сын!

– Какой сын?! Ведь рано еще!

Никаких подозрительных мыслей, которые могли бы прийти в голову любому мужчине в подобной ситуации, у меня не было. Беспокоило другое – ведь только семь месяцев беременности! Или тот профессор-советчик ошибся? Что с Лидой? И какой родился ребенок?

Главврач родильного дома рассказал мне:

– Случай редчайший… Вопрос стоял так: или мать, или ребенок… Мы откровенно заявили, что нужна операция… Предложили ей посоветоваться с вами. Она ответила: «Его не беспокойте. У него сегодня сдача спектакля. А ребенок должен жить. Он очень хотел сына…» Это были ее последние слова перед операцией. Слава богу, живы оба…»

Между тем уже в 4-летнем возрасте сын Андрей едва не стал артистом – отец решил снять его в крохотном эпизодике в картине «Воскресение». Но эта задумка так и не осуществилась. Вот как об этом вспоминает отец мальчика:

«В фильме есть такая сцена: Нехлюдов приходит в тюрьму на свидание с Катюшей, и вдруг к нему подходит ребенок. Нехлюдов удивленно спрашивает у мальчика: «А ты что тут делаешь?» А тот отвечает: «Я здесь родился. Моя мама – политическая». Вот и вся сцена. Швейцер говорит мне: «Роль крошечная, искать ребенка времени нет. Может, ты своего приведешь?» Андрею тогда было около пяти лет. Тут же отрядили «Волгу» и привезли его на съемочную площадку. Швейцер приступил к репетиции и долго уговаривал сына сказать: «Моя мама – политическая». Андрей крепился-крепился, а потом выпалил: «Не скажу! Моя мама – хорошая!» На этом и кончилась его актерская биография».

К началу 60-х Матвеев стал одним из самых популярных актеров советского кино. Славу ему принесли не только роли Нехлюдова в «Воскресении» и Макара Нагульнова в «Поднятой целине», но и – особенно! – образ танкиста Федотова в фильме «Родная кровь». Любовная история, рассказанная в этом фильме (кстати, героиня Артмане по своим душевным качествам – полная копия жены Матвеева), не оставила зрителя равнодушным. Тысячи одиноких женщин, посмотрев «Родную кровь», сразу же влюбились в образ, созданный на экране. Сотни писем, которые стали приходить на имя Матвеева, говорят об этом со всей очевидностью. Вот что вспоминает об этом сам актер: «После моих спектаклей поклонницы Лиду просто отталкивали: мол, ты его еще ночью увидишь. И письма писали, и телефон обрывали, и гадости порой говорили. А уж про моих партнерш чего только не придумывали! Про Вию Артмане, Олю Остроумову, Валерию Заклунную, Людмилу Хитяеву… Когда встречаюсь с этими очаровательными женщинами, они смеются: какая я там по счету у тебя в гареме? Это не значит, что у меня к ним не было никакого душевного расположения. Было. Еще какое! Но я всегда боялся, что рассыплется моя семья. Без своей жены я или спился бы, или истаскался бы по бабам…»

В 1997 году, давая интервью одному из печатных изданий, Матвеев рассказал о своих детях следующее: «Сын Андрей и по темпераменту, и внешне ну просто до противности похож на меня. Вот смотрю сейчас свой «Дом, в котором я живу» – вылитый мой Андрей. Дети у меня абсолютно нормальные – по моим стопам никто не пошел. У сына вполне мужская профессия – он инженер-механик, золотые руки. Старший внук Алексей, ему двадцать один, бросил юридический и пошел помогать Андрею (кроме него, у Матвеева еще двое внуков: 14-летний Евгений и 5-летняя Надежда. – Ф.Р.). Светланочке одно время будущий зять внушал, что ей надо стать актрисой. Она даже поступала в Щукинское и во МХАТ – и там, и там дошла до третьего тура. Я в то время был в Риге, на декаде русской культуры. Волновался страшно, боялся: а вдруг примут?! Петр Глебов узнал про мои терзания и предложил позвонить своей приятельнице Цецилии Мансуровой, которая набирала курс в Щукинском училище. Я Пете говорю: «Ты позвони, задай вопрос, а потом дай трубку мне». Он так и сделал. Я беру трубку и слышу хриплый голос Мансуровой: «Хорошая девочка. Очень. Но, по-моему, рыба». Я тут же перезвонил домой и категорически запретил дочке идти на третий тур. Она послушалась и до сих пор мне благодарна. Сейчас работает филологом…»

После этого интервью Матвеев прожил еще шесть лет. Он умер 1 июня 2003 года.

Владимир МАШКОВ

Со своей первой женой Еленой Шевченко Машков познакомился в конце 70-х, когда учился в Новосибирском театральном училище. Он слыл тогда студенческой достопримечательностью – любимцем девушек (Владимир создал в училище квартет «Каламбур», где играл на гитаре и пел «под Боярского») и головной болью для преподавателей (многие из них называли его творчески наглым и актерски циничным). Не влюбиться в него было невозможно.

Елена Шевченко поступила в училище сразу после окончания школы вопреки желанию родителей – те работали в «Аэрофлоте» и мечтали, чтобы их дочь стала бортпроводницей. С Машковым Елена впервые встретилась во время вступительных экзаменов, однако дальше шапочного знакомства дело тогда не пошло. Вплоть до третьего курса. А потом, на дне рождения общего друга (он впоследствии трагически погибнет), Елена и Владимир оказались за столом рядом, и совместно распитая бутылка «Агдама» стала поводом к более близкому знакомству. Еще через несколько недель Машков познакомился с отцом Елены, однако это знакомство большой радости обоим не принесло.

Елене и Владимиру предстоял тогда экзамен по ИЗО, и они усиленно готовились к нему. Шевченко занималась дома, а Машкову, не имеющему собственного угла (общежития училище не имело), приходилось слоняться по друзьям. В конце концов Елена сжалилась над ним и пригласила к себе.

Оказавшись в цивильном доме, Машков первым делом попросил разрешения принять душ. Елена, естественно, разрешила. Когда он уже брился, домой из рейса внезапно вернулся отец девушки. Думаю, не надо объяснять, какие мысли пришли ему в голову, когда он увидел в собственной ванной молодого человека, благоухающего одеколоном «Орфей», да еще бреющегося его бритвой. Короче, вспыхнул скандал, после чего отец выставил Машкова за дверь.

Однако на взаимоотношениях молодых людей этот случай никак не отразился – они продолжали встречаться. При этом многие их поступки по отношению друг к другу выглядели весьма романтично. Например, однажды летом родители устроили Лену бортпроводницей на маршрут Новосибирск – Новокузнецк – Ташкент, чтобы та немного подработала. Отлетав положенное, Елена дала телеграмму Владимиру, чтобы он в определенный день встречал ее в аэропорту. Однако рейс задержали, и самолет прилетел в Новосибирск на несколько часов позже. Владимир не дождался невесты и уехал домой. И тогда Елена, несмотря на то что была уже ночь, отправилась к своему суженому домой. Зная, что его родители уже спят, и не желая будить их, она постучала в окно комнаты, где жил Владимир (это был первый этаж), и проникла к нему потом через это же окно. Утром следующего дня родители Машкова были поставлены перед фактом, что у их сына есть девушка…

Между тем даже после этого Владимир не торопился делать Елене предложение руки и сердца. А летом 1983 года они и вовсе поссорились и все лето провели вдали друг от друга. Вполне вероятно, что на этом их отношения и закончились бы, если бы Елена первой не сделала шаг к примирению. 1 сентября, встретив Машкова в коридоре училища, она поздоровалась с ним и внезапно сказала: «Вова, женись на мне…» Тот на несколько секунд оторопел, потом попросил повторить сказанное. Елена повторила. Через некоторое время они поженились.

Вспоминает З. Терехова: «Вова и Лена изначально не могли быть вместе: оба были чересчур импульсивные, взрывные. Мы даже частушку им на свадьбу придумали: «Пропадай Европа! Пропадай Америка! Гуляет Толмачево – женятся два холерика!» Они в первую же брачную ночь диван умудрились сломать!..»

Семейная жизнь у молодых складывалась непросто. И причина была не только в трудных характерах супругов, но и в сложных бытовых условиях. Ссоры по пустякам были в молодой семье не редкостью. Например, однажды Елена, совершенно того не желая, едва не сделала своего мужа инвалидом. В тот злополучный день они проспали время ухода в институт. Елена вскочила первая, а Владимир так и остался лежать в постели, всем своим видом показывая, что он вставать не собирается. Тогда Елена, чтобы окончательно разбудить его, решила устроить ему холодный душ. Взяла с плиты чайник и… вылила его содержимое на мужа. Однако вместо холодного душа получился горячий – в чайнике оказался кипяток (родители только что позавтракали). Каким образом отреагировал на это Машков, история умалчивает.

Несколько раз наши герои даже в милиции оказывались. Когда супруги шли по улице, Машков обычно уходил далеко вперед, совершенно забывая о жене. Елена, конечно, обижалась, но выражала свою обиду весьма оригинальным способом – садилась в сугроб и отказывалась подниматься. Муж возвращался и сначала уговаривал ее по-хорошему, затем начинал нервничать, а в итоге – и применять силу. Елена в ответ начинала истошно кричать. На ее крики приезжал милицейский патруль и обоих нарушителей спокойствия доставлял в милицию.

Признается сам Машков: «Я психованный, со мной очень сложно». Особенно соответствуют эти слова прежнему Машкову – студенту Новосибирского театрального училища. В 1984 году его исключили из училища за драку, причем в качестве потерпевшей выступала… жена Машкова, которая на тот момент была беременна. Молодые супруги что-то не поделили, Владимир ударил Елену, а та возьми да и пожалуйся преподавателям. А поскольку до этого Машков уже неоднократно был замечен в драках (с другими студентами), его вызвали на общеучилищный педсовет и заставили отчитаться. Он этого вынести не смог и подал заявление об уходе.

Но полностью на своей актерской карьере поставить крест не смог и отправился покорять Москву. Это ему удалось – поступил в Школу-студию МХАТ (в мастерскую Тарханова). Однако и здесь Владимиру не всегда удавалось обуздать свой буйный нрав. Однажды он подрался с сыном известной актерской пары Александром Лазаревым-младшим, и его отчислили из школы-студии. Вспоминает сам Машков: «Тут меня уже всем курсом выгоняли. Сокурсники проявили такую сознательность, такой комсомольский задор – вон Машкова! Не место в наших рядах Машкову! А я тогда больше дружил со старшими курсами и в это время отлеживался в их общежитии – просто лежал в полном отчаянии на диване и курил, курил… Наконец судьба моя решилась: меня отправили в ссылку – работать декоратором во МХАТ…»

В конце 1984 года у Машкова и Шевченко родилась девочка, которую назвали Машей. Однако Владимир, живущий в Москве, смог увидеть ее только через девять месяцев – когда приехал на каникулы в Новосибирск. К тому времени отношения между супругами стали уже более чем прохладными и были близки к разрыву. Поэтому, когда Елена сообщила мужу, что тоже собирается поступить в ГИТИС и остаться в Москве, Владимир встретил ее слова без особого энтузиазма. Он тогда сказал: «Раз сама все решила, я тебе помогать не буду!» И Елена совершила чудо – самостоятельно поступила на курс Андрея Гончарова. Во время учебы в институте познакомилась со студентом режиссерского факультета Игорем Лебедевым и вскоре вышла за него замуж. Родила сына Никиту. После окончания института Шевченко попала в труппу Театра имени Маяковского, которым руководил ее учитель.

В середине 80-х Владимиру Машкову наконец улыбнулась удача: после того как от него отмахнулось сразу несколько театральных вузов, не желавших видеть у себя «хулигана», в него неожиданно поверил Олег Табаков. Так Машков оказался у него на курсе. Для Владимира это было огромным счастьем. К сожалению, примерно через год оно было омрачено двумя тяжелыми событиями – с разницей в полгода из жизни ушли его родители. Еще когда Машков был женат на Шевченко, он в каждом из своих писем к ней делал приписку: «Я всегда буду первым!» И ведь действительно стал им – в середине 90-х к артисту пришла настоящая слава. В 1994 году он сыграл сразу две звездные роли: у Валерия Тодоровского в «Подмосковных вечерах» и у Дениса Евстигнеева в «Лимите». После этого Машков в российском кинематографе стал культовой фигурой и «секс-символом» новой волны со всей положенной атрибутикой: шикарным «Шевроле», дорогой одеждой, двухкомнатной квартирой в районе Мещанских улиц.

Будучи в разводе, Машков отнюдь не монашествовал и периодически крутил романы с разными женщинами. Так, в 1994 году, когда труппа «Табакерки» гастролировала в Новосибирске, он познакомился со Светланой Бобровой – костюмером местного театра. Их встреча произошла при забавных обстоятельствах. Машков с товарищами пришел в театр, чтобы посмотреть какой-то местный спектакль, а вахтерша отказалась их пропускать – не было билетов. Назревал скандал, свидетелем которого и стала Светлана. Внезапно она заступилась за москвичей и принялась стыдить вахтершу: «Да вы что, это же будущее нашего кинематографа и театра!..» В итоге актеров пропустили. А на следующий день Машков и Светлана случайно встретились в ложе другого театра. Владимир узнал вчерашнюю заступницу и стал говорить в ее адрес комплименты. Для большей убедительности «возмутился», почему это она до сих пор не назначила ему свидание. В шутку стал даже головой об стену биться. В итоге спустя пару дней они уже оказались в гостиничном номере наедине…

Вспоминает С. Боброва: «Дружки Володи с Первомайки (один из самых криминальных районов Новосибирска) все время пытались помешать нашим встречам. Один из них позвонил мне как-то и предложил потрахаться с ним за большие деньги, но я, разумеется, его отшила. Уже тогда понимала, что Машков – моя самая большая любовь в жизни. Он с этими типами до сих пор любит в местных кабаках зависать, а вся эта театральная тусовка местного разлива для него – так, отголосок молодости. Первомайские прямо у трапа самолета Машкова встречают и увозят куда-то на своих черных тонированных «мерсах». Говорят, они и в Москве его дела «разводят»…

Машков никогда не предлагал мне выйти за него замуж. Лишь однажды сказал: «Роди мне сына. Будешь самой богатой матерью-одиночкой». Он вообще шутник. Вместо автографов писал на билетиках поклонниц: «Жрать хочу!» А про Шевченко, свою первую жену, часто говорил: «Она первая дура и главный предатель в моей жизни». Вообще-то мне кажется, что женщин он только использует и унижает. В Новосибирске у него еще одна такая, как я, любовь есть. Некая журналистка Элла. Она про него даже фильм сняла. Так вот, эта Элла однажды пьяная к нему в номер завалилась, а он в тот момент в душе был. Ну, она не стала ему мешать и села в кресло. Володя выходит – она спит, а в руке сигарета тлеет. Машков подходит, грубо ей говорит: «Девушка, перед сном сигареты тушить надо!» – и за шкирку ее из номера.

Со мной он так хамски не поступал, но унижал не меньше. Я за ним как-то в Красноярск поехала, где он гастролировал. Встретил меня холодно. Потом вместе пошли в ночной клуб. Он меня там бросил, а сам пошел с какими-то проститутками обжиматься-целоваться. Я как дура сидела одна за столиком и за всем этим развратом наблюдала…

Володя все время презервативами пользуется. Называет их средством защиты от детей. Да и вообще, в постели он не сильно-то нежен. Любит все делать по-быстрому: никакого петтинга, поцелуев – снял штаны, надел презерватив, повернул девочку задом и… раз-два – готово! Даже почувствовать ничего не успеваешь. Может, он только со мной таким был?

А в последние наши встречи вообще смотрел на меня ненавидящим взглядом. Он так быстро может вспылить! Мы тогда в Красноярске с ним поругались из-за чего-то, так он мне орет: «Я сейчас тебе пиз…лей навешаю, если не заткнешься!» И руку уже вскинул. Если бы я не замолчала и не ушла, точно бы ударил. Он же и Шевченко, говорят, бил…

Но я думаю, что на самом деле он человек добрый. Табаков про него как-то сказал: «За его крутизной прячется скрытая нежность». Но мне он всю жизнь испортил! Я теперь к другим мужчинам нормально относиться не могу: всех с ним сравниваю. Да и он меня, наверное, не забудет никогда…»

В середине 90-х Машков женился во второй раз. Его супругой стала актриса МХАТа Алена Хованская. Однако прожили супруги совсем недолго – около двух лет. Разошлись, правда, вроде бы без скандала.

Между тем со своей бывшей женой Еленой Шевченко Машков всегда поддерживал хорошие отношения. В 1997 году даже снял ее в своем фильме «Сирота казанская». А еще через год они сыграли влюбленных молодых людей в картине «Две луны, три солнца». Правда, оба попали туда по протекции, поскольку режиссер картины Роман Балаян рассчитывал снимать совсем других артистов. Например, в роли героя Машкова он видел Олега Меньшикова, но в ситуацию вдруг вмешался продюсер фильма из компании «НТВ-Профит». Почти та же история повторилась и с Шевченко, которая была утверждена на роль возлюбленной главного героя вместо другой актрисы. Вот как об этом вспоминает сам Р. Балаян:

«На том, чтобы отдать роль Елене Шевченко, очень настаивала сценаристка. Но я посмотрел ее работы по видео, и они мне не понравились. Как я и планировал, роль получила Евгения Добровольская. И вдруг звонит сама Шевченко и просит «посмотреть» ее. Я не смог отказать женщине и из вежливости пригласил на репетицию. Потом обстоятельства сложились так, что мне пришлось отдать эту роль ей. Позвонил Машкову и предупредил, что ему придется играть «в любовь» с бывшей женой. Он ответил, что претензий не имеет».

До конца 90-х Машков жил в Москве в двухкомнатной квартире на Сухаревке в окружении двух собак – Груши и Пестицида – и попугая. Потом в доме наконец появилась хозяйка – третья жена Машкова, модельер Ксения Терентьева (дочь известной актрисы Нонны Терентьевой). Познакомились они банально: на фестивале «Кинотавр» в Сочи девушка пришла брать у актера интервью, и он, узнав, что она хорошо говорит по-английски, уговорил ее дать ему несколько уроков (Машков тогда собирался делать карьеру в Голливуде). Эти уроки вылились в роман. Свадьбу молодые сыграли 31 декабря 1999 года. С тех пор Ксения стала для Машкова не только женой, но и помощником в работе. Для спектаклей мужа она подбирала ткань для сценических костюмов героев, а когда Владимир уехал в Голливуд «за карьерой», проектировала форму для военных летчиков-истребителей одной из баз США. Однако их звездный брак продлился ровно четыре года: в конце 2003-го они развелись.

Дочь В. Машкова и Е. Шевченко Маша пошла по стопам родителей – стала актрисой. Снялась в фильмах «Маленькая принцесса» Владимира Грамматикова, «Мама, не горюй!» Максима Пижемского и др.

Между тем в 2005 году Машков женился в четвертый раз – на этот раз на миниатюрной брюнетке, 24-летней актрисе Оксане Шелест. С ней он познакомился на съемках фильма с весьма выразительным названием «Давай сделаем это по-быстрому!». Вот они и сделали – поженились. Причем в России об этом браке мало кто знал. Чуть позже сам Машков признается: «Где-то внутри себя я понимал, что это снова не любовь на всю жизнь, но чувства держали…»

Актер оказался прав – эта любовь погасла в нем достаточно быстро. Спустя три года, в декабре 2008 года, супруги подали на развод. Причем инициативу проявила Оксана, которая внезапно узнала, что у ее благоверного появилась пассия – некая француженка. Вместе с разводом Оксана потребовала от бывшего мужа 300 тысяч долларов. Говорят, Машков был потрясен – ведь до этого женщин всегда бросал он, а тут случилось обратное.

Самое интересное, но спустя полгода после развода, весной 2009-го, в СМИ появилась информация, что Машков и Шелест… снова вместе. Якобы девушка объявила своему бывшему мужу, что на момент развода была беременна от него и не собирается отказываться от ребенка. В итоге Машков возобновил свои отношения с Шелест.

Дочка Машкова Мария в декабре 2006 года вышла замуж за актера Артема Семакина. По ее же словам, сказанным в интервью еженедельнику «Аргументы недели» (номер от 11 октября 2007 года, автор – А. Колобаев):

«Мне очень повезло с мужем, он делает для меня все: стирает, холит и лелеет. Больше того, я практически не готовлю. В 99 % случаев готовит Артем…

Мой муж – абсолютная противоположность моего отца, но я же выходила замуж не за идеал, а за любимого мужчину. И сейчас, когда я стала взрослой, понимаю, что с таким мужчиной, как отец, не смогла бы создать семью по простой причине: я очень на него похожа по характеру. Если две такие фурии окажутся под одной крышей, нормальной жизни не получится…

Так что счастье у меня теперь есть. Я уже все нашла из того, что хотела. Другое дело, что теперь мне все это надо удержать…»

Олег МЕНЬШИКОВ

Детство и юность Меньшиков провел в Коломенском, возле Москворечья. С 1967 по 1977 год посещал тамошнюю 866-ю школу. Нравился практически всем девчонкам. Но сам относился к ним достаточно сдержанно, никого особо не выделял. Очевидцы рассказывают такой случай. В первом классе учительница посадила Олега за одну парту с девочкой, так Меньшиков тут же нарисовал мелом на парте пограничную черту и внимательно следил, чтобы локоть соседки не нарушал границу. Но все равно девчонки были от него без ума. Особенно сильно это проявилось в старших классах. Вот как об этом вспоминает его одноклассница М. Копосова:

«Сначала мы с Олегом учились в параллельных классах, а потом, в девятом классе, оказались в одном, к большой радости для меня и многих других девчонок, потому что Меньшикова любили все. Он был звездой с детства. Все девушки школы были в него влюблены: и из старших, и из младших классов – все-все-все! Всегда – в центре внимания, очень музыкальный (Меньшиков учился еще и в музыкальной школе. – Ф.Р.), играл замечательно, на ходу придумывал всякие каламбуры! На переменах часто импровизировал на пианино, и вокруг него собирались все…

В десятом мы с Олегом поссорились из-за одного инцидента. Девчонки решили проверить, смелый ли он мужчина, поскольку все, повторяю, были в него влюблены. У одной из девочек оказались его пластинки. Мы решили, что она встретится с ним, чтобы передать пластинки, а мы в этот момент выскочим в телогрейках и масках-чулках и посмотрим, будет ли Олег защищать девушку. План разработали досконально, но осуществить его не удалось. Кто-то Олега обо всем предупредил, и он тут же взял себе одного парня в провожатые. Потом все дошло до классного руководителя, на родительском собрании сообщили, что мы хулиганки и что якобы хотели избить Меньшикова. Мы же просто собирались подурачиться…

Он сам всем вроде бы симпатизировал, но не знаю, нравился ли ему хоть кто-то по-настоящему. Олег бывал иногда очень открытым, но чаще боялся этой своей открытости. Ко многим относился хорошо, но был очень обидчив…»

Закончив в 1977 году школу, Меньшиков подал документы в Театральное училище имени Щепкина и поступил с первого же захода. Причем был принят с первого же тура вместо положенных трех. В училище он тоже симпатизировал всем девушкам, но, как и в школе, серьезных романов за ним не наблюдалось. А все, видимо, потому, что Олег очень серьезно относился к учебе и на первое место всегда ставил именно ее. Известно, например, что ради учебы он однажды даже сниматься в кино отказался. В самом начале его пригласили в белорусскую картину «Уйти, чтобы остаться». Он приехал на натурные съемки в строго отведенное время, но киношники в сроки не уложились и стали его задерживать. А когда Меньшиков попробовал было качать права, заявили, что, если он уедет, они ему вообще все каналы в кино перекроют. Думали, что он испугается, а Олег собрал вещи и отбыл в Москву. Причем на прощание сказал им: «Это кино у меня не последнее».

Лишь в самом конце обучения, на последнем курсе, у Меньшикова появилась первая пассия – некая девушка-журналистка. Она как-то пришла брать у него интервью, и после этого у них случился роман. Спустя какое-то время девушка вела себя дома у Меньшикова уже как полновластная хозяйка. Но до ЗАГСа дело у них почему-то так и не дошло. Хотя девушка, говорят, была очень даже не против…

Всесоюзная слава пришла к Олегу Меньшикову в 1982 году, когда он сыграл Костика в ретрокомедии Михаила Козакова «Покровские ворота». С этого момента отбоя от поклонниц у него не было. Однако «захомутать» обаятельного артиста ни одной из них так и не удалось. Впрочем, как не удалось этого и его коллегам-актрисам, среди которых было много по-настоящему красивых женщин. Олег со всеми без исключения был весел и предупредителен, но ни одного романа ни с одной так и не закрутил. Во всяком случае, никаких слухов по этому поводу в актерской среде не возникало. Вот почему очень скоро досужие языки стали распространять слухи, что у Меньшикова… нетрадиционная ориентация. Сам он эти слухи никогда и никак не комментировал. И вообще взял за правило о своей личной жизни ни при каких условиях не распространяться.

Рассказывает актриса Марина Зудина: «Впервые мы с Олегом пересеклись в 1985 году на съемках фильма Петра Тодоровского «По главной улице с оркестром». Олег мне сразу понравился: он такой солнечный был! И однозначно талантливый. Сомнений это ни у кого не вызывало. Ему вообще не надо было ничего доказывать, он все очень легко делал…

Через три года мы встретились на съемках фильма «Жизнь по лимиту», где оба играли главные роли и, естественно, общались уже гораздо больше. У Олега такая способность есть – он обезоруживающе обаятелен! Это данность от Бога. Я знаю, наверное, всего трех человек, которые в общении настолько могут расположить к себе. И Олег, конечно, среди них. Не исключено, что благодаря именно этому его качеству с ним было потрясающе легко играть любовные сцены. То есть, играя, не надо было ничего играть! Позже мне попадались какие-то критические заметки, где говорилось, что Олег бывает не совсем точен в дуэтах с партнершами. Чушь! Я с разными актерами играла любовь и знаю, что по-настоящему оценить – получается или не получается – могут только партнеры. Так вот Олег, как лишь очень немногие, тонок и достоверен в любых лирических эпизодах; ему доверяешь, с ним очень удобно. Помню, уже похолодало (осень), съемки проходили в неотапливаемой квартире, я должна быть по сюжету раздетой, а у нас – пар изо рта. Но мы с Олегом, что называется, совпали биополями и отсняли ту сцену дублей с трех…»

В последующие годы слухи о личной жизни Меньшикова часто будоражили общественность. То писали, что у него роман с самой Ванессой Редгрейв (в 1990 году Меньшиков работал в Лондоне, где играл С. Есенина в одном с ней спектакле), то вновь муссировались слухи о его нетрадиционной ориентации.

А фанатки тем временем продолжали преследовать кумира. Среди них попадались совершенно ненормальные особы. Об одной из таких (она преследовала Меньшикова в середине 90-х) рассказывает друг актера В. Кузнецов:

«Однажды в мой отдел ФСБ Центрального округа Москвы пришел представитель Олега Меньшикова с заявлением: актер просил оградить его от преследований фанатки, при этом он реально опасался за свою жизнь. Фанатка поначалу угрожала ему по телефону, а потом подстерегла на улице и приставила к голове пистолет… Мы завели дело и организовали проверку. Выяснилось, что с головой у той дамочки не все в порядке. Приняли необходимые меры и спустя какое-то время дело закрыли…»

Вполне вероятно, что после подобных выходок фанаток Меньшиков стал еще более настороженно относиться к женскому полу.

В июле 2002 года газета «Комсомольская правда» предприняла очередную попытку приоткрыть завесу секретности над личной жизнью артиста. Журналистка А. Велигжанина писала: «В Театре им. Моссовета мне по секрету поведали, что Олег почти каждую неделю приводит с собой новую девушку, но при этом всячески скрывает своих спутниц от посторонних взглядов. Может, это просто поклонницы его таланта?»

А вот фотограф Анатолий Мелихов, который на протяжении нескольких лет фотографирует Меньшикова и вхож в его дом, рассказывает, что у Олега есть постоянная подруга, которая среди друзей актера считается его невестой. Это та самая Людмила, про которую «Комсомолка» писала еще в прошлом году – пыталась разыскать хоть какие-то следы загадочной спутницы Меньшикова (в 2001 году актер появлялся с ней на нескольких тусовках подряд. – Ф.Р.).

Говорят, Людмила – тогда еще школьница – познакомилась с Олегом на съемках фильма «Утомленные солнцем». Она сказала, что очень хочет быть актрисой, и почему-то так тронула сердце Меньшикова, что он стал заниматься с ней актерским мастерством. Вскоре Людмила поняла, что по уши влюбилась. Меньшиков брал ее с собой на всякие официальные мероприятия и тусовки. Год назад она чувствовала себя на них еще скованно и неуверенно, зато теперь ведет себя как опытная светская львица. И никогда не отходит от Олега…

Бывшая одноклассница Меньшикова Елена Осьмихина недавно общалась с Олегом по телефону, и он сообщил ей, что в прошлом году чуть не женился. Во всяком случае, собирался, но… не получилось. На ком – не уточнил. Сказал, что он человек ответственный, а семья накладывает большие обязательства и оттягивает силы. «Я еще удивилась, – поделилась Елена. – Уж он-то – и семью не обеспечит?! Он же подписал рекламный контракт с фирмой «Лансет»! Но Олег, наверное, имел в виду не материальные проблемы…»

Олег Меньшиков по-прежнему является одним из самых «закрытых» российских актеров. Интервью он не дает и в ближайшем будущем давать, видимо, не собирается. Его личная жизнь продолжает оставаться загадкой, что, естественно, еще сильнее разжигает любопытство журналистов. Про Меньшикова сейчас не пишет разве что ленивый, но вот разобраться, где правда, а где вымысел, очень сложно.

Однако в начале 2005 года Меньшиков все-таки совершил шаг, который от него мало кто уже надеялся дождаться, – он женился. Избранницей актера стала молодая актриса Анастасия Чернова. Причем свадьбу Меньшиков «зажал» – сыграл тайно. Впрочем, это в его стиле. Молодые поселились в шикарной квартире жениха на Фрунзенской набережной.

Пока Меньшиков, как глава семьи и основной добытчик, снимался в кино и играл в театре, его благоверная сидела дома и занималась домашним хозяйством. Так продолжалось больше года. После чего в октябре 2006-го в семье назрел конфликт. Он зижделся на том, что Насте надоело быть только домохозяйкой, ведь она еще и актриса. А Меньшиков об этом как будто бы забыл. Даже в новый спектакль своего «Театрального товарищества» под названием «Сны Родиона Романовича» он ее не взял, хотя мог бы порадеть за любимого человека. В итоге главную роль там сыграла никому не известная студентка театрального училища Вера Строкова. Как писали тогда СМИ, это переполнило чашу терпения Насти, и она съехала от Меньшикова. Не подала на развод, а именно съехала.

Между тем в ряде других СМИ ситуация подавалась несколько иначе. Там писалось, что конфликты в молодой семье в самом деле имеют место (как и везде) и переезд действительно случился. Только Настя уехала не одна, а с… Меньшиковым. На гонорары мужа (за съемки в сериале «Золотой теленок» ему заплатили 800 тысяч долларов, за «Доктора Живаго» почти столько же) они приобрели себе двухъярусный пентхауз. Как писала «Комсомольская правда» (номер от 9 ноября 2006-го, авторы – А. и А. Велигжанины):

«Пентхауз, в котором недавно поселились супруги, располагается на крыше и считается жильем для элиты. В квартиру ведет особый лифт, который идет от первого до последнего этажа (именно там поселились Меньшиковы. – Ф. Р.) без остановок. И попасть туда простому человеку невозможно: весь подъезд увешан камерами видеонаблюдения, а в холле постоянно дежурят три охранника, знающие всех жильцов в лицо.

– В пентхаузе живут банкиры, политики и недавно поселился Олег Меньшиков с супругой, – доложили нам охранники.

– Сейчас у них заканчивается евроремонт. Мы видели, как отец Меньшикова выносил мусор, у них там какой-то переполох, не знаем, с чем связанный. Спрашивать неудобно, – рассказали нам соседи. Они уверены, что слухи о разводе супругов преувеличены. Олег с Настей оставляют впечатление дружной пары…

– К Насте по выходным приезжает в гости мама Олега Евгеньевича, она ее встречает с радостью. Настя очень гостеприимная девушка, ее любит Олег Евгеньевич и его родители. Да она всем нравится! – подтвердили наши предположения, что у Черновой гостит мама актера, соседи…»

Как бы в пику всем завистникам и «разводителям» Меньшиков и Чернова в середине декабря появились на презентации швейцарской часовой фирмы Longines, лицом которой является Меньшиков. Пара всем своим видом источала неподдельное веселье, радостно шутила и смеялась.

Однако в июле 2007 года в «Экспресс-газете» было опубликовано сенсационное интервью воздушной гимнастки Людмилы Колесниковой, которая в 2001 году была возлюбленной Меньшикова (это та самая девушка, о которой в июле 2002-го писала «Комсомольская правда»). Статья называлась хлестко: «Я отказалась выйти замуж за Олега Меньшикова из-за его ориентации» (автор – О. Ульянова). Приведу несколько отрывков из этой публикации:

«Когда мы познакомились, первое время я даже не знала, что он (Олег Меньшиков. – Ф. Р.) кинозвезда. Вот такая была темная: отечественное кино смотрела редко – подолгу гастролировала в Англии с цирком. Уже потом, во время учебы во ВГИКе, наверстывала упущенное. Друзья мне объяснили, какая Олег величина в киномире…

Какое-то время мы присматривались друг к другу, много проводили времени вместе. А когда между нами первый раз произошла близость (Олег был первой моей настоящей взрослой любовью, он – первый), Олег сразу предложил мне выйти за него замуж и назначил день свадьбы. Я, конечно, согласилась, ведь была от него без ума. В тот момент я еще не все понимала, была ослеплена. Мы договорились не устраивать шумных гуляний, планировали немножко отметить в очень узком кругу, чтобы не привлекать к себе внимание… Но незадолго до назначенной свадьбы я сказала Олегу, что не смогу стать его женой. Почему? Вы же знаете: про Олега ходят разные слухи… Ну вы меня понимаете… Это и повлияло…»

Далее шел комментарий автора интервью – О. Ульяновой: «Слухи про то, что Олегу мужчины нравятся не меньше женщин, идут по пятам за ним со студенчества. Поговаривали, якобы первые уроки мужской любви ему давал Николай Верещенко, преподаватель будущего актера, у которого он учился в Театральном училище имени Щепкина. А уж про нежную дружбу Меньшикова с рыжеволосым Никитой Татаренковым, актером театрального товарищества «ТТ814», которым руководит Олег, и вовсе судачили на каждом углу…»

И вновь послушаем рассказ Л. Колесниковой: «Олег в самом начале сказал мне, что у нас будет много недоброжелателей. Так и получилось. Даже в наших отношениях его связывало окружение – в том числе и люди, с которыми он работал в театральном товариществе. Многие из них улыбались мне в глаза, но на самом деле очень не хотели, чтобы я была с Олегом. Они боялись: а вдруг я его уведу. А им нужно, чтобы он был только с ними. Не сразу, но я поняла: для семейной жизни мне нужен другой человек. Решение расстаться далось трудно. Это была мучительная боль: человека, которого я люблю, забыть! Ведь исправить-то ничего нельзя. Да и Олег не хотел меня терять. Мы расставались, начинали снова и опять расходились…

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.