Дэйр (другая редакция)

      Р'ли предложила двигаться дальше. План был таков: добраться сквозь развалины до края плато, а уже оттуда спускаться в Аргуль. Конечно, спуск там не сахар — одно название, что тропа, — но назад дороги тоже нет…
      Древний град был необъятен. К северной его окраине путники вышли лишь за два часа до заката. Как-то вдруг, уступив место иссушенной равнине, закончился гранитный хаос, сменился чахлой высокогорной растительностью. Расстояние с милю отделяло путешественников от обрыва, за которым и скрывался спуск в долину. Отсюда, с окраины города, они могли видеть лишь дальнюю сторону Аргуля, плавно переходящую в подножие колоссального горного массива — кряжа Плель.
      Добрых полчаса еще брели они по каменному крошеву.
      Джек нервничал — успеть бы дотемна! Внезапно Р'ли остановилась возле валуна конической формы: — Вот, Джек! Отсюда начинается тропа. Этот камень вешка.
      — Ага! — Джек глянул на небеса. — До заката — часа полтора. Перед спуском придется малость перевести дух.
      — Джек, я же говорила — это одно название, что тропа! По ней и днем-то не каждый рискнет. А уж в потемках!.. Не знаю. Давай, пока светло, спустимся хоть немного и заночуем где-нибудь на уступе. Там и защищаться легче, если что…
      — Ладно, — горестно вздохнул юноша. — До обрыва с полмили осталось. Рванем напоследок?
      И они рванули.
      Финиш забега еще даже не начал приближаться, когда из развалин позади донеслись истошные вопли. Джек на ходу оглянулся: Эд Вонг с тремя своими приспешниками взбирался на последние глыбы.
      — Придется залечь до обрыва! — выдохнула Р'ли. — Если начать спуск, они запросто закидают нас камнями — не то что стрелами! Перебьют, как щенят!
      Джек не ответил — сберегал дыхание. Остановил его знакомый грозный рев — так реветь мог лишь дракон, преследующий дичь. Спутницы тоже обернулись и замерли. Сбылось самое худшее — к ним приближалась беспалая Мар-Кук.
      Теперь охотники сами обернулись дичью. Они отчаянно мчались к своим недавним противникам, что-то выкрикивая на ходу. И хотя за раскатами драконьего рева слов было не разобрать, Джеку не составило труда догадаться, о чем орет Вонг.
      Разумеется, просит перемирия, чтобы вместе защищаться от грозного чудища.
      — Пусть подходят! — решил Джек. — Быть может, это наш единственный шанс!
      А у Эла Мерримота, одного из приятелей Вонга, и такого шанса уже не осталось — он споткнулся и упал, когда ужасная Map-Кук была совсем рядом. Эл успел еще, перекатившись на спину, закрыть глаза ладонями, чтобы не видеть чудовищной лапы, вмиг отнявшей у него жизнь.
      Благодаря несчастному Элу, на считанные секунды задержавшему дракониху, Вонг и остальные успели достичь своей цели. Едва дыша после отчаянной гонки, они все же повернулись, встали бок о бок с командой Джека и натянули луки.
      — Сперва я поговорю с ней! — заявила Р'ли, выступила вперед и закричала на лепетухе: — Map-Кук! Заклинаю тебя Перемирием с народом кадмусов! Ибо сказано в нем: «Пусть мать моя и бабка моя, и все прабабки мои — до самого Яйца Изначального — и все духи народа моего проклянут меня, отныне и во веки веков, если посмею нарушить Перемирие первой!» Map-Кук прервала свой бег и, проскользив по траве, тяжело оперлась на могучий хвост.
      — Я чту Перемирие, — загудел нутряной бас, — но лишь до разумных пределов!
      — Чего же ты хочешь? — воскликнула Р'ли. Вопрос был чисто риторическим.
      — Чего я хочу? — Голос Map-Кук неожиданно подскочил до жуткого визга. Клянусь Выходящим из Яйца, да пребудет он в вечном покое! — мне нужен мой палец! И труп ничтожного карлика, осквернившего мою плоть непристойным прикосновением вонючих лап самца!
      — Он вернет тебе палец, чтобы ты смогла пройти Очищение и вернуться после смерти в благословенную утробу Величайшей Праматери. Но поклянись, что уйдешь и оставишь его и иже с ним в покое! Поклянись мукой Величайшей Праматери, которую та изведала, снося Восьмигранное Яйцо Первого из Самцов!
      Отвесив челюсть, дракониха тупо моргала и нерешительно потирала увечную лапу.
      — Не думаю, что она согласится! — вполголоса сказала Р'ли. — Но если все же поклянется, то нарушить клятву уже никогда не осмелится. Клятвопреступника ждет безжизненный мрачный ад, лишенный материнской ласки и тепла. Никто из тхрараков еще не нарушил подобной клятвы. Ведь даже вернув себе палец, она обречена еще на долгие годы обрядов очищения. Если же погибнуть доведется раньше — ад неизбежен…
      — Ну, так чего там она еще тянет? Палец-то, вот он!
      — Будем надеяться на лучшее! А на всякий случай… Понизив голос до шепота, сирена объяснила Джеку, что следует сделать.
      Джек кивнул и небрежной походкой, отнюдь не соответствующей его намерениям — как бы по нужде, — двинулся к краю обрыва. Даже не оглядываясь, он воочию видел замершие в нерешительности на его затылке страшные глаза. За несколько шагов до края пропасти он услыхал жуткий рев — дракониха сделала свой выбор. Обернувшись, Джек увидел, как Мар-Кук скачками несется к нему.
      Сирена, как видно, успела предупредить лишь Полли — с натянутыми луками обе девушки очень вовремя отпрыгнули в сторону. А вот Эд с компанией совершили роковую ошибку.
      Пытаясь удержать строй, они остались на месте, где каждый из троих успел выпустить по стреле. Промахнуться, стреляя в такую мишень, было непросто, но один из стрелков все же как-то исхитрился. Впрочем, две другие стрелы, отскочив от драконьей брони, тоже ничуть не задержали чудище. Сразу после залпа лучники дали деру. Но уже было поздно.
      Map-Кук, лишь чуток изменив направление, вильнула хвостом — раздался жуткий хруст, и для двоих из беглецов героизм обернулся ужасной смертью. Эду снова посчастливилось ускользнуть.
      Вблизи Map-Кук была столь омерзительна, столь страшна, что Джек с трудом подавил невольный порыв к паническому бегству — вниз по тропе. Р'ли советовала держаться твердо и даже нагло — иначе все пойдет прахом! Драконы не ведают пощады!
      Стоя над самой кромкой, Джек вытянул руку с драгоценным пальцем над бездной. Миг — и тот полетит вниз, на целую милю. Поди сыщи потом!
      И снова дракониха осадила саму себя, проскрежетав когтями по камням. На сей раз всего лишь в двух шагах.
      — Не смей этого делать, карлик! — грянул рык.
      Укоризненно покачав головой, Джек сказал ей на лепетухе:
      — Гляди, Map-Кук, внимательно гляди! И ни шагу больше, Map-Кук! Стоит мне разжать пальцы, Map-Кук — и твоя драгоценная плоть, аи! — улетит в бездну! Ищи — свищи! Здесь тебе никак за нею не спуститься, придется прогуляться в обход. А это далеко, Map-Кук! И весьма, весьма долго! Много ли оставят от твоего пальца поминальщики к тому времени? А, Мар-Кук?
      Дракониха разразилась невнятной тирадой — похоже, на древнем драконьем языке. Р'ли объясняла Джеку как-то, что некогда драконы говорили по-своему, но превосходство вайирского языка сделало свое дело — прежний был забыт. От него в нынешней драконьей речи остались лишь божба, заклинания да непристойная брань.
      Джек попытался выдавить нахальную улыбку, свидетельствующую о том, кто, мол, здесь хозяин положения, да губы плохо подчинялись ему — вышла гримаса параличного. От близости драконьих клыков захватывало дух и поджилки тряслись.
      К великому его облегчению, в разговор наконец вступила и Р'ли:
      — Мы вернем его тебе, Map-Кук, на перевале Идох и вернем. Но прежде дай клятву. И к тому, о чем уже говорили, добавь еще, что за перевал следом за нами не пойдешь, а до перевала будешь провожать и защищать.
      Дракониха едва не задохнулась от ярости, но вскоре, проглотив злость, смирилась и прохрипела:
      — Договорились!
      Джек постоял еще с вытянутой рукой, пока Р'ли брала с драконихи страшную клятву по всем правилам. Лишь когда с формальностями было покончено, смог размять онемевшее плечо. Драконий палец он демонстративно засунул в дорожную сумку. Map-Кук глаз с него не спускала, но больше никаких фортелей не выкидывала.
      Тела погибших Джек с помощью Р'ли сбросил в пропасть.
      Он предпочел бы захоронить их по-христиански, но рыть могилу было нечем, да и некогда.
      Map-Кук стала ныть, что ее оставили без ужина, и заткнулась, лишь когда сирена напомнила ей о мандрагорах, которые могли бы сбежаться на запах мертвечины. Что же это за твари такие, поразился Джек, если даже неуязвимый дракон их побаивается?
      Обезоруженный Эд стоял под прицелом лука Полли, безучастно наблюдая за происходящим.
      — Лучше всего прикончить его прямо сейчас! — сухо порекомендовала Р'ли.
      — Вот уж… от кого не ожидал, так не ожидал! — поразился Джек. — Да ты ли это, любимая?
      — Его нельзя освободить с оружием. Эд будет выслеживать и подстерегать нас повсюду, покуда не добьется своего. Ты не понимаешь, Джек, он болен, болен ненавистью. А если ты отпустишь его безоружным…
      — Эд сделает себе другое, как сделал это.
      — Не успеет. Ты разве не слышал, что говорила Полли? Она тоже больна, Джек, и пойдет за ним. И тогда он умрет такой смертью, какой ты и злейшему врагу не пожелал бы. Я знаю этих ведьм и знаю Полли…
      — Досадно, что Эд не погиб в перестрелке, — сказал Джек. — А сейчас… вот так, хладнокровно… нет, просто не смогу!
      — Помнишь, как тебе однажды пришлось прикончить взбесившегося пса? То был твой любимец, ты лелеял его и даже лизался с ним. Случай похожий — с той лишь разницей, что к Эду у тебя вряд ли подобная привязанность!
      — У меня такое чувство, что в этой глухомани я оказался в компании двух самых злобных сук, каких только когда-либо натаскивали на травлю людей! Выпалив это, Джек резко развернулся и зашагал прочь.
      В глубине души он понимал, что Р'ли в чем-то права и предлагала это единственно из жалости к Эду. К тому же кузен уже столько раз сам пытался покончить с ними!
      Сирена неспешно приблизилась к Полли и о чем-то заговорила. Джек подозрительно приглядывался издали. Что эти сучки там еще затевают? Вроде бы ничего серьезного — Полли так даже захихикала.
      И тут Р'ли нанесла короткий удар. Снизу в челюсть. Ведьма рухнула как подкошенная. Добрых полминуты, стоя после того на четвереньках, она ошеломленно трясла головой.
      Большего сирене и не было нужно. Подхватив лук и стрелу, выпавшие из рук Полли, она мигом прицелилась в Эда.
      Выйдя из оцепенения, Вонг с воплем ударился в бегство. Он помчался к обрыву, видимо, в надежде соскочить на тропу и скрыться. И он почти успел. Почти. Стрела ударила его под лопатку уже в прыжке. Еще долго из бездны доносился его ужасающий крик. Наконец все стихло.
      Джек подбежал к обрыву.
      Пошатываясь, Полли поднялась на ноги, дотронулась до ушибленной челюсти и прошипела:
      — Ты провела меня, сучка!..
      — Эда больше нет, — спокойно ответила сирена. — Можно о нем забыть. Так и забудь!
      — Зато о тебе не забуду! Ох, попомнишь ты еще у меня!
      — Понятно. Map-Кук, приглядывай-ка за ней впредь! Чтоб ничего не отчебучила, — хладнокровно ответила Р'ли.
      Вчетвером они вернулись в развалины. Шлепавшая лапами впереди Map-Кук вдруг замерла с негромким — по-драконьи! — восклицанием. Поравнявшись с ней, Джек увидел, что привлекло ее внимание — на камне перед драконихой чернела крупная пирамидка свежего кала.
      — Мандрагор! — прогудела, понизив голос, Мар-Кук.
      — Они всегда помечают свою территорию подобными кучками, — пояснила Джеку сирена. — Придется сыскать укрытие понадежнее. Поспешим же — солнце вот-вот зайдет!
      — Вот подходящая нора, — сообщила вскоре Map-Кук, принюхиваясь к прямоугольному провалу в нагромождении глыб.
      За ним обнаружилось достаточно вместительное помещение.
      Отправив Map-Кук за дровами, путники обследовали место стоянки — дыра, через которую они вошли, оказалась единственной.
      Спустя четверть часа появилась дракониха с огромной охапкой бревен и хворосту. Свалив ношу перед входом, она с трудом протиснулась внутрь сама и втащила дрова. Джек споро высек огонь и развел у входа костер. В мрачном склепе сразу стало поуютнее, да и дым, задуваемый внутрь лишь редкими порывами ветра, дышать почти что не мешал.
      Путники разложили припасы. Большая часть остатков единорога досталась, разумеется, Мар-Кук.
      — Не тревожьтесь, малютки! Завтра я поймаю вам другого! — утешила та.
      — Разве мы сможем взять ее с собой? — шепнул Джек сирене. — Ведь ей же по тропе не спуститься.
      — Пойдем с нею в обход — так дольше, но куда безопаснее. А почему ты шепчешь?
      Джек кивнул на развалившуюся в сторонке тушу: — Она действует мне на нервы.
      Р'ли обняла и поцеловала Джека.
      — Я вас не очень беспокою? — поинтересовалась Полли. — Чего там, не стесняйтесь, здесь все свои! Может, и мне чего перепадет… А нет, так хоть поглазею!
      — Вот же сучка гадливая! — выругался Джек.
      — Может, и гадливая, зато правдивая! — парировала та. — Нет, честно, я давно уже примечаю, как вы тискаетесь да милуетесь, когда полагаете, что никто вас не видит. Похоже, давненько уже спелись — так почему же Р'ли до сих пор не беременна? Не хочет разве?
      — Почему… что?! — У Джека отвисла челюсть. — Беременна? От человека?! Сирена? Да ты в своем ли уме?
      Полли расхохоталась и долго еще не могла успокоиться.
      Притихла, лишь когда в углу недовольно заворочалась Мар-Кук. И ехидно поинтересовалась:
      — Так твоя милка забыла тебя просветить? И ты до сих пор блуждаешь во тьме и веришь всем этим поповским байкам? Разумеется, у вас могут быть дети. И очень даже миленькие. Метисы, они такие очаровашки — в Социнусе, говорят, их многие тысячи!
      Джек перевел растерянный взгляд на подругу:
      — Это правда, Р'ли? Мы можем иметь детей? Почему я не знал?
      — Милый, мы так недолго были вместе. А когда говорили, то лишь о любви. Мы еще многого друг о друге не знаем… А кроме того, любимый, можешь не волноваться — вайиры не обзаводятся детьми случайно. Я забеременею, лишь когда мне захочется и с разрешения Попечителей Рода. Они стараются поддерживать равновесие числа родившихся с умершими. У вас, людей, такое не принято — именно поэтому вам тесно на любой земле и вы всегда стремитесь к новым рубежам…
      — Нам, ведьмам, тоже известен секрет предохранения, — похвасталась Полли. — Заваришь в определенных пропорциях определенные травки, в нужное время примешь — и трахайся себе на здоровье!
      Р'ли рассеянно уставилась в темноту за костром. Луна еще не взошла. Блики огня затеяли игру в пятнашки на нагромождении глыб за площадкой у входа.
      — Джек, полагаю, настала пора поведать тебе подлинную историю вайиров обитателей кадмусов, сатиров, сирен и даже, если угодно, жеребяков-псоядцев. Чистую правду, которую веками от вас скрывали. Не мы в этом виновны, Джек, ваша верхушка да духовенство. Хотя даже им, пожалуй, известно далеко не все. Джек, вайиры, то есть люди, как мы сами себя называем, — тоже выходцы с планеты Земля.
      Джек безмолвствовал.
      — Это чистая правда, Джек! Наших предков завезли на Дейру более четырех тысячелетий назад. По местному летосчислению — но оно ведь весьма близко к земному. Тогда Дейра была процветающей колонией арран. Они похищали людей с Земли, дабы использовать их как слуг и рабов. Для удовлетворения обычных нужд им вполне хватало машин, и в «низших» они нуждались разве лишь для… престижа, что ли? Для большего самоуважения?.. Разумных существ завозили и с иных планет, не с одной лишь Земли. Так на Дейре появились предки нынешних мандрагоров и оборотней. Пожалуй, одни драконы здесь — настоящие аборигены. Слишком громоздкие и опасные для одомашнивания, они попали у арран в своеобразные резервации. А примерно два тысячелетия назад вспыхнула война между арранами и иной звездной расой — эгзви. Чужаки воспользовались оружием, которое позволило им разом уничтожить все железо на поверхности Дейры. Возможно, не только железо — точно не знаю. Уцелевшие арране покинули колонию, а победителей захват новых земель, как видно, не интересовал. Из четырех разумных видов, обитавших на планете, лишь мы, люди, сумели избежать одичания. Это вполне достоверно. Мы воевали с расплодившимися мандрагорами и оборотнями, пока не оттеснили тех в дикие горы, где и оставили в покое…
      — А где доказательства столь невероятной истории? — недоверчиво перебил Джек. — Не лошадиные же хвосты да необычный цвет ваших глаз?
      — По поводу этих отличий существуют различные гипотезы. Согласно одной — нас облучило при взрыве железа и мы видоизменились. Другая утверждает, что арране занимались принудительной человеческой селекцией и вывели нас искусственно. Трудно сказать, что ближе к истине, но то, что арране в принципе баловались расовой селекцией, уже не подлежит сомнению. Тем не менее мы сохранили свои обычаи. Вряд ли они могли бы служить надежными доказательствами нашего происхождения — с таким же успехом подобные традиции могут зародиться на любой из планет, — когда бы не одно обстоятельство. Решающий фактор. Наша речь.
      — Но ваш язык ничуть не похож на земной!
      — Взрослый — да. Это древний язык арран, который приходилось изучать и рабам. Фактически — колоссальная таблица кодов, где один краткий звук может содержать смысл целых фраз и образов. Но детский — лепетуха, как прозвали его вы, таррта, — своими корнями восходит к одному из древних земных языков. Арране позволили нам сохранить язык для семейного общения, и мы берегли его как зеницу ока — последнее напоминание о днях нашей свободы. После взрыва язык стал играть роль классового водораздела. Вы полагаете, что нынче все вайиры пользуются взрослым вайирским. Но это не так — им владеют лишь ученые да аристократия. Суть же в том, что лепетуха, равно как и большинство языков, завезенных людьми на запоздалом арранском звездолете, — одного древнего корня. Сейчас вы сохранили лишь английский, но наши ученые вовремя сумели составить словари каждого: немецкого, исландского, испанского, гэльского и прочих, и даже вашей литургической латыни. И доказали, что не в родстве с лепетухой лишь китайский, турецкий да еще, пожалуй, язык вашего индейского племени кроу…
      — В такие новости как-то трудновато поверить… — промямлил Джек.
      — Любимый, а я еще думала порадовать тебя этим! Ведь речь о нашем с тобой сродстве!
      — Ну, не знаю. Не нахожу никакого сходства между английским, жеребякским и латынью. Кроме нескольких заимствований — в основном из латыни.
      — Джек, я ведь тоже отнюдь не специалист. Но кое-что знаю. И могу свести тебя с теми, кто знает много больше. К тому же ваши собственные священники в различные времена приходили к подобным же выводам обнаруживали поразительное сходство. Большинству заткнули рот угрозой отлучения, но один из непокорных укрылся в кадмусе.
      — Хорошо-хорошо, ты только не волнуйся! Не думай, что это меня злит, я просто ошеломлен! Все так… неожиданно.
      — Ученые знают сотни, тысячи примеров. Я приведу лишь несколько. У вас есть оскорбительное словцо «свинья». Никто уже не помнит, что это за животное такое, но все знают смысл — грязная тварь. На лепетухе схожий смысл выражают словечком «суит». Во времена Катастрофы оно звучало, как «суис». Эти слова явно сродни латинскому «свинус» и немецкому «швайн» — и все наверняка от единого корня. А возьмем имя О'Рег — Слепой Король. Слог «О» заимствован из арранского. Изначальный его смысл — совершать какой-либо поступок скоропалительно или даже опрометчиво. Но на лепетухе он означает «слепой». А слово «Per» вайиры принесли с Земли. Сравни с латинским «реке» «король», родительный падеж в единственном числе — «регис».
      — По-моему, связь несколько надуманная…
      — Хорошо, возьмем «тхрарак». Это слово возникло от того же корня, что и ваше «дракон», которое англичане позаимствовали у французов, а те в свою очередь — у древних греков. Погоди! Сейчас подберу пример поубедительнее… Вот! Мать на лепетухе — «меттра» О, я еще могу продолжать — при всей скудости своих познаний. Например, «вервольф» — одна из разновидностей оборотней. Знаешь, что означает в этом слове слог «вер»?
      — Как-то не приходилось задумываться.
      — Человек! «Вервольф» — человек-волк, человековолк в переводе с вашего немецкого. Потому-то вы так и прозвали эту породу. Ты же не станешь, надеюсь, спорить, что «вер» удивительно напоминает латинское «вир», некогда звучавшее, как «вийр». Оба, как «вер», так и «вир», сродни нашему вайир — и все означают примерно одно и то же.
      — Уму непостижимо!
      — Мне самой вначале верилось с трудом. Пока учителя не объяснили правила словообразования, изменения словоформ…
      — У меня тоже есть славный примерчик, — вмешалась Полли. — Их словечко для мужского члена и наше бранное, весьма схожее по смыслу, звучат почти одинаково. Годится?
      — И вряд ли это случайно, — с улыбкой поддержала Р'ли.
      — Я всегда полагал, что это жеребякское ругательство и потому священники возбраняют им пользоваться.
      Сирена вместе с Полли дружно прыснули. Чтобы скрыть румянец, Джек сдвинулся в тень и задел привольно раскинувшуюся Мар-Кук. Та вдруг зашевелилась, и юноша невольно отпрянул. Дракониха приподняла голову и уперлась гребнем в невысокий потолок.
      — Тс-с-с-с!.. Тихо! — зашипела она. — Снаружи кто-то есть…
      Все трое — Джек и спутницы — схватились за луки и напряженно уставились в непроглядную тьму за костром.
      — Кто там может быть, как думаешь? — тихо спросила Р'ли у Мар-Кук.
      — Пока не чую, — отозвалась дракониха. — только звуки, шаги… Много шагов. Что-то мне не по себе в этом склепе-ловушке. Даже не развернуться как следует…
      Тут спутников оглушили дикие вопли, вой и визг. Отбрасывая жуткие тени, на свет выступило множество массивных длинноруких фигур. Незваные гости отдаленно напоминали людей, но лишь весьма и весьма отдаленно. Сплошь покрытые густой светлой шерстью, с необъятными плечами и уродливо выступающей челюстью, они уставились на костер жутко звериными взглядами.
      В проем полетели длинные отожженные копья — им ответили меткие стрелы. Каждая нашла свою цель, да и промахнуться было практически невозможно. Гнусаво взвыв, нападающие скрылись.
      — Мандрагоры! — выдохнула Р'ли.
      Map-Кук объявила, что выходит наружу — никто не возражал. Люди сгрудились у стены за ее спиной. Одним взмахом хвоста дракониха смела костер, разбросав головешки по всей площадке перед входом, и протиснулась в проем. Сверху на нее посыпались мохнатые туши; сопроводив шумную атаку мандрагоров боевым кличем, от которого заложило уши, Мар-Кук рванулась, перекатилась на спину, раздавив часть нападавших, и тяжело поднялась на задние лапы. Уцелевшие тут же набросились снова, они выскакивали, казалось, из каждой тени, но дракониха оказалась уже в родной стихии.
      Команда Джека не упускала случая поддержать могучую союзницу меткими стрелами, но Мар-Кук устроила такую стремительную мясорубку, что им удалось сделать от силы три прицельных выстрела. Две стрелы, судя по завываниям, нашли свою цель.
      Неожиданно бешеная атака разом захлебнулась — вооруженные дубинами, копьями и острыми клыками мандрагоры исчезли, разбежались, как по команде. Мар-Кук, только входившая во вкус, бросилась в погоню. Еще долго Джек слышал разносящиеся над бесконечным плато вопли преследуемых и рев вкусившего свежей крови дракона.
      Наконец все смолкло.
      Всю ночь путники караулили вход, по очереди. К рассвету вернулась сытая и довольная Мар-Кук. Когда с восходом солнца выходили в путь, дракониха вскинула на плечо одного из убитых мандрагоров — «на завтрак!» — пояснила она при этом.
      Путешественники шли целый день, делая лишь краткие привалы. К полудню оставили развалины за спиной и взяли направление вдоль края плато. Преодолев множество подъемов и спусков, к сумеркам оказались, как прикинула Р'ли, примерно на полпути. Дальше перед путниками лежал весьма простой и пологий склон — так что в долину Аргуль, по расчетам сирены, им предстояло попасть к полудню или же чуть позже.
      — Долина простирается миль на шестьдесят, вся в густых зарослях и изобилует опасностями. Даже единороги там куда крупнее и злее тех, с которыми мы привыкли иметь дело. Но с Map-Кук нам бояться особенно нечего!
      Утром третьего дня путники были уже в самом сердце долины. Ничто не задержало их в дороге, даже на охоту тратить много времени не пришлось: Мимоходом загнав в ущелье отбившегося от стада единорога, Map-Кук прикончила бедолагу одним ударом хвоста. Костер они разложили на берегу мелководной речушки. К концу трапезы Map-Кук начала беспокойно ерзать, побродила кругами по опушке и, тяжко вздохнув, изрекла: — Мне бы отлучиться ненадолго…
      — Кто-то из сестер по соседству? — уточнила Р'ли.
      — Ага. Языки почесать маленько. И взять слово, что вас не тронут. Кто тронет — будет иметь дело лично со мной!
      — Надеюсь, она действительно покинула нас ненадолго, — глядя драконихе вслед, сказала Р'ли. — Но вообще-то не удивлюсь, если и задержится. Драконьи сплетни не короче любых прочих, бабьих…
      Спустя час Джек стал нервничать. Р'ли сидела молча, устремив немигающий взгляд на прутик, торчавший из песка. Похоже, погрузилась в транс. Это раздражало. Джек потихоньку начинал закипать — прутик ей, видите ли, важнее живого человека рядом, к тому же не случайного ведь прохожего! Хоть бы объяснила, о чем задумалась!
      Полли распростерлась рядом на травке в весьма вызывающей позе, руки за голову. В последние дни она все чаще игриво постреливала глазками, и реплики ее становились все недвусмысленнее.
      Р'ли не обращала внимания ни на то, ни на другое.
      И хотя Полли вызывала у Джека лишь неприятное, брезгливое чувство, он никак не мог отделаться от смутного ощущения вины перед Р'ли. Переходы утомляли его теперь не настолько, чтобы не чувствовать растущего в паху зуда. Недостаток уединения и странная холодность возлюбленной лишь усугубляли ситуацию — Джеку настоятельно требовалась разрядка.
      Однажды, в одну из тех редких минут, когда они остались вдвоем, Джек спросил сирену о причинах такой перемены.
      — Нет никаких перемен в моем отношении, милый. Просто сейчас у меня двухнедельный запрет. Каждая женщина-вайир соблюдает подобное воздержание. Отсчет им ведется с самого дня рождения. Это в честь Великой Праматери в ее воплощении в Богиню-охотницу.
      Джек, как бы сдаваясь, поднял руки. Чуть ли не всю жизнь провести возле кадмусов — и так мало знать об обычаях вайиров!
      — А как же я? — все же нашелся он с возражением. — Мне-то зачем страдать в честь вашей Богини?
      — Ну… есть еще Полли.
      — Что? — выпучил глаза Джек. — Ты хочешь сказать… Тебе все равно?
      — Нет, милый, не все равно. Но я промолчу. Это тоже входит в мое табу. И мне кажется… я поняла бы тебя…
      — Да я не притронусь к этой гадливой сучонке, будь она даже последней бабенцией на всем белом свете!
      — Ну, это ты уж слишком, — улыбнулась Р'ли. — Ты явно переоцениваешь свою выдержку, милый. К тому же не забывай об обязанности продолжения рода!
      Позднее Джек разобрался, что подруга отнюдь не подстрекала его к неверности — она и огорчилась бы, и разобиделась.
      Просто дала понять, что никогда и ни к чему не станет принуждать. Слава Богу, что устоял перед искушением, радовался Джек. Хорошо бы еще как-то заставить Полли вести себя поскромнее. Есть вещи, за которые мужчине невозможно ручаться…
      Очнувшись от безрадостных дум, Джек грубовато ткнул Р'ли в бедро ногой:
      — Может, двинемся? Map-Кук нагонит, найдет по следам.
      — Что за спешка? — мигнула Р'ли.
      Покосившись на Полли, Джек ответил:
      — Просто не выношу ожидания. Терпение лопнуло.
      Тоже смерив взглядом вольготно раскинувшуюся Полли, сирена согласилась:
      — Ладно, тронулись.
      Уже через полчаса Джек клял себя за несдержанность — казалось, каждый шаг, отделявший маленький отряд от Мар-Кук, увеличивал опасность вдвое. Но признать неправоту оказалось не так-то просто. Лишь спустя еще с четверть часа Джек наконец остановился:
      — Я был не прав. Давайте подождем здесь. Глупо рисковать понапрасну.
      Женщины смолчали. Р'ли тут же воткнула в песок прутик, уселась, скрестив ноги, и снова впала в прострацию. Полли тоже приняла прежнюю позу с призывно раскинутыми бедрами.
      Все вернулось на круги своя, лишь опасности стало больше…
      Джек нервно мерил прибрежный песок шагами.
      И вдруг замер.
      Полли рывком села и вытянула шею. Р'ли тоже мигом пришла в себя кто-то, даже не пытаясь таиться, шумно ломился сквозь заросли. Может, долгожданная Мар-Кук?
      Из лесу вырвался сатир и бросился вброд пересекать речку.
      Он был всего в полусотне шагов, но ничего вокруг себя не замечал.
      — Мррн! — ахнула сирена.
      Теперь и Джек признал брата Р'ли.
      С опушки грянул ружейный залп. Сатир как подкошенный рухнул лицом в воду, с трудом поднялся, сделал, пошатываясь, несколько коротких шагов и повалился снова, уже окончательно. Поток начал сносить тело вниз по течению.
      Р'ли в ужасе вскрикнула.
      — Быстро в лес! — скомандовал Джек.
      Подхватив оружие и припасы, они тут же бросились под прикрытие ближайших деревьев, но далеко убежать не успели — навстречу из леса выступила группа людей с какими-то необычными мушкетами, среди них Чаксвилли.
      Старый знакомец приветливо улыбнулся:
      — На ловца и зверь бежит! Твой братец, Р'ли, искал тебя, мы шли следом. Теперь все должны быть довольны — каждый нашел что искал! Я не ошибаюсь? Может, вы не рады нашей встрече?
      — Я-то думал, что убил вас… — выдохнул Джек.
      — Убил? Меня? — изумился тот. — Ну что вы! Не так-то это просто! Шишку, правда, поставили изрядную — ох и промучился же я с нею всю ту неделю, что провел на гауптвахте в Сбейптаху…
      — На гауптвахте?! — в свою очередь изумился Джек.
      — Ну да. В застенке, если так вам понятнее. Правительство решило, что время для штурма кадмуса выбрано было не вполне удачно. Королева выразила свое «фе!» по поводу событий на ферме Кейджей, и меня тут же арестовали. Чтобы доказать жеребякам совершенную непричастность к прискорбному инциденту, власти собирались отдать меня под трибунал. Дело могло обернуться и плахой, но для чего на свете друзья? На третью ночь они ворвались в каземат и сломали запоры. Что ж, решил я, похоже, моя миссия в вашей стране завершается — можно отправляться наконец и домой, в благословенный Социнус. По пути вот наткнулся на патруль, а уж вместе с этими бравыми вояками — на Мррна с компанией. Сдается мне, сатиры разыскивали именно вас.