Дикарка

– Это ты первый поцеловал меня. Помнишь? Задолго до того, как мы приехали в твою хижину.

– Послушать тебя, так получается, что это я один виноват в том, что случилось.

– Ты правильно все понял.

– Ты хочешь сказать, что в ту ночь просто не владела собой, да? То есть ты не знала заранее, что сделаешь утром?

Он замолчал, а Лия почувствовала, как жаркий румянец заливает ее лицо. Интересно, он сейчас вспоминает их ночь?

Вот она вспоминает и страшно ненавидит себя за это, хотя само воспоминание действует на нее возбуждающе.

– Но это же сумасшествие, – сказала она Марко, усевшись поудобнее на жестком полу. – Я не могу в это поверить. Наши жизни под угрозой, а мы ругаемся из-за того, что не можем решить, кто первый захотел соблазнить другого. Наверное, мы виноваты оба.

Несколько секунд обдумывал ее слова, потом заговорил:

– Я все время знал, что этого не следует делать, но не смог сдержаться. Я всегда не выдерживаю, когда дело касается тебя.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду.

– Хорошо, что мы так и не соединились.

– Это точно.

Лия тяжело вздохнула.

– Что такое?

– Что?

– Что означает этот горестный вздох?

– Никакой он не горестный, – резко возразила Лия, не желая показывать, как она хотела, чтобы между ними все было по-другому. Они люди из разных миров. И теперь…

– Мы скоро умрем, да? – тихо спросила она вдруг. Какой-то частью своей души она жаждала, чтобы он стал возражать ей, вселять в нее надежду. Но он не стал ее обманывать.

– Похоже на то, – просто ответил он. Лию охватила грусть, сразу же уступившая место неописуемому гневу, охватившему все ее существо.

– Это нечестно, – сказала она Марко, – Как это вообще может быть? Я не сделала Виктору ничего плохого, я ничего не знаю о его бизнесе, и вот – пожалуйста. Меня убьют без всякой причины. А ты…

– А вот меня убьют по весьма веской причине, – перебил ее Марко.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Лия, я работаю в Отделе по борьбе с наркотиками. Под надежной легендой я внедрился в организацию Виктора, чтобы раскрыть его преступные операции. Именно этим я и занимался в его доме прошлым летом.

Лия буквально онемела от удивления.

Марко – сотрудник Отдела по борьбе с наркотиками?

Правда, она смутно понимала, что ей не следовало так сильно удивляться его признанию.

Здравый смысл давно подсказывал ей, что Марко не может быть другом Виктора Кэвала.

А сердце все последние дни говорило ей, что Марко – по-настоящему хороший парень.

Но…

Марко?

Марко работает на правительство?

Он для этого слишком резок, слишком бесшабашен.

В мозгу крутилось множество вопросов, но Лия так и не смогла их сформулировать.

– Зачем? – только и спросила она.

– Зачем? – Он горько усмехнулся. – Я же рассказывал тебе свою историю, Лия, и ты еще что-то спрашиваешь.

– Что ты имеешь в виду?

– Моего отца убили накурившиеся подонки. Брат стал наркоманом и торговцем наркотиками. Моя невеста умерла от передозировки. Наркотики, Лия. Из-за них в моей жизни все пошло кувырком. – В его голосе прозвучала убежденность. – И я решил бороться с этим злом.

– И ты… работаешь в Отделе по борьбе с наркотиками? – Лия все еще не могла побороть недоверия. – Именно об этом ты говорил, когда упоминал о связях? Вот почему ты отправился за мной…

– Нет, – перебил он ее. – В прошлом году я уволился из отдела – после провала Траска. Виктор, конечно, уже догадывался, что я имею отношение к полиции. После смерти жены Гордона… Я не хотел больше играть в эту игру.

– Но если ты уволился, то тогда…

– То, что я искал тебя, никак не связано со службой, – сказал Марко. – Это я делал по собственной инициативе. Я начал искать тебя сразу после той ночи, когда ты убежала. Я знал, что Виктор решил убить тебя, и я сказал, что ты мертва. Я сказал ему, что это я убил тебя.

Она промолчала.

– Но Виктор очень умный человек. Я знал, что он мог не поверить мне, и если бы он нашел тебя раньше, чем я…

– Так ты искал меня по собственной инициативе. – Лия пыталась до конца осмыслить услышанное. – Но ты говорил, что у тебя есть связи…

– Да, они были и есть. Это люди, с которыми я работал в отделе. На этих людей я могу положиться до сих пор и при необходимости просить их о кое-каких одолжениях. В тот вечер, увидев тебя по телевизору, я позвонил одному другу в Бостон – раньше он работал в ЦРУ. Сыщик он потрясающий, у него великолепное чутье. Единственное, что ему пришлось сделать, – это появиться в «Фенвей-парке» и поговорить с парнем, который сидел впереди вас на трибуне. От него мой приятель получил достаточно информации, чтобы выследить тебя.

– Я даже не разговаривала с тем парнем на трибуне.

– Очевидно, это не имело значения.

– Мне кажется, что это по-настоящему страшно.

– Страшно в этом деле то, что я едва не опоздал и Виктор мог вполне опередить меня. – Марко помолчал. – Впрочем, какая теперь разница, мы с тобой все равно сели в лужу.

Лия попыталась проглотить комок, застрявший у нее в горле, голова пошла кругом.

– Почему ты так долго ждал, чтобы сказать мне правду, Марко? – тихо спросила Лия. – Почему ты не рассказал мне об этом сразу, как только появился у меня в квартире?

– Потому что я хорошо помню, какими глазами смотрела ты на меня в ночь своего бегства. Я понимал, что ты напугана и что ты мне не доверяешь. Я не мог положиться на случай, нельзя было терять ни минуты. Единственный выход – силой увезти тебя из Бостона.

– Под дулом пистолета, – бесцветным голосом произнесла Лия.

– Пистолет был не заряжен.

– Не заряжен?

– Я не хотел рисковать, пистолет мог выстрелить случайно.

– Боже мой, Марко! – Лия сокрушенно покачала головой. – Сколько времени мы потеряли! Мы оба. Если бы я только знала прошлым летом…

– Нет, – сказал Марко. – Прошлым летом ты ничего не должна была знать. От моего инкогнито зависели жизни слишком многих людей. Я не имел права никому доверять.

– Даже мне?

– Даже тебе. – Он вздохнул. – Но, Лия, это касалось не только меня. Ты и сама не доверяла мне свои тайны. Ты никогда не рассказывала мне о своем прошлом, не говорила, что тебя волнует в жизни, как ты представляешь себе будущее. Между нами всегда был барьер.

Лия недолго обдумывала его слова. Конечно, он прав.

Но не потому ли она вела себя так скрытно, что он не был с ней откровенен?

А может быть, все дело в том, что она не была готова открыть другому человеку свою душу из страха, что он полюбит ее, а потом оставит.

– Отчасти это была и моя вина, – признала наконец Лия. – Но я так много потеряла в жизни, и я боялась…

– Меня?

– Я боялась впустить тебя в свою душу. И боялась тебе поверить.

– И ты боишься этого до сих пор? Как близко от нее он сидит, как близко.

Она вдыхает его аромат, чувствует мужской запах его сильного тела.

– Какое это теперь имеет значение, Марко?

– Я хочу знать.

– Но зачем? Уже слишком поздно, даже если…

Марко не дал ей договорить, он впился в ее губы страстным, горячим поцелуем. Прижав Лию к своей груди, Марко жарко, отчаянно ласкал свою возлюбленную. Приоткрыв губы, Лия тоже приникла к Марко, в ее горле зародилось рвущееся наружу рыдание, когда он стал ласкать ее языком.

– Лия, – проговорил он, оторвав наконец свои губы от ее лица, – я хочу любить тебя… в самый последний раз.

Лия ахнула.

– Мы не можем сделать это, – запротестовала она, хотя сгорала от желания. – Что, если кто-нибудь…

– Так или иначе, но они все равно собираются нас убить, – бормотал Марко, а руки в это время ласкали горячее тело Лии под теплой одеждой.

– О Боже…

– Лия, ты так нужна мне!

– Я знаю. – Она перевела дух и запрокинула голову, чувствуя его влажные губы на своей груди. – Ты тоже нужен мне, Марко. Здесь и сейчас.

– У нас теперь есть только сейчас… – глухо произнес он.

– Да, Марко… да…

Он торопливо принялся ласкать поцелуями ее тело. Лия стонала, прижимаясь к нему и поглаживая пальцами его струящиеся по плечам волосы. В груди покалывало от подступавшего острого наслаждения, между ног разгорался настоящий пожар. Не в силах сдерживаться, она терлась о его бедро.

Лия почувствовала, как Марко снимает с нее грубое мужское белье, огненная ласка пронзила ее живот, словно электрическим током. Марко нежно развел ей ноги, обласкал сокровенные места пальцами и языком, пока не услышал, как она постанывает, достигнув черты блаженства.

– Пора? – спросил Марко хриплым от желания голосом.

«У нас теперь есть только сейчас…»

– Пора, – умоляюще произнесла она. – Пора.

Марко стремительно расстегнул джинсы и погрузил свою напряженную плоть в ее тело. Он совершил только одно движение, и Лия вознеслась к вершине наслаждения.

Насытившись сама, она продолжала двигаться в такт его движениям, до тех пор пока не почувствовала, как содрогнулось его тело, и не услышала его стон. Движения его стали мощнее, он все глубже проникал в ее тело, и когда Лия положила ладони на его мускулистые ягодицы, он словно взорвался, громко выкрикнув ее имя.

Затем Марко рухнул без сил на ее грудь. Сунув руку под его рубашку, Лия гладила его влажную кожу и изо всех сил старалась не сказать слова, готовые сорваться с ее губ.

«Я люблю тебя».

Она была просто не в состоянии их произнести.

Он должен произнести эти слова первым. Но Лии очень хотелось их сказать. Ибо это была правда.

Она не просто желала его, хотела его, нуждалась в нем. Она любила его. Истинно и глубоко. Наверное, она всегда любила его. И всегда будет любить.

«До тех пор, пока нас не разлучит смерть», – подумала она без малейшей иронии.

– О чем ты думаешь? – спросил Марко, склонившись над ней, он словно почувствовал ее смятение.

– Так трудно поверить в то, что мы скоро умрем.

Как только она произнесла эти слова, весь ужас действительности навалился на нее своей страшной тяжестью. На глаза мгновенно навернулись горячие слезы.

Он ничего не ответил, только молча погладил ее по лицу. Лия старалась не сломаться.

– Неужели нет никакого выхода? – в отчаянии спросила она, вытирая слезы, катившиеся по щекам. Вдруг она оцепенела, заслышав за дверью шаги.

– Кто-то идет, – прошептал Марко и застегнулся.

Едва Лия успела натянуть одежду и Марко помог ей встать на ноги, как послышался звук вставляемого в замочную скважину ключа.

Лия ощутила дурноту, однако несколько раз глубоко вздохнула, стараясь остаться сильной. Она не хотела умирать смертью труса, ползая на коленях и вымаливая пощаду. Виктор Кэвал не сумеет лишить ее чувства собственного достоинства.

Однако тело отказывалось повиноваться ее воле: Лию сотрясала сильнейшая дрожь, душу охватила паника.

Словно почувствовав ее слабость, Марко обнял Лию за плечи и прошептал:

– Я здесь, Лия. Мы останемся вместе до конца.

Замок зловеще щелкнул, и дверь распахнулась.

Глава 14

– Кого я вижу? Сам Марко Эстевес! – Виктор Кэвал приветливо улыбнулся. – А это… неужели Эй Джи Саттон? Я-то думал, что ты умерла. Кажется… м-м-м… Уж не ты ли говорил мне об этом Марко? Или я что-то путаю?

Марко молчал, читая в глазах Виктора свою судьбу.

Кэвал пожал плечами:

– Как бы то ни было, вы не представляете, как я рад видеть вас обоих.

Марко теснее прижал к себе Лию, словно защищая от взгляда Виктора, который, стоя в дверях, внимательно изучал их. На Кэвале был черный двубортный костюм, пальцы украшены массивными золотыми перстнями, ногти тщательно наманикюрены, откинутые назад темные волосы открывали хищный, злобный взгляд.

– Вы, должно быть, думаете, что я так нарядился ради нашей встречи после столь долгой разлуки, – проговорил Виктор, указывая на свой вечерний костюм. – Но вы ошибаетесь. Я был на благотворительном обеде по случаю открытия музея современного искусства. Между прочим, я являюсь одним из самых щедрых основателей его фонда. Люблю творить добро, пользуясь своим богатством. Какой стыд, что такие люди, как вы, мешают мне заниматься столь богоугодным делом, становясь на моем пути!

– Меня тошнит от тебя, Кэвал, – огрызнулся Марко. – Нечем тебе хвалиться, никакой ты не филантроп.

– Что такое? – Виктор с угрожающим видом сделал шаг к Марко.

– Ты всего-навсего грязный преступник, – продолжал Марко, дрожа от ярости, – и рано или поздно плохо кончишь.

– Неужели? – безмятежно спросил Виктор. – Прошу учесть существенную разницу. Я бы сказал, что именно ты и, конечно, наша дражайшая мисс Саттон плохо кончите. Я подчеркиваю слово «плохо».

Кэвал обернулся и пролаял команду испанской скороговоркой. Сразу же откуда-то из-за его спины вперед выступили три фигуры. Марко узнал их – то были члены ямайской группировки. Все трое были вооружены.

– Почему бы нам не пойти в мои частные апартаменты? – предложил Виктор, снова оборачиваясь к Марко и Лии. – Я лично провожу туда мисс Саттон.

Он протянул руку и грубо притянул к себе Лию. Она не издала ни звука, пока Виктор, громко стуча каблуками полированных ботинок по терракотовым плиткам пода, быстро подвел ее к лестнице заднего холла.

Марко шел следом в сопровождении трех вооруженных ямайцев, тщетно выискивая глазами малейшую возможность бежать, понимая, впрочем, безнадежность своего положения. Единственное, что ему было нужно, это…

– Энрике! Ну наконец-то, дружище, – услышал Марко голос Виктора. – А я-то думаю, куда это ты пропал. Рад, что ты получил мое послание и приехал.

– Мне нужно было время, чтобы уладить личные дела, Виктор, – ответил Энрике.

– Но теперь ты нужен мне здесь. Хорошо, что ты прибыл. Посмотри-ка, кто свалился к нам с неба.

Дойдя до верхней площадки лестницы, Марко увидел, что Виктор по-прежнему держит Лию, словно подстреленную на охоте птицу.

Темные бесстрастные глаза Энрике вначале равнодушно скользнули по Лии, затем он посмотрел на Марко.

– Думаю, ты удивишься не меньше, чем я, узнав, что наш друг оказался совсем не тем человеком, за которого себя выдавал, – сказал Виктор Энрике. – Он работал на Отдел по борьбе с наркотиками. Подослан к нам с заданием внедриться в организацию.

Энрике вскинул брови и тихо выругался по-испански.

– А она? – спросил он, переведя взгляд на Лию, которая по-прежнему стояла возле Виктора, высоко подняв подбородок.

– Она-то как раз была той, за кого себя выдавала, – простой горничной. – Виктор говорил тоном управляющего, объявляющего сотруднику об увольнении. – Я поинтересовался ее прошлым и не нашел там ничего особенного. Но это не значит, что она невиновна. Насколько я знаю, Эстевес манипулировал ею, заставляя шпионить в моем доме.

– Нет! – горячо запротестовала Лия. – Он никогда…

– Спокойно! – Виктор протянул руку и звонко шлепнул Лию по губам.

Она отвернулась и словно от боли прищурила глаза. Марко с трудом подавил в себе желание броситься на ублюдка, понимая, что если он это сделает, то будет убит в мгновение ока.

Сейчас нельзя делать глупостей. Единственный шанс уцелеть – это сохранять полное хладнокровие.

– Как я уже говорил, – продолжал между тем Виктор, – я подозреваю, что она вынюхивала информацию, работая в моем доме. Я понятия не имею, что она знает. Впрочем, сейчас это и не важно.

– Что ты собираешься делать? – спросил Энрике, сложив руки на груди и прислонившись к стене.

– А ты как думаешь? – ответил Виктор вопросом на вопрос. – С ними надо немедленно покончить. Пошли.

Он развернулся на каблуках и направился в свои апартаменты, увлекая за собой Лию.

– Пошел, – грубо приказал охранник Марко, толкнув его в спину прикладом автомата.

Марко подчинился, видя, как в нескольких шагах впереди по коридору быстрой походкой идет Энрике. Охранник, казалось, весь был поглощен своими обязанностями: Энрике всегда был высочайшим профессионалом, когда дело касалось скрытности. Никто не умел лучше его прятать свои эмоции.

Возле двери, ведущей в апартаменты, Виктор обернулся к ямайцам.

– Дальше вы не пойдете, – объявил он. – Теперь оставьте меня одного.

Не меняя выражения лиц, охранники отступили. Движения их были абсолютно механическими, как у роботов. Они молча вышли в холл и спустились на первый этаж.

– Мне надо, чтобы ты пошел со мной, – сказал Виктор Энрике и движением головы показал на Марко и Лию. – Их двое, и я не могу полагаться на случай. Прикрой меня, пока я буду открывать дверь.

Энрике молча кивнул и, отступив на шаг, взял на прицел Марко и Лию. Подняв на изготовку автомат, он глазами приказал пленникам не двигаться.

Виктор достал из кармана пиджака ключи и вставил все три в замочные скважины, потом отключил сигнализацию, набрав несколько цифр на электронной панели дистанционного управления. Двери открылись, и Виктор, шутовски улыбаясь, отступил в сторону, уступая дорогу своим «гостям».

– Добро пожаловать в мое святилище. Входите, прошу вас.

***

Лия покачнулась, переступая порог, понимая, что следующие несколько шагов могут стать последними в ее жизни. Может быть, Виктор хочет убить ее и Марко сразу, как только за ними захлопнется дверь? Или прикажет сделать это Энрике?

Покосившись на смертоносное оружие в руках Энрике, Лия перевела взгляд на его лицо, надеясь уловить в нем хоть какой-то намек на сочувствие. Действительно, если бы он хоть немного сочувствовал Марко, в его глазах отразилось бы неудовольствие таким поворотом событий. Возможно, он бы даже попытался помочь…

Но Энрике вел себя совершенно отчужденно. Он просто стоял рядом, сжимая автомат и выполняя как робот все приказания Виктора.

«Черт бы тебя побрал! – мысленно выругала его Лия. – Неужели ты не видишь, что здесь происходит? И тебе все равно?»

Она перевела взгляд на Марко. Он стоял в стороне, в его спокойствии было какое-то ожидание. Лии показалось, что в его поведении что-то изменилось. Было впечатление ауры непокорности во всем его облике. Судя по всему, Марко не собирался сдаваться без боя.

Мысленно Лия молила Бога, чтобы Марко не допустил опрометчивого поступка. Она понимала, что у них нет никаких шансов избежать смерти, если, конечно, не произойдет чудо.

Но малая частица ее души отчаянно верила в такое чудо, ведь надежда умирает последней. Пока они оба живы, у них есть шанс – пусть призрачный, но шанс.

«Прошу тебя, Марко, – мысленно обратилась она к нему, – не дай им себя убить».

– Шевелись! – загремел Виктор, и Лия, с трудом переставляя ставшие ватными ноги, вошла в роскошную комнату. Казалось, она попала в средневековый европейский замок. Приглушенная цветовая гамма и планировка подчеркивали умопомрачительный вид, открывавшийся непосредственно от французского окна.

Стены комнаты были обиты богатой, светлого золота парчой; пол покрыт тканным серебром ковром, круглая кровать застлана белым шелком.

Молча и мрачно смотрела Лия на все это великолепие, зная, что эта прекрасная комната станет камерой пыток для нее и Марко.

– Вот, – сказал Виктор, обращаясь к Энрике, – мой частный мир. Как он тебе?

– Очень мило, – бесстрастно ответил Энрике.

– Сюда приглашаются только весьма доверенные люди и близкие друзья, Энрике, – проговорил Виктор. – Отнесись к моему приглашению со всей серьезностью.

– Я так к нему и отношусь, Виктор, – торопливо ответил Энрике. – Это моя привилегия.

«Твоя привилегия, – мрачно подумала Лия, – стать свидетелем убийства».

Она посмотрела на Марко – он стоял в нескольких футах от нее. Казалось, можно протянуть руку и коснуться любимого. Зубы стиснуты, в глазах ледяное презрение. Однако когда их взгляды встретились, Марко посмотрел на Лию с нескрываемой нежностью.

Лии до боли захотелось подойти к Марко, прижаться к нему, но она понимала, что если двинется с места, все будет кончено.

У них вообще нет шансов, всем своим существом осознала Лия. Разум отказывался принимать эту безнадежность, но все было кончено… Она поняла это в тот момент, когда Виктор запер дверь на массивный засов.

Вот так.

Они стали его пленниками. И выхода отсюда нет.

– Настало время, Энрике, поделиться с тобой тайнами моей империи, – сказал Виктор, быстро подойдя к дверце стенного шкафа. – И время показать вам, – продолжал Виктор, обращаясь к Марко и Лии, – то, что вы с таким упорством пытались узнать. – В голосе Кэвала звучало самодовольство.

Вместо того чтобы взяться за дверцу шкафа, Кэвал нажал на металлическую окантовку, и в стене стали видны борозды, скрытые шкафом.

Лия поняла, что за шкафом располагается панель, удачно замаскированная узором обоев и снабженная механизмом, выталкивающим ее при нажатии на окантовку.

Панель отъехала в сторону, открыв узкий лаз.

– Только после вас, – галантно произнес Виктор, пропуская вперед всех троих.

Крепко взяв девушку за руку, Энрике повел ее к лазу. Высота его была всего несколько футов, и Лии пришлось согнуться в три погибели, чтобы пойти вслед за Энрике. Интересно, как пролезет сюда Марко при своем росте, подумала Лия, и что будет делать Виктор, если Марко не сумеет сюда попасть?

Преодолев узкий и низкий проход, Лия выпрямилась и огляделась: она стояла в маленьком помещении с низким потолком. Стены были уставлены шкафами и полками с папками. Единственным предметом мебели был стол, заваленный бумагами и уставленный телефонами. По обе стороны от входа громоздились два тяжелых массивных сейфа.

– Вот мы и пришли, – произнес сзади нее Виктор, входя в потайную комнату.

Лия увидела в его руке маленький револьвер, и ей стало дурно.

– Это нервный центр моих операций, по крайней мере тех, которые осуществляются на территории Соединенных Штатов. Здесь я держу то, что надо сохранить в полной тайне. – Он поднял руку и сделал пренебрежительный жест, словно стряхивая что-то с себя. – Теперь вы понимаете, что могли сколько угодно обыскивать остальное здание в поисках улик против меня? Все улики здесь, и только здесь. В этой комнате бывали только самые доверенные люди, а их очень немного. – Он многозначительно посмотрел на Энрике, потом перевел взгляд на Марко. – Итак, ты видишь, что твой отдел со всеми своими ищейками и техникой – ничто против моих умных мозгов.

– На твоем месте я не был бы так самоуверен, Виктор.

Обернувшись, Лия увидела, что Марко каким-то образом ухитрился пролезть в комнатку. В крошечном, стиснутом стенами и низким потолком пространстве он казался широкоплечим великаном, возвышающимся над Виктором и Энрике.

Однако они были вооружены, а он – нет.

«Не делай глупостей, Марко».

Однако Марко во все глаза смотрел на Кэвала, не видя выражения лица Лии. В синих глазах Марко был вызов.

– Ты правда так считаешь? – Виктор не мог скрыть удивления. – Мое изобретение не кажется тебе умным?

– Нет, ты все очень умно придумал, – проговорил Марко, – в этом надо отдать тебе должное. Но ты все равно никто, Виктор. Тебе не по зубам тягаться с отделом.

– Тогда скажи мне, – заговорил Виктор, – почему ты так и не сумел найти улики, которые были так тебе нужны, хотя жил здесь, среди моих людей, и сам притворялся моим телохранителем и союзником?

– Если ты вспомнишь, Виктор, то мое пребывание здесь было прервано. Будь у меня время, я бы давно докопался до улик.

– Ни до чего бы ты не докопался, – возразил Виктор. – Очень немногие знали об этой камере. И ты не принадлежал к числу этих немногих. Я давно понял, что тебе нельзя доверять, но, признаюсь, не сумел оценить, насколько ты опасен. Твое счастье, что я позволил тебе уйти от меня живым. Если бы я тогда знал, кто ты такой, ты бы уже давно был покойником.

Марко пожал плечами:

– Теперь, когда ты вдоволь назлорадствовался, открыв нам свою тайну, ты собираешься убить меня и Лию, так?

«Боже, что он делает! – в панике думала Лия. – Он же ведет себя как петух».

Она хотела крикнуть ему, чтобы он немедленно заткнулся, но решила все же не открывать рот.

– Так, – согласился Виктор, и самодовольная улыбка искривила его губы. – Но мой план состоит в том, чтобы сначала разобраться с тобой, а она будет на это смотреть.

По спине Лии пробежал холодок, когда она услышала, как Виктор спокойным, деловым тоном произнес страшные слова. Она едва сдержала крик.

– Потом, – почти задумчиво продолжил Виктор, – я займусь нашей юной горничной. Комната звуконепроницаема, и это, как выяснилось, очень удобно.

– То есть это идеальная камера пыток, ты на это намекаешь? – мрачно осведомился Марко. Виктор кивнул:

– Именно на это я и намекаю. Она будет умирать долго и потом будет благодарна мне за избавление от мучений.

– Ты, вонючий сукин сын… – Марко стремительно бросился на Виктора.

Лия не успела ахнуть, как двое мужчин покатились по полу.

– Марко, не надо! – отчаянно закричала Лия, ожидая, что Энрике вот-вот откроет огонь.

– Энрике! – прохрипел Виктор, задыхаясь под тяжестью навалившегося на него Марко. В руке у Виктора был револьвер, который Марко пытался отнять.

Лия метнула взгляд на охранника. Тот стоял неподвижно и, подняв автомат, прицеливался.

– Нет! – пронзительно крикнула Лия. Забыв обо всем, она бросилась на Энрике и начала бить его кулачками и царапать.

– Что за?.. – воскликнул Энрике, стараясь стряхнуть с себя Лию.

Но она продолжала отчаянно сражаться, стараясь спасти Марко…

В это мгновение раздался выстрел.

Это стрелял Виктор, сумевший вырваться из хватки Марко.

Лия издала жалобный вопль, когда поняла, что произошло. При виде ужасающего зрелища Лию охватила необъяснимая слабость.

– Нет, – зарыдала она. Ноги ее подкосились, и она упала на пол.

– Какой срам, – буркнул Виктор.

Сквозь слезы, которые затуманивали взор, Лия увидела усмешку в садистских темных глазах Виктора. Энрике, освободившись от Лии, вновь поднял автомат.

– Нет! Что ты делаешь? – вдруг заорал Виктор.

В этот миг Лию оглушила автоматная очередь.

Она зажмурила глаза, ожидая, что вот-вот ее плоть разорвут пули.

Но ничего не произошло.

Задохнувшись от изумления, она открыла глаза.

Это невероятно, но Энрике стрелял не в нее.

В Виктора.

Изрешеченное пулями, окровавленное тело наркобарона неподвижно лежало на полу.

Рядом с ним, в луже крови, вытекающей из зияющей раны в боку, лежал Марко. Пуля Виктора нашла свою цель.

Это кто-то из близких, когда-то он любил ее… Но это не Лия.

Нет, ее нескончаемый крик наконец стих. Ушла и боль.

Все вокруг исчезло, кроме этого милого, такого знакомого голоса:

– Марко… Пора… я жду…

«Нет».

«Еще не время».

«Лия…»

Он изо всех сил старался снова пробиться к Лии, но никак не мог преодолеть пелену темноты и молчания, окутавшую его.

Голос вернулся – он стал громче, звучал все настойчивее:

– Пойдем со мной, Марко… Кто это?

Он должен это знать. Должен помнить.

– Марко…

Когда-то, очень давно, он любил эту женщину…

«Карла».

Внезапно он увидел ее лицо – далекое видение, осененное неземным белым светом.

Узнав ее, он улыбнулся. Она снова была молода и прекрасна – такой он знал и помнил ее до того, как она пристрастилась к наркотикам.

Она улыбнулась в ответ и поманила его рукой:

– Время, Марко. Я жду тебя. Мы все ждем. За спиной Карлы появились другие силуэты. Его мать.

И…

О Господи.

Кто там, рядом с ней?

Это же его отец, отец, которого он никогда не знал.

Но сердце Марко помнило.

– Папа… мама…

– Марко, мы так долго тебя ждали… Наконец-то он возвращается домой.

– Марко, пора…

Их голоса присоединились к голосу Карлы – они успокаивали, убаюкивали, усыпляли…

Он направился к ним, к их протянутым рукам, к их ласковой любви, к ясному свету… но потом остановился в нерешительности.

Что-то удерживало его.

Вот он увидел в отдалении другие лица, услышал другие голоса.

Он почему-то сразу узнал их, хотя не видел ни разу в жизни.

– Возвращайся, Марко. Ты нужен ей… Ты очень нужен нашей маленькой девочке… Это отец и мать Лии. Они заставляют его идти назад.

– Она совсем одна, Марко… Без тебя она останется совсем одинокой… Иди к ней. Ты нужен Лии. Твое время еще не наступило.

Их голоса слились с мольбами Карлы и его родителей – они становятся все громче, все настойчивее.

Они разрывали пополам душу Марко, пока он балансировал на грани жизни…

И смерти.

Глава 15

Восход солнца в Майами – восхитительное зрелище. Причудливо переливающиеся золотистые лучи прорываются из-за горизонта, превращая ничем не примечательную бухту в волшебную радугу чудесно слитых нежно-розовых, светло-голубоватых и мягких зеленых тонов.

Лия наблюдала эту не радовавшую ее картину с шестого этажа госпиталя Святой Одилии, где она часами мерила шагами комнату для посетителей отделения интенсивной терапии. В дверях стоял вооруженный полицейский, другой молча сидел на кушетке, а третий находился у входа в стеклянный бокс, где лежал тяжело раненный Марко.

Время от времени один из государственных чиновников, собравшихся в холле, просовывал голову в дверь и спрашивал, все ли с ней в порядке и не нужно ли чего.

Лия все время отвечала одно и то же: да, она в полном порядке; нет, ей ничего не нужно.

И то и другое было ложью.

С ней творилось что-то неладное – она стремилась к Марко.

Она не видела его с тех пор, как санитары бегом выносили его из дома Виктора Кэвала. Лицо Марко было пепельно-серым, тело неподвижным, глаза закрыты. Она семенила рядом с носилками, поминутно сжимая его руку и повторяя, чтобы он держался, что все будет хорошо, что она все время будет рядом с ним.