Разговор о любви

С другой стороны, Джоанна действительно пригласила его первой — на сегодняшнюю рождественскую вечеринку в этот роскошный дом, наполненный милыми забавными людьми. С третьей стороны… С третьей — в данный момент ему не следовало отвлекаться на любовные игры и забавы. Он приехал в Монреаль и устроился в «Свитиз» с определенной целью, достижению которой не должны были препятствовать даже самые незначительные осложнения.

Тим Нортон кашлянул, намереваясь подробно рассказать собеседницам всю правду, но Хелена опередила его.

— И когда же Джо перестала казаться тебе жестокой? — медленно, с правильным английским выговором спросила она.

— Да не жестокой, мама, а жесткой! — вновь поправила ее Габриель. — Я ведь объяснила тебе, что на работе Джо ведет себя строго. Неужели ты не поняла? — Она пожала плечами, как истинный франкофил, — чуть сгорбившись, подняв руки ладонями кверху. И тут же снова оживилась, повернувшись к Тиму. — А… когда Джо перестала быть для вас жесткой?

Тим глубоко вдохнул, собираясь популярно объяснить, что Джоанна никогда не переставала быть для него жесткой, но промелькнувшее в его памяти воспоминание о том, как у парадной двери этого особняка она растерянно попросила его уехать, будто сковало ему челюсть.

А ведь именно в тот момент, когда я увидел, что моя неумолимая начальница умеет выглядеть как дошкольница, ведь именно тогда она перестала быть для меня жесткой! — подумал он, испытывая странное смущение. А увидев ее за столом в компании близких людей, я вообще забыл, что привык общаться с ней лишь в официальном тоне… Да, теперь я твердо знаю, какая она на самом деле… веселая, искренняя, словоохотливая…

Габриель легонько надавила на его руку, давая понять, что пауза слишком затянулась.

— Видите ли… — пробормотал Тим, очнувшись. Он чувствовал, что должен все объяснить, но сам уже ничего не понимал. Мысли в его голове окончательно перепутались.

— Неужели ты не находишь нашу девочку красивой? — спросила Хелена.

— Безусловно, нахожу! — произнес Тим настолько искренне и убедительно, что не поверить ему было невозможно.

Лица обеих его собеседниц расплылись в довольных улыбках.

— Но я должен кое-что объяснить вам, — пробормотал Тим, все еще ощущая себя подлецом. — Понимаете, наши с Джоанной отношения… — Он запнулся и замолчал, решительно не зная, с чего начать.

— Я все поняла! — объявила Габриель счастливо.

Она приблизила губы к уху Тима и добавила гораздо более тихо:

— Джоанна взяла с тебя слово не рассказывать нам, что ты ее парень, правильно?

Тим развел руками и пробурчал что-то нечленораздельное.

Габриель громко рассмеялась, едва не оглушив его.

— О, наша Джо обожает тайны!

Джоанна следила за троицей на диване с ежесекундно усиливающимся волнением. Они определенно разговаривали о ней, и Тим явно продолжал ломать свою дурацкую комедию. Она видела это по мечтательно-умиленным улыбкам бабушки, по веселому смеху мамы, по пылким взглядам, которые то и дело бросал на нее, Джоанну, этот коварный тип.

Она никогда не приводила домой мужчин по одной простой причине — мать и бабушка буквально бредили идеей выдать ее замуж, и в любом друге, которого она познакомила бы с ними, они увидели бы кандидата в зятья. Именно так обе смотрели сейчас на Нортона.

Джоанне и самой хотелось однажды обзавестись собственной семьей, только фундаментом ее непременно должно было стать взаимное уважение и доверие. А такой человек, перед которым она смогла бы полностью раскрыть душу, на ее пути еще не повстречался. Тима Нортона в роли своего будущего супруга она не могла представить даже во сне. Этот парень мечтал лишить ее работы и вызывал в ней чувства, противоположные доверию, а именно: желание защититься, выстоять в борьбе с ним.

Она еще раз взглянула на Нортона, телепатически настаивая коллегу, чтобы он вел себя в ее доме поосторожнее, и вновь повернулась к парочке молодоженов — своей двоюродной сестре Виктории и Курту, ее мужу.

— Теперь вы понимаете, почему я предложила Тиму поехать со мной? Почему не могла поступить иначе? — спросила Джоанна, с легким раздражением глядя на увлеченных куда больше друг другом, чем ее объяснениями, воркующих голубков. — Да вы хоть слышите, о чем я вам говорю?

Виктория ласково провела рукой по плечу мужа и нехотя повернулась к сестре.

— Конечно. Ты предложила Тиму поехать с тобой…

Злясь, что никто не обращает внимания на самое главное в ее словах, Джоанна подперла бока руками.

— Я сделала это только потому, что он выглядел крайне одиноким!

— Угу, — рассеянно ответила Виктория, сладкой улыбкой благодаря своего муженька за очередной поцелуй в ухо.

— Виктория! Я с детства считала тебя своей лучшей подругой! — едва сдерживаясь, чтобы не перейти на повышенный тон, процедила сквозь зубы Джоанна. Ей начинало казаться, что весь мир состоит против нее в заговоре, что ее нарочно не слушают, не воспринимают всерьез. — Я была уверена, что хоть ты меня поймешь!

Виктория немного отстранилась от Курта и удивленно расширила глаза, словно только что проснулась.

— А что я должна понять, Джо? Достаточно один раз увидеть, как Тим на тебя смотрит, и все становится ясно без твоих продолжительных тирад.

Джоанна резко повернула голову и поймала на себе взгляд этого мужчины. Действительно, он глазел на нее так, словно только и мечтал поскорее остаться с нею наедине. Покраснев от возмущения и не сказав больше ни слова Виктории, она решительными шагами направилась к Нортону.

На ее пути, словно из-под земли, возник улыбающийся отец. Она отпрянула назад, чуть было не налетев на него.

— Народ желает поближе познакомиться с Тимом! — сообщил он, жестом обводя кучку людей, стоящих буквально в двух шагах — дядю Андрэ, его жену Марго и Энтони с Виолеттой. — Давай доставим им эту радость.

Джоанна успела лишь приоткрыть рот, собираясь заявить, что нет никакой необходимости знакомиться с ее коллегой ближе, так как все присутствующие видят его в первый и последний раз, как отец уже проворно повернулся к дивану и замахал руками.

— Эй, Тим! Эти дамы совсем заболтали тебя! Иди к нам, мы тоже хотим с тобой пообщаться!

Блеснув широкой белозубой улыбкой, Тим приложил руку к груди, повернулся сначала к Габриель, потом к Хелене и что-то обеим сказал с таким выражением лица, будто вынужденное прерывание беседы привело его в полное уныние. Женщины, подбадривая, похлопали его по плечам и что-то мило протараторили.

Подойдя к компании, к которой поневоле присоединилась Джоанна, он встал с ней рядом и обвел всех дружелюбным взглядом.

— Насколько я понял, ты из Северной Каролины, Тим, — без промедления завел беседу Шейн.

— Да, я из Шарлотта.

— Там остались твои родители? — поинтересовалась Марго, смотревшая то на Джоанну, то на Тима таким взглядом, каким рассматривают мужа и жену, ища в их внешности сходства.

Тим о чем-то задумался, изрядно удивив тем самым Джоанну. Обычно для ответа на столь простые, как заданный Марго, вопросы людям не требуется время на размышления.

— Фактически там осталась моя мама со своим вторым мужем. И младшая сестра с семьей, — произнес наконец Тим.

Он стоял настолько близко, что Джоанна могла чувствовать его тепло, ощущать его запах. Странно, но чем больше ее легкие заполнялись им, тем меньше злости и негодования в ней оставалось. Создавалось такое впечатление, что ее гнев уничтожается этим ароматом. А ведь я почти ничего не знаю о нем, подумала она.

— В Монреале живет твой отец? — спросил Шейн.

Тим вновь опять ответил не сразу, и Джоанна еще больше насторожилась.

— Да, совершенно верно.

— А Джоанна решила, что в нашем городе тебе не с кем встречать Рождество! — воскликнул Энтони, устремляя на сестру вопросительный взгляд.

— Я сказала, что… — горячо заговорила Джоанна, но Тим не дал ей возможности закончить фразу, осторожно дотронувшись до ее спины.

— Мой отец вместе с женой уехал на каникулы в Испанию, — пояснил он. — А его приемная дочь с мужем и детьми живет в Ванкувере.

Почувствовав прикосновение его ладони, Джоанна затаила дыхание. Она понимала, что должна убрать его руку или отстраниться, чтобы не укреплять в сознании родственников глупые подозрения, но не смела шелохнуться, настолько приятные ощущения испытывала.

— Эй! Пора бы спеть рождественский гимн! — призывно крикнул дед с другого конца гостиной. — Габриель, дорогуша, просим тебя за пианино!

Все, как один, повернули головы и посмотрели на деда, наряженного в длинный красный халат и колпак с кисточкой. Шейн скривился и нагнулся к Тиму:

— Умоляю, скажи, что еще не время петь гимны. Моя обожаемая супруга — потрясающая женщина, но на фортепиано играет просто кошмарно, — прошептал он с чувством. — А если еще и мама запоет, у нас у всех уши свернутся в трубочку!

— Верно, верно, Тим! — поддакнул Энтони, убирая руку с осиной талии Виолетты и тоже подходя к Тиму ближе. — Тебя они послушают, ты самый важный гость у нас.

На губах Тима появилась такая улыбка, какой Джоанна еще ни разу не видела — по-мальчишески хулиганская, придававшая всему его облику какую-то детскую удаль.

— Простите, но мне вдруг ужасно захотелось спеть рождественский гимн. Хотя — предупреждаю — певец я тоже не ахти какой! — Он крепче обнял Джоанну и вместе с ней решительно зашагал к инструменту, за который уже уселась Габриель.

Шейн, Энтони, Виолетта, Андрэ и Марго последовали за ними.

Через пару минут все присутствующие в гостиной, даже поглощенные друг другом Курт и Виктория, подтянулись к фортепиано и уставились на главных действующих лиц. На игравшую Габриель, деда, комично изображавшего из себя дирижера, и на Тима с Хеленой, вставших по обе стороны от Габриель в полной готовности запеть.

Зрелище было настолько забавным, что Джоанна, несколько секунд боровшаяся с желанием рассмеяться, все же не выдержала и разразилась хохотом. Вскоре две дюжины человек, присутствующих в гостиной, уже держались за животы, покатываясь со смеху.

К глазам Джоанны подступили слезы, ее бока заныли, ноги ослабли, и она была только рада, когда Тим обхватил ее своими крепкими руками и прижал к груди. Теперь его запах как будто завладел всем ее существом, и, испугавшись этой мысли, она резко замолчала. Ей вдруг показалось, что шум голосов и хохот, наполняющие гостиную, звучат где-то вдалеке, а они с Тимом находятся на острове, отделенном от остального мира. Пораженная этим непривычным ощущением, она медленно подняла голову и взглянула Тиму в глаза.

Он тоже больше не смеялся, а смотрел на нее в такой же растерянности, с таким же чувством. На протяжении нескольких секунд их взгляды были прикованы друг к другу, потом, сильно смутившись, Джоанна отвернулась. Но даже не попыталась высвободиться из его объятий.

В час ночи, когда друзья Райенов и Шанпу, напевшиеся гимнов и вдоволь насмеявшиеся, уже разъехались, Тим тоже засобирался уходить.

Хозяева вышли в холл проводить гостя. Габриель достала из высокого шкафа с зеркальными дверцами его пальто и подала ему.

— Мне у вас очень понравилось, — сказал он, одеваясь.

— А мы безмерно рады, Тим, что ты у нас побывал! — воскликнула Габриель, сложив ладони перед грудью. — Даже не представляешь себе, как мы счастливы за вас с Джоанной.

Джоанна, уставшая талдычить всем и каждому о том, что между ней и Тимом ничего нет, стиснула зубы и не сказала ни слова. Единственное, чего ей сейчас хотелось, так это чтобы Тим поскорее ушел из дома ее родителей и больше никогда не появлялся здесь.

— Она — прелесть, — пробормотал Тим, ласково проводя рукой по голове Джоанны.

— Как мило, — протянула Хелена растроганно. К ней сзади подошел дед и обнял за плечи.

Джоанна поджала губы, отступила в сторону и засунула руки в карманы, всем своим видом демонстрируя, что желает как можно быстрее закончить утомивший ее спектакль. Вообще-то она уже сама не понимала, что происходит и какая роль отведена в этой комедии ей. Поэтому желала остаться наедине с самой собой, чтобы во всем разобраться.

— Кстати, Тим, чем ты планируешь заниматься завтра? — спохватившись, спросил вдруг Андрэ. — Мы с утра всей семьей собираемся у нас и были бы рады, если бы и ты к нам приехал.

У Тима потеплело на душе. После столь весело и насыщенно проведенной рождественской ночи мысли о предстоящих одиноких каникулах повергали его в страшное уныние. От энтузиазма, с которым он к ним готовился, не осталось уже ни капли.

— Нет-нет, — поспешно проговорила Джоанна, не давая ему возможности произнести ни звука. — Тим не может прийти к вам завтра.

— Но почему? — Марго пожала плечами и переглянулась с мужем. — В этом городе у него пока нет друзей, а его отец в Испании, он сам нам об этом рассказал.

— Да, но… — Щеки Джоанны покрылись лихорадочным румянцем. Страх потерять работу, раздражение непониманием родственников и странное влечение к Тиму, разгоревшееся за сегодняшний вечер до угрожающего накала, смешались в ней в сложное, непривычное чувство, и она инстинктивно пыталась защититься от него. — Тим завтра занят.

— Занят? — переспросил ее отец, усмехаясь. — Это в праздник-то?

— Да, в праздник… — пробормотала Джоанна, поворачивая голову к Тиму и безмолвно прося его о помощи.

Тим взглянул на нее вопросительно, думая о том, что если он откажется от приглашения Андрэ и Марго, то умрет со скуки в своей новой квартире над копиями финансовых отчетов «Свитиз», врученными отцом.

Джоанна, видя, что Тим даже не думает выручать ее, вновь взглянула на отца.

— Тим должен доделать те эскизы, над которыми работал сегодня…

— А до окончания каникул эти эскизы подождать не могут? — спросил дед, тряхнув головой. Клеточка колпака, все еще покрывавшего его седую голову, взметнулась вверх.

Джоанна опять посмотрела на Тима, на этот раз с мольбой, но тот лишь криво ухмыльнулся и сложил на груди свои здоровые ручищи.

— Ты его начальница, дочка, значит, должна позволить ему на каникулах отдыхать, как и всем остальным своим подчиненным, — звонко и категорично заключила Габриель. — Тим, я очень надеюсь, что завтра мы вновь тебя увидим.

Тим пробежал по лицам всех людей, собравшихся в холле, и в глазах каждого из них прочел неподдельное желание продолжить с ним знакомство.

Нет, решил он. Я не смогу им отказать. Они расценят это как оскорбление. К тому же мне и самому хочется провести завтрашний день вместе с ними, и я не вижу причин, мешающих мне принять приглашение Андрэ.

Он виновато взглянул на гипнотизирующую его взглядом Джоанну, как будто прося у нее прощения, и широко улыбнулся:

— Спасибо, я с огромным удовольствием проведу с вами завтрашний день.

Дед издал торжествующий вопль, а Андрэ довольно потер руки.

— Вот и замечательно! Сейчас я напишу тебе наш адрес и телефон.

Он подскочил к тумбочке, вырвал из блокнота лист, вывел на нем свои координаты и протянул Тиму.

— Будем ждать тебя с нетерпением!

3

Джоанна пребывала в настолько взвинченном состоянии, что, провожая Тима до машины, даже не накинула на себя шубу. Как только за их спинами захлопнулась парадная дверь, она, еще не успев почувствовать холода, выпалила:

— И что нам теперь делать?

Тим с невозмутимым, как показалось Джоанне, видом стал спускаться по лестнице вниз.

— О чем это ты? — бросил он через плечо.

— Как это — о чем? — захлебываясь морозным воздухом и уже вовсю дрожа, воскликнула Джоанна. — Естественно, о завтрашнем дне! Ты не можешь вот так просто взять и заявиться завтра к Андрэ и Марго!

— Почему? Не понимаю. — Тим остановился у самой калитки и повернул голову.

Джоанна приблизилась к нему, обхватив себя руками и ежась.

— Да что здесь непонятного? Разве ты не видишь, что вся моя родня принимает нас за влюбленную парочку?

Тим беспечно усмехнулся, ничуть не тревожась:

— Ну и пусть. Что в этом плохого? Раздраженная его равнодушием, продрогшая и злая, Джоанна взорвалась.

— А ведь это ты во всем виноват! — гневно воскликнула она, силой своего негодования разогревая окоченевшие от холода челюсти. — Если бы не пялился на меня весь вечер как на какую-нибудь диковинку, то все давно бы поняли, что мы с тобой не более чем сотрудники!

Лицо Тима приняло вдруг на удивление спокойное и серьезное выражение.

— Но я не могу смотреть на тебя по-другому, — сказал он, чуть смутившись.

Мороз уже безжалостно щипал ее щеки, нос, уши, ноги в тонких колготках. К ее глазам подступили слезы — не то от обиды, не то от холода. С пару секунд она обдумывала слова Тима, в которых сразу уловила какое-то несоответствие, и, догадавшись, что это за несоответствие, гордо вскинула голову.

— Можешь! Ты можешь смотреть на меня совершенно по-другому!

Тим улыбнулся.

— В офисе ты не такая!

Джоанна втянула голову в плечи и ничего не ответила. Он прав. В служебной обстановке она действительно вела себя совсем не так, как дома. Продолжать спор было бессмысленно. Но вопрос о том, приходить Тиму завтра к ее дяде в гости или же нет, оставался открытым. Поэтому, несмотря на мороз, она продолжала стоять на месте.

— Иди сюда, — позвал Тим ласково. Джоанна приподняла голову и увидела, что он расстегнул пальто и распахнул полы, приглашая согреться. Ее первым порывом было отшатнуться, настолько неожиданным показался ей этот милый жест. Но вместо этого она, будто ведомая чьей-то таинственной властной рукой, приблизилась к нему и обхватила его руками за пояс.

Тим запахнул полы пальто и крепко прижал ее к себе. С минуту она молча наслаждалась его теплом и близостью, слушая, как биение их сердец сливается в единый ритм, потом, смутившись, кашлянула и произнесла неестественно веселым тоном:

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.