Серия о шпионах (№1) - Украденные чары

Натали откинулась на спинку стула.

— Но, собственно говоря, он лишь однажды, и то в шутку, предложил мне выйти за него замуж, — волнуясь, прошептала она.

Француженка молча посмотрела на девушку, рассеянно потирая пальцами подушку.

— Натали, разумеется, то, что я хочу у тебя спросить, слишком личное, но тем не менее подумай об этом серьезно. — Мадлен на мгновение замолчала, а потом спросила: — В тот раз, когда ты была близка с Джонатаном, он сделал что-нибудь, чтобы… ты не забеременела?

Натали вдруг охватил страх. Она никогда не думала о том, что может забеременеть!

— Я… я не совсем уверена.

Мадлен слегка кивнула, продолжая внимательно смотреть Натали в глаза.

— Существует много различных приемов, к которым прибегают мужчина и женщина, чтобы предупредить нежелательную беременность. Так как это произошло с тобой впервые, ты вряд ли думала о предохранении. Но Джонатану следовало бы позаботиться о тебе. Если момент близости не был запланирован, то мужчине следует прервать половой акт, когда он достигает… критической точки. Я уверена, что теперь ты понимаешь, как это происходит, — без малейшей тени смущения проговорила Мадлен. — Если Джонатан не сделал этого, значит, он прекрасно понимает, что ты, возможно, уже беременна. И еще я точно знаю, что если бы он не собирался на тебе жениться, то никогда бы так не поступил.

Натали быстро заморгала глазами, смущенная и испуганная этим откровенным объяснением, но в то же время где-то глубоко внутри она почувствовала прилив тепла. Она провела дрожащей рукой по лбу и закрыла глаза.

— Но он знает, что я не выйду за него замуж. Я прямо сказала ему об этом до этого… эпизода.

— Возможно, он надеется, что ты передумаешь. — Натали обессиленно уронила руку на колени. Помолчав, думая о чем-то о своем, она вдруг оживилась:

— Но ведь он знает, как я к этому отношусь, Мадлен. Я не могу доверять ему, он не сможет сохранить мне верность. И я не хочу выходить замуж за человека, которому нельзя верить.

— Иногда мужчины бывают слишком самонадеянны. — Наконец француженка поняла. Натали развела руки в стороны и закатила глаза.

— В точности мои мысли.

— Но в то же время они могут быть слишком настойчивыми, когда очень сильно хотят что-то получить.

— Они… — Натали снова замолчала и задумалась. — Полагаю, он не хотел меня так сильно получить.

Мадлен усмехнулась и снова взяла в руки тарелку с тортом.

— Ты так думаешь? Но почему?

— Но он может получить любую.

— Но хочет он тебя.

— Просто я была в тот момент рядом с ним. — Мадлен взглянула на свою тарелку.

— Натали, половину мирового населения составляют женщины. Они все вокруг него, а Джонатан очень привлекательный мужчина. И, как ты сказала, он может иметь их столько, сколько захочет, и тогда, когда захочет. — Она аккуратно положила кусочек торта в рот, и ее подкрашенные брови слегка нахмурились. — Подозреваю, что он был верен тебе с того самого момента, как вы покинули Англию, хотя его никто не заставлял вести себя именно так. И он даже не женат на тебе. Джонатан ничем тебе не обязан, но тем не менее он отдает тебе все, что может, а ты отталкиваешь его.

Поднося вилку к губам, Мадлен на мгновение замолчала, а потом резко проговорила:

— Я не могу сказать, что он чувствует к тебе и как он рассматривает ваши отношения. Но здесь возможны три варианта. Первый — он не любит тебя и просто проводит с тобой время, потому что ты привлекаешь его физически. Второй — он любит тебя, но пока не может разобраться в своих чувствах. Третий — он любит тебя и знает об этом, но боится в этом признаться, так как думает, что ты его отвергнешь.

Она положила еще кусочек торта в рот и стала медленно жевать. Натали молча смотрела на Мадлен.

— Я знаю по своему опыту, — продолжила француженка, — что мужчины смертельно боятся быть отвергнутыми теми, кого любят, потому что их гордость и самолюбие имеют для них огромное значение, гораздо большее, чем для женщин. Именно по этой причине им слишком трудно быть откровенными и выражать свои чувства. — Мадлен положила вилку на край тарелки и, понизив голос до шепота, проговорила: — До тех пор, пока ты не доверишь Джонатану свое сердце, ты никогда не узнаешь, что он чувствует к тебе на самом деле. Но позволь мне спросить тебя кое о чем. — Мадлен прикусила нижнюю губу и слегка наклонила голову. — Если отвлечься от мысли о том, за кого именно ты выйдешь замуж, скажи, ты уверена, что сможешь всю жизнь сохранять верность мужу?

Натали чуть не задохнулась от волнения.

— Да, — с трудом проговорила она. Мадам Дюмэ удовлетворенно улыбнулась.

— Таким образом, раз это невозможно доказать, то единственное, на что кто-либо может рассчитывать, так это на твое слово. И Джонатану также придется тебе поверить. Поэтому и ты не можешь требовать от него большего. — Светло-голубые глаза Мадлен на мгновение вспыхнули, и она продолжила: — Любовь и жизнь всегда сопряжены с риском. И ты представь себе на мгновение, как было бы скучно, если б никто не захотел рисковать. Только благодаря тому, что мы испытываем такие чувства, наши будни превращаются в удовольствие.

Натали сидела, боясь пошевелиться. Возможно, из-за жары, или слишком тугого корсета, или неожиданного поворота в отношениях с мужчиной, которого не мог принять ее разум, но сердце и тело не хотели отвергать. Девушка перевела свой взгляд с Мадлен на бокал лимонада, затем взяла его дрожащей рукой, поднесла к губам и сделала три больших глотка.

Обстоятельства складывались не так, как хотелось бы, их можно было бы посчитать даже неприемлемыми и неприличными, но в рассуждениях мадам Дюмэ было здравого смысла. Да, возможно, она права. И, как ни бранно, именно это-то и пугало Натали.

Она поставила свой лимонад на стол, положила веер и на негнущихся ногах подошла к окну. Ее взгляд упал на зеленую лужайку в парке, на цветы, на качающиеся ветки деревьев, на пешеходов, снующих по тротуару; она ощутила запах городской пыли, теплый бриз, почувствовала лучи заходящего солнца на своем лице.

— Как можно вообще доверять Джонатану? Ведь в один прекрасный день он поймет, что я ему уже надоела. Он пожалеет о том, что ради меня отказался от всех радостей жизни, — прошептала Натали. — Что, если я лишь очередная игрушка для него?

— Ты не можешь знать, что у него на уме, Натали. Не можешь ты и предугадать свое будущее, — сказала Мадлен. — Никто не знает, что может произойти через двадцать лет. Возможно, вы так устанете друг от друга, что каждый из вас будет жить отдельно и иметь много любовников.

Натали снова повернулась к мадам Дюмэ, ее лицо выражало нерешительность и беспокойство.

Мадлен посмотрела на девушку и несколько смягчилась:

— Но очень вероятен и другой ход развития событий. Вы обнаружите, что любите друг друга еще сильнее. Честно говоря, мне кажется, что вы очень подходите друг другу. А что касается новой игрушки, то полагаю, дело совсем не в этом. Я просто не понимаю, почему из большого количества женщин, готовых к тому, чтобы ими воспользовались, он выбрал красивую девственницу. Слишком много усилий и времени. Но игра стоит свеч, если Джонатан хочет, чтобы ты стала его женой, другом и любовницей. Думаю, поэтому он так старается.

Натали простонала и потерла лоб рукой. Она никогда не думала, что ее жизнь станет такой запутанной. Само ее рождение в благополучной семье заранее предполагало определенную дорогу в жизни, которой шли все девушки ее круга, — правильное воспитание, хороший брак с уважаемым джентльменом, всевозможные светские развлечения, длинная череда ночей, когда невнимательный и безразличный муж будет выполнять свои супружеские обязанности, чтобы ему произвели наследников. Ничего другого от женщины и не ожидали. Но вместо этого Натали приняла решение, что будет жить совсем по-другому с необыкновенным, замечательным человеком, которого сама выберет. Сейчас ей стало ясно, что любовь мужчины и дружеские отношения с ним как раз и превратятся в ту силу, которая удержит их друг подле друга на протяжении многих лет. Брак со скучным джентльменом, обладающим всяческими достоинствами, которому она интересна лишь как домохозяйка и мать его наследников, прямая дорога к неверности — и очень возможно, что обоих.

Впервые за всю жизнь девушка вдруг почувствовала жалость к матери. Она вышла замуж за человека, которого не любила. Ее единственной радостью стала страстная любовь к французскому офицеру, которого она никогда не могла назвать своим. То, что отец Натали любил ее мать, было не совсем обычно, хотя любовь редко идет обычным или логическим путем. В ее кругу можно лишь мечтать о браке по любви. Поэтому девушка так надеялась выйти замуж за Черного рыцаря.

В Черном рыцаре воплотились ее романтические ожидания вечного счастья, которого никогда не существовало. Если слова Мадлен являются правдой, то это значит, что сейчас Натали держит счастье в собственных руках. И если она хочет осуществить свою мечту, ей следует открыть Джонатану самые сокровенные мысли и чувства, но она не знала, сможет ли когда-либо сделать это.

Натали подняла голову и, словно защищаясь, обхватила себя руками.

— Я не знаю, что делать. Сегодня утром я сказала ему кое-что очень неприятное. Боюсь, он не сможет меня простить.

— Вздор. — Мадлен поставила свою пустую тарелку на стол, встала и подошла к Натали. — Он легко справится с этим. Мужчины всегда с этим легко справляются, если их хорошо убеждают, особенно если это убеждение имеет сексуальный характер. Тебе стоит появиться перед Джонатаном в обнаженном виде, заняться любовью и обращаться с ним так, словно он единственный мужчина на земле, и он забудет все, за исключением того, что он великолепный любовник.

Натали с трудом подавила приступ смеха. Мысль, высказанная Мадлен, показалась ей одновременно и неприличной, и восхитительной. Ее мать упала бы в обморок, если б знала, какие разговоры ведет ее дочь в розовой гостиной за чаем.

Мадам Дюмэ немного помолчала, а затем нежно обняла девушку за талию.

— Мы обсудим, что можно сделать в твоем положении, — успокаивающе проговорила она, — но решение всегда останется за тобой. Если твои чемоданы здесь, в отеле, мы попросим принести их сюда, и ты сможешь переночевать у меня У тебя будет время подумать.

Натали покачала головой и закрыла глаза.

— Я не оставила ему записку, Мадлен. Он подумает, что я отправилась в Англию. С его изумрудами.

Француженка тихо рассмеялась:

— Я думаю, что сейчас его больше беспокоишь ты и твое местонахождение, чем это глупое ожерелье. Но это даже к лучшему. Пусть немного поволнуется.

Натали хотела что-то возразить, но мадам Дюмэ отвернулась к чайному столику и снова заговорила:

— А теперь, пожалуйста, поешь немного, а то совсем высохнешь. Затем мы наденем свои лучшие наряды и проведем весь вечер в городе, одни, без всяких мужчин — Мадлен покачала головой с выражением нарочитого отвращения на лице. — Эти существа всегда доставляют одни неприятности.

Натали изобразила некое подобие улыбки и молча направилась к стулу. Она вдруг почувствовала странное спокойствие и доверие к этой яркой, утонченной женщине, которая теперь стала ее другом.

Глава 17

Джонатан стоял у буфетного столика с мрачным выражением лица. Банкет только что начался, и всего лишь несколько человек находились в холле частного парижского дома графа Арля. Это был как раз тот самый дом, который граф пытался продать, а Джонатан якобы собирался покупать. Именно по этой причине его и допустили принять участие в этом торжестве. Он прибыл сюда очень рано отчасти потому, что не знал, чем заняться, а в основном чтобы побыстрее освободиться и вернуться в свою страну, дом, к своей собаке и Натали — упрямой, непредсказуемой, расчетливой и очаровательной женщине, которая держала его в напряжении весь сезон.

Последний раз он видел ее всего полтора дня назад, но ему казалось, что прошло десять лет. Джонатан был страшно зол на Натали, сходил с ума и очень беспокоился из-за нее. Он понимал, что девушка вполне могла добраться до дома и без посторонней помощи. Она хорошо знала язык и имела достаточно денег, чтобы купить себе билет. Но во Франции продолжались народные волнения, и для молодой девушки не слишком безопасно было путешествовать в одиночестве, А кроме того, он совсем не хотел, чтобы в Англии она заперлась от него в спальной комнате. Джонатан предпочитал видеть ее в своей спальне. Но для этого ему надо найти Натали и поговорить с ней.

Что ж, довольно убедительный аргумент. Они наговорили друг другу много неприятного, но, черт возьми, он никогда не думал, что она уйдет от него. Если бы он имел хотя бы отдаленное представление о ее намерениях, то не оставил бы одну, а обязательно взял бы с собой. Когда шесть часов назад он переступил порог их комнаты, готовясь к тому, что на него обрушится целый поток гневных упреков, а обнаружил лишь пустой шкаф и неубранную постель, напоминающую о прошедшей ночи, Джонатана охватила настоящая паника.

Она не хотела принимать его прошлое. Джонатан хорошо это знал и посчитал, что следует дать ей время подумать. Нo сейчас стало ясно, что она решила прекратить их отношения, даже не попытавшись понять, как много значит для него. Мысль о том, что это конец и больше он никогда ее не увидит, приводила Джонатана в ужас. Но вместо того, чтобы превратить комнату в груду обломков, он вдруг начал смеяться. Он не мог даже и предположить, что женщина в состоянии с ним сделать такое.

Молодой человек посмотрел на бокал виски, который держал в руке вот уже десять минут и еще не сделал ни глотка. Сначала станет лучше и спокойнее, этот напиток, без сомнения, сразу ударит ему в голову, но затем он будет себя чувствовать еще хуже, чем прежде. А Джонатану нужно иметь светлую голову, чтобы обдумать дальнейшие шаги.

Он поставил бокал на стол и оперся о стену, на которой висел огромный гобелен, затем без всякого интереса окинул взглядом комнату. Этот парижский дом графа Арля оказался меньше, чем его особняк в Марселе, но был также экстравагантно декорирован темным дубом и плюшем красновато-коричневого цвета. Так же в интерьере присутствовали темно-зеленые оттенки и позолота. Три буфетных столика изобиловали всевозможными яствами и винами, в воздухе ощущался аромат дорогих сигарет, и все же происходящее здесь не слишком походило на вечер, по крайней мере на бал, состоявшийся в доме графа в Марселе. В зале находились всего несколько женщин, и хотя все были одеты в парадные туалеты, гости без слов понимали то, что здесь собирают деньги для убийства Луи Филиппа. И ожидалось, что это будет довольно крупная сумма. Только профессионал смог бы выполнить такое сложное задание — убить короля Франции.

Сначала Джонатан хотел немедленно сообщить властям о готовящемся преступлении, но у него не было никаких доказательств. Да и что бы он сказал им? Что несколько аристократов собираются поменять ход истории? Натали приняла такие разговоры за самое обычное хвастовство подвыпивших мужчин, и ее действительно нельзя за это осуждать. Сейчас все во Франции только и говорили что о свержении Луи Филиппа, поэтому вряд ли власти стали бы придавать делу особенное значение. Но тем не менее это убийство планировалось на завтра, и сегодняшний банкет должен был укрепить политические связи легитимистов, поддержать их самомнение и собрать определенную сумму денег на их нужды. Поэтому Джонатан надеялся узнать что-нибудь полезное, по крайней мере стоило попытаться. А завтра он уже отправится в Англию.

Молодой человек внимательно оглядел толпу. Сам граф еще не спустился к гостям, но комната быстро наполнялась людьми, преимущественно мужчинами, которые сразу же начинали о чем-то оживленно спорить. Вскоре зал был полон. Джонатан лениво провожал взглядом незнакомых женщин.

Он с легким стоном закрыл глаза и сложил руки перед собой, не заботясь о том, помнется его фрак или нет.

В мире очень много красивых женщин, и он будет восхищаться ими до самой смерти. Но нельзя иметь их всех. Разумеется, он состоял в близких отношениях со многими до Натали, и все его знакомые прекрасно осведомлены об этом. Но как ни странно, ему стало казаться, что все это было так давно. Лица его любовниц стали постепенно стираться в памяти, отношения с ними представлялись теперь ему не важными и ненужными. Все они дарили ему наслаждение, удовлетворяли его желания. Нельзя сказать, что эти женщины ничего не значили для Джонатана, но тем не менее суть их отношений всегда сводилась к сексу, и они прекрасно это понимали. Такая связь никогда и никому, в том числе и ему самому, не приносила ни разочарования, ни боли. Получение физического удовольствия всегда стояло на первом месте.

Его сексуальный опыт с Натали отличался от всего того, что он испытывал раньше. Вряд ли к этому подошло бы определение «самый расслабляющий» или даже «самый эротичный». Но если бы его попросили выразить это каким-то одним словом, Джонатан сказал бы «красивый». То, как они занимались любовью, показалось ему красивым. Подумав об этом, молодой человек улыбнулся, так как вряд ли обычный, нормальный мужчина использовал бы такое слово, чтобы описать секс. Но этого он никому не скажет. Возможно, когда-нибудь Натали узнает об этом.

С ней он испытал такое сильное эмоциональное потрясение, что потом не мог ни думать, ни говорить. Никогда раньше ни с кем он не переживал подобных чувств. Девушка была невинна и нежна, но в то же время великолепна в своем желании доставить ему удовольствие. Именно поэтому Джонатан понял, что для нее их отношения — нечто большее, чем просто физическое влечение. С ней это произошло впервые. Джонатан сравнивал ее со всеми другими женщинами и понимал, что ни одна из прежних его любовниц не испытывала к нему таких искренних и сильных чувств. Они оба это поняли. Именно это испугало Натали. Поэтому она убежала. И Джонатану потребуется много времени, чтобы заставить девушку поверить ему. Но для этого ему придется сначала похитить ее, так как она вряд ли примет его, если он придет к ней с официальным визитом. К тому же Натали может оказаться беременной. Раньше больше всего на свете он боялся, что женщина может зачать от него ребенка, но теперь это стало ему казаться самым лучшим вариантом развития событий.

Джонатан потер рукой глаза. Гостей становилось все больше с каждой минутой, и в зале сделалось невыносимо душно и жарко. Квартет исполнял менуэт Баха, но никто не танцевал. Все гости разбились на группы и оживленно о чем-то разговаривали. Джонатану тоже следовало завести с кем-нибудь светский разговор. Он равнодушно смотрел на мужчин в вышитых камзолах и черных цилиндрах, на женщин в пышных шелковых юбках красных, фиолетовых и желтых цветов, в зеленых, белых и темно-синих тафтяных платьях. Последний сразу напомнил ему о Натали — это был ее любимый цвет, и в нем она всегда выглядела потрясающе со своими рыжеватыми волосами, спускающимися кудрями на грудь, с зелеными глазами и нежной розовой кожей.

Потом до его сознания вдруг дошло, что это Натали медленно идет ему навстречу в темно-синем платье. Она смотрела на него, слегка улыбаясь. На шее у нее сверкало изумрудное ожерелье.

Джонатан буквально прирос к месту. Он не мог поверить своим глазам, но все же это оказалась она, в элегантном платье, подчеркивающем ее узкую талию и пышную грудь. От его взгляда не ускользнуло и слишком глубокое декольте, и обнаженные руки. Что ж, надо будет сделать Натали замечание по поводу ее наряда, подумал Джонатан и сам удивился тому, что это вдруг его взволновало.

Первым его желанием было схватить ее за руку и прижать к себе, но такое поведение могло привлечь удивленные взгляды гостей или просто рассердить Натали. Она подошла к нему ближе, Джонатан выпрямился и постарался скрыть свое удивление, боясь предстать в глупом виде, но, похоже, она уже все поняла. Его сердце быстро забилось, в теле появилась какая-то странная дрожь, и, чтобы скрыть свое состояние, Джонатан спрятал одну руку за спину, а другой взял бокал с виски.

Натали внимательно смотрела на него, на ее губах играла загадочная улыбка, о чем она в этот момент думала, догадаться было невозможно. Джонатан поднес бокал к губам и сделал большой глоток виски, чтобы хоть немного успокоиться. Он не отрываясь смотрел ей в глаза.

Она выглядела столь ослепительно, что у него перехватило дыхание. Молодому человеку нравилось в ней абсолютно все — и ее красивое лицо, и фигура, и ее одежда, и со вкусом подобранные украшения, и то, как смотрелись изумруды на ее длинной, изящной шее. Волосы Натали собрала в высокую прическу, отдельные локоны падали на лоб, щеки и шею. И еще ее глаза и губы были слегка подкрашены. Здесь явно постаралась Мадлен.

— Привет, — произнесла Натали, встав рядом с Джонатаном.

— Привет, — так же тихо ответил он.

На лицо Натали внезапно набежала тень, но она продолжала смотреть ему в глаза.

— Ты решила надеть мои изумруды? — пошутил Джонатан, пытаясь немного разрядить обстановку.

Она ответила робкой улыбкой и, бросив взгляд на буфетный столик, прошептала:

— Я подумала, что это может сегодня пригодиться.

Ее появление здесь стало последним штрихом. Натали самостоятельно приняла решение приехать на банкет, чтобы с ним встретиться. Это было доказательством того, что она на самом деле испытывала к нему. Возможно, девушке слишком трудно облечь свои чувства в слова, но ее поступок говорил сам за себя. Вместо того чтобы ехать в Англию, она пришла сюда, рассеяв последние сомнения Джонатана насчет ее отношения к нему.

Внезапно его охватил приступ безудержной радости.

Он быстро сделал еще один глоток виски.

— Когда граф Арль спустится и увидит на тебе свои изумруды, будет настоящий скандал.

— Я подумала то же самое. Я подумала, что хоть это, может, заставит их расшевелиться.

— Как ты умна!

— Я всегда так считала, — согласилась она, жеманно улыбнувшись.

Она была невероятно мила, и Джонатан почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ней, потереться своей щекой о ее щеку, ощутить аромат ее волос.

— Полагаю, ты не откажешься от бокала шампанского, — раздался голос Мадлен рядом. Она выглядела, как всегда, великолепно в своих сверкающих рубинах и темно-бордовом платье.

Француженка протянула бокал шампанского Натали.

Глаза Мадлен сверкнули, когда она посмотрела на Джонатана.

— Я вижу кое-каких своих знакомых, так что прошу меня извинить, мне нужно к ним подойти и поздороваться. А вы тут пока побеседуйте.

И не дождавшись ответа, она приподняла свои юбки и быстро отошла в сторону.

Необыкновенно тактично, улыбнувшись, подумал Джонатан и решил, что когда-нибудь обязательно поблагодарит Мадлен за это.

— Ты остановилась у мадам Дюмэ? — спросил он, обращаясь к Натали.

— Да, — уклончиво ответила она. — Я нашла ее в гостиничном номере, и мы очень хорошо провели вместе время.

— Похоже, она оказала на тебя влияние. — Натали улыбнулась:

— Ты имеешь в виду грим на моем лице?

— Ммм.

— Тебе не нравится?

Джонатан склонил голову набок и внимательно стал рассматривать девушку. Краска была наложена очень тонким слоем на ее губах и щеках, а разрез глаз подчеркивали тонкие коричневые стрелки. Молодой человек слегка пожал плечами.

— Не скажу, что мне это не нравится. — Казалось, она удовлетворилась его ответом.

— Но ты не слишком это одобряешь.

— Разумеется, нет.

— Больше я никогда в жизни этого не сделаю. Моя мать откажется от меня, если узнает, но сейчас я во Франции и делаю то же, что и все другие французские леди. Кроме того, Мадлен сказала, что этот грим всего лишь подчеркнет мои лучшие черты.

— Да? Так и сказала? — Джонатан взял рукой завиток ее волос и пропустил его между пальцев. — Наверное, она не догадывается, что твои лучшие черты всегда скрыты от дневного света.

Ее глаза сузились, и она с упреком покачала головой.

— Джонатан…

— Я очень разозлился, когда ты оставила меня, — тихо проговорил он. — И мне было больно.

Натали сразу напряглась, как только разговор стал серьезным. Она опустила глаза, поэтому могла видеть только его камзол.

— Я очень сожалею о своих словах, — призналась она дрожащим голосом. — Я просто не владела собой.

Джонатану хотелось прижать Натали к себе, и он стиснул бокал с такой силой, что его пальцы побелели.

— Я тоже поддался своим эмоциям, — признался Джонатан. — Нам обоим было нелегко.

Натали смотрела на Джонатана, не совсем доверяя ему и не совсем понимая, что именно он имел в виду.

Он прошептал слегка хриплым и нежным голосом:

— Скажи мне, что ты чувствуешь на самом деле, и я прощу тебя.

Пронзительный взрыв хохота нарушил спокойствие в зале. Вслед за ним раздались какие-то крики.

Натали резко повернула голову, пытаясь увидеть, что происходит.

— Это ведь не обычный вечер? Да, Джонатан?

— Да, — ответил он со вздохом. — И тебе не стоило бы здесь находиться. Эти джентльмены, вероятно…

Его слова несколько раздосадовали девушку, и она нервно застучала пальцами по краю бокала.

— Не стоит постоянно оберегать меня от всяких вероятностей.

Молодой человек не знал, как следует понимать ее слова. Ему вдруг показалось, что в голосе Натали он услышал скрытый намек. Но она по-прежнему смотрела в зал и разглядывала гостей. Джонатан не мог видеть ее глаз, поэтому не совсем был уверен в том, какой смысл она вложила в эту фразу.

— Но, может быть, мне это доставляет удовольствие, — возразил он.

Натали ответила не сразу. Глубоко вздохнув, она взглянула ему в лицо.

— Мадлен полагает, если я скажу тебе, что ты самый лучший любовник на свете, то ты сразу же простишь меня. Этот прием всегда безотказно действует на мужчин.

Джонатан снова сделал большой глоток виски, чтобы скрыть свое замешательство.

— В самом деле? Мне даже страшно спросить, чему она еще научила тебя.

— Думаю, лучше тебе этого и не знать, — торжественно объявила Натали, поднесла бокал шампанского к своим губам и тоже сделала глоток, а затем решительно добавила — Я и в самом деле считаю, что ты замечательный любовник.

От этих слов у него потеплело в груди.

— Ты прощена. — И, хитро улыбнувшись, он добавил. — Но ведь тебе не с чем сравнить, моя дорогая Натали.

Девушка не обратила ни малейшего внимания на его слова и сделала еще глоток шампанского, затем облизнула свои подкрашенные губы и продолжила:

— Я приняла одно решение относительно нас.

— Я очень внимательно слушаю, сделай милость, просвети меня.

Она закрыла глаза и тихо прошептала:

— Я решила стать твоей любовницей…

— Что?

Натали протянула руку и положила ее Джонатану на грудь.

— Я хочу просыпаться в твоем городском доме и надевать шелковый халат по утрам, а затем пить кофе с тобой на кухне.

Ее глаза по-прежнему оставались закрытыми, а выражение лица — бесстрастным, поэтому молодой человек не мог решить, серьезно она говорит или шутит. От удивления он просто потерял дар речи.

Затем ее ресницы поднялись вверх, и Натали посмотрела сквозь них на Джонатана. Выражение ее лица сделалось озорным и одновременно радостным.

— Но я отказываюсь носить халат, оставшийся от твоей прежней любовницы. Надеюсь, ты еще не успел забыть ее? Такое высокое симпатичное существо с длинными темными волосами. Как же ее звали?

Джонатан крепко сжал губы, чтобы не рассмеяться. Весь этот переполненный душный зал, жаркие политические дебаты — все вдруг отступило на задний план и сделалось тусклым и не важным. Джонатан перестал замечать вообще что-либо, стоя рядом с Натали.

— Что-то не припоминаю, — нахмурив брови, прошептал он.

Она наклонила голову набок и слегка ухмыльнулась:

— Что ж, умный ответ.

— Я тоже так думаю.

Девушка снова улыбнулась. Джонатан взял ее за локоть и ближе притянул к себе, ее юбка плотно прилегла к его ногам.

— А теперь хочешь я расскажу тебе, что именно мне запомнилось тем утром? — задумчиво спросил он, ощущая тепло ее тела сквозь юбку.

Ее брови удивленно приподнялись вверх.

— Думаю, ничто не могло задеть твое самолюбие больше, чем разговор двух женщин о тебе на кухне за чашкой кофе.

— Ничего подобного. Такое случается со мной каждую неделю, — поправил он девушку, театрально вздохнув.

— Не сомневаюсь.

Джонатан стал нежно водить пальцами по ее локтю.

— Чаще всего я вспоминаю твое персиковое платье с глубоким вырезом, подчеркивающим твою великолепную грудь. Еще я помню, как ты глупо порезалась о саблю. Какой ты была милой, восхитительной, как умоляюще смотрела на меня и просила, чтобы я сделал нечто совершенно лишенное здравого смысла — увез тебя во Францию. Но больше всего мне запомнился момент, когда моя собака уткнулась носом между твоих стройных бедер. Тогда я очень испугался, но с огромным удовольствием поменялся бы с Колючкой местами.

Ее щеки покрылись нежным румянцем, а губы превратились в тонкую полоску.

— Ты невозможен.

— А ты очень красивая, — хрипло прошептал Джонатан. Натали смутилась и провела рукой по лбу, а затем отрицательно покачала головой:

— Мадлен красивая, а у меня много веснушек и такие непослушные волосы, что то и дело выбиваются из прически.

Джонатан удержался от шутливого ответа, потому что ему вдруг пришла в голову неожиданная мысль. Сейчас молодой человек неожиданно получил возможность кое-что объяснить девушке, и он постарается этим воспользоваться. Ей пора понять одну простую, но важную вещь.

Пытаясь успокоиться, Джонатан снова сделал глоток виски, затем, поставив бокал на стол, внимательно посмотрел Натали в глаза и постарался более ясно сформулировать свою мысль.

— Натали, я считаю Мадлен самой красивой женщиной, какую я когда-либо встречал в своей жизни.

Его признание явно смутило и огорчило Натали. Затем, не дав ей время что-либо возразить, Джонатан снова заговорил, придавая каждому слову особенное значение:

— И ты права, она не такая, как ты. Она экзотическая и недосягаемая. Ты же как раз, наоборот, близкая и дающая наслаждение. Она из тех, кому мужчины всю жизнь посвящают стихи. Ты же принадлежишь к тем женщинам, которых мужчины хотят обнимать и ласкать. Она царственная и элегантная. Ты забавная и непосредственная. Ты та женщина, которую я хотел бы видеть в своей постели, чтобы заниматься любовью и получать удовольствие. А из нее я бы сделал чучело и посадил в своем кабинете, чтобы любоваться во время работы.