Бэнкрофты (№1) - Покоренная любовью

Пересуды начались задолго до прибытия Мэдди. Куин притворился, что не слышит их, но внимательно выслеживал их источник.

Теперь слухи распространились по бальному залу Гаррингтонов, заполняя каждый уголок, и главным источником их была большая группа его наиболее близких приятелей. Он остановился рядом с комнатным цветком в кадке, и мгновение наблюдал, как они болтали между собой и смеялись, умудряясь исключить всех, кто стоял ниже их на социальной лестнице, просто не замечая их присутствия.

Как всегда, главной достопримечательностью группы была его троюродная сестра, и когда она наклонилась, чтобы прошептать что-то на ухо приятельнице, Куин решил, что у него есть ряд неотложных вопросов к ней.

– Элоиза, – обратился он к ней, выходя из укрытия, – я не ожидал увидеть тебя здесь так рано. Ты очаровательно выглядишь, впрочем, как всегда.

Она протянула ему руку.

– Здесь собралось совсем не то общество, которое я ожидала, и мне не хотелось брести по грязи среди навоза. – Преданный ей круг друзей засмеялся, и она игриво захлопнула веер. – Это правда, ты сам видишь.

Куин улыбнулся, хотя ему было совершенно не смешно, и взял ее под руку.

– Могу я поговорить с тобой? Ну и, конечно, пригласить на вальс, если у тебя еще остался один свободный.

– Я всегда оставляю один для тебя. Извините меня, леди. Мой будущий муж хочет поговорить со мной наедине.

Они направились к широким дверям, выходившим на балкон.

– Ах, – промурлыкала Элоиза, – наконец-то мы одни. – Еще раз посмотрев вокруг и в темный сад внизу, она взяла его лицо в свои ладони и медленно поцеловала.

Впервые она проявила своего рода страсть к нему, но в данный момент это его не интересовало. По крайней мере, его не интересовала она.

– Для чего все это? – спросил Куин, когда поцелуй закончился.

– Просто чтобы напомнить тебе, что наш брак будет чем-то большим, чем союз имен и состояний. Думаю, ты забыл об этом.

Однако совсем недавно его взгляды на то, каким должен быть брак, изменились.

– Когда ты это решила?

Она снова коснулась его щеки, очевидно, не смущенная его холодным тоном.

– О, Куин, мы так давно знаем друг друга. Иногда я думаю, что лучше бы родители держали нас подальше друг от друга, пока не настало время для нашей свадьбы.

Куин согласно кивнул.

– Полагаю, тебе недостает элемента тайны?

– Нет, не совсем. Но иногда я почти верю, что ты думаешь обо мне, как о сестре.

– Нет, не думаю, Элоиза. Но я думаю о тебе, как о друге. – Точнее, так было до последних дней. Куин взял ее руку и отвел от своей щеки. – Как друг, я должен дать объяснения.

Она нахмурила свои изящные бровки.

– Какие еще объяснения?

Куин вглядывался в ее лицо, думая, когда именно он перестал думать о ней, как о потенциальной супруге. Возможно, в тот момент, когда встретил Мэдди Уиллитс.

– Ты сегодня ходила куда-нибудь с Мэдди?

Элоиза вырвала у него руку.

– Я пытаюсь соблазнить тебя, а ты опять спрашиваешь меня о ней?

– Элоиза, она в Лондоне благодаря мне, – ровно ответил он. – Я за нее отвечаю, у меня обязанности…

– Ты не отвечаешь за нее. Она сама отвечает за себя. Не ты погубил ее репутацию. Ты не имеешь к этому никакого отношения.

Это больше не было правдой, но Куин не хотел препираться.

– Хорошо, но расскажи мне, что случилось сегодня.

– Ничего не случилось. Я пригласила ее на пикник, как мы с тобой договаривались, и…

– Мы действительно обсуждали ее приглашение на пикник, – согласился Куин. – Если там будут присутствовать общие знакомые.

– О, Куин, неужели ты не видишь? Ты проводишь с ней почти каждый день. Пойми, сопровождая ее повсюду, ты не помогаешь ей. Кроме того, все прошло хорошо. Она прекрасно справилась.

Он продолжал наблюдать за Элоизой, ища любое проявление неискренности, в чем он начал ее подозревать.

– Вовсе нет, если судить по тому, что я услышал сегодня вечером.

– И что же ты услышал? – спросила она, невозмутимо встречая его взгляд.

Может быть, она говорит правду, предположил Куин, и ничего не знает о циркулирующих слухах. Но впервые он засомневался в правдивости ее слов.

– Я слышал, что она предложила тебе и твоим приятельницам уйти, так чтобы она могла наслаждаться компанией лорда Браммелла и Лайонела Хамфриза наедине.

Элоиза прикрыла ладошкой рот, но в ее глазах не было удивления.

– Не было ничего подобного! Джон и Лайонел были там, ты же знаешь, они всегда посещают подобные встречи, но когда прибыла леди Кэтрин Прентис, мы все пошли посмотреть на ее щенка-сеттера, а Мэдлин оставалась наедине с Джоном и Лайонелом только мгновение. Самое большое – два.

– Тебе не следовало оставлять ее одну.

– Она сама захотела остаться, Куин. Я же не могла силой тащить ее через парк.

– Проклятие, – выругался он. Мэдди лучше всех знала, как поступить. Но что бы она ни сделала, все будет рассматриваться в превратном свете приятелями Элоизы. Остаться наедине с двумя неженатыми джентльменами было хуже, чем просто глупость. А Мэдди не была глупой. Скорее наоборот.

Но то же самое можно сказать и об Элоизе. Он внимательно посмотрел на нее. Если его подозрения были обоснованны, Элоизе было что рассказать. Однако, по правде говоря, его ум не очень-то хорошо работал, когда дело касалось Мэдди, и у него не было доказательств. Не важно, влюблен ли он по уши в Мэдди или нет, он не мог обвинять леди Стоуксли в саботаже, пока не знал наверняка, что она виновна.

– Помни, Куин, через месяц ты уже не сможешь заявлять, что несешь ответственность за бедняжку Мэдди. – Элоиза приникла к нему, и ее короткие светлые кудряшки щекотали его щеку. – Я стану твоей ответственностью.

– Я помню. – Интересно, почему он никогда раньше не видел, как она эгоистична и надоедлива? – Нам лучше вернуться назад, иначе начнут сплетничать уже о нас.

Куин проводил ее обратно к группе ее друзей, и следующий час делил свое внимание между вежливой беседой и наблюдением за дверью в бальный зал. Рейф сказал, что Мэдди приедет на бал. Он произнес еще несколько слов на повышенных тонах, о чем Куин намеревался позаботиться после прибытия мисс Уиллитс.

Наконец, достаточно поздно, так как она, вероятно, долго не соглашалась приехать сюда, прибыла Мэдди со своими родителями. У Куина захватило дух при виде ее, такой роскошной в серо-голубом платье. Он наблюдал, как она осмотрела зал и гостей, и он точно знал, когда она решила, что зря приехала сюда.

– Извините меня, я на минуту, – сказал он, не обращаясь ни к кому в частности, и направился через зал к Мэдди.

Рейф, пользуясь своей военной выучкой, достиг ее первым.

– Добрый вечер, моя дорогая. – Он взял ее за руку. – Так рад, что вы смогли присоединиться к нам сегодня вечером.

Куин предпринял героические усилия, чтобы не показать, что Мэдди на его попечении и не подобает братьям Бэнкрофт ссориться из-за приза. Он остановился подле Мэдди.

– Мисс Уиллитс. – Он улыбнулся, забирая ее руку у Рейфела и поднося к губам. – Вы выглядите… потрясающе.

– Благодарю, милорд, – сказала она, встречая его взгляд и быстро отворачиваясь. – Отпустите мою руку.

Он неохотно выполнил ее просьбу. Казалось, что прошло не несколько часов, а несколько дней с того момента, когда он видел ее в последний раз, и ему хотелось – ему было необходимо – прикоснуться к ней.

– Могу я пригласить вас на вальс?

– Думаю, вам не следует этого делать, – сказала Мэдди, неотрывно глядя на чашу с пуншем на столе с освежающими напитками.

– А я сделаю, – был его ответ.

– Нет.

– Да. – Каждый раз, как Куин спорил с ней, он начинал чувствовать себя так, словно бьется головой о кирпичную стену.

– Лучше сделайте так, как он предлагает, Мэдди, – вмешался Рейф, и в первый раз от него была польза. – Но сохраните один танец и для меня.

Улыбнувшись, она посмотрела на Рейфа.

– Обязательно.

Куину это не понравилось. Черт побери, теперь он готов был отдубасить любого просто потому, что она улыбалась ему. Похоже, он полностью утратил контроль над собой, и самым странным было то, что это не очень-то его беспокоило.

Прежде чем Куин успел спросить ее, что же случилось во время пикника, оркестр заиграл снова, и он должен был извиниться и отправиться танцевать с заранее приглашенной партнершей. На мгновение он подумал, что Мэдди останется одна рядом с родителями в конце комнаты, но герцогиня Хайбэрроу вдруг появилась рядом с ними и увела семейство Уиллитс поболтать.

Какие бы приказания его светлость ни давал своей жене в отношении ее содействия Мэдди, она, казалось, полностью игнорировала их. Ему следует зайти к ней завтра утром и поблагодарить за то, что она предусмотрела партнеров для Мэдди на любой танец, который она пожелает.

Куин танцевал кадриль с одной молодой леди и контрданс-с другой, но все это время он не переставал наблюдать за Мэдди. Когда Рейф предложил ей руку на первый за этот вечер вальс, старший брат с трудом спрятал сердитый взгляд, прежде чем отправился приглашать Элоизу.

– Рейфелу, похоже, очень нравится Мэдди, – промурлыкала Элоиза, когда они кружили по переполненному залу. – Как ты думаешь, он может сделать ей предложение?

– Нет, – резко ответил он, снова бросая взгляд на улыбающуюся друг другу пару.

– Да, полагаю, что нет, – согласилась она. – Каково бы ни было положение Рейфела, твой отец никогда не допустит такой мезальянс.

Эти слова привлекли его внимание.

– Что ты знаешь о положении Рейфа? – поинтересовался он.

– Всего лишь предположения, – ответила она. – Но должна признать, они хорошо смотрятся вместе.

Да, так и было. Высокий и мускулистый, со слегка взъерошенными волосами цвета спелой пшеницы и легкой, несколько неровной из-за шрама на щеке улыбкой, Рейф великолепно смотрелся бы рядом с любой леди. А Мэдди, одетая в любимое платье Куина, потому что оно оттеняло ее серые глаза, с высоко поднятыми рыжеватыми волосами, легкими завитками обрамлявшими лицо, казалась русалкой.

– Так ты считаешь ее неподходящей партией для лорда? – продолжил Куин, с интересом ожидая, что ответит Элоиза.

– Несмотря на твои похвальные усилия, дорогой, как я могу думать иначе?

Куин кивнул, вспомнив, как Элоиза вылила чай на слугу, а Мэдди проскользнула в кухню, чтобы облегчить его боль.

– Значит, ты была любезна с ней только ради меня? – продолжил он.

– Конечно, она мне нравится, – раздраженно возразила Элоиза. – Она нравилась бы мне гораздо больше, если бы ты не казался таким влюбленным в нее.

– Или если бы она была столь же родовита, – добавил он.

– В твоих устах это звучит как что-то дурное. Мы все должны придерживаться определенных правил, Куин. Особенно ты.

Куин кивнул, думая о том, почувствовала ли она его растущее отвращение к ней.

– Я понимаю, благодарю за напоминание, – мягко сказал он.

Она игриво улыбнулась ему.

– Не за что, любовь моя.

Боже, Элоиза могла быть таким снобом. Куин ощутил, что она абсолютно не нравится ему, хотя он не прочь узнать, как он сам отреагировал бы на неожиданное возвращение Мэдди в Лондон, если бы не познакомился с ней прежде. Куин подавил совершенно неподходящую улыбку. Теперь он точно мог сказать, что она пробудила в нем здравый смысл.

Если бы Элоиза просто заявила, что ей не нравится Мэдди и что ее присутствие угрожает ей, он мог бы это принять. Ее честность заставила бы его почувствовать себя полной скотиной. Но она была уклончива и лжива и, вероятно, создала для Мэдди несколько скандальных ситуаций. Он не мог не влюбиться в Мэдди, но не знал, как ему действовать. А Элоиза делала выбор для него удивительно легким делом.

– Могу я нанести тебе визит завтра утром? – ровным голосом спросил он, когда музыка смолкла.

– С нетерпением жду этого.

Наконец он заявил свои права на Мэдди на последний вальс бала, не заботясь о том, обещала она его кому-то или нет.

– Я соскучился по вас, – прошептал он, увлекая ее в танце.

– Я уехала всего два дня назад. Вы должны будете привыкнуть к моему отсутствию. Я не ваша любимая охотничья собака.

Но, несмотря на беспечность и смелость ее речей, Куин чувствовал, как напряжено ее гибкое тело, а рука чуть заметно дрожит. Хотя ему не нравилось причинять ей боль, он не мог не почувствовать себя воодушевленным: по крайней мере она все еще испытывала влечение к нему. Было ли это хоть сколько-нибудь близко бурному потоку страсти, который он испытывал к ней, он мог только гадать.

– Вы скорее напоминаете дикую лисицу, – тяжело вздохнул Куин. – Вы собираетесь замуж за Чарлза Данфри?

Серые глаза взглянули на него.

– Рейф вам рассказал?

– Конечно, Рейф мне рассказал, – огрызнулся Куин. – Вы знали, что он так поступит.

– Как я могла…

– Вы собираетесь выйти за него замуж? – прервал он ее.

Мэдди долго смотрела на него, ее глаза что-то искали в нем.

– За кого вы планировали выдать меня замуж, когда притащили обратно в Лондон?

– Проклятие, Мэдди, почему вы не можете прямо ответить на этот чертов вопрос?

Ее тубы изогнулись, и веселье на мгновение сменило мрачный взгляд.

– А почему не можете вы?

Куину хотелось рассердиться на нее, но он остро ощущал, сколь мало времени остается у них для разговора.

– Хорошо. Я сдаюсь… Я… не заглядывал так далеко вперед, когда привез вас в Лондон, – признался он. – У меня были самые смутные идеи о том, как спасти вас.

Мэдди почти улыбнулась.

– Мой непорочный рыцарь, – пробормотала она. – Ну что ж, полагаю, я спасена.

– Не выходите за него замуж, Мэдди.

– Это серьезно. Почему вы настаиваете на этом? «Потому что я люблю вас».

– Настаиваю, и все тут, – произнес он вместо этого. – Я думал, вас восхитит эта черта моего характера.

– Куин, я не хочу выходить за него замуж, правда. Но…

– Это все, что я хотел узнать.

– Вы раздражаете меня, – заявила Мэдди. – Сначала вы тащите меня сюда, чтобы выдать замуж и перестать заботиться обо мне, а теперь советуете мне не выходить за единственного человека, который сделал мне предложение. Я не…

– Данфри – не единственный человек, сделавший вам предложение, – мягко напомнил ей Куин. – И он не тот, за кого вы выйдете замуж. Единственный человек – это я.

Мэдди опустила глаза на его галстук.

– Я думаю… – слабым голосом начала она.

Ему страстно хотелось взять в руки ее побледневшее лицо и поцеловать его.

– Что вы хотите?

Их глаза снова встретились, когда прозвучали заключительные аккорды вальса.

– Я просто хочу, – повторила она и отступила от него под аплодисменты остальных гостей.

– Иногда желания исполняются, – прошептал он и повел Мэдди к ее родителям.

Рядом с ними находился Чарлз Данфри, собиравшийся пригласить ее на следующий танец, и у Куина немедленно испортилось настроение. Он холодно поклонился сопернику и, бросив на Мэдди прощальный взгляд, отошел. Завтра он все уладит.

Малькольм Бэнкрофт вздохнул, когда карета прогромыхала в последний раз и остановилась. Он какое-то время оставался сидеть в карете, не зная, что делать дальше.

Лакей открыл дверь экипажа и выжидающе взглянул на пассажира.

– Вы выходите, сэр? – вежливо поинтересовался он.

– Да. Однако лучше позовите кого-нибудь на помощь. Вы несколько щупловаты, а я несколько громоздок.

Через мгновение лакей понял, что пассажир не шутит, поэтому он отошел от кареты и свистнул. Появился другой лакей, и Малькольм сунул им в руки крепкую трость. Затем, подобравшись как можно ближе к двери, он выпрямился.

– Или ловите меня, или убегайте, – предупредил Малькольм и подал весь свой вес вперед.

Лакеи схватили его за руки, когда он вывалился из кареты, и с помощью кучера сумели поставить его на ноги на землю. Взяв у них обратно трость, он заковылял к передним ступеням.

Еголевая нога оставалась безжизненной до колена, и он постоянно должен был следить за тем, чтобы она не ушла без него. Врач настаивал, чтобы он оставался в постели еще недели две. Однако после последнего письма Мэдди он решил, что не может ждать так долго.

Бикс распахнул дверь, когда Малькольм достиг последней ступеньки. Дворецкий какое-то мгновение удивленно взирал на него, затем бросился помочь гостю.

– Мистер Бэнкрофт, мы не ожидали вас.

Малькольм слегка улыбнулся.

– Конечно же, нет. Старый пустозвон дома?

– Его светлость готовится отправиться в палату лордов, – ответил дворецкий.

– А где Куинлан?

– Лорд Уэрфилд живет в Уайтинг-Холле.

Не выказав никакого удивления, Малькольм направился в маленькую столовую и осторожно сел на кушетку.

– Пожалуйста, Бикс, сообщите его светлости, что я здесь.

Дворецкий кивнул:

– Конечно, мистер Бэнкрофт.

Он предположил, что Льюис заставит его ждать минут пятнадцать, прежде чем появится, но прошло только десять минут. Его брат был в высшей степени удивлен и поэтому обошелся без обычного представления.

– Кто наблюдает за Лэнгли? – пролаял герцог, входя в комнату.

– Сквайр Джон Рамзи. А кто наблюдает за Хайбэрроу?

– Мой управляющий.

Льюис взглянул на младшего брата, затем направился к окну, отодвинул штору и взглянул на подъездную дорожку.

– Ты привез с собой багаж. Надеюсь, ты не собираешься остановиться здесь, я только что очистил дом от целой толпы дураков.

– Я бы не остановился здесь, будь это единственный уцелевший в Англии дом, – спокойно ответил Малькольм. – Я остановлюсь в Уайтинг-Хаусе, с Куинланом.

– Отлично. И что же тебе здесь надо?

Мистер Бэнкрофт мгновение рассматривал его светлость.

– Посмотреть, соблюдаешь ли ты условия сделки. Вижу, что нет, хотя это не очень-то меня удивляет.

Льюис взглянул на брата.

– О какой сделке ты говоришь?

– Вернуть Мэдди Уиллитс обратно в свет.

– Я не заключал этой чертовой сделки.

– Речь идет о чести Бэнкрофтов.

Герцог опустился в кресло напротив брата.

– Это все ты с Куином развлекались с девчонкой, а затем почувствовали вину за это. Она ничего собой не представляет и не стоит всех этих забот.

– Она заслуживает, чтобы о ней позаботились больше, чем ты. У тебя были хоть какие-то положительные стороны. Теперь же ты просто болтун.

Льюис взглянул на него.

– Убирайся из моего дома!

– С удовольствием. – Опираясь одной рукой на палку, а другой о спинку кушетки для равновесия, Малькольм поднялся на ноги. На какой-то миг в глазах герцога промелькнуло что-то неопределенное, но так же быстро исчезло. – Я буду в Уайтинг-Хаусе, если захочешь извиниться.

– Нет, пока я дышу.

Малькольм улыбнулся:

– Я могу и подождать.

Куин выходил из парадной двери, когда увидел экипаж. Он немедленно узнал пару гнедых, запряженных в него, и с облегчением улыбнулся. Прибыло подкрепление, и как раз вовремя.

– Господи, что вы тут делаете? – спросил он, подходя к карете и открывая дверцу. – И где ваше кресло?

– Благодарю, теперь я хожу сам, – ответил дядя Малькольм. – Во всяком случае, это похоже на ходьбу.

Куин помог дяде сойти на землю и проводил его в холл.

– Вы остановились в Бэнкрофт-Хаусе? Вы видели Мэдди? Вы…

– Куинлан, ты превратился в болтуна, – с улыбкой пожурил племянника Малькольм. – У тебя что-то на уме, юноша?

Он устроился в гостиной, пока Куин кругами вышагивал вокруг него.

– Вы прекрасно знаете, что у меня на уме, – заявил маркиз. – И это ваша вина.

– Моя вина? В чем моя вина?

– Вы знали, что я влюбился в нее. И я думал, что вы отправляете ее в Лондон ради нее самой. – Куин взглянул на Малькольма. Улыбка дяди отнюдь не уменьшила его возбуждение. В действительности, будь он Мэдди, он сейчас уже отколотил бы кого-нибудь. – Ну скажите же что-нибудь!

– Все это устраивалось ради Мэдди. – Малькольм, видимо, понял его. – Как только я прочитал, что Льюис присылает тебя, я знал, что это будет мой последний шанс увидеть, как она займет подобающее ей место в обществе. Я также знал, что я все равно потеряю ее. Мне не легко было отправить ее с тобой.

– Но вы, кажется, забыли один важный факт, – резко бросил Куин. – Я почти помолвлен.

Малькольм пожал плечами:

– Очевидно, я быстро забыл об этом. Ты не мог ожидать, что я займусь деталями.

– Деталями? – скептически повторил Куин, рассерженный при мысли, что им, похоже, манипулировали во всем этом деле, каким бы щедрым вознаграждением оно ни обернулось.

– Что касается той части, что ты влюбился в нее, должен признать, это приходило мне на ум, но это не было моей целью. По правде сказать, Куин, я любил тебя мальчишкой, очень любил, но все, что я знаю, это что ты вырос весь в отца. И в этом случае Мэдди должна была утопить тебя, вместо того чтобы просто подтрунивать над тобой.

– Мне это не нравится, – ровным голосом произнес Куин.

– Именно поэтому я и не собирался говорить тебе об этом.

Куин сел напротив дяди.

– И что заставило вас передумать?

– Вот это. – Малькольм вытащил из кармана сложенный во много раз лист бумаги и разгладил его. – Последнее письмо от Мэдди.

– Дайте мне взглянуть на него, – потребовал Куин.

– Большая его часть не касается тебя, – ответил дядя. – Но эту часть ты, полагаю, должен услышать. – Он поднес письмо к глазам. – «Меня посещает Чарлз Данфри, и хотя я сомневаюсь, что он влюблен в меня, как заявлял об этом раньше, по крайней мере, он вежлив и внимателен. При…»

– Подлец! – прорычал Куин, и Малькольм поднял на него глаза.

– Тихо. «Принимая во внимание, что у Куина есть обязательства и что я не хочу больше доставлять ему беспокойства – их из-за меня у него уже достаточно, – вернуться к исходному положению дел, возможно, будет самым мудрым решением». – Он поднял глаза. – Там есть еще продолжение, но именно эта часть письма особенно обеспокоила меня.

Куин вскочил на ноги и возобновил свою беготню по комнате. Он знал, что она так думала, но услышать это, облеченное в такие слова… Слова звучали так грустно, что у него возникло страстное желание тотчас подойти к ней и заключить в объятия.

– Она не выйдет за него замуж, – заявил он.

– Что ее остановит?

Куин взглянул с высоты своего роста на дядю.

– Я. – Он направился к двери. – Надеюсь, вы не так уж устали с дороги, чтобы не отправиться со мной нанести визит, – бросил он через плечо. – Я знаю, кое-кого, кто будет очень рад вас видеть.

Мэдди очень нуждалась в союзнике. Она взглянула на отца, пытаясь не разглядывать его пристально, пытаясь быть разумной и изо всех сил стараясь удержаться от того, чтобы не выбежать из парадной двери и не останавливаться, пока не достигнет Уайтинг-Хауса и Куина.

– Ты слушаешь меня?

– Да, отец, я слушаю.

– Так что, ты примешь предложение Чарлза, когда он придет сегодня?

– Я еще не решила, – сказала она, и ее спокойствие граничило с гневом. Что бы она ни пережила за последние пять лет, это, похоже, совсем не изменило образ мысли отца. И даже если она решит выйти замуж за Чарлза, это будет ее собственное убеждение.

– Ты слишком хороша для него, да? – спросил он с сарказмом.

Мэдди пожала плечами:

– Я не люблю его.

– Ты не… какое, черт побери, это имеет значение? Ты думаешь, я люблю твою мать?

Мэдди оставалось только надеяться, что Джулия Уиллитс не слышала этих слов.

– Хотелось бы надеяться, – сказала она, и голос ее слегка задрожал. – Она добросердечная и славная женщина.

– И очевидно, слишком мягка с тобой.

Негодующий ответ Мэдди, несомненно, привел бы к тому, что ее вышвырнули бы из Уиллитс-Хауса, но прежде чем она успела открыть рот, Эверетт постучал в дверь библиотеки.

– В чем дело? – проворчал виконт, откровенно недовольный тем, что прервали его тираду.

– Два посетителя к мисс Уиллитс, – сообщил дворецкий.

– Кто это? – мрачно спросил лорд Халверстон.

– Мистер Бэнкрофт и маркиз Уэй…

– Мистер Бэнкрофт? – воскликнула Мэдди, вскочила на ноги и бросилась мимо удивленного дворецкого, чуть не сбив того с ног. – Извини, Эверетт.

– Все в порядке, мисс.

В холле стояли двое мужчин, и это остановило ее.

– Мистер Бэнкрофт, вы стоите?

– Более-менее, – усмехнулся он. – Как ты, моя дорогая?

Мэдди заспешила к своему бывшему хозяину и обняла его.

– Я так рада, – прошептала она, и по щекам ее катились слезы. – Я так рада!..

– Ну вот, это настоящее приветствие, – сказал Малькольм, отвечая на ее объятия.

– И все это благодаря мне, – сообщил Куин.

Мэдди взглянула на него, и они встретились взглядами. Она улыбнулась сквозь слезы. Он пришел увидеться с ней.

– Благодарю, – произнесла она.

– Не за что, – ответил Куин. – Но он добрался до Лондона. Думаю, он обеспокоен тем, что ты можешь выйти замуж не за того человека.

– А, лорд Уэрфилд, – с пафосом произнес ее отец, выходя из библиотеки и не выказывая свое недавнее раздражение. – Это очень любезно с вашей стороны навестить мою дочь.

– Для меня это удовольствие, – ответил Куин, пожимая руку виконту. – Разрешите мне представить вам моего дядю мистера Бэнкрофта. Малькольм – виконт Халверстон.

Мэдди с неохотой выпустила мистера Бэнкрофта, и он тоже пожал руку ее отцу.

– Я много слышал о вас, – уклончиво заметил Малькольм.

– Хотел бы сказать то же самое, – ответил виконт, глядя на дочь.

Мэдди могла легко догадаться, о чем он думал – что у нее были грязные отношения с мистером Бэнкрофтом. Он, похоже, думал так о любом джентльмене, которого она упоминала. Но ее уже давно не заботило, что отец думает о ней. Мэдди снова взглянула на Куина.

– Как вы сегодня, мисс Уиллитс? – вежливо поинтересовался он.

– Благодарю, милорд, очень хорошо.

– Могу я поговорить с вами наедине? – продолжил Куин. – Моя мать просила кое-что передать вам.

– Конечно, – ответила Мэдди, пытаясь скрыть неожиданное возбуждение и указывая ему на вход в библиотеку, куда направилась сама. Так как ее отец стоял как раз напротив входа, Мэдди не могла закрыть дверь, но Куин отвел ее в дальний конец комнаты к высокому окну.

– Как вам здесь живется? – тихо спросил он, пробегая пальцами по ее щеке.

Мэдди закрыла глаза, и его губы коснулись ее губ. Она так скучала по нему.

– Словно я никогда не покидала этот дом.

Он улыбнулся:

– Так плохо?

– Да. – Мэдди вздохнула. – Итак, вы пришли справиться о моем здоровье?

– Не совсем. Я никогда не спрашивал вас, – прошептал он, – каково ваше представление об идеальной жизни?

Мэдди смущенно отвернулась от Куина. Он медленно обнял ее за талию и притянул к себе.

– Я не мечтаю, – призналась она. Он чрезвычайно осложняет все – и знает об этом, негодяй.

– Но все же?

Мэдди покачала головой:

– Вы сами знаете. – Понемногу она расслабилась. – Это было бы так прекрасно.

Куин прижался щекой к ее волосам.

– Это будет прекрасно, – поправил он ее.

Было так легко – слишком легко забыться, потеряться в какой-то момент и вообразить, что так будет всегда. Мэдди выпрямилась и повернулась к нему.

– Куин, перестаньте…

Нефритовые глаза смотрели не отрываясь в ее, теплые и всепонимающие, смотрели в глубь ее, что никогда никто не делал и не сделает в будущем. И в тот момент она твердо решила: она не выйдет замуж за Чарлза Данфри. Благодаря Куину она поняла, что значит любить. И, что бы ни случилось, она никогда не выйдет замуж без любви.

Он медленно улыбнулся.

– О чем вы думаете?

Мэдди поднялась на цыпочки и поцеловала его.

– Это прекрасно. – Из холла донесся голос ее отца, она встрепенулась и отступила от Куина. – Вы уже были сегодня у Элоизы?

Он нахмурился и покачал головой.

– Я готов был отправиться туда, когда появился Малькольм. Я поеду к ней, как только провожу дядю в Уайтинг-Хаус. Данфри нанес вам визит?

– Нет.

Куин сглотнул, и на лице его появилось нерешительное выражение.

– Мне нужно кое-что сказать тебе.

Теперь уже она почувствовала неуверенность. Ей не нужно было другого урока, чтобы знать, что все не просто там, где дело касалось их обоих.

– Я слушаю.

– Даже если вы решите по каким-либо необъяснимым причинам не выходить за меня замуж, есть нечто, что вы должны знать о Чарлзе Данфри.

– Вы распространяете сплетни? – спросила Мэдди, чтобы поддразнить его. Куин не опустится так низко, чтобы лгать о Чарлзе, просто хочет убедить ее не выходить за него замуж. Не сейчас.

– Это подлинный факт, Мэдди. На днях я обнаружил кое-что и, принимая во внимание сложившиеся обстоятельства, не думаю, что следует утаивать это от вас.

– Перестаньте юлить и говорите прямо, Куин.

– Это касается финансового положения Данфри. Он…

– Он что, Уэрфилд? – подобного злословия Мэдди ожидала от кого угодно, но только не от Куина. – Он не так богат, как вы? – предположила Мэдди. – Полагаю, что нет. Но при этом кто богаче вас?

– Мэдди, вы все понимаете неправильно. Речь не о моем снобизме или об отсутствии оного у вас.

– Тогда объяснитесь, наконец, милорд.