Холодная месть приятнее на вкус

      - Баранки гну! - зло сощурилась Алла. - "Самаритянки" бегали по Москве и Московской области, собирали информацию, я, бывало, приходила по два раза на дню, чтобы утром дать им задание, а вечером проанализировать полученные данные, а ты, едрена копалка, день-деньской просиживал своей толстой жопой вот это кресло и предавался размышлениям о высоких материях. Мечтатель херов! Это ты считаешь аналитической работой? Ковырять в носу, глазеть в потолок и думать о приятном?
      - Но я тоже участвовал в обсуждении, - не сдавался Матвей, уже чувствуя, что земля под ним качается, и есть риск не усидеть в этом кресле и в этом кабинете.
      - А ну-ка, великий аналитик, оцени реальную пользу от своих реплик. Насколько они помогли расследованию, насколько были верны. Забыл, как во время расследования гибели Виктора19 ты изображал из себя великого Плевако и впал в адвокатский пафос, пытаясь всех разжалобить, какая бедненькая-несчастненькая вдова по имени Марина? Забыл, как ты защищал её, бедную парализованную женщину?
      - Но я же тогда искренне заблуждался, - попытался оправдать Матвей.
      - Засунь свои искренние заблуждения себе в жопу! - вспылила верная боевая подруга. - Потому что если бы я тогда не обозлилась, твои искренние заблуждения увели бы расследование в сторону. И "самаритянки" под твоим мудрым руководством занимались бы полной херней.
      - Но ведь в итоге все выяснилось...
      - Хрен бы что выяснилось, если бы я не вмешалась.
      - Я не умаляю твоей роли и твоих способностей...
      - Мне срать, что ты там умаляешь или не умаляешь! - Алла уже почти кричала. - Я человек дела, понимаешь? И как деловому человеку, мне нужен конкретный результат. А ты - трепло мелкого помола, упивашься собственным красноречием, просто-таки ловишь кайф от своих витиеватых речей. Иди тогда в адвокатуру, в политику, там можно ни фига не делать, лишь языком молоть, посиживать в теплом кресле в уютном кабинете или пафосно выступать с трибуны, часами витийствовать и любоваться собой.
      - Но ведь и наши "самаритянки" не так уж много сделали... - отбивался Матвей.
      - Да-а? - издевательским тоном произнесла верная боевая подруга. - А кто добывал фактуру? Не зная всей информации, я не смогла бы разобраться ни в одном деле. "Самаритянки", по крайней мере, работают, хотят работать ещё лучше и всему научиться. А ты уже успокоился, мол, и так умен, дальше некуда, и тебе вовсе нечему учиться. Великий детектив Матвей Лопаткин, глава знаменитой фирмы "Самаритянин", етит твою мать!
      - Но со временем...
      - Не дребезди, Мотя, - гневно перебила его Алла. - Ничему бы ты не научился даже со временем. Потому что у тебя нет такового желания. Ты лентяй по своей сути, привык лишь язык об зубы стирать на научных конференциях, с умным видом зачитывая очередной псевдонаучный доклад на тему, которая никому и на хер не облокотилась и никакой конкретной пользы не принесет! И при этом был преисполнен самодовольства, что ты великий ученый и двигаешь отечественную науку к недосягаемым вершинам! Знаю я эту так называемую науку, сама отпахала там аж девять лет, и мне прекрасно известна реальная ценность всех этих псевдонаучных изысканий. А больше вы, горе-ученые, ничего не умеете и не желаете переучиваться, предпочитая жаловаться на жизнь, на нищенский оклад. Ждете, что вам, как и в прежние времена, из бюджета полноводной рекой потекут денежки, заработанные другими людьми, которые им приходится отстегивать в виде налогов, чтобы прокормить таких дармоедов, как ты. А теперь, ничему не научившись, ты отыгрываешься за свою некомпетентность на "самаритянках", сознавая, - они и без тебя обойдутся, потому что, в отличие от тебя, пустопорожнего пиздобола, занимаются делом.
      - Но кто возглавит фирму? Ни у кого из них нет организаторских способностей.
      - А у тебя есть? Ты у нас великий организатор? Ты сплотил "самаритянок" и создал дружный коллектив единомышленников? Да ты лишь мешаешь им работать, мудак! Какого хера ты отрываешь их от дела, заставляя стоять перед тобой на ковре и отчитываться, а?
      - Но я же должен быть в курсе!
      - Вот именно - ты должен быть в курсе того, что сделали другие. Они работают, - а ты в курсе. Ты что, Мотя, и в самом деле возомнил себя начальником?
      - Но ты же сама сказала, что я буду руководителем "Самаритянина".
      - Я надеялась, что ты сможешь руководить расследованием, строить версии, давать задания. А что делаешь ты? Распекаешь, ругаешь, тычешь носом и язвительно комментируешь результаты труда других людей. То есть, ведешь себя как классический начальник образца советских времен. Разве только по столу кулаком не стучишь, да матом не ругаешься. Уж лучше бы ты матюгался, но приносил пользу. А от тебя пользы, как от петуха, - тот голосисто поет, а яйца несут курицы. Запомни, Мотя, етишкина твоя мать, раз и навсегда, потому что второго раза уже не будет: здесь нет начальников и подчиненных. Мы все на равных. Я организовала эту фирму вовсе не для того, чтобы ты реализовал свои начальственные амбиции, а ради конкретного дела, которому ты, Матвей Лопаткин, трепло сраное, мешаешь.
      - Но я никому не мешал...
      Он уже не выглядел столь самоуверенным, как обычно, и отчаянно цеплялся за свое место, - ему очень не хотелось расставаться с "Самаритянином". Слышать матюги от верной боевой подруги ему доводилось не раз, но никогда она не упрекала и не распекала его так яростно, как сейчас.
      - Еще как мешал. - Алла говорила уже с меньшей экспрессией, выпустив пар с помощью привычного мата, а это всегда её успокаивало. - Я раньше помалкивала на финансовую тему, считая этот вопрос несущественным, но теперь все скажу. Потому что не хочу, чтобы "самаритянки" обижались, потому что я их всех люблю и не позволю обижать. Вот скажи-ка, Мотя, с каких это хренов ты назначил себе зарплату, впятеро превышающую зарплату Тамары и почти вдесятеро превышающую оклад остальных "самаритянок"?
      - Но ты же сама говорила, что я могу сам назначить зарплату себе и остальным.
      - Да, именно так я и сказала. И в принципе справедливо, когда у начальника оклад выше, чем у рядовых сотрудников. Но ещё раз повторю: в "Самаритянине" нет начальников и нет рядовых сотрудников. Твоя должность чисто номинальная.
      - Но моя подпись стоит на всех документах! - Матвей искренне возмутился. - Я отвечаю за все.
      - И за что же ты отвечаешь и на каких-таких документах стоит твоя драгоценная подпись, великий бздун Мотя? - ехидно поинтересовалась верная боевая подруга. - На ведомости на зарплату, по которой ты получаешь немалые бабки? А ещё на каких? Заказчики отдают тебе гонорар черным налом и даже расписок не требуют. На расчетный счет "Самаритянина" официальные перечисления приходят без твоего участия, в банк ходит Нина, исполняющая обязанности бухгалтера. Она же считает налоги и приносит тебе баланс на подпись. На каких ещё бумажках стоит твоя подпись, которую ты ценишь так дорого, а, Мотя?
      Матвей молчал, рассматривая какое-то пятно на своем столе. В общем-то, Алла была права. Никакой особой документации фирма не вела. А финансовой отчетностью занималась Нина Москвина, совмещая её с сыщицкой деятельностью.
      Наконец он нашел аргумент:
      - Но в случае чего спросят с меня, как с руководителя фирмы.
      - И что же с тебя спросят, Мотенька? - приторно-сладким голосом спросила верная боевая подруга. - Налоги с ваших официальных доходов Нина оформляет правильно, опыт у неё есть. К тому же, при таком малом сроке работы налоговая инспекция вас не тронет. А случись что, ты же не сам будешь решать проблему, а тут же ко мне прибежишь, жалобно взывая: "Алла, помоги!" - не так ли, трусло Мотя?
      Тот промолчал - возразить было нечего. Именно так и обстояли дела Матвей не утруждал себя тем, чтобы вникать в финансовую отчетность, а если бы возникли проблемы с заказчиками или ещё какие-то неувязки, он бы обязательно обратился к верной боевой подруге, не сомневаясь, что та решит любую проблему.
      - Ну, как, господин Фунт, нечем крыть? - усмехнулась Алла. - Казалось бы - мелочь, зарплата, однако в этом высветилось многое. И должна признаться, это меня очень сильно разочаровало и изменило мои представления о тебе. В принципе, мне насрать, какую зарплату ты себе назначил, это деньги "Самаритянина", и я не собираюсь вмешиваться в финансовые дела. Однако в моей "Приме" ни один из сотрудников не получает столько, сколько назначил себе ты. Причем, по сравнению с другими коммерческими фирмами, у меня очень высокие оклады, зато ребята пашут без выходных, от зари и до зари, и все они профессионалы высочайшего класса, не чета тебе, Мотя. Я знала о твоих сибаритских наклонностях, но не подозревала, что, ко всему прочему, ты столь меркантилен. Считал себя лучше других, потому что лучше всех устроился. За чужой счет, между прочим. Когда пять лет назад я организовала "Приму", мой оклад был раз в двадцать меньше твоего, потому что все вкладывалось в дело. Потом уж я нашла человека, ссудившего меня большой суммой, однако я сама на него вышла и уговорила дать мне кредит, и никто мне ничего на блюдечке с голубой каемочкой не приносил. А ты, работая без году неделя, первым делом обеспечил себя, не думая о том, что надо расширять дело, выдавать зарплату "самаритянкам", да и вообще, не мешает иметь заначку на случай, если в делах будет простой.
      - Но нам пока хватает... - Упрямый Матвей даже не понимал, о чем она говорит.
      - Хватало. - Верная боевая подруга намеренно сделала акцент на прошедшем времени. - И ты успокоился, пребывая в уверенности, что дальше все пойдет само собой, я буду обеспечивать фирму заказами, клиенты будут отстегивать гонорар черным налом, в том числе, и я, поскольку частенько выступаю заказчицей расследования, и денежки потекут ещё более полновесной струей.
      Он посмотрел на неё неуверенно, будто стараясь понять, не решила ли Алла прекратить помощь "Самаритянину".
      - Еще одна мелочь к твоему портрету, но достаточно демонстративная. Какого хрена ты стал разъезжать на "самаритянской" тачке, а? Я дала вам "Волгу" для сыскной работы, а вовсе не для того, чтобы ты возил свой жирный зад в офис и домой, закупал на ней хорошие напитки и деликатесы, которыми ты так любишь себя побаловать. "Самаритянки" ездят на общественном транспорте, а за город на электричке или автобусе, возвращаются заполночь, рискуя нарваться на какого-нибудь пьяного мудака, а ты катаешься по своим личным делам на тачке, принадлежащей "Самаритянину". Небось, даже на бензин не тратишься из собственного кармана, все за счет фирмы, не так ли, жлоб мелочный? По глазам вижу, что так и есть. Даже на такой ерунде экономишь. Эх ты, Мотя... - покачала она головой с искренним сожалением. - Не был бы ты моим сокурсником, я бы с тобой не так поговорила.
      - Да ты уже и так говоришь, будто я тебе что-то должен и в чем-то перед тобой провинился.
      - Так ты до сих пор ничего не понял... - Верная боевая подруга смотрела на него с изумлением.
      - А что я должен понять? Ты предложила мне возглавить "Самаритянина", что я и сделал, работаю по мере своих возможностей, а ты приходишь и начинаешь меня распекать.
      - Слушай, ты что - тупой? Действительно не понимаешь или просто придуриваешься, потому что тебе не хочется терять хорошую зарплату за непыльную работу? - Ее голос снова набирал обороты, глаза сузились от гнева. - Надеешься, что я ограничусь выговором, а дальше все пойдет, как прежде? Считаешь, будто делаешь все, что в твоих силах, и получаешь адекватную оплату за свой труд? А наши девчонки пусть и дальше таскают для тебя каштаны из огня, бегают, высунув языки, собирают фактуру, получая за свою рискованную деятельность вдесятеро меньше тебя, а ты будешь критиковать их, ехидничать, устраивать им разнос и изображать из себя начальника? Я-то думала, что тебя привлекло новое дело, а тебе, оказывается, нравится командовать и огребать бабки за то, что ты попусту мелешь языком... Не-ет, сучонок Мотя, ты ещё плохо меня знаешь. Кончилась твоя сладкая жизнь. Убирайся отсюда на хер!
      Растерянный Матвей привстал со своего места, ещё не веря.
      - На хер, на хер, - подстегнула его верная боевая подруга. - Выметайся немедленно, а то я по-настоящему разозлюсь и запросто тебя членоповрежу.
      Хлопнув дверью так, что зазвенели оконные стекла, она вышла из кабинета Матвея, в несколько стремительных шагов пересекла приемную и открыла дверь в комнату, где сидели остальные "самаритянки".
      - Мы все слышали, Алла, - опередила её Нина.
      - Я так громко орала?
      - Даже здесь было слышно.
      - Ну и ладненько. Значит, не придется пересказывать.
      - Мы целиком с тобой согласны, - проявила солидарность Маша.
      - Что - не хотите, чтобы Мотя был вашим руководителем?
      - Не хотим. - "Самаритянки" были единодушны в своем мнении, что и подтвердили дружным трио.
      - Да ладно вам, бабы, - примирительно произнесла верная боевая подруга. - Я же нарочно устроила ему моральный мордобой, чтобы хорошенько встряхнуть. Мотя придет в чувство и будет вести себя как пай-мальчик.
      - Ты его не знаешь, Алла, - возразила Алена. - Он ведь ещё со студенческих времен только с тобой считался, потому что побаивался тебя. А над другими насмешничал, ехидничал, особенно над девушками.
      - Ну, простите ему это маленький грех. Прибор у человека плохо работает, понимаете? А импотенты все женоненавистники.
      - Да зачем же нам работать с женоненавистником? Матвей все время портит нам настроение. Без него гораздо спокойнее. Мы часто остаемся здесь вечерами, когда он уезжает домой, сами все обсуждаем и никто друг над другом не насмешничает.
      - Девки, давайте не будем пороть горячку. Промедление в гневе полезно. В любом деле, особенно в межличностных отношениях, есть испытательный срок, но не исключен и исправительный. Из своей фирмы я бы турнула нерадивого подчиненного уже после первого раза, но тут другое дело - Мотька нам не чужой. Если он сейчас обидится и уберется, значит, так тому и быть. Самолюбие обходится дорого, особенно людям, не знающим истинной цены вещей. Мотя у своей мамы первенец, а первый блин всегда комом. Если он встанет в позу, значит, из Матвея каши не сваришь. Мы занимаемся делом, ублажать краснобаев недосуг. А если до него что-то дойдет, тогда поглядим. Даже зайца полезно щелкнуть по носу, чтобы не мнил себя сильнее волка. А второго раза уже не будет. Если до Моти не дойдет, - вылетит отсюда к ежкиной матери. Сильный не обязан доказывать истину.
      - Устрою-ка я сегодня день разносов, дабы не растягивать надолго это сомнительное удовольствие, - поделилась Алла с верным оруженосцем. Поехали в областное управление здравоохранения или как оно теперь именутся. Пора тряхануть начальство деревенских эскулапов. Где это видано, чтобы врачи разводили поросят вместо того, чтобы выполнять свои профессиональные обязанности?! В принципе, любой человек имеет право заниматься чем угодно в свободное от работы время, однако в данном случае налицо явное манкирование тем, чем обязаны заниматься врачи. А уж то, что они сообща воруют у больных лекарства, которое государство выдает больнице бесплатно, и сливают их в аптеку, - вообще ни в какие ворота не лезет! Да наверняка тащат не только лекарства. Причем, в этом грязном деле должны наличествововать преступный сговор и круговая порука. Не станет же главврач потихоньку тырить медикаменты из отделения и относить в аптеку, чтобы потом прикарманить денежки! Значит, в этом участвуют и другие эскулапы, и персонал. В общем, шайка расхитителей. На зарплату теперешнего врача и даже главврача такие хоромы, как у Семена Григорьевича, не отгрохать. На свининине и поросятах тоже. Так что они воруют по-крупному, а вышестоящие начальники их покрывают.
      Алла безошибочно нашла приемную главного начальника и, не обращая внимания на попытки секретарши воспрепятствовать её вторжению, без стука вошла в кабинет.
      - Это вы главный взяточник, берущий борзыми щенками, то бишь, молочными поросятами и парной свининкой? - с порога гневно обрушилась она.
      Сидевший за столом мужчина удивленно воззрился на нее. Хотя посетительница избрала хамскую манеру поведения, он сдержался и не стал её одергивать.
      - Присядьте, пожалуйста, - доброжелательно произнес хозяин кабинета, указав на кресло.
      Верная боевая подруга села, сохраняя непримиримое выражение лица.
      - Очевидно, вы пришли с жалобой, - полуутвердительно-полувопросительно произнес собеседник. - Я вас внимательно слушаю.
      Алла подробно рассказала, что творится в одной из больниц московской области.
      - Я не стану оправдываться, что мне не было известно о подобных безобразиях, - ответил на он её гневный монолог. - Потому что как руководитель обязан быть в курсе. На этой должности я всего третий месяц, и хотя это не оправдание, но все же смягчающее обстоятельство. Обещаю немедленно со всем разобраться и наказать виновных. А если главврач не имеет соответствующего образования, то на этой должности и дня не задержится.
      - Спасибо. - Верная боевая подруга встала, уже улыбаясь. Открыв сумочку, она достала визитку и положила её на стол. - Меня зовут Аллой. Будут проблемы - обращайтесь.
      - Игнатий Владимирович, - представился хозяин кабинета. - Рад познакомиться.
      - Даже после моей взбучки? - рассмеялась она.
      - Людей, столь близко принимающих близко к сердцу чужие проблемы, в наше время не так много.
      - Сосну-ка я пару часиков, - оповестила Алла верного Санчо Пансу, когда они вошли в её квартиру. - Притомилась делать втыки, да и не спала сегодня ни минуты. Если девицы позвонят, ответь им, а если что-то срочное разбуди меня.
      - Не буду будить, - уперся тот. - Подождут твои девки, пускай сами работают. А ты спи сколь влезет. Глянь - вся зеленая и похудала.
      Она не стала препираться и, забрав у него Деми, направилась в спальню. Сэр Персиваль тут же устремился следом.
      - Дак Перса-то с Демкой оставь со мной, - попросил Толик. - Они ж играть затеют, не дадут тебе поспать.
      - И то верно, - согласилась любищая хозяйка, возвращаясь и передавая ему крошку пуделиху. - Демимур совсем невесомая, а Персюха, между прочим, уже весит четыре килограмма, - оповестила она. - Откормили как на убой.
      - Ты чё? - испугался верный оруженосец, всегда понимавший сказанное буквально.
      - Да это присказка такая, - рассмеялась Алла. - Как думаешь, кастрировать его?
      - Зачем? - ещё больше перепугался Толик.
      - У него своевременное половое созревание, и с шестимесячного возраста Перс регулярно метит территорию. Недавно мне на подушку надул, мол, это моя вещь, я люблю на ней спать. Пришлось выбросить.
      Верный оруженосец втянул носом воздух и отрицательно качнул головой:
      - Не, не воняет.
      - Это потому что ты принюхался и не замечаешь. Я, кстати, тоже. Но гости, едва войдя в квартиру, сразу понимают, что в доме почти половозрелый кот.
      - Дак пускай! - отмахнулся Толик. По его мнению, это проблемы гостей, а не хозяйки.
      - Но когда придет срок, Персюха начнет голосить. Слыхал про мартовских котов? Они, кстати, не только в марте орут. На редкость мерзкие вопли, между прочим.
      Санчо Панса с сомнением посмотрел на невинную мордашку сэра Персиваля, тот ответил ему любящим взглядом, и Толик расплылся в улыбке.
      - Не, Перс вопить не будет, - уверенно произнес он, желая оградить любимца от экзекуции.
      - Да откуда тебе знать! У тебя ж никогда не было представителей кошачьего племени. Природа берет свое.
      - Чё, ему яйца отрежут, что ль?
      - Что-то вроде того.
      - Операция? - ужаснулся любитель персидских котов с небольшим ещё стажем.
      - Ну конечно.
      - Не надо, - решительно заявил он и, подняв другой рукой кота с пола, крепко прижал его к себе. - Не дам Перса резать. Раз он у тебя ссыт, к себе заберу.
      - Кто ж тебе его отдаст! - засмеялась Алла. - Ладно, пусть этот засранец живет со всем, чем одарила его природа. В организме ничего лишнего нет.
      Как и намеревался, преданный Санчо Панса отключил все телефоны, чтобы никто не побеспокоил обожаемую начальницу. Он бы с преогромным удовольствием вообще выкинул средства связи, которые постоянно трезвонят, лишая Аллу возможности выздоравливать и набираться сил.
      В данный момент Толик ломал голову, как увезти её подальше от "самаритян", расследований и прочего беспокойства. И, как всегда, решил схитрить, пожаловавшись на нестерпимую головную боль - наследие многочисленных побоев отца-алкоголика, братьев, ровесников и воспитанников детского дома, в котором провел худшие годы своей жизни. Он решил претворить в жизнь свою задумку, как только верная боевая подруга разберется, кто подстрелил Сергея. И тогда она согласится поехать с ним к теплому морю - подлечить больную голову своего Санчо Пансы. А заодно сама поплавает и отдохнет.
      Вспомнив, что плавать с одной рукой Алла не сможет, Толик расстроился и решил со временем придумать иной план.
      Через пару часов выспавшаяся и посвежевшая Алла вышла из спальни.
      - А ты почему не прикорнул? - спросила она своего Санчо Пансу.
      - Неохота.
      - В доме тихо, - отметила она. - Опять вырубил все средства связи?
      Это было ясно и без его ответа. Не говоря ни слова, Толик включил звук на своем и Аллином мобильниках. Как только он передвинул рычажок на домашнем аппарате, телефон немедленно зазвонил.
      - Я! - как всегда, ответила верная боевая подруга.
      Оказалось, Тамара спешит поделиться новостями:
      - Ал, мы с девочками поочередно подолгу прикладывались ухом к двери Марининой квартире и прислушивались.
      - У замочной скважины лучше всего реализуется тяга к знаниям, прокомментировала ироничной фразой верная боевая подруга. - И каков результат?
      - В данный момент там никого нет.
      - Точно?
      - Стопроцентно.
      - Хреново. Где же этот подонок затаился?
      - Может быть, в его редакции что-то выяснится?
      - Кто туда поехал?
      - Ирина.
      - Ирэн вызнает все, даже то, о чем сами мужики и не подозревают. Правда, с бабами у неё контакт не очень - Ирка слишком красива, а дурнухи сразу проникаются антипатией. Легенду ей разработали?
      - Да. Двадцать девятого июня годовщина окончания нами института. Ира скажет сотрудникам газеты "Выстрел", что собирается весь наш курс, но Владимира, мол, не можем сыскать, а без самого привлекательного парня событие не столь интересно.
      - Молодцы! - похвалила Алла. - На словосочетание "самого привлекательного" сразу клюнут те, кто не пылает к Ладо симпатией, и вывалят всю его подноготную.
      - На это мы и рассчитывали. Тем более, что сейчас Владимир Кохадзе прилично поистаскался и никак не тянет на такое определение.
      - Кстати, это может сыграть свою роль и при общении с бабским полом. Если среди них есть дамы, имевшие несчастье некогда состоять в любовницах полупотентного Ладо, то они с радостью поведают Иришке все свои разочарования. Тема: сегодня он может не смочь, - весьма актуальна для обоих полов, - выдала очередной перл любительница острого словца и продолжила в том же ключе: - Как только женщина слышит про мужика, что он ноль без палочки, она сразу проявляет живейший интерес к проблеме. Надеюсь, ты проинструктировала Ирэн сказать, что без домкрата вялое мужское достоинство Ладо не поднять?
      - Ириша сама сообразит, если это будет к месту.
      - По ходу дела запросто выплывет имечко новой пассии, - подытожила Алла и напоследок порадовала собеседницу ещё одной ироничной фразой: Женщина всегда оценит более удачливую по заслугам, а уж две женщины - и подавно.
      Алла положила трубку, подняла топтавшуюся возле кресла крошку Деми и только успела чмокнуть её в нос, как телефон снова зазвонил.
      На этот раз с ней жаждал пообщаться Виталий Рылеев.
      - Привет, напарник! - обрадовалась она. - Опять для тебя есть интересная работенка.
      - Я уже в курсе. Твой телефон молчал, и я позвонил Олегу. Он говорит, что Сергей ещё не вышел из комы, зато температура, давление и прочее нормализовались.
      - С тех пор, как мой любимый мужчина взял все в свои золотые руки, я преисполнилась надежды.
      - Выкарабкается Сергей, - убежденно произнес сыщик. - Я сам однажды двое суток в коме валялся. И как видишь - жив-здоров.
      - Оптимизм совершает невозможное.
      - Ты уже знаешь, что Ладо, по всей видимости, в квартире Марины нет?
      - Угу. Может, Иришка разузнает про другие его убежища.
      - Ребята нашли пулю. Провели баллистическую экспертизу. Пуля выпущена не из "кедра", а из пистолета.
      - Следовательно, у преступника было свое оружие. В каком состоянии "кедр"?
      - Снят с предохранителя.
      - Значит, Серж все же пытался защититься.
      - Но не успел.
      - Да уж, пуля опережает намерения. Ловок оказался киллер.
      - Думаешь, киллер?
      - Вполне может быть. К примеру, он следил за Серегой, доехал с ним до "Алдонино", потом под каким-то предлогом заманил его в лес...
      - Но Сергей успел достать оружие.
      - Или киллер извлек "кедр" из его кармана, когда Серж потерял сознание, и сам снял с предохранителя. Ты в курсе, что в Серегу стреляли трижды?
      - Да. И это вызывает сомнения, что тут сработал киллер. Тот бы сделал контрольный выстрел в голову. Зачем ему оставлять Сергея в живых?
      - Резонно. Какие по этому поводу идеи?
      - Действовал дилетант. Причем, был в аффекте - три раза подряд нажал на спусковой крючок, хотя и одной пули в грудь достаточно, чтобы свалить с ног или даже убить. Мало того, не удостоверился, что раненный жив.
      - Склоняешься, что Ладо, с его кавказским темпераментом?
      - Или случайный психопат, которому Сергей сказал что-то не то.
      - Зачем же Серега пошел с психопатом в лес?
      - Может быть и другой вариант - стрелок вышел из себя, увидев, что Сергей достал ствол.
      - Чьи отпечатки на "кедре"?
      - Пока неизвестно. Сергея же не дактиллоскопировали.
      - Ах да... - спохватилась Алла. - Где именно обнаружили "кедр"?
      - Рядом с его правой рукой.
      - Как Серж лежал?
      - Судя по натекам крови, вначале его отбросило на спину, по-видимому он сразу потерял сознание и пролежал так довольно долго, потом пришел в себя, пытался перевернуться, но не смог. Когда его обнаружили, Сергей лежал на спине, чуть повернувшись на левый бок.
      - С какой стороны ранения?
      - С правой.
      - Все три?
      - Там была одна сплошная дыра, потому хирурги вначале решили, что ранение одно.
      - Похоже, что подряд три выстрела в одно и то же место. Но почему не в левую половину?
      - Это знает только убийца.
      - А ты думаешь, Сержа хотели убить?
      - Разумеется.
      - И при этом убийца не удостоверился, что он жив...
      - Не профи. К тому же, не боялся, что Сергей его опознает.
      - Из этого следует, что они незнакомы.
      - Пока не будем спешить с выводами.
      - С какого расстояния его ранили?
      - При такой обширной, объединенной ране трудно сказать определенно. Могу предположить, что с близкого.
      - Спереди или сзади?
      - Спереди.
      - Пули прошли по прямой, наискосок?
      - По прямой.
      - Значит, они стояли лицом к лицу?
      - Да.
      - Если в Сержа стрелял случайный мерзавец, нам его не найти.
      - Найдем, - уверенно произнес её бессменный напарник.
      Стоило Алле повесить трубку, телефон снова ожил.
      - Поесть не дадут! - возмутился Санчо Панса. - Не бери трубу, Алка, после позвонят.
      - Нет, я отвечу, а ты пока скажи Зосе Павловне, чтобы накрывала на стол.
      - Привет, Ал, это Маша.
      - Как Мотя?
      - Сразу после твоего ухода он извинился перед каждой из нас, - понизив голос, чтобы не было слышно в кабинете Матвея, сообщила "самаритянка". Сказал, что и в самом деле потерял чувство реальности, о чем очень сожалеет, просил простить его и пообещал, что это больше никогда не повторится. А когда одна за другой возвращались наши девочки, он извинился перед ними тоже.
      - Значит, мир, - обрадовалась верная боевая подруга.
      - Да. Сидим в тесном дружеском кругу, обсуждаем новости и ждем остальных. Рассказать?
      - Не надо. Я скоро приеду. У меня тоже есть интересная информация.
      После известия, что дела Сергея идут на поправку, верная боевая подруга пребывала в хорошем настроении, а потому одарила собеседницу остроумной фразой, на которые была щедра и называла "опилками мышления":
      - То, что мы говорим - это новости, а то, что нам говорят - сплетни.
      Алла с малышкой Деми на руках вошла в кухню, куда уже заблаговременно примчался сэр Персиваль, почуяв аппетитные запахи. В данный момент он ходил восьмеркой между ног экономки, обволакивая её щиколотки своим роскошным хвостом, задрав вверх мордашку и умильно поглядывая на Зосю Павловну. Та была занята салатом и недовольно выговаривала ему:
      - Не приставай, Перс, мне некогда. К тому же, я тебя недавно кормила.
      - Персюха, у тебя совесть есть? - укорила любимца хозяйка.
      Кот сразу же с обиженным видом отошел от экономки. Слово "совесть" ему было так же хорошо знакомо, как и "засранец", и являлась свидетельством того, что ничего вкусного не дадут. Сэр Персиваль не спеша прошел в угол и с оскорбленным видом уселся на попу возле кормушек, мол, я к вам всей душой, а вы морите меня голодом...
      Первым не выдержал верный оруженосец. Сверкнув негодующим взглядом в спину экономке, он открыл холодильник и достал стеклянную банку с мелко нарезанным мясом - Зося Павловна всегда заблаговременно пополняла запасы.
      Выражение мордашки Перса мгновенно преобразилось. Теперь он умильно поглядывал уже на Толика, резво подбежал и заколбасил поблизости, всем своим видом изображая: "Только ты меня понимаешь, а от этих вредных женщин не дождешься нормального отношения".
      - Ну, ты и подхалим, Персюха, - рассмеялась хозяйка.
      На её слова кот не обратил ни малейшего внимания - ведь заветная баночка в данный момент была не у нее, а у Толика. Именно ему адресовались все кошачьи эмоции, о чем свидетельствовало его счастливое "мр-р-р".
      Опыт кормления Перса у верного оруженосца немалый, причем, он управлялся половчее Аллы - разминал кусочек мяса, чтобы он стал плоским и длинным, и держал пальцами до тех пор, пока кот хорошенько его не ухватит, и только потом отпускал. В итоге основная часть попадала по назначению, на пол шлепались лишь единичные куски. Перед каждой порцией сэр Персиваль издавал утробное урчание, похожее на удовлетворенный вздох, и со стороны все это выглядело презабавно.