Две взятки на мизере

      - Не возражаешь, если я заеду за тобой в десять вечера?
      Тот расплылся в улыбке:
      - Не возражаю.
      - Тогда так и сделаем.
      Возле её "Фольквагена" стоял гаишник. Коротенький, шире себя в плечах. Видимо, Сергея он знал и когда они с Аллой подошли к её машине, сразу все понял.
      - Вы сумочку в машине оставили, - сказал он, с восхищением глядя на Аллу.
      "Ну надо же... - подивилась она. - Стоял тут, охранял мою тачку и сумочку."
      - Спасибо.
      Открыв дверцу, достала из сумочки стодолларовую бумажку и сунула гаишнику в карман. Тот с сожалением оторвал взгляд от её бюста и посмотрел на Сергея. "Везет же некоторым..." - прочитала она в его взгляде.
      Сев в машину, Алла жестом позвала Сергея.
      - Значит, до вечера.
      Тот заулыбался.
      - Принеси мою пушку. Только незаметно, чтобы твой коллега не увидел.
      - А где твой пистолет? - удивился он.
      - В твоей тачке под сиденьем валяется.
      Тот ничего не понял, но повиновался. Забрав у него свой "ТТ.", Алла сунула его в сумочку.
      - Пока, дорогой. В десять я за тобой заеду.
      Приподнявшись на локте, Лариса с нежностью смотрела на любовника. До чего же красив!.. Просто слов нет. "Как ты красив, проклятый!.."
      - Казанова, а ты знаешь, что ты очень красивый мужчина?
      - Конечно, - ответил этот самоуверенный нахал.
      - А откуда ты это знаешь?
      - Но я же не слепой. Каждый день вижу собственную рожу в зеркале, когда бреюсь. Да и бабы мне это сто раз говорили.
      Сказал и тут же прикусил язык, покосившись на Ларису. Опять обидится и будет ревновать? Но нет, она улыбалась. Такие пустяки её уже не волновали.
      - Поверить не могу - неужели такой красавец - и мой? Вот это все мое?
      Лариса придвинулась ближе и пробежалась ладошкой по его груди, животу, лобку и бедрам. Потом рука медленно поползла вверх и пока добралась до лобка, любовник был уже в полной готовности.
      "Ах ты, моя прелесть!" - с нежностью подумала Лариса.
      Она развернулась, приняла удобную позу и склонила лицо. От первого прикосновения её языка Игорь дернулся и застонал, но тут же сел, приподняв её за плечи.
      - Не надо, малышка.
      - Ты же сам говорил, что тебе это нравится.
      - Минет мне делали телки. Это их работа. Я не хочу, чтобы его делала моя любимая женщина.
      - Но почему?
      - Потому что ты сказала, что тебе это противно. А я не хочу, чтобы тебе было противно.
      - Но я же сказала, что мне было противно с другими, поэтому я никогда не пробовала. А ты мой любимый, и мне самой этого хочется.
      - Правда?
      - Конечно. Ты же балдеешь, когда ласкаешь меня. Вот и я балдею, когда к тебе прикасаюсь. А когда ты сейчас застонал, я почувствовала то же, что чувствуешь ты, когда ласкаешь меня. Дарить наслаждение любимому не менее приятно, чем получать его.
      - Верно. Но я согласен только в том случае, если тебе самой этого хочется. Ни в коем случае не делай ради меня. Мне с тобой и так хорошо.
      - Мне хочется дать тебе особые ощущения, но я не умею. Научи меня, что я должна делать.
      - Не буду я тебя учить. Тогда утратится вся прелесть.
      - Но если я сделаю что-нибудь не так?
      - Все, что ты сделаешь, будет так. Потому что ты меня ласкаешь, и меня не волнует твоя техника, а минет делают телки, которые мне до фени, поэтому там важна техника.
      - У меня вообще нет никакой техники.
      - Тогда не делай, если тебя что-то смущает.
      "Ладно, сердце подскажет", - решила Лариса и положив одну руку ему под спину, а другую на грудь, медленно опустила его на постель и склонилась над ним. От первого прикосновения Казанова опять вздрогнул и застонал.
      Оказалось, что ничего сложного нет. Чувствовать любимого, включить фантазию и пробовать разное, - вот и вся премудрость.
      Лариса избавилась ещё от одного комплекса. Никогда раньше она не пробовала так ласкать своих любовников, а если просили, - с негодованием отвергала. Почему? Во-первых, комплексы, привитые воспитанием, а во-вторых так ласкать можно только любимого человека, а она до Игоря никого не любила. Влюблялась, но влюбленность - это не любовь.
      Любовь может так преобразить человека, что все прежние жизненные ценности, стереотип отношений, понятия о приличиях, о дозволенном и недозволенном, - меняются. Есть единственный человек на свете и только он значим, и все только ради него. Любящий человек хочет больше отдавать любимому, чем получать сам.
      Какой же это кайф дарить наслаждение любимому! Слыша его сладостные стоны, Лариса сама так завелась, что еле сдерживалась. Вот теперь наконец Казанова в её власти. То он балдел от сознания, что только от него зависят её ощущения, теперь они поменялись ролями.
      Вспомнив, что Игорь рассказывал, как управляет её ощущениями, то чуть отпуская, чтобы спало возбуждение и не наступил высший пик, то снова лаская, Лариса очень долго мучила любимого сладкой мукой. С непривычки немного устали мышцы рта, но она быстро научилась отдыхать, переключаясь на прикосновения языком.
      Наконец тело Казановы изогнулось в сладкой судороге и с громким "А-а-а!", он несколько раз дернулся и застыл, но тут же открыл глаза и притянул её к себе.
      - Малышка, просто фантастика! Спасибо, родная.
      - Разве за это благодарят? Ты же меня ласкаешь, и я тебе не говорю за это спасибо.
      - И не надо говорить, я все вижу в твоих глазах.
      - Тебе понравилось?
      - Не то слово! Но больше так не надо, ладно?
      - Почему? Тебе же было приятно, и я старалась, чтобы это было подольше, как ты делал со мной.
      - Я это понял, ты у меня просто умница. А не надо потому, что это слишком хорошо, а я хочу, чтобы хорошо было тебе.
      - Но я люблю тебя и тоже хочу, чтобы тебе было хорошо.
      - Ты не устала?
      - Немного устала.
      - Вот видишь! Я же тебе говорил, что это тяжкий труд.
      - И никакой это не труд, а огромное удовольствие, просто у меня пока нет опыта. Я сама ловила кайф, чувствуя тебя и слыша твои стоны.
      - Правда?
      - Ну конечно. Сама ужасно завелась.
      - Раз завелась, то это нельзя оставить без завершения.
      Казанова быстро перевернул её на спину. Ощутив его губы и нежный язык, Лариса глубоко вздохнула и закрыла глаза.
      Игорь Северин не любит долгов: получил - тут же отдает сторицей. Он щедр во всем.
      Алла гнала машину, весело напевая: "Гулять - так гулять! Стрелять так стрелять!"
      Въехав в ворота резиденции Мирона, она не увидела любовника на веранде.
      "Это ещё что такое?" - удивилась она. Обычно Слава всегда встречал её.
      Открылась массивная дверь и тут же появился Мирон. Лицо встревоженное:
      - Что случилось, Алла?
      - Да ничего особенного, милый. На шоссе была авария, дорогу перегородил грузовик, пробка скопилась - ужас! Я тыркалась туда-сюда, но никак не могла пробиться.
      - А я уже решил, что ты попала в аварию, послал ребят, чтобы они разузнали.
      "Вот было бы забавно, если бы его бойцы засекли меня в лесу, пока мы с Серегой трахались..."
      - И что? - безмятежно улыбаясь, спросила она.
      - Ребята отзвонились, что на дороге была авария, а на обочине стоит твой "Фольксваген". Какие-то четверо на тебя напали и вас всех повезли в ментовку разбираться. Ребята договорились с инспектором, чтоб тот охранял твою машину, а сами поехали выяснять, куда вас повезли.
      - Все нормально, дорогой. Никуда меня не увозили. Сама разобралась. Позвони своим бойцам и дай отбой.
      Мирон жестом приказал одному из охранников принести ему мобильник. Пока он разговаривал по телефону, Алла огляделась и вдруг увидела Толика.
      Быстро спустившись со ступенек, она подошла к нему:
      - Ты как здесь оказался?
      - Дак командир звонил в офис, беспокоился. Я и погнал за тобой.
      Тот отвел глаза. Безошибочная интуиция Аллы её не подвела. "Толик меня видел с Серегой. Переживает, дурачок..."
      - Толян, я же сказала, что поехала на блядки... - она коснулась рукой его щеки. - Вот и поблядовала немножко...
      - Дак чо ж с этим гаишником-то... - пробурчал тот, отворачиваясь.
      - Да мне без разницы - хоть с гаишником, хоть со слесарем. А этот меня отмазал. У меня ж в руках пушка была паленая. Я одному уроду чуть яйца не отсрелила. Но разок пальнула.
      - Чо вправду - они на тебя вчетвером с пушкой?
      - Правда, Толян.
      - Ну, я их урою!..
      - Да я их и так немножко проучила. Но не мешает ещё поучить манерам. Неприличных слов в свой адрес я без последствий не оставляю.
      - Они чо - выражались?
      - Ну да. Блядью меня назвали.
      Толик сжал кулаки:
      - Я их найду и уделаю.
      - Их и искать не надо. Наверняка в ментухе их уже оприходовали. А потом доставь-ка ты их ко мне. Я с ними ещё не до конца разобралась.
      Мирон закончил разговор и спустился со ступенек.
      - Алла, ребята говорят, что у одного из четверых изъяли револьвер, а в их машине было ещё два ствола.
      - Тяжелый случай... - улыбнулась она.
      - И ты так рисковала?
      - Риск - мой конек, дорогой.
      - Алла...
      - Отъебись, - огрызнулась она и тут же улыбнулась. После расслабухи с Серегой Алла была настроена благодушно. - Что это мы толчемся на веранде? Веди любимую в дом.
      Мирон взял её под руку и провел в открытую дверь. Он ещё не придумал куда бы её пригласить, но Алла сама направилась в гостиную.
      - Э-эх, давно не держала карты в руках!.. - потянулась она всем телом. - Ты-то в преф постоянно упражняешься. Я бы тоже не прочь, да все дела...
      Оглядев гостиную, ухмыльнулась, вспомнив, как три года назад обольщала здесь Мирона. Приехали с Ларкой, две классные преферанситки, чтобы показать высший класс бандитскому авторитету. Но Алла показала свой класс не только в преферансе. Мирон тогда так завелся, аж ширинка лопалась.
      Слава подкатил столик и подал ей бокал с коньяком. Медленно цедя напиток, она смотрела на него поверх бокала.
      "Нет, сегодня со Славкой трахаться не хочется. Покантуюсь у него, а в десять заеду за Серегой. Новый любовник всегда интереснее старого. Серега, хоть и неумеха, но у мужичка "стоит" железно". Что и требуется. А всем премудростям в койке я его обучу". На миг Алла почувствовала желание, но тут же одернула себя: "Еще не вечер, дорогая..."
      Мирон намеревался поговорить с ней о романе Ларисы и Казановы. Но не только это. Все эти дни он скучал о любовнице. Воспоминания о ночи, которую они провели недавно, до сих пор окатывали его жаркой волной. Может быть, она и сегодня останется... Подумав об этом, он снова ощутил желание. Алла это сразу почувствововала.
      - Почему бы одному благородному дону не трахнуть свою благородную донью... - голос его циничной любовницы был таким зовущим, а во взгляде призыв, и у него перехватило дыхание.
      Алла... Любимая и желанная женщина...
      "Черт, на мне же трусы все липкие после Сереги, - подумала она. Славка сразу почувствует запах другого мужика. Нет, надо сначала в душ."
      Но тот уже поднимал её длинную юбку.
      "Плевать. Славка уже так завелся, что ничего не учует."
      Чуть приподняв бедра, помогла ему снять с неё белье. Быстро развернулась к нему спиной и выгнулась.
      В этот раз все закончилось очень быстро. Она даже не успела ничего почувствовать. Мирон за эти три года уже знал свою любовницу. Быстрый трах - не для нее. Он был чуть растерян.
      - Милая, прости... Я так тебя хотел, что не смог сдержаться...
      - Да не бери в голову. Еще успеем. Ты же у меня теперь любовник со знаком качества. Не получилось в первый раз, - получится во второй. А теперь я пошла в ванную.
      Подобрав с пола свое белье, она первой вышла из гостиной. Ванная смежная со спальней. Мирон накупил ей кучу дорогого белья, так что переодеться не проблема. А эти трусы нужно куда-то запрятать.
      - Можно, я наполню тебе ванну? - спросил Слава.
      - Можно, - кивнула она, освобождаясь от одежды. - Но потом отвали. В ванне я люблю полежать одна.
      Набрав ванну, любовник бросил взгляд на её обнаженную фигуру и зажмурился.
      - Вали отсюда, - ухмыльнулась Алла, встретив его взгляд.
      Полежав в теплой воде, она полностью раслабилась. Набросив свое кимоно, вышла в спальню. Мирон сидел в кресле. На столике стояли два бокала с коньяком.
      - Какая же ты красивая...
      - Сама знаю, - Алла повертелась перед любовником. Полы кимоно распахивались, и она прекрасно видела, какой эффект это производит.
      Но времени осталось всего-ничего. Мирон просил приехать, потому что хочет её, но не только это. Сама эмоциональная, Алла интуитивно чувствовала, что его что-то заботит.
      Взяв бокал, она села в кресло, закинула ногу на ногу и чуть усмехаясь, посмотрела на любовника:
      - Давай, мой старичок, облегчись признанием. Ты же вызвонил меня не только для того, чтобы потрахаться.
      Ему уже расхотелось говорить о том, что заботит. Но разве от Аллы что-то скроешь?!
      - Как у Ларисы с Игорем?
      - Вернулся Казанова, блядун чертов. Опять подружка порхает по облакам.
      Мирон помолчал, не зная, как подступиться к непростой теме.
      - Давай-давай, вываливай все, - подбодрила Алла.
      Тот все ещё не мог решиться.
      - Да не телись ты! - тут уж она всерьез рассердилась.
      - Ты же знаешь, как я отношусь к Ларисе... - начал он осторожно.
      - Знаю-знаю, - перебила его любовница. - Ты бы её удочерил и трясся над ней, как папочка над обожаемой дочкой. Кончай пиздеть, говори по делу.
      - Сама понимаешь, Ларочка и этот бабник - просто нонсенс.
      - Я же тебе сказала, что мы, бабы - дуры. Не так много на свете стоящих мужиков, от которых можно потерять башку. Я вон от тебя потеряла, хоть и не на помойке себя нашла. Значит, есть в тебе нечто. Когда мы с тобой, я думаю не мозгами, а другим местом...
      Прирожденная актриса, Алла сделала многозначительную паузу. Пусть прочувствует.
      - Аллочка... - отставив свой бокал, тот уткнулся лицом в её колени.
      "Так, сейчас он опять ко мне полезет, и я к десяти не успею к Сереге", - размышляла она, пока Мирон целовал её бедра.
      - Погоди, Славик... Разговор серьезный.
      Она заставила его сесть в кресло и потребовала:
      - Ну-ка давай, говори все.
      - Лариса почти полтора месяца была под следствием. Сейчас следствие закрыто, и она ожила.
      - Не без помощи Казановы, - не преминула вставить Алла.
      - Возможно. Но он же бабник. Игорь может причинить ей много страданий.
      - Да я и сама секу фишку, мой старичок. Этот блядун сунет свой неугомонный ствол в другую бабу, а Ларка будет переживать. Она взвилась, что он свою секретутку позвал в кабинет для минета, а уж если что посерьезнее, - то подружка и вовсе впадет в даун. Что ж я, блядища, не проинтуичила все с самого начала?!
      Сузив глаза, Алла смотрела куда-то поверх его головы.
      Мирон решил, что ещё не время рассказать ей о том, что он знает о Игоре Северине. Алла все ещё мучается виной. Нет. Не будет он обременять любимую женщину новыми проблемами.
      - Я как всегда после секса, голоден, как волк, - заявил Казанова и пошел на кухню.
      Лариса лежала, скользя блуждающим взглядом по потолку. Однажды у неё уже мелькнуло мимолетное желание остаться здесь навсегда. Жить за широкой спиной любимого, без забот и проблем, часами стонать в его объятиях... Кайф... Но увы! Сейчас это всего лишь мечта. Но хоть помечтать...
      Он появился с подносом через пять минут. На тарелках лежали бифштексы и картофель фри.
      - Это экономка принесла из ресторана. Не бог весть что, у них паршивая кухня. Я пару раз заходил к ним ужинать, потом перестал. Надо сказать, чтобы она заказывала в другом ресторане, поприличнее. Ешь, малышка.
      Лариса взяла вилку и нож и послушно стала есть. Когда человек ради тебя так старается, капризы неуместны.
      Как всегда, Казанова смел все в минуту, потом сидел, подперев голову рукой и смотрел на нее.
      - Ты такая красивая... Никогда не встречал более красивой женщины. Что бы ты ни делала, это всегда очень красиво и грациозно. У тебя удивительная пластика, даже в самых обычных движениях. А уж когда ты танцуешь!.. Ты училась танцам?
      - Да, в детстве.
      - Сразу чувствуется школа. Но у тебя ещё и природное чувство ритма и просто необыкновенное чутье партнера. Когда мы с тобой танцевали рок, я ещё и сам не знал, как буду тебя вертеть, а ты заранее угадывала мои желания. А уж про танго я и не говорю.
      - В "Орниксе" мы всех поставили на уши. Алка говорит, что более эротичных танцев сроду не видела. У мужиков ширинки полопались.
      - Еще бы! Ты же не танцуешь, а вся отдаешься в танце.
      - Алка так и сказала - это был секс в танце.
      - Надо сходить куда-нибудь потанцевать. Кстати, я заказал билеты, но не на среду, поскольку сегодня я с тобой и не собираюсь заниматься визой, а на четверг. Завтра съезжу в посольство и оформлю тебе визу.
      Лариса замерла с вилкой в руке. Вот опять они приблизились к опасной теме. Может быть, не стоит уклоняться и объяснить ему хотя бы в общих чертах, без частностей? Ведь рано или поздно Казанова догадается, что она водила его за нос. И тогда будет катастрофа. Лжи он ей не простит. Игорь сам с ней искренен и честен, и если поймет, что она что-то скрывала, то... Даже страшно себе представить.
      Отложив вилку, Лариса посмотрела на любовника и вздохнула. Так не хочется его огорчать... Но из двух зол придется выбирать наименьшее. Надо сказать ему правду.
      - Игорь, я никому никогда не рассказываю о себе и своих проблемах. Только психиатру все рассказала. Алке и то не все говорю. Но тебе скажу, потому что не хочу, чтобы между нами было что-то неясное.
      С минуту она помолчала, собираясь с мыслями и думая, что ему говорить, а что не стоит.
      Казанова напряженно всматривался в её лицо. Он так давно ждал, что Лариса сама ему все расскажет, и вот дождался. Но на душе было немного тревожно - что он сейчас услышит?
      - Только пообещай, что не будешь рвать и метать, как обычно, попросила Лара. - Однажды ты взял с меня такое обещание, и я его сдержала. Я знаю, что ты тоже всегда держишь слово. Если ты не пообещаешь, то ничего не скажу. Не хочу ссор и выяснения отношений.
      - Я обещаю, малышка, - твердо ответил Игорь и решил, что сдержит свое слово во что бы то ни стало.
      Ему уже не раз приходилось сдерживаться, не показывая ей своих чувств. Он постарается и на этот раз, потому что не может себе позволить не оправдать её доверия, раз любимая женщина решилась ему довериться.
      Лариса машинально отодвинула тарелку, и Игорь отставил поднос на сервировочный столик. Подтянув коленки, она обняла их руками и положила на них подбородок, глядя куда-то невидящим взглядом. Его всегда пугала и эта её поза, и этот взгляд в себя, но сейчас Казанова решил держаться и ничем не выдать своих чувств.
      - Может быть, кое-что будет для тебя болезненным, но я верю, что ты ко всему отнесешься разумно. Помнишь, я тебе рассказала про то, что среди моих прежних любовников по сути не было ни одного нормального мужика, одни малопотентные слабаки? Ты тогда так обрадовался и сказал, что уже почти избавился от своей ревности, ведь по сути, ревновать-то не к кому.
      - Я помню, малышка. Это так и есть. К этим импотентам я тебя уже не ревную.
      - Ты сам убедился, что откровенный разговор может принести пользу. Когда мы таились друг от друга, было гораздо хуже. Я ревновала к сотням женщин, которые побывали в твоей постели, а оказалось, что они для тебя ничего не значили. У тебя к ним было чисто потребительское отношение, физиология, "голый" секс и никаких чувств.
      - Верно, малышка. С бабами и телками именно так и было.
      - Поэтому когда ты рассказал мне о них, я успокоилась. Я и к твоей секретарше не ревную, хотя ты пригласил её в кабинет, когда наш с тобой роман уже был в разгаре. Когда на душе тяжело, - женщины плачут, а мужчины пьют, покупают проститутку или приглашают секретаршу, чтобы та сделала минет. Тебе было плохо, потому что я тебе не звонила, и ты позвал свою секретаршу, чтобы отвлечься от тоски по мне. Теперь я поняла, что чисто физическая близость ничего не значит. Это не измена. Измена - это если тебе с этим человеком эмоционально хорошо и хочется даже просто быть рядом, без секса.
      - Никогда не встречал более умной женщины! - восхитился Казанова.
      - Я тогда расстроилась не из-за того, что она делала тебе минет в том же самом кабинете, а потому что твоя секретарша так похожа на меня, и нас можно принять за мать и дочь. Ты называл меня "русалкой", потому что у меня зеленые глаза и пепельные волосы, а у неё тоже зеленые глаза и почти такие же волосы, как у меня. Я решила, что ты просто выбираешь женщин именно по экстерьеру, и таких "русалок" до меня у тебя были десятки, и одна из них сидит у тебя в приемной. Закомплексовала, что мне уже тридцать пять, а ей всего восемнадцать.
      - Малышка, до неё у меня были секретарши всех мастей - и брюнетки, и блондинки, и шатенки, я их уже и не помню. Эту я взял на работу, когда ты на меня не обращала внимания, а я тебя уже тогда любил. В агентстве я описал тебя и даже показал твою фотографию. Мне присылали много кандидаток, но все было не то, а эта чем-то неуловимо похожа на тебя. Не ты на нее, а она на тебя. Она так же вздергивает подбородок, как ты, и когда я на неё смотрел, то вспоминал тебя. Твоя фотография на моем столе да эта девица, которая чуть-чуть тебя напоминала, - вот и все, что у меня тогда было.
      - Когда ты мне об этом сказал, мне все стало ясно. Чтобы понять, почему твой любимый человек поступает именно так, нужно откровенно объясниться.
      - Я готов. Выслушаю все и обещаю, что буду спокоен. Свое слово я всегда держу.
      - Мне придется рассказать всю эту длинную и малоприятную историю. Ты можешь спрашивать меня о чем угодно, и я тебе отвечу так же честно, как и ты отвечал на мои вопросы. Пусть между нами не остается никаких недомолвок.
      - Я рад, что ты стала мне доверять.
      - 14 февраля убили моего заместителя Костю Сохова. Застрелили из пистолета марки "ТТ." ориентировочно между семью и одиннадцатью вечера. В комнате, где был убит Костя, на столе стояла бутылка джина "Бифитер" который я тогда любила, и коробка моих любимых конфет. Наш офис был открыт ключами, после убийства сдан на пульт охраны и заперт. Все это мог сделать только тот, у кого были ключи, кто знал про охрану, номер кода и пароль. То есть, кто-то из своих. Поначалу меня вызывали на допросы в качестве свидетельницы, потом я стала подозреваемой в убийстве. Один свидетель видел мой "Мерседес" недалеко от нашего офиса примерно в десять вечера. Нашли одного бывшего мента, алкаша, который продал нам с Алкой пистолеты "ТТ." и учил стрелять.
      - Ты умеешь стрелять? - подивился Игорь
      - Об этом потом. Все это сыграло роль в том, что всех остальных подозреваемых отмели, и я осталась единственной. Версия следствия была такова: Костя меня ждал, поэтому приготовил джин и конфеты. Я, приревновав к Алке, застрелила его, потом сдала офис на охрану и заперла дверь.
      - А у них с Аллой действительно что-то было?
      - Было. Она мне врет, что чиста, как сизокрылый ангел, но я ей не верю, хотя и делаю вид, что верю. Я понимаю, почему она мне врет. На самом деле в определенной мере я виновата перед подругой и поэтому спокойно отношусь к её лжи. Дело в том, что Алка приметила Костю в другой конторе и обхаживала его, но отдала мне в заместители, поскольку она не любительница служебных романов. Мне тогда действительно был нужен помощник. Я не знаю, что у них было до того, как Костя перешел в мою фирму, но что-то, видимо, было. Потом Алка уехала в командировку, а он влюбился в меня.
      Лара помолчала, собираясь с мыслями перед самой болезненной частью своей исповеди.
      Игорь молча ждал. Почему-то он совершенно не испытывал ревности. Давая обещание быть спокойным, Казанова думал, что лишь внешне не покажет ей своих чувств, но этот дикий зверь - ревность - будет его терзать, когда Лариса расскажет подробности своего романа. Раньше он бешено ревновал её к этому юнцу, а теперь нет.
      Обняв Ларису за плечи, Игорь притянул её к себе.
      - Малышка, я понимаю, как тебе трудно говорить на эту тему и благодарен тебе за откровенность. Поверь, я совершенно спокоен. Больно за тебя, что тебе пришлось столько пережить, но ни грамма ревности.
      - Правда? - она отстранилась и посмотрела ему в глаза.
      Казанова спокойно встретил её взгляд, и Лариса поняла, что он говорит правду.
      - Ты можешь сказать мне все. Я отнесусь ко всему разумно. Ты столько времени тащила эту тяжелую ношу и молчала. Ты страдала, и я страдал, видя, как тебе тяжело. Я очень хотел тебе хоть чем-то помочь, но не собирался лезть к тебе в душу, знал, что это бесполезно. Пока ты сама не захочешь, не расскажешь. Расспрашивать и предлагать свою помощь бесполезно. Ты слишком горда и независима, моя принцесса. Производишь впечатление слабенькой, хрупкой, но очень сильная по характеру. Я рад, что ты наконец оказала мне доверие, и готов помочь всем, чем смогу.
      - Спасибо, мой родной, мне сейчас стало гораздо легче. До сих пор стыдно, что уступила этому мальчишке. Не знаю, поймешь ли ты меня... Это был какой-то импульсивный поступок. Мы были одни на складе, я шла впереди, Костя за мной. Я и в мыслях ничего не держала, оглянулась, чтобы что-то ему сказать, а он так на меня смотрел... Ну, ты знаешь этот взгляд... Буквально несколько секунд, и все произошло. Еще несколько секунд, и все закончилось. Как будто на меня нашло временное помрачение рассудка. Сама себе была потом противна. Это ведь мне совершенно несвойственно. В любовном романе меня преимущественно интересовали ухаживания, знаки внимания, а не секс. Платоническая любовь.
      - Да, малышка, все твои прошлые мужики - типичные слабаки. Потому и платоническая любовь, что не было сексуального посыла.
      - Именно так. Такого мощного влечения, как от тебя, я ни от кого не чувствовала. Но во взгляде Кости было именно это - откровенное желание. Может быть, поэтому я и уступила ему.
      - Теперь я понимаю. Когда мужик хочет, женщина всегда это почувствует, а тем более, такая чувственная, как ты. Ты почувствовала желание Кости и просто ответила на него. Поверь, у меня на душе совершенно спокойно, и я тебя понимаю. А раньше не понимал. Бесился - Снежная Королева предпочла какого-то мальчишку, а меня не хочет, хотя я могу дать ей то, что не даст никто.
      - Когда я стала подозреваемой номер один, мне было очень тяжело. Каждый день допросы, издевки следователя, грязные намеки и попытки перетряхнуть мою постель. Казалось, все против меня - столько улик! И мотив, вроде бы есть, и Костя был моим любовником. Все укладывалось в сценарий.
      - Но ведь мотив был и твоей подруги, раз она крутила шашни с Костей, и у твоего мужа.
      - Да, и не только у них. Мотив был и у Мирона, если предположить, что Алка всерьез увлеклась Костей, и у знакомых самого Кости. Мой психиатр, когда я все это ей рассказала, проанализировала каждый вариант.
      - А ты к ней пошла потому что у тебя на душе было тяжко?
      - Нет, я думала, что у меня крыша поехала. Ведь получалось, будто я убила, но не помню об этом. Мой муж пришел к маме и расспрашивал её, не было ли у меня раньше таких состояний, когда я что-то сделала, а потом все забыла. Потом, когда следователь узнал, что у меня есть пистолет, я боялась, что ко мне вот-вот придут с обыском, и решила от него избавиться.
      - А ты хранила его дома?
      - Да, валялся три года на антресолях.
      - А у Аллы есть оружие?
      - Есть. Тоже "ТТ.". Это она купила оба пистолета и уговорила меня учиться стрелять. Я-то не хотела.
      - Ты хорошо стреляешь?
      - Вообще не умею. Этот алкаш, наш инструктор, орал, что я все делаю не так. А мне было противно это занятие, и противен он сам. Я не могу себе представить, что могла бы выстрелить в человека. Так что я просто пошла на поводу у Алки. Она так загорелась, ей очень хотелось научиться стрелять.
      - А твоя подруга хорошо стреляет?
      - Алка, если захочет, научится чему угодно. Ей хотелось научиться стрелять, и она научилась. А я всего лишь отбывала повинность. Зажмуривала глаза и палила куда угодно, лишь бы они от меня отвязались. Потом инструктор уже перестал обращать на меня внимания и занимался только с Алкой.
      - Малышка, а ты не думаешь?..
      - Конечно, я об этом думала. Но следователь всего два раза вызывал её на допрос и почему-то потерял к ней интерес как к подозреваемой. Но мой психиатр говорила, что Алка импульсивна, самолюбива, вспыльчива, могла приревновать Костю ко мне, обидеться, что он предпочел меня, и убить его. Но я этому не верю, да и Лидия Петровна теперь в этом сомневается.
      - А что у твоей подруги с алиби?
      - Она сказала, что с шести до двенадцати была с любовником, но я этого любовника в глаза не видела. Психиатр говорила, что Алка могла подговорить любого, и он бы сделал ей алиби. Это вполне реально - мужики от неё без ума.
      - А следователь проверял её алиби?
      - Проверял и установил, что у алиби у неё нет. Консьерж и охранники на стоянке сказали, что она приехала домой около часу ночи, а её бывший муж был пьян в стельку и спал. А следователю Алка сказала, что весь вечер провела дома.
      - Зачем, если любовник мог подтвердить её алиби?
      - Чтобы отвести подозрение от меня. Нарочно темнила и путала следователя.
      - Малышка, но ведь на самом деле Алла могла убить, потом обеспечить себе алиби и играть в игры со следователем. Насколько я знаю твою подругу, она любит риск?
      - Еще как. Риск у неё в крови. Порой пускается в любую авантюру ради острых ощущений.
      - Так что вполне возможно, что это дело рук Аллы. А она знала про код и пароль пункта охраны?
      - Все она знала, даже то, что я часто забываю ключи в бардачке своей машины. Кроме того, у неё есть комплект ключей от моего офиса. Как только мы с ней переехали в эти помещения, сразу же на всякий случай обменялись ключами.