Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Алиса. Рабство в Сети

ModernLib.Net / Эротика / Елизавета Воронина / Алиса. Рабство в Сети - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Автор: Елизавета Воронина
Жанр: Эротика

 

 


Елизавета Воронина

Алиса. Рабство в Сети

© Воронина Е., 2013

© DepositPhotos.com / massonforstock, Michele Piacquadio, Pawel Siera kowsk, Vladimir Serov, Sergey Pristyazhnyuk, коллажи, 2013

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», издание на русском языке, 2013

© Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга», художественное оформление, 2013


Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.


© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

* * *

Часть первая

Скандал и молчание

Украина, Луцк. Февраль 2010 года

Когда все заканчивалось, ей обычно хотелось принять ванну.

Именно ванну — горячую, такую, чтобы почти кипяток. Пусть вода обжигает кожу докрасна. Пускай станет больно, ведь только боль способна напомнить ей, не другим девчонкам, именно ей, о том, что в свои без малого девятнадцать не совсем утратила смысл жизни, сохранила в глубине души хоть какие-то чувства. Стыд, например.

Когда она погружалась в горячую ванну, ей казалось: старая кожа в один прекрасный день должна сойти, скорлупа — расколоться, кокон — раскрыться, и тогда на белом свете появится новый человек. Новая она, с которой ничего этого не происходило и никогда уже не случится, она, у которой получится невозможное.

Перерождение.

Однажды она досиделась так до волдырей, и, когда вылезла, другие девушки перепугались. Юля, самая маленькая, ей недавно исполнилось всего шестнадцать, даже всплакнула, решив: это хозяин сотворил такое. Взял да и привел в исполнение не раз озвученные жутким свистящим голосом угрозы изуродовать, искалечить, избить или просто «показать всяким курвам их место». Впрочем, здесь, на фирме, по большей части пугают, чем выполняют страшные посулы.

Причинять девушкам физическую боль, увечить их никому не выгодно. Модели утратят товарный вид, пусть даже на некоторое время. А это означает только одно: фирма потеряет деньги.

Между прочим, сама Юлечка пользовалась у клиентов немалым спросом. Особенно после того, как перекрасила волосы, получив вместо природного каштанового грязновато-белый цвет. Потом заплела их в две косички, торчавшие в разные стороны. Косички делали Юлечку похожей на Пеппи Длинныйчулок из популярной сказки Астрид Линдгрен. На работу она с тех пор стала надевать юбочку-шотландку, белые гольфы, такого же цвета блузку и сандалии.

Субтильной девушке здесь пророчили большое будущее. Расчет и, как часто говорили грамотные хозяева, бизнес-план в отношении Юленьки строился не на ее рискованном возрасте, а именно на росте. Вряд ли она будет выглядеть иначе, становясь старше. Ведь спрос на лолит в Сети был стабильно огромным. Сама Юля уже перестала считать таких клиентов извращенцами. Вплоть до того, что вычеркнула это глупое слово из своего лексикона, не называя так виртуальных сластолюбцев даже ласково, как это запросто позволяли себе другие модели: «Ты мой извращенец!»

Одна из товарок, Ангелина, однажды пошла дальше в сексуальном словообразовании, придумав термин извращенчик. А потом постаралась, применив творческий подход, перевести его на английский, немецкий и польский языки с максимальным приближением к аутентичному, исконному смыслу.

Знание языков вообще считалось коньком Ангелины — или Ангела, как она часто себя именовала. Ей недавно исполнилось двадцать, Ангел была самой старшей из всех и, пожалуй, самой опытной. Девушка не любила говорить об этом, не позволяла за спиной шептаться о ее прошлом. Но все равно девчонки знали о ее опыте работы на рынке не виртуальных, а самых что ни на есть реальных сексуальных услуг. Причем она быстро поняла практическую пользу от изучения иностранных языков, в этом, несомненно, помогли и некие врожденные способности к их усвоению. Благодаря умению, как выражалась сама Ангелина, шпрехать ей достаточно быстро удалось уйти с улицы и даже из неофициальной гостиничной обслуги, перейдя в разряд девушек по вызову с приставкой «вип».

Попросту говоря, Ангел была единственной профессиональной проституткой из всех, кто входил в штат фирмы. Циничная до предела, расчетливая, точно знающая, чего и от кого хочет, Ангелина в то же время могла сыграть ту роль, которая от нее требовалась. Ежедневно в течение четырех последних лет девушка по роду деятельности исполняла десятки, если не сотни различных ролей. Используя при этом несколько языков — родной украинский, усвоенный с рождения русский, освоенный за полгода в Варшаве польский и самостоятельно изученные для нужд профессии английский и немецкий. Какая она настоящая, какой родила ее мама и воспитала добрая бабушка, уроженка уютного консервативного волынского села, не знал наверняка никто. И возможно, позабыла об этом даже сама Ангелина.

Другие девушки, работающие на фирме, неофициально договорились между собой: если кому из них и нельзя верить, то это Ангелу. Уйдя из реального секс-бизнеса в виртуальный, она, по слухам, просто спасала свою жизнь. Увлеклась очередной игрой, влипла в не очень приятную историю с ограблением и отравлением иностранных гостей в одной из львовских гостиниц и просто сбежала. Чтобы осуществить последнее, она истратила немалую часть сбережений на пластическую операцию, купила новый паспорт и сменила псевдоним. Правда, выданный в шестнадцать лет документ у той, кто называл себя Ангелиной, тоже остался. Здесь она как раз рисковала меньше: записанные в нем имя и фамилию ни хозяева, ни тем более клиенты не знали и никогда бы не узнали. Девушку больше волновала смена внешности. Ну и, конечно же, места работы, хотя род деятельности она менять отнюдь не собиралась.

Оказавшись тут, на фирме, называющая себя Ангелиной ничем — ну ладно, почти ничем! — не рисковала. Любители секса за деньги в реале очень редко, практически никогда не искали себе аналогичных приключений в режиме онлайн, полагая, очевидно, что подобные вещи ниже их достоинства. Поэтому, если Ангела искали хотя бы для того, чтобы просто поговорить, расспросить о случившемся или же официально допросить в милиции, в Сети вычислить девушку казалось значительно сложнее. К такому выводу пришла сама Ангелина.

Будучи обычно не слишком компанейской, не особенно откровенной, держась больше особнячком и даже поглядывая на товарок свысока, совсем недавно, на Рождество, во время устроенной хозяевами небольшой вечеринки, она слегка увлеклась шампанским. Так девушки из первых уст узнали небольшую часть ее непростой одиссеи. А главное, что они открыли для себя: сидеть здесь, на диванчиках, перед объективами веб-камер, выполняя довольно-таки однообразные желания любителей сладенького, чьих лиц к тому же не видишь, намного комфортнее, чем переступать порог квартиры или гостиничного номера. Последнее было настолько небезопасно, что, на всякий случай, стоило мысленно попрощаться если не с жизнью, то уж точно со здоровьем.

Отсиживая восемь часов здесь, перед камерами, девчонки, возможно, зарабатывают меньше, чем в былые времена могла поднять Ангел. Они, товарки, с замершими сердцами и открытыми ртами слушали рождественские откровения самой опытной во всех отношениях коллеги. Даже из того немногого, что та позволила им услышать, они делали однозначный вывод. Конечно, выполнять желания невидимых дядечек на расстоянии, сидя на покрытом полосатым пледом диванчике, может быть, и стыдно. Вероятнее всего, это не слишком достойное занятие. И действительно, за него платят не все деньги мира. Зато здесь, на фирме, в закрытом помещении, в этом благоустроенном двухэтажном домике на окраине Луцка, в сто крат безопаснее, чем если бы все они занимались тем же, но с живыми, реальными мужчинами.

И женщинами тоже.

Да, их было не слишком много. Однако сейчас, готовясь погрузиться в эмалированную ванну, вспомнив почему-то не только Ангелину, что вот-вот должна заступить на смену, но и Юленьку, она припомнила и такие случаи.


С ней самой женщина вышла на виртуальную связь лишь однажды.

За это больше платили. Не намного, да и не всем: завести таких дам еще нужно было уметь. Она же в своих способностях уверена не была. Как показала практика, совершенно справедливо. Втайне она надеялась, что невидимая клиентка, вышедшая на связь откуда-то из немецкой глубинки, все поймет и сама отключится. Бог с ними, с деньгами за сеанс, за короткую жизнь ей приходилось терять и больше. Однако этого не произошло. Наоборот, узнав, что она неопытна, женщина заметно оживилась — ее, оказывается, это заводило намного сильнее.

Знаний немецкого языка оказалось достаточно, чтобы понять: на самом деле виртуальная клиентка — никакая не немка. Та и не скрывала, сама выложила о себе если не все, то многое. Она — полячка, живет в городе Лодзь, у нее муж и две очаровательные дочурки. Все они ревностные католики, как и подобает полякам с религиозным воспитанием. А другого воспитания в Польше, кстати, и быть не может. В том-то и беда: пани еще в отрочестве поняла: ее влечет к женщинам сильнее, чем к мужчинам. Ей, католичке, смириться с подобным открытием было очень сложно. Но еще сложнее, намного тяжелее признаться в этом окружающим.

Безусловно, соседняя Польша — государство славянское и за такие предпочтения смертная казнь не угрожает, как если бы женщина жила, к примеру, в Иране или Мавритании. Нравы в европейской стране, конечно, посвободнее будут. Но все же ситуация была непростой, ведь страна — католическая, а католики во все времена считаются одними из самых серьезных консерваторов в мире. Так, по крайней мере, говорила ей виртуальная клиентка, не спеша переходить к делу. Видимо, женщине по ту сторону границы, матери двоих детей, находящейся за сотни километров от украинского города Луцка, до сих пор неловко самой себе признаваться в интимных предпочтениях. Именно так ее исповедь и воспринималась: женщина до сих пор не могла окончательно принять свою природу такой, какой она была. И отчаянно пыталась найти родственную душу. Где угодно — пусть даже в Сети, пускай за деньги, которые уже идут, пускай даже в режиме онлайн.

Она сидела в тот день на осточертевшем диване, слушала откровения полячки, решившейся приехать в Германию по делам фирмы мужа, и оттуда, из номера заштатной дешевой гостиницы, выйти в Интернет. Она чувствовала, как дрожит голос той, кого после всего услышанного трудно назвать клиенткой. Она слышала, буквально ощущала всей кожей, как текут где-то там, далеко, по щекам этой женщины крупные, теплые, горьковато-соленые на вкус слезы — влага отчаяния и стыда, безмерного и беспредельного. Она, словно электрические разряды, пропускала эти слезы через собственную душу.

Невидимой женщине было стыдно не только за себя — она стыдилась мужа, не менее ревностного католика. Среди его интернет-ссылок пани совершенно случайно, когда муж попросил ее отнести свой рабочий ноутбук в ремонт, обнаружила адрес. По этой ссылке и можно было попасть в их фирму. Выходит, муженек-то сам посещает здешних виртуальных девочек регулярно и не считает подобное грехом. Конечно, он старательно исполняет супружеские обязанности. Возможно, не так часто, как хотелось бы ему, но даже этого женщине казалось слишком много. Скорее всего, хождение по девочкам в Лодзи он считает слишком опасным. Может быть, муж наведывается к ним, когда колесит по делам фирмы…

Честно говоря, заметила тогда клиентка, ей к тому времени было уже все равно. Задело другое — ханжество супруга, его не раз высказываемые на публику высокие моральные принципы, требования к дочерям соблюдать все религиозные заповеди, быть скромными и честными католичками, как учит церковь. Сам же он при этом посещает виртуальные бордели, да еще откуда — из их супружеской спальни! Да, компьютер стоял именно там, с некоторых пор муж всю их небольшую трехкомнатную квартиру постепенно превращал в офис, а унаследованный от отца дом в предместье — в склад всего, что можно хранить в подобных помещениях за деньги клиентов. Они с мужем уже несколько лет просто жили вместе; он был поглощен средним бизнесом, она — посильной помощью супругу, и, если бы не это обстоятельство, они давно бы разошлись. Хотя католическая церковь не слишком-то поощряет разводы…

Но, как она поняла, слушая свою странную клиентку, уходом от опостылевшего мужа проблема отнюдь не ограничивалась. Уходить было некуда. Не к кому. Женщине, чей голос звенел невидимыми, но вполне ощутимыми слезами, нельзя было уйти к другому мужчине, даже получив после возможного развода девочек. Ведь с другим очень скоро произойдет то же самое. Чтобы изменить свою жизнь, привнести в нее радость и обрести покой, клиентка-полячка должна была уйти к другой. Но не могла себе этого позволить. Если бы и решилась, стиснула зубы и смогла — ей никто и никогда в родной Польше не позволит поступить подобным образом. Пусть даже тайно: такая тайна непременно станет явной.

Вот почему клиентка решилась на этот шаг — приехала в небольшой немецкий город Регенсбург, остановилась в дешевой гостинице, где есть беспроводной Интернет, к которому она подключилась, и впервые, может быть, за всю свою жизнь воспользовалась виртуальными услугами. Реальный интимный опыт, к чему она так стремилась, женщина пережила лишь однажды, случайно познакомившись на Золотых Песках в Болгарии с туристкой из Словакии, немолодой одинокой дамой. Было это незадолго до замужества, длилось всего несколько дней, но в памяти отложилось, как поняла слушательница, на всю жизнь. Потому-то клиентка и обрадовалась, что на экране монитора видит перед собой такую же неопытную, однако согласную на эксперимент девушку. Благодаря этому полячка почувствовала себя смелее.

К счастью для обеих, эксперимент не удался. Она искренне хотела помочь незнакомой польской женщине… Ну, пускай не до конца искренне, посекундная оплата тоже имела значение, однако она очень старалась. Но не знала, что и как нужно делать, механически выполняла неуверенные просьбы, озвученные дрожащим голосом, и, в конце концов, та выкрикнула: «Przepraszam!»[1] и отключилась. Больше таких казусов у нее на работе не случалось.

Став под душ, чувствуя, как эмалированное дно ванной приятно холодит голые пятки, она вновь мысленно вернулась к маленькой Юленьке, у которой за те несколько месяцев, что фирма начала работать в Луцке, определился круг постоянных клиентов, и среди них — две женщины. В контакт дамы вступали нечасто. Из того, что рассказывала потом Юля, было ясно: обе бисексуальны, у них нет особых проблем с реализацией своих желаний и они, в отличие от той случайной полячки, не считали себя несчастными. Наоборот. Просто однажды, видимо, решили попробовать и такой способ получения удовольствия для расширения географии и кругозора. Причем обе были подругами, иногда общались с Юленькой вдвоем и, как та говорила, ничуть не стесняясь, сами занимались своим делом.

Ну да ладно, отмахнулась она. Хватит об этом. Вспомнила об Ангеле и Юле только в связи с тем, что до сих пор не готова была относиться к тому, чем занималась и за что получала свою тысячу евро в месяц, так же просто, как эти девчонки. Кстати, разница в возрасте между ними — чуть больше четырех лет. И если Ангелина, как известно, слыла опытной и циничной, девчонка, называвшая себя Юлей, поражала при знакомстве еще больше и поражает до сих пор. Во всяком случае, ее.

Дело в том, что только Юленька из всех моделей оставалась девственницей, занимаясь тем же ремеслом с иногда даже большим, более искренним бесстыдством, чем ее товарки. Для нее, самой младшей, как и для Ангела, самой старшей из всей группы, нынешнее занятие также во многом было игрой. Но если Ангелина играла, чтобы просто заработать больше денег и, как она намекнула на Рождество, поскорее уйти из этого бизнеса, чтобы создать собственный, подобный, то Юлю все, в чем она принимала участие, пока еще и развлекало.

Девчонке безумно нравилось изображать этакую развращенную чертовку, сбежавшую с уроков школьницу, которую другие занятия, иные, тайные уроки, привлекают гораздо больше, чем алгебра, геометрия, физика, химия и литература, вместе взятые. Что касается родного языка, точнее, язычка, то им Юленька во время сеансов научилась орудовать перед веб-камерой так задорно, озорно, активно и неприлично, что уже за одно только это зрелище виртуальные клиенты готовы были выкладывать отнюдь не виртуальные деньги.


Растрепав руками волосы, она задернула полупрозрачную занавеску, отгородив себя от того мира еще одной тоненькой перегородкой, взяла гибкий шланг душа, пустила воду.

Ванну принять не получалось. Дом обогревался автономно, вот только обитало здесь постоянно не менее десяти человек. Если каждый захочет искупаться как следует, выстроится длинная очередь: вылить горячую воду из большого котла просто и быстро, а ожидать, пока вновь нагреется, — долго и нудно. К тому же, неплохо зарабатывая с помощью своих моделей, хозяева где-то могли, конечно, раскошелиться, но не в том случае, когда речь заходила о бытовых удобствах. Элементарные, разумеется, были, и считалось, что этого достаточно.

За гривны фирма не работала. Так же как и за рубли.

Разумеется, можно и даже нужно платить за минуту общения по курсу. Однако хозяева изначально заняли принципиальную позицию: с территории Украины, как и с территории любой страны СНГ, получить прямой доступ к их услугам нельзя. Ориентируясь только на Запад, они рисковали на порядок меньше. Конечно, милиция в подавляющем большинстве случаев прикрывала и страховала от ненужного внимания не только подобный, но и практически любой бизнес как в масштабах отдельно взятого города Луцка, так и всей Украины. Но неизбежная и отрицательная сторона такого прикрытия — финансовая.

Как для своих восемнадцати, она уже достаточно хорошо и четко представляла себе, что это такое — иметь дело с правоохранительными органами. Нет, если есть договоренность, милиция станет ее аккуратно выполнять. Только договоренностей надолго не хватит. Обычно правоохранители часто и даже не трудясь толком пояснить причину меняли правила игры. При этом всякий раз визит завершался выдвижением новых финансовых условий. Разумеется, суммы менялись в сторону повышения. И не факт, что сказанное на сей раз слово станет окончательным. Возмущаться, сопротивляться — себе дороже. Так было во всем, от составляющей бизнеса и степени его легальности это не зависело.

Подобное можно было обойти. Что и делали хозяева фирмы, сразу ориентируясь на экспортный вариант. Их бизнес реально было вычислить и прижать, вот только для этого нужно ехать в Польшу или Германию, чем милиция не заморачивалась, да и компетенции такой не имела. Другие же службы хозяев не особо пугали. Вот почему для обеспечения конспирации должны были постараться компьютерщики. Все эти гении современности, программисты и системные администраторы, разработчики программ и защиты от нежелательных попыток проникновения.

Луцк не страдал от недостатка таких профессиональных кадров, как не переживал кадровый голод и любой другой украинский город. Удержать таланты в любом уголке нашей страны возможно тем же способом, действующим в какой бы то ни было другой стране мира, — достойной оплатой труда. Хозяева фирмы могли себе это позволить, и в итоге позволили не скупиться на специалистов. Тем более, бизнес их напрямую заведен в Сеть, а успешность развития зависит от способностей компьютерных гениев вести себя в виртуальном пространстве достаточно гибко, смело, даже дерзко. Их офис — как они называли двухэтажный особнячок — был сверху донизу напичкан самой современной аппаратурой и техникой, что позволяло поддерживать высокий уровень сервиса, за который пользователи, живущие по ту сторону западной границы, платят охотнее, чем соотечественники и соседи по бывшему Советскому Союзу.

В общем, затраты вполне окупались. Безопасность себе и работающим на фирму моделям здесь гарантировали. После всего, что девушке, стоявшей сейчас под струями горячей воды, пришлось пережить с зимы прошлого года и что, без преувеличения, даже сегодня кажется вечностью, создавшаяся ситуация должна была ее если не радовать, то как минимум успокаивать. Жаловаться на жизнь она не имела законных оснований хотя бы потому, что сама себе такую жизнь и выбрала. У нее не было далеко идущих, как у Ангелины, планов. Однако совсем уж безголовой, фарфоровой, как Юленька, она тоже себя не считала.

Вот почему всякий раз, когда заканчивалась ее смена, она хотела хорошенько помыться.

В дверь постучали. Сперва несколько раз, но тут же — зачастили, забарабанили кулачком, как это очень часто происходило.

— Лисичка! — донесся до нее звонкий и нетерпеливый призыв. — Лиса Алиса! Ты там не утонула?

Она стояла под обжигающей струей, не спеша отвечать.

Алиса — так ее называли. Вернее, такое имя она выбрала себе сама. Придумала два года назад, когда привела сестру-подростка на тот злополучный кастинг. Сама девушка тогда не видела себя в той роли, которая предлагалась младшим. Но до сих пор помнила, как искренне пожалела, что в то время, когда она была маленькой, ничего подобного не происходило. Тогда же невольно представила себя на сцене. И родилась Алиса…

«Не надо обманывать себя, дорогуша», — сказала она себе позже. Никакой этот кастинг не злополучный. Даже не роковой, фатальный, демонический, что там еще можно придумать. Конечно, девушка, сегодня называющая себя Алисой, уже тогда наивной простушкой не была. Да, были подозрения, но в то же время их вытесняла уверенность: на этот раз все будет хорошо, с ее сестричкой ничего плохого не случится, с ними вообще ничего неприятного не произойдет. Если все-таки жизнь повернется к ним не лучшим боком, она сможет защитить девочку, всегда будет рядом.

Но время показало: она не смогла оградить от неприятностей даже себя. И не очень-то хотела. Иначе не оказалась бы здесь…

— Алиса! — снова закричали снаружи. — Ты тут не одна! Сколько можно, каждый раз одно и то же!

— Вы дадите помыться? — откликнулась она наконец, прекрасно понимая — не дадут. В ванную уже очередь, девушки хотят привести себя в порядок и закончить на сегодня. Вряд ли кого-то из них, кроме нее, вело под душ острое желание отмыться, очиститься, переродиться.

— Может, тебе спинку потереть, быстрее будет?

Юленька. Конечно, Юленька, маленькая нахальная дрянь. Каждый раз пытаясь заставить себя относиться к девочке иначе, убеждая себя мысленно: она жертва, ее должно быть жалко, попала в сети, коготок увяз — всей птичке пропасть, Алиса терпела полное фиаско. Ведь на самом деле эта девица старшего школьного возраста была самой испорченной из всех, самой развращенной и в недалеком будущем того и гляди перещеголяет Ангелину по части цинизма, жадности, расчетливости.

Впрочем, что касается жадности, тут уже можно подводить какие-то первые итоги…

— Уже выхожу! — выкрикнула Алиса, даже не трудясь прикрутить воду, чтобы не так шумела. — Сейчас!

— Сейчас — через час! — прокричала в ответ Юленька. — Правда, чего ты там всю дорогу пропадаешь?

Тот случай, когда Юля испугалась волдырей товарки, произошел в самом начале, незадолго после их первого знакомства. Тогда еще девчонка реагировала на подобные вещи острее. Нет, ее и сейчас достаточно несложно запугать. Но Юля уже научилась отличать пустые угрозы от реальной опасности и совершенно справедливо решила для себя: денежный штраф — более серьезное наказание, чем оплеуха или даже синяк под глазом. Правда, синяк лишал на некоторое время возможности работать, как и волдыри на видных местах. Вследствие же терялся заработок. Однако Юленька поняла: с хозяевами надо вести себя хорошо, с клиентами держаться послушно и отвязно, не совать нос туда, куда не просят, — и карьера восходящей звезды Интернета обеспечена.

Ей даже до сих пор удавалось избегать физической близости с теми, кто, пользуясь положением, мог этого потребовать. На фирме подобное не поощрялось, чтобы лишний раз не настраивать моделей против работодателей. Из-за этого многие горели. Но Алиса уже успела разузнать: за пределами двухэтажного особнячка девчонка, которую в обычной жизни звали иначе, слыла активной «динамщицей»: получала удовольствие от того, как действовали ее рабочие приемчики на парней в реальной жизни. И не меньше, а может, даже больше, тешась, когда их жадные ожидания не шли дальше выданного ею щедрого аванса…

— Пять минут! — прокричала Алиса, мысленно не любя себя за признание необходимости считаться с этой соплюхой и в таких мелочах, как очередь в ванную. — Ничего тебе не будет!

— Смотри, подружка, время пошло! Тоже мне, подружка…


Убрав мокрые волосы под сооруженный из турецкого полотенца тюрбан, Алиса обернула еще влажное тело другим полотенцем, широким, пушистым и розовым. Сейчас ей нужен был фен. Его приладили к стене на втором этаже, рядом с ванной, приспособив напротив зеркало. Фен не был ничьей собственностью, предназначался для общего пользования, и к нему могла образоваться не меньшая очередь, чем в единственную ванную комнату.

Алисе удалось его захватить. Девушка изо всех сил старалась сдерживать эмоции, не показывая никому своего острого желания старательно вымыться всякий раз, когда оканчивалась ее смена. Ведь причину не скроешь, и вот этот факт может обернуться для нее серьезными неприятностями. Запустив теплый воздух нажатием кнопки, Алиса перевела работу фена в нужный для нее режим, скинула тюрбан с головы, обдала приятным дуновением лицо, затем — волосы, помогая себе массажной щеткой. Сейчас, глядя на себя в большое зеркало, сделанное в форме неправильного прямоугольника, девушка вновь, как это часто случалось в последние недели, припомнила один разговор. Хозяева считали его очень важным, возвращаясь к этой теме снова и снова, не уставая повторять:

— Вам нравится все, чем вы здесь занимаетесь! Силком никто никого из вас не заманивал, в плену не держит, документы не отнимает. Того, чего вы боитесь и справедливо боитесь, больше ни с кем из вас не случится. Вам снимают квартиры, у вас на руках документы, вы работаете в две смены, как на любом промышленном производстве.

Нет, все-таки пани Сана, как все здесь называли эту женщину, была хорошим, даже отличным психологом. Алиса понятия не имела, осознают ли другие модели, что с ними происходит. О таких вещах товарки никогда между собой не говорили. Ну или так: если обсуждали, то не публично, а друг с другом. Занимались этим девушки, считавшие себя близкими подругами. Она же, за все недолгое время так ни с кем серьезно не сойдясь, периодически ловила на себе взгляды — любопытные, подозрительные, заинтересованные, не поймешь какие. Потому Алисе приходилось только гадать, кто из товарок хотя бы отчасти разделяет ее личные убеждения и опасения.

Сделанные ею выводы заключались в следующем. Пани Сана, дипломированный психолог, успевшая некоторое время поработать по профессии и даже защитить кандидатскую диссертацию, во время подобных поучений объясняла моделям вещи, считавшиеся очевидными. Неужели кого-то держат на цепи в подвале, морят голодом, избивают хлыстом или регулярно насилуют, заставляя ежедневно усаживаться на диваны перед веб-камерами и ждать вирутальной связи с очередным иностранным сластолюбцем? Разве кто-то из хозяев чем-то унижает их человеческое достоинство? Наоборот, на моделей работает целая небольшая индустрия: косметологи, парикмахеры, гримеры, те же веб-дизайнеры и прочие технари. Получается, что сами модели должны выполнить, по сути своей, чисто механическую работу, получить за нее неплохие деньги, и при этом даже необязательно улыбаться.

— Вас не подвергают насилию, — говорила пани Сана. Ее приятный грудной голос звучал по-домашнему уютно, расслаблял, обволакивал, и только самый черствый, неблагодарный человек мог допустить, что эта женщина способна доставить неприятности кому бы то ни было. — Я не вижу причин, почему ваша работа, на которую вы согласились добровольно, без принуждения, не должна вам нравиться. Каждой из вас, девушки! Вы даже не видите лиц тех, кто смотрит на вас! Мне кажется, если все станут относиться к работе хотя бы наполовину так, как наша Юленька, играючи, большинство проблем для каждой из вас отпадут сами по себе. Не понимаю, что должно смущать вас в том, что вы делаете. Единственное важное условие — не сидеть с лицом мученицы! Не улыбаться натужно! Не показывать никому, что вас якобы принуждают делать то, что вы делаете! Искусственность, имитация оргазма ни здесь, ни там, вашим клиентам, не нужны! Они не за это платят деньги! Их жены имитируют оргазм, они не выполняют ни одной из просьб, адресованных вам! За этим люди заходят к нам! Если они увидят искусственность и наигранность здесь, наш бизнес быстро перестанет существовать. И вот в этом, котики, будет вина каждой из вас.

Зловещих ноток в голосе пани Саны при этих словах так и не прибавлялось. Но Алиса, за пережитый год научившаяся читать между строк, точнее, между слов, угадывая истинный смысл интонаций, прекрасно понимала скрытую природу происходящего.

У них не было тех свобод, о которых регулярно упоминала пани Сана. Никто из моделей не мог, не имел права быть собой. Алисе не нравилось делать то, что она делает, то, что девушка всякий раз смывала с себя горячей водой, растирая тело жесткой мочалкой из морских водорослей. Никто из них не мог уйти из фирмы просто так, потому что надоело. Даже Ангел, имея определенный опыт, пока что не составила четкого плана действий. Скорее всего, прикидывала Алиса, она попытается решить проблему своего пребывания на фирме самым простым способом — в один прекрасный день выкупить себя. И даже привести на свое место новую модель, менее искушенную, прельщенную перспективой заработать много, как ей может показаться, денег. И это, по прикидкам Алисы, станет новым этапом, новым уровнем профессионального роста той, которая называла себя Ангелиной.

Итак, произнесла про себя Алиса, глядясь в зеркало неправильной прямоугольной формы, все они здесь свободны настолько, насколько вольно могут чувствовать себя обезьяны в зоопарке.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5