Глава 1
Нежеланное задание
– Фэйт! Фэйт, еще! Еще! Пожалуйста, Фэйт! – Горящие восхищением глаза не отрывались от замершей в поклоне девушки. Броская алая юбка широкой волной легла под ноги, тонкая рука в золоте браслетов раскрыла веер у выреза корсажа, черные волосы скрыли лицо в золотой полумаске…
– Фэйт! Фэйт! Фэйт!
Танцовщица отточенным жестом повела головой, отбрасывая с лица черную волну кудрей, и сверкнула улыбкой – жаркой, вызывающей, такой, что растаял даже охранник у дверей. И, нарочито медлительным жестом вскинув руку над головой, отколола пунцовый цветок у гребня.
– Фэээээйт! – завопила толпа, когда цветок, на миг коснувшись карминных губ, полетел вниз в сотни подставленных рук.
– Фэйт? – окликнул менеджер нарядную танцовщицу, спешившую в гримерку готовиться к следующему номеру – пляске с ножами.
– Рамаз? – В голосе девушки, только что зажегшей своим танцем даже налогового инспектора, суровую даму лет сорока, не слышалось и тени одышки. Словно не она только что отплясывала на сцене ожившим пламенем. Ларри мимолетно пожалел, что красавицу не удается уговорить танцевать чаще раза в неделю. Какая была бы фишка у клуба. Но и так неплохо. По субботам заведение просто ломится! – Рамаз, если ты опять про выступления по воскресеньям, то я говорила – не могу!
– Нет-нет, просто тебе тут звонили, пока ты была на сцене. Твои родные. Просили перезвонить, когда ты освободишься.
– Что? – Фэйт, как показалось Рамазу Кулашвили, не порадовалась известию. Глаза сузились, тонкие пальцы сжались в кулак, и даже голос стал другим – властным и жестким. – Кто именно?
– Твоя мать, Лиз. И еще Анна. Красивое имя.
– Чччерт!
– Какие-то проблемы? – осторожно поинтересовался менеджер. – Ты ведь не отменишь выступление?
Девушка дернула плечом.
– Ну уж нет! – алые губы усмехнулись почти зло. – Подождут!
* * *
Феникс (согласно греческому «пурпурный, багряный») – легендарная птица, обладающая способностью сжигать себя. Упоминается в преданиях с XV века до н. э. Считалось, что феникс имеет внешний вид орла с ярко-красным оперением. Предвидя смерть, сжигает себя в собственном гнезде, а из пепла появляется птенец. По другим версиям мифа – возрождается из пепла.
Согласно Геродоту, это птица из Ассирии. Живет, по разным источникам, от ста шестидесяти до пятисот лет. (Из сборника легенд).
Феникс (первые упоминания встречаются в мифологии около трех с половиной тысяч лет назад) – редкий вид магических существ. Принадлежность к Свету или Тьме не определена. Внешний облик человеческий – женщина со знаком птицы на запястье. По неподтвержденным данным обладают как обычными ведьминскими силами (способностью ощущать энергетику иных существ, составлять отвары, зелья и мази, ворожить), так и редким среди ведьм даром телепортации. В книге «Магические расы и описание оных, в разных землях имеющих быти» премудрый Аль абд’Алла описывает фениксов как симбиоз людей с неким загадочным магическим существом и приписывает мифическую способность повелевать металлами, исходить невредимыми из огня. Страж Анисим Свияжский сообщал, что представителям данного племени присущ и вовсе необычный дар – впитывать чужую магию. К сожалению, Свияжский и его ученик Василе бесследно исчезли во время Возмущения (Первая мировая война, по человеческим хроникам) и продолжить исследование не представилось возможным. В настоящее время фениксы живут закрытой общиной, соблюдают Соглашение. Случаев недозволенной магии не отмечено. Специализация – заказные убийства.
Уровни и Темная Ложа пользуются их услугами, а Стражи, очевидно, рассматривают как своего рода «санитаров леса». Случаев наложения санкций на клан Феникс не зафиксировано.
Правда, по неподтвержденным данным, в истории отмечены и случаи проявления фениксов с творческими наклонностями – например, знаменитая балерина Аннета Файер, по свидетельству ее друзей, обладала талантом вынимать кинжалы из воздуха и порой называла себя фениксом.
* * *
Сердитый скрип двери, брошенная на диван сумка, сверкнувшие гневом глаза. Сейчас посетители клуба не узнали бы красавицу-плясунью, ради которой приходили в зал вновь и вновь – темные брови девушки были сердито сдвинуты, и черная кожаная безрукавка на шнуровке наводила скорее на мысль о байкерах, а не о танцах. Из походки и жестов исчезла изящная легкость и грация, сменившись на экономную в движениях силу и точность.
– Какого черта, мама? – неласково поприветствовала она сидевшую в ее кресле блондинку.
– Мы тоже рады видеть тебя, Лина, – послышался голос второй женщины, седовласой и стройной, с царственной осанкой тонких плеч.
– Анна, здравствуй. – Лина немного понизила голос, но успокаиваться полностью не пожелала. – Мама, я просила не дергать меня на работе! И в моей квартире!
– Какая работа? – возмутилась блондинка. – Лина, ты, похоже, забыла, что ты феникс и твоя настоящая работа – заказы клана! И то, что мы позволили тебе развлекаться в этом заведении, не значит, что ты можешь позволять себе любую дурь! Девчонка! Ты абсолютно безответственно…
– Лиз, – мягко перебила Анна, – девочка расстроена. Спокойней. Мы же сами разрешили.
Мать негодующе тряхнула волосами, но с усилием кивнула и замолчала. Лина в который раз мимолетно удивилась тому, что Анна защищает ее. И Лиз, такая резкая на язык и обращение, такая несдержанная, смиряется с подобным порядком вещей.
Раньше она ценила это и обожала бабушку за подобное вмешательство. Когда в домике гремел очередной скандал, когда Лиз ледяным голосом изрекала очередное «нет», когда Лина закусывала губы, получив очередную пощечину, появлялась Анна. И после разговора наедине Лиз брала себя в руки. И часы тренировок сокращались до семи… и мать соглашалась подумать о школе танцев. И… нет, щенка ни в коем случае! Но птицу можно.
Раньше она любила бабушку за такое вторжение в свое воспитание, со страхом думая, что было бы, если б та не вмешивалась. Раньше она это ценила. Потом поняла, что между резкими требованиями матери и мягкими уговорами Анны не такая большая разница. Они обе решили за нее, кем ей быть. Они обе привязывали ее к клану, к тому, что она едва терпела – к посещениям подземного мира Уровней, грязи и крови. К убийствам во имя поддержания собственной жизни. К данным у родового Пламени клятвам, к стекленеющим глазам очередной жертвы. К зверю в собственном теле.
Я не просила такой жизни! Я не хочу такой быть! И часто ненавижу вас за то, что вы не оставили мне выбора.
Она жила от субботы до субботы, с головой окунаясь в жар танца и гитарный перезвон, и только это пока помогало удержаться на краю… Пока.
– Так что вам нужно?
– Лина!
– Вы б не пришли просто так, правда? – В вопросе прозвучала скрытая горечь. – Так что на этот раз?
– Заказ.
– Нет, – ответила она, не успев подумать. – Нет. Мы же договаривались, что вы не трогаете меня, пока я не почувствую голод!
– Лина…
– Нет.
– Как ты разговариваешь, девчонка! Ты…
– Я-не-хо-чу.
– Детка, нам заказали очень необычную добычу – там такая магия! И мы по контракту имеем право на половину. Если ты получишь такое, то станешь сильнее всех. Только подумай, какая награда! Ты сможешь…
– Мне плевать.
– Лина!
– Хранительница?
– Ты обязана выполнить контракт, – сдавленным голосом проговорила Лиз. – Ты обязана, помнишь? Ты клялась.
– Ага. Когда мне было двенадцать! Только тогда никто не удосужился мне объяснить, на что я подписываюсь! Почему остальные клялись в шестнадцать, почему сейчас вы идете ко мне, а не к ним?
– Ты лучшая. Он силен, – вздохнула Анна. – И тебе пора вспомнить, кто ты. Без споров, Лина. Ты должна. Это нужно клану.
Глава 3
Взгляд в прошлое
Ей шестнадцать, и это ее второе не тренировочное убийство. И первое – без подстраховки.
Темный колдун Властим, еще молодой, ему пятидесяти не стукнуло, но уже успевший достать изрядное количество народу. По крайней мере, клану заказало его целых четыре клиента:
– конкуренты по магическим услугам;
– обозленная любовница, узнавшая, что он использовал ее волосы на какое-то снадобье;
– глава ассоциации магов, прознавший, что Властим наряду с магией использует всякие технические новинки людей. А что ж вы хотели, этот современный маг даже учился в каком-то университете;
– родной братец, увидевший при гадании, что Властим, оказывается, нанимает киллеров для его убийства.
Лиз, несколько удивленная такой популярностью объекта, разумеется, ни словом не обмолвилась клиентам о других жаждущих и кроме обычной ставки ухитрилась выторговать еще и надбавку за риск и доплату за выбор способа убийства. После чего спихнула заказ на дочь, предоставив ей самой определиться, как, черт побери, умудриться убить объект четырьмя способами сразу. Для тренировки – сказала она. Для тренировки. Дочь главы клана должна уметь принимать решения и… Силы ада, как мне это надоело.
Лина материализовалась в пещере и благоразумно замерла для осмотра места. Как оказалось, не зря: в пещере поклонника техники были датчики движения! Ничего себе! В последнее время, по словам старшей наставницы, фениксам стало куда трудней работать – пришлось изучать и что такое видеокамеры, и какие существуют датчики, и многое другое. Клан организовал спецкурсы, инструкторов нанимали. Ну же, мой хороший… ага, вот так, меня здесь нет.
Разобравшись с техникой, феникс пожелала знать, где черти носят ее объект. Конечно, в пещере могло быть несколько отделений, но бегать по этим отделениям – верный шанс нарваться на неприятность. По данным работодателей, объект отличался подозрительностью почти до паранойи, и установить на входе какую-нибудь смертоносную пакость вполне в его характере. Воскреснуть она воскреснет, но, во-первых, больно, во-вторых, объект может и удрать, пока она будет копаться с воскрешением, а в-третьих, мать заметит и сначала закатит трехчасовую лекцию по идеальным убийствам, а потом загонит на тренажеры на пару недель. Так что лучше она тихо подождет, пока Властим не…
А вот и он.
Точно как на изображении. Стрижка, щегольская аккуратная бородка… Даже одежда у него не такая, как у всех! В руках – современный шприц и пробирки.
– Привет, – вздохнула феникс и аккуратно влепила в высокий аристократический лоб модного демона специальный шарик, блокирующий способности к переносу. Шарик впитался в кожу, едва коснувшись, колдун вздрогнул и непонимающе посмотрел на незваную гостью:
– Тебе чего, девочка? Я сейчас не принимаю. За любовным зельем зайди завтра, получится убойной силы! – Он зачем-то потряс пробирками.
– Властим? – проявила знание традиций Лина. В принципе, это было не обязательно, но по старым обычаям полагалось обязательно спросить жертву про имя. Фоток и кристаллов ведь раньше не было.
– Я же сказал, я не принимаю! – рявкнул колдун, теряя всякую приветливость.
Ну вот и ладно.
– Александрус велел передать тебе привет, – продолжила традиционный ритуал девушка и подняла руку, перестав прятать родовой знак.
Глаза Властима полезли на лоб:
– Феникс?!
А вот теперь объекту полагалось начать делать глупости типа бегства или драки. Ну вот, как по заказу! Лина легко уклонилась от шприца, пробирок, которыми зашвырнул в убийцу запаниковавший объект, и перенеслась ему за спину. Он только успел переступить с ноги на ногу, не понимая, почему не действует телепортация, а феникс уже была рядом. Ничего сложного. Ножик к горлу – и колдун понятливо притих.
– Подожди, – проговорил он торопливо, – подожди! Тебя послал Александрус? Мой брат? Подожди!
Это было непрофессионально, но Лина придержала нож. Мать права, хреновая из нее убийца, не получается у нее бесстрастность и безжалостность.
– Послушай… Сколько он дал?
– Это важно?
– Подожди же! Я дам больше! Намного… Намного. Он ведь неудачник. Сколько он мог… ну подожди же, пожалуйста!
– Я слушаю.
– Я могу выкупить… вам же разрешается, нет? Я отдам свои зелья! Редкие… Сильные!
– Не пойдет.
За нарушение контракта семья взбесится, и никакие зелья не помогут ей уйти от наказания.
– Да ты не представляешь, насколько сильные! Тебя весь клан на руках носить будет! – Колдун, кажется, сообразил, что после его смерти феникс так и так может забрать имущество, и отчаянно продолжил: – Постой, минутку, ну пять секунд, ладно? Ладно?!
– Ну?
– Ты ведь феникс? Ты пьешь силы, правда? Хочешь такую силу, каких на Земле всего пять? Всего пять, представляешь? Я отдам его тебе. Ты станешь сильной… очень. Только отпусти меня. Я уйду… все брошу… никто не узнает… а?
Лина вздохнула. Если она принесет в клан что-то очень-очень ценное… ну очень… то может сойти и нарушение контракта. И ей не слишком попадет. Да и в любом случае ценное надо посмотреть. Ну ладно, колдун. Тебе же хуже, если обманешь. Девушка поджала губы и захлестнула вокруг шеи объекта цепочку-амулет с лазуритом.
– Пошли.
– А… а это что? – Колдун потянулся к горлу, еще не веря, что обошлось.
– Взрывчатка, – не моргнув глазом заявила феникс. – Обманешь, попытаешься убить – останешься без головы.
Крохотная пещерка, всего шагов пять. Вроде искусственная. Фу, гадость! По коже продирается волна такого колючего холода, что она невольно оглядывается: какого черта?
Впечатление, что тут черные кристаллы на полную мощность работают! Как чародей их терпит, они ж любую магию глушат?!
Но тут включается свет, и на постели, наскоро переделанной из алтаря, Лина видит свою «плату за молчание».
Ему лет двенадцать, и он то ли спит, то ли без сознания. Обнаженное тело распластано на тонком слое травы, прикрывающей камень. И руки, заведенные за голову и вмурованные в изголовье алтаря, и ноги – в кровавых синяках. Особенно много на бедрах и у плеч.
По краю алтаря цепочка тех самых черных кристаллов. Штук тридцать. Кем должен быть мальчик, что его блокируют на такой мощности? И как же ему сейчас тошно – черные кристаллы даже ей, темной, терпеть тяжело… Дышать тяжело…
– Это кто? – Голос феникса спокойный-спокойный. Именно такого добивалась от нее мама.
– Маг. Из сильных. Очень… Среди его предков сплошные Стражи. Зелья, приготовленные на его крови, – настоящее сокровище! Я столько на них… Кхм. Он твой. И мы расстаемся. – Голос чародея стал почти заискивающим.
– Так ты кровь у него берешь?
– Ну да. Я его специально для этого прибрал. Забирай, мы ведь договорились, да?
И в этот миг мальчишка открыл глаза. Огромные, помутневшие от боли и жара. На миг в них тенью мелькнула надежда, но тут же потухла, потом растерянность и стыд – увидев девушку, он судорожно дернулся, инстинктивно пытаясь прикрыться. Не вышло, каменные кандалы не пустили, и, вздрогнув от боли, он затих, едва шевельнув запекшимися губами. Слабый совсем.
– Много уже взял?
– Крови? За трое суток – где-то около литра. Тебе хватит.
Три дня…
– И мести родителей не боишься?
– Тебе-то что? – не выдержал Властим. – Ладно-ладно, ничего, извини. Я не тороплю… Нет, не боюсь. Его никто не ищет, он официально покойник.
– Как это?
– Интересуешься новым способом убийства? Пожалуйста: ждешь, пока твоя жертва куда-нибудь полетит на самолете, покупаешь билет. В нужный момент запускаешь снотворный газ и забираешь нужного человечка. Потом переносишься – и готово. Самолет падает. По останкам на месте катастрофы никто в жизни не определит, сколько там трупов и как люди умерли. Спишут на террористов, не первый раз.
Во время его речи Лина следила за мальчишкой. Он тоже слушал своего мучителя, и на тонком лице все ясней проступало отчаяние. Но он молчал. Только дышал как-то странно. Девушка прищурилась – на левом боку темнел громадный синяк. Гарантированный перелом ребра. Рядом с легким.
– На боку тоже кровь брал? – Ладонь феникса легко легла на горячую кожу.
– Что? А… нет. Это стукнул, не удержался. Язык у него… Так берешь?
Вот доставучий.
Мальчик снова вздрагивает, когда она касается перелома. В его глазах нет надежды, только боль и злость на собственную беспомощность. Зеленые глаза… Лина решительно кивает головой:
– Беру.
– Отлично! – оживился тот. – Снимай эту свою взрывчатку, и…
– Не спеши.
– А что такое? Мы договорились, нет?
– Договорились. Насчет заказа Александруса. А еще есть приветы от Лайзы, Магнуса и мудрейшего Пу Сы. Тоже расплатишься? – Губы юной убийцы кривит злая усмешка, и колдун, что-то поняв, отшатывается.
– Что?..
– Прощай, Властим.
Изобразив на жертве, кроме раны в сердце, еще и следы удушения и утопления (целых пять минут на это угробила!), Лина вколола ему еще какую-то пакость – яд тоже заказывали – и снова вернулась к алтарю. Ну-ка, ну-ка, что нам тут нужно? М-да, паршиво…
Мальчик отвел глаза от тела своего мучителя и посмотрел на нее.
– Феникс… – прошелестел почти неслышный голос. – Что ты… от меня… хочешь?
– Чтоб ты полежал тихо, – огрызнулась она. И перенеслась.
Белые кристаллы нашлись только в третьей по счету лавочке и вдобавок стоили немало. Шипя нечто неласковое в адрес покойничка Властима, феникс выгребла из кармана одно из его зелий и все-таки добилась скидки. Но из-за поисков и торга в пещеру она вернулась только через сорок пять минут.
Почувствовав перенос, он открывает глаза.
– Что теперь?
– Я ж сказала, лежи тихо!
– Куда я денусь…
Лина достает из сумки кристаллы, кладет у его груди. Молча осматривает фронт работ. Нейтрализовать черные кристаллы можно только белыми, причем раскрошить с первой попытки. А мы имеем тридцать два черных и только двадцать шесть белых. Весело. Присвистнув, девушка вынимает нож и прищуривается: если отколоть вот этот кусок алтаря, то разница, в принципе, преодолима.
– Подожди… – шепчет мальчик, – минутку.
– Что?
– Можно сначала попить? Пожалуйста…
Тихий, почти безнадежный шепот словно проломил перегородку между сознанием и тем вечно кипящим котлом внутри, который назывался «злость». Ярость заклубилась огненной лавой. Какая там злость, это просто бешенство!
В клане Феникс очень ценили детей.
Редко какая из фениксов была способна родить больше двух дочерей. Они жили долго, втрое дольше человека, но за это пришлось платить… Дети рождались нечасто, и поэтому каждый ребенок был драгоценностью. Их берегли, несмотря на требовательность и традиции. Берегли и охраняли. Даже детеныши демонов могли рассчитывать на безопасность и какую-никакую помощь при случае. И все знали, что фениксы малость ненормальные на детках, и с заказами на лиц до восемнадцати к ним соваться может только самоубийца. Ее объект, кажется, не знал, что показывать своей убийце ребенка в таком виде небезопасно.
Эх, Властим, жалко, что никто не заказал тебе какую-нибудь медленную смерть. Мама была бы поражена моим дебютом!
Пока Лину терзали кровожадные мысли, руки ловко сняли с пояса небольшую фляжку, открутили колпачок-стаканчик и поднесли его к губам-корочкам.
– Он что, сегодня тебе воды не давал?
Мальчик не ответил. Слишком сосредоточен был на том, чтоб поймать губами и выпить все до капельки. Словно неделю не пил. Догадка уколола шипом.
– Подожди… совсем не давал?!
Тихий вздох. Усталый взгляд, в котором смешались благодарность и боль. И обреченность.
– Нет. Зачем?
Жбыр! Про еду можно не спрашивать. Лина налила еще стаканчик.
– Как тебя зовут?
– Тебе зачем? – настороженно глянули на нее чуть прояснившиеся глаза. – Лёш.
– Лёш, а дальше?
– А тебя?
Надо ж, а он, оказывается, с характером.
– Мы на задании не представляемся, – дернула плечом Лина. – Традиция. Так как?
– Что?
– Морочишь мне голову? Как тебя зовут?
– Зачем тебе мое имя?
– Для меню! – разозлилась девушка.
Вот упрямец! Еле дышит, а туда же. Хотя, может, мальчишки все такие? Вторую половину человечества юная феникс почти что совсем не знала – мальчики в клане не рождались, а контакты за его пределами не поощрялись. Да и времени на эти контакты не очень хватает: обучение будущих фениксов отнимало по пятнадцать-шестнадцать часов в сутки.
– Так бы и сказала… – с усилием улыбнулся мальчик. – Тогда представь, что я блюдо-сюрприз.
– Что? – изумилась феникс. Нет, похоже, она многое упустила, не знакомясь с мальчиками. Таких нахалов среди ровесниц ей не попадалось еще. А интересно ж!
– Ничего! Спасибо, конечно, за воду… но лучше ешь с закрытыми глазами!
– Ничего себе! – почти восхитилась Лина. – Парень, ты всегда такой упрямый?
– А ты всегда спрашиваешь у еды, как ее зовут?
Лина представила подобный диалог с бифштексом, и ей стало весело. А задание оказалось не таким уж плохим. Юморист он, ее новый знакомый.
– Только у той, что умеет разговаривать! Кстати, паренек, для еды у тебя не слишком сговорчивый нрав.
– Дракон тоже так сказал… – пробормотал мальчик-маг. – Зеленые глаза блеснули вызовом. – И что, тебе это мешает?
– Не-а. Но тебе лучше быть повежливей, пока я не передумала и не бросила тебя здесь.
Не то чтоб фениксы не уважали драконов. Но сравнивать ее с драконом – это по меньшей мере невежливо. Тем более, когда тебе хотят помочь! Но она тут же пожалела о том, что сказала – что-то странное мелькнуло у мальчишки на лице. Страх и обреченность – тщательно запрятанные, затаенные… прикрытые вызовом, отчаянной попыткой пошутить… Вот это да! Все это время, пока они перешучивались, он…
– Эй, малыш, ты всерьез решил, что я хочу тебя съесть?!
– Нет? – после паузы тихо спросил Лёш.
Лина покачала головой. Значит, думал. Думал – и дерзил! Нет, этот парнишка ей точно нравится! А она-то пригрозила, что может передумать и бросить его тут. Интересно, что хуже для мальчика: знать, что тебя слопает незнакомая людоедка или тихо умереть в кандалах без воды и еды? Ладно, как любит повторять мамуля, дела говорят лучше, чем слова.
– А что тогда?
– Там посмотрим. Полежи тихо, пожалуйста. Будет немножко не по себе.
– Хуже уже не будет, – пробурчал мальчишка, пристально следя за ее руками.
И ошибся.
Нет, все-таки черные кристаллы – редкостная мерзость. Мало того что держат и не выпускают, мало того что от них физически плохо… так ведь когда эту пакость рушишь ведьминым кварцем, заключенная в них энергия выплескивается наружу… бррррр… внутри словно кошки царапают. Конечно, белые кристаллы вбирали в себя сколько могли, и все же было неприятно. Лина скосила глаза на своего нового знакомого… и рывком дернула из аптечки флакон со стимулятором. Мальчишку трясло как в лихорадке, мускулы судорожно напряглись, на закушенных губах треснули корочки и по щеке уже протянулись алые ниточки. Трое суток в компании черной дряни даром не прошли, и ему пришлось куда хуже. Черт, да что ж это?
– Эй-эй, а ну брось это, паренек! Пей, живо…
– Мм… Что… это.
– Черт, да пей же! – А, плевать! Она заставила его раскрыть рот и влила пару глоточков. Да еще придержала, не давая выплюнуть.