Канадский гамбит (Они называют меня наемником - 5)

      Террорист замыкал дверь и забирал ключи с собою... Бедняги боялись, как бы вор не украл у вора дубинку! Не доведи, Господи, кто-нибудь похитит уже похищенный ими бензовоз!
      Очутившись, наконец, внутри, мужчина отпер пассажирскую дверцу. Женщина последовала за напарником, шагнула на довольно высокую ступеньку, и Фрост подметил в бинокль: у этой особы весьма соблазнительные ноги. Н-н-н-да...
      Заурчал стартер. Но мотор отказался взреветь. Понятно, подумал Фрост: ночи-то холодные, дни сравнительно теплые, и температура пляшет, а гаража нет как нет. Аккумуляторы изрядно поистощились в течение двух недель. Ежели так и дальше пойдет, будет парень рукояткой машину запускать... Фрост понадеялся, что у мужчины хватит физической силы провернуть вручную вал огромного двигателя.
      Но аккумулятор поднатужился, и мотор заурчал.
      Наемник вздохнул с невыразимым облегчением. Застрянь бензовоз на прогалине - весь продуманный совместно с О'Харой план полетел бы к чертям собачьим...
      Тяжко дернувшись, вращая глубоко вдавившиеся в землю колеса, бензовоз начал задним ходом выбираться из-под укрывавших его древесных крон.
      Дремотную лесную тишину разодрал рев могучего дизеля.
      Фрост надавил электрическую кнопку.
      Ровно через пять минут после того, как он бросится в погоню за бензовозом, сработает маленький таймер, и хлынувший по проводам ток заставит открыться радиотелефонный канал. А приблизительно в пяти милях отсюда ждет ирландец, который услышит возникшие на фиксированной частоте статические разряды и немедленно свяжется с Королевской Конной Полицией, а сам поднимет вертолет и примется вести наблюдение с воздуха...
      И у нас машинка ворованная, весело подумал наемник. Только летучая, голубушка... Чудное сборище угонщиков!
      Когда, завывая первой передачей, бензовоз развернулся и пополз по лесной просеке, Фрост выждал ровно полминуты, чтобы ни водитель, ни его приятельница не успели ненароком глянуть в зеркало заднего обзора, сбросил густой покров сухих ветвей, задержался немного, и кинулся вдогонку.
      Расчет капитана был несложен и основывался на предыдущих наблюдениях.
      Просека - старая, используемая лишь время от времени, была буквально усеяна ямами, рытвинами, ухабами. Да и ширину имела ровно такую, чтобы пропустить огромную машину, рассчитанную на движение по междугородному шоссе. Террористы вынужденно должны были тащиться с небольшой скоростью, осторожно, тихо.
      Настолько тихо, чтобы человек - даже такой, у которого еще болят свежие, не вполне затянувшиеся раны, мог бежать следом и слегка в стороне, меж стволами, не слишком отставая от железной громады.
      Слишком отставать не следовало. Навесные баки заправят краденым топливом очень быстро. Нужно было очутиться подле "Нетопыря" до того, как бомбардировщик взовьется и уйдет в неизвестном... нет, уже известном направлении!
      Фрост перепрыгивал через поваленные стволы, скользил на сухих сосновых иглах, спотыкался, раза три даже шлепнулся со всего размаху, причинив раненым конечностям немалые страдания. Но он бежал - упорно и быстро, целеустремленно, бежал, не позволяя окаянному бензовозу оторваться и уйти прочь, погубив этим Элизабет, и Кевина, и неведомого Мильтона Чильтона, и миллионы людей, живущих в Москве, и сотни миллионов, которые погибнут в грядущей за этим сверх-террористическим актом войне...
      Задыхаясь от усталости, капитан Генри Фрост, одноглазый наемник, боевые и беговые качества которого убывали с каждой улетавшей минутой, бежал по канадскому сосновому бору вослед ни в чем не повинной машине, угнанной погаными скотами для поганых скотских целей, и проклинал злополучный бензовоз последними словами.
      Ибо дизель оказался на редкость мощным, а водитель - исключительно опытным. Террорист сумел развить на просеке такую скорость, о какой сам Фрост и помыслить бы не мог. А этот ехал, и ничего ему не делалось; ни мотор не глох, ни коробка передач не летела вон; и руль отчего-то выворачивался все время в нужную сторону...
      - Сейчас... Сейчас... Сейчас... - точно заведенный, хрипел наемник, продолжая мчаться за бензовозом.
      Он и сам едва ли сумел бы объяснить, что имел в виду, повторяя это непрерывное "сейчас".
      "Сейчас я тебя догоню"?
      "Сейчас я вам покажу..."?
      "Сейчас не выдержу..."?
      Кто знает?..
      Фрост разом замедлил бег, поскользнулся, шлепнулся - очень кстати, потому что довольно частый подлесок немедленно сделал его незримым для посторонних глаз, - и, дыша, словно загнанная лошадь, уставился перед собой.
      Слегка раздвинул ветви, дабы приглядеться получше.
      Прижался к земле, словно пытался слиться с нею, сделаться полностью невидимым для других. Успели заметить?
      Или нет?
      Ведь он уже буквально вылетал на громадную луговину, посреди которой красовался, тускло поблескивая, чудо-бомбардировщик "Нетопырь", блудное чадо авиационного конструктора Мильтона Чильтона, обретавшегося, видимо, где-то неподалеку собственной истерзанной персоной.
      Завыла автомобильная трансмиссия.
      Вырвавшись на простор, водитель включил вторую, а то и третью передачу, прибавил газу - и помчался вперед, к дожидавшемуся его "Нетопырю". Теперь Фрост не сумел бы угнаться за бензовозом даже при самом пылком желании.
      Машина затормозила возле самолета. С десяток террористов подбежали, засуетились, начали разворачивать и тянуть гофрированные резиновые шланги.
      Ни малейших признаков того, что заложники находятся здесь. Ни Элизабет, ни Кевина, ни похищенного инженера. Господи помилуй! Да где же они?
      Мысль, гнездившаяся прежде в сокровеннейших глубинах подсознания, разом всплыла и вспыхнула. Вспыхнула - и сразила Фроста подобно удару электрического тока.
      Он понял, где именно устроили заложников. Знал это, пожалуй, уже утром, во время беседы с О'Харой, - только не решался помыслить о подобном ясно и вразумительно... Фрост поднял предохранитель KG-9. Изготовился.
      Атаковать следовало без промедления и колебания.
      Атаковать надлежало с бешенством волка, защищающего своих детенышей.
      Атаковать означало погибнуть - при таком соотношении сил рассчитывать на победу и думать было нечего, - но, возможно, ему хотя бы удастся задержать эту сволочь... Или, чем черт не шутит, взорвать бензовоз? А тогда... Ведь остановился, гадина, у самого...
      Справа хрустнула сухая ветка.
      Фрост крутнулся.
      В кустарнике мелькнула и пропала человеческая фигура.
      Но двигалась она отнюдь не в сторону залегшего капитана. Если бы Фросту было с кем держать в эти минуты пари, он поставил бы два к одному, что справа от него готовятся ударить по мерзавцам израильтяне, каким-то образом выследившие группу Баадер-Мейнхофа и, возможно, видевшие отчаянную гонку человека с бензовозом от начала и до конца...
      Фрост опустил взгляд.
      По своим крошечным делам торопился мимо крошечный, черный муравей. Он замер на мгновение под самой физиономией наемника, шевельнул усиками, точно приветствуя Фроста, побежал дальше.
      Сердце по-прежнему прыгало в груди, как бешеное, ибо испуг не способствует быстрому восстановлению сил после долгого, изнурительного бега.
      - Удирай, глупышка! - прошептал Фрост муравью.
      Глава двадцатая
      Он дал себе слово при любых обстоятельствах и при любом обороте событий уничтожить столько людей Баадер-Мейнхофа, сколько сумеет. Заложники наверняка были живы. И наверняка находились внутри бомбардировщика "Нетопырь". И Фрост в точности мог назвать место, где лежали (сидели, стояли - какая разница? - но, всего скорее, лежали) связанными Элизабет, Кевин и Мильтон Чильтон.
      Бомбовый отсек.
      Достаточно разбираясь в коммунистическом образе мышления, Фрост не сомневался, что вместе с атомной бомбой на обреченный город сбросят с достаточной высоты человеческие тела. Для пущего изящества.
      В любом случае - либо ведя самоубийственный бой на уничтожение противника, либо надеясь выручить Бесс, - надлежало добраться до самолета. Проникнуть внутрь - и освободить. Или совершить невозможное и вывести надежнейший, защищенный от куда более мощного оружия, чем KG-9, "Нетопырь" из строя.
      Вывести основательно. Чтобы и на полдюйма не смог подняться!
      Фрост взглянул на циферблат.
      Если по правую руку действительно готовятся ударить израильтяне - в этом наемник почти не сомневался, - то в их распоряжении остается еще три минуты. От силы, четыре. Иначе...
      Купол бортового пулемета виднелся явно и четко. Фрост не сомневался, что пулемет полностью заряжен и готов к действию. Но человека за плексигласовым колпаком не наблюдалось. Тем лучше...
      Если коммандос окажутся на высоте, решил наемник, если они учинят нападение в нужную минуту и с нужной решительностью, - будем уповать на трехтысячелетнюю мудрость этого народа. И на женскую проницательность. Ибо отрядом командует женщина.
      Кинемся вперед очертя голову. А они уж - либо сообразят, что получили поддержку, либо положат на месте... Но едва ли...
      Рассуждения вихрем вертелись в голове Фроста, и ни единое не казалось достаточно убедительным. Наемник вздохнул, полностью выключил всякое мышление и начал орудовать по наитию.
      Когда израильтяне откроют огонь, почти все террористы займутся обороной, начнут отбивать непредвиденное нападение. А экипаж, как ошпаренный, ринется на борт и начнет запускать моторы, дабы вывести драгоценную машину вон из-под обстрела. Чем черт не шутит, а вдруг у невесть откуда взявшегося противника имеется гранатомет, или "стингер"?..
      Вот тогда и вступим в бой, вот тогда и кинемся вперед, уповая на добрую старую удачу...
      О'Хара, конечно же, успел уведомить Королевскую Конную. И, если там служат не круглые дураки - такого Фрост не допускал, невзирая на ядовитые замечания, отпущенные позавчера в больнице, - полицейские уже мчат сюда во весь опор.
      А если Бесс и прочие заложники убиты - Фрост не исключал и этого, - а самолет все же успеет подняться, неся на борту непрошеного гостя, останется единственный и весьма действенный выход.
      Перестрелять экипаж.
      Забраться в кабину. Положиться на собственные, весьма зачаточные навыки пилотирования. Увести машину к северу, куда-нибудь за остров Банке, и обрушить в океан - туда, где проклятущая бомба никому не причинит особого вреда... Обрушить, разумеется, вместе с летчиком, ибо на парашют рассчитывать не приходится. Да и какой парашют над полярными водами?
      Фрост выполз на самую кромку лесной поросли. От бомбардировщика "Нетопырь" капитана отделяло менее сотни ярдов. Стрелки на черном циферблате "Омеги" показывали без четверти два.
      И тут израильтяне ударили.
      Сперва один, потом другой террорист повалился на луговую траву. Даже Фрост не понял сперва, откуда прилетели пули. Диверсанты оснастили свои автоматы великолепные "Узи" - чрезвычайно хорошими глушителями.
      Но мгновение спустя наемник уразумел все.
      Он вскочил, точно пружиной подброшенный, вырвался из-под прикрытия деревьев и, стреляя на бегу, помчался к бомбардировщику. Бой развивался по той самой схеме, которую капитан расчислил, простершись в кустах. Террористы опомнились, почти поголовно попадали, открыли ответный огонь, метя в лесную опушку - туда, откуда летела к ним неслышная смерть.
      Одетая в твидовую юбку и плотный, теплый жакет, светловолосая женщина отвинчивала топливный шланг от правого навесного бака. Отвинчивала со спокойным и вызывающим презрением к стрельбе. Фрост невольно почувствовал восхищение при виде столь исключительного самообладания. Резьбу заклинило. Женщина удвоила усилия, скривилась, покраснела от натуги.
      Восхищение не помешало Фросту выпустить в отважную блондинку две очереди подряд.
      Женщина завертелась, отлетела, опрокинулась наземь. Но шланг уже отсоединился и шлепнулся, разбрызгивая остатки горючего.
      Фрост продолжал бежать, расстреливая все, что выглядело опасным или просто подозрительным. Израильтяне сместили прицел, прикрывая незнакомца, так явно пытавшегося помочь им. Огонь коммандос делался ураганным. Диверсанты били безостановочно, прижимая бандитов Баадер-Мейнхофа к земле, не давая поднять голову, оглядеться, опомниться.
      Люк фюзеляжа начинал закрываться. Фрост выпустил в террориста короткую очередь, получил ответную. Противник торопился и нервничал - только этим и можно было пояснить то, что капитан уцелел.
      Фрост выстрелил опять, попал, порадовался. Двигатели бомбардировщика начинали разогреваться.
      Фрост бежал.
      И тут заговорил бортовой пулемет "Нетопыря".
      Не окажись наемник в мертвой зоне - от самолета его отделяло не более пятидесяти футов: расстояние по авиационным понятиям совершенно микроскопическое, и не принимаемое в расчет при конструировании, крупнокалиберные пули превратили бы капитана в клочья мяса и осколки раздробленных костей. Но очередь прошла поверху, и просто скосила несколько молодых елей на опушке.
      Фрост бежал.
      Один из террористов перекатился, вскочил и бросился на атакующего психопата врукопашную. Ни сил, ни желания схватываться со здоровенным молодым верзилой у наемника не было. Фрост выстрелил один раз и угодил точно в середину узкого, немудрого лба. Парень отлетел и опрокинулся.
      Фрост, наконец, добежал.
      Выхлопы моторов, обеспечивавших "Нетопырю" вертикальный взлет, наверняка испепелили бы капитана, однако двигатели только начали разогреваться по-настоящему. Фрост подпрыгнул, вцепился в закраину люка, ухватился намертво, с неимоверным усилием закинул вверх правое колено, помог себе, напрягая здоровую ногу.
      Бортовой пулемет палил безостановочно, уродуя лесную опушку до почти полной неузнаваемости.
      Фрост сделал очередное усилие, подтянулся, ввалился внутрь самолета.
      "Нетопырь" начал подниматься.
      Окинув кабину диким взглядом, убедившись, что рядом нет никого, наемник совершил один из разумнейших поступков в своей жизни. Он захлопнул и закрепил тот самый люк, сквозь который только что проник внутрь.
      Действие это было продиктовано вовсе не разумом. Скорее, инстинктом. А еще вернее - знаменитым шестым чувством.
      - Так, - сказал себе Генри Фрост, немного отдышавшись и сдирая с головы платок-бандану. - Что делает в подобном случае лазутчик-ниндзя?
      Что именно делает ниндзя, Фрост не имел представления. Однако эти диалоги с самим собой хоть немного успокаивали в положениях, когда впору было сесть, уткнуться лицом в ладони и завыть.
      Стрелок, обосновавшийся в хвостовом отсеке, был довольно скверным пулеметчиком. Зато болваном оказался несравненным.
      Фрост начал продвигаться по узкому проходу мелкими шагами, держа KG-9 и вынутый из наплечной кобуры хромированный браунинг наизготовку.
      Террорист, явно видевший, как наемник очутился на борту, мог бы догадаться о столь очевидных действиях неприятеля. Однако, не догадался.
      Он прекратил пальбу. И явно решил разделаться с непрошеным гостем собственными силами.
      После пулеметного грохота рев моторов производил впечатление ровной, навязчивой музыки. Фрост сделал еще шаг - и увидел бандита, возникшего в проеме.
      Капитан выстрелил первым, ожег террориста скользящим попаданием, сбил мерзавцу прицел. Увернулся от встречной пули, покатился по полу, выпустил еще два заряда.
      Пуще всего наемник боялся прошибить насквозь обшивку "Нетопыря". Но Чильтон-старший и впрямь был добросовестным инженером, а бомбардировщик, вероятно, смог бы выдержать и очередь малокалиберной скорострельной пушки. Пулеметчик стремглав ринулся вперед, продолжая стрелять и лишая себя последней надежды победить в этой несуразной стычке.
      Фрост выстрелил дважды - уже в упор.
      Бандит отшатнулся, потом перегнулся пополам и рухнул, выронив громадный вороненый пистолет, модель которого наемник даже затруднился определить с первого взгляда.
      Путь освободился.
      Правда, где-то впереди еще орудовал кнопками и рычагами управления летчик, но сия умелая личность при всем желании не могла оторваться от нынешнего занятия, ибо "Нетопырь", сменив режим полета, привел в действие реактивные моторы и рванулся параллельно земле.
      Неведомо куда...
      Проковыляв по обшитому сталью коридору, Фрост разыскал и распахнул дверь, уводившую в бомбовый отсек.
      Не успей капитан помочиться в те полминуты, пока давал фору краденому бензовозу, он, безусловно, пустил бы огромную лужу. И было от чего.
      Скрученные по рукам и ногам, с наглухо завязанными глазами, на полу бомбового отсека недвижно лежали три человеческих тела - два больших и одно маленькое. В трех футах над ними нависала закрепленная на расчалках атомная бомба.
      И весьма внушительная бомба, отметил про себя наемник.
      Прямо над целью половинки стального пола должны были разойтись, тела вывалиться, - а за ними, автоматически освобожденная хитрыми карабинами, ухнуть сама бомба: длинный узкий цилиндр, футов пяти длиной и не более семи дюймов в поперечнике.
      Вполне достаточно, чтобы стереть с лица земного европейскую столицу. По крайности, сотрясти ее до основания, и отравить радиацией добрую половину уцелевших, перепуганных жителей.
      Фрост похолодел, представив себе, что этот план мог осуществиться.
      Он склонился над средним из трех неподвижных тел - женским. Сорвал тугую повязку, закрывавшую лицо. Глянул в распахнувшиеся от ужаса зеленые глаза.
      - Это я, малышка. Если кто-нибудь издевался над тобою - вырежу гадине сердце, а потом плюну поганому трупу в морду...
      - Фрост...
      - Ребятки живы? - осведомился наемник уже совершенно спокойным голосом.
      - Да, да! Освободи Кевина!
      - Сию минуту.
      Фрост разрезал последнюю из веревок, стягивавших запястья Элизабет, а затем повернулся к мальчику. Сдернул повязку, заработал герберовским ножом. Потряс Кевина за плечи, похлопал по щекам. Встретил недоумевающий взгляд огромных глаз - теперь уже карих.
      - Подъем. Знаешь, Кевин, я действительно детей не люблю, - но по тебе соскучился. Честное слово...
      Сам не понимая, зачем это делает, наемник обнял мальчика, прижал к себе, прошептал:
      - Слава Богу, ты жив!
      Кевин попытался ответить, но ему перехватило горло, и Фрост положил на губы ребенка изодранную в кровь ладонь:
      - Потом, потом. Помолчи покуда. Он склонился было над мальчишескими лодыжками, все еще связанными, но тут раздался голос Элизабет:
      - Я сама, Хэнк! Я сумею! Займись отцом Кевина. Фрост кивнул, освободил от повязки лицо доктора Чильтона. Глаза инженера были закрыты, дыхание слышалось еле-еле. Фрост поспешно выдрал изо рта заложника тугой кляп, ухватил чильтоновскую руку, прощупал и сосчитал пульс.
      Пульс почти не прослушивался.
      Развязывая тугие узлы - герберовский нож перекочевал к Элизабет, - наемник заметил на шее конструктора желтоватый синяк, в середине которого явственно виднелся оставленный иглою след.
      - Накачали наркотиками, - сообщил Фрост. - Хуже всего, я понятия не имею, какими!
      Он уже начинал беспокоиться.
      Машина, подобная "Нетопырю", просто не могла не иметь автопилота. Вывод напрашивался: с минуты на минуту летчик, отлично уразумевший некрасивое свое положение, перейдет на автоматический режим и явится проведать визитера. И угощение припасет - девятимиллиметровые маслины...
      - Кевин, твой отец без сознания, однако жив, и нам нужно поскорее привести его в чувство. Или доставить к опытному врачу - это еще лучше и надежнее, чем орудовать самим... Занимайтесь мистером Чильтоном. А я позабочусь о пилоте.
      Фрост, разумеется, не мог сообщить мальчику, что шансы отца чрезвычайно малы, ничтожны. Доставить к опытному врачу? Ха! Это займет немало времени, а сначала еще придется убрать летчика и сделать немыслимое, дабы посадить "Нетопыря", не взорвавшись и не разбившись вдребезги...
      Как совершить подобное, Фрост не представлял. Его собственный летный опыт ограничивался двумя часами случайной практики на полуразваливавшемся DC-3, чей владелец давал машину напрокат всем желающим.
      - Ах ты!..
      Об этом Фрост и не подумал.
      Наемник столкнулся с людьми столь же опытными, сколь и беспощадными, столь же изобретательными, сколь и предусмотрительными.
      Он ошалело уставился на самодельную, доморощенную атомную бомбу, тихо вздрагивавшую в натянутых расчалках.
      - "Свинтуса" наверняка снабдили миной-ловушкой? - спросил он Элизабет, пытаясь говорить небрежно.
      - Сама не видела, но думаю, ты прав. Такое вполне в их духе.
      - Да. На всякий случай. Вроде нынешнего. Значит, свинтуса оставляем в покое, и ни в коем разе не пытаемся обезвредить. Пускай себе висит и дремлет.
      - Я иду в гости к пилоту, - сообщил наемник полминуты спустя. - Возьми KG-9 и будь очень внимательна.
      - Заряди сам, хорошо? - попросила Элизабет. - У меня руки дрожат.
      - Держи. Но помни: патроны кончаются. У тебя остается семь или восемь выстрелов. Бей одиночными.
      - Разве стрельба внутри самолета не провоцирует немедленную, и зачастую катастрофическую, дегерметизацию? - осведомился Кевин.
      Фрост облегченно вздохнул. Мальчишка разговаривал в обычной своей манере семилетнего гения.
      - Только не в этом аэропланчике, - ухмыльнулся он, - Папа сработал его на совесть. Словно чувствовал, в какую передрягу мы все угодим на борту "Нетопыря"... Будь покоен, все обойдется...
      - А пулеметчик? - рассудительно спросил Кевин. - Ведь он учинит нападение с тыла, и военный опыт истекших столетий говорит не в твою пользу, Хэнк. Битва на два фронта...
      - Второй фронт никто не откроет, - сказал капитан. - Живая сила и техника недостаточны. Общее оставшееся количество приблизительно равняется нулю.
      Бесс округлила глаза, сглотнула, но промолчала.
      - Итак, я ухожу в гости.
      - Хэнк, - позвал Кевин.
      - Попозже, малыш. Некогда! Мне предстоит еще разбираться в управлении прямо на лету! Доктор Чильтон, увы и ах, не в силах помочь нам.
      - Но, Хэнк, я именно об этом! Подожди хоть минутку! Это очень важно! Фрост насторожился.
      - Да?
      - Прошлым летом папа научил меня водить легкие спортивные самолеты. Я умею взлетать, пилотировать, сажать машину - все умею. А управление "Нетопырем" изучал по чертежам...
      Ошалело помолчав, наемник умудрился произнести лишь одно:
      - Когда мне... было семь... я даже на двухколесном велосипеде толком ездить не умел! До встречи, малыш!
      Он выбрался из бомбового отсека, промчался по фюзеляжу и покатился по стальному полу, уклоняясь от выпущенной навстречу пули. Пилот "Нетопыря" оказался разумнее пулеметчика, и отбивался, не покидая кабины, выпуская заряды сквозь распахнутую дверь, под защитой надежных переборок.
      Новый выстрел. Удачнее первого.
      Фрост вздрогнул, покосился и почти равнодушно увидел багровую дыру в верхней части правого бедра.
      Жалеть себя и сокрушаться было недосуг. Летчик, убедившийся в успехе, сделал полшага в сторону, чтобы прицелиться опять и попасть уже наверняка.
      Хромированный браунинг задергался, загремел, заработал со скоростью автомата. Неприятель подскочил, отлетел, тяжко ударился о приборную доску, повалился в кресло второго пилота.
      Лобовое стекло не выдержало стрельбы девятимиллиметровыми пулями почти в упор. Даже "Нетопырь", оказывалось, не был неуязвим для никелированных девятимиллиметровых зарядов, пущенных с расстояния десяти футов.
      В кабину управления капитан вползал уже на коленях. Лобовое стекло изрешечено. И в любое мгновение может проломиться, выскочить полностью под напором встречного воздушного потока, чью силу Фрост и вообразить не решался. По кокпиту гулял почти ураганный ветер - и это всего лишь несколько пулевых отверстий, да паутинка мелких трещин! Что же будет, если?..
      Фрост великолепно понимал, что будет.
      А проклятая бомба невозмутимо продолжала висеть на месте и ждала своего часа.
      Половину приборной доски снесло выстрелами, раскрошило вдребезги. Но кой-какие приспособления продолжали работать. И наемнику оставалось теперь уповать на удачу, на помощь свыше, и на семилетнего умницу, заверявшего, будто понимает в этом чудовищном скоплении целых и раздробленных циферблатов, указателей, стрелок, длинных и коротких рычагов, мигающих или погасших лампочек...
      - Бесс! - не своим голосом заорал Фрост. - Бе-е-е-е-есс! Кеви-и-ин!
      В ответ прилетел пронзительный вопль Элизабет:
      - Хэнк, бомбовый люк открывается! Полностью!
      Глава двадцать первая
      То ли отчаявшийся пилот успел надавить нужную кнопку, то ли шальная пуля в нее угодила и замкнула электрическую цепь... Какая разница?
      Когда Чильтон-младший разобрался в неповрежденном оборудовании кабины, положение прояснилось окончательно. Вернее сказать, сделалось окончательно безнадежным.
      Пилотские места боевых самолетов рассчитываются на взрослых людей - на приличный рост и соответствующую длину конечностей. Семилетний ребенок даже при самом пылком желании не мог бы управлять подобной машиной.
      - Хорошо, что не успели набрать большой высоты, - деловито сообщил мальчик. - Произошла разгерметизация. Без кислородных масок и скафандров мы уже погибли бы все до единого.
      Тем не менее, холод стоял невыносимый. Мертвого террориста Фрост и Элизабет без особых церемоний выкинули из кресла и затолкали подальше в угол. Доктора Чильтона Бесс и Кевин соединенными усилиями притащили в кокпит - по счастью, инженер отнюдь не был великаном.
      - Кевин, - сказал Фрост, пристально глядя в глаза ребенку, - подумай основательно и скажи: мы в состоянии приземлиться с распахнутым бомбовым люком и не выронить свинтуса? И не взорвать его ненароком, разумеется?
      - Естественно. Только подобная операция при осложнившихся дополнительных условиях, вызванных...
      - Короче, дружище! Время не ждет!
      - Можем. Это сделаешь ты, Хэнк.
      - Что-о-о?
      - Под моим чутким руководством, разумеется.
      И Кевин улыбнулся: так же иронически-грустно, как обыкновенно улыбался в отчаянных переплетах сам Генри Фрост.
      - Можешь исключать меня сразу же, - сказал наемник. - Нога почти не слушается. Кровь хлещет. Кстати, жгут наложить не повредило бы...
      Жгут наложили немедленно и крепко.
      - Никто тебя исключать не собирается, - промолвил мальчик - Мне потребуетесь вы оба - и ты, и Элизабет.
      - Но говорю же тебе: мы не справимся!
      - А выбор есть? - ядовито осведомился Кевин. - Во-первых, горючее рано или поздно закончится. Во-вторых, мы летим прямиком через коммерческие авиалинии, того и гляди, столкнемся с пассажирским или грузовым лайнером...
      - В-третьих... - раскрыла рот Элизабет.
      - В-третьих, - перебил Кевин, - радио полностью выведено из строя. А истребители канадских военно-воздушных сил уже наверняка рыщут повсюду, разыскивая угнанный "Нетопырь". И собьют нас не рассуждая. Усаживайтесь по местам. И слушайте меня внимательно. По самому принципу своего устройства и назначению, бомбардировщик управляется чрезвычайно просто. Простите за невольную грубость, с ним даже обезьяна дрессированная могла бы управиться без особого труда...
      - Благодарствуйте, - осклабился Фрост. - Но у обезьяны хотя бы наличествуют четыре лапы. У меня же сейчас полностью пригодна к употреблению лишь одна.
      - Больше и не потребуется. За альтиметром слежу я сам. И за прочими стрелками тоже. Данные компьютера считывает Бесс...
      - О, Господи, - вздохнула Элизабет.
      - Считывает и вслух сообщает мне каждую новую цифру - я покажу, в каком столбце следить.
      Кевин говорил столь уверенно и повелительно, что Фрост ощутил прилив странного, острого чувства. Пожалуй, это было глубочайшим уважением...
      - А ты, Хэнк, по моим командам, работаешь рычагом газа - вот так. Я диктую длину перемещения в дюймах и указываю направление - вперед или назад.
      Капитан кивнул.
      - Сам я в это время бегаю по кабине, - сказал Кевин, - верней, протискиваюсь между вами двумя, и нажимаю все прочее. Но справимся мы только втроем, и только при полнейшем вашем внимании...
      Они справились.
      - Теперь, Хэнк, - не своим голосом завопил Кевин, чьи глаза лихорадочно блестели, - на счете "три" утапливай красную кнопку справа! До отказа! Понял?
      - Так точно, командир!
      - Семнадцать и две десятых, - размеренно сообщала Бесс. - Пятнадцать ровно... Четырнадцать и одна... Десять...
      - Раз... Два... Три! Жми!
      Фрост повиновался с быстротой невообразимой.
      И на мгновение подумал, будто оглох.
      Рев реактивных двигателей сменился ровным, успокаивающим гудением. Земля близилась. "Нетопырь", постепенно сбрасывавший скорость, перешел, наконец, на режим спуска.
      - Этот неожиданный звук... - загремел Кевин, продолжавший по инерции орать во всю глотку, и уже изрядно охрипший.
      Мальчик осекся, и продолжил уже гораздо тише:
      - Этот неожиданный звук свидетельствует, что пришли в действие моторы вертикальной посадки. Поздравляю. Вы работали выше всяких похвал. Бесс, пожалуйста, потяни рукоятку триммера, я не достану до нее.
      - А где это?
      - Вот...
      Фрост не верил собственному глазу.
      Бомбардировщик и впрямь совершал спокойное, плавное приземление. До желтого, истрепанного осенними ветрами луга оставалось футов двадцать - не более.
      - Хэнк, переключи синий тумблер слева. И, на всякий случай, приготовься отжать черную рукоятку впереди. Просто на всякий случай...
      Самолет вздрогнул.
      - Еще раз переключи тумблер, Хэнк! И воцарилась полная, немыслимая, звенящая тишина.
      - Что я сделал, черт возьми? - осведомился наемник.
      - Долго пояснять, - улыбнулся Кевин. - Скажем так: полностью перекрыл подачу топлива...
      - Что?
      - Мы приземлились. Можно выбираться наружу. Благодарю и поздравляю.
      Глава двадцать вторая
      Фрост разгуливал по тротуару, вдыхая прохладный воздух и наслаждаясь долгожданной безопасностью и спокойствием. Осень в Монреале стояла чудесная, и даже взятая на черную перевязь, по-прежнему плохо повиновавшаяся левая рука не могла испортить наемнику чудесного настроения.
      Вдобавок, перевязь требовалась только при ходьбе. Сидя, либо лежа, Фрост великолепно чувствовал себя и без нее.