Последняя осень

Пехов Алексей
Последняя осень

      Пехов Алексей Юрьевич
      Последняя осень
      В этот солнечный октябрьский день Василий решил в последний раз обойти Лес. Первым делом он побывал возле Кикиморового болотца, которое уже успели покинуть комары и развеселые лягушки. Василий помнил то счастливое время, когда июньскими вечерами квакушки играли на трубах и саксофонах бархатный блюз, и все жители Леса приходили сюда, дабы насладиться чудесным концертом.
      Затем Василий попрощался с Опушкой лешего, сейчас мертвой и совершенно безмолвной, на минутку заглянул к Трем соснам, но солнечная полянка тоже оказалась пустой. Многие не стали ждать последнего дня, и ушли в портал до того момента как сказка начала умирать. Василий их не винил, а даже подталкивал к этому нелегкому для любого жителя Леса решению - оставить сказочный Лес навсегда.
      Направляясь к Пьяной пуще, Василий встретил грустного Старого Шарманщика с выводком усталых и зареванных кукол. Увидев Василия, Шарманщик едва заметно кивнул и перебросил мешок с поклажей Театра с одного плеча на другое.
      -- К порталу?
      -- Да, - кивнул Шарманщик.
      -- Никого не забыли? - на всякий случай спросил Василий.
      -- Карабас с Артемоном куда-то запропастились, - всхлипнула очаровательная синеволосая куколка. - Я волнуюсь, милорд Смотритель.
      -- Если встречу их, то скажу, чтобы они поспешили, - попытался утешить куклу Василий.
      Та в ответ благодарно хлюпнула носом и покрепче сжала руку носатого паренька, на голове которого красовался смешной полосатый колпак.
      - Портал закрывается сегодня вечером! - крикнул Василий им вслед.
      Никто не обернулся. Они и так знали, что сегодня последний день, но Смотритель считал своим долгом предупредить каждого. И делал это по пять раз на дню, вот уже вторую неделю.
      Он дождался, когда Шарманщик вместе с куклами скроется из виду, и пошел дальше, кляня почем свет Карабаса и его дурного пса. С того времени, как волшебство стало покидать Лес, сторож Театра слишком сильно налег на вино, и теперь кто знает, где его искать? Упустит момент, когда портал закроется, и поминай, как звали. Василий недовольно фыркнул и встопорщил усы. Теперь придется как оголтелому носиться по Лесу и искать пропавших. А ведь он еще не побывал в Пьяной пуще и не попрощался со старым дубом возле Лукоморского холма. Даже в последний день Леса у Смотрителя нашлись дела.
      -- Привет, кот!
      На ветке ближайшей березы сидела толстая ворона.
      -- Привет, Вешалка. Я думал, что ты уже ушла.
      -- Ха! - хрипло каркнула она, недовольно нахохлившись. - Во-первых, не ушла, а улетела. А во-вторых, у меня по всему Лесу заначки сыра. Пока все не съем не свалю.
      -- Смотри, жадность до добра не доведет, - предупредил ворону Василий. - Сегодня вечером портал закрывается.
      -- Твои слова под цвет твоей шерсти, котище, - довольно невежливо фыркнула Вешалка, но Василий на нее не обиделся. Он не имел привычки обижаться на старых друзей.
      -- Мое дело предупредить. Когда волшебство полностью покинет лес, станешь обыкновенной птицей.
      -- "Мое дело предупредить"! - сварливо передразнила Василия ворона. Ты хоть и Смотритель Леса, но мне не указ. Ладно, не волнуйся, у меня всего два куска сыра осталось. Ты у Лукоморского холма к вечеру будешь?
      -- Да.
      -- Вместе и свалим, шоб мне Лиса перья общипала! Бывай, хвостатый!
      -- Стой! - поспешно окликнул ее кот - Ты Карабаса с собакой не видела?
      -- Карабаса? - уже готовившаяся взлететь ворона призадумалась. - Вроде нет. Спроси у Людоеда, они с бородатым давние приятели.
      -- Спасибо, ворона, - поблагодарил Василий.
      -- Не за что, - небрежно каркнула Вешалка, но и ежу было понятно, что она довольна благодарностью Смотрителя Леса. - Ты знаешь, что Феоктист вчера скончался?
      -- Как? - односложно спросил Василий.
      - Когда все стало умирать, Пруд пересох, а водяные без воды... Вначале все его мальки, а потом и он за ними. Не хотел уходить. Говорил, что Лес и Пруд его дом. Сам ведь помнишь, каким он упрямым был.
      -- Помню, - вздохнул кот. - Мы с Кащеем так и не смогли уговорить его уйти.
      Смерть старого водяного Василия опечалила.
      -- Кстати, как Кащей? - заинтересовалась ворона.
      -- Месяц его не видел. Ладно, у меня еще дела. Увидимся вечером.
      -- Угу, - угукнула напоследок ворона и хлопая крыльями, улетела.
      Беда пришла в этот безмятежный край вместе с людьми. Сказка, не потерпевшая наглого вторжения, ушла из Леса навсегда. Осталась лишь боль, ведь вместе со сказкой исчезала и магия, о которой люди так любят рассказывать своим детям. Чужакам, нарушившим хрупкое равновесие сказочного мира, было плевать на волшебство. Не обращая внимания на гибель Леса, люди впились зубами в закрытый для них мир, стремясь лишь поскорее выследить какое-нибудь сказочное существо и убить. Сказка для людей всего лишь безделушка, рудимент детства, который они таскают в себе и без колебаний отбрасывают в сторону, словно ненужную вещь, как только появляется хоть какой-то повод это сделать. Ничего святого в таких существах уже нет.
      Крошка фея называла людей - браконьерами, Василий - захватчиками, Золушка - убийцами. С охотниками, не верящими в сказку и прорвавшимися в волшебный мир худо-бедно справлялись, но доступ для людей остался открыт, а магии становилось все меньше и меньше. Если бы не старания Черномора, Мерлина и Гингемы открывших портал в другой волшебный мир, всех кто жил в Лесу можно было с чистой совестью записывать в покойники. Почти все уже покинули обреченный Лес, но находились и те, кто никак не хотел оставлять родные и насиженные места.
      Василий аккуратно перешагнул через тоненькую нитку ручья. После того как стал умирать Пруд, ручей пересох и забился желтыми листьями. Василий помнил время, когда ручей с веселым звоном бегал наперегонки с семейством зайцев, что жили на Ромашковой полянке. Медленное умирание Леса отзывалось в сердце кота болью. Но еще хуже был запах. Иногда сквозь аромат прелой листвы и осеннего ветра до чуткого носа Василия добиралась едва ощутимая вонь умирающего волшебства.
      Вот и сейчас Василий остановился и принюхался. Пахло осенью и отчего-то жареным мясом и чем-то чужим... людским. Решив проверить, в чем тут дело, Василий пошел на запах. Теперь он уже различал, что наравне с ароматом жаркого явственно тянуло гарью и чем-то резким и очень непривычным.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.