Под знаком мантикоры

      – Как тебя зовут? – обратился Фернан к узнику. Тот остановил на «василиске» взгляд, но никак не показал, что понял, о чем его спрашивают.
      – Он понимает по таргерски?
      – Еще как, сеньор! – отозвался один из стражников, стоявших возле двери.
      – Ты знаешь, что Орден крови Бриана хочет забрать тебя? Я говорю о людях в бордовых одеждах. Догадываешься, что они с тобой сделают?
      – Огонь, – глухо сказал чернокожий.
      – Не сразу. Вначале они будут говорить с тобой. Долго. Так долго, что огонь покажется тебе милостью. И пригласят «серых». Вижу, ты о них уже наслышан. Не хочешь рассказать мне, почему ведьма напала на людей?
      Молчание.
      – Как знаешь. Господин Хосе, подготовьте все надлежащие бумаги для клириков.
      – Да, сеньор.
      Не оглядываясь, он вышел из камеры. Рийна осторожно дотронулась до его локтя:
      – Этот человек меня заинтересовал.
      – Не понимаю.
      – Ты так просто отдал его церковникам.
      – Но он виновен в убийстве.
      – Знаю, – вздохнула ламия. – Просто… ты же знаешь, я умею чувствовать… Это необычный человек.
      – Даже необычные люди совершенно обычно сгорают на кострах.
      – Как знаешь. Это просто мысли вслух.
      Они побывали еще в одной камере. Один из заключенных обвинялся в том, что продавал провиант полка спекулянтам. За столь злостные махинации парня ждали медные рудники. Второй узник в пьяном угаре ударил офицера. Палашом. Насмерть. Этот скоро должен был отправиться в петлю. За все время слушания обвинений из головы Фернана не выходил чернокожий воин. Когда с делами было покончено и все направились к выходу, Фернан принял решение. Несмотря на недоуменные взгляды окружающих, он вернулся назад и попросил еще раз отпереть камеру, где находился преступник. Сеньор де Суоза покосился на жену. Та сузила глаза и кивнула, понимая, что сейчас понадобится ее помощь. Ламия обладала редким даже среди своего народа талантом отличать правду от лжи и чувствовать искренность собеседника. Именно благодаря этому качеству она и отбирала среди заключенных нужных ей для пополнения команды людей, заранее предугадывая, как поведет себя тот или иной человек после обретения свободы– сбежит или будет верно служить. Еще ни разу Рийна не ошиблась в своем выборе.
      – Что вы хотите, сеньор? Вы ведь уже утвердили приговор.
      – Минуту терпения, господин Хосе. – Фернан подошел к заключенному почти вплотную, и кто-то из стражников испуганно заворчал, справедливо опасаясь за здоровье невысокого «василиска». Но чернокожий пленник не шевелился и держал" руки на виду. В его карих глазах нельзя было прочесть ни тени эмоции. – Ты хочешь жить?
      Тот ответил, когда молчание стало невыносимым:
      – Все хотят. Мне рано уходить к лоа . – Он говорил почти без акцента, но слишком уж растягивал слова. В глазах застыло ожидание.
      – Что ты сделаешь, если я подарю тебе жизнь и свободу? Спящее ожидание сменилось надеждой.
      – Я буду служить вам. Жизни не пожалею, – выпалил пленник на одном дыхании.
      Фернан обернулся к Рийне, но та неотрывно смотрела на чернокожего, и тот дал верный ответ:
      – Клянусь лоа-не !
      Ламия удовлетворенно кивнула:
      – Он говорит правду.
      – И ты не причинишь никому вреда?
      – Не причиню. Клянусь!
      – Господин Хосе, потрудитесь освободить этого человека. – Послав все в бездну Искусителя, Фернан решил рискнуть.
      – Сеньор! – вскричал тот. – Этот человек опасен! И осужден!
      – Что с того? Я отменяю приговор. Все бумаги по нему перешлете полковнику де Брагаре. Пока узник переходит под мою ответственность.
      – Но что… – У судебного исполнителя просто не было слов. – Но что вы с ним будете делать? Ведь без цепей…
      – Недавно я потерял слугу. Этот человек решил поступить ко мне на службу. Согласитесь, что я не могу держать лакея, у которого на руках цепи. Снимайте!
      – Но на это потребуется время! Надо вызвать кузнеца и оповестить начальника тюрьмы!
      – Чудесно! Мы никуда не торопимся и подождем, когда вы приведете заключенного на тюремный двор, – тоном, не допускающим возражений, бросил сеньор де Суоза. – Приступайте!
      – А Церковь? Что мне сказать епископу де Лерро? Казалось, что еще чуть-чуть – и господин Хосе заплачет.
      – Что сказать? Скажите правду. Скажите, что я забрал этого человека.
      Он подал руку Рийне, и они в одиночестве направились по тюремному коридору к выходу. Ошеломленные стражники, тюремщик и судебный исполнитель остались в камере, судорожно решая, как быть – рискнуть и освободить так напугавшего их чернокожего или же ослушаться приказа «василиска».
      – Мне думается, что я совершил глупость, – недовольно пробормотал Фернан. Риск все же велик. – Надо же было тебе упомянуть о нем…
      – Все будет хорошо, дорогой, – промурлыкала ламия. – Он говорил правду.
      – Сейчас правда, завтра ложь.
      – Насколько я могла понять, он поклялся духами предков… Эта клятва у народа, живущего у Дождливого Берега, нерушима. Теперь только ты можешь освободить его от клятвы.
      – Ты знакома с их традициями?
      – Понаслышке. Кок с «Крокодила» знает множество историй. В том числе и об этом народе.
      – Остается лишь довериться коку и твоим чувствам.
      – Если то, что сказал нам судебный исполнитель, правда, то этот человек очень хороший воин. Думаю, он сможет заменить тебе Вето, дорогой.
      – Покрошить на мелкие кусочки солдат из провинциального гарнизона – на это много ума не надо.
      – Я не о том, – поморщилась ламия. – Просто ты не знаешь легенд Черного континента. А между тем люди, живущие там, рассказывают, что иногда из Страны Дождливого Берега выходят гамбо…
      – Кто такие гамбо? – перебил ее Фернан.
      – Страшные колдуньи, Фер. Что-то вроде демонов в человеческом обличье. Ну так вот… как говорят, выходящих из джунглей колдуний храма Дождей всегда сопровождает четверка непобедимых воинов Дождя…
      – На каждого непобедимого воина всегда найдется арбалетный болт или пуля из мушкета.
      – Дыма без огня не бывает, дорогой. Так что, кажется, ты только что заполучил себе в слуги одного из воинов храма Дождей.
      – Знать бы еще, что это такое, – вздохнул Фернан.
      – Ты, как я вижу, уже жалеешь о своем поступке.
      – Есть немного, – неохотно– согласился Фернан. – Но соблазн перейти дорогу любезному епископу был выше моих сил. Мне придется приложить кучу усилий и заполнить целую гору бумаг, чтобы защитить моего новоявленного слугу.
      – Как говорил Спаситель – делай добро, и оно к тебе вернется. Ваши детские игры меня смешат. Ты и епископ, словно мальчишки, досаждаете друг другу по мелочам.
      – Но он первый начал! – неожиданно пискляво произнес Фернан, и они оба расхохотались.
 
      Разговор с начальником тюрьмы вышел сложным. Лишь присутствие женщины и должность Фернана заставляли коменданта говорить с гостями вежливо. Надо сказать, что освобождение столь опасного заключенного привело сеньора в состояние тихого бешенства. Впрочем, за ним явственно проскальзывал страх перед отцами-дознавателями. Связываться с епископом де Лерро ему не хотелось. Главный тюремщик уже проклял день, когда в его заведение приехал Фернан. Сеньору де Суоза пришлось потратить массу времени для того, чтобы выбить согласие коменданта на то, чтобы прикованного отпустили.
      Фернан разговаривал с Рийной, когда на тюремный двор привели чернокожего пленника. Ламия удивленно охнула.
      Впрочем, маркиз тоже был порядком изумлен. Узник шел без цепей, спина прямая, голова высоко поднята. Стража шествовала на безопасном отдалении, судорожно сжимая в руках алебарды. Грозный черный мастиф в окружении стаи вусмерть перепуганных дворняг.
      Тогда, в полутемной камере, Фернану не удалось хорошенько разглядеть человека, теперь же, на солнечном свету… Он знал, что пленник высок, но не представлял насколько. Чернокожий оказался настоящим гигантом. Фернан едва доставал ему до середины груди. Узник был облачен лишь в набедренную повязку, и бугрящиеся под угольно-черной кожей жгуты мышц не давали повода усомниться в зверской силе этого человека. Такими ручищами можно гнуть стальные прутья. Теперь сеньор де Суоза понимал, почему стража чувствует себя так неуютно. Пожелай пленник убить того же Фернана… Черный демон без труда мог разорвать «василиска» на части.
      Несмотря на огромные габариты и немалый вес, освобожденный двигался мягкой, стелющейся походкой. Почти беззвучно. Почти как Рийна.
      – Как тебя зовут? – спросил Фернан, когда великан остановился, не дойдя до него четырех шагов.
      – Абоми, талела .
      Фернан решил пока не узнавать, что означает «талела». Он внимательно изучал своего нового слугу. Голова Абоми была то ли лысой, то ли бритой. Широкий, приплюснутый нос, пухлые губы, белые зубы, черные глаза, по которым совершенно невозможно было понять, о чем думает гигант. Под веками чернокожего, от носа до скул, тянулись аккуратные, можно даже сказать изящные, волнистые шрамы белого цвета. Еще один шрам, более широкий и прямой, начинался от переносицы и заканчивался на темени.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.