Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Ловец Душ (№2) - Берегиня Иансы

ModernLib.Net / Фэнтези / Ефиминюк Марина / Берегиня Иансы - Чтение (Ознакомительный отрывок) (стр. 1)
Автор: Ефиминюк Марина
Жанр: Фэнтези
Серия: Ловец Душ

 

 


Марина Ефиминюк

Берегиня Иансы

Сердечно благодарю за помощь в работе над книгой своего папу, а также Лаврентьева Александра, самого преданного моего читателя, и Сорокину Анну.

Автор

Часть первая

ТРИ ШАГА ДО НЕНАВИСТИ

Ничто не проходит бесследно, ни одна подлость не остается незамеченной Высшими силами. Вы можете бежать от своих ошибок, пытаться стереть из памяти мелкие подробности, гнать прочь чувство брезгливости от собственных деяний, да только все это бессмысленно. Совершенная когда-то мерзость всегда возвращается, толкает в спину и заставляет упасть на колени.

Я почти перестала вздрагивать и кричать во сне. Из памяти вытеснялись страшные образы прежних событий, и жизнь поменяла злобный оскал на легкую усмешку. Теперь все реже и реже меня посещало щемящее чувство страха, и я практически излечила душевные раны.

Все это было ровно до того момента, пока на меня не открыли охоту.


– Вон там девка! Я видал, как она спряталась!!!

Я лежала в яме, засыпанной прошлогодней потемневшей листвой, покрытой тонкой, почти растаявшей корочкой заледенелого снега, и старалась не шевелиться. В душе теплилась надежда, что преследователи не заметят моей съежившейся фигурки и пройдут мимо.

Сильный ветер, налетающий на все еще голые кроны деревьев, шумел и заглушал шаги преследователей. Было бы тихо – смогла бы расслышать их, а так оставалось лишь уповать на удачу.

Да что им вообще от меня надо?!

– Нет ее тута! – заорали сверху над головой.

Под чьим-то сапогом громко хрустнула трухлявая ветка.

– Кликни Ермолу! – приказал хрипловатый голос. – Темнеет, да, того и гляди, снег пойдет!

– А как же девка?

– Да никуда не денется твоя девка!

Холод уже проникал под душегрейку, студил спину, а руки и вовсе заледенели. Они правы: деваться мне некуда, вокруг непроходимые топи. Выход был один – на полузаброшенный тракт, ведущий к Салотопке, который, похоже, успели перекрыть.

Темно-серое небо, готовое разразиться дождем со снегом, окончательно затянули еще недавно изредка белевшие хлопья облаков. Вроде апрель на дворе и пост уже к концу подходит, а тепла все нет и нет.

Я стала тихо отползать под нависающий над оврагом обрыв. Земельный пласт держался на корневище мощного столетнего дуба и образовывал темную пещерку. Сумерки налетели так же стремительно, как порывы холодного ветра, взъерошивавшего листву.

Как все хорошо начиналось! Гладко прошло дело, в мои руки легко ушел баснословно дорогой браслет, в народе называемый Королевская Невинность! И через Оку я спокойно переехала. Даже под собственным портретом «Разыскивается Наталья Москвина» на переправе постояла, и то не узнали. Но как будто чуяло сердце, что в конце концов случится какая-нибудь гадость и все полетит в тартарары.

К тому же любое промедление в доставке браслета означало одно – уменьшение гонорара. Если представить выручку толстым бархатным кошелем с золотыми монетами, то в нем уже оставалось только три медяка…

И все же, откуда взялись наемники? Будто кто напел, что заказчик назначил мне встречу в полузабытой деревеньке Гадюкино.

Одно хорошо – браслет сейчас далеко. Признаться, сама не знаю, насколько далеко. Я его на шею своего болотного демона нацепила, чтобы меня на переправе не сграбастали с контрабандой, а Страх Божий сделал изящный пируэт и скрылся в неизвестном направлении, как только на меня напали. Подлый предатель, прости господи мою душу грешную, только и умеет, что громко рычать, лаять да за пальцы клыками хвататься. Хотя вру, еще талантливо из чужих тарелок еду ворует, когда на постоялых дворах ночуем. За полтора года ничего хорошего от демона не видела, даже не верится, что он мне несколько раз жизнь спасал.

Я шмыгнула носом, забираясь подальше в полумглу земляной пещеры. В воздухе уже летали мелкие колючие снежинки, но здесь казалось теплее. Поплотнее запахнув тонкую весеннюю душегрейку, я свернулась калачиком. Надо переждать какой-нибудь час, а потом прокрасться перелеском до постоялого двора, забрать лошадь и рвануть в обратном направлении. Браслет продать еще успею, главное – жизнь спасти.

Когда этим вечером я спокойно ужинала на постоялом дворе, дожидаясь хамоватого поверенного моего нанимателя (такого известного человека, что его имя произносить даже совестно), в трапезную вошли эти трое, плечистые бородатые мужички в потрепанных легких тулупчиках. Я сразу определила, что они наемники, уточню для полной ясности – наемные убийцы. Может, простой обыватель и не разберет на глаз, а мне в жизни много приходилось со всяким отребьем общаться. Наемных убийц различаю, как поп грешников, про воров можно и не говорить. Знаете, «гыбак гыбака видит издалека», как сказал бы один мой старый знакомый.

На шеях мужичков поблескивали недурственные амулеты-щиты, заряженные, но не активированные. Я сразу напряглась, приосанилась, готовая к любой гадости с их стороны. Мужички, оставляя на чисто вымытом полу грязные следы, прошли к длинному столу. Служка засуетился вокруг них, загремел глиняными тарелками, услужливо раскланиваясь. Вновь прибывшие обвели залу злобными пронзительными взглядами, будто нарочито не замечая меня.

Собственно, это и заставило насторожиться.

Выглядела я так, что волей-неволей присутствующие в мою сторону косились. Вроде бы субтильный паренек в ермолке, а задом или боком повернется – девица, и взгляд тяжелый. Душа от такого взгляда у нормальных людей в пятки уходит.

Ясноокая, я чувствую любую ворожбу и естественную магическую природу вещей, поэтому гляжу – будто иголкой колю. Не любят яснооких в Окии, хотя, надо отдать должное, нас нигде не жалуют и с распахнутыми объятиями не встречают. В людных местах с детства глаза прятала и в пол смотрела, чтобы никого не испугать.

И вот когда один незнакомец хмуро кивнул поделыцику – нет, не кивнул, а так, будто головой только дернул, я сразу поняла: пришли по мою душу. Спокойно встала и, не торопясь, вышла во двор. Они выскочили за мной буквально след в след.

Уже почти сутки я от них пряталась, холодная, голодная, уставшая как собака, а этим тварям хоть бы что, гоняют меня по лесам и болотам без устали.

Грешным делом, сначала я решила, что это бандюги за браслетом охотятся, но потом стало ясно – Королевская Невинность здесь ни при чем.

Наемникам нужна была именно я. Интересно только, зачем?

Стало совсем темно. В мое убежище залетел ветер, заставив зябко поежиться и закашлять.

Я тихонечко выбралась наружу. Вокруг черным-черно – хоть глаз выколи. Осторожно, чтобы не оступиться и не скатиться в глубокий овраг, по дну которого протекал холодный талый ручей, я, озираясь, поднялась обратно в лeс.

Сильный ветер срывал с крыши постоялого двора дерн, скрипел и хлопал ставнями. Я тихо прошмыгнула в теплую конюшню, где пахло овсом и навозом. Лошади заволновались от моего присутствия. Под потолком от сквозняка качался масляный светильник, и неровные тени танцевали по деревянным стенам. При моем появлении каурая заволновалась, но, почувствовав хозяйку, быстро успокоилась и позволила накинуть на себя уздечку.

Только я, обливаясь потом, надела на лошадь тяжелое седло и затянула подпругу, как во дворе кто-то крикнул:

– Девка точно в конюшне! Я видел ее, когда на крыльцо выходил!

Меня бросило в жар. Схватившись за повод, я затащила упиравшуюся кобылу в стойло и притаилась сама, прижавшись к деревянной перегородке. Дверь со скрипом отворилась, ветер взметнул с пола грязную солому. Кто-то, шаркая, прошел по проходу и, особо не церемонясь, заглядывал в каждый закуток, пугая лошадей. Не дойдя до моего убежища всего несколько шагов, незнакомец решительно повернул обратно и вышел наружу.

– Показалось тебе, – прогудел он, – нет там девки!

– Пропустим – Степан голову оторвет, – жаловался его подельщик.

– Да отряд перекрыл тракт, а по болотам сама не полезет.

– Степан сказал, она…

– Да заткнись ты со своим Степаном! – осерчал первый.

Голоса стихли. Я потянула лошадь на темный двор, сначала выглянув проверить преследователей. Никого.

Но не успела я добраться до ворот, как шум и шелест ветра накрыл страшный драконий вой. Кобыла, испугавшись, всхрапнула и шарахнулась в сторону. Я едва не рухнула под копыта. Тут же из избы на улицу высыпал переполошенный народ, и кто-то надрывно заорал:

– Гляньте, лошадь уводят!

Мужские голоса подхватили:

– Девка!!! Лови!.. Держи ее!..

Я все еще никак не могла справиться с лошадкой, пытаясь заставить ее слушаться, а над избой уже пронесся стремительный огненный поток, который ударил в конюшню. Деревянная постройка тут же превратилась в факел. Во дворе началось суматошное движение. Сверху на голову сыпался дождь из горящего и тухнущего в холодном морозном воздухе пепла. А в дымном небе мелькнула вытянутая крылатая тень.

Кобыла понеслась в сторону черной стены леса, стараясь скрыться от грозящей на открытой дороге опасности. Впереди, на развилке, показалась полуразрушенная застава, а за ней по обочине дороги горели костры походной стоянки. Люди увидели одинокую всадницу, убегающую с горящего постоялого двора, и бросились мне наперерез. Я резко осадила лошадь, разворачиваясь. Та, неуправляемая и испуганная, встала на дыбы. В следующее мгновение я рухнула наземь. Резкая боль рассекла спину, в глазах потемнело. Кто-то, тяжело дыша, нагнулся надо мной, и, проваливаясь в беспамятство, я услыхала далекий знакомый голос:

– Ну, Пришлая, ну помотала нас по округе!


Бесконечно долго меня везли в старой тюремной карете без единого окошка, такой разбитой, что казалось, будто скрипучие пружины рессор вот-вот сломаются и весь экипаж Завалится в глубокую канаву. Тогда точно кости переломаю.

На кочках и колдобинах трясло и подбрасывало. Через толстые стенки едва просачивались звуки: неровное шелестение колес по ухабистой дороге да отдаленные окрики возницы, подгонявшего лошадей.

Кто меня выловил, так и не поняла. В карету кинули без сознания, опечатали заклятием, побоявшись, что замок на двери меня не удержит. Внутри воняло жасмином, и в щелочку под дверью пробивалась зеленоватая магическая полоска.

Вот экипаж остановился, меня тряхнуло последний раз, и после громкого щелчка отворилась дверца. В проеме, загораживая серый дневной свет, стоял Степан Тусанин – Хранитель, с которым мы познакомились, когда некоторое время назад я выкрала Ловца Душ. Впрочем, я уже рассказывала эту историю, и повторяться не следует. Скажу одно – хороших воспоминаний мужчина у меня не оставил. Да и лошадь его, каковую я позаимствовала на время, буквально через полчаса скинула меня в сугроб, испугавшись развернувшегося между магами и Хранителями боя.

Тусанин за время нашей разлуки будто бы заматерел, отрастил светлые усы и жиденькую бороденку, отчего его физиономия стала чересчур простецкой. Только глаза холодного серого цвета по-прежнему смотрели люто и ненавистно.

– Здорово, Степан. – От долгого молчания голос осип.

Я кашлянула и уставилась на мужичка, не особо рассчитывая получить от него разъяснения произошедшего.

– Пришлая, руки вытяни, – потребовал тот, отводя глаза.

Я нарочно скрестила руки на груди:

– Говорю, день добрый, милсдарь.

– Руки вытяни.

– Зачем вы меня загоняли?

– Наталья, я не буду с тобой любезничать. Либо дашь надеть наручники, либо… – Он осекся.

– Договаривай. С каких это пор Хранители похищают невинных девиц?

В следующий момент совсем неожиданно он ловко сграбастал меня в охапку и легко закинул на плечо, слегка шлепнув чуть пониже спины, чтобы не дергалась. Я в ответ поступила как настоящая мамзель: так пронзительно завизжала, что в горле запершило.

– Дай уточнить, – сквозь зубы, заглушаемый моими воплями, процедил Степан, – невинной девицей ты себя назвала?

У меня перед глазами мелькала грязная мокрая брусчатка. Доносились грубый мужской гогот и собачий лай. Пахло скотным двором и помоями.

– Отпусти!!! – орала я как сумасшедшая, вырываясь. Голова гудела, нос и уши заложило.

– Успокойся ты! – Степан разжал руки, и я мешком рухнула в грязную лужу, подняв фонтан брызг. Порты тут же промокли, исподнее прилипло к ягодицам, а в рукава до самых локтей залилась холодная талая вода.

Хохот громыхнул с двойной силой. Внезапно его перекрыл хриплый собачий лай. Сверху на обидчиков налетела стремительная тень. Я вскинулась, заметив, как над крышами посеревших от дождей дворовых построек пронесся болотный демон, покрытый клоками черной жесткой шерсти, отрощенной на зиму, а теперь неприглядно облезающей. Мужички как один примолкли, некоторые рванули в людские, а кто в конюшню. Были и такие, кто свинарником не побрезговал. Страх Божий спикировал мне на плечо, стоило подняться на ноги, и хорошенько толкнул, так что я едва не завалилась обратно.

Первым делом я покосилась на браслет у него на шее и опечалилась. Посреди широкого ряда крупных прозрачных бриллиантов зияла дыра, оголяя червонное золото основания. Один камень выпал-таки, чтоб ему пусто было!

– Наталья! – донесся до меня голос Степана, выглянувшего из-за двери людской, откуда доносилась возмущенная женская ругань. – Убери свою зверюгу!

– Демон когда-то твоим был, – заметила я, выжимая по мере возможности полы душегрейки.

– Да, но только ты с ним нравом сошлась!

– Три золотых!

– Обалдела?

– Отдам все пять, только позвольте на свежий воздух выбраться! – заорал кто-то из свинарника, чуть приоткрыв дверцу.

– Мужики, кто больше?! – хохотнула я.

Бес радостно тявкнул мне в лицо и лизнул грязную щеку шершавым языком.

– Убирай демона и отделаешься одной затрещиной! – пообещал Степан.

Предложение мне сильно понравилось.

– Ладно, – согласилась я и, перехватив Страху крылья, прижала упирающегося беса к груди. – Выходи уже!

Мужички, набравшись смелости, выбирались из своих укрытий и с уважительного расстояния косились на крохотное чудище с круглой башкой, желтыми зенками и тонким крысиным хвостом. С первого взгляда монстр даже вызывал умиление, если бы не острые клыки в пасти.

Я осмотрелась, с каждой секундой все больше и больше мрачнея.

Мы стояли на заднем дворе замка, где от чужих глаз прятались хозяйственные постройки. Здесь же имелись и коровник со свинарником. Из трубы прачечной шел сизый дым. Вокруг сильно пахло кипяченым бельем и дешевым хозяйственным мылом. По двору, с удивлением глазея на столпотворение, шмыгали горничные в белых передниках. Конюхи распрягали черную тюремную карету и вели лошадей в добротную каменную конюшню.

Перед глазами воскресла картина этого же двора, только в другое время и с другого ракурса: оттуда, из окна второго этажа. Полуразрушенные постройки, покинутые людские, холодный ветер, гоняющий редкие снежинки и играющий пылью на серой брусчатке. Я резко оглянулась – самая высокая башня по-прежнему чернела после пожара, а в серое небо величественно вонзался шпиль с новым красным знаменем.

Это был замок проклятого Хранителя графа Василия Лопатова-Пяткина.

С каждой минутой, проведенной здесь, крепло ощущение, что меня по самые колени утягивает в неприятности.

Степан, пока я осматривалась да холодела от дурных предчувствий, осмелел и решился, было, схватить меня под локоток, но Страх не сплоховал – тут же грозно и злобно зарычал на бывшего хозяина, оголив мелкие желтоватые клыки. Тусанин поспешно отступил, спрятав руки за спину, и кивнул на высокую деревянную лестницу, ведущую к черному входу:

– Пойдем.

– Не хочешь объяснить, что все это значит? – раздосадованно спросила я, не собираясь сдвигаться с места, пока не получу вразумительного ответа.

Черт-те что и сбоку бантик! Выловили, притащили в проклятый замок, откуда еще совсем недавно было невозможно выбраться на свободу! Господи, да я под пыткой не войду в этот каменный склеп!

– Пришлая, не упорствуй, – Хранитель глядел хмуро и решительно, – все равно я сильнее.

– Все же поколотишь? – осклабилась я, ерничая.

– Если понадобится, то и садану хорошенько! – Тон собеседника не оставлял никаких сомнений – говорил он серьезно донельзя. – А теперь уйдем отсюда. Тебя уже ждут. Ну, чего вылупились?! – ругнулся он на толкущихся подопечных. – Дел никаких нет?!

Мы пересекли суетный двор под косые, шибко заинтересованные взгляды обнаглевшей замковой прислуги да тихие шепотки и не думавших никуда разбредаться мужичков. Я так и чувствовала спиной, как меня разглядывают и оценивают. Видно, гадают: что за птицу притащили в барские хоромы?

Почувствовав демона, ко мне кинулась мелкая шавка и захлебнулась визгливым лаем, даже за сапог попыталась схватить. Страх Божий совсем развеселился – сочно тявкнул, пробуя вырваться и наброситься на нахалку. Я же так топнула ногой, что дворняжка подпрыгнула, подобно дикой кошке, и унеслась под лестницу, продолжая заливаться из убежища.

– Степан, что происходит? – Сама себе я напоминала сломанную шарманку, повторяя один и тот же вопрос на разные тона.

Тот молча подтолкнул меня в спину, когда я остановилась, дожидаясь ответа.

– Иди уже.

– Зачем ты здесь? – Я едва сдержалась, чтобы не сорваться на крик. – Ты хотя бы представляешь, кто такой граф? Он проклятый Хранитель, если ты не знаешь! Он в этом замке живет с отборной нечистью! Что может связывать тебя и этого отшельника?! Почему ты молчишь?! – Я с ненавистью оглянулась, распаляясь все больше.

Тусанин поднимался за мной по лестнице, хмуро рассматривая потемневшие скрипучие ступени.

– Не смей молчать!

Ей-богу, клянусь, толкнула бы дурака! Скатился бы с лестницы в две сажени высотой и свернул бы себе дурную башку, да, боюсь, потом самой мало не покажется.

– Большие дела творятся, – тихо и туманно отозвался он и нехотя уточнил: – Война начинается.

– Какая война? – обомлела я.

– Хранителей и людей.

– Чего?!

Так искренне я не смеялась с раннего детства. Всхлипывая, хохотала до слез и даже в лакейскую ввалилась, согнувшись пополам. От бессилия руки разжались, выпуская демона. Неожиданному освобождению мелкий бес обрадовался необычайно – радостно залаял и тут же юркнул в темный узкий коридор, так что его тявканье донеслось до нас уже утихающим эхом.

– П-п-повтори еще раз, – задыхалась я, утирая слезы. – Как-как ты только что сказал?!

– Прекрати! – потребовал Степан, подскочил ко мне и хорошенько встряхнул.

Я всхлипнула и, не пряча широкой ехидной улыбки, простонала:

– Ну насмешил, сердечный!

– Что смешного?

– Какая чушь! Война с людьми! Кто вы? Мелкая шайка, крохотная спрятанная Ианса. Оглянись – вы же национальное меньшинство, честное слово!

– У нас есть драконы!

– А у людей есть маги. К тому же мы знаем: за любым драконом стоит человек. – Незаметно для Степана я отстегнула с его пояса болтающийся нож, а в следующее мгновение ловким движением приставила острое лезвие к его горлу, ровно под кадык.

Мужчина шарахнулся от меня, но уперся спиной в каменную серую стену.

– Осторожно, не поцарапайся, – почти ласково промурлыкала я.

– Шутишь все? – вздохнул порядком побледневший Хранитель.

– Шучу? Плохо же ты меня знаешь, Степанушка. – Я вжала стальную кромку в кожу, даже крохотные капельки крови выступили, Тусанин поморщился. – Не страшно, что резану… и опа-а-а… нет ни тебя, ни твоего дракона?

– Господи помилуй, господи помилуй! Демоны! – охнул кто-то рядом.

Со зверским оскалом на устах я оглянулась. Передо мной стоял давний знакомый – лакей Назар и испуганно хлопал белесыми ресницами, обрамляющими по-рыбьи холодные глаза. Чего греха таить, со Степаном сейчас мы представляли весьма интересную композицию: худая девица, прижимающая к грязной шее здоровенного мужлана острый ножик.

Лакей с виду совсем не изменился. Кажется, стал даже румянее и отъел (или отпил?) себе щеки. Ну одно слово – упырь. Я ему так и заявила:

– Упырь, ты молишься?! Не изменился, гляжу… – В следующее мгновение произошла стремительная рокировка, и уже я стояла прижатая к холодной кладке, а Степан приставлял к моему горлу наточенное лезвие:

– Осторожно, Пришлая, не поцарапайся!

– До хозяина живой доведи. – Я передернула плечами, пытаясь сбросить его локоть, пребольно впивавшийся в грудь.

– Держись от меня подальше. Поняла? – предупредил Хранитель, отпуская меня и пряча нож. – Подальше!

Потом мы петляли по бесконечным ледяным коридорам. Замок подремонтировали, но все-таки дух упадка по-прежнему витал по убранным и выметенным рекреациям. С потолков больше не свисали лопухи паутины. Огромные лампы вымыли, прилепили новые дорогие свечи. Все чаще нам встречались перепуганные горничные и ошалевшие лакеи. Только шаги сиротливо разлетались по огромным пустым помещениям, подхватываемые промозглыми сквозняками. Так стремительно стареющая кокетка не может вернуть молодость, только накрасит губы кармином, подвяжет седеющие волосы нарядной косынкой, но сморщенную, как у столетней черепахи, шею и мелкие морщинки у глаз все равно не сможет спрятать.

Я старалась отогнать от себя навязчивое ощущение дежавю, от которого ныло под ложечкой. Длинными ночами мне снились кошмары, как за мной по узким бесконечным коридорам замка гонится выпь, и часто мучило видение моего стремительного падения в черную пропасть потайной комнаты.

Теперь же меня силой притащили сюда – понять бы для чего.

В памяти четким оттиском на всю жизнь отпечаталась высокая тяжелая дверь кабинета Лопатова-Пяткина. Рядом с ней дежурил страж. На вид мужичок, широкоплечий и мощный, но простое безусое лицо с узкими глазами, широким коротковатым носом и непропорционально большим ртом принадлежало совсем юному мальчишке.

Завидев нас, он вытянулся и выгнул грудь колесом, подобрав живот.

Степан скользнул по невысокой коренастой фигуре раздосадованным взглядом и буркнул:

– Ты, Петр, пока иди и позови Ивана. Он тебя сменит.

– Ну как же? – краснея, развел тот руками.

– Найди Ивана, – прошипел Тусанин, теряя терпение. – Быстро!

И лишь когда мальчишка косолапо и неуклюже, беспрестанно топая, побежал по коридору, Степан кивнул:

– Заходи.

– Стучаться не буду, – хмыкнула я, толкая дверь плечом.

И снова мне показалось, что меня с головой окунули в воды прошлого и никак не дают вынырнуть, чтобы глотнуть свежего воздуха да удостовериться – происходящее только снится. Внутри царили те же запахи дорогого коньяка и книжной пыли. По-прежнему стены скрывали стеллажи со старинными бесценными фолиантами, и дневной свет все так же едва-едва проникал через тяжелые пыльные портьеры. Видно, этой комнаты обновление так и не успело коснуться.

Лопатов-Пяткин не поднялся при моем появлении, только откинулся на высокую гнутую спинку стула и чуть заметно кивнул. Он был все тот же: мрачный, скрывающий в себе темную силу Хранителей, помноженную на накопленную за годы заточения злость. Только почти черные глаза резко выделялись на благородном восковом лице, похожем на красивую, но застывшую маску.

– Когда Хранители сняли полог с твоего замка? – вместо приветствия спросила я, пряча трясущиеся руки в карманы.

– Хранители не снимали полога, – пожал плечами Василий. И голос у него ничуть не изменился – глубокий баритон, пробирающий до самых косточек. – Это сделала ты, когда со своими подельщиками убегала. И освободила нас всех, – изогнул он черную бровь.

– Меня притащили сюда, чтобы поблагодарить? Тогда не за что, – хохотнула я и пожала плечами. – Ну что ж, любезностей не надо. Увиделись, поболтали… Так. По-дружески. Удостоверились, что оба живы и здоровы. Пора и честь знать.

Он долго изучал меня с потаенной хитрецой во взгляде, а потом огорошил заявлением, заставившим меня глупо пялиться от изумления:

– Предлагаешь тебя прикончить, так и не выдвинув конструктивного предложения?

Я выдержала паузу, стараясь собрать воедино разбегающиеся тараканами мысли, закрыла раззявленный рот и медленно проговорила:

– Подожди, дай уточнить на всякий случай: это такой великосветский юмор? Нет? – (Граф вытянул губы и отрицательно покачал головой.) – Ага. Хорошо. В таком случае конструктивные предложения придутся весьма кстати.

Комната медленно кружилась перед глазами, превращаясь в калейдоскоп серых красок.

– Поздравляю, кажется, ты с каждой минутой умнеешь. Раньше ты не отличалась такой сговорчивостью, а главное – рассудительностью. – Василий поднялся, вдруг до странности заполнив собой все на первый взгляд широкое пространство.

– Раньше ты не грозил, что убьешь меня…

И тут я поняла, что в кабинете мы находимся не одни. От волнения я не заметила поначалу высокой фигуры в грубой монашеской рясе и сейчас вздрогнула. Старик, худосочный, прямой как шест, с длинной седой бородой, болезненным высохшим лицом, крючковатым носом и бельмом на одном глазу, как нельзя лучше походил на сказочного злодея. Седые, чуть желтоватые патлы его были забраны под серебряный обруч с крупным темно-вишневым камнем. Рубинчик дешевенький – определила я наметанным взглядом, но карат достаточно, на черном рынке за полтинник уйдет. С незнакомцем мы пристально разглядывали друг друга, так собаки присматриваются к противникам, прежде чем устроить кровавую свару. Может, я ни черта не чувствовала магии в проклятом замке, становясь будто бы слепой, но колдуна в старике признать все же сумела.

– Она Берегиня, – вдруг прервал тягостную паузу тот и заставил мое сердце пропустить удар.

Комната уже не просто кружилась – вертелась как окаянная! Берегиня Иансы – проклятое имя, которое я безуспешно пыталась забыть. Все вернулось на круги своя, от судьбы не ускользнешь. Полтора года назад я была уверена, что история с Ловцом Душ закончена и похоронена под пологом скрытой деревни. Как жестоко я ошибалась! Как глупая, я тешила себя надеждой, что навсегда сотру из памяти ненавистное заклинание, забуду и открещусь от него. Не вышло, не срослось. Прошлое снова нагоняло меня и теперь затягивало в водоворот несчастий, сплетенных из уже случившихся событий.

– Я не Берегиня, – спокойно соврала я недрогнувшим голосом. – Я прочитала только одну часть Ловца.

– Она лжет, – опроверг мои слова старик, пронзив острым, как арбалетная стрелка, взглядом.

Я в восхищении, честное слово, глаз у мерзавца всего один, но сколько в нем экспрессии!

– Да вижу, что лжет, – раздраженно бросил граф.

– Лгу? Присмотрись получше! – с вызовом заявила я, даже чуть хмыкнув. – Хотя, старик, что ты можешь увидеть?

– Знаешь, Наталья… – Василий скрестил руки на груди и задумчиво прошелся по комнате. – Можешь считать себя счастливицей, что все-таки прочла заклинание.

– Отчего же?

– Только это сейчас спасло тебя от расправы. Ты сама посуди – если ты, Наталья Москвина, не та, кто мне нужен, то я, несомненно, припомню некоторые обстоятельства нашей прошлой встречи. Я начну? Ты убила ясноокого Александра. Ты спалила мой замок. Из-за тебя едва не умерла Соня – новую выпь пришлось искать долго и мучительно, старую сожрал Евсей и сам едва не погиб на пожаре. Кстати, хвост у него с горел почти до жо… Кхм. Как ты думаешь, насколько сильна после всего того моя неприязнь к тебе? – Он говорил спокойно и размеренно, будто обсуждал со мной погоду или же достоинства скаковой лошади.

– Неприязнь? Красивое слово и очень вежливое. Мне больше нравится «ненависть», – хмыкнула я. – Но все твои обвинения – пустышка.

– Да что ты? – Лопатов-Пяткин обернулся так резко, что пришлось отступить на шаг. Его глаза, мгновение назад черные и глубокие, превратились в змеиные желтоватые щели с вертикальными сокращающимися зрачками.

– Не испугал, – растянула я губы в усмешке. – Такого я насмотрелась в Иансе. Так о деле? Твой брат Александр погиб гораздо раньше моего появления в твоем гостеприимном склепе. Твой дракон одурел от заточения в темнице и едва не сожрал тебя самого. Выпь самым идиотским образом влетела в стену и подохла, когда пыталась полакомиться моей плотью. Ну Евсей и вовсе фигура нелепая, удивляюсь, как он еще не оскоромился вами всеми. По очереди.

– Ты только что подписала смертный приговор, – прорычал Василий мне в лицо.

– Все равно не страшно, – прошипела в ответ ему я. – Ответь – зачем тебе нужна Берегиня, и, может быть, я перескажу тебе проклятое заклинание. Оно охладит твой пыл?

Лопатов-Пяткин тут же приутих.

– Ты нужна моей армии. – Он нехотя отошел от меня, видно все еще сожалея о том, что не воспользовался таким удобным случаем свернуть мне шею. – Мои люди воспрянут духом, если сама Берегиня Иансы будет с ними рядом!

Признаюсь, нелепый ответ сбил меня с толку. Отчего-то я считала, что Берегиня – не более чем Хранитель, в которого превращается человек, прочитав заклинание Ловец Душ. Но я же не нашла своего дракона, да и не искала, а значит… Собственно, что это значит?

– Армия – это та жалкая кучка бездарей, притащивших меня сюда? – полюбопытствовала я.

– Армия? – осклабился Василий и тотчас резко раскрыл пыльные портьеры.

В жутковатую полумглу кабинета ворвался дневной свет.

Я приблизилась. В окне виднелись серое дождливое небо, низкие облака, врезающиеся в горизонт, и там, вдалеке на холмах, будто белые цветы распустились шатры, а между ними сновали сотни людей, похожие на суетливый рой мух.

– Это армия, – произнес граф с чувством, и его губы чуть дрогнули в злорадной ухмылке. Когда он повернулся ко мне, то уже торжествовал: – Ответь мне, что может быть сакраментальнее человека, победившего свою природу и ставшего Хранителем дракона?

– У меня нет дракона.

– Я разрешу тебе выбрать любого, какого пожелаешь, Берегиня. – Василий, вероятно, чувствовал себя полновластным хозяином мира, и в этой своей уверенности походил на сумасшедшего. – Для чего было отнекиваться, если можно договориться просто, быстро и без болезненных взаимных угроз?


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4