Никаких мужчин!

Эйвери потянулась к нему, и ее губы коснулись его. Джонас мгновенно заключил ее в объятия, целуя женщину с жаром, который — Эйвери это чувствовала — все усиливался и усиливался. Ее тело вспыхнуло в ответ, когда его руки скользнули под свитер, и она растаяла от поцелуя.

Если Джонас ждал момента, когда Эйвери воспылает к нему такой же страстью, то это происходило именно сейчас. Он посадил ее к себе на колени, и она почувствовала, как напряглась его плоть. Поцелуи и ласки довели Эйвери то той стадии, когда она почти была готова сделать все, что он захочет. Но не совсем.

Эйвери быстро высвободилась и отодвинулась на край дивана. Джонас сидел очень спокойно, стиснув челюсти. Наступила напряженная тишина, и Эйвери вздрогнула, когда в камине громко треснуло полено.

Она поднялась, искренне удивившись тому, что ноги еще держат ее. Подбросив в камин поленьев, она повернулась и увидела, что Джонас стоит, протянув к ней руки. Не колеблясь ни секунды, Эйвери попала в их плен.

— Эйвери, почему ты передумала?

— Ты будешь смеяться, если я тебе расскажу.

Он нежно отбросил с ее лба кудряшки.

— А ты попробуй.

Она теснее прижалась к нему.

— Я жила очень одиноко с тех пор, как вернулась сюда. Если честно, то ты — первый мужчина, который вошел в мой дом.

— Почему же ты остановилась?

Эйвери опустила взгляд.

— У меня давно не было практики в подобных вещах. Я внезапно струсила. Кроме того, в спальне ужасный беспорядок, а ванная и того хуже… Возможно, это звучит глупо, — сердито сказала она, когда Джонас запрокинул голову и рассмеялся, — но ты сам спросил.

Джонас посадил ее на диван рядом с собой и взял за руку.

— Эйвери, нет такого мужчины, которого интересует в спальне что-либо, кроме кровати. Собственно, не нужно и этого. Пол в кабинете прекрасно подойдет.

— Существует небольшая опасность в виде камина.

— Это верно. И поскольку жара — это последнее, что мне сейчас требуется, мы останемся на диване и поговорим. — Джонас поднес ее руку к своим губам, его глаза стали серьезными. — Прежде всего, есть пара вещей, которые ты должна знать.

У Эйвери сердце ушло в пятки.

— Только не говори мне, что ты женат!

— Ради бога, Эйвери! — бросил он. — Если бы у меня была жена, я бы не сидел здесь!

— Хорошо, хорошо, — быстро произнесла она. Еще раз извини. Так в чем ты собирался признаться?

— Объяснить, а не признаться.

Эйвери свернулась клубочком в уголке дивана.

— Так объясни.

— Табличка на моем кабинете гласит: «Исполняющий обязанности главного заместителя». Этот довольно высокопарный титул означает, что в обычное время я бы не взялся за столь незначительное дело, как строительство кинотеатра.

— Ну а почему ты здесь?

Джонас пожал плечами.

— Не пойми меня не правильно — мне нравится моя работа. Но иногда хочется отвлечься. Я давно не отдыхал, потому и настоял на том, чтобы самому приехать сюда. — Он криво улыбнулся. — Однако в первый же вечер я ощутил смертельную скуку, проклиная себя за то, что не послал своего заместителя.

Но вот красивая женщина попросила разрешения разделить со мной столик…

— Я выглядела как угодно, но только не красиво, сухо произнесла Эйвери. — Если ты помнишь, мне необходимо было затеряться.

— С твоей внешностью это невозможно! — Джонас посмотрел на ее покрасневшее лицо и взъерошил волосы. — В офисе все глаза вытаращили от удивления, когда я сказал, что сам выясню причины и последствия пожара.

— А почему ты решил вернуться?

Их взгляды встретились.

— Ты знаешь ответ. Я хотел увидеть тебя. Но сейчас возникли кое-какие проблемы, и, возможно, меня какое-то время не будет. Но я приеду, поверь мне.

Сегодня вечером мы только начали, но обязательно продолжим. — Он поцеловал ее.

Сердце Эйвери забилось быстрее, когда его язык скользнул между ее приоткрытых губ. И внезапно все стало очень просто. Она пробормотала что-то, и Джонас изумленно поднял голову, не веря своим ушам.

— Что ты сказала?

— Давай продолжим прямо сейчас.

Он вскочил, поднял Эйвери на ноги и рванулся вместе с ней к двери. Она издала хриплый, придушенный смешок.

Джонас задержался в коридоре, чтобы торопливо поцеловать ее, а затем слегка подтолкнул женщину по направлению к ступенькам. С бешено бьющимся сердцем Эйвери поспешила наверх, ведя его за собой, и открыла дверь спальни.

— По крайней мере кровать разобрана, — хрипло сказала она, сбрасывая туфли. Джонас рассмеялся и заключил ее в объятия, а в следующее мгновение опустил на подушки.

— Дорогая, ты дрожишь.

— Стадия ужаса, — все так же хрипло ответила Эйвери. — Этого не было уже давно.

— Скоро наверстаешь.

Она издала нервный смешок. Я взрослая женщина, напомнила себе Эйвери. У меня были мужчины.

Однако на сей раз и с этим человеком все будет совсем по-другому — она не сомневалась.

Джонас очертил контуры ее губ кончиком языка и прикусил нижнюю губу. Затем последовал поцелуй, долгий и страстный. Джонас избавился от одежды и прижал женщину к себе. Он снял с нее свитер, сорвал бюстгальтер и склонил голову, чтобы провести губами по ее грудям, но Эйвери неожиданно напряглась, когда Джонас расстегнул ее джинсы.

— У меня есть шрам, — хрипло произнесла она.

Он медленно стянул джинсы и посмотрел на красную линию над треугольником кружева. Очень нежно он коснулся ее губами, и Эйвери вздрогнула, когда он покончил с оставшейся деталью туалета и начал ласкать ее. Она изогнулась дугой, ощутив волну возбуждения, прошедшую по всему телу. Джонас покрывал ее поцелуями, которые она с тем же пылом возвращала. Затем Эйвери развела бедра и впустила его в себя.

Глаза ее сами собой закрылись, но Джонас простонал:

— Смотри на меня.

Она повиновалась, их взгляды не отрывались друг от друга, а тела двигались в едином ритме. Они поднимались вместе на вершину в таком неистовстве, что Джонасу потребовалось нечеловеческое усилие, чтобы сдерживать себя до тех пор, пока она не вскрикнула, задрожав от наслаждения. Тогда он зарылся лицом в ее волосы, позволяя себе потонуть во всепоглощающем блаженстве.

После, лежа в его объятиях, Эйвери поняла, почему с Джонасом Мерсером все было по-другому. В прошлом часть ее сознания всегда наблюдала за происходящим с чувством беспристрастного изумления оттого, что она участвует в чем-то невероятно интимном. Но с Джонасом способность мыслить покинула женщину.

— Видишь? Ты ничего не забыла, — улыбнулся Мерсер.

— Нет. — Она вытянулась на постели рядом с ним. И если тебе нужна оценка из десяти баллов, то это по меньшей мере одиннадцать!

Джонас нежно поцеловал ее.

— Мужчине приятно знать, что его оценили.

Эйвери со вздохом посмотрела на часы.

— Тебе пора, иначе не пустят в отель.

— А что ты делаешь по выходным?

Она моргнула, удивленная столь резкой сменой темы.

— В субботу я занимаюсь магазином, а в воскресенье наваливаются домашние дела.

— Я хочу снова тебя увидеть. Скоро. Твоя подруга сможет подменить тебя в субботу?

— Да, — с сомнением ответила Эйвери. — Но…

— Но ты боишься, что, увидев нас вместе, все решат, что я твой любовник, — с удовлетворением произнес Джонас.

— К сожалению, так и будет. Конечно, мы оба свободные люди. Но ты — представитель «Мерком» и к тому же собираешься приготовить мне еще одно здание. Я слишком много сил вложила в ателье, чтобы рисковать им из-за сплетен.

— А сплетни будут?

— Они — суть жизни в маленьких городках вроде этого.

— Тогда давай сбежим куда-нибудь.

— С удовольствием, но я даже не знаю, где ты живешь.

— Я приобрел дом в лесах Хартфордшира в прошлом году.

— Далековато для частых приездов.

— Мое, скажем так, основное жилище — в Лондоне. Загородный домик — своего рода убежище, в котором можно провести выходные. Я мог бы приехать туда через две недели. Поедем вместе. Или встречай меня там.

Эйвери очень понравилась эта идея.

— Прекрасно, так я и сделаю. Но только в качестве эксперимента. Вдруг мы надоедим друг другу к тому времени, когда уикенд закончится.

— Сомневаюсь! — Он улыбнулся, глядя ей в глаза, потом погладил ее спину, и жар охватил все тело Эйвери, когда она поняла, что он вновь готов заняться любовью. — Но это только через две недели. А пока давай сосредоточимся на «здесь и сейчас».

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Есть что-то очень эротичное в том, чтобы покидать твой дом столь рано, — прошептал Джонас, целуя ее на прощание. — Я позвоню тебе вечером.

Эйвери выбралась из кровати после всего лишь двух часов сна и стояла под душем до тех пор, пока не начала просыпаться, а затем неохотно принялась за работу. Нужно было привести в порядок кухню и уничтожить все следы бурной ночи как в спальне, так и в ванной. Только после этого она оделась и нанесла на лицо «боевую раскраску».

— Сегодня ты выглядишь несколько усталой, босс. — Фрэнсис, как всегда приехавшая первой, заговорщически улыбнулась. — Ну, как все прошло?

Наш новый хозяин оценил вкус домашней еды?

— Это уж точно. — Эйвери покраснела.

— Так вечер удался?

— Да.

— Ты увидишь его еще раз?

— Сегодня он уезжает.

— Я спрашивала не об этом.

Эйвери, сдаваясь, подняла руки вверх.

— Хорошо, хорошо. Мы встретимся через две недели, но только если ты поработаешь вместо меня в субботу.

— Ну, разумеется! — нетерпеливо согласилась Фрэнсис. — Он вернется сюда?

— Нет. Свидание состоится в его загородном доме.

Прибытие остальных положило конец дальнейшему обсуждению. Начался обычный рабочий день.

Часть его Эйвери провела за рулем, посещая клиентов, а на обратном пути свернула на Стоу-стрит, чтобы встретиться с владельцем строительной фирмы, с которым она имела раньше дело. На нее произвело приятное впечатление, что Фрэнк Кроули уже получил инструкции от «Мерком» по поводу ремонта обоих зданий. После долгого обсуждения деталей она вернулась домой.

Показывая своей команде набросок планов по использованию нового здания, Эйвери победно улыбнулась.

— Дополним магазин отдельной комнатой для примерок плюс свободное место для меня.

— Великолепно. А сколько времени уйдет на это? спросила Хелен.

— По словам Фрэнка Кроули, мы сможем вернуться в ателье довольно скоро. Название «Мерком» сработало как заклинание.

— Благослови их Господь! — улыбнулась Луиза. Мне очень нравится идея с кино. Не нужно будет ездить за несколько миль, чтобы показать моим дорогим малышам новые мультики!

— Кстати, о дорогих малышах, — произнесла Эйвери, постукивая по часам. — Вам двоим пора идти.

— Полагаю, у Джонаса есть волшебная палочка? спросила Фрэнсис, когда они остались вдвоем.

— Да. — Подруга покосилась на нее. — Но я бы хотела сохранить в тайне, что встречаюсь с ним не только по делам.

— Не скажу ни слова! — поклялась Фрэнсис. — Даже Филипу!

— Спасибо. — Эйвери хитро улыбнулась. — Иначе местные сплетницы решат, будто я получила новое здание только потому, что переспала с хозяином. По словам некоторых, мне и ателье досталось благодаря связи с Полом Моррелом.

Позже, когда Фрэнсис уехала на свидание с Филипом Лестером, Эйвери отправилась в кабинет, намереваясь поработать с документами. Однако, проигнорировав компьютер, она свернулась калачиком на диване. Нет сил браться за что-либо, пока не позвонит Джонас.

Ночь, проведенная вместе, была чудесной. Но влюбляться в него — или в любого другого мужчину не в ее правилах. Она уже побывала за этой гранью и не собирается снова рисковать и испытывать сердечную боль.

Но когда телефон зазвонил, сердце Эйвери подпрыгнуло.

— Как твои дела, Джонас?

— Сносно. Шоссе на Лондон совершенно забито, из-за чего я приехал в отвратительном настроении, явно не подходящем для бесконечных совещаний. Он издал смешок. — Это заметили и предложили, чтобы впредь я отправлял в командировки тех, кому это положено по должности.

— Что ты ответил?

— Я выпрямился в полный рост — это всегда очень действует — и проинформировал всех, что, если я испытаю потребность лично понаблюдать за тем или иным проектом, то так и сделаю.

— Впечатляет!

— Еще бы! Завтра в моем присутствии люди будут ходить на цыпочках.

— Деспот!

— Лучше расскажи о своих новостях. Ты встретилась со строителем?

— Разумеется. Название «Мерком» подтолкнуло Фрэнка Кроули к мгновенной деятельности. Вне всякого сомнения, он намерен в будущем работать с тобой.

— Весьма вероятно, если он поторопится. Скажи ему, чтобы прислал оценку ущерба как можно скорее.

— Она уже в пути. И то же самое касается его сводного брата, электрика.

Джонас рассмеялся.

— А что ты делаешь сейчас?

— Собираюсь заняться кое-какими документами.

— А я думаю о тебе, Эйвери. — В его голосе появились интимные нотки, от которых по спине женщины побежали мурашки и участился пульс. — Прошлой ночью мы оба получили незабываемый опыт, а до совместного уикенда еще целая вечность. Но не бойся — я не потащу тебя в постель в ту же минуту, как ты появишься на пороге.

— Хочешь сказать, что сперва позволишь мне приготовить обед? Но я не смогу приехать, если ты не объяснишь, где находится дом.

— Верно. Слушай.

Эйвери записала, как найти убежище Джонаса Мерсера, с удивлением обнаружив, что у нее уйдет чуть больше часа на дорогу.

— Почему ты выбрал именно это место? — спросила она.

— Там живут мои друзья. Они рассказали мне о доме, я приехал и влюбился в него с первого же взгляда. Тебе там понравится.

Наверное, так оно и будет, подумала Эйвери, включая компьютер. Но если бы у нее осталась хоть капля здравого смысла, она держалась бы подальше и от Джонаса, и от его загородного дома, так как рисковала безнадежно влюбиться в обоих.

Эйвери раздраженно пожала плечами. Она взрослый, разумный человек, так что может совершенно спокойно наслаждаться связью с мужчиной, даже таким, как Джонас, и не бояться, что ее чувства окажутся слишком сильно задетыми. Ей понравилась идея быть его тайной любовницей. Великолепное соглашение! Один-два выходных, проведенные вместе, привлекали ее гораздо больше, чем скука повседневной совместной жизни.

На следующее утро Эйвери работала, когда Фрэнсис зашла к ней и сообщила, что ее хотят видеть.

— Кто?

— Миссис Моррел, — ответила подруга, закатив глаза.

Эйвери нахмурилась:

— Что, интересно, ей нужно?

Когда она повернула фарфоровую ручку двери, ведущей в гостиную, посетительница, невысокая, тучная, в дорогой одежде, внимательно посмотрела на нее.

— Доброе утро, — прохладно, но вежливо сказала Эйвери. — Чем могу вам помочь, миссис Моррел?

— Доброе утро. Следовало бы предварительно позвонить вам, — сухо ответила женщина, — но я подумала, что в таком случае вы, возможно, откажетесь со мной встретиться.

— Вы не присядете?

— Нет, спасибо. Я не отниму у вас много времени.

Мне нужно поговорить о Дэниелс.

— О вашем сыне? Но почему?

— Вы прекрасно знаете это. Мальчик в последнее время был в таком состоянии, что я испугалась, не заболел ли он. В конце концов я выяснила, что вы видели его, когда он бежал после пожара на Стоу-стрит. — (Эйвери промолчала.) — С Дэниелом были и другие ребята. Несправедливо, если вся вина ляжет на его плечи, — с гневом произнесла мать. — Я должна знать, собираетесь ли вы заявить на него.

— И если да, то что?

— Скажите, сколько будет стоить смена вашего решения?

— Вы пришли меня подкупить? — спросила Эйвери, не веря собственным ушам.

Дафна Моррел открыла сумочку и достала чековую книжку.

— Назовите свою цену. Мисс Кроуфорд, я вас умоляю. Дэниел хороший мальчик. Я не могу вынести даже мысли о том, что он предстанет перед судом. Если бы вы были матерью, вы бы меня поняли.

Губы Эйвери сжались.

— Уберите вашу чековую книжку, миссис Моррел.

Я очень занята, поэтому вынуждена попросить вас удалиться.

— Вы собираетесь заявить на Дэниела в полицию из-за того, что я не одобряла ваших отношений с Полом?

— Нет. — Взгляд Эйвери стал жестче. — Но припомните то время, когда я сама была в возрасте Дэниела, миссис Моррел. В те дни вы не торопились с оплатой нарядов, сшитых моей матерью. Нам приходилось ждать неделями.

Женщина вздрогнула.

— Так это ваша месть?

— Разумеется, нет. Дети не ответственны за грехи родителей.

Краски начали медленно возвращаться на побелевшее лицо Дафны Моррел.

— О, слава богу! Я очень благодарна вам! Не могу передать…

— Не так быстро, миссис Моррел, — решительно произнесла Эйвери. — Прежде всего, я хочу переговорить с Дэниелом. Скажите ему, чтобы зашел ко мне.

— Не понимаю, зачем это нужно… — начала женщина, но встретилась взглядом с Эйвери и сразу же сдалась. — О, хорошо, разумеется.

— Я жду его сегодня в шесть часов. Одного.

Дафна Моррел задержалась в коридоре, с интересом глядя на Эйвери.

— Ваша мать была хрупкой, нежной женщиной.

Вы совсем на нее не похожи.

— Я пошла в отца. Он служил в лондонской полиции, — с гордостью ответила Эйвери. — Мое сходство с ним было единственным утешением мамы. До свидания, миссис Моррел.

Дэниел Моррел был настолько похож на своего брата, что Эйвери ощутила легкую враждебность, едва открыв дверь.

— Мама сказала, что вы хотите видеть меня, мисс Кроуфорд. — Он покраснел и спрятал руки за спину.

Значит, нервничает. Отлично.

— Добрый вечер, — официально произнесла Эйвери. — Проходи.

Она намеревалась провести парнишку в гостиную, но он выглядел таким испуганным, что она предложила ему зайти в куда более уютный кабинет.

— Присаживайся, пожалуйста.

Дэн присел на краешек дивана, а сама Эйвери встала у камина. Она извлекла урок из рассказа Джонаса и решила использовать свой рост, чтобы еще сильнее напугать юношу.

— Ну что ж, — живо произнесла она. — Значит, это ты устроил пожар на Стоу-стрит?

— Это была случайность, мисс Кроуфорд. Мы приняли все возможные меры предосторожности, но одна ракета, видимо, оказалась с дефектом.

— И вы убежали?

Он вскочил на ноги, снова сильно покраснев.

— Я вовсе не горжусь этим. Но я позвонил в полицию по мобильнику, пока мы сматывались.

— Полагаю, это говорит в твою пользу. — Эйвери задумчиво посмотрела на него. — Я сказала твоей матери, что не буду заявлять на тебя, Дэн. Если в этом замешаны другие, то справедливо будет наказать всех. Сколько вас там было?

— Кроме меня еще трое, — неохотно ответил он.

— Ясно. Ну что ж, д'Артаньян, ты, очевидно, хочешь, чтобы три мушкетера остались на свободе, и я это уважаю. Завтра я дам тебе знать о своем решении.

Позже, когда позвонил Джонас, она пересказала ему разговор с юным Моррелом.

— Я не стану заявлять на него в полицию, но не вижу причин, по которым парень должен избежать наказания. Он может заняться моим садом.

— Хорошая идея!

Они поболтали еще немного, а потом Джонасу позвонили по другой линии.

— У меня скучный деловой ужин завтра, но я позвоню тебе сразу же, как только вернусь домой.

— Ты не обязан этого делать.

— Ты же знаешь, что обязан. Доброй ночи, дорогая моя.

— Доброй ночи, — поспешно ответила она и положила трубку.

Ее называли дорогой и милой бессчетное число раз. Но никогда — таким проникновенным голосом, от которого начинали дрожать колени.

На следующий день звонок раздался очень поздно.

— Я разбудил тебя, Эйвери?

— Нет. Я считала минуты до того мгновения, когда ты позвонишь, — призналась она, легкомысленно не скрывая правду.

— Хотелось бы верить.

Эйвери спросила, как прошел его день, но Джонас просто отказался это обсуждать.

— Ясно. Ты из тех, кому не нравится, когда женщина забивает свою хорошенькую головку подобными вопросами, — заявила она.

— Храбрым должен быть тот мужчина, который осмелится сказать это тебе в лицо, Эйвери Кроуфорд. Но если уж тебе так хочется знать, то мой день состоял из бесконечных совещаний, а за ними последовал ужин со столь же бесконечными разговорами. Удовлетворена?

— Да.

— Хорошо. А теперь расскажи мне о юном поджигателе. Как он отреагировал, когда ты приговорила его к тяжелому исправительному труду?

Эйвери рассмеялась, описав лицо Дэниела Моррела, когда она объяснила, что ей необходима компенсация.

— Он позеленел, решив, что я говорю о деньгах.

Когда же я сказала, что имею в виду труд, его облегчение не описать словами. Так что в воскресенье у меня появится доброволец — крепкий паренек, который будет работать, как вол, в моем саду.

— Не впускай его в дом!

— Почему?

— У подростков в его возрасте все гормоны играют!

— Боюсь, я уже старовата для того, чтобы привлечь его внимание в этом смысле. Что-нибудь еще? — смеясь, спросила Эйвери.

— Нет. Я завтра тебе позвоню. Доброй ночи, дорогая.

Джонас звонил так часто, как только мог, но она не всегда бывала дома, а сообщение на автоответчике служило плохой заменой разговору. Во всем виноват секс, твердила себе Эйвери. После трех лет воздержания он повлиял на ее мозги.

После одинокого субботнего вечера, проведенного возле видеомагнитофона, заранее предупрежденная о том, что Джонас позвонить не сможет, Эйвери встала рано и ожидала своего временного раба. К ее удивлению, Дэниел прибыл вовремя.

— Доброе утро, мисс Кроуфорд, — произнес он, жизнерадостно улыбаясь. — Мама не хотела, чтобы папа узнал, где я, поэтому у меня нет с собой садовых инструментов.

— Незачем волноваться, я дам тебе все необходимое. — Эйвери взяла ключ и провела парнишку вниз по тропинке. — Лавровая изгородь нуждается в стрижке. Если останется время, можешь поухаживать за цветочными бордюрами. В десять я угощаю кофе, а к обеду ты вернешься домой.

— Я могу проработать и дольше, — заявил Дэниел.

— Большое спасибо, но сверхурочных не нужно.

Чтобы присматривать за юным садовником, Эйвери взяла кое-какое шитье в спальню и изредка поглядывала в окно. Она с одобрением заметила: Дэн знает, что и как делать.

Когда Дэниел закончил работать, он предложил свои услуги на следующее воскресенье.

— Я не сделал и половины того, что хотел, — извиняющимся тоном произнес парень.

— Я очень тебе признательна, — сказала Эйвери. Но больше твой труд не требуется. В следующее воскресенье меня здесь не будет, — с улыбкой добавила она.

Следующие выходные она проведет с Джонасом.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Эйвери отправилась в путь с утра в приподнятом настроении, чувствуя себя как впервые влюбившийся подросток.

Когда шоссе осталось позади, она поехала по проселочной дороге, подпевая радио и любуясь пейзажем. Эйвери страстно желала увидеть Джонаса, но при этом не собиралась торопиться. Ей хотелось, чтобы он прибыл раньше и нетерпеливо ждал, разведя огонь в большом камине… Она почти ничего не знала о его доме, но представляла себе убежище Джонаса старым и уютным, с балками на потолке и, возможно, даже с пологом на четырех столбиках над кроватью.

При мысли о постели возбуждение Эйвери усилилось, и она прибавила скорость. Но по мере того, как она приближалась к цели, ее брови невольно поднимались от удивления. Дом возле озера скорее напоминал сарай. Но это был именно он, поскольку у входа стоял Джонас с сияющим лицом.

В тот момент, как Эйвери выключила двигатель, он вытащил женщину из машины, и, прежде чем она успела сказать хоть слово, его губы оказались на ее губах.

— Ты опоздала.

— Я хотела, чтобы ты приехал первым и нетерпеливо ждал меня, — сказала она, отдышавшись, и поцеловала его в ответ.

— Твое желание исполнено, — простонал Мерсер и снова прикоснулся к ее губам. — Давай-ка войдем в дом и пообедаем.

— Сперва я хочу осмотреть твое знаменитое убежище.

— Это не займет много времени.

Он взял ее вельветовую куртку и улыбнулся, заметив выражение лица Эйвери, когда она переступила порог. Главная комната, которая, по всей видимости, занимала большую часть первого этажа, была обставлена весьма своеобразно. На окнах висели простые льняные занавески. Такая же ткань накрывала пару больших диванов. Вместо уютного камина, существовавшего лишь в ее воображении, в стене имелась квадратная ниша, где на груде камней танцевало искусственное пламя. По бокам стояли два деревянных буфета, а над очагом красовался барельеф, изображавший древнегреческих всадников. На боковом столике лежал старинный бронзовый шлем.

Эйвери с удивлением повернулась к Джонасу.

— Это твой личный вкус или работа дизайнера?

— Я все делал сам, — заверил он Эйвери и повел ее по винтовой лестнице в просторную спальню. Но вместо кровати с пологом Эйвери увидела современную постель, по обе стороны от нее располагались лампы, у противоположной стены стоял телевизор.

— Вон те двери ведут в комнату для переодевания и в ванную, но здесь только одна кровать. — Джонас поставил ее сумку на пол. — Если тебе не очень нравится идея разделить ее со мной, я могу устроиться на диване внизу.

— Ты храпишь?

— Не знаю. А ты?

— Я тоже не знаю.

Эйвери молча посмотрела на Джонаса, а затем снова оказалась в его объятиях. Они целовались с внезапной, отчаянной страстью, одновременно спеша раздеть друг друга. Джонас упал на постель, увлекая Эйвери за собой. Его губы и язык прошлись по ее соскам, и от этих ласк она в неистовстве забилась на постели. Ее рука притянула его еще ближе, что ускорило развязку.

Спустя долгое время Джонас произнес:

— Я тебе солгал.

Эйвери подняла голову с его плеча и сонно улыбнулась, глядя ему в глаза.

— Насчет чего?

— Я сказал, что не затащу тебя в постель в тот момент, когда ты переступишь порог дома.

— А я разве жалуюсь? — Она оперлась на локоть и откинула упрямые кудри с лица. — Джонас, я тут подумала кое о чем.

— О чем?

— Ты что-то такое говорил — довольно давно — об обеде. Но где же кухня?

— Дверь под лестницей.

— Я была слишком поражена интерьером, чтобы ее заметить.

Кухня оказалась очень простой, но в ней было достаточно места для стола, накрытого к обеду, рядом со стеклянной дверью, ведущей в сад.

— Ты посиди, а я все приготовлю. Еда очень простая, — предупредил Джонас.

Эйвери была счастлива ему повиноваться. Она с удовольствием наблюдала за тем, как он поставил корзинку с хлебом и блюдо с сыром на стол. Затем Джонас наполнил тарелки горячим супом и сел рядом, улыбнувшись, когда она нетерпеливо схватила кусок хлеба.

— Я просто умираю от голода, — попыталась оправдаться Эйвери.

— Тебе нужно набраться сил, так что ешь, — приказал он. — Предупреждаю — в эти выходные тебе понадобится вся твоя энергия.

Эйвери подняла бровь, прихлебывая суп.

— А что, в программе поход на десять миль?

— Ничего столь утомительного. После обеда предлагаю небольшую прогулку, поскольку погода прекрасная, затем чай у телевизора. Не в постели, добавил он, словно прочитав ее мысли. — Телевизор спрятан в одном из буфетов около камина.

После обеда они побродили по окрестностям и без перерыва разговаривали, обсуждая новости.

Джонас показал ей большой дом, крыша которого виднелась среди деревьев.

— Имение моего землевладельца, — сказал он. Хозяин позволил мне приобрести тот неказистый домик с условием, что внутри я могу менять все, что захочу, но при этом сохраню внешний вид. И еще я должен буду вернуть ему дом, когда захочу от него избавиться.

— И ты это сделаешь?

— Ну, в данный момент не собираюсь. Я только-только привел все в порядок. — Джонас пожал плечами и взял женщину за руку. — Однако когда-нибудь придется с ним расстаться. Это не самое подходящее место для детей.

Эйвери уставилась на него, и он рассмеялся:

— Нет, сейчас у меня нет маленьких Мерсеров, но в будущем я хочу обзавестись семьей.

Она начала замерзать, когда заходящее солнце утонуло в облаке.

— Я мечтаю о чае. Кстати, забыла спросить об ужине. Готовить придется мне?

Джонас победно улыбнулся:

— Все куплено по дороге. Когда я сказал маме, что еду не один, она напомнила, что здесь нет телефона, по которому можно заказать еду.

— Она знает, что ты отправился с особой женского пола? — пытливо спросила Эйвери.

— Я сам ей сказал. За исключением постоянных намеков на внучат, мама спокойно относится к моим женщинам — возможно, потому, что ни одну из них я не привозил домой для знакомства с ней.

— А их было много? — не удержалась она.

— Количество не имеет значения, поскольку мои чувства не были вовлечены ни разу. А твои?

— В известной степени — да, — неохотно призналась она.

— Моррел?

Эйвери кивнула.

— А до него, когда я только начала работать в Сити, в моей жизни появился человек по имени Ричард Меннерс, но ненадолго, — добавила женщина.

— Похоже, ты замерзла, дорогая, — сказал он, когда они вошли. — Садись у камина, а я принесу чай.

Эйвери благодарно улыбнулась, сбросила обувь и свернулась калачиком на диване, желая, чтобы Джонас больше не упоминал о своих любовницах и не расспрашивал о ее личной жизни. Она не позволит этой теме испортить время, проведенное с ним.

— Что за грустный взгляд? — спросил Джонас, ставя поднос.

Эйвери опустила ноги на пол.

— А ты быстро.

— Приготовление чая — не самый главный мой талант, — заверил он, предлагая тарелку с бисквитами.

— Я, пожалуй, ограничусь чаем, — с улыбкой отказалась она.

— Неужели мои слова о предыдущих романах лишили тебя аппетита? — произнес Джонас и вручил ей чашку с дымящимся чаем. — Ну, так расскажи мне про Ричарда Меннерса.

Эйвери поморщилась.

— Это обязательно?

— Нет. — Он одарил ее проницательным взглядом. Но мне интересно.

— Я влюбилась в Ричарда как безумная. Он был намного старше меня, очень симпатичный, образованный и с прекрасным чувством юмора. Он постоянно твердил, что без ума от меня, а я была молода и неопытна и поверила ему. Целый месяц я провела как в раю. А затем жена, о которой Ричард забыл упомянуть, вернулась домой. Конец сказки. Мне не нужен был собственный муж, не говоря уже о чужом.